Психокинетики

Пролог

Черный седан быстро и «агрессивно» двигался в сторону Москвы под лучами утреннего осеннего солнца. Госномер указывал на принадлежность авто к силовым структурам.

В салоне машины находились трое мужчин, скрытых за тонированными стеклами.

Водитель, самый старший из них, был приземистым, с короткими темными волосами. Он сосредоточенно управлял транспортным средством. На вид ему было около тридцати пяти лет.

Его напарник — моложе лет на восемь. Светлая челка лихо закручена кверху. Опустив голову, он напряженно печатал в телефоне длинное сообщение.

Третий пассажир занял просторное заднее сиденье. Он выглядел лет на тридцать. Чуть вытянутое лицо покрывала трехдневная щетина, небольшие серо-зеленые глаза смотрели с настороженностью. Молодой человек был одет в черное поло с серым воротом и легкие серые брюки. На его жилистых запястьях бряцали браслеты наручников, а с людьми на передних сиденьях его разделяла прозрачная перегородка из бронестекла.

Пассажир был заметно напряжен. Меж нахмуренных бровей пролегла глубокая складка. Губы плотно сомкнуты. Он смотрел на быстро мелькавшие за окном деревья, но цепкий взгляд был направлен куда-то вовнутрь, в свои мысли. Здесь, на пассажирском сиденье, парень находился в тотальной изоляции. Плотное бронестекло практически не пропускало звуков, общение с водителем происходило по специальному динамику на панели — и только при наличии у него этого желания. Задние дверцы с внутренней стороны не имели кнопок либо ручек. Дверные замки блокировались и разблокировались также водителем.

Водитель бросил любопытствующий взгляд на телефон в руках напарника.

— Кому ты там все пишешь?

— Да так, — поморщился молодой парень. — Никому.

— Ты «никому» уже полчаса настрачиваешь. Кто там, Костян? Девушка твоя?

— Нет, не девушка.

— А кто тогда?

— Дизайнер.

— Кто?!

— Мой дизайнер.

Водитель недоверчиво покосился на напарника.

— Какой еще дизайнер?

— Обыкновенный. С ручками и на ножках.

— Зачем тебе?

— А то ты не знаешь!

— Если б знал — не спрашивал.

— Над этой темой и так уже весь отдел поржал.

— И правильно. Я сейчас тоже поржу.

— Пошел ты… — беззлобно фыркнул Константин, не отрываясь от телефона.

— Так для чего он тебе? — не унимался водитель.

— Не тормози, Андрюх. Для ремонта. Я ж квартиру взял. Знакомые подогнали проверенного человечка. Вот мы сейчас и обговариваем различные нюансы. Дизайнер набросает первоначальный план. По нему потом прораб и начнет работать.

— Ты прям как барышня, — усмехнулся Андрей.

Константин впервые за долгое время оторвался от гаджета, возмущенно посмотрел на товарища.

— Почему это?

— Ерундой страдаешь. Дизайнера ему подавай… Когда я в квартиру въезжал, весь ремонт практически в одиночку сделал.

— Красавец. Только у тебя есть жена, которая сама выберет и цвет обоев, и расположение мебели, светильников, и все остальное.

— Ага, а еще — двое детей, болеющих через день.

— Цветы жизни надо поливать, — глубокомысленно изрек Константин и вернулся к виртуальному общению.

— А ты сам не справишься? Молодой парень, с фантазией. Все можешь прикинуть, расставить.

— Андрюха, это мое первое собственное жилье. Я хочу, чтоб там было молодежненько и со вкусом.

— Ты же слышал, как люди говорят: «Дизайнер украсит вашу квартиру так, как хотел бы он сам»?

— Если мне понравится ее видение, то пусть творит, чего хочет.

— Деньги тебе девать некуда, — пробурчал Андрей. — Давай я подскажу, как лучше сделать?

Константин рассмеялся.

— Уж ты-то подскажешь! Вся мебель будет расставлена параллельно и перпендикулярно, а стены выкрашены в гламурный казарменный цвет.

— Зато воцарятся абсолютная симметрия и порядок. Что по деньгам?

— Доступно, — отмахнулся Константин. — На вот, посмотри варианты покраски стен.

Константин протянул телефон.

— Мужик, мы едем сто тридцать в час, — хмыкнул Андрей. — Доберемся до места, и там уже я повосхищаюсь мастерством твоего дизайнера.

— Ну и хрен с тобой.

Константин бросил телефон на панель, с удовольствием потянулся.

— Долго нам еще? — спросил он.

— Минут сорок до Москвы.

— Курить охота, — вздохнул молодой парень.

— Терпи, казак.

Константин посмотрел в зеркало заднего вида на их попутчика.

— Нам этого гаврика только в один конец везти, или обратно — тоже?

— Не знаю, — покачал головой водитель. — Указаний не было. Послушаем, что скажут.

Почувствовав, что о нем вспомнили, пассажир сзади решил подать признаки жизни. Он наклонился вперед и с силой постучал в бронестекло. Из-за толщины перегородки и общей шумоизоляции парни ничего не услышали. Конвоируемый постучался еще раз.

— Что ему надо? — пробурчал водитель.

Константин пожал плечами.

— Да в сортир, небось, хочет. Или покурить.

— Потерпит. Особенно с «покурить».

— И я того же мнения, — согласился Константин.

Ехидно поглядывая на напарника, он вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Андрей заметил это движение.

— Ты тоже потерпишь, — сказал он.

— Андрюх, давай не сейчас. Я весь на нервах из-за надвигающегося ремонта.

— На йогу сходи.

— Всего одна сигарета!

— Я не терплю дыма.

Молодой человек с наручниками на запястьях продолжал стучать в бронестекло, выбивая мотив «Спартак» — чемпион». Константин повернулся к нему, нажал кнопку динамика.

— Что хотел?

Подопечный наклонился к динамику.

— Как долго нам еще ехать?

— Сорок минут.

Парень глянул за окно.

— Мы Чехов проезжаем?

— Проехали уже.

Константин отключил динамик и вновь обратился к напарнику.

— Одна! — Он поднял вверх указательный палец, показывая, сколько будет сигарет.

— Нет, — уверенно покачал головой водитель. — Костян, тут ехать всего ничего осталось! Доедем — и хоть всю пачку в рот затолкай.

— Почему ты такой нудный, когда дело доходит до сигарет?!

— Я не терплю сигаретного дыма, — чуть ли не по слогам повторил Андрей. — Особенно в ограниченном пространстве.

— Да я стекло опущу — дым наружу уйдет.

— В салоне все равно вонять будет.

— Мужик, не загоняйся.

Костя опустил боковое стекло, зажав сигарету в зубах. Водитель быстрым движением выхватил ее и бросил в окошко.

— Эй, какого хрена?! — всплеснул руками Константин.

Андрей молча нажал кнопку стеклоподъемника.

— Андрюха, ты чего творишь?!

Водитель назидательно поднял вверх указательный палец.

— Я просил тебя не курить в машине.

— Кто вообще вырывает сигарету изо рта?!

Он раздраженно убрал пачку и зажигалку обратно в карман.

— Костян, это вопрос уважения. Если кто-то просит тебя не курить, нужно выполнять просьбу.

Константин фыркнул, покачал головой.

— Вы, некурящие, становитесь еще более двинутыми, чем мы! Скоро совсем поедете на этой теме и начнете отстреливать людей с сигаретами!

Конвоируемый продолжал стучать в перегородку. Костик не слышал стука, но видел движения рук в зеркале. Он повернулся к бронестеклу, раздраженно вдавил кнопку включения динамика.

— Чего тебе еще?

Молодой человек в наручниках приблизился и вкрадчиво, громко проговаривая каждое слово, произнес:

— Время. Собирать. Камни.

Спустя мгновение глаза светловолосого паренька закатились, он обмяк на сиденье. Его напарник, водитель Андрей, всем телом тяжело навалился на руль. Машина тут же ушла вправо.

На скорости свыше 100 км/ч автомобиль легко проломил ограждение и слетел с шоссе. Развернувшись по инерции, левым крылом впечатался в старое дерево метрах в пятнадцати от проезжей части. Треснули бронированные стекла, пуленепробиваемый кузов вогнулся внутрь салона. Дерево захрустело, подломилось, плавно рухнуло на густой кустарник.

После стремительной аварии настала тишина. Только легкий ветерок завывал в раздробленном кузове авто. На шоссе тормозили свидетели происшествия…

Правая задняя дверца дернулась. Затем еще раз. Наконец, после третьего толчка ногой, слетела с петель. Парень в наручниках вывалился из искореженного автомобиля на траву. На его теле не было ни единой царапины, ни одного синяка. Только у поло слегка порвался воротник. Парень слышал крики спешащих на помощь водителей.

Проворно поднявшись на ноги, он открыл дверцу пассажира спереди, отстегнул ремень безопасности. Константин вывалился на подогретую солнечными лучами траву. Он был без сознания. И, судя по крови, обильно залившей его лицо, находился в тяжелом состоянии.

Конвоируемый быстро отыскал в кармане пиджака блондина ключ от наручников, проворно отстегнул браслеты. Обернувшись, он увидел четверых мужчин, бежавших к искореженной машине для оказания помощи пострадавшим. Они были совсем близко.

— Эй, парень! Ты жив? — крикнул кто-то из них.

Освободившийся от наручников беглец отбросил браслеты в кусты и отскочил от тела.

— Этот живой, — сказал он подоспевшим на выручку мужчинам. — Помогите ему.

И, не говоря больше ни слова, зашагал по направлению к шоссе.

— Эй, ты куда? — окликнул один из мужиков.

Но молодой человек не обратил на него никакого внимания. Он легко взбежал на дорогу. Тут уже собралось приличное количество машин. Некоторые просто проезжали мимо, другие притормаживали, разглядывая аварию, кто-то останавливался, чтобы помочь.

Беглец быстро сориентировался в обстановке. Вдоль обочины выстроилась вереница из десятка машин, оставленных водителями, поспешившими на выручку.

В подобных случаях всегда возникает неразбериха. Кто-нибудь, особенно благородный, позабудет забрать ключи от своей машины. Цепким взглядом парень в поло с надорванным воротом увидел белую «мазду», двигатель которой был не заглушен. Салон машины пустовал.

Ни на кого не обращая внимания, беглец сел за руль автомобиля и продолжил свой путь по направлению к Москве.

---

---

Глава первая.
Сегодня

---

Черная «ауди-А6» с проблесковым маячком на крыше и правительственными номерами остановилась у невысокого дощатого забора. Позади ее неспешно оседал шлейф дорожной пыли. Задняя дверца распахнулась, из салона проворно выскользнул невысокий полноватый мужчина лет пятидесяти в дорогом сером костюме. Темно-русые волосы были коротко подстрижены на армейский манер.

Мужчина хлопнул дверцей, одернул расстегнутый пиджак. Генерал-майор Федеральной службы безопасности Эдуард Евгеньевич Громов, щурясь на солнце, осмотрелся по сторонам — скорее по привычке, нежели по необходимости. Он отворил калитку и не спеша пошел в тени яблони и вишни к маленькому ухоженному домику. Поднявшись на крыльцо, Эдуард Евгеньевич занес кулак, но, помедлив секунду, сам открыл дверь.

Он прошел в гостиную, встал посреди, убрал руки в карманы брюк. Небольшие светло-зеленые глаза скользнули по книжным полкам до потолка, старенькому дивану, столу без скатерти. Тишина. В доме царила абсолютная тишина.

Генерал переместился на кухню. Осмотрелся. Подошел к холодильнику. Достал литровый графин с апельсиновым соком и поставил на стол.

Открыв антресоль, вынул большой стакан, наполнил его соком почти до краев. Осушил наполовину. Затем включил телевизор, стоявший на холодильнике, пощелкал каналы. Остановившись на выпуске новостей, присел на краешек стола, мельком глянул за окно. На заднем дворе в тени деревьев тренировался один из его лучших друзей, бывший сослуживец, а ныне профессор Академии ФСБ России, доктор психологических наук Владимир Данилович Малахов.

Этот низкорослый мужчина в легкой тренировочной одежде выглядел намного моложе пятидесяти с небольшим лет во многом благодаря давнему увлечению различными единоборствами, любовь к которым зародилась еще в далекие восьмидесятые.

Потягивая сок, генерал наблюдал, как профессор стоит, не шелохнувшись, в причудливой позе: ноги поставлены сокрестно, колени сильно согнуты, руки выставлены ладонями вперед — «форма Дракона» ушу стиля синьи. Эдуард Евгеньевич был прекрасно знаком с данным направлением: когда-то они вместе тренировались у одного мастера.

Стиль синьи, основанный в двенадцатом веке, относится к «внутренним», или «мягким», направлениям кунг-фу. Его философия лежит в области концепции у-син, или пяти элементарных процессов, — взаимодействия Металла, Огня, Воды, Дерева и Земли, которые в соединении способны создавать или разрушать все сущее.

Пять процессов отражают разнообразные приемы ведения боя. Один из основных способов тренировки адептов стиля синьи — методика чжан-чжуан — отработка 12 неподвижных форм «животных». Именно это упражнение в данный момент и практиковал психолог.

Громов отхлебнул из стакана и переключил внимание на новостной выпуск.

«…найти связь с происшествием, в начале прошлой недели всколыхнувшим буквально весь мир, — вещал ведущий. — Напомню, что речь идет о чудесном спасении девушки-подростка, решившей покончить жизнь самоубийством. 14-летняя Анжелика Круглова выкладывала в прямой эфир последние, как она полагала, мгновения своей жизни и была спасена летающим человеком буквально за несколько мгновений до падения на землю».

На экране появилась съемка с камеры смартфона, закрепленного на монопод для селфи. Круглолицая девушка с длинными черно-фиолетовыми волосами делилась трудностями подростковой жизни, стоя на краю крыши 24-этажного здания. Она говорила очень тихо, слова сложно воспринимались из-за сильного ветра.

Девушка перестала говорить, обреченно посмотрела вниз и шагнула с крыши. Она выкрикивала отдельные слова, из которых нам стало понятно: подросток осознал чудовищные последствия своего поступка.

Внезапно крик Анжелики оборвался, а селфи-палка со смартфоном выскользнула из ее руки. В кадре замелькали окна многоэтажки, приближающаяся разметка парковочных мест внизу здания и удаляющийся силуэт владелицы телефона.

Смена записи. Теперь съемка велась из окна дома напротив. Человеческая фигурка замерла на самом краю крыши. По яркой одежде и длинным, развевающимся на ветру волосам можно догадаться, что на экране — та самая молодая девушка. Прошло несколько секунд, и человечек прыгнул с крыши.

Трясущаяся в руке камера последовала за самоубийцей… и вдруг резко замерла. На экране показались две фигурки, слившиеся в одну. Они медленно планировали вниз вопреки законам физики. Опустившись на малолюдную парковку, одна из фигур практически сразу вновь взмыла ввысь. Камера едва успела поймать ее в объектив, но фигурка скрылась из фокуса.

«Фантастический случай чудесного спасения здесь, прямо в Москве, или хитроумный визуальный эффект? — задался вопросом ведущий. — Обе записи уже собрали в Интернете многомиллионное количество просмотров, став двумя самыми популярными видеороликами прошедшей недели. Они вызывают среди ученых неприкрытый скепсис, а общественность уже нарекла происшествие „прецедентом Анжелики“, подразумевая первый в истории человечества случай демонстрации подобных способностей не в кино, а в реальной жизни».

Громов раздраженно вздохнул. Еле слышно скрипнула входная дверь. Хозяин дома Владимир Данилович прошел с заднего дворика на кухню, спокойно встал, выжидательно глядя на визитера. Генерал едва заметно улыбнулся.

— Привет, Данилыч.

— Здравствуй, Эдуард. — Малахов ответил слегка отрешенно.

— Видел уже? — Громов кивнул на телевизор.

На разделочном столе, возле микроволновки, лежали очки в тонкой оправе и пара плотных перчаток. Владимир Данилович нацепил очки на нос, правую ладонь спрятал в перчатку и, повернувшись к другу, протянул ее для рукопожатия.

— Да. Это правда?

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.

— Мы еще не знаем. А ты что скажешь?

Малахов пожал плечом, взял со стола вторую перчатку.

— Пока — ничего. Нужно пообщаться с девочкой.

Генерал наблюдал, как его старый друг поправляет перчатки. Сентябрь в этом году выдался прохладным, тем не менее температура воздуха на улице была не настолько низкой, чтобы носить их.

— Не прошла еще твоя история, да? — спросил генерал, кивнув на руки Малахова.

Внешне старые друзья очень походили друг на друга: оба невысокие, крепкие, широкие в плечах. Только у Эдуарда Евгеньевича уже образовалось брюшко, которое он прятал в костюмах индивидуального пошива, а Владимир Данилович по-прежнему оставался поджарым.

— Это долгий процесс, — неопределенно ответил профессор. — Случилось что-то?

Помедлив с ответом, Громов допил сок, подошел к раковине.

— Артем сбежал.

Он открыл кран, подставил стакан под струю воды. На скуластом лице Малахова не промелькнуло ни единой эмоции. Только плотно сжались тонкие губы.

— Давно?

— Час назад. Побег при конвоировании.

Генерал закрыл кран, встряхнул стакан, поставил его на сушилку и повернулся к другу.

— Я как раз еду на место происшествия. Думаю, ты захочешь присоединиться.

— Дай мне пять минут, — попросил профессор и вышел из кухни.

«Ауди-А6» неслась с включенной «мигалкой» и мало обращала внимание на правила дорожного движения. Генерал-майор ФСБ и профессор психологии находились на заднем сиденье. Малахов переоделся в черные брюки и спортивные туфли, светлую рубашку, легкую ветровку.

— Артема конвоировали сегодня утром из-под Тулы в Москву, — говорил Громов. — Везли одной машиной, два опера. На трассе что-то пошло не так. Произошла авария, машина слетела в кювет. Опера сильно пострадали, а Артем угнал авто у одного из водил, которые остановились помочь, и поехал дальше, в столицу.

— Куда его везли? — спросил Малахов.

Генерал фыркнул.

— Выступать на трибуне.

Малахов покосился на друга. В небольших светло-голубых глазах профессора ясно читался вопрос.

— Не смотри на меня так. Ты новости видел. Люди, Данилыч, потихоньку начинают летать.

— Я все-таки думаю, что это профанация.

— И я так думаю, а вот у руководства страны — другое мнение. Этот случай их здорово переполошил. Подозреваю, конечно, что они знают больше нас. Так как начаты масштабные мероприятия по сбору информации. И вот кто-то там вспомнил, что у нас есть Артем. Между ним и летающим парнем разницы особой никто не увидел, и спецкомиссия затребовала его к себе на ковер.

— Для чего? Они хотят с ним поговорить или потыкать в него палкой?

— Понятия не имею. Может, собирались поставить на табуретку и послушать, как он стишки зачитывает. Бумага пришла не от последних людей, так что лишних вопросов никто не задавал.

Малахов покачал головой, посмотрел за окно. На его сухом, с широкими скулами лице читалась досада.

— Я знал, что парня будут использовать как обезьянку в клетке.

— Да все это знали, Данилыч.

Малахов вновь посмотрел на друга.

— Ты навещал его?

Громов вздохнул, отвернувшись.

— Не-а. Пару раз собирался, но что-то как-то… дел много. А ты?

— Я не смог.

Эдуард Евгеньевич кивнул на руки друга, упакованные в перчатки.

— Из-за этой истории?

— В том числе.

— Лучше не становится?

Малахов неопределенно пожал плечами.

— Сейчас уже терпимо. Перчатки помогают. И тренировки. Но до былого контроля еще далеко.

— Тренировки, — хмыкнул Эдуард Евгеньевич. — Я уж и не помню, что это такое.

— Дали «генерала»?

— Ага. В декабре присвоили. Думал, немного расслабиться удастся — куда там! Если приезжаю домой к десяти вечера — уже праздник.

— Ярмо руководителя, — констатировал Малахов. — Ты сейчас на какой должности?

— Заместитель начальника Службы.

— Как и был весь прошлый год?

— Ага. И за это время, по-моему, начал срастаться со своим кабинетом. У тебя-то чего нового? Я слышал, ты книгу закончил.

— Да, весной она появилась в Академии.

— И как? Кто-нибудь чего-нибудь понял?

— Как правило, на занятия приходят смышленые ребята. Но они не верят тому, о чем я написал.

Генерал фыркнул.

— Тебя это удивляет? Мне самому до сих пор не верится в то, что я повидал.

Малахов поправил очки.

— Курсанты бы поверили охотнее. У молодых людей сознание гибче.

— Это да. Но детей не стоит знакомить с тем, о чем ты пишешь. В целях спокойствия. Общественного.

Малахов молча смотрел за окно. Затем повернулся к другу.

— Как вышло, что Артем сбежал? Нас уверяли, этого не случится. Ты утверждал, что его содержат в надежном месте.

Громов примирительно поднял ладони.

— Старичок, к месту содержания пока претензий никаких. Я, конечно, не знаю, что там может всплыть в ходе расследования, но уверен: на «Объекте-17» отработали, как нужно. Вся замануха произошла в пути.

— Но что? — не унимался Малахов. — Что могло произойти в дороге?

— А вот для того чтобы это узнать, мне и понадобился ты!

Он кивнул на руки Малахова.

— Аппаратура работает исправно?

Владимир Данилович задумчиво посмотрел на свои ладони, сжал их в кулаки.

— Да, — тихо ответил он. — Более чем.

Место аварии было оцеплено. Заградительная лента окольцовывала бронемашину и дыру в дорожном заграждении. Активно работала оперативная группа, пытаясь восстановить картину произошедшего. Транспорт двигался по одной полосе.

«Ауди» мягко затормозила возле заградительной ленты, Громов и Малахов выбрались из салона.

Перед ними возник подтянутый, с неприметной внешностью мужчина средних лет.

— Здравия желаю, Эдуард Евгеньевич. Ребят увезли в реанимацию. Машину пока не эвакуировали — как вы и просили.

Громов кивнул, задумчиво глядя по сторонам.

— В реанимацию? Все настолько плохо?

Мужчина неопределенно дернул плечом.

— Оба без сознания. Множественные переломы и ушибы.

— Табельное при них?

— При них.

— Хоть это — слава богу, — вздохнул генерал. — На чем он уехал отсюда?

Его подчиненный кивнул на парня лет двадцати пяти, который что-то объяснял оперативникам, эмоционально жестикулируя.

— Когда машина слетела с шоссе, многие автолюбители остановились, чтобы помочь. Объект воспользовался суетой и угнал «мазду» вон того паренька.

— Ориентировку на машину разослали?

— Сразу же.

Громов задумчиво покачал головой.

— Хорошо, спасибо. — Он повернулся к Малахову. — Пошли?!

Мужчины пролезли под заградительной лентой и спустились в овраг у шоссе. Вид правительственной машины пробирал до дрожи — искореженный кусок металла, подковой обнявший переломленное пополам дерево. Громов подумал о том, что его ребятам чудом удалось выжить в такой аварии.

— Парни родились в рубашке, — сказал Малахов, останавливаясь перед автомобилем.

— А Артем — в бронекостюме. — Громов кивнул на авто. — Она вся твоя.

Владимир Данилович мельком глянул на друга, поправил очки. Не торопясь, он стянул перчатку с правой руки, сунул ее в карман ветровки. Крепкая ладонь с короткими пальцами легла на согнутую крышу и скользнула вдоль корпуса.

В это же мгновение привычный мир для Малахова перестал существовать. Профессор переместился в плоскость эмоций, ощущений, предчувствий и мыслеобразов.

Все переживания, цели и мечты недавних пассажиров бронированного автомобиля слились в единый информационный клубок. Перед интуитивным взором профессора побежали вереницы их воспоминаний и осознаний прошлого и будущего.

Для неокрепшей психики, для человека, не привыкшего к особому дару, это бы явилось сокрушительным ударом, отправляющим прямиком на койку психлечебницы. Малахов же обладал незаурядным, по-настоящему крепким разумом, помноженным на многолетнюю практику. В бурном мыслепотоке он без труда вычленял интересующие его «тени сознания». Два оперативника ФСБ. Один заключенный с особым статусом. Разные полярности. Разные потенциалы.

За двадцать лет знакомства Эдуард Евгеньевич часто становился свидетелем демонстрации Владимиром Даниловичем своих удивительных возможностей. Иногда это зачаровывало, порой восхищало, и всегда — пугало. В силу своего характера генерал Громов был достаточно консервативен. Любое отклонение от нормы вызывало в нем противоречивые чувства, а ближайший друг являлся именно тем самым отклонением.

Генерал ФСБ прекрасно осознавал, что в мире существует огромное количество людей, подобных Владимиру Даниловичу, но, каждый раз ощущал себя не в своей тарелке. Убрав руки в карманы брюк, Эдуард Евгеньевич встал подле друга.

— Что ты чувствуешь?

— Очень много ярости, — тихо проговорил Владимир Данилович, продолжая скользить ладонью по искореженному куску металла. — Но есть четкая последовательность действий. Был план.

— План побега?

— Да. Все спланировано. Никаких случайностей. И слова.

Генерал всматривался в отрешенное выражение лица Малахова.

— Слова?

— Он держал в голове слова. Выжидал момент. Это очень важно.

Громов нахмурил короткие заостренные брови.

— Что за слова?

Малахов нахмурился.

— У них очень сильная вибрация. Слова заряжены.

Генерал кивнул сам себе, потер ладонью лоб. Затем вытащил из внутреннего кармана пиджака широкий портсигар с символикой КГБ, достал из него сигариллу. Щелкнув зажигалкой, Эдуард Евгеньевич закурил, выдохнул струйку дыма.

— Что-нибудь еще?

— У Артема есть намерение, — ответил Малахов, чья ладонь теперь изучала разодранную обшивку заднего сиденья. — Очень устойчивое и сильное.

— Бежать из страны?

Владимир Данилович отстраненно покачал головой.

— Он не собирается бежать.

— Видно, куда он сейчас направляется?

— Он точно знает, куда нужно идти.

Генерал обратил внимание, что поодаль от них собрались сотрудники. Ребята косились на происходящее, перешептываясь между собой. Громов их понимал. Еще бы. Целый генерал приехал — сам, лично. Да еще и притащил с собой какого-то мужика, который с выражением буддийской отрешенности на лице ползает вдоль раздолбанной тачки, бурча что-то себе под нос. Прямо сюжет канала «ТВ-3». Эдуард Евгеньевич повернулся и направился к ним.

— Так, орлы! Хорош без дела стоять. Мне нужна ручка и листок бумаги. Блокнот, тетрадка — что угодно, на чем можно писать.

Все дружно захлопали по карманам пиджаков и курток, общими усилиями обеспечили начальника погрызенной шариковой ручкой и отрывным блокнотом. Эдуард Евгеньевич вернулся к бронемашине.

Такая последовательность действий у них с Малаховым отработана уже давно: Владимир Данилович проводит сканирование, попутно рублеными и не всегда связными предложениями описывая свои ощущения и интуитивные прозрения, а потом по горячим следам расписывает пережитое более внятным образом.

Когда генерал ФСБ подошел к нему с блокнотом и ручкой, Малахов завершил свой ритуал и уже находился в обычном состоянии ума.

— Держи, Данилыч.

Громов протянул ему письменные принадлежности. Владимир Данилович, вновь надевая перчатку на ладонь, бросил на друга странный взгляд.

— У тебя семья сейчас в городе?

Громов вынул сигариллу изо рта. Этот взгляд ему очень не понравился.

— Да, в Москве.

— Им необходимо куда-нибудь уехать. И чем быстрее — тем лучше.

— … Является первой — пока опытной — моделью новейшего поколения автомобильных двигателей! — вещала с телеэкрана миловидная ведущая выпуска новостей. — Результаты испытаний настолько превзошли ожидания экспертного сообщества, что Интернет буквально взорвало сообщениями о научном прорыве не только в области двигателестроения, но и фундаментальной физики. А желающие приобрести данную технологию выстраиваются в очередь к ее создателю Александру Кравчуку.

Миниатюрная девушка с ровными светлыми волосами подняла глаза на экран телевизора, закрепленного над ее столом (обязательное требование босса — все сотрудники обязаны следить за событиями в стране и в мире), ожидая увидеть интервью шефа, но услышала его голос, доносящийся от входной двери:

— Вика, хватит ворон считать! Уволю к чертям!

Невысокий, подтянутый, в элегантном костюме, Александр Кравчук стремительно шагал мимо стола секретарши к своему кабинету. На ходу листал документы. За его быстрой походкой едва поспевал грузный и лысый завхоз Шмат.

Вика уж было приготовилась изливать заготовленные оправдания, но Кравчуку было не до нее.

— Витя, я не понял! Откуда цифры-то такие, а?! Ты в этот раз у кого затаривался?

— У Кириллина… — неуверенно ответил Шмат.

Кравчук резко замер на месте, и пузатому Шмату пришлось изрядно постараться, чтобы не влететь в шефа. Александр обернулся. Его густые черные брови нависли над столь же черными глазами, на широких скулах заиграли желваки.

— Какой, на хрен, Кириллин? Витя, ты больной? Этот спекулянт полуторную цену за одну единицу берет! Не надо чудить, Витя! — Он выхватил из руки завхоза «паркер», начал расписываться в документах. — Как работали с Васютиной, так и будем продолжать работать. Она оборудование всегда отличное поставляет, да еще и со скидкой теперь. Понял, да?!

— Все ясно, Александр Николаевич! — быстро кивнул Шмат.

— Молоток! — Кравчук поставил последнюю роспись, шмякнул папкой по толстому пузу завхоза. — По поводу старой техники — я Краснову задачу поставил. Подойди к нему, он все объяснит!

— Понял, — сказал Шмат.

Кравчук ткнул пальцем в сторону ожидавшей его указаний секретарши:

— Говори!

Вика схватила бланк с памятками, выскочила из-за стола.

— Звонил ваш брат: просил два билета на презентацию.

Александр ухмыльнулся, расстегивая пуговицы пиджака.

— Неужто мелкий покинул свой мир единорогов и решил посмотреть, как нормальные люди живут!? Оформи.

Вика сделала пометку.

— Уже трижды звонили из Нью-Йорка. Интересуются, готовы ли мы рассмотреть их предложение.

Кравчук довольно улыбнулся.

— Настырные-то какие! Скажи, мы свяжемся с ними после новогодних праздников.

— То есть — никогда?

Александр хитро подмигнул:

— После новогодних праздников.

Вика кивнула, делая очередную пометку.

— Звонили с НТВ! У них в планах репортаж о вас, хотят согласовать детали.

Кравчук нахмурил брови, принялся интенсивно мять кистевой эспандер в правой руке.

— С НТВ? Чего это они — я ж еще живой… Ладно, спланируй на следующую неделю. До полудня где-нибудь!

Вика кивнула еще раз.

— Мережко прислал на подпись типовой график финансирования завода в Серпухове.

— Вот когда сам явится — тогда и поговорим, — обрезал Александр. — Прислал он… Оклад урежу — сразу забегает! Скажи, жду к трем часам дня со всеми бумажками!

Вика незаметно улыбнулась:

— И напоминаю: завтра в пять часов у вас игра с Сухоставским.

Кравчук поморщился:

— Вот обязательно было напоминать… Садюга! У тебя все?

Девушка кивнула.

— Тогда сейчас же собери всех замов — кроме Краснова. У него свой фронт работ. Затем позвони в Таиланд, забронируй номер в какой-нибудь приличной гостинице на имя матери. На следующую неделю бронь оформи. — Он задумчиво поскреб подбородок. — У меня все равно времени нет, а ей отдохнуть пора.

— Так начало ж учебного года.

Кравчук махнул рукой.

— Она еще после прошлого не оклемалась.

— Хорошо, Александр Николаевич, — сдержанно улыбнулась девушка.

— Есть еще что срочное?

— Да. — Вика пробежала ручкой по перечню напоминаний. — Насчет корреспондента, той девушки из «Ежедневника России».

— А, Сотникова! — вспомнил Кравчук.

— Да, она подавала заявку на прошлой неделе. И я напоминаю, что вы распорядились не корректировать ее вопросы для интервью.

Мужчина перекинул эспандер в другую руку.

— Разумеется. Мы с ней с детства знакомы — чего корректировать-то? Звони ей, пускай приезжает.

Он развернулся на высоких каблуках, компенсирующих невысокий рост, и стремительно направился к кабинету.

— Но, Александр Николаевич, — метнулась за ним секретарша, — она уже…

Александр распахнул двойные двери и резко замер на пороге.

— …Здесь!

В огромном, выдержанном в классическом офисном стиле кабинете Кравчук обнаружил гостью. Стройная, на высоких каблуках, девушка в вишневом костюме. Ее длинные черные волосы ровно струились по спине.

Она ожидала Кравчука возле рабочего стола, держа в руке фотографию в рамке. Дневной свет, наполнявший помещение через панорамное окно во всю стену, окутывал Юлию мягким сиянием, добавляя ее силуэту романтический шарм.

— Фотография мамы на столе — как мило! — улыбнулась она.

— Да, — кивнул Александр, — я слышал, женщины млеют от этого! Помогает в ходе переговоров с партнерами женского пола.

Кравчук широко улыбнулся, обнажая белые зубы.

— Иди сюда, мелкая! Дай я тебя обниму первый раз за десять лет!

Девушка, улыбаясь, вышла из-за стола. Кравчук направился к ней навстречу, раскинув руки. Они крепко обнялись.

---

— Сашка, как давно я тебя не видела! — покачала головой журналистка.

— Да, я же такой незаметный! — хмыкнул Кравчук.

Александр отстранился, оценивающе осмотрел гостью с головы до пят.

— Юлек, выглядишь шоколадно! Только где наши любимые джинсы с кедами?!

— Джинсы с кедами остались в далеком прошлом на студентке журфака. Акуле пера приходится выглядеть более презентабельно.

— Давай я куплю ваш журнал или газету, или где ты там работаешь, и позволю всем сотрудницам разгуливать в бикини?!

Юлия улыбнулась.

— Подкат засчитан, но едва ли тебе хватит денег, чтобы купить «Ежедневник России».

— Вызов принят.

Он взял девушку за руку.

— Ого! А безымянный пальчик-то свободен! Еще или уже?

— Скорее еще, чем уже.

— Значит, ты по-прежнему Сотникова?

— Мне нравится фамилия моего отца. А мадам Кравчук тоже еще не появилась?

— Наслаждаюсь холодной пустотой одиночества.

— Сказал человек, который на любую вечеринку приходит с новой моделью.

— Не верь желтой прессе.

Александр беззаботно подкинул эспандер.

— Что ж! Как я понимаю, ты пришла отинтервьюировать меня хорошенько. Не будем терять время. Вика! — повернулся к секретарше. — Приготовь нам два капучино с корицей, и ни с кем меня не соединяй.

— Я не пью с корицей, — вставила словцо Юля.

— Что? — обернулся Александр.

— Я не люблю корицу.

— Что за ерунда? Женщины всегда просят добавить корицу в кофе.

— Та-да-ам! Привет! Я — Юля, и я не люблю корицу.

— Хрен с тобой, странное создание… — Александр вновь повернулся к секретарше, стоящей в дверях. — Викуль, с этим миром что-то не так, и поэтому нам два капучино без корицы.

— И вам тоже, босс? — уточнила Вика.

— И нам тоже.

— Сделаем, — кивнула секретарша и удалилась, прикрыв за собой двери.

Александр улыбнулся гостье, глубоко вздохнул.

— Наконец-то одни!

— Я польщена, — ухмыльнувшись, заверила его Сотникова.

— Ты уж не обессудь, я весь в движении! — Вновь став деловитым и серьезным, Кравчук стремительно переместился к своему рабочему столу. — Крутые времена наступили.

— Да, я слышала. Поздравляю с успехом.

— Спасибо. Но, слава богу, ты не слышала об обратной стороне этого успеха.

Мужчина опустился в высокое кресло, зашелестел документами на столе.

— Так, собственно, за тем я и пришла. — Девушка присела в гостевое кресло напротив Кравчука. — В надежде, что со мной ты будешь чуть более откровенен, чем с остальными журналистами.

Александр громко засмеялся.

— Беззастенчиво используешь элемент личной симпатии?! Молодец, далеко пойдешь.

Журналистка подалась вперед и положила на стол включенный цифровой диктофон.

— Надеюсь, ты не против?

— Честно говоря, — поморщился Кравчук, — эта хреновина заставляет меня нервничать.

— Словил технофобию?

— Сейчас, по-моему, у всех истерия на почве глобальной слежки. Я просто не люблю передовую технику.

— Странное заявление для человека, чьи предприятия двигают современную науку в сторону светлого будущего.

— А Сахаров разработал водородную бомбу, что впоследствии не помешало ему побороться за права человека.

— Кстати об аналогиях. Саша, тебя сравнивают с…

Ее речь прервал новый приступ смеха Кравчука.

— Чего ты смеешься? — смутилась девушка.

— Да над всем этим… Блин! В моей памяти ты навсегда останешься девчонкой, которую я учил ходить на лыжах. А сейчас ты такая деловая! Разве могли мы пятнадцать лет назад предположить, что ты будешь брать у меня интервью?!

Юля с улыбкой закивала.

— Особенно, если учесть, что пятнадцать лет назад кое-кто чуть не утонул в заледеневшем пруду.

Александр ленивым движением бросил круглый резиновый эспандер на деловые документы.

— Эй, я хотел произвести на тебя впечатление. Так что риск был оправдан.

Девушка повела плечом.

— Перепугать нас тебе точно удалось. Димка потом два дня из дома не выходил.

— Кстати, о Толстом. Как он? Я его после школы больше не видел. И, между прочим, думал, вы все-таки поженились.

— Мы собирались. Но, когда я была на пятом курсе, что-то разладилось. Но оно и к лучшему. Дима сейчас в Новосибирске. Информатику в школе преподает. Женат, сына воспитывает.

— У Толстого уже малой?! Подумать только…

— Он у меня в «ВКонтакте» есть. Зайди на страничку, спишись с ним.

Александр нахмурил густые черные брови, энергично замахал руками:

— Брось ты, какие соцсети! Я сплю-то по пять часов в сутки, а если еще и в Интернете погрязну, некому будет двигать страну к технораю.

В кабинет зашла Вика. Элегантно изогнувшись, девушка поставила перед собеседниками поднос с двумя чашками кофе и принадлежностями. Когда она удалилась, Юля ехидно подмигнула другу детства.

— А она хорошенькая. Всегда было интересно, по каким параметрам нанимают секретарш.

— Попрошу без грязи, — поднял ладонь Кравчук. — Я не люблю переходов от профессиональных отношений к личным. Слишком накладно в итоге.

Они сделали по несколько глотков. Юля одобрительно кивнула.

— Неплохо. Кофе она готовит хороший. Продолжаем?

Кравчук развел руками.

— Ты здесь — босс.

— Ты сейчас взбираешься на пик популярности и начинаешь напоминать больше звезду шоу-бизнеса, нежели конструктора или предпринимателя. Твоя новая разработка привела экспертное сообщество в восторг, ведь так?

— Да, эти ребята обрадовались, когда я показал им, что машины могут ездить не только на бензине.

— Что же такого «восторгающего» в ноу-хау от Александра Кравчука?

— Речь идет о квантовом двигателе, который можно применить также в самолето- и ракетостроении. Объяснить, что это такое, — проще простого. Помнишь вторую часть фильма «Назад в будущее»? Где машина уже могла летать? Вот это и есть квантовый двигатель. Наша разработка позволяет обходиться без различных приводов, в том числе на колеса, и осуществлять горизонтальное перемещение за счет работы внутренних сил.

— То есть ты хочешь сказать, что благодаря твоей работе наши автомобили скоро смогут передвигаться по воздуху? Это же фантастика!

— Сразу тебя поправлю: было фантастикой. И кто говорит только об автомобилях? Да, для демонстрации мы собрали аппарат на основе автомобильного движка, но технология способна на большее! И я сейчас веду речь не только о самолетах. Ты, наверное, в курсе, что мы уже в процессе заключения крупного контракта на строительство первых двигателей для пассажирских авиалайнеров.

— Ты намекаешь на ракетостроение?

— Да! Да, япона мать, именно о ракетостроении я и говорю. Потому что сейчас эта отрасль находится в беспросветном техническом тупике. Если заморочиться и провести хотя бы поверхностную аналитику разработок в области ракетных двигателей, ты поразишься, насколько мелкими и скудными шажками идет человечество. Сможешь назвать первую в мире баллистическую ракету дальнего действия?

— Вот это вопрос! Я не помню, я гуманитарий…

— Понятно. «Фау-2» это была. Немецкая ракета, первый пуск которой состоялся еще в сорок втором году. И есть сейчас такая бандура, как ракета-носитель «Протон». Уж про нее-то даже гуманитарии слыхали. Она предназначена для выведения на орбиту Земли всяческого полезного барахла типа модулей МКС и орбитальных станций. То есть примем «Фау-2» за начальную точку координат, а «Протон» — за конечную, как самую мощную ракету на вооружении у человечества. Временной импульс их работы составляет всего 220 секунд у «фрау Фау» и где-то примерно 450 — у «Протона». Понимаешь, к чему я подвожу? Полвека активных исследований позволили увеличить этот показатель лишь вдвое! В два раза — и это за пятьдесят с лишним лет. А наш квантовый двигатель имеет импульс работы не на секунды. И даже не на часы, а на целые годы! Что, в свою очередь, открывает колоссальные перспективы для межпланетных перелетов.

— Ты на полном серьезе?

— Абсолютно. Скорость нынешних ракет составляет порядка восемнадцати километров в секунду. Космический аппарат, оснащенный нашей технологией, будет в состоянии разогнаться до тысячи километров в секунду! Он сможет двигаться с ускорением в условиях космоса и доберется до того же Марса за пару дней — и, что более важно, вернется обратно. А на данный момент такая поездка для наших космонавтов — это билет в один конец.

— Поразительно. Но ты же понимаешь, как сложно поверить в то, что еще вчера мы видели лишь в фантастических фильмах?

— А вот надо было на презентацию нашу прийти: увидела бы все своими глазами.

— Я уже кусаю локти и жду повторную… Так что же лежит в основе разработки? Более мощная солнечная батарейка или новый элемент таблицы Менделеева? Это какой-то приборчик, химический реактив или формула на клочке бумаги?

— Вот этого я пока не скажу. Сам источник энергии строго засекречен, поскольку у меня на него — очень большие планы, которые не ограничиваются техническим применением.

— Слушай, зловеще звучит. Ты там, случаем, не побывал в гостях у пришельцев и ничего у них не свистнул?

— Ха! Отличная идея, кстати! Учитывая, что высадка экспедиций на другие планеты скоро станет абсолютно обычным делом.

— Не знаю, что сказать, Саш. Даже самые красноречивые слова меркнут рядом с самой идеей межпланетных путешествий. Наверняка за тобой толпами бегают представители международных корпораций с выгодными контрактами в руках?

— Западные — да, их полно. А наши почему-то тормозят. Я уже сказал, что нахожусь в процессе подписания контракта на строительство самолетных двигателей. Но не могу сказать, что у меня был огромный выбор партнеров.

— Наши еще не поняли твоего открытия?