Бесплатный фрагмент - Шах и мат, ОКР

Предисловие

Привет. Я выбрал псевдоним Энди Дюфрейн. Вы помните Энди? Это герой фильма «Побег из Шоушенка». На всякий случай вот сюжет (внимание, спойлеры): банкир Энди был невиновен в убийстве, но осужден и посажен в тюрьму на пожизненный срок. Энди оказался в тяжелой и несправедливой ситуации, но нашел силы и проделал в стене камеры дыру, через которую выбрался на волю. Борьба с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) — это тоже, своего рода, битва со стеной тюремной камеры. Борьба с ОКР — это регулярная, монотонная работа. Чтобы её проделать, не нужно быть героем или гением. Вам понадобятся трудолюбие, терпение, умение ждать и поддержка компетентного психотерапевта.

Вы удивитесь, как прекрасен, как полон счастья мир за пределами тюрьмы ОКР. Когда–то и я испытывал страх, думал, что буду болеть всю жизнь, думал, что моя жизнь будет чередой боли, невзгод и страданий. Теперь понимаю, как тогда ошибался. Действуйте! Начните работу с компетентным специалистом, специализирующимся на лечении ОКР. Опыт лечащего врача плюс ваше упорство — вот формула победы над болезнью.

Энди.

Здравствуйте, уважаемые читатели. Очень рад, что Энди решил рассказать о своей истории борьбы с ОКР. Я попытался максимально просто ответить на поставленные вопросы и прокомментировать происходящее со своей «колокольни». У нас в России пока еще не принято говорить о проблемах, связанных с психическим здоровьем. Страдающий человек часто остается один на один со своим недугом. Его жизнь начинает рушиться: он все дальше и дальше уходит от своих жизненных целей и ценностей, руки опускаются и в душе поселяется безнадежность… Самораскрытие Энди может оказаться очень полезным для большого количества людей. Методичка доказывает, что выздоровление возможно. Наверняка практики, которые описывает Энди, будут полезны столкнувшимся с ОКР. Методичка может стать хорошим подспорьем в работе с психотерапевтом, поможет расширить арсенал средств против болезни и улучшить качество жизни. Но данная книга вряд ли заменит полноценную работу с психотерапевтом. Борьба с ОКР сложный процесс, который должен проходить под контролем со стороны специалиста в области душевного здоровья. Поэтому это не книга по самолечению. Это книга, которая может дополнить вашу индивидуальную работу с психотерапевтом.

Александр Еричев — психотерапевт, специалист, который помог Энди пройти путь борьбы с ОКР.

Глава 1

«Что за бред, откуда эти мысли?», «Я, наверное, сумасшедший, я схожу с ума», «Я чувствую себя несчастным, мне так тяжело». Это мысли, которые приходят большинству людей, больных ОКР (ОКР — «обсессивно-компульсивное расстройство»). Приходили они и ко мне. Я рос в семье, которую можно смело назвать патологической. Мой отец издевался надо мной и над мамой. Он бил меня просто ни за что. Хорошо помню один случай. Я, восьмилетний озорной мальчик, прилепил шарик из липкой резины на потолок. На потолке остался след, который не отмывался. Отец за это жестоко меня избил. У меня даже остались шрамы.

Из-за такого поведения отца мне было трудно понять, когда я прав, а когда виноват. Наказывали меня из-за всяких пустяков, а за свои достижения я не получал позитивного подкрепления. Отец, на мой взгляд, неправильно занимался моим воспитанием. Он не хвалил меня за успехи, постоянно ругал. Я был совершенно запутавшимся ребенком. В семье была постоянно напряженная атмосфера: крики, ссоры родителей… Часто я попросту не хотел возвращаться домой, зная, что дома меня снова ждет вечно недовольный отец, несчастная мать, которой приходится все это терпеть.

Дом не был для меня тем местом, где я отдыхаю. Было ощущение постоянного негатива, постоянного напряжения. И еще — меня терзало чувство собственной беспомощности. Ведь я был совсем малышом, и никак не мог повлиять на отца. Он устраивал скандалы, кричал, а я совершенно ничего не мог с этим поделать.

Тогда я стал придумывать себе друзей. У меня была игрушка из киндер-сюрприза, с которой я подолгу разговаривал, рассказывал ей о своих проблемах. Как живое существо полюбил эту игрушку, и она как будто давала мне любовь, которой мне не хватало от отца. Словом, я чувствовал себя несчастным, никому не нужным малышом. Отец скатывался все глубже. Скандалы возникали по все более незначительным поводам. Чем это в итоге закончилось? У меня ОКР, а отец, абсолютно потерянный и несчастный, озлобленный мужчина, покончил жизнь самоубийством.

Конечно, как и у любого другого ребенка, в моем детстве были и счастливые моменты. Настоящей отрадой для меня становились поездки к дедушке с бабушкой. Особенно нравилось подолгу разговаривать с дедушкой. Он был талантливый инженер, эрудированный, добрый человек. Ярко помню, как я возвращаюсь с дедушкой с дачи, а он показывает мне на звезды и говорит: «Энди, посмотри, как огромен и прекрасен этот мир!». Мы часто беседовали с ним. Он рассказывал мне о строении солнечной системы, о законах физики, о своей интересной жизни. И я искренне любил деда — он мне был как отец. Настоящий отец, которого мне так не хватало. Отвлечься от негатива в семье помогали и занятия дзю-до. Прозанимался этим видом спорта почти семь лет.

Приходя на тренировку, я откидывал негативные мысли, концентрировался на процессе. А каким счастьем были победы на соревнованиях! Вот я стою на татами, и мне вручают грамоту за победу в крупном городском турнире! Как сейчас это помню. Такие моменты были большим счастьем.

Но самым главным человеком, который учил меня жизненной мудрости, доброте и честности, оставалась моя мама. С отцом ей было очень тяжело. Мне сложно сказать, почему она не развелась с ним… Они были абсолютно разные люди! Её советы, её искренняя любовь и забота порой делали мою жизнь счастливой. Приятные моменты связаны и с общением с друзьями. Мы катались на велосипеде, гуляли, много общались. В детстве у меня была крепкая и дружная компания, в которой было весело проводить время, играть, словом, чувствовать себя обычным ребёнком.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

В детстве Энди усвоил жесткие требования к себе, которые к тому же было сложно выполнить. Помимо этого, базовые потребности Энди в детстве часто не удовлетворялись. Например, потребность в безопасности, безусловном принятии. Безусловное принятие — это когда значимые фигуры (например, родители) принимают человека не за что-то сделанное, не за какие-то достижения, а просто так, потому что он есть. Замечательный детский психолог Юлия Гиппенрейтер описывает это следующими словами: «безусловно принимать ребенка — значит любить его не за то, что он красивый, умный, способный, отличник, помощник и так далее, а просто так, просто за то, что он есть».

Давайте мы немного подробнее остановимся на обсессивно-компульсивном расстройстве. Для него характерны два наиболее важных компонента: навязчивые мысли и навязчивые действия. Навязчивые мысли вызывают тревогу, а навязчивые действия (явные или скрытые) предпринимаются для ослабления тревоги, вызванной навязчивыми мыслями. Приведем пример явных навязчивых действий: пациент многократно перемывает руки, хоть они уже красные и трескаются от частого мытья. Пример скрытых навязчивых действий: пациент многократно проговаривает вслух или про себя «ничего не случится, все хорошо». Для диагностики ОКР такие навязчивые мысли и действия должны быть достаточно выражены, отнимать много времени и приводить к изменению повседневной жизни.

Нередко заболевание приводит к потере работы, разрушению отношений и значительному снижению качества жизни в целом. Считается, что ОКР страдает около 0,7 процента населения в Европе. Мужчины болеют в два раза чаще, чем женщины. Почему мужчины заболевают чаще, чем женщины, однозначно сказать пока нельзя. Заболевание обычно начинается у мужской части населения заметно раньше, чем у женской. Единственной причины возникновения ОКР не существует, но сверхкритичность, повышенная ответственность, жесткие стандарты являются специфичными для детского опыта таких людей. Насилие в семье и эмоциональное отвержение ребенка менее специфичны для возникновения ОКР, но могут вносить свою лепту в формирование предрасположенности к заболеванию.

В случае Энди нельзя исключить влияния наследственности на возникновение ОКР, ведь он описывает своего отца как очень специфичного человека, состояние которого в процессе жизни постепенно ухудшалось. Есть вероятность, что у отца Энди были сложности с психикой, но он за помощью к специалистам он не обращался. Генетика не определяет заболевание, но может создавать благоприятную почву для его формирования.

Хорошо запомнил, как ко мне впервые пришла навязчивая мысль. Мне было тринадцать лет. Отдых. Крым. Палящее солнце. Мы вырвались с мамой на полуостров, чтобы хоть как-то отвлечься от негатива, что царствовал в нашей семье. На автобусе мы ехали на отдаленный пляж — хотели позагорать. Вдруг я представил странное мифическое существо с желтыми зубами, пастью, как у бегемота, когтистыми лапами и какой-то совершенно дикой ухмылкой. Представил, как это существо присосалось к стеклу автобуса. Мне было не выкинуть этот образ из головы. Он преследовал меня на протяжении всего отдыха в Крыму.

Я не понимал, что происходит. «Почему мне не перестать об этом думать? Что это за страшное существо, откуда его образ в моей голове?» — спрашивал я себя и не находил ответа. Это было ужасно неприятное ощущение — чувствовать, как нечто инородное вторгается в голову. Этот образ был пугающим, страшным, отвратительным и абсурдным. Особенно я хочу подчеркнуть, что он был именно абсурдным. На голове у этого монстра была смешная кепочка, но в то же время он был очень пугающим. Абсурдизм навязчивостей, их полная нелепость, их оторванная от реальной жизни фактура в дальнейшем стала лейтмотивом.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

У мальчиков ОКР нередко начинается в возрасте 13—15 лет. Раннее выявление навязчивостей и квалифицированная помощь может заметно улучшить прогноз, ведь навязчивости могут быть проявлениями не только обсессивно-компульсивного расстройства, но и депрессии, и даже начала шизофрении. Чем раньше выявлена проблема и адекватнее подобрано лечение, тем лучше прогноз. Результатом обращения к специалисту могут быть рекомендации по коррекции внутрисемейной обстановки, а в ряде случаев и структурированная работа по преодолению навязчивостей (если проблема встала во весь рост).

К сожалению, значительная часть людей получает помощь только почти через десять лет после возникновения заболевания. Такая гигантская задержка объясняется страхом перед специалистами, неуверенностью в правильности такого поступка, но от этого существенно зависит качество жизни! Исход одного и того же случая при обращении сразу и через 10 лет будет существенно отличаться. Гораздо сложнее находить в себе силы для восстановления, когда долгие годы серьезно снижена активность, разрушены социальные связи. Хочешь не хочешь, а у таких состояний есть своя инерция.

В идеале помощь должна носить профилактический характер, а по факту она сильно запаздывает. Ведь ситуацию можно сравнить с ремонтом машины: если не обращать внимание на профилактику (не менять масло, несвоевременно устранять возникшие мелкие неисправности), то есть вероятность столкнуться с серьезными проблемами. Навязчивости могут проявляться и у детей, и у подростков. Ранняя диагностика важна и в этом случае, но может быть еще более затруднена, так как зачастую ребенок предпринимает значительные усилия, чтобы окружающие не заметили болезненные симптомы и не сочли его душевнобольным или дефективным. Можно сказать, что абсолютной разницы между навязчивыми мыслями и действиями у детей и взрослых нет.

На что стоит обратить внимание родителям: многократные повторения одного и того же слова или фразы, многократное мытье, перепроверки, частые прикасания к одному и тому же предмету или части тела, чрезмерное стремление к симметричному расположению предметов и т. д. Важно только не паниковать, если вы обнаружили какой-то единичный элемент в поведении: например, ребенок симметрично разложил свои игрушки. Тревогу должна вызывать регулярная повторяемость и выраженность подобных явлений, тогда можно подумать о консультации у детского специалиста.

Течение заболевания (ОКР) может существенно отличаться у разных людей, так могут быть и периоды ослабления симптоматики даже без лечения. Если вы уже столкнулись с этим недугом, важно понимать, что даже после длительного затишья болезнь может атаковать снова и снова, но важно не поднимать белый флаг, а стараться дать ей отпор, применив весь арсенал наработанных в процессе психотерапии инструментов. Если клиент успешно прошел курс психотерапии, освоил практики по борьбе с ОКР — в большинстве случаев он справится и с рецидивом.

На какой-то период навязчивости отступили. До восемнадцати лет я в общем-то чувствовал себя вполне здоровым человеком. Но постепенно начал осознавать, что со мной происходит что-то не то. В голову начали лезть странные мысли. Было четкое ощущение, что по содержанию эти мысли как бы не мои, настолько они были противоестественны моим жизненным убеждениям. Это были какие-то странные образы, хульные мысли. Я как будто бы представлял себе что-то самое отвратительное, что мог сгенерировать мой мозг, и начинал прокручивать это в голове. Злые, страшные картинки, пошлые, развратные образы, связанные с моими друзьями и родственниками…

Интенсивность мыслей увеличивалась. К двадцати годам я стал попросту просыпаться с навязчивостями и с ними засыпать. Чувствовал себя сумасшедшим, более того, плохим и скверным человеком. Было четкое ощущение того, что я негодяй. Это ощущение меня не отпускало. «Ах, какой же я мерзавец», — часто мелькало в голове. «Как, ну как хорошему, доброму и честному человеку могут прийти в голову такие мысли?» — спрашивал я себя. Тогда я не знал, что компетентный специалист поможет справиться с проблемой. Если бы я рассказал все маме и пошел к психотерапевту раньше, вероятно, раньше бы и избавился от проблемы.

Навязчивости шли наперекор моим внутренним моральным принципам. Все же я в глубине души понимал, что никакой я не мерзавец. Ведь в жизни я придерживался строгих моральных устоев: старался не врать, не обманывать других людей, старался быть честным человеком. Поэтому от навязчивостей такого рода было еще тяжелее. Они как будто издевались надо мной, стараясь ударить по самым больным местам: вторгались в мои мысли постоянно, разрушали мой внутренний мир.

Мне, как человеку строгих правил, человеку во многих вещах консервативному, было просто невыносимо представлять все эти гадкие образы. Но я не мог от них избавиться! Они меня преследовали! Именно во время прихода навязчивостей я переставал чувствовать себя нормальным человеком. Злые, пошлые, отвратительные образы роились в моей голове, и мне казалось, что я и сам такой — злой, пошлый и отвратительный.

Это были контрастные навязчивости. Странные образы приходили постоянно: во время прогулок, во время общения с близкими, в то время, когда я оставался один. Помню, как дико я боялся совершить какой-нибудь нелепый поступок: встать и накричать на коллег, избить повара ресторана, в котором я тогда работал, ударить свою маму. Работа с психотерапевтом помогла мне избавиться от проблемы. Но тогда я был в ужасе.

Я стал чувствовать себя скованно в общении с другими людьми. Чувствовал, что со мной что-то не так, а рассказать это я никому не могу. Ведь подумают, что я псих. Закрытый и необщительный, я все больше уходил в себя. Окружающие это замечали и спрашивали порой: «Энди, что с тобой?». Словом, я был мрачнее тучи. Моменты, когда я чувствовал себя нормально, были очень редки. Ощущение своей нормальности приходило ко мне после пробуждения ото сна. Но сонное состояние быстро развеивалось, и уже через минуту после пробуждения ко мне начинали приходить навязчивые мысли.

Конечно, именно контрастные навязчивости — одно из самых частых проявлений ОКР. И, пожалуй, самое зловредное. Они нагло и бесцеремонно вторгаются в голову и бьют по самым больным местам. Согласитесь, сложно общаться с человеком, когда из головы не выходит мысль, что вы его изобьете. Сложно писать лекцию шариковой ручкой, когда вы боитесь, что потеряете контроль и проткнете этой ручкой себе глаз. Но со всем этим можно справиться. Когнитивно-поведенческая терапия научила меня не реагировать на эти мысли. Они меня больше не тревожат, и я живу полной жизнью. Но обо всем по порядку.

Сейчас постараюсь резюмировать… В целом ОКР серьезно влияет на жизнь человека. Его ритуалы, к примеру мытье рук и постоянное перекладывание вещей, могут попросту мешать выйти из дома за хлебом. Из-за навязчивых мыслей человек может думать, что он мерзавец, что он не заслуживает уважения и признания со стороны своего окружения. Он может попросту выпасть из социума в силу своих ложных убеждений. Фактически он просто избегает контактов с людьми сам, но ему кажется, что от него все отворачиваются. Предположим, мужчина знакомится с женщиной. Она может отказать ему, а может выпить с ним кофе. Больной ОКР сразу решит, что его ждет полный провал, и даже не попытается завести знакомство. Таким образом он просто исключает возможность познакомиться. При этом он будет считать себя неудачником, будет думать, что женщины над ним смеются, ненавидят его, что он им противен. А не было бы этих ложных убеждений — мог бы и кофе попить…

Все его мысли о своей несостоятельности как мужчины — полный бред.

Понять, что с тобой происходит, порой тяжело. Если чувствуете, что у вас есть признаки болезни, если замечаете, что из-за этого качество жизни ухудшается — идите к врачу. Компетентный специалист облегчит ваше состояние. Работая с таким специалистом, выполняя практики и рекомендации психотерапевта, вы добьетесь улучшения состояния и поправитесь.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

Как мы уже упоминали, часто навязчивости приводят к выпадению из социума. Только представьте себе, что вам нужно после каждого прикосновения к предметам по 30 минут мыть руки. Попробуйте понаблюдать за собой и сопоставить, как часто вам пришлось бы это делать, если бы вы болели ОКР. А в реальности к этому бы добавилось выраженное чувство тревоги и стыда перед окружающими. Возникло бы чувство, что они замечают ваш недуг и неполноценность, но вы ничего не можете изменить. Усилилась бы подавленность в связи с кажущейся безысходностью ситуации.

Достаточно часто снижение общения происходит в виде самореализующегося пророчества. Например, вы думаете, что окружающие будут к вам плохо относиться, так как вы душевнобольной, и они видят, что вы часто и долго моете руки. Вы начинаете фиксироваться на этой возможной оценке и сами снижаете количество контактов, в общении вы более скованны, меньше рассказываете о себе, боясь сказать лишнее. Как это в длительной перспективе отразится на общении? Скорее всего ваш друг предпримет попытки вернуться к более открытому общению, но, если они окажутся тщетными, он скорее всего сделает вывод, что он вам неинтересен, и тоже будет общаться меньше и более формально.

Таким образом и работают самореализующиеся пророчества: сам прогнозирую негативный сценарий и веду себя так, что он начинает реализовываться. В похожей манере часто развиваются и отношения с противоположным полом. Например, молодой человек, страдающий ОКР, думает, что девушка его отвергнет, так как он «дефектный», и не начинает с ней общаться вроде бы для того, чтобы уменьшить риски отвержения. Но фактически такой паттерн поведения гарантированно приводит к тому, что отношения не появляются. Он просто исключает возможность с ней познакомиться! А потом становится еще больше убежден в своей «дефектности», страдая от одиночества.

Кроме того, негативное отношение к себе — также важный деструктивный феномен, зачастую сопутствующий навязчивостям. Человек делает выводы: «Если я так думаю, значит, я плохой». Его настроение еще больше снижается, растет неверие в собственные силы, исчезает мотив для обращения за помощью. Одним из важных этапов преодоления ОКР является разделение себя и болезни. Контрастные мысли обычно противоестественны морально-этическим нормам человека, а поэтому особенно мучительны. В этом есть парадокс: человеку кажется, что он очень плохой, раз так думает, но если бы он был действительно плохим, то такие мысли вызывали бы у него ярко позитивные эмоции, а не тревогу и подавленность. Можно сказать, что для таких людей свойственны внутренние высокие стандарты, а не низкие.

Когда человек начинает различать свои и болезненные мысли, ему уже может стать заметно легче. А из таких шагов и состоит дорога к выздоровлению! О выявлении негативных мыслей и способности переносить тревогу мы поговорим несколько позже. Кратко скажем лишь о том, что, если такие мысли приходят в голову, это не вина человека, а влияние болезни. Можно задать себе простой проверочный вопрос: если эти мысли вдруг реализуются, я буду рад и счастлив или сильно расстроен. Если вы выбираете второй вариант — большая вероятность, что это именно контрастные мысли.

Представьте, что у вас периодически болит зуб. Вы же не думаете, что вы в этом виноваты и специально вызываете эту боль? К контрастным навязчивостям важно научиться правильно относиться, ведь это и есть боль, причиняемая болезнью, а не вашей личностью и ценностями. Хорошей отправной точкой будет принятие боли (контрастных мыслей): «они существуют, будут еще какое-то время приходить, но я в них не виноват и смогу с ними уживаться».

А ситуация все усугублялась. К двадцати трем годам я понял, что не могу водить машину. В голову постоянно приходили мысли о том, что я попаду в аварию и разобьюсь. Я боялся потерять над собой контроль, боялся вывернуть руль и вылететь на встречную полосу. В итоге я отказался от вождения автомобиля. Навязчивости приходили все чаще. И я уже попросту не мог нормально общаться с людьми: постоянно боялся, что причиню им вред, ударю своего собеседника, порежу его, накричу на него матом. Было полное ощущение, что я совершенно несчастен.

Пытаясь справиться с навязчивостями, я стал их подавлять. Пытался запретить себе думать обо всех этих вещах. «Просто не думай об этом, ведь это легко. Просто запрети себе думать об этом», — говорил я себе. Но из этого ничего не выходило. Со временем появились новые виды навязчивостей. Меня как будто бы засосало в черную воронку, из которой я не видел выхода. Из нового: я стал спонтанно переводить слова на английский язык. Кажется, ничего плохого в этом нет, но это здорово мне мешало. Английские слова нагло лезли в мою голову, мешая нормальному ходу мыслей. Дальше стало еще хуже: начал повторять про себя абсолютно нелепые слова, никак не связанные с ситуацией. Вот я прогуливаюсь по улице, и ко мне приходит слово «карбюратор». И мне не выкинуть это слово из головы. Такие слова приходили все чаще, они мешали мне, как заостренные отравленные кинжалы они впивались в мое сознание и портили мне жизнь.

Многие мои знакомые, столкнувшиеся с ОКР, говорили о том, что им мешают не только мысли, но и ритуалы. Меня не столь сильно затронула эта проблема, но я понимаю всю ее актуальность. Когда вы перемываете руки 5, 50, 100 раз, вы только подкрепляете свою болезнь. Когда вы часами расставляете предметы по комнате с линейкой, вы все глубже падаете в пропасть. Да, на время вам станет легче, но в долгосрочной перспективе это дорога к жизни, полной мучений.

Алкоголь и наркотики тоже вам не помогут. Они облегчат ваше состояние на время опьянения. Но утром вы проснетесь с больной головой, и ОКР только усилится. Да и подсесть и стать зависимым довольно легко. И это разрушит вас еще больше. Часто многие ОКРщики сами себе назначают нейролептики, антидепрессанты, транквилизаторы. Но этого нельзя делать без контроля врача. Вы попросту ухудшите свое состояние и еще глубже утоните в омуте проблем. Лечение фармакологией даст хороший эффект, только если оно назначено компетентным специалистом!

Комментарий психотерапевта Александра Еричева

Сталкиваясь с ОКР, человек пытается найти эффективные способы борьбы, периоды сопротивления навязчивостям сменяются периодами полного подчинения ритуалам. Перемывая руки чаще и чаще, он сиюминутно снижает тревогу, но в целом её только усиливает, а самое главное, «прокачивает» собственную беспомощность и капитуляцию пред этим чувством.

Представьте себе, что вы недолюбливаете своего начальника, но боитесь его. И вы начинаете ему угождать, боясь негативных последствий. Вначале вы приносите ему кофе каждое утро, потом начинаете делать это с поклоном, следующим этапом помогаете снимать ему обувь и выполнять огромное количество поручений, не связанных с работой. Постепенно помимо необходимости выполнять рабочие задачи вам приходится все больше времени тратить на подобную ерунду. Начальник будет к вам относиться уважительно или пойдет еще дальше? Что будет с вашей самооценкой? Как вы будете себя ощущать? Приближаетесь ли вы к своим ценностям?

Часто люди прибегают к самолечению, в ход идут алкоголь, наркотики. На короткое время это может помогать, но потом проблема возвращается с новой силой, да и зависимость может сформироваться быстро. Тревога еще больше усиливается, глушить её приходится чаще, могут также присоединяться нарушения сна. Человек попадает в замкнутый круг: состояние постепенно ухудшается, а алкоголь или наркотики помогают ненадолго. В таком случае человеку приходится в последующем бороться не только с ОКР, но и с проблемами зависимого поведения.

Представим себе собирательный образ мужчины, назовем его Сергей. Навязчивости появились у него в 15 лет, а лет с 19 он вдруг замечает, что после приема алкоголя ему становится легче. И он выпивает чаще и чаще. Время бежит быстро, прошло 10 лет, и вот он, не отдавая себе отчета, уже пьет запоями и винит всех окружающих в том, что они ему не помогают. А друзья почему-то не хотят с ним общаться. Нормальной работы у него нет, а родители ухаживают за ним из последних сил. Он осознает, что нужно лечиться, но теперь ему предлагают поступать на лечение только в отделение, где находятся люди с зависимостями и психическими расстройствами, а это стыдно и некомфортно.

Менее деструктивный, чем прием алкоголя и наркотиков, метод запрета мыслей не эффективен в борьбе с ОКР, а в ряде случаев может существенно ухудшить состояние, так как чем больше человек запрещает себе так думать, тем чаще «плохие мысли» приходят к нему в голову. Алкоголь и особенно наркотики вредны и для здорового человека и кого угодно могут довести до беды, а в случае ОКР скорость такого «спуска с горы» может быть еще более быстрой и разрушительной.

В психотерапевтической практике нередко приходится сталкиваться с тем, что в ряде случаев сами страдающие люди начинают вовлекать близких в свои навязчивости. Например, вся семья начинает по 20 раз мыть руки перед едой, обрабатывать одежду спиртом, соблюдать «стерильные зоны». Родственников можно понять — они хотят сделать как лучше, чтобы любимой дочери/сыну/жене/мужу стало легче. Требования больного все время растут, и не за горами тот момент, когда все члены семьи живут в постоянном стрессе и выполняют нелепые правила, не имеющие ничего общего с реальностью. Вот только это медвежья услуга, так как больной еще больше дезадаптируется. По эффективности это сопоставимо со случаями, когда жены людей, страдающих алкоголизмом, начинают вместе с ними выпивать, мотивируя это благими намерениями, «чтобы ему меньше досталось». Перспективы видны невооруженным глазом. В ряде случаев психотерапевтическая помощь потом становится нужна уже всей семье.

Своего пика ситуация достигла, когда мне исполнилось двадцать пять лет. К этому времени я закончил университет. Нашел очень интересную работу — стал журналистом. Мне так нравилось писать статьи! Приходилось общаться с самыми разными людьми: космонавтами, олимпийскими чемпионами, политиками. Мне, простому парню из пригорода, эта работа казалась потрясающей. У меня довольно ловко получалось писать тексты. Я старался делать их интересными, не набитыми клише, яркими.

Вскоре я начал встречаться с девушкой. Но навязчивости меня не отпускали — они все усиливались. В итоге я дошел до того, что не мог писать статьи. Как только садился за работу, на меня градом валились навязчивости. Это не давало сосредоточиться на написании текста, качество материалов все падало и падало, и в итоге я ушел с любимой работы. «Что мне теперь делать, я не могу заниматься интеллектуальным трудом, мешают навязчивости», — повторял я себе. С девушкой тоже все не заладилось. Я был в депрессии по поводу ухода с работы. Метался, пытался найти себе что-то новое, но на новых местах тоже долго не задерживался — мешали всё те же навязчивые мысли.

Девушка этого не выдержала и ушла от меня. Мне было очень горько, ведь я ее любил. Ощущение было, что я провалился в какую-то черную бездну. Мне казалось, что по моему внутреннему миру выстрелил огромный танк и разнес его в клочья. Не видя выхода, думал, что на мне можно смело ставить крест. Я думал, что ОКР неизлечимо, что всю жизнь мне придется вновь и вновь переживать этот кошмар. Больше так продолжаться не могло, и я обратился к психотерапевту.

Резюмирую… ОКР било по самым больным местам. Я лишился работы, меня бросила девушка. В этом и заключается сила ОКР. Болезнь всегда выбирает самые важные для вас сферы и бьет именно по ним. Бьет очень больно. Но не отчаивайтесь. Даже из самой тяжелой ситуации есть выход! Действуйте, проходите психотерапию у грамотного врача, и ваша жизнь придет в норму. Вам станет легче дышать, и вы будете получать наслаждение от жизни.

Комментарий психотерапевта Александра Еричева