Илья Рейм: «Лучшие стихи предельно многомерны»

Следим за летним сезоном «Кубка Поэмбук» – из почти 600 заявок 269 авторов были допущены к отборочному туру, и только 45 прошли в финал. Сейчас идет прием работ финалистов, среди которых будут выбраны три победителя. Следить за финалом можно на сайте Поэмбук. Мы поговорили с председателем жюри конкурса, автором многочисленных публикаций о теории стихосложения, ведущим рубрики «Ищу критика!» на Поэмбук Ильей Реймом о конкурсе и современной поэзии.

Ridero: Какие стихи хорошие?

Илья Рейм: Поэзия, на мой взгляд — концентрированная многомерность: ритм (а это очень сложная и многоуровневая структура, причём там не одна иерархия уровней), фонетика, смыслы (прямые и непрямые), общая композиция, выбор стилей, наконец, совсем уже плохо описываемые словами вещи, которые, тем не менее, существуют и ощущаются. И вот лучшие стихи предельно многомерны. Их можно читать много раз, переживая и открывая заново, в этом есть какая-то магия. К слову, противоположность стихам — вовсе не проза, хорошая проза тоже многомерна, хотя и иным образом. Противоположность — утилитарные тексты вроде инструкции к электрочайнику, где есть только прямой смысл, а любой побочный мотив является паразитным.

Словом, хорошие стихи — это те, которым многомерными быть удаётся. У этого есть позитивная сторона, то есть то, что нужно вложить в стихотворение — общая глубина, собственно многомерность. И есть негативная, то, чего нужно избежать — важно не изуродовать текст техническими и стилистическими огрехами до полного непроступания этой глубины.

R.: Можно ли научиться быть поэтом?

И.Р.: Я думаю, на этот вопрос каждый отвечает себе сам. Лично мне кажется, что негативной стороне — не допускать уродства — можно научиться при наличии минимального слуха (т.е. способности различать оттенки в речи), желания вникать в звучания и смыслы, готовности работать со словами — вслушиваться и пробовать. Позитивная же сторона строго индивидуальна, её надо в себе искать и раскрывать, что мы все и пытаемся делать в меру сил. И то, насколько нужна будет эта твоя «позитивная сторона», то, что и о чём ты пишешь, другим людям, сказать трудно. Но можно попробовать быть собой, всё равно ведь никем другим не получится.

R.: Что такое «поэтический дар»?

И.Р.: Ой, да кто ж его знает? Наверное, счастливое сочетание способности научиться технической работе со словом и способности улавливать многомерность, слышать в себе «зародыши» стихов.

R.: Из почти 600 претендентов к конкурсу были допущены только 269? Как происходит отбор?

И.Р.: Отбор на входе относительно мягкий. Выбраковываются две категории работ — где совсем не выполнены формальные условия конкурса и где есть большие проблемы с техникой. Допустим, есть 500 работ. А надо выбрать для прохождения в следующий тур примерно 40. Можно сразу дать все работы на оценку членам жюри и просуммировать баллы оценок, но, во-первых, жалко жюри (хочется сберечь их живыми хотя бы до второго тура, а лучше и после, они и себе, и сайту ещё пригодятся), во-вторых, если допустить в конкурс работы с очень большим разбросом качества, у жюри будет замыливаться глаз и оно не будет различать оттенков в лучших стихах. А задача ведь в том, чтобы как можно справедливее определить победителей тура.

В итоге приходится фильтровать работы, которые вряд ли поднимутся высоко, на входе. Это делали модераторы, и каждый единолично мог решить судьбу работы. Проблема в том, что голосование жюри — куда более мягкий и объективный метод оценки, чем такая фильтрация. При модерации работ всегда будет некоторая непоследовательность решений: вот эта работа прошла, а несколько (а то и заметно) лучшая — нет. Это не страшно, лишь бы порог прохождения в конкурс далеко отстоял от порога прохождения во второй тур.

Отдельный вопрос — как выбирали модераторов. Мы проанализировали статистику постановки оценок каждым из судей в предыдущих двух Кубках Поэмбука. И выбрали тех, кто не ставил низких оценок работам, оказавшимся в лидерах (первые пятьдесят-сто), решив, что именно они смогут корректно решить задачу.

R.: Случаются ли споры между членами жюри, как вы их решаете?

И.Р.: Споров об оценке не случается — члены жюри ставят оценку независимо друг от друга и не видят оценки других. Некоторый анализ выполняется уже после. Правда, иногда члены жюри немного спорят в комментариях к работе (комментарии видны всем), но не слишком часто и не слишком резко, хотя члены жюри у нас довольно разные. Это одно из средств борьбы со «вкусовщиной». Кроме того, у нас есть явно прописанные правила, что нельзя основывать оценку только на «нравится» или «не нравится».

R.: Современная поэзия уступает классике или нет?

И.Р.: Кажется, почти во все времена было принято говорить, что уступает. Моё личное мнение вполне традиционно. :-) В последние сто с лишним лет стих (и форму, и содержание) так ломали и коверкали, что ушли какие-то границы нормы. Отчасти это хорошо, но теперь неплохо бы, разбросав камни, снова их собрать и, уже зная о беспредельной свободе, прийти к новым границам на новом уровне. Наверное, это нормальный циклический процесс. Как там было? Диалектика, спираль…