Неслучайные случайности

Памяти мамы и сына посвящается

«Господи, дай мне терпение, что бы принимать то, чего я не могу изменить. Дай мне силы изменить то, что могу. И мудрость, чтобы отличить одно от другого»

Курт Воннегут.

ГЛАВА 1. Впервые за границу

Марина много ездила по стране, сначала с мамой, а потом с сыном в отпуск. Частые командировки после института почти полностью удовлетворяли её страсть к путешествиям, но за границу она собралась в первый раз.

Работая на режимных предприятиях, была «невыездной», и возможность выбраться за границу ей представилась только в конце девяностых после распада Советского Союза и смены формации, когда страна начала жить в рыночных условиях. Впрочем, это скорее был базар, не имеющий ничего общего с нормальным рынком. Марина, конечно, понимала, что нельзя в одночасье перепрыгнуть из одного строя в другой, но стремительность такого прыжка легла тяжким бременем на население. За рубежом этот переход происходил постепенно в течение почти ста лет.

В середине восьмидесятых постепенно начала «валиться» экономика, а руководство страны не хотело или не умело начать реформирование с себя. В конечном итоге зажравшаяся элита погубила великую страну.

Марине, как и многим в обществе после «застоя», тоже захотелось перемен и в своей жизни. Ей показалось, что работа в создаваемой новой структуре, «отцом» которой был Горбачёв, будет интересной и полезной. На момент создания Госприёмки для Марины не было очевидным, что это мёртворождённое дитя, поскольку на заводах уже существовал двухуровневый контроль качества. ОТК отслеживало качество всей продукции, оборонные заказы контролировала, кроме ОТК, военная приёмка, спецпродукцию, в частности вагонное производство приёмка МПС. Министерство путей сообщения во все времена было государством в государстве. Госприёмка была призвана, навести порядок в качестве производимых товаров, которое вызывало недовольство населения. Она не зависела от руководства заводов и напрямую финансировалась и подчинялась Москве, но за три года существования, не смогла стать аналогом военной приёмки. Если в военной приёмке служили армейские офицеры, отличающиеся особой ответственностью и чувством долга, то в приёмке МПС, работали гражданские инженеры, поражённые цинизмом и недоверием, как и большинство населения страны, пусть и с более высокой зарплатой. На руководящие должности была переведена часть сотрудников приёмки МПС, а рядовые сотрудники Госприёмки набирались из наиболее высококвалифицированных работников завода — инженеров первой категории или руководителей среднего звена на зарплату, превышающую их прежнюю в три раза. Госприёмка полностью дублировала функции приёмки МПС и ОТК, и поэтому между служащими этих структур существовала довольно жёсткая конкуренция. Работники ОТК не редко шли на обман и, даже подлог, поскольку материально их служба полностью зависела от выполнения заводом плана. Фетиш, которого заставлял руководство завода «договариваться» с приёмкой МПС. Повсеместно существующее в стране, вплоть до судов, «телефонное право» не способствовало решению задач, поставленных Партией и Горбачёвым перед Госприёмкой. Марина воочию столкнулась с этим явлением. Будучи честной и принципиальной, она забраковала почти все полувагоны, выпущенные с конвейера во вторую смену последнего дня квартала. Исправить брак рабочие не успели б при всём желании, которого у них не было. От успешной сдачи вагонов зависела их квартальная премия. Прибежавший начальник цеха после неудавшихся уговоров, попросту обматерил Марину. Он уговорил её начальника, который раньше работал инспектором приёмки МПС «отписать» все забракованные Мариной вагоны. Будучи оскорблённой, недолго думая, Марина подала в суд иск на начальника цеха за оскорбление при выполнении служебных обязанностей, что было неслыханной дерзостью с её стороны.

— Какая наглость, эта баба подаёт в суд на меня, начальника цеха! Подумаешь, цаца! Ну, обложил её по матери, с неё не убудет, ведь не избил же, хотя следовало бы ей врезать, сказал он парторгу завода, ставшему впоследствии его директором.

— Ладно, решу я этот вопрос. Но ты бы полегче, всё-таки она интеллигентная дама, — усмехнулся парторг.

Из суда Марина не получила даже определения об отказе в принятии дела к рассмотрению. Начальник Марины, во избежание дальнейших эксцессов, перевёл её во вспомогательные цеха на работу в одну смену, где она без угрозы лишения квартальных премий для завода, могла бы проявлять свою принципиальность, принося ему дивиденды в виде похвалы своего руководства. Насколько это возможно, она помогала начальникам ОТК добиться некоторых успехов в улучшении качества продукции. Не получив ответа из суда, Марина была вынуждена наплевать на эту историю. «Плетью обуха не перешибёшь».

Проработав почти три года в Госприёмке, ей пришлось задуматься о новом месте работы. Для всех стало очевидным, что Госприёмку ликвидируют, поскольку она не оправдала надежд Горбачёва и была лишним звеном. Ей, как и коллегам, было жаль расставаться с этим местом. За время работы между сотрудниками сложились хорошие приятельские отношения. У Марины появились новые друзья, преимущественно среди мужчин, с некоторыми из которых, дружба продолжалась годами. Значительно меньше она дружила с женщинами. С ними было не так интересно. Только одна подруга осталась у неё из Госприёмки. Кроме дружного коллектива было жаль и очень высокой зарплаты с премиями; перед отпуском дополнительно им выплачивался месячный оклад с предоставлением бесплатной путёвки в хороший южный санаторий завода. За полгода перед началом ликвидации, в Госприёмке практически перестали требовать каких-либо результатов. Марине стало очень скучно от вынужденного безделья. Основная масса её коллег решила «досидеть» до конца и получить все положенные при ликвидации компенсации.

Призрак нарождающихся рыночных отношений начал бродить по стране, и она в конце восьмидесятых, начала заниматься направлением с роскошным названием «маркетинг». Однажды, приехав утром с дачи, на вокзале она случайно встретила приятельницу. Они начинали работать на одном предприятии молодыми специалистами.

— Привет, Маринка! — окликнула Лида подружку, которая едва не сбила её с ног, торопясь на трамвай.

— Здравствуй, Лида. Как давно мы не виделись. Что ты здесь делаешь? Разве тебе не на работу?

— Туда и еду.

— Ты ушла из института? Почему?

— И в «оборонке» начались проблемы. А ты где работаешь? Что ты здесь забыла?

— C дачи на работу. Я уже почти три года на заводе в Госприёмке, но нас собираются ликвидировать. Тоже работу нужно искать.

— Тружусь в филиале Тульского НИИ. Недавно создали. Занимаемся выпуском новых высокотехнологичных товаров народного потребления с использованием достижений «оборонки». Интересно. Меня туда позвал бывший начальник цеха. Он у нас — директор. В филиале — два отдела по проектированию новых образцов товаров народного потребления, служба маркетинга и опытное производство. Не хочешь к нам? Главный инженер опытного производства — Семёнов. Он, как и ты, Военмех заканчивал.

Есть вакансии, а заместитель директора — бывший проректор политеха. Ты его знаешь.

— Вилихин? Курировал спецкурс, который я пять лет по совместительству читала. Я дружила с каким — то Семёновым ещё на «абитуре», он женился на студентке из нашего города и, по — моему, был сюда распределён. Мы не виделись с момента окончания института. Боюсь, я его даже не узнаю. Пятнадцать лет прошло. Никогда о нём и не вспоминала.

— Ладно, пора бежать. Опоздаем. Ты, на всякий случай, запиши телефон Вилихина. Надумаешь — позвонишь.

— Пока. Спасибо за информацию. Я подумаю. Жаль мне из Госприёмки уходить.

Приятельницы обменялись новыми координатами и разбежались.

По дороге и приехав на место, Марина взвесила всё за и против, и решила позвонить Вилихину, который сразу же пригласил её на собеседование.

Зайдя к директору, он сообщил, Звонила Татаурова, я пригласил её на работу в службу маркетинга. Сегодня она подъедет.

— Хорошо, направьте её сразу к Петрову, пусть познакомятся, — ответил директор.

Перед тем, как прийти на собеседование, Марина, начала с того, что узнала из энциклопедии точное значение слова маркетинг и прочла то немногое, что смогла найти поэтой теме. Собеседование с будущим работодателем затянулось, превратившись в начавшийся рабочий процесс. Они с обоюдным интересом и пользой провели время и наметили план работы на ближайший период. Погрузившись с головой в новое дело, Марина с удовольствием ездила на работу. Ей, как и её новым коллегам, которые все были примерно одного возраста, повезло, что им довелось делать первые рыночные шаги ещё до возникновения рынка в стране.

Петров, начальник отдела, был женат и имел двух дочерей, что не помешало Марине тайно увлечься им как мужчиной. В личной жизни у Марины не было никаких перспектив, её окружали только женатые, поэтому все её увлечения были обречены. Ни они, ни Марина не были готовы к кардинальным переменам, несмотря на сильное взаимное влечение.

В стране наступил кризис, в магазинах на полупустых полках стояли банки с морской капустой и «Завтраком туриста», но введён «Горбачёвский» пятипроцентный налог с продаж на все покупки. В обеденный перерыв можно было поесть в столовой. Повсеместно четверги были объявлены рыбным днём, когда подавался только минтай или, в лучшем случае, хек. Это было бы не самой плохой идеей, если бы рыба была получше. Благодаря «перестройке» стали появляться кооперативы. Рядом с институтом, где работала Марина, появился магазинчик, и каждый день она с сотрудниками покупала там курицу «гриль» для своих семей. Зато наступила «гласность» и стали печатать литературные и философские произведения, не допускавшиеся в печать с Хрущёвского периода. Ранее неизвестная литература и начавшееся реформирование страны возбудили в коллегах Марины волну споров и обсуждений. Все стали как-то вдруг и надолго, если не навсегда, крайне политизированы.

В филиале института в отдельном кабинете стояли три персональные электронно-вычислительные машины, что было большой редкостью. Персоналки были нарасхват, и сотрудники записывались для работы на них в очередь. Марина была не знакома с такими машинами, и ей пришлось осваивать их с помощью коллег.

Начальник службы маркетинга красивый холёный мужчина Марининого возраста представлял собой типичного советского «рукой водителя». Марине это было только на руку, поскольку при выполнении научно-исследовательской работы по изучению рынка мельхиоровой посуды для одного из заводов, она фактически руководила этой темой. Наличие в службе математика, занимающейся ранее теорией вероятности, и дизайнеров, позволили им за год выпустить отчёт в срок и на высоком уровне.

Работа над темой вылилась в написание книги по этикету и сервировке стола, напечатать которую не удалось. В это начавшееся смутное время всё менялось с необыкновенной скоростью. Марине скорее нравился процесс работы, чем результат. Необходимые материалы она собирала в Публичной библиотеке в Москве. Для будущей книги начальник службы, Марина с математиком с помощью фотографа из Москвы, за неделю сделали несколько слайдов с различной сервировкой. Приспособив актовый зал для фотосессии, они собрали необходимые аксессуары: позаимствовали у сотрудников филиала красивую посуду, мельхиор — у заказчика, кое какие мелочи принесли из дома. Маркетологи увлеклись постановкой съёмки настолько, что фотограф, видя с каким профессионализмом и выдумкой они работают, попросил их поставить ему слайд с кучей красных червонцев с Лениным для продажи. Начальство им не мешало, поскольку, будучи на хозрасчёте, служба полностью обеспечивала весь отдел хорошей зарплатой и премиями. Между делом, через общество «Знание», Марина выпустила брошюру тестов, взяв в соавторы, своего начальника. Это были её первые деньги, заработанные помимо филиала, и их хватило на отдых в Ялте.

После девятого класса сын Марины на каникулах каждый день ездил с ней на работу. Руководство не возражало, и Олег использовал каждую свободную минуту для работы на ЭВМ. Он начал выздоравливать, хотя головные боли продолжались. В то время в школах ещё не отменили профессиональную подготовку школьников. В течение двух лет, один день в неделю дети получали профобразование в выбранном ими направлении. Олег увлёкся программированием, которое позднее стало его основной профессией. С тех пор он всегда работал с ней, когда был свободен. Половинчатость и непоследовательность реформ привели к ухудшению жизни в стране, которая сказалась и на работе филиала. После полутора лет совместной работы передовая часть коллектива во главе с Петровым, в числе которой была и Марина, стали понимать, что у филиала нет никаких перспектив для развития и пора что-то менять. В стране разрешили создавать новые предприятия, и Москва была первым городом, которая подхватила эту возможность. Группа московских энтузиастов — выходцев из комсомольских работников, обладающих деловой хваткой, создала некое научно — производственное объединение с грандиозными планами по выпуску новых товаров. Для этой цели москвичам было необходимо создать производство, используя свои связи, средства и чужие готовые разработки. В стране сложилась ситуация, когда одни группы имели деньги, а другие — разработки, на которые денег не было. Вот и искали друг друга такие люди. Так сложилось, что Шаповалов, зная Петрова и о разработках его команды, будучи в Москве, встретился с создателями НПО — знакомыми по комсомолу, и рассказал им о группе на Урале. Он был с деловой хваткой комсомольского деятеля и в советское время руководил туристическим бюро «Спутник», имеющимся в каждом городе. Бюро занималось не столько зарубежным туризмом, сколько зарубежными связями с предприятиями городов — побратимов. Не имея никакого образования, он обзавёлся нужными связями не только у себя в городе, но и в Москве. Интересы совпали. Москвичи надеялись на опытных специалистов, предложенных Шаповаловым. Более десятка человек перешли работать под его начало, который сумел арендовать помещение и на деньги москвичей приобрести необходимую оргтехнику во вновь созданный филиал Московского НПО. В это время Марина познакомилась с разными людьми, часть из которых позднее ушла в криминал, что в полной мере отражало ситуацию в стране. Тогда же она познакомилась с Вадимом. Он был адвокатом и, как и все, пытался приспособиться к новому времени. Их платоническая любовь не переросла в плотскую по многим причинам, главной из которых была в том, что адвокат был безнадёжно женат. Ещё много лет впоследствии они тесно общались, даже после того, как любовь, не имеющая физического завершения, ушла сама собой.

Впрочем, Марина всегда тепло думала о нём. По характеру и, даже внешне, он был очень похож на её первого мужчину, любовь к которому не отпускала многие годы. С её подачи была создана едва ли не первая частная компания в городе. Уставный фонд составлял довольно крупную сумму, большую половину которого внесла Марина. Она заплатила за Петрова, Шаповалова, адвоката Вадима, Лиду, своего любовника и себя. Таким образом, все они стали учредителями. Несмотря на зарождающийся рынок, Марина не смогла избавиться от «совкового», в данном случае ложного, как и в случае с брошюрой, коллективизма. Директором новой фирмы она поставила Лиду. Часть сотрудников ушли работать в эту компанию. Вскоре НПО объявило о начале акционирования, в которое был вовлечён и их филиал. Однажды, приехав в офис, Марина встретила Петрова.

— Здравствуйте, Марина Анатольевна. Вы не забыли про собрание?

— Что на этот раз? — вздохнула Марина.

— Акционирование НПО. Вы не должны его проманкировать.

Войдя в кабинет, позвонила Вадиму, — Привет, Вадим.

— Здравствуй, Маришка! Рад тебя слышать.

— Сегодня в четыре собрание по акционированию НПО. Петров обязал быть. Чую недоброе. Вчера меня не пригласили на совещание у Шаповалова. Зам начальника отделения оказалась недостойной их круга.

— Хм, ладно — буду.

На собрании они уселись рядом, и начали хихикать по поводу важного вида Петрова. Приехало и руководство НПО.

После оглашения списка новоявленных акционеров с различным размером доли каждого, они не услышали ни своих имён, ни имени любовника Марины, ни приятеля Петрова — Липницкого.

— Что это значит? — спросил Вадим Марину.

— Это значит, что Петров с Шаповаловым нас банально предали. Ладно — Шаповалов, а Петров? И это, несмотря на то, что именно я обеспечивала зарплатой своё подразделение. Между прочим, более половины работников филиала, в том числе и Петров, получали от меня деньги. Сволочи. Ну и чёрт с ними. Ни минуты не останусь в этом гадюшнике.

— Пойдём, посидим где-нибудь.

— Ты хочешь, что бы твоя жена мне глазки выцарапала? — ответила Марина, выходя из офиса.

Тут к ним подошёл Липницкий, которого тоже не оказалось в числе акционеров. Пойдёмте, поговорим на бульваре. Дело есть.

— Мне тут один приятель предложил войти в готовую компанию. Товарищество с ограниченной ответственностью «Сфинкс» — называется, — начал Липницкий.

— Чем занимается компания? — заинтересовалась Марина, садясь на скамейку.

— Сейчас — ничем. Бензином будем торговать для начала. Вы, Марина Анатольевна, будете директором. Вадим — юристом, а Ваш друг будет нам помогать.

— Кто ещё будет работать?

— Коровко, который предлагает нам эту фирму и ещё один мой хороший знакомый — Устьянцев.

Переглянувшись с Вадимом, Марина ответила,

— Нужно подумать. Пусть Коровко принесёт учредительные документы. А где будет офис?

— Договорились о комнате в цирке. Купим компьютер. Нужен бухгалтер и секритутка, — ответил Липницкий.

— Бухгалтера и секретаря найти не проблема. Сейчас много безработных. Из Тульского филиала возьмём.

Так Марина стала наёмным директором фирмы. Все начали учиться работать в рыночных условиях — каждый на своём месте. За бензином на Омский НПЗ Марина уехала со своим любовником и им удалось купить цистерну бензина с рассрочкой платежа. Так началась их совместная деятельность. Продажей бензина за «наличку» занимался Липницкий. Как только очередная пачка денег попадала в его руки, все откладывали свои дела и заворожённо следили за ним. Расхаживая по тесной комнате, он считал деньги. Марине сразу вспоминался советский фильм, где Горин, бывший работник банка пересчитывал зарплату бригады. Только у Липницкого это получалось более виртуозно. В новой компании все пять участников пытались руководить одновременно, пренебрегая единоначалием, определённым уставом. Не нравилась Марине и их торговая деятельность. Ещё в Омске она с любовником продумала, чем будет заниматься, уйдя из «Сфинкса», название и правовые формы трёх финансовых компаний.

Марина решила заняться рынком ценных бумаг, выучилась на деньги фирмы и с целью побега от коллег, с помощью городской власти создала три финансовых компании, где стала полновластным руководителем.

Борьба за существование в это смутное время помогла Марине окончательно избавиться от тоски по первой любви, чему ранее не могли помочь короткие увлечения другими мужчинами. Ей хотелось обыкновенного бабьего счастья и нормальной семьи. Новый роман с вдовцом закончился ничем. Марина не была уверена ни в его, ни в своих чувствах, но настолько устала от одиночества, что готова была выйти замуж и за его троих проблемных детей. Будучи врачом, ему как многим, пришлось приспосабливаться ради детей, которых иначе не возможно было прокормить. Он был вынужден оставить свою профессию. Их странная связь закончилась полным разочарованием. Вдовец продолжал любить свою покойную жену, а одиночество Марины заставляло её думать, что она сможет сделать их семью счастливой. Дети не приняли Марину, и кандидат в мужья женился на девушке, которая была моложе лет этак на двадцать, без образования и малейшего интеллекта, что само по себе было мезальянсом. Брак продержался год. Любовь к покойной жене не мешала ему изменять Марине сразу с двумя женщинами. Неудавшийся роман оставил у неё отвратительное послевкусие.

Марина избежала безработицы и голода начала девяностых, собрала около себя энергичных и молодых единомышленников и пережила наезды бандитов. Ей не составило труда с помощью психологов из большого числа людей, выкинутых на улицу отобрать лучших претендентов, способных на переобучение. Будучи от рождения законопослушной она с семьей жила на скромную зарплату и пенсию матери, что было не типично для смутного времени, с которым как — то сразу возникли вседозволенность и расхлябанность.

Довольно часто Марина ловила себя на мысли об улучшении своего благосостояния. Возможности компаний не позволяли увеличить зарплату всем, а она, в силу крайней щепетильности не могла допустить большого разрыва в оплате себя и сотрудников. Марина много работала, поздно возвращалась домой на общественном транспорте, отпуская водителя по окончании рабочего дня вместе с коллегами, которых он развозил по домам. Особенно трудными были первые три года, поскольку она находилась под тяжелейшим прессингом сотрудников ОБЭП, мечтающих получить внеочередные звездочки за раскрытие Марининых «экономических преступлений», которые никак не могли обнаружить и оттого были готовы на всяческую подлость. Появились и прилипалы, неизбежные в таких случаях. Им очень хотелось отщипнуть от имущества компаний кусочек. Они были почему-то искренне убеждены в справедливости своих стремлений и огорчены противоположной Марининой позицией. Ей дорого приходилось платить постоянным нервным напряжением и за свою вынужденную публичность, которая ничего, кроме раздражения, не приносила.

Сотрудники ценят её за преданность компании и умение правильно организовать рабочий процесс. Она хорошо ориентируется в материальном мире, и создала удобные условия работы для своих подчиненных. Несмотря на свойственную ей объективность, Марине постоянно приходится прилагать усилия для того, чтобы прислушиваться к мнению тех, кто от нее зависит. Она старается сдерживать свою эмоциональность, но в критических случаях способна на вспышки гнева, после которых испытывает крайнее чувство стыда и недовольства собой. За авторитарность сотрудники за глаза прозвали её «Железной леди», что не уменьшило их уважения.

На окружающих Марина производит впечатление общительной, хорошо воспитанной, без тени фамильярности, и соблюдающей приличия дамы, с правильной речью и хорошим самообладанием. Никто из посторонних не видел её без безупречного маникюра и небрежно одетой. Несмотря на приверженность классическому стилю, Марине нравится вносить в свой внешний вид какую-нибудь изюминку в виде оригинальной вещицы, полностью соответствующей выбранному имиджу. Благодаря своему умению подолгу носить вещи, которые выглядят как новые, хотя и не соответствуют последним модным тенденциям, ей удается укладываться в те средства, которые она зарабатывает. Никто даже не догадывается, что эта, внешне уверенная в себе и постоянно находящаяся среди людей дама, настолько закомплексована. Почему-то её красивая, но несчастная мать, с детства ласково называла её «страхотой», что привело к постоянно ощущаемому чувству глубочайшего одиночества, несмотря на большой круг общения. В силу закомплексованности ей всегда казалось, что она не интересует мужчин как женщина, а скорее как «свой парень» и дружбу с мужчинами воспринимает как само собой разумеющееся, не всегда ценя эти отношения. Ей кажется, что мужчин отталкивает её чрезмерная независимость, порой кажущаяся недоступность и интеллект, и что они подспудно ощущают её желание выйти замуж, что заставляет их держать с ней определённую дистанцию. После возвращения с учёбы в Ленинграде, случайно встретилась с Илюшей, с которым приятельствовала после школы, и возобновила дружеские отношения, не прекращающиеся вплоть до его смерти. Несмотря на полное отсутствие, какого — либо полового влечения с её стороны, её злило, что Илюше она интересна только как личность. Это сильно задевало её женское естество, и порой угнетали его ежедневные посещения. Ей было жаль своего времени, поскольку для Илюши было важно видеть в её лице лишь понимающего собеседника и иметь возможность проверить на ней правильность собственных суждений.

Только четыре года спустя после создания компаний, когда были преодолены трудности становления и публичные скандалы, и возникло ощущение некоторой стабильности, Марина сочла возможным откликнуться на предложение старого знакомого из областного центра поехать на профильный семинар, на остров Родос. Единственно, что ее беспокоило — выбор сыном невесты, с которой он жил в соседнем городе. Уговоры семьи не помогли, и Марина не видела возможности предотвратить этот брак.

Перед отъездом она познакомилась, насколько ей позволяло время, с маршрутом и историей Родоса, и довольно быстро оформила загранпаспорт.

Николай Котов, физик в прошлом, а в настоящем — довольно опытный и успешный бизнесмен, не боящийся открывать новые виды деятельности, решил попробовать себя в турбизнесе, вернее, хотел помочь своему повзрослевшему сыну, ровеснику сына Марины, войти в этот бизнес. Сложившийся за последние десятилетия российский менталитет, «обязывал» старшее поколение обеспечить жизненный старт своим детям. Не последнюю роль в этом сыграла массовая безработица девяностых и только что произошедшая смена формаций. Многие родители буквально понимали свои обязанности — кормить, поить и одевать своих недорослей до самой смерти. Расчет Котова был безошибочен. Поездка под маркой семинара по обмену опытом дала возможность его участникам использовать средства своих компаний. Выбор места был великолепен и позволял Николаю быть пионером в открытии этого маршрута для своего региона. Разработка новых маршрутов в турбизнесе требует немалых средств, времени и опыта. У него всё получилось, кроме организации чартерного рейса. Раньше россияне посещали, в основном, Афины, что было редкостью для простого советского интеллигента.

Вначале девяностых бизнес можно было начать с трехрублевого капитала и шариковой ручки, стартовые условия были примерно одинаковы, хотя, тот, кто начинал раньше, получил свои преимущества. Нужно было обладать лишь некоторой наглостью, смелостью и держать нос «по — ветру». Для интеллектуальных видов деятельности было необходимо непрерывное дополнительное обучение. Время требовало готовности принять новые правила игры. Марине удалось заинтересовать своей деятельностью власть имущих, которые помогли административным ресурсом.

В стране более или менее начала налаживаться нормальная жизнь, правда далеко не для всех, и, как оказалось, за счет иностранных кредитов, но продолжались задержки с выплатой заработной платы и пенсий, счёт которых шёл на миллионы «деревянных» рублей, росла безработица, и углубилось расслоение общества. Но уже не столь откровенно действовали бандиты, полки в магазинах заполнялись импортными продуктами и промтоварами. На улицах, расположившись прямо на каких-то ящиках, торговали «челночницы», привозящие товар из Турции, для которых это было единственным средством выживания. Бизнес развивался отнюдь не за счет развития промышленности, а благодаря спекуляциям, в том числе и ценными бумагами.

Само по себе развитие рынка ценных бумаг является положительной тенденцией, но не в той ситуации, которая сложилась в стране. Бурная торговля акциями вновь созданных акционерных обществ, не стоящих бумаги, на которых они печатались, создание финансовых пирамид, самой значительной из которых, являлась созданная государством — рынок ГКО, не способствовали развитию экономики. Для всех уже стал очевидным бандитский характер приватизации, приведший к полному краху ожидания населения на восстановление промышленности. Очень волновала россиян и вакханалия в верхнем эшелоне власти. Мощная индустриальная держава разваливалась на глазах. Одно за другим банкротились предприятия, на которых царила полная разруха, основные средства разворовывались или продавались за копейки. На фоне всеобщей нищеты появились очень богатые люди — олигархи. Во власти возник термин — «семья», которая практически управляла страной, поскольку президент, избранный на второй срок, по состоянию здоровья был не в состоянии самостоятельно заниматься государственными делами. «Семибанкирщина» и реформаторы от власти окончательно разрушали экономику страны.

Самолет отправлялся ранним утром и Котов заехал по дороге в аэропорт за Мариной к её сыну, куда она приехала накануне. До этого она пару раз виделась со своей будущей невесткой у себя дома, когда Олег привозил её домой. Анна не понравилась ни Марине, ни её матери. Это не было женской ревностью к будущей невестке. Олег знакомил их со всеми своими девушками, но только к Анне и ещё к одной девушке они испытывали стойкую неприязнь. Мало того, они считали, что Олегу просто необходимо жениться в его двадцать пять лет и хотели видеть рядом с ним любящую и заботливую жену. Марина с мамой часто обращали его внимание на ту или иную подружку, но Олег отшучивался,

— Я столько не выпью.

Увидев Анну в первый раз, у Марины едва не вырвалось,

— Сколько же ты выпил?

Перед ней предстала девушка в жёваном трико и несвежей блузе с герпесом на верхней губе. Но насторожил её не столько внешний вид, поскольку понятно, что у студентки не может хватать денег на красивую одежду, сколько её внешняя и внутренняя нечистоплотность. За вежливым обращением, проскальзывали лицемерие и лживость. Тем не менее, к Новому году Марина купила Анне красивое платье. Её очень покоробило, когда войдя на другое утро в гостиную, Марина увидела нарядное платье валяющимся на полу.

Приехав к сыну накануне перед отправкой на Родос, она вновь была шокирована, на этот раз грязным постельным бельём, которое Анна постелила для неё. Оказалось, что у них нет ни одного чистого комплекта, а ванная завалена грязным бельём. Пришлось Анне заняться стиркой простыни, которую она высушила утюгом. Холодильник был пуст. Ранее Марина не была у них и не представляла себе, какая плохая хозяйка её будущая невестка.

На фоне происходящего в стране, Марине едва ли не идеальным казалось государственное устройство Ордена Иоаннитов, который владел Родосом двести тринадцать лет. Причиной того, что госпитальеры покинули остров, явилась создавшаяся геополитическая обстановка вокруг острова. Столь малое государство, находящееся во враждебном окружении, не в состоянии продержаться сколь угодно долго без наличия посторонней сдерживающей силы, которой для Родоса была павшая позднее Византия. Жизнеспособность государственного устройства Ордена доказывает и то, что после изгнания, Орден возродился на острове Мальта, как Мальтийский, просуществовав там еще двести шестьдесят восемь лет, где одержал свои крупнейшие победы над исламом, и достиг «зенита» в своих воинских свершениях, хотя в дальнейшем и пришел к своему упадку. Впрочем, крах Мальтийского ордена был предопределен и распрями внутри Ордена, когда главной целью стало обогащение верхушки, а не благоденствие государства.

В самолете Николай сказал Марине, — Я специально приурочил наш тур к Пасхе. Дополнительные выходные позволяют нам «убить двух зайцев» — успеть отдохнуть на море и раньше вернуться к работе. Сегодня суббота, и мы «с корабля попадем на бал».

— Как это? — спросила она.

— Нам обещано присутствие на греческой пасхальной службе в митрополичьем соборе Родоса — Благовещенской церкви, ответил Николай.

— Здорово. Знаешь, в силу своего атеизма, я никогда не была на службе дома. В церковь ходила, скорее больше, как в музей, хотя, моя прабабушка была кержачкой, пока не вышла замуж «убёгом». Дед был довольно набожным, но церковь не посещал — однажды засёк попа при каком-то непотребстве. За стол не садился, не перекрестившись. Бабушка иногда называла его «спасённой душой». Я не помню, что бы она когда-нибудь переступила порог церкви, хотя всех своих внучек тайно окрестила, пригласив священника на дом. Тётя была активной коммунисткой и работала в Горсовете. Ей бы не поздоровилось, если бы властям стало известно о факте крещения детей. Наверное, я ещё не доросла до правильного восприятия Бога. Меня несколько удивляет так внезапно возросший в стране интерес к религии, — откликнулась Марина. — Думаю, что это вызвано отсутствием национальной идеи. Еще недавно, как ты помнишь, у нас был Моральный кодекс строителей коммунизма, — продолжил Николай.

— Полностью повторяющий десять библейских заповедей. Одиннадцатая, правда, гласила, что будущее поколение будет жить при коммунизме. Впрочем, большинство никак не связывало библейские заповеди с содержанием Кодекса, что неудивительно для страны, где религия вот уже восемьдесят лет практически объявлена «персоной нон грата», — проговорила Марина.

— Никто не смог придумать ничего более значительного библейских заповедей, которым скоро исполнится два тысячелетия. С молоком матери была впитана идея патриотизма и гордости за свою отчизну. А чем нам гордиться сейчас? Разрухой? — спросил Котов.

— С одной стороны, наверное, это не плохо. Начали восстанавливаться храмы и небольшие церквушки. Даже создали воскресную телепередачу, где пытаются «сеять доброе и вечное». Вроде как, церковь озабочена плачевным демографическим состоянием народа, чудовищным уровнем алкоголизма и наркомании, развратом и насилием на телеэкранах. Однако ханжеством отдает мода политиков ставить свечки в церкви перед телевизионными камерами. Как-то странно, что вчера все поголовно были атеистами, а сегодня — «лбы разбивают» на церковных службах. Вот и строительство храма Христа Спасителя скоро закончится, где ровно наполовину разворован бюджет, и, который станет парадной цитаделью Русской Православной Церкви. По — моему, — продолжила Марина, — церковнослужители живут в том же обществе, что и мы, и также больны, как и общество. Нередки случаи, когда священники от имени Патриархии претендуют на ту, или иную недвижимость, сулящую финансовую выгоду, и не всегда речь идет о возвращении храмов. Буквально перед отъездом стало известно о «табачном скандале». — Читал? — спросила Марина.

— О чем это? — поинтересовался он.

— Не ручаюсь за достоверность, поскольку по Инету трудно отделить «зёрна от плевел». Но «нет дыма без огня» и я вполне допускаю, что митрополит Кирилл в прошлом году заработал на продаже сигарет, полученных в качестве гуманитарной помощи, порядка семидесяти шести миллионов долларов. Население получило — по кило чечевицы на рыло, с которой не знало что делать, как у нас во время войны — с кофе в изобилии, продававшемся в магазинах. В очередях тётки рассказывали, какая из зёрен получается отменная каша, если их всю ночь томить в русской печи, — со злостью ответила она.

Николай рассмеялся, — Все хотят кушать, и не только хлеб. На хлеб совсем неплохо намазать маслица и икорки положить.

Философское отношение Николая к окружающему миру позволяло ему проще, во всяком случае, внешне, относиться ко всему происходящему, благодаря образованию, семье, интересной работе, которую он поменял на бизнес, когда стало очевидным, что страна круто меняет курс. Он не был лишен известного любопытства, и, будучи интеллигентом, как впрочем, многие, живо интересовался политикой. В это время, встретившись, знакомые начинали разговор уже не о последних новинках литературы, а о политических скандалах и проблемах.

После оформления таможенных деклараций и паспортного контроля в Москве, группа полетела в Грецию. Марину очень удивили простота и скорость прохождения таможенного контроля, где заполненные декларации никто не проверял. В самолете, летящем на Родос, Николай и Марина продолжили свою беседу.

— Если честно, меня больше волнует ситуация в Чечне, — начал Котов. — Мне кажется, что кто-то в Москве экономически очень заинтересован в этой войне. Я считаю, что война закончилась полным поражением, и ещё долго будет дорого стоить России. Чеченским бандитам развязали руки, и Чечня фактически вышла из состава России. Судебная система Ичкерии основана на шариате, и не входит в систему российского правосудия, на ее территории не действует Российская милиция. Вооруженные силы Ичкерии не подчиняются ни президенту, ни министру обороны России.

— Это очень похоже на Портсмутский мир девятьсот пятого года, оформивший поражение России в войне с Японией, но думаю, — ответила Марина, — что это ещё не конец. Границы фактически открыты и через Чечню могут пойти наёмники, чтобы откусить весь Кавказ от России. И это снова будет война. А ещё меня беспокоят и наши дебильные, без учета реалий, реформы, которые приведут население к еще большему обнищанию. Складывается ощущение, что «младореформаторы» выполняют заказ Запада по полному и окончательному развалу страны. Очень показательны их непрекращающиеся выступления по телевизору. Один призыв бывшего министра финансов: «Надо делиться» чего стоит — верх цинизма. Другой сообщает, что накопленный госдолг никто не собирается отдавать, сюр какой-то.

— Господи, как надоел бардак в стране, — воскликнул Котов, — Давай лучше выпьем за нашу поездку и там хоть немного отдохнем от этого дерьма.

— Перед отъездом я нашла устав иоаннитов с тремя основными принципами: бедности, целомудрия и послушания. Рыцари принимали три обета, но очень сомневаюсь, что они им следовали. В конечном итоге их целью были власть и богатство. Целомудренность рыцарей простиралась только на дам высшего света и, вообще, весь рыцарский период сильно идеализирован, — сказала Марина Николаю.

Николай хмыкнул, — Тебе бы, конечно, хотелось сказки. В наше, несколько более цивилизованное время, мы далеки от идеала, а что говорить о средневековье. Из всех обетов соблюдался только один — послушание. Без этого немыслимы военные победы. А, вообще, мне нравится период рыцарства…

Группа туристов, сформированная Котовым, в основном состояла, из достаточно образованных, приятных в общении и уверенных в себе молодых людей, объединенных работой на недавно зародившемся фондовом рынке. Несмотря на относительную молодость, они уже были достаточно обеспечены, а некоторые имели недвижимость за рубежом и приобрели привычки «новых русских». Только три человека, включая Марину и Котова, были значительно старше остальных. Скорее всего, это объяснялось тем, что их поколению было труднее адаптироваться к новым реалиям. Марине было далеко до их благосостояния. Уж слишком она была законопослушной. Она не вела двойной бухгалтерии, не использовала денежных средств своей брокерской компании для спекуляции ценными бумагами, поскольку это было запрещено законом. При действующем в то время налогообложении, когда больше 90 процентов выручки уходили на налоги, работая «по чистому» невозможно было даже платить достойную зарплату себе и сотрудникам. Несмотря на это, она подвергалась жёсткому прессингу, как со стороны бандитов, так и со стороны ОБЭП. Даже если бы она умела и хотела давать взятки, на них у неё не было средств. В областном центре, где подобных финансовых компаний было значительно больше, легче было уходить от налогов и многочисленных проверок. Почти все, кроме Марины, были из областного центра и хорошо знали друг друга. С некоторыми она была шапочно знакома по совместной учёбе или семинарам, однако как ни странно, её знали многие. Краем уха Марина слышала, что о ней ходят какие-то легенды, но, не зная ничего конкретного, не придавала им никакого значения.

В Шереметьево к группе присоединились туристы из Москвы, не имеющие отношения к семинару. С ними летел и, не очень известный в провинции, певец Влад Сташевский со свитой. Марина толком так и не поняла, кто его финансирует и подозревала, что он был приглашен Котовым.

«Боинг» идет на посадку. Под иллюминаторами раскинулся прекрасный остров, северная часть которого, напоминала очертания фюзеляжа самолета с короткими крыльями, освещённый ослепительным солнцем. В аэропорту Родоса, после, весьма формального, паспортного контроля их группу встретили два гида.

— Здравствуйте, мы с мужем приветствуем вас на греческом острове Родос, где будем с вами до вашего отъезда, — сказала гид, — меня зовут Мария, а моего мужа — Грегор. Вы можете обращаться к нам по любым вопросам, и мы с удовольствием поможем вам.