50 и Один Шаг Ближе

Порой делать шаг навстречу бывает больно и до безумия страшно.

Порой решиться на что-то сложно, но так же необходимо.

Оно притягивает с невероятной силой.

Туманит разум, оставляя после себя мягкое послевкусие тёмного шоколада.

Но жажда окунуться полностью в нечто новое не смеет остановить.

Не оглядываться. Идти. Слепо. На голос. На стук сердца. Ближе… ещё ближе к нему.

Первый шаг

Тёмный кинозал «СинеплексСинема» в Торонто, где проходила премьера фильма нашумевшей книги «Пятьдесят оттенков серого», трещал от накалённой обстановки и ожидания обещанных жарких сцен. Тихие перешёптывания превратились в гул, и всё внимание было отдано экрану при музыкальном вступлении. Хотя некоторые из присутствующих попали сюда только по чистой случайности, а если быть совсем откровенными, то по настоятельному требованию их друзей составить компанию. Таких набралось немало. К числу этих «счастливчиков» принадлежала и девушка, сидящая в центральном ряду. Ей было намного интереснее наблюдать за парочками, которые окружали её, чем за действием на экране. Она откровенно скучала, поглядывая на часы или комментируя картину на экране.

— Теперь ты займёшься со мной любовью? — Запомни. Первое. Я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жёстко

— А второе?

— Я все же стану геем, — фыркнула она довольно громко для внутреннего монолога, и вокруг неё раздались одобрительные смешки таких же «залётных птиц», как и она. Девушка усмехнулась, забросив в рот попкорн.

— Идём, — Кристиан Грей предложил руку Анастейше.

Пока окружающие люди, сидящие рядом с темноволосой шутницей, ожидали новой реплики, и она не заставила себя ждать слишком долго. Редко посетительнице этого сеанса удавалось держать свой язык за зубами, и это был её единственный порок. Так она думала.

— Идём, я покажу тебе, где выход. Сейчас засну от скуки, — она попыталась сымитировать тон главного героя, но это получилось ужасно глупо и перековеркано до жути, что ребята громче рассмеялись. К ним присоединилась и она, вальяжно закидывая ногу на ногу.

Но мало кто был рад такому внедрению в ход картины, и тут же повсюду раздались шикающие звуки и возмущения. Закатив глаза, девушка решила прекратить издеваться над картиной и не нарушать наслаждение кинолюбителей, хотя это было крайне сложно. Так и кипело внутри её желание произнести очередную едкую фразу.

— Угомонись уже, Миша, — едва она успела открыть рот, как её ткнула в ребро рыжеволосая подруга и недовольно выпятила губы.

— Большинство заценило, — равнодушно пожала плечами она, махнув головой в сторону девушек, которые поддерживали её язвительную натуру, продолжив комментировать со своих мест.

— Займись делом — ложись спать, но рот закрой. Ты мне мешаешь, — шикнула на неё Сара, предоставив своё плечо, из-за чего та скептически выгнула бровь.

— Ну уж нет, детка, теперь мне стало крайне любопытно, — ехидно ответила она, уже предвкушая, как глаза взорвутся от того, что творилось на экране. Села ровнее в кресле, бросая в рот очередную порцию попкорна.

Остальную часть фильма она честно пыталась не заснуть, зевая и развлекая себя комментариями то фраз главных героев, то их внешности, то неправдоподобности сюжета, то, вообще, обдумывала планы на лето, до которого ещё так далеко. И под конец фильма, многие уже рыдали от смеха из-за её высказываний, смешанных с личным опытом и психологическими знаниями, а другие ругались и пытались избавиться от нарушительницы их тайного свидания с этим фильмом. К их числу принадлежала и Сара, лучшая подруга, постоянно толкавшая её. Если бы за насилие в Торонто не сажали, то железная банка из-под газировки давно была бы уже у неё в горле.

— Наконец-то мои мучения окончились. Моя задница стала плоской, — на финальных титрах девушка поднялась, поправляя тёмные волосы, собранные в хвост. Размявшись всего секунду, она собрала опустошённую тару из-под попкорна, пустые бутылочки пепси, пытаясь одновременно потереть свои ягодицы сквозь джинсы.

— Прекрати, это было великолепно, надо будет ещё раз сходить, — цокнула рыжая, забирая из её рук мусор.

— Только через мой охладевший труп и после сорока дней, иначе восстану и трахну тебя. Жёстко, — повторила темноволосая интонацию Кристиана Грея, это вызвало смех у её подруги.

— Но Дорнан горяч, детка, я б от такого не отказалась, — бросила рыжая, идя за ней следом к выходу. Миша была уверена, что подруга уже представила себя рядом с распиаренным красавчиком и состряпала родословную до седьмого колена. Это было в её духе.

— Сара, я опущу комментарии по поводу внешности главных героев. Это не этично, — усмехнулась она, протискиваясь сквозь толпу. — Но вот никогда и ни за какие деньги не согласилась бы быть на её месте. Я бы ему показала красноречивый средний палец и послала в известную тёмную прогулку. Это было гадко и низко. Я не говорю уже о том, что его возбуждает закушенная губа, потные ноги, мешки под глазами и явно нездоровая любовь к фразе «Я не романтик». Не упоминаю о его садизме, маниакальном желании причинить боль и возрадоваться, но серая мышка влюбилась в это чудовище. А он ведь унижал морально, пытался сломать её личность, а она раскрыла рот и терпела от него всё, ради невозможной сказки. Даже в таких отношениях должно быть уважение как минимум. Это насилие над человеком, которое преподносят, как любовь. В итоге этот фильм привёл меня к новым умозаключениям — любовь самое гадкое и низменное чувство, которое я ненавижу. Лучше бы пошли на вечеринку к Лютеру.

— Мы ещё успеем. Не ной, актриса без работы, — рассмеялась Сара, заметив блеск в тёмных глазах подруги, которая уже ухватилась за эту мысль, достав из сумки мобильный, чтобы проверить время.

— Боже, ты наградил меня за муки, которые я вытерпела, — Миша довольная своим настроем молниеносно отписалась друзьям, что скоро в их компании будет прибавление, и спрятала «BlackBerry» в задний карман джинс.

Цокнув из-за слишком медленного движения к выходу из зала, напоминающее ритм зомби, темноволосая схватила Сару за руку и грубо начала проталкиваться вперёд, чтобы оставить воспоминания о киносеансе в прошлом и вернуться в свой мир, в котором уже всё предопределено.

На этот фильм пришло много людей, совершенно различных как, по религиозным соображениям, так и по возрасту. В том числе и мужчины посетили кинотеатр в этот вечер, выбрав картину, о которой мечтали многие. Двое парней следовали за возмущающейся Мишей и восторженной Сарой, с раздражением слушая разговор, и один из них вздохнул от облегчения, когда девушкам удалось оторваться от них на пару человек вперёд.

— Слышал? — Подняв бровь, один из двух темноволосых и модно одетых парней обратился к своему другу.

— Ещё бы, я её слушал весь чёртов фильм. Она слишком много разговаривает, у меня кровь из ушей брызжет, — скривился друг и натянул поглубже кепку.

— Пока мы сидели и смотрели эту хм… картину, мне пришла одна замечательная идея. Сейчас зима, а это время года навевает на меня тоску, впрочем, как и на тебя. Предлагаю интересное времяпрепровождение, — парень зазывно поиграл бровями, на что другой только цокнул.

— Только из чистого любопытства, говори.

— Спорим, что вот эта мисс «Шутница-от-Бога» никогда не получит удовольствия от реальных тематических игр и никогда не скажет настоящему Мастеру слова любви? Да и контракт, как мне помнится, где-то я видел…

— Тише, — шикнул на друга парень и пихнул его, оглядевшись по сторонам.

— Какие мы сегодня нежные, — понизил голос напарник. — Итак, что ты скажешь?

— Глупо, — отрезал темноволосый.

— Я так и предполагал, что испугаешься взять ту, которая, мало того, не обучена быть нижней, так ещё и явно имеет самый неподходящий характер для нашей темы, — он задел за живое молодого мужчину и тот зло заскрипел зубами. Лучший друг и партнёр по бизнесу надавил на самую больную мозоль — сомнение в его мужской силе и умению добиваться всего, что он хочет. Да и вообще сомнения в этом мужчине, как в личности, в любой сфере жизни, раздражали, выводили из себя. Он назло брал всё в свои руки, отвечая обидчику известным способом — уничтожал его. А так как пари предложил его названый брат, то ему ничего не оставалось, как только утереть нос снова.

— Согласен, только я выдвину условия, чтобы была реальная причина для меня браться за это дело, — прошипел парень, натягивая впопыхах кожаную куртку.

— Идёт. Встретимся утром в офисе.

— Готовь контракты.

Второй шаг

Мишель

— Доброе утро всем, — улыбаясь семье, сажусь за стол.

— Привет, дорогая. Ты вчера припозднилась, — замечает, выглядывая из-за газеты, папа, а мама жестом показывает нашей домработнице Лидии поставить для меня приборы.

— Ага, пятница тринадцатое же. Мы ходили с Сарой на вечеринку одного из студентов, — пожав плечами, довольно беру чайник с чаем.

— А почему меня не позвала? — Обиженно тянет Тейра и выпячивает нижнюю губу.

— Потому что тебе шестнадцать, а в твоём возрасте благовоспитанные леди спят в своих постельках и видят единорогов, — пытаясь удержать смех, обращаюсь я к сестре.

— А ты не такая и взрослая, всего девятнадцать, — фыркает она, складывая воинственно руки на груди.

— Девочки, вы не забыли, что сегодня мы идём на благотворительный приём? Встречаемся в восемь вечера внизу при полном параде, — напоминает мама. Скривившись и зажмурив один глаз, показываю тем самым ей, что мне эта идея совершенно не нравится.

— Сегодня ведь день всех влюблённых, мам. И у нас с Сарой двойное свидание, — жалостливо смотря на неё, хлопаю ресницами для правдоподобности своей подводной просьбы — освободить меня от этого занудного вечера. Очередной приём, где лишь время потеряю.

— Вот потом и сходите, — сурово говорит папа. — Если хочешь, Сара тоже может пойти с нами. Я внесу её в список приглашённых, а через пару часов вы свободны.

— Правда? — Недоверчиво переспрашивая, поворачиваюсь к нему. Это не в его правилах так спокойно отпускать меня с какими-то парнями, которых он в глаза не видел, даже если они только выдуманные. Обычно таким разговорам сопутствуют расспросы, очередная ссора и моё вынужденное заточение. А сейчас его лёгкое предложение довольно странно.

— Да, — кивает он.

— Где подвох? — Прищуриваюсь я, глядя на него.

— Никакого. Условие: вести себя подобающе своему положению, — чётко отвечает он.

Но это была бы не я, если бы так просто поверила ему. Что-то тут не так. Неужели, снова решил познакомить меня с кем-то из отпрысков своих друзей? Точно! Так, видимо, и есть, поэтому настолько лояльно отнёсся к моему выдуманному двойному свиданию.

Пока остальное семейство обсуждает предстоящий вечер, я строю планы по своему спасению. И как некстати потеряла свой телефон, а точнее, его кто-то украл. Сволочь! Да нет, не сволочь, это я рассеянная. Положила его в задний карман и привлекла этим самым обычного мошенника.

Вздохнув из-за своих печальных мыслей, решаю, что для начала заеду за Сарой, и мы съездим в торговый центр за обновками. Затем восстановлю номер и куплю новый телефон.

Обычный субботний день в нашей семье. Отец отправляется в офис, даже не помню, когда последний раз оставался дома, чтобы провести свободное время с семьёй. Он работает в крупной нефтяной корпорации, где занимает одну из ведущих должностей. А так как рынок сейчас очень нестабилен, то ему приходится жить там, а не дома.

Мама поедет в теннисный клуб, где собираются все жёны высшего света. Сестра будет щебетать со своими подружками и издеваться над школьными ухажёрами. И это моя семья, вот такая, где никому нет дела до того, кто чем занят. Почему? Отчего мы не можем быть немного ближе друг к другу?

Деньги.

Ради них каждый будет рвать себя, чтобы добиться всех благ этого мира. Хотя мне должно быть совестно так размышлять, потому что нахожусь на иждивении родителей. Сейчас я только оканчиваю первый курс финансового факультета и вечерний курс психологического. Хотела ли я этого? Меня не спросили. Не выбирала свою профессию, куда папа сказал, туда и пошла. Так заведено в нашем мире, против его слова идти не имела права. Хотя моя душа лежит к иному. Фотосъёмке. Но это может быть хобби, никак не заработок, оно не даст мне того, о чём я мечтаю. Финансовую стабильность в этом извращённом мире. Свободу, чтобы позволить себе такое увлечение, как фотография для души. Когда-нибудь я вспомню о ней.

Припарковавшись у многоэтажного дома, выхожу из машины и направляюсь за подругой. Вариантов, чтобы донести до неё благую весть о моем появлении, нет.

Сара моя лучшая подруга с начала школьной поры. Больше чем подруга, сестра. Мы с ней совершенно разные в плане представления о мире, выборе парней, да и, вообще, полные противоположности. Но они, как известно, притягиваются.

— Доброе утро, — медленно произношу я незнакомой домработнице, открывшей мне дверь. Пытаюсь вспомнить хотя бы одно упоминание Сары о найме иностранки, что с особой тщательностью осматривает мою обычную одежду, и не могу.

— Доброе утро, чем я могу вам помочь? — С акцентом спрашивает она, окончив сканировать меня, и явно не разрешая войти внутрь.

— Передайте Саре, что Миша ждёт её в машине, — бросаю ей и, развернувшись, иду к условленному месту. Больно и надо было заходить.

Забравшись обратно в «Ауди», подсоединяю айпод и нахожу одну из любимых песен. Простукивая ритм по рулю, подпеваю и наблюдаю за проходящими мимо людьми.

Торонто. Люблю свой родной город, и у меня нет планов никуда уезжать. А зачем? Тут всё есть. Конечно, путешествовать это одно, а вот менять место жизни, не планирую ближайшие… да и, вообще, не планирую. Я канадка и мне нравится быть в этом месте. Довольна своей жизнью или пытаюсь заставить себя так думать, желать большего не имею права. Взгляд цепляется за парочку, жадно целующуюся перед такси, и я кривлюсь от этого. Никогда бы себе такого не позволила, хотя у меня есть парень. Лукас или просто Люк. Самый обычный, стоящий на несколько ступеней ниже моего социального положения, звезда спортивных секций университета. Отец предпочитает не слышать о нём, как и мать. Но мы гуляем вместе, целуемся где-нибудь в укромном уголке, ходим за ручку и иногда…

Не успеваю закончить мысль, как дверь автомобиля с шумом распахивается и тут же захлопывается, являя мне ураган в лице моей лучшей подруги Сары, расположившейся в пассажирском кресле. Меня ослепляет белой улыбкой и обдаёт любимыми сладковатыми духами моей попутчицы.

— Привет, — бодро произносит она, смахивая с лица рыжую прядь.

— И тебе не хворать, — рассмеявшись, завожу машину.

— Миша, мне тут пришло странное сообщение утром, но я даже не придала значения. А вот сейчас, узнав, что ты подняла свою тощую задницу и зашла ко мне, меня заинтересовало это, — без предисловий только она, моя верная спутница жизни, начинает грузить меня в субботний день.

— У меня шикарная задница, между прочим. И что за сообщение? Неужели, тебе сказали, что ты выиграла жёсткий секс и доминанта в придачу? — Усмехаясь, я двигаюсь по уже заполненной автомобилями дороге.

— Если бы. Это по твою шикарную тощую задницу, к сожалению, — она достаёт свой айфон и, углубляясь в него, что-то ищет. — Зачитываю: «Доброе утро, вчера в кинотеатре был найден красный „BlackBerry“, и первый номер в нём был ваш. Как передать владельцу его телефон?»

— Оу, — удивлённо выдыхая, бросаю на подругу быстрый взгляд. — Какая радость!

— Ты что, действительно потеряла мобильный? — С сомнением спрашивает она.

— Ага, вчера пришла домой и хотела написать тебе и Люку, а оказалось, что спёрли, — подтверждаю её догадку.

— Тогда намекну ему, что мы будем в «Итон-Центр», да?

— Поблагодари его, а может быть, её. И скажи, что могу подъехать за ним по любому адресу, если этого человека с неопределённым полом затруднит пересечься там с нами, — подсказываю ей и Сара, кивнув, начинает печатать ответ.

— Сделано. Зачем нам по магазинам? — Интересуясь, подруга ищет в моём айподе свою любимую песню.

— Мы идём на банкет. Сегодня. И надо что-то новенькое, — задумчиво отвечаю, стараясь в голове определиться хотя бы с цветовой гаммой наряда.

— Мы?

— Мы.

— Чёрт, Миша, а как же вечеринка? У Люка проходят самые крутые с выпивкой. Я хочу попасть на неё! — Возмущается Сара.

— Попадём. Я тоже не горю от счастья, но папа сказал, что мы там с тобой пробудем часа два и сваливаем. Хотя планирую смотаться раньше, — успокаиваю уже возбуждённую от праведного негодования Сару.

— А ну тогда ладно. Мой папочка вчера улетел в Париж с новой шлюшкой, а мне оставил деньги и записку: «Не скучай». Мило, да? — С сарказмом произносит она.

— Сама забота, — поддакиваю я.

Её телефон орёт церковным звоном, и подруга расплывается в улыбке, как Чеширский Кот.

— Дрейк пишет и признаётся в симпатии, как и Ель, как и Вито, как и Чейз, — наигранно устало вздыхает она.

— Бедняжка, искренне сочувствую, — хмыкаю я.

— О, так ещё одна и это тебе, читаю. «Мне несложно подвезти пропажу к моллу. Это обязанность мужчины. Я должен быть уверен, что телефон попадёт в правильные руки». Это он, а не она. Я ведь говорила, — тянет подруга.

— Вот меня интересует другое, что мужик делал на этом фильме? Гей? — Стучу пальцами по рулю, ожидая, когда машина впереди освободит движение, чтобы я свернула к парковке.

— Дура, — закатывает глаза она. — Этот фильм, как и книгу обожают миллиарды людей, в том числе и мужчины, и не только геи. Ты только подумай, как это романтично. Сегодня день влюблённых, неизвестный находит твой телефон, и как принц мчится тебе его вернуть. Он ответственный. Он настойчивый. Он…

— Он больной. Так, Сара, сворачивай свою фантазию, где мы уже наплодили мелких сыщиков и вернись в реальность, — перебиваю её. — Ни один нормальный человек не пойдёт на этот фильм и не притащит свой зад, только чтобы отдать пропажу. Ау, детка, мы живём не по сценарию, а в реальном мире.

— Ты просто слишком… нудная, — бурчит она и задумывается над ответом.

— Спроси, как я его узнаю? — Вновь подсказываю я.

Выключаю мотор, и мы выходим, направляясь к лифтам, которые поднимут нас в торговый центр. Предвкушаю шоппинг. Да, я девочка и люблю одеваться красиво, хотя в основном это ботинки, кеды, джинсы. Но! У меня есть особенное «но», обожаю наблюдать, как люди поднимают челюсть с пола, когда видят меня в полной боевой готовности. Наверно, да нет, не наверно, не отличаюсь ничем от обычной студентки с достатком больше выше среднего в семье, которая спокойно может потратить на одежду десять тысяч. Не могу сказать, что я избалована. Просто стараюсь в обычные дни слиться с толпой и быть как все, ища свою индивидуальность. Я бываю несколько резкой и грубой, но не из-за того, что слишком зазналась или смотрю на людей свысока. Нет, просто мой язык — враг мой, и думаю, у каждого человека есть среди знакомых вот такая змея, изливающая правду матку всем и вся, не думающая, что говорит и даже не замечает этого, а потом ей стыдно за свои откровения. Она это я. Я несколько цинична, эгоистична и ядовита. В психологии эти качества называют мнимыми, но это, к сожалению, не про меня. Знаю, как устроена эта жизнь, в свои девятнадцать повидала достаточно много разрушенных судеб, и глубоко соболезную каждому человеку, рождённому в эту чёрную эпоху.

— Он написал, — Сара берёт меня под руку, открывая сообщение, пока мы гуляем вдоль бутиков. — «Крошка, мимо меня редко кто проходит не оглянувшись. Но не тебе нужно меня узнавать, а твоей подруге».

— Урод, — обиженно фыркает она, а я хрюкаю от смеха. Да, этот парень стал одним из немногих, кто открыто дал отпор подруге.

— Дай, — выхватываю у неё телефон, когда мы входим в один из магазинов. Пока Сара отправляется гулять по рядам, решаю сама взять ситуацию под контроль.

«Малыш, неужели, ты выступаешь в цирке уродов? Это будет занимательно, люблю посмеяться»

Хихикнув из-за своего грубого ответа, довольно присоединяюсь к подруге. Самомнение у мужика не хромает, но и мы не лыком шиты.

«Крошка, советую контролировать свои слова с незнакомыми людьми. Это тебе сыграет плохую службу. Передай подруге, что буду у фонтана рядом со „Старбаксом“ через двадцать минут»

Ха, и ещё одно ха в этого придурка.

«Малыш, советую попридержать свои слова, иначе язык засохнет от твоей манеры общения или его кто-нибудь вырвет. Я же добрая сегодня. Мне не нужно ничего передавать, это и есть та самая подруга», — зло напечатав последнее сообщение, передёрнула плечами от такой наглости.

— Ну что? — С интересом спрашивает Сара, заметив моё негодование.

— Почитай, какой твой супермен самовлюблённый, — фыркаю я и бросаю айфон подруге, подхватывая одно из платьев.

Пока меряю темно-зелёное платье выше колен, подруга за шторкой хихикает, а затем уже вовсю смеётся.

— Правильно, Миша, надо этого придурка отшлёпать, — успокоившись, произносит Сара.

— На тебя слишком воздействует кинематограф, — хмыкаю, но всё же улыбаюсь, оглядывая себя в зеркало.

Пойдёт, возьму его, а затем ещё туфли, клатч… а может, чёрное или алое? Хотя зачем это мне, ведь это нудный вечер, в компании родителей и их друзей, где меня будут выставлять, как товар. Нет, на этом мои покупки завершены.

— Он прислал сообщение, что на месте, — уведомляет подруга, пока натягиваю свитер.

— Ну, что, шоу началось, — пою, подходя к кассе. — Пусть подождёт, я же дама.

— За что ты так с ним? Ну, грубый немного, но он привёз твой мобильный. Сейчас осталось мало парней, которые будут такими честными, — Сара кривит нос, пытаясь донести до меня свои мысли, но вряд ли это ей удастся.

— Я ему сочувствую, — притворно смахиваю слезу и передаю кредитную карточку девушке за кассой.

Мы выходим из магазина, я оставляю подругу в следующем, а сама иду к эскалатору, чтобы спуститься к назначенному месту.

«Не пройдёт ни одна мимо», — вспоминаю про себя его слова, и с удовольствием готовлю план по разбитому вдребезги мужскому эго.

За что я так с ним? А чёрт его знает, но адреналин и больное желание поставить его на место затмевают тихие голоса разума. Лучше кусать раньше, чем от тебя оторвут мясо. Научена той же самой богемной жизнью.

Юркаю в магазин с домашними принадлежностями, что располагается напротив фонтана, чтобы найти глазами этого спасателя чужих телефонов и сделать первичную оценку. Мои глаза пробегают по гуляющим людям и туристам, пока не останавливаются на одном мужчине, вальяжно облокотившемся о стойку «Старбакса», и отпивающем из фирменной кружки.

Длинные ноги в тёмных потёртых джинсах, расстёгнутая кожаная куртка, открывающая широкую накачанную грудь. Даже через тонкий темно-бордовый свитер можно было разглядеть его мускулатуру. И не я одна этим занимаюсь сейчас, каждая девушка, проходящая мимо него, бросает взгляды и шлёт улыбки ему. А он, как по законам жанра, приподнимает ехидно уголок губ в лёгкой усмешке.

Отросшая щетина тёмного цвета и в тон ей волосы, уложенные в современную причёску.

Мои глаза медленно изучают его лицо. Если бы я была падка на внешность, то точно бы уже свалилась в обморок от мужественной и в то же время чувственной красоты мужчины. В нём таится что-то странное.

«Сочный, засранец». Улыбаюсь, ловя себя на мысли, что поддаюсь окраске, которую сама ненавижу. В момент разум леденеет, заставляя внутри всё собраться и решительно поднять подбородок, дабы противостоять иной природе своего женского тела. Выйдя из своего убежища, лёгкой походкой иду на встречу… к другому парню, стоящему от него в нескольких шагах с приятелем точно возле фонтана.

Улыбаясь своей самой отрепетированной улыбкой, прохожу мимо нужного мне человека и отмечаю, что он на полголовы выше меня, а то и больше, насколько мне удаётся прикинуть. Но демонстративно не смотрю в его сторону, моё внимание подарено иному, являющимся пародией на мужчину в облегающих синих джинсах и яркой красной парке. Хотя лучше вот такой, чем тот, что стоит недалеко. Лучше проще, чем идти в неизвестность.

— Привет, — обращаясь к незнакомцу, дотрагиваюсь до его плеча. Парень отвлекается от разговора с другом, переводя на меня удивлённый взгляд.

— Ты нашёл мой телефон, и мы договорились встретиться у фонтана, — поясняю голубоглазому, а он сдвигает брови галочкой.

— Эм… нет, — его губы растягиваются в виноватой улыбке, на что я наигранно хмурюсь. — Но я не против поискать его вместе. Я…

— Её это совершенно не интересует, — холодный и властный голос раздаётся позади меня, что мурашки пробегают по спине.

Резко оборачиваюсь и встречаюсь с сужеными глазами цвета шоколада, пристально изучающими моё лицо. Всего секунда, чтобы прийти в себя от умения этого человека, заставить потерять все слова, которые были уже выстроены в моей голове. Секунда и я улыбаюсь, оборачиваясь к парню.

— Прости, обозналась, — пожимаю плечами.

— Да ничего, бывает. Как закончишь, мы будем на втором около игровых автоматов, приходи, — он подмигивает мне и уходит вглубь торгового центра.

— Кхм, — кашлянув, мужчина напоминает о себе. Вновь поворачиваюсь в его сторону.

— Привет, — сухо киваю я.

— Добрый день, — пониженный тембр, приподнятый уголок губ, обнажающий белоснежные зубы, и это подтверждает, насколько может быть опасен он.

Не знаю почему, но инстинктивно улыбаюсь ему, теребя ногтем ручку пакета, который держу в руке.

Я должна держать оборону, унизить его и показать, что он всего лишь человек, а не небесное светило, коим хочет казаться сейчас, нагло осматривая меня. Но что-то идёт не так. Не понимаю, что именно, но сглатываю неприятный ком, образовавшийся в горле.

Возможно, это из-за того, что мне приходится смотреть на него снизу вверх. Возможно, потому что я не могу оторваться от его тёмных глаз, удерживающих зрительный контакт. Возможно, просто переоценила свои возможности, и первый раз расплачиваюсь за собственную самоуверенность и грубость. Не имею понятия, но я так и стою, как монумент, и смотрю на него.

Неприятное чувство внутри, подобно разочарованию в себе, заставляет меня перевести глаза за его спину и переступить с ноги на ногу, чтобы поменять позу на более непринуждённую.

— Хм, телефон, — прочистив горло, я напоминаю об этой вынужденной встрече и цепляюсь взглядом за цепочку на его шее, в районе грудной клетки свисает подвеска в виде ключа. Самого обычного, металлического, небольшого, не ювелирного. Странного.

Почему-то мне становится неловко и хочется развернуться, и бежать. Далеко бежать из-за своих слов. Чёрт, я первый раз за всю жизнь готова была принести публичные извинения, что так некрасиво вела себя в переписке с ним.

— Да. Я тоже же здесь за этим, — мой собеседник тянет слова, как будто даёт мне время, чтобы я привела свои сумбурные мысли в порядок. Но он ведь не может знать, что в данный момент, моя кожа на руках покрылась мурашками, скорее всего, от холода. И что я отмечаю его спокойный голос, но в то же время стальной, такой встречается редко, по крайней мере, мне.

— И? — Я поднимаю подбородок и смотрю в его глаза.

— Какая плата? — Нагло спрашивает он.

— Кофе? Булочка? — Опешившая сначала от его наглости, нахожусь и складываю руки на груди, этому даже не мешает пакет, свисающий с руки.

— Не интересует. Что-нибудь ещё? — Разочарованно цокает он и, достаёт из внутреннего кармана куртки знакомый телефон, демонстрируя его мне.

— Можешь просто отдать, и я скажу тебе: «Спасибо», — ехидно улыбаюсь. И только тянусь за мобильным, как он играючи поднимает его выше, наблюдая за моей реакцией. От этого в моем теле поднимается буря из злости и возмущения. Он словно меня на прочность проверяет.

— Слушай, — тру лоб, желая прекратить это знакомство как можно быстрее. — Я тебе благодарна за спасение моего телефона, и видимо, у тебя огромный запас времени. Но меня ждут, и я не хочу играть. Давай, ты вернёшь мне мою вещь, и мы распрощаемся?

Ловлю его глубокий взгляд, который на секунду вспыхнул, а затем стал ледяным.

— Я умею ценить время, в отличие от тебя. Но признаю, здесь ты права. Не смею удерживать это у себя, — хмыкнув, он протягивает телефон, который я, совершенно сбитая смыслом его слов, осторожно, беру, не затрагивая его пальцев, и сжимаю в руке. Он словно знает обо мне всё, и даже не хочется доказывать обратное. Именно эти мысли пугают меня, и отступаю назад.

— Спасибо, — киваю ему.

— Всегда, пожалуйста, — он улыбается, немного наклонив голову набок.

— Всего доброго, — махнув рукой, я быстро разворачиваюсь и резвым шагом направляюсь на эскалатор. Что произошло? Казалось, как будто эта встреча длилась час, а то и больше, вместо нескольких минут. И он… откуда он такой появился?

Встав на двигающиеся ступеньки, оборачиваюсь, продолжая размышлять внутри себя, и замечаю, что мужчина до сих пор стоит на том же самом месте и, не мигая, наблюдает за мной. Я тут же отворачиваюсь, опасаясь этого пристального взгляда, и прячу телефон в сумку.

Странный. Он действительно какой-то не от мира сего. Сила, исходившая от него, ощутима так явно для меня первый раз. Раньше я не встречала подобных субъектов среди своего окружения. Другой.

Мотнув головой, сбросив с себя ненужные мысли о незнакомце, я вновь оборачиваюсь на втором этаже, но его уже нет внизу. Облегчённый вздох срывается с губ. Улыбаясь, иду искать подругу, чтобы окончить шоппинг и немного расслабиться на массаже. Проходя мимо людей и заглядывая в магазин, где должна быть Сара, улавливаю вибрацию своего телефона. Но это невозможно, ведь он должен быть выключен. Копаюсь в сумке, доставая «BlackBerry», и удивлённо приподнимаю брови, замечая, что он заряжен до ста процентов.

+1 (647) 9466777: «До встречи, Мишель. Будь осторожна и собрана, в следующий раз меня не будет рядом, чтобы помочь тебе»

Гласит сообщение от незнакомого мне номера, и я останавливаюсь, чтобы перечитать внимательней.

Рука отчего-то потеет и даже появляется чуткое ощущение, что за мной продолжают пристально следить. До сих пор ощущаю на себе взгляд тёмных глаз, обрамлённых чёрными ресницами.

Обернувшись и удостоверившись, что не схожу с ума и это лишь плод моего воображения, да и только, всё же удаляю сообщение.

Мы больше никогда не встретимся с ним. Торонто огромный город, в котором теряются как люди, так и всё человеческое в них.

Единственное, что не могу выбросить из головы — откуда он узнал моё имя?

Третий шаг

Ровно в назначенное родителями время спускаюсь по мраморной лестнице в нашем пентхаусе в одной из модных новостроек, куда мы перебрались год назад. Поменяв решение ещё в магазине о своём внешнем виде, купила платье холодного молочного цвета на одно плечо с длинным рукавом, облегающее тело до коленных чашечек, как вторая перчатка, и в тон ему туфли лодочки известного дома моды. Сделав обычные манипуляции со своими тёмно-каштановыми волосами, я уложила их в элегантную причёску, которая всегда выручала на таких вечерах. Вдела в уши подаренный комплект украшений на моё девятнадцатилетие и на этом успокоилась, хотя в душе желала переодеться в более свободную и молодёжную одежду и отправиться праздновать этот день на вечеринку моего официального парня в его дом.

— И последняя, — констатирует моё появление папа в тёмном смокинге, держа под руку маму в элегантном тёмно-синем платье в пол.

— Сара? — Отец вопросительно изгибает бровь, пока я надеваю белую норковую шубу до колен.

— Там встретимся, — бросаю я, подхватывая сумочку.

— Тогда пора начать этот великолепный вечер, — улыбается мама, выходя из квартиры, а мы с Тейрой следуем за родителями, как две обученные мартышки.

Погрузившись в лимузин, папа откупоривает бутылку шампанского и предлагает маме бокал. Понятное дело, что нам остаётся пить только апельсиновый сок, от которого и я, и Тейра отказываемся. Родители обсуждают благотворительный приём. Достаю из сумки телефон и пишу сообщение Саре, уже так же выехавшей из дома.

Не люблю подобные мероприятия, для меня в силу возраста и увлечений они до неприличия скучны, но положение отца в компании обязывает быть примерной старшей дочерью. На меня возлагают надежды на будущее. Как я могу нарушить мечты любимых родителей? Правильно, у меня даже мыслей подобных не возникает, поэтому тихо плыву по течению в такие моменты и стараюсь быть незамеченной как можно чаще… и дольше.

Лимузин останавливается у знакомого мне за последние два года «TIFF BellLightbox», где проходят самые яркие события Торонто, и мы выходим на красную ковровую дорожку, по которой мне удаётся пролететь к входу и не быть пойманной фотовспышками. Для меня это лишнее, а вот для сестрёнки, наоборот, она купается в этой роскоши и мнит себя знаменитостью. Хотя самое смешное, что никто даже не знает о том, кто она и не интересуется этим.

Мимо меня проходят гости, а я ожидаю свою семью у стеклянных дверей, кутаясь в шубу, чтобы спастись от непогоды этим вечером.

Папа бросает на меня предостерегающий взгляд, говорящий о том, что мои скачки по ковровой дорожке не прошли незамеченными для него. Только закатываю глаза и вхожу вслед за родителями в холл, где мы сдаём верхнюю одежду и направляемся в главный зал.

Скука смертная. Оглядываю помпезное помещение и нахожу глазами наш столик под номером восемь. Оставив семью здороваться и болтать со знакомыми, направляюсь к нему и благополучно приземляюсь на мягкий стул, оставаясь наконец-то одна.

Множество разряженных персонажей и все играют друг перед другом роли. На это смотреть довольно противно, зная внутри, что они представляют из себя на самом деле. Неприятно понимать и то, насколько я следую таким же правилам высшего света, как и каждый тут. Нельзя оставаться самой собой, тебя не примут и это только усугубит твоё положение здесь. А у меня уже не осталось лимита прощения, поэтому приходится подняться и подхватить бокал с шампанским, двигаясь навстречу подруге в золотистом платье и с заплетёнными в замысловатую причёску шикарными рыжими волосами. Невообразимо красивая копна её волос сводит меня с ума уже долгое время, и я бы отдала всё за такую густоту волос.

— Привет, дорогая, — Сара тянется к моей щеке и в воздухе оставляет поцелуй, копируя манерную встречу на такого рода вечерах.

— Привет, — тяну я, пискляво имитируя настоящую представительницу высшего света, хлопая ресницами.

— Ох, ты даже не представляешь, какой ужас случился со мной буквально пару минут назад, — подруга берёт меня под руку и наигранно испуганно прикладывает другую руку к груди.

— Боже, ты должна мне рассказать, — подыгрываю ей, отпивая шампанское, пока мы маневрируем между гостями, направляясь к моей семье.

— Я до сих пор не отошла от шока, — она закатывает глаза и обмахивает себя левой рукой.

— Ну же не томи, дорогая, а то я выпрыгну из своих стринг, украшенных бриллиантами, — я уже готова смеяться, но вместо этого взвизгиваю, что мужчина, мимо которого мы проходим, удивлённо оборачивается на слове «стринги», заинтересовано оглядывая нас.

— В общем, я вхожу в зал, и меня настигает такое удивление. Дело в том, что ты, сучка, напиваешься уже без меня, — оканчивает фразу она своим голосом, и я смеюсь, допивая шампанское, ставлю его на пустой поднос, мимо проходящего официанта.

Подруга подхватила мой смех и мы, веселясь, подходим к компании, где стоят мои родители и младшая сестра.

— А вот и она, наша Мишель, — мама замечает меня первой и поворачивается к нам, размыкая круг.

Мы ещё хихикаем с Сарой, перебрасываясь понятными только нам взглядами, когда занимаем свои места в этом шоу. Мне приходится опустить голову, рассматривая обувь людей, чтобы не показаться невоспитанной, когда одна из женщин, стоящих рядом, на высоких нотах восхищается вечером, прекратить смеяться становится не в моих силах.

Папа, как я и предполагала, знакомит меня с парнем по имени Зак, племянником одного из руководящих работников компании, его родителями и дядей. Мне приходится сдержанно улыбаться и деликатно отнекиваться от вариантов совместного завтрака, обеда или ужина. Парень меня не впечатляет, совершенно неинтересен мне, по одной причине — он из высшего света.

Никогда не задумывалась о любви, потому что между моими родителями её не существует. Они поженились по сговору родителей, но единственное, в чём они были искренни друг перед другом — это в уважении. Ни у кого из них не было любовников, и каждый чтил такой институт, как брак. Они говорили с нами об этом открыто, указывая на то, как следует строить ячейку общества.

Любовь. Я даже ни разу не была влюблена, по-настоящему, до искр перед глазами. Гормоны не затмевали разум, утягивая меня в водоворот безысходности. Не хотела делать сумасбродные вещи с каким-то парнем. Зато я узнала, что такое безысходность без влюблённости. Каково это — не любить и быть зависимой от своих желаний и добрых побуждений.

Что со мной не так? Вряд ли такие чувства приходят благодаря внешности. Даже у моей подруги не было постоянного парня. Она говорит, что ещё слишком молода, чтобы подарить своё сердце и юность кому-то одному. Конечно, у меня не такая эффектная внешность, как у Сары. Но никогда не испытывала чувства зависти к ней. Мы разные. Я симпатичная, а некоторые парни даже считают меня красивой, ухаживаю за собой, холю и лелею своё тело на тренировках в спортзале, но делаю это исключительно для себя. Необходимо иметь физическую силу, чтобы была возможность защищаться.

А нужна ли мне любовь? Зачем она? Чтобы превратиться в одну из сломленных женщин, коих вокруг и так огромное количество, что можно отстреливать, и никто не заметит?

Нет, такая глупость мне не нужна. Это последнее, чего я желаю. Даже мыслей таких нельзя позволять себе, лучше запить горечь остатками шампанского, чего не замечают мои родители, обсуждая какие-то только им важные события за столом.

— Миша, когда мы свалим? — Шепчет Сара на ухо, и я поднимаю голову от нетронутого второго блюда.

— Сейчас проверю обстановку, — так же отвечаю я.

За нашим столиком помимо моей семьи и подруги располагается тошнотворный Зак с родителями и дядей. Взрослые о чём-то продолжают бурно болтать, парень копается в своём айфоне, как и моя младшая сестра. Благотворительный вечер протекает стабильно вяло, хотя просидели мы тут немного больше часа. Ещё рано сбегать отсюда, потому что папа не выпил достаточно виски, чтобы не заметить моего отсутствия.

— Прекрасная песня, — слышу мамино замечание и перевожу на неё взгляд, качающую головой в такт музыке. — Очень романтичная, а ведь сегодня как раз день всех влюблённых.

— Ты права, Сессиль, — поддакивает мать моего несостоявшегося кавалера.

— Заккерий, прекрасная возможность узнать Мишель поближе, пригласи на танец, — это звучит не как предложение, исходящее от его отца, а приказ. Этот тон вызывает отвращение. Умоляюще смотрю на маму, которая отрицательно мотает головой, говоря, что я должна встать и позволить этому парню меня лапать.