Бесплатный фрагмент - Свиток мгновений

Невзначай

Проплывали в окне убелённые вёрсты

Под размеренный ропот вагонных колёс…

Вот и вечер уже… Скоро бледные звёзды

Задрожат в поднебесье, как капельки слёз.

За ладонью зевнула молодая соседка,

Что делила со мной сонный сумрак купе,

Обогнув полустанок, дорожная ветка —

Повернула на запад к замёрзшей реке.

Время тянется так, что уже не сидится

И томленье всё чаще теснится в груди,

Вновь мелькнут за окном незнакомые лица…

А до дома ещё столько вёрст впереди!

Невзначай над столом мы коснулись руками

И искринки блеснули в девичьих глазах,

Разливая тепло как-то вдруг между нами

Вместе с милым румянцем на нежных щеках.

Скуки прежних часов будто и не бывало,

Мы болтали всю ночь, забывая про чай…

А вагонная дрожь нам в пути напевала:

О значении встреч, что свели невзначай.

Я не знаю себя

Я устал забывать, кем я был и кем не был,

Как перечил любви и страдал от тоски…

Неужели судьба просто пёстрая небыль

И другому — не мне эти муки близки?

Я не знаю почти, чем живу, что теряю,

Что ищу по ночам в этих призрачных снах…

Может, искру тепла, может, тропочку к раю,

Или то, что не смог удержать на весах?

На незримых весах своих тайных желаний,

Для которых всегда не хватало мне сил —

Оттого, что садился не в нужные «сани»,

Уносясь в никуда… А казалось, что жил.

Как же вместе собрать те потери в конверте

Да отправить письмом прямо в адрес души? —

Чтоб его не украли голодные черти,

И оно б не пропало в безвестной глуши.

Я не знаю себя… Видит Бог — я не знаю!

Вроде вот он ответ, сделай шаг и очнись…

И вернётся душа в белоснежную стаю,

Разрезая крылом поднебесную высь.

Ты прости…

Ты прости, что краду твою грусть у зари…

Если хочешь, то вместе со мной раздели —

Хрупкий вечер с загадочным пеньем цикад,

Провожающих вдаль истомлённый закат.

Чувства помнят любовь… те простые слова,

Что хранит до сих пор молодая листва,

Так игриво качаясь на тёплом ветру…

Сердце помнит, как пело с тобой поутру.

Бледноокие звёзды — слезинки души,

Зашептали с мольбою в небесной тиши,

Всколыхнув откровеньем хмельную траву:

«Всё, что было до вас — это сон наяву…»

Да, всего-то лишь сон… Но уже не сейчас,

Юный месяц лучом дотянулся до нас,

Опуская на миг с наших чувств пелену…

Близость губ… и опять мы с тобою в плену.

Линия жизни

Линия жизни текла по ладони,

Гнулась безудержной ниточкой вниз —

Мимо холмов по долине ироний,

Будто река разделившая мыс.

В бурном верховье оставлены годы,

Страсти порогов, наивные дни…

Что же с собой унесли эти воды,

В чём же себя упрекали они?

Берег пустынный, одни лишь пещеры —

Тих и задумчив их пристальный взгляд,

Ставший усмешкой прекрасной Венеры,

Некогда ранившей чувства до «пят».

Сильный рукав уводил вправо реку —

Лунной дорожкой к другим берегам…

Точно приметив последнюю веху —

Там, где судьба не подвластна рукам.

Не суди меня память

Не суди меня память жестоко —

В липких мыслях и так, невзначай

За ошибки и годы без Бога,

За взращённую в сердце печаль.

В ней так много мольбы без ответа

С горьким вкусом дичка — миндаля,

В ней так мало полночного света,

Больше стонущих вьюг февраля.

Не гляди моя совесть так строго

Из приюта бессонных ночей,

Лучше дай тишины мне без срока,

Без войны и без лживых речей.

Чтобы не было больше скитаний,

А открылся безоблачный путь —

В глубине между строчек писаний…

Дай мне веру, чтоб явь не спугнуть!

Мне не нужно для жизни так много —

Нужно всё, чтобы слышать рассвет

В каждой букве безмолвного слога,

В каждом вздохе оставшихся лет.

Спеша на запах белых лилий

Так грустно шепчут провода

От ветра блудного качаясь…

«Всё так нелепо… как всегда», —

В безлюдной памяти прощаясь,

Сказала ты, сомкнув уста.

Притворно меркнут фонари,

На улице туман и слякоть…

Я целый город сжёг внутри! —

А ты хотела только плакать

Лишь потому, что поезд в три.

Глухая дверь вольна молчать,

За ней совсем не слышно звуков.

Не раз могли мы постучать

Или войти без лишних стуков…

Но гордость выбрала — печать.

Печать на сердце, на губах,

С годами их коснулся иней…

Пять зим на разных берегах

Мы постигали тайну линий —

Судьбы и жизни в двух чертах.

В шагах от вечной мерзлоты

Ладони знаков не сменили,

И в дождик встретились зонты,

Спеша на запах белых лилий —

В пустынном парке у воды…

Как знать, тропинки нас свели

Или лгала разлука вовсе,

Но общий вздох раздул угли,

У чувств оставшись на извозе,

Спасая всё что сберегли…

Услужливая бездна

Он увидел следы, что вели на восток,

Рассмотрел их в сиянии света,

Но за ними пойти почему-то не смог,

Не решился, пугаясь ответа.

Те следы ускользали по горной тропе

Через гряды крутых перевалов…

Там белели вершины, стремясь к синеве

В предвкушении звёздных причалов.

Обернувшись назад, он увидел её —

Черноокую властную леди…

А за станом холодным вилось вороньё,

Возлюбившее вкус падшей снеди.

Пробирающий взгляд… он коснулся души,

Усыпляя знакомым забвеньем:

— Далеко ли собрался, мой друг? Не спеши…

Разве можно прозреть искупленьем?

Здесь у нас хорошо, много дев и вина,

Столь приятного ветреной страсти,

Без тебя не вернусь, я пока что нужна,

Мы вдвоём будем пить твоё счастье.

Он стоял на тропе между явью и сном,

В топких чарах услужливой Бездны…

Только сердце твердило сейчас об одном,

Что обратно идти бесполезно.

«Ну а там вдалеке — ведь не празднество

ждёт, высота не прощает падений…» —

Он вздохнул, поглядел на суму и вперёд

Устремился скорей от сомнений.

Взирают с неба звёздочки

Взирают с неба звёздочки,

Как судии присяжные,

И провожают лодочки

Ночами не сермяжными.

Мигают с неба дивного

И шепчут вниз: «До скорого…»

Наверно, лучше видно им

Из терема просторного.

Смеётся время бренное

Глазищами всеядными,

Бросая жизнь разменную —

Из полымя в приглядную…

Торопят дни, но смолоду

Не студит одиночество

И не клянёт по поводу

Родных имён и отчества.

Взирают с неба звёздочки —

Далёкие, туманные…

И уплывают лодочки —

Судьбинки наши странные.

Надежда хрупкого стекла

Прозрачно девственный хрусталь,

Созвучный вздоху поднебесья —

Ласкает невесомой песней

Седую утреннюю даль!..

А может застонать от зла,

От равнодушия и боли,

Когда усмешка чьей-то воли

На сердце трещиной легла.

Хрусталь уже не монолит,

Он как встревоженная рана —

Дрожит от всякого обмана,

Не понимая, что болит…

Так лучше вниз, чем пустоту

Внимать уныло с пыльной полки,

Уж лучше пусть летят осколки

И бьются оземь — на беду!..

Прощальный крик, в душе темно,

И не звучит на ноту — «ля»

Волшебный голос хрусталя,

Лишь с полки капает вино…

По капле складывая дни

В невыносимо алый цвет…

А позже тёмно-бурый след

Навек затушит все огни…

Нет, всё не так — ты солгала,

Тоска, владевшая словами!

Пускай пылает между нами —

Надежда «хрупкого стекла»!

Капли плачут на окне

Капли плачут на окне —

Молча грусть свою вещая…

Но зачем их слёзы мне?

С ними осень провожая —

Вытру мысленно стекло

Да снежинки нарисую…

Первый снег и так бело…

Где бы кисть найти такую,

Чтоб коснувшись полотна

Помогла от дум избавить?

Как же смешаны тона…

Или острой бритвой править —

То, что на сердце легло?

Ведь от боли хоть не душно,

А в слезах отнюдь не зло,

Соль к теплу неравнодушна…

Ну а если жизнь скучна,

Ей обычных трёпок мало?..

Выпью скорби — допьяна,

Чтобы радость ближе стала!

Февральские морозы

Последние февральские морозы —

Метелями и вьюгами кружа,

Запорошили бедные берёзы,

Бледнеющие в поле чуть дыша.

А ветер гнал услужливое время,

Заботам предаваясь до конца,

И не давило тягостное бремя

На плечи озорного молодца!

Прольёт свеча опять скупые слёзы,

Просунет голову в окно ночная тьма,

А вьюга, словно вспомнив про угрозы,

Со стоном будет прясть свои дела.

Но мы зажжём расплавленные свечи,

Подбросим в топку свежие дрова,

Нальём вина за будущие встречи

И пусть хмелеет счастьем голова!

Последние февральские узоры…

И вновь зимы закончатся права,

Заснеженные дивные просторы

Заменит осмелевшая трава.

А с крыш капель — весёлая водица,

Ручьями зажурчит навстречу дня;

Пускай природа солнцу покорится

И оживёт в объятиях огня!

Вороша следы

Солнышко смеётся на твоей ладони,

Ветер завивает прядь волос родных…

Давнее желанье ты попробуй вспомни —

В час, когда делили вечность на двоих.

От осенней неги заблажили листья,

Устелив тропинку расписным ковром…

Как же чашу счастья смог тогда разлить я

И посмел забыться в думах о другом?

Но сейчас как раньше в те хмельные даты

Мы идём так близко в такт своим сердцам,

А за нами память кружит запах мяты,

Словно подгоняя к неземным дворцам.

Кто ж судьбу посмеет укорить в обмане

Если взгляд осенний дарит песню нам?

Раньше мы бродили в розовом тумане,

Но теперь-то знаем цену всем годам.

Удалялись двое вглубь лесной аллеи

С обретённым счастьем, вдаль своей мечты,

А притихший ветер, дух любви лелея,

Нежно плыл за ними, вороша следы…

Как же быстро сгорают рассветы

Постаревший смычок музыканта

Неожиданно дрогнул в руке…

На осколках былого таланта

Он заплакал от всех вдалеке.

Но не верит промозглая вьюга

Его чистым горячим слезам…

То ли смерть это, то ли разлука —

Не понять по холодным глазам.

Очень часто чужие советы

Не спасают от сумрачных зим,

Мы тоскуем и ищем ответы…

И бывает, от боли кричим!

Но зачем испытаний так много?

Отчего так волнует молва? —

Превращая судьбу в недотрогу,

Заставляя фальшивить слова.

Как же быстро сгорают рассветы

И вернуть их обратно нельзя…

Даже впору остывшее лето —

Всё твердит, что уходят друзья.

Безрассудная молодость — где ты,

Где тот мир, что светил нам тогда?!..

Жаль, что в жизни не все мы поэты,

Ведь над ними не властны года.

В лёгком платьице

Одевает природа безумный,

Зеленеющий цветом наряд,

Раздавая немыслимо юный,

По-особому чувственный взгляд.

Забавляясь с ласкающим светом

Шелестит беззаботно листва,

Потому, что с пришедшим расцветом

У природы момент торжества.

Дарит мир ароматы и звуки,

Оживляя надежду аллей,

Пробуждаясь от сумрачной скуки,

От холодных и длинных ночей!

Вновь теплом обнимает погода —

Нерастраченным чувством дыша…

В лёгком платьице кружит природа

И восторженно грезит душа!

А путь домой — тернист и долог

Глотая с грустью пыль обочин —

Он вслед глядел бегущим в спешке

Куда-то по большой дороге…

Но не сказать, чтоб так уж очень

Его терзали их усмешки,

Он знал, как в кровь стирают ноги.

В постыдной зависти нет смысла,

Торопит жизнь — то вниз, то в гору,

И нет гарантий, кто здесь выше

Пока над миром мгла нависла…

Ответы ждут с прозреньем впору,

Где голос тайн без слуха слышен.

Набравшись смелости, прохожий

Сказал кому-то вдруг: «Ты ближе…»

И вместе с откликом безмолвным

Под веки спрятал день погожий

Свои глаза… склоняясь ниже

Таким же странником бездомным.

Обнявшись с полуночной тенью,

Бессмертный дух в лохмотьях смерти —

Уплыл сквозь тьму на лучик Ока.

Куда? Зачем?.. Опять к рожденью

В бессменных ритмах круговерти,

Чтоб точно знать, где одиноко.

Извечность ткёт из судеб пряжу,

Связав в одном рассвет с туманом,

Чтоб реку жизни скрыл тот полог

И грусть вдохнул на Землю нашу —

В мечтах, осмеянных обманом…

Ведь путь домой тернист и долог.

Убегает вокзал

Убегает вокзал в непроглядную ночь незаметно,

Я опять не сказал, что по-прежнему очень люблю…

И простые слова на перроне растают бесследно,

Укоряя тоской задремавшую смелость мою.

Миг дорогою стал, пробегая по станциям века,

Он страницы листал уходящих и прожитых дней…

И хотя и не знал, что желает судьбе человека,

Но, наверно, страдал, расставаясь когда-нибудь с ней.

Россыпь палевых звёзд в темноте уходящего лета —

Закружит пустоту, окрыляя надежду мою…

И взглянув в небеса, улыбнётся любимая где-то,

Прошептав для меня, то волшебное слово — «люблю».

Ольхон

Делясь судьбой своей с ветрами,

Хранит молчанье древних скал,

Чтоб вечность не спугнуть устами

У сердца озера Байкал.

Сокрытых тайн в тебе не мало:

Хранитель духов — мыс Бурхан,

Глядит всё на закат устало,

Как некогда седой шаман.

Борясь с навязчивыми льдами

И с Сармой, чинящим разбой,

Уснёт с застывшими слезами

Зимой, могучий клык — Хобой.

Бескрайней дали нет предела,

Где волны отданы ветрам —

Душа свободы захотела,

Стремясь к восточным берегам.

Встречая таинство рассвета,

Наверно, каждый ближе стал

К чертогу красоты и света,

Кто здесь однажды побывал.

А лучше вы познайте сами

Реальный, но волшебный сон…

Не выразить мечту словами

О красоте твоей — Ольхон!

В Сердце — Храм

В свечах горит Соборный храм,

Взывая люд поближе к Богу.

А те вверяют горечь драм —

Безмолвным стенам и к порогу

Уходят с чувствами в сердцах

С одной надеждою на чудо,

Но забывая, что есть — прах,

И в чём таит свой лик Иуда.

Священен крест, блеск алтаря…

Но мудр тот, кто вдруг заметил,

Что луч звезды, себя даря —

Всё тот же Бог и так же светел.

И близок, как цветущий сад,

Спасавший душу в те мгновенья,

Когда судьба, потупив взгляд —

Пытала горечью сомненья.

Обретший мир — зажжёт огни,

Что сердце пламенем согреют,

Ведь от Всевышнего они

И не подвластны Архиерею…

Лишь потому, что в Сердце Храм —

В живом, большом и незабвенном,

Где хватит места всем дарам

И где сама Любовь — бесценна!

По некогда оставленным следам…

Мне снился город, ставший чьей-то тенью,

Где я бродил по улицам пустым —

Меж тёмных окон, под унылой сенью,

И взглядом неприветливым, чужим.

Здесь ум не понимал, во что он верил,

Кляня себя в навязчивом бреду,

Пытался достучаться криком в двери,

Но всё равно, что гладил пустоту…

В нём жизнь уснула без цветов и света,

Что даже голос эху был не мил…

Я холодел в предчувствие ответа

И чью-то боль повсюду находил.

Знакомый сон, похожий на знаменье —

Куда-то вёл сквозь длинный лабиринт,

А каждый шаг, застывший на мгновенье,

Лишь сердце рвал, как воду острый винт.

Глотая боль, я снова брёл по кругу,

По некогда оставленным следам

Своей души…

Случайная встреча

Случайная встреча и голос знакомый

Заставил забыть все слова…

Откуда принёс тебя ветер бездомный

У прошлого вырвав права?

Дорогу вдоль гор понесли серпантины

Навстречу бурлящей реке,

Пытавшей зачем-то пороги стремнины,

Как сердце разлуку в тоске.

И вдруг среди скал снизошла к нам Исида,

Смыкая пространство в каньон,

Смешав тайну чувств с ароматом самшита

В чудесный немыслимый сон.

Изгибы бровей, неземные ресницы —

Тот вечер забыть я не мог…

Мы снова бродили у озера Рица,

Вдыхая мангальный дымок.

Так верить хотелось — не всё безнадёжно,

Не мог потускнеть этот свет!..

Я волосы гладил твои осторожно…

Мне дрожь трепетала в ответ.

Под вздох великанов, скрывающих диво

За шапками прошлой зимы —

Хмельной ветерок прошептал нам игриво:

Что любим по-прежнему мы.

У ветхих ворот

У ветхих ворот

Уже больше нет —

Ни слуг, ни двора,

Лишь ветер поёт

Унылый куплет

И шепчет: «Пора».

Взывает простить

Шальные мечты,

Земные дела…

Себя отпустить

Способен лишь ты,

Без боли и зла.

Незримый полёт

Под трубную медь —

Подводит черта,

За нею исход,

Где новая твердь

Укажет врата…

У ветхих ворот

Тебя больше нет,

Увы — навсегда…

Но кто-то найдёт

Оставленный след

И скажет: «Пора!»

Недолгой красоты букет

Ласкает душу нежный взгляд —

Зовущий, в пламени свечи,

И вздох, оброненный в ночи —

Томит как ранний листопад.

А за окном кружится снег,

Тревожа спящие огни…

Мы близко и совсем одни

С ожившей тайною навек.

И сердце обжигает кровь,

Взрывая чувства — хоть кричи!

Но ветер шепчет: «Помолчи…

Слова не жалуют любовь».

Земные клятвы — лишь вода,

Не в силах уберечь тот свет…

Недолгой красоты букет,

Хранимый Вечностью всегда.

Ускользает жизнь чужая

Взгляд задумчивый в изгнании томится,

Вспоминая про украденные зори,

А по небу пролетают чьи-то лица

Вместе с судьбами былых своих историй.

Вихрем вальса увлекает полночь пары,

Превращая в трепет светские манеры,

И вздыхают перебором струн — гитары,

Словно души перед боем — офицеров.

Вязнут в слякоти колёса… Скрип повозки:

Разрывает грудь, вытягивая нервы!..

И этап, как слёзы льётся, вьётся скользкий,

Для того, кто стал отступником не первым.

По всему тот арестант — чудак столичный,

Без погон, но стать присуща офицеру;

Дай то Бог ему в пути… ну, как обычно,

Да и дождь пускай послужит — вдруг на веру.

Ускользает жизнь чужая вдаль тумана,

Оставляя след размытый, но глубокий…

Видно, к счастью обернулся дождь так рано —

Верным взглядом у обочины дороги…

Слова твои не на устах

Слова твои не на устах —

В невольном трепете твоём,

И в заблестевших на глазах

Слезинках, выжатых дождём.

Обманчив этот тихий нрав

В покровах кроткой красоты,

Но как бывает он не прав,

Когда другим не веришь ты.

Свободу ты хранишь во снах,

Чтобы остаться в них собой,

Ведь там не липнет к сердцу страх

И жизнь не кажется пустой.

С рассветом наступает явь…

А может, это прежний сон?

Ты душу мне свою оставь

И поделись, что шепчет он…

Где ты сейчас, прошу, скажи?! —

В каких заоблачных мирах

Тебя тревожат миражи,

Что вновь запутались в слезах?

В кораблике бумажном

Толпились в мыслях блудные года,

Ругая должника на кровном вече…

А тот кивал: «Ну да, хвалиться нечем…»

И предавался грусти как всегда.

«Начать бы всё с нуля и долг верну.

Ну, точно буду жить в числе везучих,

Уж лучше землю рыть и рвать струну,

Чем подыхать никем в навозной куче!»

Мечта порой, как море глубока…

Но прежде чем в кораблике бумажном

Презреть волну без круга и отважно,

Не грех подумать: «Та ли здесь река?»

Не худо б смысл понять на берегу

И рассмотреть себя в потоке судеб,

Чтоб предрешить: «Смогу иль не смогу»

Ну, а иначе боль сама потом рассудит.

Но выдаст рок лишь сущий приговор,

А что стоит за бурей не укажет,

Ведь каждый сам творец узоров «пряжи»,

Где только он — судья и режиссёр.

Прошепчи мне слова

Тормошила листва сонный мир на лету,

Только он просыпаться не смел,

И бесцветный наряд не скрывал пустоту,

Не скрывал и уже не хотел.

Да и поздно уже полевые цветы

На рассвете дарить в тишине…

Что-то важное мы потеряли, а ты —

Всё искала надежду в весне.

Полетел в небеса чистый крик журавлей,

И тоской сердце сжалось в груди…

Опустился туман в тень уснувших полей,

Чьи-то чувства пытаясь найти.

Если сможет разлука забрать эти дни

В безвозвратность земной суеты —

Значит, тусклыми стали на сердце огни

И хрупки между нами мосты.

Прошепчи мне слова через холод и тьму,

Что оставят тоску не у дел;

Я, быть может, тогда свою душу пойму

В стороне от придуманных дел;

Пусть слова эти будут до боли просты

И чисты, как подснежник живой…

Ведь любовь окрыляет и дарит мечты —

Нам двоим, обнимая собой…

И миг с бессмертьем спорит

То мимолётное, что всуе забываем

Блуждает где-то в памяти слепой,

И не довлеет, как процентный заем

С кривой ухмылкой за твоей спиной.

Попробуй, разбери, что станет важным

Когда-нибудь для мыслей — мотыльков,

А что ненужным и до слёз бумажным

Под слоем пыли тёмных чердаков.

Таков уж мир на краешке Вселенной:

Наивно — юный и чуть-чуть седой,

Как после шторма утром берег пенный,

Обласканный изменчивой судьбой.

Ведь в судьбах, как и в прозе много точек

И многоточий, ждущих чьих-то встреч…

Но иногда надёжней длинный прочерк,

Чтоб откровеньем ранним не обжечь.

Бывает, даже миг с бессмертьем спорит,

Способный перевесить чашу лет…

В анналах жизни всё чего-то стоит,

Но «суть вещей» ценней — удач и бед.

Ведь причин для любви нет в природе

Чьи-то мысли от спячки проснулись,

Сбросив рубища плотских желаний,

И кружили над клетками улиц,

Сжатых чинностью выцветших зданий.

Но с трудом здесь себя узнавали,

Словно их не оставила дрёма…

Между сном и бескрайностью дали —

Всё так странно… совсем невесомо.

Там внизу — те же душные клети…

Может, к небу подняться повыше? —

Мысли вслух, как наивные дети

Размечтались о доме без крыши.

И летели, летели, летели —

Без оглядки на скопища зданий!

Не к какой-то надуманной цели,

Просто так, ради вечных скитаний.

А в просторах созвездий далёких —

Их пленила в объятьях истома…

За пределами трафиков строгих —

Им казалось, что всё здесь знакомо.

В сердце таинства всё так невинно —

Под покровами звёздных рапсодий,