Бесплатный фрагмент - Возвращение Аналитика

На дворе стояла поздняя осень. Городская аллея была устлана ковром из опавшей жёлтой листвы. По аллее, слегка похрамывая, прогуливался пожилой профессор строительного факультета со своим семнадцатилетним внуком Гришкой. Профессор с аккуратно подстриженной бородкой и усами был одет в длинное серое пальто и брюки, в руках, как трость, держал большой чёрный зонт. Гришка был в белой бейсболке, синих рваных джинсах и модной куртке с капюшоном.

— Быстро бежит время, — задумчиво произнёс профессор.

— Наоборот, медленно, — быстро возразил Гришка.

— Куда-то торопишься?

— Жду не дождусь зимних каникул.

— Учебный год только начался, а ты уже о каникулах говоришь? — улыбнулся профессор.

— Ты только не подумай, что я не хочу учиться. Просто друзья зовут в Шерегеш, покататься на сноуборде.

— Что, не терпится опробовать новую «доску», которую я тебе подарил?

— Конечно! А тут ещё к ЕГЭ готовиться нужно.

— Гриша, не гони коней, всё успеешь.

— Легко тебе говорить, дед. Ты уже все свои экзамены сдал.

Профессор грустно улыбнулся:

— Что, хочешь поменяться местами?

— Всё-то ты шутишь, дед.

Ветер подхватил стайку желтых листьев и бросил на асфальтированную парковку — прямо под колеса автомобилей.

— Гриш, взгляни направо, — профессор замедлили шаг, — раньше здесь, на месте торгового центра, был городской сад, в котором мы любили гулять с твоей бабушкой… царство ей небесное… — он вздохнул и провел ладонью по лицу, будто смахивая нахлынувшую печаль. — Но, не будем о грустном. Давай лучше посмотрим, где тут можно перекусить.

Свернув с аллеи, они зашли в уютный ресторанчик. Свободен оказался только один столик у прозрачной стены, за которой была кухня. Профессор и его внук присели, к ним тут же подошёл официант:

— Что будете заказывать?

— Мне чай и блинчики с вареньем, — попросил профессор.

— А мне, пожалуйста, жульен из белых грибов с соусом бешамель, луковый суп и карамельное пирожное, — сказал Гриша.

Сделав пометки в блокноте, официант удалился.

— О, да ты гурман! — улыбнулся профессор.

— В детстве я даже хотел стать поваром, — сказал Гриша, с интересом наблюдая за рабочим процессом на кухне. — А отец сказал, что всё это глупости, и до сих пор твердит мне про юридический…

— Ну а сам-то ты кем хочешь быть?

— Пока не решил. Может, ты что-то посоветуешь?

— По мне, так повар — вполне достойная профессия, — пожал плечами профессор. — Если душа к этому лежит, то почему нет? Хотя мне тоже кажется, что из тебя неплохой юрист получится.

— Спасибо за понимание, дед, — Гриша усмехнулся. — Переезжай поближе к нам, будем общаться чаще, а то видимся пару раз в год.

— Когда-нибудь перееду.

— Ты так всегда говоришь, а сам всё так и живёшь здесь один. Не понимаю, что тебя здесь держит?

— Лучше вы ко мне чаще приезжайте, — и профессор похлопал внука по плечу.

Заказ принесли на удивление быстро. Гриша сразу принялся за жульен, а профессор ел блины, запивая чаем, и все поглядывал на часы.

— Напомни, Гриша, во сколько у вас сегодня самолёт? — спросил он.

— Около семи вечера.

— Отлично. Значит, можно не торопиться — мы как раз успеем.

Закончив трапезу, они рассчитались и вышли из ресторана.

— Куда теперь? — спросил Гриша.

— Хочу показать тебе одно место. Помнишь, я тебе рассказывал? — и профессор уверенно зашагал по аллее, забыв о больной коленке.

— А, это где тебя веткой ударило, и потом ты сына дьявола увидел? — после плотной трапезы Гриша еле поспевал за дедом. — Помню, конечно: Аналитик Ада со слугой по имени Хвост! Похоже, сильно тебя тогда стукнуло! — он задорно рассмеялся.

— Знаешь, Гриш, — профессор вдруг остановился, — мне порой кажется, что это было на самом деле.

— Почему?

— Ты только не смейся, но однажды я встретил человека из моего видения, — и он снова быстро зашагал, энергично помахивая зонтом-тростью и забывая на него опираться. — Лет двадцать назад мы с одним хорошим приятелем, профессором из Швеции, путешествовали по Гвинее и забрались в отдаленную деревеньку. Местные говорили, что там живет самый старый и сильный африканский колдун. Уже много дней стояла засуха, на небе — ни облачка. Нам сказали, что сегодня колдун попробует вызвать дождь, и мы решили остаться, чтобы посмотреть на это. К вечеру вся деревня собралась на круглой площадке за хижинами: посреди земляного пятачка стоял каменный алтарь, к которому привязали жертвенного ягненка. Забили барабаны, из толпы вышел человек, увешанный амулетами. Его лицо было закрыто маской льва. Он подошёл к алтарю, взял ритуальный нож и шумно втянул ноздрями воздух, потом ещё раз. Внезапно он обернулся и уставился прямо на меня. «Тала Ула, Тала Ула!» — закричал он, подбежал ко мне и вложил нож мне в руку. Наверное, он хотел, чтобы я принёс ягненка в жертву. Я пытался отказаться и вернуть нож, но колдун лишь качал головой и повторял: «Тала Ула». Тогда я подошёл к испуганному животному и перерезал верёвку, которой его связали. Ягненок вскочил и убежал.

Такого собравшиеся от меня явно не ожидали. По выражению их лиц я понял, что, вполне возможно, сейчас в жертву принесут меня. Но в ту же минуту грянул гром, и пошёл дождь. Все вокруг принялись танцевать и петь, а колдун сдвинул маску, поклонился мне и сказал: «Проводник, ваше присутствие — большая честь для нас». И я узнал в нём одного из тех, кто был на встрече с Аналитиком в мальтийском замке.

— Может, тебе показалось? — предположил Гришка, стараясь не отставать от деда.

— Не думаю, — профессор покачал головой. — А вот мы и пришли!

На краю бывшего городского сада, между большой парковкой и торговыми павильонами, чудом сохранился островок зелени.

— Эх, как тут все поменялось! — профессор устало оперся на зонт. — Вот здесь стояла лавочка, на которой я тогда сидел, а вот там был дуб, с которого упала ветка.

— Ага, — Гришка зевнул, — только ни дуба, ни лавочки уже нет, остался лишь старый пень… Ну всё, дед, пойдем домой, а то я ноги натёр.

— Давай так: ключи от квартиры у тебя есть, ты возвращайся, а я ещё немного здесь побуду и приеду.

— Может, подождать тебя?

— Нет, нет, иди, я скоро.

Профессор проследил взглядом за внуком, а затем с тоской проговорил:

— И правда, как же всё поменялось. Похлопал рукой по почерневшему пню и печально усмехнулся: — И дерева того уж нет, и от меня, прежнего, почти ничего не осталось.

Присев на пень, профессор долго неподвижно глядел в землю, словно мыслями находился не здесь, а где-то очень-очень далеко. Очнувшись, он неспешно направился к остановке, там сел на автобус и задремал.

Разбудило профессора жужжание мобильного коммуникатора.

— Дед, ты почему не отвечаешь? — послышался взволнованный голос внука. — Я тебе уже пять раз звонил!

— Гриш, прости, у меня комм на беззвучном режиме, не услышал.

— С тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, не беспокойся.

— Мы с папой уже в аэропорту, регистрация закончится через тридцать минут. Боюсь, ты уже не успеешь.

Профессор посмотрел на часы.

— Ты прав. Жаль, очень хотелось с вами попрощаться.

— Не переживай, я к тебе ещё на новогодние праздники заскочу на денёк. Доберешься до дома, позвони нам! Папа тебе привет передаёт. Всё, давай до связи!

****

Вернувшись домой, профессор бесцельно бродил по пустой квартире, не находя себе места. Единственный сын давно вырос, переехал в столицу и лишь изредка навещал его вместе с внуком. Жену профессор похоронил четыре года назад, и теперь коротал вечера в одиночестве. Днем же спасала работа в университете: студенты его любили, и, среди пытливой молодежи, профессор чувствовал себя на своем месте.

Выпив, снотворного, он пошёл спать, но ещё долго ворочался в постели и задремал, лишь когда настенные часы показали половину второго ночи.

Начался дождь. Молния осветила небо и, спустя мгновение, раздался ужасный грохот, который разбудил профессора. Сильный порыв ветра настежь распахнул окно, и в комнату влетел светящийся шар размером с футбольный мяч.

«Шаровая молния», — догадался профессор и с головой спрятался под одеяло. Он знал, что шаровая молния реагирует на любое движение воздуха, поэтому старался не двигаться и затаил дыхание. Просидев под одеялом минут десять, он осторожно выглянул и, не заметив ничего необычного, попытался встать. И тут, к своему ужасу, профессор увидел, что светящийся шар спускается с потолка прямо на него.

Сверкнуло, раздался громкий хлопок. Профессора выбросило из кровати на пол. С трудом поднявшись, он попытался включить свет, но ничего не получилось.

«Ну конечно, короткое замыкание», — подумал профессор, и в тот же миг зажегся ночник над кроватью, причем шнур ночника даже не был включен в розетку. В тусклом свете профессор разглядел гостя, который вальяжно расположился на стуле возле кровати. Гость был небольшого роста, с рыжей копной волос и красной козлиной бородкой, одет в укороченные жёлтые брюки и фиолетовый фрак на голое тело. На шее красовалась ярко-алая бабочка.

— А я думал, ты никогда из-под одеяла не вылезешь, — ехидно сказал он.

— Хвост? — удивленно воскликнул профессор.

— А ты что, нимфу с крыльями ожидал увидеть?

— Хвост, я так рад тебя видеть! — и, пропустив мимо ушей сарказм, профессор подскочил и обнял Хвоста как старого друга.

— Любезности оставь на потом, — пытаясь освободиться из крепкой хватки профессора, проворчал Хвост. — С нашей последней встречи у меня ни крошки во рту не было! Как у вас тут говорится: сначала накорми, напои, а потом уж давай обнимайся. И, главное, про соль не забудь!

— А я всегда пару килограмм соли в запасе держу! — воскликнул профессор, устремившись на кухню.

— Вот это правильно, — вдогонку одобрил Хвост.

Войдя в гостиную с полным подносом разной снеди, профессор увидел, что Хвост уже устроился за столом и вооружился ножом и вилкой, повязав на шею кухонное полотенце вместо салфетки.

— Представляешь, одно время мне даже казалось, что знакомство с Аналитиком и с тобой — это просто сон, — всё еще не веря своим глазам, проговорил профессор.

— И не мудрено, я ведь тебя здорово тогда дубовой веткой приложил, — Хвост довольно облизнулся и, схватив с подноса несколько кусков нарезанного сервелата, засунул их в рот.

— Так это был ты? Впрочем, я догадывался. А где Аналитик?

Хвост с полным ртом укоризненно взглянул на профессора.

— Всё, молчу, молчу! Кушай на здоровье! — и он присел напротив, с умилением разглядывая Хвоста.

Тот, почти не жуя, проглатывал всё, что профессор поставил на стол, то и дело запускал пальцы в соль и, причмокивая, облизывал их. Когда еда закончилась, он удовлетворенно сказал:

— Ну, теперь спрашивай!

— А ты, Хвост, совсем не изменился! — рассмеялся профессор. — Ну, как вы там поживаете, и… зачем ты пришёл?

— Хорошо бы поживали, меня бы здесь не было.

— Что-то случилось?

— Есть проблема. Помнишь Царя Дара?

— Константина?

— Его самого.

— Конечно же! Еще бы я своего соседа не помнил. И как ему царствуется?

— В том-то и дело. В него словно бес вселился!

— Ты это образно, я надеюсь?

— Сейчас всё объясню. — Хвост уселся поудобнее, поддернув рукава фрака. — Знаешь, зачем Константин возглавил Дар?

— Чтобы сохранить его и не дать проснуться вирусу разрушения.

— Так и есть. И сначала всё было хорошо, но потом твой сосед словно обезумел и превратил Дар в поле боя. Вместо того чтобы поддерживать мир между Раем и Адом, Нетлены теперь нападают на ангелов и бесов. А Дар начал расти, поглощая наши земли.

— А что говорит Аналитик?

— Хозяин уверен, что в Константине проснулся вирус разрушения.

— Но он ведь говорил, что в Даре это невозможно!

— Все так думали, а он возьми, да и проснись.

— Так значит, Аналитик ошибся?

— Не мне об этом судить, — Хвост шумно втянул ноздрями воздух и вытер губы уголком полотенца, — только теперь Князь тьмы размышляет над уничтожением Дара. И как только Дар исчезнет, вирус вернётся на землю. Что тут начнется тогда — страшно представить, — и Хвост театрально закрыл лицо руками.

— И ты пришёл, чтобы сказать мне это? — нахмурился профессор.

— Нет, Хозяин приказал найти тебя и Кару.

— Зачем?

— Кара должна знать, как снова усыпить вирус.

— А что же он сам? Раньше Аналитик, вроде, в подсказках не нуждался.

Хвост замялся.

— После возращения с земли Хозяин сильно изменился, потерял интерес к работе. Если так и дальше пойдет, он не сможет быть главным аналитиком Ада.