Скульптор жизни

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Дорогой читатель, в руки которого попал сей труд!

Возможно, что эта история не произведёт на тебя никакого впечатления. Возможно, в тебе откроются задатки критика. Возможно, в тебе проснётся пещерный человек, нежелающий думать о трудах своего собрата (не уместная метафора; все мы знаем, что пещерные люди заботились о своей общине; не судите меня строго, другого я не придумал). Одним словом, эта книга не оставит тебя равнодушным, ибо написана таким образом, что либо заведёт тебя в чащу полного непонимания, либо приведёт (что вряд ли) в мир оживлённого согласия… Или, что тоже возможно, ты вообще не прочтёшь книгу дальше ВСТУПИТЕЛЬНОГО СЛОВА.

Если ты дочитал до этого места, то определённо сможешь одолеть первую главу. Но перед тем, как преступить к чтению, я ещё немного поиздеваюсь над тобой из прошлого.

Итак, читатель, в этой противоречивой книге (прочитав, станет понятно почему) отразились мои взгляды, с которыми я не заставляю соглашаться, ведь критического мышления сейчас крайне не хватает. Вопрос, который я задал себе, написав последнее слово: зачем? Зачем я создал книгу?

Ответ, во всяком случае для меня, вполне очевиден… Дело в том, что я человек не склонный к лирике, и вообще обладающим врождённым цинизмом и массой других неописуемых качеств, как плохих, так и очень плохих, одним из которых является склонность к нестандартным способам произведения впечатления на публику или отдельно взятые личности. Информация о таком качестве должна ответить на вопрос «зачем?»… Да, книга задумывалась, как произведение, представляющие меня с определённой, необходимой мне, стороны, и воздействующие на конкретных читателей, которых с каждым разом становилось всё больше…

Но всё это прагматичные умозаключения. Если же затронуть лирические ноты в моей душе, которая просто должна быть, то можно получить немного иной ответ… Перечитав свой шедевр (мне приятно так говорить, хотя я отдаю себе отчёт, что в культурном плане моя книга не представляет никакой ценности), я понял, что по сути она является сводом моих правил, во всяком случае для меня. И, пожалуй, мне это приятно, ибо мой труд останется со мной и, не смотря на странный слог, будет прекрасным «контролёром» и моих дальнейших действий…

Теперь зайду в кабинет самолюбия, которое просто прёт ото всюду. И скажу фразу, нацеленную на определённую категорию читателей. Наверное, вы можете назвать мало людей, знакомых вам, которые пишут и так нагло представляют свою творения?

С самолюбием закончено! Кто надо, тот поймёт…

Теперь немного о самом тексте. Писалось всё в совершенно разном настроении, поэтому местами слог, а может быть и логика действий персонажей, будут отличаться (возможно, так кажется мне).

Другое предостережение, читатель,

Мой юмор не всегда будет понятен,

а может быть и не юмор вовсе, тем не менее воздержусь от прямых указаний мест, где нужно улыбнуться.

Так же стоит предостеречь тебя от ошибок различного рода… И если, сюжетные несостыковки я смогу оправдать философским финалом, то незнание правил русского языка даже не собираюсь оправдывать, но исправлять буду с удовольствием.

Конечно же, пару слов о сюжете. Могу предположить, что я его напишу короткий анализ, расшифровав все «повороты», не имея таланта построить сюжет понятным для читателя образом (возможно, я преувеличиваю).

Основную часть моей книги занимают разговоры героев «не к месту» и, завуалированные в разговоры «к месту», обсуждения остросоциальных вопросов. Впрочем, об успехе моих «находок» судить только читателю.

И напоследок, немного приятного.

Я говорю о посвящении… Посвящении безусловно важному для моего вдохновения человеку, которого теперь можно назвать моим идейным соавтором (не судите её строго, ответственность за неправильную интерпретацию вдохновения и идей лежит исключительно на мне).

ПОСВЯЩАЕТСЯ

МАРИИ БЕРЕЗОВСКОЙ

(пусть люди делают

самые смелые предположения,

мне совершенно всё равно)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИЗВИЛИНЫ

Глава I

Прозвенел третий звонок. Зрители заняли места согласно купленным билетам. Свет приглушили. Раздались набирающие силу аплодисменты. С фальшивой улыбкой на сцену выплыла ведущая в вечернем платье, идеально сочетающимся с занавесом. Её появление озадачило и удивило зрителей, но аплодисменты не прекратились и стихли лишь тогда, когда свет полностью потух и прожекторы сфокусировались на ведущей.

— Добрый вечер, дорогие друзья, любители театрального искусства, — со сладкой улыбкой начала она. — Сегодня, в этот прекрасный вечер, коллектив Лимского областного театра драмы закрывает сезон 2017—2018 года (вялые аплодисменты) бессмертным произведением Николая Васильевича Гоголя «Ревизор». Но перед этим…

Одновременно с этой зажигательной речью в левой стороне занавеса пробежала полоска света, и сильно скучающие зрители увидели, как в 14 ложу бельэтажа вошёл прокурор области, советник юстиции, Михаил Александрович Божесов в сопровождении молодой девушки. Девушка была родной сестрой прокурора и носила имя Елизавета. Она приехала в Лимск из Москвы проверить, как живёт её брат и не забыть сообщить об этом родителям. И перед долгой, десятичасовой поездкой обратно, Елизавета решила насладиться театром своей малой родины.

Родственники заняли свои места и шёпотом продолжили беседу:

— Ты кого-нибудь узнаёшь, Лиза? — спросил Михаил Александрович.

— В этом городе бессменной осталась только ведущая Наталья Владимирова, её я помню ещё с начальной школы, она не меняется так же, как и занавес.

— Ну, а если серьезно, кто-нибудь тебе знаком?

Елизавета отрицательно покачала головой.

— … Но перед этим пройдёт короткая церемония поздравления и награждения — громче остальной речи продолжала госпожа Владимирова. — Слово предоставляется губернатору Лимской области, Игорю Сергеевичу Наклеватько.

— Неужели ты и Игоря не узнаешь? — спросил Михаил.

— Никого не могу вспомнить, — отрезала Елизавета.

— Он закончил школу на три года раньше меня. И теперь жизнь нас свела в родном городе, обреченных на лучшую работу в мире! Правда, Игорь сильно поменялся… причем как внешне, так и внутренне.

— Власть людей меняет, — с улыбкой ответила Елизавета.

— Виной всему сидячая работа! Из-за неё он потерял много здоровья, но приобрёл много чего другого… С людьми его профессии такое часто случается, — ответил Михаил, почувствовав свою любимую тему нерабочих разговоров. — Лучше посмотри на соседние ложи. Напротив нас сидит председатель областного суда Виктор Иванович с супругой, в 12 ложе сидят начальник УМВД области Петр Дмитриевич и начальник Службы Безопасности Лев Антонович — все мои друзья и при этом в известной степени соперники.

— А кто по левой стороне? — с большей заинтересованностью спросила Елизавета.

— Это главы департаментов, директора служб и прочие гражданские чиновники.

— И все они любят театр?

— Они не могут отличить комедию от драмы, Лиза! Просто через две недели выборы в областную думу!

— Когда была иначе, — с резко скучающим видом прервала разговор Елизавета и посмотрела на сцену, где губернатора сменила начальница департамента культуры. — А что за девушка с Игорем? — спросила Елизавета брата, привлечённая грациозной девушкой в черном коктейльном платье, проследовавшей за губернатором в директорскую ложу.

— Не знаю. Я раньше её никогда не видел, — озадачено ответил Михаил.

— Жена?

— Боже упаси! Если бы у него была такая жена, я бы знал об этом все подробности.

— Так кто же это?

— Представления не имею. Узнаю завтра.

Тут зал наполнился облегченными аплодисментами. Ведущая покинула сцену. Занавес распахнулся.

Глава II

Надо сказать, что девушка привлекла внимание многих, слушающих скучные речи в театре, да что уж говорить, некоторые смотрели на неё и во время спектакля.

Она появилась в городе за день до своего появления на публике, сняв номер люкс в лучшем отеле города, откуда и хотела заниматься всей порученной ей работой. Звали её Мари Берне. Странное имя для человека, приехавшего в город, находящийся в десяти часах пути от Москвы, но не нам её судить.

***

Мари вышла из своего номера в десять часов утра, предварительно заказав такси на целый день и уже мчалась в центр города, как вдруг такси остановил сотрудник ДПС в сопровождении человека в штатском.

— Предъявите документы, — не тем голосом, которым обычно произносят эту фразу, потребовал инспектор.

— Пожалуйста, — неловко улыбаясь и видимо предвкушая что-то страшное, ответил водитель и протянул книжечку с документами.

— Лицензия на перевозку пассажиров есть?

— Пожалуйста, — повторил все свои прежние действия водитель.

— Та-а-а-ак, — протянул инспектор, невнимательно пробежав глазами по документам. — А, что на счёт аптечки?

— В багажнике.

— Откройте.

— Извините, что я прерываю вашу милую беседу! — вмешалась Мари. — Вижу, что вы друг в друге заинтересованы, но какое отношение к этому имею я?

— Хотите узнать? — ядовито спросил инспектор, но тут же был одёрнут штатским.

— Девушка, я думаю мы тут на долго, — любезно начал сопровождающий — Если вы торопитесь, сейчас мы поймаем вам любую машину.

— Буду признательна.

Через минуту к месту остановки Лады-Калины с табличкой TAXI, подъехала, остановленная человеком в штатском, скромная, черная машина BMW.

— Добрый день, старший лейтенант полиции Василий Карпов, — представился водителю BMW один из людей в штатском, и продолжил с тщетно скрываемой весёлостью. — Можно попросить Вас довезти эту девушку до центра?

— Конечно, товарищ старший лейтенант, — мягко и непринужденно ответил водитель и вышел из машины, чтобы галантно помочь своей новой спутнице.

Через минуту BMW мчалось как можно дальше от поста ДПС.

— Давайте познакомимся? — с улыбкой предложил водитель.

— Вам это надо? — холодно ответила Мари.

— Думаю мы с вами будем часто встречаться, — не обратив никакого внимания на тон Мари, ответил водитель. — Так лучше познакомится пораньше.

— Давайте начнём с вас, — заинтересовавшись лёгкостью общения водителя предложила Мари.

— Ну, если вы настаиваете, — с теми же интонациями продолжил водитель. — Михаил Александрович Божесов, прокурор области, советник юстиции.

— Мари Берне.

— Странное имя для нашей страны, а тем более провинции.

— Да неужели?! — иронично спросила Мари.

— Псевдоним?

— Разумеется.

— И настоящего не скажите?

— Никогда.

— Хорошо, — просто ответил прокурор.

Недолго ехали молча, пока не встали в традиционную для города, утреннюю пробку.

— А что вы забыли в нашей глуши? — решил начать заново Михаил.

— Я вроде бы не на допросе, — хитро прищурившись, ответила Мари.

— По-моему, мы можем спокойно поговорить, пока стоим в пробке, — всё еще с улыбкой продолжил прокурор. — Но не советую вам шутить с возможностями моей профессии.

— Теперь мне кажется, что и здесь мы встретились не случайно.

— Когда кажется креститься надо.

— Но я этого не делаю, — начав улыбаться сама, ответила Мари.

— И правильно, — многозначительно наклонив голову, сказал Михаил и они друг другу посмотрели в глаза, хищно сверкающие у обоих.

Машина прокурора стояла в пробке вот уже 20 минут.

— Неужели, вы не можете воспользоваться мигалкой? — спросила Мари.

— Зачем? Мне кажется, мы можем воспользоваться пробкой и поговорить о городе.

— То есть, вы можете уехать отсюда, когда пожелаете?

— Сейчас я хочу с вами поговорить, — настойчиво ответил Михаил Александрович.

— Ладно. Хорош ли этот город?

— Такой же как все, машины ездят, чиновники живут, дети учатся, люди — выживаю, едят, спят.

— А вы, как я вижу, больше живёте, чем выживаете?

— Ваша наблюдательность поразительна, Мари.

— Но вы обыкновенный прокурор?

— Ну не совсем. Во-первых, я областной прокурор! Во-вторых, я центр всей правоохранительной системы области. Фактически, именно я творю правосудие и поддерживаю порядок здесь.

— Прямо святой!

— Ну не совсем. И я бывает грешу немного. Но суть в том, что я не досягаем для моих коллег. Я могу всех их посадить за решетку, если можно так выразится, быстрее, чем они вспомнят по какой статье их судят. У меня имеются просто великолепные рычаги воздействия!

— Да вы страшный человек. При этом такой прямолинейный.

— Кто-то считает меня довольно милым, — не обратив внимания на вторую часть фразы, заметил прокурор.

— Не понимаю этих людей.

— Я могу и обидится, — встрепыхнулся Михаил.

Мари проигнорировала его слова, играя с легко угадываемыми слабостями прокурора. Чтобы раздразнить Михаила ещё больше, Мари решила отвернуться от него, и её вниманию предстал странного вида человек в шёлковом халате и трико, вышедший из ближайшего двора.

— Теперь я вижу, какой у вас прекрасный город!

Михаил вопросительно посмотрел на неё.

— Я о бездомных практически рядом с центром.

— Он привит и к лотку приучен, — спокойно ответил Михаил. — Можно сказать, что тот, кого вы видите просто король бомжей. Он на удивление неплохо выглядит зимой, когда носит старую шубу, а сейчас всего лишь утро, именно поэтому он в халате. Когда мы с ним встретимся вы увидите на нём серый костюм.

— А мы с ним встретимся?

— Говорят, Земля круглая… К тому же, я с ним часто пересекаюсь по работе. Он на редкость информированный человек. Такими надо пользоваться в моём деле.

— А как его зовут?

— Он представляется всем Эдвардом, я называю его Василичем, но все солидарны с его фамилией.

— Какой?

— Понырев.

— Ах… Тогда я буду называть его поэтом.

— Почему это?

— Вы что, Михаил Александрович, не читали «Мастера и Маргариту»? — наигранно спросила Мари.

Глава III

Михаил и Мари расстались в центре города. Прокурор поехал в здание областной администрации, а Мари скрылась в неизвестном направлении.

Припарковав машину, Михаил Александрович поднялся в приемную губернатора.

— Людмила, добрый день, — поздоровался прокурор с секретаршей главы области.

— Добрый день, Михаил Александрович.

— Свободен? — спросил Михаил, указав на дверь в кабинет.

Людмила утвердительно кивнула.

Прокурор вошёл в кабинет без стука, с размаху распахнув дверь.

— Здравствуйте, Игорь Сергеевич, — голосом одного русского режиссёра, чья фамилия созвучна с именем прокурора, начал Михаил. — Доброе утро.

— Скоро уже обедать, а ты только у меня появился, не говоря уже о прокуратуре, — не отрываясь от каких-то бумаг проворчал губернатор.

— Да вы, батенька, не в настроении?

— А сам подумай, какое у меня может быть настроение, когда к нам, из Москвы (!), перед выборами прислали представительницу «Boff Corporation» и я с ней должен возится ради семимиллиардных инвестиций в регион!

— А-а-а, — с улыбкой протянул Михаил, коварно добавив. — Мари Берне.

— Ты от куда её знаешь? — удивленно спросил Игорь, оторвавшись от документов.

— Случайно познакомились. Сейчас её до центра подвозил.

— Слушай, Миша, у меня прекрасная идея!

— Ну хоть когда-то эту чудную голову посетила светлая мысль, — наиграно сказал Михаил, плюхнувшись на диван.

— Ну, не язви, что за мода?

— Да ладно, не злись, — дружески произнёс Михаил. — Какая идея?

— Миш, можешь представить нашу область в выгодном свете для Мари и корпорации?

— С удовольствием, Мари достойна того, что бы…

Вдохновляющую речь прокурора прервал неожиданный телефонный звонок.

— Пардон, ваше высокоблагородие, по основной работе, — встав с дивана сказал Михаил. — Алло… И вам не хворать… Какое? Убийство? Так… Передайте Загороднему… Мне это не интересно… Чао…

— Какое убийство? — обеспокоено спросил губернатор.

— Обычное дело. В Дмитриевском районе. Бритвой по горлу и всё.

— И это перед выборами?

— Не надо паники, Игорь, это обычная бытовуха, её быстро раскроют. И вряд ли выборы как-то пострадают от подобного.

— Ты всё-таки лично проследи за этим и, не дай Бог, подобными делами. Это важно.

— Хорошо. Тогда сейчас и поеду, до встречи, — с этими словами прокурор покинул кабинет губернатора.

— Не забудь о Мари! — крикнул вслед губернатор, но было поздно.

Глава IV

Михаил Александрович быстро доехал до Дмитриевского района, теперь ничто не мешало воспользоваться ему мигалкой.

Подъезжая к деревянному одноэтажному дому на улице Смирной, прокурор заметил небольшую группу людей, очевидно ближайших соседей, две ведомственные машины и форд капитана следственного комитета, Загороднего. Машина областного прокурора была легко опознана полицейскими, стоящими в оцеплении, тем более что такая в области была только у губернатора и архиерея.

Михаил вышел из машины на встречу ожидающего капитана.

— Добрый день, — поприветствовал прокурора следователь и просто протянул ему руку.

— Для кого как, — ответил Михаил.

Два блюстителя закона, находящиеся на разных палубах, но плывущие на одном корабле, прошли во двор дома.

— И что случилось? — спросил Михаил.

— Девушке по горлу полоснули каким-то странным ножом. Часа полтора назад.

— Почему странным?

— Он был кривой.

— И что в этом такого? — спросил прокурор.

— Такие не используются в быту.

— Это на что-то влияет? — цинично спросил прокурор.

— Да нет, — не уверено протянул следователь.

— Пойдёмте посмотрим на место.

Следователь и прокурор пошли в сторону ветхого сарайчика, где орудовал судебный эксперт.

Зрелище было не самым приятным. На соломе, в углу, на спине лежала девушка с залитой кровью грудью и лицом.

— Сколько ей лет? — спросил прокурор.

— Василиса Владимировна Комаринова, 19 лет, студентка нашего журфака, — не отрываясь от каких-то действий, ответил эксперт.

— Как убита? — ещё раз спросил Михаил.

— Вот этим ножом, — сказал эксперт, показывая кривой нож с резной рукояткой. — Любопытно, что нож в неё метнули.

— Но ведь это не каждому под силу? — поинтересовался следователь

— Разумеется. Скорее всего это сделал военный или спортсмен.

— Запомнил? — спросил прокурор у следователя.

Тот кивнул.

— Пойдём поговорим, — отозвал Михаил следователя. — Мне губернатор сегодня сказал, чтобы все дела раскрывались быстро и общественность не беспокоилась. Сам понимаешь почему. Я знаю, ты следователь честный, на сколько возможно, и поэтому я разрешу тебе продолжить расследование, но потенциального подозреваемого найди мне к вечеру. Понял?

— Это будет не легко, — грустно проговорил следователь.

— Наша работа вообще не легкая.

В это время с улицы послышался шум и во двор вбежал растрёпанный молодой человек, за ним вбежал один полицейский, а за забором послушался звук подъехавшей машины. Капитан двинулся на встречу вбежавшему и быстро сбил его с ног. Подоспевший полицейский поднял его и собрался увести со двора, но Михаил Александрович остановил его.

— Кто вы? — любезно спросил он у молодого человека.

— Дима я, — тяжело дыша ответил тот.

— А что вы тут забыли? — спросил Михаил, показав полицейскому отпустить парня.

— Это жених убитой, — пояснил полицейский, который был местным участковым.

— Ага… — протянул прокурор, многозначительно покосившись на следователя. — А что за машина подъехала? — спросил Михаил у полицейского.

— Это журналисты.

— С вашего позволения, Дмитрий, я покину вас на попечение моего коллеги.

— Конечно, товарищ подполковник, — ответил обрадованным голосом (насколько это возможно в подобной ситуации) Дима.

Михаил Александрович вышел за ворота, а следователь, посмотрев на Диму, сказал:

— Он не подполковник, он советник юстиции.

Дима виновато пожал плечами.

***

Михаил Александрович вышел к журналистам и заметил, что толпа стала чуть больше. Он направился в сторону фургона регионального телевидения и узнал в корреспонденте Оксану Васильеву, свою давнюю подругу и даже больше.

— Здравствуйте, Оксаночка, — нагло начал Михаил.

— Добрый день, Михаил Александрович, — холодно ответила журналистка. — Пётр, начинай съемку.

— Ну ладно, — пожал плечами прокурор.

— Михаил Александрович, Расскажите о происшествии.

— Зарезана молодая девушка. В своём доме. Полиция считает, что причина убийства носила бытовой характер. Следственный комитет уже приступил к работе, — говорил прокурор в камеру.

— Петя, камеру на ворота! — крикнула журналистка. — Снимай! Снимай!

Михаил Александрович повернулся, посмотрел на ворота, оттуда участковый и Загородний вывели поникшего Диму.

Прокурору была приятна быстрая реакция капитана.

Глава V

Вечером того же дня, в кабинет Михаила Александровича пришёл следователь Загородний.

— Добрый вечер, товарищ подполковник, — поздоровался следователь с улыбкой.

— Плохая шутка, — сердито сказал Михаил.

— А шутник здесь.

— Ты его привёз? Зачем? Мы же всё обсудили.

— Я его немного допросил. И оказывается, что он умеет метать ножи. Научился в армии. А вот алиби-то и нет.

— Ты думаешь, что это он?

— Скорее всего.

— А мотив?

— Девушка была беременна. Я подозреваю, что не от него. Наверное, он тоже об этом узнал, произошла ссора и… и всё.

— Почему наверное?

— Он не признался, именно поэтому я привёз его сюда.

— Ты хочешь, чтобы я его допросил? — смеясь, спросил Михаил Александрович.

— Был бы не против.

Прокурор встал из-за стола и вместе со следователем пошёл в комнату для допросов, куда уже привели Диму.

— И снова здравствуйте, — слащаво поздоровался прокурор.

— Ну слава Богу, — воскликнул Дима. — Вас то я и ждал!

— Неожиданно, — удивился Михаил.

— Да, да. Вы ведь понимаете, что я бы не убил её, не убил. У нас должен был быть ребёнок. Мы собирались поженится. И…

— Я понимаю, Дмитрий, — прервал прокурор. — Вы были шокированы, в состоянии аффекта. Но убийство есть убийство. Мы будем настаивать на смягчении приговора, но вот суд… Суд может не понять, у него своё решение… Вы же понимаете… — лживо говорил прокурор.

— Стоп, стоп, стоп! Вы тоже думаете, что я её убил? Это ведь невозможно! Как…

— Думаю, не стоит отпираться, Дмитрий. Мы все знаем, что убили вы. Верно, товарищ капитан?

— Конечно, господин прокурор. Все улики следствия указывают на Дмитрия.

— Но ведь это какой-то бред! — отчаянно крикнул Дмитрий.

— Вы думаете, что это бред? Хотите я расскажу, как всё было?

— Да делайте, всё что хотите.

— Прекрасно. Не нервничайте, Дмитрий. Всё можно исправить. Чуть-чуть, но исправить.

Итак, вчера вечером вы сидели со своим другом, назовём его «Виктором», в баре на улице Суворова. Вы всегда так делаете перед ночной сменой. От него, мы не знаем в каком контексте, но узнали, что ваша будущая жена беременна не от вас. Всю свою смену вы были расстроены и уже готовы были простить, но придя домой, часов в девять, вы в жестких выражениях поговорили со своей невестой. В один момент чаша терпения переполнилась, и ваша благоверная выбежала во двор, но вы, вскипев, ведь вы импульсивная личность, выбежали за ней с криками и метнули, уверен, что в порыве ярости и гнева, без всяких дурных мыслей, но метнули нож.

О ужас, она убита! Вы, опять в порыве, убегаете с места преступления. И возвращаетесь прямо нам в лапы. А теперь внимание, попали нам в лапы с чистосердечным признанием. Поняли?

Дмитрий молча сидел с подавленным видом.

— Оставлю вас с бумагой и ручкой. Надеюсь, что вы опишите всё ещё подробнее. Хорошо?

Дмитрий молчал.

— Хорошо, — сам ответил Михаил. — Пойдемте, товарищ капитан.

Прокурор и следователь вышли из комнаты допроса, оставив Дмитрия наедине с бумагой и конвойным.

— Михаил Александрович, — почему-то официально начал следователь. — Вы ведь угадали о ночной смене.

— Да? — равнодушно спросил прокурор. — Я не удивлён… Хотите узнать, какая у вас будет ночная, товарищ следователь?

Загородний заинтересованно кивнул.

— Я сейчас поеду домой — спать, а вы будете искать «Виктора» и дальше прорабатывать версию произошедшего, для суда я слишком слабо всё придумал.

— А в суде вы обвинять будете? — унылым голосом спросил следователь.

— Нет. Мне дело не интересно, передай его Димскому или Вилкову.

— Хорошо. Спокойной ночи, Михаил Александрович.

— Продуктивной ночи.

Божесов и Загородний пожали друг другу руки и направились в разные стороны.

***

Михаил прошёл на парковку Областной Прокуратуры. Завёл свою машину и мягко вывел её на опустевшие улицы города. За десять минут прокурор доехал до охраняемого жилищного комплекса, где занимал скромную четырёхкомнатную квартиру, в которой были гостиная-библиотека, кабинет, спальня, ванная комната, кухня и терраса.

Не успел Михаил устроиться на уютном диване в гостиной (или библиотеке), как ему позвонил незнакомый номер.

— Слушаю?

— Здравствуйте, Михаил, — голос казался знакомым. — Это Мари.

— Добрый вечер. Чем обязан? — с ложной радостью спросил прокурор.

— Игорь Сергеевич передал мне ваш номер и сказал, что вы мне подробно расскажите о городе. Желательно с лучшей стороны.

— К сожалению, вспомнил об этом…

— Почему к сожалению? Вы что, не рады моему звонку? — игриво спросила Мари.

— Можно предположить, что вы ждали этого мгновенья всю жизнь.

— Не всю, но всё же… С радостью с вами встречусь. Когда вам удобно?

— А давайте прямо сейчас, — рискнул предложить Михаил в надежде на отказ.

— Где? — неожиданно легко спросила Мари.

— В одном прекрасном ресторане на улице Советской, ресторане «Gold appetite», 16 дом.

— Ждите меня. Через полчаса буду, — и повесила трубку.

***

Михаил немного постоял, потом надел на себя лёгкий летний костюм.

На всякий случай осмотрел квартиру и, с появившейся лукавой улыбкой, покинул помещение.

Глава VI

Ресторан «Gold appetite» по достоинству был лучшим в городе. В нем могли отдохнуть после тяжелого дня «аристократы» города. Классическая европейская кухня, аутентичный зал и живая музыка могли успокоить измученную душу, подарить наслаждение и заставить забыть обо всём.

Именно в этом ресторане через полчаса, как и было запланировано, встретился областной прокурор и представительница «Boff Corporation». Михаил Александрович, будучи галантным мужчиной, встретил Мари, не подведя её ожиданий.

После короткого изучения меню были заказаны стейк из форели, филе индейки, ягодный десерт и белое полусладкое вино.

— Ну, Михаил, давайте поговорим, — предложила Мари.

— Давайте, для начала, перейдём на ты, так будет проще.

— Как скажешь, — ответила Мари, сделав ударение на последнее слово.

— Можно поинтересоваться, что ты тут делаешь? — спросил Михаил Александрович.

— Игорь наверняка тебе всё рассказал. Компания, в которой я работаю, хочет проинвестировать в этот регион достаточно солидную сумму. Но нужно взвесить все «за» и «против».

— А чем занимается компания?

— В основном информационными технологиями, но также не гнушается электроэнергией, газодобычей, нефтепереработкой, строительством, машиностроением, фармацевтикой… В общем, многопрофильная деятельность.

— А в нашем регионе чем планирует заниматься компания?

— В принципе, планируется захват газового и нефтяного рынка в области, но я здесь для того, чтобы рассмотреть и другие предложения.

— Хочу сказать, что не считаю себя компетентным в подобных сферах. Но рискну рекомендовать заняться строительством или машиностроением. Это, хотя бы, актуально в регионе. В нашей области готовятся профильные специалисты, а против новых рабочих мест никто не будет ничего иметь.

— Я обдумаю эти предложения, — улыбнулась Мари. — Сообщу начальству, и, разумеется, осмотрюсь сама. Но я думаю у нас будет много времени, чтобы поговорить о деле, поэтому предлагаю воспользоваться случаем и немного поболтать.

— Следующего раза может не быть. У меня предвидится много работы в связи с выборами. О делах надо поговорить сейчас.

— Всё же я надеюсь, что у нас будет время… Просто Игорь отзывался о тебе, как о своеобразном городском философе. Вот я и хотела поговорить о чём-нибудь.

— Например? — спросил Михаил Александрович, поддавшись лести.

— О религии.

— Серьёзно? — очень удивившись такому предложению, спросил прокурор.

— Почему бы и нет? — ответила Мари, глядя прямо в глаза.

— Вряд ли я могу считаться философом… Но, раз уж ты предложила… Знаешь, Мари, мне трудно назвать себя религиозным. Но в Бога я верю. Вообще, я считаю, что отрицать существование чего-то выше нас — глупо. Возможно, люди приписали слишком большие способности Богу, но лучше верить, чем нет. В конечном итоге я ничего не потеряю.

— Почему не потеряешь? — с интересом спросила Мари.

— Когда я умру, то: либо я исчезну вообще, либо появлюсь перед высшим судом. В первом случае, от жизни по церковным правилам я получу лишь добрую память современников, а во втором от праведной жизни перед высшим судом я предстану каким-никаким, но праведником.

— Любопытно.

— Скорее логично. Продолжим дальше, — сказал Михаил, всё больше оживляясь. — Сейчас люди, судящие о религии, в своём большинстве, не имеют о ней ни малейшего представления.

— Почему это?

— Потому что эти люди, когда-то хотели «войти» в религию, но были повёрнуты обратно.

— А из-за чего? — уже действительно заинтересовавшись спросила Мари.

— Всего лишь из-за бабулек (конечно же я утрирую), считающих себя святыми, и поучающими всех людей, которые в первый раз посетили церковь. При этом бабульки сами мало чего знают.

— Но от чего такие выводы? Сам же говорил, что не религиозный…

— У меня был случай, — ответил прокурор. — Однажды в церкви, когда-то я ходил туда с народом, в церкви было очень душно и жарко. И одному маленькому мальчику стало плохо. Сопровождающая бабушка начала лихорадочно его крестить. Я же предложил вывести его на воздух. И знаешь, не все те люди, с которыми мне приходилось работать, смотрели на меня таким взглядом, как эта бабулька и её «единомышленники». Потом я рассказал эту историю митрополиту, и он, расстроено, согласился с тем, что люди плохо ориентируются в таком вопросе.

— А как же церковные поборы? — ввернула Мари.

— Ну, во-первых, это встречается не во всех религиях. А во-вторых, по отношению к Русской Церкви подобные аргументы стали уже стереотипными. Конечно, может быть и попадаются такие священники, но, в своем подавляющем большинстве, прихожан никто не обирает. Они сами платят за услуги, оказываемые церковью. С другой стороны, есть услуги, заходящие за рамки разумного, но скорее всего это происходит от отсутствия истинного духовного воспитания как у священников, так и у тех, кто просит оказывать такие услуги.

Конечно же, сравнивая внешние показатели, можно смело сказать, что церкви очень богаты, а митрополиты и патриархи одеваются очень роскошно! Но в этом есть доля традиций, изменённых и подогнанных под вкусы настоящих управляющих…

Так же, не стоит забывать о мистическом значении религии…

— Тем не менее, как замечала я, к религии относятся с каким-то отвращением.

— Ты видела когда-нибудь, в русскоговорящих странах, атеиста, который бы уважал религии? Нет таких. Все атеисты, в подавляющем большинстве, кричат на каждом углу, что религия уничтожает личность, убивает свободу, обирает народ. И приводят множество аргументов. Как раз о церковных поборах и даже о крещении. Они считают, что нельзя крестить детей в младенческом возрасте, что это убивает их права на самоопределение. Но кто мешает этим детям отказаться от веры позже? Тем более, что религия сама говорит о самоопределении. Поэтому все слова подобного рода — это демагогия. Кстати, атеисты тоже не едины. Атеизм нельзя назвать религией, ибо есть атеисты, протестующие против православия, есть против католичества, а есть против протестантизма. Конечно, у этих церквей есть проблемы с духовным воспитанием своих прихожан, в отсутствие наглядных и понятных пособий. А у общества есть проблема с резким негативным настроем против церкви. Кстати, подобное отношение нарушает права человека, за которые сейчас все так воюют. Но, безусловно, Церкви нужны реформы, но и людей мы должны воспитывать.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Ты меня очень удивил такими интересными наблюдениями.

— Давай просто выпьем за всепоглощающую силу здравого смысла и за мировое понимание.

— Давай.

Вино было выпито. Ужин съеден. Голова разгружена. Михаил и Мари ещё немного посидели. Поболтали об окружающих людях. Попросили счет на двоих. Расплатились. И уехали из ресторана на машине прокурора.

Глава VII

Утром, после совместного завтрака, Михаил подвёз Мари до центра, а сам уже в половину девятого был в своём рабочем кабинете.

Два часа он работал с различными документами и уже собирался съездить к губернатору, чтобы рассказать о гарантированных инвестициях. Но в дверь постучали, и вошёл Загородний.

— Доброе утро, — поздоровался прокурор. — Как ночь? Дело готово для передачи в суд? Дмитрий сознался?

— Всё сделано, но…

— Что?

— Ещё одно убийство.

— И что? — скептически спросил прокурор.

— Таким же способом и таким же ножом.

— Где? — заинтересованным голосом спросил Михаил.

— В университетском общежитии.

— Ещё одна студентка?

— Нет. Парень. Аспирант юридического.

— Когда?

— Часов в девять.

— Ну… Расследуй, что могу сказать.

— Да, да… — как-то неуверенно сказал следователь

Загородний уже собирался уходить, но видимо переборол себя, спросил:

— А как насчёт Дмитрия?

— А что с ним не так?

— Ну, я думаю, он не виновен в первом убийстве…

— То есть, думаешь, что убийства совершены одним человеком?

— Скорее всего.

— Был на месте?

— Сейчас собирался.

— Вот и съезди, и уже потом делай выводы. А Дмитрий подписал?

— Да.

— Тогда он виновен, — откинулся в кресле Михаил.

— Угу… — грустно ответил Загордний.

— Ладно, монах, поехали вместе. Там разберёмся, — сказал прокурор, решивший подарить радость одному из лучших своих следователь.

***

Ехали каждый на своей машине. Через шесть минут добрались до общежития — каменного здания, помнящего Сталина.

Прокурор и следователь прошли на третий этаж общежития, в одну из комнат, залитую кровью лежавшего там молодого человека, рядом с которым крутился судебный эксперт.

— А он кто такой? — спросил Михаил, посмотрев на комнату скучающим взглядом.

— Сергей Николаевич Моринов, 27 лет, аспирант юридического факультета. Убит так же, как и та девушка.

— Ясно, — сказал Михаил и прошёлся по комнате, осмотрев её беглым взглядом. — А кто нам так быстро сообщает об убийствах?

— Какой-то аноним, — непринужденно ответил следователь.

— Видимо, с этого не стоило начинать, — заметил прокурор. — Ладно, ищите анонима.

— А как насчёт общественности? — ехидно спросил следователь.

— Скажите, что Моринов и был истинным отцом ребёнка, мать которого убил Дмитрий.

— Но Дмитрий не мог этого сделать. Убийство произошло в 9 часов!

— А я и не говорил о том, что Моринова убил Дмитрий. Вы, товарищ капитан, продолжайте расследовать убийство аспиранта, а виновник первого убийства, по-прежнему, внимание, капитан, — сознавшийся Дмитрий.

— Но…

— И не забудьте определить анонима. Понятно?

— Да…

— Всего хорошего. Докладывайте мне.

***

Михаил вышел из общежития и поехал в администрацию. Через девять минут прокурор был в кабинете губернатора. И, расположившись на диване, рассказывал во всех подробностях, как провёл вечер, как провёл ночь, и сообщил о том, что регион точно получит инвестиции, а также выразил готовность помогать в подобных проектах сколько угодно.

Но когда речь зашла об убийстве, которое заставило Михаила Александровича покинуть кабинет губернатора вчера, прокурор начал осторожничать, но всё-таки рассказал о любопытных совпадениях, умолчав личность подозреваемого и оправданность подозрений.

— Следи за этими делами и принимай меры. Не нужны нам убийства перед выборами.

— Ты уже говорил об этом.

— Я повторю ещё раз.

— Не надо, — улыбнулся Михаил.

— Ну и хорошо. Я сейчас поеду на встречу. Поэтому давай каждый займётся своим делом?

— В отличии от некоторых губернаторов, я всегда хорошо и вовремя делаю свою работу. И поэтому я лучше поеду домой поспать после… ну ты понял.

— Ради Бога, делай всё что угодно.

— Прекрасно!

***

Заехав в прокуратуру и взяв все необходимые документы, Михаил отправился домой, где в уютном кабинете под тёплыми лучами заходящего солнца, спокойно просмотрел отчёты и дела.

Стало скучно. Что-то ныло в душе. Михаил Александрович гнал от себя очевидные мысли, но в конце концов решил позвонить Мари.

— Привет, — наивно начал Михаил.

— Привет, — весело ответила Мари.

— Как провела день?

— Весело. А ты?

— По-обыкновенному. Слушай может мы…

— Прости, мне сейчас немного неудобно разговаривать. Свяжемся потом. Хорошо?

— Ну ладно.

Прокурор взгрустнул, немного помечтал о том, что было предсказуемо, но собрался и решил заглушить томления своей души, как он делал это обычно. Михаил позвонил начальнику полиции:

— Пётр Дмитриевич, можете прислать мне патрульную машину и двух сотрудников, хочу по городу покататься… Спасибо.

Глава VIII

Патрульная машина забрала прокурора и поехала своим стандартным, ночным маршрутом. Прокурор и полицейские поговорили о жизни, о работе, покатались по городу, посмеялись, навели порядок в двух дворах, поймали наркомана, остановили пьяную потасовку — в общем занимались всем тем, что соответствовало их профессии.

Так они прокатались до половины шестого утра и уже собирались заканчивать со сменой, но Михаилу позвонил следователь Загородний.

— Здравствуйте, не разбудил?

— Абсолютно нет. Что случилось?

— Ещё убийство, полчаса назад, на Западном кладбище. Звонил аноним. Группа уже выехала, я буду через пятнадцать минут. Вы приедете?

— Думаю даже раньше остальных.

— Хорошо.

— Поехали, товарищи, на Западное кладбище. Нас там ждёт достойное продолжение ночи, — обратился прокурор к полицейским.

— Ну, поехали.

***

Солнце уже вставало, но Западное кладбище оставалось мрачным под зловещими тенями деревьев. Прокурор и один из полицейских направились вглубь кладбища. Атмосфера была настолько гнетущей, что пришлось достать пистолеты. Мерное покачивание скрипучих деревьев щекотало нервы. Михаилу показалась странное очертание белой фигуры вдалеке, но он лишь отмахнулся.

Послышался звук приближающихся машин, прокурор и полицейский немного успокоились и продолжали продвигаться дальше. Наконец они нашли то, что искали, но это не оказало на них приятного впечатления. На мраморном, старом и неизвестном надгробии растянулся труп женщины с кривым ножом, торчащим из горла.

— Господи! — воскликнул полицейский.

— Вряд ли это сделал он, — заметил прокурор, убрав пистолет в кобуру.

***

Следственная группа отработала всё что ей полагалось, а прокурор, устав от более чем суточного бодрствования и трёх трупов поехал домой, предварительно отдав распоряжение капитану Загороднему, что бы подготовил подробный отчёт о случившемся.

Но видимо не суждено было Михаилу попасть в тёплую постель, раздался вездесущий телефонный звонок.

— Алло?

— Михаил Александрович, — послышался в телефоне голос следователя. — Хотите узнать кто была убитая?

— Ну давай… Рискни…

— Анастасия Леонидовна Петрова, 32 года, бывшая заключенная, нигде не работала.

— Очень интересно, — ответил спящим голосом прокурор. — Я лучше спать пойду. Соберитесь завтра у меня в кабинете.

— А не сегодня?

— Сегодня не могу, буду отдыхать.

— Кого позвать?

— Петра Дмитриевича, Димского, Вилкова и себя не забудь.

— Хорошо, отдыхайте.

— Спасибо.

Михаил завершил разговор, лёг в постель и в полудрёме уже подумал: «Неужели маньяк?»…

Глава IX

Прошёл день. Все приглашённые пришли к прокурору, к ним присоединился губернатор.

Михаил Александрович, встал из-за стола и начал:

— Итак, думаю, что у людей, которые в курсе событий, уже сложилось мнение о сложившемся положении. Но я озвучу общее мнение: в городе маньяк.

Все удрученно кивнули.

— Это очень плохо и тем более за полторы недели до выборов. С этим нужно что-то делать. Какие идеи у вас есть?

Все промолчали.

— Маньяк, — продолжал прокурор, поняв, что надеется можно только на себя. — Должен действовать по каким-то стандартам, но все люди различаются буквально во всём. Разные социальные статусы, разный пол, возраст, между ними не было ничего общего.

— Согласен, вроде бы нет ничего общего, но обо всех преступлениях сообщал один и тот же человек, личность которого не удалось установить, и способ убийства был одинаковым, — заметил начальник полиции Пётр Дмитриевич.

— Мы не знаем кто нам звонил? — спросил Игорь Сергеевич.

— Нет, — ответил следователь.

— Ладно. А что же нам говорить СМИ?

— Думаю правду. Скрывать ничего не надо, если это всплывёт, то нам будет хуже, — ответил Михаил.

— Скорее всего, вы правы, — согласился губернатор.

— Михаил Александрович, убили главу оппозиционного штаба, точно так же, — сказал, буквально вбежавший в кабинет дежурный.

— А вот это господа, действительно удар по нашей предвыборной кампании! — горячо сказал губернатор.

***

Все присутствующие выехали на место преступления. В своей квартире, выходящей окнами на реку, лежал убитый, известным нам способом, Александр Всеволодович Сикиров, глава областного штаба ультралевой оппозиционной Партии.

— Сложно представить какие последствия повлечёт за собой эта провокация, — сказал Игорь Сергеевич.

— Думаю ужасные.

— Найти убийцу или маньяка, кого угодно, за два дня, — как-то задумчиво приказал губернатор.

— Для начала нужно установить анонима, — заметил прокурор.

— Мы знаем кто это, — неожиданно всплыл следователь.

— Кто?

— Наш старый друг Понырев.

— Серьезно? — удивлённо спросил прокурор. — Не ожидал. Где он?

— Его отвезли в СИЗО.

— Вы тут разбирайтесь, — сказал прокурор. — А я тогда к Василичу.

Прокурор вышел из квартиры, оставив в ней следователя, двух своих заместителей, начальника полиции и, непонимающего что он здесь делает, губернатора, со следственной группой.

Глава X