Девичья поклажа — поклажа соли. Cвадебные традиции Азербайджана

Эти милые бакинские улицы

Июнь 1979 г. Баку

Какие милые улицы! Фонтаны, наполняющие пространство живи­тельной влажной пылью. Запах жареного шашлыка. Ветер, трепящий нещадно волосы. Пивной павильон. И мутные каспийские волны, бью­щиеся о набережную на фоне многочисленных портовых кранов…

Девушка подняла на Альяра свои длинные чёрные ресницы и загля­нула, словно в глубину души такими чёрными, как спелые маслины, блестящими глазами.

— Нигяр, что скажет твой отец? Ведь он никогда не согласится на наш брак! — Альяр взял её за плечи.

Казалось, вот-вот он притянет её к себе, но нет, он отодвинул её.

— Прости Нигяр! Но мне придётся уехать. Меня призвали в Армию! Но я ещё вернусь!..

Юноша решительно пошагал прочь.

Он знал её с детства. Они дружили все эти годы. Незаметно вырос­ли. Сменились игры. Сменилось всё. Теперь пришла пора расстаться. Ведь её отец явно не видел в нём, соседском пареньке Альяре достойно­го жениха своей ненаглядной дочери. Кто даст согласие на такой брак!

«Но ничего! Я ещё вернусь! Скоро! Вот тогда и посмотрим!» — думал Альяр. Но в юные годы кто ценит стремительно летящее время…!?

Нигяр — значит верная

Лето 1985 г. Баку

Прошло несколько лет. Нигяр так и не получила ни единой весточки от Альяра. Что ж, не женское это дело, делать первый шаг мужчине навстречу. Доля женская — ждать, надеяться и верить. Однако и юность женская не вечна! В девичьей жизни наступает момент, когда «или сей­час, или никогда»! Другими словами, если грубо сравнивать женскую красоту и обаяние с товаром, а здесь, в местном общественном созна­нии таковым они и являются, то кому нужен «залежалый товар не пер­вой свежести»?! Нигяр не питала никаких иллюзий на сей счёт, но всё же жила в глубине души томительная надежда…

Однажды в двери родителей Нигяр постучали. Это был молодой че­ловек. Нигяр как-то видела его раньше. Но не могла точно припомнить где. Он закрылся с её родителями в гостиной. Они долго сидели, о чём- то беседуя. На улице стало темно.

с На сватовство ночью не идут! — только эти, сказанные на повышен­ных нотах, слова отца достигли ушей девушки.

Спустя немного времени мужчина, явно обескураженный, вышел из комнаты. Они сухо сдержанно попрощались.

— Кто это был? — Нигяр распирало не только любопытство, но и охва­тило интуитивное волнение. Своим женским сердцем она интуитивно чувствовало, что дело касается именно её!

— Так, не важно, чепуха, — отрезал отец, не глядя Нигяр в глаза…

Не прошла и неделя, как на пороге их дома появился пожилой че­ловек. По всему виду, это был весьма почтенный уважаемый аксакал. Что было совершенно ясно от того факта, как учтиво с ним вёл себя её отец НариманНариман — значит мужественный., способный в другое время и на грубость. Отец был сперва напряжён, но вскоре на его лице появилась вполне довольная улыбка. Вскоре он пригласил в гостиную свою жену, а ещё через пару минут раздался его густой немного резкий голос.

— Нигяр! Принеси нам чая, дочка!

Семья Нигяр жила традиционной жизнью. И почти не оставляя ме­ста сомнениям, её сердце учащённо билось в груди, от предположитель­ного осознания того, к чему всё это идёт. Она терзалась в сомнениях, но что было однозначно и, несомненно, так это то, что данные визиты не сочетались с первичными планами её отца в отношении её будуще­го. Было очевидно и то, что отец-таки принял эти жизненные поправки своих изначальных планов! И это внушало большие надежды. В душе девушки поселилась тень ожидания какого-то важного изменения в её жизни. Её старшая, уже замужняя, сестра Лала лишь пожала плечами, прижала сестрёнку к себе.