«Когда мне было пять лет…»
Джон Леннон
Меня зовут Саша Корнеев. Когда мне было пять лет, как на этой фотографии, меня отправили к бабушке в деревню. Там познакомился я с ветерком по имени Дуй. Он рассказал мне о сказочном городке, который лежит на берегу Карусельной реки и называется На Все Четыре Стороны. В городке живут зверята, и с ними постоянно происходят забавные истории. А чаще всего они случаются с поросенком, которого зовут Чих.
Послушайте эти истории, и вы полюбите этого поросенка и его друзей, как и я полюбил их, когда мне было пять лет, как на этой фотографии.
История о том, как Чих волшебную «сварюку» варил, и все в волшебство поверили
Как-то вечером, сидели за самоваром поросенок Чих, мышонок Пип, заяц Рваное Ухо и будильник Тик-Так. Они чай пили и о волшебстве спорили.
Мышонок и заяц говорили, что нет волшебства на свете. А поросенок доказывал, что волшебства вокруг видимо-невидимо. Тик-Так в споре не участвовал. Он чай из чашки прихлебывал и спорщиков слушал. Очень хотелось Тик-Таку в волшебство верить, но ни разу он волшебства не видел.
— Самолет по небу летит и не падает, — сказал Чих. — Это — волшебство!
— Он за небо крыльями держится, — возразил Пип.
— А радуга на небе? — не унимался поросенок. — Не волшебство?
— Радугу после грозы солнышко рисует, — не согласился Рваное Ухо.
— А чайник свистит? — вспомнил Чих. — Это волшебство!
— Свистеть все умеют, — сказал Рваное Ухо и присвистнул. — Это не волшебство!
— А мыльные пузыри? — не сдавался Чих. — Они волшебные!
— Как же волшебные, если лопаются? — возразил мышонок.
— Тогда возьмите куриные яйца, — сказал поросенок.
— Где же мы их возьмем? — не поняли заяц с мышонком, а Тик-Так по сторонам огляделся: нет ли поблизости куриных яиц?
— А вы их для примера возьмите, — подсказал Чих, — в своем уме.
— Так бы и сказал! — обрадовались заяц с мышонком, потому что в уме можно взять что угодно.
— Если их в холодильнике держать, — продолжал поросенок, — из них можно глазунью сделать. А если на солнышке погреть, то из них цыплята вылупятся. Это — волшебство!
— Глазунья — волшебство? Ха-ха-ха! — рассмеялись мышонок с зайцем.
— А конфета? — не сдавался Чих. — Если на нее смотреть, то сладость не чувствуется. А если в рот положить, то она сладкой становится. Это — волшебство!
— Конфета — не волшебство, — замотал головой Пип. — Гора из конфет до неба — это волшебство, но волшебства не бывает.
— А наш Тик-Так? — сказал Чих. — Разве он не волшебный?
— Я? — испугался будильник, выглядывая из-за блюдца.
— Тик-Так? Волшебный? Ха-ха-ха!
— А он и без стрелок умеет тикать и рожицы смешные показывать!
— Это волшебство? — с надеждой спросил Тик-Так.
— Ха-ха-ха! — засмеялись заяц с мышонком. — Не верим мы в волшебство! И никто не верит!
Так они спорили до самых сумерек. А как за окошком темнеть стало, поросенок сказал:
— Я докажу вам, братцы, что волшебство есть.
И решили друзья расходиться, ведь за окном сумерки опустились. На небе месяц краюхой повис, и пора было спать укладываться.
Вышел заяц на улицу, чтобы домой идти, да курточкой за гвоздик зацепился. Он из двери торчал. А Рваное Ухо этого не заметил. И пока заяц от крылечка до калитки дошел, семена, которые у него в кармане были, через прореху на тропинку высыпались. А ночью дождик прошел, и семена проросли.
Утром выглянул Чих в окошко и удивился.
Тропинка в грядку превратилась, а на ней овощи поспели. Помидоры раскраснелись. Огурцы вьюнками расползлись. Кочаны капусты на грядке расселись. Свекла с морковкой пушистыми хвостами зеленели.
— Вот так чудо! — воскликнул Чих. — Настоящее волшебство!
А денек вовсю разошелся. Солнышко высоко поднялось. Жарко стало. Вышел поросенок из дома и брызгалку на газоне включил, чтобы она овощи на тропинке поливала.
— Фш-ш-ш! — зашипела брызгалка.
В это время из окошка сонный Тик-Так выглянул:
— Откуда на тропинке грядка с овощами?
— Ночью волшебство случилось! — сказал Чих. — А Пип с Рваным Ухом в него верить не хотели!
— Ура-а! — обрадовался будильник. — У нас волшебные овощи выросли!
— Это не волшебство, — сказал мышонок Пип. Он из дома вышел и к лейке, что на дубке висела, направился.
— Сон сбылся, — сказал он и за веревочку потянул. Лейка наклонилась и мышонка холодным душем окатила.
— Какой сон? — не понял Чих, а Тик-Так уселся на окошке и приготовился про сон слушать.
— Приснилось мне, — сказал Пип, растираясь полотенцем, — что на тропинке овощи выросли. Значит, это не волшебство, а сон сбылся.
И он ушел в дом завтракать.
— Не волшебство? — огорчился Тик-Так.
— Волшебство! — успокоил его поросенок. — Надо только в него поверить.
— Чих, а нельзя волшебство подтвердить? Очень хочу я в него верить.
— Я подумаю, — сказал Чих. — Подай-ка мне беруши.
Подал Тик-Так ему из окошка беруши, и Чих ими уши заткнул, чтобы ничего не мешало ему о волшебстве думать.
— Сварю-ка я из этих овощей что-нибудь вкусное! — вдруг осенило поросенка.
И очень ему это слово понравилось: «сварю-ка». Стал он взад-вперед по лужайке ходить, о волшебстве думать и приговаривать:
— Сварю-ка, да сварю-ка… «Сварюка», да «сварюка»…
— Если овощи на грядке по волшебству выросли, — сказал он Тик-Таку, — то из них может волшебная «сварюка» без повара приготовиться, и все в волшебство поверят!
— Какая «сварюка»? — не понял Тик-Так, но поросенок его не слышал, потому что уши берушами заткнул.
Тут мышонок Пип на прогулку вышел.
— Какой волшебный денек! — воскликнул Чих и от солнышка глаз прищурил.
— Обыкновенный денек, — сказал мышонок, но поросенок и его не услышал, а подумал что и Пипу денек волшебным показался.
— Хорошо, когда все вместе в волшебство верят! — сказал Чих. — Пип, пойди и пригласи всех. Я им настоящее волшебство покажу.
Удивился Пип, что Чих его не слышит, и на Тик-Така посмотрел, но тот только недоуменную рожицу состроил.
— Поторопись, Пип! — сказал поросенок. — Ведь волшебство начнется с минуты на минуту!
Ну и отправился Пик гостей приглашать, чтобы Чих им волшебство показал.
А поросенок набрал с грядки корзину овощей, в дом ее занес, и на плиту кастрюлю с водой поставил.
— Сиди на окошке, — наказал он Тик-Таку, — и никого в дом не впускай, чтобы никто не мешал «сварюке» без повара, по-волшебному, готовиться. А я гостей встречать буду.
Вышел он в полисадник и стал грядку из брызгалки поливать. А Тик-Так забыл ему напомнить, чтобы он из ушей беруши вытащил. А тут солнышко припекло. Разморило Тик-Така. Зевнул он и заснул на окошке.
Первыми пришли сова тетушка Сева и индюшка Бандана. Пип им сообщил, что Чих собирается настоящее волшебство показать. Вошли они в калитку и увидели, что вместо тропинки — грядка с овощами:
— Откуда на тропинке овощи?
Вдруг из-за грядки капли дождя посыпались.
— Ой! — воскликнула Бандана и зонтик раскрыла. — На небе ни тучки, а дождь начался!
— Настоящее волшебство! — сказала сова и тоже зонтик раскрыла.
Поспешили они в дом и еще больше удивились. На плите кастрюля стояла, а в ней что-то готовилось. На столике — корзина с овощами, и — никого, если не считать Тик-Така. Он на окошке спал, во сне тихонько тикал и колокольчиками сладко позвякивал.
— Где же Чих? — спросила сова.
— Наверное, волшебство к показу готовит, — ответила индюшка, — и про обед на плите забыл.
— Надо ему помочь, — решили они.
Взяли из корзины капусту, нашинковали ее и в кастрюлю положили. И тут в окошко поросенка увидели. Он из брызгалки грядку поливал и под пятачок что-то напевал.
Вышли они из дома. Увидел их поросенок:
— Вы в дом не входите, — наказал им. — Там волшебная «сварюка» готовится. Нельзя ей мешать, а то волшебство не получится, и вы в него не поверите.
Переглянулись индюшка с совой:
— Нет-нет! Мы не входили! Будем под дубком сидеть и волшебство ожидать.
В это время еж Точкин Нос в калитку вошел. Увидел он грядку на пути и тоже удивился. А пока до крыльца дошел, весь вымок, потому что с ясного неба дождь поливал, а он свой дырявый плащ надеть забыл.
— О чем ветерок Дуй думает? — проворчал Точкин Нос, входя в дом. — На небе ни облачка, а дождь идет.
Но тут он еще больше удивился. На плите в кастрюле что-то булькало. На окошке Тик-Так во сне этому бульканью подсвистывал, а поросенка в доме не было.
— Чи-их, — тихонько позвал еж, но никто не отозвался.
«Наверное, Чих решил с нами в прятки поиграть и про обед забыл, — подумал Точкин Нос. — Надо ему помочь».
Взял он из корзины морковку, свеклу и картошку и в кастрюлю положил. Тут он в окошко и Чиха увидел. Поросенок из брызгалки грядку поливал, а на скамейке под дубком индюшка Бандана и сова тетушка Сева сидели и зонтики сушили. Вышел к ним еж:
— Чих, я пришел на волшебство посмотреть, но в ясный день под дождь попал. Где у тебя можно просушиться?
— В кастрюле! — ответил поросенок, увидев Точкина Носа. — Только ты в дом не входи! Садись на лужайку и волшебство жди!
Удивился Точкин Нос: как можно просушиться в кастрюле? И на лужайке устроился.
А в эту минуту кот Мяушкин в калитку вошел. Окатило его из-за грядки водой, и шляпа у него блином обвисла.
— Вот так волшебство! — проворчал он. — Еще до дома поросенка не дошел, а уже выкупался.
И тут он вкусный запах носом уловил. И так коту этот запах понравился, что он по нему быстро кастрюлю нашел. Она в доме на плите стояла, а в ней что-то варилось.
— Тик-Так! — обратился он к будильнику. — Сегодня ты обед готовишь?
Но Тик-Так только причмокнул во сне и заснул еще крепче.
Огляделся Мяушкин по сторонам. Кроме Тик-Така никого в доме не было, а в кастрюле обед поспевал. Поглядел в окошко, а там поросенок грядку поливал и что-то напевал. На скамейке сова с индюшкой и еж на травке волшебства ожидали.
Подумал Мяушкин, взял из корзины помидор и в кастрюлю положил. С помидором ведь любое блюдо вкуснее становится.
— Я на волшебство пришел посмотреть, — сказал кот, когда из дома вышел. — А меня водой окатили, и поэтому я… проголодался.
— А Пик с Рваным Ухом говорят, что глазунья — это не волшебство, — пожаловался ему Чих.
— Глазунья, — облизнулся кот, — если со сметаной, то это настоящее волшебство! Чих, а что у тебя на обед?
— Самолет, — мечтательно ответил поросенок, — потому что он с неба не падает.
— Самолет? — удивился Мяушкин. Странным показался ему Чих.
— Не обращай внимания, — сказал Точкин Нос. — Чих сегодня загадочный. Все волшебники такие, когда волшебство показать хотят.
Подсел Мяушкин к ежу и тоже стал волшебство ожидать. А Чих напора в брызгалке прибавил, чтобы обильнее грядку поливать и еще громче стал песенку напевать.
В это время калитка снова отворилась, и хорек Харитон с бобренком Бобриком пожаловали.
— Ой! — воскликнули они, когда их из-за грядки струя воды окатила.
— Если волшебство мокрое, — обиделся Бобрик, — то я не желаю в нем участвовать!
— Это Чих нарочно подстроил, — пожаловался хорек, — потому что я ему в глаза солнечных «зайчиков» зеркальцем пускал.
Вошли они в дом мокрые-премокрые, и носы у них сами собой закрутились, потому что вкусным запахло. Посмотрели, в кастрюле что-то готовилось, а на окошке Тик-Так спал.
— Вместо того, чтобы обед варить, — возмутился Харитон, — Тик-Так дрыхнет!
— Давай над ним подшутим! — предложил Бобрик. — Положим в кастрюлю злой лук.
— И жгучий чеснок! — подхватил Харитон.
Взял он из корзины чеснок и в кастрюлю положил. А Бобрик головку лука на кружочки порезал, и от этого у него глаза защипало. Положил он лук в кастрюлю и заплакал, ведь от лука всегда все понарошку плачут.
И тут они в окошко поросенка и зверят увидели, и тоже из дома вышли.
— Бобрику так не терпелось волшебство увидеть, — сказал хорек поросенку, — что он расплакался.
— Потому что мыльные пузыри — волшебные! — сказал Чих, поливая грядку.
— Где пузыри? — переглянулись хорек с бобренком. Странным показался им Чих. Бобрик даже плакать перестал.
— Не обращайте на Чиха внимание, — сказала индюшка Бандана. — Он сегодня заколдованный, потому что волшебство приготовил.
— Чих! — спросил Бобрик. — А кто на тропинке овощи вырастил?
— Чайник! — ответил поросенок. — Потому что он свистеть умеет!
— Чайник? — удивились зверята и переглянулись. Что-то с поросенком неладное творилось.
В эту минуту в калитку еще гости пожаловали: бульдог Дрын, гусак Гаган и суслик Свистушкин. По дороге они спорили: какое волшебство у поросенка будет? Большое и вкусное или — маленькое и недосоленое? Гусак Гаган даже фотоаппарат на шею повесил, чтобы волшебство сфотографировать на память.
Тут и увидели они грядку с овощами.
— Надо возле грядки сфотографироваться, — сказал Гаган. — Вдруг она — волшебная.
Навел он фотоаппарат на Свистушкина с Дрыном, а тут как польет на них дождь!
— Ой! — воскликнули они. — Зачем Чих нам баню устроил?
— Может, кто-то пожар заливает? — забеспокоился Дрын.
Посмотрели на дом поросенка: из из трубы дым валит.
Вошли в дом. Видят: на плите кастрюля с обедом пыхтит, а на окошке Тик-Так спит.
— Пожара нет, — успокоился Дрын.
— И Чиха нет, — сказал Свистушкин.
— Наверное, он в честь волшебства праздничный обед готовит! — обрадовался Гаган.
— Надо такой обед вкусными корешками заправить, — предложил Дрын.
Набрали они из корзины корешков и в кастрюлю положили. И такой из нее аромат пошел, что им тоже кушать захотелось.
Но тут Дрын в окошко большую компанию увидел.
— Чих, — обратился он к поросенку, когда они из дома вышли, — где же обещанное волшебство?
— А цыплята, — спросил их поросенок, — не волшебство?
— Какие цыплята?
Еще больше удивились зверята: все ли с Чихом в порядке?
В эту минуту мышонок Пип с зайцем Рваное Ухо появились. Они последние пришли из тех, кто в волшебство не верил. Окатил их Чих водой из брызгалки.
— Ты зачем всех водой обливаешь? — спросил Пип. — В моем сне этого не было!
— Чтобы все в волшебство поверили!
— Мокрые?
— А как же?
— Все собрались волшебство посмотреть, а вместо этого ты всех водой облил! — обиделся Рваное Ухо.
— Братцы! — объявил поросенок и брызгалку выключил. — Волшебство ожидает вас в доме!
— Чего же мы ждем? — спросили зверята. — Кто-то еще подойти должен?
— Да, — ответил Чих. — Конфета!
— Какая конфета?
— Надо Чиха доктору показать, — сказала сова тетушка Сева. — Чих явно не здоров.
Вдруг в окошке заспанный Тик-Так показался.
— Не надо его никому показывать, — сказал он и сладко потянулся. — Чих вас не слышит. У него уши берушами закрыты.
Выбрался он из окошка, подошел к поросенку и беруши из его ушей извлек.
— А-а! — обрадовался Чих. — А я думаю, что вы все молчите?
— Где же волшебство? — спросили зверята.
— Тш-ш… — перебил их поросенок и пятачком покрутил. — Слышите?
— Что?
— Какой вкусный аромат из окошка плывет!
Все закрутили носами, принюхиваясь. Необыкновенно привлекательный запах так и манил войти в дом. Он выплывал из окошка и висел над лужайкой прозрачным облаком.
— Волшебный аромат! — подтвердила индюшка Бандана.
И все стали наперебой этот аромат нахваливать, потому что у каждого вдруг стал аппетит разгораться. И поспешили они в дом, чтобы волшебство собственными глазами увидеть.
— Вот, — сказал Чих, когда все за стол уселись. — Это волшебная «сварюка»!
И поставил на стол кастрюлю, а из-под крышки таким вкусным запахом потянуло, что у всех слюнки потекли.
— Братцы! — объявил Чих. — Вчера Пип и Рваное Ухо сказали, что волшебства не бывает. А ночью, как по волшебству, овощи выросли. Попрыгали они в кастрюлю, словно лягушки — в пруд. Волшебная «сварюка» сама собой, без повара, и сварилась!
— Не может быть! — воскликнула сова тетушка Сева.
— Сама? — не поверила индюшка Бандана.
— Без повара? — удивились все. — Чудеса да и только!
— Не верите? Тик-Так, ты видел, кто «сварюку» готовил?
— Никого не видел, — ответил будильник.
И это была правда, ведь когда спишь, то только сны видеть можешь, и не увидишь того, кто обед готовит.
Тут, конечно, все в волшебство поверили, потому что всем кушать захотелось. Зачерпнул бульдог Дрын «сварюку» ложкой:
— Волшебная, но не соленая.
— А ну-ка, — объявил Чих. — Закройте глаза!
Зажмурились зверята, а Чих тихонько пробормотал:
— Тринти-транти-хрюкс…
И достал из волшебного кармашка плошку с солью, ведь сейчас для полного счастья только соли не хватало. Посолил он волшебную «сварюку», и стали зверята с аппетитом ее уплетать.
— Теперь я знаю, — сказал Тик-Так, — волшебство есть! В него только поверить нужно! Как мы с Чихом!
«Значит, и я в волшебстве участвовал, — подумал кот Мяушкин, — ведь я в волшебную „сварюку“ помидор положил».
И каждый подумал, что в волшебстве участвовал. И даже мышонок Пип сказал:
— А сон — это тоже волшебство, если он сбывается.
— И пропажа, — вздохнул заяц Рваное Ухо, — тоже волшебство.
— Какая пропажа? — не поняли все.
— А когда у тебя что-то есть, — сказал заяц, — а потом, ра-аз! — и этого уже нет! Такое волшебство с моими семенами случилось. Они у меня вчера в кармане лежали, а потом, ра-аз! — и исчезли!
— Волшебство! Настоящее волшебство! — хором воскликнули индюшка Бандана и сова тетушка Сева.
И стали зверята вспоминать, какие с ними чудеса случались. Ведь для того они и чудеса, чтобы в них верить. Ну и поучаствовать в них — тоже не помешает. Только не следует в уши беруши закладывать, а то все друг друга понимать перестанут.
История о страшных плюшкоедах, прилетевших на летающей тарелке из далекой Плюшковидной туманности
— И открыл я на небе туманность на плюшку похожую, — продолжал крот Хухры-Мухры, не сводя глаз с тарелки с плюшками. — Дальше солнца и дальше всех планет находится эта туманность. Вот такая у меня замечательная подзорная бутылка!
— У нас по утрам тоже над рекой туман висит, — сказал Тик-Так, но Чих и Пип продолжали крота слушать.
— В этой туманности планета летает, — продолжал крот, — на плюшку похожая. А на планете той страшные плюшкоеды живут.
— Какие плюшкоеды? — хором спросили поросенок, мышонок и будильник.
— Одеты по-космонавтски в плюшкофандры. Летают в космических тарелках и плюшки высматривают. Там, где плюшками запахнет, все — жди плюшкоедов!
— Они страшные? — испугался Тик-Так.
— Очень, — сказал крот, — как закопченный самовар.
И в начищенных боках самовара задрожали испуганные мордочки поросенка, мышонка и будильника.
— Ничего они не боятся, — закончил крот. — Кроме Главного Закона Природы.
— Что это за закон? — спросил поросенок.
— А это я в подзорную бутылку не рассмотрел. И знайте: иметь на столе плюшки, это очень опасно.
С этими словами он забрал со стола тарелку с плюшками, приготовленными к вечернему чаю, и ушел.
— Плюшки опасны? — засомневался Чих.
— Они плюшкоедов привлекают! — повторил Пип слова крота.
— Чем от страшных плюшкоедов обороняться? — захныкал Тик-Так. — Шваброй что ли? Или ушастым кактусом?
И он грустную рожицу состроил.
— А я пылесос включу! — сказал смелый Пип. — Если уж коты пылесосов боятся, то эти плюшкоеды так и будут улепетывать от нашего пылесоса!
— С чего вы взяли, что страшные плюшкоеды к нам прилетят? — спросил Чих.
— Не прилетят? — с надеждой спросили мышонок и будильник.
— Не знаю, — робко сознался поросенок, и они спать отправились.
Сначала Чиху приснилось, что он тесто месил и красивые плюшки лепил, на улиток похожие. Потом в печь их отправлял. А когда на столе перед самоваром гора румяных завитушек выросла, услышал он сквозь сон какой-то гул. Будто над домом пылесос завис, и кто-то ночное небо пылесосил. Открыл поросенок глаза и из-под одеяла выглянул.
В окошке над дубком висело огромное НЕЧТО. Чиху показалось, что это тарелка из-под супа выросла, медленно вращалась и светилась по бокам иллюминаторами. Во все стороны из нее яркие лучи стреляли, и слышно было, как на летающей тарелке какие-то приборы шипели и повизгивали. Тарелка висела над дубком, едва касаясь кроны, и готовилась к приземлению.
Чих потянул пятачком. В комнате висел вкусный аромат плюшек. Они горой лежали на столе возле самовара.
— «Плюшкоеды!» — пронеслась в его голове страшная догадка, и в этот момент из летающей тарелки ударил луч света. Прямо — в окошко. Чих зажмурился от слепящего луча и спрятался под одеялом. Он не помнил, сколько времени дрожал, но не вытерпел и выглянул наружу.
Луч блуждал по комнате, выхватывая из темноты то фотографию трех поросят на стене, то барабан с палочками, то ушастый кактус на соседнем окошке. Наконец он наткнулся на самовар и замер, высвечивая его медные бока. Вдруг самовар задрожал, раздулся и лопнул, словно новогодняя хлопушка.
На его месте возник толстый силуэт неприятной наружности.
— Ты к-т-то? — тихонько спросил Чих.
— Я — Главный Плюшкоед! — низким голосом произнес силуэт, и его плюшкофандр заиграл разноцветными бликами. — Отряд страшных плюшкоедов прибыл в ваш город на летающей тарелке из далекой Плюшковидной туманности! А ну, признавайся, где тут у вас плюшки?
И в его руках блеснуло грозное оружие — двуствольный плюшкохват, походивший на клешню огромного рака. Главный Плюшкоед стоял на столе. Он вертел большой, как котел, головой, освещая все вокруг фонарем, горевшим из его лба. Наконец он опустил голову, и луч выхватил их темноты гору плюшек под его похожими на трубы ногами.
— Вот они, плюшечки! — произнес он тоненьким голоском, захватывая плюшкохватом всю гору плюшек целиком.
— А ну, не тронь наши плюшки! — высунул из-под одеяла пятачок смелый Чих.
— Кто это там пищит и не хочет поделиться вкусными плюшками? — ехидно спросил Главный Плюшкоед.
Он направил луч на поросенка, и Чих от страха снова спрятал пятачок под одеялом. Главный Плюшкоед секунду выбирал: кто привлекательнее, румяный поросенок или румяные плюшки?
Плюшки были важнее. Они так и манили румяными боками и вкусным ароматом. А поросенок был неприятен, потому что поросята всегда неприятны плюшкоедам.
Раскрыв огромный рот, Главный Плюшкоед ссыпал в него всю гору плюшек и проглотил одним махом.
Вдруг за его спиной послышался шорох, и Главный Плюшкоед насторожился.
На стене дрожали от страха тени мышонка Пипа и будильника Тик-Така. Они прятались за камином, и Главный Плюшкоед их не видел.
— Пип! — закричал Чих. — Бегите-е-е!
Луч света снова ударил Чиху в глаза, ослепив его, но поросенок успел увидеть, как Пип взял Тик-Така за ручку, они вместе юркнули в чуланчик, и дверь за ними захлопнулась.
— Никто не скроется от меня! — зарычал Главный Плюшкоед. — Не спрячете от меня ни одной плюшечки!
Он неуклюже спрыгнул со стола и тяжелыми шагами двинулся в угол за беглецами, но Чих знал: в чулане за полками — потайная дверца. За ней — та самая нора, через которую когда-то мышонок Пип объявился в доме поросенка.
— Удрали! — прорычал Главный Плюшкоед, возвратившись из-за камина и устрашающе щелкая плюшкохватом. Он снова завертел головой, высматривая плюшки и шаря лучом по стенам.
— «Пип и Тик-Так спасены!» — успел подумать Чих, но от яркого света у него все поплыло перед глазами.
Первое, что увидел Чих, когда открыл глаза — много-много иллюминаторов. На потолке лампочки мигали, и вокруг, точно птенцы в гнезде, умные приборы пищали. Хотел Чих ручками-ножками пошевелить и не смог. Заколдовал его Главный Плюшкоед. Чих сидел в странном кресле, похожем на лапу великана. Только говорить поросенок мог.
— «Я — в плену у страшных плюшкоедов в их летающей тарелке!» — догадался он.
Возле каждого иллюминатора — стража, плюшкоеды в плюшкофандрах с плюшкохватами наперевес. А напротив — Главный Плюшкоед в вертящемся кресле возле пульта управления.
— Мы отберем у вас все плюшки! — прорычал Главный Плюшкоед Чиху. — Все до единой крошечки! До единой румяной завитушечки!
— Не видать вам наших плюшек, как своих ушей! — сказал Чих и засмеялся, потому что вместо ушей у плюшкоедов — плюшки.
Со свистом отошла крышка люка, и въехал робот, облаченный в плюшкафандр с мигающими по бокам огоньками. Глаза — как плюшки. Руки — плюшкохваты. Вместо ног — два колеса на плюшки похожие, а вместо рта — радио, чтобы докладывать о победе над зверятами и о захвате плюшек:
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.