Проклятие Божественного перстня

Проза

Проклятие Божественного перстня

День выдался пасмурный. По телевизору предупредили, о возможном урагане.

Татьяна сидела, закутавшись в шаль, и смотрела в окно. Темные облака, плывущие по небу, были похожи на танцующих морских львов в цирке — такие же неуклюжие, но при этом, достаточно подвижные. Месяц назад Татьяна схоронила своих родителей. Какой-то лихач, на огромной скорости, сбил их на переходе, как раз в день рождения матери, когда они пошли в магазин покупать продукты, чтобы отпраздновать это событие. Смерть наступила мгновенно, поэтому прибывшая на место трагедии «скорая», могла лишь констатировать кончину.

Татьяна очень любила родителей, и представить себе жизнь без них, просто не могла. Случались моменты, когда она представляла себе жизнь после…, в одиночестве, но каждый раз отбрасывала эту мысль.

Татьяна была довольно привлекательная барышня тридцати лет. В этом возрасте большинство женщин, считает себя «старыми девами». Татьяна не являлась исключением. Жизнь ее была подчинена только своей работе. Именно поэтому создать семью не получалось. Нет, конечно, она отвечала на ухаживания молодых людей, но как только они узнавали, чем занимается Татьяна, галантно исчезали. А, Татьяна занималась оккультизмом и целительством. Это была ее жизнь. В Советские времена было не принято говорить о Боге, магии и целительстве. Бабушка Татьяны, Софья Венедиктовна, была известной гадалкой. Но, помимо предсказаний на картах, она могла заговаривать болезни. То количество высокопоставленных клиентов, которые посещали Софью Венедиктовну, указывало на ее необычайный дар. Даже во время Великой отечественно войны, у подъезда дома, в котором жила бабушка Татьяны, часто стоял «черный воронок». Эта машина увозила бабушку и через четыре часа возвращала. Куда ездила Софья Венедиктовна, не знал никто. Но, поговаривали, что ездила она к самому Сталину. Те, кто это говорил, в последствии куда-то начинали исчезать. Поэтому, остальные, боялись обсуждать эту тему и только тайком, наблюдали за приезжающей и отъезжающей машиной, не позволяя себе даже мысленно признаться, что они обо всем этом думают.

Жизнь бабушки нельзя было назвать счастливой. Муж Софьи Венедиктовны, погиб в первые дни войны. В похоронке, которую получила бабушка Татьяны, было сказано: «рядовой Мельников Иван Никандрович, пал смертью храбрых 30 июня 1941 года». На руках, еще совсем молодой Софьи, была Танина мама. По странному стечению обстоятельств, она родилась в Москве в 3 часа 55 минут, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Ровно в то время, когда фашисты переступили границы Советского Союза и стали бомбить мирно спавшие города и села, на свет появилась девочка. Софья Венедиктовна всегда знала, что ее жизнь будет подчинена не коммунистическим законам, а значит, в любое время она может попасть на Лубянку и сгинуть там. Для того, чтобы, хоть как-то, обезопасить жизнь своей дочери, она назвала ее Стали́на. Справедливо надеясь, что такое звучное имя принесет дочери счастье, Софья Венедиктовна растила своего ребенка в спартанских условиях. Никаких радостей жизни мать Тани в детстве не испытывала. Зато, благодаря такому воспитанию, выросла ярой сторонницей коммунистической партии. Идеи ленинизма, стали для нее религией. Чем взрослее становилась дочь, тем больше она отдалялась от матери, которая в годы войны, была вынуждена часто голодать, чтобы ее единственная дочь росла здоровой. Взгляды Стали́ны и Софьи Венедиктовны расходились диаметрально. Бабушка в своей жизни уповала на Бога, а дочь, исключительно, на Коммунистическую партию, и ее основателя В. И. Ленина. Так они и жили. Бабушка продолжала тайком помогать людям, а Стали́на, возвращаясь с работы домой, устраивала ей скандалы за дремучесть и неуважение к социалистическому строю.

Когда появилась на свет Таня, Софья Венедиктовна, тайком окрестила девочку и полностью посвятила себя ее воспитанию. Мать Татьяны, к тому времени уже занимала не маленький пост, в своем НИИ. Ее избрали секретарем партийной организации. Свободного времени было мало, поэтому вся тяжесть воспитания ложилась на бабушку. Софья Венедиктовна не сопротивлялась. Она даже стала реже принимать людей, что очень благоприятно сказывалось на ее отношениях с дочерью. Даже при том, что Стали́на возвращалась с работы уставшей, скандалы сошли на нет. Такая атмосфера в доме, устраивала всех. Чем взрослее становилась Татьяна, тем больше Софья Венедиктовна посвящала ее в таинства целительства. Конечно, все это делалось втихаря, чтобы мать Тани об этом не знала. Таким образом, установилась очень близкая связь бабушки и внучки. Ведь, как известно, тайна сближает. Жизнь Татьяны была насыщенной. С утра она шла в школу а, вернувшись, полностью погружалась в секреты бабушкиного мастерства. От рождения девочка обладала великолепной памятью, поэтому учеба давалась ей играючи. Все, что рассказывали учителя на уроках, оседало в ее мозгу дословно. Поэтому, выполнять задания дома, большого труда не составляло. Обычно, на домашние задания, Татьяна тратила максимум 20—30 минут, а матери вечером рассказывала, как много задают учителя, поэтому она целый день потратила на книги и тетрадки. Мать верила до поры до времени. Когда Тане исполнилось шестнадцать лет, их тайна с бабушкой неожиданно раскрылась. Мать была дома, а Софья Венедиктовна уехала в Киево-Печерскую лавру паломником. Страна жила в период гласности и перестройки, поэтому верить в Бога стало модным. Чем и неприминула воспользоваться Софья Венедиктовна. Даже преклонный возраст не останавливал бабушку от возможности посещать храмы и монастыри. Да и Стали́на с возрастом стала более лояльна к ее прихотям. Так вот, когда бабушка в очередной раз уехала, мать была в очередном отпуске и стряпала у плиты. Вдруг Татьяна услышала, как что-то громыхнуло на кухне. Ничего не подозревая, она решила удовлетворить любопытство и придя на кухню увидела, что мать лежит на полу и держится за сердце. От страха и неожиданности Татьяна, вместо того, чтобы вызвать «скорую», подбежала к матери и, упав на колени, положила свои руки ей на грудь. Прочитав заговор, она перекрестила мать и вышла из кухни. Стали́на, почувствовав, что боль прошла, поднялась с пола и решила посмотреть, куда так быстро ушла дочь. Подкравшись тихонько к двери ее комнаты, она увидела, как девочка неистово бьет поклоны перед иконами и что-то шепчет. Только сейчас, до нее дошло, что все время даже не подозревала, что бабка готовила преемницу, которой в случае смерти передаст свою силу. В ту же секунду, ей захотелось устроить скандал но, вспомнив, какую боль она испытала и как быстро ее убрала дочь, Стали́на решила повременить до возвращения матери. Через неделю, когда Софья Венедиктовна, в благопристойном одеянии и одухотворенная вернулась домой, Стали́ну прорвало. Бабушка выслушала свою, как ей казалось, непутевую дочь и сказала:

— Спасибо Господи, что не прервал мою поездку.

— Ты только о своих прихотях думаешь! — кричала Стали́на.

— Дура! — резко одернула ее бабушка, — Если бы не Танька, ты бы уже в могиле лежала.

Столь жесткое утверждение, вернуло мать в действительность. Крик прекратился и она, усевшись на диван начала сверлить Софью Венедиктовну своим взглядом.

— Ты, так и не поняла? — продолжила бабушка, — Танька тебя у смерти отобрала. Инфаркт у тебя был. Если бы она ждала врачей, то на момент их приезда, валялась бы ты «кулем с говном».

— Ну, уж и с говном? — слегка напряженным и тихим голосом возмутилась дочь.

— А с чем? — удивилась Софья Венедиктовна, — У всех говно, а у тебя «золото и бриллианты», что ль? Тогда валялась бы ты со своим «прииском» внутри и перекошенной мордой снаружи! Так лучше звучит? Прям, «вишенки на торте» не хватало бы, для красоты картины.

Такой резкой, в выражениях, свою мать Стали́на не помнила, поэтому сочла, что все произошедшее не случайно и возможно, все что сказала мать, правда. Решив больше не затрагивать столь «скользкую» тему, она удалилась в свою комнату.

— А, почему ты сказала, что я отобрала ее у смерти? — шепотом спросила Татьяна бабушку, когда мать закрыла за собой дверь в комнату.

— Пойдем, я тебе раскрою тайну, о которой всегда молчала — сказала бабка и поманила Татьяну в свою комнату.

Чувствуя, что сейчас произойдет что-то, что может кардинально изменить ее жизнь, Татьяна с трепетом и волнением проследовала за ней. Войдя в комнату, Софья Венедиктовна предусмотрительно закрыла дверь и приказала внучке сесть на кровать. Потом, открыв выдвижной ящик, запустила ладонь глубоко в белье и через мгновенье в ее руке оказалась маленькая коробочка. В такие обычно кладут свадебные кольца. От любопытства и в ожидании чего-то, Татьяна вытянула шею так, что складывалось ощущение, словно голова сейчас воспарит над телом, а глаза выскочат из орбит и подлетят к бабушкиной руке с коробочкой. Увидев, столь неординарную реакцию внучки, Софья заулыбалась, но, через несколько секунд, ее лицо сделалось серьезным и даже, как показалось Татьяне, каменным. Татьяна тоже постаралась справиться со своим любопытством и замерла в ожидании. Софья Венедиктовна подошла к кровати и села рядом с внучкой. Открыв коробочку, в которой лежал перстень, она начала свое повествование:

— Перед смертью, твоя прабабка и моя мама, отдала этот перстень мне вместе со своим даром целительства. Перстень этот не простой. У него удивительная сила. Мать мне говорила, что тот, кто примет силу этого перстня, будет иметь способность возвращать души умерших из загробного мира.

— А ты пользовалась им? — не скрывая восторженного любопытства, спросила Татьяна.

— Слушай дальше! — осекла ее Софья, — Я всего один раз одела его, когда получила похоронку. То, что я увидела, настолько испугало меня, что я быстро его сняла. Не по мне это, понимаешь? А, вот ты, сможешь им пользоваться. Я готовила тебя с детства. Показывала невидимый мир и научила тебя, практически всему, что умею сама. Когда я умру, ты наденешь этот перстень на средний палец левой руки и тогда, мы встретимся с тобой там, за гранью физической жизни, и ты закончишь ритуал посвящения. А, чтобы тебе вернуться обратно, надо переодеть перстень на средний палец правой руки. После посвящения носи перстень, не снимая. Ведь, когда он понадобится, никто не знает. И главное, как получишь посвящение, не пытайся вернуть меня обратно в тело. Я уже стара и знаю, когда и как умру и что будет потом.

— А когда? — вырвался нелепый вопрос.

Бабушка посмотрела на Татьяну снисходительно и даже, как показалось Татьяне, не обидевшись.

— Скоро! — только и произнесла Софья, после чего закрыла коробочку и таким же образом вернула ее на место.

— Помни, ты можешь воспользоваться перстнем не раньше, чем я умру.

Татьяна сидела натянутая, как струна, не имея возможности пошевелиться, и только качала головой. Бабушка не дожидаясь, пока внучка придет в себя от ее рассказа, вышла из комнаты.

— Я пошла чай пить — бросила она в воздух.

Татьяна сидела словно зачарованная. Признание того, что в семье есть перстень, который дает такую силу над душами и, самое главное над смертью, не укладывалось у нее в голове. Будучи воспитанной, верой в Бога, Татьяна не могла согласовать в своем сознании Его силу и силу этого перстня. Ведь получалось что, имея такую силу, она вступала в противоречие с Библией, в которой говорилось, что единственный, кто вернул к жизни умершего, был Христос. Такие размышления ввели Татьяну в такое состояние, что она потеряла сознание. Очнувшись, она увидела над собой перепуганные лица самых дорогих ей людей.

Надо сказать, что отец Татьяны был геологом. Поэтому, как правило, его никогда не было дома. Он был помешан на своей работе, именно с этим и было связано его постоянное отсутствие в семье. Будучи постоянно в экспедициях, он видел семью несколько раз в год. На день рождение дочери, жены и на новый год. В общем, Татьяна видела своего отца только на фотографиях. Конечно, она его любила, но не так, как мать и бабушку.

Прервав испуганные щебетания, Татьяна поднялась и медленно пошла на кухню, не забыв проговорить:

— Я пошла, пить кофе.

Этой фразой она «подколола» Софью Венедиктовну и прервала тираду матери. Женщины мгновенно замолчали и разошлись кто куда.

Спустя три месяца после этих событий, Софья Венедиктовна, спокойно во сне, не беспокоя близких, отошла в мир иной. Утром, Татьяну разбудила мать и сообщила эту новость. Девушка была потрясена этим событием настолько, что не сразу вспомнила о перстне. Только, когда Стали́на ушла в магазин закупать продукты на поминки, Татьяна бегом кинулась в комнату бабушки, достала перстень и не задумываясь надела его на средний палец. Левая рука налилась свинцом. Испугавшись, Татьяна хотела, было, снять перстень, но он, словно сросся с пальцем. Да и увидеть Софью хотелось больше, чем бояться последствий. Как только Татьяна поняла, что очень хочет еще раз увидеть бабушку, комната перед глазами начала закручиваться в вихревой поток и в центре возникла белая дверь. Девушка, не долго думая, встала и пошла туда, куда манила эта дверь. Открыв ее, Татьяна на мгновенье задержалась, но сразу же шагнула в неизвестность. Туман, который скрывал окружающее пространство, стал рассеиваться и, Татьяна ахнула. Она стояла на солнечной поляне, которая была усеяна всевозможными цветами. Многоцветие было настолько интенсивным, что девушка на мгновение замерла, словно загипнотизированная.

— Таня, я здесь, — услышала она голос Софьи, откуда-то со стороны.

Осмотревшись, на окраине поля она увидела свою бабушку. Сделав всего шаг, Татьяна очутилась рядом с ней.

— А, как это…? — удивилась она.

— Ну, ты даешь! — рассмеялась Софья Венедиктовна, — Здесь ведь нет ни времени, ни расстояний. Но, не отвлекай меня. Я должна довести посвящение до конца.

Татьяна стояла в ожидании. Софья, прочитав молитву, вдруг призвала силу Бога. Татьяна, не могла в это поверить. Но, сразу же, их окутал белый-белый дым, после чего он стал мерцать и менять цвет, превращаясь в серебристый. При чем мерцание было настолько приятным, что совершенно не раздражало глаз. Спустя какое-то время, раздался голос в пространстве. Татьяна от испуга вжалась, как ей казалось, в поляну на которой стояла. Но, ощущения под ногами были странными. Складывалось чувство, что она висит в воздухе. Но голос прервал ее размышления:

— Ты сейчас находишься в коридоре времен. У тебя есть выбор. Можешь вернуться обратно и не пользоваться перстнем и его силой, а можешь пойти вперед и оказаться в пересечение миров, которые принято называть «рай» и «ад». Принимай решение, не думая, по велению души.

— А с бабушкой я смогу видеться периодически? — каким-то писклявым голосом спросила Татьяна.

— Вообще-то нет, но я подумаю.

— А кто ты? — не сдержав своего любопытства, спросила Татьяна.

— Я тот, в котором все живет и существует.

— Бог, что ль?

— Можешь называть меня и так, — ответил голос.