Бесплатный фрагмент - Один день из жизни самоубийцы

Теплый солнечный луч мягко скользнул по лицу Аристарха. Несколько мгновений он пытался упрямиться, но затем все же открыл глаза. Из окна доносились звуки пробуждающегося города, а освежающий ветерок поднимал наверх сладкий запах сирени. Майская зелень, особенно яркая — то ли оттого, что молода и не успела еще потерять окрас, то ли потому, что не видел ее почти год, — приятно радовала глаз, гармонично контрастируя на фоне бездонно-синего неба. И даже топот торопящихся куда-то внизу людей как-то по-особенному дополнял умиротворяющую картину.

День обещал быть прекрасным!

Повалявшись в постели еще несколько минут, Аристарх наконец выполз из-под одеяла. Пожалуй, он мог провести весь день просто лежа здесь, у окна, наблюдать, как свежее утро сменяется знойным днем, а затем — неспешным уютным вечером. У него даже появилась мысль: устроится на подоконнике с чашечкой кофе и посвятить день созерцанию, но сколь бы заманчивой ни была эта идея, от нее пришлось отказаться — сегодня еще нужно было закончить пару важных дел.

Пробираясь на кухню, Аристарх мельком взглянул на себя в зеркало. Тощая, вытянутая фигура, с длинными, как плети, руками, и огромной, покрытой копной светлых волос головой, уставилась на него в ответ. Под большими синими глазами образовались такие же синие мешки от частых недосыпов. Сон вообще был больной темой Аристарха, особенно с тех пор, как его отчислили из университета. Каждое пробуждение давалось с необычайным трудом, а прежде чем заснуть, он ворочался и пялился в потолок по два, три, а то и четыре часа кряду. Днем Аристарх чувствовал себя таким уставшим, что у него едва хватало сил держать глаза открытыми. Из-под полуопущенных век окружающий мир выглядел бледным и тусклым, словно кто-то набросал удивительно точный эскиз, а потом разукрасил его старым высохшим маркером.

Однако сегодня… сегодня все было по-другому! Никогда прежде Аристарх не чувствовал такой ясности и бодрости сознания! И это ощущение постепенно охватывало все тело, отчего оно так и подмывало пуститься в пляс. И небезосновательно, — сегодня был особый день, — день, одна мысль о котором отзывалась праздником в душе.

Юноша заварил кофе, принял душ, а после, чтобы не забыть, достал из ящика стола все свои сбережения (над которыми, не будь у него такого приподнятого настроения, он мог бы разрыдаться) и распихал по карманам. Прежде чем все закончится, нужно успеть вернуть пару долгов.

Возвращаясь на кухню, куда его манил терпковатый аромат кофе, взгляд Аристарха зацепился за мольберт, стоявший в дальнем углу спальни. Краски и кисти лежали на полу. Подготовленное полотно находилось здесь уже несколько месяцев и все же оставалось ослепительно белым, словно его поставили минуту назад. Аристарх задумчиво улыбнулся. Подумать только, сколько бессонных ночей провел он перед ним, пыхтя и чертыхаясь, проклиная все на свете, а в первую очередь себя самого, за бессилие и бездарность. Сколько нервов истрепал, мотаясь с кистью вокруг треклятого полотна, так и не заставив себя сделать и первого мазка. Черт побери, да ведь если задуматься, то выходит, что этот нетронутый холст отнял у него больше сил и времени, чем любая другая написанная картина. Что ж, вполне ожидаемое завершение карьеры художника, которого выперли из универа «за отсутствие таланта и способностей».

Наслаждаясь кофе, Аристарх смотрел из окна вдаль, на простирающийся за городом сосновый лес, пересекаемый узкой, но все же заметной зоркому глазу рекой. Он любил представлять себя путешественником, одиноко блуждающим по далеким неизведанным землям, покоряющим вершины гор, чтобы полюбоваться головокружительными видами, открывшимся лишь горстке избранных, или пробирающимся через непроходимые чащи, чтобы непринужденно пройтись там, где еще не ступала нога человека. Однако на деле лишь единожды ему случилось отправиться в поход с палатками, и впечатления у него остались неоднозначные. Уж слишком много прозаичных составляющих присутствовало в этом «отрыве от цивилизации». Ну, вот кто, скажите на милость, будет ехать за три сотни километров от ближайшего города, чтобы порубить дрова, повоевать с палаткой, а под вечер еще и покормить собой комаров? Аристарх всегда лелеял в себе дух приключений, но после очередного пинка от суровой реальности пришел к выводу, что можно с не меньшим удовольствием путешествовать, сидя в мягком кресле у себя в гостиной и наслаждаясь расслабляющей музыкой.

Допив кофе, Аристарх бросил последний взгляд на лесные дали и, надев легкую куртку, покинул квартиру. Входную дверь он запирать не стал, — не было нужды. Единственная ценность, которая у него осталась, это лезвие на умывальнике в ванной, но на него никто не позарится.

Перед выходом из подъезда, Аристарх машинально сунул руку в почтовый ящик и с удивлением обнаружил там конверт.

— Ну и кто же побаловал меня своим вниманием? — радостно бормотал он, извлекая письмо.

Конечно же, это был его бессменный друг по переписке, банк «Юицер». На обратной стороне конверта был их девиз: «Наша работа — это забота о вас». Если «Юицер» и позаботился о чем-то, так это о том, чтобы Аристарх не испытывал недостатка в макулатуре. Несколько раз в месяц, вот уже на протяжении года, банк присылал ему аналогичное письмо, в котором «просил» не задерживать выплаты по кредиту и напоминал, что в случае несоблюдения договора предусматривается «ответственность». С каждым новым письмом банк все меньше стеснялся в выражениях, пока окончательно не опустился до угроз и оскорблений. Забавно, но было время, когда Аристарх дрожащими руками вскрывал такие конверты и с замиранием сердца читал эту бюрократическую прозу. А сколько раз ему доводилось оббивать пороги друзей и знакомых, чтобы погасить хотя бы набежавшие за время проценты…

Лицо Аристарха растянулось в добродушной улыбке. Быстро пробежав письмо глазами, он бережно сложил его пополам, затем загнул наверх кончики по краям, так чтобы получился треугольник, провел еще несколько нехитрых манипуляций и в его руках оказался превосходный бумажный самолетик. Распахнув дверь подъезда, Аристарх нежно пустил его перед собой. Подхваченный легким весенним ветерком, тот взмыл вверх и скрылся за ветвями высокого ореха. Даже жаль немного, что ему больше не доведется насладиться творчеством банковских прозаиков…

Только оказавшись на улице, Аристарх смог в полной мере ощутить тот восторг и пьянящее чувство свободы, которые подарил ему этот день. Эта необычайная легкость в груди, где еще вчера, казалось, застопорился целый валун, отравляя собой каждый вздох!.. Эта невероятная свежесть в голове, внезапно сменившая уже давно привычную, непроницаемую пелену апатии!..

Вдохнув полной грудью, Аристарх поднял взгляд на небо и расхохотался. Никогда в жизни ему не было так хорошо, а ведь день едва успел начаться!

Первым делом юноша направился к своему другу Денису. Он познакомился с ним несколько лет назад, сразу после того, как Аристарха отчислили из университета. Или его отчислили сразу после того, как он повстречал Дениса… воспоминания об этом уже как-то сгладились. Аристарху сразу приглянулся новый приятель: немного заторможенный, он, тем не менее, был очень эрудированным пареньком, с которым можно было побеседовать на любые темы. Он тоже проявлял интерес к живописи, а еще мог немало интересного рассказать об истории и археологии, но главным достоинством Дениса было то, что он продавал «травку» в долг, а потом забывал об этом. В основном, потому что курил ее сам.

За последние несколько лет Аристарх привык бежать сломя голову, куда бы он ни направлялся, но сегодня он, наконец, мог позволить себе неспешно плестись по городским улочкам, с любопытством разглядывая все вокруг, чего так требовала его художественная натура. Денис жил в частном доме на самой окраине города, и, прежде чем добраться до него, Аристарх успел пройтись по центральной площади, где, похоже, намечался какой-то концерт, покривляться «живой статуе», застывшей в героической позе то ли полководца, то ли капитана корабля, полюбоваться мраморным фонтаном, вокруг которого, охотились на туристов, фотографы с ручными голубями, обезьянками и даже медвежатами. Затем миновал спальный район, на углу которого проходило торжественное открытие нового торгового центра (видимо, тот, что стоит в двух кварталах отсюда уже морально устарел) и вышел на тропинку, петлявшую вдоль неприглядного вида домиков, огражденных покосившимися заборами.

На мгновение Аристарх задумался: не пойти ли ему на заманчивые звуки музыки и обещания купонов на скидку. Голосистая ведущая праздника так распиналась, так орала на микрофон, — а заодно и на всех присутствующих, — что невозможно было отделаться от впечатления, будто там действительно происходит что-то важное.

«Может, и вправду заглянуть», — подумал Аристарх. Даже с расстояния в сотню шагов он отчетливо видел, как толпящиеся там зеваки расхватывают пробники печенья, мороженного, разных закусок и еще черт знает чего. Было бы неплохо бросить в желудок что-нибудь, кроме лапши быстрого приготовления, к тому же такой день нельзя было заканчивать без праздника, а на концерт, намечавшийся в центре, Аристарх мог просто не успеть…

Посомневавшись несколько минут, юноша махнул на все рукой. Не было у него настроения погибнуть за пару плиток шоколада под нерушимым обелиском, ведущим скромную жизнь домохозяйки.

Дом Дениса — ничем не примечательное кирпичное строение, с черным шифером на крыше и вросшим в западную стену старым буком — одиноко стоял почти в самом конце тропинки. Прямо за ним начинался жиденький лес, а если пройти немного дальше, можно было найти небольшое озеро. На калитке с облезлой зеленой краской болтался грузный замок, но Аристарх был всегда желанным гостем в этом доме, поэтому хорошо знал, что одна из петель для замка легко вынималась.

Оказавшись во дворе, Аристарх повесил замок на место и приветливо помахал немецкой овчарке, которая проводила его ленивым взглядом.

Входная дверь оказалась закрытой, а это означило, что хозяин спит. Иными словами: придется прорываться с боем.

— Денис! — голосил Аристарх, отбивая ритмичную дробь в дверь. — Денис, это я! Открой!

Прежде чем в стареньком доме послышались признаки жизни, Аристарх переполошил всех соседей, напугал собаку, так что она, прижав уши, метнулась к себе в будку, и чуть было не сорвал голос. Немного раздражало, конечно, что приходится устраивать целый спектакль, чтобы разбудить друга в полдень, но, с другой стороны, кто же не знает, что Денис любитель поспать.

Дверь распахнулась с таким скрипом, точно за ней был вход в фамильный склеп. И действительно: на пороге стоял человек, по всем внешним признакам давно умерший. Бледная, с синеватым оттенком кожа, из-под которой проступали очертания всех двести шести костей, тонкие взлохмаченные волосы, впалые глаза и землистое лицо, лишенное каких-либо жизненных сил. Только взгляд близкого друга мог признать в этой нежити старого доброго Дениса.

— Ну, наконец-то! — улыбнулся Аристарх, хлопнув приятеля по плечу, и вошел в дом.

Внутри царил полумрак и легкий беспорядок, впрочем, как и всегда. Оба прошли в просторную гостиную и уселись на диван, с которого Денис предварительно убрал сваленную одежду.

— Ну, как жизнь? — весело спросил Аристарх, оглядываясь вокруг. Гостиная, с ковром на стене и раритетной мебельной стенкой, до отказа забитой старой посудой и сервизами, которыми уже никто никогда не воспользуется, — походила скорее на музей, чем на жилую комнату, но глаз художника внезапно увидел то немногое, чего недоставало помещению, чтобы оно преобразилось в наполненную жизнью и уютом комнату.

«Как часто не хватает одного штриха, чтобы безобразное стало великолепным», — внезапно подумалось Аристарху, но мозг Дениса наконец закончил обрабатывать информацию.

— Да… как обычно все, — гнусаво протянул он, рассеяно глядя на приятеля, словно пытался разглядеть того через пелену тумана. — А ты как?

«Будто заново родился!»

— Тоже неплохо, — ответил Аристарх. — Весь последний месяц я только и делал, что надрывался, пока пар из ушей не валил, а теперь понял: самое важное — это уметь расслабленно плыть по течению, а все, что тебе в этом мешает, — пускать на дно.

— Слушай, с товаром у меня сейчас не очень… — начал было Денис, но Аристарх взмахом руки оборвал его.

— Я не о том, — сказал он.

«Хотя от последней сигаретки, пожалуй, не отказался бы».

По мере того, как мозг Дениса задействовал в работе все больше нейронов, разговор приятелей оживлялся.

— Мне пару дней назад звонила мама Кирилла, говорит, он опять пропал. Просила, если он с кем-то свяжется — сразу сказать ей. Вы с ним не созванивались в последнее время?

— Нет, — ответил Аристарх. — Я еще два месяца назад выменял у тебя свой телефон на пару сигарет.

— А-а… точно. В общем, если вдруг…

— Будут новости — дам знать.

«Хотя, скорее всего, Кирилл сам объявится дома, когда у него закончатся деньги, — подумал Аристарх. — Столько раз уже повторялась эта история, что можно было и привыкнуть».

Людей вроде Кирилла Аристарх никогда не понимал. Парень не был обиженным судьбой отщепенцем общества, как большинство клиентов Дениса. Ему не приходилось красть еду в магазинах или бродить по барахолкам, чтобы прикупить хоть сколь-нибудь сносную одежду на замену той, в которой будто под кислотный дождь попал. А еще, что самое необычное, у Кирилла были адекватные родители. Аристарх виделся с ними всего пару раз, но оставленное впечатление плотно врезалось в его память. Они потакали всем его начинаниям, искали его таланты, приглашали к нему разных «гуру» искусства и науки, но их отпрыска, по-видимому, это нисколько не интересовало. Он предпочитал проводить свое время в компании обкуренных торчков, и Аристарх думал, что знает причину этого. Похоже, среди равных по положению людей Кирилл чувствовал себя неуютно, так как все его достоинства исчислялись лишь пачкой денег и горстью блестящих побрякушек. Зато на заброшенной стройке или спортивной площадке, среди обиженных жизнью интеллектуальных дистрофиков, Кирилл всегда был на высоте.

— Кстати, — сказал Аристарх, — я слышал, ты опять устроился на работу.

Болезненный спазм на миг искривил лицо Дениса.

— Отец пристроил, — пояснил он. — Какой-то его друг открыл фирму «Скедза» или как-то так… франчайзинг итальянской компании. Короче, с понедельника я их новый продакшн-менеджер.

— Ну, поздравляю… — по выражению лица приятеля Аристарх пытался понять насколько это хорошая новость, но вечно недовольная мина Дениса была непроницаемой. — А чем занимается этот?..

— Без понятия, — пожал плечами Денис. — Очередной подвид офисного планктона.

— И как же ты пойдешь на работу, если даже не знаешь, что надо будет делать?

— Вот только ради этого и пойду. Ты себе представить не можешь, какая скука царит в этих офисах. В гробницах древних фараонов — и то атмосфера поживее. Те ребята хотя бы додумались прихватить с собой вина на тот свет. А в этих затхлых унылых каморках, где все целыми днями сидят, уставившись в монитор, имитируя напряженную работу, чтобы их не уволили… — Денис содрогнулся, словно ощутил паука ползающего у себя за шиворотом. — В общем, пока я не знаю, что такое продакшн-менеджер, у меня будет хоть какая-то интрига, пусть и на первые пару часов. А потом запорю там что-нибудь, чтобы меня выгнали, да и дело с концом.

Аристарх удивленно покосился на него.

— Если ты не собираешься работать, то какой тогда смысл вообще туда идти?

— Друг, если бы ты смог втолковать это в голову моего старика, я подогнал бы тебе целый ботанический сад! Бесплатно! А пока приходится придерживаться этих дурацких ритуалов.

Аристарх понимающе кивнул.

«Каждый выкручивается, как умеет».

— Что-то я голодный, — сказал Денис, поднимаясь с дивана. — Ты завтракать будешь?

— Не откажусь.

Не было никакой необходимости спрашивать, что на завтрак. Друзьям было хорошо известно постоянство Дениса в вопросах еды. Каждое утро он непременно начинал с куска шоколадного торта или, в крайнем случае, пирога с каким-нибудь вареньем.

— Держи!

На журнальный столик перед Аристархом опустилось блюдце с достаточным количеством калорий, чтобы сдвинуть с места груженую фуру — и это не считая нескольких слоев крема и щедро посыпанной сахарной пудры.

— Ну а твои родители как? Давно их видел? — спросил Денис.

— Да, — неопределенно отозвался Аристарх, отправляя в рот как можно больший кусок торта.

Сегодня говорить на эту тему ему совсем не хотелось. Последняя их встреча закончилась не очень хорошо, а виной всему излюбленный вопрос матери: «Когда у меня будут внуки?» Абсолютно любой разговор она могла свести к этой теме, и в тот вечер, сидя на кухне, они снова зацепились за нее. «Я не настолько жесток, чтобы обрекать кого-то на жизнь», — подумал тогда Аристарх, но маме ведь такого не скажешь. Как и не объяснишь, что после того, как она с отцом наломала столько дров при воспитании сына, внуков ей все равно никто не доверил бы. Поэтому прозвучала истрепанная банальность. Но, то ли в выражении лица, то ли в интонации голоса, всеведающее материнское чутье уловило фальшь, и разговор опять закончился скандалом.

Покончив с «завтраком чемпионов», Аристарх повернулся к приятелю.

— Я, вообще-то, по делу зашел, — сказал он.

Вытерев руки, Аристарх достал из кармана несколько хрустящих купюр. Как-то раз он прожил на эту сумму два месяца, хотя обычный человек едва ли сумел бы растянуть ее на неделю.

— Старый должок. Сегодня как раз время вернуть.

Денис как-то странно покосился на деньги.

— Ты уверен? Я что-то не помню… Когда это ты занимал?

Аристарх отмахнулся, не скрывая улыбки.

— Бери, у меня больше нет проблем с деньгами.

«Теперь у меня вообще нет проблем!»