Против часовой

На самом же деле никакого времени не существует,

нет никакого «завтра», есть только вечное «сейчас»!

Борис Акунин

Плюс

Громада старого экскаватора, казалось, вот-вот рухнет. Но это бы полбеды. А беда в том, что вместе со мной. И я чётко осознавал, что рухнет точнёхонько на меня. Ещё бы. Ведь я болтаюсь, как мешок, уцепившись за этот самый ковш.

Здесь, на старой свалке, которую сталкеры гордо именуют Свалка — именно так, с большой буквы — полно техники, причём в самом разном состоянии. Некоторая сгнила настолько, что трудно определить, чем это было раньше, а кое-какие экземпляры блестят так, словно только что сошли с конвейера. Можно встретить даже работающие образцы. Стоит и молотит. И не бензина ему не надо, и не дизеля. Главное — что не глохнет. Как это происходит, никто объяснить не мог. Ему же от рождения четверть века, а то и лет пятьдесят, не меньше, ёлки, твою мать, иголки.

Учёные по этому поводу говорят что-то о перераспределении энергии, да только в Зоне все теории остаются теориями, практика намного интереснее. Я и сам такое видел к северо-западу отсюда. Синенький такой трактор. Выглядит, как и положено трактору в моём понимании. Задние колёса — большие, передние — маленькие, сверху труба выхлопная. И тарахтит. И не глохнет. Но желания забраться в кабину отчего-то не возникает. Наверное, жить хочется.

Отвлекаюсь. Тот трактор там, а этот-то здесь. И я на нём повис. Надо мной огромный, проржавевший ковш, а сделать, как я ни обдумываю ситуацию, ничего нельзя. Ну, то есть совсем ничего. Встрял. Надо было раньше сообразить и, пока ещё были силы, скинуть рюкзак — а в нём худо-бедно килограммов сорок всякой ерунды — подтянуться и забраться в ковш. Сиди, не хочу. Но задней мыслью все мы умны, а сейчас сил уже нет на то, чтобы себя поднять, а рюкзак снять никак не получается, пробовал. Он на мне надёжно зафиксирован. Сам же в этом и виноват. Лямка одна по пути сюда начала отрываться, слетала с плеча, поэтому я аккуратно скрепил её со второй лямкой и обвязал всё это вокруг пояса, думал, на привале починю. Не успел, теперь, вот приходится расплачиваться.

Чтобы не потерять «Грозу», засунул приклад автомата прямо в штаны, за пояс. Видок тот ещё. Вот бы напарники увидели! Оружие в штанах. Представляю, что бы я выслушал. Но, всё же, расстаться со стволом даже в такой ситуации — это последнее дело, ёлки-иголки. Он мне особо не мешает, хотя и в том, что помогает, уверять тоже никого не буду. Главное, что меня он не особо утяжеляет. Мой любимый «ОЦ-14» без гранатомёта весит меньше трёшки. Мне стало даже любопытно. А сколько же на самом деле весит автомат? Жив останусь, непременно выясню. А то таскаю его по Зоне столько лет, и никогда не задумывался.

Я висел, поочерёдно меняя руки, и понимал, что долго не продержусь. А внизу рыскали два матёрых кровососа, периодически проявляясь и исчезая. Наверх, к счастью, забраться не могли. Но легче мне от этого не становилось. Вся надежда была на то, что их рычание услышат напарники, но и она таяла. Сообщение о встрече на этом месте я отправить успел, оно ушло. А вот после того, как попал в переделку, кинул напарникам ещё и «СОС», но сталкерская сеть к тому времени уже висела.

В горле от жажды и страха пересохло так, что я даже крикнуть не мог. Вырывалось лишь какое-то шипение. Орать в Зоне нежелательно, но я всё же покрикивал. В итоге напокрикивался, голос сорвал к едрене фене. Кроме того, при падении сильно ударился лицом и расквасил губы. Время шло, а помощи, похоже, уже не дождаться.

Пальцы левой руки онемели, я снова перехватился правой. Перед этим успел посмотреть на свой ПДА. (Примечание: ПДА — Personal Digital Assistant — карманный персональный компьютер. Существует много разновидностей ПДА, от самых простых до очень продвинутых. Цена на них отличается в разы. Разработан либо специально для Зоны отчуждения, либо в Зоне отчуждения. В ПДА имеется интерактивная карта Зоны, вмонтирован счетчик Гейгера, детектор жизненных форм, диктофон, часы, будильник, камера, предусмотрен выход в сталкерскую сеть. Кроме того, ПДА фиксирует смерть владельца, извещает всех о причине и месте. Большинство КПК реагируют на близость аномалий, некоторые могут указать на место расположения невидимого артефакта.) Сетка всё ещё висит. Моё сообщение до сих пор не отправлено. Чтоб этому жадному гаду Скуперфильду слепая собака хрен откусила! Ну надо же было такое в сеть кинуть? Всё никак не поднимет денег, бедолажка.

Я снова поменял руку. Сколько раз так ещё смогу? Руки меняю всё чаще и чаще, а сил всё меньше и меньше. Сколько минут осталось? Будь проклят и этот миллион долларов, и висевшая сетка, и особенно барыга, который эту сетку подвесил, радиоактивное шило ему в зад. В зад?! Нет! В жопу ему это шило, кровососу поганому! Ёлки-иголки! В жо- пу!

Маска висела у меня на шее, а вот капюшон был наброшен на голову и мешал. Я судорожно дёргал головой, пытаясь его сбросить, но ничего не получалось. По капюшону стекали капли дождя и периодически попадали на лицо.

Попытался осмотреться. Ничего нового. За пеленой дождя даже туч не было видно. Серое, проклятое небо Зоны Отчуждения, не обещающее ничего, кроме неминуемой гибели.

Я очень надеялся, что мои напарники Малыш и Шутник могут быть уже где-то рядом, но сделать ничего не мог. От собственного бессилия было обидно до жути. Мозг искал выходы, но не находил.

Рычат, гады. Небось уже желудочный сок выделяют, твари, предвкушая скорый обед, или чего у них там в пищеварительном тракте его заменяет. Кровушки моей ждут, паскуды поганые.

Ещё раз смена руки и взгляд на ПДА. Ушло сообщение! Ушёл мой «СОС»! Ушёл!!! Я снова попытался крикнуть.

Ёлки, мать его, иголки! Из горла вырывалось лишь сипение.

Мне вдруг пришла в голову великолепная идея. Если хватит сил, можно попробовать. Я висел на правой руке, и в правом же кармане рюкзака у меня есть прочная капроновая верёвка с маленькой складной кошкой. Я всегда ношу её с собой, очень часто пригождается. Если я сейчас поменяю руку и смогу нормально действовать ею, то можно попробовать достать моток, открыть кошку, зацепить её за ковш и обмотаться верёвкой. Всё это вполне реально проделать и одной рукой, лишь бы она нормально работала. Ну повисну я на верёвке, и что? Отдохну, поболтаюсь. Зато руки будут обе свободными. А когда руки отойдут, можно либо подтянуться и по верёвке залезть наверх, либо всё же скинуть рюкзак. Он, конечно, кровососам не пригодится, да и мне его жалко, но жизнь-то дороже.

Что-то я размечтался, а силы тают. Я перехватился и потряс в воздухе правой рукой, поработав пальцами, чтобы быстрее забегала кровь по сосудам, а то онемела совсем. Нащупал боковой карман рюкзака и открыл клапан. Ёлки-иголки! Верёвка в правом кармане, если смотреть на рюкзак с другой стороны! Она в левом. В левом! Ну денёк! Ну, Скуперфильд, сука!

Ещё несколько минут, смена руки, и я лезу в карман рюкзака с другой стороны. Да! Она на месте!

Тут же я почувствовал, как неведомая сила притянула мою руку к туловищу и потащила куда-то в сторону. Меня дёрнуло, я не удержался и, испуганно пискнув, рухнул вниз, ярко представляя, как со всей дури падаю прямо на головы обезумевшим от голода мутантам.

Малыш

— Рота, подъём!!! — тумбочка рвёт глотку, но нам по барабану. Мы — дембеля. Неспешно поднимаемся, аккуратно уложенная форма ждёт у кровати. Не просто лежит. Штаны свёрнуты таким образом, чтобы ширинка была направлена в сторону входной двери. Таким образом мы повышаем обороноспособность страны.

Как-то к нам прислали нового зама по тылу. Казах в возрасте, майор Шакенов, с порога заявил, что штаны должны лежать гульфиком к выходу, потому что иначе мы нарушаем, вредители, а самое меньшее, что нас ждёт, это «губа». Гауптвахта, в смысле. Нас тут же захватят, и страна проиграет войну, ага. То, что никакой войны нет и не предвидится, его не смущало. А вот правильно уложенные штаны способны спасти и отразить. Идиот. Нет, а как его ещё назвать? У нас, к счастью, таких немного было, повезло мне с армией. Но штаны мы с тех пор только так и складывали. Смысл с ним ругаться? Он же целый майор, а мы всего лишь пушечное мясо.

Спецподразделение двенадцатого главного управления — небольшая точка, расположенная за границей, в маленьком дружественном государстве. Я об этом не рассказываю, бессрочная подписка о неразглашении и всё такое. Хотя кому теперь нужны секреты несуществующей страны? (Примечание: Двенадцатое главное управление Министерства обороны Российской Федерации — орган военного управления Министерства обороны Российской Федерации, отвечающий за ядерно-техническое обеспечение и безопасность.)

Но это была моя срочка. Оно, конечно, спецназ двенадцатого политуправления громко звучит, да только из нас суперменов не делали. Ну так, азы. Морду начистить я и до армии кому-нибудь мог, но тут это помогли на поток поставить. А ничему особому не учили. Да я так понимаю, и незачем. Мы ж не джеймсы, какие-нибудь, бонды, мы всего лишь в дружественной стране ракеты охраняли. С ядерными, надо полагать, боеголовками. Однако у меня во взводе из одиннадцати человек призыва только я поначалу ничего не умел. Да и почему попал на точку, не знаю. У нас так-то ребята крутые подобрались. Где-то от дзюдоиста до каратиста. Только один лыжник был, ну и я. Вероятно, по внешним данным меня выбрали. Но по физподготовке нас натаскивали неслабо. Я через полгода службы уже и дзюдоистов укладывал, и с боксёрами на равных был.

А военного билета нам не доверяли, режим секретности. Мне его уже на гражданке выдали, после дембеля, когда в Москву на грузовом «ИЛ-76» доставили. Оказывается, я стрелок-зенитчик ПЗРК — переносного зенитного ракетного комплекса. Вот это номер! В глаза не видел такого.

Сколько лет прошло, а армию до сих пор вспоминаю. Да и снится она мне частенько.

— Рота, подъём!!! — Я неспешно надеваю форму, натягиваю носки и следом берцы. — это воспоминание из той, из прошлой жизни. — Тревога! — Дневальный надрывает глотку не просто так.

А вот это уже серьёзно. Мы никогда не знаем, учебная тревога или боевая. До ближайшей базы НАТО — рукой подать. Фиг его знает, вдруг буржуи чего задумали. Это ж ещё при Союзе было. Холодная война хоть и на излёте, но всё же. Бойцы вылетают к оружейке.

— По коням, девочки! — капитан Рытиков бегает по коридору, и, даже глядя на него, понять, что же всё-таки произошло, пока невозможно. Встревожен капитан. По боевому расчёту я должен получить боеприпасы и доставить их в караулку. Караулка, по большому счёту, главное помещение на территории части. Мы якобы не знаем, что охраняем ракеты, но это секрет Полишинеля, шахты совсем рядом с караулкой, посты номер один и два. Огромные холмы с небольшим сараем на вершине — это вход в лифтовую шахту — и массивные, не меньше метра толщиной, ворота с обеих сторон холмов, завешенные маскировочной сеткой.

Как-то капитан по кличке Фонарик, я даже фамилии его не помню, типичный пиджак, непонятно каким образом угодивший к нам на точку, пытался показать, как во время обхода территории поста надо заходить в это самое помещение наверху. Он с серьёзным видом брал автомат «Калашникова», пристёгивал к нему штык-нож и, при входе, наносил колющий удар влево штыком и удар прикладом вправо. Надо полагать, он представлял, что по обеим сторонам от дверного проёма стоят злоумышленники и ждут часового, чтобы напасть на него. Смеялись над ним, конечно, но и жалели. Обделили его разумом не то при рождении, не то при обучении. Вроде и с высшего учебного заведения, а в голове — тараканы. То ли фильмов насмотрелся, то ли по жизни обиженный.

Ну да ладно.

Пискнул ПДА. Я лениво поднял руку. Небось, опять Семецкий погиб. Обычное дело.

Расположился я недалеко от Свалки. Почти в том месте, где Плюс встречу назначил. Но прямо туда не пошёл. Не люблю я Свалку. Там железа просто море и фонит оно всё, как четвёртый энергоблок. Обустроился, погрыз сухариков, приложился к фляжке, да и ждал.

Моросил дождь. Это здесь обычная и, даже, привычная погода. Неподалёку от того места, где я сейчас был, в разные стороны расходились волны воздуха, указывая на то, что там притаилась гравитационная аномалия. Границы её было видно отлично, безо всяких приборов. Проверять, что это такое, желания не было. Внезапно, над головой каркнула ворона. Я даже вздрогнул от неожиданности, так низко она пролетела. Других птиц я в Зоне никогда не видел, а вот ворон здесь полно. И они почему-то совершенно не поддались мутациям.

«СОС!» — Краткое сообщение от Плюса подкинуло меня на ноги. Напарник просто так на помощь не позовёт. Значит, что-то случилось! Я почти бегом бросился в сторону, где высились завалы техники. Бегать тут нельзя, но я шёл быстрым шагом, периодически бросая в подозрительные места гайки. В Зоне я новичок, но не совсем. В теории её хорошо знал, да и ребята поднатаскали за последнее время.

Движение заметил краем глаза и сразу присел. Медленно, не торопясь, не привлекая ничьего внимания. В том же направлении, что и я, в сторону Свалки, двигалась фигурка.

Шутник! Уф, я выдохнул. Девушка помахала мне рукой. Похоже, меня она заметила раньше.

Кто не знает, Шутник — это девушка. Да ещё какая! Красавица с рыжими волосами. Мила Йовович, Брюс Ли и Брюс Уиллис в одном флаконе. В том смысле, что отлично стреляет, великолепно владеет приёмами каратэ и всегда готова прийти на помощь. Она надёжный друг, напарник и вообще. Но чаще всего она маску не снимает, да и голос с хрипотцой, поэтому многие принимают её за молодого парня. Я с ней познакомился в сталкерском чате задолго до того, как окончательно перебрался в Зону. Тогда ещё служил в спецподразделении Международных изоляционных сил. Даже не подозревал, что она — это она, а не он. Переписывались, общались. В её сообщениях никак не определялось, что это девушка. А поскольку женщин-сталкеров в Зоне практически нет, у меня и в мыслях не было ничего такого. Когда встретился с ней на заводе «Росток», сказать, что испытал шок, это означает, ничего не сказать. Я-то всегда думал, что разговариваю в сети с мужиком, с юморным сталкером. Она и вела себя как парень, потому и прозвали Шутником, а не Шутницей.

Похоже, она тоже получила сообщение Плюса и спешила туда же, куда и я. Засмотревшись на меня, мой надёжный друг, напарник и вообще запнулась обо что-то и кубарем полетела через голову. Приподнявшись махнула рукой, мол, не жди, сама справлюсь. Я послушно кивнул и двинул туда, где ожидал какой-то помощи мой второй партнёр — Плюс. Этот — сталкер опытный, можно сказать в Зоне старожил, но вечно попадает в неприятности, как говорится, «по доброте душевной», постоянно влезает в истории, в которые ему совсем не надо. Вот и сейчас во что-то вляпался.

Я перепрыгнул с железной трубы на какой-то выступающий из поросшего травой склона металлический ящик, остановился и оглянулся. Шутник медленно ковыляла следом, наверное, ногу подвернула. Доберётся. Шагнул дальше и замер. Прямо передо мной стоял накренившийся и непонятно как держащийся в воздухе экскаватор — то самое место, где назначил нам встречу Плюс. Это одна из самых высоких точек Свалки. А вот откуда-то из-за него или из-под него доносилось рычание, которое я ни с чем и никогда в жизни не спутаю. Кровосос! Неужели мой напарник… Забыв об аномалиях, я, насколько мог быстро, почти прыжками, двинул к экскаватору.

Уф. Плюс был жив. Но висел сталкер на одной руке, едва удерживаясь на ржавом ковше старого экскаватора. Внизу под ним бесновались два здоровенных кровососа. Подняться и достать Плюса сверху они не могли. Только далеко в обход. Но и я не мог. Что же делать? Напарник так долго не продержится. Рюкзак он не скинул сразу, а теперь, вероятно, сделать это ему было уже не под силу.

Можно попробовать аккуратно залезть на экскаватор и спуститься в ковш. Но это займёт много времени, да ещё и железо скользкое из-за дождя.

Я рукавом стёр капли с лица, скинул рюкзак и достал из него верёвку, к которой была привязана складная кошка. Нужно Плюсу спасибо сказать, что капроновый моток теперь с собой ношу, это он научил. Или пускай сам себе спасибо говорит. Его же этой приспособой выручаю.

В общем, подготовив всё, что необходимо, я осторожно пробрался к экскаватору. Плюс извивался на одной руке, пытаясь что-то достать из кармана рюкзака. Сильно раскрутив кошку, я метнул её наискось. Верёвка обвилась вокруг туловища моего приятеля, примотав руку к торсу, он издал какой-то невнятный звук, похожий на писк и на хрип одновременно, и полетел вниз.

Шутник

Устала я. Тяжёлая ходка получилась. Успела к Колобку сбегать, он целую партию щупальцев кровососов на продажу приготовил. А его хуторок ещё попробуй найди. Деревенька смещается после каждого выброса. Ненамного, но смещается. Такая вот необычная пространственная аномалия. В общем, почти час убила, чтобы отыскать.

Ещё туман какой-то пополз. У Колобка болотце недалеко от дома. Когда тепло, испарения начинаются. А ещё низина. И вот туман этот скапливается, вообще не видно, куда идёшь. Он вроде по низу, но от этого не легче. Аномалий практически не видно. И каково идти, не отрываясь от ПДА, бросая одной рукой гайки, и при этом другой рукой держать оружие, поскольку мутантов в Зоне никто не отменял?

Про них лучше вообще не вспоминать. Только подумала, как услышала такой знакомый и противный визг. Закрутила головой, отыскивая возвышение, потому что спастись от этого визга можно только там, где повыше. Откуда здесь тушканы взялись, неизвестно. Они чаще всего под землёй встречаются, а не на открытой местности. Эти паскудные твари непонятно, от кого произошли, но поскольку были похожи на тушканчиков, то и называли их тушканами. Только были эти мутанты намного крупнее, сантиметров сорок, а то и пятьдесят в высоту. Часто собирались в такие стаи, что крысы обзавидовались бы. Мигрируя, съедали всё на своём пути. Хуже саранчи, поскольку жрали реально всё, в отличие от.

Впереди ничего, похожего на возвышение не было видно. Я попятилась. Это было оптимальным направлением для отхода, поскольку тропу я уже проверила, аномалий не было. Визг нарастал. Не, ну это уже слишком! Быть сожранной тушканами днём на чистом месте! Я развернулась и побежала. Хоть и нельзя бегать, но дорога была безопасной, я по ней проходила. А вот и дерево!

Подпрыгнув, я уцепилась за нижнюю ветку, но не успела подтянуться. Из тумана выскочили сразу две твари и в прыжке вцепились мне в правый ботинок. Они, в общем-то, не очень тяжёлые, но на мне ещё рюкзак! Как тут подтянешься? Я судорожно трясла ногой, да куда там. Очень мешал «Вал». Я ношу его без ремня, чтобы всегда был в руках, но сейчас это сыграло со мной злую шутку. Левой рукой, в которой был автомат, я обхватила ветку, повиснув на изгибе локтя, на правой пыталась подняться. При этом, продолжала мотать из стороны в сторону ногой. Случайно оторвав взгляд от висевших на моей конечности мутантов, я посмотрела в ту сторону, откуда они появились. И почувствовала, как волосы встают дыбом. Сквозь редеющий туман я увидела, что на меня катится волна мутантов. Сколько их там, сотни или тысячи? Впрочем, всё равно, и пары десятков хватит, чтобы от меня остался только рюкзак. Да и его не будет, лишь клочки. Я бросила мешающий мне автомат на землю — мне он сейчас ни к чему — перекинула левую ногу через ветку, с трудом вытащила свою «Гюрзу» и двумя выстрелами разнесла головы вцепившимся в мой ботинок мутантам. И только потом осознала, что они не просто вонзили зубы в подошву и голенище берца, они воспринимали кожу обуви в качестве еды. Не успели тушки долететь до земли, как я уже удобно устроилась на ветке, а хруст оповестил, что кто-то из их собратьев походя заморил червячка. Видимо, в книге тушкановских судеб им было написано быть съеденными своими крысячьими родственничками.

На дереве было уютно. Дождь почти не проникал сквозь листья. Я привалилась спиной к стволу, держась за ветку рукой и принялась наблюдать за мутантами. Минут пять подо мной колыхалось рыже-серое море. Не обращая на меня внимания, тушканы куда-то перемещались огромной стаей, или это было несколько стай, слившихся в одну? Не знаю, никогда их, к счастью, в таком количестве не видела. С ветки, на которой я сидела, они больше напоминали мигрирующих крыс. Не знаю почему, вероятно от страха, в голове всплыл анекдот про Золушку, которая позвонила фее в полпервого ночи и пьяным голосом сказала: «Алло? Фея? Я на балу просрала часы. Твои крысы разбежались, а я тебе из тыквы звоню». Вообще-то в оригинале анекдота было немного другое слово, пожёстче, а не «просрала», но я же девочка, я и это-то стесняюсь произносить, когда рассказываю. Хотя оригинал звучит по-настоящему смачно, мне, во всяком случае, больше нравится.

Наконец волна исчезла. Подо мной проскакали последние, отставшие от стаи мутанты. Я выждала ещё минут двадцать для верности, потом вернула «Гюрзу» на место, осторожно спустилась с дерева, подобрала «Вал», с которым ничего не случилось, как я и предполагала, и отправилась по маршруту дальше, чертыхаясь, поскольку не сразу смогла найти хутор Колобка.

Старый хрыч обрадовался мне, как ребёнок конфетке. Гости у него не часто бывают. А я ему провианта всякого подкидываю, сам-то он не выбирается почти.

— Привет, дочка! — Лысый, лопоухий сталкер держал в левой руке обрез, правую протягивал для рукопожатия и широко улыбался. — Ну как до тута добралась? А то я, вишь, опять переехал, — он захихикал. — Сместился на сколько-то градусов широты, да на сколько-то долготы. Географию в школе плохо учил, так что и не разберу, куды меня опять перекинуло. Тушканов видела? Миграция у них как-то. Прямо озверели совсем. Хотя они ж и так звери, куды больше-то? Кровососа, вона, сожрали. А я спрятался, пересидел. Ты как с ними разминулась? — Сталкер трещал без умолку, видно, что по людям соскучился. — Пойдём, по чайку, али чего другого, если захочешь. — Не дожидаясь ответа, Колобок убрал руку, развернулся и пошёл к гаражу, под которым в старом кессоне и обитал.

— Чайку попью, с удовольствием. — Я пошла за ним. — А вот чего другого, не обессудь, не буду. Знаю я твоё другое, от него помереть можно, а я не тороплюсь. Твоё другое пить можно только как в старом анекдоте, с криком «Помоги-и-те!».

Колобок снова захихикал, не останавливаясь:

— Ну, можешь своего, а то мне просто не с кем.

— Не, извини, но рановато ещё, а у меня дел много, и радиации вроде не успела хватануть, незачем лечиться.

— Ну, как знаешь, — Колобок не обиделся.

Я спустилась за старым сталкером вниз. Обстановка у него не менялась.

— Присаживайся, я сейчас. — Он суетливо метался по-своему очень даже небольшому помещению, разогревая чай, накрывая на стол.

— Извини, Колобок, я буквально на минутку. — Я опустилась на лежак, — дел и правда много. Хотела, не заходя на «Росток», успеть на Янтарь, к Максиму попасть, щупальца твои отнести, да ещё в одно место заглянуть надо, а оно совсем в другой стороне.

— Щупальца, положим, не мои, а мутантовы, — захихикал Колобок.

— Ну, неважно. Много их у тебя в это раз?

— А вот смотри, — сталкер хитро прищурился и вытащил из-под лавки полный рюкзак.

— Ого! — Я даже присвистнула. — У меня же своя поклажа под завязку, да ещё и второй рюкзачок тащить.

— Они ж не тяжёлые, — сталкер почесал плечом ухо, — ну, если хочешь, могу ополовинить, вторую часть потом заберёшь.

— Не-не-не, — я замотала головой. — Ещё раз к тебе ради этого тащиться особого желания нету.

Колобок снова захихикал:

— Ну, как знаешь. А я, если честно, хотел тебя заманить, ещё почаёвничать, а то сижу тут, один, как сыч.

— Не выйдет. — Я улыбнулась и поднялась. — Пора мне, Колобок, не обижайся.

— Ну, пора, так пора, — сталкер тоже поднялся. — Ты заходи, не забывай стрика.

Я похлопала по ПДА:

— Связь же есть, свисти, как новая партия готова будет, и я — тут как тут.

— Тута как тута, — Передразнил Колобок, помогая мне пристроить второй рюкзак. — Я тебе когда писал? А ты вона, только сейчас пришла.

— Ну, дела у меня другие были, ты ж понимаешь, у меня и другие дела бывают.

— Понимаю, — Колобок вздохнул, — ну давай, дочка, удачной дороги тебе.

— Бывай. — Я поднялась, потрясла рюкзаками, устраивая их поудобнее, и направилась к выходу.

На улице посмотрела на часы. Должна засветло обернуться. Максим — учёный, который покупал у меня щупальца — меня уже ждёт. И ждёт с нетерпением. Уж не знаю, для каких там опытов и экспериментов он использует эти части тела мутанта, но берёт их в любых количествах и недёшево.

Однако, до лагеря учёных ещё пилить и пилить. А последний Выброс знатно перемешал аномалии, так что дорога выдалась не самой лёгкой. Попробуй-ка, покидай гаечки с двумя рюкзаками за плечами.

И тут Скуперфильд первый раз запустил общее оповещение.

Плюс

Я тогда как раз на «Ростке» был. Конечно же, не поверил, что старый скупердяй готов отдать кому бы то ни было миллион зелёных. Но ради любопытства пошёл глянуть, что у Скуперфильда в бункере происходит.

А гнездо он себе свил под землёй. От бара метров сто по прямой и налево. Там, уж не знаю почему, когда-то, кем-то и с какой-то неведомой мне целью под землёй был смонтирован бункер. На мой взгляд, настоящее бомбоубежище. Вот на кой ляд здесь бомбоубежище? Хотя если это всё строилось во времена ликвидации первой чернобыльской аварии, то военные тут чего угодно могли наворотить. В том числе и подземных бункеров всяческих.

Я шёл в направлении его норы, смотрел по сторонам и думал о том, что в Зоне есть своя эстетика. Эстетика потрескавшегося асфальта, сквозь который то тут, то там пробиваются редкие кустики пожухлой травы или какого-нибудь мутировавшего кустарника; эстетика полуразрушенных зданий, в которых режиссёр кино усмотрел бы антураж для съёмок постапакалиптического фильма; эстетика людей, населяющих эту немаленькую территорию. Камуфляж, хаки, чёрный, бурый, серый и коричневый — цвета, преобладающие в одежде. В этом тоже есть своя прелесть. В этих посиделках у костра, в песнях под гитару, в анекдотах, порой не смешных, но точно схватывающих суть местной жизни. В бандитах и мародёрах, не дающих сталкерам расслабиться, в мутантах и аномалиях и, конечно, в артефактах. Ни с чем не сравнимый колорит чернобыльской Зоны отчуждения.

Задумался, в общем. И вдруг.

Ёлки-иголки! Я такое только раз в жизни видел.

У него и так-то постоянно очередь из сталкеров. Они либо к Феликсу в бар, либо к Скуперфильду тащат артефакты, найденные в Зоне, идут покупать оружие и снаряжение. Отдают в починку бронежилеты, покупают боеприпас и еду. Или у того, или у другого можно что угодно найти. Нету у Феликса, иди к барыге, нету у Скуперфильда, спроси в баре.

Но это была не просто очередь.

Когда-то давным-давно, в прошлой жизни, у нас в городе местный пивзавод праздник проводил, и я туда совершенно случайно попал. Праздник чего, я думаю, не надо рассказывать, если организатор его пивной завод.

Впрочем, надо всё по порядку объяснить.

Мы с приятелем чего-то там отмечали. Может, повод какой был, может, просто пятница. В общем, отмечали, ёлки-иголки. А он и говорит: давай-ка зайдём в одну кафешку. Там, говорит, можно на халяву пива, выпить, поскольку идут отборочные состязания на праздник пива. К тому же знакомая девочка, журналист-газетчик, про это материал заказной пишет. Она нас встретит, проведёт и всё организует.

И вот повело нас волшебное слово «халява». Пошли, конечно же, что мы больные что ли, от бесплатного пива отказываться? Я и сейчас этого не делаю, а раньше так и вовсе. В общем, подходим к кафе. А вокруг всё …ну как бы это сказать…. Да чего там! Прямо говорю, многих стошнило, уж извините. Ну, заходим, а чего страшного? Вокруг же, не внутри, ёлки-иголки.

И выясняется. Задача непростая. Надо пива три стакана пластиковых на скорость выпить. Три стакана — это — для тех, кто математику в школе плохо учил и считать не умеет — полтора литра. Пиво на скорость употреблять — занятие, я вам скажу, не для слабаков. Его надо медленно, с чувством, с толком, с рыбкой солёной. Мало того, что оно, если его быстро пить, обратно просится, так ещё и налито в стаканы пластиковые. А они играют в руках, мягкие, ёлки-иголки. Неудобно, одним словом. Но выбор небольшой. Бесплатно пиво только на таких условиях дают. Типа поучаствовать. Оно и понятно. Про мышеловку слышали, знаем. В общем, уговорили меня. На слабо взяли. Пью первый стакан, второй. А потом слышу, все в ладоши хлопают, и вижу вспышки фотоаппаратов. Оказалось, рекорд поставил. Чуть больше двадцати секунд на всё про всё. Предыдущий рекорд больше тридцати был. Хе-хе, ёлки-иголки.

Так о чём это я? А! В общем, меня после этого пригласили в празднике пива за команду пивзавода выступить. Выступил. Не так, конечно, как в кафешке. Там-то я сдуру поучаствовал. Трезвый бы вовек не додумался. А тут уже за команду. Но штукарь зелени отстегнули, врать не буду. И медаль за первое место. Было дело.

Да, вот ещё помню, с нами байкеры решили посоревноваться. Они принципиально пиво крепкое пили. В общем, там, рядом с кафе, где отборочные проходили, по сравнению с тем, что после байкеров…, я бы сказал, чисто было.

Так вот. Когда праздник пива проходил, сортиров для — как говорят в армии — отправления естественных надобностей, а говоря проще, для слива этого самого, уже употреблённого напитка катастрофически не хватало. Мужикам ещё как-то попроще, кустики и всё такое, а вот в женский очередь стояла — Владимир Ильич позавидовал бы.

Вот поэтому я про этот октоберфест и вспомнил. Очередь в подвал к Скуперфильду, изгибаясь, тянулась, уходя куда-то далеко, за угол соседнего здания. И это не считая тех, кто уже находился внутри. Мать твою! Да что ж такое творится? Здесь же пол Зоны сталкеров собралось! Вот тут я про тот женский туалет на пивном празднике и вспомнил.

Галдёж здесь стоял, как на ярмарке. Сталкеры шумели, размахивали руками, местами возникали ссоры, которые, к счастью, разрешались миром. Но небольшие потасовки всё же возникали.

Постоял, подумал и решил связаться с напарниками. Сеть тогда ещё работала, и мысли не было, что она может упасть или начать сбоить. Обменявшись координатами, решили, что самое удобное место для встречи — Свалка. Договорились увидеться на одном из приметных мест — это практически самая высокая точка Свалки, старый экскаватор, который висит там неизвестно сколько и неизвестно, каким образом держится, нарушая все законы физики, и не падает.

Я туда быстро добрался, но связаться ни с кем уже не мог — упала сетка. Объявление Скуперфильда о награде в миллион долларов заставило шевелиться всю Зону, даже самых ленивых сталкеров.

Я снова вспомнил о своих мыслях по поводу эстетики Зоны. Свалка — это одна из достопримечательностей. Казалось бы, что можно усмотреть в свалке? Это же большая мусорная куча. Ан нет. Тут тебе и техника разной степени повреждённости, тут тебе и пейзажи, тут тебе и артефакты. Вот только фонит на Свалке, просто ужас. Вероятно, потому что металла много, а он радиацию аккумулирует. Сталкеры это место не любят. Многие вообще стороной обходят. Хотя одно время здесь даже клан какой-то сталкерский обитал. Куда потом делись, не знаю. Как назывались, тоже не ведаю. Я их не застал, это мне позже рассказывали. Не удивлюсь, если они из-за повышенной радиации просто растворились.

В общем, добрался я до Свалки, а дальше всё просто. Главное, обидно. Залез на самый верх экскаватора — это всё же одна из самых высоких точек на свалке — осмотрелся. Не видать никого. И вдруг не удержался, потерял равновесие и сверзился прямо через ковш. Лететь бы мне вниз, никто бы моих костей не собрал, но, к счастью, съехав по ковшу я успел зацепиться за его край, повиснув над бездной. Ещё и мордой об ковш, падая, приложился со всей дури так, что губы располосовал. Если с такой высоты упасть просто так, и то мало не покажется, но по мою душу ещё и парочку кровососов принесло. А мысли такие странные. Думаю, вот если бы я сейчас разбился, то на ПДА всех сталкеров Зоны пришло бы вот такое сообщение: «Сталкер Плюс. Свалка. Разбился, упав с экскаватора». Ну позорище же, а? Неужели я ради этого столько лет штаны в Зоне протирал? Ёлки, блин, и иголки.

Малыш

Вот так выглядит патовая ситуация. Зацепил-то я Плюса удачно. Лёгкая кошка, подчиняясь законам физики, что в Зоне редкость, удачно дважды обвила висящего, как мешок с… э, ну, как куль, пусть с песком, что ли, сталкера. Плюс, конечно же, не удержался, но упасть ему не дала верёвка. К несчастью, его сильно качнуло, и мой тросик зацепился за какое-то сочленение стрелы или как там называется та ерунда, которой ковш к трактору крепится. В итоге, упасть вниз Плюс не мог. Но и вытащить его я тоже не мог. Одна рука у него оказалась примотана к туловищу, второй он мёртвой хваткой вцепился в верёвку. Я даже видел, как побелели кончики пальцев, выглядывающих из обрезанных кожаных перчаток. И что дальше, спрашивается, делать? Если потянуть за верёвку, он, в лучшем случае, ударится головой о стрелу. Настроения ему это ни разу не прибавит, я думаю. В худшем — может отцепиться кошка, и тогда оба кровососа внизу сытно пообедают. Хотя, чего там сытно? На двоих мутантов худой Плюс — это им так, перекусить незначительно.

Со стороны, конечно, смешно выглядит. Он как самоубийца, покончивший жизнь посредством повешения, а я как бедный родственник, нескончаемо горюющий по погибшему и потому не сводящий с него глаз. В порыве страданий не могу отпустить верёвку, на которой раскачивается висельник. А две старушки-плакальщицы внизу рычат и мечутся, как угорелые. Иногда становятся невидимыми. Волнуются, в общем. Понимают, что еда хоть и висит, но может от них ускользнуть. А кровушки-то хотят, аж мерцают.

Тут и соседка на подходе, ножку подвернула, так спешила, вот и подзадержалась, но придёт обязательно.

Он, как потом выяснилось, голос сорвал. А то я много чего от напарника бы услышал. И кто я, и кто мои родственники, и откуда у меня растут руки, да много чего ещё. Сейчас же Плюс только зло шипел, раскачиваясь на верёвке.

Держать-то я его могу. И достаточно долго. Но вытянуть никак.

— Ну что, клюёт? Да ты подсекай, рыбак, подсекай! — Услышал я сзади хрипловатый и такой знакомый голос Шутника.

Ага, соседка хромоногая подоспела.

— А у тебя подсачека случайно нету? — Не оборачиваясь, я улыбнулся, Шутник в своём репертуаре. — А то видишь, какой улов, одному не вытащить.

— Чего нет, того нет, я ж не на рыбалку собралась. — Шутник подошла и опустилась на поросший жёлтой травой холмик. — Ногу, блин, подвернула. — Плюс! Ты чего молчишь?

— Глс срвл, — послышалось яростное шипение.

— Что?

— Голос он сорвал, — пояснил я. — Нет мыслей, как его вытянуть?

— А эти чего? — Шутник указала на кровососов, которые метались туда-сюда то проявляясь, то становясь невидимыми.

— Чего-чего, ужин ждут. — Я сплюнул. — Наверх им не подняться, а в обход они долго сюда добираться будут, вот и бегают внизу, ждут, авось, Плюс на них свалится и накормит.

— С-с-с! — заявил Плюс, вероятно не соглашаясь.

— Ну а если вот такой вариант. Ты свою верёвку зафиксируй. А моей мы его заарканим и будем подтягивать, одновременно твою стравливая. У меня такой же моток есть.

— Хм. — Я прикинул предложение Шутника. — Так-то оно логично, только я не смогу его и подтягивать, и верёвку стравливать.

— Да подтянуть-то я и сама смогу! — Шутник даже фыркнула. — Поднимать ведь не надо, надеюсь он не ел плотно перед тем, как на встречу с кровососами собрался.

— С-с-с, — шипение Плюса.

— Ну давай, будем попытаться, как говорят. — Я оглянулся вокруг. — Ну-ка, попробуй на прочность вон ту трубу. — Прямо за девушкой торчал из земли ржавый обломок.

Она послушно покачала его, и труба, легко поддавшись, оказалась у неё в руках:

— Не, не пойдёт. А вот это? — Девушка запустила руку в траву. — Во! То, что надо. Давай, здесь какое-то кольцо из толстой проволоки, прочное.

Я передвинулся ближе к ней, нащупал петлю из арматуры и подёргал. Держит. Быстро просунув в него конец верёвки, сказал Шутнику:

— Привязывай.

Она сноровисто соорудила замысловатый узел:

— Пробуй.

Я подёргал, потом осторожно отпустил верёвку, придерживая узел. Плюс дёрнулся, опускаясь на несколько сантиметров и снова зашипел.

— С-с-с!

Кольцо выдержало.

— Слушай, а чего он всё шипит? Мне кажется, или он хочет нас суками обозвать? — Шутник приостановила бурную деятельность.

Я засмеялся.

— А может, просто, с-слепыми с-собаками?

— Или с-сволочами?

— А может, с-свиньями? — Я подхватил игру.

— Не, — решительно заявила Шутник, — Тогда бы он назвал нас чернобыльскими кабанами, а они на «ч» или на «ка».

— С-с-с, — подал голос Плюс.

— Ладно, — сейчас вытянем и спросим, что он имел ввиду своим «с». Это «с» неспроста! — Я взял у Шутника верёвку и повторил с Плюсом то, что уже проделывал при помощи моей верёвки.

Кровососы внизу забегали активнее, видимо, почувствовали, что могут остаться без сытного обеда. Даже тон рычания у них как-то неуловимо изменился. Хотя в чём именно, наверное, мог бы определить только узкий специалист по кровососам, а я таковым не являлся.

Я передал конец капрона девушке:

— Ну давай, тяни, справишься?

— Э-эй, ухнем! — Ответила Шутник и начала раскачивать шипящее тело. — Внучка за Жучку, Жучка за Плюса! — она потянула верёвку, а я, развязав узел, стал понемногу стравливать свой конец, — И вытянули репку! — С этими словами она вытащила Плюса на склон холма рядом с экскаватором и присела на землю. — Дедка, помогай, тяни! Помогай внучке!

Я подскочил к Плюсу, рывком вытащил его к нам и откатил от края. Свободная рука его зашарила в воздухе, словно пытаясь что-то схватить. При этом, периодически он показывал пальцем на рот.

— С-с-с!

— Да на, держи, страдалец, — девушка протянула ему фляжку. — Только всё не пей, это коньяк, причём хороший. Должен будешь.

Плюс сделал несколько глотков, глаза его блаженно закатились. Он кашлянул, уселся поудобнее и прохрипел:

— Верёвку уберите, демоны. Кхе-кхе.

Потом капли коньяка попали на разбитые губы, Плюс снова зашипел, промокнул их рукавом, снова хлебнул и задумчиво произнёс:

— А может, гранату бросить?

— Куда? — Спросила Шутник, сматывая верёвку.

— Моим друзьям, в подарок, — Плюс мотнул головой в сторону оврага, откуда всё ещё раздавалось рычание кровососов.

— Да ну их, — я наконец смог отцепить свою верёвку от стрелы и тоже начал сматывать. Их гранатой не взять, а чего впустую боеприпасы переводить? Если ты только от лишнего веса хочешь избавиться.

— А вот хочется, — просипел Плюс.

Шутник

Сеть тогда взорвалась. Это был первый такой серьёзный завис на моей памяти. Никто и не ожидал, что одним-единственным сообщением можно так подвесить идеально функционирующую несколько лет сталкерскую сетку. Скуперфильд разместил объявление, которое начиналось с цифры. «Один миллион долларов». Миллион зелёных за новый артефакт. Тут же появилась информация, что один такой уже нашли. Кто нашёл — не знали. Где нашли — информации не было. А Скуперфильд пообещал миллион баксов и за десять штук предлагал фото новообразования Зоны, а также какую-то минимальную информацию.

Повисла сетка, и все сталкеры, кто находился поблизости от логова скупого хрыча, и у кого были в кармане такие деньги, ломанулись к заводу «Росток». Именно там барыга свил себе уютное гнёздышко, неподалёку от территории, которую контролировали долговцы. Это то самое место, где в своё время собирались строить завод с этим смешным названием. На нём хотели дезинфицировать технику, что под радиацией побывала. Да что-то не сложилось. А название осталось. И прижилось.

Мы с Малышом получили сообщение от Плюса, когда сетка ещё худо-бедно работала.

Малыш тогда шёл откуда-то со стороны Корогода, а я как раз оформила сделку с Максимом. Ходила на озеро Янтарь, там небольшой бункер, где учёные выстроили настоящую лабораторию по изучению Зоны отчуждения. Их охранял целый отряд военных сталкеров. Место, надо сказать, неудачное выбрали. Там, в округе, зомби больше, чем в Припяти. Сказывалось соседство с «Выжигателем». Установка, неведомо кем построенная, напрочь лишала способности мыслить всех, кто попадал под излучение. Неизвестно, что это и зачем, но местные прозвали её «Выжигатель мозга».

А так место отменное. Учёные там прижились, и многие сталкеры прямо туда тропку натоптали. Несли и артефакты и просто задания научников выполняли. На этом можно было неплохие деньги заработать.