ЗВЕРЖ

Рисунки Ирины Глузман

Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе. Козьма Прутков

Глава нулевая

Эта книга про людишек — крошечных существ, которые, как и люди, произошли от обезьян (только от маленьких). Людишки во многом похожи на обыкновенных, больших людей. Они разумные, живут в городах, ездят на автомобилях и даже могут пользоваться Интернетом (если их научить). Только ростом они поменьше — примерно как спелый банан, то есть, раз в десять ниже, чем люди. Людишки называют себя малянцами и малянками. Если вы не читали книгу «Приключения Никтошки» и еще не знакомы с людишками, то ничего страшного — начинайте читать прямо отсюда и постепенно всё поймете.

Глава первая. БАРВИНКА

В Ромашковом переулке, в собственном домике, жила малянка по имени Барвинка. У Барвинки были большие черные глаза. Сама она была маленькая и худенькая и носила всегда короткую стрижку, потертые джинсы и какую-нибудь невзрачную футболку, которая ей совсем не шла. С виду она была совсем незаметной. Но у Барвинки был такой пронзительно-громкий голос и такое неутомимое стремление во все встревать, всех в чем-нибудь уличать, всем что-нибудь доказывать и опровергать любое общепринятое мнение, — что не заметить ее было невозможно.

Барвинка ненавидела любую несправедливость. Она ходила по городу и своими большими черными глазами искала ее. В таком прекрасном, сказочном месте, как Цветоград, трудно найти несправедливость, но если как следует постараться, то в конце концов найдешь. Отыскав несправедливость, Барвинка беспощадно с ней боролась до полной победы.

Барвинка любила всех раздражать. Но, в отличие от Пустомели, который морочил цветоградцам голову всякими пустыми нелепицами, Барвинка сбивала их с толку своими справедливыми идеями. Например, один раз она услышала, как доктор Шприц сказал слесарю Напильнику:

— Придется, у тебя, видно, Напильник, взять мазок из горла, а на ночь прописать пару укольчиков. А то что-то ты сегодня слишком медленно работаешь. Меня больные ждут!

Доктору Шприцу нужно было выезжать на вызов, а машина как раз сломалась. Напильник тем временем что-то неспешно ковырял в моторе. Он выглядел усталым и невыспавшимся и делал всё как-то медленно. Все уже привыкли к угрозам Шприца и не воспринимали их всерьез. Но Барвинка, как раз проходившая по улице мимо того места, где застрял автомобиль, остановилась и своим звонким голосом, так, что услышали и другие прохожие, произнесла:

— Вы, доктор Шприц, и правда считаете, что работающего людишку нужно подгонять угрозами отравить его организм инъекцией ненужных медикаментов?

Шприц, который совсем не был готов к такому вопросу, застыл на месте и заморгал глазами.

— Почему бы вам вместо шприца и антибиотиков не иметь при себе кнут? Тогда он, — Барвинка кивнула на слесаря, — двигался бы куда живее!

И, не дав Шприцу сказать слова в ответ, она подняла голову и гордо прошла мимо.

Пустомеля, как известно, обижал малянок направо и налево. Смеялся над ними, говорил обидные слова, дергал за косы, а мог даже и подтолкнуть малянку, если она зазевалась на краю лужи — так что та, потеряв равновесие, падала прямо в грязь. Как-то раз, когда он еще не был знаком с Барвинкой, Пустомеля повстречал ее на улице. Барвинка шла по тротуару ему навстречу, совершенно не обращая внимания на Пустомелю. А ведь его яркий, красно-синий тренировочный костюм всегда видно издалека! Да и вообще, Пустомеля привык, что малянки, завидев его, бросаются врассыпную и стремятся забиться куда-нибудь подальше. Барвинка смотрела поверх Пустомелиной головы на белые облака. Тротуар был узкий, и Барвинка чуть не натолкнулась на Пустомелю. Ростом она была ему всего по плечо. Пустомеле пришлось остановиться.

— Разве не видишь, что я иду? — спросил он, слегка опешивший от такой наглости.

— Простите, кто это я? — поинтересовалась Барвинка, остановившись в одном шаге от Пустомели и оглядев его с ног до головы спокойным холодным взглядом.

— Ах ты, малявка! — рассердился Пустомеля и замахнулся кулаком, собираясь треснуть эту нахальную людишку прямо по голове.

Барвинка не двинулась с места, и даже выражение ее лица не изменилось. Только огромные черные глаза немного сузились.

— Ударь, попробуй, — сказала она, глядя ему в зрачки так, что Пустомеле пришлось отвести взгляд.

— Подумаешь, — проворчал он, но все-таки отошел в сторону, давая Барвинке дорогу.

— А вот вы подумайте, — ответила она. — Вы и правда считаете, что можно ударить живого людишку по лицу только за то, что он не уступил вам дорогу?

Пустомеля открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смог ничего придумать.

— Тогда я бы вам посоветовала найти железную палку и всегда носить ее с собой. А как встретится вам прохожий — бейте его палкой по голове наотмашь. Тогда дорога для вас всегда будет свободна.

Сказав это, Барвинка отвернулась от Пустомели и прошла мимо. А Пустомеля так и стоял, не сдвинувшись с места, глядя ей вслед. Он даже забыл закрыть рот.

Глава вторая. УТРЕННЯЯ ВСТРЕЧА

Прошло несколько дней после того, как Никтошка вернулся в Цветоград. Тот самый Никтошка из книги «Приключения Никтошки», который долго везде блуждал, а потом наконец вернулся домой. Барвинка, разумеется, о Никтошке не имела никакого понятия. Было раннее утро, а Барвинка любила вставать ни свет ни заря. Полив маленький садик, в котором она выращивала чернику и землянику, Барвинка нацепила свои потертые джинсы и мятую невзрачную футболку и вышла на улицу.

Она медленно шла по бульвару Гладиолусов, вдоль которого росли эти высокие благородные цветы, и задумчиво постукивала кулачком по их толстым, словно фонарный столб, стеблям. Несмотря на то, что была уже осень, еще не все гладиолусы отцвели. Главный садовник Цветограда Букашка поддерживал в городе цветение почти до самой зимы. После недавней грозы повсюду лежали красные, оранжевые и желтые одеяла кленовых листьев, занесенные ветром из соседнего леса. Барвинка о чем-то задумалась и медленно шла по этим одеялам, переступая с одного на другое.

Бульвар был пуст, людишки еще не проснулись. Только далеко впереди кто-то шел Барвинке навстречу. Это был охотник Патрон. На поводке он вел своего бультерьера Булика, а через плечо у него висело охотничье ружье. Булик вырвался и с веселым лаем кинулся лизать Барвинке лицо.

— Куда направляешься? — спросила Барвинка Патрона.

Они с Патроном были на «ты». Барвинка часто встречала охотника где-нибудь в парке или в поле и играла с Буликом. Она вообще любила животных и всегда помогала им. В столовой у нее стоял террариум с дождевыми червями — Барвинка отбила их в один дождливый день у хулиганов Бычка и Кнутика, таскавших червей за хвост. В спальне жили две гусеницы, которых Барвинка любила гладить и подкладывала себе под голову вместо подушек. В гостиной стояла клетка с ручной стрекозой. Барвинка иногда выпускала ее полетать по дому.

Кроме этих относительно мелких существ (стрекоза для людишек примерно как для нас — птица-альбатрос) у Барвинки в доме жили еще четыре кошки. Каждое утро она выставляла у крыльца таз сметаны и целое огромное корыто молока. Кошки и коты сбегались чуть ли не со всего Цветограда. Нередко они затевали спор и орали друг на друга, раскрыв пасти. Жители соседних домов жаловались, что их так рано будят по утрам. Но больше всего соседей раздражало то, что это кормление мешало мусорной машине заезжать в Ромашковый переулок, потому что коты ведь для людишек размером с тигра, а попробуйте представить себе стадо из пятидесяти тигров на своей улице! Так что мусорщики, бывало, по нескольку дней игнорировали переулок, и он оказывался завален мусором.

— Куда направляетесь? — спросила Барвинка, целуя Булика в его широкую, добродушную морду.

— Да вот, на охоту идем, — ответил Патрон. — Малянцы пристали — давно, говорят, мяса не ели, принеси чего-нибудь. Вот и пришлось рано встать и идти в лес.

— А на кого будете охотиться? — поинтересовалась Барвинка. Она никогда не была на охоте и с трудом представляла себе, что это такое.

— На кого получится, — ответил Патрон. — Может, на уток или на зайца. А если повезет — и лося застрелю, тогда малянцам на четыре месяца мяса хватит. У нас Напильник с Молотком недавно закончили строить большой холодильник во дворе. Он размером почти с наш дом, только весь находится под землей. Туда как раз целый лось влезет. Правда, придется всех в лес звать, чтобы помогли дотащить — одному не справиться.

У Барвинки было сильно развито воображение. Она вообще была очень впечатлительная. Если ей что-нибудь рассказывали, она моментально представляла это себе во всех самых мелких деталях и подробностях. Барвинка тотчас увидела перед глазами эту картину: людишки тащат по улицам несчастного лося с печально вытянутой мордой и длинными рогами. Ноги бедного животного волочатся по пыльному тротуару, рога цепляются за фонарные столбы. А потом его запихивают под землю, в мрачный холодильник.

Барвинке стало нехорошо. Несмотря на свежий утренний ветерок, она почувствовала, что ей жарко. Малянка вытерла футболкой мокрый лоб.

— А как же… как же вы его по улицам несете? — заикаясь, спросила она. — Ведь он будет рогами… копытами… за дома задевать.

— Что ты! — рассмеялся Патрон. — Кто ж целиком тащит? Мы его по кусочкам. Сначала…

Но Барвинка уже не слушала. У нее закружилась голова. Нет, Барвинка тоже, конечно же, ела мясо. Сама-то она готовить не любила и всегда питалась в столовой на углу бульвара Кактусов и улицы Росянок. На обед там давали куриные котлеты или говяжий гуляш, или свиную отбивную. Но Барвинка никогда не задумывалась, из чего, или, вернее, из кого всё это приготовлено. Теперь она вспомнила всё, что ела в столовой, и живо представила себе этих несчастных животных!

Барвинке стало очень нехорошо. Ее затошнило. Она давно уже не слушала Патрона, увлеченно рассказывавшего про охоту. До ее сознания долетали только отдельные фразы: «Утку сбить непросто, надо хорошо целиться». «Кабан очень сильный. В него и двадцать пуль всадишь — он устоит». Барвинка опустилась на корточки.

— Барвинка, что с тобой? — испугался Патрон. Он присел рядом с ней. Булик, увидев, что Барвинке плохо, пытался помочь, облизывая своим мокрым языком ей лицо.

У Барвинки сильно стучало сердце и звенело в ушах. Сквозь этот звон до нее доносились слова Патрона:

— Ты, наверно, с утра не поела… я тоже если вовремя не поем…

Барвинка уткнула голову в колени.

— Надо срочно позвать Шприца. Беги, Булик! — закричал охотник.

— Хорошо, что у меня с собой бутерброд с колбасой. Вот, держи. — И Патрон вытащил из рюкзака бутерброд. — Ветчина свежая, только вчера сделанная. Свиная.

У Барвинки потемнело в глазах, и что было дальше — она не помнила. Очнулась она от обморока в гостиной дома на Незабудковой улице, куда охотник Патрон принес Барвинку на руках.

— Это нервное, — сказал доктор Шприц, дав малянке понюхать нашатырного спирта.

Глава третья. НОВАЯ ДИЕТА

С тех пор Барвинка мяса в рот не брала. Она теперь даже запах вареного или жареного мяса не выносила. Барвинка не могла больше есть в столовой на улице Росянок, потому что там пахло мясом. Пришлось ей научиться самой себе готовить. Как-то раз к ней зашла Кнопочка и застала Барвинку за этим занятием.

— Первый раз вижу тебя занятой приготовлением пищи! — удивилась Кнопочка. — С каких это пор ты готовишь?

— Да вот… решила не ходить больше в столовую.

— Ну и правильно. Как можно есть эту гадость? Они даже курицу как следует запечь не умеют!

Подруга так глянула на Кнопочку, что та испугалась.

— Курицу?! — грозно переспросила Барвинка.

— Ну да, ку-… рицу…

Кнопочка присела на краешек стула. Кухня у Барвинки выглядела неважно. Шкафчики — все в пятнах пригоревшего жира. Плита давно не чищена. Окно закоптелое. На посуде какой-то странный налет…

— Хочешь, я помогу тебе тут убрать? — предложила Кнопочка, чтобы перевести разговор на другую тему.

— Нет, — ответила Барвинка. — Мне сейчас не до того.

Кнопочка помолчала. Она почувствовала, что подруга не в духе.

— Скажи… задумчиво произнесла Барвинка. — Ты когда последний раз курицу ела?

— Я?… курицу?

— Да.

— Кажется… кажется, в прошлую пятницу. Или нет, в четверг вечером. У Мошки на дне рожденья.

— В пятницу… а как ты думаешь, что эта курица делала до пятницы?

— До пятницы? — испуганно переспросила Кнопочка. Ей вдруг показалось, что Барвинка сошла с ума.

— Да, до пятницы. Что она делала в четверг, в среду, во вторник?

Яичница у Барвинки стала пригорать, но она не обращала на это внимание.

— Я не знаю, — пролепетала Кнопочка. Она опасливо взглянула на Барвинку и приподнялась со стула. — Пожалуй, я пойду, мне пора…

— Сиди! — приказала Барвинка.

Кнопочка послушно уселась обратно на стул.

— Я тебе скажу, что делала эта курица. Которую ты съела.

Кнопочка молча ждала.

— Она жила.

— Жила?

— Да, жила, ясно тебе?

— Но… Мошка ее купила в среду, и, когда служба доставки ее привезла… она была уже… была уже… мертвая.

— Мертвая, — передразнила Барвинка. — Какая разница, что она была в среду мертвая?

— Я не знаю, — жалобно проговорила Кнопочка. Она теперь не сомневалась, что Барвинка сумасшедшая, только очень боялась, чтобы та на нее как-нибудь не напала.

От жарящейся яичницы тем временем повалил удушливый коричневый дым. Окно, выходящее в сад, было закрыто. Кнопочка и Барвинка стали кашлять. Барвинка как будто очнулась. Она схватила сковородку, кинула ее в раковину и открыла воду. От сковородки пошел пар. Кнопочка бросилась к окну и отворила его.

— Фу, — сказала она, отдышавшись, и посмотрела на Барвинку.

Кажется, теперь Барвинка выглядела вполне нормальной.

— Тут так было душно, — с облегчением сказала Кнопочка. — Тебе нужно чаще проветривать и побольше бывать на свежем воздухе.

— Кнопочка! Не морочь мне голову! Курица была живая, бегала по травке, клевала зернышки и радовалась жизни. Вы ее убили, а потом съели. Это отвратительно! Я так больше жить не хочу!

— Что ты, — Кнопочка всплеснула руками, — я никого не убивала!

— Не ты, так другие убили, но ведь ты ела, ела!

— Ела? Да, ты права, ела…

Кнопочка задумалась. Она снова опустилась на стул и наморщила лобик, словно что-то усиленно соображая. Барвинка стояла в углу, скрестив руки, и не мешала ей.

— Да, ты права, — сказала наконец Кнопочка. — Я ее ела. Ела эту мертвую курицу. Боже мой, как это отвратительно!

— Конечно, отвратительно! Гадко и безобразно! У курицы, наверное, были дети. Они любили ее…

— О, пожалуйста, — зарыдала Кнопочка. — Я больше не могу, перестань! Я больше… — плакала она, — больше… ни… никогда… не буду… есть куриц!

Так в Цветограде появились первые вегетарианцы — Барвинка и Кнопочка. Тогда они еще не знали, что они называются вегетарианцы. Кнопочка и Барвинка решили убеждать других малянок и малянцев перестать есть мясо. Чтобы больше не убивать животных.

— Давай каждая из нас пойдет и станет рассказывать другим, как это плохо — есть мясо, — предложила Барвинка.

— Для этого нам нужно основать общество, — сказала Кнопочка.

— Общество?

— Ну да. В него будем принимать тех, кто уже перестал есть мясо. А тех, кто еще не перестал, а только собирается перестать, будем принимать стажёрами.

— А кто такие стажёры?

— Стажёры — это те, кто еще пока только учится.

— Правильно, будем учить людишек, как можно обойтись без мяса.

— А как можно? — спросила Кнопочка.

— Знаешь, я пока и сама не знаю.

— А ты давно уже мясо не ешь?

— Уже три дня.

— Три дня?

Кнопочка задумалась. От залитой водой сковородки все еще пахло подгорелой яичницей. Кнопочка еще сегодня не завтракала. Она вдруг почувствовала, что проголодалась.

— Слушай, у тебя нет чего-нибудь пожевать? — спросила она. — Сделай мне какой-нибудь бутерброд с колбасой или, там, с сыром…

— Ты что, с ума сошла? С какой еще колбасой?

— С какой-нибудь. Лучше с копченой…

— Ты что, не понимаешь, что колбасу делают из убитых зверей?

— Ой, точно… я и забыла.

— Я тебе могу салат сделать. Из огурца и помидора.

— Ну давай, — вяло согласилась Кнопочка.

Барвинка стала готовить салат, но Кнопочка предложила сделать это самой. Она не могла смотреть, как Барвинка кромсает помидорный кружок.

— Нужно тоненько нарезать, аккуратно, чтобы сок не выливался — понятно? А то потом есть будет невкусно, — показывала Кнопочка.

Поев салата, они сели пить чай с печеньем.

— Знаешь что? — сказала Кнопочка.

— Что?

— Надо вначале узнать. Может, и нельзя совсем без мяса.

— Как это нельзя?

— Может, если долго не есть мяса, то умрешь.

Барвинка задумалась.

— Ты права, — сказала она наконец. — Это я, дура, не подумала. Прежде чем начинать убеждать людишек и общество открывать, нужно вначале узнать. Может, это и не возможно вовсе.

— Да. Тигры, например, едят одно мясо. Если их помидорами кормить, они сдохнут.

— Правда. И кошки тоже сдохнут. Они хоть и молоко пьют, а без мышей или птичек жить не могут.

— Но мы-то много всего разного едим, может быть, мы и можем…

— Придумала! Пошли к Шприцу, он нам точно скажет, он ведь врач.

— Пошли!

И подруги поспешили на Незабудковую улицу. Пока они шли, Кнопочка стала представлять себе мир без мяса. Можно будет есть больше овощей и фруктов. Всякие там каши — самые разнообразные. Гречневая, пшённая, перловая… картошка, макароны, рис. Подумаешь — мясо! Да есть молоко, творог, йогурты, вареники, пельмени… Тут Кнопочкины мысли запнулись. «Черт, — подумала она, — в пельменях мясо. Так и ошибиться можно. Надо список написать — что можно есть, а чего нельзя».

В это время они проходили мимо шашлычной, из которой так аппетитно пахло жарящейся бараниной, что у Кнопочки потекли слюнки. Она так и не наелась салатом, которым накормила ее Барвинка. Кнопочка машинально схватила подругу за руку, показывая на шашлычную.

— Ты права, мы добьемся того, что всех их закроют! — уверенно сказала Барвинка.

Они пошли дальше, мимо площади Путешественников, где недавно установили памятник Дирижаблю. На мраморном пьедестале стояла бронзовая гондола, в которой сидели статуи людишек. Рядом с гондолой возвышался огромный Всезнайка, держащий в руках стеклянный дирижабль, опутанный бронзовой сетью. Сеть была привязана к углам гондолы. Дирижабль и гондола были как настоящие, и людишки в гондоле — словно живые. Только Всезнайка получился раз в десять выше, чем все остальные, но так и было задумано скульптором Зубилой, которая этот памятник создала. «Дирижабль подняла сила ума», — гласила надпись на мраморном пьедестале.

Людишкам очень нравился памятник, а особенно удобно в нем было обедать, потому что в обеденное время в кафе на площади Путешественников не хватало столиков. А в бронзовой гондоле места было полно, да еще и громадный дирижабль в жару защищал от солнца, а в плохую погоду — от дождя. Вот и сейчас — кроме пятнадцати бронзовых путешественников, в гондоле сидело еще тридцать или сорок живых малянок и малянцев.

Цветоградцы любили эту площадь еще и потому, что на ней, кроме кафе и ресторанов, были установлены разные качели, качалки, карусель с лошадками, другая карусель с лодочками и небольшое чёртово колесо. Вкусно пообедав, можно было сесть на качели или на одну из каруселей и «получить огромное удовольствие», — как гласила рекламная надпись над аттракционами.

«Потом еще пирожные разные, мороженое, конфеты, — думала Кнопочка, глядя на карусели и на кружащихся людишек. — Шоколад, зефир, пастила. Козьи наки. Да мало ли? Столько разной еды существует на свете — до отвала можно наесться и без того, чтоб кого-то убивать».

А Барвинка ни о чем не думала. Яичница сгорела, и она так толком и не позавтракала. Третий день подряд Барвинка ела салат и третий день подряд не наедалась. Голод уже притупился, но и сама Барвинка словно отупела.

Глава третья с половиной. А ВОЗМОЖНО ЛИ ЭТО?

Самой Барвинке было не под силу что-нибудь организовать. Зато у нее был талант идейного вдохновителя. Она могла кого хочешь вдохновить своей идеей. А действовать в нужную минуту умела ее подруга Кнопочка. По собственной инициативе она редко что-нибудь предпринимала, но когда нужно было, Барвинка всегда могла на нее нажать — и Кнопочка действовала безотказно.

— Слушай, Шприц, — сказала Кнопочка, едва они переступили порог дома на Незабудковой улице. — Может людишка одними овощами и фруктами питаться?

— Овощами и фруктами?

— Да, овощами и фруктами, — сказала Барвинка.

Доктор Шприц сдвинул на нос свое пенсне и посмотрел на обеих малянок.

— Вы интересуетесь правильным питанием?

Малянки переглянулись.

— Людишке прежде всего нужен крахмал. Потом жиры и углеводы. Витамины, белки, минералы.

— Белки и минералы? — растерянно переспросила Кнопочка. — А что это такое?

Шприц был очень рад, что малянки заинтересовались питанием.

— Пойдемте в гостиную, я вам все объясню, — сказал он. — Питание, голубушки, — это целая наука. Десятки ученых посвятили свою жизнь изучению проблемы правильного питания.

— А что, есть такая проблема?

— Еще как есть!

В гостиной Шприц подошел к висевшей на стене доске, на которой людишки писали, рисовали и вешали объявления. Шприц стер тряпкой все, что там было написано, и выбросил в мусорное ведро объявления. Потом взял мел и принялся рисовать.

— Это так называемая пирамида питания, — сказал он, нарисовав большой треугольник. — Открыл ее знаменитый малянец по имени… черт, забыл — но не важно. Пирамида питания позволяет нам понять, какие вещества людишкам нужно употреблять больше, а какие — меньше, и в каких продуктах эти вещества есть.

Барвинка и Кнопочка сели на стулья и стали слушать Шприца. Вскоре к ним присоединились малянцы, которые жили в этом доме: Всезнайка, повар Кастрюля, Натурик с Конкретиком и другие.

— У пирамиды четыре этажа, — рассказывал Шприц. — На первом этаже находятся продукты, содержащие так называемые «длинные углеводы». Эти продукты мы должны употреблять больше всего. Их нужно есть каждый раз, когда мы принимаем пищу. К ним относятся хлеб, макароны, каши. Второй этаж пирамиды включает продукты, содержащие белки…

По правде сказать, Барвинка ничего не понимала в этих белках и углеводах. Она в растерянности смотрела на Кнопочку, которая с интересом следила за доктором. Шприц все говорил и говорил, а художник Мальберт помогал ему и цветными мелками изображал на доске разные съестные вещи. Уже вся доска была изрисована жареными частями куриц, картофельным пюре с подливой, тарелками с рисом и макаронами, пиццей, салатами, хлебом, овощами и фруктами и разнообразными сладостями. Возле каждого блюда Шприц чертил химические формулы веществ, из которых оно состоит.

Закончил он свою лекцию словами: «Надеюсь, теперь вы поняли, как важно для людишки правильно питаться?»

Барвинка, которая чуть было не уснула, встрепенулась и подошла к Кнопочке:

— Ну давай! Ты в этом больше понимаешь, чем я. Спроси его!

— О чем?

— Ну как о чем? Мы сюда, вообще, зачем пришли? Чтобы про какие-то пирамиды слушать?

— Ах да, — вспомнила Кнопочка.

Она подошла к Шприцу.

— Доктор, — сказала она. — Ваша лекция нам очень понравилась. Это всё крайне интересно. Но не могли бы вы ответить на один простой вопрос? Можно ли людишке обойтись совсем без мяса?

— Обойтись без мяса? — переспросил Шприц.

— Да, без мяса. Например, есть картошку, кашу, сыр, овощи…

— А для чего это нужно? — удивился Шприц. — Чем разнообразнее диета каждого людишки, тем это лучше для его здоровья. Зачем же намеренно лишать себя каких-нибудь продуктов? Ну, я понимаю, если кто-то не любит редьку или свёклу. Можно, конечно, его и заставить есть свёклу… — Шприц улыбнулся. — Но если не заставлять, то свёклу можно заменить другими овощами. Например, репкой. А вместо редьки есть редиску, а уж кто совсем не любит редиску, может есть хрен…

— Фу, какая гадость! Бе! — сказал Конкретик.

— А можно чем-нибудь заменить мясо? — настаивала Кнопочка. — Ну вот, например, если сделать такой опыт и попробовать прожить без мяса целый год. Предположим, что людишка попадет на необитаемый остров, где не водятся никакие животные?

Шприц задумался. Он подошел к доске и стал на ней чертить разные формулы и писать названия химических веществ.

— А почему бы и нет? — сказал он наконец. — Не вижу серьезных препятствий. Нужно только следить, чтобы организм получал достаточное количество белков и жиров. Пить побольше молока, есть творог, сыр, яйца, кушать хлеб с маслом. Можно есть грибы. Особенно полезны орехи и еще фасоль…

— А это не вредно для здоровья — не есть мясо? — осторожно спросила Кнопочка.

— Нет, не думаю. Мясо вполне можно заменить.

— Ура! — сказала Барвинка. — Теперь можно открывать общество.

— Какое общество? — удивился ученый Всезнайка.

— Никакое. Пока это секрет. Скоро вы сами обо всем узнаете.

— Все же я не вижу причин, по которым нужно отказываться от мяса, — сказал доктор Шприц. — В нем очень много самых разных питательных веществ.

— Причина очень простая, — сказала Барвинка вполголоса. — Некоторые не хотят убивать животных.

И, взяв подругу под руку, она поспешила домой.

Глава четвертая. ФИЛОСОФСКИЙ ВОПРОС

— Всё, теперь пора открывать общество, — схватила Кнопочку за рукав нетерпеливая Барвинка, едва они вышли на бульвар Васильков.

— Как же мы его назовем?

— Да неважно, как назовем. Потом придумаем. Самое главное сейчас на свою сторону хоть немного людишек привлечь.

— Ладно, давай привлекать.

— Только с кого начнем?

— Что-то дождь начинается, — заметила Кнопочка, доставая из сумки яркий салатовый зонтик.

У Барвинки тоже был зонт, но он никак не раскрывался. А настроение у нее сегодня было такое, что она с размаху засунула его в бронзовую урну возле старинных ворот парка Кувшинок. Кнопочка достала из сумочки еще один зонт — розовый в белый горошек и протянула подруге.

— Запасливая какая, — порадовалась Барвинка.

Они пошли под зонтами мимо длинного забора парка.

— Давай начнем с Кастрюли-повара! — предложила Кнопочка. — Он всех кормит и за еду отвечает. К тому же он добрый. Если Кастрюля станет вегетарианцем, он изо всех сил будет вегетарианскую пищу распространять — я уверена.

— Давай, — согласилась Барвинка.

Кастрюля был шеф-поваром одного из самых любимых малянками и малянцами ресторанов в Цветограде. Этот ресторан назывался «Патиссон». «Патиссон» находился в самом центре, возле площади Свободы.

Погода портилась. Поднявшийся ветер нагнал откуда-то серых туч, и зарядил противный мелкий дождь, который — ясно было — собирается моросить целый день. Кастрюлю дождь приводил в уныние. Он грустно сидел у окна своего ресторана. Прижавшись носом к широкому стеклу, выходящему на проспект Пионов, Кастрюля смотрел на дождь. Ему даже есть не хотелось.

— Привет, Кастрюля, — поздоровались малянки.

Они отряхнули от воды свои цветные зонтики и поставили их в ведерко у входа.

— Привет, — печально ответил повар.

— Что, грустно?

— Не весело. Не люблю я дождь.

— Ну, дождь — это ерунда. А вот некоторым сейчас намного грустнее, чем тебе.

— Это кому же, интересно? Напильнику, что ли?

— При чем тут Напильник?

— Ну как… может, у него механизм какой от дождя заржавел…

— Да какой еще механизм? Я тебе про несчастных животных толкую, — сказала Кнопочка.

— А что животным плохо? Сидят себе в своих норах. Они дождя не боятся.

— Да при чем тут дождь? — рассердилась Кнопочка.

— Подожди, — остановила ее Барвинка. — Хватит морочить ему голову.

— Кастрюля! — донеслось из кухни. — Котлеты жарить?

— Не надо пока! Посетителей мало, и они ничего не заказывают — какой может быть у людишек аппетит в такую погоду? Хотя нет, погоди! Будете котлетки? — обратился Кастрюля к малянкам. — Свиные, горяченькие, прямо сейчас со сковородки…

Кнопочка скорчила ужасную гримасу, а Барвинка сказала:

— Мы, Кастрюля, котлеты не едим. И тебе не советуем.

— Это почему?

— Потому что мы против убийства животных.

— Каких животных? — не понял Кастрюля.

— Свиней, из которых вы котлеты делаете.

— Свиней? — поразился повар. — А что, их убивают?

— А ты что думал? Что они мясо отдают, а сами живыми остаются?

— А, ты про это…

— Да-да, именно про это.

— Ну и что? — зевнул Кастрюля. — Они же ничего не понимают.

— А может понимают, ты-то откуда знаешь?

— Да что вы ко мне пристали? Не хотите котлеты — не ешьте, я разве против? Клиент всегда прав. Садитесь, я вам уху подам, у нас сегодня уха свежая.

— Уху можно? — потихоньку спросила Барвинку Кнопочка.

— Ты что? Уха же из рыбы!

— А да, правда. Мы уху не будем есть, — сказала Кнопочка Кастрюле. — Ее из рыбы делают.

— Ну и что?

— А то, что рыба хотела жить, а ее убили.

— Откуда вы знаете, чего она хотела? Вы ее что, спрашивали? Если б хотела, то не попалась бы на крючок.

— Ее подло обманули, вот она на крючок и попалась, — сказала Барвинка.

— Кто это ее обманул?

— А тот, кто ее поймал — рыбак. Он ей червяка подсунул. Она голодная была, есть хотела. Думала, что это червяк, а это оказался замаскированный крючок!

— Значит, она хотела съесть червяка? — уточнил Кастрюля.

— Хотела, да! А вы ее поймали, убили и сварили.

— Ну, значит, так ей и надо. А тебе червяка не жалко? Эти рыбы столько червяков едят!

В это время к спорящим подошел малянец по имени Герадокл. Он сидел за столиком возле входа и слышал разговор малянок с поваром Кастрюлей.

Герадокл был философом и историком и прочел множество древних книг. В них он почерпнул самые разные знания. В Цветограде Герадокл стал известен из-за своих странных идей, которые время от времени возникали у него в голове. Герадокл записывал их на бумажках и раздавал всем. Чаще всего это были идеи о том, как устроен мир.

Например, однажды Герадокл собрал своих друзей и объявил им, что понял, откуда взялись людишки.

— На заре времен, — сказал Герадокл, — когда Земля еще была голая и пустынная, на ней происходили разные сложные процессы. Что это за процессы — об этом спросите Всезнайку. Этим занимается наука. Я только скажу, что в результате появилось множество самых разнообразных форм.

— Ты имеешь в виду конусы и параллелепипеды? — спросили его людишки, но Герадокл сказал:

— Нет, это слишком простые формы. А тогда появились очень сложные формы. Они состояли из множества простых, соединенных между собой.

Людишки задумались. Герадокл подождал, чтобы дать им поразмышлять над его словами, и потом продолжал:

— Это были очень странные существа. Нам бы они показались нелепыми и ужасными. У них было по десять рук, и на каждой разное число пальцев — от одного до сотни. У них было по тринадцать ног, и некоторые из этих ног закручивались между собой.

Герадокл снова помолчал.