Бесплатный фрагмент - Сокровища эрлингов

Неважно, победишь ты или проиграешь — ты всё равно должен сражаться!

Пролог

Три корня у Древа всемирного,

Один до Богов устремляется,

Другой к Исполинам драконится,

А третий идёт в Дымосвод.

Под третьим змеиная ямина,

Оттуда родник пробивается,

Там влажная мудрость качается,

Кипит, и горит, и течёт

Константин Бальмонт «Снежные боги»

С незапамятных времён в глубине Незримого леса, на высоком берегу смертоносной реки Сильд стоял замок. Каменные стены скрывал плющ, а высокие перекрытия обросли мхами. На крышах низких домов, где прежде жили слуги и домашние животные, разрослись кустарники и виднелись тонкие поросли деревьев. Деревьев-монстров, порождений Незримого леса, частоколом окружавшего подходы к замку.

Владелица, великанша Мал-уэль, вернулась после многолетней отлучки. Настроение у колдуньи было не просто кошмарным, а убийственным. Крикливый голос разносился по округе. Она проклинала всё и всех на свете. Следом за ней по двору, то ластясь, то поскуливая, то радостно рыча, носился громадный зверь, похожий сразу на льва и на гиену, с жёлтыми клыками и жутким взглядом.

На шум из сторожки приковылял неуклюжий привратник-тролль.

— Что стоишь как болван? — рявкнула на него Мал-уэль. — Где ключи от дома?

Тролль озирался, ища слуг и свиту госпожи, пока не сообразил, что никого нет.

— Минуточку, — пробормотал он. — Я быстро!

И скоро вернулся со связкой ключей.

Затхлый запах комнат привёл его в ужас. Вот уж действительно болван! Почему не додумался проветривать дом, пока хозяев нет? Тролль топтался на пороге, не зная, что делать: то ли двигать мебель, то ли сдирать паутину и завеси пыли, то ли стоять смирно, получая нагоняй.

Когда глаза привыкли к сумраку зала, он разглядел, в каком виде вернулась хозяйка: лицо и руки перемазаны грязью и сажей, платье порвано, а волосы — прекрасные белокурые волосы — местами обгорели, и лишь несколько прядей уныло висели вдоль спины.

— К чертям всё! — крикнула Мал-уэль и сдёрнула покрывало с зеркала у окна.

— Не понял, вам чаю? — оробело уточнил смотритель.

— Ты ещё здесь? Убирайся! И никого ко мне не пускать. Запомни: ни-ко-го. Ни бога, ни чёрта, ни мужа, ни сестру мою Имаджи!

Тролль притворил за собой дверь и тихонько выдохнул. Кажется, наказывать его не собирались. Но куда делась прислуга? Почему Мал-уэль выглядит, как после драки? Где хозяин Треал — король Тьмы? И что вообще стряслось?!

Оставшись наедине со зверем, колдунья развела руками, сплетая паутину заклинаний и пробуждая древнюю магию. Серебряные лучи света заструились из рамы и тронули тусклую поверхность зеркала, открывая видения разрушенной столицы.

Поражение! Крах!

Они с Треалом последними покинули руины. Ещё миг, и Зверь Мёртвого мира, которого они пытались подчинить, сожрал бы их.

Зверь Мёртвого мира…

Его создала Имаджи — зачем? Для кого? Увы, никогда Мал-уэль не узнать тайн сестры, ведь они с Треалом проиграли бой.

Нужно отыскать Мару. Где дочь, почему не помогла им?

Вновь колдунья вскинула руки, сплетая новые слова, творя заклинание, чтобы отыскать в памяти мира следы пропавшей.

Но тут в двери показалась взъерошенная голова привратника:

— Госпожа, к вам пришли.

— Кто?

— Ваш муж. И он требует… — тролль испуганно смолк.

— Ах, он требует?! — прошипела Мал-уэль, сжимая кулаки.

Из коридора донёсся шум, и тролль в ужасе шарахнулся. В комнату ввалился монстр — полудракон, полуосьминог. Шлёпая присосками по каменному полу, чудище прошло в зал и остановилось перед колдуньей. Зверь у её ног поднял голову и зарычал. В глазах животного замерцали огоньки бешенства — он чувствовал настроение хозяйки.

Треал чуть не выпустил в хищника порцию чёрной магии, но заметил взгляд Мал-уэль и опомнился — не время ссориться с женой!

Нахмурился в замешательстве:

— Я не понял! Ты не желаешь меня видеть?

— Я тебя не приглашала. Только и всего.

— А мне разве нужно приглашение? — оторопел монстр.

— Это мой дом!

Мал-уэль побледнела от гнева. Концы уцелевших волос заклубились змеями, зашипели, разевая пасти. Сердце Треала похолодело. Неужели их союзу конец? Неужели придётся убраться из замка — последнего убежища?

— Что происходит? — пробормотал он, отступая.

Выглянул в окно. Острые шпили башен на фоне лун пронзали тучи. Внизу расстилался лес, полный монстров-деревьев. Зазеваешься — сожрут!

Мелкие морщины прорезали лоб колдуньи.

— Начнём с того, что мы проиграли!

— Но мы живы! И ещё можем всё изменить. Приближается великая ночь, начало нового цикла. Прошлое, настоящее и будущее сойдутся вместе. Если проникнуть в скрытый мир эрлингов, завладеть их сокровищами… С их помощью мы начнём жизнь сначала!

— Сначала? Что ты собрался начинать сначала?! Зверь был нашим единственным шансом! С ним мы получили бы власть над жизнью и смертью, над другими мирами. Теперь всё кончено!

— Но мы же договорились — в случае провала скроемся в твоей Незримой стране, наберёмся сил для новой войны…

— В случае провала? Новой войны? — взвилась Мал-уэль. — Моя дочь пропала! Неизвестно, что с ней, а ты думаешь о войне?!

— Она такая же моя дочь, как и твоя! — прошипел Треал. — И, кстати, знаешь ли ты, что девчонка хотела свергнуть нас с помощью Зверя? Захватить власть, а тебя и меня — убить!

— Ты лжёшь! Твой сын хотел нашей смерти! Бедная моя девочка! — простонала колдунья и вдруг насторожилась: — А может, это ты приложил руку к исчезновению Мары? Хотел защитить сыночка?! Ах вот почему ты так спокоен! Признавайся, где Мара, подлец!

— Подлец?

— Да! Ты предал нас ради Арго!

— Арго-то здесь при чём?

— При чём? Дурой меня считаешь? Я видела, как ты за ним носился, лебезил и заискивал! Я всё помню!

Треал упал в кресло и тупо уставился перед собой. Ему никак нельзя ссориться с Мал-уэль. Без неё он останется совсем один! По мозаичному полу полз синеватый блик луны. В зале было холодно. На стенах, полу, камине и зеркале — пыль и иней.

— У нас был договор: ты помогаешь мне, а я тебе. Но ты предал нас с дочерью! Шкуру Сол Сеана — артефакт, с которым можно подчинить Зверя, — ты отдал Арго, а не Маре, — колдунья заломила руки и простонала: — Бедная моя девочка!

— Я не понимаю, чем ты недовольна? Я считал, что дети подружились. Они были вместе.

— Подружились? — взвизгнула она. — Да ты ещё больший идиот, чем я думала! С какой стати им дружить? И как ты мог отдать волшебную шкуру этому проходимцу Арго?

— Арго не проходимец! Он мой сын!

И тут Треала озарило. В самом деле! Шкура Рассветного дракона. Артефакт, за которым многие годы охотились Мал-уэль и Мара, у Арго. Зачем вообще тратить время на жену? Надо скорее отыскать сына! Они вместе завершат дело. Подчинят Зверя, а потом захватят миры! Вдвоём, и никто им не нужен!

Слишком долго он угождал Мал-уэль и Маре. Надеялся получить достойных жену и дочь вместо сына, украденного Имаджи. Подыгрывал, отвлекая от своих тайн, что спрятал в пустыне Алаты. И вот благодарность: одна ненавидит его, другая пыталась убить.

— Ты предал нас с Марой. Ты никогда нас не любил!

Колдунья резко отвернулась к окну и вытерла слёзы.

— Неправда!

— Ты не умеешь любить! Ты вечно лжёшь!

Треал ударил по стене лапой с такой силой, что задрожали стёкла.

— У меня есть доказательства предательства Мары. Есть свидетель…

— Не нужны мне ничьи доказательства! — змеи на голове колдуньи взвились, раздуваясь и шипя. — Где Мара?! Что ты с ней сделал?!

— Ты с ума сошла? Она же моя дочь! Я не желаю ей зла! Понятия не имею, где она прячется! Наверняка отсиживается где-то и задумывает новую пакость. Она хочет нашей смерти!

— С какой стати ей желать смерти мне? — в голосе колдуньи впервые прозвучала неуверенность. — Я всё делала ради неё! Я жила ради неё!

— Ради неё? — фыркнул Треал. — Не смеши. Ты делала всё ради себя. Использовала дочь и меня, чтобы отомстить сестре.

— Ах вот что! Сестре! Тоскуешь о своей Имаджи!

— Да что ты городишь?! — закричал Треал, но тут зал осветился — ожило зеркало. Мал-уэль с криком бросилось к нему:

— Мара, крошка моя!

Поверхность заколебалась и пошла волнами. Видение было размытым, зыбким. Колдунья с трудом разглядела лицо дочери-химеры и невольно содрогнулась. До чего же уродлива наследница! Плоть от плоти, кровь от крови — в отца-монстра.

В тёмную ночь рождения Мары Мал-уэль долго пролежала без сознания — такими тяжёлыми оказались роды. А когда пришла в себя, Треал подал ей крошку, её дитя.

Но вместо счастья колдунья испытала ужас. Как у неё, первой красавицы, мог родиться монстр? Она словно забыла, что отец ребёнка — порождение Тьмы. Той самой, которую она сама отыскала в забвении прошлого и принесла в мир, чтобы мстить.

Как в кошмарном сне она обняла ребёнка и, вопреки отвращению, поклялась, что будет верна маленькому чудовищу, чтобы оно стало счастливее, чем мать. И первым делом подарила дочери тело и лицо, похожие на собственные. Впрочем — зря старалась. Прелестная внешность не сделала Мару счастливой. Тьма, наследство отца, оказалась сильнее.

Не сходя с места, Треал крикнул:

— Мара, я знаю! Мне донесли, что это ты, а не Арго готовила мятеж, чтобы уничтожить меня и мать. Ты обманула нас!

В зале стало тихо. Очень тихо.

— Ненавижу! Ненавижу вас обоих! Предатели! — донеслось из зеркала.

— Но я же тебя так любила! — воскликнула Мал-уэль

— Мне фиолетово!

— Значит, это правда? — прошептала Мал-уэль.

Мара не ответила.

— Какая же ты… Вся в отца! Подлая!

— Ты сама не лучше! — яростно крикнула Мара.

— Нет! — потрясённая Мал-уэль схватилась за голову. — Ты не моя дочь! Моя дочь не могла быть такой бессердечной к своей матери!

— Тогда ты не моя мать!

Глава 1. В монастыре

Вот что отвечу,

когда вопрошаешь

о рунах божественных,

что создали сильные,

а вырезал Вещий:

благо в молчанье.

Речи Высокого. Эдда. Скандинавский эпос

Арго вертелся с боку на бок, сходя с ума от сомнений. После возвращения к жрецам он жил в настоящем лишь наполовину. Другая его часть — мысли, надежды и страхи — металась в прошлом. Снова и снова он переживал встречу со сводной сестрой Марой и отцом. Снова и снова они предавали его, а он или пытался найти им оправдание, или сгорал от лютой ненависти — третьего не дано. Может, однажды страсти утихнут и он сможет взглянуть на прошлое со стороны? Не злиться, не страдать так сильно?

Может быть. Когда-нибудь.

Но не сейчас!

Придавленный к стене хранитель Арго, дракончик Рах, раздражённо рыкнул и проснулся. Сердясь, что не дали поспать, куснул подопечного за ногу через покрывало.

— Чего не спишь?

— Жду! — горячечно отозвался Арго.

Он едва не дымился от возбуждения. Разноцветные глаза — синий и фиолетовый — полыхали огнём.

Через пару часов прозвучат колокола — сигнал к побудке. После завтрака и прощания со жрецами он с сёстрами отправится в путь — искать сгинувших в Безвременье Лабиринта ребят. А они с драконом так и не нашли ответы на вопросы!

— Чего ждёшь? — не сообразил спросонья Рах.

Перебрался в изголовье соломенного ложа и лизнул Арго в лицо. Язык у дракончика тонкий, шершавый, горячий. Дыхание ровное, тихое, но даже сквозь спокойствие хранителя Арго ощутил его тревогу.

Должно быть, и Раху несладко среди новых лиц и имён. Ведь вырос дракон в замке его отца, короля Тьмы, и провёл много лет во власти Мары.

— Знак. Мне нужен знак, чтобы понять, что делать, — объяснил Арго. — Идти мне тайком к Книге Судеб или нет? Я ведь до сих пор не знаю правды о прошлом и будущем. А скоро и возможности не будет узнать!

— Некоторые вещи лучше оставить неузнанными и некусаными, — проворчал Рах.

— Это ещё почему?

— Тем приятнее вкус и радость познания!

Рах остервенело вгрызся в перья на крыле: то ли блоха достала, то ли заразился яростью от Арго.

Арго поморщился, сдувая с лица прядь чёрных волос.

— Тебе шуточки, а я места не нахожу! Мне обидно, что я так легко купился на враньё отца и Мары! И кажется… — он замялся на миг и признался со вздохом: — мне кажется, что все меня презирают здесь, в монастыре. Конечно! Я — сын короля Тьмы! Куча дерьма!

— Тьфу ты! — засопел Рах. — Зачем чернишь себя? И вообще-то, встретили нас с тобой очень хорошо.

— Встретили-то да, а что потом?! Сёстрам моим дают поручения, куда-то зовут, спрашивают, советуются с ними. А ко мне никто не подходит, точно я невидимка!

— Ну, может, они думают, что тебе надо отдохнуть после трудного пути. Тем более что сегодня вы снова уходите…

— Глупости! — перебил Арго. — Я здоровый парень, что мне отдыхать? А путешествия закаляют дух и тело. Нет, здесь что-то не так!

Он передвинулся в тень, уходя от яркого света четвёртой луны, заглянувшей в проём бойницы. И вдруг зевнул, потянулся, с хрустом расправляя тело. От тюфяка, где они с хранителем спали, терпко пахло травой.

Арго отказался занять удобную келью в монастыре, рядом с сёстрами — Идой и Ливией. Ему не нужна мягкая кровать и тёплые стены. Он знал обратную сторону такой роскоши — за ним будут присматривать. Присматривать так же, как в замке отца. Потому и выбрал убогую келью в пристройке, чтобы ни от кого не зависеть. Делать что хочется, ходить куда хочется, хотя… далеко отсюда не уйдёшь. Переход в мир из монастыря — через временно́й портал, и жрецы сразу засекут, что кто-то открывал выход.

Арго выпростал ноги из-под покрывала, собираясь встать.

— Ты куда?! — возмутился Рах. — Ещё не звонили в колокола. У нас несколько часов до побудки!

— Вот именно, нам выходить через несколько часов. Я пойду к Книге Судеб. Все спят, никто не узнает. Я спрошу, где искать меч. Мама предсказала, что он разрубит заколдованный сейд и разрушит проклятие. И я хочу это сделать сам. Понимаешь? Сам! А для этого я должен сначала найти меч.

— Твой меч никому не позволит сражаться с ним в руках, — попытался успокоить Рах.

— Но и это не всё! — Арго ударил кулаком в ладонь и прошипел по-змеиному, так, что у самого мурашки поползли: — Попадись мне Мара, я ей башку сверну, сердце вырву, растопчу, сожгу и пущу по ветру…

— Тихо, тихо, друг! И у стен есть уши! — Рах замахал лапами. — Услышат тебя жрецы, в поход с сёстрами точно не пустят!

Глаза Арго полыхнули:

— Я решил. Я пошёл к Книге.

— Мне не нравится затея, — проныл Рах. — Мы обещали друг другу доверять жрецам. Ты же сам говорил, они всегда были справедливы, когда ты жил с ними!

— Может, раньше и были. А теперь они носятся с выскочкой Идой. Чуть что, бегут к ней за советом. Они с вороном, видите ли, несут в себе мудрость веков! Освободили мир от Зверя!

— А разве не так? — удивился Рах.

— Конечно, не так! — Арго порывисто вскочил. — Не освободили они мир! Зверь до сих пор жив. Долго ли замки на клетке его удержат?

Он в ярости заехал кулаком в стену и взвыл от жгучей боли в пальцах.

— Вот чертовщина, чуть руку не сломал! Пойми… Я злюсь, и бешусь, и ничего с собой не могу поделать! Тьма отца не даёт мне покоя, не отпускает! Душит! Требует! Диктует! И я не знаю, как с этим быть!

— Злиться и беситься нормально даже для обычного жителя мира, — качнул головой Рах. Уши его встали торчком — дракон прислушался.

— Но я-то не обычный! Я наследник короля Тьмы! Таких, как я, нет больше на свете… да и во Тьме не отыщется, — уже тише прибавил Арго. — Из-за каждого пустяка взрываюсь и готов прибить любого, кто мне перечит. Никому не верю и никого не подпускаю, и даже твоя помощь не всегда помогает сдержаться!

— Главное, ты веришь мне, — отозвался Рах. — Ладно, успокойся, пойдём в часовню. Уговорил. Но сначала собери рюкзак, мало ли, потом не успеешь?

— Да что его собирать? Я давно всё упаковал.

— Тсс! — вдруг прошептал Рах, прикладывая лапу к морде.

За дверью зашуршало, и обоим почудился шорох крыльев.

— Кто-то подслушивает!

Арго подскочил к двери. Рванул узкую тяжёлую створку и выглянул, всматриваясь в сумрак перехода. Кучки сухих листьев метнулись от крыльца прочь и понеслись дальше, вдоль стен, поросших лианами. Завертелись колесом, зашуршали. Пролетели по галерее, скручиваясь в спирали, и опали — стихли.

— Никого, — разочарованно протянул он. — Всего лишь ветер.

— Нет! Это был знак! Я шкурой чувствую! Идём же! Скорее!

— Нет, — спохватился Арго. — Ты лучше оставайся, мало ли кто заявится, пока меня нет. Дверь не открывай и скажи, что я сплю. А я один справлюсь.

Схватил накидку и выскочил за дверь, не дожидаясь ответа.

* * *

В разрывы туч выплёскивался пёстрый свет лун, озаряя ветви деревьев сада со стороны галереи. Тихо… очень тихо, как перед рассветом. Только, как сказали жрецы, рассвета не будет, пока не вернутся в мир Норны, пропавшие незадолго до пробуждения Зверя.

Арго поправил накинутую впопыхах накидку и надвинул капюшон, чтобы скрыть свет ореола, присущий детям Изначальным. Он принял решение: сейчас или никогда! Он заглянет в Книгу Судеб и получит ответы.

Репетируя вопросы к Книге, Арго скоро оказался в густо заросшей орешником аллее. Впереди белели в полутьме стены каменной часовенки. Он уже бродил здесь раньше, терзаясь сомнениями.

Остановился перед входом. Сердце глухо билось, когда он взялся за ручку двери. И вспомнил слова жреца Лофтина: Книгу нельзя выносить из часовни. Каменные стены святого места защищают её от сил Тьмы.

И тут его оглушило! Он сын короля Тьмы, значит, ему не войти внутрь! Потому и не позвали его жрецы!

От унижения и досады Арго ударил в дверь кулаком. Та с тихим скрипом отворилась — словно приглашала. Арго оторопел: получается, никакой защиты нет? Да как жрецы посмели оставить Книгу без присмотра?!

Он шагнул внутрь и осмотрел часовню.

Нещадно сквозило. Узкие бойницы под куполом пропускали и ветер, и свет четырёх лун. Разноцветными бликами скользили пёстрые лучи по каменным плитам, высвечивая тайные знаки, разбирать которые у Арго не было времени. Он аккуратно притворил за собой дверь, выдохнул облегчённо.

Никого, он один!

Полукруглое помещение напоминало библиотеку — всюду стеллажи с книгами и свитками. Через узкий проход Арго разглядел в центре зала, под куполом, алтарь — резной камень в виде вазы на высокой тумбе. Арго прошёл к нему и остановился. В глубине чаши виднелись остатки золы с тлевшими ярко-красными огоньками. От них поднимались струйки разноцветного в свете лун дыма.

Что-то сожгли? Принесли жертву?

Ладно, это неважно. Арго подошёл к ближнему стеллажу. Книги, книги, книги и опять книги. Где же среди них найти Книгу Судеб? Как она вообще выглядит?

И тут с улицы донеслись голоса.

Спрятаться! Арго скрючился в три погибели, почти распластавшись на полу за одним из стеллажей. В пространстве между полками он разглядел вошедших: жрицу огня Иль и карлика Шера — жреца земли.

Признаться, что он здесь?

Пока он метался в сомнениях, Иль прошла к алтарю и махнула ладонью над чашей, сметая остатки золы. Сказала негромко:

— Ивиж!

Вспыхнуло пламя, взлетели снопы жарких огненных брызг. Лёгкий порыв ветра взметнул золу, и Арго едва сдержал вопль изумления. Над алтарём из пепла и искр огня возникла Книга! Страницы светились и шевелились на сквозняке. Книга была живой, форма и цвет её менялись: из ледяной она превращалась в огненную и обратно!

Иль коснулась её, и движение страниц остановилось. Книга опустилась в чашу. Рыжие, в огненных сполохах волосы жрицы вились по плечам. Она проговорила вполголоса, обернувшись к Шеру:

— Книга Судеб на месте. Переживать не из-за чего. Лофтин напрасно беспокоился.

Арго дрожал от восторга, не замечая холода каменного пола. Книга нашлась!

— Лофтин опять ошибся, — вздохнул карлик. — Стареем мы… стареем. Всё чаще и чаще ошибаемся.

— Ничто в мире не вечно, — отозвалась печально Иль. — Скоро нам придётся уйти и уступить дорогу новым силам.

— Такова наша судьба! Мы сами приняли её в начале времён, решив пойти за Имаджи. Время богов уходит. Бессмертные станут смертными, смертные — бессмертными. В жизни одних — смерть других, и наоборот, — отозвался Шер, скользя внимательным взглядом по стеллажам с книгами.

Арго замер, понимая, что дольше скрываться совсем глупо. Ещё немного, и его застукают. Пора сдаваться!

Он глубоко вздохнул, как перед прыжком под воду, но Шер уже отвернулся и опять заговорил:

— Книга в безопасности. Часовня заколдована надёжно, её видим только мы да Изначальные, дети Имаджи. Чужой сюда не войдёт. Девочки не вынесут книгу за черту, они дали мне слово. А Арго — он до сих пор не проявил интереса к Книге.

«Так вот почему я легко проник в часовню… Я — Изначальный, сын Имаджи, у меня есть право читать мамину Книгу! — сообразил Арго. — Да я же ничего не нарушил! Наоборот — мама хотела, чтобы я сюда пришёл!»

— Арго ни к чему не проявил интереса! — заметила с печалью Иль. — С тех пор как вернулся, его просто не узнать. Держится особняком, молчит. Правда, не ссорится и не ругается ни с кем больше.

— Повзрослел, надо думать, — кивнул Шер. — Его дракон — славный, вежливый, учтивый. И с вороном Иды подружился, а это обоим на пользу.

Иль сдержанно улыбнулась.

— Да уж, ни за что бы не подумала, что такое милое существо, как Рах, выросло в стенах замка Тьмы! Что же… Арго в надёжных руках. Можем больше за него не волноваться.

— Но мы можем по-прежнему любить его и доверять ему, — Шер снова оглянулся на стеллажи.

«Может, он меня заметил и потому сказал о доверии? Вот Тьма побери!» — волновался Арго, теснее прижимаясь к полу.

— Ирмаз! — приказала Иль Книге, и артефакт вновь превратился в кучку пепла и золы, пронизанных огненными сполохами.

— Ох, надеюсь, ребята отыщут Норн, пока всё живое не погибло без света грианда… — услышал Арго прежде, чем за жрецами закрылась дверь.

Скорее выбраться из-за стеллажей!

Он кинулся к чаше, где курился ароматный дымок. Отважно протянул руку к алтарю.

— Ивиж! — и поспешно добавил шёпотом: — И скажи мне, пожалуйста, где мой меч, украденный Марой!

По залу пронёсся шепоток, и призрачные тени разбежались по стенам. У Арго вздыбились волоски на теле. Огонь зашипел и окрасился Тьмой, точно в него плеснули чернила. Потом звуки смолкли и в трескучем гудении пламени родились образы — обрывочные, пугающие.

Арго охватило странное чувство — как будто он в часовне и в то же время нет. Запахло зеленью и близкой рекой. Он моргнул и понял, что оказался в лесу, а за деревьями кто-то прячется.

Кто? Друг или враг?

— Не дерево, а с ветвями? — услышал Арго незнакомый голос и превратился в оленя. На голове — раскидистые ветви, под ногами — мягкий мох.

— Олень!

— Короткая и с хвостом! — донеслась новая загадка, и Арго оборотился иглой с нитью — пламенеющей, как осенний закат.

Игла латала рваные края неба, сквозь них со звоном сыпались звёзды. Слышался далёкий перезвон колокольцев — это звёзды прощались с небом.

— Игла!

— Тот, кто связывает землю и небо… — шепнул таинственный голос.

Тело Арго превратилось в грозовой меч — молнию. Двуликий меч, таящий силы Тьмы и Света.

Под ним расстилался город с башней в центре. Пришло озарение — башня это ледяной сейд, и Арго должен расколоть его. Выпустить из плена душу Рассветного дракона. Он искал изъян, слабое место в сверкающей поверхности, куда возить остриё — но не мог найти. Как же ему исполнить волю судьбы?

Звон звёзд нарастал, окутывал волнами, пока не затмил всё — и звуки, и видения.

Арго моргнул. Он сидел на полу часовни. На коленях лежала Книга — невзрачная старая тетрадка размером не больше двух ладоней, с пожелтевшими страницами и оборванным, обгорелым корешком.

И это не звёзды гремели, а колокола монастыря.

Побудка!

* * *

Мелодия колоколов проникла в спальню Иды. Остатки сна разлетелись, как вспугнутые выстрелом птицы. Девочка перевернулась на другой бок и придавила подушкой ухо, приглушая звуки. Ей не спалось в эту ночь, она чувствовала себя усталой. Да и как уснуть, когда столько воспоминаний?

Они бродили силуэтами по комнате — приёмные родители, оставшиеся на Земле, пропавшие братья и сестра, и даже… Зверь Мёртвого мира! Изредка кто-нибудь приближался, краски становились живее и гуще. Лица призраков прояснялись, голоса звучали громче, а воспоминания становились больнее и пронзительнее. Они то успокаивали, то пугали, то злили.

— Ты проснулась? — в открытое окно влетел хранитель, ворон Равнен Луис Второй. Опустился на спинку кресла, вцепился когтями в мягкую обивку и уставился на подопечную глазами-кнопками. — Ты выспалась, душа моя?

— Всё тебе расскажи, — зевнула протяжно Ида. — А ты уже проведал своего дружка Раха? Или он дрыхнет?

— Всё тебе расскажи! — передразнил Равнен Луис. — Поднимайся, а то придёшь к завтраку последней!

— Первой, последней — какая разница? Мы же не на соревнованиях! И вообще, дамам положено опаздывать.

Ворон насмешливо каркнул:

— Что-то моя дама молчалива, как никогда!

— Да-да, я знаю! Обычно утром из меня слова не вытянешь, — Ида соскочила на пол, босиком, в футболке и пижамных брюках, подбежала к окну. Обняла ворона и поцеловала в макушку. — Но я так рада, удержаться не могу! Всё во мне поёт и танцует! Сегодня мы уйдём в Лабиринт! И когда я заполучу амулет Рикки в доме жрецов, то найду, найду, найду брата!

Она привстала на цыпочки и протянула руку через широкий подоконник на улицу — вдруг упадёт капелька дождя? Дождь на дорожку — лучшая примета на свете!

Прохладный лист опустился на ладонь, пробуждая память. Когда-то похожий лист отыскал Иду с братьями и сёстрами в земном мире, чтобы перенести сюда — в мир душ. Но в пути ребята потеряли друг друга.

Ничего, скоро они встретятся!

Ида бережно провела пальцами по прожилкам листа, представляя, что прилетела к ней весточка-письмо от Рикки.

«Мы скоро встретимся! — пообещала брату мысленно. — Ты будешь первым, кого я найду!»

И вернула лист природе.

Продолжая думать о Рикки, она перебралась на стул перед столиком с зеркалом. Не глядя, в несколько взмахов щётки расчесала волосы и сплела в тугие длинные косы, подвязала лентой, подражая старшей сестре Ливии. А потом наполнила водой из кувшина тазик, ополоснула лицо и почистила зубы.

— Готово! — покрутилась перед воронёнком. — Хороша?

— Да уж… дама из тебя хоть куда!

— Что тебе не нравится? — Ида развела руки, придирчиво себя оглядела, вздохнула. — Уж какая есть!

— Смой с носа зубную пасту и убери петушиные гребни на голове! Когда уже научишься пользоваться зеркалом, душа моя?

— Зеркало? Ох, не люблю я его!

— Почему?

— Потому что раньше, когда я смотрелась в него, мир менялся. А я не хочу новых потрясений с утра.

— Ты уже научилась видеть мир таким, как он есть. А изменения всегда будут. Даже ты завтра уже не будешь сегодняшней.

Ида уставилась в зеркальную глубину. На неё смотрела девочка с радужным ореолом.

— Ух ты! Надо же, как я изменилась!

— Повзрослела, — поддакнул Равнен.

Ида поправила волосы, с интересом разглядывая себя. Запястья и шея тонкие, смуглые. Скулы высокие, обострились, стали как у Рикки. Иссиня-чёрная густая чёлка падает на глаза. Необычно большие на похудевшем лице, они будто светятся мягким светом.

— Пасту зубную с носа не забудь стереть, душа моя! — напомнил ворон. Спрыгнул с кресла на столик, царапая когтями деревянную поверхность, и легонько клюнул Иду в кончик носа.

— Ой!

В дверь тихонько поскребли.

Ида поспешно вытерла нос рукавом футболки и крикнула:

— Войдите!

В комнату проскользнула старшая сестра Ливия. На девушке походная одежда — брюки от тёплого комбинезона на лямках, высокие ботинки на шнуровке. Поверх свитера плетённая из заговорённой нити жилетка, согревающая в холод, защищающая от дурного взгляда и злого слова.

Увидев Иду почти готовой к выходу, Ливия удивлённо вскинула брови:

— Не думала, что ты так быстро соберёшься! Я хотела тебя причесать. Но у тебя получилось отлично!

— У меня хороший учитель — ты.

Ида обняла сестру. Как же ей повезло! Ливия заботилась о ней с первой встречи, поддерживала, когда Ида тревожилась и скучала по пропавшему Рикки.

— Ну, ты готова, пойдём? — позвала Ливия.

— Рюкзак сразу брать? Или после завтрака вернёмся?

— Знаешь, мне не хочется возвращаться, даже за вещами. Я немного верю в такие приметы. Возвращаться — пути не будет. А давай-ка мы с тобой присядем на дорожку. Пусть всё у нас получится!

Сёстры устроились на деревянной скамье лицом к окну и сплели руки. Умолкли, прижались друг к другу. Равнен Луис молча бродил по подоконнику, с нетерпением поглядывая то наружу, то на девочек. Когда те зашевелились, он каркнул:

— Я полетел. Встречу вас в общем зале!

Взмахнул крыльями и исчез в окне. Ида посмотрела на сестру:

— А может, и нам выйти через окно? Так быстрее и интереснее!

— Почему нет?

— А где твой багаж?

— Оставила за дверью, — Ливия приподняла Идин рюкзак и охнула: — Ничего себе! Чего ты такого неподъёмного набрала?

— Да ничего особенного: шерстяное покрывало, полотенце, носки тёплые и простые, бельё на смену, тетрадка, карандаши, чашка, миска и ложка, чтобы было из чего есть.

Пока Ливия ходила за рюкзаком, Ида легла на подоконник и выглянула наружу — первый этаж, спуститься легко. Вдоль стен тянулись спутанные зелёные побеги лиан. Их усики карабкались к окнам, оплетали оконные проёмы, превращая стены монастыря в диковинный лес из цветов и растений, а заодно сплетали ступени зелёной лестницы от земли до крыши.

Из галереи вышли Арго и Рах, как всегда, что-то бурно обсуждая. Ида свесилась из окна, чтобы поздороваться, и услышала голос брата:

— А ещё жрецы сказали: бессмертные станут смертными, смертные — бессмертными. В жизни одних — смерть других, и наоборот. Это какое-то заклинание или заговор?

— На заговор не похоже. Я думаю, они имели в виду текучесть жизни. Движение, перерождение, переход…

«Интересно, о чём это они?» — заинтересовалась Ида и окликнула брата:

— Можно нам с вами?

Сбросила рюкзак на землю и спрыгнула следом, цепляясь за лианы.

Арго совсем не обрадовался её появлению.

— И давно ты нас подслушивала? — закричал он, краснея от злости.

Он казался таким возмущённым и испуганным, будто Ида случайно раскрыла какую-то жуткую тайну. А может, и правда?

— С чего мне вас подслушивать? — возмутилась она. — Я ждала Ливию, а вы проходили мимо — только и всего.

— И это правда. Она ждала меня! — в проёме возникло удивлённое лицо старшей сестры. — А что опять стряслось, что вы такие встрёпанные, как воробьи под дождём? Что опять не поделили? Имейте в виду, в походе у меня не будет времени на ваши разборки. Быстро пожмите руки и помиритесь!

Она аккуратно передала рюкзак Арго и одним махом слетела на землю.

— Да ничего не случилось! — пожала плечами Ида как можно беззаботнее. Ей не хотелось огорчать сестру.

Арго раздражённо заявил:

— Я разговаривал с Рахом, и наш разговор вас не касается! Я требую, чтобы вы немедленно о нём забыли и не болтали нигде! Нельзя подслушивать чужие тайны…

Он изо всех сил старался не подать виду, но Ида заметила его смущение и испуг. Заглянула в разноцветные глаза брата и чуть не вскрикнула от страшного виде́ния: скоро случится что-то очень плохое. И Арго станет тому виной!

Она спешно отвернулась, чтобы взять рюкзак, а на самом деле — чтобы вдохнуть воздуха. От испуга сдавило в груди.

— Ты в порядке? — склонилась к ней Ливия.

— А что со мной сделается? — Ида фыркнула, сдерживая слёзы. — Помоги мне поднять рюкзак на плечи.

Молча закрепила лямки на груди и поясе и зашагала вслед за братом и сестрой. Надо же — смолчала и слезинки не обронила, а в прежние времена рыдала бы в объятиях Ливии. Видно, и правда повзрослела — ума набралась, как говорит Равнен Луис. И не запинается на каждом слове, как раньше.

«Но надолго ли меня хватит? — испугалась она и тут же ответила: — Ну конечно, хватит! И с Арго я сама разберусь!»

Ведь иначе беды не миновать. И вмешивать никого нельзя — Арго тогда точно не захочет с ней мириться.

Их странная ссора, или даже противостояние, началось буквально на второй день после возвращения Арго.

В первый вечер, у костра, Арго рассказал полную страхов и боли историю знакомства с отцом и сводной сестрой Марой. Признался, что Мара похитила его хранителя-меч и шкуру Рассветного дракона и унесла с собой часть Тьмы его хранителя-дракона Раха.

Она ещё подумала: вот дурачок, радовался бы, с Рахом меньше проблем будет. Но Арго не желал отдавать Маре ничего своего: ни хорошего, ни плохого. И слова жреца Лофтина: «Всё твоё к тебе вернётся когда-нибудь!» — ничуть не помогли.

На следующий день Ида с Арго остались вдвоём в библиотеке монастыря, где учитель Шер рассказывал им об истории мира и о ловушках, которые могут встретиться в Лабиринте. Занятия закончились, Равнен Луис и Рах улетели на кухню. Ливия и Шер тоже ушли.

Иде от всего сердца хотелось утешить Арго. Пока она думала, с чего начать, он вдруг брякнул недовольно:

— Ну и чего уставилась?

— Ничего! — растерялась она. — Я просто хотела тебе помочь!

— Вот только не надо мне помогать, подсказывать и учить жизни! Ненавижу, когда лезут с советами! Иди куда шла, если не хочешь проблем!

«Да не очень-то и хотелось!»

Она передёрнула плечами: с какой стати решила помогать дикобразу? Пусть разбирается сам! И ушла, не проронив больше ни слова.

Но с того часа между ними точно чёрная кошка пробежала. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, всё было не так для Арго. Во всём брат искал подоплёку и видел тайный заговор.

* * *

В общем зале Равнен Луис что-то негромко обсуждал с Шером. При появлении ребят они прервали беседу и пригласили за стол.

— Напоминаю, славные вы мои, — начал Шер, — что бы вы ни нашли в Лабиринте — важно. Любая мелочь, любой предмет может стать подсказкой. Не скрывайте друг от друга ничего. А вот со знаками в Лабиринте будьте осторожны! Не каждому из них можно верить, мимо некоторых лучше пройти. Лабиринт полон ловушек — особенно сейчас, когда его заселили страхи и Тьма.

Помните, на подходе ночь без времени, когда миры сблизятся и между ними откроется проход. Оттуда могут явиться невиданные существа — жестокие и опасные. Вы должны успеть найти ребят и Мару, чтобы вместе противостоять им. Встретимся в городе Семи Холмов.

— А Инрог? Он присоединится к нам?

— Чуть позже. Он сейчас в Иртиде, помогает жителям восстанавливать город.

Ида слушала вполуха — не давала покоя размолвка с Арго.

Из кухни выглянула Одэль — позвала Шера помочь.

Ида потянулась к тарелке с выпечкой. Как нарочно, Арго тоже облюбовал верхний рогалик. Они одновременно схватили и потянули его. Ливия рассмеялась:

— Это на удачу, ребята! Разломите рогалик и загадайте желание, а потом съешьте каждый свою половинку, и желание исполнится!

— Я не люблю половинки. Или всё, или ничего! — Арго отдёрнул руку.

— Забирай, мне не жалко!

— Мне что-то есть расхотелось.

— Ничего удивительного, — фыркнула Ида. — Ты уже съел кучу рогаликов!

— А ты что, за мной считаешь?!

Ида покраснела:

— А ты не слишком о себе мнишь? То я тебя подслушиваю, то считаю, сколько ты съел. Мне, по-твоему, больше делать нечего?

Арго кивнул:

— Ага, похоже на то.

— Сейчас же успокойтесь! — вмешалась Ливия. — Нашли из-за чего копья ломать! Приберегите силы!

Неизвестно, во что бы вылилась новая распря, не вернись жрецы с полными подносами бутербродов.

Ида передёрнула плечами и уткнулась в тарелку, притворяясь, что занята едой. Умяла бутерброд и запила соком драконового дерева. Под конец стянула рогалик, который так и не взял Арго. С лесными орешками, крупными хлопьями сахара и ванильным кремом внутри — Ида зажмурилась от удовольствия.

Ливия и Арго тем временем упаковали продукты в рюкзаки.

— Я тоже могу что-нибудь взять, — предложила Ида. — У меня есть свободное место.

— Не надо. Твой рюкзак и так слишком тяжёлый, — отозвалась Ливия. — И мы всё уже уложили, верно, Арго?

— Угу… — промямлил тот.

Вместе со жрецами и хранителями ребята вышли в сад. В зарослях черёмухи и бузины чирикали и прыгали птицы. Мир дышал, трещал, свистел и пел на разные голоса.

— Первая ваша цель — попасть в дом-дерево в Лабиринте, где мы жили раньше, — напомнил Шер.

— Жаль, что в Лабиринте никого не осталось… — вздохнула Ида.

— Почему же никого? — ровным тоном отозвалась Одэль. — Там живут Тьма и Страхи.

— Я про жителей, лесных, речных и горных. Ведь ради них был создан Лабиринт!

— Лабиринт был создан, чтобы спрятать нас — меня и Зоринго! — поправил Арго.

И схлопотал по уху от Раха, сидевшего на плече. Пока эти двое шёпотом разбирались друг с другом, Ливия сказала:

— Очень надеюсь, что жители Лабиринта успели уйти. И что мы сами выберемся прежде, чем Лабиринт исчезнет совсем.

— Это ещё фейри надвое сказала, исчезнет ли он, — промолвила Одэль и попросила: — Не будем предрекать, чтобы не накликать беду. Помогайте друг другу. Держитесь вместе, и пусть ваши хранители постоянно будут рядом.

— И не отвлекайтесь от цели: отыскать ребят и спасти Норн из Безвременья, куда их упекла ваша тётушка Акчелите, — добавил Шер.

— Тётушка, — хмыкнул Арго. — Ведьма Мал-уэль, а не тётя!

Не дойдя до часовни, остановились перед драконовым сейдом. Высокая пирамида из небольших округлых булыжников служила для перемещения во времени и пространстве.

— А если мы встретим Мал-уэль в доме? — спросила Ливия.

— Не думаю. Наверняка она отправилась помогать Маре в город Семи Холмов, — отозвался Лофтин и улыбнулся девушке: — Как старшая, присматривай за младшими. Помогай им…

— При перемещении думайте о доме! — напомнила Одэль.

Закончив с наставлениями и обняв ребят, жрецы отошли — чтобы их не зацепил ветер перемещения.

«Ох, на этот раз он будет просто ураганном, — подумала Ида, покрываясь мурашками. — Шутка ли — переместить сразу трёх Изначальных с хранителями!»

Арго крепко обнял Раха, Ида прижала к груди воронёнка, а Ливия взяла ребят за свободные руки. Все невольно глянули на восток, туда, где однажды взойдёт грианд — божественное светило. А пока над горизонтом густели тёмные сугробы туч.

Ида вдруг потеряла уверенность, и дрожь пробрала её от макушки до пальцев ног. Им с вороном назначено быть проводниками, от них зависит так много, нет, вообще всё! Жизнь и смерть! Если не справятся — другого шанса не будет!

Она взглянула на брата и сестру. Арго зажмурился и побледнел, вид отстранённый, чужой. Ливия спокойна — доверяет Иде больше, чем она сама себе.

— Один… два… три! — донёсся шёпот жрицы Иль.

Пора!

В мире Воображения словам присуща магия. Они — основа всего. Силу слов увеличивает могущество тех, кто их произносит. Но произнести их нужно очень быстро, чтобы путешественников не размазало в лепёшку сдвигом пластов времени.

Ида едва слышно выговорила слово-ключ — своё тайное имя: Ирья Арзалис. В нём заключена магия её братьев и сестёр, оно поможет призвать на помощь силы природы.

И сразу раздался рёв нарастающей бури. Мысли Иды потянулись к эпицентру — разнопёрстные вихорки, связанные силой слова. Уши наполнились трубными звуками, в нос ударил морозный ветер. Перед глазами замелькали видения погибшего Лабиринта, — а может, это было предсказание будущего?

Травы потемнели и завяли. Ночная мгла простиралась над полями, холмами и лесами. Облака покрыли Лабиринт завесой. Темно ночью, темно днём. Рассветный дракон умер. Безвинный и светлый дракон умер! Весь мир тоскует по нему…

Ида тряхнула головой, прогоняя видения. Быстро произнесла второе слово, отсекающее морок, а за ним — слово приветствия к Дереву Мира, Дереву Познания.

Звук растёкся, источая жар. Окутал шлейфом тепла ребят и хранителей, всколыхнул воздух.

— Отец Тис…

В воздухе повисла руна. Боковые грани её, гладкие и чёрные, обвили зелёные ростки. То была руна Дерева Мира, созданная Рассветным драконом и наполненная дыханием жизни богини Имаджи.

Границы руны увеличились и расширились. Годичные кольца Дерева заиграли сполохами и открыли проход в другой мир.

Глава 2. Лабиринт

Я был восточней восточных земель,

Где скрыта нового дня колыбель.

Южней полудня лежал мой путь,

Где солнце к низу должно повернуть.

Западней запада гнал я коня,

Где солнце спит на закате дня.

Полночней полуночи был я, где лёд

Лежит и не тает круглый год.

Датская народная баллада

— Какое спокойное море!

Ливия крепко держалась за брата и сестру и всматривалась в одной ей видимую голубую даль.

Она увидела себя и ребят у скалы в небольшой бухте, усеянной ослепительно белой галькой. Они стояли у кромки прибоя бесконечного моря, а над головами раскинулось тёмное небо, усыпанное мириадами звёзд.

— Какое море? Ты с ума сошла? — отозвался Арго. — Мы с вами на берегу огненной реки. И кстати, я вижу в воде мой меч. Он там!

Забывшись, Арго хотел показать направление, но не смог вырваться из цепкой хватки Ливии.

— Эй, ты куда? — вскрикнула она. — Мы должны держаться вместе, пока не окажемся там, где нам надо.

— Мы уже там, где мне надо. Меч! Я вижу Двуликий меч, украденный Марой! — настаивал Арго.

Лезвие переливалось. Казалось, меч дышал. И манил к себе. От этого зрелища у Арго захватило дух.

— Нет! Стойте и не шевелитесь! — Ида первая сообразила, что произошло. Они так и не добрались до места.

— Это ещё почему нет, если да? Меч! Там мой меч! Он мне нужен!

— Это не меч, а иллюзия меча. Лучше не двигайся.

— Вечно ты лучше всех всё знаешь!

Равнен каркнул тревожно, и Рах ущипнул Арго за ухо:

— Угомонись уже!

— Ай! — Арго хотел схватиться за ухо, но Ливия только крепче сжала его руку.

— Думаю, мы на перекрёстке миров застряли. Каждый видит то, о чём мечтал, — объяснила Ида. — Сказано же было: думайте о доме!

Арго присвистнул:

— Так и знал, что ты не справишься и свалишь на нас!

Ида закусила губу, чтобы не разреветься от обидных слов. Сомнения сковали её. Никакая она не фейри-волшебница, а та же неумёха, какой была на Земле!

— Помолчи! — осадил подопечного Рах.

— А что, скажешь, я неправ? — ухмыльнулся Арго.

Дракон лишь вздохнул в ответ, а ворон гневно заклекотал:

— Ида здесь ни при чём! Ты что, не слушал Одэль? А на занятиях Шера спал? Надо думать о доме, а не о мечах и сражениях! Лабиринт испытывает нас, показывает то, о чём мы думаем! Если бы мы не держались друг за друга, то потерялись бы каждый в своей реальности, как и говорил Шер!

Он мысленно обратился к Иде:

«Ты сильна, тебе всё под силу! Не позволяй чужим сомнениям сломить твою волю и веру в себя!»

И когда она расправила плечи, сказал вслух:

— Закройте глаза и представьте дом, где выросли Арго и Зоринго. Вы все в нём бывали в разное время. Я проведу нас по бездорожью.

Ворон вытянул шею, оглядываясь по сторонам и изучая местность. Арго продолжал таращиться куда-то в небо.

— Слышал же, что тебе сказали? — удивился ворон. — Закрой глаза!

— Да слышу, слышу! Не надо мной командовать!

— Не смей так разговаривать с моим хранителем! — возмутилась Ида. — Или забыл, о чём жрецы просили? Нам надо объединиться!

— Да помню я и без тебя, о чём они просили, — огрызнулся он. — Не дурак!

— А ведёшь себя… — она еле успела остановиться.

Ну сколько он будет протестовать и цепляться к словам?

— Так ты ещё и обзываешься? — прорычал Арго.

— Я тебя не обзывала!

— А, ну да! Мне, наверно, показалось!

Ворон хлопнул Иду кончиком крыла по щеке, а Рах цапнул подопечного за ухо — Арго охнул.

— Нашли время препираться! — тихо сказал ворон. — Хочешь ты или нет, Ида права, нам надо объединиться. Представьте дом, остальное беру на себя. Итак, закрыли глаза!

Пространство исказилось, и снова их поглотила Тьма.

Вскоре ноги коснулись твёрдой почвы. Ребята стояли, напряжённо вслушиваясь в звуки мира и не разнимая рук.

Мало-помалу проступили очертания деревьев-великанов, полукруглая веранда у засохшего дома-дерева, уличный камин на лужайке. В отдалении, за погибшими кустами, над колодцем торчал обломок крыши оранжереи.

Звёздный ветер, принёсший их к дому, ушёл наверх, раскачивая макушки уцелевших от землетрясения деревьев-великанов.

— Тьма побери, что здесь произошло? — Арго нервно сглотнул и замолчал, заметив покрасневшее от возмущения лицо Ливии.

— Уже забыл, что натворил? Ты же пропустил слуг Треала в Лабиринт! Вот они и постарались. Что можно было сломать — сломали, что можно было украсть — украли!

— Кто старое помянет, тому глаз вон… — стушевался Арго.

Порыв ветра взметнул ошмётки коры с веранды, и дом будто вздохнул, распрямился. Арго затопили воспоминания. Как же он соскучился по тем счастливым временам, когда они с Зоринго ничего не знали!

На миг он словно вернулся в прошлое. Вот задребезжало и распахнулось окно его спальни. Упала с тумбочки пуговица, покатилась по полу. Он даже разглядел дыру, куда та пуговица закатилась, и вспомнил, что наутро пропажа вернулась и лежала на прежнем месте.

А потом Арго увидел себя, скачущего по ступеням винтовой лестницы. Нога подвернулась, и он полетел вниз головой. В те далёкие дни он так и не понял, как избежал переломов. Теперь дом показал ему: ступени сложились в мягкий жёлоб, по которому он и скатился.

Только теперь Арго понял, что дом-дерево всегда был его другом.

Дрогнувшим голосом он шепнул:

— Здравствуй, дом.

И ему почудился скрипучий голос:

«Здравствуй, Арго! Ты вернулся!»

Дверь гостеприимно распахнулась.

— В дом опасно входить, он выглядит старым и дряхлым! — озабоченно проговорила Ливия. — Ещё упадёт и пришлёпнет кого-нибудь!

Пока сёстры и хранители сомневались, Арго ступил на порог.

— Ты куда? — окликнул Рах.

— Я принесу амулеты. А ты присмотри за рюкзаком.

— Аккуратнее там!

Арго не ответил — он уже не слышал ничего, кроме голоса дома и воспоминаний.

Три ступени в столовую, три ступени в подвал, где хранились продукты и находились тайные двери. Одна вела через драконовую нору в Иртиду — столицу северной Туманной страны. Вторая — к Оазису. Ключи от дверей хранились у Лофтина. Странно, что жрецы не предложили начать поиски пропавших ребят через Оазис.

Он добрался до второго этажа и застыл на пороге, разглядывая свою комнату, когда заметил два детских деревянных меча, приколоченных крест-накрест над столом, в трещинах и зазубринах. Кое-где на них запеклась кровь — его собственная и брата Зоринго.

Этот символ детского зазнайства и уверенности, что он непобедимый герой, напомнил последнюю ссору с Зоринго, когда по его вине в Лабиринт прошли Страхи. Арго чуть не разревелся от стыда.

Под перекрещёнными мечами на стене белел лист, исписанный ровным почерком Зоринго.

«Арго! На случай если ты вернёшься, а меня здесь не будет, оставляю записку.

Я узнал от жрецов о тебе, обо мне и остальных наших братьях и сёстрах. Если ты думаешь, что я тебя презираю или ненавижу за прошлое наших родителей, знай — ты навсегда мой брат, что бы ни случилось.

Какую бы дорогу ты ни выбрал, я буду помнить о нашем детстве. Я ухожу. Пойду к Одэль — надеюсь, она поможет мне попасть в замок и разыскать тебя.

Я так ненавижу себя за то, что не выслушал тебя в тот день и не заткнулся, а бросился обвинять. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня. До скорой встречи, братишка.

Твой старший брат Зоринго»

Арго вытер рукавом слезы. Зоринго не держал на него зла! Разве может быть новость лучше? Ведь он и сам давно не злился, даже на то, что брат скрывался под видом слуги Чимиту и не признался. Зоринго просто хотел защитить брыкливого младшего братца-неслуха.

По скрипучим ступеням Арго поднялся в библиотеку Лофтина.

Полки, заставленные книгами, огромный стол и погасший камин. Зелёный травяной ковёр ласково пружинил под ногами. Мечтая о будущей встрече с Зоринго, Арго отыскал взглядом амулеты. И снова удивился — насколько был слепым и глухим, занятым собой, что не замечал таких важных вещей! Амулеты всю жизнь висели между окнами, но он ни разу не спросил про диковины у жрецов.

Он завязал на шее кожаный шнурок с амулетом дракона Раха, затолкал реликвию под свитер. Собрал остальные амулеты и, стоя у окна, рассмотрел их. Лунный свет скользил по стенам, вспыхивал и играл бликами, оживляя узоры на фигурках.

Амулет огненного дракона, должно быть, принадлежит Рикки, с которым он так боится встретиться, — ещё одному претенденту на трон. Ида уши всем прожужжала, какой Рикки распрекрасный. Одним словом — бог. Прямо не сыночек их мамы Имаджи, а сынище — всё-то в нём есть, чего ему, Арго, не хватает.

Если её слова правда, с таким трудно соперничать. Судя по всему, Рикки обожает играть первую скрипку. Но Арго не подчинится никому, даже брату. Зоринго уже пытался командовать, и ничего не вышло.

Крохотный дракончик Рикки, взмывающий в небо на распростёртых крыльях, заключён в овальную сферу и выточен из огненного турмалина. Какая чёткость линий! Глаза — два граната, светятся доверчиво и понимающе. Мордочка остроносая — лисья, точёные лапы, хвост в шипах, весь он будто полыхает огнём. Ничего странного: Рикки — наследник Рассветного дракона из Огненного клана.

Дотронувшись до амулета, Арго ничего не почувствовал. Может, Рикки и его дракон неплохие парни, как утверждает Ида, но не про его честь. Ладно, нечего заранее гадать, он всё равно будет осторожен.

Арго прикоснулся к другому амулету — дракону в кольце, который ухватил лапами каплю воды из голубоватого аквамарина. Туманный дракон Ливии. С первого взгляда понятно. Амулет вдруг блеснул, и Арго стало неловко, словно он без спроса заглянул в тайники сестры.

Он отдёрнул руку от фигурки и увидел амулет довольно странной формы. Приподнял его за шнуровку, разглядывая.

Замкнутый круг, в окантовке угадывался силуэт дракона, вцепившегося зубами в хвост. Дракон заключён в восьмигранник, в каждый фрагмент его впаян драгоценный камень — аквамарин, турмалин… тьфу ты! Да это же амулет Иды! И у неё есть дракон? Кто он?

На ступенях послышались шаги.

— Ты чего так долго? Мы испугались, что ты провалился под сломанный пол… — Ливия переступила порог библиотеки и засмеялась радостно: — Я вижу, что страхи не смогли проникнуть внутрь! Значит, жуткий внешний вид дома-хитреца — для отвода глаз?

— Ну я так и знала, что ты не оставишь в покое мой амулет! — из-за спины Ливии выскочила рассерженная Ида. — Отдай!

Она собрала амулеты в холщовый мешочек и повесила на пояс.

— Уходим?

* * *

— Ка-а-ар! — хриплый голос выдернул Иду из полусна-полуяви.

Она открыла глаза. Равнен Луис махал крыльями, приводя её в чувство. В нескольких шагах хлопотала над обедом Ливия.

Сестра обернулась на крик и уронила половник в траву:

— Что с тобой?! Ты увидела слуг Тьмы?

Ида дрожала, она с трудом смогла выговорить:

— Я… я только что видела… Рикки!

Её волнение передалось Ливии. Она с тревогой огляделась:

— Но… где же он?

— Я нашла Рикки в памяти мира. Наш брат в Лабиринте!

Ливия обняла её и чмокнула в макушку.

— Ну ты молодец, малышка! Ты нашла его!

Ида уткнулась в мягкую вязь кольчужки Ливии, заново переживая встречу с братом. Она не смогла помочь ему в лесу Предсказателей! Что-то сделала не так, и та же сила, что пропустила в память мира, вышвырнула её прочь.

— А кто бы сомневался в моей подопечной! — каркнул воронёнок.

— Никто не сомневался! — подтвердила Ливия. — Так что же с Рикки? Жду не дождусь, когда смогу накормить нашего лесного бродягу. Представляю, как он изголодался один в Лабиринте…

— Он был не один… — начала Ида, но тут вспенился забытый обед.

Янтарные капли навара с шипением упали на раскалённые камни. Воздух наполнился ароматами приправ. Ливия метнулась к костру.

— Ох! Да чтоб тебя!

Веткой сдвинула котелок на край перекладины. Зашептала магические слова, пытаясь спасти остатки супа, который приготовила почти из ничего — припасы, что дали в дорогу жрецы, заканчивались, и пополнить их было негде. Без умений Ливии ребята пропали бы.

С тех пор как исчезли Норны, Лабиринт погрузился в пугающий сумрак Безвременья. Каждый миг приходилось быть настороже и держаться вместе, опасаясь бродящих по Лабиринту слуг Тьмы. Это из-за них здесь так тихо и пустынно, стыло и снежно. Ни щебета птиц, ни голосов жителей, ни звериных следов. Дома-деревья опустели и увядали без хозяев. Склоны оврагов потрескались, поседели от изморози, низины побелели.

Пару часов назад Арго предложил место для привала — у подножия пологого холма. Рядом едва слышно бормотал источник с хрустально-чистой водой.

Арго с хранителем улетели на вершину — собрать листьев и ягод для чая, а Ливия занялась обедом. Ида предложила сестре помощь, но та отказалась:

— Отдохни, я не устала.

Вот тогда-то и захватил Иду морок — она вроде как уснула и в то же время не спала. Летала в памяти мира. Проникала сквозь время и пространство — от эпохи, когда зародилось Дерево Мира, в будущее, где его ожидала гибель.

Она вновь попала на Землю — в тот зимний день, откуда началось их путешествие. Встретила приёмных родителей и поняла, что скучает и хочет вернуться. Наблюдала знакомые события — как Рок, хранитель Мары, спугнул ездовых хаски, как упряжка с детьми мчалась к обрыву и рухнула бы, не встань на пути драконовый сейд.

Как дракон Иллюминат, живой плод Дерева Мира, открыл путь в этот мир, но смерчи Мал-уэль вмешались и разлучили ребят.

Ида видела Арго, бежавшего через Лес в поисках судьбы. Дракона Раха, преследовавшего его. Заново пережила поединок со Зверем Мёртвого мира.

А потом её унесло от Зверя в глубь веков, в забытые воспоминания. В прежние жизни — Ида прожила их сотни. Почему, почему она ничего не помнила?!

Меняя лица, судьбы и страны, через тысячи лет она вновь оказалась в Лабиринте и услышала зов Чёрной Реки. Среди зарослей высоких трав заметила крылья чудодеев ингере. Охваченная предчувствием, последовала за ними и нашла у корней драконового дерева Рикки.

Бедняга Рикки! Он забыл о прошлом! Он забыл даже своё имя!

***

— Я пока занята с обедом, придётся готовить заново, — вздохнула Ливия. — А вы с вороном найдите Арго. Расскажи ему, что увидела во сне, а за обедом вместе обсудим.

Ида принялась нервно переплетать косу, бурча под нос:

— Не буду я ничего рассказывать Арго! Очень надо! Ещё решит, что я подлизываюсь!

— Что за странные разговоры?!

Ида спохватилась: она не хотела, чтобы сестра её слышала.

— Не ругай Арго, — попросила Ливия. — Я думаю, он стесняется нас. Ну, он же мальчишка. Ему бы с братьями соревноваться, а не с нами, девчонками.

— А чем мы хуже? — подняла брови Ида.

Она не рассказала Ливии, что пробовала подружиться с Арго в монастыре и как плохо всё закончилось: Арго стал только больше сторониться её и язвить. Точно что-то нехорошее замышлял и боялся, как бы его не раскусили!

— Арго просто не привык к нам, — продолжала Ливия. — Будь с ним помягче, пожалуйста! Надеюсь, он подружится с Рикки и остальными!

Воронёнок взмахнул крыльями и полетел к вершине холма, где в лесочке собирали ягоды Арго и Рах.

«Что он задумал?» — озадачилась Ида.

С тех пор как Равнен подружился с отчаянным и бесстрашным Рахом, в воронёнке появилось что-то эдакое — нельзя сказать драконье, но лихое, удалое. Будто у него сто жизней впереди, а не одна, хрупкая, невосполнимая.

За ним нужен глаз да глаз!

Ида свернула наискосок, чтобы не прыгать через камни и заросли. Под ногами хрустели обломки веток, галька, песок, засохшие шишки, мёрзлый мох и ещё какая-то лесная требуха и мелочь. Запах сырой земли и воды усилился, когда она поднялась на взгорье.

Пологий с одной стороны, с другой холм обрывался пропастью. В глубине ущелья гремели и ярились воды Чёрной реки. Устремляя бег к Океану Времени, бушующие потоки уже унесли множество жизней.

Ида едва не схватила воронёнка, но тот шмыгнул в сторону и бухнулся прямо в заросли с колючками. Она застыла, зажав рот рукой. Что-то будет?

Скоро Равнен вынырнул из-под кустов, обвешанный лесным мусором, как ёж на картинке. Он прихрамывал и звал фейри на помощь.

— Я твоя фейри! — Ида осторожно очистила крылья от колючек и листьев, осмотрела обе лапки и тельце. Ни заноз, ни ссадин не нашла. С облегчением заглянула в честные глаза Равнена и шепнула сквозь тихий смех: — Ты чего куролесишь и пугаешь меня? Вкусненького захотел в утешение? А ничего нет, все вкусности мы слопали в первый день.

Он мотнул головой:

— Да я просто хотел отвлечь тебя от грустных мыслей!

— И вовсе они не грустные! Рикки жив и почти здоров — вывихнул лодыжку. Меня другое пугает. Почему я перемещаюсь во времени без тебя? Ты нарочно меня отправляешь одну? А вдруг на меня кто-нибудь нападёт, и я к тебе не вернусь?

— Привыкай защищаться сама. Используй силу — у тебя много умений, не только моих. Я всего лишь часть тебя.

— Да, я помню. Ты часть меня, которая умеет летать.

— Ну, летать умеет и твоя драконица Иллюмина. Однажды она придёт к тебе на выручку. А я — часть тебя, которая умеет волшебствовать, читать руны, знает птичий язык, умеет предсказывать будущее, заглядывать в прошлое и искать ниточки судеб в настоящем. Разговаривая со мной, ты говоришь с собой. Задавая мне вопросы, задаёшь их себе и сама же отвечаешь. Не забывай, ты всё давно умеешь, и однажды, когда меня не станет…

— Что ты имеешь в виду? — испугалась Ида.

— Только то, что хранители смертны, в отличие от вас, Изначальных. Придёт время, и меня не станет.

— Ну, когда оно ещё придёт! — выдохнула она. — Много воды утечёт. Я вырасту и придумаю, как сделать тебя бессмертным.

— Я не против! — согласился Равнен. — Но в любом случае тебе пора стать самостоятельной. Перестать оглядываться на меня, ждать моего одобрения.

Он нежно потёрся клювом о прохладную щёку Иды, ласково потянул за ухо и спросил:

— Кстати, а ты ничего особенного не приметила в видении, о чём хотела бы поговорить?

— А я что-то важное пропустила? — она прищурилась и спросила прямо: — Ты чего-то испугался? Признавайся!

— Ага, чтобы ты потом рассказала Ливии? Как бы не так!

— Ливия нас не выдаст!

— Конечно, не выдаст. Но если тайное знание открыть чужому, оно больше не тайное!

— Ливия не чужая, она моя сестра!

— Ладно, я не так выразился. Пойми! Память мира открыла нам тайны судьбы Рикки. Мы должны беречь их! Если бы память мира решила открыть их твоей сестре, она бы так и сделала!

Взгляд мудрых глаз Равнена был печален. Ида провела легонько пальцем по взъерошенной холке птицы. Прошептала, дыша ему в спину:

— Так это ты устроил побег супа, чтобы я не проболталась? Эх ты! Чуть не оставил нас без обеда!

Равнен виновато поскрёб когтем по её запястью.

— Душа моя, я всего лишь заботился о секретах твоего брата!

«И только ли о его секретах?»

Она задумалась. От чего воронёнок так старательно её оберегает?

— Храни чужие секреты! — повторил он. — Ни Арго, ни Ливии ни гу-гу!

— Вот уж Арго я точно ничего говорить не стану! Я вообще с ним больше не разговариваю! — она пнула пень и даже не поморщилась — так сильно злилась на брата. — Я думала, самое неприятное создание на свете — Мара, но теперь поняла — Арго намного хуже! Он всё делает назло! И я думаю… думаю, мы зря его взяли. Он принесёт несчастье. Мы проиграем из-за него!

Перья на хохолке Равнена встревоженно топорщились.

— Чем ругаться, лучше помоги Арго добрым словом. Если даже ты, родная сестра, не простишь и не поможешь ему, никто этого не сделает!

Воронёнок говорил почти то же, что Ливия. От него исходило такое спокойствие, что Ида неохотно кивнула — она попробует.

— Вот и отлично! — повеселел Равнен Луис. — Я всегда знал, что ты — мудрая, почти как я. И сильная! Думаю, ты даже сильнее меня!

В голосе хранителя она услышала гордость за неё и отбросила страхи. Вот тогда-то он и сказал ровным голосом, так, что Ида даже решила, что ослышалась:

— Случись что со мной, одна не пропадёшь!

Он произнёс это глухо, уткнувшись клювом в её волосы. Но его слова напугали девочку до дрожи. И заныло сердце Иды, сжалось от недоброго предчувствия.

* * *

Из-за кучи поваленных деревьев вылетел дракон Рах. На лету выпустил из когтей вещевой мешок Арго. Тот шмякнулся в снег с глухим стуком, взметнув облака снежной крошки и мёрзлой травы. Дракон резко приземлился на широкие лапы, буркнул тайные слова. Арго вышел из его кряжистого тела, покрытого фиолетовыми перьями, а Рах уменьшился — сложив крылья, он стал не крупнее ворона.

— А вот и мой побратим пожаловал!

Равнен радостно скакнул Раху навстречу. Хранители обнялись крыльями, похлопали друг друга лапами, приветствуя так горячо и душевно, словно много лет не виделись.

— Я принёс тебе кое-что! — Рах подал ветку с синими плодами. — Твои любимые. Случайно нашёл, их совсем не осталось в лесу — вымерзли.

— О фейри! А я не припас для тебя ничего… Позор мне! — вздохнул ворон.

Возможно, Рах заметил его пасмурный вид, потому что сразу как-то весь подобрался, настороженно присматриваясь к птице:

— Каков нахал! — он подмигнул. — Но ты особо не переживай, ещё успеешь исправиться!

— Расскажи, что видел и слышал, — попросил Равнен, пока они околачивались у костра.

— То же, что и повсюду…

Ида хотела послушать их разговор — вдруг Равнен проговорится. Что такое пугающее узрел он в памяти мира?

Но Рах накрыл воронёнка крылом и потянул к древесным завалам.

Вот когда она пожалела, что жрецы запретили брать в поход Книгу Судеб. С Книгой она бы мигом нашла пропавших ребят и разобралась, что тревожит хранителя!

Ида со вздохом перевела взгляд на Арго и сестру. И всё-таки, до чего же они все трое непохожи!

Ливия — улыбчивая, общительная и прекрасная, как эльф. Белые волосы заплетены в косы, но обычно они спускались на спину прямыми, как струи дождя, прядями.

Арго, наоборот, вечно недовольный и тощий, как голодный комар. Чёрные кудри отросли и свисали ниже плеч, чёлка лежала наискосок, закрывая разного цвета глаза и вечно нахмуренные брови. Арго всякий раз раздражённо фыркал, сдувая волосы в сторону.

Он всего на год старше неё, но вёл себя так, будто взрослее всех — раздавал советы с умным видом. А ещё он никогда не улыбался, только кривился, вот и теперь молчал, сжав губы в тонкую полоску и не спуская взгляда с тлеющего в костре огня.

— Что ты с собой вещмешок везде таскаешь? — спросила Ливия, но Арго не отозвался, так и сидел нахохлившись.

«Какой же он вредный! Ну что вот выделывается?» — подумала Ида, но сразу одёрнула себя — вспомнила просьбу воронёнка. И попыталась заступиться за Арго:

— Ну, Ливия, он же мальчишка, а пацаны, они такие — обожают собирать что ни попадя и набивать карманы и рюкзаки!

Арго в ответ на её поддержку лишь хмыкнул. Ссыпал из кармана куртки в пустой котелок лесные ягоды вперемешку с листьями, веточками и землёй, залил кипятком. Разворошил горячие угли, засунул котелок между ними — настаиваться в тепле. Не спеша вытер руки о брючины комбинезона и только тогда поднял взгляд на Ливию.

— Когда обедать? Есть больно охота!

— Ты что, совсем рехнулся? Хочешь, чтобы мы разболелись? — брови Ливии изогнулись ломаной дугой. Она открыла рот для гневной отповеди, но сдержалась, выдохнула. Попросила спокойно: — Ягоды промой и очисти от мусора, пожалуйста.

— Сытнее будет, — отмахнулся Арго.

Веткой приподнял крышку с пышущего жаром котелка. С наслаждением вдохнул ароматы.

— Ум-м! Как вкусно пахнет! Сестрица, ты магиня!

Ливия зачерпнула длинной ложкой суп, предложила Арго:

— Вот, попробуй. Думаешь, достаточно приправ?

Арго одобрительно цокнул, и суп был немедленно разлит по деревянным плошкам. На середине широко пня, служившего столом, лежали остатки домашней булки — последний из даров жрицы Иль. Рядом стояла пиала с нектаром из листьев драконового дерева, напоминающим по вкусу сметану — ребята добавляли её в суп для вкуса. Ливия собирала нектар на каждой стоянке, чтобы он был свежим.

От аромата еды у Иды громко заурчало в животе и закружилась голова. Она поскорее накрошила в пиалу хлеб. Полила нектаром и перемешала.

— М-м-м… Пальчики оближешь!

— Да, сказочно вкусно! — согласился Арго, впился зубами в булку и отхлебнул суп через край.

Ливия засмеялась.

— Ложка тебе на что?

— А ну её, — пробормотал с полным ртом Арго, — буду ближе к природе. Драконы не едят ложками и вилками, у них для этого есть когти и зубы.

— И на праздничном пиру по случаю нашей победы будешь так же есть? — поинтересовалась Ида.

Арго фыркнул:

— Когда ещё тот праздник. Может, помрём с голоду в Лабиринте, пока ты найдёшь…

— Ещё чего! — перебила Ливия. — Не придумывай! Я вас прокормлю, а ты лучше под крылья побольше смотри да ищи следы ребят и жителей Лабиринта. А может, уже нашёл что-то и молчишь?

На пытливый взгляд сестры Арго лишь скривился. Девочки тоже примолкли и занялись едой. Когда плошки опустели, Ливия спросила:

— Ида, ты рассказала Арго, что видела сон о Рикки?

— Нет, не успела. Но я уверена, что мы найдём его первым.

— Опять ваш разлюбезный Рикки?! Уже достали! Только и слышу с утра до вечера! Ах, Рикки, ох, Рикки! — Арго покраснел, чуть не подавившись. — Почему бы не поискать сперва Зоринго? Или Артура и Стейну? А ещё лучше — Мару и… моего отца. Хотя с ним я разберусь сам!

— Ну уж нет! — вознегодовала Ида. — Мару мы поищем последней! Вместе мы справимся с ней! А Рикки — он самый отважный и сильный! Вот!

— Ой, не свисти, а?! — Арго передёрнул плечами от досады и выдал: — Вы обе просто чокнулись из-за Рикки. Можно подумать, никого больше на свете нет!

— Ида сказала то, что думает, и я сказала, только и всего, — пробормотала удручённо Ливия. — Если хочешь, можем проголосовать, по чьим следам пойдём и кого будем искать первым.

— Не стану я голосовать, это же смешно! — фыркнул Арго. — Вас вон сколько, а я один. С какой чумной головы вы решили начать с поисков Рикки, а не кого-то другого из ребят?

— Ида видела сон, — Ливия просительно кивнула младшей. — Расскажи!

— Не буду я ничего рассказывать! — Ида в смятении оглянулась на завалы деревьев в поисках ворона. Да где же его носит?