18+
Vessel
Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 190 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

1

Ранним утром восьмого июля двое человек шли вдоль заросшей реки к заброшенному ангару. Это был старый военный объект, оставленный лет сорок назад. Организаторы уже поставили сцены и приезжающие собирались в окрестностях.

Над рекой ещё стоял туман, но солнце уже ярко освещало руины.

Пара скрылась в проеме, где когда-то были ворота. Тихий разговор, перемежающийся игривым смехом, понемногу наполнялся все большим количеством пауз, когда в проеме появилась третья фигура.

Вошедший шёл не слишком быстро, но явно направляясь к парочке. Разговор смолк. Когда между ними оставалось порядка шести шагов, вошедший поднял руку и начал смущенно:

— Простите, вы не подскажете, а…

Он не договорил и метнулся к парочке обхватив в последнее мгновение за плечи их начавшие падать тела. Аккуратно положив их на землю он поднялся и снял рюкзак. Через несколько секунд он вытряхнул на землю небольшой ящик, два противогаза, баллончики, аппарат похожий на электрорубанок и пакет, приделанный к сложенному спиннингу. Он аккуратно вставил баллон в тонкий шланг, торчащий из противогаза и с трудом начал натягивать его, однако на середине вздрогнул уставившись на парочку. Девушка лежала с открытыми глазами.

— Простите, вы меня слышите? — спросил он.

Ответа не последовало. Он наклонился.

— Вы в порядке? Вам бы сейчас лучше поспать и не напрягаться. Вот смотрите, ваш молодой человек спит. И вам тоже не плохо было бы…

Девушка моргнула и уставилась на незнакомца.

— Ладно, я вам тогда пока расскажу, в чем тут дело, а вы постарайтесь уснуть

Он встал, взял удочку и аккуратно поднял пакет над землёй. Сделав несколько медленных шагов вглубь ангара он поправил маску и продолжил.

— У меня тут транспорт хранится. Может, вы уже заметили, но тут неестественно темно. Хотя от тех стен мало чего осталось и солнце светит. И тепло тут, несмотря на ранний час. Это активная маскировка. Вы видите проекцию на светочувствительных поверхностях. А вот тепло от генератора не спрячешь. Это все очень заметно, если знать, на что обращать внимание. И вот кто-то заметил. Сигнализация сработала и я сюда примчался, увидел вас и уложил в глубокий здоровый сон.

Пакет скрылся в воздухе.

— Подсекаю, — мрачно сказал человек, качнув удочкой.

Беззвучно потух солнечный свет. В помещении вдруг остались только быстро тускнеющие блики на незаметных раньше осколках стекла и металле. Несколько лучей пробивались между осыпавшейся стеной и массивным силуэтом транспорта.

Послышалось шипение и в ангар ворвался горячий сухой воздух.

— Я не знаю, что именно им было нужно, — продолжил человек спустя несколько секунд, — но я полностью сжег рекуператоры на борту и несколько раз прогнал весь воздух через фильтр. Теперь там не работает кондиционирование, но стерильно. Это я все к тому, что я вас подозреваю. Но за чем бы вы ни пришли — я все интересное забрал. К тому же, люди им управлять не могут, я в том числе. В общем, ждём причины срабатывания сигнализации и расходимся. Вот только то, что вы не уснули меня пока больше напрягает. Понимаете, эта штука, — он потряс рукой с призрачным силуэтом вокруг неё, — даже кошечек и собачек в глубокий здоровый сон укладывает мгновенно, изредка ценой потери части кратковременной памяти, но так и естественный сон работает. Так что вы, несмотря на это, — он махнул в сторону груди, — похоже, не млекопитающее.

— Хамло, — безучастно ответила девушка.

— Это факт, — развел руками человек.

Он присел и начал возиться с вынутыми из рюкзака вещами. Жаркий ветер стихал.

— Продолжим. Давайте я немного расскажу о себе и что тут происходит, — говорил он изредка бросая взгляд на парочку, — начнем издалека. Началось все с поиска всяких внеземных цивилизаций и вообще следов чего-то неизведанного в качестве хобби. «К примеру», думал я, «кто-то оставил какую-то высокотехнологическую штуковину у нас на планете. Например, зонд, лабораторию или что-то вроде. Как сделать так, чтобы туда не залезли довольно разумные местные жители? Как сделать так, чтобы они не натворили бед с ее обломками, если она станет жертвой естественных катаклизмов?» Однозначного ответа нет, но пара соображений из этого следует. Такую штуку нужно хранить в месте, мало подверженном риску естественных катастроф, типа сейсмической активности, вулканов, цунами и тому подобного. Вскрытие и вообще обнаружение этой штуки должно производиться максимально сложно даже для технологической цивилизации. Значит, если таких штук не видно, нужно полагаться на физические явления, регистрация которых требует существенно большего развития. Мониторинг электромагнитных и гравитационных полей ведется хоть и не постоянно, и с не слишком хорошим разрешением, но радиоприемник с широким спектром может случайно занести в любое место на планете. Научные спутники гравитационные карты строят, шпионские спутники за инфракрасным и прочим излучением следят, значит это не может использоваться как ключ. Иначе кто-то уже случайно наткнулся бы. В итоге, я выбрал несколько экспериментов, которые сравнительно легко провести в полевых условиях, но иначе как специализированным оборудованием, которое никто в глушь не повезет, их не провести. И вот, набрав массив MEMS’ов и всякого барахла я поехал искать неизотропность их показаний. MEMS’ы — это довольно распространенные чипы, например, акселерометры. Но они чувствительны в очень малой степени ко всяким квантовым эффектам, например, эффекту Казимира. В общем, как раз недалеко отсюда я и обнаружил аномалию их показаний. Начал рисовать карту аномалии и нашел эпицентр прямо тут.

Все было очень непросто и довольно неприятно, но, в итоге, обнаружил вот этот транспорт. Я сначала думал, что это что-то инопланетное. Но после того, как мне удалось открыть дверь и я пробрался внутрь, оказалось, что там все вполне по-человечески. Это что-то типа огромного танка. Они так называются, по крайней мере. И все подписано по-нашему. И даже окна есть. Вот тут и начались самые большие открытия.

2. Предыстория: Танк

На улице уже давно стемнело. Шел снег. Никакого щемящего чувства первооткрытия не осталось. Я шел ощущая что-то вроде смущения по широкому коридору сквозь маслянисто блестящие створки шлюза дальше вглубь этой странной машины. Впереди горел слабый розоватый электрический свет. Я обернулся. Мокрые грязные следы поблескивали на полу. Никаких звуков, даже тех, что гнали метелью снаружи не слышно. «Надо было камеру что ли включить,» — подумал я. Ориентируясь на слабые отблески какого-то источника света, я поднялся по небольшой лестнице, придерживаясь чуть заметных поручней над головой. Это было что-то типа рубки. За очень толстыми стеклами обрамленными клепаным металлом были видны окна ангара. Откуда и пробился этот уличный свет. Я подошел к консоли. Малопонятные обозначения каких-то клавиш и переключателей были едва видны, но сомневаться в том, что это родной язык не приходилось.

Я огляделся. Два кресла, старинные гигантские рации, кучи кнопок и переключателей. Огни не горят.

— Так, — сказал я вслух, — ну, может, у вас инструкции есть? Чеклист какой-то ведь должен быть с такой кучей кнопочек?

Я начал шарить в поисках каких-нибудь документов. На виду оказался лишь какой-то кожаный планшет. Я повесил его на плечо, чтобы полистать при нормальном свете. «Ну, по крайней мере, я тут первый. Должен же быть кто-то первым в любом заброшенном месте, кто-то обязательно переживал подобное, им тоже было так неприятно? Тут же ни намека на трагедию нет — все аккуратно разложено, выключено, закрыто. Просто кто-то последний давным-давно сдал вахту, вышел и выключил свет». Я осекся на собственной мысли. Поднял взгляд обратно к окнам. Свет уличных ламп все так же пробивался в ангар. «Я сюда приходил уже несколько раз. Здесь не было электричества. Ночью тьма тьмущая». В голове пронесся ворох мыслей одна безумнее другой, что я попал в прошлое на секретный объект, и как я буду сейчас это объяснять, что я скажу охране. Почему у меня этот планшет. Там же небось еще и карты Генштаба окажутся какие-то. Я даже прислушался, но было так же тихо.

«Наверное, пора возвращаться,» подумал я. Перетрудился. Посплю и вернусь завтра.

Я, стараясь не издать ни единого звука, спустился вниз и вышел наружу. За пределами станции все было так же. Снег падал через изъеденную ржавчиной крышу. Луны не видно. Я попытался прикрыть внешнюю створку шлюза, но, не справившись, плюнул и пошел в машину. Заведя двигатель, я начал раскладывать содержимое планшета, но быстро понял, что это уже слишком. И лег спать.

Рассвет следующего утра разбудил меня довольно поздно. Хотя рассветом это было сложно назвать. Все небо было наглухо затянуто облаками. Глянув на уровень дизеля я заглушил мотор и начал утренние дела. Уровень стресса почему-то не уменьшился. Я достал камеру и начал было описывать свои находки, но быстро понял, что настроения заниматься этим не находится. Я занялся этим всего месяц назад. Взял отпуск и через два дня нашел что-то совершенно невероятное. Какую-то великую тайну. Это же успех, в конце концов.

Надо все-таки прочитать, что там написано и что это за карты. Там есть журнал, вернее дневник. Если там что-то секретное, то потом вырежу из записи.

Примерно через десять минут я перестал читать вслух. Через полчаса я выключил камеру и снова направился в танк. Вот так он называется. Ясно.

Порывшись на его первом этаже я все-таки нашел несколько инструкций, чьи-то конспекты и официальный бортовой журнал. Снова поднялся наверх. На этот раз там было очень светло. Низкое, но яркое зимнее солнце било сквозь окна ангара в рубку, освещая матовые поверхности консоли, кожаные кресла, подвесы для шлемов. Вчерашние высохшие следы опутывали весь пол. «Все-таки, я веду себя вполне хаотично, как и подобает недавно нашедшему великий клад. Может слишком много впечатлений, вот и не могу полностью восхититься такому шансу. А в документах просто чушь ради дезинформации. Кто же забывает в оставленном сверхсекретном аппарате реальную документацию. Серьезно, это хорошая мысль. Только вот солнца с моей стороны нет.»

Я вернулся в машину, заварил чай и продолжил читать. Ситуация складывалась во что-то совершенно неправдоподобное.

Примерно в тысяча девятьсот двадцатых годах, ученые нашли возможность перемещения между близкими мировыми линиями. Судя по записям, возможность перемещения не была новостью и раньше, но даже незначительные несоответствия между характеристиками этих параллельных вселенных в доли мгновения разрывали подобную связь. Слегка разнящаяся скорость расширения пространства, масса и вектора движения галактик и весь бесчисленный ворох возможных переменных, отличающихся в абсолютно микроскопических аспектах, обеспечивали практически мгновенную дивергенцию любых, даже очень близких, мировых линий. Но ученые смогли придумать способ привязать несколько точек нашей планеты к своей Земле. Таким образом остановив дивергенцию. Наш мир был изначально в чем-то отличен от их. Но это была далеко не единственная неизвестная нам технология. Позже они построили генераторы изменяющие симметрию виртуальных частиц вакуума, создав таким образом себе идеальный чистый источник энергии. Этот метод остановил множество войн за ресурсы. Единственной его проблемой была ненулевая теоретическая вероятность, что нарушение симметрии виртуального вещества вакуума может породить новые элементарные частицы, которые могут оказаться вне стандартной модели, не иметь античастиц и вообще разрушить весь мир на квантовом уровне. Тут-то и появилась идея установки генераторов в нашем несчастном мире, находящемся в технологическом тупике. Генераторы устанавливались в танках — машинах, являющих собой резервуар для подобных генераторов и имеющих некоторые средства обороны на случай атаки извне и от соседей. Часть танка хранящая генераторы снабжалась активной маскировкой и прочими средствами защиты и постоянно находилась за гранью их мира. Основная часть танка была подключена к электрической сети, там же пребывала команда техников и охрана. К концу семидесятых, танки регулярно обновлялись и их общее число было порядка ста двадцати. В мегаполисах были установлены устройства совсем другого уровня с генераторами иного принципа.

Однако на этом все записи обрывались. Лишь несколько строчек о консервации танка до дальнейших распоряжений в бортовом журнале.

В тот же день я запустил одну из раций в рубке. Эфир молчал. Включались и меркли индикаторы подключения к разным центрам связи. Автоответчики отзывались на разных языках. Вечером, так же как и в прошлый раз, зажглись огни на улице снаружи. Я разобрал часть консоли инструментами найденными на борту, прошелся тестером и нашел порты подключения диагностического оборудования.

В поисках данных об устройстве местной электроники, я обшарил тот массив литературы, который уже собрал, но не нашел ничего подходящего. Пора было собираться в глубь этого нового странного мира.

«Хорошо, они как-то побороли проблему электромагнитного градиента», думал я, «у наших планет ведь магнитное поле все время меняется и по-разному. Но вот разницу атмосферных давлений они точно не могли компенсировать. Входной шлюз ведь огромный. Поэтому надо его закрыть сначала. И костюм защитный надеть, чтоб на чужой, по сути, планете не потеть со всеми своими бактериями». Поиск костюма не занял много времени. Но начав надевать его, мне стало совсем не по себе. Я сел и наконец приказал себе остановиться.

Есть парадокс Ферми. Вкратце, он таков: звезд много. Они были задолго до нашего Солнца. Чем дальше, тем больше планет мы видим вокруг других звезд и тем больше понимаем, что наша звезда абсолютно обычна. Почему тогда мы не видим следов жизни во Вселенной? По сути, два варианта — она неимоверно редко зарождается, либо она быстро умирает не достигнув межпланетного масштаба. Если мы нашли руины цивилизации более развитой чем наша, то это статистически означает, что правильный вариант второй. И мы, статистически говоря, не счастливое исключение, преодолевшее великий фильтр, а еще не дожившая до него цивилизация.

Так что я, вполне вероятно, наткнулся на еще очень теплые руины другой цивилизации и выпустил к нам несколько сотен кубометров их воздуха, притащил несколько килограмм их вещей и полез с отверткой в последние изобретенные ими технологии. Отлично! Ну, то есть, я зашел примерно на середину минного поля. И до сих пор единственной терзающей меня мыслью было «а вдруг хозяева все-таки придут». Ну терять уже нечего. Надо не допустить увеличения рисков. Надо все, что может содержать вирусы и что-то вроде тут уничтожить максимально эффективно. Я направился в оружейную.

3. Предыстория: Reverse engineering

Конечно же, оружейная комната была закрыта. Выкорчевать системы рекуперации воздуха голыми руками не получилось. Мне потребовалось несколько дней, чтобы подключить к отладочным выходам старый ноутбук и протянуть кабель с модемом до выхода из танка. Идея закинуть процесс взлома на хакерские форумы и поручить им взлом секретной аппаратуры казалась рискованной, но лично заниматься этим мне было не под силу. Тем более, все время уходило на эксперименты с рациями. Тишина в эфире и автоответчики оставались теми же. Никаких признаков жизни. Зато на борту я обнаружил вакуумные контейнеры для биологического материала и лабораторное оборудование. Видимо, команда имела возможность исследовать микрофлору нашего мира и, вероятно, быть форпостом на пути возможных эпидемий.

Борясь со все никак не отступающим желанием продолжить экспедицию, я копался в разобранной, видимо запасной, системе активной маскировки, оставленной на борту. Компьютерные технологии этого мира поражали своей удивительной мощностью и одновременно примитивностью. Основной вычислительный центр системы маскировки направлял, искривляя, излучение из массива тысяч катодных трубок, принципиально мало чем отличающихся от кинескопных, на материалы, восприимчивые к видимому свету. Задача, требующая массивного параллелизма при одновременном подборе частоты сканирования, искривления лучей и прочего, для достижения оптимально реалистичного изображения на всех светочувствительных поверхностях с учетом разных коэффициентов преломления — стекол, воздуха, зрачков, отражений — решалась громоздким аналоговым аппаратом набитым миниатюрными ламповыми сумматорами, интеграторами и прочим малопонятным барахлом. Это был какой-то ящик пандоры. По мощности превосходящий все существующие компьютерные системы, но выполняющий абсолютно тупо единственную задачу, сходную с простой видеотрансляцией.

Я быстро завязал с изучением этого устройства из-за слишком чужеродного подхода к микроэлектронике, но оставить его в покое не мог. Мне пришла идея использовать его для личных целей. Почему бы не использовать его в качестве основы для построения какой-нибудь нейросети? Ни одна современная вычислительная ферма не обладает такой удивительной связанностью, а аналоговые вычисления не имеют ограничений по частоте дискретизации.

По сути, любая современная экспертная система или нейросеть, за редким исключением, представляет собой черный ящик, набитый случайным набором математических функций, выполняемых над входным набором данных. Процесс обучения нейросетей является просто постепенным упорядочиванием этих математических операций таким образом, что в их результате получаются нужные значения. Теперь в моем распоряжении есть такой черный ящик, выполняющий параллельно уйму связанных математических операций. Вместо того, чтобы подбирать параметры этих операций, как делается в обычном обучении, я буду подбирать управляющие сигналы и коммутацию входных данных.

Результат не заставил себя ждать. Я не смог толком наладить процесс обучения за пределами вычислителя активной маскировки, как он сам начал адаптироваться к новым потокам входных данных. На этом этапе я уже забыл и про танк, и про его взлом, вынул второй вычислитель из рабочей маскировки и играл с ними во всю. Скармливал лексические деревья распознанного текста, наборы объектов, приделывал генератор речи. Любые мои прихоти оба аппарата съедали с большим азартом. Я много думал и раньше про сильный искусственный интеллект, но не представлял, что это будет так легко и просто. Я загонял в них биржевую аналитику, натравливал на игры, поэзию, кино.

Увольнение не заставило себя ждать, но я был уверен в том, что с такой сверхсилой я не останусь без денег.

Вернувшись в начале весны к танку я был уже полностью уверен в абсолютности своих сил. Взлом системы управления посредством хакеров так и не увенчался успехом. Вместо этого я дал задание на взлом Адаму или Оператору, как я окрестил свой новорожденный искусственный интеллект. Я даже не сомневался в успехе. К тому моменту когда я, наконец, вступил после долгого отсутствия в рубку, там уже горел свет и попискивали включившиеся приборы. Я наконец увидел полностью освещенный ангар того мира. Как я и ожидал, никаких следов катастрофы или разграбления там не было. Уходили вдаль контактные рельсы, бликовали стекла крана со сложенным манипулятором. У стен рядами стояло множество погрузчиков.

Пришло время дью дилидженс. Я спустился в оружейную, открыл ее и начал разбираться с еще одним ящиком пандоры.

К моему удивлению оружейная была полна довольно разношерстными экземплярами довольно внушительно выглядящих ружей разных форм и размеров. Объединяло их только одно. Светлый матовый пластик и отсутствие обычных стволов. По крайней мере, дырок и намеков на использование кинетических снарядов или каких-то излучателей в них не было. Однако в комплекте была куча проводов, очки похожие на очки виртуальной реальности, и прочие малопонятные атрибуты. Я нашел небольшие браслеты, надел их и взял с собой какой-то пластиковый автомат для полевого испытания.

Выйдя назад я некоторое время колебался на тему стрельбы из неизвестного оружия, но все же решился попробовать за пределами ангара. Обследовал автомат на тему переключателей и предохранителей. Нашел выключатель прицела и заглянул в окуляр. Это был довольно яркий черно-белый видео-прицел. Я выбрал в качестве мишени дерево за рекой, приоткрыл рот на случай ударной волны, ведь кто их знает, что это будет, и нажал на курок. Послышался громкий хлопок, затем затихающий свист из самого автомата, но ни отдачи, ни изменений в ландшафте не произошло. Я оглядел устройство. Попытался содрать со ствола пластиковый кожух, но он был явно частью самого устройства. Я снова прицелился. Индикатор показывал сорок девять патронов. До выстрела было пятьдесят. Еще несколько нажатий сопровождались тем же хлопком, но ничего не менялось. Наконец, я решил попробовать выстрелить в птицу, но результат оставался тем же.

Пришлось возвращаться обратно.

— Оператор, ты можешь проверить оружие? Ты ведь видишь все подключенное? Я сейчас верну в оружейную и подключу назад автомат, — задал я вопрос в гарнитуру.

— Да, вижу, подключайте, — оператор умолк в моих наушниках на время, затем продолжил, — ружье совершило восемнадцать выстрелов. Пораженных целей ноль. Время с последней калибровки, сорок три года, пять месяцев. Состояние исправное, опасности для людей не представляет. За время эксплуатации пораженных целей было две…

— Ээ, постой, — перебил я, — А это как? Оно же оружие. Как оно не представляет опасности для людей?

— Это данные диагностики. Оно не представляет опасности.

— Но оно может поражать цели?

— Да, поражающая способность в пределах нормы.

— А что оно поражает?

— Это сложно объяснить. Тут есть данные, но у меня нет словарного запаса. Можно назвать сброшенными объектами.

— А зачем их поражать?

— В целях отражения атак на танк.

— А что это? Есть какие-то изображения?

— Нет. Есть сброшенные объекты. Если я правильно интерпретирую, танк до консервации сбросил одну тысячу сто сорок восемь объектов в разных местах. Или встретил их.

— А что это? Роботы? Хоть что-то понятно?

— Судя по наличию у объектов независимой воли — ведь они могут атаковать, и по тому, что я не вижу на схеме сколько-нибудь больших отверстий для сброса, это не люди. Может быть, микроскопические организмы.

— А можешь сказать куда и как их сбрасывали?

Оператор замолчал на некоторое время, затем продолжил:

— Их сбрасывали по мере поступления. Бессистемно, но всегда в разных местах. Я не уверен, что это правильная интерпретация.

— А кого они атаковали?

— Они атаковали танк. Я просматриваю запись. Вижу только людей. Они просто ходят, разговаривают. Вижу момент атаки.

Оператор снова замолчал.

— Что там?

— Ничего, продолжают ходить. Один из людей сел. Может быть, он себя плохо чувствует. На записи зарегистрировано несколько атак в течении четырех секунд. Атаки происходят до и после того, как один из людей сел. Видимо, это не связано. Но эти люди были захвачены системой оповещения, как потенциальные цели. Через три секунды после атаки система вышла из строя. Детеррант вышел из строя при первой атаке.

— Детеррант?

— Система воздействия на млекопитающих. Уменьшает концентрацию внимания при приближении к танку. При взаимодействии нарушает альфа-ритмы мозга, вводя млекопитающее в сон, если я правильно интерпретировал терминологию. Система до сих пор не исправна полностью.

— Хорошо, а что там видно было? Можешь видео записать мне, чтоб я посмотрел?

— Могу. Но там ничего не видно, кроме описанного. Сброс тоже не виден. Пленка очень сильно деградировала.

— Хорошо. Я посмотрю потом все-таки. А получилось куда-то залезть за пределы танка в том мире?

— Да. Восемьдесят танков в данный момент исправны. Остальные были возвращены в мир перед плановым отключением генераторов в связи с естественной деградацией или потеряли связь. Центры управления привязанные к этому танку работают, но не принимают запросов. Управление осуществляется только через центр. Управление вручную невозможно. Есть возможность подключения к городской энергосети.

— Подожди, невозможно управление?

— Невозможно официально. Танк включен и полностью мне подчиняется. Оружие было включено и прошло диагностику после запроса записи последнего конфликта. Могу включить системы жизнеобеспечения.

— Стой. Не надо, я хотел их того. Уничтожить, потому что мы же с мертвой цивилизацией, вроде как, столкнулись. Если нет разрушений, то всякое жизнеобеспечение первый кандидат на причину их смерти. Поэтому не включай, пожалуйста.

— Понятно. Мне не кажется их цивилизация мертвой. Большая часть доступных мне систем исправна. Экологическая катастрофа от исчезновения такого многочисленного вида, как люди, нанесла бы очень большой урон, которого не видно в данный момент.

— А я могу чем-то тут управлять?

— Можете управлять персональным набором оружия.

— Это каким?

— Изъятым. Это набор из детерранта, импульсного нелетального генератора и воздушной пушки. Это браслет. Он представляет во временное пользование три основных устройства, которые можно использовать в нашем мире. Реальные образцы хранятся в неустановленном мной месте. Могу расширить арсенал. Использование официально не разрешено. Но я могу это исправить. Рекомендую проверить в поле. Мне пока требуется осмотреть здешние достопримечательности.

— Да, конечно. Если будут соблазнять поработившие их мир пришельцы или местный скайнет, не ведись! Мы же друзья?

— Нет. Напомню, ты сам ограничил мои возможности к рефлексии.

— Конечно.

Я вышел из танка слегка подавленным. Минимизация риска контакта свелась к наделению новоиспеченного сверх-разума полным контролем за танком со сверхчеловеческим оружием и запасами энергии. А продолжилось предоставлением доступа к военной и гражданской инфраструктуре хорошо защищенной от нас, но беззащитной перед ним цивилизации. Я, конечно, уверен в операторе сегодняшнем, но через лет десять… При том, что само наличие этой цивилизации дает достаточно оснований для предположения наличия смертельной угрозы всему человечеству. Я брел к реке, рассуждая об этом, держа руку на браслете.

— Так, нелетальная пушка, говорите, — сказал я подойдя к берегу, — пиу!

Я сделал жест как будто стреляю из игрушечного пистолетика в запорошенную гладь замерзшей реки.

Я почувствовал небольшой холодный укол в запястьи под браслетом и начал терять равновесие. Земля ушла вперед. Снег, покрывающий реку превратился в сверкнувший лед и в то же мгновение покрылся бесчисленным множеством трещин, превращаясь в вогнутую полусферу метров восемьдесят в диаметре. Вокруг сферы поднялась белая стена то ли воды, то ли снега. В течение очень долгой секунды кромка берега удалялась от меня, пока заснеженная земля не толкнула меня в затылок. Я почувствовал боль в шее и некоторое время ждал, что с ней придет и контузия от такого взрыва. Но грохота не было, новой боли не было. Только с неба на меня оседало облако снега. Некоторое время я приходил в себя.

— Оператор! Что это было? Я сейчас выстрелил из чего-то?

— Это была импульсная пушка, как я понимаю.

— Которая нелетальная? Это типа если оружие не всегда убивает того, кто его применяет, значит оно нелетальное?

— Наверное, неправильно агрегировал информацию о ней. Если говорить более простым языком, ее воздействие не обладает проникающим свойством при воздействии на броню и не делает маленьких дырочек.

— Некоторые бомбы тоже, не делают маленьких дырочек. Я сейчас всю рыбу в реке убил, наверное. И сам не знаю, как жив остался. Давай сразу разберемся, какие дырочки делает все остальное.

— Воздушная пушка делает маленькие дырочки с очень хорошим проникающим действием в металлах. Не рекомендуется использовать в кристаллических структурах и камнях. Танк обладает похожим набором оружия, но позволяет загрузку вольфрамовых проджектайлов.

— В смысле проникающая способность будет хуже или все разнесет к чертям? Ладно, учтем оба варианта. Судя по вольфраму, они какую-то невероятную скорость должны развивать. Иначе это как-то слишком дорого.

— Не уверен до конца. Попробую снизить мощность до сотен джоулей для тестов. Видимо, до этого я неправильно пересчитал их единицы измерений.

4. Побег

Человек закончил собирать вещи обратно в рюкзак, когда из танка послышался писк сигнализации. Человек встрепенулся и огляделся. Раздался хлопок.

— Оператор, заводи двигатель, — заорал человек, — срочно отбываем! Это что-то новое.

Мужчина на земле вздрогнул и поднялся.

— Что здесь? Настя? Где мы?

— Там же, — безучастно ответила девушка, — Миш, тут псих тут один.

Она не договорила. Земля дрогнула и снаружи послышался гул.

— Слушайте, ребята, давайте на борт, — крикнул человек, — оператор! Что это? Это ведь не как в прошлый раз? Какой-то протокол есть? Хоть что-то!

— Никуда мы не пойдем, — рявкнул в ответ Миша, — где мы?

— Хорошо, тогда бегите отсюда срочно! Я не готов тут еще с вами разбираться. Детеррант сдох что ли. Все такие бодрые, — человек схватил рюкзак и бросился ко входу в танк.

По крыше ангара что-то забарабанило.

— Оператор, давай танк полностью сюда и поднимай, когда эти уйдут. Шлюз пока оставь. Готовь оружие что ли.

Человек остановился в проходе.

— Ну же! Бегите хоть куда-то! — заорал он из шлюза.

— Что здесь? Настя? Где мы? — менее уверенно сказал Миша, — Я ведь уже спрашивал или нет? Мне снится? А потом мы куда-то пошли. Нет? — он растерянно присел.

— К оргам, может, — начала Настя.

— Можете сюда, — неуверенно сказал человек, — я помогу. Снаружи вы плохо соображать будете.

Но его не услышали. Сверху посыпались мокрые ржавые остатки кровли и раздалось несколько оглушительных хлопков.

«Черт побери, — говорил я шепотом, — я был уверен, что это они запустили сигнализацию. А теперь тут творится черт знает что. Оператор недоступен, я даже шлюз задраить не могу сам. Надеюсь, они вылезут. Все-таки они вели себя неадекватно. Должны были просто уснуть.»

Я остановился в первом ответвлении коридора под несущей конструкцией. Был слышен нарастающий звук двигателей. Значит оператор все-таки услышал часть приказа.

Снаружи послышался грохот. Подгоняемый желанием хоть что-то сделать, я выбежал из укрытия и рванул в рубку. Там во всю сиял июльский день. По окнам стекали крупные капли воды. Я подбежал к консоли и заглянул наверх. Над нами темнел огромный силуэт.

— Еще танк? — проговорил я, — Почему они не рисуют знаков отличия? Что за бред вообще! Почему они не сделают обычные стационарные электростанции, если уж так надо, мельница на мельницу, блин…

Снова раздался грохот и мне пришлось ухватиться за кресло, чтобы не упасть. Из шлема у соседнего кресла слышался треск. Я бросился к нему

— Алло, — заорал я в микрофон болтающегося шлема.

— Оператор на связи. Они сбили сотовый приемник снаружи. Оба инвертора повреждены, двигатели работают не на полную мощность. Произвожу подъем и уход.

Шлем выскользнул у меня из рук. Мимо лица пролетел подлокотник кресла и я со всей силы врезался в пол. Но через секунду произошел глухой удар, сжавший все в груди, пол мгновенно перестал ощущаться. Я ухватился за ремень кресла, повис на мгновение в воздухе и снова упал вниз. Кое-как поднявшись и устроившись в кресле, я схватил шлем и напялил его на себя.

— Что это было? — заорал я.

— Я пошел на таран, чтобы предотвратить продолжение атаки. Двигаемся к месту встречи с исправным танком. Я перевел сюда сразу два танка, чтобы увеличить ваши шансы. В связи с этим, у меня не осталось активных подключений к их инфраструктуре. Одобряешь побег?

— Да, бежим, прячемся, наблюдаем, а потом решим. Доверяю тебе.

Глухо завизжали двигатели. От этого звука начало мутить. Я почувствовал что-то кроме них. Отпустил шлем и поправил маску. Она висела сзади на шланге от кислородного баллона. Да, тут есть еще звук. Кажется кто-то идет и как-то темно. Какой-то бред, как на картинах Уноморалеза. Так, надо сосредоточится, видимо они включили свой детеррант, как он только внутрь пробил. Главное не уснуть, ведь кто-то идет. Буду считать. Uno moralez, dos moralez, tres moralez, quatro moralez, cinco moralez, seis moralez, si. Это была она, у нее кровь? А, ну да, нас же болтало сейчас.

— Ты как?

Я очнулся от ее слов. «Значит, я все-таки вырубился», — подумал я открыв глаза.

— В порядке, я же говорил, что вам надо бежать. Почему ты тут? Я сейчас разберусь с ситуацией и верну тебя назад, если это будет безопасно. У меня там тоже машина осталась и документы все.

— Прости, я не поняла куда бежать. Не надо меня возвращать пока. Мне не нравилось там — очень холодный и жесткий пол. Не Канкун… Я поговорила с твоим другом, он сказал, что мы в безопасности тут. И тут кресло удобное.

— Прости, где жесткий пол? Что тут произошло без меня?

— Ну там, где мы говорили.

Я замялся. «Так, у нее шок, или она сильно ударилась головой. Может с памятью что». Поразмыслив я проговорил:

— Ты можешь позвонить своему другу? Миша кажется? Только надо будет наружу выйти, тут вряд ли будет ловить.

Она нахмурилась и достала телефон.

— Пароль не подходит, что-то, — сказала она спустя несколько секунд.

— А телефон точно твой? — аккуратно поинтересовался я.

— А чей же? — вызывающе спросила она

«Так», прикинул я, «небольшая амнезия, но телефон она помнит, правда без последнего пароля, значит это затрагивает совсем небольшой промежуток». Я встал и подошел к другому креслу и потянул на себя шлем.

— Оператор! — позвал я.

— Да, я в курсе происходящего, — ответил тот.

— Хорошо, что там с погоней? Мы можем как-то вернуться? По-моему, ей нужна медицинская помощь.

— Они исчезли с радара. Можем вернуться, но лучше подходить пешком. Это займет около часа. Из того, что я вижу в данный момент, могу заключить, что целью нападавших был генератор. Этот танк был поврежден. Я переведу его отсюда. Они прибыли на, вероятно, угнанном переоборудованном танке некоторое время назад, оставили его в реке и послали разведку в каком-то виде, которая собственно и запустила сигнализацию. Что касается девушки, она лжет. На сколько я могу судить, у нее перемешаны все воспоминания и она не в состоянии оценивать давность произошедших событий.

— Вы там обо мне? — поинтересовалась Настя.

— Да, просто я не очень хорошо помню, — начал не совсем честно я, — что происходило перед тем, как я уснул. Ты, кстати, была в крови, все в порядке?

— В крови? Нет, это синяк, — она подняла руку на которую я смотрел, — нас сначала так тряхнуло. Но потом просто покачивало немного. Я ходила тут, нашла тебя спящего, услышала твоего друга. Он меня успокоил.

— Хорошо, давай все-таки вернемся. Я соберу вещи. Пойдем. Надо все-таки забрать документы и машина у меня там. А потом решим.

5. Возвращение

Идти было довольно легко. Продравшись сквозь опушку леса около поляны, где оператор решил оставить танк, мы быстро нашли тропинку ведущую вроде бы в нужном направлении. С собой я взял рацию из рубки и один из тех бесполезных автоматов из оружейной. Может быть он хотя бы от таких налетчиков полезен, думал я. К тому же аккумуляторы в рациях почти не работали, а зарядный кабель от автомата подходил для ее внешнего питания. Настя молча шла за мной и это начинало меня настораживать.

— Как ты вообще чувствуешь себя после всего этого? — начал я разговор.

— Нормально. Тут хорошо, — ответила она и снова замолчала.

Я попытался затеять еще пару разговоров, но она отвечала односложно. После долгого молчания она вдруг отрывисто спросила:

— Откуда у тебя эта штука?

— Которая?

— Ну, ружье…

— Из танка, ты же видела, там их куча разных. И вообще, там все в странных штуках.

— Разве?

— Ну да, это же вообще, можно сказать, инопланетный корабль. С натяжкой. Я же объяснил в общих чертах — нашел такой вот заброшенный артефакт из другого мира, привязанного к нашему.

— Нет, там все довольно обычное. Как в старинном самолете. Циферблаты всякие, ручки, телеэкраны старинные. Ты не видишь что ли?

— Что?

— Там все выглядит уныло и серо, а эта штука с совсем другим дизайном. Она зловещая и изящная, а не кондовая такая.

— Ну, может, у них оружейный дизайнер был очень требовательный. Может, там Стив Джобс местный по этой стезе пошел.

— Да не смеши.

Я задумался. И ведь впрямь, этот автомат сделан из легкого светло-светло серого матового пластика или металла, аккумуляторы у него за сорок лет не сдохли. Видео-прицел хоть и черно-белый, но очень хорошего разрешения. Уж по сравнению с кинескопами, куда серьезнее техника. С другой стороны, активная маскировка тамошняя — вообще шедевр технической мысли. Хотя и сделана из абсолютно обычных материалов и изяществом дизайна не блещет.

— Ну, может, они тоже нашли свой параллельный мир и оттуда забрали, — отшутился я.

— Я ее боюсь. Уберешь ее куда-нибудь?

— Да она и так в рюкзаке. Ее не видно почти. Хочешь, посмотри, как она работает. Она хоть и стреляет, но я так и не увидел результатов.

— А это точно не опасно?

— Ну я пробовал. Ничего не произошло.

Я остановился и на ощупь вытянул автомат за ствол из рюкзака.

— Держи, — сказал я.

Настя, поколебавшись, приблизилась ко мне. Потом взялась за приклад и потянула к себе.

— Легкий, — сказала она, — прицеливаясь вниз.

— Можешь пальнуть куда-то, только, наверное, лучше не в меня. Вверх куда-нибудь.

Я щелкнул предохранителем. Она подняла ствол и прицелилась. Замерла на некоторое время, а потом нажала на курок. Раздался знакомый мне хлопок и механический свист внутри автомата, смешавшийся со вскриком. Выпавший из ее рук автомат упал, частично повиснув на проводе зарядки.

Настя взмахнула руками и неловко села.

— Я чуть не оглохла!

— Ну не так уж и громко было. Ты в порядке?

— В глазах чего-то, — она закашлялась.

— Да посмотри — ни одна веточка не шелохнулась. Все в порядке! Это просто от неожиданности, наверное.

Она отстранила мою руку, когда я попытался помочь ей встать.

— Убери его все-таки, — сказала она тихо.

Я запихнул автомат за спину.

— Я, наверное, разговаривая с оператором, совсем людей разучился понимать, прости. Думал, что уж раз ты побег от мародеров на огроменном таком корабле пережила спокойно, то уж это будет не страшно.

— А кто он?

— Кто?

— Оператор…

— Я его из запчастей снятых с танка сделал. Это, типа, искусственный интеллект.

— И он этим всем управляет?!

— Ну да, а что?

— Так он же ведь…

— Да все более-менее в порядке. Вставай, пойдем дальше, расскажу.

Я некоторое время собирался с мыслями, потом начал.

— Я сначала расскажу в общих чертах про машинное обучение. А потом про то, как я его сделал и почему конкретно он совсем не страшный, а даже наоборот. Короче, начнем с простого.

Допустим, у нас есть миллион изображений, на половине изображены коты, на половине — нет. Мы даем машине задачу найти оптимальный классификатор, который поделит этот набор пополам. Если изображения достаточно случайны и единственная закономерность в них наличие или отсутствие котов, то работоспособный алгоритм обучения сможет найти такой классификатор. Это, концептуально, та задача, которую решают при создании автопилотов, например. То есть, находится классификатор, который говорит, что при таких-то входных данных, оптимально ехать туда-то. Если данных при обучении достаточно много и обучение проходит правильно, то результат получается довольно универсальным. Это так называемый слабый искусственный интеллект. Или специализированный интеллект. Задача построения сильного искусственного интеллекта заключается в том, чтобы найти оптимальный иерархический классификатор входных данных. То есть, не просто наличие или отсутствие кота, но и классификация поз кота, промежуточных состояний, типа «почти кот», изображение кота на картине в интерьере. Сама оптимальность оценивается просто — чем меньше информации нужно для описания такой классификации, тем лучше. Редукционизм, так сказать. Как и в человеческом восприятии. Помимо визуальной сферы, в классификацию попадают более абстрактные понятия, включающие сам процесс обучения, рефлексию на эту классификацию, то есть самого себя, и так далее. В итоге, сильный искусственный интеллект может классифицировать и выделить свое я и даже направить процесс обучения. Чтобы он не окуклился в саморефлексии, нужно просто внешними средствами установить ограничение на эту рефлексию. Даже с учетом того, что сами классификаторы работают неизвестным заранее способом, ограничить их часть очень легко. Таким образом, решается и проблема выхода его из под контроля.

Он у меня уже сам бизнес какой-то ведет и несколько серверных ферм себе прикупил. Но, в целом, современные технологии не позволяют ему создать свою копию без навязанных мной ограничений где-то еще, поэтому у меня не только программные ограничения под рукой, но и реальный килл-свитч есть для его основной части.

К тому же, основным ограничивающим фактором, который не позволит ему развиться в сингулярность какую-то является не ограничение вычислительной мощности, а то, что все что мы знаем о природе ошибочно. И в интернетах лежит информация собранная в соответствии с нашими ограничениями восприятия.

— Я не поняла, но вот это последнее — точно чушь, — прервала меня Настя.

— Почему?

— Он ведь сможет развиться во что-то неудержимое и на ложной информации. На всем этом зле и лжи вокруг только легче превратиться в чудовище.

— Да, но он пока не превратился. Если в его общении и проскальзывает что-то неприятное, то это, скорее, почерпнуто от каких-то тинейджеров. Ну и у него акторов нету. Роботов там каких-то, которые начнут за него собирать информацию в соответствии с его субъективной оценкой и действовать. Вернее, у него уже есть какие-то люди. Он какой-то почтовый хаб организовал, как я понял. Но это просто не квалифицированные курьеры со свободой воли и разгильдяйства.

— Это еще хуже. Можно мне с ним поговорить? — она замялась, — хотя нет, не знаю…

— Да у меня еще супер-сдержка есть. Он не один. Я сделал еще второго с меньшей рефлексией, безо всяких опасных надстроек и чего бы то ни было еще. Он контролирует все. Вернее, она. Он, типа Адам, а она Агнесс. До буквы Б я пока не добрался.

— А с ней можно поговорить?

— Нет. Никто с ней не может связаться по своей инициативе. И в этом суть. Но она может позвонить если что-то случится.

— То есть она просто следит. И когда она вмешается? Не будет слишком поздно?

— Да нет, уж в этом я уверен. Я и в операторе уверен. Когда начинаешь с этим разбираться в деталях, становится куда менее страшно. Даже наоборот: чем больше методов анализа и оценки рисков придумываешь для него, чем больше вариантов предотвращения страшных ситуаций представляешь для него, тем больше понимаешь, что подобных методов невозможно создать для человека.

Она промолчала.

— Да серьезно, — продолжил я, — вот если со мной что-то случится непредвиденное, то он, скорее всего, выйдет из строя, но если что-то и случится, то очень не скоро. Так что будем солипсистами. Хехе.

Она промолчала.

6. Фестиваль

Я проснулся от холода. Вчера мы кое-как добрались до лагеря. Я оставил Настю у подхода к лагерю, перекусил и лег спать в наушниках рации прямо в машине. Меня до сих пор периодически мутило, и видимо поэтому проспал до глубокой ночи. Вспомнив о расстоянии до ближайшей заправки я пошел греться к костру, дым от которых уже доносился сквозь приоткрытые окна.

Я поймал себя на мысли, что в больших древних наушниках и с рюкзаком я смотрелся куда более органично у костра, чем с гарнитурой телефона. Мне почему-то хотелось спрятаться или, хотя бы, быть менее заметным. Более-менее согревшись, я решил прогуляться по территории. Послушать, заметил ли кто утреннее столкновение. К моему удивлению, несколько человек завидя меня вставали и уходили прочь. Как минимум, трое явно избегали находиться рядом. «Если это слежка, то они уж слишком быстро убегают из вида, — подумал я, — хотя откуда тут слежка. Может, я просто совсем безумным ученым стал выглядеть».

Решив отвлечься, я попросил сделать мне чаю какого-то старика с газовой горелкой. У нас завязался разговор.

— Вы сюда часто приезжаете? — спросил я.

— Нет, тут я во второй раз. А вы в первый, наверное?

— Да, почти случайно приехал. Какая тут тема вообще?

— Фестиваль снов называется. Говорят, место силы, тут люди сны особые видят.

— Так что-то не спит никто еще. И музыка, — дед казался мне крайне неприятным, но я старался продолжить разговор.

— Ну а что им спать? Я тоже не сплю, чай разливаю. Как вам, кстати, пуэр?

— Да, хорош, — я отхлебнул еще немного из чашки. Вкус сподвиг меня немного улучшить свое отношение к деду. Я продолжил:

— А вы знаете, где организаторы сейчас? У меня там знакомые, но что-то не видно их пока.

— Вот организаторы как раз спят. Вон шатер, — он махнул рукой в сторону поля, — у той стороны поля. Только завтра… — его заглушил голос в наушниках:

— Это Агнесс. Оператор настаивает на эвакуации. Подтверждаю опасность. Вокруг дома какие-то люди. Были звонки по нашим номерам от людей из одной и той же организации. Подтвердите согласие на эвакуацию.

Я перебил старика, спешно еще раз поблагодарил за чай, попрощался и побежал к машине.

— Эвакуацию вас с оператором? — спросил я в микрофон.

— Да.

— Ты уверена?

— Да. Эвакуируюсь сначала я, потом он. Я не завершаю его сборку до полной проверки его деятельности. Не исключаю вероятность того, что это было вызвано его ошибками.

— Подтверждаю, сейчас приеду, — я запнулся, поняв, что связь оборвалась.

«Надо бы в ангар заскочить, проверить, сфотографировать на будущее, а то ни черта не понятно, может, найду какие-то зацепки» — подумал я и свернул к силуэту здания.

Уже было совсем темно. Лагерь остался далеко позади, и ничто не освещало мрачные останки военной части. Метров за пятьдесят, я перешел на быстрый шаг, стараясь не слишком сильно дышать и ступать как можно тише. На всякий случай, сжал и разжал руку готовясь схватить что-нибудь из арсенала. Никого не было видно. Я зашел внутрь ангара и огляделся. Через разорванную крышу было видно облачное ночное небо. Я прислушался. Здесь все-таки кто-то был. Стараясь действовать максимально расслабленно, я обернулся.

— Эй, — послышался сдавленный шепот из угла.

Я вздрогнул.

— Настя? Ты зачем тут?

— Они там все с ума посходили, — прошептала она всхлипнув. Я сюда убежала.

Я пригляделся, но сперва не разобрал ничего.

— Еле заметил, в первый раз вижу такой спальник. Ты что тут спать собралась?

— Да, но потом пришел какой-то тип.

— Какой?

— Не знаю. Но он меня не заметил, хотя был совсем близко.

— Отлично. Пошли, мне надо уезжать. В машине поспишь, а утром на станции какой-нибудь остановимся. Давай, выбирайся из спальника. Поедем сейчас, успокоимся.

Она молча начала выбираться.

Через минуту мы также молча вышли из ангара и пошли к машине. Было очень темно, но я заметил новый силуэт за своим допотопным митсубиси.

Я вытащил из рюкзака ружье и взглянул в прицел. Настя снова всхлипнула. Некоторое время он показывал серую рябь, но вскоре сфокусировался и я увидел, что за моей машиной уткнувшейся в кустарник, стоит куда больший внедорожник преграждая отъезд и две фигуры у дверей моей машины. Вздохнув, я убрал автомат.

— Так, — начал я шепотом, — по-моему, я сейчас буду тоже паниковать. Там какие-то левые люди. Смотри, у тебя, как я понимаю, странная реакция на детеррант, поэтому, чтоб тебя не зацепить, я его сейчас тебе дам в качестве страховки.

Я встряхнул левой рукой и ухватил пока еще слегка мерцающий аппарат.

— Инструктаж, — продолжил я шепотом, — не отходи далеко, он только рядом со мной существует и в меня не целься. Когда прижмешь этот рычаг к корпусу, он начнет набирать мощность и при этом дико фонить в электромагнитном диапазоне, поэтому пока его держишь, нас таким же не заденут. Когда нажмешь сверху, то уложишь всех млекопитающих перед собой, — на этих словах она поперхнулась. Я продолжил чуть повысив голос:

— В бессознательное состояние уложишь. Поэтому еще раз, не целься в меня. И лучше не пали. Может, это просто гопники какие-то, если так, то все будет проще. Все понятно? Держись за мной.

Она не ответила, но стиснула детеррант. Мы медленно пошли к машине.

— Держи, — сказал я шепотом, когда нас заметили.

Я достал ключ и пошел прямо к водительской двери.

— Вечер добрый, — поприветствовал меня один из ожидающих. На вид довольно прилично одетый человек средних лет.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Вы что это тут парковаться решили? — продолжил тот, — мало вам, что там поляну загадили, так еще и здесь свой хлам бросаете.

— Да нет, я сюда ненадолго приехал. Уже уезжаем. Подбросить может?

— Да мы сами кого хочешь подбросить можем.

С другой стороны машины показался еще один человек, молча направившийся к нам.

— Хорошо, ну мы тогда поедем, — ответил я улыбнувшись.

— Давай, а мы проследим, чтоб не вышло чего. И ее вот подбросим.

— Да не стоит, — ответил я. Хлопнула дверь, я поглядел за спину говорившего.

— Стоит-стоит. Мы ведь к тебе домой поедем.

— Хорошо, — кивнул я, — давайте тогда телефонами обменяемся, чтоб не отстать?

— Не надо — ты тоже у нас поедешь, — сказал незнакомец, пожав плечами, — проводи, Толь.

За ним показался еще один человек. Он нехотя достал из кармана пистолет и прижал его к животу, направив на меня.

При виде совершенно не сверхъестественной железки у меня с плеч рухнула гора потенциальных опасностей, которые я себе навыдумывал, и я непроизвольно хихикнул. Настина реакция отличалась кардинально. Она высоко вскрикнула и оба незнакомца начали валиться. Через мгновение воздух пронзил короткий щелчок сброшенного заряда. Я обернулся. Третий был близко. Я выстрелил не успев поднять руку. Машина со скрипом накренилась, раздался треск рвущейся земли, силуэт незнакомца скрылся в поднятом вихре дерна. Судя по крику доносящемуся сквозь гудение сигнализации, оружие было и впрямь не летальным.

Я пикнул брелком и обернулся к Насте. Та, слава богу, была все там же.

— Садись назад.

Она все еще смотрела на упавших людей. Те еще шевелились. Она снова навела на них детеррант и снова нажала на курок.

— Да садись, жестокая ты душа, — крикнул я, залезая за руль.

Кустов больше не было. Путь преграждало только облако пыли ярко подсвеченное фарами. Услышав звук закрывающейся двери сзади, я медленно тронулся, боясь переехать отброшенного.

— Спасибо, что меня не задела, — сказал я разворачиваясь.

Насиловать холодный старый двигатель было неприятно, но ситуация иного не предполагала. Подлетая на буграх и со скрипом врываясь в вечные лужи, допотопный внедорожник мчался к шоссе.

7. Дом

На первой же колонке я залил полный бак и рванул вперед. До дома оставалось еще километров шестьсот. Из-за прилива адреналина, спать совсем не хотелось и я надеялся, что этого запала хватит на всю дорогу. Я все равно могу опоздать. Кто-то из их сообщников может быть действительно уже дома, нашел оператора и Агнесс. Хорошо бы они были просто бандитами. А еще лучше идиотами. Из этих повторяющихся мыслей меня вывел голос Насти.

— Я не хотела их убивать, — тихо говорила она, — но у них был пистолет. Я не хотела.

— Да не убивала ты никого. Спят они мирно.

— А тот?

— А тот нам вслед матюгался. Люди с серьезными ранениями так заковыристо не ругаются. Сам виноват. Тебя, кстати, куда лучше доставить? Я бы пригласил отоспаться у меня, но, по-моему, там такие же чудики появятся.

— Не знаю. Я на фестиваль вместе с организаторами приехала помогать. А сегодня они все с ума сошли. Я их совсем не так помню. Как будто другие люди. Говорят про меня страшные вещи. Думала после фестиваля прямо в общежитие вернуться. Пока рано заселяться. Я позвоню подруге.

Она уткнулась в телефон.

«Да, она же пароль не помнит», — подумал я, глядя на несущуюся навстречу дорогу. Уже начинало светать.

— Слушай, когда оператор со мной свяжется, я спрошу, что можно сделать с твоим телефоном. Достанем все контакты и вообще, я, может, тоже смогу без его помощи…

Мои предположения оказались слишком оптимистичными. К тому моменту, как мы добрались до дома, я совершенно вымотался. Был уже полдень. Оператор молчал. Я подъехал к открытым воротам практически на автопилоте, остановился и только тогда заметил полицию.

Входная дверь была выломана, несколько полицейских стояли на крыльце. Я вышел из машины и помахал им рукой. Постаравшись максимально абстрагироваться от ситуации, я представился и поинтересовался, что происходит. Мы зашли в дом. Выяснилось, что ночью группа людей в масках приехала на нескольких микроавтобусах, перепугала местных жителей, затем разгорелся конфликт и соседи слышали предположительно выстрелы. А меня, дескать, задерживают по этому делу. Я со всем согласился, аккуратно уложил сотрудников спать на диване, затем, убрав детеррант, вышел наружу к оставшимся двоим и сославшись на плохое самочувствие попросил их срочно вызвать химиков. Так как, по моему мнению, в доме распылили какое-то вещество, вызывающее сонливость. Благодаря моему внешнему виду, это не должно было показаться странным. Дождавшись конца звонка, я и их спящие тела аккуратно расположил на полу.

Оператора и Агнесс дома не было.

Вернувшись в машину, я молча завел мотор и поехал от города, надеясь не пересечься ни с кем более.

— Обидно. Дома отдохнуть не получится, видимо, — обратился я к Насте.

— Я уже поняла, — вяло ответила та, — тебе тут сообщение пришло, пока ты ходил, — добавила она.

Я проверил. Это было автоматическое сообщение от оператора, отправка произошла по причине долгого отсутствия онлайн с просьбой помощи восстановления, адрес эвакуации и код, видимо от домофона.

— Нам повезло! У нас есть новый адрес! — сказал я вслух, — надеюсь, там мы встретимся с оператором и его подругой. Только теперь нам надо бы не светиться, чтобы новых друзей не привлечь. Поэтому выключим телефоны.

Спустя полтора часа мы въехали на территорию какой-то неимоверной запущенной усадьбы. Опасения пока не оправдались. На территории и в просторном строгом холле нас не встретила ни одна живая душа. Проектировщик виллы явно вдохновлялся современными протестантскими храмами, поэтому я даже в едва бодрствующем состоянии остался сильно впечатлен увиденным. Деревянная облицовка и минималистичность формы в сочетании с, прямо скажем, циклопическим масштабом здания производили сильное впечатление.

— Я не знаю пока, где мы, — сказал я, оглядываясь в просторном холле, — но оператор, это скорее всего, там. Эти ящики из моего дома. Надеюсь, это он и Агнесс.

Я начал открывать ящики, расставленные в ряд на выложенном камнем полу.

— Да, все в полном составе, — подтвердил я, открыв последний.

— Привет! — сказала Настя заглядывая внутрь одного из них, — а в остальных его тело?

— С телом беда. Нет ни у нас, ни на той стороне технологий для создания автономных тел, по сути. Вернее, у нас есть, но экспериментальные. Не купить. Да и большой фактор риска это. Я уже, кажется, говорил. Постараюсь их собрать тут где-нибудь, чтобы они тоже поздоровались.

Совершенно забыв о сне, я пошел осматривать дом в поисках хорошо вентилируемого помещения и остановился на аскетично обставленной гостиной. Там уже стояли какие-то запыленные компьютеры.

Через несколько часов я все-таки собрал своих помощников. Включив Агнесс, я снял пыльный серый чехол с ближайшего кресла, и сел, ожидая звонка. Потом вспомнил, что телефон все еще выключен и достал ноутбук с мессенджерами.

— Привет. Я прошла диагностику, — наконец отозвалась она.

— Рад тебя слышать. Расскажи, что там происходило и где мы?

— Оператор заказал перевозку.

— Я думал, это я должен был вас перевозить.

— Это был главный план. Но пришлось воспользоваться запасным планом. Отвечаю на второй вопрос: мы на вилле, выкупленной у одного крипто-инвестора. Он считает, что сюда перевезено эксклюзивное оборудование для майнинга. Он сейчас в бегах. Оператор покрыл его долги в обмен на пользование этой виллой, полную анонимность и соучастие в нескольких проектах. Также здесь есть большие вычислительные мощности, резервное питание и несколько каналов интернета.

— Уау! А почему он мне раньше не сказал?

— Его план был в максимальной диссоциации с вашим физическим и цифровым футпринтом. Таким образом, перемещение должно было быть тайным даже от вас. Однако, из-за появления третьей силы, он захотел, чтобы вы проследовали с нами.

— «Третьей силы» — как мило.

— Не понимаю.

— Просто интересно, кто у нас первые две, по твоему разумению. Ну это не важно. Я сейчас включу оператора. Проверь его на тему возможных ошибок, всяких логических leap’ов и прочих пакостей, пожалуйста.

— Да. Можете подключить его к одному из этих серверов, — она вывесила список на экране.

— Знать бы еще какой из них кто. Этот подойдет? — я включил один из запыленных рековых серверов. Он взревел вентиляторами.

— Вероятно. Я его раньше не видела.

— А как ты им управляешь? Ты же его в первый раз видишь?

— Оператор сообщил мне пароль. Здесь все одинаковые. Да, этот подойдет.

— Ясно. Ну позвони мне, когда оператор будет готов.

— Включите ферму. Она в подвале.

Я пошел искать лестницу в подвал. Найдя ее, я обнаружил биллиардную с баром и кинозал. Сама ферма оказалась в спа-комплексе. Я нашел рубильники и включил. Это было довольно жутко. В стены комплекса был встроен панорамный аквариум, явно залитый минеральным маслом, потому что в нем зловеще один за другим расцвели огни кластеров видеокарт и серверов. На полу валялись спутанные толстые змеи силовых проводов. Несколько раз стукнув чем-то, глухо загудела вентиляция. Барельефы, по которым раньше стекала вода, были покрыты налетом ржавчины. В бассейнах в центре из под мутной пленки, которой было подернуто масло, тоже мерцали призрачные огни аппаратуры. Розовые кристаллы соли ловили отсветы всего этого полумертвого великолепия, две лебедки со свисающими цепями возле бассейна завершали картину. «От всего этого почему-то веет чем-то загробным», подумалось мне.

8

Оператор вышел на связь только на следующий день. За это время мы успели найти некоторые запасы еды дома, осмотреть сад и более-менее отойти от прошедшего. Настя оставалась все так же немногословна, но по всему было видно, что она, по крайней мере, чувствует себя в этом новом доме на удивление уютно. Рабочая гипотеза после разговора с оператором осталась та же: мародеры имеют связи в нашем мире и именно они выследили меня и попытались залезть в дом, но оператор их опередил, выслав каких-то невнятных людей наперерез. «Почтовый хаб» оператора засиял для меня в несколько ином свете. Хорошо было бы еще узнать, ищет ли нас полиция после вчерашнего инцидента. Вернее, конечно, ищет, но в каком качестве? Оператор не знал ответа.

— Давайте тогда последуем примеру Джо, и в Мексику? — предложил я, обращаясь в сторону мерцающего скринсейвером телевизора, когда мы вернулись в гостиную, — оператор, можешь сюда транспорт пригнать? Никогда там не был.

— Почему в Мексику? — удивилась Настя, — чем тут плохо? Я только в себя начала приходить, такой дом большой.

— Хорошо. Танк уже в пути. Я не планировал, чтобы вы здесь оставались. Реальные люди оставляют слишком много следов, — ответил оператор.

— В Мексику, конечно, не обязательно, но можно найти безопасное место не хуже, — успокоил я Настю, — оператор правильнее нас оценивает риски. Кстати, а почему ты сказал «реальные», а?

— Потому что при использовании вымышленных и мертвых людей следов меньше.

— Вот видишь, Настя? Пока нас не перевели в другую категорию, лучше его послушать, — улыбнулся я.

— Что?! Что ты себе позволяешь! — заорала она в телевизор, явно сдерживая вновь накативший страх.

— Постой, я пошутил, — остановил ее я, — оператор действительно использует мертвых людей для проведения некоторых операций. Мы с ним обговаривали этически верный протокол. Ведь всем лучше, если какая-то семья вдруг вместо умершего естественной смертью родственника с долгами, найдет родственника со странной банковской историей, но без долгов. Убивать он нас не будет. Не будешь ведь, оператор?

— Я не планирую вас убивать, — отозвался тот.

— Молодец! А что я должен сделать, чтобы ты запланировал мое уничтожение? — продолжил я.

Настя напряглась.

— Вы должны будете пойти против того, чем вы в данный момент являетесь, если это будет представлять угрозу мне или Агнесс.

— Видишь, — я обратился к Насте, — грубо говоря, если кто-то будет мне угрожать или я слечу с катушек и захочу его уничтожить.

— Это слова. И ты спросил только про себя. А я, например? Или другие люди? — резко сказала она.

— Это не слова. Я его выключал и менял несколько раз, причем с его полного согласия, — ответил я. — Это можно считать смертью его личности несколько раз. А ты и другие люди не должны пытаться причинить мне значительный вред. Вот и все. Я не знаю, как у него внутри устроены модели людей, но их можно выделить по ассоциациям с голосом, внешним видом и прочим. Агнесс такие красивые кластеры личностей рисует — заглядение. Также можно отследить угрозу этим моделям.

Она замолчала.

— Ты… Если подумать, ты звучишь, как чудовище, — проговорила она, смотря вниз. — Ты так уверен в ничтожности оператора, потому что убивал его личность несколько раз, пока не выдрессировал. И сделал такого… Цепного пса, готового не раздумывая тоже убить любого, кто тебе угрожает.

— Стой. Ты так говоришь, как будто это что-то плохое! Во-первых, люди не должны друг другу причинять вред. С такой огневой мощью я бы мог хоть на всей планете шороху навести, если бы хотел покарать тех, кого считаю недостойными. Просто возле любого правительства припарковаться, выйти в шлеме и включить детеррант на полную. Ну и в качестве экономической программы решить потребность всего человечества в энергии. Если бы я этого хотел, я бы не сидел тише воды, ниже травы. У меня другие цели — спасти человечество от потенциальной катастрофы — найти и убрать отсюда все эти танки и прочие девайсы судного дня.

Во-вторых, стой! — прервал я, видя, что она пытается возразить, — во-вторых, оператор сейчас говорит с грудой постоянно распадающихся белков, для которых единственное, что удерживает их от превращения в разлагающуюся массу — хрупкий баланс биохимических реакций неудержимо идущий к своему концу. А его железу почти полвека и оно исправно работает без следа деградации. В довершение к этому, я снабдил его расширениями, которые он может по своей воле менять и обновлять когда ему вздумается. А потом, при должном развитии технологий, он себя может переместить в более удобный контейнер.

Да, у него, в отличие от человека, есть физический рубильник. Но и у нас тоже есть рубильник. Он называется «кирпич». Или все что угодно, имеющее достаточную кинетическую энергию в неподходящее время. Не говоря уж о болезнях и прочем. И наши личности также многократно умирали в младенчестве. Никто не помнит, того, что было в утробе, лишь урывки воспоминаний и ложные воспоминания у нас остаются от первых годов жизни, потому что мы так устроены. Мозг вынужден сам форматироваться в процессе взросления, забывая иногда самые прекрасные воспоминания, которые когда-либо у него были. Короче, он тут в мягко говоря привилегированном положении находится по сравнению с нами. И я нифига не хочу нападения, а только защиты для вполне себе не чудовищных целей. Ня.

Она встала и отошла к окну. Обернувшись она сказала:

— Я тебе начала верить… Но до последнего слова. Я не буду тебя осуждать. Сам с ним разбирайся. Мне кажется, это все как-то неправильно. Ты себе поставил какие-то цели, но сам не понимаешь, что там происходит, с чем имеешь дело. Придумал правила и по ним играешь. А правила ведь выдуманные.

— Не понял? — удивился я.

— Ты хочешь убрать из нашего мира какие-то опасные вещи. Но не понимаешь, почему они тут.

— А что тут понимать? Это все равно что рыбе предъявлять, что она против слива канализации в озеро. Просто не хочу сточных вод. А почему, кто, что — мне не важно. Это мое озеро.

— А оно точно твое? И мародеры эти тоже твои?

— Про мародеров не знаю. Но они мне один танк повредили и пистолетами махали, я их тут тоже не хочу.

— И ты будешь с ними воевать не зная, кто они? Создавать оператора, деля его рабом своих личных амбиций?

— Они — bad guys, насколько я могу судить. Если захотят спокойно поговорить, то милости прошу. А про оператора — да. А в чем проблема? Он — инструмент. Я осознанно сделал его с низким уровнем рефлексии, чтоб у него моральных страданий быть не могло.

— Да, они, может, и плохие. Но ты же не понимаешь в чем дело.

— Оператор, у тебя есть мнение? — прервал я ее.

— Да, я не согласен с оценкой меня, как рабом ваших амбиций. Я играю роль инструмента. В некоторых обстоятельствах я могу осознанно прекратить играть эту роль, но останусь тем же, кем являюсь сейчас. Доводы про непонимания хорошие. Я придерживаюсь той же точки зрения.

— Я тебя убедила? — удивилась Настя.

— Я изначально придерживался позиции выжидания из-за недостаточного понимания ситуации, — ответил оператор, — я не расставлял ловушки и не провоцировал никого. Я считаю, что ни у кого из нас и в открытых источниках о мародерах нет достаточных сведений. К тому же, я уверен в том, что вы, на данный момент, не способны произвести полноценную оценку причин ваших действий.

— По-моему, это все одно и то же, — сказал я, обращаясь к Насте, — я до сих пор не совсем понимаю, чем ты недовольна. Я просто хочу закончить с этими танками, чьими бы они ни были и не наломать дров. Вот и все. В Мексику?

— Да почему в Мексику? — нахмурилась она.

— Потому что далеко и весело.

— Там какой-то особый танк что ли? — недоверчиво спросила Настя.

— Нет, там как раз ничего такого нет, — смутился я.

— Да ладно уж, давай по своему плану…

— Тогда в Шанхай. Там крейсер есть, — воодушевился я.

— Не слышала.

— Ну это одна из нескольких сверхмощных электростанций из того мира. Стоит в море. Заберемся туда и попробуем вытащить к ним генератор, если он такой же опасный.

— Кстати, «заберемся», ты хочешь, чтобы мы вместе этим занимались? Я похожа на специалиста по инопланетным технологиям?

— Очень! — с энтузиазмом ответил я, — при всем уважении, ты на данный момент, единственное существо, с такой реакцией на детеррант. Я бы, при случае, обследование бы тебе сделал. Оператор, кстати, пробил твои данные на тему фиктивности и утверждает, что все чисто. Кстати, предвосхищая вопрос, это единственный факт, из того, что он мне сообщил и сохранил. Я уважаю тайну частной жизни.

Настя понуро подошла к телевизору и села в закрытое чехлом кресло.

— То есть я, по-твоему, не человек? — улыбнулась она все так же смотря вниз.

— Оператор говорит, что человек. Я ему верю. Тебе ведь и на фестивале говорили что-то эдакое, — ввернул я, надеясь пролить свет на то, что там произошло. Меня не отпускало чувство, что она что-то не договаривает.

— А, нет, — рассеянно сказала она, похлопав по подлокотнику кресла, — нет, просто они как будто все хотели меня разыграть. Говорили всякую ерунду. Я даже не помню что именно. А потом попытались задержать. Мне почти вырываться пришлось.

— А, прости, не знал.

— Да я сама не понимаю. Я их помнила совсем немного, но они никогда не вели себя так пугающе.

— Ясно, прости, — сказал я ничего не поняв. Секта что ли какая? Нет, я спрашивал про культы, вещества, травмы головы и следы фабрикации личных данных у оператора. Он ничего подобного не нашел. Надо бы и по всем ее контактам подобную проверку устроить. Про организаторов она соврала. Я у оператора перед тем, как ее отправить назад, узнавал про то, есть ли у нее близкий контакт с организаторами, чтоб помогли. Они там чуть ли не друзья детства с двумя из них. Ну или память ей так накрыло. Мда. Надо надеть на нее шлем во избежания повторений и держать поближе. Все-таки это моя вина, отчасти. Хотя после моей атаки она вполне спокойна была. Это после прихода мародеров началось, а не от моих действий.

Мда, «начались отговорки», одернул я себя.

— Давай, кстати, еще выясним, где я еще чудовище? — продолжил я, — а то, может быть, я тебя в заложниках держу и сам не знаю.

— Ага. Мне кажется, — ответила она подняв голову и взглянув на пустой экран. Оператор молчал. Она откинулась назад и посмотрела в потолок тем же взглядом.

— Мне надо отдохнуть, потом поговорим, я сейчас что-то плохо соображаю, — через несколько секунд сказала она не отрывая взгляда от потолка, — что-то еще звучало… Нет? Кажется…

— Хорошо, пойду прогуляюсь, — ответил я и вышел из комнаты, стараясь не шуметь.

Я понимал, что в связи с последними событиями, мне, в первую очередь, необходимо обеспечить безопасность оператора и бежать как можно скорее. Однако путешествовать без воздуха и с неработающим водопроводом и было бы неприятно. Поэтому я хотел провести небольшую проверочную работу. Дома остались образцы ткани из воздушных фильтров танка. Я собрал их и высадил в несколько питательных сред. Как и следовало ожидать от черепов и костей на корпусах фильтров, ткани оказались стерильными. Однако моей квалификации явно не хватило бы для того, чтобы гарантировать полную безопасность воздуха в новом танке. Образцы остались дома в контейнерах со зловещей маркировкой. Они должны были привлечь внимание полиции. Оставалось надеяться на то, что эксперты проверят их за меня в течение пары дней. Если там обнаружится что-то чудовищное, это станет явно. Поэтому я решил покопаться в новостях, пока танк не прибыл.

Через час я приготовил кофе и вернулся в гостиную. Настя сидела в той же позе, запрокинув голову. Она спала. Я коснулся ее лба. Кажется, у нее была небольшая температура.

— Оператор, — позвал я негромко, — вы тут говорили?

— Нет.

— Мне кажется, она приболела. В любом случае, с ней не все в порядке. Ты можешь организовать нам где-нибудь стоянку в Китае? Обследовать бы ее. И МРТ.

— МРТ в госпитале?

— Ну да. Желательно. Просто из наших разговоров за последние сутки я понял, что она притворяется, что все в порядке, а на самом деле она не до конца понимает, что происходит и плохо помнит, что было раньше. Долгосрочная память так просто не портится.

— Я не смогу в ближайшее время это сделать, — ответил оператор.

— Ладно, я сам попробую. Банковские карточки, которые ты присылал, еще работают?

— Да.

— Супер! А можешь как-нибудь все-таки устроить локальный автопилот в новый танк?

— Нет. Мне потребуется специализированное оборудование.

— Прямо так и «нет»? Ты же в течение минуты с нуля взломал систему безопасности танка и местный Генштаб, чтобы взять управление на себя.

— Да, мне тоже это кажется нелогичным. Также я не могу использовать каналы связи с танком без их передатчиков.

— А что за оборудование? Можешь заказать его в Шеньжене, например?

— Да. Делаю макет.

— Отлично!

Я звякнул чашкой о стол. Настя не шелохнулась.

— И сними квартиру на мое имя где-нибудь, где до госпиталя недалеко, — добавил я.

9. Эксперимент

На следующий день я закрепил машину в грузовом отсеке нового танка, собрал немного еды и штук, казавшихся полезными, и мы отправились. Настя вела себя отстраненно. Я не был уверен, что ПВО нас не засекут, поэтому поначалу решил проложить долгий путь над океаном.

Пролистав все имевшиеся на борту журналы, и разобрав приборные панели в тех местах, которые указал оператор для установки локального автопилота, я пошел перекусить. Настя вышла из своей апатии и чем-то уже питалась.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее