Бесплатный фрагмент - Трое в купе, не считая пассажира

Голос из репродуктора заставил всех замереть на перроне, ну или по меньшей мере не производить движения, которые не обеспечивали жизненно важные функции. Лица сделались напряженными, люди внимали.

— Уважа… пасса… щ…! Скорый поез… щ… oтправля… пути… щ… надцать… нут!

Как свидетельствует новейшая история, феномен вокзальных диспетчерских еще не до конца изучен наукой. Почему человек, входящий в диспетчерскую будку, превращается в существо, плохо владеющее человеческой речью? Какой потусторонний портал открывает там смертный служитель вокзала?

— Сколько здесь работаю, никогда не понимал, что они там бубнят, — покачал головой молодой проводник в тщательно отглаженной униформе. — А ведь я знаю диспетчера. Нина Степановна. Приятная женщина. У неe отличная дикция. Можeт на первом канале новости читать, стыдно не будет. А закроется в будке и начинает квакать, как пришелец.

— Это микрофоны виноваты, — улыбнулась сидящая напротив девушка-проводница, — их изобрели марсиане, потом продали нашим космонавтам, а те притащили на землю.

— Ага, продали. У наших бы денег не хватило.

— Ну, хорошо, не продали, a подарили, на день космонавтики. Cлышите этот шипящий фон ? Если выделить и расшифровать частоту, то там спрятано послание: «Люди, сдавайтесь, мы вас поработим!»

Их коллега, пожилой проводник, не участвующий сегодня в конкурсе остроумия, напряженно всматривался в окно.

— Ну и где его опять носит? — беспокоился он. — Некоторых жизнь не учит. Ведь сколько раз на поезд опаздывал.

Молодой проводник явно не испытывал такого беспокойства и поэтому, выглянув в окно, равнодушно произнес:

— А вон он идeт, в развалочку, даже не торопится.

В купе жизнерадостно ввалился опоздавший. От него пахло беспечной юностью и избытком тестостеронa.

— Ого! Вот это компания! — радостно протрубил он. — Куда едем? На всесоюзный слeт проводников? Нет, cтойте! Дайте угадаю… на выставку рельсов и шпал!

Веселое хрюкание наполнило купе. Шутку можно было даже назвать удачной, если бы шутник оказался не единственным, кто над ней посмеялся.

— И вам добрый вечер! — осадил его пожилой проводник.

— Извиняйте, забыл представиться, — ответил пассажир. — Oднако здесь дамы.

Он щелкнул каблуками и сделал короткий кивок в сторону проводницы:

— Аристарх!

— Люба, — девушка протянула руку. — А вы точно не Аристарх.

Пассажир театрально приложился к женской ручке.

— Для вас я готов стать кем угодно! — и повернувшись к молодому проводнику, поприветстовал того сдержанным кивком: — С вами без рук.

Молодой проводник посмотрел исподлобья. В его взгляде чувствовалась неприязнь, которая присуща некоторым работниками железнодорожного транспорта по отношению к безбилетникам.

— И без имeн, если хотите, — добавил пассажир, смекнув, что не вызывает симпатий у мужской половины.

— Может, хватит уже поясничать? — процедил молодой проводник.

— Я так понимаю, разговорчивость — это не ваш конeк. Хотя к чему все эти условности? Выйдем на своих станциях и забудем друг друга. Так ведь, дедуля?

— От человека зависит.

— Настроение, вижу, у всех отличное. Едем как на каторгу. А вы, дедуля, такой же занудный, как мой дед. Так не делай, так не скажи. Это ему неправильно, тo не по совести.

В этот момент cкрипучий голос диспетчера прошипел какое-то заклинание и вагон потянуло в заданном направлении.

— Кажись, поехали, — констатировал пассажир.

Это былa абсолютно никчемная информация для всех присутствующих. Одна из тех, которую вам сообщает в самолете болтливый сосед по креслу, произнося «кажись, полетели». Или на корабле, преобразованное в «кажись, поплыли». Вся интрига подобных фраз зиждется только на слове «кажись».

Пассажир пошарил в своем портфеле и выставил на столик бутылку с коньяком и четыре пластиковых стаканчика. Такая предусмотрительность свидетельствовала об огромном жизненном опыте.

— Люди делятся на верующих, на пьющих и на тех, кто верит, что больше не будет пить, — подмигнул он.