Выбор Ангела

«Нам ещё долго терпеть

Но не сдаётся судьбе

Немногочисленный наш гарнизон».

Владимир Музыкантов

Элеонора очнулась от того, что ей стало холодно: ветер забирался под одежду, заставляя ежиться. Голова еще побаливала, как будто ее чем-то одурманили, но, хвала Всевышнему, не сильно. Руки что-то стягивало, но точно не веревка — что-то мягкое, не режущее кожу. Ногами шевелить тоже не особенно получалось.

Глава Грандов осторожно приоткрыла глаза. Светило раннее солнце — было часов семь утра, не больше. Она лежала на полянке под деревом на расстеленном плаще. Трава покрылась росой — вот из-за чего ей стало холодно. На ней ведь было только платье из тонкого шелка, ни накидки, ни шали.

Воспоминания приходили с трудом. Где она и как попала из шумного города в рощу? Она не помнила, чтобы приходила сюда. Она была на презентации, праздновала с друзьями издание книги, потом они веселились… Там были ее издатели, ребята из музыкального ансамбля, из игры — герои давешнего путешествия в прошлое и новички… и… был там еще человек, которого она не ожидала видеть…

Тень заслонила солнце — кто-то склонился над ней. Этот кто-то провел ей рукой по шее (так что молодая женщина вздрогнула), судя по всему, неумело разыскивая артерию, чтобы определить ее состояние. Элеонора решила, что пора открыть глаза пошире — прикосновение было крайне неприятным.

Сперва она увидела только очертания лица — узкое, бледное, с гривой темных, слегка вьющихся растрепанных волос. Потом присмотрелась… и не поверила своим глазам.

— Ястреб?.. — воскликнула она возмущенно. — Где я? Где остальные? И что ты здесь делаешь?

Человек отпрянул, теперь солнце осветило его полностью. Элеонора искренне надеялась, что ошиблась, но ее надежде не суждено было осуществиться. Роща была пустынна, не было даже лошадей — только она и ее спутник. Он был облачен в черный костюм довольно унылого вида и черный плащ, к поясу привешена шпага. Он выглядел еще моложе, чем при их предыдущих встречах, и несколько растерянным.

— Вижу, вы пришли в себя, — походив туда-сюда, он опустился на большой камень в стороне. — И я бы на вашем месте не переходил на «ты». Мы разве настолько дружны?

— Ты прав, — холодно отвечала Элеонора. Нет, чтобы поинтересоваться, как она себя чувствует! — Не настолько. И все же, где мы?

— Я еще не разобрался… — произнес юноша, оглядываясь. — Не знаю, в какой части ваших владений… — он насмешливо поклонился, — Ваше величество… — он поморщился. Судя по всему, признание кого-то выше себя давалось ему с трудом.

— Что?!

Глаза Элеоноры расширились от ужаса и удивления. Неужели снова? Но как?

— Врешь! — прошипела она.

— Отнюдь, — с кривой усмешкой возразил Ястреб.

— Но это невозможно!

— Возможно, если воспользоваться информацией, — он хлопнул себя по поясу, за который была заткнута пачка листков, завернутых в кожу, — советом умного человека и… кое-каким небольшим сувениром из прошлого… — с этими словами он запустил руку в кошель на груди и извлек на свет тонкий золотой браслет, украшенный драгоценными камнями. — Узнаете эту вещь, миледи?

Элеонора закрыла глаза, в сердце росло отчаяние. Если раньше она готова была разбить любые аргументы оппонента доводами рассудка и убедить всех и саму себя в том, что происходящее — не более чем фарс, то сейчас она с ужасом осознавала, что, так же как и в прошлый раз, она оказалась заложницей чужого мира — мира, где погибли ее друзья, откуда она сама с трудом выбралась. Но если в прошлый раз она пришла сюда более-менее подготовленной и в компании верных соратников, то на этот раз она была одна, в обществе бандита с сомнительными наклонностями. И все же…

— Дорогая вещица, — хмыкнула она. — Стащил или клад нашел?

Лицо парня побагровело, он не сразу овладел собой.

— Я попрошу вас меня не оскорблять, иначе я забуду о вашем статусе! — процедил он сквозь зубы, пряча браслет в кошель. — Здесь нет ваших друзей. И кроме меня вас никто не защитит.

— Для этого ты меня связал? — надменно произнесла она.

— Нет. Меня предупреждали, что вы владеете рукопашным боем. Не хотел, чтобы для меня ваши действия стали неожиданностью, а вы воспользовались бы этим.

Молодая женщина снова презрительно хмыкнула. Да неужто этот гордец боится ее?

— Ты же говорил, что владеешь любым оружием и техникой боя! — рассмеялась она.

— Я бы не стал применять их к даме, — уклончиво ответил юноша.

Слова гордой женщины задели его за живое. Он действительно высоко себя ценил, но за время пребывания здесь — пусть это и было всего несколько часов — он успел убедиться, что несколько переоценил собственные возможности. А она еще смеется над ним! Точь-в-точь как ее свита. Королева! Долго ли она выстоит одна, без защитников?.. Впрочем, если верить книге и Мигелю… Черт, он совсем запутался! До самого последнего момента он не мог поверить в то, что все, предсказанное духом, запертым в книге, получится… Но вот он здесь — в неведомом месте, совсем не похожем на его родной мир. В первое время ему было страшно, потом страх уступил место решимости. Надо найти союзников Мигеля или даже его самого, привести им Элеонору, а дальше он получит обещанную награду. Как выбраться отсюда, он решит позже.

— Раз ты уж так галантен, уважаемый сэр, — произнесла молодая женщина елейно-угрожающим тоном, — развяжи меня…

— И вы сбежите? — хмыкнул Ястреб. — Еще чего! Сперва вы поможете мне.

— Понято, — вздохнула Элеонора. — Простыми словами здесь ничего не добиться… Тогда напомню, что насильное удержание особ королевской крови считается преступлением против государства и карается смертью на месте. Вас будет считать разбойником и каждый уважающий себя дворянин… А если еще и прибавить к этому солидную награду за спасение монаршей особы…

— Как они узнают? — нервно перебил Ястреб.

— Глупец! — Элеонору начало раздражать откровенное нежелание невольного спутника думать дальше, чем на один ход. Для такого ни блеф, ни истина — не аргумент. — Мое лицо знакомо даже черни: оно на портретах во всех домах, во всех храмах для моления за королевскую семью! Я уж не говорю о том, что благородные люди видели меня при дворе, а священники — в обителях, которые я посещала. Так что единственное ваше спасение, сударь, это мое благоволение. А для этого и мысли ни у кого возникнуть не должно, что я ваша пленница.

— Пиратские капитаны не боятся гнева властей! — огрызнулся собеседник. Общение с этой женщиной все больше выводило его из себя.

— Боже, и этим ты собираешься похвастать здесь? Включи мозги! — Элеонора расхохоталась. — Ты будешь висеть на первом же дереве.

Ястреб выругался. В словах главы Грандов было разумное зерно… и, возможно, не одно.

— Я никого не боюсь. Я…

— Вижу, — вздохнула она с сожалением. — И это очень глупо.

Элеонора попыталась ослабить путы на руках. Вязал узлы похититель неважно, но, к несчастью, не спускал с нее глаз. А ждать от этого типа можно чего угодно… Но лучше уж искать выход так, чем предаваться отчаянию. Она здесь одна — ни Хуана, ни верных Генри с Эмилио, ни ее Грандов — один юный негодяй, и у того — ничего, кроме гордыни, за душой нет. Какой из него защитник?! Надеяться не на что. Единственный выход — убедить его добраться до ближайшего монастыря, а там испросить защиты…

Она покосилась на парня. Тот сидел рядом, бледный от злости, и молчал.

— К тому же, если ты меня не развяжешь, я не то что не стану тебе помогать и постараюсь сдать тебя при первом удобном случае — я просто не смогу идти дальше. Ты меня на руках будешь тащить всю дорогу? И кормить с рук?

Ястреб продолжал хранить молчание. Элеонора пожала плечами и продолжила медленно распутывать узел на руках. Пока удача ей не сопутствовала.

— Как хочешь, — с напускным равнодушием бросила она. — Решение за тобой. Но не жди, что я стану тебе подчиняться, пока ты считаешь, что можешь удержать в плену королеву и тебе за это ничего не будет. Пока твоя гордыня выше здравого смысла. А на досуге советую вспомнить, что стало с Мигелем и за что именно он поплатился. Это все.

Глава Грандов замолчала и задумалась. История будто бы откатилась назад, и теперь ее будущее снова неизвестно. Неужели это второй шанс, на сей раз — для нее? Но в чем? Образумить юнца или найти пропавших друзей?.. Вот загадка из загадок! Снова ее мысли вернулись к Хуану. Где он? Далеко ли сейчас носят его ветры времени, и сможет ли он прийти на помощь своей королеве-неудачнице?..

Хуан сидел за столом на втором этаже небольшой гостинички и без интереса наблюдал расстилающийся за окнами пейзаж. Небо было ясным, солнце играло на сочной, маслянистой листве миртов и тополей, ветерок шевелил серебристые кроны олив, вдоль горизонта тянулась величественная зубчатая стена гор. Но вся эта красота не трогала молодого человека. Не то чтобы он был совершенно равнодушен к буйству природы, но ценить ее в одиночку он как-то разучился… К живописному пейзажу мозг сам собой добавил еще одну деталь — стройную фигурку, затянутую в черный с золотом бархат, верхом на стройном вороном андалузе — и к горлу подступил комок, так что стало трудно дышать. Машинально Гранд стащил с пальца перстень и принялся крутить его в пальцах, стремясь обуздать нахлынувшие эмоции.

Дверь с грохотом отворилась. Хуан, не оборачиваясь, выхватил из потайных ножен кинжал и метнул на звук. Клинок с гудением вонзился в косяк.

— Етить-колотить! — послышался со стороны двери возмущенный вопль Солера. — Ты с ума рехнулся?! Ты ж мог меня укокошить!

— А ты не вламывайся, — безучастным голосом отозвался молодой человек. — Не на приступ идешь.

Альянсовец сделал вид, что чешет в затылке, хотя на самом деле приглаживал вставшие дыбом волосы. Он замешкался на пороге, из-за чего следовавшим за ним друзьям пришлось его отодвигать, сопровождая действия насмешливыми комментариями. Они поочередно приветствовали Гранда вежливыми поклонами; зашедший последним, Альваро плотно затворил дверь, предварительно осмотрев коридор.

— Хандришь, твое-шество? — Иван, проходя к своему любимому месту — на подоконнике, хлопнул одобряюще друга по плечу.

— Медитирую, — буркнул Хуан в ответ, машинально нашарив рукой теплый кругляшок под рубашкой.

— Не помогает твой волшебный камень?

Призрак хмыкнул, Ибарра укоризненно покачал головой.

— Отстань от него, Ваня, — проворчал он. — Твою б жену вот так!.. не дай Бог, конечно.

— Да ладно, — вступился за Доминиканца Призрак, — наша Элли не так-то проста. Она себя в обиду не даст. Вспомни, как она из-под охраны бежала!

— Она была с Пьером и Нэллом, которые вполне могли ее защитить! — возразил лидер Альянса. — А здесь — малолетний придурок с сомнительной любовью к Мигелю.

— Хватит! — рявкнул Хуан, прерывая перепалку. — Заткнитесь все!.. Извините, нервы, — добавил он, немного успокоившись, — может кто-то скажет что-нибудь действительно важное?

Он обвел взглядом присутствующих. Когда взгляд его встречался с чьим-то из друзей, те опускали головы и отводили глаза. Единственный, кто этого не сделал, был компьютерный гений Реконкисты.

— Есть новости, Альваро? — поинтересовался молодой король.

— Есть два варианта их получения — быстрый и не слишком, — усмехнулся алхимик, скрестив руки на груди. — Небыстрый — это сидеть на месте и ждать, пока вернутся разведчики, и послать твоих ребят в ближайшие поселки. В этом случае у нас неплохой шанс попасться кому-то на глаза.

— А быстрый какой?

— Мой дом. Он здесь недалеко, в Монсеррате.

Друзья переглянулись. Даже те, кто никогда не был в Испании иначе, чем в прошлогоднем путешествии, из рассказов Элеоноры знали, что это за место. Призрак довольно улыбнулся, Ибарра фыркнул, Иван пожал плечами.

— А чем плох этот вариант?

— В общем, меня он куда больше устраивает по понятным причинам, — произнес Реконкистовец, с методичностью ученого-экспериментатора вытаскивая из косяка кинжал. — Но дорога туда непростая и опасная.

— Зато там никто не станет задавать вопросов, — развел руками Призрак, — в отличие от других монастырей.

— Тебе хорошо говорить — ты цистерцианец, — возмутился Ибарра. — А мы к монастырской жизни не приучены. Я не привык, что меня постоянно попрекают и учат жить…

— А ну молчать! — на этот раз вместо короля пришлось вмешаться военным: голос Ивана громыхнул как пушка, перекрыв все остальные звуки в комнате. — Как король скажет, так и будет. Не забывайте, мы все давали обещание его беспрекословно слушаться, когда собирались сюда. А если кому-то что-то не нравится — нужно было оставаться в Москве и жевать ногти вместо Шурика с Ветром, которые куда больше пригодились бы здесь.

Хуан поднял руку, успокаивая разбушевавшегося Доминиканца. Ему претила мысль, что друзья опять начали ссориться, едва переступив порог «иного мира». Какой пример для молодежи? И далеко ли они уедут на такой шаткой повозке? А с ними теперь нет Генри и Эмилио, благодаря которым удалось помирить кланы, нет и Элеоноры, умевшей гасить конфликты одним словом.

— Что будем делать, твое величество? — деловым тоном осведомился Призрак.

— Дождемся Родриго с новостями. Вдруг ему удалось что-то узнать об остальных? — решительно произнес Хуан. — А дальше, если не случится ничего сверхъестественного или мы вдруг не выясним, где именно Элеонора пребывает, поедем в гости к Альваро.

Ибарра покачал головой, беззвучно пробормотав что-то вроде «понятно, я так и думал», Призрак хмыкнул. Ему все же погрело душу, что ушлый лидер Альянса на сей раз остался в меньшинстве.

— И запомните наконец, — продолжил молодой человек после паузы, — для вас я сейчас — не «Ваше величество», а «Дон Хуан из Наварры». Вы что, хотите, чтобы нас спалили?!

Друзья молча переглядывались, только глава Доминиканцев ухмыльнулся:

— Так ты поэтому оружие разбрасываешь! Незваных гостей ждешь?

Альваро тем временем удалось-таки извлечь кинжал из стены, он сдул с него мелкую щепу и передал другу; тот с молчаливой благодарностью спрятал клинок обратно в потайные ножны.

— Что-то «Дон Хуан» мне не очень нравится — звучит больно хрестоматийно, — поморщился Ибарра. — А ты, вроде, не славишься такими подвигами…

— Ну, хорошо, — Хуан впервые за последние двое суток улыбнулся, так что все присутствующие вздохнули с облегчением; к лидеру Альянса обратились благодарные взгляды, — зовите герцогом, сеньором, грандом — только без королевских титулований! Договорились? Мы не во дворце — вот там можно.

— Давай выпьем, уважаемый сеньор Хуан, — предложил глава Доминиканцев, извлекая из седельного мешка фляжку. — Тебе нервы беречь надо. Нервные клетки сами не восстанавливаются.

— От спирта они, можно подумать, восстанавливаются, — проворчал Гранд, но от угощения не отказался.

— Мы вниз пойдем, — Призрак поднялся, незаметно раздавая тычки друзьям — валите, мол, дайте человеку одному побыть. — Вань, ты с нами?

— Да, иду, — засобирался Доминиканец. — Тебе что принести на обед?

— Я спущусь сам, не утруждайся, — махнул рукой Хуан. — Висенте, — обратился он к молодому человеку, когда тот был уже в дверях, — останься. У меня к тебе дело.

Альваро, как и в первый раз, подождал, пока все выйдут, и последним покинул комнату, ободряюще подмигнув другу. Голоса укочевали по коридору в сторону и вниз. Юноша подошел к столу и остановился в ожидании распоряжений. Прошло не так много времени, а он уже настолько втянулся в местный порядок жизни, что казалось, будто всегда жил здесь, а именно современное прошлое было зыбкой иллюзией.

— Присаживайся, — Гранд указал помощнику на стул напротив. — Ты не против заняться секретарской работой? — (собеседник непонимающе нахмурился) — О, ничего сложного! Надо переписать несколько писем. Я сейчас составлю «рыбу», а ты перепишешь начисто, только разные имена адресатов вставишь. Я потом печатью скреплю… А то руки дрожат, боюсь без толку попортить бумагу.

Солер кивнул и, опустившись на стул, задумчиво наблюдал, как «товарищ по оружию» составляет черновик письма, постоянно задумываясь и зачеркивая. Рука Хуана с аристократической небрежностью скользила по бумаге… Как ему так ловко удается управляться с пером? Наверное, поэтому Хуан — король, а он сам — всего лишь виконт. И все же ему повезло неслыханно! Адъютант короля!.. Звучит более чем гордо.

— Хуан…

— У?

— А королем… сложно быть? Извини за дурацкий вопрос…

Хуан усмехнулся, на мгновение оторвался от письма и внимательно взглянул собеседнику в лицо. От его тоскливого и совершенно пустого взгляда юношу передернуло.

— Очень сложно, дружище. Мне еще повезло — вон сколько друзей!.. Только бы не приходилось их снова мирить!

— Это беда, точно… — вздохнул молодой человек. — А с королевой, наверное, проще… Я слышал, ты все решения принимал с ней совместно.

— Без королевы нет государства, — произнес Хуан после паузы, отвернувшись, чтобы соклановец не видел его лица. — Не нужно без нее ни полцарства, ни целое — все рассыплется по кусочкам.

— Понимаю…

— Да что б ты понимал!..

Солер не стал спорить. Он прекрасно знал еще по игре, что для всех игроков-испанцев, не только из их клана, значила эта женщина. Ее уважали и ценили даже враги — что уж там говорить о друзьях. Вдвойне обидно и непонятно было то, что кто-то мог сознательно причинить ей зло. Наверное, глупость и подлость человеческая воистину не знают границ. Он вздохнул и покачал головой.

— Извини, — повинился он. — Я не хотел тебя огорчить.

— Ты не огорчил, — глухим голосом отозвался старший Гранд. — Ты просто напомнил… Но кто мы будем, если из стремления уберечь собственные нервы забудем близких. наверное, из таких людей и вырастают подонки вроде Мигеля или этого сопляка, Ястреба. Но ты никогда не будешь таким…

— Серьезно? — невесело усмехнулся тот.

— Уверен. Потому что ты человек честный… хоть и непутевый.

Последняя фраза разрядила обстановку, юноша начал потихоньку успокаиваться. Королевский сплин уже начал передаваться окружающим, что никого не радовало. Еще не хватало, чтобы все захандрили — там и до ошибки недалеко! Раз уж ему доверили должность личного помощника, он будет исполнять обязанности так, как сам их понимает. Если потребуется — будет стоять на голове и изображать шута… Хотя у Родриго бы получилось лучше.

Вытащив из сумки чистые листы бумаги и забрав у Хуана черновик, юноша принялся за работу.

Элеонора не то дремала, не то грезила наяву. Возможно, ее настолько измотали события последних дней — и физически, и морально — что она была близка к тому состоянию, после которого процесс схождения с ума становится необратимым. Сам факт, что сопляк-недоучка обращается с ней, как со свалившейся ему на голову прямо с неба дорогостоящей вещью, (которой он страшно гордится, но не умеет обращаться), был унизителен. Но даже это унижение не шло ни в какое сравнение с возможными последствиями, когда она предстанет перед своими врагами, беззащитная и бесправная. Что тогда с ней будет? По крайней мере, едва ли она увидит снова мужа и друзей, а на возвращении домой можно заранее ставить большой, жирный крест… Вначале она пыталась бороться, потом — держаться, но мало-помалу сердце все плотнее стискивали когти отчаяния. Элеонора со стыдом и ужасом понимала, что вот-вот сдастся. Со стороны, возможно, это и не было очевидно, но саму себя обманывать до бесконечности нельзя.

Ей было мерзко, неловко смотреть людям в глаза. Она постоянно прятала лицо под мантильей, чтобы никто ненароком не признал ее. Такого унижения она не испытывала со времени прошлого путешествия, когда ее взяли в заложники люди Мигеля. Возможно, ее спутник именно этого и добивался, но такое поведение еще сильнее угнетало гордую главу Грандов. Она на все его действия и слова отвечала такой волной презрения, что в конечном итоге юноша перестал предпринимать попытки наладить диалог. Впрочем, ему было с кем поговорить: на привалах он доставал из кармана маленькое зеркальце и шепотом с кем-то общался. Может, и впрямь с Мигелем… или просто его с самого начала преследовали специфические галлюцинации. А вот сама она пребывала в полнейшем одиночестве, и поддержки ждать было не от кого. Ей не привыкать действовать, не полагаясь ни на чью помощь, но само ощущение того, что в целом мире нет ни единого близкого существа и даже на мимолетную встречу надеяться глупо, подкрепляло ощущение безысходности.

Как по заказу, именно в тот момент, когда отчаяние готово было намертво закрепиться в сердце и уме, возникло странное ощущение, будто чье-то сознание коснулось ее, и знакомый, но почему-то призрачно-бесплотный голос произнес:

«Разочаровываешь меня, Элка? Ты никогда не сдавалась. Не такую королеву я помню и не ей служу!»

Глава Грандов вздрогнула, напряглась. Если бы не путы — перекрестилась бы, а так пришлось вспоминать все известные молитвы на изгнание нечистой силы. Чертовщина? Померещилось? Или пограничное состояние уже пройдено, и она теперь на пути к стенам «желтого дома» (в ее случае — дальнего монастыря)?

Горькая усмешка прозвучала в голове, вторя налетевшему невесть откуда ветерку.

«Вы быстро забыли меня, моя королева… С другой стороны, чего еще желать бедному телохранителю?..»

Элеонора огляделась в поисках источника голоса. Теперь она почти физически ощущала присутствие чего-то или кого-то незримого, но такого же реального, как и она сама (пусть, согласно законам физики, происходящее напоминало бред). С другой стороны, если это все-таки сон, то опасаться нечего: во сне бывает всякое.

— Генри?.. — произнесла она на удачу: слишком немыслимым казалось предположение.

Тени рядом зашевелились, рассеиваясь, сумерки озарились мягким сиянием, исходящим от неведомого источника — такое встречалось раньше только в фильмах, где показывали духов умерших. В центре сияния проявилась фигура; очертания ее, сперва расплывчатые, становились все четче — и наконец глава Грандов смогла разглядеть лицо «призрака». Она тихо вскрикнула от удивления и ужаса. Нет, она не ошиблась… и не могла ошибиться — этого человека она узнала бы из тысячи… если, конечно, то, что она увидела, все еще можно было назвать человеком.

«Здравствуй, Элка, — ласково произнес призрак „нездешним“ голосом. — Жаль, что мы видимся в такой тяжелый час. Хотя об этой встрече я мечтал, наверное, целую вечность…»

Элеонора заулыбалась. Вот и конец ее терзаниям! Ее друг здесь! Снова пришел на выручку, они справятся вдвоем! Наверное, это такой розыгрыш с привидениями… Так она считала, пока не заметила, что тот движется, не касаясь ногами травы. И на глаза навернулись слезы, а из груди вырвался всхлип.

«Ну, вот, ты опять за старое! — грустно усмехнулось привидение. — Я же просил тебя не плакать… Неужели я представляю собой настолько унылое зрелище? — он для виду пригладил волосы ладонью. — Знала бы ты, какого труда стоило с тобой встретиться!.. — он приблизился почти вплотную, внимательно рассматривая собеседницу. — А ты почти не изменилась… такая же гордая, статная… какой я тебя помню. А теперь, — он коснулся призрачной ладонью ее плеча; Элеонора, как ни странно, холода не чувствовала, — я хочу, чтобы ты улыбалась. В раю, знаешь ли, и так очаровательно скучно… Я бы все сокровища небес отдал за то, чтобы вернуться и дожить свою жизнь так, как полагается простому парню, а вовсе не герою нации… Выше нос! — он сопроводил слова веселым жестом, надавив на кончик носа. — Ты никогда не отступала, моя королева, и не могу поверить, что ты предалась отчаянию сейчас, когда больше всего необходимо быть сильной и бороться!»

Глава Грандов только сейчас смогла вернуть себе дар речи, который отказывался идти с хозяйкой на сотрудничество.

— Я не могу, Генри… не могу поверить… — прошептала она, сокрушенно покачав головой.

«Во что? — нахмурился призрак недоверчиво. — Мне? Или в меня?»

— Нет, в тебя придется поверить, и если б это было в моих силах — я бы отдала бы все, чем владею, чтобы вернуть вас с Эмилио домой, живых и невредимых, — возразила молодая женщина. — А тебе я верила всегда.

«Во что же тогда?»

— В себя.

Дух Генри смотрел на нее укоризненно, взгляд его глаз, теперь напоминавших серебристые звездочки, сделался пронзительным.

«Это плохо, Эл. Очень плохо. Вспомни, что ты говорила мне тогда, во время нашего путешествия? Никогда нельзя сдаваться. Ты — королева, ты ей родилась и всегда ею будешь, и не важно, где ты и чем занимаешься. А королева должна подавать пример, потому что она всегда на виду. Если сдашься ты — что останется твоей несчастной Испании?»

Элеонора молчала. Генри попал в точку, и сейчас он бил ее карты теми же простыми, безжалостными фактами, которыми она в свое время урезонила его самого. Он выигрывал по всем фронтам.

— Ты во всем прав, — повторила она уже вслух, после чего вдруг почувствовала облегчение. Страх остался где-то позади — особенно страх перед будущим — зато вернулась уверенность, что ее верный телохранитель больше не даст ее в обиду. И она улыбнулась, чувствуя, как призрак отвечает ей тем же. — Ты все такой же упрямец, Генри!.. Скажи, — лицо ее омрачилось внезапной задумчивостью, — А Эмилио…

«Ни минуты не сомневался, что ты о нем спросишь, — усмехнулся собеседник. — Мы с ним видимся гораздо чаще, чем с любым из вас».

— Он тоже… хм… в Раю?

«Можно сказать и так. У нас особая миссия», — последние слова призрак произнес загадочным тоном, его серебристые глаза сверкнули.

— Миссия? — непонимающе нахмурилась Элеонора. — Какая?

«Не догадываешься? — бесплотный собеседник в притворном изумлении повел бровью. — Эх, Эл, Эл… А еще славишься своей проницательностью!.. Охранять вас, конечно!»

Взгляд главы Грандов стал еще более недоверчивым.

— Как это? Ты теперь мой ангел-хранитель?

«Конечно, — подтвердил собеседник. — Мы с Эмилио вместе — для тебя, Хуана и остальных ребят. Поэтому я и нашел тебя — чтобы предупредить. Твои враги уже начали действовать, да и твои друзья ищут тебя. Так что пора перестать хандрить и браться за дело».

— Но как? — Элеонора всплеснула бы руками, да не смогла — потому только плечами пожала.

«Ты найдешь способ — только не отчаивайся, — ободряюще произнес призрак. — Я в тебя верю и верил всегда. Помог бы тебе — но, во-первых, не могу физически, во-вторых, не имею права вмешиваться, а в-третьих и главных — ты всегда изобретешь план куда лучше моего. Ты же — гений политической мысли, а я — простой боец».

— Ты самый лучший боец! — по лицу главы Грандов вновь покатились слезы, но это были слезы облегчения и радости. — Я бы обняла тебя… но не могу.

«Будет еще время для радушия! — усмехнулся собеседник. — Сейчас тебе нужно думать о другом. Судя по вашему маршруту, завтра вы минуете последний поселок и городок рядом, а дальше — переход в несколько дней без жилья и крова — а значит, вас там ждет беда. Не тяни. А я буду рядом и не позволю тебе пропасть…»

Вновь налетел ветерок, тени заколыхались, где-то вдалеке, у самого горизонта ударила молния.

«Что ж, мне пора, — заторопился призрак, взглянув на небо; его облик начал терять четкость. — Я и так превысил лимит пребывания на земле».

— Генри! — умоляюще произнесла Элеонора. — Генри, мы увидимся еще?

«На все воля небес», — уже растворяясь в теплом ночном воздухе, проговорил тот. Снова ударила молния и далеко-далеко, у самого горизонта прозвучал раскат грома. Глава Грандов устало оперлась спиной на ствол оливы. Пригрезилось ли ей? Или на самом деле с ней говорил дух ее верного телохранителя? И правда ли друзья отправились за нею следом на свой страх и риск? Но как? У них ведь ни ключа, ни карты…

Она бросила взгляд на мирно спавшего поблизости Ястреба. Да, от такого защиты не дождешься — ему горло во сне перережут, а у нее ни оружия, ни охраны, да и руки связаны в прямом смысле. Уж не на это ли намекал Генри, когда предупредил о грозящей беде?..

Элеонора придвинулась поближе к спутнику, склонилась над ним, присматриваясь и прислушиваясь. Сегодня он спал особенно крепко, при этом забыв подмешать ей свое адское зелье, которым поил ее перед сном, чтобы она, чего доброго, раньше времени не пробудилась и не сбежала… Или это тоже проделки призрака — усыпить похитителя, а ей самой предоставить шанс спастись?

Так оно или нет, рассуждать на абстрактные темы было некогда. Раз уж ей предоставили шанс свыше — грех им не воспользоваться. Разочаровать друга было бы подло. Элеонора осторожно пошевелила пальцами, потом кистями, проверяя прочность пут. Уйдет немало времени на то, чтобы освободиться… Остается молиться. Но мозг, больше не набитый ватой отчаяния, усиленно работал. Найти способ освободиться, добраться до оружия, обезвредить похитителя, а дальше… дальше будет видно.

Она снова бросила взгляд на спутника. Будь это кто-то другой, у нее рука бы не дрогнула прикончить негодяя, но сводить счеты с сопляком, у которого просто сдали нервы, было ниже ее достоинства. Что с ним делать — она решит потом.

«Спасибо тебе, Генри», — мысленно произнесла она, чувствуя, как сознания коснулась волна одобрения.

Сердце главы Грандов наполнилось решимостью. Она не подведет друзей, будет стоять до конца, если потребуется, и уж определенно постарается найти способ вернуть «застрявших» соратников обратно домой.

Ястреб проснулся от чувства опасности. Не то чтобы у него была развита интуиция — на сей раз сработал именно инстинкт самосохранения. Впрочем, даже и он не помог бы: буквально в следующее мгновение он ощутил холод стали у шеи. Ужас охватил юношу, он похолодел и даже боялся глотать.

— Тихо, тихо… — произнес вдруг знакомый голос, отчего животный ужас уступил место удивлению. — Не станешь рыпаться — целее будешь.

— Лина, вы меня пугаете! — попытался засмеяться он, пытаясь убедить себя, что все еще спит: спутница не могла освободиться самостоятельно и раздобыть оружие. Это было выше его понимания. — Хватит шутить.

— А я серьезно, — ответил голос, кинжал ненавязчиво легонько царапнул кожу, срезая пробивающуюся щетину. — Если попробуешь дернуться или заорать — учти, я быстрее: до твоей артерии считанные миллиметры.

Да, после такого заявления волей-неволей начнешь верить в происходящее, ибо сталь у горла более чем реальна и довольно остра. Некогда даже задуматься, не блефует ли противник. Элеонора славилась своим миролюбием, но их отношения давно были далеки даже от нейтральных. Она ненавидела спутника и вполне могла с холодной расчетливостью с ним расправиться. Но почему тогда она не сделала этого, пока он спал? Или тому причиной ее хваленое благородство?

Рука Ястреба метнулась к пистолету, но — о ужас! — его не было на месте, как и второго пистолета, шпаги и кинжала. Даже ножа ему не оставили. Юноша корил себя и весь свет. как он умудрился проспать оружие? Не иначе как ему что-то подмешали в питье! А как в противном случае его могли обокрасть, что он даже не почувствовал? Ему и в голову не пришло, что никого, кроме пленницы, которую он так и не освободил от пут и с которой не спускал глаз в дневное время, рядом и быть не могло. Но самолюбие не позволяло ему смотреть на вещи реально.

— Не ищи! — Элеонора холодно рассмеялась, отчего у Ястреба мурашки поползли по спине. Она расположилась сбоку от него, в «слепой зоне», одной рукой придерживая его за плечи, а второй подведя к его шее смертоносное лезвие. Теперь они поменялись ролями.

— Как… как вам удалось освободиться? — пробормотал он.

— Просто, — усмехнулась молодая женщина. — Но тебя учить не стану — мало ли что…

— Но как… как вы посмели… вы же сказали… — у Ястреба все мысли в голове перепутались — не то что слова на языке.

— Стоп! — собеседница подняла руку. — Я не обещала не пытаться освободиться. Ты не пошел на соглашение, когда я тебе его предлагала. Что, легко быть сильным, когда противник у твоих ног?.. Так что — извини, теперь ты мой пленник.

Ястреб попытался дернуться и не смог. Он понял, в чем дело: он заснул, прислонившись к стволу дерева, к которому теперь был не слишком крепко, но надежно притянут собственным перевязным ремнем. И как удалось? Конечно, перевязь — не пояс… «Конец, — пришла в голову юноши неутешительная мысль. — Сейчас меня убьют».

— И что же вы со мной намерены делать? — попытался храбриться он. — Прикончите?

— Я думала над этим, — Элеонора поднялась, сделала шаг в сторону и теперь сверху вниз наблюдала за поверженным «врагом». — И следовало бы, наверное. Но пока отказалась от этой мысли.

— Ага, потому что знаете, что я вам нужен! — заявил Ястреб гордо.

Он сам себя чувствовал героем-мучеником, поэтому следующие ее слова произвели на него куда более удручающее впечатление, нежели могли бы в спокойной обстановке:

— Нет. Потому что мне тебя жалко. Я не отыгрываюсь на слабых… а мне ты не страшен, — Элеонора кивнула на склад оружия в стороне — все то, что ей удалось снять со спящего спутника. И когда только успела?.. — Теперь это — мои трофеи, так же как и деньги. Так чем вы можете мне быть полезны, хваленый мистер Пират?

Ястреб молчал. Ему было нечем крыть. В одночасье все встало с ног на голову, его ограбили и унизили, дав понять, чего он стоит за пределами придуманной им самим сказки.

— Вы и шагу не сможете ступить без меня! — не унимался Ястреб, отчаянно пытаясь спасти положение. — Мне известно из достоверных источников…

— Каких? — усмехнулась молодая женщина. — От Мигеля, что ли, которым ты меня пытался стращать и с которым, якобы, совещался? Мигель мертв. А если даже и нет… — она на секунду замолчала: в голову пришла шальная мысль, которая дарила не то что надежду — уверенность в завтрашнем дне, — тебе вдвойне стоит быть осторожным, потому что в этом случае живы Генри и Эмилио. И очень сильно рассержены. Я не пожелала бы встречи с ними и самому хозяину преисподней!

После этих слов стало окончательно ясно, что взывать к чувствам оскорбленной женщины совершенно бессмысленно. Значит, можно попытаться привлечь доводы здравого смысла. Вот только где их взять?

— Послушайте, мы же с вами разумные люди! — Ястреб снова попытался высвободиться, но вид пляшущего перед носом кинжала не давал покоя. — В одиночку здесь не выжить. Пока мы будем держаться вместе — у нас есть какие-то шансы.

— Шансы есть, когда рядом с тобой честный, сильный человек, а не малолетний подлец с амбициями, — ледяным тоном отрезала Элеонора. «Промах», — подумал Ястреб, и тут же предпринял новый, обходной маневр — удивительно, как в отчаянном положении у него работал мозг.

— Но если вы решили оставить меня здесь — лучше убейте. Ведь в связанном состоянии и без оружия я едва ли выживу, и гибель моя будет мучительной…

Элеонора бросила на собеседника пристальный, обжигающий взгляд, в котором читалось: «Хочешь сказать, ты ее не заслужил?». Надо же, проснулся ум у человека! Где он прятался раньше, когда хозяин совершал все предыдущие идиотские поступки?.. Она сделала пару шагов в сторону, не упуская при этом собеседника из виду, сделав вид, что пребывает в раздумьях. Еще днем он донимал ее рассказами о своих нечеловеческих возможностях — что ему чуть ли не небеса подвластны, не говоря уже о земных стихиях!

— Да ну? Ты же можешь выбраться из пут, как Гарри Гудини, и вернуть свое оружие! Едва ли ты со всеми своими сверхчеловеческими возможностями пропадешь.

— Пожалуйста, — попросил Ястреб совершенно искренне, проглотив насмешку. Едва ли не впервые за все время их знакомства юноша кого-то о чем-то вежливо просил, и то из страха за собственную жизнь. — Я знаю, у вас доброе сердце. Вы не оставите в беде человека!

Ответом была тишина и легкая усмешка. Молодая женщина снова пронзила его взглядом. Ишь как запел! Соловьем бы ему сидеть, в клетке, да частушками народ развлекать… а еще несколько часов назад каркал, как ворона! А имеет ли она право решать — заслужил парень шанс или нет? Ведь именно из-за таких вот трусов с неумеренным самомнением погиб ее телохранитель.

— С чего ты взял? Может быть, последую твоему принципу — каждый старается для себя. А пока у тебя есть время доказать мне, что ты можешь хотя бы что-нибудь из того, чем хвалился… Кстати, — Элеонора извлекла из складок одежды похищенный браслет, — это я тоже заберу. Во-первых, оно не твое, а во-вторых, чтобы соблазна не было.

Ястреб почувствовал, что готов от обиды и бессилия разреветься. Этого было допускать нельзя ни в коем случае. Тем более, чтобы она это видела. А хитрая глава Грандов следила за каждым его движением. Оставался последний шанс, который использовать не хотелось, но ситуация обязывала.

— Я прошу прощения, миледи, — произнес он через силу, — я несколько переоценил себя. Но вдвоем действительно проще, чем в одиночку.

Элеонора пожала плечами, для виду задумавшись, хотя решение она уже приняла.

— Слушай, Ястреб, — произнесла она нарочито равнодушно, — я, так и быть, тебя отпущу, только заберу твое оружие… кроме, разве что, ножа — и себе не повредишь, и другим, а с разбойниками (при заявленных тобой данных) ты справишься. Денег оставлю немного, чтобы хватило добраться до ближайшего города и найти себе работу…

При словах «найти работу» настроение у собеседника резко упало. Чем он будет тут заниматься? Без оружия его никто не возьмет на службу, а от мысли о любом другом занятии его заранее мутило.

— А еще варианты есть? — поинтересовался он с жалобной хмуростью.

— Есть, — кивнула Элеонора, — много. Только они тебя устроят еще меньше — по твоему лицу вижу.

— Да, — вздохнул Ястреб. — Понимаю, вы на меня обижены. Но я прошу вас — единственный раз в жизни прошу — не оставляйте меня одного! Я не буду вам докучать, буду вас оберегать, помогать во всем! Но если вы меня оставите одного, я никогда домой не вернусь!

— А тебе оно надо? — поинтересовалась молодая женщина без тени улыбки. — На кой ты вообще сюда сунулся тогда?

— А вы в прошлый раз?

— А в прошлый раз у нас выбора не было, дорогуша, — она присела на корточки возле аккуратно сложенного в сторонке оружия и снаряжения и принялась его упаковывать в свернутый их плаща мешок. Оставила только кинжал, пистолет и кошелек. — Сам подумай, к чему мне обуза в виде неумехи, которого придется защищать и постоянно ждать удара в спину?

Ястреб готов был вспылить, но, во-первых, его положение это бы только усложнило, а во-вторых, он, кажется, начинал понимать, к чему клонит глава Грандов. Да, наверное, там, на презентации в Москве он с ней обошелся не слишком по-джентельменски.

— Я не нападу на вас, даю слово! — воскликнул он жалобно. — Я просто хочу домой…

Элеонора обернулась, на лице ее застыла гримаса недоверия. Потом она махнула рукой.

— Я тебя сейчас развяжу. И предупреждаю: если будешь дурить — покалечу. Опыта занятий айкидо мне хватит. Хочешь — можешь идти следом, но это не значит, что я беру тебя с собой… по крайней мере, пока ты не докажешь, что чего-то стоишь. И это в том случае, если ты перестанешь ныть и выпендриваться. Все понял?

Ястреб поморщился. Столько необоснованных обвинений и ужасных требований за один раз! Перебор, на его взгляд. С другой стороны, есть ли у него выбор? К тому же, продолжая сейчас упорствовать, он уменьшает количество шансов вернуть себе преимущество. Он выждал минуту и кивнул. Элеонора улыбнулась, приблизилась и, опустившись на колени рядом с ним, ослабила перевязь.

Это был шанс. Ястреб попытался освободиться и схватить спутницу за руку, но почему-то промахнулся, а в следующее мгновение почувствовал, что какая-то непреодолимая сила вдавливает его лицом в корни дерева, а рука неестественным образом вывернута и дико болит.

— Урок номер раз, — раздался над головой ледяной голос Элеоноры, — не пытайся меня обмануть.

— Отпустите!.. — прохрипел юноша, закашлявшись. Его душил гнев пополам с обидой. С какой поразительной легкостью эта странная женщина справилась с ним! Наверное, он слишком устал от путешествия.

— Зачем? — послышался ответ. — Чтобы ты продолжил дурить?

— Нет, пожалуйста! — голос собеседника вновь стал жалобным от отчаяния. — Я больше не буду! Я все понял…

Ответа не последовало, но руку его вернули в естественное положение. Он полежал какое-то время, отдуваясь и отплевываясь, после чего позволил себе перевернуться на спину, потирая вывернутое плечо.

— Я не знал, что вы так можете… — пробормотал он.

— Урок номер два, — назидательным тоном произнесла женщина, — никогда не переоценивай себя, особенно в схватке с противником, которого не знаешь. Опытный боец всегда будет играть на твоих слабостях.

Ястреб вздохнул и медленно поднялся сперва на четвереньки, потом на ноги. Голова слегка кружилась после неудачного падения, но чувствовал он себя вполне терпимо. Не удивительно теперь, что Мигель не смог с нею справиться. Впрочем, Мигель не был бойцом…

— Отдайте мне мое оружие, миледи, будьте добры, — обратился он к Элеоноре, которая подобрала с земли плащ с его скарбом и собиралась куда-то унести.

— Без него тебе лучше, — отрезала глава Грандов, — а мне спокойнее. Если ты фехтуешь так же, как дерешься — а у меня нет причин подозревать обратное — ты умрешь в первой же схватке. А на человека с оружием нарываться будут куда чаще. Так что если хочешь жить — откажись от шпаги, пока не научишься ею владеть.