Работа в Комитете по кино была самой тоскливой в моей жизни. Я был куратором одного из объединений «Мосфильма». А это значит, что обязан был быть в курсе всего, что в этом объединении делалось. На моём столе лежали литературные и режиссёрские сценарии фильмов, на которые я писал заключения после обсуждения их на редколлегии.
Штука заключалась в том, что отступать от того, что утвердила редколлегия, режиссёр не имел права, а я должен был следить, чтобы не отступал, и информировать редколлегию, если отступление происходило. Заключения я ещё не отказывался писать, но информировать редколлегию не стал. Когда это вскрылось (а это должно было когда-нибудь вскрыться), я подал на увольнение.
Больше года ходил без работы. Помогал внештатно формировать литературный портфель журналу «Семья и школа», за что он платил мне совсем небольшие деньги. Штатного места у него не было.
Но материалы, которые он печатал с моей подачи, привлекли прогрессивную публику. А заодно и дали ей представления о моих вкусах и пристрастиях. Словом, когда поэт Женя Храмов попросил меня временно поработать на его месте в журнале «Кругозор», меня там встретили хорошо.
«Кругозор» был журналом Радиокомитета. Издавался на глянцевой бумаге и с небольшой пластинкой в конверте обложки. В это же время в Радиокомитете начал издаваться другой журнал «РТ-программы», куда заведовать отделом пригласили будущего драматурга Михаила Рощина. А он в свою очередь пригласил меня. Мы работали на очень большом подъёме. Печатали Платонова, Булгакова (а это 66 год!), стихи Шаламова, Чухонцева, рассказы Померанцева. В этом мы опирались на главного редактора Бориса Ильича Войтехова, которого НКВД в 38-м арестовал и который провёл в лагере довольно большой срок. Вышел ненавистником Сталина и советской власти. Что и подчёркивал на своём редакторском посту.
Сходило ему это с рук полгода. А потом его сняли, а редакцию вызвал к себе председатель Радиокомитета Месяцев. Всех, кто поддержал Войтехова, он уволил. В том числе и меня.
Но дальше произошло чудо. Я пришёл домой с этого заседания, ничего ещё толком не успел рассказать жене, как раздался звонок телефона. Звонивший представился Владимиром Карповичем Железниковым (будущий автор «Чучела»), недавно назначенным членом редколлегии «Литературной газеты». Пригласил меня работать в ней. И на следующий день я уже был оформлен в штат газеты.
