Возьми мою силу!

В мире девочка есть необычная,

А душа у нее поэтичная.

С детства грезила звездами дальними,

И мечты ей казались реальными.

Ощущала себя фей принцессою

И волшебных миров патронессою,

Передатчиком для мыслей вечности

И вместилищем тайн бесконечности.

Но с годами к ней звезды приблизились,

Планы листьями жухлыми ссыпались,

Перспектива ужалась до пропасти,

А любовь захлебнулась в словах «прости…».

И сидела принцесса понурая,

Себя чувствовала полной дурою:

— В чем искать ее сердцу отдушины,

Если в прах жизнью замки разрушены?!

***

Сегодня расскажу я сказку…

Да нет, пожалуй, неувязка,

— О счастье сказку, или все же быль про горе?

— Не торопись, и сам рассудишь это вскоре.

***

Жила-была, была-жила, сама…

Как правильно сказать не знаю,

На свете белом или там, где тьма,

Принцесса — девочка иная.

Как получилось, что она иная?

Никто не знал, с рождения такая.

Мне рассказать о ней сегодня хочется

И тем исполнить древнее пророчество.

***

Жила она в семье в их небольшой квартире,

И, в общем-то, одна в своем волшебном мире.

Немного отрешенная, глазами грустная,

На вид простой ребенок, но душою взрослая.

Собою Девочка как светлый день — красавица,

«Живым» умом и рассудительностью славится.

Лишь удивляет есть в ней странность необычная —

Уменье замыкаться, людям не привычное.

Когда прервав энергии обмен,

Вдруг, встанет как бездушный манекен.

Глаза пусты, а на лице застыла маска,

Но это видим мы, она же видит сказку.

В любой момент уйти в свой мир она могла,

Когда вдруг бездною ее страшила мгла,

И прерывалась с нашим миром связь любая,

Ну, что же делать, если девочка — иная.

Не реагирует на внешний мир никак,

И раздражает этим маму и зевак.

Такое с ней случалось часто в скучном месте,

Уходит в мир, где ей гораздо интересней.

Могла задуматься в автобусе на входе,

А люди злятся, что мешается в проходе.

И на нее кричат, заходятся от злобы,

Ругают так ее, что негде ставить пробы.

Она людей в тот миг не видит и не слышит,

Ведь только тело в этом мире тихо дышит.

В душе ее расцвел и ожил мир иной —

Героев сказочных, мир верхний, колдовской.

***

Там фея вместе позвала побегать в прятки,

Тут конь волшебный ест клубнику прямо с грядки,

Кричат русалки из воды к игре подсказки,

И фея, обижаясь, хмуро щурит глазки.

Подсказывать кому-то, знаем некрасиво.

В ответ русалки фее говорят шутливо,

Что фея зря, почти обидевшись, бурчит,

Ей это очень даже портит внешний вид.

Она-то вон сама на крылышках летает,

А Девочка бегом, ногами догоняет,

Им кажется, что так играть не очень честно,

Хоть наблюдать, игру им было интересно.

Конечно, Девочка волшебный мир любила,

В людском ей мире некомфортно и уныло,

В душе жила, давно с заветною мечтою,

Что день придет, когда останется иною.

Когда ненужно возвращаться в мир людей,

Навек позволят ей остаться в мире фей.

Об этом грезила в волшебных дивных снах,

Но каждый раз мечты развеивались в прах.

***

Когда пощечиной ударит чей-то крик,

Из сказки душу вырывая в тот же миг,

Она терялась, не могла сообразить,

Ну, от чего, ее так можно не любить?

Зачем толкать ее и обзываться грубо,

Когда и так, ребенок сжался от испуга.

В секунду в крике растворялось волшебство,

Но осознать ей, что случилось нелегко.

Очнувшись, людям неуверенно кивает,

И извиниться хочет, что стоит, мешает,

Ведь это было не специально, не со злобы,

Но люди, слушать речи, вовсе не готовы.

Они спешат, у них дела, свои проблемы,

А тут препятствие им действует на нервы,

— Что встала?! Отойди с дороги! Что ты дура?!

Кричат и смотрят на ребенка злобно, хмуро.

Но ведь она же не преступник, не злодей,

За что же право столько злости от людей?!

Была она принцессой в верхнем мире фей,

И колдовать умела с легкостью детей.

Ее в том мире обожали и любили,

Дары бесценные к ногам преподносили,

И называли с лаской «Колдовства наследницей,

Прекрасной юною Хозяйкой и наместницей».

Там белый конь с волшебным рогом ей служил,

И сам Хранитель сказок дружбу предложил.

***

А в мире среднем вновь безжалостно ругают,

И поголовно всем опять она мешает,

Не обойти «корову», не объехать мимо,

И столько злости в тех словах необъяснимо.

Как болью в сердце отзовется злость и ругань,

Невольно Девочка зовет на помощь погань,

И всех, кто поступал с ней грубо и жестоко,

Клянет в сердцах душой ребенок одинокий.

Что и как делает?! Нет ясного понятья,

Лишь повторяет, в ум пришедшие заклятья.

И след, от них, вплетаясь в детскую судьбу,

Все глубже Девочку уводит в темноту.

Ведь погани всегда того и было нужно,

Она всегда была готова к темной службе,

А Девочка своей не понимая силы,

У темных помощи не раз уже просила.

Ах, если б сразу объяснили ей тогда,

Что за заклятья может ждать ее беда,

И раздавая их направо и налево,

Своей же жизни портит карму неумело.

Хотя должна была бы заступиться мать,

И от поспешных действий дочку удержать,

Но маме вовсе непонятна суть явленья —

Передают дар этот через поколенье.

Самой не очень-то ей в жизни повезло,

И ей с ребенком необычным тяжело,