Бесплатный фрагмент - Происхождение этрусков (= тусков = тирренов = тирсенов = расеннов)

ПРЕДИСЛОВИЕ

На вопрос о происхождении этрусков (= тусков = тирренов = тирсенов = расеннов) можно ответить следующим образом:

1) Этруски — это народ, приплывший в северную Италию с берегов Малой Азии (так считает часть исследователей);

2) этруски были в целом коренным народом Италии с незначительными вкраплениями, как это часто бывает, других народностей (это так называемая автохтонная теория, которой придерживается другая часть исследователей);

3) этруски пришли в Италию сухопутным путем с севера Италии (как ка­жется, менее популярная теория).

Собственно на этом можно и заканчивать книгу… Однако для более подробного и существенного рассмотрения вопроса обратимся к специалистам. Такими специалистами, которые в той или иной мере обращались к про­блеме проихождения этрусков (= тусков = тирренов = тирсенов = расенов), были многие историки, начиная с античных (Геродота, Дионисия Галикарнасского и многих других) и заканчивая современными историками…

Ниже на картах 1–6 представлены территория и племена Древней Италии, а также территория расселения этрусков и их города.

ГЛАВА 1. ЗАГАДОЧНЫЕ ЭТРУСКИ

1. Кто такие этруски и где они обитают?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГЕСИОД около 700 года до н. э.

Знаменитые тирренцы обитают далеко [от эллинских земель], в глубине священных островов; над ними властвуют Агрий и могучий Латин, рожденные от Одиссея и Кирки.

Гесиод. Теогония 1010–1015

Бартольд Георг Нибур 1811 год

Какие «Священные острова» здесь упоминаются?

Niebuhr 1811, т. 1, с. 64, прим. 23

Викентий Викентьевич Вересаев 1929 год

Гесиод, очевидно, представлял себе Италию островом. Впоследствии греки называли тирренцами этрусков, но здесь имеются в виду вообще жители Италии.

Вересаев 1929, т. 10

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СОФОКЛ 2-я половина V века до н. э.

…Среди тирренов-пеласгов (как и в Аргосе, на холмах Геры) почитается многоструйный Инах, дитя Океана (прародителя Вод)…

Софокл. Инах. — Приводится по:

Дионисий Галикарнасский. Римские древности I 25

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ПСЕВДО-СКИЛАК примерно IV века до н. э.

Тиррены живут, начиная от Антия, вплоть до города Рима. Плавания [вдоль их побережья] 4 дня и 4 ночи. Живут они также за Омбрикой, расселившись от Тирренского моря снаружи до Адрии; и в этой области есть греческий полис [Спи́на] и река; и плавания вверх по реке к полису около 20 стадиев. Пути же к нему от полиса Писы 3 дня.

Перипл Псевдо-Скилака 5; 17

Николай Николаевич Залесский 1959 год

Сообщение в Перипле Псевдо-Скилака о пути, соединяющем Спину с Пизой, — это очень важное указание, которое свидетельствует о торговых связях Спины с собственно Этрурией. Но как пролегал этот путь — вопрос спорный. Недавно Лопес-Пенья предложила следующий маршрут Спина — Равенна — Аримин — Val Marecchia — Appeций — Пиза (Lopes Pegna 1950–1951). Однако не исключена возможность сношений и через Фельзину, хотя в этом случае остается неясным вопрос о том, где пролегал путь, связывавший Паданскую область с собственно Этрурией. Как бы там ни было, это свидетельство «Перилла» в свете последних археологических открытий, доказывающих проникновение этрусских товаров, в том числе и паданских, вдоль побережья Лигурии (см. Залесский 1958, с. 64) и в Галлию далеко на север (см. Залесский 1959, с. 73 сл.), а также с открытием древностей самого города Спины приобретает особо важное значение.

Залесский 1959, с. 14–15

Фёдор Вадимович Шелов-Коведяев 1988 год

Сведения Псевдо-Скилака о расселении этрусков отражают действительность VI–V вв. до н. э.

Шелов-Коведяев 1988, с. 263

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МАРК ПОРЦИЙ КАТОН СТАРШИЙ 1-я пол. II века до н. э.

Чуть ли не вся Италия находилась во власти этрусков.

Сервий. Комментарии к «Энеиде» XI 567

Дэвид Риджуэй 1988 год

Заявление Катона хотя и является преувеличением, всё же отра­жает наличие в прошлом действительно широкой этрусской экс­пансии, археологически засвидетельствованной от Салернского залива на юге до Тридентских Альп на севере. Необходимость защиты такого множества разнообразных интересов от конкурентов (кельтов, римлян, греков, карфагенян, не говоря уже о соседних италийских наро­дах), одновременно бросавших вызовы с разных сторон, в конечном итоге оказалась чересчур сложным испытанием: ведь Этрурия не имела централизованной организации, чтобы постоянно согласовывать все свои действия… Обозначение типа «Этрусская империя» искажает исто­рическую реальность.

КИДМ IV, с. 802

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ПОЛИБИЙ около 165–150 годы до н. э.

Тиррены граничили с лигистинами; граница их проходила от города Писы на побережье до области арретинов внутрь материка. К ним [с востока] примыкают умбры, занимающие оба склона Апеннинских гор.

Тиррены также некогда владели равнинами [долины реки Пад], равно как и так называемыми Флегрейскими полями [в Кампании] в окрестностях Капуи и Нолы, которые многим хорошо известны и пользуются славой за свое плодородие. Таким образом, при изучении истории тирренского владычества следует иметь в виду не только ту страну, которую они занимают теперь, но названные выше равнины и те богатые средства, какие извлекали они из тех местностей. По соседству с тирренами и в сношениях с ними были кельты. С завистью взирая на блага этой страны, они по маловажному поводу внезапно с огромным войском напали на тирренов, вытеснили их из области Пада и сами завладели равнинами.

Полибий II 16; 17

Николай Николаевич Залесский 1959 год

Важное указание авторитетнейшего автора, однако, оставляет неясным, какой именно период времени он имел в виду. Для датировки этрусского периода в Паданской области это свидетельство дало бы многое, если бы существовало единое мнение о времени основания Капуи этрусками. Но существующее на этот счет свидетельство представляет неразрешимую загадку (Веллей Патеркул, I 7, привел противоречивые указания Катона и других авторов о времени основания Капуи; современные исследователи не внесли ясности в эту проблему). Кроме того, Полибий не уточняет, какую часть североиталийской области занимали этруски и насколько на запад простирались их владения. На последний вопрос особенно трудно дать ответ.

Залесский 1959, с. 15–16

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ около 50–30 годы до н. э.

Тиррены, прославившись своим мужеством, покорили огромную страну и основали много значительных городов. Равным образом достигнув могущества благодаря своим боевым кораблям, они установили господство на морях, почему омывающее Италию море и стали называть Тирренским, а усовершенствуя сухопутные силы, изобрели в высшей степени полезную на войне [боевую] трубу, которая получила от них название «тирренской», кроме того изобрели звания для полководцев, [должность] сопровождающих полководцев ликторов, кресло из слоновой кости [курульное кресло римлян] и тогу с пурпурной каймой, а для домов изобрели круговые портики [часть римского дома позади большого зала приемов, состоящая из открытого двора с комнатами], весьма полезные для того, чтобы заглушать звуки, издаваемые прислуживающей челядью: большинство из этих изобретений заимствовали римляне и, усовершенствовав их, приспособили для нужд своего государства. Кроме того, тиррены разработали письменность, учение о природе и учение о богах, и более всех народов разработали наблюдение за молниями. Поэтому до сих пор римляне, установившие своё господство почти во всем в мире, восхищаются этими мужами и обращаются к ним как к толкователям Зевсовых знамений, являемых молниями.

Обитая в необычайно плодородной стране, они обрабатывают землю и получают обильные урожаи, достаточные не только для того, чтобы прокормиться, но и чтобы вести роскошный и изнеженный образ жизни. Два раза в день они накрывают богатый стол, пользуясь всем, что необходимо для изысканных удовольствий, приготовив разукрашенные покрывала и множество всевозможных серебряных сосудов, а так же немалое число домашних слуг, из которых одни замечательны пригожим видом, а другие — одеждами более роскошными чем те, которые подобает носить рабам. Разного рода особые жилища имеют среди них не только прислужники, но и большинство свободных. Вообще же, поскольку тиррены утратили воинский дух, к которому ревностно стремились в древности, и проводят жизнь за вином и в недостойной мужей изнеженности, то вполне закономерно, что они утратили и славу, добытую в войнах отцами. Появлению у них роскоши в немалой степени способствовали и замечательные условия их страны, поскольку, живя на земле, которая приносит всевозможные урожаи и необычайно плодородна, они получают в изобилии самые разные плоды. В целом Тиррения, будучи необычайно плодородной, располагает обширными равнинами, которые отделяют друг от друга пригодные для земледелия гористые местности, а дожди идут здесь соразмеренно не только зимой, но и в летнюю пору.

Диодор. Историческая библиотека V 40

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТИТ ЛИВИЙ около 27–25 годы до н. э.

Славой Этрурии полнилась и суша, и даже море вдоль всей Италии от Альп до Сицилийского пролива…

Говорят, что племя галлов перешло Альпы, привлеченное сладостью здешних плодов, но более всего — вина, удовольствия им неизвестного. Они заняли земли, которые раньше возделывали этруски… что жили между Апеннинами и Альпами [то есть на севере Италии]. Еще до возникновения римской державы власть этрусков широко распространилась и на суше и на море. Доказательством того, сколь велико было их могущество, служат назва­ния верхнего и нижнего морей, которыми, подобно острову, окружена Ита­лия; одно из них италийские племена зовут Тускским, по общему именованию этого народа, а другое Адриатическим — от Адрии, колонии тусков. Греки называют эти моря Тирренским и Адриатическим.

Территории Мутины и Пармы, которые принадлежали бойям, а еще раньше этрускам, были колонизованы римскими переселенцами [в 183 г. до н. э.].

Ливий I 2.5; V 33.2—8

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТИТ ЛИВИЙ около 27–25 годы до н. э.

Народ этот более всех других предан религиозным обрядам, тем более, что он преуспел в искусстве их соблюдения.

Ливий V 1.6

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ПУБЛИЙ ВЕРГИЛИЙ МАРОН 29–19 годы до н. э.

Предки города Мантуя от разных племен происходят: три здесь народа живут [греки, этруски, умбры], по четыре общины в каждом. Преобладание [в этих местах] этрусской крови сделало Мантую столицей этрусков [в Паданской области].

Вергилий. Энеида X 201–203

Комментатор Вергилия (дополнитель Сервия) после IV века

Говорят, что Мантуя основана Тархоном, братом Тиррена, а назван город Мантуей потому, что на этрусском языке «Mantus» называют владыку преисподней (dis pater), которому вместе с прочими городами он посвятил и этот.

Приводится по: Залесский 1959, с. 31

Н. Н. Залесский 1959 год

В литературе представлено мнение, что Вергилий намекает на разноплеменность населения Мантуи. Например, Альтхейм (Аltheim 1941, т. I, с. 203; т. II, с. 76) признает, что трибы Мантуи представляют три разных этнических элемента, хотя он отвергает это для Рима. Разноплеменность населения колониальных центров этрусков — теза, характерная для концепции Альтхейма (Аltheim 1950, в разных местах).

Залесский 1959, с. 29

Н. Н. Залесский 1959 год

Мы ничего не можем сказать о первоисточниках тех сказаний, которыми воспользовался Вергилий, вводя этрусков и их мифических вождей в число действующих лиц Энеиды. Однако бесспорным является то, что связь Энея с этрусками не измышление поэта. Сказания эти были известны его комментаторам и по другим источникам. Вместе с тем правильно указывает J. Gagé (Gagé 1929, с. 115–144), что в трактовке эт­рус­ской темы у поэта наличен элемент условности: Вергилий стремился создать впечатление правдоподобия, дать «местный колорит», конечно, в таком виде, как это прошлое этрусского народа представлялось просвещенному римлянину в век Августа. Добавим, что этот элемент условности, конечно, был уже в первоисточниках поэта, каковыми были эллинизированные этрусские сказания, в которые была вплетена легенда о троянце Энее в Италии, а также и другие греческие мифы.

Залесский 1959, с. 30

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СТРАБОН около 7 год до н. э. — около 23 год н. э.

Наибольшая длина Тиррении (как говорят, это береговая полоса от Лу́ны до Остии) составляет приблизительно 2500 стадий, а ее ширина вблизи гор меньше половины длины. Именно от Лу́ны до Писы больше 400 стадий; оттуда до Волатерр — 280, затем отсюда до Популония — 270; от Популония до Косы — почти 800, а по другим — только 600. Однако Полибий неправильно утверждает, что все расстояние [от Лу́ны до Косы] не составляет 1330 стадий. Из этих поселений наиболее значительное — город и гавань Лу́на… Город невелик, а гавань весьма обширная и красивая (так как она заключает в себе несколько гаваней — все глубоководные у самого берега) … Гавань окружена высокими горами, откуда можно обозревать открытое море, остров Сардон и бо́льшую часть побережья по обеим сторонам. Здесь находится так много каменоломен белого и пестрого голубовато-серого мрамора (добываются плиты и колонны из цельного камня) и столь высокого качества, что большинство замечательных произведений искусства в Риме и прочих городах сделаны из материала, добытого здесь. Действительно, камень легко вывозить, так как каменоломни расположены над морем поблизости, а с моря груз поднимается по Тибру и подвозится в Рим. Из Тиррении большей частью доставляют для постройки домов лесоматериалы в виде прямых и очень длинных бревен, так как их можно сплавлять прямо с гор по реке. Между Лу́ной и Писой течет река Макра, которую многие историки принимают за границу Тиррении и Лигурии. Пису основали писаты, жившие в Пелопоннесе, которые во главе с Нестором совершили поход на Илион и, возвращаясь, заблудились и попали одни в Метапонтий, другие — в Писанскую область, хотя всех их называли пилосцами. Писа расположена между двумя реками — Арном и Аусаром — у самого их слияния. Первый многоводен и течет из Арреция, но не одним потоком, а разделившись на 3 рукава; последний же — с Апеннинских гор… Город Писа, по-видимому, некогда процветал и даже небезызвестен благодаря плодородию, каменоломням и корабельному лесу… Теперь же лесные материалы идут большей частью на постройки в Риме и в загородных имениях, где возводятся строения, по роскоши подобные персидским дворцам.

…Что касается Популония, то он построен на высоком мысе, круто спускающемся к морю в виде полуострова… Теперь весь этот городок совершенно заброшен, кроме храмов и нескольких жилых домов… И я думаю, что из всех старинных тирренских городов только один этот город расположен на самом море. Причина в том, что побережье лишено гаваней. Поэтому основатели городов или совершенно избегали моря, или же выставляли впереди укрепления со стороны моря, чтобы эти города не оказались (как незащищенные) легкой добычей для нападения с моря…

После Популония идет город Коссы, слегка лишь возвышающийся над морем. В глубине залива находится высокий холм, на котором расположено поселение. У подножья холма лежит Гавань Геракла; вблизи него лиман, и возле мыса, что над заливом, находится пункт наблюдения за ходом тунца. Ведь тунцы следуют вдоль берега не только за морским желудем [Ракообразный моллюск Balanus tubicinella], но и за багрянкой [Purpura murex], начиная ход из Внешнего моря и даже до Сицилии. Если плыть от Коссов к Остии, то на пути лежат маленькие городки: Грависки, Пирги, Альсий и Фрегена. До Грависк 300 стадий… От Грависк до Пирг расстояние немного меньше 180 стадий. Это — корабельная стоянка керетанцев, в 30 стадиях от города. В Пиргах есть святилище Илифии, основанное пеласгами, которое некогда было богатым. Дионисий, тиран сицилийцев, разграбил его во время своего похода на Кирн. От Пирг до Остии 260 стадий. Между этими городами находятся Альсий и Фрегена. Таково мое описание тирренского побережья.

Сверх упомянутых городов, в центре страны находятся города Арреций, Перусия, Вольсинии и Сутрий. А кроме этих последних, еще много маленьких городков: Блера, Ферентин, Фалерии, Фалиск, Непета, Статония и другие. Некоторые из них еще с самого начала объединились в союз, другие же были колонизованы римлянами или покорены, как Вейи, которые нередко воевали с ними, как и Фидены. Некоторые, однако, называют фалериев не тирренцами, а фалисками, особым племенем… У подошвы горы Соракте лежит город Ферония, одноименный некоей местной богине, весьма чтимой окрестными жителями… Дальше всего внутри страны в горах расположен Арреций. От Рима он находится в 1200 стадиях, а Клусий — в 800 стадиях. Поблизости от этих городов лежит и Перусия. Процветанию этой страны содействует много больших озер, так как они судоходны и дают пищу множеству рыбы и болотной птицы. Камыш, папирус и много палочника [Tufa latifolia — род камыша] доставляется в Рим вниз по рекам, которые вытекают из озер вплоть до Тибра. К числу этих озер принадлежат Киминийское озеро, озеро около Вольсиний, озеро вблизи Клусия и ближайшее к Риму и морю озеро Сабата. Самое дальнее озеро, лежащее у Арреция, — Трасуменна; около него находятся проходы для войска из Кельтики в Тиррению, через которые прошел Ганнибал. Этих проходов 2: этот и тот, что у Аримина через Омбрику. Проход у Аримина, правда, удобнее, потому что горы здесь значительно снижаются. Так как эти проходы тщательно охранялись, Ганнибал был принужден выбрать более трудный… Тиррения очень богата горячими источниками, и благодаря тому что они находятся поблизости от Рима, население этих мест не менее многочисленно, чем у источников в Байях, которые наиболее известны из всех.

Рядом с Тирренией с восточной стороны лежит Омбрика…

Страбон. География V 2.5—10

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

Первый город на этрусском [берегу] — Луна, известный прекрасным портом. За ним несколько отступя от моря и ближе к Пизе — колония Лу́ка, между реками Аусер и Арно, основанная пелопидами или, быть может, греческим племенем теутанов. Да­лее Волатерранские отмели, река Кекина, Популоний — когда-то он был единственным этрусским городом на морском берегу. Далее реки: Приле, за ней судоходная река Умброн. За этой рекой начинается область Умбрия…

Плиний Старший. Естественная история III 5 (8)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

От Анконы начинается Галльский берег, прозванный Gallia Togata («Галлией, одетой в тоги»). На большей части этого берега жили сикулы и либурны: в особенности около Пальмы, Претутии и Ад­рии. Эти народы были изгнаны умбрами, те — этрусками, этруски галлами… Исследования обнаруживают, что 300 умбрских городов были завоеваны этрусками.

Плиний Старший. Естественная история III 14 (19)

В. И. Модестов 1902 год

Гельбиг, который умбрами считает жителей террамар (Helbig 1875, с. 231, прим. 2), считает возможным допустить, что под этими «триста городов» (trecenta oppida), Плиний разумеет три­ста террамар. Но мы знаем, что не умбры обитали в террамарах, и, сле­довательно, этих трехсот городов надо искать в другом месте. Главная сцена жизни этрусков — между Арно и Тибром. Здесь были самые цве­тущие и самые могущественные их города; здесь же они нам оставили и самые богатые некрополи. Значит, тут они и сломили силу умбров, от­теснив их от Тирренскаго моря на северо-восток за Тибр в горы. Но па­мять о себе умбры здесь оставили не только в названиях разных горо­дов, занятых потом этрусками, но и в таких же точно могилах а pozzo, какими они наполнили окрестности Болоньи. Древнейший слой могиль­ников в Тарквиниях, Вульчи, Ветулонии, Волатеррах, Кьюзи и других… представляет совершенно ту же культуру: то же устройство могил, то же их убранство, начиная с типического дву­конусообразного оссуария, заменяемого иногда в самых древних частях некрополей, и лишь в некоторых местах (Аллюмьере, Тарквинии, Вету­лония, Бизенцио), урной-хижиной, те же типы бронзовых орудий, те же фибулы и другие украшения, наконец — тот же характеристический ор­намент…

Модестов 1902, ч. I, с. 212

Н. Н. Залесский 1959 год

Это известие Плиния следует скорее отнести к Пицену, а не к Паданской области.

Залесский 1959, с. 25

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

От Суррентума до реки Силар на протяжении 30 миль идет пикентийская территория (ager Picentinus). Когда-то ею владели этруски.

Плиний Старший. Естественная история III 5 (70)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

Город Бонония [Болонья] — когда-то он звался Фельсиной — был столицей [Паданской] Этрурии.

Плиний Старший. Естественная история III 15 (20)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

Некоторые устья реки По (Капрасийское, Сагисское и Воланское, ранее звавшееся Оланским) входят во Флавиев канал; первоначально прокопанный этрусками на основе [одного лишь] Сагисского устья. Они благодаря этому смогли направить поток [речной] воды через Атрианские болота, которые сейчас и названы «Семью морями», [а тогда звались Атрианскими] по славному этрусскому портовому городу Атрии. От него же старое название нынешнего Адриатического моря: Атриатическое.

Плиний Старший. Естественная история III 16 (20)

Н. Н. Залесский 1959 год

Указание Плиния на гидравлические сооружения этрусков в этом районе имеет важное значение. Оно свидетельствует, независимо от того, кто основал Равенну, Спи́ну и Атрию, что этруски создали в низовьях Пада грандиозный по протяжению канал и значит — их присутствие в этих местах было продолжительным. К сожалению, Плиний не сообщает, к какому времени относится столь интенсивная деятельность этрусков.

Залесский 1959, с. 25–26

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МАВР СЕРВИЙ ГОНОРАТ около 390–400 годы

…В [этруском городе] Мантуе народ был разделен на три трибы, из которых каждая делилась на четыре курии. Во главе каждой стояло по лукумону, каковых, как известно, в Тусции было двенадцать. Между этими последними были поделены как бы наместничества (praefecturas) всей Тусции, но из всех «народов» первенством обладала Мантуя…

Сервий. Комментарии к «Энеиде» X 202. — Приволится по: Залесский 1959, с. 28

Н. Н. Залесский 1959 год

Эргон, автор новейшей работы о государстве у этрусков (Heurgon 1957), предпочел обойти молчанием этот источник [т. е. сообщение Сервия]. Бесспорно, это место должно вызывать опасения у исследователя… Сервий допускает смешение структуры отдельной городской общины со структурой федерации: «лукумоны», стоявшие во главе двенадцати курий Мантуи, не могли быть главами двенадцати «народов», суверенных городов союза. (Мы не будем здесь обсуждать остающееся загадочным значение термина «лукумон»). Разумеется, у Сервия, как и в замечании Плиния относительно Фельзины [Болоньи], говорится о двенадцатиградии Паданской области, а не собственно Этрурии. Относительно первоисточника Сервия можно считать вероятным, что сведения эти восходят к Iibri rituales, где упоминались трибы и курии как подразделения городских общин у этрусков (см. Fest. s. v. rituales). Однако можно допустить и местное происхождение этой информации, поскольку Плиний свидетельствует, что Мантуя и в римское время сохранила этрусские черты. Не доверять свидетельству Сервия нет оснований. Дукати (Ducati 1925, т. I, с. 144 сл.) сопоставлял это свидетельство со свидетельством Вольния о римских трибах, носивших этрусские имена, и признавал, что в этрусских городах, как и в Риме, было тройное деление.

Залесский 1959, с. 28–29

Н. Н. Залесский 1959 год

У Сервия имеется также указание, что Мантуя расположена в области венетов, которая также называется Цизальпийской Галлией. Это указание было отброшено как основанное, казалось, на диоклетиановском делении Северной Италии на провинции (Venetia Histria). Однако наличие в этом районе венетов вполне вероятно… Мантуя близко расположена от такого важного центра венетской культуры, как Атесте. Это делает вероятным предположение, что этруски, перешедшие Пад, застали на месте Мантуи поселение венетов. О племенах, населявших эту местность до венетов, ни Сервий, ни прочие источники сведений не сохранили.

Залесский 1959, с. 31–32

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ЭГИДИО ДА ВИТЕРБО около 1495–1532 годы

Этрурия — не только очаг древнейшей в Италии культуры, но и веч­ная покровительница и хранительница религий.

Приводится по: Немировский 1983, с. 4

А. И. Немировский 1983 год

Христианский писатель — Кардинал Эгидио из Витербо — не ощу­щал разницы между Этрурией языческой и Тосканой своего вре­мени. В этом можно видеть не столько неосведомленность, сколько стремление возвысить Этрурию и этрусков.

Немировский 1983, с. 4

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТОМАС ДЕМПСТЕР 1616–1619 годы [1-е изд. в 1723 г.]

Этруски ввели в Италии законы, были первыми философами, гео­метрами, жрецами, строителями городов, храмов, изобретате­лями военных машин, врачами, художниками, скульпторами, агро­номами…

Демпстер 1723. — Приводится по: Немировский 1983, с. 4

А. И. Немировский 1983 год

У Демпстера, видимо, даже не возникал вопрос, что же осталось на долю греков и римлян в области техники и культуры. Напри­мер, приоритет этрусков в философии и геометрии он обосновы­вал ссылкой на древнего автора, считавшего Пифагора «тирреном», хотя речь шла о принадлежности Пифагора к тирренскому населению Са­моса, а не Этрурии!

Желая представить этрусских царей властителями всей Италии, Демпстер отнес к этрускам многие племена, надписи которых в то время были непонятны. Этрусками, например, у него стали умбры, поскольку их письмена были также нечитаемы.

Немировский 1983, с. 4–5

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ЭДУАРД ГИББОН 1776 год

От этрусков Италия получила зачатки своей цивилизации (см.: Ма­ффеи. Verona illustrata, кн. 1).

Гиббон 1776, гл. 1

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Б. НИБУР 1811 год

Этруски никогда не занимали всю Цизальпинскую Галлию. Их владения простирались на запад только до Тицина, где тогда жили лигурийцы, оттесненные галлами за Пад. К югу от этой реки, вплоть до Пармы, страна была также населена лигурийцами или необитаема из-за болот. Умбры обнаружили, что галлы все еще владеют обширной областью в нижнем течении Пада, но этрусские города держались на Атезисе вплоть до времен римлян. Плиний называет Верону ретийской, а Мантую — тосканским городом. Некоторые из них были родиной самых элегантных и совершенных римских поэтов… Устья Пада были углублены [обработаны] тосканцами, а дельта реки образовалась их каналами и насыпями. Их водопроводные сооружения в этих окрестностях можно сравнить с египетскими. Как озеро Мерис принимало избыточные воды Нила, так и тосканцы углубляли болота в районе Гатрии; так что они походили на озера, в которые сносились избыточные воды (Плиний Старший. Естественная история III 20)…

Niebuhr 1811, т. 1, с. 76

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Т. МОММЗЕН 1854–1857 годы

Этруски представляют чрезвычайно резкую противоположность как латинским и сабельским италикам, так и грекам. Уже по од­ному телосложению эти народы не походили друг на друга: вместо стройной пропорциональности всех частей тела, которой отличались греки и италики, мы видим на этрусских изваяниях лишь маленьких приземистых лю­дей с большими головами и толстыми руками. С другой стороны, все, что нам известно о нравах и обычаях этого народа, также свидетельствует о его глу­боком коренном отличии от греко-италийских племен, и в особенности его религия: у тусков она имеет мрачный, фантастический характер, полна мисти­ческими сопоставлениями чисел и состоит из жестоких и диких воззрений и обычаев, которые имеют так же мало общего с ясным рационализмом рим­лян, как и с гуманно-светлым преклонением эллинов перед изображениями богов.

Мы должны отнести цивилизацию финикийцев и этрусков к числу тех вы­родков (Bastard), которые бесплодны в своем развитии.

Моммзен 1, с. 108, 190

В. И. Модестов 1904 год

Современный исследователь становится в тупик перед фактом полупрезрительного отношения, с каким Моммзен трактует этот бесспорно выдающийся народ древнего мира в своей знаменитой Римской Истории. Тут пред нами — второй крупнейший промах книги, имеющей такое распространение и рассматриваемой если не учеными, то публикой, как последнее слово, науки о вечном городе в древности. (Первым крупным промахом является повторяющееся в каждом новом издании непризнавание каменного века в Италии, достойное полного осуждения в столь распространенной и в принадлежащей столь авторитетному ученому книге; см. мое «Введение в Римскую Историю, часть I, стр. 1–2). Отвергая значительность культурного влияния Этрусков на Рим, он унижает их искусство до того, что дает ему последнее место в истории искусства италийских народов. И то, и другое его заявление стоит в явном противоречии с самыми положительными фактами, уже давно сделавшимися достоянием науки…

Модестов 1902, ч. II, с. 1–2

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж. МАРТА 1889 год

Древние называли Этрурию землей между Тирренским морем, Апеннинами и Тибром, частью центральной Италии, которая примерно соответствует современной Тоскане… Города Этрурии были населены трудолюбивыми людьми, этрусками или расенами, деятельность которых в течение нескольких столетий распространялась на Италию и даже за ее пределы, что способствовало распространению (и оружием, и торговлей) первых семян цивилизации во всё ещё варварских землях Запада. Этрусский народ в значительной степени повлиял на формирование Рима, но имел двойное несчастье: 1) появиться слишком рано, чтобы оставить в истории что-либо, кроме смутных воспоминаний; 2) и, главное, им довелось соседствовать с более молодым народом — римлянами, которые после того, как подчинили этрусков, навсегда затмили их блеском своей славы.

…Этруски так прочно обосновалась в Кампании, что сформировали там, как и в Тоскане и на севере Апеннин, конфедерацию двенадцати городов (Страбон V 4.3). В подтверждение свидетельств древних писателей необходимо отметить некоторые топографические названия Кампании: Clanius (река около Капуи), ager Falernus, Stellatinus campus, которые напоминают названия Clanis (река Clusium), Falerii и Stellatinus campus (рядом с тосканским городком Капена; см. Фест. О значении слов: Stellatina). Таким образом, от Ретийских Альп до границ Лукании, на берегах Адриатического моря, как и на берегах Тирренского моря, этруски были повсюду. Само море их не останавливало: у них были поселения на Корсике и, возможно, даже на Сардинии. Мы вполне можем согласиться с Катоном, что почти вся Италия когда-то принадлежала этрускам, а также с Титом Ливием, что до римлян их власть широко распространялась на суше и на море.

Маrthа 1889, с. 1–2, 8

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАБРИЕЛЕ Д’АННУНЦИО 1899 год

Всю жизнь этрусков пронизывала безнадежность. Трагичным было их видение мира и отношение к нему.

д«Аннунцио. Мертвый го­род. — Приводится по: Немировский 1983, с. 5

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В. И. МОДЕСТОВ 1904 год

Среди народов древней Италии Этруски занимают столь важное место, что необходимо привлекают к себе особенное внимание исследователя доисторических судеб Апеннинского полуострова. Их владычество в Средней, Верхней, а может быть и в Нижней Италии, свидетельствующее о небывалом до них политическом могуществе какого бы то ни было народа на этом полуострове, их развитая мореплавательная и торговая деятельность на морях, омывающих его с Запада и Востока, Тирренском и Адриатическом, деятельность, которой они на заре истории соперничали с Греками и Карфагенянами, их огромное культурное влияние, изменившее быт народов, населявших Италию до их прибытия, необыкновенно большое культурное наследство, оставленное ими новому миру в их богатых и многочисленных некрополях, как и вообще обилие памятников жизни этого замечательного народа древности, — все это, вместе взятое, решительно выдвигает Этрусков на первый илан в глазах того, кто, приступая к истории Рима, хочет, как следует, разобраться в культурных влияниях, окружавших город Ромула в первую эпоху его существования.

Модестов 1902, ч. II, с. 1

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

П. ДЖАЙЛС 1924 год

Народ, который играл большую роль в древнем мире, но чей язык и культура в равной степени исчезли как отдельные явления, были этрусками. Они заняли западное побережье Италии от Тибра к северу и одно время распространились до Альп. Хотя в V веке до н. э., когда их власть была сломлена, они были отброшены на северо-восток галлами, вторгшимися и занявшими долину реки По.

CAH 2, с 24

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Р. С. КОНВЕЙ 1926 год

Этрусский период относятся, грубо говоря, к первой половине последнего тысячелетия до нашей эры. Он заканчивается в начале письменной истории Италии с учреждением республиканского правления в Риме после изгнания Тарквиниев, принадлежавших к династии этрусков.

CAH 4, с. 383

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Д. Г. ЛОУРЕНС 1932 год

Жизнь этрусков была, проникнута чувственной радостью, а их взгляд на мир был полон оптимизма.

Lawrence 1932. — Приводится по: Немировский 1983, с. 5

А. И. Немировский 1983 год

Несомненно, [в своих оценках] и Габриеле Д’Аннунцио, и Дэвид Лоуренс, перенесли на этрусков свое мироощущение! К сожале­нию, этот субъективизм присущ не только художественным, но и научным трудам, отличающимся противоречивостью суждений и оце­нок. Достаточно ознакомиться с переводами некоторых этрусских надписей разными исследователями, чтобы возник вопрос, одним ли текстом они пользовались.

Все это в какой-то мере оправдывает сложившуюся в науке прошлого века репутацию этрусков как «загадочного» народа. Однако этруски не только загадка, но и парадокс: исключительное богатство Этрурии па­мятниками изобразительного искусства, но невозможность их надежной интерпретации; значительное (свыше 11 тысяч) количество надписей, чтение которых теперь уже не вызывает трудностей, но неумение отве­тить на некоторые элементарные вопросы языковой принадлежности; многочисленные уже в древности суждения о происхождении этрусков, но невозможность отдать предпочтение одному из них…

Немировский 1983, с. 6

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Н. Н. ЗАЛЕССКИЙ 1959 год

Полибий говорит о богатстве Паданской области и примыкающих склонов Альпийских гор. Край этот был богат хлебом, а также известен своим свиноводством, о чем позднее сообщали Варрон и Страбон. Как и Катон (см.: Сервий. Комментарии к «Георгикам» Вергилия II 95), Полибии свидетельствует о богатстве этого края вином, причем несомненно правильно поступают те исследователи, которые распространяют это изобилие винограда и на период этрусского владычества, развитие виноградарства и виноделия в этих местах нет возможности приписывать галлам или римским колонистам (Bonacelli 1928). На время этрусского могущества следует распространить и свидетельство Посидония (Афиней IV 36) о том, что у галлов вино пили только богатые и что оно доставлялось из Италии или из Массалии.

Полагаем, что вино было одним из предметов этрусского экспорта в северные края вообще. Это подтверждается свидетельством Полибия (II 17) о том, что галлы были связаны с этрусками, жившими в Паданской области, торговыми сношениями.

Залесский 1959, с. 15

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. М. КОНДРАТОВ 1977 год

На земном шаре немало народов, чье происхождение, история, язык, культура представляются загадочными. И все-таки этруски по праву называются «самым загадочным» народом. Ведь жили они не в далеких экзотических краях, а в самом сердце Европы, изучение их началось в эпоху Возрождения, когда европейцы не знали ничего об Америке, Австралии и Океании, да и сведения об Африке и Азии у них были весьма фантастическими…

Кондратов 1977, гл. 1

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Н. К. ТИМОФЕЕВА 1980 год

В истории Италии этруски занимали особое место как единственный народ на этой территории, создавший еще до римлян могущественную федерацию, которая на протяжении нескольких веков противостояла напору греческих колонистов. Этрусское общество было древнейшим классовым обществом Италии, что определило характер отношений этрусков с соседними племенами, находящимися на уровне первобытно-общинного строя…

…Очевидно, этруски представляли собой на территории Италии осколок отжившей ко времени возникновения римского государства древней средиземноморской культурной общности, наследие которой прочно вошло в европейскую культуру.

Тимофеева 1980, с. 5, 62

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

М. ПАЛЛОТТИНО 1981 год

Голоса Гомера, Сапфо и Геродота ничего не возвещают нам об этрусках, как и о всем том, что этот народ предуготовил для нашей современной западной культуры: память о сколько-нибудь значи­мом духовном развитии, которое должно было сопутствовать раннему рас­цвету этрусской цивилизации, была стерта столь же ранним ее упадком. Вот почему этруски вместе с сохранившимися элементами их культуры по-преж­нему остаются далекими, чуждыми для нас — и в значительной степени без­молвными.

Pallottino 1981, с. 238. — Приводиться по: КИДМ IV, с. 757

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. И. НЕМИРОВСКИЙ 1983 год

«Загадочность» этрусков, с одной стороны, придает работам о них налет сенсационности, вызывая у читателей жажду приобщиться к раскрытию вековой тайны, с другой — накладывает на авторов обязательства, выполнение которых оказывается им не под силу. История этрускологии, знавшая немало попыток дать окончательное решение этрусской «загадки», говорит, что продвижение вперед чаще всего идет очень медленно, едва заметно. Но все-таки наука не стоит на месте. Свидетель­ством этому служат обстоятельные изложения тех сторон Жизни этрусков, ко­торые ранее оставались в тени, словарь из 100 слов с твердо установленным значением и даже грамматика этрусского языка.

Немировский 1983, с. 6

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Д. РИДЖУЭЙ 1988 год

Этрурия, несмотря на неистребимую озабоченность мнимой загад­кой этрусского происхождения, еще совсем недавно считалась внутренним делом этрускологов — вплоть до настоящего изгнания в Новое время из этой сферы всякого исследователя первобытной эпохи (ко­нечно, вместе с романистом).

В резком контрасте с безмолвием самих этрусков находится значительное количество современной печатной продукции, в которой более или менее по­дробно излагаются вопросы, связанные с этрусской историей… Историк найдет большое количество специальной информации в учебниках таких крупных специалистов, как Банти, Хёргон, Мансуэлли, Паллоттино, Ричардсон и Скуллард (Banti 1973; Heurgon 1964; 1973; Mansuelli 1974; Pallottino 1971; 1975; Richardson 1976; Scullard 1967).

Доступные нам источники для всех периодов этрусской истории носят в основном археологический характер — это произведения искусства и ре­месла; обнаруживаются они главным образом в захоронениях. Другими сло­вами, до сих пор мы знаем гораздо больше об этрусских кладбищах, чем об этрусских городах; при этом факт состоит в том, что значительное преоблада­ние предметов, связанных с культом мертвых, обычно и ошибочно объясняют особенностями культуры самих этрусков, хотя это, скорее, следовало бы свя­зывать со склонностью частных и публичных коллекционеров, начиная с Люсьена Бонапарта (1828 г.), к могилам, а не к населенным пунктам. В по­следние годы (Ridgway 1967; 1973), впрочем, это предпочтение за­метно поубавилось, как и тенденция направлять все, по крайней мере офици­альные, ресурсы на археологическое исследование только главных центров. Святилища, открытые в портах (Пирги и Грависки) и на безымянных памятни­ках в глубинных районах («Аккуаросса», Луни, Сан-Джовенале, Мурло) вносят значительный вклад в наши знания о религиозной практике этрусков, их по­вседневной жизни, строительстве жилых домов и прочей архитектуре. Вместе с тем заявил о себе более требовательный подход к тем свидетельствам, ко­торые мы получили благодаря раскопкам, старым и новым: современный пе­риод этрусскологических штудий стал по преимуществу периодом четкого разделения — что можно, а что нельзя называть этрусским, а также периодом анализа материала, сепарированного таким образом. Парадоксально, но это обстоятельство весьма способствовало тому, чтобы этрусскологические шту­дии перестали существовать в качестве «закрытого цеха»: вдруг оказалось, что этруски — это необходимый компонент доримской Италии в целом. Не вызывает сомнений, что основная масса вещественных источников (обшир­ные некрополи, изделия из терракоты массового производства, обилие надписей) в сочетании с делаемыми на их основе демографическими и эко­номическими выводами наводит на мысль об этрусской цивилизации, суще­ствовавшей в средиземноморском мире между второй половиной VIII и нача­лом V в. до н. э., как феномене первостепенной важности. Сейчас мы более ясно, чем когда-либо, осознаём тот факт, что у нас нет никаких оснований от­носиться к этрускам как к некой второсортной альтернативе тому великоле­пию, какое воплощала собой Греция, или как к загадочной прелюдии того ве­личия, какое воплощал Рим (Pallottino 1975; 1981; 1984-а).

КИДМ IV, с. 742, 757–758, 760–761

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Э. Н. АВАДИАНИ 1991 год

В науке до последнего времени не была установлена связь между этрусским феноменом и другими родственными цивилизациями. Несмотря на то, что этрусское общество имело точку соприкосновения с греко-римским миром, они радикально отличались друг от друга. После изучения эгейско-средиземноморского мира бронзовой эпохи, оказалось, что этрусское общество представляет собой органическую часть этого мира, несмотря на довольно значительный промежуток времени, отделяю­щий культуру этрусков железного века от эгейской культуры бронзо­вого века.

Начиная с характера производительных отношений вплоть до идеологии, этрусский мир проявляет больше тяготения к до-греческому — эгейскому миру, чем к современной ему римско-греческой общественной системе. Не совсем «обычная» в определенной мере модель этрусского общества ввела в тупик ее развитие, что в конечном итоге завершилось падением этой куль­туры.

Авадиани 1991, с. 21, 22

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. Е. НАГОВИЦЫН 2000 год

Этруски — древний загадочный народ, когда-то живший на Апеннинском полуострове, на территории современной Италии. Этрурия — область Тосканы, расположенная между реками Тибр и Арно… Загадочность народа этрусков проявляется практически во всем. Их язык неизвестен, письменность не расшифрована, происхождение и этническая принадлежность не ясны. Об этом народе написано удивительно мало, словно этруски жили какой-то замкнутой жизнью и практически не соприкасались со своими соседями. Дело, видимо, в том, что образ жизни и мировоззрение этрусков воспринимались большинством народов Средиземноморья как нечто исключительное. Их быт, нравы и обычаи казались их современникам настолько непонятными и противоречивыми, что вызывали наряду с восхищением острое неприятие и даже ненависть. Авторы греческих и римских письменных источников чаще всего либо пишут об этрусках с осуждением, либо просто замалчивают о них. А ведь этруски создали самобытнейшую цивилизацию, удивительные шедевры искусства, экологическую и экономико-социальную системы. Они завезли в Италию виноград и оливы, основали сам Рим и правили им полтораста лет, но исчезли как народ с лица планеты будто в одночасье, забрав с собой свои тайны…

Наговицын 2000, с. 12–13

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж.-Н. РОБЕР 2004 год

Глядя на развитие событий с общей точки зрения, мы можем только удивляться быстроте, с которой эта цивилизация перешла от состояния зарождения к состоянию великого могyщества, сопо­ставимого с могyществом дрyгих цивилизаций западнoгo Средиземноморья, то есть греции и Карфагена. На это ушло вceгo век или два, самое большее. Однако в этом не было ничего удивительного. Этрурия являлась первой ци­вилизацией Италии, но она была обязана своим ростом контактам с греками и представителями Востока, привлечеными туда ecтественным богатством зе­мель.

Однако вопреки сказанному Катоном или Титом Ливием, эта культура была далека от тoгo, чтобы гocподствовать надо всем полуостровом и, во­преки тому, что с энтузиазмом утверждают некоторые co временные исто­рики, она не представляла собой первой итальянской общности. Для этого надо будет дождаться Рима и социальных войн последнего века до нашей эры. Этрусская гегемония была реальна, но не всеобъемлюща, и она была в большей стeпени культурной, чем политической. История Италии в это время остается «трехполюсной»: ее пишyг этруски, южные греки и италийские народы на заре их развития.

Благополучие Этрурии было, увы, непродолжительным. Ее богатства не могли не привлечь жадных и могyщественных римлян. Они не пожелали тepпеть рядом с собой соперницу, которая пользовалась вековым авторите­том, и которой это факт они были в такой степени обязаны.

Этрурия являлась первоначальным очагом, питавшим oгoнь итальянской цивилизации. Как отмeчает Жак Эргон, этот регион двадцатью двумя веками позже станет аналогичной колыбелью для Peнecсанса, как если бы у Тосканы со времен античности и до Hовoгo времени была привилегия вызывать и про­буждать дыхание человеческого разума.

Робер 2007, с. 5–6

2. Разные названия одного народа: «этруски», «туски», «тиррены», «тирсены», «расенны»

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГЕЛЛАНИК ЛЕСБОССКИЙ 2-я пол. V века до н. э.

Тиррены назывались раньше пеласгами, а когда они поселились в Италии, то приняли наименование, которое носят и ныне.

Гелла­ник. Форонида. 
— Приводится по: Дионисий Галикарнасский. Рим­ские древности I 28.3

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДИОНИСИЙ ГАЛИКАРНАССКИЙ конец I века до н. э.

Эллины называют этот народ его именем, которое он носит [тир­рены], как по обитанию в башнях, так и по мужу-правителю. Од­нако римляне применяют к нему другие названия. Так по стране, в которой они когда-то жили, по имени Этрурия, они называют этих людей этрусками, а по опытности в богослужениях, в чем они отличаются от прочих, именуют тусками, — это ныне совсем непонятно, а раньше римляне точно знали их имя, как и эллины, и называли их «тюосками». Сами же они обозна­чают себя — по имени какого-то вождя Расенна — расеннами.

Дионисий. Рим­ские древности I 25, 30

Р. С. Конвей 1926 год

Имя Ῥασέννα, данное Дионисием Галикарнасским как самоназвание этрусков, Шульц считает принадлежащим просто роду Rasinia из города Пизы.

CAH 4, с. 386, прим. 1

А. К. Вогэн 1964 год

Слово «расенны» сохранилось до наших дней лишь в названии горной гряды близ Ареццо (древний Аррециум) в Тоскане.

Вогэн 1998, с. 13

А. И. Немировский 1983 год

Этимология слова тирсены (tyrsenoi) от слова tyrsis «башня» (отсюда тирсены — «строители башен») не принадлежит самому Дионисию Галикарнасскому. Очевидно, через Тимея она восходит к Антиоху Сиракузскому, сицилийскому историку V в. до н. э.

Немировский 1983, с. 58

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

Название Этрурии много раз менялось… Прибывших сюда посе­ленцев называли тирренами — по имени одного из их царей, — а затем тусками — по греческому обозначению их обычая приносить жертвоприношения.

Плиний Старший. Естесственная история III 5 (8)

Б. А. Старостин 2010 год

Народную этимологию этнонима туски (этруски) — от греч. θυοσκόοι, «гадатели» или «совершающие жертвоприношение», Плиний мог взять, например, из трудов жившего до него в Риме греческого историка и филолога Дионисия Галикарнасского.

Старо­стин 2010, ком. 72

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Б. НИБУР 1811 год

Туски и этруски были для них такими же чуждыми именами, как и тирренцы, они назвали себя Расена (Дионисий I 30). В старой фразеологии Рима Этрурия была названием страны; туски — народа. Этруски вошли в употребление после Катона [ум. в 149 г. до н. э.], это название становится более обычным в книжном языке. Но люди, должно быть, продолжали называть их древним именем, которое сохранилось даже в средние века; и поэтому сама страна при поздних императорах называлась Тусцией.

Niebuhr 1811, т. 1, с. 66

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

К. ПАУЛИ около 1879–1882-е годы

Название этруски разлагается на три части: э-трус-ки. Начальное «э» ничего не обозначает, это «вспомогательный гласный», облегчавший римлянам произношение заимствованного слова. «Ки» — латинский суффикс. А вот корень «трус» сходен с корнем, лежащим в основе наименования троянцев и Трои.

Приводится по: Кондратов 1977, гл. 2

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Н. Я. МАРР 1921 год

Чистая основа в названии народа пеласгов есть pelas-, а в названии народа этрусков, помимо суффикса к, по отвлечении которого получаем тему Etrus-, имеется префикс с первого взгляда легко дающийся выделению, именно е-. Префикс е- есть эквивалент префикса по сибилянтной ветви si- | ше-, и в нем утрачен спирант h, следовательно, вид, в каком термин появляется в форме названия страны у Арнобия — Hetruria (Против язычников VII 26), лишь поддерживал бы такой анализ, представляя в сохранности первичное состояние префикса спирантной ветви he-, тогда как и на Кавказе спирант успел в большинстве исчезнуть в том же префиксе, особенно в племенных названиях или отражающих их названиях стран — E-gr-is, E-ruш-eθ и т. п. При выделении префикса в таком виде чистая основа получается true-.

Основа trus- имеет параллель в turs | греч. τυρσ- (Τυρσηνός) и в то же время у римлян находим разновидность tus- (Tosci) — vicus Tuscus (село этрусское), с изображением бога Vertumnus, улица этрусков, Mare Tuscum (этрусское море). Отсюда и итал. Toscano. По всей видимости, дело имеем с утратой плавного r, но если основу turs- признать архаичной сравнительно с trus-, то с точки зрения яфетической фонетики может возникнуть мысль, что r есть нарост, обычный в яфетических языках перед сибилянтами. В таком случае чистая основа звучала бы tus, и в ней мы могли бы иметь то племенное название, которое без всякого показателя множественности в виде θυш ( — tuш) носят современные нам горцы — тушины, в древности по свидетельству Птолемея именовавшиеся tus-k’ами (Τοῦσκοι), армян. Ѳυш-q, т. е. названием от той же основы в форме мн. числа на к, а еще раньше населявшие юг Армении в бассейне Ванского озера, где то же этническое название с губным показателем множественности р при ванских царях носит город Тиш-ра, их резиденция на берегу озера, а позднее у армян — Tos-p.

Ванский район и севернокавказская полоса одинаково приемлемые пунк­ты отправления для яфетидов, выходцев из Азии на Апеннинский полуостров, но реальных данных в пользу отожествления этрусков с тусками у нас нет, нет даже топографического свидетельства в географической номенклатуре о посредствующем этапе в движении тусков в Этрурию, не говоря и о фонетических затруднениях примирить все производные формы с архетипом основы tus-…

…Яфетодологический анализ показывает, что основа термина Etrusk — это rus. Отсюда естественный вопрос, не имеем ли в основе латинского названия города в Этрурии Rusellae этрусской формы родит. падежа на -еl (ср. -l) — Rus-el- от этого именного этнического термина rus-? Во всяком случае основа rus термина Et-rus-k с основой ras наименования Ras-en-a, какое давали себе сами этруски, находятся в соотношениях групповой перегласовки шипящего (о→u) и свистящего (а) типов в яфе тических языках. Если бы латинский алфавит располагал для этого средствами, мы имели бы и шипящий вместо свистящего именно в Etrusk, который должен был звучать Etruшk, как находим поддержку для этой первоначальной черты звукового облика основы -truш в египетском предании Тi-urш-а или Тurш-а…

Марр 1921, с. 315, 323

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Р. С. КОНВЕЙ 1926 год

Этрусков их римские соседи называли тусками; их восточные соседи, жители Игувиума — Turskum numen (что на латинском будет Tuscum nomen); греки — Τυρσανοί, Τυρρανοί (на дорическом), Τυρσηνοί, Τυρρηνοί (на ионийско-аттическом). Две формы Turs-co- и Turs-āno- выглядят как параллельные ветви; но в настоящее время мы ничего не знаем о первом слоге слова Etrusci, что может быть просто из-за особой долготы произношения, данной этрусками начальному t, так что для ушей римлян он звучал как отдельный слог. Некоторые позднегреческие писатели, например Страбон, пишут Ἑτροûσκοι.

CAH 4, с. 385

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Л. А. ЕЛЬНИЦКИЙ 1966 год

Древние племенные наименования этрусков имеют не только эгейские, но и италийские корни. Так, имя Rasenna можно сопоставить с названием реки Rasina, Rasenna; Τυρσηνοί находит соответствие в Turzai (на Капуанской черепице, что, вероятно, означает «этруск»). Etruscus может происходить от умбрского etera, как это допускалось уже в древности и отмечено Сервием (Комментарии к «Энеиде» XI 598). Etruria dicta est quod eius fines tendebantur usque ad ripam Tiberis, quasi έτεροῦρια, nam ἕτερον est alterum ut ὅρος — finis. Латиняне, следовательно, усвоили умбро-сабелльское наименование этрусков, см.: Devoto 1960, с. 263.

Ельницкий 1966, с. 25

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. М. КОНДРАТОВ 1977 год

Долгое время сопоставление названий «троянцы», «этруски» и «тирсены» считалось неверным и приводилось в качестве курьеза. Но вот лингвисты проникают в тайну языков жителей Малой Азии, соседей троянцев. И в них оказывается тот же корень «тру» или «тро» — причем входит он в состав имен собственных, названий городов и даже народности. Вполне возможно, что и троянцы говорили на языке, родственном другим древним языкам Малой Азии — лидийскому, ликийскому, карийскому, хеттскому. Если это так, то и язык этрусков должен быть родствен троянскому!…

Кондратов 1977, гл. 2

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Дж. ПЕННИ 1988 год

Некоего союзного магистрата опознали в zilaΘ meχl rasnal, по­скольку Дионисий Галикарнасский передает, что этруски возво­дили свое самоназвание к имени какого-то своего вождя Расенна, однако другие случаи употребления слова «rasna», встречающееся в других надписях (в различных ситуациях), скорее, предполагают значение «народ» (латинское populus), так что meχl rasnal (родительный падеж, един­ственное число) может быть равнозначно латинскому reipublicae, а сам титул обозначал местного магистрата (Rix 1984).

КИДМ IV, с. 859

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Г. НОСОВСКИЙ, А. ФОМЕНКО 1995 год

Расенны — то есть попросту РУССКИЕ?.. Раз уж сами этруски назы­вали себя РАСЕНАМИ (РУССКИМИ), то и итальянцы, понятно, назвали их примерно так же: ЭТ-РУСКИ. Приклеившаяся к слову «руски» приставка ЭТ, возможно произошла от итальянского слова eta — «воз­раст» или же от французского e’tat — «страна». Таким образом, «этруски» — это что-то вроде «старые (бывшие) русские» = et ruski, или люди из «русской страны» = e’tat ruski… А имя ТОСКАНА, — область, где жили этруски в Италии, — возможно, происходит слова АСКАНИЯ, то есть — СКИФИЯ НОВАЯ. Как и в случае слова «этруски» здесь мы тоже видим приклеившуюся к началу слова АСКАНИЯ приставку «Т», вероятно, — остаток от того же e’tat…

А наименование эт-русков ТИРРЕНАМИ, то есть ТРРН — тоже хорошо отвечает нашей реконструкции, поскольку ТРРН — это, скорее всего, ТРОЯНЦЫ (см.: НХ-1). Участники Троянской войны. Тринадцатого века новой эры, а не тринадцатого века до новой эры.

НХ-5 1995, ч. 5, гл. 3

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж. ТЮИЙЕ 2003 год

Совокупность трех названий [тиррены, тирсены, туски] не должна удивлять нас, поскольку все они восходят к одному корню turs, к которому добавлены различные префиксы и суффиксы и который претерпел вполне понятные фонетические изменения: так, оба латинских слова имеют суффикс -с, который, по-видимому, использовался для обозна­чения многочисленных народов Центральной Италии, соседствующих с рим­лянами, например, Vols-c-i, Herni-c-i, Aurun-c-i (вольски, герники, аврунки). Все они были покорены римлянами в начале периода Республики, еще до первых столкновений Рима с этрусками. Так, turs-с-i (i обозначало множе­ственное число) дает tussci, а затем tusci, вследствие регрессивной ассимиля­ции -г, -с, -s, а затем упрощения двойной согласной.

Возможно, именно этот корень turs встречается и в других языках. Обра­тимся теперь к одному историческому событию, благодаря которому мы, воз­можно, чуть больше узнаем о древнейшей истории этрусков. Египетские ис­точники (иероглифические надписи в Карнакском храме и погребальном храме Рамзеса III повествуют о вторжении «народов моря» В 1232 — 1190 г. до н. э., то есть в годы правления Минептаха и Рамзеса III — именно в эту эпоху Восточное Средиземноморье потерпело ряд потрясений, самым крупным из которых стало падение Трои и Хеттского царства. Итак, среди этих «народов моря» имеются вполне легко узнаваемые, такие как ахейцы (Akaouash), фи­листимляне (Peleset), ликийцы (Loukou) и не так хорошо узнаваемые сарды (Shardance, нам известны сарды из Малой Азии), сицилийцы (Shakalesh). В этом списке фигурируют и T (o) ursha. Не являются ли они нашими знамени­тыми тирренами-тирсенами-тусками? Если Tursha — это и есть будущие этруски, то перед нами свидетельство их путешествия на восток в конце II тыс. до н. э., и это очень сильный довод в пользу гипотезы об их восточном про­исхождении.

Тюийе 2011, с. 38–39

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж. ТЮИЙЕ 2003 год

Слово Расенна звучит очень по-этрусски со своим суффиксом -na, который фигурировал в различных надписях. И одна из них, а воз­можно, и группа надписей, заставила некоторых авторов поставить под сомнение слова Дионисия. Мы часто встречали словосочетание «zilath mechl rasпаl», которое переводилось как praetor populorum Etruriae (претор народов Этрурии). Слово zilath хорошо известно, оно обозначает высшую ма­гистратуру этрусской республики, слово rasnal переводится согласно Диони­сию, а вот mechl остается неизвестным. В совокупности словосочетание по­хоже на обозначение высшей магистратуры независимой Этрурии, которая в латинской форме, указанной выше, встречается во многих эпиграфических текстах. Тем не менее некоторые современные лингвисты обнаружили, что сочетание «zilath mechl гasnal», фигурировавшее также в Кортонской таб­личке, должно читаться вместе с названием города, и, следовательно, пере­водить нужно praetor reipublicae: речь шла не о магистрате всего этрусского народа, а лишь о верховном магистрате каждого города.

Дионисий Галикарнасский, таким образом, ошибался: слово rasna следует понимать не как «этрусская», а как часть слова «республика». Похожая про­блема возникает с выражением «tular гasnal», начертанном на межевых стол­бах близ Кортоны (известно, что слово «tular» является эквивалентом латин­ского fines и обозначает «территориальную границу»): являются ли эти столбы знаками границ Этрурии? Навряд ли, так как они находятся весьма далеко от течения реки Тибр, которая считалась границей Этрурии. Таким об­разом, напрашивается другая интерпретация — это пограничные столбы го­рода Кортоны. С другой стороны, в Фезулах был найден еще один межевой столб с надписью «tulaг spunal», что означает «границы города». Почему фор­мулировка отличается от кортонской? Почему в том случае было использо­вано слово «rasna»? Итак, необходимо искать другое объяснение и предпо­ложить, что в случае с Кортоной слово «расна» могло означать имя собствен­ное и границу частной собственности.

Тюийе 2011, с. 43–44

3. Значение этрусского вопроса в науке

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Эд. БРИЦИО 1885 год

Этот вопрос о происхождении этрусков — старый, поистине долговечный вопрос, который, после того как он занимал столько гениев древности (и даже более, чем в наше время), никак не решен. Однако следует сказать, что он никогда не находился в такой острой фазе, которую переживает сейчас, когда результаты самых недавних археологических открытий приводятся в качестве доказательства самых противоречивых мнений. Это в первую очередь касается Болоньи. Поскольку нигде в Италии за последнее десятилетие не было сделано более многочисленных открытий, которые при правильной интерпретации могут лучше прояснить, а то и полностью решить сложную проблему.

Brizio 1885, с. 119

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж. МАРТА 1889 год

Как и откуда этруски попали в Италию? Вопрос важен, потому что в зависимости от того, решается ли он в том или ином направлении, развитие цивилизации и искусства в Этрурии объясняется по-разному.

Маrthа 1889, с. 16

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В. И. МОДЕСТОВ 1904 год

Вопрос о происхождении этрусков является не только очень важным, но и одним из интереснейших вопросов всей древней истории. Вопрос этот, поднимавшийся еще в древности и бывший предметом спора до некоторой степени еще у греческих историков, с особенною напряженностью и иногда даже страстностью обсуждался в истекшем столетии, вызывая из одних и тех же данных совершенно противоположные заключения. За него брались историки, филологи, лингвисты, археологи и создали вокруг него обширную литературу, которая во многих отношениях достаточно расчистила путь к его решению, но самого решения не дала, если угодно, и до настоящей минуты, по крайней мере в желательной степени, или по крайней мере решения общепризнанного…

Мне кажется, что этрусский вопрос выяснен мною настолько, что его можно считать, по крайней мере в главном, уже решенным… Я пересмотрел все, что связано с вопросом о происхождении этрусков, сызнова, поставив во главе всего литературное преданиe древности и подвергнув его критике на основании непреложных археологических данных, как оставленных нам самими этрусками, так и тех, какие нам стали во множестве известны, благодаря многочисленным исследованиям Малой Азии Азии, родины этрусков, согласно твердому указанию на это свидетельств всей древности. Только тогда, когда добытые столь естественным путем выводы делали малоазийское происхождение этрусков очевидным, я приступил к разбору новых теорий и мнений… На разборе мнений Нибура, Швеглера и Моммзена мне удалось, надеюсь, с достаточною ясностью показать, какою, неимоверною для нашего времени, научною слабостью отличались подчас критические приемы той школы, которая господствовала над нами целое столетие. Не подлежит сомнению, что в эволюции исторической науки школа эта [выводящая этрусков из Ретийских Альп], основателем которой признают Нибура, была необходима, и её услуги науке, благодаря которым теперь не только предание, но и прямое историческое свидетельство не принимается без критики, велики и бесспорны. Но научные приемы Нибуровской школы, в силу которых она главную точку опоры с литературного свидетельства древности перенесла на личное мнение ученого, опирающееся лишь на его филологические и логические комбинации, для исследования доисторических времен все больше и больше теряют значение с тех пор, как для поверки литературных свидетельств появились во множестве данные археологические, дающие возможность опереться на более или менее твердую почву, вместо субъективных комбинаций, у всякого среди представителей этой школы, как это и естественно, различных.

Модестов 1902, ч. II, с. 2; с. XI–XII

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж.-Н. РОБЕР 2004 год

Вопрос происхождения этрусков не является ceгодня центральным для этрусковедов, но до середины XX века он очень волновал уче­ных в ущерб, без сомнения, более важным и менее рискованным исследованиям истории этого таинственного народа.

Надо сказать, что современная дискуссия по этому вопросу основывается на очень древних источниках, которые уже основательно расходились с мне­нием историков античности. В их оправдание напомним о вкусе древних к легендам и их заботе о том, чтобы связать происхождение каждого народа с каким-то основополагающим мифом или с подвигами каких-то гepoeв, в честь которых практиковалось название многих вещей и явлений.

Робер 2007, с. 6

ГЛАВА 2. ПРОИСХОЖДЕНИЕ

1. Откуда и как появились этруски = туски = тиррены = тирсены = расенны?

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГЕРОДОТ около 430 год до н. э.

О себе тирсены рассказывают так: при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сна­чала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумы­вая разные средства. Чтобы заглушить голод, они поступали так: один день все время занимались играми, чтобы не думать о пище, а на следующий день ели, прекращая игры. Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не сти­хало, а еще даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две ча­сти и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поста­вил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсе­нами. Лидийцы же на родине были порабощены персами.

Геродот. История I 94

Н. де Верже 1862–1864 годы

Нет надобности аргументировать невозможность жить восемнадцать лет, питаясь только раз в два дня; не менее очевидным является и тот факт, что в то время, когда тиррены обосновывались в Италии, в Лидии не могло существовать флота, способного увезти за моря половину вceгo населения.

Vergers 1862. — Приводится по: Нечаев 2009, с. 9

Ж. Марта 1889 год

Эта история состоит из легендарных деталей, но далеко не вся. Если мы отбросим все, что было добавлено к ней популярной традицией лидийцев и приукрашено воображением Геродота, останется факт переселения, которое в течении многих лет устраняло бы из Малой Азии избыток лидийского населения. Более того, несомненно, что к XIV веку до н. э. происходило грандиозное перемещение народов в юго-восточной Европе и юго-западной Азии. Многие племена, изгнанные из своей страны (несомненно, из-за того же движения человеческих масс, которое бросило дорийцев в Грецию), бродили по Средиземноморскому миру в поисках новой родины. В египетских иероглифах говорится о захватчиках высадились в устьях Нила… Возможно, что обломки одной из этих миграций, побывавших на разных берегах, оказались на побережье Италии…

Martha 1884, с. 29

Ж. Марта 1889 год

Текст Геродота составляет главный аргумент (я бы сказал, уникальный аргумент) сторонников системы, с которой мы сражаемся… Все признают, что здесь у историка была наивно благодушная фантазия. За исключением всех фантастических деталей, история сведена к чистому и простому изложению двух фактов: лидийской миграции и поселению мигрантов в Италии. По первому факту мы противопоставим Геродоту свидетельство Ксанфа Сардийского [Лидийского] (логографа VI века до н. э., авторитет которого не следует умалять, поскольку он лидиец) о том, что он исследовал древности своей страны в своем труде «История Лидии» (Λυδιακά), а также то, что сам Геродот, как мы знаем (Эфор у Афинея XII 11), использовал его. Но Ксанф не говорил о лидийской миграции: у него два сына Атиса, Лид и Торреб (это имя, очевидно, эквивалентно Тиррену), остаются в Малой Азии (Дионисий I 28). Что касается высадки в Италии, следует отметить, что текст Геродота не так ясен, как принято считать.

По Геродоту тирренцы прибывают в землю умбров (ἐς Ὀμβ­ρι­κούσ). А это Умбрия (центральная Италия) с двух сторон примыкает к Адриатическому и Тирренскому морям. И если мы заметим, что Гелланик Лесбосский, писавший примерно во времена Геродота, говорит о прибытии тирренов в устье реки Спинет (один из притоков реки По на северо-западе Адриатики) и захвате этими тирренами страны Умбрии за Апеннинами, тогда допустимо задаться вопросом, имел ли Геродот в виду Адриатическое побережье, когда говорит о прибытии поселенцев «в землю омбриков»?

…Но, в конце концов, скажут, что Геродот подтверждает лидийское происхождение этрусков, и если он подтверждает это, то это потому, что у него есть на то некие основания; недаром так много греческих и римских писателей повторяют это утверждение. Я верю, что все эти писатели говорят о традиции, которая была распространена в греческом мире. Но все же необходимо удостовериться, была ли эта традиция достоверной и не возникла ли случайно в результате путаницы. Попробуем разобраться, откуда и когда и образовалась эта традиционная версия (я согласен здесь с гипотезой Хельбига, столь же правдоподобной, сколь и гениальной, см. Helbig 1884, с. 149 сл.). Эта традиция может происходить только от фокейцев, поскольку они первыми из греков открыли Этрурию (Геродот I 163). А это произошло не раньше VII века до н. э., так как именно с этого периода датируются их первые набеги в западные моря (возможно даже не ранее их первым попыткам заселения Корсики и Италии примерно в середине VI века до н. э.).

В любом случае, в конце VI века до н. э. версия о лидийском происхождении этрусков еще не получила широкого распространения, поскольку ни Ксанф Лидийский, ни Гелланик Лесбосский ее не знают. Сегодня мы знаем, благодаря археологическим открытиям, какой была цивилизация Этрурии в VI веке до н. э.: она имела почти исключительно восточный характер, чему она обязана своей торговлей с финикийскими карфагенянами А теперь представьте фокейских моряков, высадившихся в этрусском порту и увидев проходящих перед ними мужчин и женщин, одетых и украшенных в соответствии с азиатской модой, с длинными цветочными одеждами, разноцветными сандалиями, прическами, такими как фригийские шапки, украшениями в виде львов, фантастических животных, крылатых божеств, пальмовых листьев и так далее. Все это не ново для них: эти платья, эти сандалии, эти прически, эти драгоценности, они уже встречали их на улицах Фокеи, которые носили лидийские народы, жившие в окрестностях своего мегаполиса, который, несмотря на увеличение эллинского влияния на побережьях Малой Азии, тем не менее сохранил основные черты этой восточной цивилизации, которую финикийцы на своей стороне пропагандировали на Западе. Поэтому они и посчитали себя посреди азиатов, думая, что этруски — это лидийцы. Далее они распространяют свое впечатление (поскольку грек не путешествует, не сделав, как Одиссей, подробного отчета обо всем, что видел), и постепенно в портах и на площадях Греции распространяется мнение, что центральная Италия населена лидийской колонией. Геродот с его постоянным любопытством мимоходом подхватывает это мнение. А с другой стороны, он знает, что в Лидии был герой Тиррен (или Торреб); что на побережьях Малой Азии когда-то жил народ, называемый тирсены; что, наконец, сохранилась память о миграциях тирренов в Италию (рассказ Гелланика свидетельствует об этом). Всё это объединилось в его сознании. Он устанавливает связь между этими разрозненными данными и составляет историю, которую мы имеем, и которая немало поспособствовала запутыванию итак довольно сложной проблемы.

Martha 1889, с. 22–24

В. М. Мюллер 1893 год

Греки иногда называли тирсенов пеласгами; пеласги для греков — всё неопределенное, доэллинское население и все остатки колоний древних морских народов, которые были разбросаны в Греции и вокруг нее (Дионисий Галикарнасский I 25; Фукидид I 1; Софокл. Инах). Хоть Геродот (I 57) еще проводит различие между тирсенами-этрусками и пеласгами, это не историческое свидетельство, указывающее на первоначальное местонахождение этрусков. Если кто-то захочет указать в качестве прародины этрусков на прибрежные места Фракии и т. д., где сидели тирсены, то, согласно такой системе, можно было бы сделать вывод, что англичане пришли из Гонконга, а немцы как владельцы Камеруна, были коренными жителями Гвинеи.

Müller 1893, с. 381

В. И. Модестов 1904 год

В этом сообщении, идущем не от самого историка, а из местного предания малоазийской страны, содержатся три факта или три указания, ценность которых для решения данного вопроса [о происхождении этрусков] ясна сама собой, как бы критике нашего времени ни казались слабыми их основания. Тут для нас важно:

1) то, что этруски, которых в V столетии до н. э., когда Геродот писал свою историю, хорошо знали греки, находившиеся с ними тогда не только во враждебных, но и в мирных сношениях, считались народом, прибывшим издали в Италию, именно в землю умбров (ἐς Ὀμβρικούς);

2) то, что они считались народом, прибывшим туда морем;

3) то, что в Лидии сохранялось предание, что эти, живущие на другом конце Средиземнаго моря в прежней земле умбров и построивишие там не мало городов, тиррены, как их называли греки, или этруски (иначе туски), как их называли римляне, были выходцами из Лидии.

Главное же здесь вот что: все эти три факта вместе, как и каждый из них в отдельности, говорят прежде всего о том, что древнему миру было известно, что этруски были в Италии народ пришлый, и пришлый с Востока. Геродот, передавая сообщение лидян, не делает против него никакого возражения…

Модестов 1902, ч. II, с. 5

П. Джайлс 1924 год

Пожалуй, ни одно из утверждений Геродота не оспаривалось более горячо, чем этот отчет о колонизации лидийцами Этрурии. Но после долгого обсуждения никакая другая точка зрения, мягко говоря, не кажется более правдоподобной. Судя по уже опубликованным надписям из Сард [столицы Лидии], нельзя сказать, что лидийский и этрусский языки очень близки, хотя они, несомненно, имеют внешнее сходство. Здесь мы должны дождаться дополнительной информации. Но есть одно сходство, на которое мало кто обращает внимание. Хорошо известно, что лидийцы страстно увлекались ювелирными украшениями. Из табличек в Каталоге древних украшений Британского музея ясно видно, что существовала тесная связь между ювелирными изделиями Ионии, созданными под влиянием Лидии, и украшениями Этрурии. Характерной особенностью этих украшений являются фигуры львов и богини-укротительницы львов, а также частое использование Сфинкса и женских голов, вероятно, представляющих богиню (Marshall 1911, с. XXV). Еще одним элементом сложной проблемы является барельеф, найденный на острове Лемнос (опубликованный в 1886 году), на котором изображен поразительный бюст воина, держащего копье. Две надписи на неизвестном языке написаны рядом с архаичной формой греческих букв. Язык их, хоть и неизвестный, имеет еще более поразительное сходство с этрусским. Пока не удается пролить больше света в этой сложной проблеме, мы можем придерживаться того мнения, что лидийцы, этруски и авторы этих замечательных лемносских надписей были частью «народов моря», которых греки неопределенно называли пеласгами, а мы можно предположить, что в Лидии и Этрурии они обосновались в глубине материковых территорий, возможно, придя с остров. Подробное исследование этих фактов является делом скорее для сравнительной филологии, чем для истории, и до тех пор, пока не будет достигнуто согласие между авторитетными учеными, было бы бессмысленно делать какие-либо серьезные исторические выводы.

CAH 2, с 11–12

Л. Парети 1926 год

Свидетельство Геродота о переселении в Италию части лидий­цев представляет собой ученую басню, имеющую своим источником этимологическую связь между греческим этнонимом «тиррены» и названием города Торреб, упоминаемым Ксанфом в качестве одного из городов Лидии.

Pareti 1926. — Приводиться по: Немировский 1983, с. 43

А. И. Немировский 1962 год

Мнение Геродота [о малоазийском происхождении этрусков] было воспринято римля­нами. В произведениях Вергилия, Горация и других римских по­этов этруски названы «лидийцами»…

Немировский 1962, с. 59

Я. Буриан; Б. Моухова 1966 год

Тот факт, что Геродот упоминает о происхождении этрусков, сам по себе не является чем-то исключительным и вовсе не может служить доказательством исторической достоверности версии греческого историка. В древнее время было принято интересоваться происхожде­нием самых различных явлений. Люди хотели знать, кто основал их город, кто был праотцом их народа, кто заложил тот или иной социальный институт, и если не могли найти действительные источники или настоящих основателей, то придумывали легендарных героев или все объясняли вмешательством богов.

Интересно другое — откуда Геродот почерпнул сведения, которые он излагает. Сам он источника не указывает. Вполне возможно, что он переска­зал предание, распространенное в его время. Ничего более конкретного мы пока не можем сказать по этому поводу.

Буриан 1970, с. 66

Г. А. Стратановский 1972 год

Геродот передает древнейшее известие о переселении этрусков в Италию. Даже в эпоху Римской республики, когда язык этрусков еще существовал, малоазийское происхождение их считалось общепризнанным.

Стратановский 1972

А. М. Кондратов 1977 год

Геродот жил в V веке до н. э. Многие его рассказы получили подтверждение в свете современных открытий, в том числе и некоторые сообщения об этрусках. Так, Геродот говорит, что этруски в честь своей победы над греками регулярно устраивали гимнастические соревнования, своего рода «этрусские олимпиады». При раскопках знаменитого этрусского города Тарквиния археологи обнаружили красочные фрески, изображающие спортивные состязания: бег, скачки, метание диска и т. д. — словно иллюстрации к словам Геродота!

Каменные гробницы этрусков имеют сходство с каменными могилами, открытыми в Лидии и соседней с нею Фригии. Святилища этрусков, как правило, расположены возле источников, так же как и святилища древних жителей Малой Азии.

По мнению многих специалистов, этрусское искусство, если отбросить позднейшее греческое влияние, имеет тесную связь и с искусством Малой Азии. Они считают, что многокрасочная этрусская роспись происходит с Востока, подобно обычаю возводить самые древние храмы на высоких искусственных платформах. Говоря образными словами одного из исследователей, «сквозь нарядные греческие одежды, наброшенные на Этрурию, просвечивает, однако, восточное происхождение этого народа».

К этому мнению искусствоведов присоединяются и некоторые историки религии, которые считают, что, хотя основные боги этрусков носили греческие имена, все же они, в принципе, были ближе к божествам Востока, чем греческого Олимпа. В Малой Азии почитался грозный бог Тарху или Тарку. У этрусков же одно из самых распространенных имен происходило от этого имени, в том числе и имена царей-этрусков, правивших Римом, династии Тарквиниев!

Список подобных же доводов в пользу свидетельства «отца истории» можно было бы продолжить. Но все это доводы косвенные, по аналогии. Сходство обычаев, имен, памятников искусства может быть случайным, а не в силу глубокого древнего родства. Что же касается рассказа Геродота о «голодающих лидийцах», которые, спасаясь от голода, в течение 18 лет проводили время в играх, вы, вероятно, и сами заметили в нем много сказочного, легендарного. Тем более, что живший, как и «отец истории», в V веке до н. э. греческий автор Гелланик Лесбосский поведал нам совсем иную историю, связанную с происхождением этрусков…

Кондратов 1977, гл. 2

А. И. Немировский 1983 год

Между датой Геродота переселения лидийцев (XI век до н. э.) и появлением в Италии первых этрусских памятников (VIII век до н. э.) — глубокая хронологическая пропасть, заполнить которую в силу своего понимания фактов пытались все сторонники восточного про­исхождения этрусков…

Немировский 1983, с. 13

А. И. Немировский 1983 год

Современные оценки фактов этнической или иной истории, дошедшие до нас в изложении древних авторов, нередко зависят от их литературной формы. И «новеллист» Геродот проигрывает в сравнении с рационалистически мыслящими историками древности, например Фукидидом или Полибием, хотя предание само по себе заслуживает предпочтения перед поздним его истолкованием.

В рассказе Геродота присутствуют многие сказочные моменты, которые могут вызвать сомнение в истинности самого факта переселения народа из Малой Азии: происхождение от легендарного Атиса, голод, длившийся в течение 18 лет, средство, с помощью которого его пытались утолить, жребий, решивший выбор тех, кто должен был покинуть родину, название народа от предводителя переселенцев и т. д. Все это давало повод для негативной оценки рассказа Геродота, хотя в нем присутствуют моменты реального характера: переселение из Малой Азии морским путем в конце II тысячелетия до н. э. и обоснование переселенцев в земле омбриков-умбров.

Ошибка Л. Парети и других критиков Геродота заключается в том, что они исходили из предположения о малоазиатских лидийцах как его информаторах. Их предположение основывалось на словах Геродота «Они рассказывают», которые вводят повествование о переселении. Но поскольку еще Дионисию Галикарнасскому было известно, что лидийский историк Ксанф, изложивший древнейшую, в том числе и легендарную, историю лидийцев, ничего не знает о переселении части лидийского народа (Дионисий. Римские древности I 27.1—2), можно было считать, так это и сделал Дионисий, сам рассказ о переселении ошибочным, не основывающимся на источниках.

Рассказ Геродота не покажется ошибочным, если предположить, что его информаторами были сами тирсены, которые считали себя лидийцами и фигурируют в римской традиции как «лидийцы». C ними Геродот мог встретиться, находясь в Южной Италии в качестве колониста афинской колонии Фурии. Возможно, именно в это время он работал над своим историческим трудом. В пользу этого говорит то, что рукопись, которую читал в IV в. до н. э. Аристотель, начиналась словами: «Геродот, фуриец, представляет нижеследующее изыскание…» (Аристотель. Риторика III 9.2). А в более поздних рукописях это же начало сохранилось в таком виде: «Геродот, галикарнасец, представляет нижеследующее изыскание…». Мы должны отдать предпочтение варианту Аристотеля, потому что он согласуется с положением Геродота как изгнанника, вынужденного покинуть свою родину Галикарнас в ранней молодости, с его удостоверенным в других частях труда стремлением быть признательным Афинам, с точными знаниями италийской и сицилийской истории. В пользу предположения об этрусках или, во всяком случае, италийцах как информаторах Геродота говорят и некоторые детали самого рассказа. Голод в качестве причины переселения — это, бесспорно, сказочный мотив. Мы его находим также в предсказании Анхиза, которым руководствовался Эней при выборе места для поселения в Италии (Вергилий. Энеида VII 124–129). Вообще, разработанную мифологически версию о переселении можно чаще всего найти у народа, покинувшего первоначальные места жительства, чем у того, от которого он отделился.

Этрусско-италийский источник рассказа о переселении лидийцев лучше всего объясняет неточности предания. Переселение не могло происходить из области, называемой Лидией, поскольку это позднее название части Анатолии, так же как и народ, переселившийся во времена Атиса, не мог быть лидийцами. Но тиррены-этруски не сохранили название народа, к которому принадлежали их предки в конце II тысячелетия до н. э. Греки и лидийцы лучше знали о прошлом Анатолии, но ведь даже и им неизвестно было название «хетты». Поэмы Гомера, как убедительно показал Ю. Андреев, даже в наиболее достоверной своей части — в «Каталоге кораблей» — дают весьма условную и полную неточностей картину политической и этнической географии эгейско-анатолийского мира во время Троянской войны (Андреев 1980, с. 128 сл.). Трудно думать, что информаторы Геродота в середине V в. до н. э. знали больше о Малой Азии, чем Гомер, использовавший сложившиеся задолго до него в IX — VIII вв. до н. э. песни аэдов.

И все же народная память донесла бесспорные факты, в том числе переселение тирренов из Малой Азии. …Пока еще там не удается отыскать надписи на языке, родственном этрусскому и лемносскому. Но следы присутствия тирренов (тирсенов) обнаруживаются в топонимике Западной Анатолии. Помимо… Торреба можно указать на лидийский город Toppa (Стефан Византийский: «Торра»), который Ф. Шахермайер рассматривал как тирренский топоним (Torelli 1975, с. 228 сл.). Сравнительно недавно в Северной Лидии обнаружена надпись с упоминанием города Тарси. Нас не должно смущать, что это надпись II в. н. э. Население тогда говорило по-гречески, но многие носили лидийские имена и почитали не только греческих, но и догреческих богов, среди которых была и «мать Тарсена». Последний теоним, ранее ошибочно относимый к киликийскому Tapcy, теперь может быть идентифицирован с лидийским Тарси. Таким образом, предание, сохраненное Геродотом, и топонимика делают возможным допустить, что территория, впоследствии занятая лидийцами, была местом обитания предков тирренов.

Немировский 1983, с. 42–44

А. Е. Наговицын 2000 год

Гипотеза Геродота о происхождении этрусков, подкрепляется двумя надписями на стеле — надгробном памятнике недалеко от местонахождения древней Трои… Эта лемносская надпись имеет одинаковые с этрусскими корни и суффиксы (до десятка корней и семь суффиксов), а также два параллельных выражения (Ducati 1936, с. 175; Pallottino. Etruscologia, с. 73), Помимо этой стеллы, на Лемносе найдено множество других надписей на этом языке. Все они датируются VII в. до н. э. Находки заставили ученых предположить, что если лидийцы пришли в Этрурию из Анатолии, то на острове Лемнос они могли на некоторое время остановиться и оставить там свои надписи…

Связь этрусков с лидийцами подчеркивается следующим обстоятельством. Буква 8 соответствует звуку «f» и напоминает восьмерку. Из всех известных алфавитов подобный символ есть только у малоазийских лидийцев. Надписи с буквой 8 встречаются с VII в. до н.э. только на территории Ветулонии, куда и могли переселиться в древности малоазийские лидийцы.

Кроме того было обнаружено, что между некоторыми малоазийскими и этрусскими именами существует удивительное сходство.

Наговицын 2000, с. 25–28

Ж. Тюийе 2003 год

Версия Геродота о происхождении этрусков получила одобре­ние практически всех античных авторов и долгое время вводила в заблуждение исследователей нового времени, которые отме­чали «восточные» черты этрусской цивилизации. Различные предметы, архитектурные элементы, иконографические мотивы, появившиеся вследствие торговой деятельности или художественного влияния, то есть являвшиеся обыкновенными чертами ориентализирующего стиля, ошибочно объяснялись миграцией с востока. Если же исключить эти сви­детельства, не останется решительно ничего, что могло бы оправдать данную точку зрения. В этрусской религии огромное значение уделя­лось гаданиям, особенно на печени принесенных в жертву животных и людей, и известно, что этот вид гадания был распространен на востоке, в частности в Вавилоне. А ведь религия — это весьма консервативная сфера. На основании этого некоторые исследователи пришли к выводу, что Этрурия была «частичкой Вавилона в Италии». Сейчас уже очевидно, что изложение Геродота является мифическим повествованием, относя­щим происхождение этрусков к периоду, предшествующему Троянской войне, и связывающим название народа с именем героя-основателя. Во­сток во всех своих чарующих красках окутывает загадочное рождение тирренского народа, как и римляне не упускали случая подчеркнуть свое троянское происхождение. К тому же совершенно очевидно, что этот рассказ о колонизации имеет много общего с вполне реальной гре­ческой колонизацией, охватившей почти все Средиземноморье, и в первую очередь Италию, начиная с VIII в. до н. э.

Повествование Геродота имеет мало общего с научным подходом: оно основано на видении истории народов как постоянной миграции и изобилует деталями романтического характера. Повествование о троян­ских истоках Рима имеет похожую окраску. Древние народы, имевшие тесные торговые отношения, всегда стремились доказать свое родство, о чем говорит Тацит. Этот историк пишет [Тацит. Анналы IV 55], что этруски говорили о своем восточном происхождении во время правле­ния Тиберия, и требовали официального постановления, свидетельство­вавшего об их родстве с Сардами Малой Азии. Последние воспользова­лись преимуществом благодаря этому единому происхождению, чтобы заявить лично императору о своих древних связях с Италией…

Тюийе 2011, с. 34–35, 37

Ж.-Н. Робер 2004 год

История голода в Лидии помимо тoгo, что она просто вполне ве­роятна, подтверждается еще и различными документами, в частности, египетскими. Она достаточно хорошо вписывается в рамки потрясений, спровоцированных кризисом государства хеттов в конце XIII века до н. э. В эту эпоху имела место миграция в район Сре­диземноморья, а вoeнные набеги некоторых народов и многочисленные акты пиратства стали практически повседневной реальностью. Фараоны Мернептах (1230 г. до н. э.), а затем Рамзес III (1190 г. до н. э.) вынуж­дены были отбиваться от налетов тех, кoгo египетские источники назы­вают «народами моря», среди которых рядом с ахейцами можно найти филистимян, сардов, а также загадочных тереш (или турша), в которых некоторые историки видят троянцев-таршиш (дpyгoe греческое назва­ние тирренцев, происходящее от корня «турша»).

Менее известным вариантом истории геродота является легенда о Тарконе и Тиррене, рассказанная aлександрийским поэтом Ликофроном в eгo поэме «Александра». Эти два героя с высшей степени этрусскими именами были сыновьями Телефа, правителя Мизии, упомянутого Гоме­ром в «Одиссее». Связь мизийцев с фригийцами и меонийцами лидий­цами отмечена у геродота. Тиррен и Таркон могли встретить Энея и Улисса в Италии, и если первый дал свое имя всей стране этрусков, то второй стал основателем первого города Тарквинии.

Робер 2007, с. 7–8

Б. А. Старостин 2010 год

Геродот не знает ни об участии во всем этом пеласгов, ни соб­ственно об этрусках. Впрочем, Гелланик, его современник, уже говорит о последних как потомках эгейских пеласгов. Геродот же этрусков (тусков) вообще нигде не упоминает, а тирсены у него так и остаются тирсенами («до сей поры»).

Старостин 2010, ком. 71

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГЕЛЛАНИК ЛЕСБОССКИЙ 2-я половина V века до н. э.

Тиррены назывались раньше пеласгами, а когда они поселились в Италии, то приняли наименование, которое носят и ныне. От царя Пеласга и Мениппы (дочери Пенейя) родился Фрастор, а от него — Аминтор, а от этого — Тевталид, а от него — Навас. В его правление пеласги были изгнаны эллинами и, оставив корабли у реки Спинет в Ионийском за­ливе, захватили город Кортону во внутренней части страны [в Умбрии] и, двигаясь от­туда, дали начало области, называемой теперь Тирсенией.

Гелланик. Форо­нида. — Приводится по:

Дионисий Галикарнасский. Римские древности I 28.3

В. И. Модестов 1904 год

Гелланик [в отличие от Геродота] не говорит ни о лидийцах, ни о Тиррене, предводителе переселенцев в Этрурию, а говорит о пеласгах, которые во время их царя Наны (Νάνας), будучи прогнаны (откуда?) эллинами, приплыли на кораблях в Ионийский залив (т. е. в Адриатическое море) к реке Спинету, т. е. к одному из рукавов устья реки По при городе Спи́на (Spina), где оставили корабли, а сами двинулись внутрь страны и взяли город Кротон (или Кротону), из которого стали отправляться для дальнейших завоеваний, и создали так называемую теперь Тиррению, т. е. Этрурию. Таким образом, устраняя совершенно лидийцев, Гелланик населяет Этрурию пеласгами, о которых в лидийском предании, сообщаемом Геродотом, ничего не говорится, но которые в более позднем сообщении Антиклида являются лишь одним из элементов прибывшей с востока Средиземного моря колонии в землю умбров, т. е. в Италию. Но то, что говорят Антиклид [в III в. до н. э.] и Гелланик… суть только оттенки главного предания, сообщаемого Геродотом.

Модестов 1902, ч. II, с. 6

А. И. Немировский 1983 год

Гелланик, видимо впервые в греческой литературе, отождеств­ляет пеласгов и тирренов. Вслед за ним это делают Фукидид и Софокл. Как полагают современные исследователи, смешение двух совершенно различных народов объясняется отсутствием у авторов V в. до н. э. достоверных данных о древнейшей этнографии (Löchner-Hüttenbach 1960, с. 104). Для нас важно, что Гелланик повествует о пе­ласгах и тирренах как об одном народе Италии.

Из фрагмента Гелланика также явствует, что история пеласгов до их переселения в Италию охватывала, по его мнению, четыре поколения, т. е. около 120 лет…

В других частях своего труда Гелланик сообщает о Пеласге, сыне Фо­ронея (или Триопа), наследовавшего после смерти отца земли по р. Эра­син и основавшего Ларису (FHG I, Гелланик, 7). Река Эрасин находилась в Аркадии или Арголиде. Следовательно, Гелланик считал пеласгов оби­тателями Пелопоннеса. Братом Пеласга Гелланик называет Иаса, полу­чившего Элиду (FHG I, Гелланик, фр. 37).

Немировский 1983, с. 22

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ФУКИДИД около 425–400 годы до н. э.

Полуостров Акте [восточный полуостров Халкидики] тянется от Царского канала на юг и оканчивается выдающейся в Эгейское море высокой горой Афоном. Там находятся следующие города: Сана (колония андросцев; непосредственно у самого канала на побережье против Евбеи), Фисс, Клеоны, Акрофоп, Олофикс и Дий. Населяют их смешанные варварские племена, говорящих на двух языках. Небольшую часть их составляют халкидяне; большинство же — пеласги, происшедшие от тирсенов, некогда занимавших Лемнос и Афины…

Фукидид IV 109

Ф. Г. Мищенко 1887 год

По Фукидиду, выходит, что еще во время Пелопоннесской войны [431–404 гг. до н. э.] на Акте жили тиррены-пеласги; Фукидид не указывает, что эти тиррены-пеласги были отличны от тех пеласгов, которые обитали в древнейшие времена в значительной части страны, получившей потом имя Эллады. Соответствуют ли тиррены-пеласги этрускам, вопрос спорный; в пользу того, что на Лемносе, как об этом упоминает и Фукидид, жили некогда этруски, говорит найденная на Лемносе архаическая надпись (IG XII 8, 1), сходная с этрусскими.

Мищенко 1887

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТИМЕЙ ИЗ ТАВРОМЕНИЯ около 320-е — 270-е годы до н. э.

Лидийцы, выйдя из Азии под предводительством Тиррена, вынужденного уступить царство своему брату, обосновались в Этрурии, и там, среди прочих суеверных обрядов, учредили под видом религии зрелища. Римляне, приглашая к себе этрусских мастеров, переняли у них и сами зрелища и время их проведения, так что зрелища от лидийцев получили название «игр».

Тимей. История. — Приводится по: Тертуллиан. О зрелищах 5

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ЛИКОФРОН 1-я пол. III века до н. э.

Тархон и Тирсен [мифический предок этрусков] — потомки Геракловой крови…

Ликофрон. Александра 1249

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ЛИКОФРОН 1-я половина III века до н. э.

Cоколы [Тирсен и его спутники] покинули Тмол [лидийская гора], Кимпс, и Пактола струи златоносные [реки в Лидии], и воды [Гигейского] озера — там, где Тифонова cупруга [Ехидна] в глубине имеет логово. И ворвались в Агиллу — ту, что в Авсонии. И страшную борьбу там с лигистинами [т. е. с лигурами, древнейшими обитателями Италии] затеяли, а также и с потомками гигантов [т. е. с пеласгами] из Сифонии [т. е. с одного из «зубцов» п-ва Халкидика], в бою сойдясь. И взяли Пису, и приобрели копьем всю землю, что простирается близ умбров и Сальпийских гор [Альпийских] возвышенных.

Ликофрон. Александра 1351–1361

А. И. Немировский 1983 год

Согласно Ликофрону, получается, что тиррены захватили не умбрские города, как это считал Геродот, а пеласгийские. Мессинский пролив Ликофрон называет Тирренским проливом (Ликофрон. Александра 649).

Немировский 1983, с. 24

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МИРСИЛ ИЗ МЕТИМНЫ ок. сер. III в. до н. э.

Когда тиррены оставили свою землю, во время блужданий они были переименованы в пеларгов [пеласгов], уподобленные одному виду птиц — так называемым аистам, так как они перемещались стаями в Элладу и в варварскую землю, а у афинян сложили вокруг акрополя стену, называемую «Пеларгикон».

Приводится по: Дионисий Галикарнасский. Рим­ские древности I 28.4

Дионисий Галикарнасский конец I века до н. э.

Это мнение прямо противоположно мнению Гелланика.

Дионисий Галикарнасский. Римские древности I 28

Б. Г. Нибур 1811 год

Греки не видели того, что эта инверсия версий [противоположные мнения Гелланика и Мирсила] является характерной чертой всех легенд, что мы можем заметить, исследуя более богатый запас традиций. Версия Мирсила связана с упоминанием тирренских пеласгов на греческом побережье писателями золотого века Греции. Очевидно, что Мирсил отличает пришедших с Запада от древних пеласгов; потому что он пытается объяснить, как они получили имя Пеласги, которое тирренам не принадлежало. Такое же объяснение можно найти в «Истории Аттиды» (Страбон V 2.4) … Однако название древних пеласгов объясняется только их происхождением от мифического прародителя Пеласга.

Niebuhr 1811, т. 1, с. 67–68

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

АНТИКЛИД АФИНСКИЙ III век до н. э.

Пеласги первыми заселили области около Лемноса и Имброса, часть их во главе с Тирреном, сыном Атиса, переправилась в Италию.

Страбон. География V 2.4

В. И. Модестов 1904 год

Антиклид, афинский писатель александрийской эпохи (т. е. писавший гораздо позже Геродота), видоизменяет Геродотово предание тем, что присоединяет к переселенцам из Лидии (под предводительством Тииррена, сына Атиса) еще пеласгов, обитавших раньше на островах Лемносе и Имбросе.

Модестов 1902, ч. II, с. 5–6

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ около 50–30 годы до н. э.

В то время, когда Дионисий осаждал Регий [ок. 388–387 гг. до н. э.], кельты, проживающие по ту сторону Альп, в большом числе прошли перевалы и захватили всю территорию, лежащую между Апеннинскими и Альпийскими горами, изгнав проживавших там тирренцев. Как сообщают некоторые, они были колонистами из двена­дцати городов Тиррении; но другие заявляют, что это были пеласги, которые перед троянской войной бежали из Фессалии, спасаясь от потопа времен Девкалиона и поселились в этих краях.

Диодор. Историческая библиотека XIV 113.1—2

Н. Н. Залесский 1959 год

Следует отметить, что в этом указании [Диодора] нет ясного подтверждения того, что этрусские выходцы создали на Севере новое двенадцатиградие, хотя подобного рода интерпретацию можно встретить в литературе. Кроме того, здесь мы встречаем одно из воспроизведений предания, восходящего к Гeлланику, о пеласгическом происхождении этрусков, которые прибыв на север Адриатики, будто бы, отсюда заселили и собственно Этрурию…

Залесский 1959, с. 17

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТИТ ЛИВИЙ около 27–25 годы до н. э.

Туски заселили земли от одного моря до другого [от Тирренского до Адриатического], сначала основав двенадцать городов по сю сторону Апеннин, на нижнем море, а потом выведя на другую колонии по числу городов. Эти колонии заняли всю землю за Падом [греч. Эридан, совр. По] вплоть до Альп, кроме уголка венетов, живущих вдоль излучины моря. Несомненно, они же поло­жили начало альпийским племенам, в первую очередь ретам. Правда, самые места, где обитают реты, сделали их свирепыми и не сохранили в них ничего из прежнего, разве что язык, да и тот испорченный.

Ливий V 33.9—11

Н. Н. Залесский 1959 год

Свидетельство это интересно тем, что Ливий, хотя и является преимущественно компилятором, но как уроженец Патавии он должен был иметь также информацию из местных источников. Этот текст вследствие его неверного толкования послужил основанием теории о северном (ретийском) происхождении этрусков. Для нас это место интересно как доказательство длительного существования на са́мом севере Италии этрусского элемента, что подтверждается все более многочисленными эпиграфическими материалами.

Залесский 1959, с. 17

А. Е. Наговицын 2000 год

К указаниям Тита Ливия следует относиться осторожно, так как альпийские племена, преимущественно кельтского происхождения, влияли на становление этрусского этноса, но отнюдь не были его основой. Характер этого влияния связан с торговыми связями и опустошительными походами галлов на Италию. Во время одного такого похода галлы даже Рим заставили платить огромную контрибуцию. Заметим кстати, что татаро-монгольское иго на Руси также повлияло на становление современного русского народа, но никто не говорит о происхождении русских от монголов.

Наговицын 2000, с. 41

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТИТ ЛИВИЙ около 27–25 годы до н. э.

Территории Мутины и Пармы недавно принадлежали бойям, а еще раньше этрускам. В консульство Марка Клавдия Марцелла и Квинта Фабия Лабеона [183 год до н. э.] они были колонизованы переселенцами из числа римских граждан. По две тысячи человек было поселено в каждой колонии.

Ливий XXXIX 55

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГНЕЙ ПОМПЕЙ ТРОГ около I век до н. э.

Тусские народы, которые владеют побережьем Нижнего [Тирренского] моря, пришли из Лидии, а венетов, которых мы видим сейчас живущими у берегов Верхнего [Адриатического] моря, привел сюда их вождь Антенор, когда была взята и покорена Троя.

Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» XX 1

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГНЕЙ ПОМПЕЙ ТРОГ около I век до н. э.

Галлы пришли в Италию [начало IV века до н. э.?], прогнали с мест поселения тусков и основали Медиолан, Ком, Бриксию, Верону, Бергом, Тридент, Вицетию. Туски тоже покинули земли своих отцов, под предводительством Рэта заняли Альпы и положили начало племени рэтов, прозванных так по имени вождя.

Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» XX 5.7—9

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МАРК ВЕРРИЙ ФЛАКК 20-е годы до н. э. — около 14 год н. э.

…Этруский город Мантую и весь паданский додекаполис основал Таркон, брат Тирсена (героя-эпонима Тарквиниев)…

Сервий. Ком­ментарии к Вергилию. — Приводится по: Тюийе 2011, с. 57

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДИОНИСИЙ ГАЛИКАРНАССКИЙ конец I века до н. э.

…Я нахожу, что и пеласги, и критяне, и сколько бы других племен в Италии ни обитало, прибыли в более позднее время [нежели энотры из Аркадии] … А аборигинами они прозывались от привычки жить на горах (кстати и аркадское племя любит горы) … аборигины приняли пеласгов, может быть, в надежде, что те будут им обязаны, а (как я убежден) более всего из-за родства с ними. В самом деле, племя пеласгов было искони эллинским — пелопоннесским…

После того как пеласги пришли в Италии в упадок, их городами завладели другие соседствующие с ними народы, а среди них большими и лучшими городами завладели тиррены. Тирренов одни объявляют автохтонами Италии, а другие — при­шельцами. Те, кто считает народ туземным, говорят, что название им дано по укреплениям, которые они построили на этом месте до прихода новых поселенцев. Ибо у тирренов, как и у эллинов, защищенные стенами и крышами жилища называются «башнями» [греч. турсис = лат. turris — «баш­ня», слово пеласгического происхождения]…

А приверженцы преданий сообщают, будто они — какие-то приблудные, и заявляют, что Тиррен, став предводителем колонии, дал народу имя по са­мому себе. Родом же он был лидийцем из называемой прежде Меонии и пе­реселился оттуда в древние времена. Утверждают также, что он был пятым рожденным от Зевса, а именно: от Зевса и Геи родился Манес, первый царь в этой земле. А у него от Каллирои, дочери Океана, родился Котис. У Котиса же, женившегося на Галии, дочери Тилла, рожденного Землей, появилось двое детей — Асий и Атис. А от Атиса и Каллитеи, дочери Хорайя, родились Лид и Тиррен. И Лид, оставшись на родине, получил отцовскую власть, и по нему земля была названа Лидией. Тиррен же, став во главе колонии, приобрел большую часть Италии и дал свое имя участникам возглавляемого им по­хода…

Как мне известно, многие писатели разделяли это мнение о тирренском племени, либо присоединяясь к изложенному, либо изменяя причины и время событий. Так, некоторые говорят, что Тиррен был сыном Геракла от ли­дийской Омфалы [миф. лидийская царица], что он, придя в Италию, изгнал пеласгов, но не из всех городов, а только из тех, что распологались по ту сто­рону Тибра, т. е. в северной части страны. Другие же писатели объявляют Тир­рена сыном Телефа [сын Геракла и Авги], явившегося в Италию после падения Трои.

Ксанф же Лидиец [VI — V вв. до н. э.], более чем кто бы то ни было све­дущий в области древней истории, а в отношении отечественной надежный как никто из историков, не назвал нигде в своем сочинении [«История Лидии»] Тиррена правителем Лидии, не знает он и колонии меонов, выведенной в Италию, и не упоминает о Тиррении как о колонизованной лидийцами, хотя помнит о других, значительных вещах. Ксанф говорит, что у Атия родились сыновья, Лид и Торэб, и оба они, поделив отцовскую власть, остались в Азии, а каждому народу, которым правили, дали название по своему имени, и за­являет следующее: «От Лида произошли лидийцы, от Торэба — торэбы». Языки же их мало различаются, и теперь еще они пользуются многими сло­вами друг друга, подобно ионийцам и дорийцам.

Мне кажется, что все, убежденные в тождестве тирренского и пеласгиче­ского народов, ошибаются. Ведь нет ничего удивительного в том, что они по­лучили наименование друг от друга, поскольку и у некоторых иных народов (как эллинских, так и варварских) происходило то же самое. Так, например, троянцев и фригийцев, живших по-соседству друг с другом, многие считали принадлежащими к одному и тому же корню, различными лишь по назва­ниям, а не по природной сущности, и не менее часто, чем у народов, которых смешивали по названиям в различных местах, то же имело местно и в Италии. В самом деле, было время, когда латинов и омбриков, авзонов и многих дру­гих эллины называли тирренами, потому что расселение народов на большом пространстве делало неясным и неточным их наименование для людей, жи­вущих вдалеке от них. И многие писатели предполагали, что и сам Рим — тир­ренский город… Хотя кто-нибудь, пожалуй, подивится тому, что с плакиен­цами, живущими возле Геллеспонта, кротонцы [на юге Италии] имеют общее наречие, но ведь оба народа в древности относились к пеласгам, с тирренами же, ближайшими соседями, их язык не имеет никакого сходства…

Так вот, опираясь на это рассуждение, я пришел к убеждению, что пеласги отличны от тирренов. И я не думаю, что тиррены были выходцами из Лидии. Так как тиррены не имеют общего языка с ними, и нельзя сказать, что они пусть даже не употребляют близкое наречие, но сохраняют какие-то следы языка метрополии. Ведь тиррены не признают тех богов, каких почитают ли­дийцы, и не пользуются схожими законами и установлениями, но во всем этом больше отличаются от лидийцев, чем от пеласгов. Сдается мне, что те, кто объявляет этот народ ниоткуда не пришедшим, но туземным, более близки к правде, потому что народ сей очень древен и ни на какое другое племя не похож по языку и образу жизни.

Дионисий Галикарнасский. Римские древности I 13–30

Эдуардо Брицио 1885 год

Единство мнений [на происхождение этрусков] всей греко-латинской древности нарушает только противоречивое мнение Дионисия Галикарнасского.

Помимо Геродота, Гелланика и Антиклида, также Мирсил Лесбосский (цитируемый самим Дионисием), Тимей (Тертуллиан. О зрелищах I 5), Скимн Хиосский (Geogr. min. I, p. 204), Страбон (V, p. 219), Плутарх (Ромул 2), Цицерон (De Divin. I 12), Тацит (Анналы IV 55), Плиний Старший (Естествнная история III 3), Валерий Максим (II 4.4), Веллей Патеркул (I 1), Аппиан, Катулла (XXXI 13), Гораций (Сатиры I 6.1), Овидий (Метаморфозы III 476–483), Вергилий (Энеида II 781; VIII 479; IX 11) и его комментатор Сервий, Сенека (Ad Helviam matrem, De consolatione VI), Стаций (Сильвы I 2.190; IV 4.6) и другие упорно следовали мнению об азиатском происхождении этрусков. Другие, такие как Плавт (Cistellaria II 3.19), Фест (Sardi, Turrhenos), Диодор Сицилийский (XIV, 113), Ливий (V, 33), Юстин, Авл Цецина и Веррий Флакк (Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия X 183, 198), не беспокоясь о происхождении этого народа, косвенно подтвердждали их азиатское происхождение и высадку на Тирренском побережье… некоторые азиатские обычаи, а также признание их в качестве древнейшего центра в Средиземном море и их последующее расширение к северу от полуострова. После всего этого немыслимо, чтобы так много выдающихся писателей, некоторые из которых были очень древними и очень хорошо осведомлены об истории и обычаях народов (а также принадлежали к двум разным цивилизациям, греческой и латинской), которые имели в течение нескольких столетий настолько живые и частые контакты с этрусками, — я повторю, неправдоподобно, чтобы все они заблуждались относительно происхождения этого народа и чтобы только Дионисий один единственный оказался бы правым. Тем более, что здесь мы имеем дело не только с одной традицией, скопированной и повторяющейся бездумно, а с обычаями, официальными документами, традициями из разных источников, которые, хотя и расходятся в некоторых деталях, но сходятся в общем факте происхождения с Востока (и в этом полностью согласуются друг с другом). Следует добавить, что Дионисий, отрицая азиатское происхождение этрусков, не знает, с каким другим народом их сблизить; а также что его противоречие с Геродотом в этом вопросе возникло, как уже признали некоторые авторы, из отрывка этого историка, относящегося к городу Крестону во Фракии, и неправильно истолкована Дионисием, который перепутал его с Кортоной в Этрурии (см.: Memoires de l’Acad. des Inscriptions, XIV, с. 154; Müller. Etrusker, 2, 10; Vergers 1862, I, c. 111, n. 1; Vannucci 1851, I, с. 127)…

Brizio 1885, с. 120, 122–123

Оскар Монтелиус 1897 год

Единственным исключением во всей греческой традиции о происхождении этрусков является Дионисий Галикарнасский, который считал их коренным итальянским народом; но он жил более чем на 1000 лет позже этих событий; следовательно, его личное мнение не ценнее, чем мнение писателя, жившего во времена описываемых событий; к тому же он не ссылается на традиции или исторические факты в поддержку своей точки зрения.

Montelius 1897, с. 258

В. И. Модестов 1904 год

Вообще же в древнем мире, как и, в частности, среди греческих писателей была в ходу относительно происхождения этрусков та его форма, в какой оно явилось у отца истории [у Геродота] … Из греческих писателей, не упомянутых Дионисием, но нам известных, как принимавших восточное происхождение этрусков, следует назвать: историков — Тимея (Тертуллиан. De Spectaculis I 5), Диодора Сицилийскаго (XIV 118), Плутарха (Ромул 2), Аппиана (VIII 66), а между географами — Скимна Хиосского (Geogr. Gr. min. I 204) и Страбона (V 2.2); из латинских между прозаиками — Цицерона (О дивинации I 12), Веллея Патеркула (I 1), Валерия Maксима (II 4.4), Сенеку философа (Утешение к Гельвии 9), Плиния Старшего (Естественная история Ill 8.50), Тацита (Анналы IV 50) а между поэтами, которые были наибольшими распространителями Геродотова предания, Виргилия (Энейда II 781; VIII 789; IX 11), Горация (Сатиры I 6.1), Овидия (Метаморфозы III 476–483), Силия Италика (VIII 485), Стация (Сильвы I 2, 190), Рутилия (I 596). Это только писатели, у которых восточное происхождение этрусков в смысле Геродотова повествования высказано более или менее прямо, но есть целый ряд других, к которым относится и Ливий (V 33), которые, очевидно, также разделяют это предание, но дают нам это понять не прямыми выражениями, для которых у них в известных нам местах не было повода, а смыслом или известными чертами своих заявлений. Таким образом выходит, что почти вся классическая древность, греческая и латинская, видела в этрусках народ малоазийский, хотя некоторые из писателей и не считали их прямо лидийцами.

Особую ноту в этом хоре писателей древности тянет лишь один Дионисий Галикарнасский, который, доказав, по его мнению, что Тиррены (Этруски) и Пеласги — различные друг от друга народы непосредственно вслед за тем счел нужным восстает против Геродотова сообщения о происхождении этрусков, утверждая, что этруски не могли быть лидийцам. Сравнивая этих последних с этрусками, он находит, что и в языке тех и других нет ничего общего, что и боги, и законы, и обычаи у них разные, но упускает при этом из виду то обстоятельство, что Лидия его времени, т. е. приблизительно тысячу лет спустя после предполагаемого выселения оттуда колонистов в Италию, имела совсем не то население, какое было там во времена царя Атиса и что это была Лидия эллинизированная не только культурно, но и этнографически. В такой Лидии естественно уже не было лидийского языка, о чем мы знаем из Страбона (XIII 4.17) и потому естественно было и то, что язык этрусков был не похож на современный Дионисию язык лидийцев; а что касается религиозных воззрений и обычаев вообще, то, не имея данных для суждения о том, насколько воззрения эти и обычаи древних лидийцев совпадали с воззрениями и обычаями современных Дионисию эллинизированных лидийцев, мы… не можем не видеть в этрусках народ, отличавшийся в Италии восточным характером религиозных воззрений и нравов. Дионисию же кажется, что скорее надо видеть в этрусках народ не пришлый, а туземный в Италии, так как это де народ очень древний и ни на какой другой народ не похожий: ни по языку, ни по обычаям: странное заключение о туземности народа, выводимое из того, что он не похож ни по языку, ни по всему складу жизни ни на один из окружающих его народов Италии. Сидя в середине её, будь он туземец, он должен был необходимо иметь как племенную, так и бытовую связь по крайней мере с некоторыми народами страны, т. е. если не с народами арийского корня (латинянами, умбрами, сабеллами), то лигурийского, наиболее древнего из сохранившихся в историческое время народов Италии, а если у него ни той, ни другой связи с окружающими его древними народами не было, то, значит, это народ пришлый, а не туземный. По-видимому, и сам Дионисий понимает верность этого силлогизма, когда он, несколькими строками выше, в конце опровержения тождества тирренов с пеласгами, высказывает мысль, что совершенно нелепо думать, чтоб два народа, живущие в одних местах, и при том одного племени, не имели никакого сходства в языке; но он забыл эту мысль, когда стал высказывать свое мнение о туземности этрусков, хорошо в тоже время зная, что Италия не была бедна древнейшими населениями. По этому нельзя не удивляться, что такой критический ум, каков был Нибур, находит эту слабую аргументацию Дионисия весьма солидною (sehr tüchtig) (Niebuhr 1811, изд. 1853, т. I, с. 63). Единственным, которое могло бы иметь известную важность, соображением, да и то не в пользу теории Дионисия, а против основательности Геродотова сообщения, служит раньше (I 28) приведенное Дионисием указание на то, что у лидийского историка Ксанфа (первой половины V в. до н. э.) нет упоминания ни о Тиррене, сыне Атиса, ни о колонии, выведенной лидийцами в Италию. Но и это соображение, независимо от ослабляющего его отрицательного характера его доказательности, много теряет от того, что к тому времени, когда писал Дионисий, было в ходу не подлинное издание «Истории Лидии» Ксанфа, а издание, переделанное (Афиней XII) ритором александрийской эпохи Дионисием Скитобрахионом. Наконец, если б в Ксанфовой «Истории Лидии» и действительно умалчивалось о сообщенном Геродотом лидийском сказании, то это может говорить лишь против Геродотова сообщения о происхождении этрусков именно из Лидии, нисколько не умаляя вероятности происхождения их вообще с берегов восточного бассейна Средиземного моря, как в этом не сомневались древние писатели, за исключением одного Дионисия Галикарнасского, так смело выступившего со своим мало обоснованным мнением. Некоторое же разногласие писателей в подробностях относительно прибытия этрусков с Востока, указывая лишь на их стремление объяснить его сообразно историческим комбинациям каждого писателя, только подтверждает самый факт связи происхождения этрусков с восточными берегами Средиземного моря, так как он [указанный факт], несмотря ни на какое разногласие в подробностях, продолжает стоять до и после Дионисия незыблемо.

Модестов 1902, ч. II, с. 6–9

С. И. Ковалев 1948 год

Свидетельство Дионисия (на происхождение этрусков) стои́т со­вершенно особняком в античной традиции.

Ковалев 2002, с. 59

З. Майяни 1961 год

Следует заметить, что это столь вольное утверждение [Дионисия о «непохожести» этрусков на другие народы] очень отрицательно сказалось на судьбах современной этрускологии. Начиная с XV века предлагались различные пути решения проблемы. Ученые поочередно выдвигали теории американского, семитского, кельтского, славянского, угро-финского, армянского, албанского, берберского и даже шумерского происхождения этрусков.

Майяни 2003, с. 41

Я. Буриан; Б. Моухова 1966 год

Свиде­тель­ство Дио­ни­сия пред­став­ля­ет собой осо­бый инте­рес, пото­му что Дио­ни­сий знал этрус­ков и мог слы­шать их речь. Кро­ме того, он сам про­ис­хо­дил из мест­но­сти, кото­рая счи­та­лась пра­ро­ди­ной этрус­ков. Сего­дня мы можем лишь стро­ить догад­ки, кого он имел в виду, гово­ря о тех, «кто счи­та­ет их мест­ным насе­ле­ни­ем». Не менее инте­рес­но было бы узнать, какие аргу­мен­ты выдви­га­ли эти люди про­тив Геро­до­та в под­держ­ку сво­ей точ­ки зре­ния. На эти вопро­сы мы, к сожа­ле­нию, еще не полу­чи­ли отве­та. Неко­то­рые совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли назы­ва­ют Дио­ни­сия Гали­кар­насско­го созда­те­лем так назы­вае­мой этрус­ской про­бле­мы. Но если бы про­ци­ти­ро­ван­ный отры­вок из про­из­веде­ния Дио­ни­сия не дошел до нас, этрус­ская про­бле­ма все рав­но так или ина­че воз­ник­ла бы. Ибо свое­об­ра­зие этрус­ско­го язы­ка, этрус­ско­го искус­ства и всей этрус­ской циви­ли­за­ции само по себе выдви­га­ет вопрос об источ­ни­ках ее зарож­де­ния.

Буриан 1970, с. 70

А. И. Немировский 1983 год

Дионисий не отрицает переселения пеласгов в Италию, а, напротив, самым тщательным образом прослеживает на основании доступных ему источников все обстоятельства миграции и заселения пеласгами территории Италии и строительства там городов. Дионисий постоянно говорит о соседях пеласгов — умбрах, энотрах, аборигинах, певкетах — и локализует их. Что же касается «местного народа» — тирренов, то для него в Италии Дионисий, как ни странно, не находит места. А между тем тиррены где-то живут, каким-то образом сносятся с пеласгами и даже обучают их морскому делу.

Эти несоответствия в описании Дионисием этнографической карты Италии могут быть устранены, если мы согласимся, что в то время, когда пеласги занимали пространство между реками Арно и Тибр, тиррены жили в Сардинии. В таком случае утверждение Дионисия о тирренах как «местном народе» не будет противоречить рассказу Геродота о тирренах.

Немировский 1983, с. 61

А. Е. Наговицын 2000 год

Свидетельство Дионисия важно потому, что он сам происходил из той малоазийской местности, которая считалась прародиной этрусков.

Наговицын 2000, с. 37

Ж. Тюийе 2003 год

Теория Дионисия порождена не столько его научной добросо­вестностью, сколько политическими взглядами. Этот греческий историк пришел в Рим, восхищаясь его устройством и системой управления. Он активно продвигал в своих трудах идею о том, что рим­ляне имеют греческое происхождение и что культура их создана усили­ями людей, пришедших из Греции. То есть он пытается приписать Риму исключительно греческое или восточное происхождение. Таким обра­зом, он не мог согласиться с такой же теорией происхождения относи­тельно этрусков, и автохтонность этого народа стала вполне естествен­ным объяснением, принижающим этрусков по сравнению с римлянами. Дионисий не раз был уличен в негативном отношении к этрускам в своем изложении первых веков истории Рима. Он не только выступал против тезиса о том, что Рим мог быть основан этрусками, поддержан­ного многими авторами, но и отказывался признавать очевидные этрус­ские заимствования в римской культуре. Происхождение того или иного обычая или церемонии Дионисий связывал с правлением Ромула или началом Республики, но ни в коем случае не с правлением трех этрус­ских царей в Риме.

Тюийе 2011, с. 36

Ж.-Н. Робер 2004 год

Ремарка Дионисия о коренном итальянском происхождении этрусков привлекла внимание некоторых ученых, особенно лингвистов XX века, для которых этрусский язык так как он не является индоевропейским мoг служить свидетельством тoгo, что это было местное наречие, предшествовавшее появлению народов носите­лей индоевропейcкoгo языка. Между тем, несмотря на eгo кажущиеся сильными apгyменты, тезис Дионисия должен рассматриваться с очень большой осторожностью. Другие заявления из eгo произведений, враж­дебные этрускам, опровергают даже очевидные вещи по поводу заим­ствований, которые римская цивилизация была вынуждена делать у cвoeгo соседа во вpeмена царей. Надо рассматривать подобное видение истории в общей перспективе жизни этого историка в славную эпоху им­ператора Aвгуста: для нeгo Рим был греческим городом, который принял многие группы населения, пришедшие с Востока. Этруски же, напротив, были для нeгo лишь варварами, нe греками, на которых не бросила свой отсвет блестя щая греческая цивилизация и которых Рим имел полное право завоевать. Очевидно, что оригинальный взгляд Дионисия отве­чает политическим тpeбованиям оценки Рима, которым он восхищался, несмотря на какую-либо историческую объективность (впрочем, объек­тивность никогда не была важна для древнего историка).

Робер 2007, с. 10–11

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СТРАБОН около 7 год до н. э. — около 23 год н. э.

Римляне называют тирренцев этрусками и тусками. Греки же, как передают, назвали их так по имени Тиррена, сына Атиса, который отправил сюда поселенцев из Лидии. Один из потомков Геракла и Омфалы, Атис, во время голода и недорода оставил Лида, одного из своих двух сыновей, по жребию при себе, а другого, Тиррена, с большей частью своих людей отправил за море. По прибытии в эту страну он назвал ее по сво­ему имени Тирренией и основал 12 городов, назначив «устроителем» их Тар­кона (по его имени назван город Тарквинии) [греч. Tarkunia] … Находясь под властью одного правителя, тирренцы были сначала весьма могуществен­ными, но в позднейшие времена, как кажется, их объединение было уничто­жено и они под давлением соседних народностей распались на отдельные города. Действительно, они, пожалуй, не могли бы иначе, оставив свою бла­гословенную землю, заняться морским разбоем, посылая одни пиратские шайки в одно, другие — в другое море. Правда, там, где они действовали со­гласованно, они не только могли защищать себя от нападения противников, но и в свою очередь нападать и даже совершать дальние походы. После ос­нования Рима в Тиррению прибыл из Коринфа Демарат с большим числом людей. Жители Тарквиний приняли его, и он женился на местной женщине и имел от нее сына Лукумона. Последний, став другом Анка Марция, царя рим­лян, воцарился после него под именем Луция Тарквиния Приска [по преда­нию, в 615 г. до н. э.]. Он сам украсил Тиррению (а еще раньше его отец): отец — с помощью многочисленных ремесленников, прибывших вместе с ним с его родины, а сын — средствами, полученными из Рима. Утверждают, что триум­фальные и консульские украшения и вообще украшения должностных лиц были перенесены в Рим из Тарквиний, так же как фасции, топоры, трубы, свя­щенные обряды, искусство гадания и музыка, поскольку римляне применяют ее в государственной жизни. Сын этого Тарквиния — второй Тарквиний, Тарквиний Гордый, был последним царем и был изгнан [в 509 г. до н. э.]. Пор­сина [Порсена], царь Клусия, тирренского города, пытался силой оружия вер­нуть ему власть, однако не смог сделать это и, прекратив враждебные дей­ствия, удалился другом римлян с почестью и великими дарами.

Страбон. География V 2.2

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СТРАБОН около 7 год до н. э. — около 23 год н. э.

Иолай, по преданию, прибыл на остров Сардинию с несколькими сыновьями Геракла и поселился вместе с варварами, владевшими островом (это были тирренцы). Впоследствии финикийцы из Карфагена покорили остров и воевали вместе с ними против римлян. После поражения финикийцев все жители острова подчинились римлянам.

Страбон. География V 2.7

А. И. Немировский 1983 год

Это единственное в античной традиции свидетельство о появлении тирренов на западе до Троянской войны и их массового переселения из Лидии.

Немировский 1983, с. 50

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СТРАБОН около 7 год до н. э. — около 23 год н. э.

Некоторые утверждают, что в Кампании прежде жили опики и авсоны, но впоследствии ею завладели сидицины (одно из оскских племен), а сиди­цинов изгнали кумейцы, последних в свою очередь изгнали тирренцы. Ведь из-за плодородия равнина эта всегда была предметом борьбы. Тирренцы же основали там 12 городов и один из них, как бы главу их, назвали Капуей [го­лова — лат. caput]. Но роскошь тирренцев послужила причиной их изнеженно­сти, поэтому, подобно тому как они потеряли область вокруг Пада, им при­шлось уступить и эту страну самнитам, которых вытеснили оттуда римляне.

Страбон. География V 4.3

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

СТРАБОН около 7 год до н. э. — около 23 год н. э.

Омбрики [умбры] и тирренцы [этруски] перед значительным возвышением римлян вели друг с другом нечто вроде борьбы за первенство, а так как между ними была только река Тибр, то они легко могли переходить друг к другу. И если случалось, что одно из этих племен выступало в поход против третьего племени, то у другого племени возникало ревнивое стремление также принять участие в походе в ту же страну. И, действительно, когда тирренцы однажды послали войско против варваров, живших около реки Пада, и одержали победу (но вскоре из-за собственной роскоши вновь были изгнаны), тогда другие выступили в поход на тех, кто изгнал их. И затем в свою очередь, ведя спор за обладание этими местами, они превратили много поселений в тирренские, другие — в омбрикские, большинство же — в омбрикские, так как омбрики были ближе. Римляне же захватили эти поселения и выслали своих колонистов во многие места, сохранив все же и потомков прежних поселенцев. Хотя в настоящее время все они римляне, но тем не менее некоторые еще называются омбрами и тирренцами, а также генетами [венетами], лигурами и инсубрами.

Страбон. География V 1.10

Н. Н. Залесский 1959 год

Страбон считает умбров, как и этрусков, позднейшими поселенцами Северной Италии, причем умбров он относит как будто к поселенцам более поздним, чем этруски. В изложении Страбона никак нельзя считать, как это делает А. Боначелли (Bonacelli 1928, с. 431, прим. 2), что в умбрах автор этот видел элемент более древний, чем этруски…

На основании рассказа Страбона невозможно хотя бы приблизительно определить, к какому времени относится гегемония умбров в Паданской области… Столь же неопределенны и замечания, относящиеся к этрускам. Ссылка на роскошь (τpοφή) как на причину упадка могущества этрусков — общее место в ходячих представлениях античных авторов об этрусках. За этой ссылкой вряд ли скрывается неизвестное нам предание, излагавшее обстоятельно историю Паданской Этрурии…

Залесский 1959, с. 24

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

КЛАВДИЙ (император) около 15 — 40-е годы

…… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … [сочинение утрачено] … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ….. … … … … …. … … … … …. … … … … ….

Клавдий. Этруски

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ВЕЛЛИЙ ПАТЕРКУЛ 30 год

После Троянской войны братья Лид и Тиррен, царствовавшие в Лидии, из-за неурожая принуждены были бросить жребий, кому из них с частью народа покинуть родину. Жребий выпал Тиррену: достигнув Италии, он дал и месту, и жителям, и морю свое имя, прославленное навсегда [т. е. Тиррении, тирренам, Тирренскому морю].

Веллей Патеркул. Римская история I 1

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

К Лигурии примыкает седьмая [по Августову делению] область, Этрурия… Она начинается от реки Макры. Отсюда в древности пе­ласги изгнали умбров, но сами были [изгнаны] лидийцами. Этих последних стали называть тирренами… а затем тусками…

Плиний Старший. Естественная история III 5 (8)

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ГАЙ ПЛИНИЙ СЕКУНД (Старший) около 77–78 годы

Считается, что реты — потомки этрусков, при вожде Рете изгнанные [из своей страны] галлами.

Плиний Старший. Естественная история III 20 (24)

Н. Н. Залесский 1959 год

Это известие совпадает преданием Ливия и Помпея Трога, ближе подходя к последнему, поскольку и здесь налична этимологическая легенда о вожде Рете, которой нет у Ливия.

Залесский 1959, с. 27

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ПЛУТАРХ около 96–120 годы

Этруски переселились из Фессалии в Лидию, а оттуда в Италию. Некоторые считают, что тиран латинян Ромис изгнал этрусков и основал Рим.

Плутарх. Ромул 2

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ПЛУТАРХ около 96–120 годы

…[В правление Ромула] могущество Рима росло, и слабые его соседи с этим смирялись и радовались… но сильные, боясь и ненавидя римлян, считали, что нельзя сидеть сложа руки, но следует воспротивиться их возвышению и смирить Ромула. Первыми выступили этруски из Вей… они нашли повод к войне, потребовав передачи им Фиден, якобы принадлежавших Вейям… Когда враги обратились в бегство, Ромул, не тратя времени на преследование уцелевших, сразу двинулся к Вейям. Сломленные страшным несчастьем граждане без сопротивления стали просить пощады и заключили договор о дружбе сроком на сто лет… Ромул справил триумф в октябрьские иды, проведя по городу [Риму] множество пленных и среди них — вейского военачальника… В память об этом и поныне, празднуя победу, ведут через форум на Капитолий старика в тоге с пурпурной каймой надев ему на шею детскую буллу, а глашатай возглашает: «Продаются сардийцы!» (ведь этрусков считают переселенцами из Сард, а Вейи — этрусский город).

Плутарх. Ромул 25

Эдуардо Брицио 1885 год

Эта сообщение Плутарха доказывает, на сколько веков уверенность в том, что этруски произошли из Лидии, укоренилась у римлян.

Brizio 1885, с. 129

С. И. Соболевский 1961 год

Sardi venales — латинская поговорка о презренных, ничего не стоящих людях. Но «Sardi» в этой поговорке означает не жителей Сард в Лидии, а жителей острова Сардинии, ценившихся на рабских рынках очень дешево (и массами обращенные в рабство Семпронием Гракхом-отцом в 178 году).

Плутарх 1961, с. 476, прим. 60;
Плутарх 1994, с. 660, прим. 47

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТАЦИТ около 110–120 годы

Император Тиберий [в 25 году] стал часто бывать в сенате и в течение многих дней слушал представителей Азии, споривших, в каком городе возвести ему храм. Состязались одиннадцать городов, с одинаковою настойчивостью, но не с равными основаниями. Все они опирались на сходные доводы, ссылаясь на свое древнее происхождение, на преданность римскому народу в войнах… Жители Илиона, заявившие, что Троя — мать Рима, не располагали ничем, кроме издревле утвердившейся за их городом славы… Жители Сард [столицы Лидии] огласили решение этрусков, признававших их своими кровными родичами: ведь Тиррен и Лид, сыновья царя Атиса, вследствие многочисленности своих соплеменников поделили народ между собой; Лид остался на землях предков, а Тиррену достались по жребию новые земли… этим народам были присвоены имена их властителей — одному в Азии, другому в Италии…

Тацит. Анналы IV 55

Ж. Марта 1889 год

Можно ли основывать гипотезу о морской миграции этрусков на знаменитом декрете, который вспомнил Тацит, где этруски объявляют себя одной крови с сардийцами? Посмотрите на обстоятельства: одиннадцать городов Малой Азии соревнуются за честь построить храм живому Тиберию и посылают послов в Сенат для утверждения своих титулов. В таком состязании, которое вкратце является не чем иным, как состязанием лести, вопрос не столько в искренности, сколько в том, чтобы добиться победы. Каждый вопрошает со всем умением, на которое он способен; каждый гордится своим блестящим легендарным прошлым, хочет оказать Риму как можно больше услуг, утверждает, что имеет наибольшие связи с Италией… Следует признать, что с этнографической точки зрения такой указ мало авторитетен.

Другие латинские тексты не кажутся мне более убедительными. Во-первых, они из имперской эпохи, то есть из времен, когда легенды сливаются и где все, что осталось от древних традиций, — это ослабленное и искаженное эхо. Римляне невозмутимо утверждают, что этруски являются лидийцами, но они с такой же уверенностью утверждают, что сами являются троянцами, и мы знаем, чего стоит это утверждение. В отношении Этрурии римляне явно являются не лучшими свидетелями… Очевидно, римляне очень мало интересовались прошлым Этрурии. Они ограничились уверенным повторением некоторых банальных традиций, которые существовали в Италии в течение нескольких столетий и которые греки Великой Греции распространяли у себя на вере Геродота…

Martha 1889, с. 21–22

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

АППИАН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ 150–162 годы

Тиррены являются колонистами лидийцев.

Аппиан. Римская история VIII 66

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МАВР СЕРВИЙ ГОНОРАТ около 390–400 годы

Когда два брата Лидий и Тиррений стали с трудом уживаться на ее маленькой территории, после результатов жеребьевки Тиррений с большим количеством людей покинул Лидию и переселился в Италию и эту область назвал Тирренией. Они долго занимались морским разбоем, как пишет и Цицерон в «Гортензии», а пленных они наказывали новым способом: они их привязывали к трупам убитых… В то время они назывались тиррены, позже — туски…

Сервий. Комментарии к «Энеиде» VIII 480

Я. Буриан; Б. Моухова 1966 год

Сервий последний древний писатель, в произведениях которого сохранились более или менее подробные сведения об этрусках. С окончанием эпохи античности иссякли источники сведений об этрусской цивилизации, и знания о ней перестали пополняться…

Буриан 1970, с. 19

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

МАРИАНО ИЗ ФЛОРЕНЦИИ примерно XV — XVI века

…После потопа сыновья Ноя расселились по всему миру, и один из них, Го́мер, обосновался в Этрурии. Его потомки первыми привет­ствовали учение Христа, оказав гостеприимство прибывшему в Рим апостолу Павлу…

Мариано. О происхождении, благородстве и велико­лепии Тусции. — Приводится по: Немировский 1983, с. 4

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ТОМАС ДЕМПСТЕР 1616—1619 гг.ды [1-е изд. В 1723–1724 гг.]

…… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ….

Демпстер 1723–1724

Александр Иосифович Немировский 1983 год

Автор первого обобщающего труда по этрусской истории Демп­стер задался целью представить все, что знали об этрусках древ­ние авторы. Однако в его «Семи книгах о царской Этрурии» (Демпстер 1723–1724) нет даже элементов критического подхода к ан­тичной традиции. Поскольку в ней господствует мнение об этрусках как выходцах из Лидии, оно преобладает и у Демпстера.

Немировский 1983, с. 7

Э. Н. Авадиани 1991 год

Демпстер преувеличивал роль и возможности древних этрусков в развитии мировой культуры; он плохо представлял вопросы хронологии, особенно того времени, когда этруски появились на арене мировой истории. Что же касается вопроса этрусского языка, то при его изучении он использовал сравнительно-этимологический ме­тод и, конечно, не избежал многочисленных ошибок.

Авадиани 1991, с. 6

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

НИКОЛАС ФРЕРЕ 1-я пол. XVIII века

Мнение античных авторов о переселении этрусков из Малой Азии морским путем неубедительно. Трудно представить возможность существования флота, который был бы в состоянии перевезти в Италию целый народ…

Freret 1796. — Приводится по: Немировский 1983, с. 7

В. И. Модестов 1904 год

Фрерэ не только оспаривал верность геродотова предания, но и, видя связь названия разенов с ретамии Альпийских гор, указал и место, откуда, по его мнению, должны были выйти этруски (Freret 1796, см. также HARIBL, т. XVIII) … На эту точку зрения стали затем Валькенаэр, Гейне, А. В. Шлегель (см. ссылки в Schwegler 1853, т. I, с. 258) и, наконец, Нибур (Niebuhr 1811, 3-е изд., т. I, с. 122; изд. 1853, с. 63), который ничего существенно нового к теории Фрерэ не прибавил, но, пользуясь громадным авторитетом, наложил на эту теорию свою печать, и с тех пор она стала распространяться, как Нибуровская теория.

Модестов 1902, ч. II, с. 58

А. И. Немировский 1983 год

Посчитав рассказ Геродота выдумкой, Н. Фрере отдал предпо­чтение свидетельству Ливия о сохранении этрусского языка у альпийского племени ретов. Указание Ливия было ошибочно ис­толковано таким образом, что Альпы были местом временного житель­ства этрусков в их передвижении на юг.

Так возникла «северная версия» происхождения этрусков, не имею­щая никакой опоры в античной традиции и ныне полностью потерявшая своих приверженцев. Но в XIX веке она (особенно среди немецких ученых) рассматривалась едва ли не как единственный ключ к тайне этрусского происхождения.

Немировский 1983, с. 7–8

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Б. НИБУР 1811 год

То, что рассказ Геродота о переселении этрусков из Лидии не был основан на лидийском предании, доказывает Дионисий вместе с неопровержимым авторитетом Ксанфа; и даже если бы это предание существовало, оно не заслуживает веры из-за полного различия языков, обычаев и религий этих двух народов. Утверждение Дионисия о том, что тиррены говорили на языке, совершенно отличном от итальянских народов… подтверждается надписями, в которых, несмотря на самые натянутые и надуманные этимологии, нельзя проследить аналогии между этрусским языком и греческим или родственной ветвью латинского языка. Таким образом… ничто не мешает нам признать тосканцев своеобразным коренным народом. Вопреки единодушному свидетельству древности (которое уверенно отличает тосканский язык от сабинского и осского), итальянские ученые придерживаются мнения, что среди всех народов Италии, фрагменты языков которых сохранились в надписях (за исключением нескольких племен в южной Италии), там говорили только на диалектах одного родного языка. Они утверждают, что это следует из этих надписей. Беспристрастное исследование, вероятно, поставило бы римское суждение об их существенном различии вне всяких сомнений: пока я не смог провести это обширное исследование…

После дорийского переселения народов (Веллей Патеркулл I 3) в Афинах появился беглый народ [пеласги], который при условии добровольной службы за город Афины получил земли при Гиметте (Геродот VI 137). Согласно Страбону (IX 2.3), они были изгнаны из Беотии вернувшимися кадмийцами. Но cначала они остановились в Акарнании — и это были сикелы (Павсаний I 28.3), прибывшие из Южной Этрурии, где их царь Малэотес [Малей] располагался недалеко от города Грависки (Страбон V 2.8). Они [пеласги], вероятно, называли себя тирренцами, отсюда их древняя родина была названа Тирренией… Название «тиррены» сохранилось у их потомков, которые перебрались из Аттики на Лемнос и Имброс, а оттуда через несколько столетий, изгнанные афинянами, укрылись частично в Геллеспонте (Геродот I 57; VI 137), частично на фракийское побережье и на полуострове Афон. Поэтому Фукидид говорит, что на Афоне проживают также пеласги-тирсены, которые раньше жили в Аттике и на Лемносе (Фукидид IV 109). Эта тирренская эмиграция (неэтрусского народа) в Грецию превратила сагу в эмиграцию из Греции в Тиррению, и поэт назвал древних пеласгов тирренцами, потому что пеласгов его времени называли этими двумя именами, хоть и ошибочно в обоих случаях.

Но Дионисий с тревогой искал греческие народы, которых он мог бы провести к Тибру; поэтому он с энтузиазмом ухватился за версию Гелланика и поместил пеласгов в Этрурию и Рим, между аборигенами, сикулами и победившими их [«настоящими»] этрусками, которые, по-видимому, были теми пеласгами, которые появились в Греции.

В свои процветающие дни этруски, как завоеватели древнего Умбрия, населяли собственно Этрурию и земли около реки Пад, помимо своих далеких колоний. Согласно положительному утверждению Ливия (V 33), реты (Rhætii) и другие альпийские племена имели тосканское происхождение; и, вероятно, таковыми были эвганеи, жители Венеции, до основания Петавия; ибо, кроме них и ретов, в Альпах мы не находим никого, кроме кельтов. Язык жителей Грёдена в Тироле, хотя и смешанный, но поразительно своеобразный по своим корням, может рассматриваться как пережиток тосканского… Но были ли реты, согласно общепризнанному мнению (Плиний Старший. Естесственная история III 24), потомками этрусков, пришедших в Альпы с равнины при приближении вторгшихся галлов? Прибыл ли этот народ из страны, которая долгое время оставалась во владении их могущественных собратьев, т. е. из Тосканы, как положительно утверждает Ливий? Противоположное мнение кажется мне более чем вероятным, даже если поверить в то, что тосканское происхождение эвганеев было установлено. Мы должны предположить, что Альпы были совершенно необитаемы, чтобы сделать это допустить, что изгнанные жители Северной Этрурии могли бы получить там поселение как-то иначе, чем в качестве милосердного приема беглецов; ибо, если бы они были будучи не в силах противостоять галлам, ни в поле, ни в своих городах, тем более они бы получили поражение при попытке захватить территорию выносливых горцев. Эта гипотеза о том, что Альпы были полностью пустынными, уже достаточно опровергнута. Полибий также упоминает вторжения альпийских народов в Цизальпинскую Галлию вскоре после переселения галлов… Наклонности этрусков, конечно, не привели бы их в северном направлении; и вряд ли это событие могло произойти в период их расцвета. Эмиграция с равнин в горы противоречит всей истории; эмиграция на Север лишь в нескольких случаях исторически подтверждена.

…Сам Катон не считает тосканцев первыми жителями. Рассказ Дионисия о распространении этрусков к Тибру, несомненно, заимствован у него или у Варрона. Но все утверждения, какими бы вероятными или достоверными они ни были, были вынуждены уступить место традиции лидийского проис­хож­дения этого народа; который во времена Ливия получил всеобщее признание. Эта традиция обязательно поместила первое поселение эмигрантов на восточном побережье нижнего моря; и из этого предположения греков, которое специально упоминается в Ликофроне, возникло мнение, которое Ливий принял как решающее, а именно, что Тоскана была изначальной Этрурией. Из свидетельств местных анналов этрусков, касающихся их происхождения, мы знаем только противоположное: что они ничего не знали об истории лидийской колонии. Эти анналы были своего рода достоверной историей, как индийские Пураны; (и поскольку они считали Этрурию излюбленной землей богов, было естественно, что они хвалились тем, что были ее исконными жителями). Римляне совершенно игнорировали эти анналы… но они, несомненно, легли в основу тирренской истории императора Клавдия.

…Болонья под названием Фельсина была одно время столицей Этрурии (Плиний Старший. Естественная история III 21). Это, однако, казалось бы невозможным, если бы этруски распространились с юга Апеннин.

Niebuhr 1811, т. 1, с. 65, 68–73, 75–77

В. И. Модестов 1904 год

Вопрос о происхождении этрусков для Нибура решается просто. Древние писатели говорят об этрусском племени, обитавшем в Ретийских Альпах. Вот там и должна быть родина этрусков! Но древние писатели, Ливий (V 33), Плиний (Естественная история III 20 (24)), Юстин (Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа» XX 5) и не думали говорить, что этруски вышли из этих мест, а напротив говорят, что это — потомки этрусков, бежавшие туда, в горы, от Галлов. Ливий представляет даже целую картину расселения этрусков. Первоначальные их поселения были по эту сторону Апеннинов, примыкая к Тирренскому морю; потом раздвинулись на Север, за Апеннины и далее за реку По, где они заняли, за исключением Венетского края, всю территорию вплоть до Альп. Но и население в Альпах, особенно реты, по Ливию, того-же этрусского происхождения; но только эти потомки этрусков тут одичали, так что у них не осталось от прежнего, ничего кроме языка, да и то испорченного. Кажется, ясно. Если нет, то вот Юстин говорит еще яснее, именно, что этруски, покинув дедовские жилища, заняли Альпы. Но Нибур говорит: нет, дело было не так! Не могли этруски от галлов бежать в горы и, сражаясь с альпийскими народами, отнять у них для себя территорию для поселения, коль скоро они не были в состоянии защититься от галлов, сражаясь за стенами городов. Соображение остроумное, но резко противоречащее свидетельствам писателей, которые тем важнее, что сам факт вторжения галлов в долину По был на полной памяти истории (IV век до н. э.) [когда римляне испытали это вторжение на себе, а затем зафиксировали в письменных источниках. — Д.Г.]. Нисколько не стесняясь тем, что говорят Ливий, Плиний и Юстин, Нибур заставляет этрусков двигаться, наоборот, из Ретии в Северную Италию, затем перейти Апеннины и поселиться там, где был центр этрусской культуры и этрусского могущества, т. е. между Арно и Тибром. Интереснее всего то, что, по словам Нибура, «выражения Ливия не противоречат» его толкованию. При этом столь обличительные для него слова Ливия об одичании бежавших в горы этрусков остаются у него без всякого объяснения (Niebuhr 1811, т. I, 3-е изд., с. 123–127). Так свободно обращался с текстами родоначальник критической школы в Германии, и этот свободный прием и стал потом называться научной критикой, находя до сих пор не мало последователей не только в Германии, но и за ее пределами, особенно восточными, где признают научным лишь то, что идет из Германии.

Нибур понимал однако, что мало еще устранить авторитет Геродота с целой фалангой греческих писателей, выводивших этрусков с восточных берегов Средиземного моря, как и самовластно устранить представление Ливия о расселении этрусков от Тирренского моря к Альпам: нужно еще считаться с тем фактом, что греки, бывшие с давнего времени в сношениях с этрусками (враждебных и мирных), не переставали называть их тирренами, что совсем не вяжется с прибытием этого народа из диких долин Тироля. Это затруднение он устраняет с той же простотой критического приема, как и прежнее. Греки, рассуждает он, давали это имя этрускам по ошибке: они и не подозревали, что имя Тирренов перешло к этрускам, когда они завоевали страну, называемую Этрурией, от прежних ее обитателей, тирренов, по имени которых она издавна называлась Тирренией, не подозревали и того, что то, «что́ говорилось из старых времен о тирренах, нисколько не относилось к этрускам» (Niebuhr 1811, т. I, 3-е изд., с. 43). Нибур представляет себе Этрурию раньше населенною пеласгами, которые, будучи покорены этрусками, остались жить в ней, и воображает, что греки не понимали разницы между странствующими пеласгами (следов которых мы все еще напрасно ищем в Италии) и этрусками (народом, могущество, богатство, религиозность которого так хорошо были известны всему древнему миру, и который оставил нам столько памятников своего доисторического и исторического существования). Нечего и говорить, что утверждение родоначальника критической школы в Германии совершенно произвольно, и никакой доэтрусской Тиррении между Тибром и Арно не было и нигде таковая не упоминается. Но нельзя при этом случае не пожалеть, что такой большой и столь сильный ученостью ум, каков был ум Нибура, породил такое крупное заблуждение в древнейшей истории Италии, от которого наука не могла совершенно освободиться в течение почти целого столетия.

Модестов 1902, ч. II, с. 59–60

Н. Н. Залесский 1959 год

Предложения Нибура по поводу проихождения этрусков фантастичны и неясны: он склонен всех отождествлять со всеми — тиррены, сикулы, латины принадлежат у него к одному корню. Однако он все же проводит различие между тирренами пеласгическими и этрусками, пришедшими в Италию из района Дуная через Альпы.

Залесский 1959, с. 7, прим. 11

А. И. Немировский 1962 год

В поддержку ретийской гипотезы происхождения этрусков в последней четверти прошлого века выступил Гельбиг (Helbig 1879, с. 100).

Немировский 1962, с. 60

Я. Буриан, Б. Моухова 1966 год

Новые открытия не подтверждают это предположение [Нибура о ретийском происхождении этрусков]. Доказано, что надписи, найденные в ретийской области, сделаны в сравнительно поздний период — примерно во II веке до н. э., то есть никак не могут служить доказательством северного происхождения этрусков.

Буриан 1970, с. 72

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

К. О. МЮЛЛЕР 1828 год

На меня особое впечатление произвело то, что малоазиатская му­зыка находится в древних и тесных связях с этрусской, и особенно то, что употребление трубы в Италии восходит к этрускам, так же как в Греции к занимающим Лидию тирренам, а также то, что в Греции и Этру­рии флейту и трубу связывают с одним и тем же божеством, известным под разными именами, — Афиной и Минервой. К этому можно добавить порази­тельные сходства у этрусков и обитателей Малой Азии в одежде, обычаях, а также виртуозность тех и других тирренов в морском разбое. Все эти сообра­жения заставляют считать тирренов (они же пеласги) выходцами из Лидии, прибывшими в район Тарквиний, где они, смешавшись с вторгшимися из-за Альп ретами (которых Дионисий Галикарнасский отождествлял с расенами), образовали этрусский этнос.

Müller 1877, с. 119–120. — Приводится по: Немировский 1983, с. 8

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДЖ. МИКАЛЕ 1832 год

…… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ….. … … … … … ……

Micali 1832, гл. VII

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Л. ШТЕЙБ 1843 год

…… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …… … … … … … ……

Штейб 1843

Н. Н. Залесский 1959 год

Штейб поддерживал гипотезу о ретийском происхождении этрусков на основании этнографических и топонимических исследований района Центральных Альп. Однако работы его не были достаточно обоснованы и уже в то время вызывали возражения ряда специалистов, см., например, Battisti 1928.

Залесский 1959, с. 5

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

ДЖ. ДЕННИС 1848 год

…… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ….. … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ……

Dennis 1848

А. К. Вогэн 1964 год

Разделяя мнение Геродота о том, что этруски были выходцами из Анатолии, Деннис указывает на сходство между этрусской и древнееврейской космогонией.

Вогэн 1998, с. 23

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. Д. ЧЕРТКОВ 1853 год

Этруски — это ветвь пеласго-фракийского населения Малой Азии, переселявшегося в Италию несколькими волнами начиная с сере­дины II тысячелетия до н. э.

Чертков 1853. — Приводится по: Немировский 1983, с. 9

А. И. Немировский 1983 год

Гипотезу Черткова, опирающуюся на античную традицию, в зна­чительной мере дискредитировали его лингвистические доказа­тельства. Полагая, что другая ветвь пеласго-фракийцев двину­лась через Балканы на север и дала начало славянам, А. Чертков интер­претировал топонимику и этнонимику Италии, а также лексику этрус­ских надписей с помощью русского языка. Считая этрусков не изолиро­ванным народом, а частью обширной этнической группы, к которой при­надлежало более десятка италийских племен, А. Чертков толковал с по­мощью русских соответствий такие этнонимы, как умбры (обричи), до­лопы (дулебы), пелигны (поляне). По такому же принципу италийская Кремона была поставлена в один ряд с кремлем, Кременцем, Кремен­чугом, Кромами. Совершенно анекдотичным было толкование А. Черт­ковым этрусских собственных имен. Но курьезы, которых у А. Черткова было множество (Кондратов 1977, с. 34), не умаляют его бесспорных заслуг в разработке проблемы происхождения этрусков. Устанавливая родство пеласгов с фракийцами, он поставил этрусский вопрос на широ­кую историко-лингвистическую почву и во многом предвосхитил взгляды современных исследователей.

Немировский 1983, с. 9

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

И. Г. фон ХАН 1853–1854 годы

Название большого племени, жившего на юге современной Албании — «тоски», было абсолютно идентично названию имени тусков — этрусков, а название албанского города Тирана происходит от другого названия этрусков — тиррены.

Приводится по: Майяни 2003, с. 64

З. Майяни 1961 год

Я вынужден отметить, что современные этрускологи прошли мимо этих смелых выводов и имя фон Гана никогда не упоминалось в их дискуссиях.

Майяни 2003, с. 64

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Т. МОММЗЕН 1854–1857 годы

Труд­но ска­зать что-либо опре­де­лен­ное о том, откуда пере­се­ли­лись этрус­ки в Ита­лию; но мы отто­го не мно­го теря­ем, так как это пере­се­ле­ние во вся­ком слу­чае при­над­ле­жит к пери­о­ду дет­ства это­го наро­да, а его исто­ри­че­ское раз­ви­тие и нача­лось и закон­чи­лось в Ита­лии. Одна­ко едва ли най­дет­ся дру­гой вопрос, на раз­ре­ше­ние кото­ро­го было бы потра­че­но боль­ше уси­лий вслед­ст­вие при­выч­ки архео­ло­гов доис­ки­вать­ся пре­иму­ще­ст­вен­но того, чего и невоз­мож­но и даже вовсе не нуж­но знать, как напри­мер «кто была мать Геку­бы», по выра­же­нию импе­ра­то­ра Тиве­рия. Судя по тому, что древ­ней­шие и зна­чи­тель­ней­шие этрус­ские горо­да нахо­ди­лись глу­бо­ко внут­ри мате­ри­ка, а на самом бере­гу моря не было ни одно­го сколь­ко-нибудь выдаю­ще­го­ся этрус­ско­го горо­да кро­ме Популо­нии, кото­рый, как нам поло­жи­тель­но извест­но, не вхо­дил в древ­ний Союз две­на­дца­ти горо­дов, да­лее, судя по тому, что в исто­ри­че­скую эпо­ху этрус­ки подви­га­лись с севе­ра на юг, сле­ду­ет пола­гать, что они попа­ли на полу­ост­ров сухим путём; к тому же мы заста­ем их на такой низ­кой сту­пе­ни куль­ту­ры, при кото­рой пере­се­ле­ние мор­ским путем немыс­ли­мо. Через про­ли­вы наро­ды пере­би­ра­лись и в древ­ней­шие вре­ме­на, как через реки; но высад­ка на запад­ном бере­гу Ита­лии пред­по­ла­га­ет совер­шен­но дру­гие усло­вия. Поэто­му древ­ней­шее место жи­тель­ства этрус­ков сле­ду­ет искать к запа­су или к севе­ру от Ита­лии. Нель­зя назвать совер­шен­но неправ­до­по­доб­ным пред­по­ло­же­ние, что этрус­ки пере­бра­лись в Ита­лию через Ретий­ские Аль­пы, так как древ­ней­шие из извест­ных нам оби­та­те­лей Грау­бюн­де­на и Тиро­ля — реты — гово­ри­ли с само­го нача­ла исто­ри­че­ской эпо­хи по-этрус­ски, и даже в их назва­нии есть какое-то созву­чие с назва­ни­ем разен­нов; это, конеч­но, мог­ли быть остат­ки этрус­ских посе­ле­ний на бере­гах По, но по мень­шей мере столь­ко же прав­до­по­доб­но и то, что это была часть наро­да, кото­рая оста­лась на ста­рых посе­ле­ни­ях. Но этой про­стой и есте­ствен­ной догад­ке рез­ко про­ти­во­ре­чит рас­сказ о том, что этрус­ки были пере­се­лив­ши­е­ся из Азии лидий­цы. Этот рас­сказ при­над­ле­жит к чис­лу очень древ­них… Конеч­но, мог­ло слу­чить­ся, что какая-нибудь куч­ка мало­ази­ат­ских пира­тов про­бра­лась в Этру­рию и что ее похож­де­ния вызва­ли появ­ле­ние таких ска­зок, но еще более прав­до­по­доб­но, что весь этот рас­сказ осно­ван на про­стом недо­ра­зу­ме­нии. Ита­лий­ские этрус­ки, или Turs-en­nae (так как эта фор­ма назва­ния, по-види­мо­му, была пер­во­на­чаль­ной и лежа­ла в осно­ве гре­че­ско­го назва­ния Τυρσ-ηνοί, Τυῤῥη­νοί, умбр­ско­го Turs-ci и обо­их рим­ских Tus­ci, Et­rus­ci), в неко­то­рой мере схо­дят­ся по назва­нию с лидий­ским наро­дом Τοῤῥη­βοί или, как он так­же назы­вал­ся, Τυῤῥ-ηνοί по име­ни горо­да Τύῤῥα, а это оче­вид­но слу­чай­ное сход­ство назва­ний, как кажет­ся, и послу­жи­ло един­ст­вен­ным фун­да­мен­том как для упо­мя­ну­той гипо­те­зы, ниче­го не выиг­рав­шей от сво­ей древ­но­сти, так и для постро­ен­ной на ней из раз­но­го исто­ри­че­ско­го хла­ма ва­ви­лон­ской баш­ни. Тогда ста­ли отыс­ки­вать связь меж­ду ремеслом лидий­ских пира­тов и древним море­пла­ва­ни­ем этрус­ков и дошли до того (преж­де всех, сколь­ко нам извест­но, сде­лал это Фукидид), что осно­ва­тель­но или неосно­ва­тель­но сме­ша­ли торреб­ских мор­ских раз­бой­ни­ков с гра­бив­ши­ми и блуж­дав­ши­ми на всех морях пира­та­ми-пелас­га­ми; все это про­из­ве­ло самую без­образ­ную пута­ни­цу в обла­сти исто­ри­че­ских пре­да­ний. Под назва­ни­ем тирре­ны ста­ли разу­меть то лидий­ских торре­бов (как это вид­но из древ­ней­ших источ­ни­ков и из гим­нов Гоме­ра), то пеласгов (кото­рых назы­ва­ли тирре­на­ми-пелас­га­ми или про­сто тирре­на­ми), то ита­лий­ских этрус­ков, несмот­ря на то, что эти по­след­ние нико­гда не всту­па­ли в близ­кие сно­ше­ния ни с пелас­га­ми, ни с торре­ба­ми и даже не состо­я­ли в пле­мен­ном род­стве ни с теми, ни с дру­ги­ми.

С дру­гой сто­ро­ны, в инте­ре­сах исто­рии необ­хо­ди­мо с досто­вер­но­стью до­ис­кать­ся, где нахо­ди­лись древ­ней­шие места житель­ства этрус­ков и как этот народ дви­гал­ся оттуда далее. О том, что до вели­ко­го наше­ст­вия кель­тов этрус­ки жили к севе­ру от реки По (Pa­dus), сопри­ка­са­ясь с восточ­ной сто­ро­ны на бере­гах Эча с вене­та­ми, при­над­ле­жав­ши­ми к илли­рий­ско­му (аль­бан­ско­му?) пле­ме­ни, а с запад­ной — с лигу­ра­ми, есть нема­ло ука­за­ний; об этом глав­ным обра­зом свиде­тель­ст­ву­ет уже ран­нее упо­мя­ну­тый гру­бый этрус­ский диа­лект, на кото­ром еще во вре­ме­на Ливия гово­ри­ло насе­ле­ние Ретий­ских Альп, рав­но как оста­вав­ша­я­ся до позд­ней поры туск­ским горо­дом Ман­туя. К югу от По и близ устьев этой реки этрус­ки и умб­ры сме­ши­ва­лись меж­ду со­бою — пер­вые в каче­стве гос­под­ст­ву­ю­ще­го пле­ме­ни, вто­рые в каче­стве древ­ней­ших оби­та­те­лей стра­ны, осно­вав­ших ста­рин­ные тор­го­вые горо­да Атрию и Спи­ну; одна­ко Фель­си­на (Боло­нья) и Равен­на, как кажет­ся, были осно­ва­ны тус­ка­ми. Про­шло мно­го вре­ме­ни, преж­де чем кель­ты пере­бра­лись через По; отто­го-то этрус­ско-умбр­ский быт и пустил гораздо более глу­бо­кие кор­ни на пра­вом бере­гу этой реки, чем на ранее утра­чен­ном левом. Впро­чем, все мест­но­сти к севе­ру от Апен­нин так быст­ро пере­хо­ди­ли от одно­го наро­да к дру­го­му, что ни один из этих наро­дов не мог достиг­нуть там проч­но­го раз­ви­тия.

Для исто­рии гораздо более важ­но обшир­ное посе­ле­ние тус­ков в той стране, кото­рая и в насто­я­щее вре­мя еще носит их имя. Если там когда-нибудь и жили лигу­ры или умб­ры, то следы их пре­бы­ва­ния были почти совер­шен­но изгла­же­ны окку­па­ци­ей и циви­ли­за­ци­ей этрус­ков. В этой стране, про­сти­раю­щей­ся вдоль бере­гов моря от Пизы до Тарк­ви­ний и замкну­той с восточ­ной сто­ро­ны Апен­ни­на­ми, этрус­ская нация нашла для себя проч­ную осед­лость и с боль­шой стой­ко­стью про­дер­жа­лась там до вре­мен импе­рии. Север­ной гра­ни­цей соб­ст­вен­но туск­ской стра­ны была река Арно; зем­ли, кото­рые тянут­ся оттуда к се­ве­ру вплоть до устьев Мак­ры и до под­но­жия Апен­нин, были спор­ной терри­то­ри­ей, нахо­див­шей­ся то в руках лигу­ров, то в руках этрус­ков, и пото­му там не мог­ло обра­зо­вать­ся зна­чи­тель­ных посе­ле­ний. С южной сто­ро­ны веро­ят­но были гра­ни­цей сна­ча­ла Цими­ний­ский лес (цепь хол­мов к югу от Витер­бо), а потом Тибр; уже было заме­че­но ранее, что стра­на меж­ду Цими­ний­ски­ми го­ра­ми и Тиб­ром с горо­да­ми Сут­ри­ем, Непе­те, Фале­ри­я­ми, Вей­я­ми и Цере была заня­та этрус­ка­ми гораздо поз­же, чем север­ные окру­га, быть может, не ранее 650 — 550 годов до н. э., и что корен­ное ита­лий­ское насе­ле­ние удер­жа­лось там на сво­их преж­них местах, осо­бен­но в Фале­ри­ях, хотя и в зави­си­мом по­ло­же­нии. С тех пор как Тибр сде­лал­ся гра­ни­цей Этру­рии со сто­ро­ны Умбрии и Лаци­у­ма, там мог­ло уста­но­вить­ся доволь­но мир­ное поло­же­ние дел, и веро­ят­но не про­ис­хо­ди­ло ника­ких суще­ст­вен­ных изме­не­ний гра­ниц, по мень­шей мере, на гра­ни­це с лати­на­ми…

Моммзен 1, с. 110–112

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

И. Я. БАХОВЕН 1861 год

На основании римских преданий о царице Танаквиль приходится заключить, что этруски были типичным народом востока, принесшим на запад свои мифы о великих богинях-матерях. Эти мифы отражают то общественное состояние, в котором женщине принадлежала решающая роль со всеми вытекающими социальными и правовыми последствиями. Опираясь на свидетельство Геродота о передаче у ликийцев имен по материнской линии (Геродот I 173), можно констатировать наличие у этрусков бесспорных следов материнского права…

Bachofen 1861. — Приводится по: Немировский 1983, с. 99

А. И. Немировский 1983 год

Развивая в другой работе (Bachofen 1870, с. 282 сл.) свой тезис о материнском праве, Бахо­фен рассмотрел 50 латинских надписей из Этрурии и распределил их на группы: 1) надписи с упоминанием имени матери; 2) надписи с упоминанием имени матери и отца. Первую группу надписей он считал более древней и чисто этрусской, вторую — более поздней, испытавшей влияние римской патриархальной системы родства. Сам И. Бахофен придавал этрусскому материалу в своей концепции матриархата большое значение, так как он, на его взгляд, служил документальным подтверждением реальности постулируемой древнейшей системы отношений между полами.

Тезис об этрусском матриархате господствовал в науке в начале XX в. В его пользу приводились доводы из области этрусской эпиграфики, понимание которой… находилось на невысоком уровне…

Но только в середине XX в. проверили тезис И. Бахофена о материнском счете родства на эпиграфическом материале. В распоряжении автора матриархальной теории было… 50 латинских надписей. Немецкий этрусколог Ф. Слотти оперировал почти 6 тыс. этрусских эпитафий, в которых имелись сведения о родственных отношениях покойных (Slotty 1950, с. 262 сл.). Из них только 33 надписи содержали полную ономастическую формулу с именами отца и матери умершего, при этом имя отца неизменно стояло на первом месте. Примечательно, что надписи с именем матери относились не к начальному периоду существования этрусского народа, а к периоду его упадка, т. е. к III или даже ко II в. до н. э. В ходе изучения ликийских надписей выяснилось, что и у ликийцев не было матрилинейного счета родства (Vidal-Naquet 1970, с. 63). Таким образом, в исторически обозримое время материнского права не было ни в Этрурии, ни в Малой Азии, которую И. Бахофен считал родиной этрусков…

Неми­ровский 1983, с. 99–100

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В. ГЕЛЬБИГ 1879 год

Предки италиков пришли на Апеннинский полуостров из Цен­тральной Европы в конце бронзового века. Они оставили после себя могилы типа колодцев (a pozzo), ровики (a fosse) и камерные гробницы с насыпями (a camera). Собственно этрусскими являются лишь по­следние. Они не принадлежали населению, вторгшемуся в Италию, которая в начале железного века в этническом отношении не переживала каких-либо перемен. Таким образом, этруски оказываются теми же италиками, но более развитыми, чем первые северные переселенцы… [Helbig 1879. — Приводится по: Немировский 1983, с. 9].

За исключением нескольких ученых, которые далеки от методов и результатов современных исследований, всеми признано, что этруски пришли с севера.

Helbig 1879, с. 100. Приводится по: Brizio 1885, с. 120

А. Мильхгофер 1883 год

Если сегодня «за исключением нескольких ученых, которые далеки от методов и результатов современных исследований, всеми признано, что этруски произошли с севера» (то есть из-за Альп), то на это мы можем сказать, как быстро устаревают самые современные результаты исследований, особенно в отношении этрусков. Лепсиус (Lepsius 1842), как мне кажется, опроверг легенду об альпийском народе расенов (Rasener) много лет назад.

Milchhоеfеr 1883, с. 224

Э. Брицио 1885 год

Хельбиг настолько убежден в своей теории, что смеет утверждать, что «всеми признано, что этруски произошли с севера, за исключением нескольких ученых, которые далеки от методов и результатов современных исследований» (Helbig 1879, с. 100).

Однако не следует полагать, что среди современных историков нет сторонников версии Геродота. В Германии за ним следуют, если упомянуть только самые известные имена: Гульельмо Шлегель, Вахсмут, Крейцер, Федерико Тирш, Лепсиус (см. о них: Schwegler 1853, I, с. 253; Vannucci 1851, I, с. 122 сл.), Преллер (Bull. Inst. 1844, с. 36), Эрнст Курциус (Curtius 1877, I, с. 238, 451), Киперт (Kiepert 1878, с. 401–403), а в последнее время Мильхгофер (Milchhоеfеr 1883, с. 223); во Франции Шаба (Chabas 1872, с. 291), Де-Руже (RA, 1867, №16, с. 35—45, 80—103), Ноэль де Верже (Vergers 1862, I, с. 143), в Италии Канина (Canina 1838, с. 15; Canina 1846), Феа (Fea 1832, с. 4 сл.), Конестабиле (Conestabile 1871, с. 190), Гамуррини (Annali Inst. 1881, с. 35), Ваннуччи (Vannucci 1851, т. I, с. 84), Гоззадини (Gozzadini 1875, с. 36), Фабретти (Primo supplem. alla raccolta delle antich. iscr. ital., с. 160), Скиапарелли (Schiaparelli 1883, с. 10), Милани (Milani 1885, с. 289–291). Этой традиции придерживается и самый авторитетный из английских этрускологов Деннис (Dennis 1848). Так что проф. Хельбиг в одном из своих недавних сочинений должен был признать, что «за последнее десятилетие бесспорно получило распространение ложное мнение о происхождении из Азии» (Annali Inst. 1884, с. 108)…

«Для моей цели, добавляет он, имеет значение только предложение, систематически изложенное впервые Нибуром, а именно, что люди, которые в исторические времена доминировали в Этрурии, то есть расены, с севера и по суше прибыли в Италия» (Annali Inst. 1884, с. 109). Критический метод, как видно, намного быстрее и удобнее. В самом деле, должно быть, было немного сложно и скучно доказывать этот тезис свидетельствами древних писателей.

Brizio 1885, с. 120–122

А. И. Немировский 1962 год

Используя археологический материал, Гельбиг доказывал, что Италия в начале железного века не знала никакого переворота в своей культуре. Начиная с эпохи Виллановы происходил по­следовательный переход от обряда трупосожжения к могилам с трупо­положением, а от них к камерным гробницам. Исходя из этого, Гельбиг считал что этруски, спустившись с гор, изгнали из террамар их жителей, предков будущих латинян, и, перейдя Апеннины, заняли землю умбров. Сходных с Гельбигом взглядов придерживались многие крупные ученые конца XIX в. — Гзель, Пигорини и др.; см.: Gsell 1891; Маrthа 1889.

Неми­ровский 1962, с. 60

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Л. ПИГОРИНИ примерно 2-я половина XIX века

Собственно этрусская культура развилась из культуры Виллановы без всякого вторжения в страну новых этнических элементов…

Приводится по: Немировский 1962, с. 60

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Г. Ф. ГЕРЦБЕРГ 1879 год

…Умбрам принадлежала италийская область, впоследствии названная по их имени, и большая часть впоследствии так называ­емой Этрурии. Однако, переселение сильных племен восточных италиков в горные страны средней и южной Италии, кажется, вызвано было сначала сильным давлением, которое было произведено вторжением в об­ласть Падуса [т. е. в область реки По] новой, чуждой им нации. Эта нация были этруски или разены. Несмотря на энергическую работу новых исследовате­лей, все еще загадочные во многих отношениях этруски, несравненно более интересные чем совершенно грубые лигурийцы, в течении многих столетий были чужды италийцам и враждебны им. Даже по внешнему виду они резко отличаются от италийцев: на разных памятниках они изображены людьми не­большого роста, коренастыми, с большими головами и короткими толстыми руками, с неуклюжим и топорным корпусом, между тем как греки и римляне отличались пропорциональным и гибким корпусом. Место их языка в лингви­стической системе еще не определено, и на этот счет существуют в настоящее время многочисленные, совершенно противоречивые предположения. А именно: в то время как одни утверждают, что этруски находились в довольно близком родстве с италиками и в частности с латинянами и их языком, другим положение этруского языка в ряду других языков кажется еще до такой сте­пени сомнительным, что они не считают действительно несомненною даже принадлежность их к индогерманской семье. Напротив, теперь признается почти всеми, что разены с южной подошвы Ретийских Альп вторглись в Верх­нюю Италию, и затем (может быть в то самое время, когда на Балканском полуострове происходили те движения народов, последним результатом ко­торых мы считаем фессалийско-дорийское переселение) вполне вытеснили умбров сначала из местностей на левом берегу Падуса. Гранича с востока на Эчи с венетами, на западе — с лигурийцами, и опираясь на такие места как Мантуа и Мельпум, они вытеснили затем умбров к югу от Падуса и Апеннин из большей части их области, или лучше сказать, сделались господствующей нацией на обширных пространствах за счет оставшихся покоренных остатков умбров. В низменности к югу от Падуса ими вероятно были основаны Равенна и Фельзина (нынешняя Болонья). Но действительное значение для поздней­шей истории Италии этруски получили тогда, когда они завоевали местность, которая лежит между Апеннинами (точнее между Арно), Тибром и Тиррен­ским морем, и которая еще и в настоящее время носит их имя. Здесь особенно прочно утвердился этот замечательный народ; однако, самая южная часть страны «Этрурии», область между Чиминскими горами и Тибром, была при­обретена ими только ок. 650 — 550 годов до н. э., так что покоренное умбрий­ское населена этой местности после римского завоевания снова латинизиро­валось чрезвычайно быстро.

Предполагают, что сильное давление разенов на умбрийския массы заста­вило различный племена этой отрасли италиков подвигаться путем завоева­ния дальше к середине и к югу Апеннинского полуострова. Это движете впе­ред происходило — говоря вообще, оно было особенно чувствительно для ла­тинян в то время, когда в Риме существовала еще царская власть — на высоких горных странах Апеннин, но так однако, что отдельные части подвигавшейся вперед массы проникали в область латинских народов (как например утвердились по обеим сторонам верхнего Лириса вольски) особенно близко стоящие к настоящим умбрам, а затем на верхнем Анио — эквы. Но по местам, вероятно, происходили смешения между восточно-италийским и западно-италийским элементами, и на таком смешении основывалась часть своеобразного значе­ния римского народа, по своей сущности латинского.

Но коренным и основным народом подвигавшихся в средние и южные ча­сти полуострова восточных италиков были уже не настоящие умбры, которые в более известное историческое время, кажется, ограничивались только об­ластью к востоку от верхнего Тибра. Родоначальным народом юга явлаются нам скорее сабины, которых постоянное местопребывание было впослед­ствии к югу от Умбрии…

Герцберг 1898, с. 14–15

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

А. МИЛЬХГОФЕР 1883 год

Если можно устанавливать фамильное родство народов по языку, то его можно видеть и в типе их произведений. Принцип этот, раз установленный, всего скорее, может быть приложен к этрускам, вся культура которых получила именно такой своеобразный, резко очерченный ход, что нельзя не искать причин тому в природе самого народа, а не во внешних обстоятельствах, которые ведь для всего полуострова в сущности были одинаковы. Вдобавок тосканский народ оставил нам более многочисленные и последовательные следы своей цивилизации и индивидуальности своей страны, чем, возможно, любой другой народ в Европе…

…Этруски представляли себя смешанным народом, выросшим на стыке греческой и азиатской цивилизаций и отделившимся в доэллинский период (возможно даже, в результате северной иммиграции)…

…Но то, что этруски, помимо неразвитых сооружений, также принесли с собой в свои итальянские резиденции некоторое количество технических форм и изобретений и что они были у них общими с Востоком, становится достаточно ясным в тех аналогиях с монументальным искусством, которые не являются ни случайным параллельным развитием, ни механической передачей. На мой взгляд, это относится уже к «пеласгийской» стенной конструкции, четкие очертания которой могут многому нас научить…

…Наконец, использование флейты и трубы в Этрурии, как и в Малой Азии (Фригия и Лидия), ставит решающую точку в сравнении. О. Мюллер, справедливо придававший этому факту особое значение (Müller. Etrusker, I, с. 81), так подробно представил национальное своеобразие обоих центров этих художественных жанров, а также их внутреннюю связь, что мне остается только оставить на него ссылку: Etrusker, II, с. 200 сл.

…Убеждение древних в том, что этруски были родственниками восточных народов, возможно, само по себе могло быть всего лишь следствием более древней выдумки, которая возникла по какой-то случайной причине? Действительно, в этом смысле уже пытались свести локализацию одной из старейших родных земель этрусков в Лидии до этимологического недоразумения (сходства имен между тирренцами и торребами).

Однако даже после этого исключения существование разрозненных частей народа с тирренским именем, особенно в районе северного архипелага, остается столь хорошо засвидетельствованным (Мюллер дает обзор всех точек на Эгейском море (17 мест), где пеласги-тирренцы определенно обнаруживаются в любое время (Deeke. Etrusker, I, стр. 78, прим. 28), что даже скептическая критика здесь иногда делала уступку, что некоторые из этих тирренских банд, возможно, достигли Этрурии и стали там господствовать. Но как только приходится допускать какое-либо участие восточных тирренцев в процессе образования этрусской нации, дальнейшее суждение о силе этого элемента становится зависимым от совершенно различных точек зрения.

Milchhоеfеr 1883, с. 221–240

В. И. Модестов 1904 год

В противность господствовавшей в 1880-х годах [северной] теории, Мильхёгфер не приписывает большого влияния финикийской торговле на этрусское искусство, которое представляет столько типического уже в богатейшей могиле Регулини-Галасси в Черветри, которую надо причислять к древнейшим из сохранившихся до нас могил a camera. Большая часть найденных там предметов (бронза, золото, серебро, плaтина) хранится в Ватиканском Museo Gregoriano Etrusco. Изображения же их (см.: Museo Gregoriano, Roma, 1842, I, табл. 1–39; II в разброс; a также в Monumenri Inediti института археологической корреспонденции, том X). Кстати, Мильхгёферу не были известны позже открытые сокровища некрополя Beтулонии, где древнейшие памятники оригинального этрусского искусства, особенно в металлических и ювелирных изделиях, не имеющие ничего общего ни с произведениями финикийской, ни с произведениями греческой торговли, являются в поразительном изобилии.

Модестов 1902, ч. II, с. 25–26

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ж. МАРТА 1884 год

…Этрусская цивилизация не имеет ничего общего с цивилизацией Вилланова. Переходя от одного к другому, вы попадаете в область других обычаев, другой отрасли. Устройство погребения, погребальная мебель, форма предметов, орнаментальные мотивы — все по-другому. В частности, обнаруживаются два влияния: азиатское и эллинское — виллановские же древности не имеют никаких следов. Этрусское искусство представляет собой лишь более или менее оригинальную комбинацию элементов, взятых, одни с Востока, а другие из Греции…

То, что в древности существовало мощное влияние Востока на жителей Тосканы, было признано давно, и никто не думает оспаривать это. Но как это произошло? Кто служил посредником между центральной Италией и Востоком?

Если верить свидетельствам древности, с которыми согласны все, кроме одного, посредником могли быть переселенцы, покинувшие Малую Азию и высадившиеся в устье Тибра. Это традиция, которую поддержал Вергилий, приукрасив ее поэтическим вымыслом…

Пока наука не получит новых убедительных доказательств, переселение восточного племени в Тоскану останется лишь гипотезой. Но мы должны признать, что эта гипотеза многое объясняет. Она помогает нам понять, например, почему мы находим в Этрурии захоронения того же типа, что и в Малой Азии, курганы, покоящиеся на огромных подстройках в форме башен, и фасады гробниц, вырезанные на склонах гор…; почему система сводов, которая является восточной, встречается во всем бассейне Средиземного моря только у этрусков и римлян, получивших от этрусков; почему этруски, единственные из всех средиземноморских народов, культивировали восточное искусство гадания; почему они носили восточный костюм, длинные платья с цветочным рисунком с ослепительной каймой, лидийские сандалии и капюшоны, напоминающие фригийский колпак; почему царские знаки отличия этрусской семьи Тарквиниев [правивших в Риме в VI в. до н. э.] были знаками отличия царей Лидии; почему, наконец, игры и зрелища Этрурии имели лидийское происхождение…

Если факт миграции из Азии в Этрурию не доказан, то, с другой стороны, нет никаких сомнений в том, что центральная Италия получала товары с Востока через средиземноморскую торговлю. Усыпальница Вульчи содержала объекты, очевидно, привезенные из Египта, или аналогичные тем, которые собирают тысячи на берегу Нила. Здесь же были найдены фигурки, которые египтяне положили в гробницы в соответствии с предписаниями погребального ритуала: иероглифы, нанесенные на них, подтверждают их происхождение. Это мелочи. Но вот гораздо более замечательный пример импорта — клад из финикийских предметов, обнаруженный в 1876 году в Палестрине (Пренесте). Среди множества драгоценных ваз, из которых он в основном состоит, мы видим… один из самых любопытных финикийских образов (см. на рисунке финикийский кубок) — его часто используют, чтобы показать иллюстрации, изображенные на нем, которые раскрывают процесс охоты с ее удовольствиями и опасностями (преследование, наблюдение, остановка с жертвоприношением, встреча с опасной обезьяной и возвращение) … Рядом с этой чашей была другая с финикийской надписью, благодаря которой устанавливается происхождение всего клада.

Эти и многие другие факты подтверждают существование торговых отношений между Востоком и Италией…

Естественно, лучше всего снабжались рынки Этрурии, так как помимо того факта, что Тибр (с его судоходными притоками) продвигал торговлю вглубь этрусских территорий, карфагеняне (движимые своими торговыми интересами) предпочитали влиятельных и богатых людей, которые заселили земли Центральной Италии…