Бесплатный фрагмент - Угодья Лешего

Приезд

По счастливому стечению обстоятельств, мой начальник решил отправить меня в командировку в самое знакомое и близкое мне место, куда я уже давно хотел поехать сам. В мою деревню.

Воспоминания о тех счастливых и беззаботных годах нахлынули на меня, парализовав процесс работы на весь оставшийся день. Я не мог думать ни о чем другом, кроме предстоящей поездки.

Я давно не был там, поэтому представлял, как там все изменилось. Может быть, деревня уже и не деревня вовсе, а небольшой городок…

Какой же шок ждал меня, когда я прибыл туда! Никак не ожидал увидеть полупустую деревню с заброшенными и разрушенными домами. Особенно больно было видеть всю эту разруху на фоне пышного зеленого леса, яркого апрельского солнца и цветущих яблонь и вишен в садах за заборами.

Как и всех, кто возвращался в родные края, в первую очередь меня интересовал вопрос о том, что произошло с моим домом. Родители продали его перед отъездом в город, и я очень надеялся хотя бы издали посмотреть на него, оживить воспоминания.

Надежды мои не оправдались, все было даже хуже, чем я мог представить. Мой дом, в котором я провел свое детство, и с которым у меня было связано так много воспоминаний, сгорел. Слезы невольно навернулись у меня на глазах, когда я смотрел на выжженную землю, рухнувшую крышу, пустые окна и покрытые черным нагаром некогда белые стены.

Чтобы немого успокоиться я обвел взглядом соседние дома. И тут увидел… Его! Старый Митрич. Он сидел на стуле, на крыльце своего дома и, как всегда, смотрел в лес.

Митрич был фигурой необыкновенной и запоминающейся. Он исполнял обязанности старосты, охранника и старого ворчливого деда, вечно гоняющего нас оттуда, где нас быть не должно было. Но основная негласная задача у него была другая. Он зорко следил за тем, чтобы дети не заходили в лес. Лес этот в народе называли «Угодья Лешего». Даже если эта территория и имела другое официальное название, то вряд ли кто-то из деревенских знал и помнил его.

На самом деле, никому из нас, мальчишек, не пришло бы в голову пойти в этот зловещий лес. Даже несмотря на то, что дети всегда любопытны и ничего не боятся, в этом месте чувствовалось что-то… Необъяснимое, древнее и злое. Люди, вошедшие в этот лес либо возвращались безумными, либо не возвращались вообще. Я бы никогда не рискнул пойти туда. Но вот Митрич… Думаю, он был там не единожды, хотя утверждать не берусь.

Я подошел к фигуре в кресле и несколько минут молча пялился на пожилого мужчину, сидящего напротив. Старик, казалось, ничуть не изменился со времен моего детства. Та же ровная белая борода до груди, тот же строгий взгляд светло-голубых глаз, нахмуренные брови, даже морщин не стало больше!

— Как так, Митрич? — удивленно спросил я.

Он едва заметно вздрогнул и, все еще хмурясь, посмотрел на меня. И я тут же пожалел, что так грубо нарушил течение его мыслей.

— Доброго здравия тебе, хлопчик. Чего тебе надобно от старого человека?

— Здравствуй, Митрич. Ты меня не помнишь уже, я тут жил лет двадцать назад. Увидел тебя и удивился, что ты не изменился совсем, хотя уже столько лет прошло. Это как? Ты что, секрет молодости знаешь?

— Помню я тебя. Вон в том доме жил, — старик показал рукой на мой дом. — Только, кажись, ты тогда умнее был.

— Почему это?

— Потому что глупых вопросов не задавал. Разве ж я молод? Посмотри на меня. Как был стариком, так стариком и помру. Я изменился, ты просто давно меня не видел.

— Да как же… Да у тебя даже одежда та же, что и прежде! — воскликнул я, осматривая его свободную белую рубаху, напоминающую тунику, штаны, похожие на портки у славян, ступни без обуви. — Тебе разве не холодно без обуви?

— А ты с какой целью интересуешься? Ежели из интереса, так ты всегда можешь попробовать сам. Ноги, как я погляжу, у тебя имеются.

Я рассмеялся. Всерьез сердиться на Митрича было невозможно.

— Так ты чего хотел-то? — спросил старик.

— Не знаю.

— Вот молодежь пошла, сами не знаете, что хотите. Ладно, ежели ты сможешь связать два слова и понять, чего тебе надобно, то исполню твое желание.

— Как золотая рыбка?

— Как старик Хоттабыч. Ну, так?

— Любое?

— Почти.

Тут я задумался. Конечно, я прекрасно понимал, что «любое» мое желание он исполнить не в состоянии, но может…

— Слушай, Митрич, а расскажи о своей жизни.

Старик в недоумении посмотрел на меня, будто не веря своим ушам.

— Это что-то новое. Зачем тебе?

— Интересно.

— Жили бы своей жизнью, да в чужие не лезли, больше пользы было бы, а то все норовят узнать, как сосед живет, — тихо проворчал Митрич. — Ладно, раз уж обещал, то расскажу тебе одну сказку, а ты уж сам решай, что там правда, а что — выдумка. Завтра приходи ко мне, часов около пяти вечера, когда прохладно будет.

— Принести тебе что-нибудь, Митрич?

— Да нет, мне ничего из ваших новомодных штуковин не надобно. Да и из еды и питья — тоже. Так что ступай с миром.

— До завтра! — крикнул я и ушел искать место, где мог бы переночевать.

Найдя пристанище, которое служило тут подобием гостиницы, я лег спать, уставший от дороги и от впечатлений сегодняшнего дня.

День 1

Когда я пришел, Митрич все так же сидел в своем кресле и смотрел в лес пристальным взглядом, сложив руки на груди. Я хотел обратиться к нему, но передумал, молча сев на ступеньку крыльца и устремив свой взор на лесной массив.

Митрич глубоко вздохнул и сказал:

— Только я тебя сразу предупреждаю что рассказывать буду, ежели ты с уважением относиться к моему сказу будешь. Ежели хоть раз перебьешь меня, то больше ничего не узнаешь, усек?

— А как же вопросы? Вопросы можно задавать?

Старик недовольно пробурчал что-то.

— Можешь задать парочку, но только когда я полностью расскажу тебе свою историю. Теперь, ежели ты закончил, то сиди и слушай.

Митрич прочистил горло и начал.

«Некогда, в одной небольшой деревушке, сдружились четверо детей: двое мальчиков и две девочки. Девочки были во всем противоположны, но любили друг друга как настоящие сестры, хоть и не являлись таковыми. Каждую свободную минуту они проводили вместе, весело перешептываясь, заплетая косы друг другу, собирая ягоды на лугу и играя в игры. Звали их Рада и Мила.

Рада была высокая для своего возраста, черноволосая, черноглазая, любопытная, добрая, но не уступающая характером ни одному мальчишке в округе.

Мила же… Ей больше бы подошло имя Снежана, такая она вся была, будто снегом рожденная: белая кожа, волосы цвета созревшего одуванчика и такие же пушистые, светло-серые глаза. Характер у нее был тихий, скромный. Несмотря на то, что рост у нее был небольшой, особенно на фоне Рады, Мила всегда пыталась казаться еще меньше и незаметнее.

Иногда, ближе к вечеру, когда все работы по дому были окончены или днем, когда взрослые отдыхали, на улице можно было услышать звонкий и радостный голос Рады.

— Ми-и-ила-а-а! Выходи, ясный свет, бежим играть к ручью!

Калитка отворялась и выходила скромная Мила, глядя в землю. Выход ее, как правило, сопровождался громким окриком из избы.

— К лесу не ходите! — кричала вслед мать Милы. — Слышите? Не дальше середины луга! И чтобы к ужину была дома!

— Помним! — прокричала в ответ Рада, схватила подругу за руку и они, улыбаясь, побежали к ручью.

Неизвестно, что именно привлекало детей к ручью, но все они, не сговариваясь, бежали играть именно туда, собираясь на границе деревни и луга. К тому же было даже специальное место, которое хранило множество детских тайн и историй. Место это находилось на середине луга, примерно посередине между деревней и лесом.

По ночам в лесу шелестела тревожно листва, иногда даже в отсутствие ветра, заунывно выли волки, а если приглядываться, то между ветвей можно было заметить странное желтое свечение в глубине.

— Мира вам, голубушки, — шутливо приветствовал девочек сидящий у ручья мальчуган.

— И тебе, добрый молодец, — ответила Рада, рассмеявшись переливчатым смехом.

Мила же только кивнула в ответ на приветствие головой, хихикнув. Мальчик встал, приветствуя девочек.

— Чего это ты тут чертил палкой? — прищурившись спросила Рада, подходя ближе.

— Ничего, — ответил мальчик, краснея и неуклюжими движениями ноги пытаясь стереть рисунок на влажной земле.

— Я видела! Это был портрет. Признавайся, в кого влюбился?

— Смотрите! А вот и Яр идет, — крикнул мальчик, переключая внимание и все еще стирая рисунок.

К троице детей приближался рослый плотный мальчик с каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Шел он уверенным и твердым шагом, в каждом его движении чувствовалась сила и гордость.

— Не нравится он мне, — прошептала Рада подруге. — Что-то в нем есть злое.

— Это точно. Злое, — вздохнула Мила.

— Обо мне, небось, шепчетесь? — став в позу, спросил новоприбывший.

— О ком же нам еще шептаться. Интереснее темы быть не может, — язвительно ответила Рада.

Яр со злостью посмотрел на нее и его, и так всегда поджатые в недовольной гримасе губы, стали еще тоньше.

— На луг идете? — сделав вид, что пропустил оскорбление мимо ушей, спросил Яр и направился на середину луга.

Остальные, понурив головы, последовали за ним. Во время похода вдоль ручья к назначенному месту напряжение между детьми спало. Они шли, смеясь, пересказывая деревенские слухи и сплетни, которые удалось урывками подслушать у старших.

Как получилось, что сошлись еще две противоположности, в лице Ярополка и Волха — не знаю. Но именно потому, что эти, такие разные мальчики сдружились, они шагали сейчас вчетвером, а не втроем.

Если Ярополк олицетворял силу, мужественность, грубость и не самый приятный нрав, то Волх, несмотря на свое звучное имя, характера был спокойного, можно даже сказать, мягкого. Внешность у мальчика тоже была соответствующая: светлые русые волосы, мягкие округлые черты лица, худощавое телосложение. Даже глаза были светло-голубыми, с длинными темными ресницами и светлыми бровями.

Девочки охотно бы играли только с Волхом, но Ярополк неотступно следовал за ними. И очень обижался, если его не ждали, не звали и играли без него.

И вот, когда дети дошли до своего «тайного» места, они решили немного поиграть в салки. После, устав от беготни, все сели по кругу около ручья и только начали пересказывать истории взрослых про лес, как вдруг Яр вскочил и кинулся в траву. Остальные подскочили от испуга.

— Поймал! Поймал тебя, колдунья. Теперь-то ты точно от меня не уйдешь, — ликующе произнес Ярополк, держа змею.

— Что это у тебя там? — поинтересовалась Рада.

— Змея. Гадюка. Это точно колдунья из леса, которая оборачивается змеей и ползает в деревню, изводить наш скот и людей.

— Глупость какая! — раздраженно сказала Рада. — Это просто змея. Они любят греться на солнышке. Отпусти ее, пусть себе ползет.

— Ну уж нет. Я убью ее. Здесь и сейчас.

— Нет. Ты не сделаешь этого.

— Почему это? Кто же из вас меня остановит? Ты, что ли? — со злорадством спросил Ярополк.

Вместо ответа Рада вся сжалась и прыгнула, попав в грудину Яра головой. Мальчик от такого удара на мгновение потерял дыхание, разжав руки и выпустив змею, которая тут же уползла в сторону леса.

— Ах ты… — задыхаясь от ярости процедил сквозь зубы Ярополк. — Ты тоже колдунья значит, да? Тогда и тебе не жить!

Ярополк кинулся к Раде, но наткнулся на препятствие в виде своего друга.

— Не трогай ее, пожалуйста. Она не колдунья, — спокойным тоном произнес Волх.

— А что же она тогда за гадюк заступается?

— Нельзя никого обижать! — крикнула Рада. — Змея живая и тоже жить хочет! Она тебя не трогала, это ты к ней полез и убить грозил.

Ярополк замахнулся, готовый мутузить всех и каждого, но его остановил тихий голос, произнесший четко и спокойно лишь одно слово: «Время». Все лица обратились к Миле, о которой забыли, так как она не участвовала в ссоре, все это время сидя и глядя задумчиво на ручей.

— Время идти по домам. Уже позвали. Ежели еще помедлим, потом не поздоровится.

Ярополк опустил кулак и отправился в сторону деревни быстрым уверенным шагом. Волх, опустив голову, поплелся за ним.

— Что сделано, то сделано, — утешала Мила начавшую плакать подругу. — Поговори с матушкой. И будь готова бежать.

— Куда?

— В лес, — ответила Мила, в голосе которой впервые послышались твердые стальные нотки.

Слезы ручьями покатились из глаз Рады. Она догадывалась, что может случиться завтра в деревне».

Наступила тишина, но я, все еще видевший в своем воображении все, о чем только что рассказал мне Митрич, не сразу заметил это. Я поискал его, но на крыльце уже никого не было. Свет в доме не горел. Решив, что старик уже лег спать, пока мною владело мое бурное воображение, я последовал его примеру и отправился отдыхать.

День 2

Следующим вечером, найдя Митрича на его месте, я снова молча сел на крыльцо и уставился на лес. Ветра не было, солнце клонилось к закату, окрашивая небо над темным лесом в розовые тона.

Митрич, после продолжительного молчания, за время которого я даже забыл о том, что он рядом, начал говорить.

«Мила не могла есть, кусок не лез в горло, но и оповещать своих родителей о том, что произошло на лугу, было нельзя. Мила быстро съела половину того, что было на тарелке, чтобы не вызывать подозрений, пожаловалась на здоровье и отпросилась лечь пораньше.

«Что же теперь делать? — думала Мила, лежа на печи и притворяясь спящей. — Надобно спасать подругу. Ежели бы Ярополк не был сыном уважаемого в деревне человека, то можно было бы все исправить. А так… И Рада без отца живет… Со временем история превратилась бы в слух и забылась, стерлась из памяти… Чего зря думать о том, чего уже не случилось. Совет нужен. Придется обождать, пока все не пойдут спать».

Миле хотелось поерзать на печи, лежать без движения было сложно, но нужно было дождаться, пока все в доме уснут. Обычно теплолюбивая Мила сразу засыпала, едва ложилась на теплую печку, спала она там даже в летнюю жару. Переживания за подругу, которая была Миле как сестра, не давали девочке этой ночью уснуть.

«Пора», — решила Мила, аккуратно приподнимаясь со своего места.

Она тихо, как тень, соскользнула с печи и юркнула в открытое окно. Теплыми ночами окна в доме всегда держали открытыми.

Девочка побежала в хлев, где ночевал домашний скот.

— Белыш… — прошептала она. — Белы-ы-ыш.

Где-то у дальней стены хлева зашевелилась небольшая тень.

— Кого это нелегкая в такую ночь носит? — недовольно проворчал голос в темноте.

— Белыш, родной мой, мне совет твой нужен.

— Ладно уж, проходи. Но свет не зажигай, не то увидеть могут.

Через несколько мгновений легкая и аккуратная Мила, обойдя всех животных и препятствия, кинулась на шею белого козла. Темнота окружала все вокруг, стирая даже очертания предметов и животных. Мила отлично ориентировалась в темноте, зрение ее было хуже, чем у совы или кошки, но лучше обычно человека.

— Чего у тебя стряслось? — покачивая бородой спросил Белыш.

— Рада сегодня за гадюку заступилась.

— Это дело хорошее. Молодец. Жива змея?

— Змея-то жива, уползла в лес. Но я боюсь, сестра моя, названная, ценой своей жизни чужую спасла.

— Это еще почему?

— Потому что она против Ярополка пошла. Ты же знаешь, от него ничего хорошего ждать нельзя. Да и у Рады матушка только, отца нет.

— И что?

— Поверье в народе есть, что ежели семья неполная, то девочка колдуньей родится.

— Теперь понимаю. Все одно к другому пристало. Только вот понять никак не могу, чего же ты от меня хочешь?

— Совета. Спасти ее надобно. Прошу тебя…

Козел несколько минут молчал, медленно и ритмично потрясая бородой из стороны в сторону.

— Не знаю даже. Есть разные варианты, я бы рекомендовал не делать ничего до тех пор, пока петух не клюнет.

— Так ежели клюнет…

— Тут уж выбирать придется. Можешь либо ничего не делать…

— Ее же тогда убьют!

— Зато свой секрет сохранишь.

— Не пойдет.

— Можешь устроить грозу, град, шторм и все остальное. Тогда ее не тронут, испугаются.

— Есть еще советы?

— Да. Еще можешь наслать что-нибудь быстрое, сиюминутное, чтобы отвлечь внимание народа. Пока все будут бегать из угла в угол деревни в испуге, она сможет убежать.

Мила сидела и смотрела в пол, одной рукой гладя козла, а другой — обхватив свои колени.

— А что дальше? Что будет с ней в лесу? Она же там…

— Ты сказала, что она змею спасла. Как змея выглядела?

— Змея как змея, гадюка черного окраса. Больше сказать мне нечего.

— Ладно, понял. Спать иди. Хорошо все будет с подругой твоей.

— Спасибо тебе, Белыш. Ты у меня самый замечательный, — сказала Мила, обнимая козла на прощание.

Тем временем Рада рыдала на груди у матушки.

— Эх, дочка, — говорила матушка, гладя Раду по голове. — Что же ты такая бедовая у меня?

Рада перестала плакать и серьезным взглядом посмотрела на мать.

— Ничего я не «бедовая». Отнимать жизнь у другого существа — неправильно. Нельзя так!

— Какая чушь! Ты же курицу, небось, ешь?

Девочка задумалась, глядя в окно, за которым находился птичий двор.

— Ты права, это я тоже плохо делаю. Мы, правда, разводим их… Но да, признаю, я поступала неправильно. Больше так я делать не буду.

— Ты просто сама запуталась, глупая. Ты еще маленькая, ребенок. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

На этот раз Рада не стала спорить.

«Нельзя так, — думала Рада, лежа на полатях. — Неправильно все. Ценить жизнь надобно. И ежели мне придется отдать свою жизнь, чтобы сохранить чужую, то так тому и быть!»

Приняв свою судьбу и успокоив свой разум, до этого не желавший смиряться с осознанием приближающейся смертельной опасности, Рада спокойно уснула. Сделать ничего больше она не могла.

Ярополк же не спал всю ночь. Злость и ненависть клокотали в его груди. Мальчик рассказал отцу приукрашенную версию произошедшего. Если верить его словам, то Рада спорила с ним, потом разозлилась, и тут же из травы со стороны девочки на Ярополка кинулась змея. Он, конечно же, героически боролся за свою жизнь с беспощадной гадюкой, так и норовившей укусить его в шею. Все это время, следуя из рассказа, Рада жутко, будто в нее вселился злой дух, хохотала.

Владимир молча выслушал сына, пристально всматриваясь в глаза мальчика и хмуря брови.

— Ты замечал за ней раньше такое поведение? — почесывая бороду спросил Владимир.

— Не хочу лгать, отец, — опуская глаза в пол сказал Ярополк. — Она всегда странно себя ведет. На язык остра, все ей поспорить нужно, будто сама неприятностей ищет.

— Ладно. Иди, погуляй по двору, пока мы с матерью поговорим.

Ярополк уже открыл дверь, собираясь выйти, но остановился неожиданно, будто вспомнив что-то важное.

— Еще, отец. Я эту черную гадюку не единожды видел, всегда она ползает там, где эта маленькая колдунья ходит, — сказал он и вышел за дверь.

«Одну гадюку я убить не смог, — думал Ярополк, глядя на звезды, сияющие на ночном небе, — зато смогу извести другую, отравляющую моя жизнь. Надеюсь, отец примет правильное решение. Ежели нет, то придется его немного „подтолкнуть“. Не жить нам с ней в одной деревне, это уж точно. Она мне за все обиды сполна заплатит, я уж об этом позабочусь. Слишком долго она мою кровь пила».

Ярополк улыбнулся отвратительной кривой улыбкой, представляя себе все варианты развития событий и придумывая каверзы на каждый из них.

Пока все остальные договаривались, плакали, решали и строили козни, Волх просто спал. Он не осознавал, чем может обернуться завтрашний день. Не понимал даже, чем плох поступок Рады и к каким последствиям это может привести. Скорее всего, если бы мальчик, мирно спящий в эту ночь, хоть немного подумал, то он тоже бы обеспокоился судьбой своей подруги, но для него поведение Рады было обыкновенным. Он знал, что она всегда заступалась за всех, кому требовалась защита. Волх бы и сам спас с радостью змею, не видя необходимости в ее смерти, но никогда бы не решился пойти в таком вопросе против друга…»

— Знаешь, что? — сказал Митрич, и я понял, что история его на сегодня закончена. — Завтра оденься теплее. Дождь вечером будет, холод с собой принесет.

— Спасибо, Митрич, — сказал я и поднялся на ноги. — До завтра.

— Бывай.

Старик махнул мне на прощание рукой, я, ответив ему, побрел к себе, переваривая все услышанное.

День 3

Подойдя к дому Митрича, тепло одетый и с зонтом в руках, я увидел, что рядом с его креслом-качалкой стоит деревянный стул.

— Садись. Сегодня на крыльце не особо посидишь.

Я посмотрел на безоблачное небо.

— Митрич, а ты точно уверен, что сегодня дождь будет?

— Уверен, — недовольно проворчал старик. — Старая рана меня никогда не обманывает. Да и в воздухе дождем пахнет.

— Рана?

— Рана. Ты сегодня слушать будешь? Али лясы точить пришел?

Как только я сел на стул, старик начал свою историю.

«Народ собрался, когда солнце уже поднялось высоко в небе. Главой этой процессии, представленной большей частью мужчинами с оружием и без, был отец Ярополка, Владимир. Это был строгий рассудительный высокий седовласый мужчина.

Сейчас ему предстояло сделать важный и ответственный выбор, от которого зависела жизнь девочки. В колдовство Владимир не верил, но знал, что такой довод не будет рассмотрен жителями деревни. Вилы и дубинки против маленького ребенка мужчина считал явным перебором, не имея желания и намерений убивать девочку.

Владимир постучал в дверь и громко позвал обитательниц дома. На пороге в ту же минуту появилась дрожащая и белая как полотно Рада, смотрящая в землю, но не опустившая головы. За ней стояла такая же бледная и испуганная матушка.

— Ты знаешь, почему мы здесь? — спросил Владимир.

— Знаю, — ответила Рада.

— Мы посоветовались и решили дать тебе шанс доказать свою непричастность к колдовству. Возьми глиняный сосуд, в котором питие только для честных людей, людям же недобрым от этой травы плохо. Ежели сможешь выпить все, то оставим тебя и забудем все произошедшее. Ежели нет…

Из рук в руки с заднего ряда передавался глиняный кувшин, пока не попал к Раде. Дрожащими руками девочка взяла кувшин. Сейчас решалась ее судьба. Она не знала, что за траву туда положили. Приятный запах щекотал нос, вызывая желание чихнуть.

Рада подняла кувшин, чтобы сделать глоток. И тут же раздался крик в стороне. Все головы повернулись на крик, но тут же вернулись обратно к Раде, в чьих руках кувшин треснул и развалился, содержимое вылилось прямо у ног девочки. Начали доноситься крики из толпы.

— Колдунья!

— Убьем ее, пока еще мала!

— Убьем ее!

Рада сделала шаг в сторону, толпа кинулась к ней. Рада побежала в сторону леса, уворачиваясь от протянутых к ней рук. Люди гнались за ней с перекошенными от злости лицами, потрясая оружием и крича ей вслед. Одному парню даже удалось схватить ее перед самым лесом. Рада испуганно смотрела на него, пытаясь вырвать руку из руки преследователя. До леса оставалось всего три шага…

Вдруг парень отпустил руку Рады и упал на землю. Девочка, не задерживаясь ни секунды, устремилась в лес, не разбираясь в причине своего освобождения. И даже когда луг и деревня остались далеко позади, Рада все бежала. Ее остановило болото, неожиданно возникшее у самых ног.

Девочка сделала несколько шагов назад и огляделась. Солнечный свет проникал сквозь кроны деревьев пятнами, слышалось пение птиц, пахло хвоей. Рада села на влажную траву, прислонившись спиной к стволу дерева и заплакала, дав волю чувствам.

Тем временем у дома Рады остались только четверо: мать девочки, Владимир, Волх и Ярополк. Волх в замешательстве посмотрел на своего друга. Ярополк заметил это взгляд, отвернулся и, сделав молниеносное движение рукой в сторону, уверенной и гордой походкой пошел домой.

Волх заметил движение, в первую секунду ему даже показалось, что Ярополк приглашает его следовать за ним, но поспешный уход говорил об обратном.

«Что произошло? — подумал Волх. — Неужто Раду, эту славную и милую девочку могли обвинить в колдовстве? Да за что? За то, что спасла жизнь змеи? И почему Яр так себя ведет? Мы же друзья. Или он что-то скрывает? Что значил его жест? Может…»

Волх подошел к тому месту, где стоял Ярополк. Увидев то, что лежало в траве, мальчик сжал кулаки так сильно, что ногти впились в кровь, оставляя кровавые следы. Из глаз его потекли слезы.

Мила помогала по хозяйству матушке: доила корову, кормила животных и птиц во дворе. Все в доме уже знали о том, что должно произойти. Мужчин собрали на совет на рассвете, вернувшись с совета, отец Милы рассказал домашним принятое решение.

— Ты — сиди дома, — обеспокоенно сказала Миле мать. — Ежели тебя там увидят, то тут же решат, что и ты колдунья. Вы с ней уж очень много общались.

— Обе сидите дома и занимайтесь делами. Нечего вам там делать, — промолвил отец перед тем, как встать и выйти за дверь.

Все утро матушка старалась держаться от Милы подальше, боясь того, как ее дочь может отреагировать на такое известие о судьбе своей подруги, с которой они были как сестры. Мила же, спокойная и тихая, как всегда, молча занималась домашними делами.

Во дворе, убедившись, что рядом никого нет и ее никто не увидит и не услышит, она начала шептать себе под нос:

«Земля, матушка, молю тебя, прошу тебя, помогу ты сестрице моей названной. Все мы: люди, звери, птицы, рыбы, деревья и травы приходимся тебе детьми. Сила твоя могуча, охрани ты Раду, пусть в лесу скроется. А ежели ей кто мешать будет, нашли ему лягушек в утробу. Матушка-земля, будь к нам, детям твоим, милостива, исполни просьбу мою. Пусть, как я сказала, так и будет. Слово мое крепко!»

— Ме-е-е-е. Ну что, все сделала? — спросил появившийся рядом Белыш.

— Что могла — все.

— Я тоже все сделал. Хвали меня.

— Благодарю тебя, Белыш. Ты всем козлам козел! — улыбаясь сказала Мила, гладя белого козла по спине.

Волх сидел у ручья на середине луга глядя в воду и гадая, придет ли сегодня сюда Ярополк или нет.

— Чего унылый сидишь? — улыбаясь произнес Ярополк, приближаясь.

— Ты зачем это сделал? — вскочив крикнул Волх.

— О чем ты?

— Все ты знаешь, о чем я.

Волх вынул из кармана рогатку и показал ее другу.

— Это же ты кувшин разбил, да?

На лице Ярополка не отобразилось никаких эмоций. Лицо его превратилось в застывшую маску, только ярко-голубые глаза смотрели со злостью.

— Все еще не возьму в толк, о чем ты.

— Не похож ты на дурачка. Отвечай, зачем ты это сделал?

— Туда ей и дорога, — пожав плечами ответил Ярополк. — Жаль, что не убили.

Этих слов Волх стерпеть не мог. Он кинулся на друга с кулаками, завязалась драка, продлившаяся недолго и окончившаяся победой Ярополка.

— Не друг ты мне отныне, — процедил Ярополк сквозь зубы, — ежели тебе какая-то баба дороже. И запомни, будешь мне мешать — я тебя к ней отправлю. В лес.

Ярополк плюнул на землю рядом с Волхом, развернулся и уверенной походкой отправился в сторону деревни.

«Как же так? — думал Волх, оставшись один. — Я лишился и любимой, и друга. И все это в один день. Что же мне теперь делать?»

Ответа на этот вопрос мальчик не нашел. Посмотрев с грустью на лес, Волх вздохнул и отправился домой».

Когда Митрич закончил историю, дождь уже лил вовсю, похолодало. Я еще раз (пусть и мысленно) поблагодарил старика за его совет и за стул.

— Слушай, Митрич. Тебе самому-то не холодно? — спросил я, уже собравшись шагнуть навстречу проливному дождю.

— Нет, мне в любую погоду хорошо.

Я покачал головой, искренне не понимая, как такое возможно, но спрашивать больше ничего не стал.

— До завтра. Спасибо за все!

— Бывай, — голосом, лишенным эмоций, ответил Митрич.

День 4

Подходя в очередной раз к дому моего рассказчика, я заметил любопытную сцену. Перед неподвижно сидящим Митричем за крыльцом стояла рыжая кошка. Кошка шипела на старика, шерсть ее стояла дыбом, выпущенные когти впились в землю.

Меня волновало множество вопросов в связи с таким поведением животного, но если для агрессии еще можно было найти разумное объяснение (наступил на хвост или прогнал с места, например), то факт того, что кошка не уходила был для меня необъясним. Сколько продолжалась эта сцена до того, как я пришел — не знаю, я наблюдал за кошкой около десяти минут. За это время Митрич ни разу не пошевелился.

Пожалев бедное животное, я подошел ближе. Кошка кинула на меня мимолетный взгляд и тут же убежала за угол.

— Привет, Митрич! Что ты такого плохого ей сделал?

— Ты про кого? — искренне удивившись спросил меня старик.

— Про кошку. Тут рыжая кошка стояла и шипела на тебя минут десять. Ты что, не заметил, что ли?

Митрич медленно покачал головой.

— Никак не возьму в толк, о чем ты. Ничего такого не видал, никаких кошек. Ты садишься?

Я посмотрел на порог, потом — на стул, все еще стоявший на крыльце. Выбрав стул, я устроился поудобнее и приготовился слушать. Митрич помолчал немного, прежде чем начать.

«Рада сидела в лесу одна и слезы ручьями катились по ее щекам. С детства девочка слышала немало страшных историй про этот лес и теперь видела опасность за каждым деревом. Воображение разыгралось, Раде виделись прячущиеся вдалеке тени, возникало чувство, что за ней кто-то наблюдает, сердце от страха готово было выпрыгнуть из груди.

«Вот здесь я и умру, — думала Рада, закрыв глаза — одна, оговоренная в родной деревне. Блуждая по лесу без еды, пока Леший или хищный зверь не разорвет меня…»

Рада открыла глаза и увидела перед собой треугольную головку черной змеи. Первым побуждением девочки было сбросить змею и убежать, как можно дальше, но промелькнувшая тут же мысль о том, что умереть от змеиного укуса все же лучше, чем от холода, голода и когтей животных, заставила остаться на месте.

— Чего ты ждешь? — тихим усталым голосом спросила Рада. — Я готова умирать. Кусай и покончи с моими мучениями.

Змея нагнула голову к земле и, взяв в пасть ветку с плодами, каких Рада еще никогда не видела, подала ее девочке.

— Я должна съесть это? — удивленно подняв брови спросила Рада.

Змея кивнула.

Рада взяла в руки ветку, рассмотрела ее со всех сторон, пожала плечами и сделала укус.

— Привет! — послышался голос.

Рада посмотрела по сторонам, но никого не увидела.

— Да это же я! Ш-ш-ш. Ищи ближе.

«Да это же змея! Змея говорит со мной, и я ее понимаю! Чудеса…» — подумала девочка.

— Ты… Можешь говорить?

— Все животные могут говорить, — сказала змея обиженным тоном. — Просто вам, людям, не дано понять нашу речь. Я хотела поблагодарить тебя за свое спасение…

Рада, улыбнувшись мягкой теплой улыбкой, погладила змею. В ответ на ласку гадюка обвила руку девочки.

— Вечереет. Нам с тобой нужно добраться к Хозяину Леса до наступления темноты, нельзя терять время. Следуй за мной.

Змея поползла вперед, показывая дорогу. Шли они недолго, остановились на большой лесной поляне. Вокруг было светло как днем несмотря на то, что солнце уже село за горизонт, укутывая лес темнотой. За поляной виднелся огромный дуб, ветки которого светились. С этих веток спрыгнул на землю высокий седовласый бородатый старик с бледным лицом. Тело его было покрыто зеленой шерстью, большие желтые совиные глаза смотрели на Раду не мигая.

Змея нагнула голову в поклоне, Рада повторила этот жест, поклонившись старику. Старик подошел ближе и погладил девочку по голове тыльной стороной когтистой лапы.

— Знаю, какая беда с тобой приключилась, передали мне уже. Меня зовут Леший. Я Хозяин этого леса. Обычно я не приветствую тут людей, но некоторые из моих детей просили за тебя, да и сам я вижу в твоем сердце только доброту и любовь. К людям тебе теперь дорога закрыта, так что живи с нами.

— Дедушка… — прошептала Рада, обнимая мохнатое тело Лешего. — Благодарю тебя, дедушка Леший. Вовек я твоей доброты не забуду.

Сердце Лешего преисполнилось теплоты к милой девочке, и он еще раз погладил ее по голове.

— Завтра попрошу всех Детей Леса, чтобы помогли тебе построить убежище. А раз тебе сегодня ночевать негде, то прошу ко мне в гости.

Леший постучал по дубу два раза и открылась дверь в уютное место, напоминающее комнату, в которой пол был устлан мягким толстым мхом, а на потолке сидели светлячки.

— А ты как же, дедушка? — спросила Рада.

Леший рассмеялся глухим трескучим смехом.

— Я не сплю. Лес нуждается в охране и порядке и днем и ночью. Я приду к тебе утром. Отдыхай пока.

— Дедушка… — потупив взгляд и ломая пальцы позвала Рада Лешего, уже собирающегося уходить.

— Чего?

— А можно змея со мной останется? Я ее полюбила.

— Можно. Все вы теперь дети мои. Лес — наш общий дом. Помни об этом.

Леший махнул рукой и беззвучно растворился в темноте леса. Сияние на поляне с его уходом пропало, но освещенная светлячками комната в дубе была открыта, Рада сделала змее знак рукой заползать внутрь, а после вошла сама и закрыла «дверь».

— Ты… Ты взяла меня к себе? — запинаясь спросила змея.

— Да. Мне кажется, мы с тобой сроднимся после всего этого… Ты же… Согласна быть моей подругой, может даже сестрой?

— Согласна!

— У тебя есть имя?

— Нет, зачем мне? Это что-то человеческое. Нам, змеям, имя не требуется.

— Мне надобно как-то тебя называть. Давай придумаем тебе имя.

— Давай.

— Пусть будет… Чернушка! Как тебе такое имя?

— Мне нравится.

Рада зевнула, глаза слипались.

— Я очень устала за весь этот долгий день. Пора спать. У меня к тебе так много вопросов, но сегодня я уже не могу…

Последние слова Рада произнесла уже засыпая. Змея устроилась рядом, свернувшись клубком, и тоже уснула под мерное и спокойное дыхание девочки.

В тот же час в деревне Мила бесшумно выскользнула из дома и отправилась в хлев.

— Как она там? — шепотом спросила Мила.

— Приняли ее. Сдружилась с Хозяином Леса и со змеей, — ответил Белыш.

— Когда я смогу увидеть ее снова?

— Никогда.

— Белыш, миленький, не могу я ее одну оставить.

— Пойдешь в лес — сразу все поймут.

Мила загрустила. Она поднялась на ноги, всхлипывая и собираясь уходить, Белыш вздохнул и остановил ее.

— Стой! Есть один способ. Очень опасный для тебя.

— Все равно скажи.

— Почему ты просто не уйдешь за своей подругой в лес?

— Родителей одних жалко бросать, да и позор это… Отец такого не переживет…

— Ладно уж, тогда тебе надобно стать знахаркой.

— Но… Я же тогда… Это же как выйти к ним и сознаться в колдовстве. Да и не было у нас отродясь знахарей, кто ж меня учить будет?

— Зачем тебе учиться?

— Затем, что не могу я просто залезть на крышу дома и оттуда всем кричать о том, что я лучший знахарь всех времен и народов.

Белыш потряс головой, переступая копытами.

— Почему нет? — спросил он.

— Как бы нам с тобой так сделать, чтобы в деревне знахарь понадобился? — пропуская слова козла мимо ушей спросила Мила. — И тут, нежданно-негаданно, пришла бы знахарка «из соседней деревни», которая бы осталась у нас и выбрала бы меня для дальнейшего обучения и помощи.

— С созданием причины ты уже постаралась. Вся деревня ходит к парню, плюющемуся лягушками.

— Ты прав, миленький! А я о нем и забыла совсем, — рассмеялась Мила.

— Теперь дело за тобой, зарони зерно мысли о знахаре.

— А он будет?

— Будет. Завтра к вечеру придет.

— Благодарю тебя от всего сердца, дружочек мой. Покойного тебе сна, — обнимая козла на прощание сказала Мила.

Ярополк в эту ночь спал спокойным и крепким сном, улыбаясь периодически победной и коварной улыбкой.

Волх же, напротив, никак не мог уснуть, пораженный поступком бывшего друга. Перед глазами мальчика стоял радостный и светлый лик Рады, которую он всем сердцем любил.

«Может стоит рассказать всем? — размышлял Волх. — Хотя… Что это изменит? Раду из леса уже не вернуть, Яр сможет оправдать себя, опровергнув все, что я скажу. Да и кто мне поверит? Только Мила мне поверит, но встречаться с ней сейчас… Боюсь, она напомнит мне о других, радостных для меня временах. Схожу, когда буду готов к этому».

Так, размышляя и вспоминая прошедшие дни, Волх сам не заметил, как уснул».

Митрич поднялся со своего кресла и сделал шаг в сторону леса. Я повторил движение за ним, вглядываясь в темноту.

С освещенного фонарем крыльца, на котором мы сидели, лес казался крупным спящим животным, шелестящее дыхание которого доносилось до нас в стоящей вокруг тишине.

У меня было столько вопросов, столько всего хотелось узнать, но я чувствовал, что сейчас не время для моего любопытства. Останавливал меня страх того, что Митрич решит не продолжать общение со мной.

Попрощавшись со стариком, я вытащил из кармана пальто фонарик и поплелся по затихшей и полупустой улице в сторону гостиницы.

День 5

Я шел к Митричу через всю деревню и вдруг увидел… Козла! Белого козла. Я сразу же вспомнил про козла из истории.

«А не может ли быть, что…» — подумал я и тут же душа ушла в пятки от страха.

Козел перестал жевать траву и вперил в меня пристальный взгляд своих круглых глаз с прямоугольными зрачками.

— Ме-е-е. Ко мне-е-е.

Я потряс головой, отгоняя наваждение.

«Что за глупость? Козлы не умеют говорить. Слышится всякое…» — подумал я, прибавляя шаг.

Я не боялся, просто взгляд его немигающих глаз преследовал меня, действуя на нервы. Дойдя до крыльца Митрича, я сел на стул и приготовился слушать. Старик не заставил себя долго ждать, тут же начав рассказ.

«Рада открыла глаза и осмотрелась, через небольшие дупла внутрь дуба проникал солнечный свет. Солнце подсвечивало кору, так что внутри полого дерева было светло.

— Утра доброго! — крикнул Леший, стуча по дереву.

Рада нажала рукой на кору, которая тут же открылась.

— Доброго, дедушка, — ответила Рада, обнимая Лешего.

— Сейчас я созову всех созданий этого леса, чтобы познакомить их с тобой. Не бойся. Несмотря на внешность, они зла без нужды никому не причиняют.

— Я не боюсь, дедушка.

Леший издал звук, напоминающий протяжное уханье совы. Через некоторое время со всех сторон из-за деревьев начали выходить животные и создания, о которых Рада слышала в страшных историях. Были и такие, о которых она даже не слышала никогда. Все они собрались на поляне у дуба.

— В нашем лесу пополнение! — громко сказал Леший. — Многие из вас уже знают историю этой девочки, слухи у нас расходятся быстро. Так вот, я желаю, чтобы вы все сейчас посмотрели на нее внимательно и запомнили. Мой указ таков: никто не должен причинять ей вреда. Как вы живете между собой дружно, так и с ней живите в мире и согласии.

Все закивали головами.

— Ежели ты ее принял, Хозяин Леса, то и мы примем, — сказал получеловек-полуконь, одетый в зеленого цвета рубаху, прикрывающую человеческую часть.

— И еще. У нее дома нет. Надобно построить. Желательно до темноты управиться. Поможете?

— Да! — прокричало большинство собравшихся, за исключением привидений, русалок и Водяного.

— Благодарю вас, дети мои, — сказал Леший, поклонился и скрылся в лесу.

К Раде подошел большой бурый медведь.

— Где дом делать будем? — пробасил он.

— Я… Я не знаю.

— Я знаю зато отличное местечко, — обрадовалась Чернушка. — Все за мной!

Место, куда привела всех змея, действительно было чудесным. Большая поляна, окруженная со всех сторон деревьями, пестрила цветами.

— Это ты хорошо привела нас, — сказал медведь. — Тут неподалеку есть деревья, недавно ветром поваленные. Добротные деревья. Можно из них сделать, чтобы новых не валить.

Все согласились с медведем, перетащили деревья на поляну и начали сооружать дом. Рада объяснила лесным обитателям, как устроена землянка, после чего началось строительство. Рада, помогая строить, пела веселую и бодрую песню. Пела она красиво, с душой. Звонкий молодой голос раздавался над поляной. Дело шло, все работали дружно, так что к закату землянка уже была готова. Рада, поклонившись, поблагодарила всех за помощь.

Уставшие лесные создания разошлись, на полянке остались только новые хозяйки дома.

— Хорошо тут, в лесу, — мечтательным тоном произнесла Рада, лежа на траве перед землянкой и любуясь облаками, проплывающими в небе.

— Хорошо… — подтвердила Чернушка, растягиваясь рядом.

— Только знаешь, есть очень хочется.

— Можем пойти собрать ягод.

— Ты знаешь где ягоды растут?

— Я тут все знаю, — похвасталась Чернушка.

— И все мне расскажешь?

— Зачем рассказывать? Покажу! Следуй за мной.

— Слушай, Чернушка, а что за траву ты мне дала, что я теперь всех животных понимаю? — спросила Рада, пока они шли к поляне с ягодами.

Гадюка остановилась, задумавшись.

— Сложно ответить мне, не знаю, как на человеческом это может звучать. В нашем лесу до тебя из людей никто не жил, так что названия некому было давать и незачем.

— А скажи мне, Чернушка, что ты в тот день делала? Когда тебя Ярополк поймал. Я знаю, ты со стороны деревни ползла.

Гадюка помолчала, решая, рассказывать ли Раде все секреты сразу или же повременить.

— Навещала кое-кого.

— У тебя есть друзья в деревне? — удивилась Рада.

— Есть.

— Эх, у меня там тоже подруга осталась. Теперь нам, как видно, уже не увидится больше…

Рада замолчала, повесив голову, слеза скатилась по ее щеке и упала на землю. Чернушка заметила это и обвила ногу девочки, утешая ее.

— Не лей слез. Смотри, мы пришли. Теперь можно и поесть. А с подругой своей может еще свидишься, кто знает…

Сердце Рады наполнилось радостью. Поедая ягоды, она вспоминала веселое время игр и прогулок с Милой, надеясь увидеть подругу еще раз.

У Милы было много дел. Нужно было незаметно распространить идею привлечения знахаря на помощь парню, страдающему от лягушек, и убедить всех, что знахарь деревне необходим для лечения разных хворей.

Задуманное получилось, хотя народ все еще недоверчиво относился к человеку, способному лечить травами и заговорами все хвори. В деревне недоброжелательно относились ко всему, выходящему за рамки понимания жителей этой маленькой, затерянной в глуши деревеньки.

Решили позвать знахаря из соседней деревни, посмотреть, что это за зверь такой «знахарь» и на что он способен. Отправили гонца к соседям. К вечеру вернулся он с женщиной, державшей в руках небольшой холщовый мешок.

— Где хворый? — слезая с коня, спросила женщина.

— А ты с ним ничего худого не сделаешь? — недоверчиво спросила женщина в толпе, собравшейся посмотреть на знахарку.

— Худого ничего не сделаю, уж будь покойна. Так где?