Бесплатный фрагмент - Сады Маргариты

ИЗ РИЛЬКЕ

Ты отдаляешься от меня кругами,

время — и чудо ударяет твоим крылом.

Но что же мне делать с моими устами?

С ночью моею? И с этим днём?

Пер. с нем. Юрия Бердникова

АНТИЧНЫЙ МОТИВ

(1975 — 1976)

* * *

Мои стихи рождаются, как лето:

из запахов цветов, растущих вдоль тропы,

из облаков клубящихся, из цвета

твоих волос — как поздние снопы.

Мои стихи рождаются из ливней.

Как в зарослях внезапно водоём.

Они похожи на промокший пыльник,

которым укрывались мы вдвоём.

Я их сбиваю с листьев чистотела.

Прохожим раздаю… Дарю домам…

Мне с ними ничего не сделать,

доверившись твоим губам.

* * *

Богатства чувств не выразить пером.

Бессильна кисть — мгновение прекрасно.

И стоит ли желать напрасно

понять умом

полдневный зной, вечернюю прохладу,

лягушек хор в затиненном пруду,

пьянящий запах трав,

ночных теней громады

и веток стон в разбуженном саду?

* * *

Поэтом быть — всмотреться в синеву:

Вселенная — предстартовой площадкой!

И если ты осилишь тетиву —

пускай стрелу без страха и оглядки.

Поэтом быть — найти к сердцам пароль,

забыть, что есть ещё другой ваятель,

быть роялистом большим, чем король,

и к истине быть ближе, чем Создатель.

* * *

У розы шипы. У тебя — удивленье.

Вскинутый бровью вопрос:

О чём Вы?

Но милая! В ливнях весенних

ты сможешь прочесть откровения гроз?

Услышать сердец одиноких биенье,

увидеть внезапные паводки звёзд?

Поймёшь ли причины волненья Вселенной,

о певчая пташка, нечаянный гость?

* * *

К чему краснеть, потупив очи долу?

Твоих ресниц и так красив изгиб.

К губам твоим — попутный ветр Эола.

Но чем же охладить виски?

Античный мотив

О музы! Печальна судьба Актеона:

невольность открытья, жестокий финал.

Так всё повторилось — я слышу погоню,

и своры всё ближе раскатистый лай.

Охотницей юной и пламенно-дерзкой

предстала, но, милая, я же — поэт.

И что твои стрелы? Причиною веской

событий нежданных станет рассвет.

Всё вспять потечёт, и по новым законам,

лишь только нарушим условья игры,

и ты вдруг увидишь: другая погоня

проносится мимо по склону горы…

Не Дафна — и, право, к чему эти лавры?

Моя Артемида смущеньем горит.

Я вышел к заливу — наивный, как варвар,

навстречу улыбкам красавиц-харит.

* * *

Бунтующий птенчик, но разве взаправду?

К тому же под ливень и снег?

Упрямство как принцип не козырь за партой:

перья встряхнул — и в побег.

О прыткий! Несёшься — не остановишь.

Какою мечтой одержим?

К привалам гнездовий, стойбищ, становищ?

К кочевьям спасительной лжи?

Бесспорно, наивность. Ведь тон уже задан.

Но всё же как повод хорош

и дождь проливной над задворками складов:

быть может, очнёшься… поймёшь.

* * *

Названия клеток пишутся вязью.

Мягко ли стелют, плетут?

Дверцы стальные захлопнутся разом.

Поздно! Лови на лету!

* * *

Запретов, воспрещений, правил

не знает сердце. Голосу любви

не скажешь — нет.

И разве мы не вправе

довериться тому,

что мятежом в крови?

* * *

Шаг любимой по первому снегу,

словно вздох облегченья: зима!

Искры, вспыхнув, штурмуют с разбега

бездну неба и сводят с ума…

Ведь недаром же губы в помине,

светлой чёлки упавшая прядь…

Озарений внезапны лавины —

захлестнут и тревоги и падь.

* * *

Эта пытка стара: не сутки —

счёт минутам вести на года,

дней и сводок шершавые сгустки —

словно крылья стихии: беда!

Странен поиск путей к совершенству —

кто с тобою в безумный полёт?

Кто Икаром, изгоем, лишенцем

рухнет с неба, как в вечность, на лёд?

* * *

Здесь правил не дано: вчера ль плыла

в темнеющем пруду кувшинкой?

Но жёсткость прорезается крыла,

и штрих судьбы — как охра на суглинке.

Я терпелив. В сиянье долгом дня

пишу портрет. И если станешь птицей,

возьми с собой палящий жар огня,

что отсветом любви — на лицах.

* * *

Гул турбин над забвенья рекой —

что не канет в холодную Лету?

Ты пришла, как из детства, босой

в мир, который зовётся планетой.

Ты пришла, разомкнув тесный круг

наставлений и отчих заветов.

И кольцо твоих девичьих рук —

как венок озарений поэта.

* * *

Твой приход — как начало весны,

яркий всполох цветенья каштанов,

в сонной жизни — пролог новизны,

опрокинувший прежние планы,

словно зыбкий, дрожащий полёт

над незримой волной ощущений,

тень давно позабытых невзгод,

ожидание новых свершений.

ГРОЗОВОЙ ФРОНТ

(1975 — 1976)

Разлука

Вообрази, что небо — без звёзд,

что солнце безжалостное над равниной,

что мир беспредельно ясен и прост —

так это и есть разлука с любимой.

Любовь

Кругами ада — любовь кончалась.

Кругами ада — так начиналась.

Кругами ада — у губ причала.

Кругами ада — чтоб всё сначала!

Измена

Как странно, когда за последней чертою

профиль любимой вдруг узнаю…

я с детства воздушные замки не строю,

но милая, так крепостей не сдают.

* * *

Твоей души я не затронул,

но сам не обошёл углов —

как дерево, завесься кроной,

чтоб не задел твоих основ.

Замкнись в себе, чтобы не ранил

и ненароком не обжёг,

чтоб зря не тратила рыданий,

едва начав играть пролог…

* * *

В этом маскараде я совсем случайно.

Средь шутов и пьяниц, рыцарей и дам.

Что мне их наряды? Что гитар бренчанье?

По давно забытым я иду следам.

Мимо перепутий. Выбирать не властен.

Я иду пустыней. Слышу звон копыт.

Под ногами пепел отгоревшей страсти

отблески пожаров ревностно хранит.

Что ищу в тревогах? В смутах междуцарствий?

Чем смогу себя я в мире утвердить?

Что найти пытаюсь на дорогах странствий?

И зачем мне сердце в рубище рядить?

Лицедеи

Зал — битком. На сцене — Гамлет.

Снова: быть или не быть?

Разве всё, что в вечность канет,

можно в камень обратить?

Нет, любимая! Не вспыхнет…

В гроздьях зреет… Но навзрыд?

Разве к высям не приникли

клёны кроной, комлем — в быт?

Разве опрометью шпалы —

вспять… к забвения мирам?

Или в перечне обвала

описанья прошлых драм?

Разве площадь — не подмостки?

И актёр — не лицемер?

Чьих же судеб отголоски

нам поставлены в пример?

______

Не завидуй. Поимённо

нас ведь тоже… Так задуман

этой повестью огромной

выход к звёздам. Вот костюмы…

Тернии

1

Из пепла возрождаться вновь и вновь,

чтоб захлебнуться в отреченье снова!

Чьи крылышки палит любовь

и истины какой основы?

Венцом — поэзия! От сердца оторви —

пусть припадут! И вдаль плыви, качаясь.

К чему шутя гонять круги молвы

и гребнем гор тревожить Карачаевск?

Что пыль архивов ревностно хранить?

Рассудочность причин — и храм барокко?!

И в наше ль время заново кроить

кружала — сводом, дом питейный — роком?

2

Любимая!

Полесье всё в дождях!

За каменной стеною — перебои.

Я здесь проездом. У тебя — в гостях.

Я в прошлом, а оно из боли.

* * *

Если струны рвать — так разом!

Если нож — то под ребро!

Что нырять в округлость фразы,

словно поездом метро?

Что чиниться? Звёзды рядом:

если хочешь — погаси!

Завтра полдень в буффонаде

опрокинется без сил.

Завтра осень чёрной птицей

улетит за горизонт.

Завтра чистою страницей

озарится зимний фронт.