Постоянная времени

Глава 1

— Shit! — рявкнул Дэн Сверчкофф, ввалившись в лабораторию и с грохотом захлопнув за собой тяжелую стальную дверь. — Дебилы!

Присутствующие с любопытством уставились на начальника, вернувшегося с совещания в высших сферах, нетерпеливо ожидая продолжения. Однако его не последовало. Дэн уже выплеснул раздражение, копившееся в нем весь удручающе долгий путь от директорских апартаментов до родного офиса. Надо было продолжать работу.

Пожалуй, стоит пояснить, почему Сверчкофф сбросил заряд отрицательной энергии на сослуживцев, а не разбрызгал его потихоньку в неимоверно длинных коридорах или в лифте. Вовсе не из-за склочного характера или оголтелого начальственного пыла, частенько присущего новоиспеченным руководителям младшего и среднего звена.

Нецензурная лексика и оскорбительные высказывания в адрес коллег, пусть даже и вышестоящих, были страшным табу в Агентстве. За это легко можно было вылететь с работы, невзирая на должности и заслуги — Директор жестко следил за психологическим климатом, царящим в его колоссальной команде. А лаборатория «G» Управления научных исследований и техники была одним из немногих мест в огромной штаб-квартире Агентства национальной безопасности США, расположенной в Форт-Миде, штат Мэриленд, где не устанавливалось никаких средств контроля: ни прослушки, ни видеонаблюдения. Директорский офис, само собой, ну, и еще максимум пара-тройка помещений также избежали общей участи.

Что же касается подчиненных: во-первых, стукачество не поощрялось в этой элитной спецслужбе США. Пусть «шпиены ЦРУ-шники» строчат доносы друг на друга, мы — белая кость и выше этого. Да, мы читаем чужие письма, но даже и тогда остаемся джентльменами. Случается, приходится выполнять и грязную работу — но если не мы, то кто же? Таков был неписаный кодекс сотрудника АНБ.

«Defending Our Nation», «На защите нации» — лозунг Агентства не давал права на чистоплюйство и бездумное следование бесчисленным моральным нормам. Профессионализм и эффективность — между этими понятиями всегда будет стоять жирный знак тождества. Но вот черту, которая лишает человека или организацию чести, нельзя переступать ни при каких обстоятельствах.

Ну, а во-вторых, все сотрудники обожали своего руководителя за неуемный талант и страстное служение делу и за глаза иногда называли его «Богом», а Всевышнему вполне можно простить мелкие слабости.

Этого лестного прозвища Дэн удостоился пару лет назад, когда изобрел вакцину против вируса вампиризма. И хотя работала она пока не особенно эффективно (порядка десяти процентов, по последним данным), и стоила настолько дорого, что о промышленном производстве не могло быть и речи — это был настоящий прорыв, позволяющий надеяться на преодоление самой страшной угрозы, нависшей над человечеством за последнюю тысячу лет.

Откуда они взялись — никто не знал. В Америке поговаривали, что гадость эта вырвалась из стен секретных военных лабораторий разгильдяев-русских, а в Кремле во всем подозревали длинную руку Пентагона; остальные обвиняли и тех, и других. Но все это были дела уже давно минувших дней, и истина вряд ли станет когда-либо достоянием гласности.

Люди уже почти справились с глобальными межгосударственными, этническими и религиозными противоречиями, терзавшими несчастную Землю на протяжении всей истории ее существования. Казалось, что вот-вот будет достигнута та точка, о которой мечтали предыдущие поколения, называя ее кто «Утопией», кто «Коммунизмом», а некоторые — даже «Раем».

И вот — новые, небывалые катаклизмы. Похоже, кому-то, имеющему немалые полномочия во Вселенной, счастье и спокойствие землян — прямо как острая кость рыбы фугу в горле.

Между прочим, коллеги Дэна из конкурирующих подразделений имели другую точку зрения и в своем кругу называли его не иначе как «Маньяк». Они любили рассказывать новичкам в буфете, что окончательный вид грандиозной формулы вакцины явился Дэну во время бурного секса с подругой. Якобы Маньяк, стукнутый непонятно какими ассоциациями, вдруг вскочил, не завершив начатого, и бросился к компьютеру к вящему неудовольствию партнерши.

«Мой бог!» — только и смогла вымолвить при этом бедная девушка. Вот оттуда-то и пошла вторая кличка, — судачили завистники, гаденько усмехаясь и потирая потные ладошки.

Конечно, близким гениев всегда было, ох, как несладко. Понимать должна эту прописную истину своими куриными мозгами. Крашеных блондинок с пятым номером бюстгальтера и смазливой мордашкой — пруд пруди, а гении рождаются раз в сто лет. Гениальность же Дэна не оспаривал никто, даже его злейшие научные оппоненты.

***

Раздраженный Дэн не успел пройти в свой кабинет, как раздалась негромкая трель внутреннего телефона. Лайза Хаффман, симпатичная рыжеволосая секретарша, взяла трубку.

— Шеф, — вполголоса позвала она, подняв указательный палец вверх.

Стало быть, руководство вызывает к себе на ковер. Если бы хотело переговорить по телефону, Лайза просто перевела вызов.

Объясняться знаками было вполне в духе лаборатории «G», нечего тратить драгоценное рабочее время на ерунду. Нет, посторонние разговоры в этих стенах были тоже в порядке вещей, но здесь просто необходимо определиться — либо вы работаете, либо отдыхаете. Но уж если работаете — извольте заниматься делом, а не имитацией кипучей деятельности.

Кроме того, по отсутствию должного почтения на лице секретарши Дэн сразу догадался, что вызывает его не Директор Агентства, а «всего лишь» непосредственный руководитель — начальник Управления научных исследований и техники Фрэнк Раттлиф. И дело было вовсе не в пренебрежительном отношении лично к Фрэнку — просто Джон Миллз был у сотрудников Агентства на особом счету. Ведь именно он возродил из руин былое величие АНБ.

ЦРУ и ФБР уже предвкушали тот светлый день, когда колосс-конкурент рухнет под гнетом своей собственной тяжести. И их надежды имели куда как веские основания. Организация — огромная, бюджет — неимоверный, а какой, спрашивается, результат? Отношения с русскими давно потеряли былую остроту, а широкое распространение гражданской криптографии привело к тому, что правительство не могло контролировать даже тинейджеров, обменивающихся по электронной почте пасквилями на своих преподавателей.

И вот, когда нашествие вампиров приобрело такой размах, что им пришлось заняться на федеральном уровне, Директор добился, чтобы борьбу с этой напастью поручили именно АНБ.

А сделать это было очень даже непросто. Молодой, энергичный глава ЦРУ провел часовую презентацию, подготовленную в лучших медийных традициях его офисом общественных связей. Добротно набитая видеоклипами, устрашающими графиками и трехмерной анимацией кинематографического качества, она доказывала как дважды два, что только эта мощнейшая организация сможет предотвратить катастрофу.

Шеф ФБР, напротив, был человеком старой закваски и недолюбливал «эти мультики», не проясняющие, по его мнению, а только затуманивающие картину. Он пришел на судьбоносное совещание с объемным 700-страничным аналитическим докладом, содержащим убедительнейшие аргументы в пользу Бюро.

Руководитель АНБ выступал последним. Конкуренты напряженно ожидали, из какого рукава и какие козыри достанет сейчас шеф криптографов. Собственно говоря, сильных карт у него на руках быть не должно, но все же, чем черт не шутит? От этих паразитов-математиков всего можно ожидать.

— Господин Президент, я не собираюсь тратить даром ваше драгоценное время, — сказал Миллз, и соперники поникли, предчувствуя неминуемый проигрыш.

Проклятье, опять политические и адвокатские приемчики берут верх над неброской работой беззаветных тружеников! Когда же господь пошлет президента, способного осилить текст объемом более двух-трех страниц?!

— Скажите только, — продолжил Директор АНБ, — как вы полагаете, где сосредоточены лучшие мозги Соединенных Штатов и кто владеет максимальным объемом информации?

С этими словами он эффектно поклонился и проследовал на свое место.

Да, с первым доводом спорить было бессмысленно. Действительно, лишь АНБ имело возможность нанять на работу любого специалиста, которого бы только пожелало. Что касается второго — каждому американскому школьнику известно, сколько йоттабайт информации хранится в колоссальных базах данных секретного дата-центра Агентства в Блаффдейле, штат Юта: дотошные журналисты прожужжали этими цифрами все уши.

— Больше — не значит лучше, — едко пробурчал себе под нос глава ЦРУ так, чтобы это услышали все.

И в чем-то он был, безусловно, прав. Кроме того, речь Директора АНБ получилась несколько куцей, в ней отсутствовал последний, решающий аргумент, этакий риторический «контрольный выстрел».

— Да, стареть стал наш Джон, — подумал, воспряв духом, шеф ФБР, — а ведь мы с ним одногодки.

— Господин Президент, — уже с места, как бы между прочим, слегка приподняв указательный палец, заметил Миллз. — Еще хочу доложить вам, что мои ученые приспособили криптографические компьютеры для обработки генетической информации, и теперь мы можем обсчитывать модели в четыре с половиной триллиона раз быстрее, чем самые производительные на сегодняшний день вычислительные машины.

Это был полный триумф. Почти бесполезные в последнее время «цифровые молотилки» Агентства, стоившие налогоплательщикам нескольких годовых бюджетов и ставшие уже притчей во языцех, в очередной раз вознесли его на недосягаемую высоту.

***

Дэн тяжело вздохнул и направился к выходу. Как ненавидел он эти вязкие разговоры ни о чем! Нет, видать, сегодня ему так и не дадут нормально поработать.

Невзирая на указующий в небеса перст секретарши, Дэн спустился двумя этажами ниже и вошел в кабинет Раттлифа.

— Давненько не виделись, — пошутил Фрэнк, поскольку оба они только что были на совещании.

— Да уж, это точно.

— Чего ты опять взбеленился у Директора? Хоть ты и ходишь у него в любимчиках, но приличия ведь нужно соблюдать.

— Просто мне надоело в сотый раз повторять, что нам как воздух необходим собственный спецназ, работающий с вампирами в поле. У нас постоянно не хватает материала, каждый экземпляр приходится буквально с боем выдирать у военных. Помимо всего прочего, всем теоретикам — и психологам, и физиологам, и генетикам — требуется работать в теснейшем контакте с профессиональными охотниками. Привычки, особенности, нюансы — этого не почерпнешь из чужих отчетов. Нужно самим участвовать в настоящих операциях. Само собой, в составе отрядов, имеющих реальный боевой опыт.

— Ты же прекрасно знаешь, что Директор не любит рисковать лучшими «мозгами». Да и Президент против дублирования в работе.

— Но армия, флот, и даже ФБР имеют такие подразделения. И только АНБ, головная организация по борьбе с вампирами, не имеет! А на риск «мозгам» придется пойти: все прорывы сейчас делаются исключительно на стыках областей.

— Ладно, собственно, я и хотел сказать тебе, что мне все же удалось убедить Директора сделать определенные шаги в этом направлении. В ближайшее время к нам прикомандируют нескольких профессиональных бойцов, а там видно будет.

— Но этого ведь крайне мало! — возразил Дэн. — Один такой микроскопический отряд даже не сможет выйти на операцию — ему нужны поддержка, прикрытие и все такое. Не мне вам говорить о подобных вещах — это же азбучные истины!

— Пока это все, — приподнялся Раттлиф с места, показывая, что разговор закончен.

— Кто-то здесь только что говорил про риск, — недовольно буркнул Дэн, который терпеть не мог эти заросшие жирными бляшками чиновников бюрократические артерии, через которые почти невозможно прокачать кипящую кровь энтузиастов своего дела. — При отсутствии необходимых сил и средств он вырастает многократно!

Раттлиф благоразумно промолчал. Как опытный аппаратчик, он прекрасно понимал, что в этих играх совсем не обязательно оставлять за собой последнее слово.

Дэн направился к дверям, но потом передумал и вернулся.

— Фрэнк, есть еще одна проблема. Разрешающая способность нашего электронного микроскопа на исходе, мы не можем продвигаться дальше прежними темпами.

— Но ведь ему всего год, он самый лучший!

— Уже нет, в Массачусетском технологическом институте месяц назад завершили строительство значительно более мощной модели.

— А ты помнишь, какие деньги мы за него отвалили? — глаза Раттлифа расширились от неподдельного ужаса. — Половину годового бюджета Управления! А новый во что обойдется?

— Не знаю, наверное, дороже. Но теперешний, видимо, можно будет продать?

Фрэнк Раттлиф схватился руками за голову.

— Только на будущий год!

— Но мы же будем простаивать! Полгода! Разве мы можем сейчас себе это позволить? Может быть, мне обратиться к Директору напрямую и попытаться убедить его выделить деньги из резервного фонда?

— В этом нет необходимости, — пошел на попятную Фрэнк. — Не беги впереди паровоза!

Вдруг он остановился на полуслове и озадаченно потер переносицу.

— Послушай, Дэн, а ты-то здесь при чем? С микроскопом ведь работают физиологи.

— Да, но их результаты нужны МНЕ! Пояснить вам технические детали пересечения наших интересов?

— Но за это направление отвечает Янг, — опять пропустил мимо ушей последние слова Дэна Фрэнк. — Пусть он и хлопочет. Тебе вечно больше всех надо. Твои заявки и так всегда выполняются в первую очередь. Все криптографические компьютеры «Эшелона» находятся в твоем полном распоряжении. По-моему, грех жаловаться на отсутствие внимания со стороны руководства.

Раттлиф рассердился уже не на шутку.

— Вы хотите сказать, что Крис к вам не обращался по этому вопросу? — пришла очередь удивиться Дэну.

— Не помню такого, — пожал плечами Раттлиф.

Дэн пристально посмотрел на него. На первый взгляд казалось, Фрэнк говорил вполне искренне.

— Ну, с этим как раз проблем не будет. Поверьте, Фрэнк, это действительно очень важно.

— Ладно, что-нибудь придумаем. И давай договоримся, что каждый будет заниматься своим делом. Я буду доставать деньги и оборудование, ты — доводить вакцину, а физиология — епархия Криса. Есть установленные процедуры взаимодействия подразделений, и не нужно разводить самодеятельность.

— Меня это вполне устраивает, — легко согласился Дэн.

Поднявшись в свою лабораторию, он проследовал в комнату релаксации, включил едва слышную психоделическую музыку, установил на генераторе запахов профиль «Подсыхающая трава» и задумчиво опустился в кресло.

Все сотрудники знали, что в таком состоянии его лучше не трогать. И не трогали.

***

В 17:15 Дэн набрал номер внутренней связи.

Он всегда был сторонником четкого соблюдения рабочего графика. Хотя в случае необходимости, конечно, мог вкалывать круглыми сутками, но рассматривал такой режим как исключение из правил. Постоянный аврал приносит делу больше вреда, чем пользы. Уставший мозг не способен рождать свежие идеи. А от этих идей зависела сегодня ни больше ни меньше как участь всего человечества.

— Наташа, привет! Как насчет того, чтобы поужинать?

— А ты уже освободился?

Что за дурацкая манера у этих баб отвечать вопросом на вопрос! Сначала определись — да или нет, а затем уж уточняй, если понадобится. Как будто ее решение зависит от того, освободился он уже или еще нет. В общем, будем трактовать любопытство как скрытую форму согласия.

— Жду тебя через полчаса в «Красном лобстере», — не допускающим возражения тоном сказал Дэн.

— Извини, не смогу.

Вот тебе и согласие! Какого же дьявола тогда спрашивала?

— Давай через час, — после небольшой, но эффектной паузы продолжила она.

— О’кей.

С Наташей Грей Дэн познакомился во время работы над вампирским проектом, она занималась физиологической стороной проблемы в лаборатории «Р». Данное подразделение было единственным, созданным в АНБ с нуля. Основной задачей лаборатории была разработка ядов, безвредных для людей, но смертельных для вампиров. Идея заключалась в том, чтобы сделать человеческую кровь несъедобной.

Несколько лет напряженных исследований ни на йоту не приблизили к поставленной цели. Но неимоверные усилия все же не пропали даром — была изобретена сыворотка, препятствующая превращению укушенных людей в вампиров. Правда, вводить ее нужно было максимально быстро — не позднее чем через час. Пока что противоядием снабжались только специальные подразделения и группы риска, но не за горами был тот день, когда эти ярко-красные ампулы станут непременным атрибутом любой аптечки.

Наташа была незаурядной девушкой. Красивая, спортивная, яркая, с великолепной фигурой — она выделялась в любой компании. Но это не удивительно: у Дэна всегда была очень высокая планка в отношении женщин.

Самым поразительным было то, что в этой милой головке прятались отличные мозги. Хотя она подключилась к работе меньше чем за полтора года до создания сыворотки, ее вклад в дело был весьма значительным. И характер у девушки тоже замечательный — легкий, веселый, доброжелательный, с редко присущим женщинам изумительным чувством юмора.

Такое сочетание было настолько невероятным, что ради него Дэн нарушил железный принцип, которому неукоснительно следовал всю жизнь — не заводить романов на службе.

***

Дэн вошел в ресторан «Красный лобстер» в шесть с небольшим. Выискивая взглядом свободный столик, он неожиданно увидел Наташу, неторопливо потягивающую свой любимый коктейль. Судя по наполненности бокала, она находилась здесь уже довольно давно.

— Удалось освободиться пораньше, — отодвинув от себя стакан, ответила она на незаданный вопрос.

— Почему же не позвонила? — удивился Дэн.

— Какие же вы все-таки бестолковые, мужики! Тебе нужно было прийти сюда, когда приглашал, и терпеливо ждать, надеясь на чудо. Даже если бы я опоздала — что с того? У меня бы образовалось чувство вины, появилось стремление ее загладить… Нужно продолжать? А так — опоздал ты, тебе сегодня и замаливать грехи.

Вот это называется — «умыла»!

— Хорошо, — ухмыльнулся Дэн. — Я так и понял, что платить опять придется мне.

— Нет, так просто ты на этот раз не отделаешься.

Дэн подозвал официанта и велел подавать. Единственной проблемой этого заведения была его крайняя неторопливость, так что заказывать блюда приходилось заранее.

— Расскажи, что за скандал ты устроил сегодня на совещании у Директора, — попросила она. — Из наших никто толком ничего не знает.

— Да все по поводу вампирского спецназа. Противно, но, похоже, только скандал зачастую может сдвинуть дело с мертвой точки. Фрэнк сказал, что к нам скоро прикомандируют несколько человек из армии, хоть что-то для начала.

— Слушай, я, кажется, знаю человека, который может быть нам весьма полезен. Один из лучших специалистов в стране, командир роты спецназа «VH» морской пехоты.

— Так он из «дубленых загривков»? А как у них там с боевым опытом?

— Очень солидный. И в серьезных переделках тоже бывал — однажды их отряд попал в засаду, и живым удалось выбраться только ему одному. Кроме всего прочего, он отличный парень, с ним будет приятно работать.

— А откуда ты его знаешь?

— Все тебе расскажи! — кокетливо рассмеялась Наташа, доставая из сумочки мобильник. — Ну что, набрать его, поговоришь сейчас?

— Да нет, такие дела по телефону не решаются. Давай лучше в ближайший уикенд смотаемся к твоему знакомому, на месте и разберемся. Я выпишу командировку. Где он сейчас? В Норфолке?

— Кэмп-Лежен, Северная Каролина.

— Отлично. Подальше, конечно, но ничего. Ну что, договорились?

— Я не против.

— О’кей.

— Слушай, Дэн, а ты никогда не задавался вопросом, откуда взялись эти древние легенды про вампиров? — вдруг задумчиво проговорила она. — Князь Дракула и тому подобное? Просто небылицы? Откуда тогда такое предвидение? Или что-то было на самом деле? Куда в таком случае они исчезли и почему появились вновь? Не кажется тебе все это довольно странным?

— Антинаучный бред, сказки средневековые.

— Как знать… На мой взгляд, антинаучно — это игнорировать информацию, какой бы неправдоподобной она ни казалась.

— От этой информации и так голова пухнет. Ну, разберись на досуге, если больше заняться нечем.

— Ну, конечно, только ты один во всем Агентстве пашешь…

— Ладно, не заводись, — примирительно сказал Дэн. — Я читал историческую справку, подготовленную ЦРУ. Еще в середине XVIII века было доказано, что все это выдумки. В некоторых странах даже законодательно запретили заниматься вампирами, наподобие того, как отвергались проекты вечного двигателя.

— Ясно.

— Да, кстати, — продолжил он, — я был сегодня у Раттлифа и выбил для вас новый микроскоп, ну тот, о котором ты говорила.

— Как тебе это удалось? — удивленно подняла она брови. — Крис обращался с этим к Фрэнку, по-моему, раза три, но все без толку.

— Что значит «обращался»? В столовой или по телефону? Ну вы словно дети, ей-богу. Нужно написать заявку-обоснование и направить ее официально. Вы что, не знаете, как функционирует бюрократическая система? Передай, пожалуйста, Крису, чтобы завтра же он так и сделал, пока Фрэнк снова не забыл.

— Какой ты умный! — Наташа приподнялась со стула и поцеловала его в висок. — За ум женщина может простить мужчине почти все, — вздохнув, сказала она, опустившись обратно.

— Я надеюсь, мое сегодняшнее прегрешение попадает под это определение? — улыбнулся Дэн.

— Само собой. Но индульгенций не будет, так и знай!

Расправившись с омаром, они не спеша наслаждались игристым белым вином. Вечер пора было завершать.

— Ну что, поедем ко мне? — спросил Дэн.

— Да нет, пожалуй.

— А что, в прошлый раз тебе не понравилось? — чуть было не вырвалось у него от неожиданности, но он вовремя прикусил язык. Боже, какая пошлость!

Дэн был явно обескуражен, да и немудрено: он не сталкивался с отказом женщин уже очень давно. Последний раз такое случалось в школе, что совсем неудивительно: ботаник есть ботаник.

Чтобы преодолеть свою затюканность, Дэн умудрился поступить в военную академию Вест-Пойнт. И хотя, разочаровавшись в военной карьере, ушел оттуда после второго курса, вспоминал он эти годы всегда с удовольствием и благодарностью.

В стенах училища вчерашний хлюпик научился бегать кроссы, падать, драться, не жалея себя и соперника, и самое главное — обращаться с женским полом. «Ни одна телка не посмеет отказать парню, одетому в форму кадета Вест-Пойнт», — вопрос ставился только так, и никак иначе.

«Если мужчина внутренне уверен, что возьмет женщину — ей уже не отвертеться», — учили закаленные в битвах с противоположным полом старшекурсники. И это работало всегда. До сегодняшнего дня!

— Что-нибудь случилось? — переформулировал вопрос Дэн, как за соломинку, хватаясь за надежду, что виной всему временные «технические» проблемы.

— Да нет, все замечательно.

Настаивать было не только абсолютно бессмысленно, но и сугубо вредно. Дэн философично отхлебнул вина, с интересом разглядывая пузырьки на стенках бокала. Законы тактики гласят, что иногда инициативу лучше всего отдать противнику.

— Поедем лучше ко мне; по крайней мере, там я знаю, как отключить Интернет, — прервала затянувшееся молчание Наташа.

— Счет, пожалуйста, — мгновенно отреагировал Дэн.

***

Они начали целоваться уже в лифте. Потом, ввалившись в квартиру, спотыкаясь и разбрасывая одежду, в точности, как это показывают в фильмах, направились в спальню. Входную дверь все же захлопнули на всякий случай.

Без труда преодолев эшелонированную оборону из элегантного офисного костюма и строгой блузки, Дэн молниеносным движением расстегнул лифчик. Но, расстегнув, не спешил его стаскивать. Прелюдия — это главная часть любовного действа. Все последующее на девяносто процентов зависит от того, насколько барышня дошла до кондиции. Хотя и принято считать, будто активную роль играет мужчина, если хорошенько подумать, станет совершенно ясно, что все происходит с точностью до наоборот.

Дэн частенько использовал этот незамысловатый прием. По его наблюдениям, уже расстегнутый, но еще не снятый бюстгальтер распаляет женщину гораздо сильнее, чем два бокала мартини. К тому же, в отличие от последних, не имеет неприятного последействия. Психика слабого пола совершенно не выносит неопределенности и пограничных состояний. Поэтому в определенные моменты небольшие паузы намного эффективнее энергичных действий.

Но пережимать тоже нельзя: она уже нетерпеливо стонала, запуская коготки ему в спину.

Неожиданно перед глазами Дэна поплыли красные круги, он почувствовал, как какая-то мысль поднялась по спинному мозгу и уже мелькнула в голове, еще не оформившись до конца. Он закусил губу и задрожал от напряжения, инстинктивно предчувствуя нечто грандиозное. Как в прошлый раз.

Коготки… Кошки… Мышки…

— Крысы! — заорал вдруг Дэн, кидая бедную Наташу на постель.

Как же он до сих пор не догадался?! Он ведь читал когда-то давно, что в старые времена моряки бросали пойманных крыс в бочку и морили голодом, пока те не начинали пожирать друг друга. Последней оставалась самая сильная и жестокая особь, которую объявляли «Царем крыс» или «крысиным волком» и отпускали на волю. И Царь начинал расправляться со своими подданными. Вот так же надо и с вампирами!

Наташа с испугом смотрела на его растрепанные волосы и горящие фанатичным огнем глаза. Ее желание тоже куда-то стремительно улетучилось.

— А из него самого получился бы неплохой вампир, — с содроганием подумала девушка, вставая с кровати и набрасывая халатик.

Обессиленный Дэн рухнул на постель.

— Свари, пожалуйста, кофе, — жалобно попросил он.

Наташе Дэн, безусловно, нравился. Симпатичный, обаятельный, талантливый — о таком парне можно только мечтать. Смущали лишь слухи о его бесконечных амурных похождениях. Стало быть — либо влюбчив, либо неразборчив. Вот и выбирай, подруга, что тебе больше нравится. Хорошо, если не оба «подарочка» вместе, это уже вообще гремучая смесь. А тут еще такие закидоны…

— Ну и влипла ты, мать! — вздохнула она, направляясь в кухню.

Через четверть часа Дэн поднялся, принял душ и поведал Наташе суть задуманной операции.

— Нужно как можно быстрее встретиться с твоим моряком, — сказал он.

***

Следующим утром, миновав бесчисленные кордоны, охраняемые вооруженными до зубов морскими пехотинцами, Дэн, не заходя к себе, поднялся на восьмой этаж и вошел в приемную директорского офиса, прозванную остроумными сотрудниками «чистилищем». Небольшое уютное помещение, удобный кожаный диван, несколько кресел и, конечно, стол секретаря. На эту должность назначались только мужчины: кто-то из дальновидных предшественников Миллза ввел такую традицию задолго до грандиозного «минетгейта», едва не стоившего президентской должности Биллу Клинтону.

Все кресла были заняты, и секретарь кивком предложил Дэну присесть на диван: в ногах правды нет. Когда Директор освободится — неизвестно. Дэн ухмыльнулся и отрицательно покачал головой: мол, и так сидим целыми днями.

Но не только соображения профилактики геморроя удерживали его: поговаривали, что именно в «чистилище» приводят по ночам «исповедовать» молоденьких уборщиц дежурные офицеры. А куда еще прикажете деться? Ведь это единственное помещение, не снабженное средствами видеонаблюдения. Входы в кабинет Директора, а также сверхсекретные профильные исследовательские лаборатории контролировались отдельной системой управления доступом.

Конечно, это было очень рискованно. Зато какой выброс адреналина! Заурядная интрижка стремительно вырастала до уровня всепоглощающей страсти.

Удивительно, но подобно обманутому супругу, узнающему об измене последним, Директор, по долгу службы осведомленный обо всем на свете, до сих пор не подозревал о двойном использовании своей приемной.

Наконец секретарь распахнул заветную дверь, и собравшиеся вошли в святая святых Агентства, кабинет Директора.

Джон Миллз возглавлял АНБ уже более двадцати лет. В отличие от стародавних времен, когда должность Директора была чисто титульной, а всю реальную работу выполнял его гражданский заместитель, Миллз руководил Агентством сам.

Сегодняшнее совещание было целиком посвящено идее Дэна насчет Царя вампиров.

Директор был, как всегда, краток. Он раздал докладную записку, подготовленную за ночь Дэном, руководителям подразделений и приказал подготовить заключение по ней до завтрашнего утра.

***

Лаборатория Дэна отпочковалась от отдела математических исследований Управления, занимающегося изысканиями в области криптографии. Отдел уже много лет фактически сидел без дела. Уже разработанные шифровальные системы были настолько совершенны, что не требовали каких-либо кардинальных доработок.

Одно из основных в прошлом направлений, создающее внешне очень стойкие, но имеющие потайные ходы шифраторы для «криптографических невежд», умерло вообще. Попробуйте навязать кому-нибудь сегодня использование нового, неизвестного шифра вместо прекрасно зарекомендовавших себя публичных систем, изученных вдоль и поперек лучшими математиками всего мира!

Задачи взлома шифров перешли практически в раздел научной фантастики. Несколько групп отдела бились над решением фундаментальных проблем математики типа дискретного логарифмирования и факторизации, что позволило бы дешифровать асимметричные системы, но пока безуспешно. Существенную помощь им могли бы оказать коллеги из отдела компьютерной техники, пытающиеся построить сверхбыстродействующий квантовый вычислитель, однако там тоже было глухо.

Что же касается классических симметричных систем, то подходов к успешному тотальному перебору существующих 256-битных ключей не зарождалось даже в головах самых извращенных мечтателей. Количество комбинаций такого ключа настолько громадно, что вполне может конкурировать с числом атомов во Вселенной. Названий для описания этих чисел попросту не существует.

Для дешифрования даже самых слабых на сегодняшний день 128-битных ключей требовалось полное переосмысление устройства компьютера. В рамках этой темы над разработкой вычислительных систем на базе белковых молекул и трудилась группа математиков и генетиков во главе с Дэном.

Эта группа и составила костяк лаборатории «G», образованной в АНБ сразу после запуска вампирского проекта.

В общем-то, положа руку на сердце, сказать, что работа отсутствовала совсем, было бы лукавством. Мелочевки и текучки всегда предостаточно в любой организации, какую ни возьми. Однако потрясающая глупость псевдо-девиза АНБ «возможно все, на невозможное просто требуется больше времени», запущенного в массы досужими журналистами, стала очевидной всем, а не только специалистам.

Хотя, конечно, чисто формально, подобное высказывание вполне справедливо, но скажите, кому на самом деле может потребоваться ключ, взломанный через такое количество тысячелетий, которое ни за что не выговорить даже самому изощренному трепачу? Можно выразить эту мысль и по-другому: «Существует вероятность, что любой ключ будет вскрыт не более чем за секунду». Вот только величина этой вероятности в практическом измерении равняется нулю.

***

Вернувшись в лабораторию после совещания у Директора, Дэн одним ловким движением пальца сбросил с лежащей на краю стола стопки чистый лист бумаги, взял остро отточенный карандаш и начал составлять план работ.

Конечно же, он был с компьютером на ты, но когда дело требовало ясного ума и полной сосредоточенности, неизменно возвращался к дедовским привычкам. Разве можно привести мозги в порядок, расслабленно рисуя забавные узоры или просто геометрические фигуры в программе Painter? А вбивать текст имеет смысл только тогда, когда ты хотя бы приблизительно представляешь, о чем будешь писать.

Затачивать свои карандаши Дэн не доверял никому — ни секретарше, ни тем более специализированным машинкам. Он делал это только вручную, терпеливо снимая тонкую стружку острым как бритва ножом с лезвием из твердой японской стали. Конус заточки занимал чуть ли не четверть длины карандаша, так что, использовав всего половину, его приходилось выбрасывать. Дэн, безусловно, сочувственно относился к идеям защиты окружающей среды и экономии ресурсов, но в данном случае полагал, что эти расходы не напрасны.

К сожалению, никто из сотрудников не мог помочь Дэну в проведении операции. Все мероприятия были чисто организационными — добыть где-то «материал», выбить дополнительные помещения. И самое главное — форсировать подготовку оперативной группы.

Собственно, он и сам-то лично тоже сделать ничего не мог, все равно придется транслировать задания Раттлифу, который пробросит их Миллзу, Директор договорится с руководителями соответствующих ведомств, те спустят указания своим подчиненным… Торжество чиновничьей бессмыслицы.

Дэн набрал номер начальника Управления.

— Фрэнк, по моим расчетам нужно сформировать пять групп по пять особей. Стало быть, потребуется пять боксов и двадцать пять экземпляров.

— А почему бы не использовать уже имеющихся?

— Вы что, предлагаете остановить работы по совершенствованию вакцины? Да и потом, нужны перворазрядные особи, а не абы кто. Двадцать пять — это при условии, что мы сами будем осуществлять отбор. Стало быть, и о транспортировке придется позаботиться.

— Вообще-то окончательное решение еще не принято, — напомнил Раттлиф.

— По-моему, нет ни малейших сомнений, что первую фазу Директор одобрит. А ломать сейчас копья насчет заключительной совершенно бессмысленно, может ведь вообще ничего не получиться.

— Добро, не будем терять времени понапрасну.

— Да, кстати, я сегодня хотел смотаться к морпехам в Северную Каролину, как у нас насчет самолета? Это около шестисот миль, на машине получится очень долго.

— Нормально, наверное, я сейчас выясню. А что ты там забыл?

— Да все насчет нашего вчерашнего разговора, хочу завербовать там нескольких «охотников». В свете последних событий, как вы полагаете, на что мы можем рассчитывать?

— Думаю, человек на десять — пятнадцать. Больше — уже психологически другая категория.

— Это было бы просто замечательно.

— Моя секретарша перезвонит тебе, когда оформит поездку. Пока.

После этого Дэн позвонил Наташе.

— Готовься, сегодня едем. Как, кстати, зовут твоего морпеха?

— Совсем скоро он будет уже твоим, — не поддержала фамильярности она. — А зовут его Питер Пэн.

— Почему же я, бестолочь, не догадался сразу спросить?

— «Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет», — процитировала Наташа. — Дэн, не пора ли перечитать Шекспира?

— Ладно, все равно уже поздно отыгрывать назад.

Глава 2

Она постепенно угасала. Часы, дни и месяцы тянулись бесконечной чередой, и она уже потеряла счет времени: может быть, прошел только год, а может — и все сто.

Периодически впадала в забытье, и тогда в голове мелькали знакомые картинки. Вот они с Гербертом бегут по залитому солнцем сосновому лесу. Она чувствовала запах хвои, а потом, лежа на спине, с восторгом смотрела в бездонное голубое небо. А вот они прячутся от дождя в стогу сена и целуются, целуются…

Потом Герберт исчез. Говорили, что он вампир, но она не могла поверить. Почему же он не загрыз тогда ее саму? Соседи шарахались от нее как от зачумленной.

Все это время она пыталась выбраться, но ничего не получалось. Слежавшаяся земля хотя и тяжело, но понемногу подавалась, а потом рука натыкалась на камень. Он был повсюду, ровный и шероховатый, как будто тщательно подогнанный умелыми каменотесами. И она потеряла надежду.

…Сказочно привлекательный мужчина с благородными чертами лица бережно взял ее за руку. Затем он сделал небольшой надрез маленьким острым ножом. Сзади ее цепко держал за волосы антипод красавца — уродливый одноглазый коротышка. Прекрасный господин дождался, пока несколько капель крови упадут в стакан, и затем ловко, как завзятый аптекарь, перевязал ей палец. Потом он подошел к столу, открыл большой флакон из толстого стекла, добавил в стакан немного прозрачной розоватой жидкости и осторожно размешал.

Это ведьмаки! Она пропала… Страх сжал горло, и не было сил закричать. Она лишь тяжело дышала. — Герберт, милый Герберт, — трепетало испуганное сердце, — даже если ты вампир, приходи же быстрее и спаси меня, пока не поздно! О, святая Кунигунда, покровительница, помоги!

Красивый господин тяжело вздохнул и пристально посмотрел на нее. Нет, не похож он на ведьмака! Какие грустные глаза… Впрочем, что она о них знает? Старушечьи пересуды? А второй-то очень даже похож: уж больно отвратная морда!

Грустный красавец опять приблизился, одним движением сорвал с нее платье до самого пояса и поволок на постель. Господи, смилуйся, позволь побыстрее умереть! Но подтащив ее к свету, негодяй почему-то отказался от своего гнусного намерения. Он медленно и внимательно осмотрел ее шею и плечи, а затем грудь и руки. От отвращения она лишилась чувств и очнулась, когда он, удивленно хмыкнув, запахнул на ней одежду. Она не понимала, что происходит.

Господин еще раз вздохнул и кивнул своему подручному. Ее крепко связали и натянули на голову колпак. Последнее, что она увидела, — это его виноватый взгляд. Такой же, как у Герберта в тот день, когда она лишилась невинности. Бедный, глупенький Герберт!

Затем ей повесили на шею что-то тяжелое и долго-долго везли куда-то, перекинув через седло. Потом грубо, как мешок, сбросили вниз, и не успели руки ощутить мягкую и влажную свежую землю, как немыслимая боль пронзила грудь.

Она никак не могла взять в толк, что случилось. Ей вонзили в сердце деревянный кол — так ведь убивают вампиров. Но она же не вампир?! Но почему тогда она до сих пор жива — с такой раной, без пищи, воды и воздуха? А если и вампир — почему не умерла? Мысли путались.

А во что они превратили ее левую грудь, которую так часто ласкал Герберт, приговаривая, что она у него самая любимая, так как — маленькая. Ее тело сотряслось от беззвучных рыданий, а слезы, если бы еще оставалось, чем плакать, ручьями хлынули бы из глаз.

И наяву, снова и снова, в голове пульсировали одни и те же вопросы: кто она теперь, где Герберт, за что с ней так обошлись?

А в бреду она опять, уже в который раз, бежала по ослепительному сосновому лесу, тряслась, связанная как куль, на крупе лошади и смотрела в виноватые глаза прекрасного благородного господина…

Глава 3

На крупнейшей военной базе Корпуса морской пехоты, расположенной недалеко от Джексонвилля, облаченный в офисный костюм Дэн впервые после долгого перерыва вновь почувствовал себя «ботаном».

Майор Питер Пэн, широкоплечий загорелый мужчина в шикарной форме морпеха, крепко пожал руки Дэну и Наташе.

— Добро пожаловать! Друзья зовут меня — Пит (это, само собой, персонально Дэну).

Каждое его движение излучало такую уверенность и силу, что Дэн почувствовал уколы ревности.

— Интересно, откуда они все-таки знают друг друга? — подумал он.

Несколько минут хозяин и гости из вежливости обменивались общими фразами. Наконец Дэн решил, что пора брать быка за рога.

— Пит, мы уже давно изучаем вампиров в неволе. Но сейчас нас очень интересует, каковы они в реальной жизни. Расскажите, что вы об этом знаете, как боретесь с ними. Может быть, подробности каких-то операций. Здесь важны именно мелочи.

— Да не мастер я рассказывать. Пойдемте, покажу вам наши «игрушки». А пока задавайте конкретные вопросы.

— Хорошо, тогда первый — как вы их распознаете?

— А никак. Ну, вырабатывается со временем определенная интуиция, но включается она далеко не всегда. Впрочем, есть один стопроцентный способ.

— Не может быть! — изумилась Наташа. — Наша лаборатория уже давно бьется над этим. Нет, по внешним признакам, без анализа крови — это совершенно невозможно!

— И тем не менее.

— А что я всегда пытаюсь вбить в голову нашему начальству?! — торжествующе произнес Дэн. — Теории — это, безусловно, замечательно, но иногда нужно спускаться на грешную землю.

— Эх вы, пробирочные души! — рассмеялся Пит. — Так вот, поясняю, вампира можно определить наверняка, когда он бросается на вас. И тогда есть всего четверть секунды, чтобы выстрелить. В мою роту собирали бойцов с феноменальной реакцией со всей 2-й дивизии, а это около сорока пяти тысяч человек. Кроме того, хромает ваша наука! Ведь сами вампиры как-то узнают друг друга.

— Ты уверен? — в очередной раз удивилась Наташа.

— Абсолютно.

— А вот это просто великолепно! — подняв палец вверх, со значением пробормотал Дэн.

— Тогда объясни мне, — попросила она. — Если они общаются, почему никто из оперативников до сих пор не удосужился выяснить, как именно?

— А как ты себе представляешь внедрение в их ряды? — ухмыльнулся Пит.

Майор Пэн распахнул двери тира, и они вошли внутрь. Вдоль стен тянулись стеллажи с поблескивающими сталью допотопными «Кольтами-M1911A1» 45-го калибра и суперсовременными незнакомыми Дэну короткоствольными автоматами. Другого вооружения здесь не было.

— Ничего себе, — весело присвистнул Дэн. — Не так я представлял арсенал спецназа! Даже у нас в Вест-Пойнте было куда богаче.

— Так вы военный? — удивленно поднял брови Пит.

— Да нет, продержался только два курса.

— Что, выперли за неуспеваемость? Или за нарушение дисциплины? — понимающе улыбнулся майор.

— Добровольно ушел, предпочитаю быть сам по себе.

— Подчиняться не любите? — ухмыльнулся Пит.