18+
Тени Предвечного монстра

Бесплатный фрагмент - Тени Предвечного монстра

Шестая история из цикла «Анекдоты для Геракла»

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 40 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее
О книгеотзывыОглавлениеУ этой книги нет оглавленияЧитать фрагмент

Голова практически не болела — так, чуть гудела. Сизоворонкин потрогал лоб, не открывая глаз. Пальцы нащупали громадную шишку — под стать лбу, который, как и все в теле Геракла, отличался внушительными размерами.

В супермаркете встречаются две подруги, одна тут же восхищается:

— Ой, Зинка, как это ты так быстро Костика охмурила?!

— Ну, так… — я всегда сразу хапаю быка за рога!

— Это точно! У Костика есть за что взяться.

Рядом раздалось знакомое девичье двуединое хихиканье, явно связанное с растущим рогом.

— Нет, — поправил себя Лешка, — на этот раз триединое…

Перед ним, сидящим на мраморном полу олимпийского пиршественного зала, стояли сразу три богини — к Афине с Артемидой присоединилась Гера, обычно взирающая на всех из-за левого плеча царственного супруга. Это было первым тревожным звоночком. Вторым стало какое-то напряжение — и в лицах красавиц, и во всем зале, который опять не мог похвастать наличием сидячих мест для всех желающих. Впрочем, одно свободное место за круглым столом было. Как правильно понял Сизоворонкин — для него. Несмотря на «страшную рану», он гибким, классически-киношным прыжком оказался на ногах, а потом и за столом. Его густая прическа тут же зашевелилась; не от ужаса, конечно — Алексей в теле полубога уже давно ничего не боялся — а от теплого дыхания сразу трех избранных богинь.

— Вообще-то я думал, что для вас, мои кошечки, места всегда забронированы… Вы же из дюжины старших богов. Это что вы такое натворили, что старший бортпроводник (читай — Зевс) перевел вас из бизнес-класса в эконом? Или вы сами объявили стоячую забастовку?

Его неторопливые размышления прервал громовержец:

— Рассказывай, — рявкнул он, — метнув недовольный взгляд — не на Геракла, кем до сих пор считался Сизоворонкин в олимпийском обществе, а чуть выше — на собственную супругу и дочерей.

И Алексей рассказал — все, как на духу, ничего не приукрашивая и не скрывая. Лишь те эпизоды, которые не имели никакого отношения к одиссее богов-первопроходцев, он опустил. Да еще и контакт с Афродитой, который длился не один час, он обрисовал скупо, за десяток секунд. Закончил почти так же, как и в доме Капулетти:

— Нет повести печальнее на свете, чем быль об Афродите и Гефесте! Но им, как мне кажется, такая быль очень даже нравится. Так что, ребята, если есть желающие, мотайте на ус байку о реинкарнации — и вперед, заре навстречу. Настоящей заре, с настоящим солнцем!

— Вперед не получается, — раздался сзади очень недовольный, почти сварливый голос верховной богини, — кому-то очень не хочется лишаться своих подданных.

Приходит корова в стадо, вся такая довольная, глазки блестят… Бык ее спрашивает:

— Корова, ты откуда такая счастливая? Корова, застенчиво опуская глаза:

— От верблюда…

Верблюд, то есть Сизоворонкин, уставился на быка-Зевса с недоуменным вопросом:

— А как же хваленая демократия?.. Свобода выбора, передвижений?.. Еще куча разных свобод. Она ведь, демократия, отсюда, из Греции, начала свое победоносное шествие по миру?

Глаза громовержца налились кровью, как у самого племенного быка. Видно было, что его с этой демократией уже достали. Алексей вдруг решил, что Зевс — если он все-таки решится вырваться в тварный мир — будет просить богов (то есть себя), чтобы они реинкарнировали его прежде всего в тело одного из древнегреческих властителей. С тем демократия в мире тихо скончается. Пока же Зевс похоронил внутри себя гнев; ответил на выпад супруги вполне миролюбиво:

— Да, я наложил печать на переход в тварный мир.

— Надолго наложил, — хохотнул Лешка, бесцеремонно перебивая отца богов, — и почему?

— Надолго? — Зевс ухмыльнулся не менее гадко, — это зависит от тебя, герой. А вот почему?.. Тут секрета нет. Все об этом знают, слушай и ты. Мы не можем покинуть Олимп все. Кто-то должен остаться, чтобы беречь хрустальные черепа… Даже не их, а мятежный дух Двухголового; точнее — духов, ведь их тоже два — по одному на каждую голову.

— Почему я об этом не знал? — не на шутку обиделся Алексей, — может, какой из духов попался бы мне в странствиях? А может… один из них как раз и ножку мне подставил — в надежде, что моя тыковка треснет?

Он еще раз почесал шишку на лбу.

— Пить надо меньше, — хмуро заметил Зевс, — да по бабам бегать. Но это тебе без меня объяснят (он широко ухмыльнулся, а Лешка зябко повел плечами, за которыми стояли сразу три объясняльщицы), а вот насчет духов Двухголового… Они не были опасны, пока творили добро и зло в тварном мире, принадлежащем человеку.

— Вот как? — Сизоворонкин удивился — не в первый раз за сегодняшнее утро, — они и добро творить умеют?

— А как же? — Зевс грустно усмехнулся, — они не есть абсолютное зло. Они просто Иные, и потому всегда будут ломать наш мир, чтобы изменить его.

— Ага, — понял Алексей, теперь считавший себя крупным экспертом в сельском хозяйстве, — выполоть человечество, как сорняки, и засадить высвободившиеся площади двухголовыми культурными растениями.

— Ну-у-у.., примерно так, — кивнул громовержец.

По обе стороны от него сидели братья. У Аида физиономия и прежде была такой, словно он не удавился до сих пор лишь потому, что на Олимпе не было веревки с мылом.

В магазине «Все для дома» мужик покупает крюк, веревку, мыло и нож. Продавщица спрашивает:

— А нож-то зачем? Мужик:

— А я оптимист — вдруг захочу веревку перерезать?

У Посейдона холодное оружие уже было — не ножик, а трезубец, который он сейчас сжимал побелевшими от напряжения пальцами. Его бородатое лицо выражало сейчас почти детскую обиду — словно поманили конфеткой и не дали. Такой конфеткой для богов была свобода; для морского владыки — в последнюю очередь; ведь именно на его попечении были хрустальные черепа.

— А он, — пожалел Посейдона Алексей, — уже, наверное, представлял себя капитаном Флинтом, или Крузенштерном…

Он перевел взгляд на другого братца, и его фантазия забуксовала. Сизоворонкин никак не мог; что-то внутри не позволяло ему поставить себя на место бога смерти.

— Его проблемы, — махнул рукой Лешка, — мне бы со своими разобраться.

Одну из них, самую главную на сегодня, он и озвучил.

— И что вы от меня хотите на этот раз?

— Нужно найти этих духов, и развоплотить их.

— Это как? — открыл рот Сизоворонкин.

— Не знаю, — пожал плечами громовержец, — сначала найди их, а потом ситуация сама разрешится — у тебя ведь всегда почему-то получается. В помощь могу дать вот это.

Громовержец вытянул из-под стола длинный клинок и осторожно опустил его на столешницу.

— Эскалибур! — восторженно ахнула за плечом Сизоворонкина Афина.

— Меч-кладенец! — не менее завистливо простонала там же Артемида.

— Ничего вы не понимаете, девки, — с остатками злости и обиды в голосе прервала их Гера, и потом — уже с гордостью за супруга, сотворившего такое чудо — вынесла свой вердикт, — это абсолютное оружие; меч, которому нет преград. Ну, еще и другие плюшки в нем имеются, наподобие тех, что я вложила в этот костюм.

На костюм, сейчас древнегреческую тогу, опустилась нежная женская ладошка. Тут же на плече оказались еще две, а Лешка с вполне понятной гордостью подумал, что свободного места на плечах еще ой, как много. Но сейчас ему больше хотелось разобраться не с женскими ладошками, а с чудо-оружием. Он протянул руку к мечу, и тот сам скакнул в ладонь, оказавшись рукоятью в ней так, что разворот длинного лезвия не заметил даже остроглазый полубог.

После пяти промахов грузинский биатлонист зарезал мишень кинжалом.

— Длинноват немного, — выдал первую оценку Алексей.

Меч тут же превратился в кинжал, рукоять которого тоже сидела в ладони, как влитая.

— Ага, — обрадовался Лешка, готовый экспериментировать дальше, — а как я с тобой буду в магазин ходить, или на дискотеку — когда домой вернусь?

Теперь в ладони ничего не было; зато запястье очень органично обнимал браслет, который поражал не своим богатством (ни золота, ни каменьев), не массивностью (куда делись лишние килограммы?), а каким-то непонятном чувством, придающим душе спокойствие и легкость.

— Основательность и надежность, — наконец нашел нужные слова Алексей, — я словно родился с этим браслетом. Вот тут пока и сиди!

Он поднял благодарные глаза к Зевсу и кивнул:

— Да будет так! Договор заключен. Но сегодня не пойду. Отдыхать буду.

Громовержец понятливо улыбнулся, и Сизоворонкин вслух вспомнил анекдот, который, кажется, еще не рассказывал в этой зале:

Если все время работать, и никогда не отдыхать, можно стать самым богатым человеком на кладбище.

Рядом с Зевсом заворочался молчавший до сей поры братец — Аид. Может, потому, что кладбища входили в его епархию?

— А ты не перетрудился, человек? — проскрипел он.

Лешка почувствовал, как его плечо стиснули сразу три ладошки, и поднял свою руку, одной ладонью успокаивающе накрывая сразу все. С главным смотрителем всех земных кладбищ он никому бы не рекомендовал связываться, исходя из чисто практических целей — а вдруг понадобится дядечка? Ну… там, местечко потенистей выбрать, да поближе к выходу… Сам он все же не удержался, изобразил физиономией еще один анекдот:

Иногда смотришь на человека, и напрашивается вопрос — он родился придурком или курсы какие-то дополнительно проходил?!

Аид его определенно понял, потому что поиграл желваками под бородой, посверкал грозно очами… но говорить ничего больше не стал. Он опять закрыл глаза, погрузившись, как предположил Алексей, в собственные мечты. На эти мечты воображения Сизоворонкина опять не хватило. Зато у него были свои, и он встал из-за стола, такого пустого сегодня, с намерением перекусить в другом месте, и не только перекусить. Тем более, что компания подобралась очень достойная — три девы, которым Алексей мог воскликнуть с куда большим основанием, чем любой другой парень во Вселенной:

— Мои богини!

Он и воскликнул, когда вышел за дверь, провожаемый явно потеплевшей атмосферой обеденного помещения, и вполне одобрительным кивком «быка» Зевса, доставшим откуда-то волшебный сервиз.

— Мои богини! — воскликнул он в панике, готовый запрыгнуть назад.

Кто бы ему позволил?! Сразу шесть крепких божеских ручек подтолкнули его в спину прямо к четверке других божественных личностей прекрасного пола, которые смиренно стояли на коленях и поджидали… Кого?

— Тебя, — пихнула его крепким кулачком Гера, заставляя сделать еще один шаг к Орам, богиням времен года.

Алексей не видел их ни разу с того дня, когда впервые появился в олимпийском Дворце, и сейчас душу обожгло давно забытое чувство стыда. Самая прекрасная из Ор, богиня Весны, так и щеголяла в обрывках одеяния, часть которого Сизоворонкин приватизировал для личных нужд. Потому она, наверное, и выглядела сейчас соблазнительнее остальных.

— Хотя.., — тут же принялся защищать себя Алексей, — я-то тут причем? Кто у нас тут главная швея и ткачиха?

Вместо Геры из-за спины ответила Афина. Давясь смешком, она заложила подругу-соперницу:

— Это все она, Артемида! Растрезвонила всем, что в тварный мир попадут только те, кто переспит с одним… одной тварью.

Последнее слово, не самое благозвучное, она произнесла с такой нежностью, что воинственной богине позавидовала бы сама Афродита.

— Да, — гордо напряг могучие мускулы Сизоворонкин, — я еще та тварюга… Я такого натварить могу…

Объявление в туалете:

— Уважаемые мужчины! Не вставайте ногами на унитаз! Помните: есть много других способов быть на высоте! Администрация.

С пьедестала чудовищного самомнения Лешку сдернула Артемида.

— Считайте девы, что он вам пообещал, — захохотала она, выскакивая вперед и хватая Лешку за руку — ту самую, на которой красовался браслет-кладенец, — только чуть попозже. Сейчас он занят.

В другую руку вцепилась Афина-воительница; Гера осталась позади, подгоняя «верблюда» в спину кулачками.

Так они и вбежали в комнату с единственным ложем, где Лешка собирался опровергнуть единственное слово из сказанных богиней охоты — «чуть»!

Он повернулся к двери, которую с громким стуком захлопнула верховная богиня. Ее лицо было сейчас хищным; она явно задумала сообщить какую-то новость — не очень приятную для Сизоворонкина.

— Помнишь ли ты свою Книгу, Лешенька? — вкрадчиво начала она.

Лешка помнил и книгу с анекдотами, и дарственную надпись, которую каллиграфическим почерком вывела в ней Наталья. Именно Лешеньку поздравляли с юбилеем и она сама, и другие приятели.

— Значит, расколдовали, — вздохнул Алексей, — теперь они на один мой анекдот будут отвечать тремя.

Гера расхохоталась, и тут же начала доказывать его мысль:

— Так, паразит, лучше говори, где был! А то я сама додумаю — тебе же хуже будет!

Девушки, а потом и Сизоворонкин, присоединились к ее смеху.

— Расскажу, — пообещал Лешка, — а лучше покажу. Еще и анекдот придумаю, какого нет в книге.

— Придумаешь? — не поверили богини в три голоса.

— Уже придумал! — выпятил вперед героическую грудь парень, — слушайте:

Три девицы под окном пили водку, сок и ром. Лишь одна смогла девица без проблем войти в светлицу.

— Водку?! — с воодушевлением воскликнула Артемида.

— Ром?! — с не меньшим восторгом присоединилась к ней Афина.

— Сок?!! — буквально возопила возмущенная Гера.

— Мы ничего этого не пили! — подступили они все вместе к Сизоворонкину.

— Пока не пили, — захохотал он, сгребая всех в одну, такую божественную кучку.

На одной руке тускло сверкнул браслет; другая сжимала готовый к действиям Грааль.

— Ну а я, — успел подумать Алексей, падая спиной на ложе, — как пионер — всегда готов..!

— Пока, крошки! — Сизоворонкин произнес эти слова шепотом, чтобы не разбудить богинь.

Он опасался, что за дверью его ждут Оры, и что их счастливый визг помешает его тайному бегству из опочивальни. Лешка даже приложил палец к губам, но…

Но сдержать громкого ругательства не смог. Да и кто сдержался бы, если бы ступил голой ногой в кипяток? Языков Алексей знал много, но теперь — как и в другие, самые ответственные мгновения жизни, перешел на великий и могучий. Поток бранных слов, исторгаемых из луженого горла полубога, отшлифованного ежечасными порциями мальвазии, не заставил шелохнуться человека, сидевшего под деревом неизвестной Лешке породы и глядевшего пустыми глазами вдаль, в океан, который замер своей поверхностью совсем недалеко.

Кто был этот человек? Что за город раскинул свои здания концентрическими кольцами, разбегавшимися все шире по мере удаления от побережья? И что это был за мир, в котором чувствительный нос Сизоворонкина, а больше того — чуйка, обретенная в скитаниях — распознали безмятежное спокойствие, умиротворение достигнутой мудростью, а глубже всего тщательно скрываемые тоску и тлен. Тоску по настоящей, горячей жизни. И тлен чудовищно старой цивилизации, которая уже погибла, но еще не знает об этом.

Алексей остановился взглядом на незнакомце, который, скорее всего, был мужчиной, хотя никаких видимых отличий от существ слабого пола предъявлять не спешил. Это тоже определялось на уровне ощущений.

— А еще, — самодовольно подумал Алексей, чье тело до сих пор помнило тепло вечно юных богинь, — будь здесь женщина, она бы уже визжала от счастья и прыгала… понятно, почему?

Он ткнул незнакомца в плечо — мягкое, живое:

— Эй, мужик!

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее