Бесплатный фрагмент - Там, у излучины Оки…

Венок, сонеты

Мой сон

[Виталию Веригину]

1.

Мой Летний Сон… В нем — Буря, песня града

летит и кружит в пустоте ветвей.

Промозглый сумрак городского сада,

и ни души меж стенами аллей.

Под грязным снегом — пестрая эстрада,

нет публики, нет филармонных фей —

лишь зимний дождь, да ветер лиходей

уничтожают краски Маскарада.

Ворон ворчливых пролетает стая…

О светлых днях, о будущем мечтая,

в тоске застыла славная страна.

Туманы, тучи, вьются над Землею,

но будет день и станет лед — рекою —

кольцо движенья: за Зимой — Весна.

2.

Кольцо движенья: за Зимой — Весна.

Дыханье жизни сладко опьяняет,

и полыхает маком Целина…

любовь мотивы счастья пробуждает,

энергии божественной полна,

цветет моя земля, благоухает.

Одно желанье новое рождает —

мир полон страсти выпить все до Дна,

во всем величье щедрой красоты:

цветы сирени, яблони цветы.

Душистый ландыш — после вьюг отрада.

во всем призывы: зачинай, рождай…

Травой душистой плещет юный май…

А лета зелень лишь до листопада.

3.

А лета зелень лишь до листопада:

За сенокосом, за молвой садов

приходит жатва, жаркий труд — награда:

приятны тяжесть хлеба и трудов.

Земля зашепчет золотом наряда

под низкой крышей серых облаков,

под горечь дыма тлеющих костров,

за Тихим Доном — Возвращенье стада.

Вновь журавлиный плач летит за хмарой

Домой возврата нет — для птицы старой,

Играют в бисер — звезды, Ночь нежна…

Зовет Полярная звезда, мигая,

И всходит солнце… Ночь и день меняя —

идут по кругу жизни Времена…

4.

Идут по кругу жизни времена —

Земле людей — быть, пребывать во веки?..

И кажется: жизнь много раз дана,

Мгновенье — вечность, космос — в человеке.

Так, во Вселенной кружится одна?

По ней, по хрупкой — огненные реки…

И гибнут скифы, гунны и ацтеки —

в призывах к миру слышится война,

Война и мир, Над пропастью во ржи,

Акация, цветеньем закружи,

и падай ливень мощью водопада.

Всегда волнует жизни проявленье,

несет надежду каждое движенье,

все измененье: за огнем — прохлада.

5.

Все измененье: за огнем — прохлада.

Так переходят блага все во вред,

все повторенье надо, иль не надо,

но каждый хочет свой оставить след:

след топора, след кисти, след снаряда.

Мелькают Одиночества Сто лет, —

не разгадать ни Бытие, ни Вед.

летят мгновенья, меркнет дней лампада.

Что синтез йоги, этика Плутарха,

когда ликует — Осень патриарха?

И хочется еще, еще вина,

и выпить солнце, чтобы верить снова,

Что станет чистым сказанное слово, —

так вещь без силы станет вновь сильна…

6.

Так вещь без силы станет вновь сильна.

Есть путь борьбы и гордых становлений,

вершин слепящих снег и крутизна —

зовут на этот путь преодолений.

Источник сил — родная сторона,

народа русского печальный гений.

источник Веры — путь больших свершений

России, глаз ее голубизна.

Навеки в сердце: шумные леса,

полей бескрайних вечная краса,

У озера — покой и тишина,

Могила Неизвестного Солдата,

Калина красная — в лучах заката,

За красным солнцем — бледная луна.

7.

За красным солнцем — бледная луна,

безмолвно звезды дальние мерцают…

Одна ли разумом озарена?

Земляне космос жизни изучают,

в эфире бездны — радиоволна.

установить контакта с кем желают?

А на Земле все также убивают —

все затмевает страсти пелена.

Успеха жаждет, крови жаждет власть,

но не напрасно превозносит страсть

Всех королевских ратей клоунада —

каннибализма черная чума:

пусть — Тошнота, пусть вечная зима,

и гимны свету сменят стоны ада?

8.

И гимны свету сменят стоны ада,

когда восстанут против рабских пут,

и загремит над мраком канонада,

и Грозди гнева рабского падут —

Восстанут все от старого до млада,

Восстанет серый подневольный труд.

Князей богатства — не уберегут.

Ревут Аэропорт и автострада,

агломераций суета и смрад.

Смог слов, смог мыслей кружит, кружит над

Землей. Под ним леса, моря, селенья.

Конец мгновенно / медленно — придет,

все кружится. И… Все наоборот —

есть в каждой смерти жизни продолженье.

9.

Есть в каждой смерти жизни продолженье,

есть в каждом кварки отживших миров,

И в каждом есть грядущего мгновенья,

впечатанные в матрицу веков.

Мы превратимся в светлые творенья:

огни причалов, легкий взмах мостов,

картины, звуки, столбики стихов,

в дыханье будущего поколенья?..

Листвой осенней кружатся века.

В России, Волга-матушка-река

течет, как вечный символ обновленья.

Плывут в бескрайней сини корабли,

звенит и торжествует жизнь Земли,

пронизанная вечностью стремленья.

10.

Пронизанная вечностью стремленья,

спешит по жизни женщина моя.

Как парус гонит ветра дуновенье,

так улетаю за мечтой и я.

Безумствует мое воображенье:

хочу познать все тайны бытия,

и женщина мне дарит, не тая,

мгновенье счастья и века паденья.

В кольцо сомкнулись время и пространство,

в ночных глазах — одно непостоянство,

и вместо «нет», усмешкой Бога «да».

Иметь и не иметь надежды искры,

Проходит женщина, — так быстро… Быстро

летит по небу синяя звезда.

11.

Летит по небу синяя звезда —

успей желанье загадать мгновенно,

и да исполнятся мечты всегда,

да будет вечная весна нетленна?

Гудят тревожно нервы-провода —

меч занесен над жизнью откровенно

Грызут ракеты синь самозабвенно,

и вспышки-смерти ищут города…

Слепые грезят сотворить Потоп,

за Идиотом на трибуну — Клоп.

Скрипит он: «Либо я, либо планета!»

Но в мрачный день мечты не оставляй,

борись за правду, мучайся, страдай,

чтобы приблизить новизну рассвета.

12.

Чтобы приблизить новизну рассвета,

хоть на секунду сделать ближе день —

бороться стоит, пусть порой за это

не памятника, а презренья тень.

И не искать для подвига совета —

работать! — отметая страх и лень,

но не упасть в мещанства тихий тлен,

но не обжечься пустотою «света».

Еще прозрачна синева небес,

еще шумит вдали Норвежский лес,

еще планеты песня не допета.

Работа человеческой души…

звенит в октябрьской бронзовой тиши

забытая мелодия сонета.

13.

Забытая мелодия сонета

вновь увлекает на круги́ стихов.

Великий Данте — Мастер тьмы и света

века играет красотою слов.

Кому нужны фантазии поэта,

когда толпа ждет крови, ждет пиров,

под улюлюканье штыков и сапогов,

смакуя запах жаркого сюжета?

Мир познается лишь по теле-шоу:

пронзительные песни царства Чжоу,

острот и грязных мыслей чехарда.

Чу, Унесенный ветром вой высокий —

Степного волка голос одинокий

раз отзвучав, умолкнет навсегда.

14.

Раз отзвучав, умолкнет навсегда,

уставших листьев песня золотая, —

так лета зелень сгинет в никуда,

осенним дымом землю покидая.

В мечтах, в высоком парке у пруда

задуматься, о чем-то вспоминая,

и видеть, как печаль твоя земная

у берега искрится кромкой льда.

Пронзая тайны Млечного Пути,

Туманность Андромеды перейти,

но не растратить юности заряда.

Летит, как искра, звездолет во мгле,

Ночной полет… А где-то на Земле…

Мой Летний Сон… В нем — Буря, песня града…

15.

Мой летний сон… В нем — буря, песня града,

кольцо движенья: за зимой — весна,

а лета зелень лишь до листопада —

идут по кругу жизни времена.

Все измененье: за огнем — прохлада, —

так вещь без силы станет вновь сильна —

за красным солнцем — бледная луна,

и гимны свету сменят стоны ада.

Есть в каждой смерти жизни продолженье,

пронизанная вечностью стремленья,

летит по небу синяя звезда,

чтобы приблизить новизну рассвета.

Забытая мелодия сонета,

раз отзвучав, умолкнет навсегда.

80-е

Когда закружит бронза над

Татьяне Б.

Когда закружит бронза над

пустынной парковой аллеей,

когда печальный листопад

мне сердце шепотом согреет,

я вспомню твой весенний сад

на волнах яблочной метели,

я вспомню твой счастливый взгляд,

как свет лазурной акварели.

Уже давно ушла весна,

и жизни тайна вся видна,

лишь остается сожаленье,

что мог бы выбрать лучший путь,

но прошлого уж не вернуть,

как яблонь буйное цветенье…

90-е

Смотрю на тлеющий закат…

Татьяне Б.

        Смотрю на тлеющий закат,

        над полумраком стали и бетона,

          я вспоминаю твой счастливый взгляд,

          я слышу песню золотого клена.

…Как наяву плывет осенний сад,

над кронами — голубизна бездонна,

и кружатся сонеты, листопад,

и те глаза, блестевшие влюблено…

     В багровых красках угасает мир…

     В грядущих взрывах — тишина забвений.

     Печалью синие глаза горят…

Я вижу будущего жуткий пир,

в пожарищах Земли Осенней,

когда смотрю на тлеющий закат.

начало 90-х

Хорошо, что звезды не сошлись…

Ольге Л.

Хорошо, что звезды не сошлись, —

о разлуках горевать не надо…

То, что далью было — нынче близь —

пять шагов до края эстакады.

Можно падать  с парашютом ввысь

или цель искать холодным взглядом…

Хоть греши, а хочешь, — так молись, —

не найти с душой и сердцем лада.

Путь-дорогу редко выбирая,

и страшась, как бездны откровенья,

плыть туда, где плотно большинство…

Только у черты, у кромки края,

где-то в предпоследние мгновенья

принимать Вселенной естество.

27.06.15

Предзимнее. Весной

Как не приносят вести новость,

из репортажной кутерьмы,

так однозначна тупиковость

спешащей ядерной зимы.

Наживы жажда, как слоновость,

топча сердца, топча умы,

прогрессу прибавляет скорость,

и не спасает от сумы.

За мнимым парусом надежды,

за эфемерным духом вер —

спешим порывом гордым, смелым…

Но мир останется, как прежде:

истлевший пепел будет сер,

а снег зимою будет белым.

04.02.15

Синичка просит

Синичка просит: « пить и пить, и…»,

зовет застывший в льдинах март.

В потоке сумрачных событий

подогревается азарт,

где мы пока что не убиты

по схемам чьих-то черных карт,

где нас толкают в круг избитый

насилий, в мировой стандарт,

не уставая бесконечно

жестокостью звериной пичкать,

как будто мы — не мы, немы.

О том, что в мире все не вечно

щебечет во дворе синичка,

в преддверьи ядерной зимы.

Фев.2014.

Сегодня утром выпал снег

Сегодня утром выпал снег,

который к вечеру растает.

Как будто этот    белый свет

покрылся чистыми листами.

Желание оставить след —

мечта до глупости пустая.

Лишь оглянись, и смысла нет

испачкать, — грязь кругом густая.

Спешат часы и дни, тая

закаты в зареве рассвета.

Бесстрастна времени река…

Исчезнет, в ней не устояв,

несовершенного сонета

незавершенная строка.

31.01.15

Старые забытые письма

Moj ukochany miesiac

Moj ukochany miesiac wrzesien,

moja ta nudna, ta moskiewska jesien.

Samotny jestem. Teraz, zawsze, wszedzie.

Niech bylo tak, niech jest, niech bedzie.

Lata 80., Moskwa, stolica ZSRR

Вот и все

Татьяне Б.

Вот уж лед искрится над водою,

режет глаз осенний горький дым.

Ты никак не станешь молодою,

да и я не стану молодым*.

   Вот и все. Отпело наше лето

   Яблоней зеленою в саду.

   Уж не ждешь меня ты до рассвета,

   как и я давно тебя не жду.

Что же жизнь? — Игра или злой случай, —

что мы в ней хотели — не смогли?

Ты поплачь, родная, и послушай,

что курлычат в небе журавли…

   Только осень жизни нас рассудит,

   и расставит все в ней по местам.

   Первый снег желания осту́дит

   чтобы спать спокойней было нам.

Ты никак не станешь молодою,

да и я не стану молодым.

Станешь ты далекою звездою.

Стану я туманом голубым.

*- моя порода обезьянья, жить не дает

без подражанья)

1989—91…

Отшептала осень, отшептала…

Татьяне Б.

Отшептала осень золотая,

отгорела горечью рябин.

Зимний дождь, на ветках застывая,

серебрится перламутром льдин.

Вновь стучат январские капели —

вместо снегопадов, зимних стуж…

Как дождинки годы пролетели,

и исчезли в черных дырах луж.

Жизнь, как день осенний пролетела,

как слетела с ярких кленов медь…

Не успел познать все тайны тела

и души… И больше не успеть…

Отшептала осень, отшептала,

отгорела горечью рябин.

Не смотри так грустно, так устало

на искристый снег моих седин.

из 90-х

О чем ты шепчешь тополь старый

Татьяне Б.

О чем ты шепчешь тополь старый,

когда встречаю я рассвет?

О чем поешь мне тополь старый, —

о радостях минувших лет?

О том, что дни бегут, как хмары?

о том, что было, чего нет?

О том, что вечные Стожары

еще несут землянам свет?

…О чем-то шепчет тополь старый,

когда встречаю я рассвет…

Снова разгорается рябина

[Сергею Лапину]

Снова разгорается рябина. Снова повод вспомнить обо всем.

Эх, судьба… не легкая судьбина, как мы это поле перейдем?

Сколько эта жизнь тебя кидала, сколько чего будет там еще…

Не смотри в глаза мои устало — может быть, все будет хорошо.