Бесплатный фрагмент - Писательские экскурсии

Предисловие

Что наша жизнь? Хотелось бы ответить, что игра. Но нет. Она, как коробок или сундук, наполнена впечатлениями и воспоминаниями. От одних веет теплом, от других — грустью. Одни толкают нас вперед, другие якорят и не дают увидеть то, что прячется за выстроенным забором.

Мы приглашаем вас на необычную экскурсию по выставке историй, написанных в рамках марафона. Здесь вы улыбнетесь с одними героями, испугаетесь с другими. Встретите знакомых персонажей и откроете новых. Возможно, найдете ответы на незаданные вопросы. Свои. В глубине.

Вас ждет микс жанров от мистики до реализма, приправленный чудесными стихами. Короткие зарисовки сменяют те, что подлиннее, и каждая проведет вас по тем местам, где, возможно, вы никогда не бывали.

Соавторы сборника вдохновлялись музыкой, кино, картинами и скульптурами. В одних историях вас ждут яркие описания или упоминания элементов искусства, в других нам помог воссоздать картину сам художник.

Мы хотим пожелать вам приятного чтения. Ваши гиды по чудесным местам с помощью писательского слова:

— команда организаторов марафона, Жанна Ди, Ольга Гузова, Ирина Ломакина, Анастасия Данилова.

— соавторы: Инна Фохт, Полина Лиан, Алеся Турбан, Айса Унгарлинова, Ирина Трушина, Элла Чак, Диана Славова, Ольга Чернышева, Софья Гуревич, Маргарита Григорьева, Ольга Шуравина, Надежда Бурковская, Ольга Лукина, Светлана Русакова.

Мы все будем рады видеть у нас в соц. сетях. Под каждым рассказом указан ник автора в Инстаграм.

Отдельное спасибо иллюстратору: Виктории Чулковой (ник в инстаграм @lagom.mama.art).

Часть 1. Воспоминания

Добро пожаловать в наш первый зал. Здесь представлены истории о воспоминаниях. Представьте, что вы устроились с друзьями у камина и делитесь впечатлениями о поездке, находке или… о чем еще узнаете из рассказов.

Брат

Инна Фохт (ник в инстаграм @innafocht80)

Как хочу я вернуться

Лет на двадцать назад.

Хоть на миг окунуться

В наше прошлое, брат.

Пусть мы были беднее

И глупее мы были,

Но зато веселее

И свободнее жили.

Мы рубили с плеча,

Строили и ломали.

Юность так горяча!

Мы всё правду искали,

Как Данила Багров.

Помнишь, как фанатели

Многие с его слов?

И, конечно, хотели,

Как и он, защищать.

Но, как он, не умели…

И хоть раз побывать

Мы на съёмках хотели.

Приглашай режиссёр!

Гриммируйте гримёры!

Хоть малейшую роль,

Для массовки актёром!

Даже тенью готов

Под сапог я кирзовый,

Где Серёжа Бодров

Вновь живой и здоровый!

Мне б на всех посмотреть,

Прикоснуться к легендам!

Мне б с Бутусовым спеть

Или с Лёвой дуэтом!

Быть всегда молодым

И почти всегда пьяным!

Рока русского дым

Не развеять с годами!..

Пусть ничто не вернуть,

Идеалы сменились,

Но весь жизненный путь

Мы не зря проходили.

Жизнь любила порой,

А порою чудила,

Но она нас с тобой

Многому научила.

Оглянись же назад.

Ведь вчерашняя глупость

Превращается, брат,

В настоящую мудрость…

Лишь слова от Данила

Также громко звучат:

В чём же, всё-таки, сила?

Расскажи-ка мне, брат!

Глоток экзотики или выходные на краю света

Полина Лиан (ник в инстаграм @polina__lian)

Вероника и представить не могла, что окажется на краю света. Променять домашний уют на спонтанную поездку в неизвестном направлении? Это было так не похоже на нее! Она считала, что нет лучшего места на земле, чем родной дом и превратила свое жилище во вселенную уюта, света и креатива. Гостиная в стиле бохо со свечным камином и окнами в пол, откуда открывался вид на фешенебельный Крестовский остров. Просторная кухня с нотками готики в интерьере: дубовый стол, канделябры, стулья с высокими спинками и сложными узорами. Балкон, превращенный в оранжерею. Спальня, в которой все продумано для комфортного сна: ортопедические матрасы, подушки, звукоизоляция. И наконец, главная изюминка. Белая ажурная лестница, ведущая на крышу с роскошным садом. Среди плетеных кресел и мягких пуфиков стояли горшки с яркими цветами и экзотическими растениями.

Вероника обожала свой дом и гостей. В ее квартире всегда царила атмосфера праздника, собирались друзья, проводились творческие вечера. Каждый, кто оказывался здесь впервые, мечтал снова вернуться. Но кто бы мог подумать, что легкомысленное радио-шоу заставит женщину покинуть любимый дом и отправиться в далекое путешествие за океан. В тот день Вероника попала в двухчасовую пробку. Чтобы убить время, она включила радио и решила принять участие в игре «угадай мелодию». Соперник оказался сильным, но и Вероника прославилась в своих кругах как меломан. К концу игры счеты сравнялись: каждый участник угадал по девять мелодий. Зазвучали ноты последней решающей композиции.

— Это песня «Lo vas a olvidar» Били Айлиш! — выкрикнула наша героиня с азартом, опередив соперника. Она узнала редкую композицию, которую совсем недавно исполнил ее знакомый музыкант на творческом вечере.

— Вероника, приз твой! — бойко произнес ведущий.

Победителю предлагался тур с сюрпризом. Это означало, что он не знал, в какой стране проведет выходные, пока не окажется в аэропорту. После путешествия у участников шоу брали интервью. Кто-то заполнял эфир ахами и охами, буквально задыхаясь от восторга. Но другие рассыпались в жалобах и едких замечаниях, потому что мечтали о романтичной Венеции, а в итоге оказывались в злачных районах Дели, где испытывали культурный шок и становились жертвами ловких воров.

— Итак, сегодня в нашей студии участница проекта «Тур с сюрпризом». Вероника Айварова. Расскажи, где ты проснулась в эту субботу?

Наша героиня столько раз слышала приятный мягкий голос Артура Модрича в эфире и представляла в своем воображении мужчину с экзотической внешностью, потому что на этом радио крутили фолк, инди и латино. Она ожидала увидеть смуглого брюнета с густыми волосами, собранными в хвост, в ядерной желтой футболке, которая бы прикрывала часть его бесчисленных татуировок. Но в студии сидел обыкновенный славянин в неприметном сером свитере со скучающим взглядом. Веронике хотелось зажечь в его глазах огонек своей историей.

— Я проснулась в Гаване. Утром меня разбудили петухи. Удивительно, но люди здесь разводят кур. Я жила в районе Ведадо, почти в центре столицы. Привычный шум города, машины, сирены, все это смешивается с таким уютным кукареканьем петухов.

— Говорят, Гавана — это город контрастов, — предположил Артур и прищурил глаза, словно пытаясь заглянуть прямо в душу своей гостьи.

— Да, абсолютно. В Гаване я видела дорогие дома в колониальном стиле: яркие фасады, ажурные решетки, колонны, окна с деревянными ставнями в форме жалюзи. Но тут же мне бросались в глаза обшарпанные городские трущобы. Всего в нескольких метрах от главных достопримечательностей, Капитолия и Театра, я видела гирлянды разноцветного белья. Знаете, кубинцы не стесняются сушить свои трусы и майки в парадной части города.

— На чем ты передвигалась? — задал Артур следующий по списку вопрос.

Вероника откинулась назад и мечтательно вздохнула, рассказывая о самом узнаваемом символе Кубы, о знаменитых американских авто. С восторгом она вспоминала, как эти нарядные старушки с грандиозным шумом носились по дорогам Гаваны и купались в лучах фотовспышек. Ведущий начал оживляться и во время рекламной паузы посмотрел красочные фотографии, сделанные Вероникой. Часть из них он выложил на страницу радиостанции в социальной сети. Пока экзотичные кадры набирали лайки, сыпались вопросы от слушателей.

— Видела ли ты океан, спрашивает Паша из Москвы, — прочитал сообщение Артур.

Прилетев в Гавану, Вероника была уверена, что окажется на белоснежном пляже с пальмами. Но к ее удивлению, в самой столице пляжей как таковых не было.

— Ну если уж быть откровенной, то в Гаване не океан, а Мексиканский залив. Конечно, мне хотелось посмотреть на волны, и я отправилась на главную городскую набережную, Малекон. Знаете, я обожаю ходить босиком, но после полудня асфальт здесь нагревается так, что пятки могут обуглиться. Я думала, что на Малеконе хорошо ближе к вечеру, но набережная никак не освещена, фонарей совсем нет, солнце садится с другой стороны города, закат над водой не увидеть. В общем тут я испытала легкое разочарование. Но оно быстро улетучилось, как только официант принес мохито с местным ромом. О, это очень вкусно и очень крепко, — заключила Вероника.

— У меня уже потекли слюнки, — засмеялся ведущий и продолжил читать вопросы от слушателей. — Анна из Казани спрашивает про местных людей. Какие они?

Улыбка с лица Вероники исчезла. Она провела всего три дня на Кубе, но за это время к ней подошли десятки назойливых попрошаек. Только она вышла из аэропорта, как у нее украли телефон. Замаскироваться под местного не представлялось возможным. Белая кожа выдавала заморское происхождение и местные атаковали нашу героиню на каждом углу. Они подходили под предлогом познакомиться, но все разговоры заканчивались одинаково: в лучшем случае предложением купить у них ром, сигары или браслеты. А в худшем — просто дать денег. Одна женщина подсела к Веронике в кафе и все время, что та пила чай, повторяла как молитву свою просьбу о помощи. В туристических местах Вероника отмахивалась от несчастных бедняков как от мух.

Но были и приятные встречи. Вероника рассказала, как взяла в аренду машину, чтобы уехать за город и посмотреть окрестности. Всего в паре сотен километров от столицы она обнаружила, что на трассе почти нет машин, зато время от времени появлялись люди на лошадях и с телегами.

— У меня возникло ощущение, что я вернулась в девятнадцатый век. Никаких машин, никаких пробок, никакого стресса. Но насчет стресса я ошиблась, потому что чуть не убила человека. На трассу неожиданно выбежал мужчина лет пятидесяти. Я перестроилась в другую полосу, чтобы его объехать. Но он махал руками и бежал прямо на машину. Еще чуть-чуть, и он бы оказался у меня на лобовом стекле.

— Я слышал, что на Кубе это частое явление. Люди работают в полях, далеко от дома. В конце рабочего дня они выходят на трассу, чтобы поймать машину и автостопом добраться домой, — оживился ведущий. Ему нравились авантюры, и он наконец, стал проявлять искреннее любопытство к истории Вероники.

— Да, именно так и оказалось. Но по началу я думала, что этот мужчина — самоубийца. Люди настолько отчаянны, что буквально бросаются под колеса.

— Не страшно ли тебе было ехать с незнакомцем?

— Скорее я была счастлива, потому что не раздавила его, — рассмеялась Вероника. — Всю дорогу мой попутчик пытался меня развеселить. Пел песни на испанском, рассказывал про свою семью, вспоминал анекдоты про Чегевару. Но когда мы оказались у его дома, мне захотелось расплакаться. Рауль живет очень бедно. Его дом похож на землянку, в которой кроме кровати и посуды ничего нет. Дверь всегда открыта, потому что воров никто не боится. Красть нечего. Мой попутчик в знак благодарности отдал мне все, что у него было — вязанку ароматных бананов и диск кубинской музыки. А еще он провел меня на табачную плантацию и показал, как растет и сушится табак.

Вероника закрыла глаза и заново ощутила резкий дурманящий запах помещения, в котором сушились табачные листья. Вокруг нее бегали дети и смотрели на белую женщину, словно на героиню из сказки. Встреча на плантации стала глотком экзотики как для них, так и для нее. В памяти отпечатался образ Рауля, простого мужчины-работяги в голубой рубашке. Если б он не запрыгнул тогда на капот, наша героиня так бы так и улетела с Кубы, не узнав, что помимо назойливых попрошаек, в этой стране есть добрые люди с распахнутой настежь душой.

— Я знаю, что ты не говоришь по-испански, сложно ли без знания языка на острове свободы? — Приятный голос ведущего вернул героиню в реальность.

— Как оказалось, даже лифт не вызвать без него, — кивнула Вероника. — Я жила в доме с механическим лифтом. Чтобы его вызвать, мне приходилось громко выкрикивать номер своего этажа. Uno, dos, tres… Лифт приезжал, в нем на табуретке сидел улыбчивый мулат и довозил до квартиры.

— Какие еще слова на испанском ты выучила?

— Hola, Buenos dias и cucaracha. Кукарача — это таракан на испанском. Я видела тут гигантских черных тараканов, это мой самый большой кошмар. Признаюсь, мне было настолько страшно увидеть их снова, что ночью я спала со включенным светом.

Вероника вздрогнула. Помимо тараканов, однажды вечером она обнаружила на полу своего номера черный шевелящийся ковер. Полчища муравьев оккупировали ванну, их армия стремительно расползалась по номеру. Она могла бы рассказать, как схватила чемодан и выскочила из помещения, как несчастные насекомые хрустели под ее ногами, как она потом приходила в себя в ближайшем кафе, где пила свежевыжатый сок из гуавы и заедала шок сладким бататом. Но время эфира подошло к концу.

— А знаешь ли ты, что значит «Lo vas a olvidar»? Это название песни, которую ты угадала на нашем шоу.

— Да, знаю, это значит «забудешь ли ты все это?».

— Именно так. Что ж, спасибо тебе за откровенный рассказ. Что бы ты сказала в заключении? Забудешь ли эту поездку?

— Nunca! — ответила Вероника.

Эта женщина жила интересной жизнью, но почему-то никогда не путешествовала. Она по-прежнему считала свой дом лучшим местом на земле, но впервые ощутила, что уже не так сильно привязана к нему. Ведь иногда даже с самыми дорогими вещами, как и с самыми близкими людьми, нужно разлучиться на время, чтобы потом с особой радостью встретиться вновь. Послевкусие от пребывания на Кубе длилось еще несколько недель и пробуждало новую страсть — страсть к поездкам. Земля представилась Веронике огромным домом, и она мечтала блуждать по нему, открывать новые двери, а после возвращаться в родные стены с чемоданом новых впечатлений.

Липовый аромат

Алеся Турбан (ник в инстаграм @alesiaturban)

Мы приехали с мамой в Княжицы в начале июля, в самое время цветения лип. Нынче это агрогородок, а когда-то — просто большая деревня. Мамина родина и место моих детских воспоминаний.

Шли по широкой заасфальтированной улице. Я помню, когда она была гравийной. Идёшь в сандалиях, а камни то и дело норовят пробраться внутрь обуви и больно уколоть пятку или палец. По обе стороны деревянные дома и высокие, разномастные заборы. И липы. Много лип. А аромат стоит такой, что кружится голова. Давно я не вдыхала такой смеси свежего воздуха с тонкими нотками скошенной травы, луговым разнотравьем и сладостью липового благоухания.

Деревенский шум ненавязчиво заполняет всё вокруг. По большей части мирное кудахтанье кур, перебиваемое резкими, неожиданными выкриками горластых петухов. Мычание коров и редкие жалобы коз. Идёшь и наслаждаешься этим фейерверком ароматов и звуков, тёплым июльским солнцем на безоблачном небе. Иногда в нос ударяет резкий запах навоза, заставляя ускорить шаг, дабы поскорее снова окунуться в липовый аромат.

А вот и настоящая достопримечательность Княжиц — заброшенный, полуразрушенный доминиканский костёл святого Антония. Даже мама помнит его только в таком виде. После войны он ещё больше пострадал. А ведь построен в середине восемнадцатого века.

Костёл возвышается обшарпанными грязными стенами почти до самого неба, обнажая свои мощные плечи с кровавыми ранами из оббитого рыжего кирпича. Таращится пустыми окнами с остатками прогнившей в щепки древесины рам. Эти стены хранят царапины пуль после немецких обстрелов. Если постараться, можно увидеть и остатки фресок на потолках и стенах, но внутрь заходить опасно — неизвестно, понравится ли это старым руинам.

Около костела задерживаемся ненадолго. Он завораживает своими размерами и пугает отрешённостью, седой молчаливой старостью, хранящей чужие тайны и свидетельства судеб. Печально вздыхает, зажатый со всех сторон кривобокими курятниками, так неуместно портящими его величие.

А дальше снова деревянные дома, сараи и липы.

И вдруг привычный шум деревенской улицы вспаривает знакомая мелодия. Кто-то включил магнитофон, выставив его на отлив окна. Куры с петухами замирают, коров больше не слышно и только мелодичный голос Анны Герман разносится тонкой шалью по округе. Мама замедляет шаг и вскоре останавливается. На её глаза наворачиваются слёзы.

Мы садимся на лавочку, спрятанную тут же, у куста шиповника, и молча слушаем песню. Я не осмеливаюсь нарушать тишину глупыми вопросами. А потом мама начинает рассказывать.

Это случилось за несколько лет до моего рождения. Она вернулась из шумного города в родную деревню и встретила его. Вот так неожиданно: в городе столько людей, а любовь нашла в родной деревне. И главное, знакомы-то были с детства, вместе катались с высоких снежных горок, ходили в лес и гоняли коров. А вот прошло время, выросли, изменились и посмотрели друг на друга иными глазами.

В тот самый год как раз вышла новая песня Анны Герман. Про эти сады пели на каждом углу — настолько мелодия западала в душу.

И их любовь расцветала вместе с садами из песни.

Они встречались, целовались и шептали признания. Казалось, что таких чувств не бывает в жизни, только в кино. Строили планы и мечтали о долгой, счастливой жизни.

Вскоре ему пришлось уехать. Обещал не надолго. Но не вернулся.

Как в песне: его увела другая. Но не женщина, смерть.

Он погиб.

Мама смолкла и затихла. Я физически ощущала, как сильно заныло сердце в её груди. У меня самой противно защипало в горле, отдавая на языке металлическим привкусом. Я не стала расспрашивать о подробностях. Мы просто встали и пошли назад, к началу деревни, на автобусную остановку.

Летний тёплый ветер шуршал липовой листвой, унося сладкий аромат далеко за пределы деревни. Где-то кудахтали куры и мычали коровы. Но всё это заглушала плотная пелена тоски, которая исходила из маминого сердца и накрывала с головой и её, и меня.

Я посмотрела на мрачный доминиканский костёл и подумала: истории судеб хранятся не только в нём.

Рассказ актера

Алеся Турбан (ник в инстаграм @alesiaturban)

Съёмки фильма «Любовь и голуби» помню, как сейчас. Хорошая картина получилась. Не спорю.

Хотя я видел моменты, которые можно было б и улучшить. Пытался объяснить режиссёру, что для полного успеха фильму не хватает пары сцен на тему голубиной любви, верности до гроба. Уделить этому больше времени. Чтобы показать на контрасте две линии, двух главных героев. А он не слушал — отмахивался. Чуть ли не до рукоприкладства доходило: махал руками и ругался. А ещё образованный человек! Не кто-нибудь, сам Меньшов.

Я ж помочь хотел. Я в этом деле профи — столько любовных историй видел на своём веку. Так сказать, прицельно рассматривал. Бывало, сяду на лавочку и наблюдаю за парочками. Ох, до чего люди иной раз наивные. Вот сидит он и признаётся в любви, а у самого руки не там, где нужно. Не в глаза ей смотрит, не в глаза. А она, дурочка, верит. И ждёт его. Пару раз посижу рядом, посмотрю, как там у них всё завязывается, а самому скучно — всё наперёд ясно. И правда, позже вижу её на этой же самой скамейке зарёванную, одинокую, брошенную. А ведь всё и так было сразу видно.

Я и говорю режиссёру. А он не слушает. Ну что за человек?

А я бы мог подсказать. Я много всяких секретов знаю. Хорошо изучил человеческую сущность.

С Михайловым у нас сразу хорошие отношения сложились. С актёром, который Василия играл. Главная роль, между прочим, у него.

А сцены, где я крупным планом, видали? А? Какая стать! Осанка, позы! Гениально! Меньшов так и говорил:

— Ты просто рождён для кинематографа.

Ну да ладно. Фильм всё равно получился хорошим, сыскал мировую славу. Я после него не одну голубушку приводил напоказ. Спрячемся под самой крышей, она смотрит, какой я красавчик на экране и сияет, как медная статуэтка. Все на этот момент велись. Хоть любую бери… Чего скрывать, я и пользовался. По молодости. Простительно.

Жаль, не вписали меня в титры. Сколько не искал — нету. Хотя, что уж там греха таить, главная роль в фильме моя. Моя! И никак иначе. Помните эту сцену, где мы с Василием разговариваем, фокусы показываем? То-то! Как мастерски я сыграл! Любой актёр позавидует. Такая буря эмоций, такие чувства! А какие речи я ему говорил! Шедеврально! А финальная сцена? Я себя показал во всей красе — затмил даже роль Василия.

Помню, меня сразу выбрали на главную роль. А я ещё мялся. Думал — идти или нет. Всё-таки сценарий мне показался простоватым. А правки мои режиссёр ни в какую не желал вносить. Ну я уже рассказывал.

А вообще, я вам скажу — больше в съёмках участвовать не буду. Сразу после фильма решил уйти. Зачем время терять, жизнь и так коротка. Пока снимали фильм, столько насмотрелся. Как же люди бестолково, бесцельно тратят свои жизни, своё свободное время, как разменивают на пустяки. А ведь у них жизнь длиннее раза в четыре-пять. Подумать только — пять моих жизней! И возможностей куда как больше!

Я б на их месте!

Эх. Да ладно. Я всего лишь голубь. Пусть и талантливый, уникальные, единственный в своём роде…

Светлые воспоминания

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

За маленьким покосившимся столом на кухне сидели двое. На полу повсюду валялись пустые бутылки. Выцветшая дырявая клеёнка свисала с одного края и грозила вот-вот соскочить на заляпанный липкими пятнами линолеум.

— Ты мне вот что скажи, дядь Миш, — медленно заговорил молодой мужчина, на лице которого пролегли ранние морщинки. — Почему я такой невезучий? Ничего не складывается в жизни.

Рядом сидящий старик покачал седой головой, закурил и потонул в сизых облаках сигаретного дыма.

— Я же певцом хотел стать — не поступил. На актёра тоже не взяли, — заплетающимся языком говорил молодой, — мне всего тридцать. Или уже тридцать. А я никто. Все говорят, что я не довожу дела до конца. Поступил в колледж — бросил. Устроился на работу — не справился, уволили. А всё почему? Да потому что я слабовольный, бесхарактерный.

Старик непоколебимо молчал.

— Сколько я слышу «Славка, ты неудачник». Оно и, правда, наверное. Сплошной облом по жизни. Ничего хорошего не могу вспомнить, — молодой отчаянно нахмурил брови. — Хотя нет, есть одно светлое воспоминание. Помнишь, я в кино снимался? Конечно, «снимался» — это громко сказано, но всё же. Я тогда совсем салага был. В школьном хоре пел. Помню, как-то музычка говорит — учим песню «Гудбай, Америка». Классное время тогда было. Не надо ни за что отвечать. Учи уроки и всё. Так вот собрали нас в актовом зале и говорят «пойте». Мы и запели. А в зале люди бегали, суетились, снимали, прикинь? Засветился я в культовом фильме «Брат 2». Пару секунд всего лишь, но зато, какие воспоминания.

Водка вызвала в Славке прилив откровенности и желание излить угнетающие либо доставляющие тихую радость мысли. В окно глядело голубое небо с разорванными облаками. Голодные мухи стучали крылышками о стекло, наполняя тишину надоедливым жужжанием.

Мысли о прошлом, словно заколдованные, не выпускали из объятий Славку. Старик изредка кидал на него мрачные взгляды, но по-прежнему молчал.

Из открытой форточки донёсся хриплый лай собак. Славка вздрогнул, возвращаясь в реальность. Затёкшая нога дёрнулась, зацепив стоящую под столом бутылку. Со звонким грохотом она упала и покатилась к коридору.

— Ну что ж по последней и пойдём? — внезапно заговорил старик, уставившись на собеседника тусклым равнодушным взглядом.

— Куда? — удивился Славка, разливая остаток водки по грязным стаканам.

— Как куда? Со мной. Я так понял, своей жизнью ты недоволен, — дядя Миша схватил стопку и мгновенно осушил её. — Ну что? Идём?

— Погоди, — Славка почувствовал, что реальность ускользает от него, и уронил голову на стол.

Когда он очнулся, дядя Миша исчез. Из коридора кричала соседка. Не дождавшись ответа, она прошла на кухню.

— Что же ты, Славка, опять за своё, — вздохнула пожилая женщина, поправляя волосы, выбившиеся из-под косынки. — Я обещала твоей покойной матушке приглядывать за тобой. А ты, поганец, совсем совесть потерял. Разве можно так на свою жизнь наплевать?

— Так я это, — поспешил оправдаться Славка, — дядь Миша приходил. Вот мы с ним за встречу и пригубили немного.

— Какой дядь Миша?

— Как какой? Мамин брат.

— Да что ж твориться-то? Совсем крыша съехала что ль? Он же помер в прошлом году, — тучная соседка присела на стул и заглянула в мутные глаза Славки. — Не пей, родимый. К тебе уж покойники приходят. Нехорошо это.

Глаза хозяина дома лихорадочно загорелись, ввалившиеся щёки побледнели. Лоб разрезала складка, выдающая его внутреннюю борьбу. Казалось, противоречивые мысли терзают Славку, заставляя иначе смотреть на мир.

— Слав, что с тобой? — испугалась соседка.

— Всё нормально. Ты иди, тёть Кать. Я справлюсь.

— Зови, если что. Не молчи. И призраков прочь от себя гони, — крикнула соседка, захлопывая дверь.

Славка смотрел в окно, вспоминая случившееся. Сверху сквозь деревья лился ослепительный солнечный свет.

— Ну что, решился? — голос дяди Миши заставил обернуться к столу.

Лицо Славки исказилось судорогой. Казалось, язык раздулся и мешал говорить. Бледный и помятый он смотрел на видение и чувствовал, как по телу разливается дрожь. Трясущиеся руки отплясывали чечётку по столу.

Дядя Миша встал и протянул сморщенную руку.

— Ты иди. А мне ещё рано, — наконец Славка вышел из оцепенения. — У меня дела есть… Может, снова позовут в кино сниматься.

— Кино — это хорошо, — сказал дядя Миша и растворился в воздухе.

Славка вытер пот со лба и вылил остаток водки в раковину.

Драгоценная находка

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

Борька отодвинул прогнившую доску, и в заборе образовалась щель. Он быстро проскочил во двор и впустил деда. Иван Сергеевич скорчился от боли в пояснице, но ступил на разросшийся бурьяном травяной ковёр.

— Сюда, дед, сюда.

Борька подбежал к заброшенному дому с облупившейся штукатуркой и оттянул от заколоченного окна лист фанеры.

Внук помог Ивану Сергеевичу пролезть в не застеклённый проём и следом забрался сам. Фонарик вспыхнул и осветил старческое лицо с нависшими седыми бровями и резкими морщинами.

— Это здесь, дед. То, о чём я тебе говорил, — Борька взглянул в бесстрастные, подслеповатые глаза старика. — Вчера вечером военные привезли сюда вещи, коробки всякие. Я думаю, чего это они складывают в заброшенном доме. Подождал, пока они разгрузятся и уедут, и пробрался сюда. Я тут кое-что нашёл. Тебе понравится.

— Эт что ж они даже охрану не оставили? — дед уставился в темноту, где под лучом фонарика вырастали предметы.

— Нет, представляешь. Думаю, эти вещи им не нужны. Этому барахлу лет пятьдесят, если не больше. Смотри, — Борька направил фонарик на стены, заставленные телевизорами, компьютерами и прочей техникой. Огромные махины принтеров и копировальных машин громоздились друг на друге. Угол, заваленный ящиками разных размеров, прятался в темноте.

— Вот здесь я нашёл его, — Борька открыл коробку, стоящую поодаль от основной кучи.

Он пошурудил внутри рукой и вытащил круглый плеер, из которого торчали провода наушников.

— Это не всё, — внук разворошил ещё одну коробку и выудил оттуда диск. — Би-2, твои любимцы.

Довольная улыбка расползлась по лицу Борьки. Потухшие глаза Ивана Сергеевича вспыхнули.

— Как же так? Би-2? — дед, не веря ушам, выхватил диск, чтобы поближе рассмотреть картинку.

Улыбка шевелила длинные обвисшие усы деда.

— Полковнику никто не пише-е-ет

Полковника никто не ждë-ë-ëт, — дребезжащим голосом пропел старик, вспомнив себя в кожаной косухе на концерте любимой группы.

— Придём домой, зарядим его и проверим, работает ли. Там в соседней комнате ещё разный хлам сложен. Но ничего интересного, я уже смотрел, — Борька открыл коробку, полную дисков, и посмотрел на деда. — Что ещё слушали в твоей молодости? Можем что-нибудь взять. Тут есть «Ария», «Алиса».

Уложив в рюкзак находки, Борька с Иваном Сергеевичем собрались уходить. Внезапно с улицы донеслись неизвестные голоса. Щёлкнул дверной замок, и послышались шаги.

— Дед, за мной, — Борька выключил фонарик, взял старика за руку и потащил в темноту.

Посреди соседней комнаты громоздилась куча старого металлолома. Холодильники возвышались над головами и создавали удобное место для укрытия. Борька усадил деда на пол между забором из стиральных машин и глухой стеной. Сам расположился рядом.

— Как думаешь, сколько дадут за плеер на чёрном рынке? — раздался хриплый мужской голос.

— Да чёрт его знает. А ты точно видел его здесь? — спросил другой.

— Да, в коробках. Надо было сразу взять.

Двое мужчин в военной форме потрошили ящики и бросали содержимое на пол.

— Где же он? — в голосе хриплого звучало недовольство.

— Может, в другой комнате?

Борька вздрогнул и сжал в руке ладонь деда. Из глубины тела поднимался страх, заставлявший трястись каждую клеточку. Дед вздохнул и покачал головой, как бы отбиваясь от тревожных мыслей. Густая тьма, выползавшая из углов, казалось, плотнее нависла над их головами. Воздух, пропитанный пылью, сыростью и запахом гниения, давил и сгущал атмосферу дома. Воцарилась тяжёлая, будто выжидающая тишина. Люди в соседней комнате перестали потрошить коробки. Звук приближающихся шагов вызвал у Борьки обильное потоотделение. Луч фонаря нервно обшаривал стены.

— Да тут нет, — сказал хриплый.

— А если его кто-то забрал? — спросил молодой.

— Кто?

— Кто-кто? Тот, кто с тобой разгружал. Ты же не один тут был.

— Вот гады. Пошли отсюда.

Борька выдохнул, когда военные закрыли за собой дверь.

— Пронесло, — прошептал он и включил фонарик. — Как думаешь, дед, почему нам запрещено пользоваться компьютерами? Зачем нас лишили интернета? Я знаю о нём только с твоих слов. Что у нас за жизнь такая? Сплошная скука.

— Ох, Борис, сильным мира сего было выгодно, чтобы люди ничего не знали и, соответственно, молчали. Отобрали телефоны, вырубили интернет, запугали военными. Вот и живём так уже лет двадцать. Как раз перед твоим рождением и прошла эта реформа, — Иван Сергеевич нахмурился, казалось, мысли разворошили гнездо неприятных воспоминаний.

Борька помог деду подняться и осветил проход в соседнюю комнату.

Город тонул в сумраке быстро спускавшегося вечера. Промозглая сырость ложилась на плечи путников, заставляя зябко поёживаться.

— Дед, ты смотри, никому не говори про этот дом, — сказал Борька, отодвигая трухлявую доску в заборе.

— Я ещё из ума не выжил, — возмутился Иван Сергеевич.

Перед глазами старика отчётливо всплывали картинки, где власти запрещали пользоваться развлекательной техникой и принуждали сдавать её в специальные пункты.

«Лишь бы плеер работал, и диск не испортился, — думал старик, проверяя не исчезли ли драгоценные находки. — Вот бы ещё компьютер оттуда вынести. Эх».

Борька шёл и краем глаза поглядывал на счастливого деда, а в голове звучали слова из песни:

«Полковнику никто не пишет

Полковника никто не ждёт…»

Взрослая дочь

Инна Фохт (ник в инстаграм @innafocht80)

Ночь сегодня длиннее казалась.

Я лежала одна в темноте.

Всё прислушивалась, всё старалась

Я услышать, не скрипнула ль дверь.

И уже утром солнце всходило,

А тебя в твоей комнате нет.

Наконец-то! Ты воротилась,

Лишь восток осветил тёплый свет.

Я на слух знаю лёгкую поступь

Твоих стройных и маленьких ног.

Тихо-тихо крадёшься на ощупь,

Чтоб отец вдруг услышать не смог.

Знаешь точно, что я на диване

Дожидаться в гостиной легла.

Ведь впервые ночное свидание

У тебя. Ты его так ждала.

Трепетало, волнуясь, сердечко

И бросало то в холод, то в жар.

Так любви этой первой, беспечной

Ты себя преподносишь, как дар.

Я тебя понимаю, родная.

Ведь недавно и я была юной.

Но покоя и сна я не знаю

В эти ночи тревожные лунные.

Подошла ты ко мне осторожно,

Легла рядом, стащив одеяло.

Как ледышка! Ну разве так можно?!

Где же ты до утра пропадала?!

Мысли крутятся, словно торнадо,

И наружу прорваться хотят…

— Не ругайся, мамуля, не надо.

Знаю, ты понимаешь меня.

Я такая счастливая, мама!

Кажется, что парю над землёй!

Жаль, что тёмная ночь слишком рано

Поменялась местами с зарёй…

Что сказать тебе, милая дочка?

Разве нужно сейчас говорить?

Я поглажу тебя по головке.

Я хочу просто рядом побыть.

Я пытаюсь прогнать все тревоги

И живущую в сердце печаль.

Пожелаю тебе те дороги,

Что ведут только в добрую даль.

Пусть горит в тебе светлое пламя.

И не станет любовь горьким ядом.

Пусть наполнится жизнь цветами,

Будет вешним чарующим садом!

Будет много счастливых мгновений.

Лишь добра для тебя я хочу…

Спишь давно на моих ты коленях,

А я глажу тебя по плечу.

Ты во сне улыбаешься нежно.

Позабылась тревожная ночь.

Нам нельзя изменить неизбежность,

Моя милая взрослая дочь.

Полковнику никто не пишет

Ольга Гузова (ник в инстаграм @mardashkova)

— Кранты! Это ж надо было такой день загубить!

Худощавый мужчина лет сорока присел под навес сарая, от которого ещё пахло свежей смолой, устало вздохнул и снял часы.

— Неужели отцовские? — друзья склонились над ним и сочувственно покачали головой.

База отдыха представляла собой обычный жилой дом с нелепой пристройкой с комнатами для сна, навес с видом на горную реку и пару обветшалых сараев, из которых доносился птичий гомон.

Чуть ли не со слезами на глазах, мужик словно оправдался:

— Как я забыл, что стекло треснуло? В воду в них полез… У Лёхи и Андрюхи похожие были… Они их где-то вместе покупали. Где этот сраный УАЗик? Приехал бы вовремя, не полез бы я в воду и не утопил бы часы.

Все пожали плечами, по очереди покрутили реликвию в руках и вернули хозяину.

С бескрайних лугов ветер принёс на подворье сладкий аромат цветов, которые в родных местах пахнут совершенно иначе. Задорный петушиный крик, мычание привязанной к забору коровы, заглушали причитания путешественника.

— Может, квасу? — перед компанией возник пожилой здоровяк, который, судя по ведрам с кулешом, как раз шёл в те кривые сараи.

— Да что мне квас? Водку неси! — худосочный отмахнулся то ли от навязчивой заботы, то ли от мух, и спрятал хронометр в карман.

Работник махнул девчонкам на кухне, чтобы те накрыли столы. Телефонной связи в этих местах никогда не было, а перевал ночью засыпало, поэтому путешественники почти смирились заночевать у подножия горы, так и не дождавшись автомобиля, на котором планировали вернуться в город.

Через час обильные угощения и горячительные напитки сделали своё дело. На опаленные носы, щеки и шершавые руки никто не обращал внимания. Физическая боль в каждой клеточке тела заглушалась бурным обсуждением покорения Белухи. Каждый поворот, каждый шаг в сцепке смаковали и восстанавливали в памяти.

И только растяпа — пловец снова и снова доставал часы, проверяя не ожили ли стрелки, и вздыхал.

— Дай я гляну. Тысячу лет в руках не держал таких, — через плечо туристу заглянул тот самый помощник, но уже без кулеша, — им хуже точно не будет.

Гость недоверчиво протянул часы, налил себе ещё рюмку и чокнулся с таким же пьяным соседом.

Не прошло и десяти минут, как работник вернулся к столу и вручил советский хронометр, стрелки которого чётко отмеряли уходящие секунды.

— Ну не фига себе! — гикнул хозяин часов. — Мужики, смотрите!

— Вот это работа! — вторили подвыпившие путешественники. — Таких часов давно не делают, а тут мастер нашёлся!

Хозяин подворья гордо расправил плечи, словно у него любой свинопас ювелирных дел мастер.

— Саня, — турист с неподдельным удивлением и благодарностью протянул руку помощнику. — Прикинь, мой брат служил в Чечне. У них полковник один, Борисом звали, тоже умел все на свете ремонтировать: хоть часы, хоть пушку.

Здоровяк встрепенулся, пытаясь усмирить дрожащие руки:

— А фамилия какая у него?

— Максимов. А что?

Работник почесал затылок:

— Лёха?

Щуплый турист подхватился и заорал:

— Лёха, да… Неужели ты — тот самый полковник?

Работник кивнул и засаленными рукавами принялся вытирать слёзы, которые скатывались со щёк крупными горошинами: — Так как там Лёха? Борис, блаженно улыбаясь, смотрел на щуплого мужика, который до боли был похож на брата: — Лёха-то как? А Андрей? Вы ж соседи должны быть. Пашка с ними ещё корешился.

Борис, оставшись без ответа, обернулся на стол, где мгновение назад весело гудела компания. Повисла тишина. Только мошкара суетилась у лампы, а палочки от комаров продолжали дымить.

Борис с блаженной улыбкой уставился на гостей, ожидая долгожданного ответа: — А мне ни разу письмА не написали. Я их помню, вижу как тебя. Лёшка твой патлатый вечно, не успевали стричь, Пашка вечно животом мучился, — он махнул рукой, понимая, что это уже лишние подробности. — Пьют на день пограничника? Им можно, они заслужили.

У долговязого затряслись руки. Он силился что-то сказать, но волнение и водка сбивали с толку.

Лёхин брат выпрямился, чтобы разглядеть прозрачные глаза серого великана, который час назад кормил гусей и тогда совсем не вязался с образом боевого военного.

— Ты их командир? Ты — полковник? — захрипел длинный и сжал кулаки. — Так почему ты тогда не с ними был?

Хозяин постоялого двора как ошпаренный подскочил к навесу, приобнял полковника и толкнул от стола:

— Бать, у реки пацаны тебя какие-то ищут! Беги скорей, пока не ушли!

Полковник прислушался и рванул за огород, хлопнув калиткой.

— Это что за клоун? — Турист не унимался, а его друзья неодобрительно шептались.

— Тих, тих… мужики. Кодированный он у нас, белку ни один раз ловил. Прибился пару лет назад, не помнит кто он и откуда. Придумывает бредни всякие, а тут имена, наверное, за столом услышал и приплёл, чтобы на водку ему дали.

У долговязого тряслись руки. Он силился что-то сказать, но волнение и водка сбивали с толку.

В эту минуту дребезжа и грюкая, в ворота заехал старенький УАЗ. Хозяин постоялого двора с облегчением вздохнул и в два счёта забросал снаряжение подвыпивших путешественников в советскую «буханку».

— От брата всего три письма успели получить, — долговязый уставился в одну точку. — В последнем и написал про часового мастера… Их БТР сгорел как коробка с фейерверками. Одно слово «бронированный»… ладно, поехали мы. Не хочу видеть ни тебя, ни алкаша этого.

***

— Ээээй, — Борис спустился с высокого берега, прошёл вдоль воды и протянул. — Пацаныыыы.

Видимо, не дождались его Лёха, Андрей и Пашка. Он присел на влажный песок и грустно посмотрел на заходящее солнце.
Наверное, празднуют день пограничника, напиваясь в стельку.

Но почему ни строчки ему не напишут?

Снежная дева

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

Невзирая на морозную погоду, в Первомайском сквере Новосибирска собралось много людей. Горожане целыми семьями пришли любоваться громадными снежными скульптурами.

Игорь стоял за ограждением и смотрел на свою ненаглядную. Ещё несколько дней назад созданная им фигура была лишь кучей снега. А теперь перед ним возвышалась прекрасная дева. Она смотрела вниз, в самую толщу льда. Взгляд, пронизанный болью и тоской, вызывал странное ощущение тревоги и волнения.

Белые волосы красивой волной ниспадали на плечи и терялись в таком же белом одеянии, слегка искрящемся на слабом сибирском солнце. Она стояла, сложив руки на груди, будто удерживая сердце.

— Мам, она плачет? — девочка шести лет внимательно рассматривала скульптуру, хмуря брови.

— Наверное. Пойдём дальше. Глянь, какие огромные лица. Вот это да, — женщина, раскрыв рот от изумления, таращилась на следующую абстрактную снежную фигуру.

Девочка шмыгнула носом и поплелась за матерью, выпуская пар в морозный воздух.

Игорь всё ещё стоял перед скульптурой. Он услышал слова девочки и начал изучать лицо своего творения, пытаясь найти слезинку, которую не создавал.

— Ого! Как настоящая. Вот это черты лица. Мощно. Респект автору, — восхитился один из мимо проходящих парней.

— Прям Снежная королева. Сейчас оживёт и заморозит всех нас, — засмеялся другой, и шумная компания удалилась к следующим скульптурам.

«Как настоящая», — повторил про себя Игорь, вспоминая лицо любимой.

Всякий раз, когда закрывал глаза, он видел Неллю. Живую, улыбающуюся, счастливую. Но восстанавливая в памяти её образ, будь, то на бумаге либо из глины, создавал лицо печальное до невозможности.

Прошёл год, как не стало Нелли. Чудовищная авария забрала жизнь любимого человека. Новенький седан, за рулём которого сидела девушка, улетел в кювет. Игорь почти не пострадал. Пассажирское сиденье странным образом удержало его, защитило от травм. Полгода жизни в тумане и блуждание в потёмках собственного одиночества привели к тому, что Игорь решил посвятить себя творчеству. Он писал картины по ночам, когда мгла разливалась по земле, рассыпая золото лунного и звёздного света. Создавая скульптуры, он давал волю рыданиям и не стыдился своих слёз. Добавлял куски глины, наращивая конечности, а по щекам скользили горькие слёзы. Его работы вызывали грусть и уныние, но вместе с тем имели завораживающий вид.

В снежную деву Игорь вложил самого себя, свою душу, любовь и то, что давало возможность жить — медальон в форме сердца с фотографией Нелли. Теперь это сердце хранилось в левой части груди безжизненной холодной скульптуры.

Игорь возвращался домой, когда на город опустился вечер. Ветер пробегал по земле, поднимал снег и кидал шлепки холодной жижи в лицо.

Горячий чай и пресная булка — вот и всё, что нашлось на ужин неприхотливого художника. Покончив с трапезой, он забрался на диван в тепло колючего шерстяного одеяла. Тяжесть надвигающегося сна наполнила каждую клеточку, и Игорь провалился в глубокое забытье.

Чёрное покрывало ночи незаметно накрыло город. Струйка лунного света лилась из окна и пробегала вдоль комнаты. Странный сдавленный звук, полный страдания и страха, разбудил Игоря. Он вытащил ноги из тёплых объятий одеяла. Взгляд уловил мелькнувший край тени. Смутный образ Нелли хаотично перемещался по комнате. Игорь потёр глаза в надежде, что видение исчезнет, но тень лишь приблизилась, устремив туманный взор на постель.

— Нелля, — прошептал он, но призрачный образ растворился во тьме.

Игорь закрыл глаза. Слёзы просачивались сквозь ресницы и тихо катились по бледным вискам.

На следующий день Игорь вновь отправился в сквер.

«Что случилось?» — сердце учащённо забилось — на привычном месте скульптуры не оказалось.

Ещё вчера здесь стояла его Нелли, а теперь — пустота, холодная, пугающая.

«Её сломали. Неужели снесли? — в голове зароились невесёлые мысли. — Кто посмел? Где организаторы? Где охрана?»

Клокотавшее в груди бешенство нарастало. На лбу резко обозначилась складка нетерпеливого гнева. Озлобленный невероятным потрясением, он бегал по скверу, пытаясь найти виновных. Камер видеонаблюдения не оказалось, организаторы лишь разводили руками, выражая глубокое сожаление.

Выяснять отношения и ругаться не было сил. Игорь, подталкиваемый холодным ветром, побрёл домой.

Невидящий взгляд художника застрял на экране телевизора. Часы пробили полночь, когда начала шевелиться темнота. Из мрака вырастал призрачный силуэт. На нём чётко вырисовывалось лицо Нелли. Глаза, освещённые голубым экраном, выделялись глубокой синевой. На груди сверкал медальон, вложенный Игорем в скульптуру.

— Нелля, это ты? — еле слышно спросил он.

— Да. Ты оживил меня, — её голос звучал глухим загробным эхом.

Глаза, обведённые тёмными кругами, вспыхнули огнём. А от рук, протянутых к Игорю, повеяло холодом. Его зубы едва слышно застучали, и тяжесть поползла по ногам вверх. Казалось, перед Неллей шевелится и пульсирует воздух.

— Жить? Разве это возможно? — наконец, заговорил Игорь.

— Конечно. Ты ведь этого желал. Подарил мне сердце и сам запустил его.

Нелля сделала шаг и притронулась ледяной рукой к щеке парня.

— Согрей меня. Мне холодно. Мне нужно твоё тепло, — руки скользили по телу Игоря, застужая колючими морозными прикосновениями. Будто иголки они впивались в кожу и превращали её в лёд.

— Нет, — он оттолкнул снежную деву в сторону, а сам отскочил к стене.

Ожесточённо сжатые губы Нелли дрогнули, а затем раскрылись, выпустив страшный хохот. Её ноздри раздувались от злости, а глаза пылали ярким пламенем.

— Ты не моя Нелля, — прошептал Игорь, отступая к окну.

Девушка приближалась, её бледные, отдающие синевой руки почти касались живой, такой желанной плоти.

— Ты же любишь меня. Так помоги своей Нелле. Отдай тепло, чтобы я жила, — она схватила Игоря за плечи, а затем прильнула к нему всем телом.

Холод сковал онемевшие конечности. Ледяные цепи обвили жертву, не давая возможности пошевелиться. Кожа теряла первоначальный цвет, обретая голубоватый оттенок. Нелля же наоборот, розовела, на щеках появлялся румянец.

— Не-е-ет, — прохрипел Игорь и, собрав последние силы, сорвал медальон с груди ожившей скульптуры.

Снежная дева побелела, застыла и рассыпалась на пол кучей снега. Медальон неприятно холодил руку. Игорь разжал ладонь: кусок льда в виде сердца медленно превращался в воду.

Легенда о призраке

Ирина Трушина (ник в инстаграм @irinatru. writer)

Вы были когда-нибудь в Черногории? О тамошних замках ходит много удивительных, а порой и страшных легенд. Об одной из них я и хочу вам рассказать.

— Мы все погибнем!

— Дорогая принцесса, успокойтесь. Он вас любил, только поздно понял…

Мила и Сергей поженились месяц назад. Для свадебного путешествия выбрали Черногорию. Мила часто слышала рассказы о необычном и загадочном государстве на побережье Адриатического моря. На том и порешили.

В один из дней запланировали экскурсию по замкам Черногории. Молодые мечтали побывать в неприступных крепостях, посмотреть, как и чем жили люди прошлого.

Экскурсовод объявил о предстоящем событии за сутки.

«Слабонервным лучше остаться в отеле и насладиться местными видами издалека!» — предупредил он.

«Экскурсия опасна? Об этом не сказано в буклете», — забеспокоилась Мила.

«История эта случилась десять веков назад. Замок Руча расположился посередине вечнозелёного леса. Рядом находилось живописное озеро. Замок слыл неприступной крепостью.

Король Густав подарил крепость герцогу де Бирою. С той поры замок передавался по наследству. Несколько веков спустя в замке произошла жуткая история.

Принц Виктор собирался жениться на красавице, принцессе Шарлотте. Оставались последние приготовления перед свадебным пиром. На манекене красовалось роскошное белоснежное платье. Слуги украшали столовую к празднику.

Утром накануне свадьбы раздался ужасный крик. Принцесса разбилась о камни у подножия башни.

Никто, кроме принца, не знал о причине трагедии. Незадолго до свадьбы он влюбился во фрейлину Аделину. Шарлотте стало известно об измене суженого, и она не смогла простить обиду.

С тех пор призрак Шарлотты летает по замку, пугая посетителей. Ходят слухи, что за последние пять лет группы недосчитались ста влюблённых пар».

Мила и Сергей не отказались от экскурсии. Им не терпелось погрузиться в атмосферу средневековой легенды. Строение поражало красотой и величием. Посетители шли медленно, вдыхая прохладный воздух крепости. Когда они уже дошли до центра замка, неожиданно раздалась мелодия песни «Lo vas a Olvidar»:

«Ответь, скучаешь ли ты ещё по мне…»

Перед туристами возник силуэт девушки в свадебном платье. Она была потрясающе красива, но очень печальна.

Мила крепко сжала руку стоявшего рядом Сергея.

«Вижу, вы счастливы вместе. Уверены, что надолго?» — промолвила Шарлотта, обращаясь к влюблённым.

«С тех пор как меня бессовестно предали, нет сил смотреть на счастливые пары. Пойдёмте со мной».

«Постойте, принцесса!» — воскликнул Сергей.

Призрак остановился.

«Думаю, то была лёгкая интрижка. Принц не променял бы вас и на десять фрейлин!»

«Откуда вы, простые смертные, знаете?» — недоумённо произнёс призрак принцессы-невесты.

«Простите мою смелость, Ваше Высочество. История высших сословий Европы лишь подтверждает мою догадку. Принц Виктор долго оплакивал вашу смерть. Он бросил Аделину и больше не женился. Умер принц в возрасте тридцати трёх лет от глубокой тоски и раскаяния».

Полная тишина повисла на несколько минут.

«Грусть тяготит меня уже несколько столетий. Я очень устала. Надеюсь, рядом с принцем Виктором есть место для моей души. Ступайте с миром».

С той поры в замке не встречали призрака. Легенда осталась, но влюблённые больше не пропадали.

Виртуальность

Жанна Ди (ник в инстаграм @zhanna. pisatel)

Часть 1

— Что вы знаете о лесах? — Марина посмотрела на экран, вдохнула аромат шишек, почувствовала лёгкое прикосновение мягких листьев и нехотя повернулась к зрителям. — Я изучила сотни разных массивов, от совсем маленьких до огромных таёжных, в которых можно легко заблудиться. Но знаете, что меня больше всего радует в этих зелёных океанах бескрайних?

По аудитории прошелестел ветерок перешёптываний. Из незаметных с первого взгляда колонок выпрыгнули звуки птиц, зверей, живущих в лесах и около них. И зрители замерли, окунаясь в мир впечатлений.

«М-м-м, в Голли-Голливуд со мной взлетай ты…» — спугнула атмосферу мелодия из телефона.

* (строки из песни: Леша Свик «Голливуд»)

Марина вздохнула.

— Я именно об этом. Там, в лесу, у вас нет сети, нет возможности зарядить гаджет. Вы остаётесь наедине с природой. Беззащитный, с одной стороны, и открытый потрясающим ощущениям, с другой. Вы учитесь слушать и слышать каждую мелочь, не отвлекаетесь на безжизненный кусок пластика.

Парень с выбритыми висками, татуировкой, текущей бурной рекой вниз по шее, извинился и включил в телефоне авиарежим.

Марина щёлкнула пальцами и исчезла. Растворилась, как и полагается голограмме. А в комнате для виртуальных экскурсий началось представление.

Ночь. Лес. Гаджеты глушатся, даже фонарик не включается. По стенам ползут тени. Зверей? Или это отражения ветвей исполинов лесных? Звуки нарастают, замешиваясь постепенно и превращаясь для непривычного уха городского жителя в раздражающую какофонию.

Девчонки сжимают кисти парней. Тем приходится взять себя в руки, не поддаваться колючему страху. Через наушник в подсознании медленно выползает цель: «Найти выход».

— Вы чё, зассали?

Всё тот же дерзкий парень, любитель нарушать инструкции, потыкал в экран телефона и, не добившись результата, запел сам:

«В Голли-Голливуд со мной взлетай ты

В Голли-Голливуд со мной взлетай ты

Со мной…»

Темнота зашевелилась, огромная туша метнулась к певцу и…

Были ли брызги крови или оставшимся экскурсантам лишь показалось, но глухой стук, заставил мозг каждого дорисовать ужасающие картины, что мог сделать с бедолагой дикий зверь.

⠀

— Природа не терпит неуважения… — голос Марины, словно насмешка молнией вспыхнул и осыпался липкими брызгами, напоминающими капельки человеческой крови.

Девичий визг заполнил комнату. Кортизол, адреналин, норадреналин забурлили в жилах парней. Посетители виртуальной экскурсии осознали, VR очки в играх и других развлечениях совсем не одно и то же, что VR в институте воссоздания природной реальности.

Часть 2. Запреты

В кабинет постучали. Марина вздрогнула и оторвалась от изучения записи с виртуальной лесной прогулки.

— Да.

Короткий ответ послал импульс в настроенный на голос замок. В дверном проёме появились каштановые кудряшки.

— У нас новый заказ.

Странно. Голос секретарши молоденькой не искрился от счастья. Ведь в институте каждый клиент — это зёрнышко в плане продаж, он приближал к возможной премии. А тут…

Марина наклонила голову и жестом попросила продолжить. Сил даже говорить не было, вымотала вечерняя группа. Хотелось побыстрее закончить с отчётом, фото и видео и уйти отдыхать. Но Катенька не зашла бы просто так.

— Я не знаю, что им сказать…

Голос, сорвавшийся на писк, заставил Марину вырваться из аналитики ситуации с певцом.

— Катенька, ты ж не первый день. Дай анкету, согласие, отказ от претензий, — сухо перечисляла создательница необычных экскурсий очевидные вещи, помассировала переносицу и жестом дала понять, что аудиенция завершена.

— Но… они просят открыть ту самую комнату, — прошептала Катенька и икнула от страха.

Мир остановился. Марина чувствовала, как кровь превращалась в тягучий кисель, пульс прыгал, словно камушек, запущенный по воде. На неё напали спрятанные в глубине воспоминания. Они хлестали, кололи, пробуждали чувства, которые Марина десять лет с лёгкостью контролировала.

Эта комната забрала частичку её души. Безжалостно вырвала с мясом. И всё это он. Он! Да, даже имени в памяти не осталось. Вычеркнуто и сожжено! А пепел развеян в самой дальней глуши.

— Почему? — вырвался вопрос.

— Сказали, что нашли архив, узнали что скоро юбилей первой выставке. Хотят именно в эту комнату попасть.

Марина не слушала, не этот ответ она ждала и не от Кати. Она хотела понять почему именно сегодня? Что такого случилось во вселенной, что запечатанная десять лет назад экскурсия, окутанная тайнами, должна приоткрыть свои двери? А то, что провести туда группу придётся Марина не сомневалась.

— Я сама с ними поговорю. Завтра в девять.

Катя исчезла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Марина подошла к стеллажу, провела тонкими пальцами по запылившимся коробочкам с дисками. Нащупала кнопку и шагнула назад. Прозрачная плёнка сворачивалась в трубочку, открывая взгляду чёрный ларец. От него веяло запахом тлена, старостью и нотками вкрадчивого страха. Они дружно, словно жуки поползли невидимым строем по воздуху и тянули мельтешащие лапки к той, что забыла, их, бросила тут коченеть от холодной скуки.

Комнату заполняли звуки. Смех, споры, уговоры, звон брошенной чашки, хруст сломанных карандашей. Они появлялись из лопающихся мыльных пузырей. Мысленных. Будто ребёнок выдувал переливающиеся мыльные пузыри и вдыхал в них послания.

— Я была молода… Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Марина скинула ларец на пол и пнула его словно мяч, вымещая разбуженную злость.

Десять лет назад, она пришла наивной девчонкой на стажировку в секретное здание ИВПР*.

*ИВПР: Институт воссоздания природной реальности

В академии, где она училась, ходили слухи, что попасть в эту организацию невозможно. А недавно они придумали уникальный формат развлечений и пока всё держат в тайне. И вот ей повезло. Она отправила штук двадцать анкет. Писала, что любит эксперименты, что честная, умная, что готова к риску. Делала записи видео, рисовала, танцевала. И одно из посланий сработало. Или всё сразу.

***

«Мы ждём вас в 4.52 там, где открывается вид на наш город. Поймёте получите шанс. Нет, значит, такова судьба и вам придётся прекратить попытки. Второго шанса не будет».

Послание принесла птица, как в древние времена, будто нельзя отправить голосовое или видео приглашение, импульс мысленный. Но нет. Пичуга протянула лапку, позволила снять свёрток и упорхнула, задев мимолётно, стоявший на паузе плейлист.

Мелодичный женский голос напевал на иностранном. Марина не была меломаном. Спроси у неё — кто исполнитель — не сможет ответить, да и в слова не вслушивалась обычно. А зачем? Приятнее улавливать сплетение нот. Вот они либо цепляют, либо пролетают, не задев ни одну частичку её творческой души. Песня совпала с настроением, поэтому закрались сомнения, не специально ли птица задела гаджет? Не передала ли импульс, загрузивший в плейлист нужную песню? Или Марина просто её раньше не замечала?

До встречи оставалось без малого десять часов. Марина открыла карты, ещё раз почитала доступную в сети информацию о ИВПР. Ничего. Отчаяние словно караулившая мышку кошка, готовилось в любой момент накрыть настойчивую, но, видимо, глуповатую студентку.

Ответ пришёл неожиданно. Помогла песня. Марина сомкнула веки, переслушала её и увидела. Город. С вершины опасной горы. Та наблюдала за жителями, манила к себе желающих пощекотать нервы. Скалолазы тренировались, парашюты раскрывались в попытке доставить покорителя на самый пик. Но нет. Пока никому эта высота не поддалась.

— Странно… У подножия? Вряд ли. На смотровой площадке? Подъёмник открывается в девять… — Марина перебирала варианты, а минуты до встречи улетали, заставляя нервничать.

И тут новая мысль вспышкой опалила уставший мозг. Наскоро одевшись, будущая стажёрка выскочила в ночь. На велосипеде докатила до скрытого от посторонних взглядов здания. Обошла его несколько раз и нашла точку, с которой лучше всего видна гора. Пропиликал секундомер. 4.52. Момент правды, услышит ли она чей-то голос, инструкции или уйдёт проигравшей домой.

— Идём! Только тсс, — без объяснений человек в чёрном костюме просочился, да-да, именно просочился сквозь стеклянную дверь.

Марина хлопала ресницами, но крик пичуги, видимо, той самой, что доставила ей послание, заставил выйти из ступора и просто последовать за приглашением.

Он был дерзкий. Нарушал правила. Его пытались выгнать из ИВПР. Но именно он ввёл мечтательную девицу в мир виртуальных экскурсий. Их первая комната. Та самая гора. Они вместе отбирали добровольцев. Инструктировали и запускали заготовленный сценарий. Смельчаков подняло к небесам. На экране тут же отражалось всё, что происходило в их сознании. Страхи, восторг. Потрясающее ощущение полёта. Всё могло бы закончиться хорошо! Если бы только он…

***

— Нет! Я не буду об этом вспоминать. Выкинули и забыли! Посмотрим завтра, что там за идиоты нашли закрытую информацию о первой виртуально-реальной экскурсии на неприступную гору.

Часть 3. Абстракция

Возьми тёмный напиток. Будь то чай или кофе. Раскрути. И влей тонкой струйкой молоко или сливки. Магия! Как смешиваются эти краски!

Вглядись. Видишь? Идёт целая битва! Светлое и тёмное, тёмное и светлое. А может не битва, а танец? Скромности и напора. Тихой вежливости, защищающей границы и дерзкой идейности, насаждающей другим неочевидные изменения.

Марина и Саша выглядели со стороны именно такой парочкой. О любви речи не шло. Нет! Эти двое ежедневно, ежесекундно спорили и обсуждали, молчали, сдерживали гнев и жалящие обвинения.

— Так нельзя! — убеждала Марина.

— Кто это сказал? — щурил хищные глаза Саша, напоминая рысь, наблюдающую за жертвой.

И она сдавалась. Пускала в свои тёмные от страха мысли-сомнения, его белые будто само собой разумеющиеся капельки-идеи. Они подходили к доске, брали маркеры и рисовали. Это их способ общения. Чёткие линии, рваные и пунктирные. Округлые, со стрелочками.

— Ничего не напоминает? — посмеялась однажды Марина.

Но Саша не понял. Он с головой погрузился в проект. А она сфотографировала доску и вечером разглядывала. Водила пальцем по маршруту беседы, вздрагивала на изломе, вспыхивала краской на почти интимном молчании.

С того дня горячих споров не возникало. Как только закипало несогласие, Марина брала маркер и подходила к доске, Саша не сопротивлялся. Он без споров принял новые правила игры — ведь для него было главное, что проект по созданию виртуальной экскурсии на неприступную гору приближался к дню запуска.

***

Марина держала в руках папку. Ещё один предмет из прошлого, спрятанный в тайном отсеке стеллажа в её кабинете.

«Наскальная живопись»

Так она назвала их систему общения и тайком сохраняла фотографии. Она хотела устроить сюрприз и после завершения первой экскурсии рассказать, как та создавалась.

Вот тут они обсуждали, с какой точки начнётся маршрут.

Вот здесь спорили о препятствиях.

А тут…

Марина потёрла лоб. Над этой картиной они трудились почти сутки и не один раз встречались лбами, увлёкшись рисованием или разглядыванием деталей. Облако воспоминаний накрыло и сжало в крепких объятиях. Ночь будет длинной, но завтра она будет готова встретиться со странным заказчиком.

Часть 4. Кто тот актёр…

Рассматривая фотографии, Марина погрузилась в воспоминания и не заметила, как уснула. Её разбудили странные звуки. Даже не звуки, а вибрации, витающие в воздухе. Протерев глаза, Марина вышла из-за стола, провела рукой по стопке фотографий, сгребла в кучку, накрыла папкой и почувствовала, что прошлое отпустило. На время. Будто кто-то нажал на кнопку и выключил ретрокино.

В кабинет постучались.

Ночью? Кому ещё не спится в тёплой кроватке? Марина открыла дверь и отшатнулась. Перед ней стоял… Кощей? С короной на голове, с выпирающими рёбрами на костюме. Как в одной киносказке. Название она не вспомнила, но кадры с этим персонажем замелькали перед взором и передали особое состояние. Состояние детства.

— Марин Санна, нам нужна ваша помощь, — бормотал Кощей голосом, очень уж напоминающим одного из новеньких в институте. — Проект на грани срыва. Ирка траванулась, не вылезает из дамской комнаты, а у нас съёмки…

Кощей взял Марину за локоть и потянул по коридору. По пути рассказал, что они с трудом выпросили павильон, а утром нужно ключи уже сдать. Снимают сказку для нового аттракциона. Комиссия через два дня — либо допустят, либо завернут. И тогда всё пропало.

Мозг, видимо, не до конца отошёл ото сна, Марина с трудом понимала, что происходит. Куда они идут? Какие съёмки и, главное, при чём тут она? Ей почудилось, что она оказалась героиней той самой сказки. Даже нет, гостьей того мира. Вокруг появились деревья. Смешные, их сложно было назвать настоящими.

«Куда смотрят декораторы?» — проскользнула мысль у Марины-руководителя.

«Это же сказка! Отключи взрослого!» — прозвенел голосок Марины-ребёнка.

— Вот! Вас сейчас загримируют. Нам нужно, чтобы вы сыграли эпизодическую, но очень важную роль, — Кощей усадил Марину на стул возле зеркала и исчез.

Гримёр, незнакомая девушка, с розовыми волосами, собранными в хвостики, жевала жвачку и надувала пузыри. Но руки ловкие знали своё дело и минут за десять-пятнадцать, так Марине показалось, сотворили магию превращения. Из зеркала на Марину смотрела… — Кикимора?

«Бред… А что ты хотела? Принцессою стать?» — внутренние спорщики вступили вновь в перепалку.

За спиной появился Кощей. Он снова взял Марину за локоть и провёл к месту съёмок. Те же деревья, словно картонные. Избушка на курьих ножках — проекция голограммная.

— Вот тут болото. Вам нужно спрятаться за деревьями. Мы дадим сигнал, и вы выскочите неожиданно. В кармане лежит кнопка, нажмёте и разнесутся по павильону звуки пугающие, — почти пропел Кощей.

Марина вспыхнула.

— Да вы с ума сошли? Что творите? Разве не знаете, что у нас в институте мы воссоздаём реальность. Природную! Это вам не сказочки показывать! С декорациями ненастоящими вон идите в кино или театр. У нас совсем другое!

«Так уж не понравилась роль?» — уколол внутренний ворчун.

— А в чём разница? — удивился Кощей, оглядывая съёмочную площадку. Видимо, в его мыслях их работа в точности совпадала с концепцией института.

Но Марина покачала головой.

— Всё, что видят посетители наших экскурсий — взято из их опыта. Это их мысли, воспоминания, даже если они не отдают себе в этом отчёт. Мы не навязываем. А лишь провоцируем. А что у вас?

— Точно! Вот чего нам не хватало. Спасибо! — Кощей поспешил к режиссёрскому пульту. К нему тут же подбежали сокомандники и они заспорили, заискрили идеями.

«Также, как мы с Сашей».

Перед внутренним взором Марины замелькали фотографии и моменты, когда они штурмили, обсуждали тонкости и детали их экскурсии в горы.

— Да-да, ты видно забыла, что мы приветствуем эксперименты? Дай шанс ребятишкам. Не руби.

Директор института, морщинистый старичок появился из ниоткуда. А может он всё это время был здесь, и, увидев, как застыла в задумчивости лучшая, по его мнению, сотрудница, заговорил. Но кого он всё-таки видел сейчас, с высоты своего двухметрового роста? Руководителя популярных экскурсий? Или девчонку неопытную, что десять лет назад пришла в это здание стажёром.

— Ты присмотрись. Нам давно пора обновить линейку программ.

«Так вот в чём же дело? Может появление посетителей на закрытую экскурсию тоже с этим как-то связано?»

Марина ничего не сказала. Она развернулась и, забыв, что всё ещё загримирована пошла в кабинет. Новый виток мыслей о предстоящем разговоре с заказчиками забурлил, заискрился, нужно срочно зафиксировать его на бумаге.

— А-а-а-а-а! — разнеслось по коридору.

Команда ребят, как потревоженные птички повернулись одновременно. Директор ухмыльнулся.

— Вот так придёшь ни свет ни заря на работу, а тебе навстречу кикимора…

Марина лишь извинилась и прикрыла лицо руками, радуясь, что сотрудница её не узнала.

Часть 5. Встреча

Будильник устроил танцы спящим клеточкам уставшего мозга. Марина провела рукой по глазам и почувствовала, что при движении снимается кожа.

— Боже…, — вырвалось из груди.

Подбежала к шкафу и попыталась рассмотреть своё отражение. Зрелище, конечно, то ещё. Грим превратился в кашу-малашу. Воск, краска, порошки разные, смешались и превратили «лицо» кикиморы в бесформенную массу.

— Чёрт…