Бесплатный фрагмент - Тайна королевской розы

«Библиотека — это гербарий чувств и страстей, сосуд, где хранятся засушенные образцы всех цивилизаций».

Поль Клодель

Эпизод первый

В королевской библиотеке всегда вечер. Все окна здесь занавешены тяжёлыми махровыми шторами. Даже в самый солнечный день ни один луч света не пробивается сквозь них, а если вдруг какой-нибудь солнечный зайчик случайно проскочит к древним фолиантам, королевские архивариусы подкрадываются к нему, накрывают непроницаемой тканью и выносят прочь из библиотеки. Ведь дневной свет вреден для книг: их страницы желтеют, краска, которой напечатаны буквы, выцветает, а клей превращается в едкий порошок. Не встретишь в библиотеке и открытого огня — живого света свечи или чадящего факела — весь свет здесь надёжно и безопасно для книг укрыт под стеклянными колпаками фонарей. А ещё в королевской библиотеке много мышеловок, не любят архивариусы мышей, особенно тех, что не прочь поточить свои зубы о корешок какого-нибудь древнего тома по алхимии или астрологии.

Сами архивариусы — хранители королевской библиотеки — очень похожи один на другого. У всех у них высокие умные лбы, обрамлённые жидкими седыми волосами, а вокруг подслеповатых глаз, часто вооружённых толстыми линзами очков, ютится множество «весёлых» морщинок. Хотя на первый взгляд хранители кажутся очень серьёзными и обстоятельными, но если украдкой понаблюдать за ними, то можно увидеть, что они постоянно улыбаются, словно всё время думают о чём-то приятном.

Все хранители сутулятся, потому что в королевской библиотеке столько интересных книг, а свободного времени у хранителей так мало, что приходится читать их ночью, в полумраке, при тусклом свете настольного фонаря. Ссутулишься тут.

И характерами хранители похожи — все очень внимательны и аккуратны, всегда знают, где какую книгу найти, куда поставить новую, только поступившую, или старую, возвращённую каким-нибудь читателем, иногда самим королём. Никогда такого не допустят, чтобы, например, книга из отдела Древней Истории попала на полку с книгами Древнейшей истории, или книга с полки Древнейшей истории попала в отдел совсем уж Наидревнейшей истории. Не бывает такого!

Правда, из любого правила бывают исключения. Был среди хранителей один такой… немного задумчивый. Ничем особенным он от других не отличался: высокий лоб, седые волосы, морщинки, толстенные стёкла очков — всё как у всех. Только вот задумается над чем-нибудь глубоко и забывает обо всём на свете. Даже про обед мог забыть, а иногда, случалось, и засыпал голодным. Иной раз, бывало, задумается так и книгу случайно не на своё место поставит, или вообще забудет на место убрать. Непорядок!

А однажды случилось так, что в библиотеку пришёл сам король. Что-то нужно было ему уточнить из истории совсем уж наидревнейших времён. То ли дату какую, то ли имя чьё-то. Взял он книгу с полки по истории да и остолбенел. Подозвал хранителя, что поблизости сутулился, показывает ему, улыбаясь в усы, книгу: «Сборник рецептов вкусной и здоровой пищи». Ясное дело: задумчивый хранитель опять что-то напутал.

Дошли сведения об этом случае до самого задумчивого хранителя. Очень сильно он расстроился. Да и как тут не расстроиться?! Перед Его Величеством опростоволосился — раз, некомпетентность свою показал — два. С тех пор аккуратней и внимательней, чем он, с книгами никто не обращался. Проявил хранитель характер — исправился. Правда, засыпал часто так же голодным, позабыв про ужин.

Однако последствия прославленной задумчивости, или, как некоторые утверждали, рассеянности архивариуса долго продолжали обнаруживаться в королевской библиотеке, и время от времени в ней случались курьёзные и серьёзные происшествия. Как-то раз сыну первого министра — очень впечатлительному ребёнку — вместо сказки на ночь прочитали статью из сборника «Об уходе за домашней птицей». А однажды помощник повара, готовившего кушанья для иностранного посольства, получил в библиотеке не ту книгу рецептов и… едва не произошел нешуточный политический скандал.

Старому архивариусу всё прощали, потому что знал он королевскую библиотеку как свои пять пальцев и относился к книгам с большой любовью, за это его очень ценили, и даже сам Его Величество относился к нему доброжелательно. Ошибки, случившиеся по его вине, исправлялись, пропажи обнаруживались, книги возвращались на свои прежние места.

Но королевская библиотека и сама по себе могла преподнести немало загадочных и таинственных сюрпризов. Из уст в уста хранители передавали друг другу странные и невероятные истории о том, как некоторые книги, стоило их только раскрыть, растворялись в сером тумане и исчезали. Как буквы на глазах у поражённого читателя вдруг разбегались по листу в разные стороны, а через мгновенье собирались снова в новом порядке. Кое-кто рассказывал о двигающихся шкафах, о книгах, к которым не пристает вездесущая пыль, а крысы и мыши обходят их стороной. Ходили легенды о том, что по ночам с книжных стеллажей можно услышать чьи-то таинственные голоса, чьё-то пение и музыку.

Тайны, которые библиотека ревностно хранила в своих не знавших дневного света залах, порой навсегда оставались нераскрытыми. Они забывались или обрастали со временем пыльными покрывалами, скрывались от глаз паутинными вуалями и превращались в смутные, неуловимые, как тени, слухи и легенды. Вот одна из них.

Эпизод второй

Спустя много лет после смерти старого смотрителя библиотеки — говорят, он как-то задумался во сне и просто забыл проснуться, — некий молодой хранитель (ему только-только пошёл восьмой десяток), с рыжим котом подмышкой остановился у одного из книжных шкафов.

— Видишь, кот, — обратился он к животному наставительно, — вот здесь и здесь на полках мышиный помёт. Совсем свежий. Знаешь, что это значит?!

Понуро обвисший у него на руке кот досадливо отвернулся.

— Это значит — ты плохо делаешь свою работу, кот.

Тут пальцы хранителя остановились на одном из переплётов. Брови его недоумённо поползли вверх, он опустил провинившегося кота на пол, ещё раз посмотрел, подслеповато прищурившись, на корешок и с усилием потянул книгу к себе.

— «Хроники похождений Рунана Рунанского — рыцаря Рунанского», — прочитал хранитель название книги, когда она оказалась у него в руках. — Странно.

Он ещё раз посмотрел на полку, плотно заставленную фолиантами, зажал «Хроники» у себя подмышкой, где только что томился несчастный кот, и потянул ещё один том с полки. Поддавался он плохо. Его обложка слиплась с обложками соседних книг, и было очевидно, что уже много лет никто не заглядывал на эту полку. Хранитель потянул книгу чуть сильнее, она внезапно поддалась, вырвалась у него из рук, упала на пол, раскрылась, и из неё на пыльный пол посыпались тонкие и невероятно хрупкие лепестки голубой розы. Они были высохшие и почти прозрачные, но всё ещё сохраняли тот небесно голубой оттенок, из-за которого этот редкий цветок считался в королевстве самым красивым. Хранителю даже почудилось, будто он почуял лёгкий аромат небесной розы, исходивший от этих лепестков.

— Дивно, — старик наклонился над выпавшими лепестками. — Как они могли здесь оказаться!?

Осторожно он собрал с пола нежные, словно крылья бабочек, лепестки обратно в книгу, закрыл её и устроил там же, где и первую — у себя подмышкой. Всё малопонятное и необъяснимое привлекало смотрителя, ему показалось, что с этими книгами может быть связана какая-нибудь любопытная история, а возможно, даже тайна. Он отнёс их на свой стол, решив дождаться вечерней тишины, чтобы углубиться в их изучение, и отправился искать зловредного рыжего кота, так ловко сумевшего улизнуть.

Поздно вечером, когда последний посетитель покинул библиотеку, и большая часть светильников была погашена, хранитель уединился в своей комнатушке. Удобно устроившись в любимом кресле с высокой резной спинкой, он достал очки в позолоченной оправе, предварительно протерев стёкла носовым платком, водрузил их себе на нос и наконец-то погрузился в исследование книг. Действительно, обе книги были необычными. Обложка одной, той, внутри которой обнаружились лепестки голубой розы, была сильно повреждена. Другая, носившая длинное название «Хроники похождений Рунана Рунанского, рыцаря Рунанского», привлекала внимание своими странными иллюстрациями. В книге рассказывалось о путешествиях храброго и благородного рыцаря, который, как и любой другой в его незавидном положении главного героя, совершал множество славных, храбрых и благородных соответственно, подвигов. Рыцарь этот был вполне РЫЦАРЕМ, доблестно защищал церковь и христианскую веру, оказывал покровительство вдовам, сиротам, паломникам, чаще же убивал драконов, топил великанов и сражался со всяческим злом и нечистью. И, конечно же, был он влюблён в принцессу, а она, когда рыцарь отлучался за очередным подвигом, ждала его у окна самой высокой башни поросшего мхом отцовского замка.

Рисунков в «Хрониках» было очень много. Хранитель внимательно рассматривал их, и с каждой новой, предстающей взгляду иллюстрацией, брови его ползли на лоб всё выше и выше. Чёрно-белые, изящно выполненные — они были настоящим украшением книги, но в каждой из них был один существенный изъян: главный герой, рыцарь Рунан Рунанский в изображениях начисто отсутствовал. Нет, не то чтобы художник не нарисовал главного героя, отнюдь, он изобразил его чуть ли не на каждой картинке. Например, на той, где рыцарь сражался с драконом, отчетливо был прорисован изогнувшийся в смертоносном броске ящер и готовое к удару копьё всадника, что должна была держать крепкая рука Рунана Рунанского, но… руки этой не было, как не было и самого могучего рыцаря, которому эта рука могла бы принадлежать. Копьё просто «висело» в воздухе, готовое пронзить кинувшегося в бой дракона.

Изумленный хранитель дважды прочитал сопровождавший иллюстрацию текст, но не нашёл ни единого упоминания ни про злокозненное чародейство, ни про волшебные шапку или плащ, ни про какое другое обстоятельство, сделавшее рыцаря невидимым. А рыцарь между тем продолжал оставаться таковым. Вот пир, где отсутствующий Рунан поднимает кубок с вином. Вот сам по себе изогнувшийся лук, готовый выпустить стрелу в цель. Вот пустая лодка среди неспокойного моря, управляемая невидимым гребцом. А вот и последняя, прямо-таки огорошившая хранителя иллюстрация, где, по замыслу автора, спасённая принцесса дарила рыцарю свой поцелуй. Руки бедной девушки обнимали невидимую шею невидимого героя, а на её лице было такое выражение, будто она и сама потрясена отсутствием рыцаря не меньше, чем старый библиотекарь.

Эпизод третий

— Успеешь до обеда, мой рыцарь? — принцесса выглянула из окна самой высокой башни замка, свесившись с подоконника чуть ли не по пояс. — Приглашены два герцога, три графа, один барон и –ах — ах! — четыре виконта! Постарайся не опаздывать!

Рыцарь уже восседал в седле своего грозного боевого коня Тью и как раз собирался отправляться в путь, когда его остановил оклик принцессы. Всадник поднял вверх свою кудлатую голову и внутренне ужаснулся. Отнюдь не за принцессу. Если бы она и выпала из окна башни, ничего страшного не случилось бы, только разве что распугала бы своим криком двух рисованных, пренеприятнейшего вида ворон с забора. Причина резкой перемены в душевном состоянии героя заключалась в необходимости присутствовать на званом обеде, созерцать однообразно аристократические лица, вести навязшие в зубах светские беседы, состязаться в утонченности манер. «Уж лучше вороны», — подумал рыцарь, елейно улыбаясь принцессе, и пришпорил коня.