Бесплатный фрагмент - Швейный мастер

Предисловие

Здравствуй, дорогой читатель. Приятного вам чтения моего первого произведения. Хорошего вам дня!

Действующие лица:

Зингер Гораздович Лагин — швейный мастер. В народе известен, как Медный Зингер.

Татьяна Лагина — мать Зингера. Любимая вещь — швейная машинка.

Горазд — отец Зингера. Товарищ Прохора.

Мачеха Ивана и Реи = жена Витомира, мать Петра и Павла.

Иван Витомирович Метафимия — «сын» Витомира. Один из наследников Витомира.

Алан — старец, рыбак. Старый друг семьи Горазда.

Знахун Бобо — знахарь. Он временно живёт на окраине города.

Андрей — восьмилетний мальчик, просивший милостыню возле храма.

Прохор Степанович — один из бандитов. Бывший шахтёр.

Себастьян — главный слуга и личный помощник Витомира.

Витомир Гадонович Метафимия — глава семьи Метафимии и консул империи.

Гадон Метафимия — бывший глава семьи Метафимии. Отец Витомира.

Рея — дочь Лилии и сестра Ивана. Робкая девушка.

Лилия — аборигенка. Имеет романтический интерес к Витомиру.

Петр и Павел — «сыновья» Витомира и мачехи Ивана и Реи. Наследники Витомира.

Швейный мастер

1

«Кто я? Где я?» — недоумённо спросил светловолосый юноша в пустоту. На вид ему было всего около 18.

В этом месте ему было почему-то приятно и хорошо. Неожиданно в нескольких метрах от него появилась женщина. Она стояла к нему спиной, но ее светлые длинные волосы и белое платье были ему до боли знакомы.

— Мама? Это ты? Нет, не покидай меня снова!

Он рванул к ней изо всех сил. Казалось, всего мгновенье и он бы смог дотронуться до нее, взглянуть в ее глаза и обнять. Но вдруг что-то обхватило его и стало тянуть назад.

Резкий и грубый голос пронзил тишину вокруг: «Мама ждет тебя, грешник».

…

Он быстро открыл глаза. Перед ним в лучах полуденного солнца сидела мать. Она обеспокоенно разглядывала его и сидела за ржавой швейной машиной.

— Сынок, что с тобой? Ты так бледен.

— Кошмар приснился, мам, — ответил он, вставая со стула.

Выглядел он действительно не очень: серые потрепанные штаны, старая мятая рубашка и заросшее лицо. Подойдя к маме, он нежно обнял ее.

— Ты опять заснул на рабочем месте. Не стоит так загонять себя, — сказала она, смотря на него с грустью и тревогой. — Я же волнуюсь за твоё здоровье.

— Не беспокойся, я хорошо выспался.

— За 4 часа?

— Это дольше чем обычно. Давай не будем поднимать эту тему.

— Как скажешь.

— Хочешь позавтракать? Можно сварить кашу, — сказал он, направляясь к мешку с зерном.

— Не надо.

— Тогда яйца?

— Не, я не голодна.

— Ты опять ничего не ешь! Так нельзя, — раздосадовано воскликнул он. — Значит выбирать придется снова мне, получается сегодня — пшенная каша.

Юноша достал мешок и начал засыпать в чугунок зерна пшена. После он промыл их худыми забинтованными руками, налил чистой воды и поставил все в печь.

— Мам, помоги мне дошить эти перчатки. Нехорошо оставлять их недоделанными, — сказал он.

Юноша бережно положил их на платформу своей швейной машины.

— Конечно, дорогой.

Сын стал давить на подножку. Раздался ритмичный звук вращающегося колеса, но что-то было не так. Все скрипело, а движение иглы было неравномерным. Именно из-за нее все руки мастера были в небольших ссадинах и проколах. Женщина сидела рядом и давала советы.

— Наконец закончили.

— Какой ты у меня молодец, — радостно сказала она.

— Благодарю, — ответил он, подойдя к печи.

Юноша достал чугунок с помощью ухвата, разложил кашу по тарелкам, взял ложки и понес все это к швейной машине, где находилась мама.

— Спасибо, сын.

— Выходи, шестипалое чудовище! — раздался крик из улицы.

И вправду у юноши на руках рядом с мизинцем был ещё один палец.

— Опять хулиганы? — спросила она

— Да. Сколько раз я пытался их вразумить, что насилие есть грех, да и все конфликты можно решить словами.

— Какое насилие? — недоумённо спросила она.

— Да так, ничего особенного. Дразнят, обзывают меня, не более.

— Жаль, что я не могу тебе помочь из-за больных ног, — огорченно ответила она. — Кто возглавляет таких ужасных людей?

— Иван. Он вроде сынок Витомира — проконсула. Ему лет 12, наверное.

Женщина начала неожиданно сильно кашлять кровью. На рукаве швейной машины появилось трещина.

— Что с тобой? — спросил он дрожащим голосом.

— Ничего, не переживай, скоро станет легче.

«Черт! Несколько месяцев ты же чувствовала себя лучше, чем полтора года назад. Почему тебе все равно становится хуже? Я же тебя подлатывал, чем только мог», — думал раздосадовано юноша.

— Я за лекарством! — крикнул он, на ходу натягивая куртку и огромную шляпу, полностью скрывающую его лицо. В руки юноша взял небольшую корзинку, плетённую из березовых веток.

2

— Пап! Пап! Смотри, что я нарисовал! — закричал малолетний Иван.

Он побежал к черноволосому отцу, окруженному людьми, но его остановила мачеха.

— Ты что, не видишь?! Отец занят важными делами, не мешай ему, — сказала она строго.

— Но мне нужно к нему!

— Что у тебя в руках? — спросила она, резко вырывая листок из рук мальчика.

Там был нарисован стройный двухметровый мужчина без бороды и усов, со строгим лицом и карими глазами. Рядом с ним стояла какая-то женщина с двумя детьми — мальчиком и девочкой.

— Это ты хотел показать отцу? — рассмеялась она. — Ты хочешь насмешить отца!? Ты не достоин его внимания! Не достоин!

С этими словами она разорвала рисунок, смяла и выкинула.

…

Последняя фраза еще много раз повторялась в голове Ивана. Неожиданно его схватили за плечо.

— С тобой всё в порядке?

— Нормально.

Двое парнишек стояли на маленьком холме. Рядом с ним находился небольшой деревянный дом.

— Выходи чудовище! — крикнул Иван.

— Молодца, так его, — подхватил его друг.

Рядом бегали ребята, играющие в городки.

— Ты уже третий раз кричишь за час. Он, наверное, крепко спит, — сказал кто-то. — Давайте уже, как на прошлой неделе, воровать яблоки из чужого сада.

Иван подошел к говорящему и ударил его в живот. Тот сразу упал на землю, схватившись за ушибленное место.

— Не забывай кто тут главный, — сказал строго Иван, нахмурив брови.

— А когда выйдет чудовище? Мы уже целый час ждем его, — жалобно спросил кто-то.

— Не скули, а то врежу! — проговорил сурово Иван. — Он по-любому выйдет, только что-то задерживается. Интересно почему?

— Не помер ли?

— Да он живее … — недоговорил он.

На улицу выбежал юноша, в которого тут же полетела палка, брошенная другом Ивана. Увернуться тот не успел, поэтому она с силой врезалась в его плечо. Он не среагировал на неё, продолжая идти к своей цели.

— Эй! Страшила! Куда идешь? — язвительно закричал Иван.

Но ответа не последовало. Юноша продолжил идти в сторону города, как будто ничего и не произошло.

— Ты что глухой? — несдержанно спросил Иван.

Быстрыми шагами он подошел к молчаливому человеку и преградил ему дорогу.

— Ты что? Обнаглел? Я тут вообще-то с тобой разговариваю.

Прошло несколько секунд. Юноша поднял глаза на мальчишку. Сегодня связываться с этой кампанией ему совсем не хотелось, да и времени на уговоры не было. От пронизывающего взгляда голубых глаз Ивану вдруг стало страшно. Хулигану не первый раз приходилось смотреть на бледно-медное лицо этого человека, но сегодня что-то было необычное и зловещее. Холодок пробежал по спине у Ивана. Юноша оттолкнул его и молча пошел дальше. Иван был в замешательстве. Он не ожидал такого. Обычно этот человек не замечал их издевок, даже пытался их образумить. И так продолжалось два года до сегодняшнего дня.

— Остановись! Я тебе приказываю, иначе… Иначе я сожгу твой дом! — отчаянно закричал Иван.

Юноша остановился и повернулся к нему. В его взгляде теперь выражалось чувство, когда человек готов убить кого угодно.

— Не стоит детям играть со спичками, — спокойно сказал он. В его голосе звучала угроза.

Юноша прошел мимо мальчика и направился в центр города, а Иван стоял долго, обдумывая эти слова и необычное поведение старого знакомого. Мальчишки позади него стали подсмеиваться, но он не реагировал на них. Иван развернулся и, молча, пошел домой.

3

В центре города была ярмарка. На ней продавали разнообразные товары: фрукты, овощи, одежду и т. д. Там собралось много людей. Они разговаривали и толкали друг друга случайно из-за узких проходов. Один человек таким образом столкнулся с юношей, который носил большую шляпу на голове. Она упала на землю.

— Простите, сударь, что я вас задел, — сказал он, дотягиваясь до головного убора.

— Отдайте шляпу! — крикнул юноша, пытаясь побыстрее её надеть.

— Извините, дер…

Он взглянул на юношу. Страх и ужас застыли на его лице.

— Медный Зингер! Медный Зингер! Бегите! — закричал он, убегая от юноши. — Отрубите мне руку, чтобы я не заразился, умоляю.

Повисла гробовая тишина. Все смотрели на человека с бронзовой кожей, как на прокаженного.

— Уходи нечисть! Ты нас заразишь! — кричали люди.

Некоторые начали кидать в него камни.

«Как вы меня достали! — думал он, уворачиваясь от камней. — Всё одно и тоже каждый раз. Я же никого не заразил за 2 года!»

— Беги отсюда!

«С радостью! — думал он, протискиваясь через толпу. — Почему люди судят других, особо не задумываясь? Ведь в заповеди сказано:” не судите, да не судимы будете.»

Зингер подошел к лавке, где продавались части швейной машины. Но там не было продавца и товаров.

— Где она? — спросил он всех, — заболела?

И как обычно ему никто не ответил.

«Жаль, хотелось купить несколько деталей», — подумал Зингер и побежал к причалу.

Соленый и прохладный ветер дул с моря. Чайки громко кричали. Солнце медленно опускалось к горизонту. Многочисленные рыболовные лодки разных размеров были в гавани. Вот такой пейзаж открылся Зингеру, корчащемуся от боли из-за большой сутулости, появившейся в результате постоянной и долгой работы за швейной машинкой. Он сильно устал от бега. Все мышцы ныли и болели. Зингер постоял немного, чтобы вернуть ритм дыхания. За это время он успел насладиться этим пейзажем. У него не было времени прохлаждаться. Юноша ещё больше наклонил шляпу, чтобы его не узнали, но из-за этого мало что видел. Зингер нашел человека по имени Алан, сидящего на табуретке возле своей рыболовной лодки.

— Привет, Зингер! — радостно сказал он. — Как у тебя дела?

— Как обычно, неплохо.

Пожилой человек обнял его крепко.

— Я тебя целых 2 года не видел. Зачем пожаловал?

— Купить горбушу. Хорошо, что ты до сих пор тут рыбу продаешь.

— Держи, — сказал он, кладя рыбу в корзинку.

Он случайно увидел его бледно-медное лицо.

— Что с тобой? Ты же ничем не болел, был богатырем. А, щас ты хилый, горбатый, уставший, в лохмотьях. Что произошло? — изумленно спрашивал старик, глядя в его глаза.

— Да, многое, — ответил он холодно. — Ты не знаешь есть тут у нас знахарь?

— Есть, есть. Щас вспомню, как его, — говорил он, напрягая свою голову. — Вспомнил! Знахун Бобо. Он вроде на окраине города живет. Только недавно появился у нас. Иди к нему, подлечись. Чего ты так поздно обратился?

— Так получилось. Благодарю тебя за помощь! Кстати, можно в пятницу к тебе в гости прийти?

— Я только за! Может к тебе всё-таки. Хотел бы встретиться с твоей мамой. А где твой отец-работяга, не знающий покоя? В городе его не видать. Может работает за пределами города? Ему не свойственно бросать своего любимого ребёнка и жену.

— Пусть он горит в аду!

Зингер так стремительно убежал, что старец не успел ничего сообразить. Глаза Алана смотрели на юношу с непониманием.

4

Зингер с большой шляпой на голове шёл из центра города. Он был встревоженным и нервным в то время, как увидел небольшой деревянный храм. Колокольня была внутри этого здания. Колокол всегда успокаивал юношу, так как он вспоминал свое детство, его учёбу в этом храме и пребывание в нём, также общение со священниками и другими служителями церкви — всё это приносило ему огромное счастье. Его глаза устремились на вход церкви. Там сидел мальчик около 7 лет, голодавший на протяжение долгого времени. Юноша подошел к нему и спросил:,,Что ты делаешь?»

— Подайте на пропитание, ваше благородие, — сказал мальчик, указывая рукой на глиняную миску, где лежало несколько монет.

— Я не чиновник, а швейный мастер.

— Вы же мед… — недоговорил мальчик, взглянув на него.

— Не произноси это прозвище, мне оно не нравится.

— Простите, если я вас обидел или оскорбил.

— Ничего. Лучше расскажи, как ты дошел до того, чтобы просить милостыню.

— Не надо тратить на меня ваше драгоценное время.

— Не переживай, я никуда не спешу.

— Странный вы человек. Никто обычно не хочет разговаривать с такими как я. Вам что-то нужно от меня?

— Нет, мне хочется помочь человеку, который похож на меня.

— В каком в смысле?

Юноша присел, так чтобы его глаза смотрели прямо в душу мальчика.

— Пойми, я просто хочу узнать твою историю. Я знаю, как дети могут дойти до такого.

— Ладно… Мой отец ушел от мамы в один день, она была в шоке, и теперь ведет себя странно. Что с вашим лицом?

Лицо Зингера выражало злобу и гнев. Оно стало красным от бешенства.

— Ничего.

— Вот, и всё. Теперь прошу на пропитание себя и моей мамы.

— Держи оставшиеся деньги и перчатки, — он снял их со своих рук.

— Спасибо вам большое! — радостно сказал мальчик.

— Не за что. Не смей их продавать, мало денег получишь. А главное, ты скорее всего заболеешь, если ты их продашь. Для матери огромное несчастье, когда сын страдает.

— Так точно! — сказал он через слёзы. — Почему вы мне помогаете? Из-за вашей внешности люди вас ненавидят. Я думал вы презираете всех и меня тоже.

— Да, я их не люблю. Но, во-первых, нельзя всех людей равнять между собой, во-вторых, дети — это ангелы, которые спустились в наш грешный мир.

— Вы удивительный человек!

— Нет, я просто швейный мастер. Кстати, что ты умеешь делать?

— Ничего, а что?

— Ты готов работать до седьмого пота, заниматься всякой грязной и нечестной работой — все ради того, чтобы мама была счастлива?

— Да! — уверенно сказал мальчик без промедления.

Юноша погладил мальчика по голове.

— Молодец, как тебя зовут?

— Андрей.

— Прощай, Андрюша. Мы скоро встретимся.

— До свидания! В смысле мы скоро встретимся?

Но юноша ничего не ответил. Он опять пошёл дальше по своим делам, улыбаясь от счастья.

5

Зингер шел по тропинке, ведущей к знахарю.

— Парни! Видали горбатый идет. У него много бабла? Похож на бомжа немного, — сказал бандит двум другим на холме.

— Ты, дурак! Это же известный медный Зингер. Он лучший швейный мастер в нашем городе. У него точно есть бабки, — сказал главарь.

— Жалко его, но что поделать, нигде здесь не найдешь нормальную работу, — проговорил Прохор. — Есть так хочется, я уже неделю ничего не ел.

Три человека спустились с холма и подошли к Зингеру. Он тяжело вздохнул.

— Что от меня вам надо? Хотите дать мне заказ? — спросил Зингер.

— Нет! Гони деньги по-хорошему.

— У меня ничего нет, кроме рыбы.

— Не заливай, ты сечешь в швейном деле лучше всех в городе! Твои работы хорошо ценятся из-за красивых узоров. Ты быстро заказы справляешь, — говорил главарь.

— Дай бабло, жирный карась! — закричал шестерка, злобно смеясь.

— Сколько раз вам говорить, что у меня нет ни гроша, — ответил он. — Господи, прости этих дураков.

— Хватайте его! Обшмонайте! — скомандовал главарь. — Ты лучше о себе думай, святоша.

Он схватил Зингера за левую руку, при этом злобно смеясь, шестерка — за правую. Несчастного человека поставили на колени, придерживая его своими ногами. Прохор начал вытаскивать всё из карманов, но ничего не нашел.

— Черт, где бабки!? — недоумённо сказал вожак.

— Я же сказал у меня их нет, — спокойно ответил Зингер.

— И вправду, я ничего не нашёл, — подтвердил Прохор.

— Да возьми хотя бы эту дурацкую воблу! Хоть что-то пожрёшь, — обратился главарь к Прохору.

— Не надо, ему рыба куда нужнее, чем мне. Он худой, как щепка.

— Не позволю! — крикнул Зингер, пытаясь вырваться из сильных рук, но не получалось. — Это для моей мамы! Уроды!

— Ишь, кто-то у нас тут начал тявкать, — сказал вожак, ударив Зингера в лицо. — Ты здесь молчи, обрыган!

У него пошла кровь из носа. Он еле-еле начал дышать.

— Так его! — кричал радостно шестерка.

Он тоже начал бить его в правый бок, приговаривая: «Какой ты слабак».

— Молодец! А ты! — сказал строго главарь, обращаясь к Прохору, застывшему на месте из-за этого ужаса. — Чего стоишь столбом!? Ты чего мои приказы не выполняешь!? Ты страх потерял!?

— Я… Я… не буду участвовать в этом беспределе!

— Да ты у меня сейчас будешь харкать кровью! — бешено воскликнул он.

Вожак рванул к Прохору, позабыв на мгновенье про пленника. Зингер в ту же секунду укусил руку его шестерки. Насильник сразу отстранился от него. Потом Зингер стремительно бросился к главарю и начал его душить изо всех сил.

— По..мо..ги..те, — взывал о помощи бандит, пытаясь освободиться и спастись.

Он тоже пытался задушить своего противника. Оставшиеся воры были в шоке. Никто не ожидал таких действий от Зингера. Он использовал все человеческие возможности организма, чтобы задушить своего противника. Бандит испустил свой дух. Зингер посмотрел на его красное как помидор лицо, улыбаясь и смеясь над ним. Он, сильно шатаясь и тяжело дыша, подошел к своему обидчику.

— Никто не причинит вред моей маме! Никто! Хоть отец, хоть бандит. Никто! — иступлено кричал Зингер, смотря ему в глаза.

— Пощади! Будь милосердным! В заповедях написано не убивай. Что… ты делаешь?

Зингер схватил его лицо. Дальше он выдавил ему глаза с помощью двух больших пальцев.

— АААА! Мои глаза!

Вор отбросил от себя окровавленные руки Зингера и побежал куда-то.

— Монстр! Сатана! Антихрист! Дьявол! Чудище! — всё кричал он.

— С тобой всё в порядке? — спрашивал Прохор Зингера, давая ему рыбу. — Вот, держи!

— Я должен… найти знахаря. Знахун Бобо… Мама!

После этого юноша упал на землю. Перед тем, как потерять сознание, он думал про маму. Зингер был счастлив, ожидая, что скоро её встретит.

6

Зингер открыл глаза и увидел голубое бескрайнее небо. Вдруг он услышал сильный кашель человека.

— Мама?

Он пытался встать, но не смог.

— Проснулся? — спросил Прохор, сидя у костра. — Не напрягайся, ты сильно устал.

Он жарил рыбу, периодически поворачивал её. Зингер учуял приятный аромат.

— Что за запах? Похоже на рыбу. Ты, что жаришь мою горбушу!?

— Да, — ответил он не смутившись. — Ты на целые сутки отрубился, а рыба могла испортиться. Вот я её жарю. Скоро всё будет готово.

— Ладно, — сказал Зингер, с раздражением.

— Знаешь, я понимаю, что я несу ответственность за свои поступки, простить меня нельзя.

— Нельзя.

— Я так и знал, никакой человек не сможет это сделать!

— Нельзя забыть свой плохой поступок! Стань лучше! Иди только вперёд!

Прохор был в таком шоке, что даже открыл рот. Такое же состояние было у Зингера, который вспомнил эти слова. Они будто сами вылетели из его рта. Ему эти слова давно сказал отец, когда Зингер украл игрушки у слабовидящего ребенка.

— Чёрт…! — крикнул юноша раздражённо.

— Благодарю тебя за лучший совет в моей жизни! — сказал бандит, пожав ему руку. — Спасибо. Спасибо. Спасибо.

Прохор взял рыбу и подошёл к Зингеру. Больной двигал бровями и смотрел в пустоту.

— Ало? — спросил Прохор, толкая его. — С тобой всё нормально?

— Да… — замедленно ответил он.

Они начали есть рыбу, Зингер не спешил с этим, каждый раз задумываясь перед укусом.

— А что для тебя дом? — спросил он, обращаясь к Прохору.

— Интересный и сложный вопрос. Дом — это просто коробка из дерева, глины и камня? Или другое сооружение, сделанное руками человека? Или шахта, которая тебя убивает медленно, но верно? Каждый по-своему ответит на этот вопрос. Но для меня дом — это то место, где мне хорошо. Например, здесь.

Прошла пара секунд.

— Кстати, а что для тебя дом? — спросил Прохор.

— Это место, где я нахожусь с мамой, — ответил он моментально. — Помоги мне добраться до дома. Прошу.

— Хорошо.

Зингер был счастлив, но это чувство было видно только в глазах. Он давно не получал помощи. Прохор взял за его плечо.

— Где ты живёшь?

— На юге, рядом с полем.

— Весь день на это уйдёт. Ты готов?

— Да.

Они начали ковылять к заветной цели.

7

Они подошли к частоколу, высотой около трех метров. За ним стоял деревянный двухэтажный дом с красивыми ярко-голубыми наличниками. Рядом с домом было небольшое поле, которое давно не обрабатывали.

— Вот ты где живешь! Это же дом Горазда и его жены. Ты их сын?

— Да, благодарю что ты довел меня сюда, — он встал перед ним и поклонился. — Прощай!

— Подожди, а где они!

Но Зингер ничего не ответил, закрыл калитку и вошёл в дом.

— Странно, — сказал Прохор, отходя от частокола. — Где его отец? Он всегда работал в различных местах. Вроде, пропал около двух лет назад.

Собравшись с мыслями, Зингер вошел в дом. В прихожей он снял своё пальто и повернул налево. Рядом со швейной машинкой сидела его мама. Её зеленые глаза сверкали, как изумруд. Она никак не изменилась за трое суток. Женщина безэмоционально смотрела на Зингера, входящего в комнату.

— Привет, моё золото! Ты поздно вернулся домой. Почему?

— Много чего произошло в последнее время, мамочка, — сказал Зингер.

Он подошел к маме и обнял её.

— Опять эти объятия! Ты с самого рождения любишь это делать. Какой нежный и чувствительный ребенок!

Она обняла его в ответ и начала гладить по голове.

— Расскажи, что произошло?

— Да так, ничего особенного.

— Я вижу, что ты улыбаешься. Это значит что-то хорошее произошло.

— Я радуюсь, потому что нахожусь рядом с тобой.

— Растрогал. Когда я увижу внуков? — спросила она, при этом смеясь.

— Ну не начинай.

— Хорошо, хоть кого-то встретил?

— Мальчика — Андрея. Подсобил ему и в дальнейшем буду помогать.

— Какой ты добрый!

Зингер начал сильно сжимать её.

— Ты чего? Мне больно, — сказала она, не пытаясь вырваться из его рук. — Почему ты плачешь?

— Надо, идти вперед. Надо. Надо, — повторял он неустанно.

— Посмотри в мои глаза. Ты разве готов?

Он взглянул на неё сквозь слёзы. Зингер не мог долго смотреть в её добрые глаза, не выражающие никакой злости. Дальше упал на колени рядом с ней.

— Прости меня за боль. Прости, глупца. Я больше никогда не причиню тебе вреда!

— Хорошо. Давай шить?

— Да!

Они начали работать, но Зингер был в печали. Даже работа его не радовала, что никогда не случалось. Трещина на швейной машинке стала больше. Итак, они работали до утра.

— Отец, почему ты это сделал? — спросил он, смотря на маму.

Совесть Прохора замучила. Он захотел дать деньги, полученные в результате обыска трупа главаря, Зингеру. Этот человек вернулся к своему привалу и отправился в город.

8

— Святой отец, я согрешил перед Господом.

— Ясно, сын мой, — сказал он через деревянную ширму.

— Я живу в обеспеченной семье. У меня очень достойный отец и мачеха. Но на меня мало обращают внимание в отличии от двух младших братьев и сестёр. Каждый раз мачеха мне говорила, что мои труды малозначительны, и я ничего не добьюсь. При этом я не мог пожаловаться отцу, так как она могла повредить моей младшей сестре, рождённой моей мамой.

В тот момент он заплакал.

— Я пытался честно догнать двух братьев, которые получали больше знаний. Но не смог! И впал в отчаяние. В мою голову пришла мысль, что надо создать банду. Я это сделал, чтобы почувствовать себя значимым и вымещать накопившуюся злобу на других.

Иван перестал плакать.

— Мы вытворяли всякие пакости. Потом нашли слабого и доброго человека. Он пытался нам объяснить, что мы творили грех. Я — дурак, его слушал, но не слышал. Мы этого несчастного человека мучили. Но! Он впервые мне дал сдачи, я не понимал, почему до этого юноша ничего такого не делал? И через определённое время в мою голову пришло озарение, скорее всего. Он сильно торопился, как человек, который, наверное, хотел спасти кого-нибудь. Поэтому юноша меня оттолкнул и напугал. Тогда я понял, что ради дорогих людей можно совершать добрые поступки. Такой человек сильный, несмотря на физическую слабость. А я — жалок и труслив. Поэтому захотел стать лучше! Раскаяться перед Господом и никогда не совершать такие поступки.

После этих слов у монаха глаза стали круглыми.

«Зараза, Иван может стать лучше», — думал настоятель.

— Ты же знаешь, что за свои грехи можешь попасть в ад?

— Знаю.

Монах смутился от его решительного ответа, в котором не было ни капельки страха.

— Это место, где человек теряет самого себя. Его терзают различными способами, причиняя невыносимую боль.

— Да, знаю я! Не надо мне все эти подробности.

— Хорошо, сделай доброе дело, на небе воздастся, — улыбаясь говорил он. — Пожертвуй храму деньги, для искупления грехов.

— За деньги нельзя купить чистоту души.

Иван ушёл стремительно от него. Ему было противно слушать такие слова.

— Подожди!

«Гад! Не смог получить деньги, но это ненадолго», — думал настоятель, широко улыбаясь.

Иван сел на деревянную скамейку. Рядом с ним находился двухметровый мужчина. Он с наслаждением слушал орган.

— Ты там долго был, — сказал мужчина, наклоняя свою голову к Ивану. — Ты совершил ужасный поступок?

— … Да, отец

Он поднял свою мощную руку.

«Сейчас он меня точно ударит! Какой я плохой сын!» — думал Иван.

У него всё тело дрожало, особенно ноги. Но мужчина начал гладить его голову.

— Всякое начало трудно.

Маленькая слеза потекла у Ивана, но мужчина этого не заметил.

— Витомир, не шуми, мы же всё-таки в храме находимся, — рядом с ним строго шепнула женщина.

— Прости меня дорогая, сейчас закончу, — сказал он, обращаясь к своей жене.

Мачеха нахмурила брови и злобно посмотрела на Ивана, намекая, чтобы он не проболтался. Ему стало очень страшно из-за неё. Иван забоялся, что она может навредить его сестре, если он сделает что-то не так.

— Сын, только сильные люди могут признать свои ошибки и исправить их.

Слова мужчины успокоили Ивана и воодушевили.

— Да, отец.

Дальше все они слушали мелодию. Каждый из них думал о своём. Когда закончилась служба, семья, состоящая из Ивана, Витомира, мачехи и младших братьев, вышла из деревянного храма.

— Знаешь, сын, что мне не нравится в религии?

— Даже не знаю, — искренне ответил он. — Может то, что мы должны отдавать деньги ради каких — то людей, возомнивших себя посланниками Господа?

— Удивил. Молодца! — отец хлопнул его по плечу. — Не совсем. Деньги надо отдавать храму, чтобы он мог существовать. Но нельзя требовать от людей много денег! Кстати, тебе понравилось убранство храма?

— Да, а что?

— Это всё было построено из горя и страданий, ценой многих жизней.

— В смысле!?

— Ради распространения и навязывания веры много чего происходило: войны, грабежи, различное насилие над мирными жителями, дискриминация и т.д, — говорил он с таким гневом, что вздулись артерии на лице. — Тем более я ненавижу, когда люди от имени веры, оправдывая свои поступки, творят бесчеловечные дела.

— Хватит тут стоять, поехали домой! — сказала мачеха.

Мужчина своими маленькими глазами посмотрел на неё.

— Дорогая, — строго сказал он. — Не мешай нам разговаривать.

— Поняла, — немного оторопев сказала она. — Мои мальчики, пошли в карету.

— Да, мам! — ответили два близнеца.

Им было десять лет.

— Позови мне Себастьяна! — сказал Витомир, обращаясь к мачехе.

— Поняла! — сказа она, уходя от него с детьми.

Отец с сыном отошли недалеко от храма.

— Знаешь, любить посторонних людей очень сложно, не так ли?

— Да, — ответил с тяжестью Иван, вспоминая Зингера.

— Мы недолюбливаем других людей из-за веры, цвета кожи, национальности и т. д. Я был одним из них.

— Да???

— Да, — ответил он, тяжело вздохнув. — Мне внушили, что человек может эксплуатировать и угнетать другого, только за то, что он чем-то от тебя отличается.

— Это же глупость? — неуверенно спросил Иван.

— Естественно, да! Тут не может быть сомнений! Люди равны между собой, так нас создал Бог, и никто не может возвышаться над кем-то! Но было поздно, когда я это осознал, — сказал он, смотря на сына.

Лицо Витомира выражало печаль и скорбь.

— Ваше превосходительство, карета готова, что с вами? — с обеспокоенностью спросил пожилой слуга, подошедший к ним.

— Ничего, — ответил Витомир. — Себастьян, отправь Ивана к моей жене, и возвращайся обратно быстрее.

— Как прикажете. Молодой господин, пойдемте со мной.

— Хорошо.

— Я сегодня не смогу закончить наш разговор.

— Ничего такого, отец, — сказал с грустью Иван.

— Иди в карету.

Иван и слуга ушли. Витомир увидел и подошёл к настоятелю этого храма.

— Здравствуйте, ваше высокопревосходительство, Витомир! Пусть у вас всё будет в достатке, и в здравии, — сказал радостно монах.

— Дело есть, отойдём? — спросил мужчина настоятеля.

Это была не просьба, а приказ.

— Как вам угодно.

Они отошли от храма на приличное расстояние, чтобы никто не мог услышать их разговор.

— Не надо мне показывать своё притворство, — несколько раздражённо сказал Витомир. — Я знаю, что ты выдаешь тайны прихожан за деньги.

— Что вы такое говорите, это же великое таинство! Его нельзя нарушить ни при каких обстоятельствах.

— Ты мне лапшу на уши не вешай, а то пожалеешь, — сказал он с угрозой.

Настоятелю стало боязно, и он даже начал отходить от Витомира медленно.

— Вы-вы что, я не могу рас-крыть тай-ну чело-века, — заикался он. — Мне-мне тогда, конец.

— Твоё будущее меня не интересует, если ты сейчас не скажешь, что я хочу, то завтра люди будут искать остатки твоего тела. Не забывай, кто перед тобой, — угрожал Витомир.

— Я вас, конечно, знаю. Вы консул нашей империи! Я всё расскажу! Всё! Пощадите, только!

Он упал на колени, трясясь от страха.

— Вы стали очень бледны, рассказывайте! Не испытываете моё терпение.

— Да-да. Ваша жена, просила передавать все мысли Ивана и его сестры ей. И наставлять их по ложному пути.

— В смысле?

— Так, просто менять понятие добра и зла и т. д. А сегодня ваш сын рассказывал мне о том, что он сильно издевался над одним человеком.

— Кто это?

— Медный Зингер.

— Ясно, мне больше от тебя ничего не нужно. Держи свою награду!

Витомир подошёл к нему и ударил его 18 раз.

— Это за сына и за дочь.

— Я бо-ль-ше так де-лать не бу-ду, — опухшим ртом говорил монах, находясь в полуобмороке.

— Не переживай, я тебе с этим помогу.

Настоятель после таких слов потерял сознание. К Витомиру подбежал слуга.

— Господин! Я вижу, вы уже с ним разобрались, что прикажете?

— Его надо убрать куда-то на время.

— Понял, я всё сделаю. Что делать дальше?

— Пока, ничего. Благодарю тебя за долгую и верную службу.

— Господин, я рад вашим словам. Чтобы вас не подвести, я ещё усерднее буду работать! — говорил оживленно и радостно Себастьян. — Кстати, надо этого гнилого настоятеля обыскать, чтобы вернуть деньги, потраченные для подкупа мелкого барина и его сына.

— Да, скажи неплохая была идея?

— Естественно, отличная! Как и ожидалось от господина! Надо было только проверить честность и порядочность этого негодяя, чтобы понять, что ваша жена что-то скрывает.

— К сожалению, мои опасения оправдались, — говорил Витомир с грустью. — Ладно. Потом с ней разберусь. Кстати, кто такой этот Медный Зингер?

— Швейный мастер. Известен в нашем городе и за его пределами. Он, вроде, сегодня должен быть в храме.

— А его сейчас там нет?

— Да, его никто не заметил. Он каждый раз по воскресеньям приходят сюда. А люди выгоняют Зингера за пределы храма из-за страха заразиться.

— Понятно. Я бы хотел, чтобы ты начал добывать информацию про Зингера. Он же никого не заразил, верно?

— Вроде никого.

— Всякие предрассудки должны быть забыты в наши дни.

— Я согласен с вами!

— Твоя задача найти его и поговорить с ним.

— Так точно, господин.

— Чувствую, что это всё плохо кончится, — сказал Витомир, глядя в даль.

Совершено случайно он смотрел в ту сторону, где находился дом Зингера.

9

При помощи горожан Прохор узнал место проживания Алана, и отправился к его дому.

…

Зингер постучал в дверь. В его руках находился красный шарф. Никто не подходил.

«Я так и знал, что Алана нету дома, ушел в храм, наверное», — думал Зингер.

Он постучал сильнее и собирался уходить. Но в этот момента открылась дверь.

— Кто там?

Алан вышел на улицу и увидел Зингера.

— Здравствуй, дядя Алан! Простите, что в пятницу не пришел. Держите мою благодарность за знахаря.

— Здорово, благодарю. Что ты весь побитый, как собака?

Зингер был весь в синяках.

— В драку попал, войти можно?

— Естественно, я всегда рад нашей встрече.