Рай

О книге

В романе Адам спускается на Землю с Пернатым Змеем, а не с Евой. И прибывает он не на пустую Землю, а на уже заселенную людьми. Заселенную давно. Так давно, что для них уже наступает Конец Света. Начинается последний бой с бронированными чудовищами, с саранчами. Как это и написано в Библии. Только в Библии не написано, что Адам и прибывает на Землю, чтобы помочь последним сражающимся людям. Многие из них уже инвалиды, ставшие полуроботами.

Некоторые режиссеры, как, например, Френсис Форд Коппола, Джемс Камерон стали говорить, что им приснились их фильмы. А они только их сняли. Я тоже могу так сказать. Только мне приснилось не кино, а эта Рукопись, и вот с такими, как они тут есть событиями.

— Русские актеры могут рассчитывать только на отрицательные роли.

Рай деформирует некоторые представления людей. Но главное, что в Раю ничего нет. И главное отличие Рая от Земли в том, что здесь, а точнее, Там возможно движение по всем временам, а содержание Рая люди несут с собой. Можно сказать, что реальность Рая почти полностью состоит из их воспоминаний.

Иногда не совсем ясно, где происходит событие, в Раю или на Земле. Ведь воспоминания о Земле в Раю не отличить от воспоминаний о Земле относительно Рая.

Например, из-за больших очередей для отправки на Там-Там, думали принять решение сначала отправлять Туда князей и графов. А где их взять? Приняли еще одно решение:

— Давать князей и графов народным и заслуженным артистам соответственно.

Таким образом, один из героев пожаловался, что мог достать себе только звание заслуженного артиста.

Ксе получает штрафы. Пять суток за обращение к себе на:

— Ты. — И другие.

Далее, бронепоезд в степи. Нин. Выступление Нина в городе, занятом белыми. После его выступления Батька Махно занимает город без боя. Главным в речи Нина был инопланетный лозунг, которому подчинилась, приняла, как секретный пароль почти вся площадь, перед которой с балкона выступал Нин. Это:

— Пионэрэн! Зайд бэрайд!

И вся площадь ему отвечала:

— Ответ во Второй Книге.

Далее, Кирилл и Мефодий. У них по пуду золота. Ребята хотят открыть свою типографию. Но в заснеженной Сибирской степи им встречается мужик, который потом оказывается Нином. Он предлагает Кириллу и Мефодию сдать золото. Потом дает новые имена.

— Эти какие-то не русские, — говорит Нин. — Че-то не то. — И добавляет:

— Ты будешь Пел, а ты Сор.

Первые писатели революции.

И приказывает выдать ребятам по маузеру и по две гранаты.

Я уже говорил, но хочу еще раз напомнить, что не всегда точно известно, когда происходит событие. В данном случае, например, нельзя точно определить прибывает ли новый посланец с Земли в Рай, или все это событие происходит в Раю. Для людей в Раю все еще кажется актуальным последний сюжет их жизни на Земле:

— Они улетают в Рай.

Открыт закон, что три точки истины, три точки знания каждого человека находятся в другом человеке. Следовательно, самому истину не познать. Ее надо найти в другом человеке. А чтобы это сделать, надо найти человека, в котором ваши три точки.

Тюрьма нового поколения. Начальник тюрьмы, а в дальнейшем завода по производству Даблов на этой Зоне девушка по имени И.

Пароль перехода в социализм:

— Четырежды повторенное слово Забавно.

В России ордена стали давать только покойникам.

Рекламный слоган Дабла на воздушной подушке:

— Идет мягко.

— — — — — — — —

Имена героев в книге вымышленные

Посвящается

Командиру строительного отряда

Formica

Анатолию Александрову

Эпиграф

Почему Винсент рисует не всё поле, а корзину подсолнухов? Ответ: он пишет театр! Здесь важно заметить, что ВСЁ поле меньше этой корзины с подсолнухами. Ведь мы удивляемся, увидев не всё огромное поле, а только маленькую часть его. А значит, большое поле сотворено маленьким. Только находится оно в нас.

Часть первая

Начало Рая

Это роман о том времени, когда люди на Земле поняли:

— Конец Света неизбежен. — Они продолжали жить, как обычно, ибо у них не было другого выбора.

Но вот выбор появился. Был открыт Там-Там. Это не новая планета, решили ученые, а скорее новое измерение Земли. Его назвали Раем. Рай ли это был на самом деле? А кто это точно знает? Какой он должен быть, Рай? Но, по крайней мере, многие считают, что в Раю люди не должны умирать, как мухи. Которых на Земле убивают только за то, что они просто надоели. Над этим Там-Тамовским Раем был традиционный Рай, о котором, как всегда никто нечего толком не знал. Здесь, например, известно только, что оттуда, из настоящего Рая, спустился Адам на Птеродактиле, чтобы помочь последним людям в неравной битве с Дивизией Сарана Чи. Кроме этой связи Рая с Раем Адама, существовала связь Земли с Раем. Удивительно, но именно с Земли была доставлена Дивизия Сарана Чи, чтобы добить последних жителей Там-Тама. Но это бы еще ничего, здесь всё нормально с логикой. Противоречием для стороннего наблюдателя покажется то, что все, кроме Адама и его Птеродактиля, действующие лица прибыли с Земли. Все прибывают с Земли. Но одни хотят добить других, как последних людей Прошлой Земли, которым иногда кажется, а может, так это и было на самом деле, — я сам, честно говоря, так до конца и не понял, — что они собаки, кошки или тараканы.

Ситуация похожа на описанную в Библии. Только там неизвестно, откуда взялась бронированная саранча, уничтожающая последних людей, а в этом романе ясно:

— Эти люди тоже прибыли с Земли. Чтобы побыстрее уничтожить Предыдущую, Старую, как им кажется, Землю. И основать Новую. — Только они, так сказать, плохие, демоны. Некоторые так просто:

— Древние демоны.

В отряд Сарана Чи входят в начале романа Квент, который не смог стать режиссером на Земле, и отправился в Рай в качестве главнокомандующего этим отрядом. Разумеется, по блату. Так сказать, в связи с личным знакомством с главой страны, который тогда назывался Криатором. И легендарная тройка: Пи, Ад и Уп. Последние двое уже были в Раю, как древние демоны. Хотя они были просто лейтенантами, прибывшими сюда пораньше для интендантских работ. Пи, как их личный капитан прибывает в Там-Там позже, но ребята не упускают случая поиздеваться и над ним даже. А потом и над самим Квентом. На то, видимо, они и демоны, что поступить по-другому не могут. Вы можете только предположить теперь, что могут сделать эти демоны с попавшими в их лапы последними бойцами Земли. Да, Земли, многие считали Там-Там Раем, но не все. Последние защитники Там-Тама считали его Землей. Это были собаки:

— Ксе и Сид, — и кошки:

— Машка и Машка. — Точнее, один был кот, по кличке Машина, а другая:

— Просто Маша.

На помощь им прибывает отряд мушкетеров. Иногда они вспоминают, что они, в общем-то:

— Тараканы. — Или их можно назвать командирами отряда Домового. Ведь тараканы — это Домовой. Это Дартаньян, это Монте, Лев Толстой и Джек Лондон.

Тем не менее, пугаться не надо. Это не фэнтези.

Но Рай, тем не менее, отличается от Земли. Но главным образом тем, что события на Земле идут от прошлого к настоящему, а здесь сначала идет настоящее, а потом прошлое, потом опять настоящее, потом опять прошлое. Правда, некоторые говорят, что и на Земле бывает также.

Глава первая

Покидая Эдем

Адам подождал, пока все заснут, и вышел в сад. Оглядываясь по сторонам, он на цыпочках пробрался к беседке. Она находилась между Древом Жизни и Древом познания Добра и Зла.

— Где-то должен быть переключатель? Где, где, где? — Как-то раз он увидел, как Бог спускается на лифте вниз. Он потом раза два наблюдал за Ним из-за кустов, пытаясь узнать, где находится кнопка вызова лифта.

— Он входил, поворачивал направо. Значит, кнопка или переключатель должны быть где-то здесь, справа. — Адам стал ощупывать стену снизу.

— Ты что-то ищешь, Адам? — вдруг услышал он как будто знакомый голос. Он замер. Кто бы это мог быть?

— Вы кто будете? — спросил он, распрямляясь.

— Ты испугался? — спросила девушка.

— Я? Думаю, что нет. Хотя действительно, я вас здесь никогда не встречал. — Вы богиня?

— Нет.

— А кто?

— Угадай!

— Ай доунт ноу. Нет, честно, я не знаю.

— Куда ты шел, Адам?

Он осмотрелся, потом пожал плечами.

— Я не знаю.

— Тогда и я не знаю, как тебе найти кнопку лифта.

Адам задумался.

— Ты долго думаешь, Адам. Бог сейчас проснется, и тогда ты не сможешь осуществить свой план.

— Хорошо, я скажу тебе. Бог, надеюсь, ничего об этом не узнает? — Она подняла руку:

— Можешь не сомневаться.

— Я хочу посмотреть, куда ходит Бог, когда спускается здесь на лифте, — тихо проговорил Адам.

— Тебе так хочется это узнать? — Девушка улыбнулась. Она была похожа на «мамочку», на такую куколку, которая уж точно никогда не чистила картошку. А если и чистила, то плакала, потому что понимала: ей никогда этому не научиться. Таких девушек нет у Винсента, и уж точно нет у Гогена. Откуда бы она могла взяться? Такую девушку не смог бы сотворить и несчастный Пикассо. — Здесь.

Кнопка была снизу деревянного подоконника. Как сигнализация в банке, или в кабинете следователя по особо важным делам. Он быстро скрылся под полом. Девушка едва успела махнуть ему рукой.

Адам думал, что Бог опускает Небеса для того, чтобы оказаться на Земле. Но здесь был Черный Ангел. Но это был не недоступный радарам самолет. Это было живое существо. Дракон сразу оторвался от лифта и начал все быстрее и быстрее подниматься. Адам испугался.

— Господи, если бы я знал, что это так страшно, ни за что бы не полетел на Землю!

— Вас не понял, прошу повторить, — услышал он где-то рядом. — Что? Кто это говорит?

— Итс ми.

— А теперь я ничего не понимаю. Ты где?

— Здесь, болван.

— Где здесь? И кто болван, кстати?

— Надень наушники, Адам. И да, прости, что я назвал тебя болваном. Просто сорвалось. Но стараюсь отвыкать от дурных привычек древности.

Они летели над прекрасными лесами, между гор, над полями. Адам совсем не управлял этой крылатой машиной. Огромный птеродактиль летел так, как летел бы сам Адам. И даже лучше.

— Ты… то есть Вы, как будто читаете мои мысли. Такой полет.

— Понравилось?

— Да.

— Кстати, можешь говорить мне Ты.

— Ты кто?

— В данном случае это не существенно. Конец связи.

Крылатый змей резко пошел вверх. Нет, не на петлю Нестерова. На лист Мёбиуса. У Адама закружилась голова. Он не мог определить координаты местности.

— Где мы находимся?! — крикнул он.

— Какая разница? Ты думаешь, я знаю?

Они летели низко. Адам протер глаза. Ему показалось, что внизу кто-то есть.

— Там кто-то шевелится! — крикнул он.

— Не надо кричать. Я хорошо слышу. — Планер пошел на снижение.

— Не называй меня так.

— А мне нравится.

— Мне неудобно.

Ксе и ее друзья — последние жители Старой Земли

Ксения Серова и Евгений Сид стояли посреди каменистой равнины. Если вы помните, мы расстались с этими ребятами в Кремле, где они искали путь в Ад. (Этого текста, к сожалению, нет.) И нашли. Но не совсем то, что ожидали. Не зная толком, как ориентироваться в Подземном мире они попали в Апокалипсис. Пугачева здесь не было. По крайней мере, они его не нашли. Да и когда? Почти каждый день и почти каждую ночь шли бои с Терминаторами. Сегодня ожидалась атака бронированной конницы.

— Разведка! — крикнула дама.

— Я здесь, мэм, — сказала милая девушка. Это была Маша Миронова. Она совершенно случайно попала в эту экспедицию. Точнее, как раз наоборот, совершенно не случайно. Случайно, это показалось для Ксении. Муж Маши наглый Толстолапенко трахал всё… не всё, что горит, а всех, кто участвует в его безумных проектах.

— У тебя уже не хватает сил, чтобы спать со мной, — сказала Маша за трапезой. — Точнее, как раз на это у тебя сил хватает, но ты ведь знаешь: я хочу большего. Большего, большего, большего! — Она съела половину розового в виде розы пирожного, а остальное хотела кинуть в Толстолапенко. Но передумала и тоже съела.

— Слишком много хочешь. Моя работа просто на просто заключается в этом.

— В чем? В беспрерывном сексе? Я не против, но почему со всеми, кроме меня?

— Ты своё уже получила, — сказал этот наглый Толстолапенко и добавил: — Если хочешь, я дам тебе развод.

— Ах ты наглый Толстожопенко! — закричала Маша и бросила в эту усатую ухмыляющуюся рожу второе голубое пирожное, так и не начав его есть. Впрочем, я согласна. Но с условием.

— Что хочешь. — Толстолапенко потянулся к графину с коньяком одна тысяча девятьсот пятого года. Одна французская маркиза подарила ему эту бутылку за то, что этот парень обучил ее ездить на спортивном автомобиле. Это было великолепно. Он выпил.

— Ты выпил? Без меня?! О, Моцарт!

— Как говорил Станиславский, я не верю. Это вино не могло быть отравлено. Я только что привез эту шикарную бутыль из Франции.

— Ты, когда приехал? Вчера. А ночью спал, как убитая свинья. Неужели ты думаешь, что я могла упустить такой случай. Ты должен умереть!

— Ты даже не представляешь, какую главную роль я хотел тебе предложить.

— Офелии? Нет.

— Ты слышала об экспедиции на Тот Свет?

— Нет. А что это такое? Шутка такая, что ли? Нет, нет, ты должен умереть! В Куршавель я тоже не поеду. Из-за тебя Толстопяткин я потеряла квалификацию великолепной актрисы. Мне уже скоро черт знает сколько лет, а славы нет практически никакой. Это ужасно.

— Я оставлю тебе этот особняк.

— Этого недостаточно.

— Единственный способ прославиться, это попасть в экспедицию на Тот Свет. Случай уникальный. — Он хотел добавить, что, мол, и меня тогда ты больше не увидишь никогда, и не будешь страдать, Но промолчал.

— Я согласна, — сказала Маша. Во время обеда она выходила из комнаты, специально для того, чтобы позвонить одному знакомому в МИД. И узнала, что кажется, такая экспедиция намечается, но попасть туда невозможно. Больше он не мог ничего сказать. Если нельзя попасть, надо соглашаться.

И она согласилась, сама, не зная на что.

Толстолапенко хоть и обещал, но в дальнейшем оказалось, что Марианна, помощница, наложница и служанка Ксении Серовой вовсе не намерена отказываться от ухаживания за своей госпожой. С самой Ксенией даже и заговаривать об этом было бесполезно. Пришлось Мишке Толстопятенко взять Марианну с собой в Давос. А то уж пришлось бы опять жениться.

Собственно, весь этот рассказ к тому, что ведь Ксения Серова любила размышлять, ругая свою подругу Марианну, как будто она, то есть Ксения, была пьяным извозчиком, а Марианна ее лошадью. Правда она дала зарок так больше не делать. Но вот сейчас перед атакой Терминаторов Ксения не сдержалась, и обратилась к своей подруге, которой здесь не было. Ксе по старой привычке продолжала разговаривать с Марианной, хотя обращалась к Маше, как будто она была Марианной.

— Разведка, где информация о противнике? Кто сегодня командует отрядом саранчи?

— Еще не выяснили, Ксения, — ответила Маша Миронова.

— Мать твою! Чем же ты занималась всю ночь? Засранка, проститутка, безмозглая идиотка. Зачем только я тебя взяла с собой?! — И добавила: — Разведку расстрелять. — Хотя Ксения и не брала ее с собой. Она бы ни за что не рассталась со своей Марианной. Просто Маша явилась в самый последний момент, и менять что-либо уже не было возможности.

— Подожди, не горячись, — сказал Сид. — С разведкой надо разобраться.

— Послушай, Онегин, я сказала: не суйся не в свое дело. Я тебе не жена, а такой же точно командир Сопротивления, как и ты.

— Я просил тебя не называть меня Онегиным.

— А я буду. Всё равно это последний рассвет. Сегодня нас убьют Терминаторы. — Она обернулась к Мироновой: — И ты не обижайся.

— Да пошла ты на — слово на букву х в его ослабленном значении! Не обижайся! Действительно: и не обижайся.

— Ну — слово на б — я уже не знаю, что и сказать. Неужели ты не понимаешь, что я могу приказать тебя расстрелять? Пока я командую этой лавочкой, вы будете меня слушать! Что я говорю, а не всякую — слово на х! Разведку расст…

— В восемнадцать ноль, ноль все расстрелы отменены, — сказал Сид.

— Онегин, падла, ты мне помогать должен, а ты ведешь себя, как… как баба.

В это время там был еще один человек. Это был Машков. Он стоял в сторонке и грустно напевал какую-то песенку.

— Что ты там бубнишь? — спросил Сид. — Опять эту песенку? Ну точно!

Действительно, Машина пел:

— Остался у меня на память от тебя, портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо. Портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо.

Мошков получил прозвище Машина потому, что у него живого осталось совсем мало. Как-то: голова и туловище. Практически больше ничего. Одна рука сделана из пулемета, другая из гранатомета. В ножных протезах запасные обоймы. Перемещался исключительно на миниатюрных ракетных двигателях. Остальные были тоже не подарок. Сама Серова имела золотые груди и одну руку из вертолетного винта. Сид последнюю атаку отбивал сидя на жопе. Ведь обе ноги его уже две недели были превращены в нейтронные установки, а руки, как у мага излучали энергию, способную отбросить на сто метров лошадь. А лошадей тут хватало. Маша была самая живая. У нее только пол лица было заменено на титан, и один глаз совсем не был похож на настоящий. Маша пожелала, чтобы вместо глаза ей поставили бриллиант.

— Я и одним увижу то, что мне надо, — сказала она.

Остальные бойцы были такими же. Сейчас они занимали свои места за развалинами бывшего когда-то здесь университета.

— Чего спорить, — сказал Машина, — всё равно сегодня нас всех перебьют.

— Послушай, как тебя там? Машина, что ли? — сказала Ксения, — запомни, после сегодняшнего боя я буду звать тебя Пикассо. Ты согласен удочерить меня?

Это был намек на то, что после возвращения Машков должен был получить роль Пикассо. После увиденного здесь он решил, что больше уже ничего не будет. Солнца, например, он здесь не видел никогда. Постоянно свинцовые облака. Это была уже почти необитаемая планета.

Наконец они выяснили, что сегодня будет атака амазонок. Бронированная атака львиц с человеческими лицами. Кому ее удастся выдержать?

— Думаю, сегодня мы здесь погибнем, — сказала Ксения, — поэтому прошу всех меня простить. Завтра я уже никого не пошлю на — слово на букву х в незначительном смысле.

Неожиданное появление Адама

Адам пролетел над сражающимися как раз в пять утра. Число вавилонян за час уменьшилось на две трети. Предсказания сбывались.

Адам залетел с тыла. Но его все-таки заметили:

— А это, мать твою, что за птица? — Ксения подняла руку из вертолетного винта, который неожиданно отделился и начал набирать высоту. Ясно, что он попадет точно в идущего на посадку змея с крыльями.

— Долетался, — сказал Машина.

— Зачем ты это сделала, Ксения? — пропищала Маша.

— А что?

— По-моему это не враг.

— Слушай меня, курица: это десант.

— Ах, ты опять меня оскорбляешь. Ну держи, — и Маша сделала замах, чтобы ударить Серову по лицу. Но удар был перехвачен. Это сделал Сид.

— Прекратите, — сказал он. И добавил: — Скоро мы умрем. Так что потерпите еще немного.

— А при чем здесь это?! — Ксения встала. — Эта сука хотела меня ударить. По моему мнению, за этот удар по вышестоящему начальнику положен удар… прощу прощенья, за это положен расстрел на месте.

Бумеранг достиг Адама и неожиданно отразился, не сделав положенной дуги. Теперь он явно шел на Серову.

— Отойди! — закричал Сид. — Быстрее!

Она успела сделать два шага, но и бумеранг как будто тоже изменил направление.

— Она не успеет, — быстро сказал будущий Пикассо. Тогда Сид подхватил Ксению и взмыл вверх.

Бумеранг прошел как раз по тому месту, где только что стояла Ксения. И Маше даже показалось, что бумеранг попытался тоже набрать высоту. Как будто понял в последний момент, что надо бы выйти из Мертвой Петли. Но уже не было времени. Рука Ксении пронзается землю и уходит вниз на несколько метров.

Все в изумлении смотрят на то место, где рука неподражаемой Ксении скрылась под землей.

— Послушай, ты кто? — спросила Маша Адама, когда он подошел. Она сказала это с такой улыбкой, как будто обещала этому парню всё. И если можно, даже больше.

Знала бы она, сколько у нее будет конкуренток, не улыбалась бы так. И первая не замедлила тут же явиться.

— Вы не поможете мне достать мою руку? — сказала Ксения, и как однокрылая стрекоза, проковыляла прямо с рук своего Онегина на руки Адама.

— Извольте. — Он поставил даму, и прямо руками раздвинул Землю и достал ее руку-бумеранг.

— Вы Терминатор? — спросила Маша. Она попыталась оттеснить Ксению, но та стояла насмерть.

Ситуацию разрядил Сид. Он сказал, что еще неизвестно, кто это такой.

— А может быть он шпион, засланный сюда Терминаторами. Вы не подумали об этом?

— А действительно, кто ты? — спросила Ксения и немного отстранилась.

А Маша, как будто и не слышала ничего, и не видела никого, кроме Адама. Она обняла его.

— Я вас люблю. Нет, честно, у меня нет никого. А они все влюблены в нее. — Маша показала на Ксению. — Мне совершенно не важно, кто ты.

Пикассо и Сид немного отошли в сторону и совещались.

— Его надо расстрелять, — сказал Машина. — Совершенно непонятно, откуда он взялся. — Думаю, это какой-то предатель этих Терминаторов.

— Ты разве не видел, — сказал Сид, — там за холмом Крылатый Змей?

— Нет, я не видел.

— Он легко отразил бумеранг Серовой. Терминаторы это не могут.

— Давай спросим, кто он такой?

— Ты откуда взялся?! — крикнул Пикассо. Адам тут же обернулся.

— Не приставай к нему! — ответила Маша, — он тот, кто нам поможет.

— Не понимаю, каким образом может помочь человек без оружия, — сказал Сид.

Дальнейшие рассуждения пришлось прекратить. Показалась конница, Это была бронированная саранча.

Птеродактиль смотрел из-за холма. Он смотрел с таким интересом, как будто первый раз попал в кино на фильм Стивена Спилберга Спасая рядового Райана.

Можно было вполне сказать:

— Всё правильно. И только в скобках: (рот можешь не закрывать). Потому что: а сколько можно повторять одно и то же.

— Держи гранатомет, — сказала Ксения. — Займешь позицию в последних оставшихся дверях университета. Там на месте есть еще крупнокалиберный пулемет и ящик позитронных гранат.

— Прошу прощенья, я не умею стрелять, — сказал Адам.

— Ну ладно, хватит. Бери гранатомет и беги к университету. — Этот университет не существовал уже сорок лет. А все продолжали называть его:

— Университет! — Видимо человеческому сознанию приятно было знать, что когда-то были университеты. Даже, наверное, не так: в этом мире принципиально возможно существование университетов. Почти как в фильме Почтальон: где-то еще есть Земля, где-то еще живут Люди. Хотя все говорили о том, что всё только здесь. Больше нигде уже ничего нет. Давно уже нет. Источник не только любви, но справедливости давно уж погас. А сам человек этих вещей не только создать, но и понять не может.

Однако Адам продолжал отказываться. Наконец Ксения не выдержала и сказала:

— Мне кто-нибудь может объяснить, откуда берутся люди, не умеющие воевать?

— Уже никто не может, — сказал Сид.

— Почему?

— Саранча уже на расстоянии выстрела.

Встреча Молчановского и Леди Ты с Мерилин Монро и Максимом Максимычем. Мест в Раю нет, и попасть туда можно только по блату. Ошибка — указатель пути. Режиссер по имени Билл. Предложение Пи посылать в Рай бесполых.

— Господин Молчановский, прошу прощения, господин Молчановский. — А Главный Режиссер уже садился в черный лимузин.

— Что?

— Я это, хотел на роль.

— Что?

— Я бы хотел роль. У меня есть деньги.

Не подумайте, что за роль берут деньги. Но за эти роли недавно вышел закон: деньги брать. Естественно их надо было платить в кассу, но также естественно, на этом многие начали делать бизнес. Ведь распространилось мнение, что это даже лучше, чем полет в космос. Намного лучше. Правда, немногие уже это хорошо поняли. Поэтому сумма, предложенная Максимом Максимовичем, не удивила Молчановского. Десять тысяч долларов.

— Я бы вас взял и без денег, — сказал с улыбкой Молчановский. А улыбался он редко. — Только все места заняты. Сегодня последних отправили.

— Да вы не расстраивайтесь очень-то, — высунулась из тачки мадам Молчановская, — пока еще оттуда никто не вернулся. — Я вот тоже хотела бы полет… поехать, да боюсь.

— А чего бояться?

— Боюсь не вернуться. Хотя уверена, хорошие изготовители немецких и итальянских обедов там ой как требуются.

— Я бы взял вас с собой, — шепнул Максим Максимыч на ухо леди Ты, — но ты понимаешь: я сильно женат.

— На ком?

— На этой живописице Мерилин Монро.

— Живо, что? Я не поняла, кто это? Что еще за Мерилин?

— Я просто так ее зову, — ответил Максим Максимыч.

— Зачем? Я думаю, мне бы это не понравилось.

— Знаете, я всегда, как дурак был влюблен в Мерилин. Ну и, чтобы не оговориться как-нибудь случайно, я зову мою живописицу Мерилин. Иногда просто Монро. А подчас Мерилин Монро.

— Ага. Если бы я стала вашей, вы бы, то есть ты бы звал меня Мерилин Монро?

— Я бы звал тебя Агата Кристи.

— Агата Кристи? Нет, серьезно?! Думаю, я бы согласилась. Но я мало пишу.

— У меня бы записались.

— Извините, что перебиваю вас, но нам пора ехать.

— Я еще не всё сказал. Можно я поеду с вами и до конца выскажу свое предложение?

— Может быть, — сказал Молчановский. И добавил: — В другой жизни. — Он помолчал секунду. — Шучу. Приходите завтра. Есть одна неожиданная вакансия. Я только что говорил по спутнику. Требуется еще одна женщина, может быть, девушка в конницу амазонок. Если надумаете — завтра в десять.

— Ты серьезно? — спросила мужа леди Ты, когда они отъехали метров на тридцать.

— Ты о чем?

— О вакансии?

— Да.

— Ты обещал мне! Как ты мог?

— А что я буду есть? Кто мне будет готовить великолепные десерты?

— Я бы писала тебе письма, что и как надо делать. Каждый день.

— Я подумаю. Впрочем, нет. Не в этот раз. Требуется женщина, но не женщина, а как будто мужчина.

Одно место появилось из-за весьма интересных обстоятельств. А именно. Два лейтенанта для конницы Сарана Чи должны были изменить свой пол. И оба согласились. В дальнейшем оказалось, что пол менять не надо. Узнали не Оттуда. С Тамом связи не было. Просто Активный Посыльный Коммерческой Думы Пи как-то рассчитал, что Дивизия Сарана Чи должна быть бесполой.

— Почему вы так думаете? — спросил брат Молчановского Билл. Он так часто критиковал Бу, что все стали называть его Билл. По имени Би Клина. Почему?! Почему критиковал Бу, а назвали Биллом Клином? Ответ может быть простым: Билл известен больше, чем Бу, имени которого никто даже не знает. Может быть, по тому, что Билл более сексуален, чем Бу. И в-третьих, никто ничего не хочет делать нормально. Вот, например, что значит:

— На ошибках учатся? — А это надо понимать так: пока не ошибешься — не запомнишь. То есть запоминается ошибка. Вот и запомнили: Билл Клинтон. Многие вещи часто путают. Вот, например, из-за чего Билл так разозлился на Буша? Он говорит, за то, что на границе его облили одеколоном. Глупость. Ну, кто будет против, если его обольют духами за тысячу баксов? Никто. На самом деле этого парня облили керосином. Керосином?! Зачем?!

— А я знаю? По крайней мере, это логично. Из-за таких вещей войны начинались. И Билл начал требовать вроде бы того же самого.

Предложение Пили

Они попали за один столик во время ленча. Это было в Балчуге-2, который находился в подвале Кремля.

— Вам сесть больше негде? — спросил тогда Клинтон.

— У меня талон, — сказал, ухмыляясь Пи. Ведь это по его запросу недавно были введены талоны. И добавил: — Номер 3. А у вас?

— У меня тоже три, — вздохнул Клинтон. — Садитесь, не занятно.

— Я, между прочим, подделал талон, — сказал Пили. — Сам поставил на нем тройку. Нет, нет, он поднял руку, не в том смысле. Просто я сам их подписываю. Вы знаете, почти никому нельзя доверять.

— А мне?

— Вам можно. Вот именно в связи с этим я хочу вас попросить о подписи. — Он сделал глоток местного Боржоми. — Мне надо пропихнуть проект о том, что люди Там бесполые.

— Я не подписываю таких проектов. Я не Криатор.

— Вы не Криатор. Это весело. Конечно, нет. Но вы его друг.

— Может быть. Что вы хотите? Ввести и Там талоны на питание? Нет?

— У меня есть доказательство практически на премию Криатора.

— Что люди бесполы

— Вы не понимаете, это нелюди. Это конница Сарана Чи. Там все бесполые. Точно вам говорю.

— Почему вы так решили? — все-таки заинтересовался Билл.

— Ну, вы понимаете, а зачем им пол? Они перебьют Там всех наших и исчезнут. Были — и нет их. Зачем пол?

Бил серьезно задумался.

— А если им понадобится потрахаться.

— Зачем?

— Как зачем? Просто вдруг им захочется потрахаться перед боем?

— Я не понимаю, зачем?!

— Чтобы не сойти с ума.

— Кто от этого сошел с ума? Точнее, без Этого вдруг чокнулся? — Пи улыбнулся и откинулся на спинку стула. — Скажите, кто? Есть в мире хоть один такой человек?

— Вы.

— Что, я?

— Вы сами занимаетесь сексом? Думаю, что вы чокнулись, именно потому, что не занимаетесь сексом, сказал Билл и тоже улыбнулся.

— Я не занимаюсь сексом, но я и не сошел с ума еще. Я трахаю свою жену пять раз в неделю, но не потому что я занимаюсь сексом, а просто для того, чтобы делать детей.

— Сколько же у вас их?

— Трое.

— Всего только трое. А трахаетесь вы пять раз в неделю? Сколько лет? У вас должно быть намного больше детей. Армия пи-и-и! Вы могли бы тогда здесь повысить штрафы на всё.

— Не получается.

— Не получается. Хорошо, не будем говорить о присутствующих. А Джек Николсон? От без действия он сошел с ума. Вы, наверное, помните его роман, состоящий всего из одного предложения:

— Одна работа и никакого удовольствия. Одна работа и никакого удовольствия.

— В результате он чокнулся и перебил всех, — улыбнулся Пили. — Вы понимаете, именно из таких людей и состоит дивизия Сарана Чи. Это практически сумасшедшие. Армия сумасшедших! Сплошные беркерсиеры. От них не спасешься. Никто не уцелеет.

— Не думаю. Я не на вашей стороне.

— То есть вы считаете, что это вполне здравомыслящие люди?

— Я думал, да. Я думал, может быть, это даже не люди. Может быть это такие звери.

— Могут ли звери победить людей? Вы надсмехаетесь над разумом!

— Я все-таки не понимаю, что вы предлагаете? Или вы просто хотите защитить диссертацию? Но я не профессор, чтобы поддержать вас.

— Ну, во-первых, вы профессор белой и черной магии.

— Я?!

— А иначе, как бы вы смогли стать профессором по Столыпину и Грибоедову? Как бы смогли стать режиссером? Как бы смогли стать другом Криатора? Вы скупили все акции Там-Тама. Ведь это вы переименовали Там-Там в Долину Размышлений. Как это у вас там… впрочем, сейчас это не важно. Ведь вы еще и успешный финансист, а это без магии никак не может получиться.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Видите ли, я думаю, наши резиденты могли погибнуть. Если им Там провели операцию по нейтрализации пола, то они могли погибнуть. Думаю, Там нет санинспекции. Заразиться очень легко.

— Я ни — слово на х в ослаб. знач. — не понимаю, — в конце концов схватился за голову Билл. — Вы чего хотите?

— Кастрировать их здесь.

— Вы не рехнулись?

— Нет.

— А я думаю, вы окончательно рехнулись. Вы довели СПВ (службу помощи водителям) до положения бандитской организации, люди уже не могут перейти дорогу, что их не оштрафовали. Недавно я узнал, что за неправильный переход улицы оштрафовали пятилетнего ребенка. Кто вас просил доводить ситуацию до абсурда?

— Вы.

— Я?!

— Вы сказали, что иначе никто ничего не поймет. Нужен, как вы сказали, удар по членам.

— Я имел в виду по членам рук и ног, а не…

— Так и я это имею в виду. Вы сказали, что Америка довела нашу жизнь до абсурда. И мы не должны от нее отставать.

— Н-да. — Клинтон надолго задумался. — Америка берет нас изнутри. Мы… Вот даже меня называют Биллом Клинтоном. А ведь я не президент, и уже тем более не Криатор. Н-да. А кто на это согласится? — прервал он сам себя. Убежден, никто не согласится.

— Я.

— Ты? А жена?

— Без меня. Пусть поживет без меня.

— А, понял, понял. Ты уже настолько устал платить штрафы за неправильную парковку, что готов даже на кастрацию, чтобы только отвалить отсюда.

— Я вот тоже хочу, чтобы меня называли не Билл Клинтон, а Билл Гейтс, но пока никто до этого не додумался. Я ставлю вам условие: проведите кампанию в результате которой меня будут называть Билл Гейтс, и вы полетите в Там-Там. Я порекомендую Криатору послать в Там-Там именно вас. Здесь вы уже всех достали. Буквально всех, даже самого себя, Пили.

— Я могу вам помочь. Нет, серьезно. Как раз сейчас уже практически доказано, что весь смысл атаки Дивизии Сарана Чи в том, что остаток перейдет в другую реальность.

— Кто это открыл? Не вы, надеюсь?

— Нет, нет, что вы! Наш русский Билл Гейтс.

— Есть такой?

— Есть такой.

— И я могу купить у него это открытие, так? Но ведь никто не поверит, что я могу быть Биллом Гейтсом. Не реально. Мне легче стать Квентином Тарантино. Но и в это, я думаю, никто не поверит. — И добавил: — Значит, вы думаете, что если объявят кастрацию необходимым условием поездки в Там-Там, то конкурентов у вас не будет? Какой вы все-таки жестокий человек, Пи.

— Может, вам эта, начать романы писать, а?

— Смеяться будут.

— Так это вам и надо.

— Как так?

— Как вы думаете, вас прозовут тогда, а? Не иначе, как Лев Толстой. Ничем не хуже, чем Билл Гейтс, а уж тем более Билл Клинтон. Решайтесь, все подумают, что у вас это наследственное.

— Не понял. Ты что думаешь, я сам писать не смогу.

— Не знаю. Только так не делается. Сейчас сам никто не пишет. Да и не только сейчас. Ты думаешь, Пушкин сам писал? Нет. Сам же в этом и сознавался, что, мол, Белкин написал, а я издаю. Как говорится, отец мой там рубит, а я отвожу.

— Ну ты умник, Пили. В общем, пока не придумаешь, как мне тоже прославиться, я тебя рекомендовать Криатору не буду. Ты такой юрист, что и без меня справишься.

— Нет, я ведь хочу Там быть командиром Дивизии Сарана Чи.

— Фью! — Билл даже присвистнул, — как я сразу об этом не догадался! Саран Чи. Действительно, ты вылитый Саран Чи. — Билл еще немного подумал и добавил: — Пожалуй, я скажу Криатору, про тебя. Ну, что только ты и достоин стать командиром Дивизии Сарана Чи. Хотя, конечно, и других много. Думаю, ты мне будешь должен.

Таки образом, Пи обошел в этом конкурсе Максима Максимыча со своей Мерилин Монро.

Но Максим Максимыч-то каков! Думаю, он просто хотел сбежать от своей Мерилин.

При встрече с Криатором в бане Билл предложил кандидатуру Пи на должность Сарана Чи в Там-Таме.

— Здесь он уже надоел всем хуже горькой редьки, — сказал задумчиво Криатор. — Ладно, я решу этот вопрос с Мерилин. Я ведь уже обещал отправить ее вместе с ее мужем Максимом Максимовичем. Вам любезный брат…

— И да… извините, что перебиваю, Криатор.

— Я вас слушаю, пожалуйста, говорите, Билл. Простите, но я уже и сам забыл, как вас зовут. У меня столько имен в голове. Простите еще раз. — Он засмеялся. — Все говорят, что, мол, он Билл, ну и я туда же. Не обижайтесь, пожалуйста.

— Я кстати хочу обратиться к вам по этому как раз поводу. Я бы тоже хотел стать транслейтером или транзитчиком. Не совсем понимаю, как правильно.

Криатор засмеялся, но ничего не сказал, а только покачал головой.

Глава вторая

Предложение Криатора Биллу возглавить дивизию Сарана Чи и принимать Там, в Раю пополнение. Встреча Пи, а потом и Квента, как теперь все стали называть Билла, с квартирмейстерами в Раю. А именно с ребятами Ади и Упи. Фишер-Абель.

— Нет, ну а какой еще почетный пост я мог бы занять сейчас? Мне вот недавно предлагали и Тарантом стать, и Львом Толстым, и этим, как его? Биллом Ге. Ну не то, не то, никто не поверит. Да и не люблю я врать. Не могу, как некоторые покупать чужие рукописи.

— Ладно, — опять засмеялся Криатор, — я подумаю, что можно сделать.

Они выпили пива и пошли мыться. Потом опять выпили пива.

— Я придумал вам трансляйтерство, — сказал Криатор после нескольких звонков разным людям. — Вы будете, как ваш брат отправлять людей на Тот Свет. Ха-ха-ха. Нет, не так. Вы будете принимать их Там.

— Вы хотите отправить меня в Там-Там?! Я не готов! Я боюсь, — сказал полушутливо уже выпивший пол ящика пива с креветками Клинтон. Там же это степь… Никто даже не знает толком, что Там.

— Ну, по-другому тебе не удастся прославиться. Ведь никто же действительно не будет называть тебя Львом Толстым, даже если ты скупишь все рукописи, как когда-то сделал Дюма. Ведь он дописывал их сам.

Билл заплакал пьяными слезами.

— Ну что ты плачешь, Билл? — спросил Криатор. — Я бы сам свалил отсюда куда подальше.

— Там скушно. Я совершенно не представляю себе конкретики Там-Тама. Ну что Там может быть? — И он опять заплакал.

— Там слава, — сказал Криатор. И добавил: — Этот вопрос можно считать решенным. Давай лучше выпьем. За что? За жизнь Там.

В то время Дивизией Сарана Чи командовал не один, а двое. Когда прибыл Пи, эти ребята как раз сидели за дубовым столом в трактире. Перед каждым, как перед немцем стоял холодильник с пятью видами пива и мангал с жарящимся мясом. Пи появился, как путник, стучащий в дверь кабака, где все места заняты. Он хотя и не ожидал такой встречи, все-таки взял с собой пачку баксов на всякий случай. Думал, его будут встречать, как-то иначе. Может быть, как Князя. Как Чапаева или Котовского. Спускается эдак с трапа международного лайнера под ручку (жены у него здесь нет) со стюардессой, в роли которой… кто бы это мог быть? Мерилин Монро? Нет, занята пока что капитально. Тогда, может быть, это… нет, это тоже не реально. Думаю, это будет красавица Лолита. Выдержу ли в случае чего?

Он опять постучал. На этот раз он показал швейцару двадцатку. Тот вяло махнул рукой. Это был полковник Абель. В этой дивизии была целая рота предателей. Кого там только не было! Обещали даже сделать батальон. Тогда Пили прилепил к стеклу полтинник. Абель только слегка голову повернул, но даже шага не сделал по направлению к двери. Пи отвернулся, пересчитал баксы и выдернул стольник. Фишер улыбнулся, но только покачал головой.

— Что же здесь за чаевые? — недоуменно спросил сам себя Пи. — Видимо, сравнимы со штрафами на Земле. Столько у меня нет. Н-да. — Он показал всю ладонь, потом две. Штука баксов! И это только за вход! Вот это цены! Сколько же здесь зарабатывают воины Сарана Чи? Думаю, я попал туда, куда надо.

Наконец Фишер Абель сжалился над посетителем и сказал:

— Рубли.

— Что? Я не расслышал! — Пи прижал к стеклянной стене ухо.

— Читай по губам: здесь принимаются к оплате только рубли. Окей?

— Вы тоже читайте по губам: этого не может быть.

— Почему?

— Потому что не может быть никогда!

Вот это Пили! Как он не стремился великими штрафами увеличить инфляцию рубля, оказывается, ничего не вышло.

— По какому курсу можно обменять доллары? Понял, понял! Наверное, здесь по все по-старому, по чинному и благородному. Шестьдесят копеек за бакс, я угадал? Узнаю этих ребят. У них всегда всё по-старому, чинно и благородно.

— Здесь не обменный пункт, — сказал Абель. — Вы откуда взялись?

— Да я это… из деревни, — сказал Пи в надежде, что ему повезет еще раз, как тогда на вступительных экзаменах в группу Кремлевских курсантов.

Пили посмотрел на часы. Оставаться снаружи было уже не безопасно. Наступала ночь. А что здесь творится ночью одному богу известно.