18+
Сорцерий. Книга II. Свет во Тьме

Бесплатный фрагмент - Сорцерий. Книга II. Свет во Тьме

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее

Объем: 296 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Чтобы понять причины и найти ответы, нужно заглянуть в ПРОШЛОЕ.

Глава 1

По поверхности деревянного стола, измученного случайными порезами острых ножей, пребывало разбросанным много, на первый взгляд, ненужного хлама. Травы перемешались с кореньями, мелкие кристаллы затерялись среди перламутровых ракушек и скорлупок. Рядом, на огне раскаленной печки, в маленьком черном котелке, покрытом толстым слоем копоти, неистово бурлила багровая вода. Запашок от содержимого исходил более чем скверный, полностью заполнял собой небольшую кухню, по полу которой, неугомонно кудахча, бегала лиловая курица. Дом этот в целом был не из приятных, обветшавшим, чистотой не отличался. Помимо доброго слоя пыли по углам висела воздушная липкая паутина. Казалось, даже эти незримые нити стали серыми от витающей в воздухе грязи. Старые обшарпанные дубовые полы насквозь пропитались разлитыми некогда зельями. Впрочем, не только ими.

Хозяйка дома, принадлежавшего роду Тугенд, Виктория — ведьма. С самого детства она интересовалась большим и не довольствовалась тем, что знала. Колдовство являлось ее страстью, глубокое его познание — смыслом жизни. В бесконечном стремлении к неизвестному ведьма училась у других, придумывала и создавала новое сама. Она становилась самой прилежной ученицей у всех, кто соглашался обучать ее своим навыкам. Рвение приносило серьезные плоды — Виктория умела так много, как никто другой. Ведьма подарила Сорцерию новые полезные заклинания и зелья, благодаря чему ее имя стало известным во многих королевствах.

Софи заглянула в распахнутое настежь окно. Молодая женщина взглядом искала хозяйку дома, что редко сидела на месте. Пышным телом она навалилась на подоконник, заглядывая вглубь коридора. Никто не отозвался на зов, только непоседливая курица заметалась по кухне пуще прежнего. Решив дождаться хозяйку, Софи подтянулась и разместилась поудобнее: вытянула ноги и прислонилась спиной к откосу окна. Протянув руку к небольшой хрустальной вазе на высокой ножке, что возвышалась над общей захламленностью стола, девушка взяла сухое печенье. С тугим хрустом и тенью разочарования на лице она откусила зачерствевший кусочек.

— Ты сегодня рано, — раздался звонкий приятный голос.

Софи повернула голову и растянула губы в улыбке. Скрипнув деревянной калиткой, во двор зашла хозяйка дома. Из высокой наспех собранной прически, что открывала длинную тонкую шею, по разные стороны небрежно торчали белокурые кудри. Увлеченная магией Виктория нередко забывала принимать пищу, но будучи худой, как тростинка, имела удивительно наливные щеки. С фарфорового квадратного лица редко сходила лучезарная заразительная улыбка. Черные длинные ресницы, как крылья ворона, обрамляли светлые голубые открытые миру глаза. Природа одарила ее и располагающей внешностью, и умом.

— Солнце только встало, а ты уже варишь свою «отраву»!

— Я, кажется, придумала новое зелье. Мне только этого не хватало, — ведьма, как всегда радостная до безобразия, отчего не редко взгляд ее казался безумным, продемонстрировала букет из лягушек в руках.

— Ты что, бросишь их в котел? — ахнула подруга.

— Нет, конечно!

— Каждая жизнь бесценна! — повторила Софи излюбленные слова ведьмы.

— Верно!

Оказавшись на кухне, ведьма ловко взгромоздила на стол медный таз и усадила в него пойманных лягушек. Они покорно замерли, чувствуя себя в безопасности. В стоявшем подле ведре Виктория взяла ковш, зачерпнула немного колодезной воды и вылила в таз. Тут же запустив руку в глиняный горшок, что ничем не отличался от других и стоял на столе среди прочего хлама, она извлекла щедрую горсть зеленого порошка и посыпала на лягушек сверху. Схватив таз в руки, Виктория принялась его аккуратно раскачивать, заставляя содержимое перемешиваться и квакать. Взбаламутив лягушек, она звонко чихнула. Чихнула, может и случайно, а может это важная составляющая. Разве будешь в чем-то уверенным, когда ведьма колдует? Из таза Виктория доставала уже сиреневых лягушек, деревянной лопаткой соскабливала с них покрывшую тельца слизь и отправляла ее в беспрестанно бурлящий котелок.

— И что это будет? — поинтересовалась Софи, заплетая от скуки короткие каштановые волосы в две маленькие косички. Процессы приготовления всегда утомляли ее, куда интереснее смотреть на полученный результат.

— Это зелье поможет создать дождевые облака.

— Правда? Это здорово! Ты спасешь от засухи урожаи многих королевств.

— Хочешь его попробовать? — брови ведьмы подпрыгнули вверх.

— Фу, нет! Оно вонючее! — Софи сморщила носик.

— Я не так выразилась, пить его не нужно. — Виктория с улыбкой запустила руку в бурлящий отвар.

Подруги вышли во двор. Ведьма протянула Софи багровый ледяной шар, что достала из закоптелого котла. Лед покусывал кожу, отчаянно прилипая к пальцам. Софи замахнулась и бросила шар на траву. Разбившись, лед зашипел и стал стремительно испаряться, поднимаясь к небу белой пеленой. Уже через минуту над домом нависла скромная черная туча, но прогремела раскатисто, громко, будто сердито. На землю обрушилась стена проливного дождя, воздух наполнился свежестью. Подруги с ребячьим визгом вбежали в дом.

— У тебя получилось! — ликовала Софи.

— Нужно сделать больше и отправить гонцов. — Ведьма засуетилась и заметалась по кухне, наводя ужас на бестолковую курицу. — Нет, сначала нужно сходить к королю, — перебивала она одни мысли другими.

— Погоди, — Софи ухватила ее за рукав, — я принесу тебе славное платье.

Ведьма улыбнулась. Для нее Софи единственная подруга, близкая, настоящая, честная. Будучи детьми, они росли вместе, по соседству, и с тех пор не расставались. Войны и Каменный Дождь, что обрушил на Сорцерий Кристалл Желаний, унесли жизни почти всех родных и знакомых. Общее горе сблизило только сильнее.

Софи — лема, слабый маг. По происхождению она являлась полукровкой. Одной из первых полукровок, появившихся в их, тогда еще безмятежном, мире. Магия Софи давалась тяжело, а чтобы достичь результатов навыки нужно развивать. Девочке же намного больше нравилось ловить жучков для подруги или выращивать редкие цветы для зелья. Семья никогда не давила на Софи, не требовала больших умений. Это казалось диким для многих волшебников, все-таки магия — залог благополучия, успеха, жизни в целом. Однако родители поддерживали выбор Софи.

Виктория же являлась потомственной ведьмой. В магии она искала способы вернуть Сорцерию утраченную гармонию, взаимное безоговорочное доверие и чистоту мыслей. Конечно хранители, пребывающие в составе Великого Совета, восстанавливали королевства, но они не могли очистить прежде светлые души от Тьмы. То там, то здесь, то и дело случалась беда, маги нападали на магов, это тревожило каждого, только настоящих действий никто не предпринимал. Заурядные нарушители отправлялись в темницы, а душегубы, как правило, погибали в бою. Казалось, этого достаточно и каждого жителя удовлетворяет. Но Виктория хотела изменить все. Она хотела избавить других от потери любимых, от того, что пришлось пережить ей самой. После Каменного Дождя люди, хоть и значительно реже, но продолжали приходить в Сорцерий. Один из таких визитеров отнял у Виктории последнее, принеся в ее жизнь самое страшное событие. Чужак, демон Калпсиза, объединился с магом, чья душа стала черней угля. Когда они без разбору убивали жителей деревушки, расположенной на окраине королевства Дирилис, дабы показать и устрашить всех значительной силой, Виктория находилась там вместе со своим маленьким сыном. Тот воин принес с собой палку, с грохотом выплевывающую огонь и в один миг отнимающую любую жизнь. Это демоническое оружие из Калпсиза забрало у нее сына и оставило убиваться в бесконечных терзаниях — пуля, которую получила она, прошла насквозь, не задела жизненно важные органы, и ведьму успели спасти. Только благодаря Софи Виктория смогла вернуться к жизни, которая потеряла в тот момент всякий смысл. Благодаря Софи ведьма продолжила свое дело, дабы избавить Сорцерий от Тьмы. Именно Софи склеила разбитое сердце Виктории сильной верой, глубокой надеждой и искренней любовью.

Когда подруга ускользнула за порог, ведьма уже знала, что у нее достаточно времени на водные процедуры, ведь гардеробу Софи в пору позавидовать. Она любила шить и делала это отменно. Никакого колдовства, все собственными руками. Лишенные вычурности платья шились из простых тканей, выглядели аккуратными и приятно ложились к телу. А уж выбирать из всего изобилия наряд для любимой подруги и вовсе дело небыстрое и нелегкое.

Виктория выхватила из шкафа большое мягкое полотенце и вышла во двор. Позади небольшого дома стояла еще более крохотная постройка, что, невзирая на все умения ведьм рода Тугенд, выглядела хлипковатой и сделанной кое-как. Виктория вошла в баню и сразу скинула одежды на пол. Левой рукой ведьма прикоснулась к знаку огня, вырезанному на стене — на кончиках пальцев правой руки вспыхнуло беспокойное пламя. Обратив в жаркую покорную сферу, Виктория бросила огонь в топку и заставила помещение прогреться в то же мгновение. По щелчку длинных пальцев, увешанных кольцами, подогрелась вода. Ведьма заняла место в центре тесного помещения. Она закрыла глаза и раскинула руки в стороны. Ласковая песня, срывавшаяся с алых губ, закружила в воздухе лыковое мочало, и ковш, зачерпнув воды в кадке, окатил ведьму с ног до головы. Любезные помощники выполняли работу добросовестно и организованно, потому водные процедуры всегда проходили быстро. Но, бывало, случалось у мочала игривое настроение и тогда все превращалось в забаву. И хорошо, что именно у мочала — оно легкое, кидается туда-сюда, щекочет. А если бы решил порезвиться ковш или, чего доброго, кадка, веселье могло одарить и синяками, и шишками.

Скрипнув калиткой, торопливым шагом пробежав по двору, Софи остановилась и распахнула дверь в дом:

— Я вернулась, — объявила она, держа в руках платье.

— Я почти готова, — Виктория оказалась позади подруги.

Они вошли в дом. Ведьма небрежно бросила мокрое полотенце к печи. Софи усадила подругу на табуретку, заботливо расчесала непослушные кудри, вплела в косу синюю ленту, завернула улиткой и закрепила прическу на голове сорванной по дороге лилией. Софи затянула шнуровку корсажа, и незамысловатое голубое платье подчеркнуло женственную фигуру Виктории.

— Ну вот, теперь никто не догадается, что ты лягушек ловила, — улыбнулась подруга.

— Спасибо, Пуговка, — ведьма нежно коснулась кончика носа Софи пальцем.

Она всегда звала ее Пуговкой, сколько себя помнила. Очень уж Софи миловидная девушка: счастливые широко открытые глаза и аккуратный маленький носик. В детстве Софи часто надевала полюбившуюся вязаную кофту, на которой красовалась единственная громоздкая матовая пуговица с двумя большими отверстиями. Почему-то эта застежка казалась радостной, ассоциировалась с бесхитростными глазами подруги и тогда еще круглыми молочными детскими щечками — так она и стала Пуговкой.

— Отвезу королю то, что есть, — укладывала ведьма ледяные шары в корзину, — а когда вернусь, мы вместе сделаем и для других, — снова засуетилась Виктория, переставляя котелки с места на место.

— Поезжай уже и не переживай, я пока прогуляюсь в деревню, договорюсь с посыльными, чтобы завтра зашли к нам.

— Чтобы я без тебя делала? — Ведьма обняла подругу.

— Ну, ну, хватит! Поезжай скорее, время приемов у короля не бесконечное.

Они вышли во двор. Виктория непринужденно просвистела подобно песне черного дрозда. Через мгновение к ней подбежала белоснежная грациозная ухоженная лошадь — дитя небес и земли, создание по истине волшебное. Лоб животного украшал длинный хрустальный рог. Говорят, единороги могут все, да кто знает, сколько в том правды. Ими восхищаются все, без исключения, но чтобы единорог водил дружбу с двуногим — история насчитывает буквально пару случаев. Виктории, однако, посчастливилось и в том заслуга Софи. В тяжелое для ведьмы время, подруга отвела ее в поле, где видела единорога. Они пришли только чтобы подивиться красоте исключительного животного. Он сам подошел к ним тогда, долго стоял неподвижно, приглядывался, изучал душу, а после уткнулся носом в плечо Виктории. Она с замиранием сердца прикоснулась к единорогу, боясь спугнуть, но именно с того дня он увязался за ней, именно с того дня началась их необыкновенная дружба. Также как магию Виктория любила только это животное. Ведьма находила время на заботу о добром друге даже когда плутала в бесконечной веренице новых невоплощенных идей. Единорог отвлекал, вырывал из трясины привычных дел, успокаивал душу. Он останавливал резвый бег дня и погружал в умиротворенность, которую самостоятельно обрести ведьма не находила сил.

Виктория в спешке оседлала любимое животное и направилась во дворец. Лесная дорога скоро вывела ее на равнину. За ней, на широком холме, под ярким солнцем расстилалась небольшая деревня Китас. Над уютными светлыми домами возвышался белокаменный дворец. Ведьма была здесь частым визитером, да и молва о ней гуляла повсюду. Завидев на улицах, многие приветствовали Викторию. Если ведьма идет к королю, значит, она снова придумала нечто полезное, будь то зелье или заклинание — это всегда радовало жителей.

Виктория поприветствовала служащих при дворе и самостоятельно отвела единорога в конюшню, диковинное животное не подпускало к себе посторонних. Поместив друга в укромном стойле, ведьма прошла во дворец по давно известным обходным лазам и миновала пестрящие богатыми убранствами залы. У заветных дверей приема ожидали двое мужчин из северной деревни королевства Дирилис, что располагалась у подножия Плувиамских Гор. Они, как и большинство обывателей своей местности, занимались поставками сланца и носили одинаковую рабочую одежду, по которой легко узнавались. Чтобы скоротать время, Виктория погрузилась в оживленную беседу с мужчинами, прежде чем они удалились на прием к королю. Ничего интересного для себя она от них не узнала, но всерьез задумалась найти применение сланцу в волшебстве или зельях. И в том вся Виктория — в открытиях, в исследованиях, в новом.

Ведьма не любила ждать. Ожидание — это бездействие, бесполезное и утомительное; упущенное время, в которое она могла варить снадобья или составлять заклятия. Когда двери распахнулись для нее, Виктория быстрым шагом преодолела расстояние. Наспех выполнив реверанс, пресекая лишние разговоры, она достала из корзины ледяной шар и приступила к объяснению свойств и особенностей нового дара. Старый король, белоснежно седой волшебник с неизменно гордо вздымающейся широкой грудью, добродушно улыбнулся. Ему искренне нравилась юная ведьма, которую волновало исключительно благополучие всех и каждого, ее страстность в работе с магией и увлеченность делом. Он с благодарностью принял ледяные шары и отдал наставления сыновьям, куда и сколько нужно отвезти. В обоих принцах король воспитал честь и достоинство, вырастил надежных будущих правителей Дирилиса. Наследники старались как можно больше участвовать в жизни народа и в том находили симпатии. Согласившись с решением отца, они взяли корзину с дарами и откланялись.

В дверях принцы едва не столкнулись с запыхавшимся арвейниддом, что буквально влетел в зал и поспешил к трону. Никто не посмел бы врываться без приглашения к королю во время приема. Очевидность веских на то причин и взволнованность, тяжелой маской повисшая на лице арвейнидда, привнесли в зал тревогу.

— Ваше Величество, — он качнул головой, выказывая почтение, и короткие черные кудрявые волосы подпрыгнули вслед, — в королевстве Иджис восстали эльфы, идут войной на королевство Аструм. Его Величество король Финехас просит собрать войско в помощь немедля.

— Соберем, раз просит.

— Но эльфы — мирный народ! Это какая-то глупость! — вслух возмутилась Виктория.

— Сорцерий уже не тот, что прежде, — напомнил король.

— Но он мог бы стать прежним! Нам только нужно прекратить воевать друг с другом. Мы не враги!

— Если бы все было так просто…

— Никто не пытается! Все только меряются силой и доказывают друг другу невесть что! Возьмите меня с собой, дайте мне попытаться прекратить это!

— Лучше сиди дома, плети косички, — сурово взглянул на нее арвейнидд. — Никто тебя слушать не станет, никому это не нужно! У вставших на тропу войны на уме одни битвы, захваты территорий, жажда власти… С тобой только лишняя возня будет: платье помнешь, туфли испачкаешь.

— Я…! — закипела ведьма, но король мягко обхватил ее руку, одним взглядом попросив не отвечать.

— Мы хотели научить людей чудесам, но научились у них страху, жадности и бесчестию. Разве исправишь прогнившее сердце? — Король отвел арвейнидда в сторону и обговорил детали, тот удалился собирать войско. — Война — дело темное, тебе там не место, — возвратился он к Виктории. — Ты умная ведьма, ты создаешь новое для всех — этим ты помогаешь Сорцерию, поднимаешь его. А если обезумевший на поле боя отправит тебе в лоб стрелу — помочь ты больше никому не сможешь.

— Но жертв можно избежать! Войну можно не начинать! Выбор есть всегда!

— Поэтому мы изо всех сил будем защищать тех, кто не желал войны.

Почувствовав, как клокочет кровь внутри, Виктория попрощалась с королем. Ведьму переполняло недовольство, раздражением наседала обида — король ее не услышал. Не захотел услышать! Никто не пытается остановиться: нужно войско — собирают войско. Еще эти косички… Ведьма сердито вырвала цветок из волос и растрепала прическу. Забрав единорога из конюшни, пребывая в абсолютном возмущении, она покинула дворец. Виктория поспешила домой, лихим ветром промчавшись по деревне Китас. Жители никогда не видели жизнерадостную ведьму остервенелой и даже ощутили некоторое беспокойство.

С тревогой встретила Викторию и подруга. Когда ведьма прибыла домой, привычная улыбка на лице отсутствовала. Виктория сердито поджала губы, погрузилась в раздумья и суету. Она рассекала по кухне тяжелым и быстрым шагом, недовольно сводила и разводила брови, точно пререкалась сама с собой безо всяких слов. Глаза Софи двигались из стороны в сторону, наблюдая за метаниями ведьмы. Подруга хотела проявить любопытство, но боялась столкнуться лоб в лоб с притаившейся бедой.

— Что с тобой? — подгадав момент, робко спросила Софи.

— Меня за девчонку считают! Эльфы выдвигаются на королевство Аструм, а мне отказали пойти на войну!

— Ты что, правда, хочешь пойти на войну? Зачем тебе на войну?

— Я хочу ее остановить!

— Как ты…? — Софи замолчала и опустила глубокие синие глаза в пол. — Тебе известно, я бы тебя ни за что и никуда не отпустила, — Виктория замерла, разглядывая подругу, — но я знаю, как важно для тебя попытаться сделать Сорцерий прежним. — Софи подняла тяжелый взгляд, который не смогла избавить от горечи. — Если ты веришь, что остановишь войну — сделай это! Я поддержу тебя. Веришь ты — верю и я!

— Спасибо, Пуговка, ты всегда на моей стороне!

— Только без глупостей! — пригрозила указательным пальцем подруга. — Если поймешь, что дело гиблое — уходи!

Много ли нужно, чтобы почувствовать себя всемогущим? Поддержка. Когда кто-то верит в тебя по-настоящему, границы возможностей исчезают, пусть даже это будет единственная душа во вселенной. Виктория глубоко вдохновилась, будто под водой вдруг полной грудью воздух вобрала. Улыбка вернулась, украсила щеки счастливыми ямочками, и ведьма заключила дорогую подругу в теплые объятия.

Виктория приступила к сборам. Она взяла тряпичную сумку и сложила волшебные кристаллы и безделушки, которые могли пригодиться. Ведьма закопошилась в спальне в старом громоздком комоде с фигурными ручками. На дне застревающего нижнего ящика, укрытая тяжестью ветхих штор, уже долгое время без дела лежала мужская одежда, что осталась от супруга, погибшего в злополучный день Каменного Дождя. Ведьма взяла вещи в руки с некоторым волнением: вроде и беречь не имело смысла, но и использовать не хотелось. Преодолев легкое сомнение, она надела рубашку и брюки супруга, что на тоненьком теле сели мешком. Она хотела сойти за мужчину, но больше походила на щуплого мальчишку.

В прощании на зеленом заросшем сорной травой дворе Софи крепко обняла подругу. Хотя она старательно не подавала виду, все же страшилась отпускать Викторию. Она уже видела войну, знала, как это бывает. Но как бы Софи не хотелось остановить ведьму, она с улыбкой и крепкой верой принимала и поддерживала ее выбор. Виктория села на единорога и улыбнулась. В ее душе не таились колебания, только уверенность в победе. Подняв песчаную пыль дороги, единорог молниеносно скрыл в лесу силуэт Виктории.

Глава 2

Ведьма скоро добралась до расположившегося в поле многочисленного войска, что прибыло в королевство Аструм из родного королевства Дирилис. Воины снаряжали магией кристаллов тяжелые острые мечи и послушные стрелы; подготавливаясь к сражению, укладывали волшебные камни в специальные отверстия в оружии. Ведьма отметила, что воинов чересчур много, эльфов значительно меньше и Лунный Лес может лишиться покровителей на раз. Сам вызов войны, брошенный почтенными эльфами, казался нелепым и глупым, но почему-то никто об этом не беспокоился.

В толпе Виктория разглядела знакомое лицо арвейнидда, любезно развернувшего ее на приеме у короля, и притаилась. Его звали Арес. Он родился в семье известных бравых воинов, искусных магов, преданно служивших королевству Дирилис. Заведомо решив, что сын должен превзойти родителей в искусстве войны, они подарили ему имя греческого бога, что происходило из мира людей. Хоть Сорцерий и Калпсиз разделила война, прежде миры оказали друг на друга колоссальное влияние и оставили видимый отпечаток. Арес вырос смелым, решительным и сильным, оправдав все ожидания. Виктория предпочла избежать возможного конфликта, решила не показываться арвейнидду на глаза и затерялась за деревьями леса. Она знала, Арес достаточно внимательный и умный, чтобы заметить, что некто сел им на хвост. Виктория обратилась к самой природе и попросила защиты: ветви деревьев укрывали листвой каждый шаг, птицы отводили внимание арвейнидда на себя.

Завершив объединение войск и обсуждение тактики боя, воины выстроились в строй и направились к королевству Иджис. Ведьма шла рядом с ними, продолжая скрываться. Она провела в тревоге весь путь, подмечая подозрительные косые взгляды Ареса, направленные в глухую чащу. Он будто чувствовал присутствие постороннего, но никак не мог в том удостовериться. Если бы арвейнидд имел возможность говорить с природой, то непременно обнаружил преследователя, но подобная магия давалась лишь ведьмам.

На рассвете объявленного дня цветущую равнину, находящуюся на границе двух королевств, переполнили серебрящиеся в лучах утреннего солнца знамена доспехов. Враждебно настроенные воины выстроились стеной друг на друга. Неравные силы стали очевидны каждому, численный перевес находился на стороне королевства Аструм.

— Не нужно войны! — прокричав, выбежала Виктория и заняла место на равнине между войсками. — Зачем нам сражаться друг с другом? Мы все живем в одном мире, мы все чьи-то дети, мы все любим кого-то, всех нас ждут дома… Зачем эти кровопролития?

— Откуда ты только взялась?! — раздраженно гаркнул Арес. — Уйди прочь, девчонка!

— Что заставило вас ополчиться на своих соседей? — обратилась ведьма к эльфам. — У вашего народа учились чести…

Договорить Виктория не успела — серебряная стрела, выпущенная из эльфийского войска, оборвала речь. Ведьма упала на зеленую траву, переполненную утренней свежестью. Из груди торчало мощное древко стрелы, в один миг заставившее испустить дух. Взгляд обратился к чистому небу, зрачки сильно расширились, но Виктория видела, как пробежав мимо ее неподвижного тела, в бой с воплями бросились воины королевства Дирилис. Вспышки магии, лязг металла, громкие суровые крики — битва закипела за какое-то крохотное мгновение и ее смерть послужила началом. Ведьма пришла пресечь кровопролития, не дать войне начаться, пришла ради мира и пала со стрелой в сердце, не успев достучаться ни до единой души. Слова — они никому не нужны, нужны действия.

Ветер играл с раскинувшимися на траве светлыми кудрями, солнце щекотало лицо нежным теплом. Зрачки сузились, Виктория моргнула и в растерянности приподнялась с земли. К собственному удивлению, она вовсе не умирала. Ведьма села и разорвала рубашку на груди, под которой скрывался обычный, купленный на ярмарке, амулет триединства. Наконечник стрелы попал точно в центр между аккуратными тонкими переплетенными линиями и, действительно, проник в самое сердце. Виктория обхватила руками древко и, набравшись смелости, прочувствовав неприятное саднящее соприкосновение плоти с инородным предметом, извлекла стрелу. Она недоверчиво ощупала грудь, на которой не осталось и следа от проникновения. Похоже, амулет сохранил ведьме жизнь, защитил. Серебряный наконечник эльфийской стрелы покрывала густая кровь. В ней таилось нечто загадочное и неизвестное, будто зовущее, не позволяющее отвести взгляда. Но почему кровь покрывала только наконечник? Почему густая как смола осины? Ведьма стерла ее пальцем, собрав в одну крупную каплю. Казалось, к загадочному сгустку крови в руках прикоснулся луч солнца и в тот же миг обратил его в камень, похожий на гранат. Виктория оторопела. Кровавый Кристалл из собственного сердца, порожденный случайным обстоятельством — более чем любопытно! Ведьма спрятала его в холщовый мешочек. Познавать тайну Кровавого Кристалла сейчас — не самый подходящий момент.

Виктория встала на ноги, огляделась и поспешила к эпицентру сражения. Никто не обратил на нее внимания, все увлеченно боролись друг с другом, безжалостно убивая противника. Чем ближе она подходила, тем больше невинных жертв замечала на мягкой траве, что полегли в никому не нужной войне. Ведьма остановилась над телом павшего воина королевства Дирилис. Решив, что добьется большего, если перестанет быть для всех «девчонкой», она сняла с него замызганные кровью доспехи и надела на себя. Закрытый шлем скрыл лицо. Каждый палец Виктории венчало кольцо, а то и два. Волшебные кристаллы, заключенные в оправу золотых вензелей, помогали ведьме в колдовстве. Чтобы скрыть их и очевидную женственность рук, Виктория натянула грубые кожаные перчатки.

— Какая глупость! — буркнула под нос ведьма, рассматривая меч павшего воина.

Вставленные в рукоять кристаллы стояли в хаотичном порядке, без всякого смысла. Но Виктория знала, если выстроить их правильно, камни начнут взаимодействовать и это наделит оружие настоящей силой. Торопливо подковырнув, ведьма поменяла кристаллы местами. Острием попавшегося под руку кинжала, найденного на траве, она наспех выцарапала между ними связующие силу символы. Рукоять меча загудела от мощной вибрации, лезвие заиграло новыми красками. Ведьма спрятала кинжал в сапог. Она закрыла глаза, взывая к природе, и, замахнувшись, нанесла удар мечом по плодородной почве. Задрожав, словно выплевывая к небу куски земли, равнина разделилась на две части глубоким рвом, разняв войска. Ошарашенные воины замерли в тревоге и не сразу поняли, что именно произошло. Рядовой воин, прибывший из королевства Дирилис, проявил вдруг небывалую силу? Все взоры обратились к ведьме.

Виктория одним взмахом руки очистила от травы у ног землю. На появившемся участке она начертила острием символ, который открыла для себя когда-то давно, и погрузила меч в грунт по самую рукоять. Из задрожавшей земли, пробравшись под широкой равниной, вырвались эластичные корни деревьев, всплесками разбросав почву по разные стороны. Они обвили каждого воина, без исключения. Казалось, у корней нет конца, нет предела. Подобно утренней росе оружие воинов валялось теперь по всей раздробленной равнине и украдкой поблескивало в траве. Крики наполнили умиротворенную прежде местность: одни требовали отпустить, другие чертыхались, третьи оказались более разумны и в попытке освободиться твердили заклинания, хоть и тщетно — природа преданно слушалась ведьм.

Взгромоздив меч на плечо, Виктория внимательно разглядывала пленников, медленно вышагивая между ними. Без кристаллов, без дополнительных атрибутов все они столь ничтожны, ничего не могут. Воинов обучали одинаковым заклинаниям, которые по тем или иным соображениям, лучше всего подходили для того или иного боя. Им не давали возможности проявить себя, ограничивали. Может среди этих воинов находился сильный волшебник, настоящий туан, и даже не знал об этом. Строить армию нужно из магов, способных и голыми руками призвать некую силу, защитить королевство, но обучение строго контролировалось Великим Советом по всему Сорцерию. Хранители пытались исключить возможность превосходства одних магов над другими, дабы пресечь завоевание земель вследствие различного соотношения сил. Но мир все больше полнился самоучками и пусть, если бы они действительно не начинали со временем ощущать то самое превосходство. К несчастью, самодовольство скоро пожирало разум, восхищения со стороны подначивали и вот уже прилежный любознательный чародей превращался в завоевателя, жаждущего подчинения слабых и признания особого уровня своей Силы. Потом он и верных последователей обучал своим знаниям, укреплял силу и вместе они вставали на ступень выше. Совет, в составе которого пребывали уникальные туаны, конечно осаждал подобных выскочек, усмирял, наводил порядок в королевствах. Но ведь помимо самоучек «оступившихся» есть самоучки «вдохновившиеся», и именно за счет сил и умений последних стали решаться все проблемы с восстаниями и завоеваниями. Совету их рвение играло на руку, отбрасывая нужду вступаться самим: героям посмертный почет, хранителям — благодарность и неотягощенная жизнь. Виктория относилась как раз к таким самоучкам, «вдохновившимся», но отличалась категоричным отказом от кровопролития. В отличие от остальных она не рвалась убивать во имя Добра и потому не вызывала интереса у Совета. Придумывать заклинания и разносить зелья по Сорцерию участия «великих» не требовало.

Виктория оказалась на войне неожиданно даже для самой себя и, признаться, попросту не знала, как действовать дальше, как убедить всех, что им не нужно сражаться. Одно она усвоила наверняка — разговорами делу не поможешь. Неуверенность сбивала шаг, путные мысли сбегали под тяжелыми взорами воинов. Виктория остановилась, разглядывая окровавленное лезвие тяжелого меча, что валялся под ногами. Войну не затевают от скуки, у всего есть причины — их и надо искать. Она вознамерилась узнать, отчего мирный прежде народ решил напасть на соседнее королевство. Ведьма направилась к эльфам, стала обходить каждого, заглядывать в глаза. Она обнаружила пустоту — в одинаковых остекленевших взглядах эльфов не нашлось отражений ни агрессии, ни души. Войско оказалось околдовано: воины не понимали и не знали, что некто смог всех оболванить, превратить в безвольные игрушки и теперь их руками творил войну. Эльфы слепо подчинялись неизвестному, которого среди них не нашлось. Но чтобы контролировать процесс, отдавать приказы и направлять воинов этот некто должен скрываться где-то поблизости.

Ведьма суетливо закрутила головой, пытаясь разглядеть и заметить что-нибудь необычное. Бесшумно прокравшись через войско эльфов и выскочив из-за спины, на Викторию набросились несколько триногов. Это удивительно хотя бы потому, что это животное всегда избегает света. Крепкие лапы триногов прижали ведьму к земле. Чудовища устрашающе расправляли крылья, горланя мерзким победоносным кличем, и то и дело пытались оторвать от Виктории кусочек плоти, клацая огромными клювами. Ведьма видела лишенный охотничьего азарта взгляд триногов и понимала, что даже ими управляет этот некто. Она прикоснулась к амулету триединства на шее. В ладони будто столкнулись две крохотные звезды: за всплеском энергии последовала обволакивающая волна, озарила равнину слепящей вспышкой света, отбросила прочь и отпугнула триногов. Несчастные животные по природе своей должны были сбежать, но снова бросились к ведьме. Виктория поднялась и сделала выпад вперед — незримая стена энергии смела чудовищ в сторону. Ведьма приложила руки к земле, и почва заглотила триногов, оставив лишь торчащие головы. Виктория вовсе не собиралась бросать на солнце неприспособленных к свету, пусть и малоприятных, триногов, но найти зачинщика войны, бессовестного кукловода, важнее.

Виктория подняла «исправленный» меч. Острие мягко вошло в землю, и она положила ладони на массивную гарду. Обращаясь за помощью к природе, ведьма закрыла глаза и выровняла дыхание. Она услышала слабый гул, сквозь подошвы сапог почувствовала неуловимую вибрацию, такую же, как в мече, что держала в руках. Совсем близко. Она уже знала, где скрывается враг, открыла глаза и сделала пару шагов навстречу притягивающей ее силе. Виктория остановилась напротив Тризона, арвейнидда королевства Аструм. Мужчина прожил уже две трети жизни и не давал повода думать о себе дурно. Любой мог сказать, что он верный и честный. Да и к чему стареющему волшебнику затевать вдруг двойную игру? Виктория разглядывала его заново. Сама мысль о том, что преданный арвейнидд вдруг превратился в предателя, не укладывалась в голове. Не хотела ведьма признавать, что светлое сердце может стать черным. Даже коротко стриженые пепельные волосы Тризона стояли ровными послушными кольями и побуждали испытывать к нему уважение, напоминая о каждом дне, что он прожил в деяниях во благо королевства Аструм. Покрытое морщинами лицо не подернуло возмущение от происходящего вокруг. Опутавший корень не беспокоил Тризона, тусклые желтые глаза выглядывали из-под тяжелых век и шептали о надоевшем ожидании. Как бы ни хотела Виктория откреститься от правды, но искомая вибрация, искомая сила — исходили от почтенного арвейнидда. Она взмахнула рукой, корень послушно отпустил пленника. Как только ноги Тризона коснулись земли, он выставил перед собой сжатый все это время кулак, в котором скрывал Кристалл. В ту же секунду вырвавшийся яркий голубой свет, сформировавшийся в луч, одним мощным потоком отбросил ведьму на большое расстояние. Доспех защитил от возможных ран, но сотрясание всех костей при падении и жгучее трение о землю в процессе скольжения тела по инерции пришлось ощутить в полной мере. Ведьма и простонать не успела, как Тризон устремился к мечу, что она обронила. Позабыв о боли, что разливалась сейчас по всему телу, Виктория подскочила и ринулась на перехват. «Правильное» оружие не должно попасть в плохие руки! Подобно гепарду ведьма летела вперед и вместо того, чтобы схватить меч, напрыгнула на арвейнидда, как на добычу, повалив на землю. Молниеносно она ввела пальцы в почву, и послушные корни полностью обхватили Тризона, надежно прижав к земле. Слегка придушив его все тем же корнем, Виктория заставила арвейнидда королевства Аструм разжать кулак и отдать Кристалл, что он скрывал. Ведьма, конечно, блефовала, играла с Тризоном, и, знай он, кто она и как ценит каждую жизнь, мог бы переиграть на раз.

Виктория поднялась. Она впервые разглядывала столь необычный кристалл, состоящий из множества разноцветных осколков. Сила, которая от него исходила, ощущалась огромной и упоительной. И эта сила находилась в руках не у того волшебника.

— Я с тобой поквитаюсь, солдатик! — брюзжал Тризон и широкие ноздри раздувались от злости. — Узнаю, кто ты, и поквитаюсь!

Ведьма вздохнула, принимая тяжелую для себя и веры в чистоту души истину. Она вытащила из сапога кинжал, стянула с руки перчатку, надрезала ладонь, склонилась и кровью нарисовала на лбу Тризона символ Забвения. Временного, конечно, но достаточного, чтобы довести арвейнидда до темницы без лишних сопротивлений. Это заклинание, как и множество других, Виктория придумала сама.

Оставалось очистить разум порабощенных эльфов. Ведьме прежде не доводилось делать подобного, но она знала, что для очищения сознания нужна вода. Виктория села на траву скрестив ноги, вытащила из меча кристаллы и закопала их в землю. Покачиваясь из стороны в сторону, она долго твердила наспех придуманное заклинание, пока, наконец, из-под земли не вырвались бешеные фонтаны и не оросили всех вокруг. К эльфам вернулось сознание, их взгляды обрели жизнь. Виктория освободила арвейниддов королевства Иджис и королевства Дирилис, чтобы они смогли объясниться. Статный эльф с копной серебряных волос, поднятых в высоком хвосте, протянул руку к Аресу:

— Никто из нас не желал войны. Я не смог уберечь своих верных воинов от злого заклятия, потому как не искал в Тризоне врага. Смею ли я просить понимания и прощения?

— Всем известно как чтит ценность жизни эльфийский народ. Никто не посмеет таить на вас злобу. Мы, как прежде, друзья. — За рукопожатием последовало легкое, но значимое объятие.

Виктория отпустила пленников, корни вернулись под землю. Воины примирились.

— Не думал, что среди нас есть такие умелые волшебники, — Арес схватил ведьму под руку, где не оказалось крепких мужских мышц, и сжал пальцы так сильно, что ей стало больно. — Как твое имя, воин?

Виктории совсем не хотелось отвечать, да и показывать лицо кому-либо. Кто из этих гордых мужчин признает женщину победителем? Они воины, они другие.

— Твои хилые плечи подсказывают мне, что ты не только никогда не состоял в рядах королевских войск, но и по жизни сопляк! — Арес потянул руку к шлему на голове ведьмы. Виктория испугалась, надежно вцепилась в забрало шлема и вырвалась из грубой ладони. — Думаешь, эти ужасные штаны прошлого века не врезались мне в память, Тугенд?

Слова разоблачения хлестнули подобно свистящей розге и, вздрогнув всем телом, ведьма вжала голову в плечи. Она быстрым шагом, вприпрыжку, удалилась от Ареса, потирая руку от жгучей хватки. Виктория молча подхватила с земли предателя и повела к лесу, куда неспешно двигались воины королевства Аструм и королевства Дирилис. Ведьма боялась встретиться с Аресом взглядом, боялась, что арвейнидд подойдет, затопчет радость победы и обвинит в самодурстве. Однако он не пытался говорить с ней или о ней и, более того, сохранил тайну. Оттого ли, что войну остановила девчонка, но признать победителя он не готов, или оттого, что вдруг снискал уважение к ведьме — не знал, пожалуй, даже сам Арес.

Глава 3

По установленным законам Сорцерия каждое королевство содержало в тюрьмах исключительно тех нарушителей, кто являлся непосредственно их жителем, несло ответственность за приговор и его исполнение. Потому, следуя правилам, Виктория привела одурманенного Тризона в королевство Аструм. Ее сокрытой личности не позволили посетить подземелье, но король пригласил неизвестного воина во дворец, что выстроили из неотесанного желтого камня много лет назад. Уж и не счесть, как давно, но намного ранее, чем появилось королевство Дирилис. Оттого планировка и убранства дворца отличались от большинства построек современности. На высоких потолках залов не всегда удавалось разглядеть детали раскинувшихся на них росписей. Вытянутые витражные окна сохранили изображения вымерших волшебных животных, некоторые из которых достигали исполинских размеров. Все они выглядели устрашающе, только опасности не представляли. Особенно дружелюбные грифоны, что могли бы существовать и по сей день, но которых в страхе перебили демоны Калпсиза. На светлых стенах и колоннах, стремящихся в самую высь, размещались множество фресок, отображавших события минувших столетий и портреты изничтоженных рас. Среди них находились ангелы: внешне хевуны, только с крыльями, а внутри бесконечный Свет и Любовь. Завоеватели убивали и разрушали, но ангелы продолжали взывать к добру, просили остановиться и протягивали милосердные руки даже недостойным спасения. Они не верили в войну и война их уничтожила. Стены полнились и образами перевертышей, оборотней, в чьих жилах текла зеленая кровь. Они не владели иными навыками волшебства кроме преображения, рождались исключительно при полной луне и обретали душу животного, которым мог оказаться как заяц, так и медведь. Когда люди пришли в Сорцерий с войной, то смогли обнажить их истинные сущности и сгубили беззащитных перевертышей. От них остались лишь немногие чародеи-полукровки, дети оборотней и волшебников, сумевшие защитить себя. Впоследствии они перебрались в холодные горы и образовали мелкое суверенное Агатовое Королевство, не подчиняющееся власти Великого Совета и избегающее взаимодействия с остальным миром.

Фрески с ангелами и перевертышами объединяла общая легенда, которая имеет два различных исхода. Считается, девушка-сова по имени Хельга, что была крупнее и крепче ныне известных птиц, пыталась уберечь младенцев ангелов от гибели. И одни утверждали, что ей это удалось: сова успела отнести в горы укрытые облаками нескольких детей, невзирая на то, что крылья ее трижды пронзали стрелы; и живут ангелы там по сей день, не спускаясь на бренную жестокую землю. Другие уверенно заявляли, что демоны Калпсиза подстрелили несчастную птицу, и не успела она никого спасти, пала вниз и разбилась с первым же младенцем. Что есть правда теперь уж никто не знал и веровал каждый в свою истину. Ныне портрет Хельги мог повстречаться в любом доме. Ее изображали простой, с мягкими чертами лица и чистым, открытым, по-детски наивным янтарным взглядом, направленным в глубины души смотрящего. Даже нарисованные слегка приоткрытые губы девушки, казалось, шептали о робкой надежде. Длинные каштановые волосы раскидисто лежали на узких плечах, левой рукой, прижимая к груди, она держала младенца ангела, а правой, обращенной в крыло, укрывала его за крупными маховыми перьями от приближающихся стрел. Девушка-сова стала символом добродетели. Поговаривают, именем Хельги назван некий тайный орден, чья цель защита и спасение отверженных и нуждающихся в помощи чародеев.

Король Аструма оказался добродушным крупным мужчиной. Его воздушная борода, желтая с золотистым оттенком, ненавязчиво украшенная жемчужными бусинами, струилась змеей до самого пола и являлась символом мудрости. Будучи узкой, борода не могла скрыть низкого, круглого точно шар, живота. Как и отсутствующие на голове волосы, что демонстрировало неровную острую макушку. Пышные щеки короля всегда горели ярким румянцем, а у глаз располагались глубокие морщины. На широком носу красовались аккуратные очки с прямоугольными стеклами, но казалось, он смотрел поверх их. Может король и не нуждался в оптическом приборе для улучшения зрения, но нельзя отрицать, что очки добавляли ему харизмы.

Правитель сильно огорчился, узнав, что в его королевстве нашелся предатель. Ни кто-нибудь, а правая рука, арвейнидд, которому он доверял. Очевидно, Тризон хотел захватить Лунный Лес, устранив его обитателей. Земли эльфов — святыня, таящая особое волшебство. Волшебство, которое беззаветно оберегают со времен зарождения, и его таинственность отчаянно манит черные сердца, жаждущие обрести не только величие, но и молодость.

С воином, завершившим войну без кровопролитий, король Аструма пожелал познакомиться лично. Виктория согласилась его посетить, но ни шлем, ни доспехи она не снимала и молчала как рыба. Вдумчиво восседая на троне, правитель долго рассматривал ведьму. В образе, за которым скрывалась ведьма, король увидел мальчишку: юного, неуверенного в себе и обиженного не собратом, но жизнью. Доспех, что должен прикрывать широкую грудь воина, сидел на ней просто нелепо — тощие руки и ноги ведьмы торчали из него как ветки из тела снеговика.

— Я — Финехас, король Аструма. Для меня честь познакомиться с волшебником, сохранившим тысячи жизней — это удивительно. Судя по рассказам воинов, вы пользовались магией с умом и никто не пострадал. Смею ли я спросить, откуда у вас такие познания?

Виктория молча склонила голову, разговаривать она не собиралась вовсе.

— Говорят, вы даже напавших на ведьму триногов, и тех не убили, — вставил слово принц, сын короля, стоявший подле массивного трона. Будучи значительно выше отца, мужчина казался худым, но крепким. На вытянутом лице, увенчанном ямочкой на подбородке, сильно выделялся длинный острый нос. Тонкие губы принца, казалось, поджимались в извечных сомнениях, однако мощные скулы преображали его в сильного и уверенного мужчину.

— Знания, сила и благородство — достойно уважения!

— Если вы способны повторить это снова и снова, вы сможете усмирить Тьму, что поразила чистые сердца жителей Сорцерия. Вы сможете все исправить, вернуть былой мир. И мы готовы помочь вам в этом. Мы хотим предложить помощь и поддержку.

Пожалуй, это лучшие слова из возможных. Слова, которые Виктория и не рассчитывала услышать. Она оживилась, встрепенулась, но побоявшись, что ее отправят «плести косички», молча кивнула головой. Финехас поспешил подойти и протянул ладонь для рукопожатия. Ведьма напряглась: снять перчатку значит разоблачить себя, оставить — проявить неуважение. Король улыбнулся и обхватил перчатку обеими руками, выражая объединение. Ведьма искренне радовалась тому, как все обернулось. Она наконец-то встретила единомышленников. Теперь, она начнет действовать по-настоящему и, однажды, Сорцерий просветлеет. Надежда новыми красками взыграла в ее отчаявшемся сердце.

Обговорив дальнейшие действия, с которыми Виктория соглашалась посредством простых кивков, король и принц попрощались с воином. Из дворца ведьма проследовала к лесу. Убедившись, что свидетелей нет, она отыскала верного друга — единорога, и покинула королевство Аструм с чистой улыбкой. Виктория вернулась домой, где ждала Софи. Подруга отпустила тревоги и наполнилась радостью: все, чего она хотела — видеть ведьму живой, здоровой и невредимой. Целую бескрайнюю ночь Софи расспрашивала Викторию о случившемся, внимательно слушала и звонко ахала то от ужаса, то от удивления. Ведьма сделала первый шаг к своей цели — мирному урегулированию конфликтов. Она доказала самой себе, что может и будет вершить задуманное. Ведь если тропы нет, нужно сделать шаг и проложить свой путь, идти вперед не страшась неизвестности, стремиться к мечте во чтобы то ни стало.

— Когда ты приберешься? — раздался грозный женский голос с порога.

Виктория подскочила с ненадежной деревянной табуретки, опрокинув ее на пол. Софи от неожиданности поперхнулась чаем, поставила маленькую чашку на заваленный посторонним хламом стол и вопросительно уставилась на подругу. Конечно, этот голос Виктория всегда узнает. От редких непредсказуемых визитов бабушки, единственной родственницы, она всегда вздрагивала. Геката — ведьма, но не рядовая, а хранительница Кристалла Силы Ведьм. Этой чести она удостоилась давно, за умения, честность и рассудительность. Она также являлась одной из тех, кто обрушил на Сорцерий Каменный Дождь — ошибка ценой в миллион жизней. Ошибка, которую она никогда себе не простит. Горький опыт заставил принять простейшую истину — легких путей, как и легких побед, не бывает.

Независимо от оплошностей, бабушка оставалась для Виктории примером. Правда, она никогда не занималась обучением внучки, как и воспитанием. Геката могла бы обучать ее как будущую протеже, однако, считала, что в своем рвении Виктория познает достаточно и без ее участия. Это не единственная причина, Геката также считала, что у каждого чародея что-то должно остаться неразглашенным, козырем в рукаве. Истинной причины этому она не называла, может, боялась, что внучка превзойдет ее. Виктория же решила, что это бесконечный стимул к изучению, совершенствованию и созданию нового.

Хранители Кристаллов Силы проживали, как правило, далеко от семьи и родных королевств, дабы непредвзято оберегать отведенную часть Сорцерия. Из представленного в покровительство королевства Вангшенг Геката приходила редко, но и тогда любовью не баловала. Только наставления, придирки к образу жизни и слабый интерес к текущим событиям. Не смотря на своеобразную холодность в отношении, Виктория очень любила Гекату, и знала, что бабушка тоже любит ее, но по-своему, строго. Так даже лучше — закаляло характер.

Хотя Геката и звалась бабушкой, ее внешний вид не говорил об этом. Она выглядела как женщина средних лет, несмотря на то, что густых коричных волос коснулась седина. Это являлось особенностью долголетия жителей волшебного мира, и не имело отношения к чему-то необычному.

Геката прошла на кухню, где шумом выдала свое нахождение внучка. Беспорядок, в котором жила Виктория, жутко раздражал ее. Ведь нет ничего проще, чем попросить метлу прибраться в доме, а пауков — уйти в чулан, но отчего-то юная ведьма этим не озадачивалась. Геката знала, что Софи с удовольствием бы привела в порядок этот «свинарник», и почему внучка не позволяла другим навести чистоту — оставалось загадкой. Виктория каждый раз обещала заняться уборкой, но все эти слова, раз за разом, оказывались пустыми. В том, что для всех казалось хаосом, Виктория видела особое распределение.

— Доспехи армии Дирилис? — Геката заметила кое-как валяющиеся на сундуке вещи. — Значит, слухи о воине из королевства Дирилис, что спас жителей Лунного Леса, о тебе?

— О ней, — закивала головой Софи.

— Я слышала, тебя убили: эльф выпустил стрелу, ты пала на равнине и твое тело растерзали триноги…

— Даже так? — удивилась Виктория. — Нет, только стрела вошла в сердце.

— И ты, как я вижу, жива. Почему?

У Софи от их спокойствия дух перехватило. Бабушка так обсуждала смерть внучки, будто это обычное дело. И с порога уверенно, точно знала, что Виктория жива, хотя слышала обратное. Да, наверняка у Гекаты имеется некий предмет, который непременно сообщит о смерти родного человека, но Софи, лишенная понимания, далекая от необыкновенных чудес, преисполнилась возмущением.

— В этом я еще не разобралась. Серебряная стрела эльфа, которую, не сомневаюсь, заряжали Лунным Светом или обмакнули в Священные Воды Луны, прошла через самый центр ведьмовского амулета триединства. А кровь с наконечника, стоило мне смахнуть ее, превратилась в Кристалл, — Виктория принялась искать камешек, чтобы продемонстрировать бабушке.

— Из самого сердца? — Геката внимательно разглядывала предмет. — Кровь очень важна, по ней передается сила поколений. Кровь, ставшая кристаллом — очень интересно… с наконечника эльфийской стрелы, что прошел амулет… и ты почему-то жива… — Хранительница столкнулась с подобным впервые и как ни старалась выглядеть умнее, незнание проступило на лице. — Это дар самой богини Селены! В этом Кристалле должна быть Сила!

— Какая?

— С этим ты уже сама разберись!

— Как всегда, — буркнула под нос Виктория. — Есть еще кристалл. Я таких прежде не видела. Забрала у того волшебника, что затеял войну, — она протянула камень, состоявший из множества разноцветных осколков.

— Радужный Кристалл — сильное оружие. Мы, хранители, лично выдавали их тем, кто заслуживает доверия, в помощь для защиты королевств.

— А вы уверены, что арвейнидд королевства Аструм, Тризон, заслуживал доверия прежде?

— Если мы даровали ему Силу, значит, заслуживал. В каждое сердце может пробраться Тьма! Соблазн обладать большим волшебством велик, устоять может не каждый. Что же, — она протянула Кристалл обратно, — оставь себе, пока Совет не решит, кому его следует передать.

— Ты вскоре посетишь меня вновь?

— Разве ты против?

— Нет, что ты, но я отправляюсь в королевство Белый Дракон. Говорят, Корнелий пребывает во дворце. Не могу позволить себе упустить момент…

— Будешь на волосок от смерти — спрячь Радужный Кристалл от чужих глаз.

Софи недовольно насупилась: неужели можно быть такой черствой бабушкой? Хранитель, конечно, должен проявлять бесстрастность во всем, но говорить так сухо о жизни собственной внучки…! Геката развернулась и в одно мгновение, не прощаясь, покинула дом. Для Виктории такой визит бабушки казался совершенно нормальным. Она никогда не ждала от нее проявлений любви или любезностей.

Ведьма выпила чашку чая в два глотка и засобиралась в дорогу. Софи молча наблюдала за ней, изредка протягивая искомую вещь. Она не думала, что Виктория оставит ее так скоро и ей стало горько.

— Ты только обязательно вернись, — подкравшись сзади, тихо попросила Софи и, обняв ведьму, уткнулась лбом в спину.

— Пуговка, ты что? — Руки Софи едва заметно дрожали, но беспокойное биение сердца не давало сдерживать слезы. Виктория развернулась и крепко прижала к себе подругу. — Я обязательно вернусь, Пуговка! Я тебе обещаю!

Софи не сомневалась в ее способностях, но стрела, которую получила в грудь ведьма, застряла в буйном воображении. Если бы не удивительный совершенно необъяснимый случай — Виктории не было в живых. Страх потери заставлял Софи плакать. Ей хотелось кричать и умолять ведьму остаться, но она не могла. Она должна поддержать подругу.

Виктория снова спрятала истинную личность за доспехами рядового солдата королевства Дирилис. Софи подвела простую лошадь, ведь дружба с единорогом явление исключительное. Ведьма оседлала животное уже не как суетливая девчонка, а как уверенный воин, будто в ней жили два разных человека. Медленно отпустив руки, подруги расстались. Ведьма погнала лошадь в королевство Аструм. С неотступающей тревогой на сердце, Софи смотрела ей в след, пока фигура вовсе не скрылась из виду.

Глава 4

Викторию здесь уже ждали. Возле дворца собралось целое войско в блистающих на солнце начищенных латах. На ступенях над воинами возвышался король Финехас. Он передавал принцу родовой меч, когда ведьма заметила их. Фобос, молодой наследник — единственный сын правителя. Внешне он совсем не походил на отца, только твердой осанкой, даже глаза достались принцу от матери, добрые и теплые. Оттого процесс передачи оружия из рук старого умудренного опытом воина, правителя и отца, самым нелепым образом превращал принца в ребенка, которому чужда война. Узкие ладони Фобоса, казалось, не созданы держать меч, а мышцы на теле явлены только для красоты. Лезвие тяжелого оружия покрывал мелкий детализированный узор, на круглом навершии зияло устрашающее изображение головы змеи с раскрытой пастью, которое также не сочеталось с мягкой внешностью принца.

Король радостно поприветствовал воина королевства Дирилис и вернулся к напутствию. Не обошлось без длинной, совершенно ненужной речи, пропитанной приторным благородством. Еще пару дней назад Виктория могла вдохновиться любыми горячими словами, теперь же — считала пустыми.

Наконец принц попрощался с отцом и оседлал крепкого коня. Фобос и Виктория направились прочь от дворца. Ведьма с удивлением отметила, что войско не последовало за ними, королевство Аструм они покидали вдвоем. Виктория оборачивалась назад снова и снова, но никто так и не сошел с места. Хотя лицо ее скрывал закрытый шлем, принц догадался о беспокойстве.

— Добровольцев не нашлось, — объяснил Фобос. — Никто не верит в то, что мы можем что-то исправить. Корнелий смог захватить королевство, и воины называют наш поход безумством, походом на верную смерть. Я не считаю их трусами или предателями, нет. У них есть семьи, им есть ради чего жить, им есть, что защищать здесь. — Ведьма зажестикулировала, пытаясь спросить, отчего же он столь отчаянный. Принц понял и продолжил: — Каменный Дождь забрал жизнь моей матери. После похорон ее брат пытался захватить власть над королевством Аструм. Мы с отцом никак не могли принять тот факт, что вынуждены ждать предательства даже от родных. Мы стали одержимы идеей сделать Сорцерий прежним. Признаться, я не верю, что смогу выйти из игры победителем, но я должен попытаться, должен положить начало. Наши поступки могут вдохновить десятки, сотни волшебников…

Ведьма невольно разочаровалась. Много ли смогут они исправить вдвоем? Не без причины волшебники осторожничают с Тьмой, ведь отважные смельчаки домой не возвращаются. С другой стороны, Виктория в одиночку остановила бой на равнине, справилась, не будучи толком готова. Ведьма подняла голову и расправила плечи. Смельчаки умирали, потому что приходили убивать. Ее цели иные. В ее руках Жизнь, а не Смерть. И Виктория не одна. Ведьма взглянула на Фобоса и задумалась о том, насколько принц хороший маг, что может без кристаллов — она ничего о нем не знает. Виктория хотела задать много вопросов, только боялась показать себя настоящую. Оставалось уповать лишь на то, что наследник обязан соответствовать определенным требованиям и познаниям в магии.

Лошади передвигались ровным ходом. Фобос разговаривал всю дорогу, разбавляя тишину приятными историями и собственными размышлениями. Это позволило ведьме лучше узнать его, но не как мага. Возможности Фобоса по-прежнему оставались неизвестными. Ведьма и принц останавливались редко, дремали недолго и всегда под раскидистым мелодично шелестящим листвой деревом. Виктория зачастую не могла заснуть. Она думала о предстоящем противостоянии, о возможной победе или поражении, да и вовсе не чувствовала себя уставшей. Об упущенном сне ведьма не сожалела. Надежда на светлое будущее давала ей достаточно сил для свершений.

Спустя несколько дней, Виктория и Фобос въехали в тихую деревушку на окраине королевства Белый Дракон. Казалось, здесь протекала прежняя мирная жизнь, лишенная гнета, о котором бродили жуткие слухи. Жители недоверчиво озирались на прибывших незнакомцев — гербы на доспехах кричали о том, что чужаки не местные. Будто почуяв незваных гостей, из ближайшего дома вышел хмурый лысый верзила. В зубах торчала зубочистка, которую он то и дело перекатывал со стороны на сторону. Внешний вид его устрашал: рост под два метра, гора мышц, шея мощная как ствол дерева и огромные руки. Он выглядел как человек, способный ломать камни всего двумя пальцами. В один прищур верзила разглядел чужаков и ухмыльнулся:

— Ты тот самый воин из королевства Дирилис? — в его тоне отчетливо слышалась нота насмешки.

Фобос хотел ответить, заступиться за немого волшебника, но в спину ударил мощный поток магической энергии. И принц, и ведьма, кубарем пролетели значительное расстояние. Виктория замерла, лежа посреди песчаной дороги и медленно вдыхая пыль, что поднялась от падения. Так просто, без разбору, в спину — ни грамма чести! Ведьма стиснула зубы от разгулявшейся по телу боли и медленно поднялась с земли, ожидая новых сюрпризов. Верзил стало двое, и тот, что атаковал их, крепко сжимал в ладони кристалл. С лиц противников не сходила ухмылка, переполненная презрением к щуплому воину из королевства Дирилис.

Виктория вытащила из кармана Радужный Кристалл, который позволила оставить бабушка Геката. Зоркий верзила, заприметив неладное движение воина, тут же выпустил из волшебного камня луч, бешено пробороздивший дорогу. Ведьма и моргнуть не успела, как из содрогнувшейся земли выросла широкая и крепкая каменная стена, сыгравшая роль надежного укрытия. Луч, столкнувшись с преградой, рассеялся. Фобос на раз, без лишних предметов и действий, повелевал столь глубокими слоями земли. Признаться, тут ему Виктория даже позавидовала. Фобос быстро сообразил заключить верзил в каменные стены, и земля покорно слушалась. Однако врагов заключение не испугало. Стены каменной коробки дрожали от сильных ударов и трещали по всей поверхности — волшебный кристалл даровал своему обладателю огромную физическую силу. Виктория понимала, счет пошел на минуты. Верзилы хоть и выглядели неповоротливыми и недалекими, на деле оказались ловкими и наблюдательными. Ведьма сорвалась с места, побежала к разрушающейся стене, на лету выхватила из-за пазухи кинжал и разрезала ладонь. Сквозь разлетевшиеся по разные стороны от очередного удара камни стены, ведьма запрыгнула прямо на верзилу с кристаллом. Воспользовавшись его замешательством, она наспех нарисовала кровью на лбу противника символ Забвения, и тут же получила удар правой от другого верзилы. Виктория упала на землю, последующий удар не заставил себя ждать и пришелся в живот. Боль искрами запестрела в глазах. Верзила выхватил кристалл из руки остолбеневшего напарника, направил на ведьму и, зажав покрепче, собрался нанести удар куда более серьезной силы. Просиявший спасением магический луч, что выпустил Фобос из волшебного кристалла, сбил врага с ног и забросил обратно в каменную коробку. Принц обрушил стены и сдерживал верзилу камнями, пока Виктория поспешно погружала в Забвение второго врага. Отобрав у противников кристалл, ведьма закинула его в сумку.

Жители деревушки не сразу поняли, что чужаки одержали победу над завоевателями. Они столпились неуверенно, опасливо, но с любопытством наблюдали, как победители вяжут руки ставших марионетками верзил. Только радости на лицах жителей не нашлось.

— Закройте их в темнице. — Фобос протянул конец связующей веревки случайному мужчине в толпе, но тот не шевельнулся. Принц протянул веревку соседнему мужчине, но и он не принял ее. — Заклятие Забвения не продлится вечно, вы должны отвести их в темницу!

— Одна победа не делает вас победителями. Вы можете сбежать или храбро сгинуть, но нам продолжать жить в этом гнете… — высказался кто-то в толпе.

Жители полагали, что «герои» не смогут свергнуть нового самопровозглашенного правителя королевства Белый Дракон. Они боялись наказания за разгром, что случился по милости чужаков-освободителей и, заведомо отчаявшись, ожидали расплаты за бездействие, за то, что не остановили их. Корнелий смог поставить на колени целое королевство, разве можно после такого верить в светлое завтра?

— Не бойтесь, эти двое не вспомнят, кто отвел их под замок. Продержите их в заточении два дня. Одолеем Корнелия — пришлем гонца с благой вестью, нет — обыграйте, будто изгнали нас и освободите. — Разочарование отразилось на лице Фобоса, он опустил глаза и помял в руках веревку. — Стыдно за ваше неверие в силы Света…

На плечо принца легла сухая рука, усыпанная темными пятнами безвозвратно ушедшего времени, и низкорослая сгорбленная старуха с крючковатым носом, подобным клюву орла, заглянула в понурое лицо Фобоса:

— Ступайте, — она взяла веревку, — и да прибудут с вами силы Селены!

Принц с благодарностью качнул головой старухе и подтолкнул Викторию проследовать к лошадям. Друзья покинули деревушку.

Хоть страх и продолжал томиться под кожей, все же не без доли надежды жители заперли верзил, погруженных в Забвение, в темнице.

По дороге к дворцу долгой, длинной, неблизкой, пролегающей через лесной массив, Виктория размышляла о том, что без Фобоса не справилась бы вовсе. Ей не доводилось прежде сражаться, сталкиваться с подлостью, силой кристаллов, направленной против нее. Она вступила в игру, у которой нет правил. Да, Виктория знала о магии все, но не о тех, кто ее использует. Быть хорошим чародеем недостаточно, нужно быть воином. И сейчас Фобос казался ведьме воплощением ее собственного незавершенного образа. Принц — туан, магия исходит от него с легкостью, и, в отличие от Виктории, он готов к бесчестию врагов. Ведьме очень хотелось узнать о его умениях больше, научиться чему-то новому, перенять дух и навыки воина. Но, как и прежде, Виктория не собиралась открываться.

Тропа вышла к крутому обрыву и повела вдоль глубокого озера. Путь преградили пять всадников:

— Мы вас ждали. Так и думали, что воин королевства Дирилис сунется геройствовать, где поближе!

Из-за деревьев, словно тени, выскользнули воины и напали со спины. К ним присоединились всадники и вместе враги быстро скрутили ведьму и принца, ловко отобрали оружие и сумки. Фобос усердно сопротивлялся и отбивался, Виктории же на подобное не хватило сил — мужчины сильнее костлявой девчонки. В два счета, связав по рукам и ногам, они бросили ведьму с крутого уступа в озеро.

Принц сумел вырваться и выхватил у врага родовой меч. Вонзив оружие в почву, Фобос вызвал земляную волну, отбросившую от него всех противников. Подхватив с тропы сумки, что у них отобрали, принц подбежал к обрыву и прыгнул в озеро.

Погрузившись в холодную воду, Фобос достал волшебный кристалл и осветил им поглотившую все темноту. Принц устремился ко дну озера, где заметил воина королевства Дирилис. Он подхватил ведьму и поднял ее на поверхность. Заметив их на воде, враги тут же выпустили острые стрелы. С помощью кристалла Фобос создал небольшой полупрозрачный купол, укрывший их от атак. Принц вытащил ведьму на узкий заросший берег, продолжая удерживать оборону. Вкопав пальцы в землю, он обратил взгляд на врагов и земля под ногами воинов обвалилась. Испугавшись, они отпрянули назад, позволив Фобосу убрать защиту.

Не растрачивая времени на пустые раздумья, принц снял с волшебника королевства Дирилис шлем, чтобы оказать помощь. Фобос ожидал увидеть изуродованное сражениями лицо бесстрашного юноши, в этом он видел причины безмолвия воина и вечно закрытый шлем. Принц и не предполагал, что в его руках окажется жизнь белокурой молодой женщины. Фобос освободил ее от веревок, снял доспех и поместил кристалл на груди ведьмы. Камень произвел мощный пробуждающий толчок. Виктория очнулась и закашлялась, отплевываясь от воды.

Фобос смотрел на ведьму с удивлением и восхищением. Виктория приняла разоблачение, сохранив непроницаемое лицо — поздно о том беспокоиться. Шлем остался брошенным на берегу. Ведьма схватила сумку, достала Радужный Кристалл и подошла к обрыву. Она пальцем начертила на почве символ, послушные корни вырвались из земли и крепко обхватили врагов. Ловко цепляясь за торчащие сучья деревьев, которые отзывались и помогали держаться, Виктория взобралась наверх. Фобос поднялся следом. Наградив каждого символом Забвения, вместе они повязали врагов и повели за собой, чтобы заключить в ближайшей темнице.

— А я ведь знаю тебя, — прервал затянувшуюся тишину принц. — Ты та самая ведьма из королевства Дирилис. Виктория, если не ошибаюсь? Ты однажды посещала королевство Аструм и исцелила нашу скотину от неведомой хвори… И надо же, вот уж не думал, что девушка захочет ввязываться в подобное!

— Как ты и сказал, кто-то должен начать, показать остальным, что это возможно, что все можно изменить.

— Ты все-таки разговариваешь, — улыбнулся принц.

Ведьма пожала плечами и погнала лошадь вперед. Она не горела желанием говорить о себе.

Вскоре они остановились в тихом лесу неподалеку от дворца. Фобос сменил доспехи на одежды одного из захваченных всадников. Они оставили пленников за стеной деревьев, а сами вышли к небольшому местному трактиру, где отдыхающие не обратили на них никакого внимания.

— Зачем мы здесь? Если тебе нужен шлем, ты можешь взять мой.

— Не нужно. Они ждут воина, а не девчонку — сейчас это мне только на руку. Они сами впустят меня, как обыкновенную ведьму с дарами. Я присоединюсь к тебе позже, — Виктория ускользнула за угол.

Фобос вошел в трактир, внутри царило тусклое освещение. Из печи пахло тыквенным пирогом с корицей, и живот принца проскулил, жалобно намекая отведать кусочек. Фобос только выбрал стол и опустился на дубовую скамью, как заметил спускающуюся по лестнице со второго этажа Викторию. Надетое платье ведьма без спросу одолжила на заднем дворе трактира, сняв с бельевой веревки. Фобос понял замысел: она выглядела как самая обычная жительница королевства, не таящая в себе никакой угрозы или враждебности. Виктория прошла мимо Фобоса, взглядом указав к выходу. Он поднялся и неспешно направился следом. У двери ведьма ловко прихватила корзину, которая стояла на полке и служила частью оформления трактира.

— Воровство во имя благих целей? — задумчиво вопрошал принц. — Не могу с этим согласиться.

— И славно, потому что это не было воровством. Хозяин трактира найдет достойную плату в комнате, которой я воспользовалась. Я рада узнать, что ты настолько порядочный.

— Взаимно.

Они следовали к дворцу пешком. По дороге Виктория поднимала с земли приглянувшиеся бесполезные камни, которым уготовила роль ведьмовских даров, и складывала в корзину. Фобос и Виктория свободно подошли к стенам серого замка с остроконечными башнями. Принц сопровождал ведьму как воин королевства Белый Дракон, что по замыслу избавляло от ненужного внимания, но, миновав парадные двери, стражи остановили незнакомку:

— Назовите себя.

— Виктория Тугенд, ведьма из королевства Дирилис. Хочу преподнести королю свои лучшие волшебные дары.

— Да, да, слышали о тебе, — мужчина заглянул в корзину. — В чем же их волшебство? — Страж выхватил один из камней. — Или лучше сразу спросить, зачем ты здесь? — Он сжал в кулаке камень и разломил в мелкую крошку.

Виктория ощутила тревожную волну, прокатившуюся по спине холодком. Предпочитая сделать ход первой, она достала Радужный Кристалл, обняла Фобоса и за его спиной хлопнула по волшебному камню ладонью, на которой заранее нарисовала углем необходимый символ. Вырвавшаяся из Кристалла сила разошлась кругом мощной энергетической волной, сбила врагов с ног, отбросила к стенам и вдребезги разбила стекла. Ведьма отпустила принца. Они побежали вперед по анфиладе богатых залов. С приходом нового короля некогда прекрасный дворец погрузился в полумрак и неприятную серую грязь. Быстро подтянувшиеся на шум и оклемавшиеся стражи отправились вслед и атаковали незваных гостей. Фобос едва успел вовремя обернуться и выстроить защиту. Уверенная в том, что застанет самопровозглашенного мерзавца на троне, Виктория, не озадачиваясь обороной, стремилась вперед изо всех сил. Принц прикрывал спину, позволяя ведьме не думать о прочих врагах.

Виктория резко распахнула заветные двери тронного зала, лишенного стражи. Новый излишне самоуверенный правитель не окружал себя верными защитниками. Под грудь ведьмы с размаху влетела пыльная подошва поношенного сапога. Наградив самодовольной ухмылкой, молодой статный мужчина оттолкнул Викторию назад. Ведьма упала на пол и сразу же выставила перед собой зажатый в кулаке кристалл. Темноволосый, весьма привлекательный мужчина с обнаженным торсом и карамельной кожей самолюбиво играл мышцами. Он мнил себя королем, да еще великим. Для пущей убедительности даже диадему носил не снимая. Он забрал ее у настоящего правителя, которого собственноручно прежде убил, и провозгласил себя «Корнелий — Великий Освободитель». Следуя собственной морали и своду правил, он убивал всех, кто пытался противиться или просто оспаривать его убеждения. А веровал Корнелий в одно — сильнейший должен править этим развалившимся и прогнившим миром, потому как только страх перед смертью заставляет любого меняться, становиться лучше, сменять эгоизм на альтруизм. Он искренне полагал, что убивая, спасает чью-то черную душу и освобождает ее. Порабощенных жителей, не выказывающих намерений к сражению против завоевателя, он считал стадом, которое могло принять новые правила и покорно склонить голову или же положить ее на плаху. Будучи любознательным коненном-самоучкой Корнелий скоро стал сильным туаном. Он потерял родных во время Каменного Дождя, пережил немало трудностей и предательств со стороны тех, кому доверял — все это превратило его в чудовище, использующее умения и знания во зло.

Виктория прибегла к крайности и, рискуя обратить волшебный камень в пустышку, высвободила всю силу кристалла. Незримые, но осязаемые цепи обхватили Корнелия и сжали крепко, подобно тискам. Он рассеял магию прочь, будто разорвал на себе слабые веревки. Ведьма по-настоящему поразилась: она не могла прежде ни допустить мысль, ни вообразить, что противостояние высвобожденной силе кристалла возможно.

— Кто ты такая? — без ложного любопытства заинтересовался Корнелий. — Многие приходили убить меня, но умирали сами. Даже хранитель и тот проиграл. А что нужно тебе? Где твой клинок? Я убил твоего мужа? Ты пришла отомстить?

— Мне не нужно оружие, я здесь не для того, чтобы убивать.

— Тогда что тебе нужно?

Пока захватчик отвлекался, задавая бесполезные вопросы, Виктория приложила ладони к полу. Мрамор разломился и обхватил ноги Корнелия, заключив в надежные оковы до самых колен. Ведьма подскочила с пола и подкинула перед собой Радужный Кристалл. Она взмахнула руками, Кристалл разделился на осколки, из которых состоял. Виктория указала путь, осколки легли на запястья Корнелия браслетами и загудели мощной вибрацией.

— Да, — завоеватель вдруг рассмеялся, — я когда-то сталкивался с этим заклинанием. Оно не позволит мне колдовать, верно? Вот только ты не учла, что моя магия — темная!

Осколки на руках взорвались мелкой крошкой и разлетелись по разные стороны. С первым же шагом мрамор осыпался с ног Корнелия точно песок. Виктория не могла взять в толк, как он это делает, как противоборствует магии столь сильного Кристалла. Потрясение и беспокойство во всех красках несдержанно проявились на ее лице.

Корнелий резким выпадом схватил ведьму за горло и прижал к стене:

— Ты пришла убить меня, как и все, кто приходил до тебя. И так же, как и они, ты умрешь!

Он вытащил меч, на гладкой стали которого отразилось пробравшееся в холодное помещение солнце. Острое лезвие уткнулось в живот Виктории. Она ощутила тонкую грань между жизнью и смертью, ценность последних секунд, чтобы попытаться хоть что-нибудь сделать. Ведьма прикоснулась к лезвию и провела по нему ладонью. Испачкав пальцы кровью, она попыталась нарисовать на лбу Корнелия символ Забвения. Он не понял происходящего, воспринял это как сопротивление, безумный шаг отчаяния. Отвращение к крови, которой ведьма его перепачкала, вынудило незамедлительно и сильно ударить Викторию грубым кулаком в висок. Пошатнувшись в сторону под раскатистый треск в голове, она прислонилась к стене и прикоснулась рукой к разгоревшемуся лицу.

— Не нарывайся на долгую и мучительную смерть! — гаркнул Корнелий, схватил ведьму за белокурые волосы и оттащил в сторону.

Внимание Виктории занял незавершенный символ Забвения. Она попыталась довести дело до конца, окровавленные пальцы заскользили по лбу Корнелия снова. Он рассвирепел и ударил ее. И еще раз, сильнее. Ведьма рухнула на пол. Корнелий придавил ее сверху, навалившись на грудь коленом. Подобно забитой мыши, Виктория издала слабый страдальческий писк.

Сейчас хуже всего был не вкус крови, что появился во рту и, казалось, наполнял ведьму целиком изнутри, а то, что нависший над ней мужчина с мечом, с символом Забвения на лбу, что ей все-таки удалось вывести, вовсе не находился в забвении. Корнелий душил ведьму одной рукой, довольствуясь превосходством над слабой девчонкой. В эти последние мгновения, не позволявшие вдохнуть воздух, Виктория уже не могла ничего придумать. Рука ее в безысходности потянулась к сумке на поясе и нащупала кристалл, отобранный у верзил. Ведьме недоставало сил атаковать противника, не представлялось возможным произнести заклинание. Ее рука произвольно шлепнула камнем об лоб Корнелия, в последней попытке оттолкнуть от себя. Никакая магия из кристалла, конечно, не вырвалась — Виктория не смогла одержать победу. Но Корнелий вдруг остановился. Просто замер. Не моргал, казалось, что и дышать перестал. Его хватка ослабла и позволила Виктории наполнить легкие кислородом.

Ведьма боялась пошевелиться, потому как не понимала, что сейчас происходит, но не лежать же под тяжестью здорового мужчины вечно. На свой страх и риск Виктория убрала руку с кристаллом. За ним будто потянулась черная невесомая дымка, настолько неприметная, что казалась галлюцинацией. Корнелий громко задышал, ведьма испугалась и вздрогнула. Он поднялся и окинул вокруг растерянным взглядом. Очевидно, Корнелий не понимал, где находится и что делает. Он удивленно посмотрел на ведьму, отбросил меч в сторону и интенсивно, точно прогоняя мигрень, потер лоб ладонью. В замешательстве Виктория приложила руки к полу, чтобы сковать ноги завоевателя при помощи мраморных плит.

— Зачем ты это делаешь? — недоумевал Корнелий. — Что тебе нужно?

Казалось, он действительно не понимал, что происходит и всерьез напуган. Он не пытался более вырваться или, по каким-то причинам, не мог. Происходящее озадачило ведьму. Только теперь она заметила, что держит в ладони вовсе не то, что думала. Виновником оказался Кровавый Кристалл, тот самый, что подарила ведьме судьба на первом сражении. Кровь! Бабушка всегда говорила, как важна кровь, сколько в ней силы. Тогда Виктория и научилась использовать ее для магических заклинаний, таких как Забвение. Но этот Кристалл… Что он сделал? Ведьма внимательно присмотрелась к загадочному камню: внутри, за твердой оболочкой, плавно перетекая, двигалась кровь, и нечто черное скользило из стороны в сторону, неуловимое, еле заметное, чего раньше там точно не было.

— Кто ты? Что здесь происходит? — нервничал Корнелий.

Ведьма и сама не знала ответа. Она подошла и сняла с головы завоевателя диадему. Он не проявил ни агрессии, ни попыток сопротивления. Ведьма отшагнула назад, продолжая удерживать контакт с полными непонимания глазами. Нет, Корнелий не лукавил. Случилось что-то необъяснимое, и источником послужил Кровавый Кристалл.

Виктория оставила завоевателя и пришла к Фобосу, продолжавшему удерживать стражей. Ведьма бросила диадему под ноги бравых воинов:

— Корнелий побежден. Вы можете отказаться от кристаллов, которыми владеете сейчас, и изменить свою судьбу. Вы можете заслужить прощение, стать честными воинами, служить достойному королю, защищать жителей королевства, а не обирать их. Но тот, кто не готов руководствоваться честью и благородством, будет доживать остаток дней в темнице.

— Да кто ты вообще такая?! — возмутился один из них, взглянув на заплеванную собственной кровью женщину.

Кристалл в его руках засиял и выпустил луч энергии, но, как и все предшествующие атаки, магия рассеялась, столкнувшись с каменной преградой, созданной Фобосом. Принц заставлял вырастать или разрастаться твердую породу на пустом месте — это удивительно. Виктория шепнула принцу на ухо пару слов. Фобос запечатал воинов в каменную коробку, которую по всему периметру ведьма торопливо изрисовала углем, покрывая сдерживающими символами. У стражей будет время обдумать и выбрать будущее, прежде чем предстать перед судом Великого Совета.

— Ты в порядке? — Принц бегло осмотрел опухшее лицо Виктории и достал из сумки целительный кристалл.

— Успеется, — она отмахнулась, — сейчас важнее объяснить порабощенным жителям, что ценность имеет каждая жизнь, даже Корнелия; что только наше общее великодушие и прощение смогут вернуть Сорцерию утраченную гармонию.

Фобос восхитился ведьмой больше прежнего, не каждый воин готов отложить исцеление, она и вовсе девчонка. Все в ней иначе: сумасбродная, решительная, искренняя в каждом вздохе, храбро идущая за победой. И оттого за ней хочется следовать, даже закрыв глаза. Рядом с ней исчезает страх, рядом с ней просыпается вера — вера в светлое будущее.

Жители королевства Белый Дракон заперли Корнелия в темнице, хотя им больше хотелось расправы за все принесенные им беды. Но месть не есть Свет. Корнелий не находился в забвении, не понимал, что происходит, и последним, что помнил, оказалось далеким воспоминанием из его еще светлого прошлого. Посему заточение для него стало той еще мукой, что, так или иначе, удовлетворило отчаявшихся, переживших разное горе, жителей.

— Я должна посетить королевство Вангшенг. Мне нужно встретиться с бабушкой и разобраться в том, чего я не понимаю, — объявила Виктория Фобосу, седлая лошадь.

— Хорошо, я с тобой.

— Ни к чему. Поезжай в королевство Аструм. Я прибуду позднее.

— Не обижайся, но ты невнимательная. Ты сильная ведьма, но хрупкая девушка. Твоя спина всегда открыта. Без меня ты пропадешь.

— На территории королевства Вангшенг нет врагов. Со мной ничего не случится.

— Я все же прикрою.

— Не от кого прикрывать.

— Да хотя бы от комаров!

— Комаров? Ладно, я поняла, ты просто не хочешь со мной расставаться, — пошутила ведьма.

— Не хочу и не могу, верно!

Столь серьезный в высказывании принц заставил ее почувствовать неловкость. Виктория давно позабыла каково это, нравиться кому-то. Она этого не искала, она в этом не нуждалась. Ее интересовало только познание нового, только возвращение прежнего спокойствия. Она думала о примирении Сорцерия, а не о себе.

— Видимо, я не смогу отговорить тебя?

Лицо Фобоса украсила добрая светлая улыбка. Ведьма испугалась. Испугалась, что ее истерзанное прошлым сердце может забиться как прежде, ей снова будет что терять. Она не хотела больше привязанностей, боялась той страшной боли. Виктория подстегнула лошадь, принц поспешил сделать то же. Ведьма держалась на расстоянии, чтобы пресечь возможность принца поговорить с ней.

Их снова поглотили вереница сменяющих друг друга пейзажей, теплое солнце, приятный ветер, воздух, который хочется вдыхать полной грудью.

Глава 5

Добравшись до места назначения, Виктория и Фобос оставили лошадей в цветущей Долине Великанов и пешим ходом преодолевали путь в гору. Продолжая борьбу с симпатией принца, Виктория намеренно игнорировала тропы и шла напролом, чтобы занять голову Фобоса мыслями о дороге, о том, что сейчас у него под ногами.

Бабушка Геката обосновалась на самой вершине безымянной горы, что по красоте не уступала всему благоухающему королевству Вангшенг. Будучи выточенным из камня, дворец хранительницы сливался воедино со скалой. Горгульи, что охраняли это творение, состояли из той же горной породы, и неподвижно наблюдали за всеми, угрожающе разинув огромные пасти с мощными клыками. Большие высокие тяжелые дубовые двери открывались перед гостями самостоятельно.

В первом же зале ведьму и принца встретил мягкий свет свечей. Геката скоро появилась из глубины дворцовых залов и с нескрываемым недовольством на лице поприветствовала нежданных визитеров. Поравнявшись с принцем, хранительница присела в реверансе и, сделав шаг в сторону, сердито обратилась к внучке:

— Вижу, себя ты больше не прячешь. Если натворишь глупостей, я не смогу защитить тебя от Совета!

— Ты всегда думаешь о чем-то плохом! — Виктория не хотела говорить на посторонние темы и протянула бабушке Кровавый Кристалл: — Лучше взгляни на это…

Геката сразу приметила черное нечто.

— Что ты сделала этим кристаллом? — сурово спросила она.

— Я не уверена, что именно произошло. Символ Забвения не помог, а когда кристалл коснулся лба противника, кажется, он потерял память.

— Подробнее, — попросила Геката и внучка поведала все в мельчайших деталях. — Что же, сложно поверить, но ты взялась за свое дело с настолько чистой душой, что Кровавый Кристалл, который ты сотворила, похоже, может очищать разум от черных помыслов, формирующих последующие поступки. Корнелий лишился мрачных воспоминаний, той части себя, что породила его озлобленность, он вернулся к прежнему себе. Это дар, оружие, которое, действительно, может привести тебя к воплощению твоей мечты. И это нечто, — Геката постучала ногтем по Кристаллу, — это Тьма, которую ты извлекла из Корнелия. В твоих руках теперь находится большая ответственность.

— Тьма? И что мне с ней… сделать?

— Ничего. Куда же она денется? Это ее темница. Темница из Света, Веры и Добра, — Геката протянула Кристалл обратно. — Больше нет нужды так нещадно резать свои руки, — обратила она внимание на шрамы, которых до сих пор не коснулось исцеление. Геката совсем иначе взглянула на внучку. Кажется, она, наконец, ей гордилась, видела в ней особую силу, видела достойной чего-то большего. — Возвращайся в королевство Дирилис, — резко заключила хранительница.

— Сейчас? Зачем?

— Сейчас. Ты не можешь просто обладать этим Кристаллом, Совет должен принять решение на твой счет. — Виктория нахмурилась. — Не переживай, это всего лишь правило.

Великий Совет считался куда важнее любого короля. Последнее слово, решение, все — все решал Совет. В его состав входили могущественные известные каждому волшебники. Они и вершили правосудие. Когда-то давно лучшие из магов объединились, направили силы во благо народа, по-настоящему всем помогали и жители Сорцерия негласно отдали им пьедестал всевластия. Со временем места чародеев заняли приемники, но они уже не были настолько озабочены всеобщим примитивным благом. Новый Совет предпочел контролировать волшебные Кристаллы и врожденные Силы, определять, кто и чем может владеть, вносить все больше запретов и ограничений. За вуалью добродетели никто не заметил, как в руках Совета оказались сильнейшие из Кристаллов, а значит и истинная власть.

Недовольно фыркнув, Виктория покинула дворец, не удосужившись попрощаться с бабушкой. Принц откланялся и поспешил следом. Ведьма шла тяжело и резко, каждый шаг звенел натянутыми нервами. Спускаясь по склону горы, Виктория негодовала:

— Это мой Кристалл! Если Совет посмеет отобрать его…

— Я им не позволю! — уверенно заявил Фобос.

— И поплатишься за неподчинение. Нет, я должна быть готова убедить их в том, что могу обладать Кристаллом.

— Я не знаю никого, кто бы хотел, рискуя собственной жизнью, бороться не только за свободу, но и за сохранение всех жизней без исключений. Если Совет захочет отобрать твое оружие, значит в его составе одни идиоты, которых пора распустить!

— Не говори так! Совет составляют мудрейшие волшебники, их воля всегда обоснована.

— Тогда тебе не о чем волноваться.

Спустившись по извилистой тропе с безымянной горы, принц и ведьма оседлали лошадей, оставленных в Долине Великанов. Они направились в королевство Дирилис, чтобы дождаться решения Великого Совета. Но что может быть утомительнее ожидания, когда душа рвется к новым победам?

Ночь, когда Виктория вернулась в родной дом, выдалась теплой. Луна и множество сверкающих вдалеке звезд озаряли землю мягким матовым светом. Софи допоздна задержалась на ярмарке в королевстве Дирилис. Она возвращалась обратно размеренным шагом, наслаждаясь поздней прогулкой под пение светлячков и подступающий бархат тумана. Проходя мимо дома подруги, Софи заметила в окнах подрагивающий свет свечей. Искренняя радость переполнила сердце, и она подбежала к знакомой двери. Софи не требовалось разрешение, чтобы входить в этот дом. Бросив сумку с покупками, она быстро проскользнула на кухню:

— Ты вернулась! Я так рада тебя видеть! — заключила она в объятия подругу.

— Пуговка, знакомься — Фобос, принц королевства Аструм.

Он сидел за столом на поскрипывающей табуретке и пил заваренные ведьмой травы. Принц встал, чтобы как полагается поприветствовать даму, когда Софи на него обернулась.

— Ой, прости, я не думала, что у тебя могут быть гости, — растерянно похлопала она ресницами, — ты обычно нелюдимая. — Софи шлепнула себя по губам: — Ой, что я такое говорю, прости!

— Это правда, я избегаю общения со всеми, кроме Софи. Пуговка единственная, кому я доверяю.

— Надеюсь, все изменится, и я смогу стать тем, кому ты также сможешь довериться.

— Она что, — навалилась Софи на стол и уставилась в глаза принца, — нравится тебе?

— Она удивительная! — Фобос не сводил взгляда с ведьмы.

— Да, он влюблен, — диагностировала Софи.

— Знаю. Я весь вечер его прогоняю да прогоняю, а он все никак не оставляет меня в покое. Я даже схитрила: заварила крапиву и хвощ, добавила иголку ежа, коготь медведя и перо свиристели…

— Как видно, не помогло, — расплылась в улыбке подруга.

— Ты не сможешь угомонить мое сердце, — добровольно подлил себе отвар в чашку принц. — Ты забываешь, что магия Любви сильнее!

— Вижу, — Виктория забрала напиток из рук Фобоса и выплеснула содержимое за окно. — Мне больше не хочется тебя прогонять, — она пожала плечами и улыбнулась.

Фобос ожил, услышав слова ведьмы, встрепенулся, ободрился, засиял.

— Ты победил! — точно маленький бесенок, Софи радостно захихикала.

Она наполнялась счастьем, сознавая, что в жизни столь близкого ей человека грядут добрые перемены, столь долгожданные перемены. Софи подхватила брошенную сумку, поцеловала ведьму в румяную щеку и убежала с улыбкой на лице. Она хотела расспросить подругу обо всем, что с ней приключилось, но заставила себя подождать.

Глава 6

Прошло две недели с тех пор, как Виктория вернулась в королевство Дирилис. Вестей от бабушки по-прежнему не приходило. Меньше всего ведьме хотелось бездействовать, открыв удивительные возможности. Сердце требовало уже не только справедливости, восстановления мира, но и адреналина.

— Такие? — крикнул в распахнутое окно Фобос.

Он держал в руках серых жаб, которые так понадобились ведьме для очередного зелья. Принц с ног до головы перемазался в грязи, очевидно, поскользнувшись несколько раз у пруда. Выглядел он совсем не по-королевски, зато по-настоящему счастливым. Виктория высунулась в окно, обхватила ладонями чумазое лицо принца и поцеловала.

— Нет, это жабы, а мне нужны лягушки.

— Виктория Тугенд, — окликнул ведьму королевский посыльный, юноша, что стоял во дворе, — Великий Совет будет ожидать вас во дворце в полдень, — отрапортовал он.

Юноша собрался уходить, но задержался взглядом на Фобосе. Он узнал в нем принца королевства Аструм и удивился, застав наследника в таком виде, да еще и у ведьмы на побегушках. Будущий король ловит лягушек? Посыльный осудительно осмотрел принца и покинул двор.

— Как думаешь, тебя станут называть Повелителем Лягушек?

— Мне безразлично, как меня назовут, если ты будешь целовать мои губы.

— Не выйдет из тебя короля, — улыбнулась ведьма и поцеловала принца.

Отпустив жаб, принц поспешил привести себя в порядок. Виктория тоже занялась подготовкой к встрече с Советом. Ведьма достала из-под кровати пыльные ботфорты, откопала в завалах одежды брюки и чистую блузку. Надев их, она стала похожа на дворцового пажа, простого мальчишку, или на моложавого рядового, которому не хватало доспеха. Но ведьма хотела показать всем, что она женщина и может участвовать в войне, быть смелее и отчаяннее любого солдата, а главное — обойтись без жертв. Она должна стать не просто воином, а символом, несущим веру и надежду, стать вдохновением. В платье, конечно, толку не будет, как его не перекрои. Виктория долго ковырялась в сундуке и, наконец, достала грубый кожаный корсет. Она затянула его поверх блузки. Пожалуй, так даже лучше — ничего лишнего.

Ведьма и принц прибыли во дворец вовремя. В тронном зале собрались правители многих королевств, присутствовали все хранители. Геката подхватила Викторию под руку и подвела к главному волшебнику из Совета, к старейшине. Лысый сгорбленный дряхлый старик медленно передвигался, но с молодой ведьмой ловко поднялся к трону:

— Попрошу тишины! — удивительно громко прозвучал волшебник. — Позвольте познакомить вас с воином, что без доли сомнений бросился защищать наши королевства! — Старейшина крепко ухватил Викторию за плечо.

— Девчонка?! — послышалось недовольство в зале.

— Ведьмы рода Тугенд всегда славились своими умениями, — высказался в поддержку король Финехас. — Она низвергла Корнелия, вернула королевство жителям! Будь то ваш трон — вы бы уже целовали ей руки!

Виктория встретилась с ним взглядом, и король улыбнулся. Им доводилось общаться прежде, когда ведьма занималась исцелением скотины королевства Аструм. Теперь же она предстала перед ним борцом не просто за жизнь, а за мечту, которую он разделял и оттого гордился ведьмой. Приятно почувствовать веру в себя, в свои силы со стороны правителя, невзирая на то, что «девчонок» в рядах воинов не жалуют.

— Виктория пошла на войну и завершила ее без крови, вот что достойно вашего внимания — чистота души! — подчеркнул глава Совета. — И мы приняли решение провозгласить ее Стражем, Покровительницей Сорцерия! — Мягкий взгляд обратился к ведьме: — И даровать тебе Великую Силу, дитя. Твой удивительный Кровавый Кристалл — темница, но добровольно Зло в нее не закроешь.

К трону поднялась юная хранительница, видно недавно заняла пост. В руках она держала ветхую деревянную шкатулку, которую передала старику и вернулась к наблюдателям. Старейшина откинул крышку костлявыми пальцами и протянул ларец ведьме. На красном бархате лежал длинный неровный Кристалл, соединивший в себе осколки каждого из великих Кристаллов Силы. Одним только взглядом можно оценить мощь, которая в нем таится. Завороженная, Виктория замерла.

— Великая Сила может быть вверена только чистому сердцу. Тебе отныне будут подвластны стихии и мысли. Ты сможешь воплотить все, что захочешь, все, что будет необходимо для победы над Тьмой. — Легкая добродушная улыбка коснулась морщинистого лица. — Мы также хотим подарить тебе Перстень Стража, — продолжил старик и стянул с пальца крупное золотое украшение, увенчанное громоздким гранатом, — чтобы ты могла изгонять заблудших демонов обратно в Калпсиз.

— Перстень открывает портал? — уточнила Виктория.

— Да. Но ты должна знать: что в Калпсизе один день, то в Сорцерии — с десяток. Ты не должна уходить в мир людей. Защита каждого королевства теперь твоя обязанность.

— Я не подведу вас! — обратилась она к находящимся в зале магам и, приложив Кристалл Силы к сердцу, поклонилась.

— Оберегай Кристаллы, что у тебя есть. Ими не должны владеть темные души.

Некоторые хранители и большинство правителей королевств без восторга приняли новоиспеченного стража. Свыкнуться с мыслью, что их покой будет в руках молодой ведьмы — непросто, но они не могли не согласиться с тем, что Виктория оказалась единственным воином, избегающим кровопролитий и охотно идущим дальше. Убить и уподобиться злу — легко, но чтобы выстоять и сохранить каждую жизнь, даже ту, которой, кажется, в мире нет места, нужно иметь крепкий дух.

Когда старейшина закончил многозначительные речи, обращенные ко всем собравшимся, встреча, наконец, завершилась. Викторию воодушевляло доверие, оказанное Великим Советом. Неважно как восприняли ее роль присутствующие, важно, что она готова сделать ради Сорцерия. Само вручение столь могущественного Кристалла зарядило ее куда большей силой, чем таилась в нем.

— Мои поздравления, — протянул широкую ладонь Арес, — ты добилась желаемого.

— Невзирая на косички, я верну Сорцерию покой, вот увидишь! — Ведьма тепло улыбнулась и ответила на рукопожатие.

— Я проходил войну ни один раз и убивал настоящих мерзавцев, лишенных души и сердца. Ты думаешь, добродетель спасет Сорцерий, но я вижу в этом беду. Твоя терпимость и всепрощение лишь укоренят Зло. Тьме больше нечего бояться — ты отменила смертный приговор!

— Зло кажется сильным, потому что внушает страх. И мы сами в том виноваты: утратили веру в добро, веру друг в друга. Я все исправлю. Я напомню каждому, что мы не убийцы, мы — Свет! Наш Свет сможет прогнать Тьму!

— Твоя вера в нас удивительна, — взгляд Ареса исполнился сочувствием, — лишь бы со временем не иссякла… — Он бегло разглядел Викторию: — Лет десять назад эльфы подарили мне жемчужные латы. Ты же знаешь, как бесценна их магия? Чуть подправим, и забирай — тебе нужно защитить себя…

— Нет уж! — возразила она. — Пусть каждый знает, что я не боюсь ни Тьмы, ни смерти, пусть видят мою веру в Великую Силу!

— Это уже безрассудно. Одумаешься — дай знать.

Арвейнидд с теплотой потрепал ведьму по плечу, откланялся и ушел. Виктория дала себе обещание не отступать и не сдаваться, чтобы ей ни довелось увидеть, чтобы ни пришлось пережить. Сияя широкой улыбкой, ведьма направилась к Фобосу. Ее перехватила налетевшая коршуном Геката и отвела в сторону:

— Снова ты с принцем Аструма. О чем ты только думаешь?

— Я не понимаю тебя.

— Я же вижу, вы влюблены. Пора бы уже прекратить эту глупость! Ты не сможешь стать королевой Аструма. Ты ведьма, а не волшебница.

— Какая разница?!

— Волшебники могут защитить королевство и без Кристаллов, а что ты можешь предложить народу без побрякушек? Ты стала Покровительницей, стражем Сорцерия. Ты не сможешь сидеть на месте. Теперь твоя жизнь, твои знания, твоя сила — принадлежат всем жителям Сорцерия и это честь! Так будь достойной оказанного тебе доверия!

От каждого услышанного слова Виктория хмурилась только сильнее.

— Я не просила у Совета такой чести! Я хотела и хочу помогать Сорцерию, но из твоих уст это звучит как клеймо, как бремя! Ты должна была дать мне ответ только о моем Кровавом Кристалле, и во что все превратилось? Решать, кого можно любить, я тебе уж точно не позволю. Мы с Фобосом вместе вернем Сорцерию мир и былую чистоту. Ни в стражах, ни в хранителях не будет нужды и, если он того пожелает, я стану королевой Аструма, потому что все, о чем ты говоришь, будет уже неважно!

Виктория быстрым шагом удалилась от бабушки, не желая ничего слушать. Она схватила за руку обеспокоенного их перепалкой принца и выбежала с ним из дворца. Ведьма не сказала Фобосу, о чем беседовала с Гекатой и почему сбегает, но выглядела огорченной. Принц не мог насильно влезть в ее душу, потому просто был рядом, всецело, без слов.

Вернувшись домой, Виктория первым делом стала подготавливать «побрякушки» к предстоящим сражениям. Ведьма боялась потерять небольшой Кровавый Кристалл. Его нужно повесить на шею, чтобы он всегда находился под рукой или, еще лучше, на руке. Виктория достала перстень, дарованный старейшиной Совета. При помощи простого заклинания, она соединила Кровавый Кристалл и гранат воедино. Ее главное оружие будет теперь на виду и вряд ли кто об этом догадается. Виктория также беспокоилась о Кристалле Великой Силы, громоздком и неудобном, острые грани которого могут запросто разорвать холщовую ткань. А вдруг отнимут? Ведьма нашла решение. Она схватила закоптелый чумазый котелок, бросила на печку и разожгла под ним огонь. В завалах на кухонной полке ведьма отыскала пузырек светящейся синей жидкости, являющейся смесью пламени, изрыгаемым драконом, и слезы ангела. Уникальное зелье, повторить которое ныне не представляется возможным, досталось Виктории от бабушки. Ведьма капнула восемь капель содержимого пузырька в котелок. Она завернула Кристалл Великой Силы в платок из парчи и ударила по нему молотком снова и снова, пока содержимое не превратилось в порошок. Ведьма высыпала его в подогретую синюю жидкость, в очередной раз разрезала ладонь и добавила в варево шесть капель крови. Содержимое котелка кипело и меняло цвета. Ведьма сняла зелье с огня и перелила в чашку получившуюся густую массу. Виктория выпила напиток залпом. Ее мгновенно бросило в сильный жар.

Фобос обнаружил ведьму на кухонном полу и тут же подлетел к ней. Когда Виктория распахнула перепуганные глаза, он увидел тысячи мелких искорок, которые в один миг подтянулись к зрачку и исчезли. Проигнорировав все вопросы о самочувствии, что задавал принц, ведьма поднялась и, покачиваясь, стягивая с пальцев кольца и бросая их под ноги, отошла в сторону. Она вытянула перед собой руку — в ладони вспыхнул горячий огонь. Виктория улыбалась, во второй ладони вырастал лед. Ведьма топнула ногой — весь дом задрожал, попадали вещи и картины, мебель разлетелась к стенам, стекла разбились в крошки.

— Что ты делаешь? С ума сошла? — Фобос выбрался из-под стола.

— Прости, я увлеклась. У меня получилось! — ликовала Виктория. — Великая Сила внутри меня! Теперь все изменится, мы все исправим!

— Что значит внутри тебя?

— Я сделала зелье из Кристалла.

— Но ты не знала, получится у тебя или нет. Твое действие импульсивное и необдуманное, ты могла лишить всех нас Великой Силы! — Ведьма виновато отвела взгляд, она не подумала об этом. — И ты лишила. Когда ты умрешь, Сила будет утеряна вместе с тобой.

— Ты прав, — Виктория схватилась за голову. — Что же я натворила?

— Теперь у нас нет выбора, мы обязаны воплотить нашу мечту — искоренить Тьму из сердец жителей Сорцерия. И проиграть — нельзя! — Фобос развел руки в стороны, подзывая к себе удрученную ведьму. Она подошла, и принц прижал Викторию к груди. — Я верю в тебя!

— Я верю в нас!

Глава 7

Мир и покой возвращались в захваченные королевства. Молва о покровительнице из королевства Дирилис и принце из королевства Аструм облетела всех. Вдвоем они изменили больше, чем королевские войска и Совет, да и преследовали иные цели. Но каждый враг, хоть и понимал исход боя, отказывался сдаваться и упрямо сопротивлялся до самого конца. Кровавый Кристалл, что ведьма скрыла в гранате, таил в себе уже десятки Тьмы.

Освободив очередное королевство, Виктория и Фобос задержались, чтобы отпраздновать победу вместе с жителями. Площадь наскоро украсили яркими душистыми цветами, растущими на здешних лугах в изобилии. Местные музыканты создали праздничный настрой, воздух пропитался радостью и весельем. Из больших деревянных кружек через край лилась сладкая медовуха, которую разливали из бочек. Каждый житель горланил заводные песни, не стеснялись и те, кому на ухо наступил медведь, и танцевали даже самые дряхлые старики.

Обхватив за рукав, Викторию вырвала из толпы удивительно крепкая тощая рука. Перед ведьмой стояла молодая высокая девушка, страшно худая, с впалыми щеками и серыми веками, превращавшими измученный взгляд в страдальческий. Длинные рыжие волосы, что касались булыжников под ногами, покрывали седые пряди. Из-под рваного подола грязного платья выглядывали стоптанные до дыр туфли. Девушка походила на несчастную жертву заточения или заблудившуюся беглянку.

— Я могу вам помочь? — насторожилась Виктория.

— Как долго я пыталась за тобой угнаться… — Девушка выдавила подобие улыбки. — Я — провидица. Пусть тебя не смущает мой вид, я выгляжу не лучшим образом, потому что вижу слишком много, такое вынести непросто. Когда ты открыла свой путь, в моих снах стало меньше крови. Но, увы, путь твой омрачен… Я пришла с другого конца Сорцерия, чтобы открыть тебе свои видения.

— Мне? Они связаны со мной?

— Мои видения возложат на тебя тяжкое бремя. Скажи, ты, правда, хочешь спасти Сорцерий, хочешь избавить его от Тьмы?

— Больше всего!

— Замечала ли ты, что большинство тех, с кем приходится бороться, не слишком предприимчивы, не рвутся к большему, будто они лишь чьи-то последователи? — Виктория невольно задумалась, пытаясь отыскать в памяти подробности минувшего. — И это действительно так! Остановишь подстрекателя — остальные разбегутся сами, потеряв поддержку.

— И ты видела это чудовище?

— Мне было видение, что он может сотворить с Сорцерием, но мне также было видение, где ты можешь остановить подступающую трагедию, прекратить все до того как случится непоправимое. Будущее зависит от твоего выбора.

— Я остановлю мерзавца! Где мне его найти?

— Король Аструма, Финехас. Вы ведь знакомы?

— Этого не может быть! — не поверила Виктория и нахмурила брови. — Он сам призывал к искоренению Тьмы!

— Чтобы показать потом, что Тьма сильнее.

— Я не верю!

— Тогда ты просто глупая девчонка и глупец тот, кто доверил тебе покровительство над Сорцерием!

— Но этого не может быть… — отпиралась ведьма.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Введите сумму не менее null ₽, если хотите поддержать автора, или скачайте книгу бесплатно.Подробнее