Воинствующий атеист

Воинствующий атеист

МАРТ 1986 Г. НОВОСИБИРСКОЕ ВВПОУ

В это время, в марте 1986 — администрация Р. Рейгана приняла решение о начале поставок в Афганистан ПЗРК «Стингер» класса «земля — воздух», для поддержки моджахедов, что сделало Советскую боевую авиацию 40-й армии уязвимой для поражения с земли.

Март. Ярко светило весеннее солнце. Потеплело. Всего лишь минус десять градусов по Цельсию. Снежное пространство вокруг покрыто тонкой хрустящей корочкой. Выросшие за зиму гигантские снежные стены вдоль дорог. А в казарме тепло. Рота в расположении, пишет письма, конспекты, подшивает новые подворотнички, словом, происхо­дит самое обычное дело.

«…наконец, отбегали двадцатку на лыжах с боевой стрельбой, те­перь будет передышка, но во рту до сих пор привкус крови от нагрузок на дыхалку… Сейчас вечер. Я в наряде в столовой. Тишина. Чистота. Посуда на столах уже расставлена на утро. На стульях — мой матрац. Сплю здесь, чтобы ночью посуда не пропала…», — Тимофеев усмех­нулся начатому на прошлой неделе письму. Так странно то, что ещё не­давно, казалось настоящим, уже сейчас неумолимо ушло в прошлое, которое ему, юноше, пока ещё совершенно не жаль! Он разложился и продолжил: «…слава богу, теперь уже я отходил свой наряд официан­том. Целых полгода! Сейчас такая система, 12 чел в роте выбирают­ся официантами на весь семестр. Ходят по 2 человека регулярно. Зато другие в этот наряд не ходят в это время. Так что я своё отходит, теперь очередь других…»

— Ро-о-та! Строиться в расположении, форма одежды номер два — го­лый торс! Марш бросок! — раздалась нежданная команда, прервавшая временную тишину этой казарменной «богадельни».

При минусовой температуре, бегать с голым торсом было не поло­жено, однако матёрым третьекурсникам было море по колено, ибо они уже были слеплены за эти годы из бетона. Всё им было по плечу, всё им было нипочём. В приподнятом духе, дышащая паром, сотня молодых полуобнажённых тел, хрустя сапогами по снегу, побежала в лес. Кожа на торсах вскоре словно онемела, стала похожа на резиновый комбине­зон, наощупь. Хрустит снег, морозный воздух наполняет лёгкие. Жёл­тые лучи сквозь голые стволы элегантных берёз. Опускающийся к вече­ру солнечный диск. И дикорастущая юность, пышущая жаром из груди!

— Кто сильнее всех?

— Мы-ы-ы!

— Кто победит всех?

— Мы-ы-ы!

Наконец, восемь километров за спиной. Раскрасневшиеся торсы ор­ганизованно вбегали внутрь казармы, где их словно из печи обдавало теплом. По телу пробегала дрожь, и казалось, что тело разрывает жаром изнутри. Кожа чесалась, стала совершенно красной. Эйфория припод­нятости переполняла всех!

Ледяная вода из-под крана казалась кипятком. Народ весело пле­скался под обжигающими тела струями…

— Кто на кружок «лектор-атеиста», строиться перед канцелярией! — раздался вскоре окрик дневального.

Несколько разгорячённых человек, в том числе Тимофеев и Асва­ров, отполировав глянец сапог, спешно застёгивая кителя, поспешили за шинелями.

Кружок «Лектора-Атеиста», проводившийся для желающих в Уни­верситете Академгородка, был главным образом, лишь благовидным предлогом для того, чтобы хоть на пару часов покинуть обрыдшие казарменные стены.

Незнакомые лабиринты коридоров вели к гардеробу.

— Влад, обойди, не мешай им!

Тимофеев сразу не понял, на миг остановился, удивлённо озираясь на студентов, которые, образовав круг, изображали что-то весьма стран­ное, ломанное и несуразное.

— Танцуют! — пояснил тогда Юрка.

В воздухе висел какой-то непривычный запах сладковатого пота, ха­рактерный для заведений, где обитают не одни мужчины.

— Пожалуйста, — протянул он шинель симпатичной девушке с золо­тистыми волосами и задорным носиком. И, положив номерок в карман кителя, повернулся на каблуках, едва не поскользнувшись подковой о бетонный пол. Сверкнув глаженными хромачами, пошагал по широкому коридору Новосибирского Гражданского Университета под любопыт­ными, вопросительными, влюблёнными, смущёнными, ненавидящими, презрительными, равнодушными, уважительными и оценивающими взглядами студентов и студенток.