Кот Барон и его друзья

Глава первая

в которой мы знакомимся с котом Бароном, и другими обитателями двора

Погода стояла чудесная. До чего же все-таки это прекрасное время года — лето. Я лежал на траве во дворе нашего большого девятиэтажного дома, грелся на солнышке и вылизывал шерсть.

Впрочем, стоп. Вы, наверное, со мной еще не знакомы. Тогда разрешите представиться. Кот Барон.

Нет, вы только не подумайте, что я страдаю манией величия. Это не я себя так нарек. Это меня хозяева так назвали. Мне лично по душе была бы кличка попроще. Например, Мурзик, или, там, Кузя. Но хозяева почему-то рассудили, что если я черный и пушистый, то обязательно должен зваться как-то величественно. Поэтому и именовали меня Бароном.

Мой закадычный приятель, соседский кот Тимошка, которого природа сделала серым и не таким пушистым, как я, на мою кличку иногда фыркает. Так же, как и Матильда. Матильда — это белая ангорская кошка, которая живет на первом этаже нашего дома. Между нами говоря, Тимошка в нее по уши влюблен. А она на него — ноль внимания. Матильда по праву считается первой красавицей нашего дворового кошачьего сообщества. Она, действительно, очень привлекательна. Но при этом ужасно капризна и заносчива. Меня просто бесит, когда она с ехидцей меня спрашивает:

— А что наш, ф-р-р, Барон кушал сегодня на обед?

Она думает, что если ее каждый день кормят «Вискасом» и обрызгивают французскими духами, то она может смотреть на всех свысока.

Должен сказать, что ее хозяйка — весьма пренеприятная особа. От нее постоянно воняет косметикой. А вот хозяйка Тимошки совсем другое дело. Очень симпатичная женщина. Она продает на рынке рыбу и от нее всегда вкусно пахнет.

Хотя меня и не кормят «Вискасом», и запах у меня не косметический, а натуральный, живу я все же неплохо. Во всяком случае, лучше, чем бездомный Андрюшка, также обитающий в нашем дворе.

Андрюшка — это маленький черный пес непонятной породы. Отец у него дворняга, а мать болонка. Сам же он представляет собой нечто среднее. Кстати, вон он. Как обычно, копается в мусорном баке в поисках обеда.

— Привет, Барон! — гавкнул он, заметив, что я смотрю на него.

Я приветственно поднял лапу.

— Как дела?

— Нормально, — ответил я. — А у тебя?

— Тоже хорошо. Здесь где-то есть свежие куриные косточки. Клянусь здоровьем любимого хозяина, который выгнал меня год назад.

Раньше у Андрюшки был хозяин. Но потом он переехал на новую квартиру, а Андрюшку с собой не взял. Так и остался тот жить в нашем дворе.

Мои размышления прервал тоненький девичий голосок, распевающий какую-то веселую мелодию.

— Ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля.

Повернув голову, я понял, что мне лучше удрать. И как можно скорее. Ибо на улицу вышла четырехлетняя девочка Рита.

Рита была хорошей и доброй девочкой. Но при всем при этом она была настоящим ужасом для нас, котов. Она слишком сильно нас любила. Стоило ей завидеть меня или Тимошку, как она с восторженным воплем бросалась к нам:

— Ки-и-иса!

И если мы не успевали убежать, она в порыве чувств так крепко сжимала нас в своих объятиях, что у нас немилосердно трещали кости.

В силу своего малого возраста, Рита считала, что чем крепче она нас обнимет, тем лучше выразит свою симпатию. Она еще не понимала, что мы не куклы, а живые существа, и что ее жаркие объятия не просто причиняют нам боль, а еще и вредят нашему здоровью.

Я забежал за другую сторону дома и увидел Фарруха. Фаррух был старше Риты. Ему исполнилось шесть лет. Он был хорошим, умным мальчиком. Он никогда не швырял в нас с Тимошкой камешками, не привязывал нам к хвосту консервные банки, как это делали некоторые его ровесники. Он относился к нам с уважением. И мы, в свою очередь, тоже его любили. Фаррух с сосредоточенным видом сидел на лавке и увлеченно что-то рисовал карандашом в своем блокноте. Рядом с ним щипали травку гуси Гак и Гага. Гак и Гага были очень высокомерными и очень ворчливыми созданиями. Они считали себя очень мудрыми, всегда ходили по двору с гордо вытянутыми шеями и никогда не упускали случая кого-нибудь чему-нибудь поучить.

Я прыгнул на лавку и поздоровался.

— Привет!

— Привет, — ответил Фаррух.

— Что рисуешь? — спросил я и заглянул в его блокнот.

— Межгалактический звездный корабль, — ответил он.

— Лучше бы уроками больше занимался, — проворчала Гага.

— Вот-вот, — поддакнул Гак.

— Я еще не хожу в школу, — пояснил Фаррух, не поворачивая головы, и продолжил раскрашивать рисунок.

В этот момент из-за дома с вздыбленной шерстью вылетел перепуганный Тимошка. За ним, широко раскинув руки, неслась Рита.

— Ки-и-иса! — радостно вопила она.

Добежав до ближайшего дерева, Тимошка взобрался на самую макушку и с опаской посмотрел вниз. Рита, задрав голову, смотрела на него.

— Ну, ки-и-иса, — обиженно протянула она. — Ну, иди ко мне.

— Нет! — твердо сказал Тимошка и решительно помотал головой.

Я подполз ближе к Фарруху и спрятался за ним. Только бы Рита меня не заметила. Жаль, что она не любит гусей так же, как котов. А то лучше бы схватила в свои душегубные объятия Гака и Гагу. Глядишь, те и ворчали бы поменьше.

Но полежать в тишине и покое мне опять не удалось. В следующую минуту на горизонте появилась гораздо более серьезная опасность, чем девочка Рита. В наш двор забежал огромный злой пес Пират, который был грозой всего района. Свою кличку он получил из-за того, что у него не было одного глаза, который он потерял в одной из многочисленных драк. Его сопровождали верные друзья Огрызок и Кисель.

— Гав! Гав! Гав! — злобно залаял Пират.

Все обитатели двора стали разбегаться в разные стороны. Связываться с Пиратом и его шайкой никто не хотел. Девочка Рита убежала домой. Тимошка остался сидеть на дереве. Я спрыгнул с лавки и присоединился к нему. Гак и Гага спрятались за кустами.

— Я, конечно, могу накостылять им по шее, — пробурчал Гак, — но связываться неохота. Не к лицу благородным гусям опускаться до уровня бродячих собак.

Лишь один Фаррух остался сидеть на месте и продолжал рисовать. Пират удивленно посмотрел на мальчика и подбежал ближе.

— Р-р-р! — угрожающе зарычал он.

Фаррух даже бровью не повел.

— А ты почему не спрятался? — спросил его Пират. — Ты, что, меня не боишься?

— А чего мне тебя бояться? — ответил Фаррух. — Если я позову своего папу, он от тебя пустое место оставит.

— А кто твой папа? — поинтересовался Пират.

— Сотрудник санэпидемстанции. Занимается отловом бродячих животных.

— Б-р-р! — вздрогнули собаки и поспешно ретировались.

Они подбежали к мусорному баку, где продолжал копаться Андрюшка. Огрызок с ходу отвесил ему звонкую затрещину.

— Чего ты дерешься? — жалобно протянул тот.

— А ну, вали отсюда! — рявкнул Пират. — Это наша территория.

— Наша территория, — поддакнул своим писклявым голоском Кисель.

Маленький Андрюшка был слабее трех взрослых псов, поэтому ему ничего не оставалось, как убраться восвояси.

Мы с Тимошкой слезли с дерева.

— Слава храброму Фарруху, победителю пиратской шайки! — воскликнул Тимошка.

Фаррух поднял голову.

— Чего вы их так все боитесь? — спросил он. — Собрались бы все вместе, да проучили бы их хорошенько.

— Крылья марать неохота, — проворчал Гак, выбираясь из кустов.

Глава вторая

в которой Барон мечтает о космосе, Андрюшка пробует себя в роли сторожевого пса, а Тимошка нализывается валериановых капель, что приводит к ужасным для него последствиям

Мы всей компанией сидели возле Фарруха и смотрели, как он рисует летающую тарелку. Рисунок получался неплохо. Я такие космические корабли видел по телевизору, в мультиках. Вот бы и вправду слетать когда-нибудь в космос! И стать первым котом-космонавтом! Тут тебе и слава и почет. Я бы спал на теплой пуховой перине, а не на тонкой подстилке в углу комнаты. Ел бы без ограничений и «Вискас», и колбасу, и тушеное мясо.

У Матильды, наверное, вся шерсть бы вылезла от зависти. Сразу стала бы в подружки лезть. А то ж она мнит себя элитной кошкой, а на нас с Тимошкой смотрит, словно мы насекомые.

К нам подошел расстроенный Андрюшка и уселся рядом.

— Ну, как? — спросил я его. — Нашел свои куриные косточки?

— Нашел, — вздохнул Андрюшка. — Только съесть не успел. Пират со своей шайкой все отобрали.

Мы с Тимошкой сочувственно покивали головами.

— Везет вам, — грустно промолвил Андрюшка. — Дом есть. Хозяева есть. Блюдце молока всегда нальют. То ли дело я. Ночую на улице. Питаюсь тем, что найду. Никакого счастья в жизни.

— А ты заслужил это самое счастье? — пробурчал Гак, который вместе с Гагой невдалеке щипал травку.

— Дом и еду нужно заслужить, — нравоучительно добавила Гага. — Они с неба не свалятся. Для того, чтобы тебя кормили, нужно приносить пользу.

— А какую я могу принести пользу? — отчаянно воскликнул Андрюшка. — Тетя Гага, вы же такая мудрая. Посоветуйте мне что-нибудь.

Гага буквально зарделась от удовольствия. Давать советы она любила. А когда ее об этом еще и просили — то особенно.

— Ну, уж не знаю, осилишь ли ты эту науку, — важно протянула она.

— Осилю, осилю! — с готовностью откликнулся Андрюшка. — Клянусь здоровьем любимого хозяина, который выгнал меня год назад!

Гага оторвалась от травы, села, важно вытянула шею и приняла задумчивый вид.

— Я могу привести тебе в пример Рекса с соседней улицы, — сказала она. — Он так же, как и ты, раньше был бездомным. Но он показал людям, что может быть хорошим охранником, и они взяли его к себе. Сейчас у него своя будка, трехразовое питание…

— И цепь на шее, — фыркнул Тимошка.

— Ну и что? — возразила Гага. — Да, он сидит на цепи. Но при этом имеет почет и уважение. Он охраняет дом, наделен властью. Может пустить, а может и не пустить.

— А что мне охранять, чтобы показать людям свою полезность? — спросил Андрюшка.

— Ну, найди что-нибудь, — ответила Гага. — Поохраняй, хотя бы, вот эту проклятую тарахтелку.

— Это не тарахтелка, а машина, — поправил ее Фаррух.

— Для кого машина, а для кого тарахтелка, — проворчал Гак. — Поразвелось этих тарахтелок — пруд пруди. Только и успеваешь от них уворачиваться.

— Так вот, — продолжала Гага, — начни охранять эту тарахтелку, никого к ней не подпускай. Хозяин тарахтелки это увидит и, если ты ему понравишься, он, может быть, возьмет тебя к себе.

В глазах Андрюшки блеснула решительность.

— Я попробую, — сказал он. — Спасибо вам, тетя Гага!

— Да не за что, — снисходительно протянула гусыня и снова принялась щипать травку.

Андрюшка подбежал к машине и принял сторожевую стойку. Ждать пришлось недолго. Показать свою удаль ему довелось уже через несколько минут. В наш двор залетела ворона Варвара.

— Пр-р-ривет, Андр-р-юшка! — каркнула она, совершив посадку.

Андрюшка даже бровью не повел. Варвара недоуменно посмотрела на него, и сделала шаг к машине.

— Р-р-р! — угрожающе зарычал Андрюшка.

Ворона в испуге отскочила в сторону.

— Ты, что, очумел? — возмутилась она. — Это же я, Варвара.

Ворона снова сделала шаг к машине.

— Р-р-р! — опять зарычал Андрюшка.

Варвара в замешательстве остановилась.

— Нет, ты точно очумел, — изумилась она. — Ты, что, съел что-то несвежее?

— Отставить разговорчики! — рявкнул Андрюшка. — Я на службе.

— На какой ты службе, олух? — рассмеялась Варвара.

— Я охраняю эту машину! — произнес Андрюшка со значением.

— Ну и охраняй себе на здоровье, — сказала Варвара. — Мне твоя машина не нужна. Мне интересно, что там блестит возле колеса.

Ворона решительно направилась к автомобилю. Но Андрюшка издал такое яростное тявканье, что Варвара с перепугу взлетела в воздух.

— Совсем обнаглели эти собаки! — заверещала она. — Порядочным птицам прохода не дают!

Варвара немного покружилась над Андрюшкой, обозвала его нехорошими словами и улетела восвояси.

— Браво, браво, молодец! — сказала Андрюшке Гага. — Продолжай в том же духе. Если так дальше пойдет, станешь настоящим сторожевым псом.

Ободренный похвалой Андрюшка снова принял сторожевую стойку и стал гордо обозревать окрестности. Но далее с ним случился конфуз.

Во двор вышел мужчина средних лет.

— А вот и хозяин машины, дядя Петя, — произнес Фаррух.

Я стал делать Андрюшке лапами знаки, чтобы его предупредить. Но он так увлекся своей охраной, что не видел ничего дальше собственного носа.

— Р-р-р! — зарычал он.

Дядя Петя, не останавливаясь, продолжил движение.

— Р-р-р! Тяф-тяф-тяф! — залаял Андрюшка, угрожающе выставив клыки.

— Это еще что такое? — насмешливо спросил дядя Петя, замедляя шаг. Я продолжал делать Андрюшке знаки. Тимошка махал лапами вместе со мной, но Андрюшка не обращал на наши сигналы никакого внимания.

— Подойдешь к машине — укушу! — грозно предупредил он.

Дядя Петя попытался обойти нашего приятеля стороной, но тот снова решительно преградил ему дорогу. Теперь знаки Андрюшке делали уже не только мы с Тимошкой. Гак и Гага тоже вовсю махали крыльями, стараясь привлечь его внимание. К нам присоединился даже Фаррух. Но Андрюшка словно навесил на свои глаза шоры.

— Я же сказал, не подходи к машине, — снова угрожающе сказал он дяде Пете.

— Тьфу ты! — сплюнул дядя Петя и, невзирая на Андрюшкино рычание, подошел к автомобилю. Наш приятель не смог вынести такого неуважения к своей персоне и укусил дядю Петю за ногу.

— Ой! — охнул дядя Петя. — Ах ты, поганец!

Дядя Петя рассердился не на шутку. Он поднял с земли палку и угрожающе замахнулся на Андрюшку.

Вид палки произвел на нашего приятеля большое впечатление. Ему уже неоднократно от нее доставалось, и поэтому у него вся душа ушла в пятки. Он задал такого стрекача, что ему, наверное, позавидовала бы даже кенгуру.

— Тяф-тяф-тяф! — яростно лаял он, едва высунув нос из-за угла дома.

Дядя Петя выбросил палку и, потирая укушенную ногу, сел в автомобиль. Когда он завел мотор, до Андрюшки, наконец, дошло, что это хозяин машины. Он выскочил из-за дома и приветливо завилял хвостом. Но укушенный дядя Петя был очень зол на Андрюшку. Он высунулся из окна и яростно погрозил ему кулаком.

— Еще раз увижу возле своей машины — уши оторву!

Автомобиль поехал, и Андрюшке ничего не оставалось, как проводить его грустным взглядом.

— Что же ты? — спросил его я. — Мы же все тебе сигналили, предупреждали.

— А я не видел, — печально вздохнул Андрюшка.

— Ну, не расстраивайся, — сказала Гага. — Найдешь себе какую-нибудь другую тарахтелку. Они здесь на каждом шагу. Главное, что ты теперь приобрел первоначальный опыт.

Андрюшка еще раз тяжело вздохнул.

— Почему мне так не везет? — горестно изрек он. — Пойти, что ли, валериановых капель нализаться с горя?

Тимошка встрепенулся. Его глаза заблестели.

— Валериановых капель? — переспросил он. — А где ты их возьмешь?

— В мусорке, где же еще, — ответил Андрюшка. — Кто-то целый пузырек выкинул.

— Пошли, вместе отведаем валерианочки, — воскликнул Тимошка и посмотрел на меня: — Барон, идешь с нами?

— Нет, — ответил я. — Я не любитель спиртных напитков.

— Не хочешь — как хочешь, — без всякого сожаления бросил Тимошка. — Нам больше достанется.

И они с Андрюшкой помчались к мусорному баку.

Когда Тимошка вернулся обратно, он едва держался на лапах.

— Ля-ля-ля! Ля-ля-ля! — распевал он, покачиваясь из стороны в сторону.

Гак и Гага смотрели на него с негодованием.

— Вот она, современная молодежь, — проворчал Гак. — Ни морали, ни нравственности.

— Какой ужас! — осуждающе покачала головой Гага.

— Что вы там бормочете? — крикнул им Тимошка. — Пьяных котов никогда не видели?

Гуси демонстративно повернулись к нему спинами. Фаррух наклонился ко мне и прошептал:

— Барон, уведи Тимошку побыстрее отсюда, пока другие не увидели.

Я без лишних слов схватил своего приятеля за шкирку и потащил его домой. Но Тимошке идти домой не хотелось, и он отчаянно сопротивлялся. Когда мы достигли двери подъезда, я совершенно выбился из сил.

— Барон, погоди! — крикнул Тимошка. — У меня есть шикарная мысль!

— Какая мысль? — спросил я.

— Давай объяснимся в любви Матильде.

— Ты, что, с ума сошел? — возмутился я. — В таком виде тебе только еще в любви не хватало объясняться.

— Не хочешь — как хочешь, — заявил Тимошка. — А я попробую.

Не успел я оглянуться, как он подскочил к окну первого этажа, где жила Матильда, и во все горло заорал где-то услышанный им романс:

— Сердце красавицы

Склонно к измене

И перемене, как ветер мая…

Створки окна распахнулись, и на Тимошку вылилось ведро холодной воды.

Тимошка замолк и растерянно заморгал глазами. Вид у него был жалкий. Из гордого кота он превратился в невыжатую мочалку.

— Какое варварство! — слабым голосом пролепетал он. — Какое кощунство! Так наплевать в душу! Так насмехаться над чувствами! Барон, друг, помоги мне, пожалуйста, добраться домой.

Я схватил Тимошку за шкирку и потащил по лестнице наверх.

Глава третья

в которой Тимошка пытается научиться математике

— Барон, — спросил меня Тимошка, когда мы лежали на травке и грелись на солнышке, — ты, случайно, не знаешь, что такое математика?

Я нахмурил лоб и напряг память.

— Что-то знакомое, — произнес я. — По-моему, это какая-то наука. А почему она тебя так заинтересовала?

— Да моя хозяйка постоянно попрекает этой математикой хозяина. Придет он из магазина, она пересчитает деньги, и в крик. Мол, тебя, что, математике не учили? Опять тебя надули!

— А-а-а, — протянул я, — вспомнил. Моя хозяйка тоже, как с рынка вернется, деньги пересчитает и тут же вздыхает. Как плохо, говорит, что у меня по математике в школе были «тройки». Выходит, математика — это такая наука, чтобы тебя не обманывали в магазинах.

— Получается, что так, — согласился Тимошка.

Я перевернулся на другой бок и лениво зевнул.

— К счастью, нам она не нужна. Мы, коты, в магазинах ничего не покупаем. Мы либо воруем, либо получаем бесплатно.

— Вот было бы здорово изучить эту науку, — мечтательно произнес Тимошка.

Я удивленно посмотрел на него.

— Зачем тебе это нужно?

— Так, — пожал плечами мой друг, — для общего развития. Разве тебе не хочется быть образованным котом?

— У меня от этой образованности ни на каплю сметаны не прибавится, — возразил я. — Так зачем мне всякой ерундой голову забивать?

В наш разговор вмешался кокетливый голосок Матильды.

— Эй, о чем вы там спорите? — промурлыкала она.

Матильда лежала на подоконнике окна своей квартиры и с любопытством смотрела на нас.

— Да вот, Тимошка собирается заняться математикой, — ответил я.

— Математикой? — изумленно воскликнула Матильда и обидно захихикала.

— А что?! — запальчиво воскликнул Тимошка. — Что тут такого?

— Не потянешь, — насмешливо пояснила Матильда. — Математика — это серьезная наука. Она не для средних умов.

— Это у меня-то средний ум?! — еще больше распалился Тимошка. — На что спорим, что я научусь этой самой математике?

Матильду явно забавляло, что Тимошка так разнервничался.

— Да на что хочешь, — промурлыкала она. — Тебе все равно не выиграть этот спор.

— Это мы еще посмотрим! — с вызовом бросил Тимошка. — Если я научусь математике, дашь мне себя лизнуть?

— Пожалуйста, — снисходительно протянула Матильда. — Но этому никогда не бывать.

Она еще раз насмешливо посмотрела на нас, дразняще повиляла хвостом и исчезла с подоконника.

У Тимошки от возбуждения вздыбилась шерсть.

— Барон! — горячо сказал он. — Теперь я во что бы то ни стало должен разобраться в математике. Это вопрос чести. Другого выхода у меня нет.

Мы вскочили на лапы и побежали искать Фарруха. Только один он мог разъяснить нам премудрости этой достаточно сложной, судя по всему, науки.

Фарруха мы нашли за другой стороной дома. Он сидел в песочнице и помогал девочке Рите лепить куличи.

Вот только Риты нам сейчас и не хватало! Встреча с ней не сулила ничего хорошего.

Мы с Тимошкой, как по команде, залегли в траву, чтобы она, ни дай бог, нас не увидела. Попасть в ее мясорубочные объятия нам не хотелось.

— Фаррух! — тихонько позвали мы.

Но Фаррух был от нас далеко и ничего не услышал. Как же нам обратить на себя его внимание? Мой взгляд упал на пасущихся невдалеке Гака и Гагу. Идея! Я сделал Тимошке знак, и мы по-пластунски подползли к ним.

— Гак! — позвал я.

Гак недовольно повернул голову.

— Чего? — промычал он с набитым травой клювом.

— Гак, дорогой, сделай нам одолжение, — попросил я. — Скажи, пожалуйста, Фарруху, чтобы он срочно подошел к лавочке во дворе. Мы будем его там ждать.

— Чего?! — возмущенно протянул Гак. — Я вам что, гусенок на побегушках? Сами идите и зовите, если вам надо.

— Ну, Гак, ну миленький, ну выручи, — вступил в разговор Тимошка. — Ты же видишь, рядом с ним сидит эта ужасная Рита. Ты же не хочешь, чтобы она нас заобнимала до смерти.

Гаку была известна страшная любовь девочки Риты к котам, поэтому он понимающе кивнул головой.

— А-а-а! Ну, хорошо, позову.

Гак неспеша подошел к песочнице и произнес:

— Фаррух, твои друзья, Барон и Тимошка, просят тебя срочно подойти к лавочке во дворе.

Брови Фарруха удивленно взметнулись вверх.

— А что же они сами сюда не пришли? — спросил он.

— Они стесняются твоей подружки, — заговорщически процедил Гак и выразительно посмотрел на Фарруха.

— А-а-а, — протянул он, — понятно.

Девочка Рита во время этого разговора с любопытством разглядывала Гака.

— Какая большая птичка! — пропищала она.

Почувствовав повышенное внимание Риты к своей персоне, Гак нервно задергался.

— Ну, все. Я тебе все сказал. Я пошел, — пробормотал он и спешно ретировался, быстро перебирая лапами. Кто знает, что на уме у этой Риты? Вдруг она, со свойственной ей страстью, полюбит еще и гусей.

Фаррух был настоящим другом. Песочные куличи и компания девочки Риты не оказались для него важнее просьбы уважающих его котов.

— Ну, что случилось? — спросил он, подойдя к нам.

— Фаррух, — обратился к нему я. — Нам срочно нужна твоя помощь. Тимошка хочет научиться математике.

— Да, — с жаром подтвердил Тимошка.

Фаррух хмыкнул.

— М-да. А, если, конечно, не секрет, зачем это тебе?

— Я хочу быть образованным котом, — заявил Тимошка.

— Кроме этого, у него пари с Матильдой, — со значением добавил я.

— Пари с Матильдой? — переспросил Фаррух и усмехнулся. — Тогда все понятно.

Он, конечно, тоже знал, что Тимошка был влюблен в эту Матильду по уши.

— Ну, так ты научишь меня математике или нет? — спросил Тимошка.

— Постараюсь, — ответил Фаррух.

Он сел на лавочку и задумался.

— Как же тебе объяснить, чтобы ты понял? Ну, смотри. В математике нужно уметь совершать арифметические действия. Основные арифметические действия — это сложение, вычитание, умножение и деление.

— Понятно, — кивнул головой Тимошка.