Первая Секунда

«Надо поверить в себя,

чтобы в тебя поверили другие.

Однако порой, в тебя

должны поверить,

чтобы ты поверила в себя»

— Дорогая, где мой галстук? — папа, как всегда опаздывает (во всех смыслах) и задает гениальные вопросы.

— В шкафу. Где он еще может быть, — а мама, как всегда гениально отвечает. У меня семья «гениев», нечего сказать.

— Эм… — он явно пытался найти что-то еще. — А где пиджак? — наконец послышался заинтересованный голос из шкафа.

— Там же, — сообщила мама нехитрую новость из кухни. Папа досадно фыркнул.

— Надеюсь, ты привела все это в порядок. У меня сегодня важная встреча. Хочу выглядеть на все сто! — вышел он к нам.

— Не переживай. Ты всегда выглядишь на все сто, — улыбаясь, ответила она, поправляя отцовский галстук.

— Пап, мы опаздываем в школу! — капризничал мой «любимый» братец Джей. Он еще не познал все прелести школы.

— Уже едем!

— Джей, веди себя хорошо! И не лезь больше к Александру, иначе отца снова лишат премии: не забывай, что его папа босс нашего.

— Да, да… — переубеждать маму в чем-то просто бесполезно и Джей сделал то, что мы делаем всегда в таких случаях, то есть согласился. — Ну… мама! Хватит! — похоже, Элизабет перестаралась с поцелуями.

— Туна, смотри за братом! — и про меня не забыла.

— О! Конечно! Мне ведь в школе заняться больше нечем!

— Туна!

— Да, да! — мама уже злилась, поэтому я решила больше не рисковать.

— Ха-ха! Так тебе и надо! Ха-Ха! — злорадствовал Джей, как положено младшим.

— Уймись. Кто сказал, что я буду смотреть, за тобой, сопляк!

— Папа! Туна обозвала меня сопляком!

От того, что происходило в авто по дороге в школу меня даже любимый плеер не спас: папа Эрни всю дорогу читал мне лекцию и одновременно ругал Джея за то, что он постоянно поддакивает — ему это наскучило. И, как всегда, под конец в мой адрес прозвучало: «Туна, будь умнее, ты же старше!» В конце концов, машина остановилась, я с нескончаемой радостью натянула ужасную улыбку, распрощалась с папочкой и, вытащив один наушник из уха, вернулась на сцену театра жизни, где продолжу играть роль в сущности похожую на меня, но не совсем полноценную.

В школе меня все устраивало. Здесь были созданы все условия для полноценного, интересного обучения, но не было самого важного для всех нас, а для меня особенно, ведь при моем-то возрасте, 17 лет, не было настоящего друга, и неважно какого он был бы пола… хотя…

Эмми Ли не плохая девочка, но все же что-то в ней не так. Джордж и Джейсон славные ребята, но у них одно на уме; и так со всеми. Надеюсь, это вопрос времени и, думаю, настоящий друг ворвется в мое сердце без стука и никакие наши недостатки не разрушат дружескую связь, а даже наоборот — больше привяжут нас друг к другу. К тому же, все не так плохо: сегодня приезжает моя двоюродная сестра Сильвия. Она, как чудом сохранившейся представитель вымирающего вида, свидетельствующий доказательством — такие существуют! Всегда честна и до глупости искренна, и именно это в ней ценю больше всего.

Не стану скрывать, в школе есть парень, привлекающий мое внимание. Наши чувства (уже сейчас я бы назвала это скорее посмешищем, чем чувствами) взаимны и я это вижу, но он убегает от этого. Возможно, мне стоит выпутаться из заблуждений. Хотя мы из разных возрастных потоков наши пути часто пересекаются, и этому виновен исключительно он один. Алекс, стесняясь, краснел, когда я на себе замечала его взгляд, всячески помогал и даже однажды защитил меня от грозного шкафа — Фреда, хотя мне это совершенно не нужно было. Но все же я у него на втором плане. Да, оно так и есть. И Эмми сказала, что он обнимался с Мери из параллельного класса, и, похоже, это начало бурного романа. Честно сказать, я сильно из-за этого не переживаю. Наверное, потому что Алекс не тот единственный. Но как тогда объяснить то, что меня бросает в жар при виде его, и я не могу думать не о чем кроме, как смотрит ли он на меня или нет.

Уроки закончились, и я не торопясь запихивала тетради в портфель.

— Привет!

Алекс?!

— Привет.

— Как твои дела?

— Нормально, — придумала я. — Собираюсь идти домой, а ты как?

— Отлично!

Эта ситуация начала меня волновать с первых секунд. До этого он так просто не подходил с расспросами, а тут! Но несмотря ни на что мои подозрения быстро рассеялись: мне было не до них.

Весь класс затаив дыхание следил за происходящим.

— Можно с тобой? — спросил Алекс у меня то, о чем я и мечтать не могла! И в тот момент мне было все равно, что прозвучало это с лживой робостью. А жаль.

— Пойдём, — не выдавая никаких эмоций, ответила я.

Сделав пару шагов, заметила, что он не шелохнулся, и поняла — капкан захлопнулся.

— «Пойдём»? — после неудачной пародии на меня весь класс взорвался волями, криками в поддержку Алекса, а тот, вообще, кишки надрывал от смеха и, задыхаясь, продолжил. — Решила, что буду до дома тебя провожать?.. Ха-ха-ха… Спустись с небес! — прибавив громко, закончил он свой розыгрыш.

— Кто б тебе позволил до дома провожать, — отрезала я.

После этих слов я быстро ушла, ни имея никакого желания на сопротивление, и слыша его громкий смех за спиной, который еще долго звенел у меня в ушах. Не столь волновало, что это был Алекс… хватило того, что это был парень.

Вытирая слезы, я переступила порог своего дома. К тому не лучшему времени уже приехала Сильвия.

— Сестренка! Я приехала! … Что случилось, родная? — ее голос потух, а настроение вовсе изменилось, когда она заметила мои заплаканные глаза. Обнялись мы не на такой уж и счастливой ноте. — Все, что не случается, все к лучшему, — шептала она на ухо.

Сильвия заставила меня рассказать все в мельчайших подробностях, хотя знала, что это не очень приятно, но она знала и другое — это очень полезно.

— Я поверила… доверилась ему… — безжизненным голосом продолжала я.

— Как ты могла довериться человеку, с которым ни разу нормально не разговаривала? Да, и в чем?

— Не знаю… Мне показалось он другой… не похож на других… — все это было напрасной тратой слов. Не было больше сил искать ему оправданий, и я в отчаянии опустила голову на грудь.

— Возможно, он хотел проводить тебя, а когда заметил, что весь класс следил за вами в ожидании новой подачи для сплетен, перевел все на шутку, — старалась продолжить мои поиски Сильвия.

— Дело не в нем! А во мне! — отчаянно жестикулируя, ревела я. — Почему я такая неудачница? Почему со мной все так? — слезы снова и снова заставляли грубо вытирать себя со щек.

— Послушай, Туна, — обхватила Сильвия мое лицо руками. Ее взгляд стал ясным. — Каждое существо приходит в этот мир с огромным трудом и только с разрешения небес, а чтобы его получить оно дает клятву, что выполнит желание Всевышнего. Путь исполнения этого желания и называется жизнь. Знай, что даже сама маленькая и, казалось бы, никчемная жизнь муравья способна изменить ход развития эволюции — улыбнувшись, сказала она, и выглядело это так, будто на минуту в нее вселился мудрец, проживший не один десяток лет.

Вдруг она спохватилась, осознав мое удивление, и ее выражение лица тут же приняло прежний вид сострадания. Забавно. После легкого похлопывания по щекам я забыла о грусти: Сильвия любила таким образом придавать мне чувств, и как волшебно на меня это действовало… но я не задумывалась об этом серьезно. До поры до времени…

Вот так я разочаровалась в Алексе, заодно и во всех парнях, за считанные секунды. Он показал свое истинное лицо. А может он придумал себе маску, которая нравилась окружающим, и привык к ней так, что потерял себя. Но зачем? Как бы там не было Алекс для меня очередной урок, который я выучила.

До самого вечера мы с сестрой просидели в моей комнате. Точнее я просидела, а Сильвия перевернула всю комнату верх дном в поисках чего-то неизведанного. У нее была цель разузнать, что и в каком количестве имеется. В общем, обычные девичьи заморочки. Вскоре она добралась и до меня: заставила разбирать вместе с ней ее привезенный гардероб под предлогом «выведения меня из депрессии».

До дна ее сумки я добиралась долго, но мои старания не были напрасными. Тут таинственным образом завалялась тетрадь, на обложке с изображением каких-то парней.

— Кто это? — не задумываясь, спросила я.

— Ты не знаешь?! — диву далась Сильвия. — Это группа «Twins»!

— Музыканты?

— Да. Рок музыканты! — выразительно подчеркнула Сильвия.

— «О! Такое я люблю», — подумала я. — А эти двое очень похожи, братья? — продолжила вслух.

— Близнецы!

— Близнецы?! — я была удивлена: они, конечно, похожи, но этого мало, чтобы говорить о них, как о близнецах.

— Да, да! — уверяла меня неугомонная фанатка. — посмотри на Пита. Ну, просто лапочка! Я бы его расцеловала… — щурясь от счастья, мечтала она.

— А его как звать? — перебив ее, указала я на другого близнеца.

— Крис. Ну, этот вообще красавчик!

Сильвия задрала голову, похоже, вспоминая мелкие детали и формируя бурный рассказ о группе «Twins», но что именно в нем звучало, я не помню — не слушала.

Соглашусь, парни действительно хороши, привлекательны и интересны своей необычной мужской красотой. Все четверо выглядели очень обаятельными, и каждый единственный в своем роде составлял единство уникальной группы.

И почему я ни с кем не разделяю такой дружбы? Уф, перестань, Туна! Все это сказки! И всего-то фотография публичных людей, которые в жизни не такие милые, как кажется сейчас. С глаз долой эту тетрадь!

Тем временем продолжительный концерт группы «Twins» подошел к концу.

— Спасибо! Спасибо огромное! Мы вас любим! — прощался с безбашенными фанатами солист группы — Крис.

— Да! Спасибо! — сняв гитару и разрываясь от счастья, кричал Пит, что было бесполезно без микрофона.

Так же, как и все, держа широкую улыбку, кивая намекал остальным басист — Джон, что пора смываться. Под куполом открытого неба прогремели последние слова благодарности, и музыканты поплелись со сцены, но не все. Пит — монстр непослушания и суверенности, все никак не мог распрощаться с публикой, купаясь в нескончаемых воплях ему было совершенно наплевать, что он не может разобрать ни одной фразы. Став белым от вспышек фотоаппаратов, раздавал воздушные поцелуи, медиаторы, которыми были набиты все его карманы и, конечно, давно не реагировал на разъяренный голос в наушниках. Барабанщик — Том, Крис и Джон знали, что их друг потерянный для общества человек и с безразличием спорили о том, как именно охранники стащат Пита со сцены. Время шло, а Пит продолжал жить счастьем поклонников.

— Еще минута и я больше с ним не работаю! Понятно! — орал надрываясь, прибежавший продюсер — Марк.

— А где Билл? Где охрана? — пытался возмутиться Крис.

— Какой Билл? Вы в своем уме?! — ревел озверевший Марк. — Гала-концерт! О каких охранниках, сдирающих музыканта со сцены, может быть речь?! Если через 30 секунд он не будет стоять рядом со мной! Вы меня знаете… и чтобы после этого не одной поганой строчки в прессе не прошмыгнуло! 25 секунд!

Решение было принято быстро: солист повторно вышел на сцену, и толпа взорвалась восторженными криками, посчитав происходящее за продолжение концерта. Пит, и не пытаясь что-либо понять, недовольно посмотрел на брата за то, что фанаты приветствовали его на много громче. Крис быстро подошел к нему, технично обнял и также технично потащил за кулисы. Вредный, как ребенок, Пит пораскинув мозгами, при этом понимая, что ко всему происходящему причастен его близнец, быстро понял, в чем дело и тут же встал столбом. Крис же, не имея возможности прямо сейчас наброситься на брата с кулаками за неповиновение, невольно, связанный «мышечными узами» остановился вместе с ним. Осознав безвыходность положения Том с Джоном последовали примеру Криса: появились на сцене с сияющими лицами и обняли близнецов с двух сторон, после чего армия зрителей снова вспыхнула. Ну, здесь уже при всем желании сопротивляться у Пита не получится. Послышались недовольные стоны публики.

— Обалдеть! Вы видели, как она… нет, как они смотрели на меня, — задыхаясь от радости, тараторил Пит. — Они не хотели меня отпускать!

— Может это ты не хотел их отпускать… — заметил, под прикрытием риторического вопроса Джон.

— Завидуйте молча! — самодовольный ответ не заставил себя долго ждать.

— Главное, что все это закончилось… на пока, — монотонно проговорил Крис.

— Пит! — кричал басист вслед, удаляющемуся Казанове.

— Что?

— Научись, наконец, самостоятельно уходить со сцены. За столько лет пора бы.

— Не дождетесь, — фыркну тот. — Я скорее запою… ла-ла-ла-ла-ла!

— Нет! — воскликнул Том. — Не учись, не надо, только не пой. Пожалей мои перепонки!

— Зря вы не даете раскрыться такому умопомрачительному вокальному таланту, — раздался недовольный голос Марка, слившегося с кулисами.

— Ах, вы здесь? — пытался подавить досаду Пит. — Какая неожиданность!

— Исключение из коллектива не будет для тебя неожиданностью? — тон продюсера становился все выше.

— Он все-таки здесь, — вступился Крис за брата.

— Да, — не соглашаясь с Марком, вставил слово Том.

Секунды тишины оглушительно тикали, словно с огромной часовой башни.

— Остаешься ты только, потому что, — все и так знали, что ничего подобного Питу не грозит, но все же с показательным облегчением вздохнули, — концерт прошел блестяще. Браво, ребята! Отличное выступление! Великолепно! Ни одной оплошности! За исключением одной ходячей оплошности, — улыбаясь хлопал Марк и весь стаф последовал его примеру. — Ну, хватает почестей! Теперь пора всё это разгребать! По коням!

Все вернулись к своей работе.

— Это еще что… Кто ее сюда пустил?! — закричал Джон.

— О! Сейчас исправим, — вырос из-за его спины охранник.

От неожиданности Джон отскочил.

— Зачем так подкрадываться, Билл!?

— Ты там свои штанишки не испачкал? — манерно спросил Том, стараясь нечто сотворить из каких-то документов, которые нечаянным образом попали ему в руки.

— Эй! — возмутился Крис, отобрав бумаги из рук злодея. — Вообще уже, с катушек съехал! — и направился к незваной гостье, которая игнорировала просьбы Билла покинуть территорию.

— В чем проблема? — неуважительным образом начал он, упершись ладонью о стену.

На шею ему накинулся Пит, затем подошли и остальные с такими же беспечными и непристойно наглыми физиономиями. Морщинистое лицо женщины скривилось, глаза озлобились и горели красным пламенем. Взяв себя в руки, гостья серьезно произнесла:

— Она придет из ниоткуда и уйдет в никуда. В ней сила есть, но не знает она… не знает, что избрана…

— Ах, да… — перебил ее Пит, строя наигранные гримасы. — Конечно! Как мы могли забыть?! Приближается Армагеддон! — бегая и размахивая руками, он устроил целый спектакль и подбадривал парней криками. — Спасайся, кто может!

Все, смеясь, отвлеклись на Пита. Пожилая женщина исчезла. Это загадочное исчезновение заставило друзей задуматься, что продлилось буквально несколько секунд.

После длительного и утомительного дня группа отправилась отдыхать в их дом. Здесь они убивали свое свободное время, которого практически не было.

А я все боролась с бессонницей. Шел двенадцатый час и, наконец, я начала ее побеждать, падая в сладкие дремы. Сниться мне, как я думала, сон, в котором я так же пытаюсь спать, как вдруг мою комнату озаряет свет. Он становится все ярче и ярче, вскоре ослепляет меня. Затем свет начинает тускнеть, и только сейчас становится понятно — это не сон.

Я очутилась на столе в незнакомой комнате; с трех сторон были обычные стены, а с одной — стеклянная, сквозь которую было видно дорого обставленную гостиную. Справа — кухонный гарнитур, облокотившись на него, стоял высокий молодой человек, он тихо помешивал свои напиток ложкой; там же стоял холодильник, в который с головой залез еще один. Слева стоял маленький шахматный столик, за ним сидел парень, который явно был недоволен своими долгими ожиданиями.

— Оп… — движение в комнате остановилось.

— Кушать подано… — вылез тот из холодильника.

У меня в глазах двоится. Постойте… неужели… А! Это музыканты, от которых Сильвия была в восторге! Но мне что-то здесь совсем не нравится…

— Что за цирк? — вошел последний.

Ответ заставлял себя ждать: никто не понимал, что происходит.

— А она ничего, — прошептал Том, что прозвучало для меня приговором.

Мне страшно… Что им взбредет в голову? Понятия не имею и не хочу знать! Как сбежать отсюда?

Я соскочила со стола, прижалась к стене. Вижу рядом с Крисом нож, однако он понял мои намерения, прежде чем я дернулась, и убрал его подальше от греха. От безысходности готова выпрыгнуть в окно, однако его здесь нет. К счастью, мне почти удается совладать со своей паникой.

Кто объяснит мне, что я вообще здесь делаю? И если это не сон… как я попала сюда?! Вывод один: пора лечиться, черт возьми!

Нет, мне не удается совладать со своей паникой.

Крис начал медленно подходить — я отрицательно мотала головой в знак протеста, но он не останавливался, успокаивал словами и жестами, протянув мне руку, он надеялся на мое благоразумие и взаимность. «Нет уж», — промелькнуло в моей голове, и я уже решила воспроизвести, только что созревший план побега, как в комнате появилась предсказательница.

Уродливая и сгорбленная в грязных лохмотьях старушка на глазах преобразилась в прекрасную женщину в длинной светло-голубой мантии, что сначала показалось мне очень забавным! Разрази меня гром, но она выглядит, как фея из сказки! Я обязательно схожу на прием к доктору.

Женщина едва ли не выше самого высокого из «Twins» — Криса и великолепно сложена. Ясный взгляд, местами резкие черты лица, ярко выраженная уверенность, говорящие о строгости и царившее вокруг чувство всевластности заставляли уважать ее и даже бояться. Но все же, хотелось ей этого либо нет, нотки доброты, благородства и снисходительности проскальзывали в ее жестах, шагах и даже запахе, что очень успокаивает. А эти бездонные, невероятно красивые глаза, в которых отражалась вся ее глубокая, душевная сущность говорили об очень многом, но тогда я была слишком молода, чтобы увидеть это в полном объеме и цвете.

— Повтори, — с грозным видом обратилась она к Питу.

— Что? — не понял он.

— Повтори, что сказал!

— Я не понимаю, о чем вы! И что вообще здесь происходит? — пытался возмутиться Пит. Он и в будущем всегда отличался слепой и неуместной храбростью.

— Ходи давай! — настойчиво повторил Том, пнув его под столом, ведь он считал, что партия еще не закончена.

— Конечно! — отвесил тот ответный пинок.

Не потерпев такого хамства, и побагровев от злости, фея резко вытянула руку вперед, указывая пальцем на Пита:

— Встань!

С этим криком Пит подорвался со стула, как ужаленный.

— Сейчас из меня сделают отбивную… — пробормотал он в надежде, что придет помощь. Однако этого не произошло: все были ошеломлены, как в старые, добрые времена, когда у них впервые попросили автограф.

Пит парил в воздухе. Мановением пальцев фея приблизила к себе близнеца; между ними осталось настолько ничтожное расстояние, что несчастный близнец и шелохнуться, не смел, наверняка, чувствовал ее дыхание, а желание размазать по стене уже обжигало.

Фея пристально смотрела в глаза Пита, затем немного отдалилась и, словно молча критикуя, взглянула на его тело, вынесла вердикт и расслабила руку — близнец с грохотом свалился на пол.

— Туна, — мягко позвала она. — «Подойди», — вдруг прозвучало в голове. Я решила, что это бред моего страха. — «Туна!» — проорал тот же голос и похоже на сей раз не только в моей голове: остальные, поморщились, озабочено проковыряли пальцем в ухе и переглянулись.

Первый шаг был слишком неуверенный, но инстинкт самосохранения гнал меня вперед. Фея протянула мне свою большую, белоснежную ладонь. Мы взялись за руки. После она окатила «Twins» взглядом, и снова этот ослепительный свет заставил закрыть глаза, под ногами секунду царила пустота: одним взмахом ресниц фея открыла нам дверь в свой мир. Ощущения, вызванные, восставшей передо мною картиной передать невозможно и это легко объяснить — они слишком хороши и величественны для слов.

Мы оказались в шарообразном здании исполинских размеров, искрящемся белым светом. И конечно наши глаза разбегались, пытаясь осмотреть все и всюду. Окружающее казалось легким и воздушным, будто малейшее дуновенье ветра унесет его вместе с собой, как пушистое перышко, однако это всего лишь казалось: такую махину вряд ли сдуешь.

Фею звали Мертин и откуда нам стало известно ее имя ума не приложу! А вопрос: «Откуда она знала наши имена?», — и вовсе был крайне неактуален. Так вот, Мертин повела нас по узенькой дорожке, которая висела в воздухе и конец свой находила прямо в середине сооружения, точно, как радиус окружности. Позади нас в, казалось, бесконечное пространство стены была вбита огромная расписная дверь вся в бардовом цвету, но она в нашем появлении здесь и грамма вины не несет. Обойти такую красоту стороной я никак не могла, но когда я подошла к ней, мое внимание переметнулось на стену: обнаружилось, что как таковой материи в ней нет! Она убегает от моей руки, а если мне оказаться проворней и настойчивее, то я просто дырявлю ее насквозь! Дурдом, вторая койка справа! Может в моем пальце сверла, например?

— Туна! — прозвучало, похоже, не в первый раз. — Пойдем уже, — я обернулась и дернулась от неожиданности. — Спокойно. Может тебе футболку дать? Или ты собираешься в этом мир спасать? — ах, да, я ведь прямиком из постели пожаловала на стол «Twins». Хвала небесам, что они не подарили мне страсть ко сну голышом. Пижама меня спасла от позора. Частично.

— Какой мир?

— Это была шутка, — покосился Том, указывая на отсутствие моего чувства юмора. — Я так понял, тебе не нужна футболка.

— Нужна, но где ты ее возьмешь?

Тут Том молча снял с себя футболку, довольно улыбаясь уголком рта, явно воспроизводя одну из соблазнительных уловок, но она на меня не подействовала и мне совершенно наплевать на его убийственный пресс! Да не смотрю я на его накаченное тело!

— Ты идешь, Туна? — потревожил меня он.

— Что? …а… да, да.

Со стороны остальных полетели стаи говорящих жестов и ухмылок, но сильный Том легко совладал с ними безразличием.

Посмотрев вниз, я увидела настоящий кишащий муравейник. Как я узнала позже эти маленькие в забавной одежде человечки с длинными ушами и носами — эльфы. Признаюсь, они не слишком красивы, но уверяю очень добры, и без грандиозной причины даже мухи не обидят. У каждого было свое занятие и проследить за одним из них просто невозможно: постоянно кажется, что один превращается в другого, ведь разницы между эльфами никакой нет! Они все одинаковые!

Наконец мы дошли до конца дорожки. Мертин повернулась к нам и, прокашлявшись, начала:

— Желаете спуститься вниз?

Все это прозвучало со смешной неуверенностью и незнанием куда деть руки. Спрашивать у нас сейчас что-либо абсолютно бесполезно — мысли гуляли в прострации, поэтому мы ответили идиотским мычанием. Фея приняла это за согласие. Еще один взмах лестниц, и мы внутри муравейника.

Оказалось, что Мертин не единственная здесь фея, однако их значительно меньше, чем эльфов. Еще вокруг летали крохотные существа, которые легко помещаются в ладони. Их называли кнопи. У этого миниатюрного человеческого тела с большими крылышками и писклявым голоском было важное задание — контроль, а главное дозор над всем и вся. Маленькие шпионы вполне бы сошли за информационное бюро, и судя по их поведению, информация выдавалась строго феям, но, думаю, всегда есть исключения для тех, кто умеет правильно спрашивать. В ручках папка, очки на глазах для важного вида и каждые 10 минут возле уха какой-нибудь феи. Выглядели они весьма противоречиво, ведь плюс ко всему одеты как жители джунглей, да и одеждой это мало кто назовет.

Суета разнообразных работ, истинная мощь сооружения, давшая знать о себе именно здесь, внизу, кишащее поле эльфов и феи, как стройные деревья, окончательно вскружили голову. Это все ново и незнакомо. Где «Twins»? О! Вот! Рядом с сородичами как-то спокойней. Вдруг работа прекратилась, миролюбивые эльфы озлобились, а феи утеряли свое великолепие красоты. Вперед многозначительно вышла Мертин, и все уставились на нее, а затем на нас. В этот момент даже сердцебиением было страшно тишину нарушить. Толпа начала расти ввысь и стала наравне с феями: стремясь хотя бы одним глазком на нас взглянуть эльфы буквально лезли по головам. Вокруг стали слышны восхищенные возгласы. Сзади нас дорожка тоже заросла не меньше удивленными эльфами, чем я. Вполне привычная для «Twins» ситуация всеобщего интереса, но, на мой взгляд, парни стали странно себя вести. Они практически окружили меня, а на их лицах и следа улыбки не было. На забитом книгами шкафу сидел эльф и счастливо улыбался мне во все свои желтые зубы, но стоило Крису взглянуть на него, как глаза эльфа налились слезами. Я нечаянно заметила свою фотографию на стене. Вслед за интересом пришлось выглянуть из-за спин «Twins». Там меня ждало нечто — билет в Голливуд: все эти стены снизу доверху были увешаны плакатами, таблицами, фотографиями, схемами да чем угодно и все обо мне. А вот это действительно нереально! Информация настолько разнообразна и подробна, что я чувствовала себя не в своей тарелке. Оказалось, мои родинки дают три метра характеристики жизни, а еще прослежена интересная закономерность — каждый день мне делают 78 замечаний. Какая прелесть. И зачем это все здесь?

— «Затем, чтобы знать о тебе все», — ответила Мертин в моей голове.

— О, да. Мы знамениты! — усмехнулся Пит, потеряв бдительность, когда заметил плакатик с их изображением. Снизу четыре фотографии каждого и краткая биография.

— Здесь ошибочка. Мой рост 1,78, а ни 1,87, — скромно отреагировал Джон.

Им наверняка давно не приходилось оказываться в тени.

— Хочешь знать причину, — опередила меня Мертин, как только я решила открыть рот.

— Гм… — я очень была озадачена непослушанием своих губ. Для начала ущипнула себя — вдруг мне это попусту кажется. Когда стало понятно, что действительно мой рот мне не подвластен, решила ужесточить меры подчинения, на что все, сочувствуя, посмотрели, подозрением оценив мои действия. Мертин похлопала мне по щекам и вдруг из моих уст вырвалось:

— Хотелось бы! — и впервые было так радостно слышать свой голос. Ох, эта манера трогать мое лицо таким образом… Фея почему-то скромно рассмеялась моей раздражительности.

— Я расскажу одну весьма знакомую для ваших душ легенду…

И тут мы переместились на огромную, окутанную пушистыми деревьями лесную поляну. Мертин устроила нам захватывающею экскурсию по истории. Слова ее превращались в материю, и мы оказались в центре событий прошлого.

— Однажды, в невообразимые времена были создано черное и белое. Эти два творения не имеют ни материи, ни души, ни свойств, ни способностей, ни мыслей, ни желаний… ничего. Но воплощения их отражают всю истинную сущность творений. В разное время воплощения были разными, ибо нет ничего вечного, кроме самих творений. В последние миллионы тысячелетий они — это все что несут Земные книги историй, но это история не только о человечестве, а огромного разнообразия жизненных форм во Вселенной. Сторона каждого из нас предопределена задолго до рождения, а зов творений очень силен, нужно только его верно истолковать.

Противостояние зла и добра вечна, ведь звезды не могут светить без тьмы. Каждое творение желает удержать верх и каждое тысячелетие им выпадает колоссальная возможность изменить все раз и навсегда, но пока ею никто не смог воспользоваться в полной мере, а когда одно из творений возьмет верх наступит конец для всего. Первая Секунда — это очередной шанс преподать урок своему противнику, усмирить его, ослабить. Первая Секунда — тайна галактики Солнца — в момент пересечения временных лет образуется энергия величайшей силы. Однако не всегда сила эта носила целостный характер, поначалу она приходила, как взрыв, сметая все на своем пути. Долгие миллионы столетий сознание природы усмиряло смертельный пыл столкновения; когда ей это стало удаваться начала зарождаться Солнечная Система, какой мы знаем ее сейчас. В дни последних миллионов поколений, на перекрестке временных плит ужасающая сила в виде огромного луча спускается на орбиту Земли и пронзает ее насквозь! всего на одну секунду… после чего растворяется в небытие. И тогда начала литься кровь существ, желающих завладеть Первой Секундой, — болезненно вздохнув Мертин тяжело продолжала. — Много воды утекло с тех пор.

И однажды Всевышний породил на свет свое любимое дитя — человека. И решил Он, что каждое тысячелетие в бой вступит человек… один человек… избранный, отмеченный небесами. Естественно, он на стороне света, а не на стороне тьмы! Миссия этого человека максимально проста: использовать силу против главного врага, на данный момент, — короля Кертлера, который, конечно, не пропустит редкого пиршества. Его замок стоит нигде, как на месте, куда придется упасть великой селе; а что самое тяжелое — пережить Первую Секунду. Конечно, время очень потрепало Кертлера, он ослаб, но он все еще жив! — вдруг с невероятной ненавистью закричала она. — А смерть заберет в преисподнюю не только его самого, один он не пойдет расплачиваться за все содеянное, в аду будет гореть и весь его гнилой мир. Как я говорила ранее, легенда гласит, что черное и белое умертвить невозможно, ибо это ничто, а вот воплощения только уставай рубить!

Глаза Мертин налились кровью, и неожиданно для себя я снова стала бояться за свою жизнь.

— Я, конечно, все понимаю, — огласил вслух, похоже, общее мнение Пит, — но откуда столько…

— Не знать вам лучше! — отрезала Мертин. — Хочу дополнить, что в случае нашего поражения, о чем думать не стоит, но все же… нас ждет то же самое. Кертлер устроит нам ад наяву, жалости здесь места нет. Ну, после нашего мира последует и вся галактика… он не страшится остаться один. Тысячелетия ему вполне достаточно, а после он будет непобедим. Кертлер считает Первую Секунду стартом. Ха-ха, только я уже даже забыла считать сколько он разменял десятков, а взять старт никак не может! «Первая секунда даст мне вечную силу», — смеялась она, копируя мужской голос. — Бедняга… — прибавила она, качая головой. — Он давненько, это заприметив, сидит и набирается сил, питательно питаясь.

С каждой минутой мне все страшнее становилось находиться рядом с ней. Непредсказуемость ее настроения пугала, и не только меня.

— А здесь кто король? — отвлекал себя Пит.

— С утра была я. Если никакого переворота не случилось… — пошутила Мертин. — Вы, люди, такие смешные. Как посмотришь, что там у вас твориться аж диву даешься и смеешься до рассвета. Это просто бред гоблина в пиварне, если честно.

Да, час от часу не легче. И спасибо за отзыв.

— Все это, конечно, ужасно захватывает, аж в дрожь берет, — наигранно передернулся Крис. — Вот только один вопросик назрел. Причем здесь мы?! — проорал он.

— Ты, что настолько человек?! — состряпала девчачью мину королева, осталось только жвачку зажевать. — Или ваших фильмов насмотрелся? — тут она закинула голову и сатирически продолжила. — Герои долго не могут поверить, что именно им следует спасать планету, а то и весь мир, ведь он всего лишь курьер или повар, а ни супергерой, потом вдруг жизненная нотка и он все понял, тут схватка, он победил и все хорошо, и все счастливы. Очнись! Эй! — Мертин потрепала его за щеки, обернулась, и всем стало видно ее серьезно настроенное лицо, полное энтузиазма. — Это жизнь! Она бывает разной. И если не совсем похожа на человеческую, то она все равно остается жизнью! Возможно, вы отказываетесь участвовать во всем этом, — Пит громко аплодировал находчивости королевы, — а я скажу почему: вы просто боитесь… боитесь неизведанного, необъяснимого, привыкли опираться на факты. Хорошо, они будут у вас. Но поверьте! Всевышний не пошлет вам испытания, которых вы не выдержите.

— Право уйти все же есть? — встрял Крис.

— Есть.

— Тогда я ухожу.

— Иди, — спокойно ответила она. — Ты умрешь первым, потому что Кертлер уже знает кто ты на самом деле.

— А кто я?

— Избранный хранитель.

— Кто? Избранный хранитель? — лицо Криса исказилось насмешкой.

— Господа паникующие, — продолжала говорить Мертин посреди хаоса, ведь мы перестали ее слушать, — такое поведение в принципе нормально…

Позади королевы, из леса, медленно и грациозно изгибаясь, появился огромный ягуар… и это не была голограмма, сопровождаемая рассказом Мертин. Мы инстинктивно принялись отходить назад, хотя вряд ли б это чем-то помогло.

— Что это вы? — она явно переигрывала. — Ой! Киса, — с этим словом невинным «киса» королева исчезла. А нам что делать?! Ее истерический смех звенел повсюду.

— Не бегите, — пробормотал Джон.

— А что прикажешь? — ответил Пит. Я не заметила, как его рука медленно сжала мою. Похоже, он и сам не заметил.

Ягуар вытянулся, затем напряженно прижался к земле, как свойственно кошачьим, готовясь к смертоносному прыжку.

— А может… все-таки побежим? — прикусил губу Том.

— Разделимся! — крикнул Крис. — Пит, спрячьтесь в корнях! — Крис указал на массивные корни дерева, паутиной оплетающие землю. — Джон, Том! — все скрылись из вида.

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Крис.

Ягуар ждать себя не заставил. С грохотом ворвавшись во владения леса, он остановился на мгновение прислушиваясь.

— «Умник! По запаху, будто мы не обнаружим себя!» — громко возмутился Пит, вот только, оказалось, что зря он это сделал, однако его губы даже не шелохнулись.

Я могу слышать чужие мысли?

Кошка резко устремила свой пронзительный взгляд в нашу сторону. Казалось, крик вот-вот раздастся из меня. Пит закрыл мне рот рукой, однако это мало помогало. Ее черная, как глубокая ночь, морда была в метре от нас и мне хватило смелости внимательно все рассмотреть: длинные блестящие, переливающиеся всеми цветами полоски грозно сбегались на переносице, они круто завиваясь брали начало возле ушей и, казалось, были украшены драгоценными камнями; такие же сияющие нити тянулись вдоль позвоночника и заканчивались кончиком нервно грающего хвоста; прищуренные звериные глаза были покрыты туманной пеленой, похоже, кошка слепа, спасает ее исключительно тонкий слух и обоняние; грациозно слаженное тело придавало невероятной живости и молодости, здесь я поняла, что это самка и, что она не уверена в своих ощущениях. Удивляло, что все еще не съедены.

Неожиданный хруст ветки с другой стороны изменил ход событий.

— «О, Всевышний, я еще слишком молод!» — послышались молитвы Тома.

Вдруг донесся еще хруст с другого направления. Кошка проползла несколько метров, преследуя источник, но тут послышался еще один хруст совершенно с противоположной стороны. Она разнервничалась, не потерпев подобных игр. Пит щелкнул пальцами, и здесь настал апогей. Бросившись на нас, ягуар разрывал корни на мелкие кусочки.

— Вперед! Давай быстрее, Туна! — кричал Пит, крепко схватив меня за руку.

Он тащил меня за собой, уводя все глубже в корневые дебри. В этот момент я впервые пожалела, что родилась на свет.

— Держись!

— Я пытаюсь!

Вдруг кошка прекратила свое разрушительное месиво. В секундной тишине было слышно только это: «Черт. Зря я это сделал».

— Все, все! — рев Мертин обязательно будет слышен при любых условиях. — Порезвилась и хватит. Иди домой. Иди, я сказала!

В большой дыре сбоку, кроме парящей в воздухе королевы была видна поражающая картина: опаснейший зверь оказался домашним питомцем. По приказу Мертин кошка послушно убежала, жалостливо прижав уши к голове.

— Ты цела? — спросил Пит, немного вернув меня в сознание.

— А? … Да, да.

Мы болезненно вылезли наружу, измазавшись по уши в грязи.

— Что вы стоите, как вкопанные? — обратилась Мертин к тройке мумий с белыми лицами. — Догадались же кинуть булыжник в разъяренного ягуара! А хотя бы задуматься о последствиях никак нельзя?! И вы, люди, ведь все такие! Сначала делаете, потом думаете!

— А ты, смотрю, додумалась оставить нас одних?! — повысил голос Крис.

— Ты хотел уйти. Чего ж не ушел?! — лучшая защита — нападение.

— Эй, твоя нога… — ужаснулся Пит, — кровь хлещет, Туна!

— О, а я думаю, почему болит там что-то… зацепила все же гадина.

— Ничего страшного! Заживет! — продолжила королева.

— А вот у тебя, зато, хронически! — огрызнулся Крис.

— Не лезь!

— Да, я б с удовольствием!

— Зачем ты сделала это, Мертин? — спокойно спросил Джон.

— Чтобы доказать вам, что ничего не происходит просто так. Почему ты не бросил ее на съедение, Пит? Вы все почему не отвечали только за свои жизни?!

— Мертин! Что бы ты не говорила, это была откровенно идиотская проверка! И на моем месте любой бы так поступил!

— Нет, не любой. На кону не что иное, как собственная жизнь!.. Соглашусь, это не совсем действенное доказательство, но войти в курс дела хватит. У вас это в крови. Она избрана Всевышним, вы избраны ею. Эх… вы испортили мне настроение, я разочарована. Поговорим позже.

Ее не было ровно тридцать секунд. Королева предстала перед нами, широко улыбаясь, в новом сияющем одеянии. Похоже, к ней вернулось хорошее расположение духа, хотя мне казалось, что вот-вот с ее глаз польются слезы.

— Где он?! — грозно спросила Мертин у кнопи. Те замялись в страхе и тут же исчезли.

В следующую секунду из пробитой дыры в пространстве вылетел страшный гном. Сложилось такое ощущение, что оттуда его вышвырнули за шкирку — бедняга, приземлившись на землю лицом пропахал метр носом.

— Зашей ей ногу, — скомандовала королева.

— Что?!

— Кажется земляне не хотят этого, — промямли гном.

— А ты, я вижу, хочешь вернуться за решетку? — оскалилась Мертин.

Почему ситуация лишь ухудшается? И сколько бы я не протестовала телом и душой, меня повалили на землю кнопи. Я лишь удивляюсь проявлению несоответствия сил и размеров этих маленьких проходимцев.

— Вы будете это делать в живую? Зачем вживую?! Сделайте мне хотя бы наркоз!

— Что такое наркоз? — недоумевал гном, готовясь к страшным вещам. О, нет, он берет нить и иглу!

Парни перекрикивали друг друга в спорах с Мертин. Увы, но это единственное что они сейчас могли, ведь их тоже удерживали физически.

— Ты должна быть терпеливой! Это пустяки в сравнении с тем, что еще тебе придется перетерпеть!

— Мне плевать! Плевать на то, что ты сейчас говоришь!

Я не слышала Мертин. Даже не пыталась.

Игла у моей ноги. Она приближается… приближается!

Кажется, мой крик было слышно на Олимпе. Боль раздавила меня. Чувствую какую-то жидкость заливают мне в рот. Я уже не сопротивляюсь.

— Вставай, — снова командует Мертин. — Вставай, ничего смертельного не произошло.

Я открываю глаза и вижу лишь ее. Королева подает мне руку. Я проверяю ногу — на ней остались лишь шрамы от швов.

Парни молча осмотрели меня. Никто из нас не проронил и слова. Все было видно по глазам. Мы были напуганы.

— Не нужно… — поморщилась Мертин, вытянув руку вперед. — Не надо этих мыслей. Все случается ради вашего же блага, даже если иногда выглядит неоднозначно. Можете мне не верить, но моему опыту придется — я живу уже более 1000 лет.

Мой рот открылся сам по себе. Королева не была в восторге от моей реакции, поэтому мне пришлось скоро взять себя и свою челюсть в руки.

Время заставляет нас даже не идти, а — бежать вперед, оставляя позади воспоминания о нанесенных ранах и совершенных провалах.

— Ах, еще легенда гласит: любое желание, которое загадает избранный Всевышним в первую секунду, если успеет, конечно, сей же момент сбудется, — звучало это примерно, как приговор. — Мммм… что-то еще хотела сказать… забыла. А жаль.

Она в раздумьях сделала несколько шагов, убрав руки за спину, медленно обернулась, посмотрела на еще чуть звездное небо и резко устремила свой кокетливый взгляд на нас, затем в моей голове прозвучали мысли Джона: «Не нравится мне это». После чего мы оказались на шумном базаре.

Это были длинные, узенькие улочки, но в огромном количестве; здесь умудрились уместить абсолютно все, и никого совершенно не волновала теснота. Лавочки до отказа были забиты разнообразным товаром, а некоторые из них и вовсе на них не помещались — драконы, например. И конечно нам хотелось испробовать, хотя бы потрогать, все, что бросается на глаза и это у нас прекрасно получалось.

Парни начали свое путешествие и позабыли друг о друге, окунувшись в неизведанный мир. А мне было не по себе: в голове сущая каша, я десять раз меняла свое мнение относительно чего либо, казалось не только мысли окружающих, но и их чувства, эмоции, да все, что так или иначе характеризует личность здесь и сейчас проходило сквозь меня. Это доставляло страшный дискомфорт и рисовало морщины недоумения на моем лице каждые пять секунд.

— Мертин, уже настало утро? — спросил Крис, пристально рассматривая сладкого червя в руке.

— Когда фигурки перестали вокруг нас бегать, чуть светало, — невпопад ответил Пит. — Эй! — вдруг состряпав брезгливую мину, кинулся он к брату. — Ты что делаешь? Фу! Выплюнь эту гадость изо рта немедленно! И отойди подальше…