16+
Воспоминания об Эдеме

Бесплатный фрагмент - Воспоминания об Эдеме

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 314 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

С благоговением

и бескорыстной любовью

к Отцу-Создателю всего сущего посвящаю

И сказал Бог: сотворим человека по

образу Нашему и подобию Нашему, и…

Быт., 1:26

И сотворил Бог человека по образу

Своему по образу Божию сотворил его…

Быт., 1:27

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал

Как один из Нас, отличая добро и зло…

Быт., 3:22

Глава 1. Мольба Евы к Отцу-Создателю

Добрый, милый наш Отче.

Ты все знаешь, Ты все, конечно, знаешь, но пусть, Отче, эта молитва напомнит Тебе, милостивый и милосердный, о нас, много познавших детях Твоих, Адаме и Еве.

Услышь и прими, Отче, песнь души Евы своей. Я не знаю, что это, Отче, мольба, молитва, или хвала и благодарение Тебе. Это то, что изливается, исходит из души моей при свете дня, во мраке ночи. Это неотступная тоска, Отче, по Тебе. Это то, что наполняет мою жизнь смыслом, надеждой, когда-то вновь встретиться с Тобой, услышать Твой голос, увидеть Твои глаза, и уже никогда не расставаться.

Я обещала, любимый Отче, что буду исповедоваться о нашей жизни на Земле в своих молитвах к Тебе. Буду молить у Тебя, Отче, советов и наставлений, чтобы Ты всегда помнил о покорных детях Твоих.

Ты нас предупреждал, что Земля не рай и это действительно так. Но ни Адам, ни я не предполагали, что будет все настолько трудно, мучительно, настолько одиноко и страшно на Земле без Тебя. Хотя, Отче, я постоянно ощущаю Твое присутствие, чувствую, что Ты где-то, совсем рядом, как будто даже в моем сердце. Я постоянно шепчу Твое имя «Отче», и ты как будто отзываешься. Я вижу Твои глаза, слышу Твой голос, как он звучал, когда Ты звал меня: «Ева», — и я летела к Тебе и была на Твоих руках. Я никогда не видела Тебя, Отче, Ты всегда был закрыт светом, но я помню Твой запах, который ни с чем нельзя сравнить. Так пахнет солнце, так пахнет гром.

Когда на Земле гроза, мне кажется, что сейчас из грома появишься Ты, и я вновь услышу музыку Твоего голоса. Он звучал, он как будто бы мерцал, как мерцают далекие звезды. Когда я его слышала, я будто бы тоже, мерцая, вибрировала, куда-то улетала и возвращалась вновь. Нет, Отче, прости меня, но я не в состоянии передать эти ощущения ни словами, ни нарисовать это.

Это моя молитва к Тебе, я знаю, Ты ее слышишь. Ты нас ежемгновенно видишь, я чувствую это. Но почему, Отче, сейчас Ты не откликаешься на наш зов, как это было в Эдеме. Я взываю к Тебе, и мне становится легче. Я видела, как Адам плакал, слышала, как он разговаривал с лошадью и говорил, что нам надо было еще пожить в Эдеме, хотя бы до тех пор, пока Земля станет такой же спокойной и приветливой, как Эдем.

А сейчас эти огромные, как горы, братья наши динозавры наполняют Землю. Мне иногда кажется, что сейчас они закроют собой солнце. Они медлительны, как дождевые облака, которые спустились на землю и поглощают все, что только попадется на их пути. Зеленая сочная трава, похожая на деревья, растущие в раю, не успевает вырастать.

Они, Отче, везде откладывают свои яйца, величиной с мою голову. Я не успею отсчитать сорок лун, как из них появляются похожие на огромных гусениц детишки, с круглыми голубыми глазами и пушистыми розовыми спинками. Мы играем с ними. Адам учит их разговаривать. Они такие сообразительные и послушные, отвечают на все его вопросы, как будто все, чему их учит Адам, они уже давно знали и сейчас только вспоминают.

Отче, когда мы жили в Эдеме, Ты обещал нам, что все звери земные, рыбы морские и птицы небесные будут служить нам. Но даже эти красивые и сильные звери, которых Адам назвал динозаврами, когда подрастают, перестают нам подчиняться, страшно шипят, и угрожающе бьют по земле хвостом, а один даже ударил Адама своим толстым, как дерево хвостом по плечу. Адам хотел укусить его за ухо, но детеныш динозавра жалобно завизжал. Тут же появился ангел и сказал Адаму, что он должен быть терпеливым и не отвечать на глупость. Я видела, как гневно засверкали глаза у мужа, и как угрожающе вздыбились волосы на его затылке.

Ангел напомнил нам, что скоты не ведают, что делают и Адам обязан научить их добру, должен во всем быть для них примером.

Ангелы, ничем не хотят нам помогать. Только следят за каждым нашим шагом и все что-то запоминают. Я не понимаю, земных ангелов. Они какие-то неживые.

С животными можно посоветоваться, они много знают. Когда холодно, согревают нас своим телом, помогают выращивать деревья и овощи.

Ангелы только наблюдают. Они какие-то холодные, глаза у них всегда открыты, Мне кажется, что они никогда не спят. Мы никогда не видели, чтобы они что-нибудь ели, или ходили пописать. Иногда они становятся под утренние лучи солнца, вытягивают руки и шевелят ушами, из их глаз летят искры, как от молнии. Мы с Адамом в это время можем подпрыгивать выше деревьев, нырять глубоко в море, где темно и холодно. Ангелы запрещают нам летать; говорят, что мы человеки, а не пташки бездумные.

Отче, на Земле не так уж плохо, и если бы не ангелы, от которых никуда не спрячешься, здесь больше свободы, чем в Эдеме.

Я узнала, что Эдем по сравнению с Землей очень маленький. Я это только сейчас поняла.

Мне, Отче, почему-то все труднее летать. Раньше я свободно парила в небе вместе с нашими любимыми Гарудами. Я даже могла летать быстрее их. Они машут крыльями, а потом парят. А нас Ты устроил так, что мы только подумаем и сразу летим, хотя у нас нет крыльев и нам не надо махать ни руками, ни ногами. Иногда, с Гарудами я поднимаюсь очень высоко и летаю далеко. Адам летать не любит, ему нравится лежать под большим деревом и мечтать, как стать таким, как Ты, Отче. Он называет это медитацией.

Когда я поднимаюсь высоко и вижу Землю, как видят ее птицы, она мне нравится еще больше. Она такая огромная, ласковая, это мой дом, Отче. Я хочу украсить ее такими цветами, как в раю. Но на Земле все приживается, очень трудно. В раю всегда тепло и спокойно. На Земле часто дуют ветра, и что мы посадим, засыхает. Солнце, то очень горячее, то его закроют тучи, и тогда становится прохладно и опять все, что мы посеяли, гибнет. Адам говорит, что на Земле никогда ничто путное не вырастет, что здесь могут расти только колючки, чтобы ранить наше тело, и трава для скотов.

Отче, спасибо Тебе, что нам не надо есть так много и так часто, как скотам. Иначе мы ничего не успевали бы делать, а только бы паслись.

Сейчас, мы начинаем питаться кореньями и плодами с деревьев, которые мы высадили из рая. Как и в Эдеме, мы больше питаемся воздухом, который здесь еще вкуснее, чем в раю, а вода сладкая, как мед, и если я выпью три ладошки, то этой еды мне хватает на 10 восходов солнца.

Адам, Отче, как маленький ребенок, сосет молоко у коровы, или у козы, а потом спит под своим любимым деревом. Недавно он играл с козлом. Они отходили далеко друг от друга, а потом разбегались и били друг друга лбами. Козел убежал, потому что у Адама лоб крепче, чем у козла. Я сказала Адаму, что нельзя обижать скотину. Но он ответил, что козел начал первый. Иногда он совсем дитя, и я чувствую себя его матерью.

Недавно, мы ели сладкую тыкву, мякоть и семена мы съели, а кожуру высушили, и теперь в нее можно наливать воду, молоко, мед или насыпать семена трав. Когда идет дождь, эту посуду можно надевать на голову, волосы остаются сухими.

Глава 2. Отец не изгнал, а благословил, отпустил — дал свободу

Отче, я очень скучаю по Тебе, хочу Тебя видеть, слышать. Иногда, когда закрыв глаза, молюсь в зарослях лилий и слышу только стук своего сердца, мне кажется, что Ты в моем сердце, и я даже вижу Тебя. Сначала я вижу свет, ярче, чем солнце. Потом слышу какое-то нежное пение. Так пели цветы в Эдеме, а может быть, так поет все сущее?

Нет движения, покой… Это не покой — это вибрация, но такая тонкая, тихая, что меня как будто нет. Но где-то из вечности, из сердца, Отче, взываешь Ты: «Я есмь, Я есмь, Я Ты, Ты Я». Легкая, как пылинка света, вибрация. Эта вибрация — Ты, Отче. Это вибрирует во мне Твоя любовь — моя жизнь… Мерцание вибрации ускоряется, ускоряется. Тишина, тьма. Да, Отче, тьма, но тьма другая, не тьма ужаса, а тьма нежная, как цветок лотоса, теплая, ласковая как солнечный зайчик. Эта тьма — жизнь. Я не знаю другого слова, Отче, но эта тьма — мать. Это тоже Ты, Отче. Потом вибрация переходит в дыхание и опять, Отче, я слышу: «Я есмь. Я есмь Ты, Ты есмь Я, Я надежда, Я любовь, Я вера».

Открываю глаза, вижу лучезарное небо, слышу в сердце голос: «Я есмь Отец, Я есмь ты, Я в тебе, ты во Мне, ты есть Я… Я есмь любовь».

Мне, так хорошо, так радостно. Я, Отче, не имею слов, чтобы высказать благодарность за то счастье, которое, мне открылось в эти непостижимые мгновенья. Я знаю, что все создано Тобой, Твоей мыслью, любовью, Словом.

Я осознаю в эти мгновенья, что живу, потому что Ты живешь в моем теле, которое Ты мне подарил. Если Ты, Отче, уйдешь, то тело перестанет дышать, вибрировать и распадется на частицы, как ежемгновенно распадаются цветы и превращаются в землю.

Я помню, Отче, как Ты сказал нам: «Из праха ты взят и в прах уйдешь, а дух Мой возвратится ко Мне. Спасибо Тебе, Отче, за Дух, который во мне есть Ты. Спасибо, что этот дух есть Я, то есть Ты. Я знаю, что в цветке тоже Ты, Ты, Отче, принимаешь разные формы во мне, в Адаме, в лошади. Но всегда, Отче, это Ты, один и тот же. Это только другая вибрация, другое дыхание, цвет. Твои вибрации создают разнообразные формы, цвет, запах, дыхание.

Это все Ты, Отче «Я есмь, Я». Спасибо Тебе, что в такие мгновенья моего прозренья «Я это Ты, Ты это Я». Ты озаряешь Себя во мне, за это слава, поклонение и преклоненье наше Тебе. Я люблю Тебя, я верю Тебе, Отче. Позволь мне, Отче, всегда помнить Тебя таким, как в эти мгновенья. Укрепи, Отче, эту связь в вечности, в бесконечности. Не оставь нас, Отче; ибо это и будет «Смерть». Я верю Тебе, я люблю Тебя и знаю, что Ты любишь меня, хранишь, научаешь. Я не могу исчезнуть; ибо Ты вечен, а мы — это Ты. Значит и мы вечны, но не всегда осознаем это и потому ропщем, жалуемся, боимся. Всегда, Отче, говори, пой во мне: «Я есмь, Отец, Я есмь, любовь, Я есмь ты, ты есмь Моя часть — Я».

Ты заповедал, чтобы я сообщала все, что мы здесь делаем, как живем на Земле. Но ангелы и так отмечают каждый наш шаг; хотим мы этого или нет. Если я что и забуду, то они дополнят, они ничего не упустят, они очень внимательны, и я думаю, что это прекрасно.

Отче, с тех пор как Ты поселил нас на Земле и назначил наследниками своими, и возложил на нас ответственность за все созданное Тобой, отношения наши с Адамом очень осложнились. Он постоянно упрекает меня в том, что это из-за меня Ты выгнал нас из Эдема, постоянно твердит эти слова: «выгнал», «изгнал», «проклял». Мне очень больно слышать это, но он произносит их с каким-то наслаждением и часто говорит: «Вы с Отцом…», как будто это Ты, Отче, и я специально разлучили его с друзьями, такими же, как он. Они только и делали, что гонялись за русалками, катались на черепахе в райском озере и играли с гуриями, которые больше ничего не умеют, как только вилять бедрами и лукаво подмигивать зелеными, как изумруды, глазами. Когда я ему говорила: «Адам, у нас скоро испытания, нам надо торопиться, чтобы познать как можно больше здесь, в раю, где нам помогают все ангелы, архангелы, духи. Они наши учителя и отвечают за нас перед Отцом. Мне совестно подвести их. Они все нас так любят, отдают нам свои знания. Нас ждут на Земле наши братья-скоты, им надо скорее помочь. Учитель всегда говорил, что кроме нас на Земле эту работу никто не исполнит.

Чему научимся здесь, в Эдеме, то мы обязаны выполнить на Земле. Там нам уже никто не подскажет. На Земле, мы — спасители, закон. Нам нельзя допускать ни малейшей ошибки, чтобы по нашей вине не страдали те, кто ждет нас на Земле. Они потом будут жаловаться на нас Отцу. Как мы обустроим Землю сейчас, так на ней будут жить наши дети. Каковы мы, так будут судить о нашем Отце. Если мы принесем тварям радость, если поможем им познать то, чему старшие братья обучили нас в Эдеме, мы явимся посланцами Света, Любви, Славы Отца нашего: все твари прославят Его, как и мы. Не исполнив Заветы Отца, мы всех землян, обречем на муки, Землю превратим в место страданий.

Мы и себя обретем на муки, так как не сможем быть счастливыми, если рядом с нами будут страдать те, которым мы обязаны были принести мир и любовь нашего Творца.

Адам, Отче, только хмыкал, криво улыбался и говорил: «Ева, это кто кого учит? Ты плоть от плоти моей. Ты есть только потому, что этого захотел я, Адам, первый, кто смог дать имена всему тварному миру — познал его. Мне все ангелы поклоняются и служат. Сам Отец признал, что я совершеннее всех. Так чему мне учиться и у кого? Я уже всему обучен. Ева, может быть, у тебя? Так запомни, я первым был, есть и буду. Яйцо курицу не учит».

Отче, мне так стыдно всегда за него. Я не могу понять, почему Ты никогда не подскажешь ему, что он не совсем прав. Ведь Ты же не только слышишь наши слова, Ты читаешь в душах наших. Наверно, Ты очень любишь его и поэтому все ему позволяешь. Он это хорошо знает. Если я говорила, что все расскажу Тебе о нем, он зевал, и отвечал: «Все о чем мы с тобой говорим и думаем, ангелы Отцу уже доложили. Ева, ты от кости моей. Ты знаешь, сколько мне лет? Нет, не знаешь. А я знаю, сколько тебе. И помню, что Отец заповедал: «Да убоится жена мужа своего». Я могу передумать и сказать Отцу, что ты меня не почитаешь, попрошу заменить тебя другой женой. Отец ради меня это сделает.

Послушай меня, пожалуйста, внимательно, ты еще дитя. Ты ничего не видела. Для тебя весь мир, вся вселенная — это только Эдем, Земля и Человек — это я, Адам, твой отец и муж.

Напоминаю, Ева, ты от меня взята, ты плоть моя и рожать, выкармливать ты будешь мою плоть, мое семя. Если захочу, я вложу свое семя в другую мать, и все равно это буду я, Адам, в ком бы я не произрос, кто бы меня не выносил, не выкормил.

У Отца нашего бесчисленное множество таких планет, как наша Земля, и все они заселены живыми существами, и в любое из них Отец может вложить мое семя. Я видел многих из них. Есть такие, которые в тысячи и тысячи раз старше нас, огромнее, могущественней. Их жизнь настолько продолжительнее нашей, что нам они кажутся бессмертными. Даже ангелы не знают, когда Отец создал эти существа и каков их век. Для нас с тобой они «бессмертны». Но поверь, Ева, все имеет начало и конец, что сотворил наш Отец. Только Он вечен и бесконечен. Потому что нет того, кто мог бы сосчитать века Его. Ибо все проходит, а Он остается. Распадается плоть, в которую мы одеты. Мы, ты и я, и все наши братья меньшие — это не только плоть. Я и ты — мы души, бессмертные частицы нашего Отца. Мы его вечное дыхание, исшедшее из его любви. Ева, если ты даже захочешь исчезнуть, раствориться, то тебе это не удастся. Ибо для этого должен раствориться Тот, кто сотворил себя Сам, и из Себя сотворил нас. Он был всегда, и мы были всегда в нем. Мы обречены на вечность в бесконечности. Я уже был раньше в других плотских одеждах. Я не знаю сколько раз менял свои плотские одежды и сколько миллионов раз еще сменю их. Во многом это зависит от нас. Мы сами творим свое будущее тело своими нынешними делами, поступками.

Что свяжем здесь на Земле сегодня, то получим от Отца в следующем воплощении. Так будет, Ева, вечно, как вечен Он. На этой Земле мы проходим намеченный нам урок, и пока этот урок не выучим, как надо Ему, мы будем рождаться и рождаться. А затем другой класс, и вновь, как нужно Ему, как задумал Творец.

Когда-то, Ева, мы будем архангелами. Может быть, будем управлять таким же, как наше солнцем. Ты удивлена? Не удивляйся. Таких солнц у нашего Отца столько, сколько песка на берегу океана, а таких океанов, как наш, нужно столько, сколько всего песка во всех океанах. Это говорю тебе, я, Адам.

У Отца нет от нас секретов. Что-то открою тебе я, что-то ангелы. Но все знания Свои Отец спрятал в нашу душу. Для того, чтобы они всегда были с нами, чтобы они всегда могли принести пользу на службе Ему. Познания не даются как упавший с дерева орех: раскуси и проглоти. Для этого, Ева, необходимо рождаться и рождаться, чтобы добывать их постепенно с трудом, болью, страданиями. Тогда все запоминается навечно, ибо мы живые вечно, наша жизнь не прекращается ни на миг. Меняются только вибрации: ускоряются или замедляются, но никогда нет остановки.

Когда-то, Ева мы «уйдем», Отец дает нам передышку, отдых. Чтобы мы то, что усвоили в этой жизни, закрепили навечно.

Ты вынудила меня открыть тебе те знания, которые сейчас навряд ли принесут тебе благо. Но ты обязана знать, что я не просто Адам, не просто твой муж. Я сын Создателя, и у меня было время и возможность познать кое-что о мире, который меня окружает и который мне поручено обустроить под себя и для себя. Ты не беспокойся, я уже все постиг и когда придет время, все, что нам надо, я вспомню.

Глава 3. Попытка Евы побывать в Эдеме

Недавно, когда мы улетели с Гарудами очень далеко, они объясняли мне, как находить дорогу домой, к нашей реке. Ты поселил их на Земле раньше нас с Адамом. Они знают и рассказывают мне о Земле очень много такого, чего я раньше не знала. Я увидела внизу удивительное сооружение очень красивое, чему я не могла найти сравнения на Земле. Оно притягивало, сверкало, переливалось всеми цветами радуги. Я увидела это чудо совершенно неожиданно. Оно как будто опустилось на землю с неба. Купол его сверкал на солнце, как огромная розовая чаша лотоса. Мы с Гарудами спустились немножко пониже, чтобы полюбоваться этим чудом.

Отче, да это же Эдем, это мой первый дом. Он такой красивый, такой уютный. Я видела сверху наше любимое озеро, вспомнила, какие там красивые лотосы: голубые, бархатисто-черные, как ночное небо, алые, как солнце на закате. Вспомнила, как мы с Адамом сидели на их огромных листьях, опустив ноги в прозрачную, холодную воду. Синие рыбы целовали наши ступни своими большими розовыми губами. Я сказала Гарудам, что нам необходимо опуститься еще ниже. Я хотела рассмотреть все по лучше, но купол скрывал все, что находилось под ним. Неожиданно Гаруды быстро устремились вверх, к солнцу.

— Куда вы, куда вы, подождите. Я хочу, чтобы мы спустились еще ниже, — просила я.

— Нам туда нельзя, — Гаруды метнулись в сторону.

— Но почему, — запротестовала я, — давайте спустимся, там так красиво. Это наш рай, наш Эдем. Пожалуйста, милые, давайте посмотрим еще хоть одним глазком это чудо.

Я спрыгнула со спины Гаруды и камнем ринулась к земле, чтобы опуститься в это самое прекрасное место на Земле. Но вдруг какая-то неведомая сила ударила в грудь упругой волной. Меня резко взметнуло в небо, как рыбу в водопаде закрутило, закувыркало. Дыхание замерло, краем глаза я увидела, что меня подбросило выше Гаруд, и я повисла в небе, ничего не видя, ничего не слыша, в полной тьме.

Я очнулась. Гаруды быстро удалялись от сверкающего купола, унося меня на спине.

— Отче, что со мной произошло? — прошептали мои губы. Я как-будто побывала в своем Эдеме. Но почему такая боль во всем теле?

— Мы все могли остаться в Эдеме навечно. Твой ангел-хранитель засмотрелся на красоты Эдема вместе с тобой, — пошутила Лея, — Мы спаслись только по милости Создателя. Мы забыли, что к Эдему запрещено приближаться близко всему, имеющему дыхание. Охрана Эдема не ожидала нашего появления так неожиданно. Сработала противометеоритная защита отторжения, и тебя отбросило далеко от границ Эдема.

— Это действительно был Эдем, а не сон, — обрадовалась я.

— Да, мы пролетали над Эдемом, — ответила Лея, — Но мы сделали это по ошибке, и Отец простил нас. Но если мы совершим это умышленно, то будем наказаны, потому что вам с Адамом запрещено возвращаться туда, и вы знаете это, Ева.

— Да, знаю, — со слезами ответила я, — Думаю, что Отец поселил там других человеков, более совершенных, чем мы.

Я вспомнила, Отче, нашего Учителя. Он, наверно, самый мудрый из всех Твоих созданий, которых я знала в Эдеме. От него, как и от Тебя, исходило необъяснимое тепло. В нем я чувствовала Тебя. Но Ты, Отче, невидим, недосягаем. Ты как-будто бы рядом, здесь, и в то же время, где-то не здесь. Ты всюду, а он всегда был рядом с нами. Он первый обучал нас всему, первый открывал глаза наши на сотворенный Тобой мир.

Меня Он оберегал, лелеял больше, чем Адама. Адам всегда убегал, когда мы учились духовной медитации, отвечал, что это скучно, что ему интересна медитация разума.

Учитель грустно улыбался, объясняя, что Адам пытается стать магом.

— Смысл твоей медитации — в подчинении сил тебе подобных и более слабых. Такая практика порождает тяжкое воздаяние, — журил он Адама. Адам отвечал, что он согласен ответить за свои деяния потом, когда-то, а сейчас он хочет научиться подчинять себе все силы на Земле и в поднебесье.

Отче, Ты создал нас так, что мы вольны сами выбирать свое будущее — сами его созидаем.

Но мы человеки, и нам невозможно представить ясно всю картину того, что мы строим сегодня. Мы живем днем сегодняшним. Хотим иметь все здесь и сейчас, предполагаем, что если воздаяние не сегодня, то, может быть, потом как-то расплатимся, но время идет, долги растут. Мы берем и берем, а чем отдавать? Все, что получаем, тратим сейчас, не думая о дне расплаты.

Расплатиться, Отче, мы можем только любовью, благодарностью, преданностью, знанием. Но нам все некогда, лень. Мы говорим «потом», а сейчас мы забываем сказать хотя бы «спасибо». И это потому, что знаем — жить мы будем вечно.

— Адам, — увещевал Учитель, — то, что ты называешь медитацией, не есть истинная медитация. То, чем ты занимаешься, есть бессмысленная трата энергии и времени. Это фантазии твоего ума, это не истина, это даже не отражение истины, это глубокие заблуждения — тупик, — которые приведут тебя к разочарованию. Ты потеряешь связь с Творцом, потому, что эти иллюзии ты строишь сам, твой не окрепший еще ум, блуждает в хаосе. Ты желаешь покорить Силы, быть их господином. Но Силы подчиняются только Создателю.

Они играют с тобой, сосут из тебя твои божественные способности, энергии, которыми наградил тебя Создатель.

Способности эти Он дал тебе, чтобы ты передал их младшим по эволюции, а не растрачивал в «играх» с существами более сильными и искушенными в борьбе за власть над энергиями других существ.

Ты избрал для себя путь мага и отказываешься выполнять программу, намеченную для вас с Евой в Эдеме. Ты идешь по пути покорения, притеснения. Ты человек, и твой путь на Земле — путь служения, даже самопожертвования. Этот путь ты, Адам, избрал ранее сам, он утвержден Советом. Тебя ждут на Земле, как наставника слабых, как праведного Судью — наставника. А ты сам превращаешься из Судьи праведного в тирана.

Встань и слушай, Адам. Твое отношение к Еве меня настораживает. Ты возомнил из себя Господина, хозяина. Твое высокомерное и презрительное отношение к ней возмущает не только меня, вашего наставника, но и Совет Эдема.

Ты постоянно подчеркиваешь перед ней, свое первородство, свою неповторимость и осведомленность во всех областях знания. Да, по сравнению с некоторыми скотами, которые живут сейчас в Эдеме, и с теми, которые уже населяют Землю и подготавливают ее для вас с Евой, ты, Адам, совершенство. Но вспомни, что самыми первыми твоими учителями были эти самые скоты, звери водные, земные и птицы небесные и даже насекомые и пресмыкающиеся. Они первые давали тебе уроки бытия и не возгордились, не возносились пред тобой, как ты сейчас. Мы заставляли тебя наблюдать за ними, учиться у них; надо уметь быть благодарным.

Запомни, Адам, если ты научишься быть благодарным своему Творцу и тварям его за то, что они согласились жить с тобой рядом, если ты будешь готов разделить с ними радость бытия, то и они поделятся с тобой, своей жизнью, не задумываясь. Но если разучишься быть благодарным Творцу за солнце, за то бессчетное множество помощников и сотрудников, которых Творец поселил рядом с тобой, ты превратишься в ненавистника, из их друга в их поработителя. Этого тебе не простят все населяющее Землю на таких же правах, как и ты. Тебе все отдано во власть, под твою защиту.

Власть, Адам, это порядок, мир, равновесие, равноправие. А деспотизм, тирания — это гнет, тупого, жестокого вампира.

Живи радостью подвластных тебе, не живи их стенаньями, их проклятьями… помни о Воздаянии. Властвовать, Адам, это возможность оберегать, защищать, давать счастье, знание, любовь. Это великая честь — нести свободу и мир. Только такую власть дает тебе на Земле наш Творец, «Как на небе, так и на Земле». Если ты не готов быть таким властелином — откажись.

— Учитель, мне страшно спрашивать тебя об этом, но я не в силах сдерживать свою любознательность. Я преклоняюсь пред тобой. Прости меня, Учитель. Кто Ты? Если возможно, ответь нам, пожалуйста. Адам говорит, что нам это знать запрещено. «Учитель» и все. Мы тоже будем учителями для своих «младших» братьев. Но Ты не такой, как мы. Ты тоже из плоти, но твоя плоть совсем другая. Ты, когда желаешь, можешь быть невидимым. Ты проникаешь сквозь камень. Ты силой мысли можешь созидать предметы, передвигать их в пространстве. Ты ходишь по воде. Мы же ничего такого, сделать не способны.

— Ваше время еще не пришло, у вас еще все впереди. Душа существа должна сама захотеть, чтобы у нее появились новые органы, необходимые для бытия в астральной или ментальной плоскости.

Когда возникнет потребность, появятся и возможности. Эти возможности предоставит Отец, увидев, что существо способно обитать в новой среде.

Если вы не потеряете веру, вы и не такое будете творить. Если Отцу будет угодно, Он даст вам все, что вы заслужите.

— Может быть, ты наш Отец? Если это не так, то Ты прости меня, Учитель. Мы никогда не видели нашего Отца. Мы слышим Его голос, видим свет, исходящий от Голоса, ощущаем радость, счастье, восторг. Я не могу пересказать, что еще, наверно, вечность, соединяющую нас с Ним. Его просто не с кем сравнить, Он один такой. Может Ты и есть — Он? Потому что когда Он говорит с нами, то Тебя обычно с нами рядом нет. Но когда Ты рядом с нами, я ощущаю почти такую же радость и восторг, как и от Его присутствия. У меня появляется необъяснимая щемящая счастливая боль в груди.

Я посмотрела на Учителя. Мне показалось, что Он меня не слышит. Его глаза были полуприкрыты.

— Говори, Ева, — ласково произнес он, — Я слушаю тебя, любимое дитя, и понимаю, что ты не можешь выразить все, что тебе хочется спросить. Ты и сама не знаешь, как точно задать вопрос и какой получить ответ.

— Адам, я вижу в твоем сердце такой же вопрос, какой задала Ева. Все написано в ваших душах. У вас нет тайн от меня, как и у меня нет тайн от вас. Спрашивайте, и я вам отвечу, но вы не всегда еще можете осознать полученный ответ. Я по образу и подобию человеческому, а вы по образу и подобию Отца. В вас семена Духа Создателя. Я — слуга и учитель только для вас. Вы — слуги и учителя всему сущему на Земле и во вселенной; ибо вы — Дух Его вечный, созидательный и всеоживляющий. Ваше рождение — свыше. Вы — свет мудрости, вы — семена вечной жизни. Вы — одухотворители плоти. Отец подарил вам возможность, но исполнить все вы обязаны сами.

Адам, гордыня не позволяет тебе быть откровенным, любознательным. Тебе кажется, что ты уже познал все. Никто и никогда не познает до конца даже себя самого, не только творенье Отца. Познавайте себя, и тем самым вы будете познавать Отца. Только он имеет полное знание. Ибо Он сам Творец. Остерегайтесь гордыни, она закрывает путь не только к познанию, но и к Отцу нашему.

Распахните душу свою для света. Он никогда не будет лишним. Свет — это жилище мудрости. Дай ей возможность поселиться в твоем сердце. Она выведет птенцов знания в твоей душе, и они унесут тебя на крыльях света в дом истины, в дом Отца нашего. Очень легко упустить нить знания, догнать упущенное невозможно. В тленом мире время растворяется в вечности. Что сегодня утеряно — утеряно навсегда. Завтра ты уже другой, Адам. Тебе только кажется, что ты все тот же.

Глава 4. Заповеди Учителя для Адама и Евы

Адам ничего не ответил, но по его непроницаемому лицу было видно, что речь Учителя большого впечатления на него не произвела. Спокойные пульсации сердца говорили, что у Адама впереди вечность, ему некуда торопиться. Что положено он исполнит, а в какой срок, его мало волнует.

— Учитель, я выполняю все указания, но если я иногда думаю, не так, это не является пороком. Меня одолевают сомнения. Мне часто кажется, что задание, которое нам дают, можно выполнить проще, интереснее, не обязательно, как требуют ангелы. Они не объясняют, почему нельзя попытаться сделать задание иначе. Сразу говорят, что я потерял веру. Учитель, не веру я теряю. Я уверен в своей правоте. Это они убивают мою веру в разум, в новый опыт, в мою силу. Никто не хочет меня выслушать, — он безнадежно отмахнулся.

— Ты торопишь события. Ангелы — бесстрастные существа, они выполняют работу, которая им поручена Отцом. Им абсолютно безразлично, кто делает работу: ты или лошадь. Для них главное, чтобы работа была выполнена так, как их учили. Для них главное — дисциплина.

Ты выражаешь недовольство не ангелами, а тем кто их назначил. Научись повиноваться, Адам. Только так можно научиться управлять. Отец любит разумно послушных, — успокоил мужа Учитель.

— Да, Учитель, я это знаю. Ты прав. Но как долго еще я буду выполнять волю ангелов, архангелов и многих других? Когда я сам буду? — Адам замолчал, так как я не выдержала и рассмеялась.

— Властелином, — закончила я его мысль.

— Я так не думал, — ответил Адам.

— Власть не радость, власть — страшная ответственность за тех, над кем ты властвуешь. Для меня власть была бы скорее наказанием, нежели наградой. Избавь меня, Отче, от власти, — Учитель молитвенно сложил руки у сердца и наклонил голову.

— Ничего, справлюсь, я всех сделаю счастливыми. Я наведу порядок на Земле. Сейчас там безвластие, каждый живет, как кому вздумается, так нельзя. Мы еще посмотрим, что такое магия, — Адам погрозил в пространство волосатым кулаком.

— Я ждал, Ева, этого вопроса давно, и постараюсь ответить, как можно ясней, — продолжил Учитель. Нет, Ева, я конечно не Отец.

Мы с Адамом замерли в ожидании ответа на вопрос, который волновал нас всегда. Кто Он, наш Учитель, архангел, ангел, или сам Отец во плоти.

— Не напрягайтесь так, расслабьтесь. Вы же знаете, что я ваш друг и учитель. Это будет наш обыкновенный урок. Урок, на котором вы хотите познать своего учителя. Вы доросли до этого состояния, и вам интересно знать, от какого существа вы получаете знания и насколько эти знания совершенны.

Хочу сказать, что я доволен вами; одними из самых совершенных созданий нашего Отца. Но подробней когда-либо в следующей беседе. А сейчас будем знакомиться. Хотя мы, казалось бы, знакомы со дня вашего творенья. Но повторю, что мы вечно познаем, изучаем себя и мир нас окружающий. Вы, человеки, и это главное ваше достоинство, вы подобны Отцу нашему. Я, как и вы, существо человекоподобное, поэтому я и являюсь вашим учителем, но я человек другой, чем вы, и у меня другие задачи. Подобное может научиться только у подобного себе. Я, как и вы, создан Отцом для освоения, созданной Им вселенной. Я, как и вы, являюсь его вечной частицей. Меня, так же как и вас, обучали более совершенные существа, которых обучали другие более совершенные существа.

Это цепь, кольцо, которое не имеет ни начала, ни конца. Это бытие, это, как восходы и заходы солнца. Вы знаете, что всегда, когда наступает ночь, солнце не исчезает. Оно есть; просто оно в это время находится на другой стороне Земли. Это вдохи и выдохи времени. В один момент вы знания получаете, в другой момент вы их должны закрепить, освоить, испытать. Для этого есть ночь и день, для этого есть жизнь, активная и пассивная. Когда вибрации вашего тела настолько замедлятся, что энергии будут уже не в силах удержать в одном теле собранные разнообразные частицы, тогда ваша душа, в которой Дух Отца нашего, вернется к Отцу, чтобы усвоить, закрепить, полученный опыт, и с новыми энергиями продолжать порученную вам работу.

— Учитель, знание не имеет пределов, как всю жизнь познавать, познавать и познавать, а когда же жить? — разочарованно произнес Адам.

— А что, Адам, ты подразумеваешь под жизнью? — улыбнулся Учитель.

— Я точно не знаю, но учиться мне давно надоело. Я хочу быть независимым, как наш Отец. Он не учиться, но все знает. Он ни перед кем не отвечает за свои поступки. Что хочет, то и делает. Вот это настоящая жизнь. Тебе подчиняются все, а ты никому.

— Но, Адам, Отец все сущее создал Сам, в течении неизвестного нам времени. Он сам себе учитель. Он сам отвечает перед собой; творит беспрерывно, миллиарды лет. Если Отец остановится хотя бы на мгновение, все разрушится. Ты даже не можешь себе представить, что могло бы произойти в пространстве, если Творец приостановится, замрет хотя бы на долю мгновения. Ты хочешь быть на его месте?

— Нет, Учитель, я никогда не мечтал об этом.

— Учитель, а это время, когда мы вернемся к Отцу, скоро настанет? — спросила я.

— Это во многом будет зависеть от вас. Как скоро, и как правильно вы выполните порученное задание. Я обязан полученные по цепи знания передать вам. А вы передадите их своим детям, всему тварному миру: скотам, зверям, птицам — всему, что имеет душу. И так вечно. Эта цепь не имеет конца.

— Но мы знаем так мало, а ты так много. Мы не сможем знать столько, сколько знаешь ты, — с сожалением сказала я.

— В свое время, вы будете знать еще больше, чем сегодня знаю я. Вы к моим знаниям, прибавите свои. Еще более новые, более совершенные знания об окружающем вас мире, — с улыбкой ответил Учитель.

— Учитель, а у тебя есть дети? — полюбопытствовала я.

— Нет, у меня детей и не будет. Я другой, нежели вы. У меня никогда не будет пары. Я всегда буду счастлив вашим счастьем. Вы мои братья, и ваша жизнь для меня дороже моей, — Учитель посмотрел на нас с любовью.

Отче, мне стало невыносимо больно за нашего учителя, за его вечное одиночество.

Отче, сделай и ему пару, подари ему детей.

Учитель подбадривающе улыбнулся.

— Но я тоже пойду дальше моих учителей в познании, а они еще дальше. Я вам говорю, что эта цепь не имеет конца, — продолжал объяснять Учитель.

— Это плохо, — Адам тяжело вздохнул, — Лучше бы у нее был конец, а так учись, учись и учись. Когда отдыхать, а если мне все надоест, смогу я прекратить это обучение и заснуть так, чтобы никогда не проснуться? Как порвать эту вашу цепь и жить, как мне хочется? Указывать умею я сам.

— Адам, указывать можно с пользой, разумно. Тогда от твоих советов всем хорошо. Но можно научить так, что всем будет боль и горе. За их боль и горе ты ответишь, — объяснил Учитель.

— Я согласен ответить за все, что сделаю на Земле, согласен получить любое воздаяние. Я все сделаю правильно, и всем будет только хорошо, — уверенно заявил Адам.

— Адам, а почему ты отвечаешь и за себя, и за Еву? Почему ты не спросишь, согласна ли она? Готова ли она разделить ту ответственность, которую ты возлагаешь на нее. Отвечать за свои поступки вы будете оба. Спроси ее, пожалуйста. Или вы уже давно все обсудили? — поинтересовался Учитель.

— Когда я смотрю на ваши души, то не вижу той гармонии, которая должна быть при полном согласии. У вас совершенно противоположные представления о совместной жизни на Земле. И если ее душа стремится подстроиться под твои вибрации, для совместной работы, то твоя душа не желает слушать ни меня, ни твою вторую половину — Еву. Она противится всему, что призывает ее к диалогу.

Адам, остановись, задумайся, выслушай мнение Евы. Вспомни, что ты сказал, когда Отец подарил тебе Еву. Но ты противишься даже Отцу.

Ты, Адам, судишь Его, обвиняешь. Он создал тебя по образу и подобию своему, чтобы ты был наследником, сделал всю Землю раем Эдемовым! Но ты рассуждаешь о Нем, как о человеке, как об одном из его созданий, как о равном тебе. Теперь Он в глазах твоих, в уме твоем, уподоблен тебе, и теперь Он «создан» тобой, по образу и подобию твоему, и теперь ты задаешь Ему вопросы. Почему Он поступил так, как поступил Он, Творец твой.

Почему Он не поступил так, как тебе удобно. Ты хочешь предвидеть ходы Его. Теперь Он обязан служить тебе. Да, Он служит тебе. Иначе ты бы не жил на этой Земле ни одной минуты. Он обустроил тебе Землю и все вокруг Земли. Он одел твою душу в плоть. Он дал тебе ум, разум, эмоции. Он указал, что полезно, и что вредно тебе. Живи, твори, царствуй. Дай жить всему, что Он оставил тебе в наследие.

Он не угнетает тебя, Он любит тебя, хранит тебя от твоих страстей, гордыни; ибо ты отец, для врученных тебе в наследие. Они все дети Его. Они созданы не для тебя. Он сотворил их для Себя. Он любуется ими, Он страдает вместе с ними, если они страдают. Они еще совсем дети в сравнении с тобой. Всю свою любовь в раю Он отдал тебе, Адам. Теперь ты помоги им возмужать, стать взрослыми, как ты. Пробуди в них то божественное, что пробуждено Им в тебе. Пред ним вы все равны. Так будьте же счастливы, храните друг друга, любите друг друга.

Какова будет Земля при тебе, Адам, только твоя на это воля. Он сделал все для вашего счастья, для равновесия.

Будь справедлив и милосерден, Адам, к творениям Его, они теперь твои. С тебя спросится, тебе воздастся, не по намерениям твоим, а по делам твоим. Спрашивай всегда с себя; ибо ты и есть первый, пример. Ты мера всему на Земле мера радости, милости и милосердия.

Отец заповедал, чтобы все твари Его любили тебя, но не боялись, не страшились. Он заповедал тебе и потомкам твоим любить всех, как Он любит вас. Страх делает из твари раба. Не твори себе, Адам, рабов. Твори себе братьев, помощников из тварей Его, как Он творит себе любимых сынов, но не рабов; так поступай и ты.

Пусть вся Земля для тебя и братьев твоих станет раем. Трудись, Адам, как трудится Творец наш.

Рай на Земле можешь сохранить, расширить только ты. Не допускай обиды, зависти, ненависти, безблагодарности.

Не забывай Отца нашего, ибо превратишь Землю в пустыню, наполненную муками, страданиями, но Он уже ничем не поможет тебе. Он не вправе нарушать законы, которые Сам установил для космоса.

Если по своей прихоти Он нарушит хотя бы один из законов, нарушится вся система мироустройства. Ибо все между собой взаимосвязано, как планеты и гравитация, так и каждое живое существо. Если Он будет нарушать, менять законы, то будут изменять их для своих прихотей и подвластные Ему существа: — ты, ангелы, архангелы.

Все поглотит хаос. Закон суров, но одинаково непоколебим для всех. Он — создатель законов, Он же — их ревностный исполнитель. Будь и ты праведным хранителем Его законов на Земле.

Глава 5. В награду за труд Ева получает плоды с Древа Познания

Учитель, я часто вспоминаю Эдем. Посреди рая наш любимый зал, где мы занимались гимнастикой ума и тела, где мы перед «духовным советом» сдавали испытания через каждые 99 восходов солнца.

Я помню, как невидимый Отец называл Тебя в шутку, «искусителем». Потому что на испытаниях Ты задавал нам двусмысленные задачи, которые можно было решить разумом, а можно было познать ответ интуитивно, называя это «духовным откровением». Ответ я могла получить, прочитав мысли в сердце своего экзаменатора.

В таких случаях наш Отец радовался, и раскатистый громоподобный смех сотрясал не только небеса Эдема, но кажется, вибрировала сама Мать — Земля под нами. Учитель, мне очень хочется услышать, увидеть тебя хотя бы еще разок.

Я благодарна Тебе за те знания, за то терпение, какое Ты имел, воспитывая нас. Учитель, добрый, справедливый. У нас с Адамом нет такого терпения в обучении наших братьев на Земле. Я очень сожалею, что усвоила не все, чему Ты нас учил.

Я помню то огромное, вечноцветущее дерево посреди Эдема, под которым Ты обучал нас. Это дерево, Ты называл «Древом познания».

У него такие чудные плоды, каких не было во всем раю и на Земле. И Ты всякий раз награждал нас его плодами, если мы удачно сдавали испытания «Духовному Совету». Ты говорил, что если мы сможем всегда питаться от этого древа, то это будет свидетельствовать о нашем стремлении познания добра, ибо знания, помещенные в чистые души, всегда приносят счастье, а незнание — мучения, страдания.

Я чаще Адама получала такие яблоки от Тебя, Учитель. Мне всегда хотелось поделиться своей наградой с Адамом, потому что я видела, как ходил его кадык в горле, когда он сглатывал слюну при каждом моем укусе яблока. Я видела, что он как бы ест яблоко вместе со мной. Я однажды подумала: «Надо поделиться с ним. Отец же делится с нами всем, что имеет. Буду и я, как Отец наш». От радости у меня потекли слезы. Я подняла глаза от яблока, которое успела откусить. «Надо было дать откусить Адаму первому», — с сожалением прошептала я.

Ты, — Учитель, смотрел на меня с нескрываемым удивлением и какой-то не знакомой мне радостью. Ты, наверное, прочитал мои мысли. Но почему в Твоих глазах была такая радость, почему у Тебя тоже были слезы? Я всегда всем делилась с Адамом. Но плодами с древа познания нам делиться запрещалось.

Ты объяснял, что мудрость приходит из сердца Отца, ею невозможно поделиться, ее невозможно подарить другому, как нельзя кому-то подарить солнце. Ее можно только заслужить трудом, самопожертвованием, любовью. И награду за мудрость может ощутить только мудрый. Для немудрого эта награда кажется незначительной и даже оскорбительной.

Ты учил нас, что плод этого древа вкусен и полезен только тогда, когда он заслужен как награда за труд, за достойный похвалы и восхищения поступок, который приближает нас к Отцу. Поэтому мы должны как можно чаще зарабатывать доступ к древу познания.

Но если мы пытаемся получать плоды с этого дерева незаслуженно, не как награду, древо не даст нам своих соков любви, мудрости, света. Мудрость добывается бескорыстным трудом на благо всех.

— Помните, Мудрость — самая высшая награда Отца. Самые любимые у Отца — мудрые. Возвратятся домой, к Отцу только мудрые; ибо они совершенны. Только мудрые подобны Отцу нашему, — наставлял Ты нас.

«Пусть меня поругают, накажут, — подумала я, — но я поделюсь своим счастьем с Адамом». Я протянула ему яблоко.

На, милый, — прошептала я. В этот миг я не могла понять, что со мной происходит. Я стала какой-то другой, я увидела мир другими глазами. Мое сердце наполнилось светом. Раньше у меня никогда не было слез, я никогда не плакала. Сейчас меня наполнило необъяснимое чувство. Мне захотелось всю себя; свои глаза, руки, все, что у меня есть, отдать всем. Сделать так, чтобы всем, кто был рядом со мной и в небе, и на Земле, и всему сущему, было так же радостно, так же непередаваемо хорошо, как мне.

Я слышала, как Адам сказал «спасибо». С ним это произошло впервые. Впервые он поблагодарил меня. В зале стало тихо-тихо, как во сне. Только слышно, как Адам укусил яблоко. Потом и это умолкло. «Что такое?, — подумала я, — Я что-то сделала неправильно». Я услышала Отче, Твой голос. Это был голос, наполненный радостью, удовлетворением. Я подняла глаза. Трон, где всегда находился Ты, сверкал всеми цветами радуги. Мы никогда не видели Тебя, Отче, но мы всегда слышали, ощущали Твое присутствие, в каком бы месте Эдема ни находились. Голубое пламя от трона, метнулось в сторону Учителя, затем к Духовному Совету.

«Они стали как один из нас», — прозвучала радость из радуги. Все замерли, остановились вибрации сердца. Рай наполнился музыкой и светом. Радужные молнии благоговения, радости заискрились над Учителем. Из его сердца к Отцу поплыла тихая благодарная молитва: «Слава Тебе, Отче. Не я, Отче, но Ты». Он смиренно наклонил голову.

Они познали добро, — продолжил Голос.

— Но они, как вы, узнают и огорчение. Теперь они способны быть милосердными, делиться своим счастьем с другими, творить милость, жертвовать себя, ради всех, чтобы превратить всю Землю в Эдем. Для этого они созданы, — произнес Ты, Отче, из радуги и Света.

— Адам, Ева, я благословляю вас для счастья на Земле. Любите и храните все созданное Мной. Служите друг другу источником радости и благости, плодитесь и размножайтесь, и наполняйте Землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным и пресмыкающимся на Земле. С миром и любовью, как владычествую Я. Подобными будьте и вы, ибо вы по образу и подобию Моему.

И сказал Отец: «Вот я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей Земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя, вам сие будет в пищу.

А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся на Земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И будет так».

Дабы всем доставало пропитания на Земле, и чтобы была сыта всякая плоть, и не было между тварями распри ради пищи и места под солнцем, ибо всех насытит мать-Земля, если будете трудолюбивы и благодарны.

Я помню, Отче, как долго готовили нас ангелы к жизни на Земле, как много испытывали, проверяли; все ли мы помним, как сотворил Ты нам одежды земные. Как трудны были первые земные шаги.

В раю мы передвигались очень легко, почти летали. На Земле первое время мы ходили на четвереньках. Она притягивала нас, нам казалось, что мы ходим по грудь в воде, и к ногам привязаны тяжелые камни. Трудно поднимать руки: они потяжелели.

Отче, а как трудно дышать. Над Землей все время клубился пар, все мокрое. Адам плакал, не хотел ходить, говорил, что Ты нас из рая выгнал, что он не хочет такой жизни, хочет умереть.

Мне приходилось помогать ему ходить, часто нести на себе. Спасибо ангелам, которых Ты нам оставил в помощь. Они подкармливали нас фруктами, помогали найти убежище от непогоды.

Но они не разрешали нам долго сидеть. Пищи давали нам мало. Они знали, сколько нам можно спать, сколько есть.

А недавно, Отче, я очень испугалась, когда Адам пытался содрать с себя одежды, которые нам изготовили ангелы в Эдеме для жизни на Земле. Он все время жаловался, что под одеждой все чешется, что в ней трудно ходить, говорил, что одежда для него неудобная, мала и за все цепляется. Всего себя он только исцарапал до крови, но одежды снять так и не смог; ибо это была сама плоть — тело его.

Глава 6. Наблюдения Евы за душой Адама в Эдеме

В Эдеме было так привычно и легко. Мы знали, где и что растет, как и за чем ухаживать, поливать, собирать урожай. У нас не было плотской одежды, которая, то потеет, то мерзнет, то болит. Мы, Отче, не умели этого ценить. Нам хотелось стать такими же могущественными и независимыми как архангелы. Ах, как мы им завидовали, особенно Адам. Мы часто прятались в заросли винограда, мечтали, как мы будем строить жизнь на Земле.

Никто не будет приставать к нам со своими назойливыми советами. У нас, как и у всех тварей, появятся дети.

Когда заходил разговор о детях, тогда Адам отказывался быть архангелом, потому, что у них не бывает детей; размножаться они уже не могут.

Учитель объяснял нам, что архангел — это высокое звание — заслуга, что когда-то, и мы станем такими, но тогда мы тоже не сможем производить себе подобных, потому, что наша душа будет лишена эмоций, любви, дружбы. Мы будем просто работниками. «Вы станете бесстрастными», — говорил Учитель. Нас ничто не будет возмущать, волновать. Мы будем, как будто с завязанными глазами, ушами. Но останется одна «страсть» — быть первым.

Отче, мы с Адамом не хотим быть такими. Хотя тогда мы будем очень могучими, сильными, умными, и мы сможем управлять солнцем, луной или даже вселенной. Мы сможем сами создавать новые планеты, такие, как наша, или еще совершеннее.

Адам говорит, что архангелы даже не целуются, потому что они не умеют любить.

Они, как ангелы, только в тысячи раз мощнее, и они, наверно, бесполые, потому что жестокие и не могут жить парами. «Они хотели много власти, вот и получили власть», — шептал Адам.

«Власть лишает существо души, душа становится настолько умной, что не в состоянии проявлять чувства, эмоции», — подумала я.

И мы, Отче, хотели получить свободу, вот и получили. Я поняла, что свобода без знаний, без любви, совсем бесполезна. Мы с Адамом сейчас имеем много свободы и мало знаний, и нам очень тяжело распоряжаться этой свободой.

Отче, я очень хочу родить маленького человечка, такого же доброго, мудрого, как наш Учитель. Я не хочу, Отче, чтобы он был таким, как Адам. Он любит только себя, не хочет никому помочь. Все время говорит, что он устал или потом сделает.

Почему, Отче, Ты его таким создал? Мне с ним очень тяжело. Отче, сделай так, чтобы дети наши были такими же добрыми и радостными, как Учитель. Я знаю, Ты все можешь. Пусть наши дети будут счастливыми и добрыми, как Ты, Отче.

Адам все время чем-то недоволен; то ему очень жарко, то вода очень холодная.

Когда я говорю, что хочу родить человека, он машет рукой и отвечает, что нам еще рано иметь детей, что надо пожить для себя.

А вчера сказал: «Вот посмотри, сколько детей у волчицы. Если у нас сразу столько будет, что мы будем с ними делать? У тебя, жена, всего два сосца, как мы их будем кормить, если тоже родишь 12 человек? Когда они подрастут, сколько мне надо будет носить фруктов, чтобы прокормить такую стаю?

Почему ангелы нам ничего не объясняют, почему они не помогут нам стать взрослыми? Все звери и скоты уже взрослые, хотя и родились некоторые недавно, а уже повзрослели, и у них родились дети. А мы живем, живем, а детей все нет, и нет.

Что нам делать, Отче, чтобы быстро стать взрослыми? Без детей нам совсем неинтересно, одиноко. Все ходят со своими детьми, воспитывают их, любят, а мы воспитываем не своих детей. Это тоже приятно, но я хочу родить сама.

Ангелы говорят, что рожать это очень больно, что беременной мне будет очень трудно, что у меня будет большой, как у лошади живот, что после того как у меня появятся дети, я больше никогда уже не смогу летать.

Отче, я так люблю летать, смотреть на Землю с неба. Ты ее создал для нас такой прекрасной, такой огромной. Когда мы улетаем с Гарудом на 2—3 дня от нашего жилья, мы видим новые места; высокие горы, голубые озера, реки. Я не знала, что на Земле тысячи неизвестных мне животных, рыб, птиц. Они такие красивые, добрые. С большой радостью рассказывают о своих детях. Спасибо тебе, Отче, что мы все на Земле понимаем друг друга. Можем между собой разговаривать языком или мыслями.

Когда я улетаю надолго, мы с Адамом все равно знаем друг о друге все, видим, кто чем занимается. Для этого надо только закрыть глаза и подумать: «Адам». И сразу я вижу то место, где находится Адам, что он делает, а он видит меня. Видит моими глазами все, что вижу, слышу я, ощущает запах цветов и фруктов, которые я ем.

Если бы, Отче, он мог еще и откусить и проглотить, то, что я ем, и был сыт тем, чем насыщаюсь я вдали от него.

Но так общаться долго нельзя; начинает болеть сердце, а потом хочется спать. Поэтому так мы разговариваем очень редко.

Отче, новое тело, в которое ты нас одел для Земли, не такое удобное и приятное, какое было у нас в Эдеме.

Там мы наше тело почти не ощущали. Оно было удобным, упругим, как струя воды под водопадом, как упругий ветер на вершине горы.

Мне нравилось больше всего, что оно было прозрачным. Если Адам дышал, я видела, как наполняются его легкие, как вибрирует его сердце. Когда он напряженно думал, было видно, как в его мозгу носятся маленькие молнии-мысли. Мы все друг о друге знали. Все это придумал, Ты, Отче, чтобы наблюдать, как живет наше тело, что нам полезно в этой жизни, а что вредно. Чтобы ангелы могли в любой миг помочь нам в учебе, облегчить нашу жизнь на Земле. Мы не знали Отче, что мы «нагие» для тебя, для ангелов, для всех, что мы в раю одни такие открытые, обнаженные. Чтобы все могли любоваться твоими созданиями, видеть наши мысли, желания.

Мы были любимыми детьми всего рая, и это, Отче, радовало Тебя.

Но еще больше, Отче, это радовало нашего Учителя и нас с Адамом.

Наш любимый Учитель объяснял нам, что детьми рая мы будем не вечно. Настанет время, когда и мы будем отдавать свою любовь всем твореньям Твоим, Отче.

Наши кости были гибкими и послушными, как лианы. Мы могли делать со своим телом самые невероятные упражнения.

Но больше всего в райском теле меня восхищала душа, которая находится с правой стороны груди, напротив сердца, которое качает кровь.

Мне трудно описать, как выглядит наша душа. Она постоянно меняет форму, цвет. Она живет как бы своей отдельной от тела жизнью, и в то же время она непрерывно пронизывает — проникает все тело, в котором поселилась.

Я наблюдала за душой Адама, а он — за моей. Это нам поручал Учитель, а потом, на испытаниях, объяснял, как вела себя душа Адама или моя в разных ситуациях.

Я видела, что когда Адам чего-то пугался, то его душа, как бы падала в его ноги, а когда радовался, то она взмывала ввысь, на локоть над его головой.

Если Адаму делали больно, то она сжималась, становилась маленькой, серой, как пепел. Если же его хвалили или награждали яблоком с «древа познания», то в такие мгновения его душа раздувалась и выходила за пределы тела, на ширину туловища, а розовая аура счастья, заливала не только Адама, но и всех, кто находился рядом с ним, на расстоянии трех туловищ.

Душа напоминает мне бутон розового лотоса, который, то распускается, то прикрывается. Она, как бы вибрирует вместе с дыханием. Центр лотоса сияет ровным бело-голубым светом. Это, Ты, Отче, вечно живущий в лотосе человеческой души.

Ты все знаешь, Ты все помнишь, Ты всюду сущий, Ты во всем, и все в Тебе.

Все это, Отче, объяснял нам наш Учитель.

Когда, я слушаю его, смотрю на него, у меня от счастья бегут по телу мурашки, и мне кажется, что он похож на Тебя добротой и восхитительной, сияющей мудростью.

И я думала, Отче, если он такой великий, то какой же Ты, как Тебя возможно себе представить, вообразить?

Глава 7. Адам и Ева обрастают плотским телом и перестают понимать друг друга

Это воспоминания. Иногда мне кажется, что это просто красивый сон, который обволакивает меня в минуты молитвы. Что этого никогда не было, что это мечта наяву. А как хочется, чтобы это был не сон, чтобы это, Отче, повторилось хотя бы несколько мгновений.

Прости, Отче, что мы такие слабодушные, безблагодарные. Спасибо, за то, что все это было. Спасибо, что я это помню, что все то непередаваемое счастье, которое мы испытали рядом с тобой в Раю, мы сможем рассказывать нашим детям, которых Ты, Отче, нам с Адамом подаришь.

Отче, я очень хочу быть матерью. Иначе, зачем Ты нас создал, зачем Ты нас всему обучал и обучаешь? Зачем возле нас столько наставников было в раю, зачем их столько невидимых и видимых рядом с нами здесь, сейчас?

Отче, на Земле наше тело постепенно изменяется. Я уже не вижу души Адама, как раньше. Наше тело становится жестким, оно теряет прозрачность. Голова уже вся в шерсти, над глазами тоже волосы. Мы становимся, Отче, какими-то закрытыми. Раньше мы разговаривали друг с другом и со скотами, и с птицами, не раскрывая рта. Ртом мы пользовались только для того чтобы пить нектар или воду. Теперь же нам приходится помогать при разговоре ртом и показывать руками.

Мы с трудом понимаем друг друга. Потому, что когда мы произносим слова, то каждый под одним и тем же словом понимает что-то свое. Например: я говорю: «Адам, дай мне цветок». Адам спрашивает, какой цветок, потому что цветов много. И какой именно я прошу, мне теперь надо объяснять или показывать рукой.

В раю мы разговаривали мыслями, Адам сразу видел в моей душе, как в зеркале, тот цветок, который я хотела получить.

С животными разговаривать стало совсем трудно. Раньше они тоже видели наши мысли, а теперь они не видят, что мы от них хотим, или что мы им приказываем.

Если так будет продолжаться, во что мы превратимся, Отче? Как нам жить на Земле, если мы не сможем общаться и понимать друг друга?

Наше тело тормозит наши мысли. Раньше мы думали и сразу же действовали, а теперь мы думаем так же быстро, а действуем гораздо медленнее.

Отче, это новое тело, которым мы покрываемся, обрастаем, погубит нас.

Раньше я чувствовала, как солнечные лучи озаряли меня, пронизывали, наполняли своей живительной силой. Я чувствовала, как энергия проникала во все мое существо, сливаясь со мной. Я была всем: и солнцем, и водой, и облаками, и молнией. Все это было во мне, и я была во всем. Я всему отдавала свою благодарность, любовь и в ответ получала силу.

Теперь, Отче, благотворные лучи солнца, и энергия пространства не могут свободно пробиться, проникнуть в наше тело. Мы в этом теле, как в каменной скорлупе. Да, оно защищает нас от колючих кустарников, от холодного ветра, от паров, которые висят над Землей, но оно же, это тело закрывает к нам доступ жизни, изолирует нас друг от друга. Делает нас чужими всему, что нас окружает. Спаси нас, Отче, подскажи, как нам сохранить связь с Тобой, ибо это тело закрывает Тебя от нас, как тучи закрывают солнце.

Отче, я почти разучилась парить над землей, как раньше. Если я поднимаюсь в небо, то только совсем ненадолго. Мне сразу кажется, что я упаду на Землю камнем, и мне становится страшно. А так хочется посмотреть на Землю сверху, как раньше, полюбоваться.

Адам не может подниматься в небо уже давно. Он говорит, что ему это и не нужно, что он уже давно все видел, что ему это надоело, неинтересно. Его тело почти все покрылось волосами, голые только живот и лоб. Он больше лежит под деревом, со скотами занимается очень мало, и ничему не хочет их учить. Говорит, что им на Земле хорошо, без обучения, что если они узнают столько, сколько знаем мы, то перестанут нам подчиняться.

У него есть любимые ученицы: две большие белые обезьяны. Он научил их делать себе массаж и собирать с деревьев фрукты и орехи. Никому из скотов он не позволяет называть себя Адамом. Он приказал, чтобы все величали его Господом и приходили к нему с фруктами и цветами.

Меня он, Отче, тоже заставляет называть его Господом.

Теперь всех скотов он обучает только тому, как они должны служить ему.

Этих двух обезьян, бывших моих подружек, он заставляет делать ему массаж после полудня. Другие обезьяны расчесывают ему волосы.

Для всех у него есть работа.

Если кто-то из скотов исполняет свою работу не так, как ему нравиться, он называет его грешником и обещает наказать провинившихся.

Он придумал много новых обязанностей для своих «рабов».

Так он теперь называет всех своих братьев меньших.

Он ничего не хочет делать сам. Все за него делают братья: собирают фрукты, разгрызают орехи, даже в зубах у него ковыряются маленькие голубенькие птички. А он лежит с раскрытым ртом и довольно икает.

Когда я делаю ему замечание и говорю, что в раю нас учили помогать нашим братьям, он отвечает: «Я помогаю им стать самостоятельными. Если они научаться служить мне, то смогут помочь и себе. Научат других тому, чему научились сами, иначе они останутся такими же беспомощными, какими были до нас».

— Адам, а ты сам не разучился ухаживать за собой? Ты не слишком сурово с ними поступаешь? Тебя щадили…, — интересуюсь я.

Глава 8. Почему на Древе вечной жизни нет плодов, а только цветы?

А рядом с Древом познания добра росло Древо вечной жизни. И произрастали они от единого корня, и только над землей раздваивались. Учитель рассказывал: «Сеющий добро — пожинает мудрость — мудрость родит вечную жизнь в Духе. Ибо Отец, есть Дух — Свет изливающий. Живите в свете Отца. От Древа познания Добра вы обязаны вкушать вечно, а от Древа жизни человек вкушает только единожды», — напоминал он нам. — Учитель, что необходимо совершить, чтобы нам вкусить от Древа Жизни? — спросил Адам однажды.

Глаза Учителя стали грустными, он положил свою руку, на плечо Адама и я увидела, как энергия любви полилась из его руки в душу Адама. Адам пытливо впился в глаза Учителя.

Загадочная улыбка скользнула по лицу Учителя.

— Ева, ты тоже желаешь вкусить от Древа Вечной Жизни? — ласково спросил он.

— Да, Учитель, я хочу вкусить от Древа жизни. И я заработаю плод с этого древа, так же как я вкусила от Древа познания добра. Я буду трудиться беспрерывно, но мы получим плод Древа Жизни. Да, Адам?

Адам сидел, насупившись и опустив голову. Я поняла, что он не верит, что мы, когда-нибудь заслужим вечную жизнь. Ему хотелось просто так — проглотить какой-нибудь орешек, или ягодку, и через них получить вечную жизнь и вечно жить; ни о чем, и ни о ком не заботясь.

Учитель рассмеялся.

— Адам, ты расхотел жить вечно?

Что, Ева будет жить одна?

В глазах Адама была тоска, он молча смотрел на Древо познания, усыпанное сотнями плодов и цветов, запах которых дурманил наш разум, побуждал к действию в еще не изведанном мире. Его взгляд как бы говорил: «Учитель, разве возможно собрать когда-либо все плоды с Древа Знания, чтобы получить в награду один единственный плод с Древа жизни.

Оно же, это Древо, плодоносит и цветет всегда и его плоды, будут созревать вечно». Учитель, прочитав мысли Адама, грустно вздохнул.

— Адам, так это же и будет вечная жизнь. Вы вечно будете питаться плодами от Древа познания добра, они и будут для вас плодами жизни вечной.

— Учитель, — удивилась я: «А где же плоды, посмотрите. На Древе жизни только цветы, и ни одного плода. Я только сейчас это заметила.

Адам растерянно смотрел то на Древо, то на Учителя, то на меня.

— Да, Учитель, почему на нем только цветы, и нет ни одного плода? На всех деревьях в Эдеме есть и цветы, и плоды, а здесь только цветы, — удивился Адам.

— Плоды дает только то, что временно. Дав плоды, временное меняет форму, чтобы освободить место в пространстве новой жизни, в новой оболочке, — объяснил учитель.

Учитель протянул руку к Древу жизни.

— Закройте глаза, прикоснитесь и вы, — попросил он.

Мы с Адамом раньше никогда не прикасались к этому Древу. Оно не привлекало нас ни своим видом, ни запахом, и плодов на нем не было. Я закрыла глаза и протянула руку, и в это мгновенье я как будто куда-то упала или полетела. Было ощущение, которое невозможно передать: как сон, как полет, как падение.

Перед моим внутренним взором замелькали невиданные мной ранее существа, звери, птицы, звуки, планеты; то невероятно громадные, то удивительно маленькие. Я видела события, в которых принимала участие на других планетах; то очень красивых, как наш Эдем, то ужасно отвратительных. Где испепеляющий огонь.

Все это пылало, рвалось, гремело, ревело, сдавливало. Это вечность. Это вечная жизнь, муки, страдания, благоухания, полет в синеве, прохладе, любви, экстазе, восторге.

Все это жутко, но ради этого стоит жить вечно, ради этого стоит трудиться и страдать.

— Вы прикоснулись к вечности. Вы прикоснулись к Древу вечной жизни. То, что вечно, не имеет плодов. Это вечное цветение, вечное благоухание, это полет, падение и вновь полет. Это во времени и вне времени. Это вибрация, вырастающая в дыхание; когда вы во плоти, и дыхание, замирающее до вибраций; когда вы в вечности, когда вы вне плоти. Когда вы обучаетесь Там, чтобы вспомнить и закрепить все на Земле.

Отче, только почувствовав боль, ужас перерождения, «смерть», можно с благодарностью оценить, что такое свет, покой, мир, равновесие. Что такое дар созерцания Твоей мудрости, дар прикосновения к беспрерывному познанию Твоего творения, сотворения, озарения, откровения.

«Дух, вибрируя, оживляет плоть. Чем плотнее и упрощеннее плоть, тем глуше звучание вибраций Духа.

Вибрации нашего тела, это уже не вибрации, это дыхание, заметное нам. Но вибрации ангелов и других существ, нами не уловимы, ибо они в другом диапазоне и более тонких материальных субстанциях. Поэтому нам кажется, что ангелы не моргают. Нет, они моргают, но колебания их век настолько быстры, что наши глаза не успевают это зафиксировать, и нам кажется, что глаза ангелов и божеств, всегда открыты» — объяснял Голос.

Я понимала, что это голос Учителя, и в тоже время это был голос самой Вечности — Твой голос, Отче. Мне было непередаваемо легко, прекрасно.

Отче, — радостно позвала я.

Отче, я узнала Тебя. Это Ты, спасибо Отче.

Все плыло мимо меня, или, может быть, все колыхалось. Я не ощущала своего тела, оно парило в пространстве, или над пространством, или это я — само пространство. Это вибрация, но медленная, как волна, то поднимающая, то опускающая меня на своих невидимых, ласковых руках, струях.

Легкий выдох — все замерло…

Не хочется открывать глаза.

Я отдала бы все, только бы оставаться в этом переполняющем сердце состоянии вечно.

Я открыла глаза. Я как бы исчезала и возродилась вновь; другая, новая, неизвестная сама себе.

— Спасибо, Учитель, — не слыша себя, прошептала я.

Я видела Вечность, я была в Вечности, я была Вечностью. Я была у Отца на руках, Он прикоснулся к моему сердцу. Оно еще и сейчас так прекрасно болит или щемит. Мне хочется, чтобы эта боль не прекращалась никогда.

Учитель, — это непередаваемо прекрасная боль, как будто в моем сердце поселился, какой-то чудный цветок, и Он хочет расти, расширяться. Я не знаю, как это выразить, но это счастье, благодарность. Это как-будто в моем сердце незримо живет Отец.

Учитель прикоснулся рукой к центру моей груди.

— Смотри, Адам, — позвал он, — Ты видишь это голубое сияние в ее душе. Это Дух нашего Отца: твоего, моего, Евы, всего сущего. Дух этот также вечен, как вечен Отец наш, подаривший нам бескорыстно часть Себя. И если мы будем всегда помнить, что Он в нас, что мы — это Он, а Он — это мы. Мы всегда будем так счастливы и вечны, как были сейчас.

Но если мы забудем о Том, Кто в душе нашей и будем думать, что мы — это наше тело, наша душа потеряет связь с Тем, Кто внутри нее. Мы потеряем в своем плотском теле Дух Отца, и нас охватит ужас смерти.

Сейчас, вы каждый видите свою душу и душу, друг друга, видите в ней отражение своего Отца-Создателя.

И сейчас вы являетесь той самой Вечностью, которая есть вы, и которая есть ваш Отец.

Но придет время, когда ваша первозданная обнаженность закроется более плотной, более тяжелой плотью. Чтобы защитить вас на Земле от непривычных и жестких условий, ибо Отец создал вас в помощь Себе на Земле и других планетах вселенной. Вы его глаза, его руки, ноги. Вы его Дух для созидания, для одухотворения всякой плоти.

Плоть — это тоже дух, но дух уставший, много творивший, и ныне почивающий. Отец посылает вас, как Свой обновленный Дух во плоти, чтобы вашим духом одухотворить, оживить плоть, почивающую, для новых деяний.

Когда вы будете жить во плоти, вы будете освящать духом Отца, Который есть вы, и в вас; сначала вашу плоть, а потом и окружающую вас душевную плоть, братьев ваших.

Вы подобны Отцу вашему, и вы подобно Ему дадите свет и мир всему, что создал Он. Такую миссию Он предоставил только вам. И всякий раз, как только душа человеческая будет облекаться плотью, Дух Отца будет поселяться в душе человеческой.

И станет душа человеческая жилищем Отца животворящего, и будет Он водить душу человеческую во всех путях ее. Ибо возлюбил Он человека, созданного по образу и подобию Своему — Подобию Творца.

Ибо только душа человеческая способна вместить Создателя своего, возлюбить Его, восславить Его, возблагодарить Его. «И только она, душа человеческая, способна сама из себя, и для себя «создать» «нового отца»: по образу и подобию своему — подобию человеческому. И требовать от Создателя и Отца своего, чтобы Он исполнял волю не Свою, а человеческую, в угоду не Себе, но человечишке…

Даже Отец наш, не мог, видимо предвидеть такого кощунства, святотатства и беспредела, любимого создания своего», — подумала я.

— Все твари имеют душу. Но только в вас Отец поселил Дух свой. И теперь из вашей души Отец будет смотреть на все своими глазами.

Учитель задумался, и я успела прочитать в его сердце: « Но только бы вы не закрыли глаза Его на дела ваши».

Адам смотрел куда-то вдаль, как будто эта беседа происходила только для меня.

— Отец слишком любит вас, и слишком большую самостоятельность и власть доверяет вам, — добавил Учитель.

— Это хорошо, — как бы спохватившись, довольно произнес Адам, и потянулся, не отрывая взгляда от картины, которую рисовало ему его необузданное воображение.

Адам видел себя полновластным господином целой планеты, с ее птицами, рыбами и всем, что ее наполняет. Он, Адам, господин: не ангелы, не боги или кто там еще. Только ему Отец отдал в наследие Землю с небесами, морями, лесами, горами. Он окинул затуманенным взглядом ограду Эдема. Он такой маленький, по сравнению с бескрайней Землей, но такой ухоженный, обжитый, удобный, надежный.

Земля же бескрайняя, дикая, чужая и опасная. С ревущими водопадами, огнедышащими вулканами, с непроходимыми лесами, наполненными невиданными зверями и скотами.

Создатель добавил на земле и в водах новых животных, с какими Адам еще не познакомился. Они бродят вокруг Эдема, и он видел их только издали, из-за ограды рая.

Ангелы отгоняют их подальше от райских стен. Скоты тычутся мордами в прозрачные стены и в недоумении уходят в лес, переговариваясь между собой громко и недовольно.

Они тоже из плоти, но их плоть уже огрубевшая, закаленная прохладой, ветрами, зноем. Некоторых, Создатель поселил на Земле уже давно, они привыкли, им нравится свобода. Они рассказывают Адаму о Земле много интересного, когда подходят близко к ограде рая. У многих из них на Земле дети. Они зовут его и Еву поскорее перебираться из рая к ним на Землю.

Говорят, что им очень трудно, некому помочь, подсказать, как строить жилище, как ухаживать за детенышами, где кому обитать.

После разговоров с животными, Отче, мне всегда хотелось оказаться на Земле как можно скорее, чтобы помочь своим близким, которых я очень люблю. Я часто давала им советы из-за ограды, подсказывала как что устроить полегче и попроще. Адам после таких встреч и разговоров недовольно чесал затылок и говорил, что он скоро появится и сам все устроит, а без него они пусть ничего не начинают, а то все испортят.

— Адам, почему ты не хочешь им ничего подсказать? Помоги им хотя бы советом, пока нас с ними нет.

— Ничего, — отвечал Адам, — пусть узнают, испытают, посмотрят, как им без нас тяжело, больше будут любить больше, будут почитать.

Глава 9. Да будут святы жены, святыми родятся и дети наши

И сказал ты, Адам: «Вот это кость от костей моих, и плоть от плоти моей. Она будет называться женой, ибо взята от мужа». Ты, Адам, начало — она продолжение. Отец подарил тебе дитя из тебя самого. Ева — это ты, но ты более совершенный, более вдохновенный, более любознательный. Загляни в душу ее. Ты видишь, Адам, насколько ее душа просторнее, светлее. Смотри, сколько она может вместить радости, печали, счастья. Ее душа вмещает в себя всю вселенную. Ты, человек, но человек душевный, ты принимаешь мир душой. Ева-человек духовный, она тоже принимает мир душой, но через Дух. Ибо она — Мать, она жертвует себя для других, она — любовь.

Это часть от тебя, в которую Отец наш вдохнул дыхание любви своей. Задумайся, перед тобой твоя плоть, в которой поселился Отец наш невидимый. Посмотри на жену свою, и ты увидишь образ и подобие Отца нашего. Ибо создал он вас по образу и подобию своему. Глядя на половину свою, Адам, ты всегда будешь видеть пред собой Образ Отца своего.

И ты, Ева, когда смотришь на Адама, видишь пред собой Того, Кому ты поклоняешься, Кого ты призываешь в молитвах своих.

Молитесь друг на друга, любите друг друга, благодарите друг друга, служите друг другу. Все, что бы вы ни сделали друг другу, вы делаете Отцу своему, Который живет в вас, и Который есть вы. Не поклоняйтесь, ни небу, ни воде, ни какой твари, ибо все сотворено Им. Призывайте Его из души своей, ибо Он есть вы и вы есть Он.

Отец поселяется в душу человеческую через мать. Ибо жена вынашивает человека под сердцем своим. Она передает Его любовь, свет, мудрость, милосердие. Душа человеческая освящается дыханием-Духом святым, который живет в душе ее, который есть Отец. Да будут святы жены, будут святы и дети наши.

Никогда не забывайте этого. Всегда смотрите в душу свою, даже когда она перестанет быть видимой, как сейчас. Знайте, что она есть, и знайте, что вы жилище Отца вашего. Так пусть же этот храм всегда будет из света, любви, милосердия. Пусть он всегда будет открыт для всякого ищущего милосердия.

Мы с Адамом стояли пораженные сказанным Учителем. «Отец в нас, Отец — мы, а мы ищем его, стремимся увидеть в солнце, громе, тьме, в небе.

Я, как бы впервые увидела, каким прекрасным Отец создал Адама. Какие у него чудесные черные, пронзительные глаза. Адам весь светился, его душа переливалась всеми цветами радуги. И мне показалось, что это Ты, Отче, стоишь предо мной, весь сияющий, улыбающийся, заполняющий собой все видимое пространство.

Отче, почему я раньше этого не замечала? Куда я смотрела и о чем я думала?

Казалось, что и Адам увидел меня впервые. Его наполненный любовью взгляд проникал в душу, сливался с ней. Волны света и тепла вибрировали в моей душе, колыхали меня на волнах радости.

Отче, я всегда буду любить Тебя, всегда буду славить Тебя. Спасибо, что Ты создал Адама, создал меня в этом чудном мире. Спасибо, что Ты дал нам такого учителя, что бы мы делали без него. Кто бы открыл глаза наши на Тебя, на весь Твой восхитительный мир.

— Учитель, миг, в который ты открываешь нам Отца в наших душах, и есть миг Истины, — невольно шептали мои губы.

Я смотрела на Учителя и видела в его глазах только любовь, видела, Отче, в его зрачках себя и Адама, и третьим, Отче, был Ты.

Я подняла глаза на небо и увидела Тебя в солнце, в деревьях, облаках, птицах. Я смотрела на все и везде видела Тебя. В солнце, Ты был, как солнце, в пролетающей птичке, Ты был птичкой, в пчеле пчелой. Ты, Отче, пел, жужжал, звенел, шуршал в траве, обдавал меня ласковым дыханием в ветре.

Отче, все это Ты. И то, что нам приятно это Ты, и то, что нам неведомо, это тоже Ты. Значит, Отче, это приятно кому-то другому. Ты же создал Землю не только для нас. И если что-то нам неприятно, нам необходимо принимать, потому что у других существ, созданных Тобой, другие радости, и они ради нас терпят то, что приятно нам.

— Он, все пронизывающий, всепроницающий, все наполняющий, заполняющий. Нет ни начала, ни конца его чудесным свойствам, качествам.

Ни человеки, ни ангелы, ни духи никогда не смогут постигнуть, познать Его окончательно. Ибо Он — Вечность, Он Бесконечность. Я говорил вам это, и не устану напоминать.

Но так как Он и в вас и во мне, то познавайте себя, познавайте себе подобных и вы будете, познавая, приближать Его. Вы никогда не познаете друг друга. И это чудесно, за это хвала и восторг Отцу-Создателю нашему, ибо это вечное познание и делает нас вечными искателями истины, которая есть Он.

Я посмотрела на Адама, его душа парила вдали от его замершего тела.

— Да, Ева, Отец наш не только в нас, но и во всем, в каждой пылинке. Он вода, Он свет, Он ночь, Он день, тепло, Он холод. Но везде он одинаков, ибо Он жизнь, и Он многолик в вибрациях жизни. Все Он, но в каждом создании другие вибрации.

— Адам, куда вознеслись твои мысли, куда воспарила твоя душа? — позвал Учитель.

— Я здесь, мой Учитель, мне было так хорошо от твоих слов. Они заполнили мою душу, и она действительно воспарила, и в такие высоты моего сознания, в которых я давно не был.

— Скоро я расстанусь с вами, Адам, и только Ева будет твоей путеводной звездой, храни ее, общайся с ней. Она сейчас твой духоводитель. Она твои крылья, которые вознесут тебя и детей твоих к Отцу.

— Ну да, — рассмеялся Адам, — Она — крылья.

— Адам, умей быть благодарным, не Еве, но Отцу подарившему тебе помощника и друга. И не отдаляй ее от себя, ибо вы неразделимы, вы одна плоть. Это слова не мои, но Отца нашего. Или они для тебя ничего не значат, Адам?

— Учитель, я так не сказал, — Адам испуганно осмотрелся.

— Но почему ты постоянно стремишься утвердить свое первородное превосходство? Тогда получается, что ты должен покоряться всем скотам и зверям, кого Отец создал ранее тебя, так как они все старше тебя. Каждому, Отец назначил свою работу. И все мы Ему одинаково дороги, нет у него любимых и не очень любимых. Почему ты возомнил, что Отец может забыть всех ради тебя одного? Земля и все, что на ней, принадлежит только Отцу. Ты, Адам, будешь с Евой на ней лишь управителем, но не хозяином.

Напомни мне, пожалуйста, слова Отца нашего, которые он заповедовал тебе в последний раз, — попросил Учитель.

Или ты забыл?

— Я помню их, мой Учитель. «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть».

Мне не совсем понятны слова Отца. Почему я должен оставить Его и прилепиться к Еве? Я не хочу расстаться с Отцом и исполнять указания Евы. Пусть она прилепится ко мне, а не я к ней. Получается, что она главная, а не я. Но она же от меня, значит я начало, я целое, а она: часть моя. Малое управляется большим.

— Адам, мне казалось, что ты уже давно созрел для жизни на Земле, но рассуждения твои меня удивляют. Да, ты первый плотский человек, но сейчас, когда Отец взял часть от тебя, ты уже не целое, не полноценное без твоей части. Евой, Отец усовершенствовал тебя, дополнил. Твое плотское тело осталось таким же. У тебя столько же рук, ног, глаз, сколько и было. Но Отец изменил Евой твой Дух.

Если работу, порученную тебе, ты будешь исполнять без любви к созданиям Отца, без уважения и возомнишь из себя господина, Отец может заменить тебя на создание, более достойное и покорное Ему.

Он к твоей силе, страсти, напору добавил мудрость, сострадание, жертвенность, способность воспроизводить подобных тебе по плоти. Сам себе, в одном лице, ты этого сотворить не в состоянии. Тебе нужна была жена-дополнение: «кость от кости, плоть от плоти», равнозначная тебе, но способная пожертвовать себя бескорыстно ради тебя и рода твоего. Поклонись ей, Адам, ибо в ней теперь твоя жизнь во времени и пространстве.

Когда ты жил в раю без Евы, как ты говоришь, «одним целым куском или телом», ты ничем не отличался от бегемота, собаки или твоего любимого друга ленивца, с которым вы валялись тысячи лет под деревом Познания, но никогда не поинтересовались, для чего оно существует. Ели упавшие плоды с него, но пользу от плодов его получали одинаковую, и ты, и ленивец, и свинья. Но в тебя, Адам, Отец вдохнул Дух святой, а друзья твои, просто души живые- животные. Ты бы и сейчас, Адам, валялся под Древом Познания, и хрюкал вместе со своими друзьями, и плоды с Древа Познания переводил в навоз.

И только когда Отец создал Еву, в раю все изменилось. Она, Адам не лежала на боку вместе с тобой, а стала искать знания, чтобы не оставаться скотом, под названием «человек», каким ты оставался тысячи лет. Это она захотела стать божеством, каким вас создал Отец, по образу и подобию Своему. Это она, вопреки твоим воплям и угрозам, что вас «выселят» из рая, когда узнают, «что у вас открылись глаза, и вы способны отличать и творить благое, милосердное от жестокого, приносящего боль и страдания». Это она, рискуя всем, даже твоими угрозами, что ты попросишь у Отца другую жену или пару, молила Отца дать вам Учителя, чтобы питать душу от Древа Познания.

Да, Адам, Ева твоя часть и эта часть очень маленькая. Ты мощь, сила, плоть — огромная, чувственная и ленивая. Ева — твой дух, который не даст тебе валяться, подобно скоту, на траве. Она будет твоим тираном, плетью, которая сделает из тебя Сына. Ибо будет гнать, и гнать тебя вперед; к свету, знаниям, победам над плотью. Она будет гнать тебя, Адам, через тернии к звездам.

Все это она будет совершать не ради себя, но ради душ детей ваших, которых вам пошлет Отец наш. Ева, подарит им жизнь вечную, она отдаст каждому из них часть своей жизни, любви. Она вырастит им «хлеб насущный» — любовь к Отцу, к истине, к знаниям, к мудрости, ко всем созданиям Его. Ты Адам, дашь им силу, и хлеб земной. Чем больше знаний, ты почерпнешь в Эдеме, тем легче тебе будет жить, и работать на Земле.

Если же ты будешь валяться со скотами на траве, то и знания твои будут не более скотских. И тогда хлеб свой станешь добывать потом и кровью, голыми руками. Ибо разум твой неспособен будет облегчить труд твой, и труд из радости, наслаждения превратится для тебя в муку — тяжкое бремя, и проклята будет Земля тобой, «со скорбью будешь питаться во все дни жизни твоей». Ибо не будешь ты видеть результатов трудов своих. Труд твой будет подобен черпанию воды горстями из бездны океана.

Тернии и сорняки произрастит Земля тебе, без знаний. Будешь питаться полевою травою, и ослабеет душа твоя от бестолкового труда. Какую силу ты сможешь передать потомкам своим от трав полевых? Только знаниями ты можешь быть подобен Творцу нашему. Уже близко то время, когда эти знания вы предъявите на Земле. Поторопитесь, чтобы Земля не стала для вас преисподней. При желании и рай можно превратить в Тартар. Учитесь, познавайте и Земля возблагодарит вас сторицей, если вы облегчите, поможете ей прокормить вас и братьев ваших. Если вы поможете ей облегчить ношу, возложенную на нее. Все мы создания Отца нашего, но пока не все мы дети Его. Несите знания на Землю. Отец наш всемогущ, но всемогущ Он знаниями. Учитесь, чтобы быть могучими; Отцу нужны помощники, подобные Ему, скотов у него и без нас достаточно. Ему нужны бескорыстные соработники, наследники, носители света.

Отче, подай нам, пожалуйста, знак, что Ты знаешь, все, о чем я сообщаю Тебе. Все ли мы, Отче, правильно делаем? А если не правильно, то как нам узнать об этом? Мне очень хочется, чтобы Ты всегда был доволен нами.

Когда мы жили в раю, Ты часто беседовал с нами из облака Света, которое клубилось над престолом Твоим. С нами рядом почти всегда, находился наш любимый Учитель или кто-нибудь из ангелов. И тогда у нас почти не возникало вопросов. Нам всегда все было понятно, или это только казалось так, потому что «ответ» всегда находился рядом: или Учитель, или ангел.

На Земле, мы одни. Мы и учителя и исполнители, мы — «хозяева». Какое, Отче, для меня это страшное слово «хозяева». Я только сейчас понимаю, почему. Адам так не хотел уходить из Эдема, так избегал показывать свои знания, и даже отказывался получать их.

Он наивно думал, что отсутствие знания избавит его от ответственности на Земле, что он вечно будет бездельничать в Эдеме, и ему никогда не придется ни за что отвечать.

Он был, Отче, по-своему мудр. Высшее наслаждение и блаженство, в его понятии — это только получать и брать, вечно получать помощь от Тебя. Поделиться с кем-то, для него, уже горе, покушение на его свободу, наказание, изгнание.

У Адама, Отче, есть только одна свобода — свобода для него. У всех остальных тоже есть свобода — свобода ублажать Адама. Другой свободы ни у кого не должно быть. И когда заходит речь о том, что на Земле мы хозяева, Адам отвечает, что хозяином он был в Эдеме, где он ни о чем не думал, где все его желания исполнялись, где он жил бы так вечно. Сейчас Адам горько и раздраженно жалуется мне.

— Ева, неужели ты не понимаешь, что нас из Эдема изгнали? Теперь на Земле мы всем скотам прислуживаем. Мы называемся наследниками, хозяевами. А наше место в Эдеме заняли, может быть, какие-то другие, новые человеки? Отец, наверное, нас разлюбил, или мы ему надоели. Вот Он и отправил нас на Землю. Мне постоянно приходится его успокаивать.

— Адам, но почему ты хочешь, чтобы только за нами ухаживали, чтобы только нас баловали, лелеяли? Ведь Отец наш объяснял, что когда-то, и мы будем могучими и разумными как архангелы. Милый, нам нужно трудиться. Пройдет время, и все будет так, как Он обещал нам. Потерпи.

Глава 10. Адам и Ева страшатся покидать пределы Эдема

— Адам, еще в раю я мечтала стать такой, как наш Учитель: передать знания другим, «открыть глаза» на Отца нашего, всем обитателям Земли, сделать их подобными нам. Представляешь, все земляне говорят на едином, понятном языке, и птицы, и рыбы, и скоты, и звери; как в раю было. У всех тварей есть свои, только им известные знания. У рыб свои, у птиц свои, а у нас человеков, свои. Что знают рыбы, того не знают скоты, что знают скоты — не знают рыбы, а один всем понятный язык сделает нас единым созданием Отца — всезнающим.

Мы так и останемся, каждый тем, кем был; рыбой, птицей, человеком, но каждый будет иметь знания всеобъемлющие. Тогда мы будем еще разумнее. Ибо каждое существо имеет совершенное знание о чем-то своем. А мы будем иметь совершенное знание обо всем: и о воде, и о солнце, о всякой плоти, и о всякой душе.

— Такого никогда не будет, да и зачем столько знаний, — отмахнулся Адам. От многих знаний, много ответственности, забот.

— Тебе, Адам, может быть столько знаний и не нужно, а мне это просто необходимо. Я хочу, чтобы наши дети, которых мне подарит Отец, были столь же мудры, как Создатель-Отец, как Учитель наш. Я думаю, что от многих знаний, много радостей, потому что Знания приближают нас к Отцу нашему. Пусть наши дети знают больше нас, пусть знают все.

— Все знать невозможно, — самодовольно рассмеялся Адам.

— Да, я с тобой согласна, все знает только Отец. Но я хочу, чтобы они были подобными Отцу нашему. Чтобы Он любил их еще больше, чем нас. Я постараюсь отдать им все, что дал нам Отец. Я согласна на любые испытания, но я наполню Землю подобными Отцу. Я верю, и ты поможешь мне в этом. Адам посмотрел на меня с удивлением и уважением.

— Ева, я не отказываюсь выполнить ту работу, которую мы обязаны исполнить, если даже мне это не нравится. Но не торопись покидать Эдем. Жизнь на Земле — предрешена, это неизбежность. Это не наш выбор. Это предназначение, жребий, который бросали не мы с тобой. Никто из творений Отца, не волен выбирать себе предназначение в бытии, иначе каждый хотел бы остаться рядом с Отцом. Кто-то рай насаждает, кто-то орошает, кто-то уносит отходы от нашей плоти. Есть отходы и от души нашей — это наши не совсем чистые помыслы, заблуждения. Их тоже кто-то обязан брать на себя, чтобы очистить нас.

— Адам, я сейчас прочитала твои мысли раньше, чем ты сказал мне все. Слова твои верны, но почему ты пытаешься отсрочить миссию, которая нам предопределена изначально?

— Жена, ты это еще не осознала, у тебя меньше бытийного опыта. А я знаю точно, я видел, что всякое событие во времени возможно приостановить, замедлить или ускорить. Его невозможно остановить, но сдвинуть сроки возможно. Потому что это происходит в пространстве, и время возникает только с возникновением мыслящей души и для души, которая может проявлять себя в ограниченном пространстве, как, например, Земля или какое-либо другое тело вселенной. Для духа, Ева, нет времени, так как он ничем не ограничен, и его среда обитания — бесконечность.

Сейчас здесь, в Эдеме, наше тело — уже не совсем чистый дух, но еще и не совсем плоть. Мы еще можем общаться с созданиями духовными; ангелами, с нашим Учителем, слышим и понимаем нашего Отца. Мы также свои и с существами плотскими, братьями во плоти. Мы, как бы связующее звено между миром вечным — духовным, и миром плотным — постоянно меняющим форму во времени. И мы пока имеем право, сами определять, готовы мы к служению в плотском мире или нет.

Адам задумался и притих. Я видела, что его душа устала и поникла. Вибрации духа стали замедленными, свет души, из голубого превратился в бледно-серый.

— Ева, я не готов, я не могу взвалить на себя такое бремя, — горестно сказал он.

Его голова поникла, руки безвольно опустились. Весь он стал каким-то маленьким, беззащитным. А еще мгновение тому назад он казался мне гордым, непокорным существом, не желающим выполнять чью-то волю. Существом, которое все знает, все может, но принципиально не желает никому служить, покоряться.

— Почему ты об этом ничего не говоришь Учителю, и всем, кто готовит нас к плотской жизни, — удивилась я.

Они помогут нам, они все знают. Ты сам говорил, что наш Учитель всезнающ, — попыталась успокоить я мужа.

— Нет, Ева, только Отец всемогущ, но сейчас Он даровал нам свободу самим строить нашу дальнейшую судьбу. Пока нам не было предоставлено такое право, я чувствовал себя спокойно, как-будто все происходящее нас не касалось, как-будто на Землю готовили кого-то другого. Но когда в последней беседе нам сказали, что только мы решаем, уходить нам сейчас или продлить подготовку в Эдеме еще на какое-то время, у меня появилась неуверенность в нашей полной готовности.

Если бы нам сказали «идите», было бы легко и просто; решение приняли не мы, и ответственность легла бы не только на наши плечи. Но сейчас, все резко изменилось, сейчас все решаем только мы, следовательно, и отвечать только нам, так как нам надо сказать «да» или «нет». Этот ответ определяет не только наш выбор, не только наш путь.

Мы обязаны сделать выбор за всех тех, кого мы оставим на Земле после себя. Это выбор не только для будущих землян, закваской которых мы являемся. В дальнейшем это может повлиять на жизнь вселенной.

Мы предназначены Отцом для воспроизведения новой человеческой расы « по образу и подобию Отца нашего».

— Адам, но почему об этом ни ты, ни Учитель мне ничего не сказали? — спросила я.

— Ева, тебя не хотели пока беспокоить. Духовный Совет и Учитель считают, что ты более продвинута, более готова к жизни на Земле. Они боятся, что ты можешь, не задумываясь, подвергнуть любой опасности себя, спасая зазевавшуюся под ногами бегемота, мышку или бурундучка. В тебе, Ева, заложен слишком сильный инстинкт материнства. А во мне его, как в пролетающей комете — нет. О чем сожалеет не только наш Учитель, но иногда я сам. Это делает меня рациональным, разумным, почти не способным на самопожертвование.

— Эх, Адам, тебе хотя бы немножечко Евиных слез, Евиного самопожертвования, тогда, может быть, Отцу не пришлось бы и Еву создавать. Все совместилось бы в одном Адаме, — недавно пошутил Учитель.

— Нет, Учитель, — возразил я. «Пусть будет так, как сказал Отец наш: «И станут муж и жена одна плоть», чем «и будет Адам сам себе мужем и сам себе женой».

Ева, пришло время принять решение нам с тобой. Учитель сказал, что если мы сомневаемся в своих силах, то время отправки может быть отодвинуто. Он советует лучше начать позже, чем потом переделывать все заново. Теперь думай и ты; ибо главная ответственность за наше будущее ложится на твою душу.

Когда раньше я подшучивал над тобой, называя тебя ребенком, я просто хотел укрепить твою веру в себя, ибо понимал, что Отец действительно подарил мне не только помощника, но мудрого надежного друга.

В тебе есть все те прекрасные божественные качества, свойства, которых мне не дал Отец наш. Вместе мы будем служить Отцу как одно целое. Я тело твое, разум и сила твоя, ты моя вера, надежда, дух жизни.

Я принимаю все, то чудесное, что говорил о тебе наш Учитель. Сейчас я просто не представляю, как я жил в Эдеме без тебя эти долгие, долгие, годы, заполненные бессмысленными играми. Чем бы все это закончилось, если бы Отец не подарил мне тебя?

За последнее время я многое переосмыслил и понял, что рай, это не место для отдыха и бездумных развлечений. Это место для самого упорного труда. Рай — это всякое место на Земле, где мы можем выразить Отцу нашу благодарность за возможность творить благо, радость во всякое время всякому созданию Его.

Отче, ну что я могла ответить ему после такого признания? Это, наверно, была его молитва Тебе, но высказанная мне. Ты прости его, Отче, что он немножко стеснителен в делании благодарности. Он считает это проявлением своей слабости. Но не он, Отче, сотворил себя таким. И ему не с кем, пока, сравнивать себя.

Слава Тебе, Отче, что мы с ним разные по замыслу Твоему. Я хочу, Отче, чтобы и дети наши были всякими: похожими и на меня и на Адама и на Учителя, и чтобы я могла отличать их одного от другого.

Пусть они будут разного цвета. Учитель говорил нам, что когда-нибудь, мы заполним человеками всю Землю. Что человеков будет также много, как звезд на небе.

Я испугалась и сказала, что не хочу рожать так много. Собаки рожают по десять собачат, и свиньи тоже по столько, а, по сколько же буду рожать я, чтобы заполнить всю землю? Неужели я буду беременной, с большим, как у коровы животом всю жизнь. Мне их всегда очень жалко, им так трудно ходить, а при родах они страдают и плачут. Рожают они всего раз в год по одному теленку, а как же я, сколько детей за один раз будет у меня?

Мне хочется иметь много детей. Может, мне откладывать яйца, как динозавры?

Это очень удобно, нанесла бы, я яиц, зарыла их в песок и занялась бы своими делами, а через какое-то время пришла, откопала яйца, и сразу тридцать или сорок детишек, которые сами умеют есть. У них сразу открыты глаза, они сразу бегают, и сами клюют зерна. Их, как собак, не надо кормить молоком, ждать пока откроются глаза.

Когда я рассказала о своей исповеди Учителю, он долго смеялся, а потом сказал, что если я хочу иметь детей, как динозавры, то и душа и разум у наших детей должны быть, как у динозавров.

Теперь рассмеялась я, потому что представила, как я откладываю яйца в песок, а Адам охраняет меня, чтобы никто из огромных тварей, таких, как динозавры, не наступил на меня в гнезде.

Потом я и динозаврихи вместе нянчим наших подрастающих детишек. И, конечно, мне совсем не хотелось, чтобы мои дети мыслили, как мыслят динозавры. Они очень милые, на них можно кататься сколько угодно, они этого даже не заметят. Иногда они подходят к нам с Адамом, смотря на нас огромными влажными глазами, как будто, что-то хотят спросить, но только протяжно вздыхают, и больше ничего. Адам с ними разговаривает, а я их просто очень люблю. Они низко опускают голову, чтобы им почесали за ухом, от удовольствия они громко сопят и начинают лизать меня в лицо своим огромным, как лист папоротника, шершавым языком.

Этого я остерегаюсь больше всего потому, что язык у них слюнявый и липкий, как тысяча улиток. Их благодарности и ласки остерегаются все обитатели. Мне кажется, что они созданы только для того, чтобы всегда кому-то прислуживать. Своей назойливой добротой и заботой они могут принести много неприятностей.

Недавно мы с Адамом спасли теленка, которого они зализали до такой степени, что он уже перестал дышать.

Отче, а может нам, как рыбам, метать икру? Тогда я смогу быстро заполнить Землю человеками. Но когда я наблюдаю за тварями, которые приносят за один раз много детей, то замечаю, что они потом не знают детей своих, и дети не узнают своих родителей.

Мне хочется, Отче, всегда знать своих детей. Я своих детей буду носить возле сердца, где всегда вижу Тебя, когда взываю к Тебе, и сейчас, Отче, когда я беседую с Тобой, я вижу Тебя. Я хочу, чтобы дети мои тоже всегда видели и слышали Тебя, сначала в моем сердце, а потом и в своем, чтобы они привыкли к Тебе.

Я даже согласна, как корова, вынашивать детей в животе, согласна рожать в муках и слезах, согласна плакать и страдать, согласна рожать с кровью.

Я хочу, Отче, носить детей под сердцем, хочу слышать, как стучат их сердечки, видеть, как светятся их души, как у всех новорожденных детенышей, которых я беру на руки; и у обезьянок и у зайчат. Когда маленькие, они все похожи друг на друга. Они все взывают к Тебе, а потом когда подрастают, начинают взывать к матери: повзрослев, забывают Тебя и ищут, только когда у них, что-то заболит или когда им плохо.

Мне стыдно за них, Отче, когда я им напоминаю об этом, им тоже стыдно. Я не хочу, чтобы мои дети когда-нибудь забывали о Тебе. Я хочу, чтобы они любили Тебя так же, как люблю я и чтобы, Ты, Отче, любил их также как любишь нас. Я хочу, чтобы дети мои называли Отцом только Тебя, а меня и Адама родителями.

Адам же говорит, что его дети будут называть его отцом, потому что он породил их. Я не согласна, Отче, Отец должен быть один — только Ты. А все мы, создания твои, просто родители. Мы рожаем, воссоздаем то, что ты в нас вложил, мы же просто повторяем, а сами мы ничего нового создать не можем. Учитель говорил, что мы только воспроизводим плотскую форму человека, а душу в него посеешь Ты, Отче.

Глава 11. Кто такие дельфосы? Полеты Адама и Евы на Гарудах. Наставления Учителя

Возле нашей пещеры живут летающие динозавры. Адаму нравиться подниматься на них в небо. Взлететь без разбега они не могут. У них огромные кожаные крылья, а на крыльях лапы с загнутыми, острыми когтями, и длинный хвост, которым они могут схватить все, что им надо и действовать им, как руками. Они очень сильные, поднимаются так высоко, что с земли кажутся маленькими, как ласточки. Адам может спокойно лежать на спине ящера, взяв с собой связку бананов, чтоб покормить их в полете.

В небе, ящеры очень маневренны, они могут молнией взмывать ввысь и также быстро устремляться к земле. Кажется, что сейчас он врежется в землю, как метеор; но миг, и черные крылья как бы сами собой несут его тело ввысь, без всяких усилий.

Мне страшно, когда Адам садится на этих черных зверей. Их любимое развлечение: подняться высоко в небо группой по пять или шесть ящеров. На одном из них сидит Адам, вдруг один из ящеров, с пронзительным криком, сложив крылья, бросается к земле. Адам быстро вскакивает и, расставив руки и ноги, кувыркаясь и крича, бросается вслед за уносящимся ящером. Остальные ящеры устремляются вдогонку за Адамом.

В небе стоит невообразимый шум. Я не могу понять, где Адам, а где ящеры. Они несутся к земле, как-будто их подгоняет ураган. Но вот я вижу, как самый нижний ящер замирает почти над самой землей, распластав могучие крылья, он хватает хвостом за ноги, пролетающего мимо Адама. Адам хохочет на все небо. Остальные ящеры, страхуя Адама, проносятся еще ниже. Убедившись, что все нормально, что Адам уже на спине у их сородича, спокойно набирают высоту для нового падения. Иногда во время полета они перетягивают Адама друг у друга, своими мощными хвостами. Адам говорит, что ему все эти игры очень нравятся. «Только жаль, что мы сами уже не можем парить в небе, как парили над землей раньше, без всяких усилий, только одним желанием мысли, — сожалеет Адам.

— Представляешь, Ева, — с горечью говорит Адам, — Когда-нибудь мы расскажем своим детям, что летали, как птицы под облаками, а они, наверно, нам не поверят и тем более не поверят, что мы летали, не имея крыльев. Мы их обязательно научим летать на Гарудах и ящерах, а еще кататься на динозаврах.

— Да, Адам, на Гарудах обязательно, а на ящерах не хочу. Они слишком бесстрашные, слишком бесшабашные, слишком безответственные. Искалечим детей. Нет, Адам, не хочу.

— Ладно, посмотрим, детей еще нет, а мы уже боимся, как бы с ними ничего не случилось. За нас с тобой тоже все боялись, и Отец и ангелы, и даже духи; как бы с нами ничего не случилось.

Все называли нас детьми, только Учитель нам много позволял, для остальных мы все еще дети, — Адам, почесав затылок, пробурчал недовольно, что-то еще. О том, что у всех обитателей земли детей, сколько хочешь, а нам Отец детей не дает « молодые, молодые» ничего не молодые, — бурчал он. Ангелы говорят, что наше тело еще не созрело, что ты пока, не можешь быть матерью.

После таких бесед с ангелами, Адам несколько дней ходит сумрачный; жалуется, что ему «подсунули» такую молодую жену, которая даже родить не в состоянии, что лучше бы он взял еще в начале, другую жену. Не от его плоти, но все равно из плоти. А теперь ходи и жди, когда она созреет. «Не созрела, не созрела», — повторял недовольно Адам. Но проходило несколько дней, Адам забывал, что у него нет детей, и наступали спокойные дни, без упреков.

— Учитель, что такое жена, и что такое муж? Чем мы с Адамом отличаемся друг от друга. Сколько я сравнивала себя и Адама, мы совершенно одинаковые. Столько же рук, ног, глаз, один нос, рот. Почему же он муж, а я жена. Если я взята от мужа, если я кость от кости его, плоть от плоти его, то я тоже муж.

Если мы, Учитель, возьмем от лозы винограда ветку, и посадим ее в землю, у нас вырастет виноград, а не апельсин, не капуста. Так почему же от мужчины взяли часть мужчины, а вырастает что-то другое, которое надо называть не мужчиной, а чем-то другим? Я так же, как и Адам сплю, ем, получаю знания, работаю в раю. У меня все так же, как у Адама, но он муж — мужчина, а я жена — женщина. Это несправедливо, или я чего-то не знаю? Ответь нам, пожалуйста, Учитель, объясни.

Тогда меня можно было бы назвать «карамукой», луной или помидором, но я — жена, — допытывалась я. Учитель посмотрел на меня с удивлением.

Вопрос твой, Ева, интересный и справедливый, в нем есть зерно истины. И такая мысль могла возникнуть в ищущей знания душе, Ты ничего не признаешь, как должное, как само собой разумеющееся. Ты всегда ищешь причину. Адам доволен следствием, ему не интересно, почему солнце всходит и заходит. Он знает, что если солнце было всегда, то он уверен, что оно будет и завтра.

На свой вопрос ты, Ева, почти полностью сама дала ответ, но не заметила этого. Упомянула ты апельсиновое дерево, так постарайся развить эту мысль дальше. Представь себе, что Адам это корни и ствол дерева. На стволе растут ветви, на ветвях листья, проходит определенное время, и на ветвях появляются цветы, над которыми порхают бабочки, маленькие птички, жужжат с рассвета, до заката пчелы, собирая с цветков нектар.

Так вот, Ева, ствол должен сначала созреть, чтобы дать плодоносящие ветви и ветви должны тоже созреть, чтобы дать цветы, наполненные нектаром. Потом появляются плоды, в них зародыш жизни — семена жизни, это сила и энергия, готовые дать другую жизнь.

— Спасибо тебе, Учитель, теперь мне ясно, почему Адам называл меня «жизнь», когда увидел в первый раз. Он бессознательно высказал заложенную Отцом во мне истину. Да я взята от ствола, то есть Адама, он цветок, он плод, в котором созревают семена будущей жизни. Мое предназначение от Отца, вынашивать эти семена, освящать их своей любовью, через свою жизнь давать новую жизнь, ибо в каждом семечке, когда оно созреет, проснется дыхание нашего Отца.

Радость откровения и озарения поразила меня своей простотой. Отче, да мы же почти ничем не отличаемся от обыкновенных цветков, которыми наполнен рай. Отче, ты устроил все так просто и так сокровенно. Все деревья, цветы и травы пьют одну и туже влагу из земли, но вырастают разных размеров и окрасок, дают разные по вкусу и назначению плоды. Птицы, звери и мы с Адамом, едим одни и те же плоды, но почему все мы по-разному мыслим, имеем, кто лапы, кто когти, кто руки и так далее… Вот мы имеем и руки и ноги; ходим на двух ногах, остальные создания не все имеют руки. Птицам, совсем трудно без рук. А рыбы вообще и без рук и без ног, и все время в воде. Но все довольны, все счастливы. Как-то я разговаривала с птицами, рыбами и спрашивала, кто из них хочет быть вместо рыбы птицей или зверем. Никто из них не согласился быть не такими, какими Ты их создал, Отче. Ни один из них не согласился стать человеком. Все утверждают, что они самые совершенные и счастливые. Я даже не могу представить себе, сколько Ты, Отче, размышлял, страдал, сомневался, прежде чем сотворить все, что мы видим вокруг себя.

Ангелы говорят, что все, что мы видим и слышим, это только тысячная доля созданного Тобой мира, что все пространство заполнено сотнями и тысячами невидимых нам существ, которые живут, любят, размножаются. Так же как и мы любимы Тобой, Отче.

Ангелы говорят, что и мы с Адамом не одиноки во вселенной, что как рыб в океане, как птиц, как зверей и скотов на земле великое множество и многообразие, так и человеков на планетах вселенной такое же множество и разнообразие, которое нам с Адамом невозможно даже вообразить. Что все они, как и рыбы или птицы, разной формы, цвета, размера, вида, совершенно не похожи своим видом на нас с Адамом, как не похожи друг на друга рыбы или как не похожи друг на друга цветы. Но все они созданы по образу и подобию Твоему. Все они творят благо и мир, живут, чтобы заслужить любовь Твою, и быть не только созданиями по образу и подобию Твоему. Но все хотят заслужить усыновления, стать, Отче, сынами Твоими.

Все мы человеки Твои, но не все еще сыны Твои. И только тогда мы заслужим усыновления, когда станем делами своими похожими на Тебя, Отче, когда станем жить, не думая о себе.

Я никак не могу уяснить окончательно, что такое Человек, и все объяснения ангелов мне не совсем понятны. Адам смеется и говорит: «Смотри на меня, я есть настоящий Человек, по образу и подобию Отца нашего». Но я с ним не согласна, потому, что Учитель объяснял, что Ты, Отче, есть Дух Абсолютный, что Тебя невозможно увидеть или представить ни ангелам, ни человекам. Но если Ты пожелаешь, то предстанешь перед любым созданием своим в любой понятной для него форме. Ты, как бы воплощаешься, чтобы спасти нас или научить, или укрепить нашу веру.

Я знаю, что мы с Адамом, тоже существа духовные, ибо мы часть Твоя, дыхание Твое во плоти. И наша цель, которую Ты нам поставил, стараться быть похожими на Тебя, Отче, во всем. Забыть о том, что мы во плоти. Или точнее, научить плоть служить духу, который в нас, который есть Ты, Отче. Одухотворить плоть, заставить ее стать легкой, прозрачной, подвижной, как свет, как огонь, поднять ее в пространство, научить двигаться, мыслить, молиться, творить, созидать ради Тебя, и для Тебя.

Отче, но никто не видел образа Твоего, и мы только подобие Твое, поэтому наш образ всегда будет зависеть от того насколько мы будем подобны Тебе. И если мы делами своими приближаемся к подобию Твоему, то и образ наш будет излучать любовь, свет, мудрость, милосердие, терпение.

Как ты жертвуешь себя ради всего живущего, так и нам подобает. Но если мы будем противоположны свету, любви, мудрости, если мы покоримся лени зависти, мы удалимся от Твоего подобия.

— Учитель, если вселенная наполнена человеками, почему мы никогда не видели их, почему они не познакомятся с нами, почему они нас ничему не научат? Когда мы с ними встретимся? Мы будем летать друг к другу в гости, да? Учитель, мне так хочется посмотреть, как они живут, чтобы они показали нам свои планеты, поделились знаниями.

Давайте мы пригласим их к нам на Землю, полетаем с ними над горами, над удивительными, огнедышащими вулканами. Они, наверное, никогда не видели таких, как наш, гремящий водопад. Он такой высокий, что кажется, будто вода падает с небес. Его вершина всегда закрыта, клубящимися облаками, переливающимися сотнями радуг, а грохот падающей с высот воды, слышен далеко, далеко: когда уже не видно ни водопада, ни переливающихся над ним радуг.

Я так размечталась, что уже представляла себе, как показываю человекам с других планет нашу чудесную Землю, как угощаю их плодами, фруктами. Я представляла их почему-то такими, как мы с Адамом, но Учитель говорит, что они не похожи на нас ни лицом, ни ногами, ничем. Что это человеки, человеки по состоянию души, разума, но не по наружности.

— Учитель, — разочарованно прошу я: Объясни мне, чем же тогда они человеки еще, если ты говоришь, что они могут быть человеками только душой, только разумом, а по внешности могут быть как черепаха, змея или слон. Как же мы тогда узнаем, что это человек, а не черепаха. Может быть, они уже сейчас на Земле, рядом с нами, а мы не знаем, что они человеки.

Учитель загадочно улыбнулся.

— Может быть, может быть, — отвечали его глаза.

— А как узнать, Учитель, подскажите мне, пожалуйста.

— Поступай со всеми живыми существами так, как будто перед тобой не собака, не крокодил, а человеческое существо, с другой планеты, и ты никогда не ошибешься. Вот мой совет.

— Но это же так просто, — удивилась я.

— Да, просто, но всегда поступать по-человечески, видя в каждой бабочке человеческое существо не совсем просто

— Не возноситесь, Ева, помните, что вы с Адамом для Отца равные среди всех созданий Его. Будьте мудрыми, только мудростью добьетесь любви Его. Только мудрость, милосердие отличает вас от других созданий. Поступайте сами первыми со всеми так, как хотите, чтобы поступал с вами Отец наш. Никогда не делайте другим того, чего не хотите получить себе.

Учитель еще долго беседовал с нами, и я очень огорчилась, узнав, что мы никогда не встретимся с человеками с других планет. Учитель рассказал нам, что Ты, Отче, охраняешь нас от других разумных существ вселенной, чтобы каждая из рас человеческих развивалась самостоятельно, чтобы никакая раса не стала вампиром для других рас. Чтобы мы не научились ничему вредному у древних рас. Иначе мы можем заболеть их страстями, пороками, болезнями плоти.

Или молодые человеческие расы могут получить, пока еще закрытые для них знания, и это принесет непоправимый вред той расе, которая получит эти знания преждевременно. И вместо пользы мы получим урон своему здоровью духовному. Цивилизация может быть загублена, а мы все очень дороги Отцу. Существует закон вселенной, по которому, человеческие расы не имеют права вмешиваться в развитие молодых человеческих рас. Они видят ошибки и заблуждения, от которых страдают человеки. У них есть возможность и стремление оказать бескорыстную помощь, как отдельному человеку, так и целой цивилизации. Но, по закону, мудрому и праведному, каждый человек волен, выбирать себе путь бытия, волен ошибаться и исправляться, ибо он «по образу и подобию».

Человек должен сам себя сотворить, доказать свою божественность без посторонней помощи.

Если мы, Отче, будем взывать к тебе, — подумала я, — то можем получить совет, но работу за себя обязан выполнить каждый сам, насколько позволяют ему его знания и силы. Воздаяние получит тоже каждый сам за себя.

— Учитель, — обратилась я, но Ты же нас обучаешь, другие обитатели Эдема тоже учат нас день и ночь.

— Мы вас не учим, — возразил Учитель.

Мы только стараемся помочь вам стать счастливыми, когда творите благое, стараемся открыть глаза души вашей, наполнить ее светом разума, и преклонения перед мудростью Создателя, побуждаем вас не только восхищаться, но попробовать и самим быть достойными помощниками Отца на Земле. Хотим уменьшить количество ошибок, совершаемых вами по неведению.

Мы только наблюдаем, как вы сами обучаете себя. Разве мы запрещаем вам что-то делать полезное или насильно заставляем выполнять то, что вам вредно?

Где есть насилие, там властвует страх, там нет веры, нет и надежды на истину, на успех, на праведность совершаемого поступка. Поступок, совершаемый или не совершаемый, под страхом, противен Отцу нашему.

Творите с любовью, с надеждой, с верой. Творите так, потому что так творит Отец наш, не ожидая от нас благодарности. Творите, чтобы принести радость любящим вас. Творите без ожидания награды, или не творите вообще, нежели потом будете в печали, не получив ожидаемого.

Путь к вечной жизни невообразимо тяжел, но награда — вечность. Сделав счастливым любое существо, вы подарили счастье его Создателю. Будьте этим счастливы и вы. Не бойтесь ошибиться. От ошибок свободен только Отец, потому что совершенен. Он свободен. Свободными в изучении мира, в творчестве он создал и вас. Раб никогда не создаст ничего достойного Отца. Отцу нужны свободные, разумные помощники, получающие от служения радость, но не трусливые, безвольные рабы, боящиеся поднять глаза на своего Создателя.

У Отца есть только дети. Но для того чтобы стать его сыном, заслужить усыновление, необходимо «родиться» вторично — свыше — осознать Его в душе своей, в каждом видимом и не видимом создании Его. Не только осознать, но и всей своей жизнью стараться быть подобным ему: в милосердии, милости, любви, свете, бескорыстии, в разумном духовном служении Ему через творения Его.

Служением мудрым, поднимающим душу к свету, любви, к служению более слабым существам, но не к безрассудной услужливости и прислужливости существам жестоким, корыстным вампирам, живущим за счет светлых, но бездумных созданий, приносящих своим безразличием больше вреда, нежели пользы.

Отче, мы так давно на Земле, и бывают дни, когда мне кажется, что Ты забыл нас, что мы никчменные пожиратели фруктов. Неужели, Отче, мы ни на что большее не способны. Я не вижу смысла в нашей жизни на Земле. Нам с Адамом не с кем посоветоваться, так ли мы живем, как Ты нам завещал? Мы, Отче, оставлены Тобой, забыты. А нам так хочется услышать Твой совет, получить поддержку, одобрение.

Животные смотрят на нас с надеждой, как будто мы являемся для них спасителями, или богами. А мы сами, Отче, так беззащитны, слабы, одиноки. Мы не в состоянии помочь всем не только делом, но и даже советом.

Недавно, одна очень маленькая обезьянка, совсем еще ребенок, засунула себе в нос косточку от финика. Косточка в носу застряла, и мать принесла ребенка к нам в надежде, что я помогу, что я всемогуща и все знаю. Ребенок плакал от боли, нос его распух. Когда я это увидела, то очень испугалась, потому что не знала, как избавить от мучений это существо.

Мне казалось, что косточка застряла у меня. Я заплакала вместе с ребенком, я чувствовала его боль. Я вспомнила, как в раю ангелы обучали нас оказывать помощь. Я призвала Тебя, Отче, почувствовала, что Ты рядом. Я перестала плакать, руки сами собой выполнили необходимую работу, и мы с матерью обезьянки извлекли косточку из носа ребенка.

Потом я сорвала нужную траву, помяла ее и капнула в нос малышу. Боль сразу прекратилась, и ребенок радостно прыгнул с рук матери на дерево, как будто не он минуту назад заливался горькими слезами. Мать поцеловала меня с благодарностью и любовью.

Отче, как мне было радостно, что я избавила их от страданий. За такой миг я готова перенести любую боль, любое испытание, только бы всем было хорошо.

Но так бывает не всегда. Чаще мы с Адамом бессильны оказать необходимую помощь не только братьям нашим меньшим, но и самим себе. В такие дни мы чувствуем себя забытыми и беззащитными. Раньше, когда рядом с нами неотступно находились ангелы, нам казалось, что они ущемляют нашу свободу, мешают нам проявлять инициативу, и мы старались спрятаться от них, уединиться. Нам казалось, что они все что-то подглядывают, подсматривают. Теперь я понимаю, как была не права и какое это было благо, когда рядом с нами присутствовали бескорыстные и покорные нам слуги.

Зачем Ты внял нашим жалобам глупым и забрал ангелов, или сделал их для нас невидимыми и неслышимыми.

Иногда мне кажется, что они рядом. Я не верю, Отче, что Ты оставил нас на Земле без поддержки и помощи. Я знаю, что Ты любишь нас.

В трудные минуты я ощущаю, как к нам приходит помощь в совершенно безвыходных обстоятельствах. Значит, Ты, Отче, постоянно с нами. Ты любишь и хранишь нас через своих слуг, которых мы теперь не видим.

Неужели, Отче, так будет всегда, и мы больше никогда не услышим Твоего голоса, не увидим света, который обволакивал нас необъяснимой радостью, покоем. Придавал нам уверенность в том, что Ты всегда будешь с нами, и мы вечно будем ощущать Тебя, как ощущали в Раю.

Учитель говорил, что знания сделают нас свободными, что мы сами станем творцами. Но теперь иногда мне кажется, что Адам был прав, что многознание приносит многие неудобства — печали. Теперь мне кажется, что знания, которые я стремилась получить, разлучили нас с Тобой.

Мы с Адамом вместе, но вместе мы по плоти. Духовно же мы, Отче, одиноки всегда. Одиноки, как могут быть одиноки только архангелы Твои. Они знают все о той работе, которую Ты им поручил. Каждый из них знает свое. Это Твое воинство, Отче. Они могучи, но как они одиноки. Я осознала, что чем могущественнее Твое творение, чем оно разумнее, тем труднее ему найти себе пару, единомышленника.

Великие знания делают нас великими одинокими. Мы ни в ком не нуждаемся, и такие как мы не нуждаются в нас.

Отче, избавь нас с Адамом от мании «всезнания». Пусть каждый из нас будет нуждаться в другом, чтобы поделиться с ним своими знаниями, пусть стремление к знанию объединяют нас перед Тобой. И пусть знания, которые Ты даруешь нам, принесут всем братьям нашим только помощь, только радость, только поклонение и любовь к Тебе. Отче, может быть, мне так грустно и так одиноко из-за события, которое недавно произошло с нами.

Мы с Адамом купались в море вместе с дельфосами. Вдруг один из них, испуганно прижался ко мне и прошептал, что он чувствует, что к Земле приближается опасность. В его глазах стояли слезы. Я тоже почувствовала непонятный страх, душа настороженно сжалась. Дельфос замер.

Ева, — прошептал он, — я вижу огромную багровую комету, которая несется к нашей Земле, разрывая тьму пространства. Она еще очень, очень далеко. Впереди нее катится огромный, огненный вал. Мне больно смотреть на это зрелище. Как будто тысяча солнц слилась в одно всепожирающее, огромное светило и несется на нашу Землю, сжигая все на своем пути.

Я слышу гул, исходящий от этого всепоглощающего чудовища. Как-будто сотни водопадов низвергаются с невообразимой высоты в бездну космоса. Взрывы, взрывы, их невозможно слышать.

— Ева, я не могу передать, что я вижу, что слышу. Это надвигается на нашу Землю непостижимое горе, это смерть. Я слышал о подобной катастрофе от своих дальних предков, а они от своих.

Я знала, что дельфосы переселенцы с далекой, давно погибшей планеты. Что они живут на Земле уже давно, а до этого находились на близкой к нам планете. Но там случилась катастрофа; взорвалось сразу несколько вулканов. Ядовитые облака губительного для всего живого пепла закрыли солнце. Температура катастрофически снизилась, и все живое начало впадать в спасительную летаргическую спячку.

Дельфосы не были аборигенами планеты, и Духовный Совет срочно эвакуировал всего несколько особей дельфосов на Землю, чтобы сохранить хотя бы их генофонд.

Условия жизни на Земле для переселенцев оказались благоприятными, но обитать на Земле они могут только в водной среде. А у себя на родине они жили на поверхности планеты Дельфиды. Атмосфера их родины по своей плотности напоминает плотность нашей воды. Они говорят, что водная среда для них даже более благоприятна, чем атмосфера их родины. В воде их жизнь стала более безопасной, она оберегает их от ушибов. В водной тверди они носятся с огромной скоростью и затрачивают мало энергии. А на их планете состав атмосферы более густой, более вязкий и зависит от времени суток; утром они плавали, как-будто в воздухе, и часто получали увечья. К вечеру атмосфера становилась настолько плотной и горячей, что двигаться было очень тяжело, и всякое движение причиняло обжигающую боль. Дельфосам Земля кажется их родной Дельфидой, со своими морями и океанами, заполненными прохладой. Их знания о Вселенной превосходят знания ангелов. А когда они начинают рассказывать о Тебе, Отче, то становятся совершенно другими существами.

Над их головой появляется голубой ореол, в области сердца пульсирует розовато-алый лотос. В такие минуты их голос наполняется необъяснимо нежной музыкальностью, и кажется мне, что Ты, Отче, говоришь из их сердца. Самое грустное событие мгновенно забывается, как-будто они подключают меня к потоку, который входит в меня из пространства, заполняет душу, разум, сознание, оставив после себя в душе необъяснимую радость. И душа еще долго вибрирует, вздрагивает, наслаждаясь присутствием самого Творца.

Их знания подкрепляются необыкновенными способностями созерцать не только события на планетах нашей Вселенной, но и знать то, что происходит в других вселенных.

Они свободно вспоминают свои прошлые воплощения в других телах, но никогда не пытаются заглянуть в будущее. Говорят, что будущее знаешь только Ты, Отче, так как Ты творишь и изменяешь миры ежемгновенно. Творенье не может быть запрограммированным. Творенье, говорят они: «Как бы подсказывает Отцу свое желание». Они объясняют, что только раб пытается увидеть свое будущее, предугадать намерение Отца — пытаться поставить себя на один уровень с Тобой. Сын просто старается отдать себя в руки Отца, стремится исполнить Его волю, делая полезное всем, не стремясь предугадать результат заранее. Праведные намерения, — говорят они, — дадут результаты, угодные Отцу.

Отец дает оценку нашим трудам, и стыдно пытаться поставить себя на Его место.

Всегда при упоминании о Тебе Отче, у них благоговейно озаряется лотос сердца и розовый цвет, заливает все находящееся рядом с ними. Я замечаю, что и у меня всегда мурашки пробегают по телу, душа выходит из плоти и на какие-то мгновенья воспаряет над телом, пытаясь вознестись в пространство. Дыхание замирает, вибрации затихают. Серебряная нить, идущая от души, натягивается до звона, и Дух Твой, казалось бы уже вознесшийся к Тебе, как парящая в лазурном небе паутина, нехотя опускается в свое на время опустевшее жилище.

Рядом с дельфосами я всегда ощущаю себя так, как будто я вновь в Эдеме со своими друзьями-наставниками.

И я уверена вновь, Отче, что Ты не оставил нас, что Ты посылаешь нам своих слуг, наших наставников, только в других обличьях. Но в их глазах я всегда вижу ту же любовь, ту же отеческую заботу, и мне, Отче, хочется встать перед ними на колени, сложить молитвенно руки, и славить Тебя, и благодарить через них Тебя, ибо в них я вижу Тебя.

Отче, я полностью доверяю дельфосам. Но неужели это правда, неужели все созданное Тобой на Земле погибнет. Неужели нельзя предотвратить это горе. Неужели погибнут любимые мной созданья? Неужели погибнут дельфосы? Спаси их, Отче, они так любят Тебя.

Я не могу себе представить гибель своих друзей. Как мир будет жить без Гаруд, Дельфосов, динозавров, собак? Без всего созданного Тобой, Отче. Я не знаю, что такое гибель. Я никогда еще не видела, кто такая смерть, гибель.

Я видела только рождение, это прекрасно, это новое создание Твое, Отче, которое рождается слабым, беззащитным, слепым. Его надо оберегать, любить, потому что в этом существе Ты. И мы все, обитающие на Земле, знаем это.

Отче, я ощущала только щемящую, пульсирующую боль в центре груди. Все, что говорили Дельфосы, было совершенно непредставимым, я не могла поверить, что все, о чем они сообщили, действительно может случиться.

Отче, кому это горе нужно, как это могло произойти? Зачем эта комета, катастрофа, смерть, насильственное перевоплощение. Непонятные для меня события, которых еще нет, но которые уже обязаны произойти. Помимо нашей воли разрушить все, что Ты, Отче, создал для нас.

Может быть, мы что-то делаем не так, как Ты хочешь? Ты сообщи нам, Отче, мы сделаем все, так как необходимо Тебе, но сохрани от разрушения эту прекрасную, добрую Землю, которая дала нам столько счастья, любви, которая лелеет все, обитающее на ней. Она отдает нам все свои силы. Я слышу, как она с мольбой взывает к Тебе, когда не может порадовать нас чем-то новым, необычным. Обращается к Тебе, как дитя к матери, чтобы Ты, Отче произрастил на ней какой-нибудь новый цветок, фрукт, или чтобы Ты укрыл ее облаками, когда лучи солнца слишком опаляют нас.

Я вижу, как замерзая сама от космического холода, она посылает нам тепло своего материнского сердца, только бы мы не чувствовали себя одинокими и забытыми.

Защити ее, Отче, она мать наша. Она молит не за себя, Ты же знаешь, Ты Отец наш. Если Ты не защитишь нас, если Ты позволишь беспорядок и произвол в доме Твоем. Если нарушат законы пространства, установленные Тобой, то, что Отче станет с нами, малыми и недолговечными человеками. Мы не в силах защититься сами от произвола стихий.

Я молилась и молилась, слезы заливали мою душу. Земля закачалась под моими ногами, я почувствовала, как ее вибрации и вибрации моей души соединились, и превратились в единую вибрацию, в единый зов, единый стон к Тебе, Отче. Я как бы сама превратилась в Землю. Чернота космоса поглотила нас, холод сковал нашу плоть, но мы молились, молились… Молилась, не осознавая слов.

Нас несло на крыльях нарастающего гула, но он не пугал нас, он вселял в нас веру, что Ты, Отче, услышал нас, что Ты хочешь видеть нас. Душа Земли такая же трепещущая и беззащитная, как и моя, обняла меня, и мы, как две маленькие птички, несомые бездушным ураганом, вдруг упали в море света. Этот свет поглотил и ослепил нас, так же как мгновение тому назад, ослепила и поглотила непроглядная тьма.

Я ничего не видела, не слышала, только ощущала, как оживаю в этом море ласки, любви, непередаваемого восторга, чувствовала, как вздрагивает, вибрирует в радости и благодарности со мной душа Матери-Земли: «Отче, Отче, Отче»…, вибрировал во мне Дух: «Отче», — вторило пространство. Да, это Ты, Отче. Ты услышал нас.

Вдруг, все вибрации замерли, время приостановилось, и тихий, едва уловимый шепот, проникающий в каждый атом, в каждую молекулу, наполнил наши души миром и покоем.

«Земля, и все сущее на ней в сей миг спасены». «Спасены, спасены, спасены…» эхом запело пространство.

Что такое смерть, никто из нас на Земле еще не видел. Но это слово пугает всех. В нем что-то угрожающее, непредставимое, неведомое, новое, или давно забытое нами. Дельфосы рассказали мне, что они смерть испытывали много раз, что она естественна, как и рождение. Они называют ее перерождением, получением новой оболочки. Они объясняют, что смерть — это когда душа уже настолько устала в своем изношенном плотском теле, что не в силах удерживать элементы материи в своей власти, и тогда материальные элементы возвращаются к своему изначальному первоисточнику, а Дух Твой, Отче, возносится на отдых к Тебе, чтобы отогреться у сердца Твоего и возвратиться в человеческую душу, когда будет на то воля Твоя.

Сама по себе плоть безвинна и целомудренна, не может обладать никакими хорошими или дурными качествами. Плоть инертна, плоть — строительный материал для тела-храма. Только душа придает плоти форму, качества, свойства. Когда мы пытаемся свалить на плоть все наши пороки, как на некоего «врага», мы тем самым показываем окружающим и Создателю своему, что мы не достойны управлять той плотью, в которую одел нас Отец, что она для нас еще слишком «разумна», слишком неподъемна, что мы способны только на то, чтобы опустить эту плоть еще на более низкую ступень эволюции, вместо того, чтобы придать ей новые качества, более совершенные свойства…

Сама по себе плоть чиста. Это мы окрашиваем ее в тот цвет, каким окрашена наша душа. Это мы придаем ей форму яркой звезды, или горбатого уродца, и почти всегда по своей лени, безответственности, или хамскому отношению к человеческим обязанностям.

Мы лепим из своей плоти то, что потом стыдно показать другим и на что позорно взирать самим. Но чтобы скрыть свою низкую безнравственную бездуховность, мы обвиняем Создателя в том, что Он подсунул нам плохую плоть, которая никак не поддается нам. И забываем, что Луна — плоть, Солнце — плоть, все мироздание Отца нашего — плоть. Наша плоть, тело — это зеркало вашей души.

То есть, какое тело душа себе построила, слепила, в таком теле-плоти она потом и обитает. Но душе стыдно признаться, что тело, в котором она страдает, от тесноты, грязи, убожества, кусков, облепившего его сала, паразитов, сотен болезней и запустения — это ее детище, творение. И когда человек жалуется на плоть, он унижает себя до состояния глины, воды, ветра, и жара. Ибо из его слов получается, что это глина, вода, огонь и другие элементы природы слепили его душу. Что это они управляют его душой, а она покорно служит им.

Он не понимает, что песку, воде и ветру, или огню не нужны слуги, боги, что даже растения сами сосут ту глину и воду, которая им больше нравится.

Никому не предлагает себя магний, калий или кислород. Поэтому, душа сама одевает себя по своему выбору, в ту скорлупу, которая ей легче поддается, которую можно слепить быстро, не прилагая особых усилий, и из тех элементов, которые потом так же скоренько распадаются. Что от песка взято, то в песок и уходит.

Материя всегда стремится к покою, инертности, а дух Твой, который живит душу, все время заставляет тело наше пребывать в движении. Заставляет противоположные элементы служить друг другу, душе.

Поэтому стоит душе на какое-то мгновенье забыться, расслабиться, как материальные частицы теряют энергию, застывают, разрушаются, распадаются.

Пока душа обращена к Тебе, Отче, пока она исполняет установленные Тобой для нас законы бытия, она сильна, частицы покорно исполняют свою работу. Если же душа вялая, ленивая, то вибрации ее становятся все слабее, замедленнее, и она уже не в силах удержать их под своей властью.

Но всякая частица материи, побывавшая хотя бы краткое время под властью разумной одухотворенной человеческой души, приобретает или заражается ее разумностью, духовностью, и после некоторого отдыха, эти частицы материи, попадая в любое живое тело, возрождаются и вибрируют, теми же вибрациями, какими они заразились, находясь в человеческом теле.

В них появляется стремление к свету, движению, передаче своих вибраций другим частицам, стремление соприкоснуться с подобными себе вибрациями. Ибо находясь в материальном мире невозможно не соприкасаться с ним. Даже солнечные и лунные лучи материальны. И все материальное заражено страстями, а всякая страсть должна быть очищена, освящена, болью, терпением. Умереть без боли может только бесплотное, но все бесплотное бессмертно. Всякая мысль, даже молитва, это тоже страсть.

Дельфосы говорят, что объяснять, что такое смерть, невозможно. Это надо ощутить, пережить, тысячи раз. Ибо одно и то же существо «рождается и умирает» каждый раз по-новому. Но всегда рождается в муках, а уходит в страхе и без удовольствия.

Но сами они смерти боятся, потому что это очень неприятно, больно, так как при всяком новом перевоплощении необходимо пройти очищение огнем, страхом, муками. Для того чтобы из прошлого воплощения не принести в новое воплощение ни порочных мыслей, ни порочных знаний.

Душа сохраняет только те качества и привычки, которые закреплены уже многими воплощениями.

По их объяснению, мы с Адамом совершенно чистые, непорочные души. У нас нет никаких приобретенных прежде качеств и опыта, из нас возможно воспитать существа по образу и подобию Отца нашего. Эти свойства необходимо закрепить многими и многими воплощениями. Но эту цель мы должны сделать смыслом своего бытия во всех, предоставляемых нам Создателем обстоятельствах. В любых самых трудных, самых жестоких условиях мы должны стремиться подражать нашему Отцу. Мы обязаны всегда помнить, что наша жизнь принадлежит ни нам, но тем, кто нуждается в нас, что в любой катастрофе мы обязаны спасать не свою плоть, а существа, плоть и душа которых (жизнь) зависит от нас. Спасая жизнь созданного Отцом нашим мы тем самым освящаем свою душу, если даже при этом погибнет наша плоть.

Но если мы пытаемся сберечь собственную плоть, то наша душа теряет все те божественные качества, которые подарил нам Отец, при первом человеческом воплощении; по образу и подобию Отчему.

Глава 12. Дельфосы предупреждают Адама и Еву о возможной катастрофе на Земле

Адам с жалостью посмотрел в мою сторону.

— Я жил рядом с Отцом, ангелы называли меня господином. Я точно знал свои права. Я имел все со дня творения. Меня никогда не интересовало, откуда все возникает. Я знал, что Земля и все ползающее, плавающее и летающее над ней отдано мне в наслаждение, что все это готово исполнить любое мое желание. Мне служили все, я не служил никому. Сколько это продолжалось, я не знаю. Но мне это нравилось, и я не желал никаких перемен. Я знал, что меня все любят, что все, что наполняло Эдем и Землю создано для меня и ради меня. Что у Отца нет более любимого существа во всей вселенной.

Дельфосы и я смотрели на Адама с нескрываемым любопытством. Я знала, что Адам любит себя, возносит до неописуемых высот.

— Ты, Адам, видел маленький садик в маленьком Эдеме, и не думал, что это центр Вселенной, ты знал, что Эдем — это всего лишь точка, затерянная пылинка в безмерном, бесконечном хозяйстве Отца нашего, а ты маленький, напыщенный человечек, которому было поручено поддерживать порядок на этой крохотной грядке, называемой Раем. Ты слышал от Учителя, что мир бесконечен. Тебе объясняли, что из такого крохотного мотылька, как ты, может вырасти Сын Создателя, только если будет трудиться, как Создатель, то и будет подобен Ему. Но тебе не хотелось учиться, трудиться, поливать потом своим Землю. Ты согласен был вечно просидеть, как червяк, на этой грядке, только бы тебя не тревожили. Ты наверное, за все свое пребывание в «садике-Рае» даже не обошел пешком ни разу весь Эдем. Ты заблудился бы в тех десяти деревьях, которые росли дальше Рая, а выход за пределы Эдема был для тебя уже ничем иным, как изгнанием, проклятием.

Ты напоминаешь нам мышонка, которого выкормили с руки жвачкой и который думает, что семена проса растут на этой самой ладошке. Если попробовать потом кормить его на земле, то он наверно сдохнет с голоду: настолько он разбалован, нагл и не приспособлен сам позаботиться о себе.

Но ты же человек, в тебе Дух Отца нашего. Так прислушайся к Нему, доверься Ему, и Он покажет тебе путь твой в царствии своем. Ты станешь хозяином, любимым Сыном, но только тогда, когда ты польешь каждую травинку, каждую пядь подаренной тебе Земли, своим соленым потом. Когда каждая козявка, каждая живая душа на Земле признает в тебе любимого и справедливого заступника от всех невзгод. Тогда всякая тварь земная будет славить Отца-Создателя нашего за Сына Его, который стал на Земле для них отцом.

И будут искать руки твоей мозолистой, чтобы прильнуть к ней с любовью и благодарностью, и будут делиться с тобой всем, чем одарил их Создатель, и даже плотью своей, и жизнью своей.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее