Природа и причины российских кризисов

Когда я поступил на физический факультет Белорусского государственного университета в Минске, а было это в 1975-м году, теоретическая физика находилась в кризисе, о чем я тогда еще не был осведомлен. Но к концу обучения я узнал, что после расцвета в начале 20 века, когда были созданы теории относительности и квартовая механика, период быстрого развития физики закончился. Объединить указанные теории не удалось, несмотря на многочисленные попытки самых именитых физиков. Я решил попробовать это сделать и придумал план действий. Он был прост. Физики, которые создали современную физику, при этом изменили некоторые методы познания, используемые в классической физике, приведя их в соответствие с новой областью явлений. Но затем они зашли в тупик. Возможно, решил я, это произошло потому, что нужны новые методы познания, которые и надо найти, используя науку о методах научного познания. Чем я и занялся после окончания университета в свободное от основной работы время. В принципе, план и идея были неплохими, ведь, допустим, если у человека дома нет инструмента для того, чтобы пробить дыру в бетонной стене и повесить картину, то он идет в магазин и покупает перфоратор. Я попытался сделать нечто подобное и пошел в магазин методов, то есть занялся чтением исследований, посвященных методологии научного познания. Через несколько лет я начал немного разбираться в методологии, как мне казалось. Но за это время я параллельно набрался опыта работы в науке и в конструкторском бюро, и понял, что главная проблема, которая стоит перед учеными, состоит в поиске средств на исследование, а не методов исследования. Тут распался СССР, выяснилось, что в физиках особой потребности нет, а на обломках СССР началось строительство рыночной экономики, что открыло новые возможности заработать. Я и решил, что раз людям нужны деньги, а не методы, деньгами и надо заниматься. Я сдал книги по физике и научной методологии в букинистический магазин, купил несколько книг по рыночным экономике и финансам, прочитал их, и решил заняться ценными бумагами. Тогда в Беларуси они только начали появляться. Но и тут возникли проблемы. Рынок ценных бумаг формировался очень медленно, я уже получил какие-то знания, а торговать было еще нечем. Поэтому я начал делать то, что умел — писать статьи о зарождающемся рынке. В 1994 году мне предложили перейти на работу в деловую газету «Белорусский рынок» в качестве финансового обозревателя (после того как государство ввело свою монополию на слово «белорусский» газета стала называться «Белорусы и рынок»). Спрос на информацию по финансам был хорошим, со статьями проблем не было. Платили намного больше, чем в науке. Я попал в струю, в мейнстрим. Работая в газете, я старался разобраться в том, как же работает мировой финансовый рынок, и с некоторым удивлением обнаружил, что экономическая теория не в состоянии толком ни предсказать, ни объяснить то, что там происходит. Я много раз наблюдал, как те идеи и события, которые привлекали наибольшее внимание прессы и ученых, оказывались совершенно несущественными и забывались, а на первый план выходили события и люди, не привлекавшие до этого внимания. Я обнаружил, что свойства личности человека играют в экономике гораздо большую роль, чем принято считать. Поэтому я занялся изучением исследований природы человека и ее проявления в экономике. Финансисты меня немного разочаровали. Я думал, что финансы — это та сфера экономической жизни, где собрались самые умные и продвинутые специалисты, изобретающие новые теории и методы. Реальность оказалась гораздо прозаичнее — нет никаких новых и эффективных финансовых методов, а успехи большинства финансистов основаны не на уме, а на надувании пузырей активов, использовании монопольного положения или инсайдерской информации, а также на прямом мошенничестве. Специальная методология в финансах есть, но это приемы и способы не научного исследования, а чего-то вроде карточной игры. Есть, конечно, и исключения среди финансистов, например американский миллиардер Уоррен Баффет, и их довольно много, но в используемых ими финансовых технологиях нет особых сложностей и чего-то особенно нового. Есть и мастера типа американского финансиста Нассима Николаса Талеба, но таких немного, а использовать их опыт на самом деле, как мне кажется, проблематично. Некоторый опыт исторических исследований в экономике я получил, написав по заказу Белгазпромбанка к его 20-летию книгу «Современный банк для новой реальности» (Минск, «Тэхналогiя», 2010 г.). В ней я попробовал выделить ключевые события из двадцатилетней истории банка на фоне ключевых событий в белорусской, российской и мировой экономиках. Через год по заказу Белагропромбанка я написал книгу «Белагропромбанк. 20 лет истории» (Минск, РИФТУР, 2011 г.). Но в ней выделить ключевые события из истории банка мне не удалось, так как заказчик был против этого, и в результате получился просто набор рассказов сотрудников банка. В конце концов, проводимое мною дознание в сфере финансов завершилось, и после примерно 20 лет наблюдений за мировым финансовым рынком и финансистами я пришел к тем выводам, которые и описал в книге «Природа и причины российских кризисов. Белый лебедь: истинная правда в экономической теории». История немного подшутила надо мною. Уже когда книга была почти написана, я понял, что фактически повторил путь шотландского ученого Адама Смита, написавшего книгу «Исследование о природе и причинах богатства народов». Он вначале изучал методы естественных наук на примере астрономии, я занимался исследованием методов исследования в физике, а также методологией в целом. Затем Адам Смит исследовал нравственные качества человека. Я сам этим не занимался, но за меня это сделали другие люди, в частности, Федор Михайлович Достоевский. Я только читал книги и смотрел фильмы. После изучения методологии и природы человека, Адам Смит приступил к наблюдениям и описанию экономических явлений. Я это проделывал на протяжении последних 20 лет. Я не претендую на то, чтобы моя книга о природе и причинах российских кризисов считалась продолжением книги Адама Смита о природе и причинах богатства, но что-то общее у них есть. Я счел нужным подчеркнуть общность, использовав упоминание о природе и причинах в названии моей книги. Правда, она представляет собой не научное исследование, она научно-популярная, в ней не так уж и много лично моих идей, я всего лишь попытался соединить в единую систему, дающую общую картину мира, исследования других людей в области экономики и природы человека. Результат моего дознания оказался для меня неожиданным. Я не думал, что в экономической теории все так запущено, а события, которые, должны произойти в обществе в пределах одного-двух ближайших поколений, столь значимы. Над моей книгой еще можно было бы поработать, но я решил, что 20 лет достаточно. В 1994 году я пришел на работу в газету «Белорусский рынок», в 2015 году я ушел из нее, после чего сосредоточился на личном проекте, который начинается с книги о природе и причинах российских кризисов. *** Владимир Федорович Тарасов, окончил физический факультет Белорусского государственного университета (БГУ) в Минске в 1980 году, с 1980 года по 1994 год работал в Институте Физики белорусской Академии наук, ПО «Интеграл» и НИИ Ядерных проблем при БГУ. С 1994 года работал в газете «Белорусский рынок» («Белорусы и рынок») в качестве финансового обозревателя. Публиковался в различных изданиях Беларуси и России.