Вспомни, Облако! Книга вторая

…Авиация

никогда не перестанет

занимать,

восхищать и всегда снова

удивлять свободные умы.

Вот они высоко

в воздухе проплывают

над нами

с поражающим гулом,

волшебные плащи Мерлина,

сундуки-самолеты,

летающие ковры,

воздушные корабли,

ручные орлы, огромные,

сверкающие чешуей,

драконы —

самая смелая сказка

человечества,

многотысячелетняя его

греза, символ свободы

духа и победы над темной

тягостью земли!

Само небо

становится ближе,

точно нисходит к тебе,

когда,

подняв кверху голову,

следишь за вольным

полетом прозрачного

аэроплана в голубой

лазури.

А. И. Куприн. Люди — птицы.

Часть первая

Мифы о крылатых людях и машинах

Мы несколько недооцениваем

технические достижения

наших далеких предков.

Между тем достижениями этими

ни в коем случае

нельзя пренебрегать.

История человечества

может предстать в искаженном виде

только потому,

что раньше люди не могли

достаточно бережно

хранить документы,

передавать свои производственные

традиции.

Тур Хейердал

С горечью понял искуснейший механик, скульптор и зодчий Дедал из Афин, что его далеко превзойдет пле­мянник и ученик Тал. И тогда Дедал убил гениального юношу и бежал к царю острова Крит Миносу. Не сладко пришлось ему на чужбине. Заставил Минос Дедала по­строить для своего урода-сына Минотавра роскошный за­мок Лабиринт. Бросали в Лабиринт преступников, и они, не зная, как оттуда выбраться, попадали в лапы человека-быка Минотавра и съедались им. А каждые девять лет попадали на клыки Минотавру семь, юношей и семь девушек — самых красивых. Такая участь могла постиг­нуть и сына Дедала.

Решил Дедал сбежать от Миноса. «Минос владеет островом и может держать меня на земле, окруженной со всех сторон водой, — подумал он. — Но воздух ведь свободен! Если нельзя уйти ни по земле, ни по воде, то я убегу такой дорогой, где Минос бессилен: я уйду по воздуху».

И смастерил Дедал для себя и сына своего Икара крылья. Огромные получились крылья — из орлиных перьев, слепленных вос­ком. Взмыли на них отец с сыном в небесную синь, уподобились птицам. Сердцу радостно, душе раздольно. И не выполнил Икар наставления от­цова — не лететь слишком высоко! — ринулся к солнцу. Растопили податливый воск горячие лучи, и низринулся непослушный Икар в море…

Прекрасный миф! Есть ли что взять из него, кроме мечты о полете, любознательным, влюбленным в авиа­цию мечтателям? Некоторые исследователи находят тех­нические детали, дающие основания за мифом видеть какие-то реальные попытки людей осуществить полет на искусственных крыльях. На многие вопросы уже сейчас можно получить ответ, используя новейшие археологиче­ские находки и другие данные.

Воском ли скреплял Дедал свои крылья? Вряд ли. В то время использовался довольно прочный клей, основой которого служил воск. Повредило ли солнце крылья Икара? Скорее всего, это поэтическое допущение. С под­нятием на высоту температура воздуха падает. Но и в этом случае крылья могли разрушиться, так как древний восковой клей терял свои качества при понижении тем­пературы.

Легенда об Икаре еще таит в себе много загадок.

Есть и другие сказания о воздушных путешественни­ках — читая их, стоит поразмышлять.

В Африке на песчаном плато БандиагараПлато Бандиагара — удивительное и загадочное место в Мали, в котором находится поселение с магами-пришельцами, как они утверждают с Сириуса. живет ма­ленькая народность — догоны, сохранившая свою специ­фическую древнюю культуру. Самое интересное у этого племени — удивительно стройные мифы, передаваемые устно. Из поколения в поколение на ритуальном языке «сиги-со», языке знахарей и колдунов, жрецов древней религии.

Мифы удивительны, и многому в них приходится ве­рить. То, что было известно очень далеким пред­кам догонов, современные люди узнали совсем недавно. Например, древние дого­ны знали, что звезда Сириус — только фрагмент звезд­ной системы, а в систему входят еще не видимый про­стым глазом белый карлик «по-толо» (Сириус-В) и тай­ная звездочка «эммея-толо» (Сириус-С) с планетой-спутником «ньян-толо». Ну как не удивляться, если уче­ные открыли Сириус-В в январе 1862 года, а о существовании Сириуса-С до сих пор идут жаркие спо­ры среди астрономов!

В догонском мифе говорится, что Сириус-В — самая тяжелая звезда. «Она настолько тяжела, что все люди, вместе взятые, не смогли бы поднять маленький кусочек ее». В наше время ученые вычислили и подтвердили «до­гадку» догонов — масса Сириуса-В чрезвычайно плотна, один кубический сантиметр весит примерно 50 тонн!

В мифологии догонов есть две одиссеи о летающих людях: путешествие Ого и прибытие летательного аппа­рата Номмо с людьми на их землю.

Отойдя от божественной и космической трактовок этих полетов, хочется рассмотреть их в приближении к реальности.

По преданию, Ого, а за ним и Номмо улетели с Си­риуса, но предположим, что они прибыли на песчаное плато Бандиагара с другого континента Земли, где высо­коразвитая цивилизация погибала по каким-то причи­нам. Тогда будет объяснима и высокая техническая ос­нащенность их летательных аппаратов, которые двига­лись подгоняемые «ветром», заключенным в зернах «по», этот ветер вырывался из задней части аппарата наружу в виде «крутящегося вихря» через отверстия, имеющие «форму этого ветра». И объяснимо, почему Номмо взял в свой аппарат все необходимое для жизни людей на но­вом месте. А он на свой огромный двухпалубный аппа­рат с круглым дном, разделенный на 60 отсеков, по­грузил «все земные существа и способы бытия: мир, не­бо, деревню, дом собраний, женский дом, домашний скот, деревья и птиц, обработанное поле, огонь и слово, танец и работу».

О том, что у мифологических летающих людей дого­нов были не космические, а приземные летательные ап­параты, говорят и детали легенд: аппарат Номмо «сде­лал восемь кругов над» посадочной площадкой в Бандиагаре, высматривая, ровна ли она. Убедившись в этом, он спустился «двойной спиралью». А приземляясь, он «скользнул по грязи». Это описание посадки в большей мере относится к эволюциям приземного воздушного ко­рабля, чем космическогоВасильев В. Космическое око догонов. — Вокруг света,1978 г. №5..

Более приземленно неплохо бы рассмотреть и другие легенды.

Археологи нашли глиняную табличку. На ней пись­мена. Расшифровав их, ученые прочитали одно из древ­них сказаний народов Двуречья. Легенда, возникшая несколько тысячелетий назад, широко отраженная в асси­ро-вавилонской литературе и мифологии, повествует о том, как летал Этана.

Этана очень желал получить регалии царской вла­сти и «траву рождения» для обеспечения личного бес­смертия. С просьбой помочь ему в достижении желаемо­го он обратился к богу солнца Шамашу. Тот посовето­вал ему отправиться на небо, «где любой найдет все, что ищет». Этана устремился к звездам на крыльях орла.

Сюжет, довольно распространенный в мифологии, примерно о таком же полете рассказывается в «Славян­ской книге Еноха» — апокрифическом произведении I века нашей эры. Разница в том, что Этана сам попро­сился на небо, Еноха же пригласили «два очень высо­ких человека», сказав: «Не бойся, не страшись. Сегодня ты вознесешься с нами…» И эти люди, используя крылья, подняли Еноха на облако, и облако стало стремительно набирать высоту. Удивительно! Но ничего удивляющего нас не будет, если мы попробуем нарисовать эту карти­ну современно: на легком крылатом (или винтовом) ап­парате Еноха подняли к висящему в небе огромному бе­лому дирижаблю, и тот, взяв пассажиров на борт, начал набирать высоту.

Итак, Этана с Енохом летят. Можно ли верить в их полет? Много летающих людей родила мифология, на­пример в индийском эпосе «Рамаяна» два героя витают в небе, и в древних китайских сказаниях первый богды­хан был «сыном Неба», и основатель династии правите­лей Перу Гуэлла с женой считаются небесными при­шельцами. Но даже умозрительных доказательств их по­летов нет. У Этана с Енохом они удивительны.

Давайте проследим, что они видели в полете.

Сначала «земля выглядела точно гора, море уподо­билось речному потоку», — узрел Этана. Затем «земля выглядела, как рощица», а «море стало арыком садов­ника». Крылья орла несли его вверх, и вот уже нашу планету он увидел круглой.

Каким же образом древние мудрецы могли приду­мать видения Этана, если в то время и много позже зем­лю считали не круглым телом, а чем-то расплывчатым «на трех китах», на «двенадцати цепях» или «на слонах»? Для халдеев, например, земля — это плот из тростника, обмазанный глиной, дрейфующий в бескрайнем море. А для древних египтян — четырехугольное поле, окружен­ное горами и прикрытое небом — хрустальной чашей или даже плоской железной крышей, покоящейся на четырех «столпах». А Енох в своем полете увидел «сокровища снегов и льдов» внизу, а вверху «тьму, темнее земной». Это же наблюдали «летавшие» люди в «даосских заклинани­ях», в памятнике китайской письменности «Путешествие на запад». Там говорится: «Между тем как путешествен­ник поднимался все выше и выше, небо становилось все чернее».

Загадка: каким образом люди древности могли знать, что с поднятием на большую высоту небо чернеет, пере­ходит в угольный цвет космоса? Днем земное небо свет­лое, ночью — темное, но почти никогда не бывает, чер­ным, «кромешным». Природа черного неба до сих пор представляет для науки сложную загадку, и вряд ли древний человек описал видения Еноха и его мифологи­ческих коллег умозрительно.

Подойдем ближе к нашему времени и коснемся еще некоторых загадок, теперь уже летательной техники.

В сочинениях римского историка Авла Гелия, кото­рый жил во II веке до нашей эры, есть сведения о дере­вянном летающем голубе: «…наиболее известные грече­ские писатели, среди них и философ Фаворин, очень ста­рательно собиравший сведения о старине, утверждали вполне твердо, что деревянный голубь, сделанный Архитом, мог летать при помощи механизма: нет сомнений, что он держался в воздухе благодаря уравновешенности и оживлялся тайно заключенным в нем веянием».

Архит Терентский — греческий философ, полководец и механик IV века до нашей эры. Его «голубем» интере­совались и очень многие исследователи нашего времени, пытались его воспроизвести. Так, например, физик Кирхер построил бумажного голубя с железным клювом, и игрушка удерживалась на весу и скользила по намагни­ченному кругу. Но это нельзя считать даже подобием изобретения Архита. Как держался в воздухе его дере­вянный голубь, остается не разгадвнным до сих пор.

Окончательно не объяснены и другие приспособления, применявшиеся в средневековых войнах и позднее, — это устрашающие «драконы», пустотелые воздушные змеи, сделанные в виде чудовищ. Их таскали за собой на при­вязи всадники. «Драконы» склеивались из пергамента, шились из полотна, шелка, а внутри них устанавлива­лись лампы с минеральным маслом, помещался другой горючий или взрывчатый состав. Летающие «драконы» дали повод некоторым историкам называть их «аэростатами»: они утверждали, будто бы подогретый внутри воз­дух создавал достаточную подъемную силу для удер­жания «дракона» над землей. Опыты, при которых воз­дух в легкой закрытой сфере подогревался слабым ис­точником тепла, пока не подтверждают этой версии. И в то же время древние документы утверждают, что, на­пример, в 906 году при осаде Царьграда киевский князь Олег устрашил греков фигурами воинов, пущенными по воздуху в лагерь противника. В летописи сказано: «Со­твори коня и люди бумажны, вооружены и позлащены, и пусти на воздух на град: видев же греци и убоящася».

9 апреля 1241 года монголы, пройдя территорию Средней России, ворвались в Силезию и в бою при Лей­пциге подняли высоко в воздух громадного «дракона», изрыгавшего из пасти дым и огонь. Это навело паниче­ский страх на немцев, обратило их в бегство…

Давно уже слово небылица заменено более осторож­ным — фантазия, приближенная к реальности.

Подойдем еще ближе к нашему времени. Вспомним о летательных аппаратах, над которыми работал гени­альный Леонардо да Винчи. О его теоретических тракта­тах и практических успехах подробно рассказано в пер­вой книге.«Вспомни, Облако!» Книга 1. Её можно скачать или приобрести в интернет-магазинах ozon, amazon, ЛитРес.

Плоды дерзких мыслей Леонардо да Винчи были на несколько веков забыты, но не оскудела мечта человече­ства уподобиться птицам. Пытливые люди приглядыва­лись не только к полетам пернатых, их интересовало лю­бое явление, так или иначе наталкивающее на мысль, что над землей можно подняться. Горячий пепел, искры от костра первобытного человека летели не в стороны, а под свод пещеры. Копоть от чадящей лучины в избе крестьянина осаживалась на стенах меньше, чем на по­толке. Дым из печной трубы, как и табачный дым из ку­рительной трубки, поднимался вверх. Клубы пыли на дорогах в жаркие дни стояли долго, а в холодные — пыль быстро опадала под копытами лошадей и колеса­ми. Семена клена, имеющие крыло, уносились ветром на многие версты. В небе ползали, плавали, резво мчались подкрашенные зарей или темной хмарой облака.

Многие желали прокатиться на облаке. Иные счита­ли, что это возможно, лишь бы забраться на него. И фантазия людей сначала посадила на мягкие облака богов, ангелов, а потом и простых смертных, чем-то от­личившихся на земле.

Кипели дерзкие мысли, ставились эксперименты и на Руси. Но тяжелая длань царя и присных его, могущест­венная православная церковь жестоко пресекали попыт­ки русских людей подняться в небо.

В царствование Ивана Грозного «смерд Никитка» сшил крылья, подобные птичьим, и совершил несколько полетов в присутствии царя. Как летал Никитка — неиз­вестно. Может быть, прыгал с возвышения или бросался с кручи. Но история точно зафиксировала «благодар­ность» Ивана Грозного: он приказал «за сие содружест­во с нечистою силою отрубить выдумщику голову. Тело окаянного пса смердящего бросить свиньям на съедение, а крылья сжечь».

Мы чтим Петра Первого как Просветителя и Преоб­разователя, помним его вещие слова, сказанные при за­кладке Петропавловской крепости: «Не мы, а наши пра­внуки будут летать по воздуху, ако птицы», но не сто­ит забывать о том, что и он был сатрапом своего наро­да, самодержавным угнетателем. Вот как писал о нем художник Серов: «…идет… увидит его рабочий — хлоп в ноги! Петр тут же его дубиной по голове ошарашит: «Бу­дешь знать, как кланяться, вместо того, чтобы рабо­тать!«У того и дух вон. Идет дальше. А другой рабочий, не будь дурак, смекнул, что и виду не надо подавать, будто царя видишь, и не отрывается от дела. Петр дуби­ной укладывает и этого на месте: «Будешь знать, как царя не признавать!«Страшный человек…»

Царю были подобны и присные его, поэтому не вызы­вают сомнения дошедшие до нас случаи, когда за ма­ленькую промашку или «дерзкое» поведение люди «ли­шались живота» или жестоко и несправедливо наказы­вались. Так, боярин Троекуров за неудачную попытку взлететь на крыльях приказал бить крестьянина-изобретателя «батогами нещадно и продать животы его и ос­татки». В чем же провинился холоп? А в том, что несколько рублей, отпущенных ему из казны на постройку крыльев, были потрачены зря.

И все же в тяжелые, смутные петровские времена, когда новшества да войны оскудили Русь, не переводи­лись на русской земле фантазеры и умельцы. Отрешаясь от суеты мирской, строили они вещи «необычные». К примеру, крестьянин Иван Посошков изобрел «бой ог­ненный на колесах», ставший прообразом современного танка, а ряжский кузнец Черная Гроза — «летаник». Он свил крылья из проволоки, обклеил их перьями. На но­гах закрепил что-то вроде птичьего хвоста и даже на голову надел шапку из длинных лебединых перьев. Куз­нец совершил почти успешный полет, «летел так, мало дело ни высоко, ни низко, устал и спустился на кровлю церкви, но поп крылья сжег, а его едва не проклял».

Еще тяжелее для русича было время императрицы Анны Иоанновны — время иностранного засилья. К ско­тине относились тогда более жалостливо, чем к людям. Без отдыха работали палачи в Тайной Канцелярии, воз­главляемой «добреньким старикашкой с паричком, съехавшим на ухо», главным инквизитором империи Андреем Ушаковым. Не знали сна и пытошные подруч­ные приспешника императрицы герцога Бирона. Сколько русских талантов были «рваны» в его тайных узилищах, сколько «мыслей предерзких» с кровью там смешано. И среди многих самородков народных, из зависти единой, заморил Бирон голодом некоего Симеона — Семена Ко­нонова, изобретателя парашюта. Решил герцог при­своить себе славу первооткрывателя, погубил человека, а довести дело до ума «мозги не хватило».

В 1762 году ссыльный иеромонах Федор Мелес по­ведал губернатору Сибири о невиданной затее — «к ле­танию способ употребить». «За содеянное безумие» Мелеса заковали в кандалы. Он разбил оковы и бежал на один из островов по среди реки Тобол, где из мешков смастерил замысловатые крылья и думал улететь на них из Сибири в родное малороссийское село Золотоноша…

Крылья, парашют — не удались! Огонь и каменный мешок в зародыше испепелили и похоронили мечту. Но облако все-таки было «поймано». Случилось это в 1731 году. Подьячий Нерестец Крякутной сумел загнать «об­лако» в холщовую сферическую оболочку и на этом ша­ре оторваться от землиКифюр Р. Воздухоплавание. — Кн. Изд-во « Образование» 1910г..

Судя по публикациям в печати, устным пересказам XVIII — XIX веков, ученые и литераторы по-разному представляли этот полет. Если собрать отрывочные дан­ные, а в иных случаях просто легенды, то можно нари­совать следующую картину.

Нерестец Крякутной, уроженец древнего городища Нерехты, был мужиком охотным и мастеровым. С грамо­той дружил, прописью древней славился, оттого и вое­водой рязанским обласкан был. В междуделье охотой занимался, утя хитро голосом подманивал — оттого и прозвали Крякутным. А еще строил он диковины разные из щепья, лоскутья, кусков кожи на забаву малым ребя­тишкам. Руки у него «ковырянные и обжогные» были, поскольку состоял он при воеводе по железному делу, с кислой жженкой знался, — ковырянные руки, да умные.

Невредно для себя и людей мед крепкий пил, лю­бил попариться в баньке, да с веничком березовым, да с окатной водой ледяной. Табачищем не баловался, но в подпитии легком подолгу, уложив бороду на длани лопатные, смотрел, как дым поганый из носогрей кольцами завивается и к потолку кольца катятся. Смотрел и голо­вой качал, дескать, отчего диво такое — кольца вверх лезут, и стоит дым облаком и, минуя худую застреху, к небу пробивается?

А тут случилось еще чудо с соломенным колпаком, каковым ярые до пара мужики плешь прикрывают. Ре­шил как-то Крякутной попариться всласть. Камни в баньке раскалил, воды ключевой в бадью набрал, соло­менный колпак, чтоб темя паром не жгло, приготовил. Держит в одной руке колпак, в другой ковш с водой и голышом подходит к белой от огня каменке. Вытянул руку с колпаком над ней нечаянно и… плеснул студеную водицу на раскаленные камни. Шматнул пар вверх, кол­пак вырвался из рук и прилип к полатям мокрым. По­том упал и чуть не сгорел на жарище, да выхватил его Крякутной. Постоял, почесал затылок и еще раз проде­лал чудо с соломенным, колпаком. И опять так же со­вершилось — подскочил колпак.

Много зорь встречал мужик, глаз ночью не сомкнув­ши, чудо обдумывал. В избе листики цигарные, сверну­тые в колокольцы, на пару, а потом на дыму пускал ввысь и дивился силе необычной, которую ни пощупать, ни увидеть невозможно, в просвет глядишь — лишь вол­ны диковинные извиваются, туману речному, развитому ветром и солнцем, подобные. И вывел смысл Крякут­ной, поняв, что не чудо это, а естество. Задумал большое дело сделать, себя потешить, людей подивить. Отпросил­ся у воеводы в отход — с миру по полушке, себе на задумку.

Бродил долго, а вернулся, купил холста легкого да плотного, стал мешок боль­шой из него на суровье со­бирать. Тайно шил, ночами, неторопливо, днями же по­винную отбывал на худой службе и о деле своем до поры рта не раскрывал.

Так зима прошла, и лето красное землю завеселило. В престольный праздник Крякутной со товарищами собрали на площади сруб колодезный над землей, да толь­ко уширялся он книзу, а вверху узкогорлым был и стол­бом венчался. К столбу мешок великий складчатый, слизью рыбьей потертый и засохший, привязали с распахом в узкогорлую отдушину сруба. Внутрь сруба бадью деревянную затащили с накиданным в нее желе­зом да бутыли с кислой жженкой.

Стал дым вонючий из отдушины в мешок бежать, раздувать его до округлости. Надутый дымом поганым и вонючим получился фурвин, как мяч большой. Надул­ся и вверх потянул, да застыл, к столбу привязанный.

И тогда Крякутной сделал скрутку мешковины у нижнего края; веревку петлей повязал и сел в петлю.

Дивились люди на дела сии, а когда Крякутной, пе­рекрестившись, связку шара со столбом порушил, — ах­нули, гул пошел: подняла нечистая сила Крякутного выше березы, понесла на церковь. Сорвал «холчевой» шар венец крыши и сам бок распорол. Скукожился, па­дать на землю стал. Крякутной выскочил из петли, «уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, он ушел в Москву, и хотели за­копать живого или сжечь».

Вот так россиянин Нерестец Крякутной поднялся в небо, да не очень высоко вышло. Церковные власти внесли имя нечестивца в список преданных анафеме. Заме­чательный опыт «силою сугубо грустных обстоятельств был тотчас же стерт с лица родной земли».

Был и другой вариант рассказа о Крякутном: жег подьячий в срубе солому сухую и подбрасывал в огонь охапки мокрой. Показал я рассказ известному авиакон­структору и знатоку истории воздухоплавания и авиации Олегу Константиновичу Антонову, и вот что он написал мне:

«…Обратите внимание на слова: надул дымом поганым и во­нючим…» Я делаю из этого вывод, что это был не дым, а водород. Водород в то время уже умели добывать. В трудах химиков XVI и XVII веков встречаются упоминания о выделении горючего газа при действии соляной или разбавленной серной кислоты на не­которые металлы, например железо или цинк… При воздействии кислоты на железо с примесью серы вполне мог получиться дым поганый и вонючий». Таким образом, мы можем предполагать, что воздушный шар был наполнен не теплым воздухом, а водородом, и изобретен не физиком Шарлем в 1883 году, а русским самоучкой Крякутным в 1731 году».

Тяжело, по крохам собирались сведения о Крякут­ном, а начало поискам дала рукопись А. И. Сулакадзева «О воздушном летании в России» со ссылкой на «Записки Боголепова».

Но вот некоторые ученые усомнились в честности Сулакадзева, коллекционера старинных рукописей, внука Боголепова, который служил в 1756—1761 годах полиц­мейстером в Рязани. M. Сперанский, В. Покровская, а совсем недавно М. Кочгура утверждают, что Сулакадзев — фальсификатор, и факт первого подъема воздуш­ного шара в России придуман, а если и нет, то, во вся­ком случае, летал на шаре не русский подьячий Нерестец Крякутной, а крещеный немец Фурцель.

Что же послужило основанием такому выводу?

«Историки поначалу не обратили внимания на то, что слова «нерестец», «Крякутной» и «фурвин» в рукописи грубо выправле­ны… — пишет М. Кочегура. — Исправленные слова были прочитаны на увеличенном фотоснимке, сделанном в инфракрасных лучах в Ла­боратории консервации и реставрации документов Академии наук СССР… И вот что обнаружилось. Под словом «нерестец» было на­писано слово «немец», под словом «Крякутной» — «крщеной», т. е. крещеный, а под загадочным «фурвин» написано «фурцель»…

Многие авиаторы, любители истории техники и журналисты все еще считают выдумку Сулакадзева достаточным доказательст­вом первого в мире подъема человека на тепловом аэростате… К со­жалению, факт грубой фальсификации истории воздухоплавания… остается малоизвестным даже некоторым историкам авиации…»

Вряд ли так. Думается, что если не все, то большин­ство советских и зарубежных историков знают об этом факте. Но он не дает никакого основания утверждать, что не в России был совершен первый подъем на аэро­стате.

Почему?

Да потому, что такие предположения М. Кочегуры, как «вполне возможно, что он [Сулакадзев] сам выду­мал и «Записки Боголепова», — не научный довод.