Разыскания об изначальной Руси

Предисловие после написанного

…У волка сто дорог — у охотника только одна. Не раздражайтесь на перебивы текста, возвраты, ходы в сторону — это в ЛИТЕРАТУРЕ называют потоком сознания (зачастую путая его с мочеиспусканием) — в НАУКЕ это журнал повседневного проведения эксперимента/экспедиционный журнал, протокол эвристического преследования зверя — истины в её сегодняшнем обличии текущей «правды».

В поиске-тексте, а это мой единственный инструмент, я прихватываю генетику, антропологию, археологию, лингвистику и т. т. т. — но ровно в том отношении, где они становятся элементом исторического организма, никогда не сводимого ни к одной части, ни к любой их сумме, возвышаясь над ними в новой инаковости.

Именно поэтому я и нападаю в открытой злобности на деятелей Московской школы макрокомпаративистики, не потому, что их доктрина мне не нравится — совсем напротив, она мне ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ уже за то, что приоткрывает двери к таким глубинам исторического знания, которые в целом проливаются сквозь пальцы и антропологии и археологии — но которые имеют наглость вообразить, что войдут в историческое одним лингвистическим анализом, 1000-кратно помноженным на быстродействие ЭВМ, и совершенно утратили понимание и чувство, что Слово само по себе столь же исторично, как и «Слово о полку Игореве», и попытка создать «базовый словник» для манипуляций с глоттохронологией в отсутствие историка столь же исходно безумна, как и отправиться на Эверест без проводников. В старошотландском языке камень и топор называются одинаково «окс» — но что лежит в основе этого понятия, «каменность» или «топорность»? В «Слове о полку Игореве» уже 200 лет терзает комментарии и тексты современных переводов и переложений «рукав бебрян», которым Ярославна смоет кровь с ран Игоревых… По 99-процентному незнанию низкооплачиваемых филологов свойств мехов его чаще всего адаптируют в «бобровый», как то сотворила некая Руслава в 2016 году — только О. Творогов усомнился, что ВОДООТТАЛКИВАЮЩИМ МЕХОМ ВОДОПЛАВАЮЩЕГО ЖИВОТНОГО, идущим исключительно на шапки и воротники, МОЖНО ЧТО-ТО ПРОМЫТЬ ИЛИ ВЫТЕРЕТЬ — и нашёл эквивалент в виде шёлка сорта «бебро» … Это уже лучше, но не устраняет некоторого недоумения — обычное полотно вроде бы лучше; да и прозвище — рекло 12 века «Бебр» несколько смущает. Мой собственный опыт: как-то давно мне попался нехудожественный фрагмент со словом «цвелити», в значительно более представительном и несовпадающем контексте, нежели тот, в котором он ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ отмечается в Древнерусской литературе: «цвелити мечами землю Половецкую» — увы, когда через 3 месяца я отправился в Институт Русского Языка с небезгрешной надеждой через представление его вступить в отношения с ак. О. Н. Трубачёвым, тот уже умер… Запись, и память о том, откуда я её извлёк, совершенно забылись — кому-то повезёт…

Мой напуск на археологов обоснован тем, что воистину, встречаясь с полевым материалом, из которого следует СТО ДОРОГ, они как правило придерживаются той, которую застолбил некто из «Историков» с БОЛЬШОЙ БУКВЫ, тем самым обращая Его Мнение в ДОГМУ… Попытка же теоретизировать от опыта лопаты приводит к взращиванию деревьев без леса, или к приступам неудержимой МОЧАновщины. Многократно повторяюсь: роскошь многоцветия исторического, будь то Культура Комарес, упоение Асаргаддона, немногословие спартанской гордости, возникают из размышления и чувства — археологу преимущественно достаются битые горшки.

Генетика, генетика… Её инструментарий впечатляет, в иных конкретных случаях он просто единственный и незаменимый — но попытка подмены исторического исследования наблюдением над перемещением генетического материала несомненное и грубое заблуждение, в своих выводах она базируется на том материале, который получает от антрополога, археолога, историка, этнолога в большей мере, чем им возвращает: очень интересная по заявляемым перспективам ДНК-генеалогия А. Клёсова в историческом обозрении «отцов и детей» привязана в своих выводах к материалам Мальты, а в обозрениях к спекуляциям Ю. Мочанова — но материалы обновляются, другие спекуляции приходят на место прежних… Её результаты в тексте используются в специальном, ограниченном и преимущественно негативном смысле — я вижу её пока более в виде скальпеля, который беспощадно вскрывает раздувшиеся пузыри этногенеза, но не заменяет самого этногенеза.

Антропологическая и этнологическая ситуация на Евразийском средостении Циркум-Уральского региона в эпоху оформления социумов человека современного типа (50—5 тыс. д.н.э.) и древних лингвистических субстратов (50—5 тыс. д.н.э.)

Вот интересный вопрос, осознаётся ли во всей важности проблема сопряжения в органическое единство антропологической, археологической и лингвистической составляющих той общности, которую мы реконструируем, как исторический этнос? На уровне философических воспарений — ДА! Вплоть до прокламации «исторически возникших этно-психологических типов» по учебнику Т. Фролова — а на уровне историографической практики?

Право, оценивая не с научной точки зрения степени обоснованности, а так сказать, с «методологической чистоты» увязывания в единый блок всех составляющих «непротиворечивой системы», только в классическом фашизме 19 века от Ф. Гобино до К. Гаусхофера они увязаны и представлены в стройно-логической системе: есть выдающаяся раса белых долихоцефалов, происходящая от кроманьонцев, носителей индоевропейских языков (нордические германцы); есть подражательно — переимчивая раса белых брахицефалов, потомков неандертальцев, носителей вульгарных диалектов воспринятого праиндоевропейского (славяне); есть нетворчески — мимикрирующая под условия среды обитания жёлтая раса монголоидов — брахицефалов, потомков синантропов; есть статически — неподвижная чёрная раса высокоголовых негроидов, потомков питекантропов. Языки двух последних несут следы досоциальных сигнальных систем, присущих стадным млекопитающим или даже яйцекладущим.

Первые создатели и носители высокой культуры; вторые с грехом пополам усвоившие её начатки в форме эрзац-культуры в меру и на глубину влияния первых; третьи пассивно следующие вызовам внешнего влияния (пример Япония); четвёртые неспособны ни к чему социальному, выше биологической стадности, в которую впадают, как только изживают навязанные навыки механической внешней дрессировки.

— Аншлаг!

Логично, последовательно, барабанно.

— Айне колонне марширен… Цвайне колонне марширен… Драйне колонне марширен…

— АУСТЕРЛИЦ!!!…

…как фашизму — так и поставленному вопросу во всей его осознанной полноте. Спекулятивно оформленная конструкция стала жупелом самой постановки вопроса, гиеной до умопомрачения заворожённых овец.

Между тем это не спекуляция от диванной философии, перепихиваемая на историографическое поле — это вопрос об основах самого генезиса исторического, как биологическая основа группового психологического типа реализуется в этно — историческом своеобразии, объектно — субъектной проекцией которого является язык; и как и что представляет на этом фоне археологическая культура, как материальное выражение этого нераздельного с ней бытийствования, если иметь в виду под ней не типологию керамики, орнаментов, стрел и копий, а след осуществившейся жизни — бутылочного горлышка, через которое проливаются только несколько капель от сгустившейся полноты.

Стихийная угадка этносов по линейно-ленточной или шнуровой керамике, колоколовидным кубкам, черешковым или втульчатым стрелам и т. т. т. это в чистом виде идентификация этно-исторической общности или наличных технологий? Кого уловим в сети, кельта или кузнеца?

Кузнеца, которого объявим кельтом!

— Это не так! Это искажение! Это… — масса возражений последует немедленно, как-то: многофакторный анализ, комплексный многодисциплинарный подход и т.т.т… Отставим это — за археологией и её тёмными атрибуциями стоит только одно основание: это единственное средство докопаться к дописьменной истории, к счастью, столь же объективное, как её лопата материальней слова. Во всём прочем она:

1.Либо феноменологически отрывает — открывает неизвестное, как то было с цивилизацией Хараппы;

2.Либо служит средством верификации забрезжившей теории, как то сталось в казусе Г. Шлимана.

Но её особая методологическая роль опосредующей заслонки, сводящей полнокровие исторического к горам битых черепков всегда должна присутствовать в сознании исследователя, в противном случае он вырождается в небесполезного «горшечника» — эта неприглядность кладбища в отношении погребённых там судеб отвратила в своё время меня от археологии при всех обнаруженных к ней задатках… В исключении случайности археология становится Восходящей Историей только как верификация Теории, пусть такой странной, как недоумение от вывороченного камня или тени подозрения на Гомеровский текст. Так всегда и было: человечество тысячелетиями натыкалось на кости и следы орудийной деятельности архантропов, разглядывало мартышек в зоопарках — открыло оно их/себя только после издания Дарвиновского «Происхождение человека и половой отбор» в 1870 году. Только в кислоте теории растворяется чудовищно — безобразный налёт патины отрытого и расцветает золото кесаревых денариев на бархате подложки, как то я однажды видел в Крыму.

И обратная сторона теоретической непроработанности вопроса: возврат в исходную позицию, а то и скатывание ниже её, рождающих такие гримасы, как реанимация Леви-Клейнами «германо-нордических» теорий Г. Косинны и извлечение археологии «Анневербе» упёрто-всплывшими Алексеевыми — безобразно-естественная реакция на подмену НАУЧНОЙ ТЕОРИИ голословными проклятиями, тезами «от противного» или трепетным зажмуриванием глаз на ВПОЛНЕ РЕАЛЬНУЮ НЕОТСТУПНУЮ НАУЧНУЮ ПРОБЛЕМУ: как биологизированное антропо — этнологическое функционирует в социальном, порождая обратно возвращающее и ПРЕОБРАЗУЮЩЕЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ.

Вот простое, приземлённое, конкретно — методологическое преломление этого вопроса: что определяет итоговый этно-исторический результат взаимодействия миграции и автономного субстрата?

Никто и никогда не утверждал и не утверждает, что Миграция означает Геноцид; или даже обязательно Войну, хотя столь любимая ныне «полуисториками» статистика продемонстрирует именно это — но что тогда определит физиономию консолидированно возникшей народности?

…Право, на одних только перечислениях мыслимых и немыслимых условий и обстоятельств протекания взаимодействия этих составляющих процесса можно впасть в уныние!

Победительные мигранты, преимущественно прибывают в меньшинстве, в том числе нередко и в культурно — историческом — побеждённые чаще составляют большинство, в том числе нередко культурно — преобладающее… И какое разнообразие результатов: побеждённые Римом галлы романизировались и романизировали покоривших их германцев — франков; итоговая Галлия обратилась в «ля белле Францию»; и были германизированы победительными англо-саксами в Римской Британии, в результате чего появилась «добрая старая Англия», которая в свою очередь «офранцузилась» в результате НОРМАННСКОГО ВТОРЖЕНИЯ до того, что перестала понимать свой «английский язык» до того, что пришлось перейти на идеому «новоанглийский».

Что определяет этно-исторический тип современных чехов и поляков, их славянская речь или этноисторическое сознание и КЕЛЬТСКИЙ психологический строй коренного населения ЭТИХ ИСКОННО КЕЛЬТСКИХ ТЕРРИТОРИЙ, сознание, перенесённое через Германскую и возможно пребывающее под «Славянской» идентификацией?

А кто из сторонних наблюдателей прозрел в современных греках и итальянцах Эллинов (при том, что они блондины) и Римлян (такие же брюнеты)?

НИКТО — кроме них самих.

Только Цыгане находят нечто родственное с Румынами (т.е. «дословными римлянами»)…

И что таит в себе душа Казанского Татарина: Гуннское семя Кубрата, Идеомы Тюркской ярости — или позвоночную тьму Индо-Иранских Тиссагетов геродотовых времён Анзелинской археологической культуры?

Только отчётливое понимание, что автохтонизм и миграционизм РАВНОСЛОЖНО участвуют в формировании нового, зачастую непредсказуемого, этно-исторического качества освобождают историческую науку от рецидивов Леви — Клейнов, пламенно протестующих против «фашизмов», «расизмов», «биологизмов» — …и увязывающих существующий исторически ситуационный примат индоевропейских языков и культур с ПОБЕДИТЕЛЬНЫМ долихокефальным европеоидным субстратом, прошествовавшим по Евразии от Сконе до Декана и Байкала. И как бы не извивался, и не отнекивался перед концом г-н Клейн, это в целом не что иное, как плагиат с Густава Косинны, самого по себе честно — порядочного империалиста и фашиста, без кавычек и эмоций — в отстранённо-объективной констатации.

Это не единственно полемический текст и сведение старого действительно имеющегося счёта с деятелем от филологии, усердно пристраивавшемся во времена оны по знанию языков к вояжам на зарубежные научные конгрессы, как представитель «советской исторической науки», и по приезду домой отсвечивая на собеседников именами Чайлда и проч. — в то время, как её безъязыкие деятели Массон, Сарианиди, Деревянко, Геннинг, Зданович извлекали из небытия Хорезм, Намазга-Тепе, Кой-Крылган-Кала, Аркаим, Дюрянг — Юрях, а переводы уж по возможности другие, языкастые, доделают, нам некогда — работа; коли невтерпёж ждать, выучитесь русскому языку!… Но в той огромной плавильне народов, которой явилась Евразия после таяния Великого Ледника в 14—2 тыс. д.н.э. эти вопросы приобретают не мировоззренческий, а практический характер — здесь это раздувалось и отсюда разлеталось по всему пространству Ойкумены, от Европейско-Азиатского сердца Старого Света до Континента Обеих Америк. И обращаясь к исторической эпохе, прокламируя огромные миграционные потоки, пронизывающие пространства трёх континентов, без учёта того, Что и, главное, Кто взвивался на раскрывающихся Землях Неведомых, означало бы вдёргивать нитку в отсутствующую иголку.

Налицо и чисто объективное, уже регионально обусловленное обстоятельство расширения перспективы обозрения антропологического материала от начала появления человека современного типа в Северной Евразии относительно обусловленного 12 тыс. д.н.э. времени сложения постоянных этносов Евразии, т.е. опускание на глубину 50—40 тыс. д.н.э. всего верхнего палеолита — Центральная Евразия (Циркум — Уральский регион) не знала полного Ледневековья, в значительной мере избегнув его, и во времена межледниковых отступлений открываясь на всём протяжении от Каспия до Карского моря проникновению человека (стоянка Бызовая на Печёре), т.е. объективно в той или иной мере всегда пребывая по ряду типологических признаков в Мезолите (изначальное отсутствие пещерного образа жизни основной массы населения и преобладание искусственных жилищ, богатство быта; разнообразие погребальных обрядов — свидетельство углублённых духовных поисков; тяга к искусству малых форм, как выражение ранней индивидуализации сознания). В отличие от западноевропейского региона её верхний палеолит в той или иной мере был «предмезолитом» и переход к последнему был преимущественно эволюцией прежнего образа жизни к новым, БОЛЕЕ БЛАГОПРИЯТНЫМ к традиционному комплексу присваивающего хозяйства условиям: несколько выросла подвижность населения и возникли черты специализации к промыслам зверя или рыбы — что совершенно не наблюдалось на западе Европы, где вхождение в мезолит открывается крахом великой цивилизации пещер-галерей Испании и Франции и очевидным периодом глубочайшего регресс и упадка вплоть до 5 тыс. д.н.э., регресса настолько основательного, что по утверждениям специалистов — искусствоведов всё богатство художественной техники создателей изобразительного комплекса 2-й Ляско (14 тыс. д.н.э.) было возрождено только импрессионистами 19-го века.

…Но приступая к изложению темы, как не насторожиться к замечанию Ф. Энгельса «Каждое событие в истории повторяется дважды: один раз трагедия, второй раз как фарс», поэтому чтобы не завершать историологический текст описанием фарса я с него и начну. В последние годы автор г-н Тюняев в своих публикациях безаппеляционно открыл Америку Русского Этногенеза. В своих Писаниях — кроме как обращения к терминологии текстов Святых Отцов иначе их нельзя и определить — он легко и просто управился с темой, выстроив в хронологическом порядке археологические культуры Русской Равнины от Верхнего Палеолита до эпохи древнерусских племенных объединений перечня ПВЛ, по явившемуся итогу объявив её Историей Древнерусского Этногенеза, как то:

Антропогенез
русского народа/Тюняев А. А./

48 — 30 тысяч лет до н.э. — костёнковская АК*

30 — 26 тысяч лет до н.э. — сунгирская АК

21 — 20 тысяч лет до н.э. — зарайская АК

13 тысяч лет до н.э. — юдиновская АК

11 — 9 тысяч лет до н.э. — рессетинская АК

10 — 6 тысяч лет до н.э. — иеневская АК

6 — 4 тысяч лет до н.э. — верхневолжская АК

4 — 2 тысяч лет до н.э. — волосовская АК

3 — 1 тысяч лет до н.э. — фатьяновская АК

1 тысяча лет до н.э. — настоящее время — русы (русские)

www.a-lib.ru

В целом это приемлемо, если для определённого района установлена:

1.Археологическая преемственность культур на его территории;

2.Отсутствие миграционных вливаний, которые могут и не деформировать археологический фон — потрясение последних лет: скорее всего предки ханьцев, мигрировавшие с северо-востока в долину Хуанхэ, с кавказских флексивных языков перешли на «тональные» языки местного населения; но именно они запустили генезис Великоханьской цивилизации.

3.Наличный этноисторический результат в виде современного этноса территории или свидетельств письменных исторических источников о том при рассмотрении утратившихся народов.

Но в данном случае сразу возникают РИТОРИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ…

1.Знает ли г-н Тюняев, что носители Костёнковской и Сунгирской археологических культур имели СКАНДАЛЬНЫЙ ДЛЯ ЕГО ТЕОРИИ неустойчивый расово — антропологический тип (сейчас у них констатируют наличие субстрата австралоидно — меланезийского типа; кроме того ряд исследователей указывает на близость части костёнковского населения в антропологическом отношении к койсанским народам Южной Африки).

Конечно, Россия родина слонов и негров (Костёнки 14), но «коренные» чёрнокожие русские в шапках-ушанках, кроме «Александра Сергеича», как-то на улицах не наблюдаются…

2.Известно ли ему, как и прочим соискателям «белокурых, синеглазых» русских заместителей на почётное место германо-скандинавских «арийских бестий», что т.н. археологические «фатьяновцы» являются далеко продвинувшимися на восток представителями культуры «боевых шлифованных топоров», иначе называемой «культурой колоколовидных кубков», прародину которых связывают с Северо-Западной Африкой; и будучи антропологическими европеоидами они НЕ БЫЛИ ИНДОЕВРОПЕЦАМИ ПО ЯЗЫКУ, кроме того, что расходились с великороссами по гаплогруппе R1b1против R1a1 («соавтору» создателя ДНК-хронологии профессора А. Клёсова это надо бы знать). По определению Индоевропейцев-Русаков они все «НЕМЦЫ»…

…И оставим для «альтернативных историй» потуги очередного графомана-дилетанта — обратимся к «остепенённым» лицам и вердиктам академических Ареопагов…

Увы, по удалению всяких скидок на «юношескую неопытность», «недостатки образования», «непрофессионализм» и т. п. по присутствию в избытке всех цензовых признаков, здесь ситуация выглядит ОТКРОВЕННО БЕЗОБРАЗНОЙ.

Уже в конце 19—нач.20 века, после открытия вслед за «классическими европеоидами» Кро-Маньона (1868 год), «монголоидов» Шанселяде (1888 год) и Ментонских «негроидов Гримальди» (1906 год) возникло вполне обоснованное предположение, что человек современного типа (HOMO SAPIENS) явился на усмотрение научного сообщества в верхнем палеолите УЖЕ РАСОВО РАЗДЕЛЁННЫМ…

В целом это поднимало вопрос о времени и месте расогенеза в рамках теории антропологического моногенеза HOMO SAPIENS; и при отсутствии каких-либо промежуточных форм между неандертальским HOMO PRESAPIENS (50 тыс. д.н.э.) и кроманьонским HOMO SAPIENS (40 тыс. д.н.э.), так по настоящее время и не решённый, что очень подыгрывает Полигенезу, принявшему в тот период политизированный характер биологического подтверждения неоднородности состава человечества как основы неравноправности его ветвей — политическому расизму.

Ситуация приняла какой-то странный вид:

1.«Демо-инстинктивные» сторонники моногенеза начинают прокламировать наличное расово-антропологическое разделение как морфологическую неустойчивость одного вида, порождающую широкую изменчивость, при этом с сохранением в наследственности, задом-задом смещаясь в антропогенезе к ламаркизму в духе Пауля Каммерера (что никак не признаётся), но никак не объясняют имеющихся исторических фактов одновременного сожительства на одних и тех же территориях людей разного расового типа — в настоящее время это приобретает карикатурный вид, когда в параноидальном запале Американское Антропологическое общество отрицает понятие «расы» вообще («демо-самодержавие» в науке порождает такие же «Законы Скопса», как и Ку-Клукс-Клановское засилье в Теннеси в 1926 году); или дискредитируется столь очевидное расовое разделение людей на реконструкциях М.М.Герасимова утверждениями об «ошибках реставратора».

2.Сторонники полигенеза, в значительной мере вне своего желания оказавшиеся в числе гносеологических источников политического фашизма, потерпели этическое, идеологическое и политическое поражение по итогам 2-й Мировой войны; были научно каталепсированы установлением факта раннего (он прокламировался и воспринимался КАК ЕДИНСТВЕННЫЙ) антропогенеза в Африке и на какое-то время потерялись. В целом они оказались неготовыми воспринять факт достаточно раннего антропогенеза высокого уровня в Европе и Азии, и факта культурогенеза именно там; и не отреагировали в целом на открытие «3-го Человека» (и 2-го PRESAPIENSа) в Денисовской пещере на Алтае. Даже установление факта наличия ДНК-контакта полагаемых африканскими HOMO SAPIENS с дальневосточными синантропами, обнаруженных у всех современных представителей вида HOMO в Евразии, как и наличие у 86% современного европейского населения геномов неандертальца вкупе с установленным фактом соучастия «денисовского человека» в антропогенезе австалоидов — меланезийцев не извлёк их из полусонной прострации — мир публикаций, слегка качнувшись, опять оказался оседлан Моногенезом с Африканским Лицом.

В настоящее время возобладала попытка возвращения к идеям Бунака, что всё разнообразие расовых типов верхнепалеолитического кроманьонца только «морфологическая кажинность», а в действительности налицо только один тип HOMO SAPIENS, который лишь в МЕЗОЛИТЕ расово разойдётся (неясно, насколько верил в это сам Бунак) … Как расписался В СОБСТВЕННОЙ СЛЕПОТЕ В 2010 году профессор В.И.Ярыгин «…данные палеоантропологических исследований показывают, что вплоть до верхнего палеолита на территориях, обитаемых людьми, практически нигде не сформировались расовые типы человека, с которыми были бы связаны современные большие расы…»

— М-да, только таких типов не найдено вплоть и до настоящего времени: налицо только сложившиеся Белые Европеоиды, Жёлтые Монголоиды, Чёрные Негроиды, к которым всё чаще добавляют американскую Красную Расу, в отношении которой царит уверенность, что она возникла на основе Большой Монголоидной — увы профессору Ярыгину, длинноносость северо-американских индейцев вполне соответствует такой же антропологической детали верхне-палеолитических «монголоидов» из Шанселяде…

Право, увидишь негра — не верь глазам своим…

Трудно сказать, кому и чему следует отдать заслугу «реабилитации неандертальцев» в числе участников магистрального генезиса современного человека: моногенистам, попавшим в крайне неудобное положение, после установления факта «праворукости» последних, свойственной только человеку, и доказанной Мачеком способности к говорению не могущих уже столкнуть их в «тупиковый брак»; «демократическому инстинкту» общественности, восставшей против «расизма в палеолите»; региональной европейской групповой солидарности, возмутившейся за попранные права «Наших Могучих, Вонючих и Волосатых» — но в несомненный минус следует записать тот истерический характер Символа Веры, который принимает теория «Исключительно Африканского происхождения HOMO SAPIENSа», в то время, как генетика свидетельствует о его широкой гибридизации синантропами, выразительной неандертальцами, частично-локальной «денисовским человеком», т.е. едва ли не все 400 тысяч лет финального антропогенеза… Что в 2 раза больше исчисленных моногенистами 200 тысяч лет для пресловутой «западно-африканской Евы» (Запад и в Африке Запад), и в 5 раз больше 80 тысяч лет для вычисленного «афро-аравийского Адама»! Само по себе это определённо раздвигает моногенез до «полигенетических качелей» в границах рода-вида на широком поле всей Ойкумены…

Кстати, в связи с открытием «Мадленских длинноносых монголоидов» (археологическая культура Солютре) на какое-то время стала развиваться теория заселения Америки из Европы «солютрейским человеком»; в археологической части базировавшаяся на большом сходстве каменных орудий по обе стороны Атлантики; в антропологической на «большеносости» древнейшего на Континенте Обеих Америк населения Северной Америки — по признанному невозможной миграции по ледовому щиту через Атлантику в настоящее время вновь оттеснённая классической «Азиатской теорией» заселения американского континента через Берингов пролив… Но какими монголоидами? «Длинноносыми американскими» или «Коротконосыми как Все»? Или и теми и другими вместе? Теория — скороговорка, что «длинноносость» только результат региональной мутации базового азиатского «коротконосого» типа под воздействием новой среды обитания после открытия «монголоидов Шанселяде» в сущности развалена — налицо нежелание «академического сообщества» что либо менять к изменившемся материалам… Любопытно, как это причёсывает профессор Ярыгин под теорию «безрасового кроманьонца»: «…Этим данным соответствует и описание ископаемого скелета из Южной Калифорнии, пролежавшего в земле 21,5 тыс. лет и характеризующегося отсутствием выраженных монголоидных черт, несмотря на то что аборигенным населением Америки являются монголоиды.» Ещё раз «УВЫ» профессору: американские авторы, при всём желании, не могут предъявить археологический материал ранее 12 тыс. д.н.э.;применяя несколько двусмысленный модус,«раз обнаружена археологическая культура 12 тыс. д.н.э., то её генезис следует искать ранее», растягивают этот срок до 14 тыс. д.н.э., а в публикациях применяют невразумительные «16 тысяч лет назад», что неквалифицированные читатели воспринимают как «16-е тысячелетие д. н. э.»…Проверьте по Цитате «Первые люди обосновались на северо-восточной окраине Североамериканского континента в период между 22 и 16 тыс. лет назад. Новейшие генетические и археологические данные свидетельствуют о том, что обитателям Аляски удалось проникнуть на юг и быстро заселить обе Америки около 15 тыс. лет назад, когда открылся проход в ледниковом щите, покрывавшем большую часть Северной Америки. Культура Кловис, внесшая заметный вклад в истребление американской мегафауны, зародилась около 13,1 тыс. лет назад, спустя почти два тысячелетия после заселения обеих Америк. (Ted Goebel, Michael R. Waters, Dennis H. O’Rourke. The Late Pleistocene Dispersal of Modern Humans in the Americas // Science. 2008. V. 319. P. 1497–1502.)». Те же «безрасовые пришельцы», оглашаемые прессой каждые 5 лет, и очень громко каждые 10 лет как «истинные не-монголоидные пра-американцы» в объективном случае всё те же «длинноносые монголоиды — потомки» Солютрейских и Сунгирских насельников верхнего палеолита… По такой же периодичности затуханий этих оглашений можно догадаться, что дойдя наконец до квалифицированного сообщества они естественно гаснут — уже без оглашения в прессе. В цитату надо внести исправление: найденные на американской стороне Берингова пролива стоянки древнего человека относятся к 12 тыс. д.н.э.

Представляется, что в этом пункте следует пока остановиться, выставив предупреждающий знак: материал очень разноречив и основывается на несходящихся параллелях филиаций фактов из разных отраслей знания — в целом археологическая культура Солютре и древнейшие из известных археологических артефактов даже Северо — Запада Америки разведены промежутком в 4—5 тысяч лет; разрыв ещё больше для археологических культур региона восточного побережья от Лабрадора до Флориды, куда гипотетически должны были десантироваться «солютрейские монголоиды».

В то же время развиваемые представления Бунака об отсутствии расового разделения в верхнем палеолите, редактируемые г-ном Ярыгиным в форме как «наличие у кроманьонцев мозаичного сочетания расовых признаков», вследствие которого они «не могут быть отнесены ни к одной из современных рас» лучше рисуют состояние и впечатление от антропологического материала; их не следует отвергать с порога: и при объективном рассмотрении — не навешивании ярлыков — тот же «вождь — богатырь из Сунгири», реконструированный М.М.Герасимовым, мощный 50-летний мужчина, объявляемый (неведомо по каким причинам) «классическим кроманьонцем — европеоидом», до которого он определённо не дорос (177 см.,но по всем направлениям, против худощавой вертикали в 185—195 см.) ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕЕТ уникальное сочетание антропологических признаков европеоида, монголоида «эскимосского типа», как долго идентифицировали и насельников Шаселяде; но к тому же — что очень глухо упоминается в отчётах — негроида. Ещё более эта негроидность выражена в останках знаменитой могилы «принца и принцессы», исключительно роскошного захоронения мальчика 11 и девочки 7 лет. Как отмечается, в целом «у сунгирца очень мал удельный вес кортикального слоя в архитектуре плечевых костей по сравнению с большинством позднейших выборок. По этому показателю, характеризующему объём костного мозга, выполняющего важную кроветворную функцию, сунгирец располагается между эскимосами и алтайскими афанасьевцами из Куроты II.. …Эти данные свидетельствуют о повышенной функции кроветворения у обитателей палеолитического севера, позволившей им выжить в экстремальных условиях.»

О бедном негре замолвите слово!

Увы, налицо только повторяемое как мантра заключение того же М. Герасимова и В. Бунака: «внутривидовые таксоны ещё не сложились, а разнообразие сочетания отдельных признаков характеризуют самую начальную стадию расообразования»…

— Ну так прямо и пишите, СЛЕДУЕТ ПРИЗНАТЬ, ЧТО ВЕСЬ РАСОВЫЙ СОСТАВ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ВИДА HOMO SAPIENS ВЫШЕЛ ОТСЮДА, ИЗ СУНГИРИ — КОСТЁНОК, где он ещё кипел-разминался в немыслимых сочетаниях запущенного расогенеза.

Разве не то следует из текста заключения маститых антропологов?

НЕ ПИШУТ…

Впрочем, картина в целом выглядит значительно сложнее, нежели простое восполнение «академической недосказанности», в конце — концов, наряду с такими агрегатными субъектами, как сунгирский «вождь — богатырь», есть и и НЕСОМНЕННЫЕ НЕГРОИДЫ с Маркиной горы (Костёнки-14) с вполне выраженным антропологическим набором характерных признаков: широконосность, прогнатность, и как не оговаривался Г. Дебец «об условности идентификации» (Тьфу!), всё же вынужден был идентифицировать их как гримальдийских людей, «…причисляемых к протонегроидной расе»; М. Герасимов заявил об этом безоговорочно. Современные датировки предельно сблизили по времени многорасовые памятники Костёнок — Сунгири (30—29 тыс. д.н.э.): размах колебаний определяется только техническими возможностями инструментария и продуманностью методик.

При этом — в полное разрушение всяких виляний — в «пещере детей» в Ментоне были найдены останки одновременно пересёкшихся там и классических «белых кроманьонцев» 194 см. роста, и 160-см. «гримальдийских негроидов». При этом если судьбу многорасового контакта в Ментоне трактуют как трагическую — уничтожение вторгшимися европеоидами более ранних негроидов, то на Костёнках обнаружилось длительное соседское, даже совместное в одном случае, сожительство. На этом фоне теория какого-то «случайного забегания» горемыки-негроида к большим белым дядям становится предельно сомнительной.

Под грузом этих материалов Р. Седрик Леонард частично восстанавливает представления рубежа 19—20-го веков, утверждая о наличии двух рас HOMO SAPIENS под общим ярлыком «кроманьонцы»: могучих белых «Атлантов», и негроидных низкорослых «Лемуриан», предельно ущербные уже потому, что не учитываются «монголоидные филиации» Шанселяде и Сунгири. Даже в первом приближении к материалам налицо не менее 3-х расовых типов.

1.Классические высокорослые (средний рост порядка 190 см.) долихокефалы Кро-Маньон (баскетболисты);

2.Мощные среднерослые (около 175 см.) брахицефалы Сунгири и Шанселяде, сочетающие мозаичные признаки 2-х расовых типов (европеоидов и монголоидов), а то и всех 3-х (европеоиды, монголоиды, негроиды) / (гиревики);

3. Низкорослые негроиды — австролоиды «гримальдийского типа» (протонегроиды Костёнок-14, Пшедмости, Комб Копелль, Ментоны); грациальные изящные «гимнасты» с одухотворёнными лицами на реконструкциях М. Герасимова.

При этом 2-й расовый тип можно разделить по меньшей мере на 2 подтипа: длинноносые протоиндейцы — америнды и коротконосые протомонголы — азинды т.е. предположить в нём 2 вызревающих расы…

А сам он, Сунгирский человек, великолепно приспособленный к обитанию в высоких широтах, не будет ли ещё одной расой, продолжающейся поднесь в эскимосах?

А и только ли Сунгирский?

Раскол пробежал и по Европеоиду…

Столь восхищавшееся до 1939 года и выстраивавшееся в очередь на потомков классического кроманьонского баскетболиста «образованное человечество» вдруг исполнилось подозрительности к ним, и сменило знаки своих пристрастий на минус: их «чрезвычайная долихокефальность» … при«при коротком лице и большом лбе», «вкупе с большой челюстью и выдающемся подбородком» стало «известной среди антропологов как «дисгармонизм» («disharmonism») и считается диагностическим (или специфической) чертой кроманьонцев (Briggs, 1955).» — и только выступающие надбровные дуги создавали видимость, что «антропологическая линия лоб-подбородок была вертикальной», что в совокупности с массивным скелетом, вынужденным держать 2-х метровую дылду породило глубокомысленный вывод HOMO SAPIENS = КРОМАНЬОНЕЦ ещё не является Современным Человеком (…подожди годок, подучи грамматику — в следующем году поступишь…), И НА ЭТОМ ОСНОВАНИИ ОТГОРОДИЛОСЬ ОТ НИХ ВСЕХ, заявив себя и нас присных новооткрытым видом HOMO SAPIENS SAPIENS (Дважды Разумный? Разумный в Квадрате?). Чтобы совсем уж не одичать в НАУЧНОМ СООБЩЕСТВЕ я использую в публикациях чуть иную форму диагностики умопомешательства HOMO SAPIENS SAPIENТIS: пусть этикетка на клетке животного «Разумный Разумнейший» и свидетельствует о состоянии его рассудка, но по крайней мере в грамматически удобоваримой форме.

Но вопрос — нам что, следует ожидать появления папочки вида HOMO SAPIENS 1/4 –SAPIENS? 1/2 –SAPIENS? 3/4 –SAPIENS?…

…И как на этом фоне относиться к «антропологическим авторитетам»?

— Скептически, Т. Е. ПРЕДЕЛЬНО ВНИМАТЕЛЬНО к их обзорам полевого материала — и НАПЛЕВАТЕЛЬСКИ к их заранее ангажированным выводам.

А пака в ожидании итогов радений Цензовых Синклитов обратимся к тому рабочему варианту, который складывается из наличного материала:

1.От ПОЛИГЕНИЗМА: широкая гибридизация антропологического материала, НЕ ПРЕКРАЩАВШАЯСЯ ВСЕ ПОСЛЕДНИЕ 400 ТЫСЯЧ ЛЕТ, столь заметная и превозносимая ранее МОНОГЕНИСТАМИ в отношении Схульских, Старосельских и прочих«гибридных неандертальцев» 50—40 тыс. д.н.э. и немедленно свёрнутая по «обретению африканской Люси» резко усиливается с устремлением мощных миграционных потоков в «охотничий рай» Северной Евразии, в Циркум-Уральском регионе открывшийся значительно раньше (прикидочно с 60 тыс. д.н.э.) прочих окраин, что становится основой мощного обмена генофондом и рекомбинацией старых и новых расовых типов.

2.От МОНОГЕНИЗМА: прямое расообразование на основе расщепления ранее единого типа, исходного носителя таксонов 3—4-х исторически состоявшихся больших рас (общее число их в процессе могло быть и значительнее), в наличном состоянии уже выделившего протонегроидов — австролоидов, сформировавшихся где-то в ареале субтропиков (к ним очень близки Схульсские и Старосельские «прогрессивные неандертальцы»); преимущественно европеоидных долихокефалов; сохраняющих черты исходного универсального единства брахицефалов европеоидно — монголоидно/америндского — монголоидно/эскимосско/азиндского типа… Общая картина усложняется потоком встречной непрерывной метисизации, возможность которой ярко выражена на многорасовой стоянке Костёнки—14. Впрочем, и сам остаточно-универсальный тип продолжал долго сохраняться и продуцировать мозаичные признаки, в том числе и протонегроидности — т.е. весь состав оформляющегося расогенеза.

Развивая МОНОГЕНЕТИЧЕСКУЮ ЛИНИЮ (сразу признаюсь, прикидки к ПОЛИГЕНЕЗУ раскрывают такое богатство возможностей, что описатель попадает в положение бога, для которого нет законов — лучше повременить, пока море безбрежное означит какие-либо ограничения) по значительно более ранним датировкам кроманьонских артефактов Русской Равнины в отношении прочих регионов Ойкумены именно она становится Главным претендующим центром НА ФОРМИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕКА СОВРЕМЕННОГО ТИПА, коли господа антропологи подрезали его связь с АФРИКАНСКИМ HOMO SAPIENS своей Второй Разумностью.

Было бы естественно ожидать старта расогенеза именно здесь, в наличии столь выраженных черт «мозаичного сочетания расовых признаков» всех больших современных рас, при том, что у него имелся вполне приличный разбег в 15 тысяч лет от момента поселения на Русской Равнине до появления контактных неоантропов Сунгири и чистого протонегроида Костёнок—14 в 30-м тыс. д.н.э.

Именно этот район создаёт хорошие условия расселения как на Запад и Северо — Запад по пути отступления ледника, при том, что освобождение Западной Европы долго задерживалось горными ледниками системы Пиренеи — Альпы — Судеты — Саксонский Лес; так и ещё лучшие для продвижения на Восток и Северо — Восток, в Азию и к Америке вслед за значительно более быстрым сходом ледников; при этом выходя на наилучшие позиции для трансконтинентального прыжка. Движения в этих направлениях прямо навязываются сообществам охотников, следующих за отступающей приледниковой фауной. Можно заметить, что именно на Русской Равнине полирасовый Неоантроп зафиксирован наиболее глубоко в Северной Евразии, в том числе и его протонегроидный субстрат; при том, что в Центральной Европе он зафиксирован не севернее Карпат, а в западной лишь на Средиземноморском карнизе Альп. Было бы естественно полагать, что в движении на восток выделилась и ушла далее ветвь длинносых монголоидов-америндов, отстоялась и закрепилась ветвь коротконосых классических монголоидов — азиндов, открылась ветвь наиболее древних коротконосых монголоидов «эскимосского типа». Продолжая далее, контакт монголоидов-азиндов с «денисовскими людьми в 30—20 тыс. д.н.э. стал основой формирования малой меланезийской расы; ну, а остаточный субстрат положил основу тому европеоидному субстрату, что наличествует как антропологическая основа местного населения от Шигирской археологической культуры 11тыс. д.н.э. вплоть до сейминско — турбинских афанасьевцев 2 тыс. д.н.э., «сохраняющих европеоидный тип с признаками лёгкой монголоидной метисизации», что усмотрел у Шигирцев М. Герасимов, и проступает на реалистических изображениях сейминской бронзы. Линию можно вести и дальше, по времени и в пространстве, вплоть до рыжеволосых и голубоглазых дин-линов китайских хроник, до современного населения Русской равнины, при всех различиях языковых семей сохраняющих «европеоидный тип с признаками лёгкой монголоидности»; некое свойство, вызвавшее меланхолическое замечание Н. Карамзина «потри русского — найдёшь татарина»…

Но вполне очевидно, что это уже опережающие хронологию вариации, забегающие от времени основного материала дискуссии — монолога Разочарованного со своим Предметом: начальными 2/3 эпохи Верхнего Палеолита на Русской равнине (50—25 тыс. д.н.э.),открываемое началом Костенковской археологической культуры и закрываемой финалом Сунгирской, когда относительно мягкое межледниковье сменяется новым наступлением льдов сходящимися потоками с Северо-Запада и Северо-Востока к Циркум — Уральскому району.