Подразделения в ночном бою: Отпускной роман

Нежно пела волна.

Вдаль бежала она,

Словно быстрая струйка вина.

И искрилось в ней солнце,

Прижмурясь слегка,

Улыбались волне облака.

Сладко пела волна

Про простор синих вод

И про сумрачный каменный грот,

Про косяк быстрых рыб,

Что пестрят в глубине

Громко вторили чайки волне.

Вдруг разбилась волна

И шипела она

Словно пена хмельного вина.

В тот июльский вечер, двадцатидвухлетний старлей Алексей Карпов, пребывающий в своём очередном отпуске, сидел на черноморском каменистом берегу родного города Туапсе с дву­мя своими приятелями, рассматривая мягко катящиеся черноморские волны. Среди огромных тёплых, хранящих энергию солнца, шершавых валунов, потрескивали сухие сучья в огне, завораживая сидящих во­круг. На углях рядом шкварчели здоровенные куски мяса с косточкой, насаженные для удобства сразу на два шампура. Кожа на, нанизанных там же томатах, лопнула и шипящий сок, вперемежку с каплями жира, стекал на угли, наполняя воздух божественным ароматом предвкуше­ния предстоящего ужина. Один из его друзей Олег Остапенко упылил куда-то вдаль, скрывшись из поля зрения. Алексей Карпов продолжал сидеть на тёплом шершавом валуне, рассматривая кружащих на фоне алого заката белых чаек. Другой его друг Александр Прохоров колдо­вал над шашлыками, обрызгивая их водой из стеклянной лимонадной бутылки. Смекалось. Яркие краски заката поражали напоследок своим буйством. Вся природа словно готовилась к предстоящему погружению в чёрно-белый таинственный подлунный мир ночи.

— А вот я нам и пополнение привёл! — Олег Остапенко, его друг дет­ства, ходивший неподалёку, как выяснилось, за молодым домашним вином, весело направил руки в сторону от себя, и шепнул другу на ухо, — девахи с пансионата!

— Здра-а-асьте! — две милые девушки, их ровесницы задорно смотре­ли на трёх бравых парней.

— Тёлки за-ши-бись! — шепнул Сашка Прохоров.

— Вот! Это — Алексей, это — Александр, — Остапенко представил сво­их друзей, — ну а меня вы уже знаете, да? Я — Олег!

— Оксана.

— Катя, — девушки по очереди, наклоняя головки на бок представи­лись в ответ.

Остапенко, явно демонстрируя всем, что Оксана — его выбор, взял её под ручку и усадил рядом с собой. Катя села напротив них, рядом с Алексеем, демонстрируя, что она абсолютно свободна и всё даже может быть…

— А вы откуда к нам приехали, девчонки?

— Мы из Днепропетровска!

— Так вы хохлушки!?

— Мы украинки.

Алексей улыбнулся и посмотрел проникновенно в серые глаза сидя­щей напротив. Оксана, уловив его взгляд, на секунду замерла, и он по­чувствовал, что в эту секунду между ними проскочила искорка. Нечто было в этом взгляде, откровенно говорящее само за себя. Взгляд, слов­но шальной поцелуй, словно сгусток безумного увлечения, манящего их в глубокий омут страсти. Несмотря ни на что, ни на кого…

Буйно поднимались тосты, запиваемые хмельным кисло сладким молодым вином. Сидящие вокруг костра шутили, отрывали зубами аро­матные сочные жареные на костре куски мяса. Тёплые матовые кам­ни ещё хранили память дневной жары. А вокруг повисла ночная мгла, побитая, словно картечью яркими мерцающими точками звёзд. Оста­пенко хорохорился вокруг милой Оксаночки, осыпал её комплимента­ми, обволакивая своей заботой и предупредительностью всё это время. Она же мило улыбалась в ответ, продолжая «окулярную перестрелку» с Карповым.

— Оксаночка! — Остапенко фамильярно приобнял соседку за талию. — А пойдём, прогуляемся?! — на его лице светилась загадочная улыбка.

— Олег, я не хочу, извини. Вон, пригласи Катю, прогуляйтесь! — Ок­сана посмотрела на Остапенко, потом, словно в поисках знака под­тверждения правильности своего поступка, на Катю, на Карпова.