Звездный Центр

Автор выражает благодарность сотрудникам Симеизкой обсерватории

Пролог

Великое Звездное Кольцо не обозначалось на картах, потому что доступ в него открывался лишь избранным. Люди и прочие гуманоидные существа утверждали, что Великое Звездное Кольцо находится в неизученной части космоса, среди диких миров. Все, что было им неизвестно или непонятно, они называли диким. А тот, кто обитал в глубине Великого Звездного Кольца, длительное время считал гуманоидов и людей примитивными, не достойными внимания. Он жил давно и бесконечно, хотя жизнью этот процесс можно назвать условно и относительно. Принимая различные формы и образы, он перемещался по космосу, знакомясь со многими мирами, но не вмешивался в события, оставаясь равнодушным и незаметным наблюдателем. А потом в нем что-то изменилось. Ему надоело быть равнодушным и незаметным. Он устал от одиночества и бессмысленности. Какая польза от знаний, если они никому не нужны?

Осознав это, он стал искать будущих учеников и преемников. И нашел их среди тех, которых прежде считал примитивными. Причина выбора заключалась не в их разуме, ему доводилось встречать и более высокоорганизованные формы жизни. Его привлекли в людях тяга к знаниям и способность к стремительному прогрессу. И это притом, что они использовали лишь ничтожную часть внутреннего резерва. Они могли бы стать могущественными, если бы реализовали свой потенциал в полном объеме.

Но, начав изучать людей, он понял, почему природа ограничила их возможности. Они нелепы, противоречивы, агрессивны и жестоки. Достижения науки и прогресса люди используют для уничтожения самих себя и себе подобных. Они называют это войнами. Все миры, населенные людьми, охвачены войнами с древних времен, хотя многие люди не одобряют убийства и ненавидят войны. Странный парадокс!

Заинтересовавшись этим явлением, он решил вникнуть в его суть. А для этого следовало временно стать человеком или гуманоидом. И он стал им, приняв человеческий облик, даже имя себе придумал: Гзиэн. У всех людей есть имена, а у предметов названия. Прежде это казалось ненужным. Имена и названия теряются в вечности. Но на определенном участке космоса, ограниченном пространством и временем, они естественны и логичны.

Часть 1. Приговоренный к смерти

Мое грядущее в тумане

Былое полно мук и зла…

М. Ю. Лермонтов

Глава 1

Криптонский ревжер, боевой космический корабль нового образца, свернув с основной трассы, взял курс на бэйзо-галактику, пока еще едва различимую. На обзорном экране она отображалась в виде мелкого, туманного, зеленовато-перламутрового пятна. Экипаж ревжера начал готовиться к гиперпрыжку. Криптонцы, соскучившиеся по родине, желали быстрее вернуться на свою планету.

И вдруг они заметили странный корабль с эмблемами Звездного Центра. Он возник вблизи ревжера внезапно и резко — не вылетел с основной трассы и не вынырнул из гиперпрыжка, а появился из ниоткуда, каким-то непостижимым образом материализовался прямо из черного вакуума космической пустоты. Выглядел он нелепо: миниатюрный экземпляр неопределенной формы, не соответствующий ни одной из классификаций. Его и кораблем-то можно было назвать лишь условно. Сам факт его существования вызывал сомнения. Однако приборы зарегистрировали несуразный летательный объект и даже дали ему характеристику. Он оказался тивзонсом. Так называли межпланетные ремонтные корабли, производимые в Звездном Союзе четыре века назад.

Пока криптонцы, прервав подготовку к гиперпрыжку, рассматривали тивзонс, он медленно развернулся и двинулся на небольшой скорости в направлении мертвой зоны — пустынного, необитаемого участка космоса. Там находились высокоактивные астероиды, к которым не решались приблизиться даже трансэнергики, считавшиеся самыми выносливыми из всех энергетических мутантов. Любое живое существо, попавшее туда, ожидала ужасная, мучительная смерть.

— Как вы думаете, с какой целью этот музейный экспонат покинул Звездный Союз? — нарушил молчание Барти, самый молодой член экипажа.

— Его отправили своим ходом на свалку, но он сбился с курса, — буркнул Дюрон, гигант свирепого вида, добровольно возложивший на себя обязанности телохранителя Хитэса, знаменитого вождя.

— Подозрительный корабль. У него есть какая-то тайна, — задумчиво произнес Хитэс.

— Надо его захватить! — оживился Дюрон.

— Это рискованно! — предупредил Краз, ответственный за общую безопасность.

— Хочешь сказать, что наш ревжер не справится с этой рухлядью? — насмешливо уточнил Дюрон.

— А если под оболочкой старого тивзонса скрывается нечто более мощное и грозное? — задал встречный вопрос Краз.

— Вполне возможно, особенно если учесть то, как он здесь появился, — отозвался Хитэс, продолжая рассматривать неторопливо удаляющийся тивзонс.

— Я понял, как он оказался в этом секторе, — вмешался в разговор Агзиц, главный техник. — Здесь открывается древний космический тоннель, начинающийся вблизи границ Звездного Союза. Он не заметен на обзорных экранах и не фиксируется нашими приборами. На картах тоннель тоже не обозначен, потому что им давно уже не пользуются. Тоннель слишком медленный для современных цивилизаций, скорость движения в нем вдвое ниже, чем у старинного тивзонса.

— Зачем тивзонсу понадобился тормозной тоннель? — не понял Дюрон.

— Для маскировки, — пояснил Агзиц. — Пролетая сквозь обитаемые миры, он был невидим.

— Значит, ему есть, что скрывать, — сделал вывод Дюрон. — Он не ожидал встретить здесь кого-либо и сейчас умышленно изменил курс, пытаясь ввести нас в заблуждение.

— Какое нам дело до их секретов?! — сердито воскликнул Краз, недовольный тем, что возвращение на Крипту затягивается. — Они ничем нам не угрожают и находятся в нейтральной зоне.

— Но ты ведь заинтригован не меньше, чем мы? — вкрадчиво спросил Хитэс. Азартный блеск глаз свидетельствовал о том, что вождь уже принял решение.

— Ты главный, тебе и решать! — проворчал Краз, понимая, что спорить бесполезно.

Хитэс подал сигнал к атаке. Криптонцы напали без предупреждения, надеясь застать противника врасплох. Силовое поле тивзонса отразило все залпы, но ответ не последовал. Загадочный корабль двигался в прежнем направлении с той же скоростью.

— Они словно не замечают нас! — удивленно прокомментировал Барти.

— Вполне возможно, что экипаж давно мертв, а пульт работает автоматически, — предположил Агзиц. — Такие корабли бесцельно путешествуют до тех пор, пока не израсходуют все запасы энергии.

— Наверное, ты прав, — разочарованно вздохнул Дюрон. — Корабли-призраки в наше время не редкость.

— Нет, там что-то иное! — возразил Хитэс. — Надо срочно прорвать оборону!

Интуиция, не раз выручавшая вождя, подсказывала ему, что он обязательно должен попасть на тивзонс, и чем быстрее, тем лучше.

— Бесполезная трата времени и энергии! Там нет ничего ценного! — раздраженно выкрикнул Краз.

— Не спорь с вождем! — рявкнул Дюрон, обожающий сражения и риск.

Наведя прицел, он установил излучатель на максимум и включил пусковой механизм.

В защитном поле тивзонса образовалась пробоина, и корабль-призрак вдруг ожил, ощетинившись множеством разноцветных лучей. Ревжер завибрировал. На информационном экране появилось сообщение о перегрузке защитного барьера.

— На тивзонсе людей нет, а техника исправна и действует согласно инструкции, — уверенно заявил Агзиц.

— Нужно отступить, пока еще не поздно! — запаниковал Краз.

Дюрон, проигнорировав его, усилил обстрел. Остальные тоже присоединились к атаке — все, кроме Краза.

Тивзонс оказывал мощное сопротивление, но при этом не менял курс и скорость, упорно стремясь в мертвую зону. Теперь его намерения не вызывали сомнений.

— Прекратите стрелять! Пропустите его! Он проклят и рвется туда, где царит зло! — Краз был охвачен ужасом, его глаза светились безумием.

Хитэсу, никогда прежде не сталкивающемуся ни с чем подобным, тоже стало не по себе, но он не подал виду. Вождь не возлагал никакие надежды на очередной залп. Он просто нажал на рычаг, пытаясь успокоиться и привести свои мысли в порядок.

И вдруг произошло чудо. Корабль-призрак замер, лучи, исходящие от него, исчезли.

Первым опомнился Дюрон.

— Ура! Победа! Да здравствует вождь! — завопил он так громко, что Барти вздрогнул.

Хитэс пожелал лично осмотреть тивзонс. Дюрон и Агзиц решили сопровождать вождя. Барти, движимый любопытством, увязался за ними.

Корабль, действительно, оказался старым, об этом свидетельствовали интерьер и оснащение. Люди отсутствовали. На тивзонсе имелись лишь роботы, и те уже не функционировали после сражения. Поврежденные энергетическими лучами, механические существа замерли в различных позах. Нелепые и отвратительные монстры чужого космоса!

Обследовав почти все помещения, криптонцы не нашли ничего заслуживающего внимания.

— Зачем такому кораблю усиленная охрана?! — зло буркнул Дюрон.

— Он не военный, не пассажирский, и даже не грузовой, — подхватил Барти, довольный тем, что попал в разведочную группу. Прежде ему не позволяли участвовать в подобных рейдах.

— Обычный технический корабль, — подтвердил Агзиц. — Вероятно, когда-то он был учебным пособием для курсантов Военной Академии, а теперь — груда хлама.

— Пора убираться отсюда! — заявил Дюрон.

— Остался запасной грузовой отсек, — напомнил Барти.

— Вот и отправляйся туда! — огрызнулся Дюрон. Хитэс одобрительно кивнул.

— Один?! — опешил Барти.

— Трюм слишком тесен для четверых, — насмешливо пояснил Агзиц, указывая на массивного Дюрона.

Барти с трудом удержался от смеха.

— Иди быстрее, не задерживай нас! — торопил юношу Дюрон, не реагируя на иронию Агзица.

Барти спустился по старой металлической лестнице, открыл дверь, включил освещение и… инстинктивно метнулся назад, из горла непроизвольно вырвался крик.

Дюрон устремился на помощь юноше, но вождь опередил его. Держа наготове оружие, Хитэс вошел в помещение и остановился, ошеломленный увиденным. За свою бурную жизнь, полную опасных приключений, он встречал немало кошмаров, но с таким столкнулся впервые.

На грязном, пыльном полу корчилось в предсмертной агонии маленькое тощее существо гуманоидного типа. Его посиневшее лицо выглядело ужасающе. Отечные веки полностью закрывали глаза, сухие, потрескавшиеся губы, темно-бурые из-за запекшейся крови, слегка шевелились, словно силясь что-то произнести, но с них не срывалось ни звука. На теле зияли глубокие раны. Тонкие, деформированные переломами конечности, сковывали прочные металлические цепи.

Дюрон, вбежавший вслед за вождем, и потрясенный не меньше его, остолбенело смотрел на умирающего узника.

— Впервые вижу такую расу, — признался он. — Наверное, малый гуманоид рожден где-то в диких мирах.

— Это ребенок! — догадался Хитэс.

Дюрон растерянно посмотрел на вождя.

— О, Великий Космос! — испуганно-изумленно выдохнул Агзиц, вошедший последним.

В стене что-то щелкнуло, и механический голос произнес: «Вас приветствует Звездный Центр! Так называется организация, созданная для защиты населения Звездного Союза и содружественных планет от внешних врагов. Символ Звездного Центра — ярко-голубая звезда, окруженная серебристыми зигзагами. Наш девиз — мир и дружба, свобода для всех угнетенных…»

— Неправда! — Дюрон, не выдержав, выстрелил в сторону звука.

— Они не слышат тебя, здесь нет никого из них. Запись включилась автоматически, — пояснил Агзиц.

— Лживые выродки! — продолжал возмущаться Дюрон, разговаривая с теми, которые не могли ему ответить. — Вы — подлые трусы, потому что нападаете только на слабых и издеваетесь над беззащитными! Ваш символ ассоциируется у всех с насилием и садизмом!

— Прекрати истерику! — прикрикнул на телохранителя Хитэс, злясь на себя за то, что не смог проникнуть в секрет странного корабля. Зачем старый тивзонс снабжен новейшим оружием? Почему внутри только роботы и изуродованный ребенок? Какое отношение ко всему этому имеют высокоактивные астероиды?

Дюрон моментально притих, метнул сочувственный взгляд на агонирующее тельце и спросил:

— Добить его, чтобы не мучился?

— Нигиллировать! — распорядился Хитэс. Пусть этот кошмар распадется на атомы, не оставив следов! Это будет гуманно по отношению к неизвестному несчастному ребенку.

— Мудрое решение, — одобрил Агниц, верящий в то, что все нигиллированные заживо, не только сохраняют свою душу, но и приобретают новое здоровое тело в ином пространственно-временном измерении.

Включив нигиллятор, Дюрон направил его на умирающего. Белый луч, не достигнув цели, замер, словно наткнувшись на невидимую преграду, заклубился туманом и исчез.

— Энергия на исходе, — предположил Агзиц.

— Я лично его заряжал, — возразил Дюрон, но не стал отказываться от запасного экземпляра.

Второй выстрел, произведенный из резервного нигиллятора, тоже оказался неэффективным.

Хитэс осторожно приблизился к тивзонскому узнику и попытался прикоснуться к нему. Пальцы уперлись во что-то твердое и невидимое.

— Транспортная капсула! — догадался вождь. — В нее закачали газ-парабиотик. Ребенок начал агонировать еще до того, как попал на тивзонс, но он не умрет, пока цела капсула.

— Вскрыть ее или выбросить в открытый космос? — поинтересовался Дюрон, готовый выполнить любое распоряжение вождя.

— Переместить на наш ревжер! — заявил Хитэс.

Подключив телепортационный канал, криптонцы доставили капсулу в главный салон. Гиперпрыжок пришлось отменить, потому что капсула могла бы не выдержать перегрузку. И все равно не удалось ее сохранить. При малейшем превышении скорости она начинала мутнеть, а когда, удалившись на безопасное расстояние, криптонцы взорвали тивзонс, капсула вспыхнула и исчезла. Ребенка поместили в регенерационно-восстановительную камеру, предназначенную для тяжелораненых пленных энторийцев. Ничего более подходящего на ревжере не нашлось. Эта камера, подаренная криптонцам дюпнийскими союзниками, заживляла лишь свежие раны, но при экстренной транспортировке ей отдавалось предпочтение по той причине, что она не реагировала на ускорение. Состояние ребенка камера не улучшила, хотя гибель предотвратила.

Прибыв на родину, криптонцы отдали ребенка в Целительный Центр. Лучшие специалисты упорно и долго боролись за жизнь таинственного тивзонского узника, и их усилия увенчались успехом. Им удалось не только вылечить ребенка, но и устранить внешние признаки последствий тяжких повреждений.

— Физически мальчик здоров, но за его психику мы ручаться не можем, — сказал главный целитель Нург, передавая ребенка Хитэсу. — Пожалуйста, обращайтесь с ним помягче!

— Мы не причиняем вред детям, — сердито напомнил Хитэс.

— Какая участь ожидает несчастного малыша? — осмелился спросить Нург.

— Все будет зависеть от того, насколько он окажется нам полезен, — уклонился Хитэс от прямого ответа.

Все члены экипажа главного ревжера хотели присутствовать на допросе тивзонского узника, но Хитэс оставил лишь Дюрана и Барти.

Помещение выбрали достаточно просторное, светлое и уютное. Ребенка, находящегося под воздействием усыпляющих веществ, уложили на ронд — полумягкое ложе, возвышающееся над поверхностью пола. Криптонцы предпочитали спать на тонких эластичных подстилках, расстеленных прямо на полу, но они не были уверены в том, что маленькому инопланетянину было бы комфортно в таких условиях.

Вскоре мальчик очнулся. Он слегка пошевелил руками, потом резко вскочил и осмотрелся. Ребенок был истощен, но худоба не портила его природную красоту, а лишь подчеркивала идеальность пропорций тела и изящество черт лица. Роскошные, темно-коричневые кудри гармонично сочетались со светлой нежной кожей, а большие, кристально-чистые серо-голубые глаза напоминали воды священного озера Найрэ.

Заметив криптонцев, внимательно наблюдавших за ним, мальчик испуганно замер. Но замешательство длилось лишь несколько мгновений. Внезапно ребенок метнулся к растениям, украшающим комнату, и протянул руку к фьизе, считающейся ядовитой для всех людей, кроме криптонцев. Любая, даже самая незначительная царапина, нанесенная колючей ветвью фьизы, вызывала мгновенную реакцию, приводящую к необратимому разрушению организма.

Дюрон выстрелил из нейропарализатора. Мальчик упал, не успев прикоснуться к смертоносному кусту.

— Чем его привлекла фьиза? — удивился Барти.

— Наверное, ребенок знал, что она ядовита, и пытался умертвить себя, чтобы избежать пыток, — отозвался Хитэс.

— Значит, он не лишен рассудка, — заключил Дюрон.

Мальчика вернули на ронд. Придя в сознание, он не двигался и смотрел в одну точку.

— Не притворяйся, ты не безумен! — произнес Хитэс на универсальном языке Звездного Союза.

Ребенок вздрогнул и приложил ладони к глазам.

— Что с ним? — встревожился Дюрон.

— Он думает, что мы будем его истязать, и старается защитить от ударов хотя бы часть лица, — прокомментировал Хитэс.

— Не бойся! Никто не собирается причинять тебе зло, — сказал Барти мальчику.

Ребенок не отреагировал на его слова. Он продолжал лежать в той же позе. Криптонцы терпеливо ждали. Дюрон держал наготове нейропарализатор.

Наконец, ребенок медленно опустил руки и осторожно открыл глаза. Обнаружив, что незнакомые мужчины по-прежнему рядом, он оцепенел от ужаса.

— Не бойся! — повторил Барти.

— Кто вы? — пролепетал мальчик едва слышно.

— Твои спасители! — гордо заявил Дюрон. — Мы уничтожили всех роботов и взорвали тивзонс, на котором ты находился, а тебя доставили в Целительный Центр.

— Зачем вы это сделали?

— Звездные Воины — наши враги, — пояснил Барти.

— Как называется ваша планета?

— Крипта, — сообщил Барти, не заметив предупредительный знак, поданный Хитэсом.

Ребенок опять побелел от страха.

— Космические пираты?! Вы спасли меня лишь для того, чтобы разрубить на части?!

— Он сумасшедший! — буркнул Дюрон. — Безмозглый дикаренок!

Барти расхохотался.

— Это совсем не смешно! — рявкнул Дюрон.

— Мальчик оказался умнее нас, — усмехнулся Хитэс. — Мы должны были его допросить, а получилось наоборот.

Дюрон и Барти недоуменно уставились на вождя.

— Он получил от вас нужную информацию, а вы не узнали о нем ничего, — продолжил Хитэс.

— Звездные Воины подкинули нам малолетнего разведчика?! — возмущенно уточнил Дюрон.

— Это исключено, — заверил Хитэс.

— Ты же сам видел, что он находился на грани смерти, — напомнил Барти.

Криптонцы общались между собой на родном языке, поэтому мальчик не понимал их и по-прежнему был напуган.

— Тебя дезинформировали, — обратился к ребенку Хитэс. — Мы воюем только с агрессорами, покушающимися на нашу независимость. А злобные, коварные энторийцы, стремящиеся поработить весь Освоенный Космос, пугают мирное население легендами о кровожадных бэйзоэнергомутантах.

— Энторийцы очень жестоки, — согласился мальчик, и его глаза наполнились слезами.

— Они убили твоих родителей? — предположил Дюрон.

Ребенок с ужасом посмотрел на него и ничего не ответил. Дюрон виновато опустил голову, ожидая упреков, но вождь не стал его отчитывать, а взял инициативу в свои руки.

Хитэс повернул рычаг, переведя ронд в сидячее положение, и поднес к лицу ребенка сосуд с прозрачной водой. Мальчик отвернулся.

— Но ты же хочешь пить! — настаивал Хитэс.

— Сейчас я больше всего желаю умереть, а вы лишь напрасно теряете время!

— Мы понимаем, что твои душевные раны еще не зарубцевались, — произнес вождь спокойно и мягко. — Но ты должен рассказать нам о себе.

Мальчик обвел присутствующих настороженным взглядом и сделал отрицательный жест.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Хитэс.

— Лэйнд.

— Ты родился в Звездном Союзе?

— Не знаю.

— Где ты жил до того, как попал на тивзонс?

— Я не хочу жить! — голос ребенка дрожал, в глазах опять заблестели слезы.

— Хорошо, пусть будет по-твоему! — согласился Хитэс. — Каким способом тебя умертвить?

— Нигиллировать, если это возможно.

— Мы выполним твою просьбу, если расскажешь, чем ты так не угодил энторийцам.

— Они не предъявили мне обвинение. А я совершил только один предосудительный поступок. Наверное, за него и наказан.

— Какой поступок? — осторожно уточнил Хитэс, опасаясь, что ребенок снова замкнется.

Мальчик немного поколебался, а потом начал говорить, немного сбивчиво, но все же понятно.

— С тех пор, как помню себя, я обитал в здании, изолированном от окружающего мира, там даже окна отсутствовали, а выход был заблокирован, и люди не появлялись. Я был единственным человеком, а воспитывали меня биомы и роботы.

— Биомы? — переспросил Барти, не поняв незнакомое слово.

— Они созданы из биомассы, и внешне похожи на людей больше, чем роботы, — пояснил Лэйнд. — От них я узнал, что планета называется Энтори и является главной в Звездном Союзе. Роботам запрещалось меня обучать, но они делали это тайно, временно блокируя датчики наблюдения. Кормить меня полагалось ежедневно, а воду я должен был получать один раз за двое суток. Только это правило тоже не соблюдалось. Биомы выдавали мне серые или белые брикеты пищевых концентратов трижды за день, и поили регулярно, утром и вечером. Тем не менее, я часто испытывал голод и жажду. Брикеты казались мне маленькими, а порции воды — недостаточными.

Так длилось до великого праздника. Звезда-Покровительница, появляющаяся внезапно, редко и нециклично, удостоила планету своим посещением. Люди покинули здания, чтобы поприветствовать странствующую богиню. Роботы и биомы, не получившие никаких указаний по поводу праздника, вывели меня в сад. Так я впервые попал наружу и с наслаждением вдохнул внешний воздух. Увиденное привело меня в восторг. Травы, цветы и кустарники застыли в торжественном молчании. Деревья дружелюбно протягивали ветви, усыпанные ароматными плодами. Тогда я наелся досыта, а жажду утолил прохладной росой, скопившейся на крупных листьях.

Биомы, указав на небо, сияющее многоцветными вспышками, велели мне помолиться Звезде-Покровительнице и загадать желание. У меня было много желаний. Я хотел бы чаще гулять в саду — если не каждый сезон, то хотя бы раз в год, и как можно реже страдать от жажды и голода. Но самой заветной моей мечтой был свободный полет. Во время сеансов обучения я видел на информационном экране летучих существ иных миров, парящих в воздухе. Я завидовал им и сожалел о своем несовершенстве.

Богиня прочла все мои мысли и прикоснулась ко мне тонким теплым лучом. Я расценил это как благоприятный знак. Тот день был самым счастливым в моей жизни. Я уснул, полный надежд, и видел чудесные сны.

А утром пришли люди. Сначала я обрадовался, приняв их за посланцев богини. Шестеро мужчин были одеты одинаково и носили изображение голубой звезды, окруженной серебристыми зигзагами. Они одели на мои запястья металлические кольца, соединенные цепью, и увели меня из дома — не в сад, а гораздо дальше. Там нас ожидал аэровиль, воздушный транспорт. Это не соответствовало моим грезам, и все-таки моя мечта в какой-то степени осуществилась. Я летел и сквозь маленькое овальное окно смотрел на небо, казавшееся совсем близким.

Мы приземлились возле огромого здания и вошли внутрь. Далее передвигались по телепортационным каналам, которые мне не понравились. Тусклый мерцающий свет и бледно-желтые пятна, плавающие вокруг, вызывали головокружение. Я боялся упасть, хотя меня крепко держали за плечи, помогая сохранить равновесие.

Конечным этапом пути стало светлое помещение, наполненное разнообразной аппаратурой, назначение которой мне было неизвестно. Нас встретил мужчина в роскошном наряде. Он тоже имел голубую звезду с серебристыми зигзагами. Люди, сопровождавшие меня, почтительно поприветствовали его и удалились. Мужчина зло посмотрел на меня и резко ударил по лицу. Я пошатнулся, возникла сильная боль, в голове загудело. «За что?!» — удивился я. Он не ответил и нанес новый удар, более мощный. Я упал и потерял сознание. А когда очнулся, то был почти полостью обнажен и прочно зафиксирован. Тот мужчина стоял рядом, но больше не прикасался ко мне. Меня истязали другие, а он наблюдал и злорадно улыбался. Никто ничего не объяснял. Меня мучили до тех пор, пока не наступал шок, затем приводили в сознание, и все начиналось заново.

Сколько это длилось, я не знаю, потому что быстро утратил ориентировку во времени. Когда я совсем ослаб и перестал реагировать на боль, тот мужчина распорядился отправить меня на высокоактивные астероиды. Так я расплатился за то, что нарушил запреты и рискнул попросить у Звезды-Покровительницы слишком много.

Закончив рассказ, мальчик печально вздохнул и вопросительно взглянул на криптонцев. Те потрясенно молчали. Первым опомнился вождь.

— Тебя покалечили и обрекли на жуткую смерть лишь за то, что ты без дозволения вышел в сад, сорвал несколько фруктов и помолился богине?! — хмуро спросил Хитэс.

— Вполне возможно, ведь другой вины на мне нет, — отозвался ребенок.

Дюрон непристойно выругался в адрес энторийцев.

— Вы обещали меня нигиллировать, — напомнил Лэйнд.

— У нас не принято осквернять помещения убийством, — сообщил вождь. — Мы делаем это в специальных местах. Путь туда не близок, а ты еще слаб.

— Я выдержу! — пообещал мальчик.

— Сначала укрепи свои силы, — Хитэс подал ребенку ягодный сок. Тот послушно выпил.

— А это поможет тебе продержаться дольше, — Хитэс указал на десерт, который обожали все криптонские дети. Инопланетному мальчику он тоже пришелся по вкусу.

— Теперь мне, действительно, лучше, — признался Лэйнд смущенно.

Покинув жилище, криптонцы вместе с ребенком выбрались наружу. Мальчик замер, изумленно уставившись на высокие деревья с крупными, яркими цветами и тяжелыми, сочными фруктами.

— Что-то не так? — насторожился Дюрон, предположив, что ребенок заметил хищную птицу, и приготовил оружие.

— Они цветут и плодоносят одновременно?! — не понял ребенок.

Барти и Хитэс рассмеялись.

— А как же иначе? — буркнул Дюрон, убирая излучатель.

— На Энтори у деревьев сначала появляются почки, а из них впоследствии возникают листья. Это происходит в первом сезоне. Во втором — распускаются цветы, постепенно превращающиеся в плоды. Они наливаются соком весь третий сезон и созревают к середине четвертого.

— Энторийцы едят фрукты лишь раз в год? — удивленно уточнил Барти.

— Плоды могут храниться достаточно долго, если создать им соответствующие условия.

— Тебе нравится на Крипте? — поинтересовался Барти.

— Да. Здесь красиво, — мальчик окинул взглядом полупрозрачное зеленоватое небо, усыпанное золотистыми искрами, и его личико озарилось улыбкой, но только на несколько мгновений, потом оно снова стало печальным.

Некоторое время шли молча. Лэйнд старался не отставать от взрослых. Он удивленно смотрел по сторонам, но воздерживался от расспросов.

Криптонцы остановились возле скалы. Хитэс велел мальчику подняться на вершину.

— Зачем? — равнодушно осведомился ребенок.

— Прыгнешь вниз, а я выстрелю в тебя из нигиллятора. Таким образом мы казним всех чужаков.

Мальчик начал взбираться по крутому склону так быстро и ловко, словно занимался этим всю жизнь.

— Смелый ребенок! — восхитился Дюрон.

— Пока еще рано делать выводы, — буркнул Хитэс.

Поднявшись на вершину, Лэйнд посмотрел вниз, боязливо поежился, поколебался немного, затем решительно шагнул вперед.

— Он сумел преодолеть свой страх! — радостно прокомментировал Барти.

— Забавный малыш, — отозвался Хитэс задумчиво.

Мальчик не упал. Упругий теплый воздушный поток подхватил его и понес над равниной. Сначала он ничего не понял. А когда сообразил, что летит, то раскинул руки, как крылья, и весело рассмеялся. Освоившись, он даже попытался управлять полетом, но не смог вырваться за пределы потока. Ласковые воздушные струи покружили ребенка и бережно опустили на мягкую траву. Мальчик был счастлив, его глаза возбужденно блестели.

— Напрасно я обижался на богиню! Она выполнила все мои желания!

— Хочешь жить вместе с нами на Крипте? — предложил Хитэс. — Здесь ты не будешь испытывать жажду и голод, и никто не обидит тебя. Ты можешь гулять на свежем воздухе в любое время и играть с другими детьми.

Лэйнд радостно улыбнулся, но тут же помрачнел.

— Что вы потребуете за это?

— Ничего. Ты должен лишь примерно учиться и слушаться старших.

— Я постараюсь, хотя не гарантирую, что не разочарую вас, — произнес мальчик с серьезным видом.

Криптонцы расхохотались.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался Хитэс.

— Двенадцать.

— А выглядишь гораздо моложе.

— Энторийский год короче стандартного межгалактического.

— Ты считаешь себя энторийцем?

— Моя расовая принадлежность мне неизвестна, но я не хотел бы быть энторийцем, потому что ненавижу их всех.

— Мы тоже от них не в восторге, — усмехнулся Хитэс. Чем больше он общался с ребенком, тем сильнее испытывал симпатию к нему. Он даже подумал, что мог бы усыновить мальчика.

Но вдруг появилась Лаэна и сразу набросилась с упреками.

— Зачем вы украли у энторийцев ребенка?! Как вам не стыдно?!

— Они спасли меня, — возразил мальчик по-криптонски.

Мужчины опешили. А женщина не удивилась.

— Бедный малыш! Они запугали тебя! Тебе угрожали? Может быть, даже пытали?!

— Прекрати! Слушать противно! — не выдержал Хитэс. — И почему ты решила, что он — энториец?

— Меня не обманете! Я знаю, как выглядят уроженцы столицы Звездного Союза!

— Еще бы! — ухмыльнулся Дюрон. — Никто из нас не был знаком с ними так близко, как ты!

Лаэна побагровела от возмущения.

— Не cмей ее оскорблять! — рявкнул Хитэс.

— Извини, Лаэна! Я не хотел тебя обижать! — испуганно пробормотал Дюрон. — Но и ты не права. Этот ребенок был пленником Звездных Воинов. Энторийцы издевались над ним различными способами, а потом вынесли смертный приговор.

— Это правда, — подтвердил Лэйнд.

— Когда ты успел выучить наш язык? — спросил Хитэс мальчика.

— Я ввела ему нужную информацию при помощи бэйзолуча, — призналась женщина.

— Зачем?! Тебя же просили не вмешиваться в наши дела!

— Отдай мне ребенка! — попросила Лаэна.

— Нет! Даже не думай об этом! — решительно отказал Хитэс.

— Пусть он сам решит, с кем остаться! — настаивала женщина.

Мальчик выбрал Хитэса.

— Не верь ему! Он покалечит твою душу! — предупредила Лаэна. — Гоя Хитэс, вождь криптонских космических пиратов, коварен и кровожаден!

— Хитэс — добрый и мудрый, — возразил ребенок.

Лаэна едва не расплакалась. Барти попытался успокоить ее.

— Не переживайте напрасно! Этот мальчик никогда бы не смог заменить Лаэла.

— Я не знаю, где сейчас находится Лаэл, и жив ли он, — пожаловалась женщина.

— Пусть лучше умрет, чем станет Звездным Воином! — зло процедил Хитэс.

— Ты несправедлив к Повелителям Звезд, потому что ослеплен необоснованной ненавистью. Нельзя судить обо всей расе по одному ее представителю.

Лаэна повторяла эти слова при каждой ссоре. Она была добра ко всем, в том числе и к врагам, потому что наивно верила в высшую справедливость. А Хитэс не хотел никого прощать, особенно энторийцев.

— Кто такой Лаэл? — полюбопытствовал мальчик на обратном пути.

— Мерзкий выродок! — не сдержался Дюрон и опасливо покосился на вождя, ожидая новой вспышки ярости.

— Лаэл ни в чем не виноват. Я не смог бы лишить его жизни, — хмуро отозвался Хитэс. — А Грэлка давно бы следовало прикончить. Жаль, что он недосягаем для нас!

— Нет ничего невозможного, — ухмыльнулся Дюрон, обрадовавшись возможности угодить вождю и свести личные счеты с Грэлком. — Надо захватить в плен какого-нибудь важного энторийца и обменять его на Грэлка.

— Предлагаешь вторгнуться в чужой космос и объявить войну Звездному Союзу? — иронично уточнил Хитэс.

— Почему бы и нет? Мы очень сильны.

— Но не настолько, чтобы победить Звездных Воинов. Я не намерен губить преданных мне людей ради попытки мести одному подлецу.

— Необязательно открыто вступать в бой с целым флотом. Мы можем тайно напасть на отдельный военный энторийский корабль, — выдал новую идею Дюрон.

— Блуждающий в одиночестве возле Крипты в ожидании нас, — язвительно продолжил вождь.

— А если обратиться к союзникам с просьбой о поиске нужного кандидата? — подал голос долго молчавший Барти.

Дюрон презрительно фыркнул. Но Хитэс согласился с юношей и похвалил его за сообразительность.

В тот же день криптонский вождь отправил сообщения всем союзникам и временно забыл о Грэлке. Теперь его главной заботой стал мальчик по имени Лэйнд.

Глава 2

Малыш оказался необычайно способным. Он жадно впитывал новые знания, охотно выполнял любую работу и беспрекословно подчинялся наставникам. Взрослые часто хвалили мальчика, а дети относились к нему как к равному. И все-таки Лэйнд чувствовал себя ущербным, потому что, в отличие от криптонцев, не мог светиться в темноте. Бледо-зеленое сияние, исходящее от кожи бэйзомутантов, и изумрудные искры, сыпавшиеся с их волос, восхищали ребенка, между тем как многих инопланетян эти явления пугали.

— Бэйзоэнергия — наше проклятие, — объяснил Хитэс мальчику. — Наши предки были обычными людьми, когда высадились на Крипте и организовали колонию. А потом произошла катастрофа. Блуждающая звезда, подлетев близко к планете, столкнулась с астероидом и взорвалась. Там, где осколки врезались в землю, возникли вулканы, и наружу хлынула ослепительно яркая зеленая лава. Люди не могли покинуть планету, потому что все летательные аппараты сгорали в воздухе. Основная часть колонистов погибла сразу, остальные долго болели. Выжили лишь самые выносливые. Они дали начало новой расе.

— И все же вам повезло, — остался при своем мнении Лэйнд. — Вы наделены чудесными качествами и превосходной внешностью.

— Ты считаешь бэйзомутантов привлекательными? — удивленно переспросил Хитэс.

— Вы восхитительны! — подтвердил мальчик. — Высокий рост, гибкое тело и крепкие мышцы всегда расценивались как признаки красоты. А ваши лучезарные глаза…

— Они такие же яркие и зеленые, как ядовитая лава, — насмешливо прервал Хитэс. — Поэтому многие боятся нас. Некоторые даже считают, что мы способны испепелять взглядом.

Лэйнд принял слова вождя за шутку. Хитэс хотел поведать ребенку об отрицательных свойствах бэйзоэнергии, но разговор был прерван бесцеремонным вторжением Дюрона. «Привезли пленника для обмена!» — возбужденно завопил он.

Отпустив мальчика, Хитэс позволил ему гулять с детьми до поздней ночи, а сам поспешил вслед за Дюроном.

Гуманоиды с мирной торговой планеты Финжи ожидали вождя в помещении для гостей.

— Мы доставили человека из племени Повелителей Звезд! — торжественно провозгласил глава делегации.

— Нам нужен не любой энториец, — предупредил Хитэс.

— Все ваши пожелания выполнены. Будучи на свободе, тот человек занимал очень высокий пост. Дюпнийцы запросили за него двадцать камней барэ.

Краз, первый встретивший гостей, не сдержал ироническую улыбку. Дюрон разочарованно вздохнул. Дюпнийцами в Освоенном Космосе называли представителей нескольких рас, имеющих одно общее свойство — склонность к садизму. В качестве жертв дюпнийцы предпочитали молодых эффетных мужчин.

— Дюпнийские пленные не интересуют нас, — буркнул Хитэс.

— Почему?! — финжийцы изобразили недоумение.

— Вам должно быть известно, что дюпнийцы оценивают людей иначе, чем мы. Для них решающее значение имеют возраст и внешность.

— Неужели вы считаете нас настолько тупыми? — обиженно отозвались финжийцы. — Ни для кого не секрет, что дюпнийцы обожают истязать симпатичных юнцов, но иногда среди их пленников встречаются весьма ценные экземпляры, и сейчас именно такой случай.

— Хорошо, я взгляну на него, — согласился Хитэс и проследовал вместе с финжийцами на их корабль. Дюрон, Краз и любопытный Барти сопровождали вождя.

Как и следовало ожидать, энториец был совсем молод и обладал приятной наружностью. Его длинные, волнистые, коричневые волосы, стянутые на затылке, имели эффектный золотистый отлив. Нежно-голубые глаза, беззлобные и слегка удивленные, казались по-детски наивными. Он был закован в цепи. Форма, когда-то роскошная, порвалась во многих местах и пропиталась кровью, но эмблема Звездного Центра каким-то чудом уцелела, и знаки отличия сохранились.

— Главный инструктор элитной эскадры?! — опешил Хитэс.

— Верно, — подтвердили финжийцы, довольные произведенным эффектом. — Дюпнийцы захватили его в честном бою.

— Сколько желаете за него? — нетерпеливо спросил Хитэс.

— Пятьдесят камней барэ.

— Это нечестно! — возмутился Дюрон. — Пленник тяжело ранен, а вы не удосужились оказать ему медицинскую помощь!

— С лечением он бы обошелся вам гораздо дороже. А противошоковые и кровоостанавливающие кристаллы, потраченные на него, мы не включили в стоимость.

— Сорок барэ! — заявил Дюрон.

— Добавьте еще три, и он ваш, — продолжали торговаться финжийцы, соблюдая обычай.

Криптонцы отсчитали требуемое количество. Гости остались довольны и преподнесли вождю в подарок информационный кристалл. «Сожмите его в ладони! Когда кристалл полностью растворится, впитавшись в кожу, Вы овладеете энторийским языком», — пояснили финжийцы. Прежде Хитэс отверг бы с негодованием такое предложение, но теперь он охотно воспользовался подарком, потому что опасался неприятных сюрпризов со стороны энторийцев.

Пленника доставили в главную резиденцию. Хитэс связался с ближайшей базой Звездного Союза. Начальник базы ошеломленно выслушал криптонского вождя и пообещал немедленно доложить высшему руководству.

Ответ пришел через трое суток. К тому времени пленник совсем ослаб и держался только на стимуляторах.

— Велено отказать, — сообщил начальник базы. — Звездный Центр не заключает такие сделки, потому что это противоречит Кодексу Основных Законов.

Хитэс с трудом сдержал ярость.

— Могущественные и добрые Повелители Звезд не желают спасти одного из своих людей? — уточнил вождь со злой иронией.

— Он сам виноват в том, что попал в плен. Другой человек не должен страдать за него.

— Грэлк — негодяй и преступник! Он заслуживает смерти гораздо больше, чем пленный офицер!

— Можно мне побеседовать с пленным?

— Только в нашем присутствии, — заявил Хитэс, надеясь получить какие-нибудь нужные сведения, касающиеся Грэлка.

Начальник базы попросил пленника представиться.

— Тоэл…, главный… инструктор… третьей… элитной… эскадры, — пробормотал энториец, тяжело дыша. Каждое слово стоило ему огромных усилий.

— Мужайтесь, Тоэл! Вы должны встретить смерть достойно. А мы обязательно помянем Вас траурным салютом.

Экран погас.

Пленник судорожно дернулся, его веки медленно опустились, дыхание стало редким и неравномерным.

— Он умирает, — брезгливо поморщился Краз.

— Заплатили такую огромную сумму — и все напрасно! — досадливо взвыл Дюрон.

Хитэс направил на энторийца регенерационный излучатель. Он не собирался исцелять пленника, а лишь хотел отсрочить агонию. Дождавшись, пока энториец очнется, и его взгляд станет осмысленным, криптонский вождь пригласил Лэйнда.

— Отомсти за себя! — Хитэс вручил мальчику нигиллятор и указал на пленника, прикрепленному к креслу. Возможно, фиксация была лишней предосторожностью, но энторийцы непредсказуемы, подстраховка не помешает.

— Его не было среди тех людей, — возразил Лэйнд.

— И, тем не менее, он один из них, потому что принадлежит к той же расе и служит в Звездном Флоте.

— Я не могу убить человека, особенно безоружного и раненого, — признался мальчик, глядя на пленника с состраданием.

Энториец, не понимающий по-криптонски, догадался о происходящем по жестам и интонациям.

— Не заставляйте ребенка делать это, иначе он возненавидит вас! — обратился он к криптонцам на межгалактическом языке.

— Нельзя перечить вождю! — рыкнул Дюрон, угрожающе приближаясь к энторийцу.

Лэйнд метнулся наперерез, пытаясь защитить пленника.

— Не бейте его! Лучше накажите меня за непослушание!

Краз, Дюрон и Барти изумленно переглянулись.

— Ты сочувствуешь ему лишь потому, что сам недавно находился в подобном положении, — догадался Хитэс.

— Отпустите его, пожалуйста! — попросил мальчик.

— Наши законы запрещают освобождать пленных Звездных Воинов. Они могут покинуть Крипту лишь после смерти.

— Почему у вас такие жестокие законы?! — голос ребенка дрожал, в глазах стояли слезы.

И тогда Хитэс понял, что Лэйнд никогда не станет для них своим. Рано или поздно он обязательно вернется на Энтори. Зов крови сильнее ненависти.

— Любой гуманоид, обреченный на смерть имеет право на пребывание в заповедном овале, — напомнил Барти.

Заповедным овалом называлось обширное пространство, включающее священное озеро Найрэ и деревья, окружающие его. Вода и деревья обладали лечебными свойствами. Если раненый пленник, помещенный в священный овал, мог продержаться там более четырех суток, то ему даровались жизнь и свобода. Криптонцы соблюдали древние традиции. Они давали шанс всем пленникам. Всем, кроме Звездных воинов. Барти знал об этом и все же дерзнул нарушить негласный запрет. При других обстоятельствах Хитэс мог бы проигнорировать его слова, но в присутствии Лэйнда не мог сделать это, потому что в глазах ребенка вспыхнула надежда. Мальчик умоляюще смотрел на вождя.

— Пусть будет так! Но пленник, согласно традиции, должен провести эти четверо суток в одиночестве, — объявил Хитэс и многозначительно посмотрел на Дюрона. Тот понял намек и усмехнулся.

— Спасибо! Вы очень великодушны! — обрадовался Лэйнд.