Бесплатный фрагмент - Под деревом Бодхи

Ответить явленному звуку, мотива нить не упустить. Непостижимую науку постичь — и правила забыть.

После молнии

Мир Ларисы Крым впускает не всякого. Но попавший на её частоту, может, как драгоценные камешки, перебирать её находки, «отметины забытых превращений». И, когда, читая зарисовку за зарисовкой, убеждаешься в верности автора вскользь высказанному постулату «ежедневно испытывать на прочность себя и небо», понимаешь, что она действительно слышит зов незримой звонницы, что её уже не обманут «краплёные карты иллюзионистов счастья». Откуда в этой хрупкой женщине такая мужская сила, сквозящая в сдержанности и легкой усмешке? «Сидя под деревом Бодхи», дышит она мирозданием. Поэтому уже ничего не боится: ни того, что «вымысел был вожаком», ни того, что бессильно слово, даже «на птичьем языке». Всё более погружаясь в словесно-философскую стихию, Лариса отмечает, что юношеское стремление «мотива нить не упустить» с годами заменяется /вот он признак мастера!/ естественным, как дыхание, решением «постичь и правила забыть». Поэтому она неизбежно идёт от рифмованного стиха к текстам с ослабленной звукоперекличкой, а затем и к абсолютно раскованным верлибрам. Но на этом пути создаются «японские» трёхстишия, делается реверанс в сторону Ф. Лорки с его».. И в полночь на край долины» / Именно это чувствуешь, когда читаешь «Альгамбра — двойное имя»/ Невольная дидактика, характерная для философской лирики, у Л. Крым обращена только к себе, поэтому не раздражает, а принимается легко. Не гуру, не опытный исследователь-созерцатель, а упорный дворник — вот кто она по собственной жесткой оценке. У читателя, конечно, складывается иное мнение. То, что мерцает на сетчатке глаз после молнии / непередаваемо, но завораживающе / — вот главная тайна этого сборника. А будет ли гром за молнией, автору не важно. Но своих настоящих ценителей эта книга набирает ещё в рукописи. Уверенного шага, Лариса..

А.Рудт, член Союза писателей России, июль 2018

Из глубины молчания

Тянем-тянем нити слов

Тянем-тянем нити слов

Из клубка вселенской пряжи,

Словно бы кольчуги вяжем

Для защиты от врагов.

А врагов и след простыл.

В несменяемой картине

Стынет-стынет воздух синий —

Прочный щит и крепкий тыл.

Переменные отчизны,

Неизменный звездный кров.

Перематываем жизни,

Тянем-тянем нити слов.

---

Ответить явленному звуку

Ответить явленному звуку,

Мотива нить не упустить.

Непостижимую науку

Постичь —

И правила забыть.

И каждый раз, как неуч праздный,

Прислушиваться к тишине,

Надеясь уловить подсказку

Из уст Вселенной

В полусне.

Из глубины молчанья

Ответ придёт из глубины молчанья

Негаданно-нежданно, как всегда.

На встрече душ-сокурсников страданья

Друг друга мы узнаем без труда.

Там, где признать друг друга не решились,

Закроется за нами дверь забот.

И Новый Свет свою дарует милость

Всем, кто пришёл, и кто ещё придёт.

Случайный вихрь отменит расставанье,

Задержит отбывающий полёт.

На этот раз мы выполним заданье,

Вдвоём отныне, — прошлое не в счёт.

Речь ночная

Чёрный ворон, вещая сова —

Дети запредельного пространства —

Стряхивают с крыльев те слова,

Что сгорают ночью в чьих-то пальцах.

Дымом из заоблачных высот

Оборачивается речь ночная

И не ведая, о чём поёт,

Уплывает вновь к причалу рая.

Путеводная нить

Солнце встаёт за пределом Земли,

Музыку света смычки завели.

Сменится музыка, смеркнется свет,

Звёзды затеют ночной менуэт.

Волн искусительных стихнут валы,

Лунный маяк с неприступной скалы

Бросит во тьму путеводную нить, —

К небу ты сможешь спокойно доплыть.

---

Чуть слышною музыкой

Узор изменился в рифмованном сне.

Твой взор задержался на яркой блесне.

Уходит рыбарь по волнам

На восток, спасённый им мир

Нацепив на крючок.

И море, застыв на мгновенья пути,

Чуть слышною музыкой бьётся в сети.

---

Свет ложится на дно

Свет ложится на дно,

Звёзды смыты осенней водою

С опалённых небес,

Летним жаром сожжённых дотла.

Слабонервным дано

Безответно стремиться к покою,

Не снимая свой крест,

Защищая любимых от зла.

---

Поговорим

Ускоренная съёмка

Минувших лет и зим.

Мы, может быть, негромко

Ещё поговорим.

А слово не беспечно,

Оно из тех миров,

Где любят бесконечно

И веруют без слов.

---

Клад отрешенья

Снегом осыпаны хляби небес,

Звон колокольный угас,

Слух устремляется в дремлющий лес,

Зренье лишается глаз.

Просто и прочно вживаешься в ритм

Времени, жизни, мольбы.

Клад отрешенья в сторонке зарыт,

След потаенной судьбы.

В холодной раме пустоты

На смену осени вчерашней

Спустилось облако зимы.

Снег застилает небо, пашни,

Дома, деревья и холмы.

Вновь заметает все дороги,

И в них теряются пути,

И лица у людей так строги

В холодной раме пустоты.

Бессонница

Уступи эту ночь бессоннице,

Запиши всё, что слышать дано.

Из высокой незримой звонницы

Звуки льются через окно.

А окно то в душе несмелой

Кто-то сильный настежь открыл,

Чтоб огонь небесный согрел её,

Ледяную боль растопил.

Мой город

Ночного дождя

след.

Сырых фонарей

свет.

Спадающих звезд

звон.

Шары потемневших

крон.

Заставы старинных

крыш.

Уснувших домов

тишь.

Плеск рек.

Бесконечность мостов.

Мой город к сезону готов.

Сезон неземной красоты

откроется там, где ты.

Мой город,

мой Петербург,

надеждой на встречу живу.

Вьюга

Ночь была южной,

День будет вьюжным:

Вьюга прозрачных семян

С дальних незримых полян

Накинет на город покров

Сияющих радужных слов,

Подарит небесный хорал

Всем, кто не спал,

Кто ждал.

Ficus religiosa

Под пеленой истёртых истин

Тускнеют Млечные Пути.

Живописующие кисти

Редеют в Божией горсти.

Парят и вьются звуки флейты

Над новой призрачной страной.

Творец, как сказочный форейтор,

Наш мир оставил за спиной.

Угомонясь, умолкли скрипки

Космогонических начал.

Нет смысла исчислять ошибки,

Каким мир был, таким и стал.

А время лечит, исцеляет

Свой собственный изъян сполна.

И снова тает, тает, тает

Улыбка вечности и сна.

Расти, наш Ficus religiosa,*

Пронзай и твердь, и хлябь насквозь,

Минуя горе, боль и слёзы,

Нам замени земную ось.

---

*Фикус священный (принадлежит к виду древовидных фикусов), в буддизме — древо Просветления, под которым индийский пустынник Гаутама обрёл высшее состояние сознания, сверхзнание и другие отличительные свойства Будды.

Прощальный сонет Цурэна*

Как лист увядший падает на душу

Строка Цурэна через все миры.