Рецензии на книгу Алексей Жаркова «Точка»

Рецензия писателя, представителя экспертного совета Rideró на премию «Новые Горизонты» Рю Чжуна

«Тебе, наверное, покажется мой рассказ немного сумбурным, но подожди, я постараюсь всё объяснить».

В далёкой-предалёкой галактике, вокруг звезды, так похожей на Солнце, вращаются тысячи планет. Одной из них стал Энджи, корабль поколений, на котором население Земли спаслось от пожравшей Солнце катастрофы. Впрочем, катастрофа эта снова приближается.

Роман «Точка» — это история неудачного первого контакта, который стал для землян последним. Последним потому, что все, с кем можно было во Вселенной контактировать, уже набились в звёздную систему под названием«Эстиэма» как шпроты в банку.

Шпроты в банку добровольно не полезут, вот и оставшиеся в живых цивилизации тоже не по доброй воле оказались в Эстиэме. Все они бегут от одной и той же угрозы, которая никем до конца не разгадана. Кроме одного отважного эумпиота, которого никто не понимает.

«[Вы] меня запутали окончательно. Вы не научились еще выражаться как следует, это меня сбивает. К счастью, я здесь как раз для того, чтобы научить вас».

Пока эумпиот Сантиаго пытается показать «многоголосию» угрозу пожирателей, земляне заняты тем, что они умеют делать лучше всего — построением антиутопии. Автор исследует всевозможные капканы, которые человечество могло бы поставить против себя: тут и передача власти искусственному интеллекту, и неуправляемые мутации, и вооружённая агрессия против превосходящих мподских сил, и медиакапитализм, и перемешанная с бандитизмом анархия. В результате новая родина землян — Энджи — взрывает саму себя в попытке «вернуть человечество в его старое доброе прошлое», и наш герой с говорящим именем Икар остаётся без почвы под ногами.

Ему ничего не остаётся, как поставить жирную точку, но удастся ли это сделать? Ведь точка здесь вовсе не фигура речи, а самая настоящая пространственно-временная аномалия, с помощью которой возможно изменить всю Вселенную.

«Но какой от этого хоть кому-нибудь прок?»

Безрассудному и легкомысленному Икару придётся пройти длинный путь от кровати с семью ножками на мирной Хити до подпольных биолабораторий Энджи, чтобы наконец взлететь на самую глубину космоса, где на самом видном месте спрятана эта самая Точка. Ему предстоит встретиться и с Родиной, которая забыла о нём, и с отцом, о котором он сам предпочёл забыть. Предстоит ему и вспомнить, кто же на самом деле хозяин, для спасения которого создан был человек.

«Вселенная умирает… когда умираешь ты».

Рецензия писателя и драматурга, члена экспертного совета Rideró на премию «Новые Горизонты» Натальи Бондарь

«Есть у российских писателей традиция переосмыслять бытовой опыт в фантастику. Магический реализм насыщает скучную реальность прекрасными созданиями, элементы киберпанка дают героям возможности (и потребности!) с помощью компьютеризированного чего угодно, научные детали расширяют горизонты идей и, не агентируясь на скучных формулах, ведут читателя в полярное настоящему будущее. Полярное, но напрямую возможное из опыта автора.

В романе «Точка» есть все жанровые элементы и в разной степени Алексей Жарков добавил туда всё, о чём предупреждает нас в аннотации: «В нём вы найдёте всё, за что любите космическую фантастику: астрономию, физику, историю, немного внеземной политики и хоррора, приключения, юмор, романтику космоса, земные и внеземные технологии будущего, межпланетную войну, патриотизм, любовь, верность и дружбу».

Однако автор не сказал читателю, что главное в его мире — необратимое, постоянное умирание космоса. Это то, в чём роман «Точка» живёт и сквозь необратимое умирание Алексей Жарков пытается строить жизнь своих героев, рассказывает нам о дивном далёком мире, напоминая, что в конце концов и это всё уйдёт.

«Точка» начинается с любовной сцены, в которой инопланетная женщина-кошка понимает, что существо, с которым она только что делила постель, совсем не тот инопланетный кот, каким кажется. И с первых страниц читателя пронизывает горестное чувство, необходимости притворства кем-то другим, потому что иначе никакого счастья в этом романе не получится. Это та ноша, которую автор даёт читателю в самом начале, и он будет нести её наравне с необратимой смертью космоса.

Главный герой у Жаркова сборный — Икар (человек, тот самый ненастоящий кот), его брат-близнец Иван (человек) и их отец (человек, но потом уже не совсем).

Отец — та часть сборного героя, которая даёт читателю эмпирический опыт, а затем, видоизменяясь через потерю любимой, битву за будущее и кибер-модификацию, становится носителем истинного знания о том, как исполнить всечеловеческую цель. Это стержень сборного героя, и он ведёт нас сначала через свой дневник, а затем через инфодамп Новостэ по бедствиям, с которыми люди столкнулись.

Землю поглотило раздувшееся солнце, а те, кто смог бежать, несколько поколений дрейфовали на планетоиде Энджи в поисках новой системы с пригодными планетами. И их цель (равная цели отца) — найти себе новый дом — на страницах дневника эволюционирует в «захватить себе всю планету» и потом превращается в «спасти всех».

На шарике-планетоиде Энджи всё хорошо: идут разные исследования, общество делится на богатых и бедных, люди вверяют себя во власть Лидиртэ, наш герой влюбляется, женится, заводит себе детей. На Энджи строят, строят и строят дроны, устремляя направление к последней Системе (Эстиэме), где возможно обрести дом.

Но новый дом оказывается переполнен всевозможными беглецами из разных уголков космоса. Планеты беглецов подверглись принудительному слиянию с солнцем, космос мёртв, и Эстиэма тоже умрёт. Конечно, для людей с планетоида Энджи грядущая неизбежность не повод искать мирный выход, но повод разгрести себе место в Эстиэме, используя дроны.

Умирающий космос — это повод для мира «Точки», его ткань, которая в конце концов схлопнется в точку. Но медленная агония — только предлагаемые обстоятельства, а битва за последний кусок обитаемой Эстиэмы — рубикон, перейдя через который опыт сборного героя ломается об череду личных трагедий, становится симбиотом, кибер-человеком с приставкой «-тэ», сумасшедшим пророком.

И тут в игру вступают другие части сборного героя — близнецы Иван и Икар ведут нас с экскурсией по планете Хити, последней, на которой можно ещё жить. Туда они сбежали с Энджи после битвы, в которой погибла их мать, брат и почти погиб отец.

Иван — охотник за головами, триксер, который по-своему вписался в инопланетное общество. Икар — его инструмент, подменная копия, биоалгоритм. Мир Хити продуман вплоть до имен поп-исполнителей, он перенасыщен явлениями, предметами, названиями (у которых часто встречается два названия: человеческое и эумпиодское). В этом мире хочется жить, но принять его вот так, весь сразу не получится. И близнецы живут — Иван вписался, а Икар вынужден мутировать, чтобы вписаться.

Всё идёт как идёт, человечество на Энджи, кое-как оправившееся от битвы, разделяется и вверяет себя копиям-версиям искусственного интеллекта Лидиртэ, отец существует вне времени, Хити где-то за кадром не любит людей. Всё длится в умирающем космосе, пока Икар не подставляет брата, поддавшись мимолётному искушению, и не переносит читателя обратно на Энджи, уже много лет спустя. Ивана не волнует судьба человечества, он устроен и хочет прожить так, как прожил. Он выполнил мечту отца, каким тот был, не став кибер-отцом.

И Икара она не волновала бы, если бы не случай. Если бы, подставив Ивана, он не оказался лицом к лицу с кибер-отцом и не поддался бы его новому стремлению. Спасти всех. Кибер-версия отца знает как. Он знает, и автор в подтексте как бы намекает нам, что отец слился воедино с одной из версий Лидиртэ, скорее правильной для спасения Эстиэмы.

Но Жарков не хочет, чтобы мы считали такой вариант истины сумасшествием. Наоборот, он вводит кибер-отцу и его идеям зеркального героя Сантиаго, эумпиода-философа, который понимает опыт через эмоциональные реакции и чувства. Мысли зеркальных героев приходят к одному выводу, позволяя читателю соединить эмоциональный опыт с исследовательским, человеческий с инопланетным, чтобы обрести свою истину.

С точки зрения сюжета, роман сложно выстроен. Кроме сборного героя (или даже разных сторон автора и их взаимодействия), повествование ведётся из разных временных точек, с разных планет и планетоидов; нарративы — от разных биологических существ, от первого и от третьего лица.

И текст, очень затягивает в себя в начале, но так же очень насыщает читателя идеями, которые переплетаются, переплетаются, переплетаются и заканчиваются без ответа, схлапываясь в точку, где уже всё бессмысленно и не будет иметь значения.

Жарков, напоминая нам о том, что космос в романе продолжает умирать, как бы показывает множество удивительных явлений, о которых мы никогда не узнаем больше, чем автор решил нам сказать. Это нарочный приём: дать прикоснуться к новому и отнять это новое, переключив акцент на падение в сингулярность. В начале роман наполнен явлениями, подробностями и руководствами к их применению, к финалу остаются только красивые слова со скупым контекстом употребления. В финале остаётся только точка».

Читать книгу