Бесплатный фрагмент - Никогда не живите прошлым!

Об авторе

Вероника Смышляева — Аракелян родилась 29 мая 1987 года. Друзья и родные называли её Никой. Так в дальнейшем появилось творческое имя. Ника — Николь, Аракелян — фамилия отца. Родилась в Татарстане, городе Альметьевске. Раннее детство прошло в посёлке Андреевский Кировской области.

В дальнейшем жила в городе Кирове, посёлке Костино.

В подростковом возрасте начала рисовать в графике. Срисовывала звёзд, актёров. Потом рисовала с фотографий портреты родных и друзей. В старшем возрасте перешла на акварель. Из-за болезни сердца обучалась на дому и попутно училась в музыкальной школе, класс фортепьяно.

После школы поступила в колледж на отделение «Косметика и визажное искусство», который закончила с красным дипломом. В колледже были уроки рисунка, которые помогли ей в творческом развитии. Во время учёбы была визажистом на конкурсе «Вятская красавица». Снималась в фотосессиях.

В 2006 — 20011 годах училась в Вятском Государственном Гуманитарном университете, на факультете « Культурология».

Она многим интересовалась: культурой и религией разных стран, древними цивилизациями, субкультурами, мифологией, искусством эпохи Возрождения и современным, магией. Увлекалась музыкой, живописью, поэзией.

В 2009 году начала писать стихи. Вела свою страничку на сайте Стихи.ру. и в группе «Апельсин» в социальной сети ВКонтакте со стихами и картинами.

В её стихах — любовь и разочарование, переживания, боль и душевное состояние. Некоторые стихи пророческие.

Многие стихи написаны от мужского лица — она так видела, чувствовала и понимала эмоции других.

Николь была творческим человеком: её снимали в 2014 на телевидении в передаче «Вопреки обстоятельствам», участвовала на выставках «Арт маркет» в Галерее Прогресса, в выставочном зале города Кирова со своими картинами и открытками ручной работы.

Дарила картины родным и друзьям. Друзей по интернету у неё было много, в том числе и за рубежом, с некоторыми она встречалась. Друзья её любили за жизнелюбие и оптимизм, обращались к ней за советом. Очень любила и хотела путешествовать, мечтала побывать в Праге, Греции, Италии. У неё было много планов и идей.

В картинах и стихах её мировоззрение, её воображение, её мечты, которым не суждено было сбыться. Николь было всего 28 лет. Но она живёт в своих картинах и стихах и в наших сердцах.

В 2015 году вышел сборник стихов «Наследие» Российского союза писателей, куда вошли и её стихи. Публиковалась в альманахе «Росток» Литературного общества «Росток». В 2020 году её стихи вошли в сборники «Литературные страницы» Интернационального союза писателей.

Она прожила короткую, но яркую жизнь.

2014 — 2015

147 по Шекспиру

Любовь — это болезнь постельного режима.

Моя душа больна, твоя — непостижима.

Любовь — это недуг, отчаянье и вера,

Которая зудит струной гитарной нерва.

Шекспировский завет и трубадура песни

Как триста лет назад важны и интересны.

Две сотни слов подряд назвали эскимосы,

Чтоб обозначить снег, закаты или росы,

Но лишь одно из слов души твоей коснется,

Что выражает все значения эмоций,

Что порождает боль и головокруженье.

Любовь — это болезнь, любовь — выздоровленье.

Н. А.

Грешница

Не введи нас во искушение,

Но избавь меня от лукавого.

Где просила назавтра прощения,

У кого искала отмщения,

В чьих ладонях кричала и плакала?

Неумытая чужестранная,

А в глазах все болота да омуты.

Щеки впалые не румяные,

Одиночная, без приданного,

Ты стоишь посреди темной комнаты.

И безумная. Или странная.

Кровью гонишь по венам неистово

Все грехи свои первозданные,

Призывая во имя Антихриста.

Крылья

Не уходи во тьму смиренно,

Пусть тлеет бронзовый  закат,

И вспышкой  над ночной Вселенной

Растает сотню раз подряд.

Не уходи в священный танец —

Там тени сотканы из снов.

Я твои крылья сквозь румянец

Закатный целовать готов.

Немногие меня  любили

И я  немногих обожал.

Но ты  не улетай — я крылья

Твои  давно  к себе прижал…

Feat. Vladimir Kropanev

For N. B.

Крылья part. II

Твои крылья меня  обнимали

На постели из белого шелка.

Я тебя  позабуду  едва ли,

Твою нежность храня втихомолку.

Твои руки меня излечили

От земных  кровоточащих трещин —

Так  мы  только на миг позабыли,

Что  мир боли, увы, бесконечен.

И ты спал на моем одеяле,

На открытых и  теплых ладонях.

И о нежности робко напомнив,

Твои крылья меня  обнимали.

For***

Звезды

Летом лучше всего получается

считать звезды (с)

Считай со мной звезды на жарком песке,

Прислушайся к зову прибоя.

Оставь свои мысли в беззвучной тоске

И вдаль позови за собою.

О, как холодна эта летняя ночь!

Так звезды усыпали берег

И утренний свет прогоняет нас прочь

От гнева, вины и истерик.

В карман собери эти искры огня

С небес, что разлили прохладу,

И вдаль позови за собою меня,

Я звезды зажгу с нами рядом.

Н. А.

Мы стоим у глубокой воды

Мы стоим у глубокой воды,

Волны с яростью бьются о скалы.

Тот прилив смоет наши следы

И пути, что друг к другу искали.

Мы стоим на корме корабля,

На краю опрокинутой бездны.

Ураганные ветры моля,

Чтобы замерло время. Исчезло.

И в твоих поднебесных глазах

Я смотрю на свои цвета моря.

Потеряв все обиды и страх,

Ведь мы снова увидимся вскоре.

Через несколько долгих дорог,

Как и в прошлой не прожитой жизни —

Друг для друга нам выделен срок

От рожденья до пасмурной тризны.

Я как рыба на днище морском

Этим пламенем вечно согрета.

Твои волосы черным крылом

Отражаются в рифмах поэта.

И пока ты целуешь меня,

Наше время  навеки святое.

Я стою на корме корабля,

Развевая твой прах над водою…

For N. B.

Пельмени из фараонов

Мы достали фараонов,

Да под солнышком вареных.

Пусть сварить их ерунда,

Это  вкусная еда!

Разделили, распилили,

Крепкой водкой их запили,

Закусили помидором

В огороде под забором.

Фараон под толстой кожей

На креветку был похожий.

Завернули, залепили

И пельменей наварили.

Золотую маску тоже

Мы продали подороже.

Это все искусства ради —

Всем египетских проклятий!

Гранат

Ты запер меня на одной из ловушек

И ключ поместил под хитиновый панцирь,

Чтоб я становилась навеки послушной,

Чтоб мне навсегда в твоем мире остаться.

Ты запер меня в позолоченной клетке,

В старинном саду и под строгим надзором.

Там ягоды дивные падали с ветки

И розы цвели разноцветным узором.

Желанья мои и любые капризы

Готовы тобой сей же час исполняться

За то, чтобы я, как Елена Парису,

Тебе помогла на вершину подняться.

За то, чтоб тебе из страстей и амбиций

Стать выше самой иссушающей смерти,

Стать старше веков и древнее традиций

И глубже земной раскрошившейся тверди.

Стать сыном сырого, как тьма, подземелья,

Хозяином снов, повелителем ада.

Для этого нам на роскошной постели

Осталось вкусить сочных зерен граната.

Все яства, шелка, тайны, страсти, кошмары

Вовек не сравнятся с гранатовым цветом,

С его кисло-сладким и терпким пожаром,

Луной освещенным и солнцем согретым.

И с гордостью ты, восседая на троне,

Целуешь и манишь свою Королеву.

Я с честью к тебе простирая ладони,

Продолжу потомство фамильного древа…

Колыбель

Я хотела б забрать твою боль,

И, укрывшись в саду,

Обратить ее в песню.

Твои  шрамы в  стихи пробуждать.

Чтоб глаза разгорелись искрой.

Я за ними иду,

А куда — неизвестно,

Не дано это сразу понять.

Или крик твой ночной обратить

В полусонную музыку леса.

И беречь твой отчаянный сон.

За плечами стоять.

Дикий сад сквозь туман осветить,

Тьму на части как бритвой разрезав,

Светлым утренним солнца лучом.

Обнимать, согревать и молчать.

Снег

За шесть часов до торжества —

Тот вечер нам дала природа,

Рассыпав искры волшебства

За пеленою непогоды.

В тот вечер нам играл буран,

Снежинки за окном летали,

Я был похоже, крепко пьян,

А может, мы друг друга знали.

Снег падал хлопьями в тот час,

И на твоих ресницах таял.

Играла музыка для нас —

Я память в ней свою оставил.

И вот теперь стою с тоской

Под яблоневым снегопадом,

Я вспоминаю образ твой —

Ты далеко, но где-то рядом.

С пометкой For***

Он искал ее взглядом в толпе

Он искал ее взглядом в толпе,

Окруженный заснеженной улицей,

Возносил руки к небу в мольбе —

А оно только пасмурно хмурится.

Лишь заслышавши стук каблучков

По обшарпанной каменной лестнице,

Убежать был за ними в готов —

Вот она никуда и не денется.

Он читал ее имя в стихах,

В каждой книге и каждом пророчестве.

А ночами с текилой в руках

Накрывало тоской одиночество.

Словно в мире огромном одни —

Оставалось одно лишь желание,

Проживая в иллюзии дни,

Проводя год за жизнь в ожидании.

Я бы сбежал к тебе

Я бы сбежал к тебе.

Да по дорогам в память

Клетка в моей судьбе,

Грех что нельзя исправить.

Я бы сбежал во мрак

И в пустоту порока,

Но почему мне так

Грустно и одиноко?

Я бы ушел в рассвет,

За горизонт событий,

За пустоту всех лет —

Я предпочел забыть их.

Мне ничего не жаль

И ничего не мило.

Я бы к тебе сбежал.

Ты бы меня впустила?

Палюбэ

баня водка гармонь и лосось

чтоб нам всем так отлично жилось

не валяй дурака шеф Америка

а подай на порше офицерику

скоро дембель девчата девчоночки

на попутке приеду домой

эх я вам засажу по на полшишечки

да девчата г@ндон я такой

а москвички как синички под окошками

ты понтовая но спишь ночами с кошками

за деревней у реки

рубят лес мужики

у Навального долги

вот и пилят мужики

может знает лес высоту небес

я укуренный на сосну залез

на сосну залез вдаль небес гляжу

голой з@дницей на ветвях сижу

серыми тучами небо затянуто

нервы гитарной струною натянуты

словно орел на вершинах Кавказа

целый я день на очке унитаза

ты неси меня река

за крутые берега

встану утром поблюю

как я родину люблю

а на войне, как на войне

ты не дала подруга мне

а на войне неровен час

а может мы а может нас

синее море, только море за кормой

кислота LSD не бывает простой

выйду ночью в поле с конём

там мы вместе дружно пожрем

ночью в поле звёзд благодать

хорошо в компании жрать

атас эй веселей рабочий класс атас

сегодня главное в России вятский квас

позови меня тихо по имени

а то гаркнешь и дура ищи меня

отчего так в России берёзы шумят

стать туалетной бумагой они не хотят

Все узнали?

Продолжение следует

For Nick Kolett

Дождь

Он так же выстреливал залпами редкими,

Когда ты тушил до смолы сигарету.

В квартире под небом сквозь запахи едкие

Уже не увидел седого рассвета.

А дождь умывал крыши Красного города*,

Ручьями стекая в стальные расщелины.

Без цели и, несомненно, без повода —

Так мы  друг для  друга навечно потеряны.

И бархатным саваном небо окрасилось,

И слезы роняло  в традициях траурных,

И ты будто спал.

Где бы это ни значилось.

Принять тебя, каков ты есть…

Принять тебя, каков ты есть,

Порой естественно и важно.

Мой способ отрицает лесть,

Он как рисунок карандашный.

И маски вдребезги о пол,

Когда окончат представленье,

Ты будешь уязвим и  зол

За все грехи и отступленья.

Ты  отречешься в пустоту

От всех стремлений и желаний,

Оставив в призраках мечту

Глухих надежд и  ожиданий.

И я приму тебя таким,

С разбитой выжженной душою.

Ты будешь преданно любим,

Увы, наверное, не мною.

С пометкой For***

***

Сожми запястья мне одной своей ладонью

И запахом густым сознание наполни.

Отбросив к черту страх, владей желанным телом,

Бояться и искать мне вволю надоело.

Касайся языком запретных складок кожи —

Ты знаешь вкус любви, и в этом мы похожи.

Губами искушай, дразни движеньем пальцев,

Ты можешь в этом сне навечно затеряться.

Открой свои глаза навстречу страсти нежной,

Являясь для меня слепым желаньем грешным.

Пусть жизнь твоя была разбросанной и серой,

Я стану для тебя неистовой гетерой…

Мое трудное счастье

«Разве может кто-то со стороны знать, что происходит между двумя людьми?»

Мое трудное счастье спит в нежных руках,

Звезды с неба мерцают игриво и сонно.

Тишина на твоих обожженных губах

Отзывается криком из комнаты темной.

Я ловлю искры тока тревожного сна

И ладонями слышу биение сердца.

Запорошены снегом и сходим с ума,

Не имея возможности просто согреться.

Но нам целого мира уже не понять,

И что будет назавтра — никто не узнает.

Ведь тебе очень важно, кого обнимать,

А мне важно, кто рядом меня обнимает.

For…

На грани

[На композицию Варвара «На грани»]

Пальцы твои крепким запахом пряным

Манят к себе и сводят с ума.

Ты приходи ко мне гостем незваным,

Двери открою тебе я сама.

Горький до сладости, нежный до крика —

Ты разбиваешь полуночный плен,

Крошишь миры мои возгласом диким,

Но отдаешь все свои на замен.

Сложно любить при подобном раскладе,

Но не любить невозможно совсем.

Сбрось свои цепи отчаянья ради

И разорви мой полуночный плен.

For Н. Б.

Благодарность музе

Благодарю тебя за все, к ладоням голову склоняю,

Вращая лета колесо, над ним живу и умираю,

Благодарю, ценю, храню черты и мелкие изъяны —

Под ними мы, сорвав броню, так уязвимо окаянны.

Благодарю за запах слов и за тепло прикосновений,

Так под ногами бьется кровь грехов и прежних искуплений.

Благодарю за свет и тьму в душе твоей, познавшей боли,

И может быть, я все пойму в дыму сигар и алкоголя.

К ладоням голову склонив, хочу, чтоб ты была согрета,

Свое дыханье возродив в душе усталого поэта.

С пометкой For***

Я бы целовала тебя в самые мысли

…и бескрайнего мира для нас будет мало,

я бы в самые мысли тебя целовала,

я б держала в руках осторожные пальцы

и желала в пространстве и снах потеряться.

там, где времени нет и земного покоя,

я хотела б узнать, что же это такое.

так минутные стрелки на вечность повисли —

я тебя целовала бы в самые мысли…

For Н. Б.

Last

В этом кресле, в этом зале

Сквозь зеркальный потолок

Свет, невидимый в начале,

Все пространство заволок.

Неестественная поза,

Терпкий запах сигарет.

Увядающая роза

В снах, которых больше нет.

Здесь, среди клочков тумана

И свободный от оков,

Спит непонятый и пьяный —

Человек, который мертв.

Родителей не выбирают

Как говорил поэт Халиль Джебран,

Что ваши дети суть — не ваши дети.

Они приходят через нас увы не к нам,

И одиночество давно царит на свете.

Что будет завтра — было и сейчас,

Давно не тайна, все об этом знают.

Хотя потомки покидают нас —

Родителей себе не выбирают.

N. A.

Йети

Огромный и безликий человек.

Или живая вволю обезьяна?

Герой прогнозов и библиотек —

Тебя так много и повсюду мало.

В тенистых зарослях средь вековых дубрав,

Болотных мхах, застеленных туманом

Ты прячешься. И ты, похоже, прав,

Что бережешься истово и рьяно.

Следы давно потерянных зверей,

Истерты в прах над многолетней почвой.

Тебе кричат: будь мертвым и убей!

А ты застрял среди тумана прочно

И не искал затерянных дверей…

Амальгамное безумие

Некрасивое зрелище, правда?

Я не стану использовать шприц и иглу.

Процедуры отложим на завтра,

А сегодня уйду в беспросветную мглу.

Мои веки уже серебрятся,

Черной кровью налились шальные глаза.

И в кошмарах ночных не приснятся,

Как пространственно-злы в голове голоса.

Я с моей белозубой улыбкой —

В твой ехидный насмешливый яростный взгляд.

Твое зеркало образов зыбко,

Ну а мне никогда не вернуться назад.

Carnival of rust

Ты слишком неистовый, чтоб тебе жить

И редкий до черта, чтоб просто подохнуть.

Запястья стянула пурпурная нить —

Ты можешь с ней в миг расцвести и засохнуть.

Все это во имя иллюзии сна,

Запретных плодов, карнавала из тлена.

Ты шепчешь святые тебе имена,

Но горло сжимает босая Морена.

Я жажду твое одиозной любви —

Танцуй через звуки небесного грома,

В последний свой час ты меня позови,

Так, словно тебе я была не знакома.

С пометкой For***

Last of Brunnen-G

«Во вселенной Света я был тьмой, возможно, во вселенной Тьмы я стану светом.»

Я последний из рода воинов,

В царстве глупости и предательства.

Мой корабль сгубила пробоина,

А я жертва всего обстоятельства.

Я последний из рода выживший,

Среди тысяч планет покинутый.

Все, что можно увидеть, видевший,

Только в целом, наверно, двинутый.

Я убийца, наемный подданный,

Я был тьмой во вселенной радости.

Но, возможно, на волю отданный,

Стану светом во тьме…

Н. А.

В твоих нежных руках

В твоих нежных руках и обугленных шрамах,

В твоем голосе хриплом с акцентами грусти,

В ароматах и запахах, горьких и пряных

Существует все то, что тебя не отпустит.

В твоих диких глазах отражается бездна

И что станет с тобой, до конца не известно.

Седина на висках и волнистые пряди,

Что украли у ворона сизые крылья.

Ты живешь задавая вопрос: чего ради

Отдавал и берег все, что мог и любил я?

В глубине твоих глаз затаились ответы

На другой стороне отраженного света.

И ты видишь чуть больше и знаешь о главном —

В твоих нежных руках и с обугленным шрамом.

С пометкой For***

Н. А.

Космонавт

Я вижу звезды сквозь стекло.

Мне не бывает слишком страшно.

Все, что произойти могло —

Теперь уже давно неважно.

Меня влечет парад планет

И звезд туманная прохлада.

К ним долететь преграды нет —

Они всегда со мною рядом.

И руку стоит протянуть,

Сгореть в огне как саламандра.

Я обретаю новый путь,

Расстегивая шлем скафандра.

Н. А.

Твои миры

В твоих мирах играет ночь на струнах

И ветер шепчет на ухо слова,

В моих мирах — дождливых и безлунных

Боль памяти правдива и жива.

Твои миры — пронзающие звезды,

Что отражают тихий небосвод.

В моем созвездьи не бывает поздно,

Но время вечно движется вперед.

И мир в тебе — огромная стихия,

И в мире ты — отчаянный герой.

А я брожу по каменной пустыне,

Рожденной первозданною зарей.

Н. А.

Savior

Я — твое внутреннее око,

Что ты увидел, расскажи?

Я вижу долгую дорогу

И растворяю миражи.

От зимних стуж до кромки лета,

Жизнь принимая невсерьез.

Но чтоб увидеть все ответы,

Сперва определи вопрос.

Н. А.

У меня ты другая, у тебя я другой

Стихли звуки мелодий,

Дом объят тишиной.

У меня ты другая,

У тебя я другой.

Наше время уходит,

Но не следуй за мной.

У меня ты другая,

У тебя я другой.

Утро нежно разбудит

На глаза пеленой.

У меня ты другая,

У тебя я другой.

Все как прежде не будет,

Но закончился бой.

Где ты бродишь, другая?

У кого я другой?

Отражением стала,

Звездной вспышкой ночной.

Ты меня разгадала,

Я теперь только твой.

До последнего мая,

До висков с сединой —

Для меня ты родная.

Для тебя я родной.

Н. А.

Иронично

Экспромт

Я хотела бы написать о твоих глазах,

О том, как они прекрасны и глубоки,

Словно бурное течение реки,

В раскаленных на солнце песках,

Я бы даже придумала слог,

Чтобы лилось оно словно песня,

Так гораздо читать интересней,

Ты бы даже под музыку смог.

Я бы прочла пару новеньких книжек,

Чтоб набрать словарный запас,

Новых рифм у меня нет сейчас,

Я ворую чужие бесстыже.

Написала бы на потолке,

И метафору в слове загнула.

Но я просто банально заснула

С телефоном в усталой руке.

Н. А.

С пометкой For***

Love Is Not Enough

Ты говоришь, что все познал

И дверь закрыл, стирая лица.

Чему ты прежде изменял,

Не может в принципе случиться.

Ты скоро, может быть, поймешь,

Что возвратит тебя в начало,

Укутываясь в эту ложь,

Что призраком ночным кричала.

Она таится во темноте,

Как увядающая ветка.

Ты можешь быть одним из тех,

Кто обладает даром редким.

Иллюзии уйдет туман

И ты когда-нибудь узнаешь —

Чем больше забираешь сам

Тем меньше в жизни получаешь.

Твои глаза дороже слов,

В них скрыто счастье и тревога.

В них задыхается любовь

Которой не бывает много.

For N. B.

Ты сказала, что любишь меня

Ты сказала, что любишь меня

И оставила там на перроне.

Теплоту нашей встречи храня,

Те слова я навеки запомню.

Между пальцев оставила ток,

Я на миг дара речи лишился.

Тишину перерезал гудок,

И твой поезд за рельсами скрылся.

Между встречами ленты дорог,

Мы живем между адом и раем.

Но приехать к тебе я бы смог,

Почему мне так больно — не знаю…

Он будет с нею как верный пес

Он будет с нею как верный пес,

И жизнь положит к ее ногам.

На каждый встреченный им вопрос

Ответы он обнаружит сам.

Он будет помнить и в тишине

Горящий взгляд столь любимых глаз,

Как в беспокойном и жутком сне —

Она уходит так каждый раз.

Оставшись с болью и пустотой,

Среди гнилых и засохших роз.

На все вопросы ответ простой —

Он будет рядом, как верный пес.

Темный мужчина с глазами из бездны

Там в ожидании в сумерках пресных

Средь тихих улиц и крыш

Темный мужчина с глазами из бездны

Бродит, пока ты не спишь.

Он заиграет на трепетных струнах,

Звуком рисуя сюжет

И заплетая из нитей безлунных

Счастье, которого нет.

Ты его вспомнишь, лишь стоит очнуться.

Где же ты раньше была?

Темный мужчина ушел, чтоб вернуться

В мир, где сгущается мгла.

Н. А.

С пометкой For***

Как я очутилась в аду

Название — демо

Я проснулась в баре. За стойкой официант ловко орудовал цветными бутылками, разливая коктейли в изящные бокалы.

— Где я? — я так и не могу вспомнить, как сюда попала. Обычно я не шляюсь по барам, особенно в такое время суток, и уж точно не напиваюсь до беспамятства.

— А, ты в аду. Ты новенькая, верно?

Я оторопела.

— А как же котлы, черти и всякое дерьмо?

— А, это для христиан. Им там весело, пусть мучаются. Виски будешь?

— Сколько я здесь нахожусь?

— Около часа. По-вашему это примерно год, плюс-минус. Так ты будешь пить?

Я залпом осушила стакан с обжигающим напитком.

— А остальные? Они тоже в аду? А моя мать? Она христианка…

— Твоя мать в раю, не кипиши. Она добрая. Добрая и наивная, ее не за что было отправлять в ад.

Да уж, чего не отнять — того не отнять.

— А как же реинкарнация? Колесо сансары и прочее?

— Ты на землю что ли хочешь? Чего ты там не видела? Ну вон, запасная дверь, выходи. Только родишься снова, не угадаешь, где. Только много их, душ, накопилось, за последнее время, черт знает, откуда они берутся. И так планета переполнена.

— И много отсюда… выходят обратно?

— Выходят, бывает. Надоедает здешняя обстановка. Все-таки Дикий Запад, не слишком стабильная ситуация, да и виски тут безвкусный. Но ты попривыкни, авось понравится. Мы народ мирный, пока на нас не нападут. Однако, ружьишко все-таки припаси, авось что случись…

Официант подал мне ружье. Секунду заколебавшись, я его приняла.

— А маму можно увидеть?

— В рай хочешь? Ничего там интересного, одни сады да водопады. Мать твоя в спокойствии и здравии. Да что ты к ней привязалась? Вон, дверь в туалет, там и сады начнутся. Только ты лишний раз ее не смущай, она наивная, много знать таким не положено.

— А кто ты сам будешь?

— Я официант. Работаю тут сколько себя помню. Разные люди хаживают, грустные, безалаберные. Ты вон любопытная. Любопытство не в чести. Наблюдай, да поменьше мели языком. А сейчас поди прочь, у меня новый клиент. Привет, крошка. Виски будешь?

Я бросила на стойку пару монет, открыла дверь бара и вышла на яркое ослепляющее солнце. Жаркий воздух наполнял мои легкие, отточенный слух уловил губную гармонику где-то вдали. Передернув затвор, я повесила ружье на плечо и зашагала вдоль трассы, звеня золотыми шпорами на моих новеньких сапогах.

(с) Н. А.

Этюд

Я назову звезду твоим именем,

Когда  мы  навеки отсюда сгинем,

И ты наконец-то простишь меня

За выжженные в сердце твоем пустыни.

Я расплету твои черные волосы —

Они пахнут влажным ночным туманом.

Коснусь твоей кожи, нежнее  лотоса,

Ответив движением странным.

…И мы уйдем навсегда в  ночь безумия.

Я назову твоим именем Космос.

Ты собери его звон и рисуй меня

Своими пальцами…

С пометкой For***

Четыре дня

Четыре дня счастья и боли,

Четыре дня радости встречи —

Я их непременно запомню

И выжгу  в подкорке навечно.

Четыре заснеженных утра

На томных три ночи умножу.

Из нежных тонов перламутра —

В твой запах расплавленной кожи.

Часы  тех прекрасных моментов

Хочу  ненадолго украсть я,

Назад отмотать киноленту

В четыре дня  боли и счастья.

С пометкой For***

Эмпат

Все, что ты  ощущаешь, я чувствую кожей,

Мы теперь уже, знаешь, во многом похожи.

Я читаю тебя как открытый папирус

И от этих эмоций, наверное, двинусь.

Ты себя приковал за грехи к батарее —

Я пускаю слезу и  немного жалею.

Я кричу, что сегодня тебя  ненавижу —

Ты уходишь  в меня и становишься ближе.

Погружай меня в  бездну  на кончиках пальцев,

Где смогу среди звезд я твоих затеряться,

Мне о боли своей ненадолго напомни —

Я пройду с тобой путь по морщинам ладони.

С пометкой For***

Вечная зима

Баллада. Название — демо

Это была зима 3014 года. Мне было 26. Молоденькая совсем.

Нельзя сказать однозначно, плохо это было или хорошо. Мы уже не знали иной жизни, а некоторые не хотели помнить, что когда-то было иначе.

Метеоритный дождь. Выжили десятки сотен. Не больше.

Исчезли вирусы иммунодефицита, практически все раковые больные, заболевшие ветрянкой или даже дизентерией. Остались только те, кто обладал достаточным здоровьем, иммунитетом и выносливостью. В основном это были люди северных широт. Я не знаю, почему выжила я.

Мы селились небольшими коммунами наверху кратеров в трейлерах, палатках. Некоторые всё свое имущество умещали в один рюкзак. Палатки размещали вблизи железнодорожных магистралей и того, что осталось от коммуникаций.

Исчезла львиная доля автоматизированной техники. Практически все машины, управляемые электричеством. Остались рации, имевшие в памяти около десятка номеров, на случай военной тревоги.

Но остались железные подземные дороги. Единственное средство связи с миром и возможность получить помощь извне.

Земля очистилась от скверны.

На ней остались единицы человеческой популяции.

Именно в тот год зима была особенно суровой. Космическое пространство не было с нами благодушным. Сырой грязный снег лежал на нашей промерзшей земле аж с сентября. Мы забыли, что такое урожай — его просто не стало. В ту осень собирать его было бессмысленно. Озоновые дыры от метеоритов пропускали за планету всякую космическую гадость, отравляющую воздух и планомерно уничтожавшую все живое вокруг. Что было внутри кратеров, нам оставалось только гадать…

(Август, 2012)

Между нами колдовство

Intro

Между нами сто ночей — без обиды и обмана,

Блики пламени свечей, зов таинственный и странный,

Жизнь и смерти торжество, с лепестками Мандрагоры.

Между нами колдовство — без мольбы и без укора.

1. Gypsy

Между нами сто дорог — нагадай на картах

Дьявол выдержать не смог этого азарта.

Разбросай монеты в ряд, и на перекрестке

Пусть огнем они горят, плавятся на воске!

От костров остывших дым стелется повсюду.

Если будешь ты моим, я твоею буду.

2. Voodoo

Между нами сотни лун, города без солнца.

Ветер из окрестных дюн больше не вернется.

Ночью темный ритуал жизни совершаю,

Бога африканских стран в гости приглашаю.

Разойдись огонь в крови жгучим черным перцем!

Алой розою гори пламенное сердце!

3. Indians

Между нами сто морей, страны, континенты —

Жизни стоило твоей с этого момента.

Мой тотем укажет путь, и орлом свободным

Прилетит когда-нибудь к духам чужеродным.

Я найду твои глаза среди сотен улиц —

Их укажут небеса, через солнце жмурясь.

На своей родной земле я чужой и странный.

Но луч солнца в феврале ждать не перестану.

4. Wicca

Разведу дороги вряд, и для нас с тобою

Совершу святой обряд я под шум прибоя.

Духи ветра и воды, в небе и на море,

Нас укройте от беды и шального горя!

Пусть кудрявый сизый дым сладких благовоний

Разнесет дождем седым трепетных гармоний.

Между нами колдовство жжет, огнем пылая,

Душ таинственных родство и судьба иная.

Распятие

Ты помнишь, когда нас распяли — под снегом, в колючий холод?

И смерть над тобой грозою летала как жадный овод?

Ты помнишь свои стигматы — рисунок гнилых червоточин?

Вися на кресте лишь до завтра — наутро ты был опорочен.

Ты видишь свои ошибки запекшейся сизой раной,

И здесь мы теперь распяты, увы, по причине странной.

И ржавые гвозди в ноги, и болью острее кинжала.

Но помнишь — я рядом с тобою тогда на кресте там лежала?…

Понимаешь, муз не выбирают…

Понимаешь, муз не выбирают,

Их ремнем не привязать  к кровати.

Появляясь редко и некстати,

Раньше срока музы умирают.

Их не нагадать на древних картах

И не предсказать отлитым воском,

Не слепить  в мировоззрении плоском —

Это дети редкого азарта.

Не приворожишь и не обманешь,

Не удержишь силою  в объятьях.

Это дар  и сладкое проклятье.

Муз не выбирают, понимаешь?…

Into

Нырни глубоко, ниже моря и скал,

Где сходится в бездну дорога.

И там ты найдешь, что так долго искал,

Познаешь внутри себя бога.

Зайди в непролазные джунгли души,

Они необычны и странны.

И бога внутри у себя рассмеши,

Ему рассказав свои планы.

Пусть станет финальным этапом в судьбе

Твое путешествие к звездам.

Когда ты постелешь соломку себе,

То станет уже слишком поздно.

Н. А.

Drugs

Тебя мне порошком на острие ножа,

Тебя мне на язык таблеткой сладкой,

Тебя по венам в кровь — до рубежа,

До внутренних пределов лихорадкой.

На кончике иглы тебя принять,

Тебя мне растирать по деснам пудрой,

Остаться или снова проиграть

И, может, стать уже немного мудрой.

До фильтров выпуская едкий дым,

В его колечках пальцами согреться

Ты можешь стать когда-нибудь другим,

Чтоб новою искрою разгореться.

Среди мертвых и живых

Среди мертвых и живых

Я ищу тебя по следу,

За стихом рождая стих,

Доплыву, дойду, доеду.

В сад с заснеженной душой,

За калитку вольным ветром.

Разожгу костер большой,

Чтобы ты была согрета.

Помнишь, где-то среди звезд

Мы с тобою повстречались,

Мне неважен был мороз,

Если ты меня касалась.

Если есть один лишь путь

И судьба для нас иная,

Я пройду когда-нибудь,

Мертвых к жизни поднимая.

Н. А.

С пометкой For…

Пей горечь со мною до дна,

Стань чем-то во мне очень близким.

Бал правит мне сам Сатана

И, может быть, капелька виски.

Сходи понемногу с ума

От нервных и тонких касаний,

Я призрак мечты, но сама

Я соткана из расставаний.

Ты хочешь-я буду ласкать,

Пока ты берешь сигарету.

Но я не успею понять

Тебя до слепого рассвета…

Мне ночи не хватит познать…

С пометкой For…

Н. А.

Герой

Во времена земных богов,

Во времена богов небесных,

Царей, господ или врагов,

Героев павших неизвестных

Сгущался над землей туман,

И злые силы пробуждались,

Рождая слезы и обман,

И в тень густую превращались.

Мир ждал спасителя из тьмы,

Потомка призрачной Вселенной.

Чтоб выйти из своей тюрьмы

Такой холодной и нетленной.

Он был отчаяньем обьят,

И кровью нищих умывался.

За мужем сын, за братом брат

С последним вздохом отправлялся.

Мир был в огне, мир умирал,

И люди умирали сами.

Круг замыкая в этот бал

Над выжатыми небесами.

И он пришел, сияя черными как небо волосами…

Н. А.

Герой часть 2

И он пришел, сияя черными,

как небо, волосами…

Его глаза подобны небу,

В его бровях колосья хлеба,

А голос — впору притаиться

Сладкоголосой нежной птице.

Его дыханье в темной страсти —

По капле выпиваешь счастье,

А в волосах из звездной пыли

Ворона потеряла крылья.

За силой и могучим телом

Живет дух северный и смелый.

Но образ подчинен разврату

И мускусному аромату.

Н. А.

Приворот

Зеркало к зеркалу — между них свеча,

Слезно и трепетно бьется сгоряча,

Нить с заклинанием шепотом свяжу,

Я в эту злую ночь тихо ворожу.

Запах корицы пью вместе с молоком,

Приходи, суженный, в мой уютный дом.

Мне за помощницу темная луна,

Чтоб никогда с тех пор не была одна.

Н. А.

Не прерывай потока темных мыслей

Не прерывай потока темных мыслей,

Тебе дан дар от ненависти чистой,

В реке сомнений ощути свободу,

Сгорая под сияньем небосвода.

И не вставай у снов на перепутье,

Когда грань мира поражает сутью,

Освободись от уз земной природы,

Чтоб дать инстинктам знак иного рода.

Тебе не просто знания даются,

Они за гнев и страхи в мыслях бьются.

Цени — оно случайным не бывает,

Пусть это иногда и убивает.

Н. А.

Разбуженный мертвец

Я тебя разбужу и достану из склепа,

Ты зевнешь ото сна так смешно и нелепо.

Я тебе рисовала всю ночь пентаграмму,

И нашла образ твой за плакатом рекламным.

На часах ровно полночь, я вызвала духа —

Мне они как семья, а луна как подруга.

Я тебя пожелала себе как трофея,

Но обратно вернуть я уже не сумею.

Я тебя научу снова пить и молиться,

Чтоб с толпой городской ты мог сразу же слиться.

И у всех на глазах я тебя ловко спрячу,

Чтоб ты был только мой, ну а как же иначе?

Я — пустота

Я — пустота. Начало всех начал.

Я — вязкий мрак и молчаливый космос.

Меня седой волшебник изучал,

И щурился от ненависти к звездам,

Когда их свет холодный освещал

Дороги, что ведут к сомнениям грозным.

Я — нить, сплетенная из тысяч лиц,

Слагаемых в бесстрашные легенды,

Закат в пустыне или свет зарниц,

Песчинка пыли и дороги лента.

Взлетела к облакам и пала ниц.

Я время — расширяюсь и сжимаюсь,

Похожее на вдох самой природы.

Я раз за разом снова возвращаюсь,

На новый цикл ото дня до года.

И освещаю кромку небосвода.

Услышь меня в пространственной тиши,

Среди деревьев или снегопада,

Меня познать и ощутить реши

И только позови — я буду рядом,

Ломая между нами рубежи.

Н. А.

Путешествие

Я ушел в свои миры и увидел в них тебя —

Там ты всюду незаметно постоянно обитаешь.

Светом утренней звезды черный космос бороздя,

Ты за мною всю дорогу исподлобья наблюдаешь.

Я вошел в свои миры — в них пространства больше нет,

Нет знамений и потерь этой молчаливой ночью.

В пульсом бьющей тишине ты даешь мне свой ответ,

Отдавая и даря и стремясь во всем помочь мне.

Я как проклятый моряк, в каждом из своих миров,

За короткий темный путь отдавая свою душу,

Обреченный никогда не увидеть берегов —

Уходи из них, пока твой покой я не разрушил.

Свеча

Хочешь, я превращусь в живую свечу

И сгорю этой ночью на радость тебе?

Я до алой искры разгореться хочу,

Простирая ладони до неба в мольбе.

Пеплом белым осыплюсь на город ночной,

Погружая его в беспросветный туман,

Где бушует неистовый вечер шальной,

Где ты будешь торжественно счастливо пьян.

Я зажгу для тебя эту сизую тьму,

Возрождаясь и с криком сгорая опять.

И ты спросишь когда-то меня: «Почему?»

Потому что мне нечего больше терять…

Пазл

Я слагаю и ловлю прелести момента,

Собираю по кускам части элемента.

Будто складываю паззл из теней и света,

Где надеждой и теплом жизнь моя согрета.

Где полет шальной звезды от зарей бескрайних

Освещает сотни лиц нужных и случайных.

Где событий ураган древней Колесницей

Темноту или туман разрезая мчится.

В каждой части скрыт завет и своя Медина,

Как узоры на ковре собран воедино.

Я раскладываю паззл снова, раз за разом,

Чтоб ступая среди звезд видеть блеск алмазов.

Silent Dream

(Rhapsody Of Fire — Silent Dream)

А в сердце моем бури да ураганы

Бушуют в ответ на вопросы души.

И ангелы  ночью бессильны и пьяны —

Они не помогут мой спор разрешить.

Надежды в иллюзиях терпят паденье

За завесой страха, где дикая мгла,

Но чтобы поверить  в свое пробужденье,

Я в небо расправлю свои два крыла.

О, звездный огонь, разожги мое сердце,

Чтоб вольною птицей парить высоко,

И солнца лучом золотым отогреться,

До кромки небес долетая легко!

Моя певица

Меня вели  на гильотину,

Я заметал свои следы.

Какая чудная картина —

От искренности до беды.

Откинув мысли и сомненья,

Ступаю я  на эшафот.

Толпа ликует в час забвенья

И  криком палача зовет.

Палач закончил свое дело

И времени замедлил бег…

Мое безжизненное тело

Запорошил холодный снег…

У музы моей есть имя

У музы моей есть имя

И имя ее — Свобода.

Она из иного рода,

Она как вода в пустыне.

У музы моей есть память —

Архивные сводки данных,

Наивных и нежеланных,

Которые  не исправить.

У музы моей есть мысли

Чернее безлунной  ночи,

Они иногда порочны,

Но сложно их перечислить.

Она — поток кислорода.

Не спутать ее с  другими.

У музы моей есть имя

И имя ее — Свобода.

Доктор

Он увидел меня на пороге

И донес  на руках до постели.

Его руки такое умели,

Что приснится  однажды  немногим.

Зашивал мои рваные раны

Шилом острым  и шелковой нитью,

Позволяя надолго забыть мне

Обо всем невозможном и странном.

Он лечил волшебством своих пальцев,

Откровенно и тонко касаясь,

И в объятиях нежных купаясь,

Навсегда с  ним хотелось остаться…

Еще один экспромт

Введи мне свои волосы в вену,

Дыханьем обжигай мою кожу,

Сканируй языком переменно —

Мы можем быть во многом похожи.

Глазами разрезай словно бритвой,

На мне кровавый символ рисуя.

Найди меня слепой и убитой

И воскреси своим поцелуем.

Ты

Ты — моя тишина — от мольбы  до отчаяния,

Ты — мелодия сна, бесконечно печальная,

Ты — сорвавшийся крик в пустоту как спасение,

Мой божественный лик и святое забвение.

Ты огонь, разжигающий нервные всполохи,

от небес до земли разнесет ветром-ворохом.

Беспощадна как демон. Как свет лучезарна.

Ты — перо  в моих пальцах. Пой плен. Моя карма.

***

Я впишу тебя в историю

Самых мрачных из затей.

Защищая территорию,

Где ты можешь стать моей.

Отрезая нити прошлого,

Разжигая искры снов —

Так тропою по горошинам

Я идти всегда готов.

Проникая сквозь мгновения

В одурманенный туман,

Открывая лики гения,

Что всегда немного пьян,

Я пройду сепараториум

И до выстрела в висок

Я впишу тебя в историю.

Твое имя. Твой порок.

Дыши для меня

Не касайся меня равнодушно губами.

Я устало сижу на отвесной скале.

Я давно уже мертв, только тело местами

Пульсом низких частот отдает в тишине.

Я не помню, как чувствовать, спать или видеть,

И когда-то давно разучился дышать.

Мне не страшно тебя ненароком обидеть

И по кругу, по кругу, по кругу опять.

И я прыгну однажды, лишь стоит очнуться

И собрать как мозаику останки души

Ты решишь напоследок в нее окунуться…

Но дыши для меня, умоляю, дыши.

Н. А.

Прочь из моей головы

Ты не лезь в мою пьяную голову —

Ничего там хорошего нет.

Лишь мечты жить когда-то по-новому,

Да осколки вчерашних побед.

Адекватное мировоззрение

В сигаретном пропало дыму,

Но осталось немного сомнения,

А откуда взялось-не пойму.

И прости, если видишь сумятицу,

Я не бог, так случилось, увы.

Моя память с тобою расплатится,

Так что прочь из моей головы.

Н. А.

Вызов

Коль вызволить ты беса решишься,

Пойди туда, где светит луна.

Возьми семь крынок чистой водицы

В рубахе из природного льна.

Читай слова призыва на ветер,

Да пару медяков не забудь,

Чтоб был откуплен, раз уж не светел

Во тьму твой ускользающий путь.

Он будет говорить — ты не слушай,

Да в воду из колодца гляди.

Он будет проникать тебе в душу,

Стоять то рядом, то позади.

Проси его призывно и громко —

Хозяин не животным родня.

А если от него мало толку,

То вызови по скайпу меня.

Run

Уходи из обреченного города,

Беги, оставляя следы

На дорогах из снега и пороха,

Пока не случилось беды.

Улетай тебе ведомым способом,

Срывая с  запястий тиски.

И тогда, за туманом и росами

Отмоешь  себя  от тоски.

Беги из дверей, за воротами,

Средь ночи и белого дня.

Дорогами вдаль или тропами —

Пока  не уйдешь от меня.

А в твоем городе война

А в твоем городе война.

Там после  нашего ухода

Тумана черная стена

И уничтожена природа.

Там вязкий дождь струится с крыш

И капает кислотным ядом.

И кажется, как будто спишь,

Но смерть и холод ходят рядом.

Я так устала быть одна,

Мне б только рук твоих коснуться…

Но в твоем городе война

И нам в  него нельзя вернуться.

Твой недосып — моя бессонница…

Твой недосып — моя бессонница,

Ногтем по влажному стеклу,

Как лист сухой за ветром гонится

И гонит от огня золу.

Твои слова — морозом кружево,

Чуть тающее от тепла,

Тень вдохновенья в жизни нужного,

Что прежде не уберегла.

От темных дней безликой осени,

Бессонных пасмурных ночей

Лист как слова на ветер бросили

Сгорать на племени свечей.

Новая жизнь никогда не дается даром

Будет больно, но воля в кулак,

Будет страшно, как в пропасть вслепую,

Иллюзорно и словно не так —

Шаг вперед на  дорогу иную.

Будет смелость казаться во вред,

Будто выход из зоны комфорта.

Шаг вперед — только пропасти нет.

И пошли все эмоции  к черту!

Чтоб сомнения перевелись,

Став ночным и неверным кошмаром.

Будет больно, но новая  жизнь

Никогда не дается даром

Я вернулась к родным

Я вернулась к родным — их никто не заменит,

Я вернулась к родным сквозь пространство и время.

Я вернулась в ночи, может быть, безрассудно,

Но сознанье молчит, как ему было трудно.

Иногда выбор свой не опишешь словами,

Словно горький настой пьешь большими глотками.

Разрывая тиски и порочные узы,

Я вернулась к родным — моим преданным музам…

Ты убьешь меня

Ты же знаешь, наутро я буду мертва.

Ты убьешь меня нежно своим поцелуем.

Полнолунье на части разрежут слова

Тонкой бритвой из снов, что мы здесь нарисуем.

Звездный бархат ночи сменит жадный рассвет,

Когда тело моё незаметно остынет.

Ты убьешь меня лезвием тысяч планет,

Жаром солнца в немой раскаленной пустыне.

Я умру с поцелуем на теплых губах,

Сладкий яд твой впитав откровенною кожей.

Ты умрешь вслед за мною, не чувствуя страх —

Мы во многом фатально друг с другом похожи…

Нарцисс

Прекрасный юноша с холодными глазами

Смотрел на мир сквозь призму колдовства.

Там, в небе, пролетали птичьи стаи

И жухлая увядшая листва.

Ему дан дар увидеть слишком много,

Отчаяньем и дерзостью горя,

Смотрел на мир из зеркала иного,

Но в отраженьи видел лишь себя.

И тайны жизни для него едины,

Как солнце, что всегда раскалено.

Но в сердце вбита каменная льдина,

Тянувшая отчаянно на дно.

Богиня зимы

Воздух становится суше и чище,

Память прозрачней, внимательней взгляд.

И  незаметно ступает по крыше

В льдисто-седой облачившись наряд,

Дева-Зима и Седая старуха,

Норна, стригущая прошлого нить,

Шествуя так молчаливо и глухо,

Саваном белым желает укрыть.

Время зимы от Самхейна до Йоля,

Время покоя и мертвого сна.

Время, когда ледяное раздолье

Звонким ручьем переменит весна.

Ghosts

Жар от пламени свечи,

Ароматный грог,

И для тех, о ком молчим,

Тыквенный пирог.

Тусклый месяц за окном

Освещает путь,

Вслед за Джеком-фонарем

Не дает уснуть.

Вечер пеленой объят.

Тихо, сквозь огни,

Облачившись в свой наряд,

Шествуют они.

Пищей угости любя

Их на много лет.

Пусть благословят тебя

И уйдут в рассвет.

Заколдованный

Я долго не мог понять,

Так что же произошло?

Когда в мою жизнь опять

Виденье тебя пришло.

Прекрасней, чем  в прошлый раз

В жестокой своей любви,

Которой долою  с  глаз

Не выжечь, мой визави.

И сердца твой нежный порок

Сгущает рассветную тьму.

И я как священный долг

Тебя в свою душу приму…

***

Ты знаешь чуть больше, чем нужно для счастья,

Чтоб истину знать, но не чувствовать боли.

В штормящих морях лишь на миг потеряться,

Ища свой маяк с островками покоя.

Ты видел чуть больше, пространственно шире,

Сумев без труда заглянуть за пределы.

Ты знаешь почти обо всем в этом мире,

Но вторишь, что все без конца надоело.

Тебе бы хватило и малого знанья,

Чтоб душу свою положить на закланье.

От первого крика до пасмурной тризны —

Ты знаешь чуть больше, чем нужно для жизни.

Я вернусь, обещаю

Я всегда возвращаюсь к тому, кем любим,

К тем, кто ждет, вопреки ледяному рассудку,

Кто с надеждой глядит в коридоры витрин

И считает недели, часы, промежутки.

Я всегда ухожу, если проклят и свят,

Если держат в тисках и бросают на волю.

Если мне никогда не вернуться назад.

Если тлеют мосты. Если стерты пароли.

Вечный раб и хозяин далеких дорог,

Одиночно мотаю судьбы километры.

Я вернуться к тебе, вероятно, бы смог.

Только где бы достать мне попутного ветра?

Как влюбляются ведьмы

Хочешь знать, как влюбляются ведьмы?

С жаром, словно в последний раз,

Как по коже свинцовой плетью,

И скрывая  от лишних глаз.

Нежный образ оберегая,

Дни считают поочеред,

Дерзко  с  жертвенных губ срывая

Благородства запретный плод.

Только смелости не хватает

Силу  грешную приручить.

Но покуда луна растает —

Ты сумеешь ее забыть?

***

Ты срываешься в бег и летишь над землею,

Так отчаянно, словно пытаясь уйти.

Вырывая тончайшим из памяти слоем

То, что мог рассказать твой ориджинал D.

От рассвета в закат в этот город без солнца

Ради серых промозглых весенних небес

С этих пор он уже никогда не вернется —

Он ушел, он пропал и навеки исчез.

Отойди от окна и прислушайся к ветру

В этой тихой безмолвной дождливой ночи.

От заката сквозь дождь протяни руки к свету

И с молчаньем его на двоих помолчи.

Содержанка

За что тебе плачу я деньги?

За то, что даришь мне уют,

Тепло, обед по воскресеньям,

Чем радостней домой маршрут.

А если выдумаешь злиться —

Открою толстый каталог,

Где, знаешь, каждая девица

Готова жить под мой залог.

Так будь прилежна, дорогая,

За это я тебе плачу.

Цену любви я точно знаю

И знаю всё, что получу.

Revelation

Нырнув  в глубокую дыру,

Я выплываю на поверхность

Вокруг меня  ни враг, ни друг,

А лишь  слепая  неизвестность.

Открывши веки, я молчу

И понемногу замечаю,

Как тело не дрожит ничуть

И сердце биться прекращает.

В моем сознаньи пустота

И тело следует за нею,

В ней заключается мечта,

Которую в душе лелею.

Боль тела — лишь каприз ума,

И в состоянии покоя,

Возможно, я пройду сама

Путь  от отчаянья до боли.

Обещай мне однажды присниться

Я хочу, чтобы  ты  мне приснился,

Окруженный таинственным светом.

В небесах звезд плеяда искрится,

Открывая завесу секрета.

Обернись в белый шелковый саван,

Окруженный космической пылью,

Стань моим самым дерзким обманом

И расправь свои черные крылья.

Расскажи мне о брошенных тайнах

И огромных неведомых птицах.

Я тебя  позову не случайно —

Обещай мне однажды присниться…

Ты — мой Арно Де Ферн

Мы с тобою как братья во многом похожи:

Та же кровь, та же плоть, тот же вечный изгой.

И желанье одно на двоих наше тоже —

Ты моя головная и вечная боль.

Я шагаю по следу твоих отпечатков,

Ты шакалом преследуешь тихо меня.

Напряжение тикает словно взрывчатка —

Дань холодной войны нашей день ото дня.

За тобою скользящей я двигаюсь тенью.

Только что б ни случилось, себя береги.

Я тебя не покину до перерожденья —

Мы в игре у судьбы бесконечной враги.

Охотник

Каждый проводит свои выходные так,

как он считает нужным.

Прикуплю я слегка рыболовных снастей

И кинжал из дамасской начищенной стали.

От меня ты не жди в выходные вестей —

Дни суровой охоты сегодня настали.

Не пиши мне записок и меньше звони —

Там, в лесу, нет связиста и прочих условий.

Ухожу в непролазные дебри земли,

Так давай же на добром расстанемся слове.

Знаю, будешь меня ты все дни ожидать,

И срываться на каждый звонок, что пропущен.

Я тебе не хочу ничего обещать,

Но поверь, без тебя там мне стало бы лучше.

Я тобой дорожу и ловлю трепет слова,

Только дай перерыв — и мы встретимся снова.

Мечтай

Мне нравятся твои мечты —

Мечтай, как ты мечтала  раньше,

Без лжи, притворства или фальши,

Как гений чистой красоты.

Мечтай  о силе и борьбе,

О страсти сладкой и ревнивой,

Ты стала несколько пугливой

В своей неистовой мечте.

Не бойся  заново мечтать,

Мечтай, как ты свернешь все горы,

Снимая цепи и запоры,

Ты сможешь кем угодно стать!

Мечтай, любовь моя, серьезно,

Ведь это никогда не поздно.

Мечтай день божий  ото дня,

Как может быть, мечтаю я.

(Твой Крис)

Жрица ночи

Безлунна ночь, иду я  на охоту.

И мои жертвы все покорны мне.

Хочу я скушать сливочного торта

И курочку тушеную в вине.

А по ночам мне снится отбивная,

Распятые достоинство и честь!

И животу как властелину рая

Готовят сытно и приносят есть.

Я жрица ночи, но звонит будильник.

И в оправданье я  могу сказать —

Опустошать я  вправе холодильник.

Мне пофигу — я вешу тридцать пять!

Begotten

Бог давно стал старым и безумным —

Он смеется, глядя в колыбель

И зовет богиню ночи лунной

Разделить с  ним мертвую постель.

Он проводит бритвами по коже,

Изнутри плоть жизни потрошит.

Боль давно он испытать не может,

И в своих деяньях не спешит.

Мать — природа, щедрая богиня,

Та, в пыли чьих ног Слуга небес,

Надевая платье из полыни,

Следует туда, где  бог исчез.

И с последним обреченным вздохом

Собирает семя из земли,

Чтобы сын ее родился  богом

Через семь периодов луны.

***

Кровь от крови по любви священной,

Плоть на хрупкой раненой кости,

Полубог и сын самой Вселенной —

Он не смог покоя принести.

Существо небес с  лицом уродца

Предадут отравленной толпе,

Чтобы кровью оросилось солнце

На слепой и выжженной земле.

И умрет мать, защищая сына,

И от той небесной красоты

В поле каменистом и пустынном

Вырастут прекрасные цветы…

Прокуренный вальс

На мелодию гр. ЧИЖ — «Фея»

Танцевали на кухне прокуренный вальс

Под мелодию ветра из сна.

Ночью солнце нарочно  вставало для нас,

А наутро проснулась весна.

Танцевали, закрыв  на минуту глаза,

В такт качаясь, забыв обо всём.

Невозможно заставить хоть слово сказать-

Каждый вздох как раскатистый гром.

Сердце медленней бьется с другим в унисон

Под мелодию ветра вдали.

Помни танец ночи словно бархатный сон,

Этот вальс мимолетной любви…

Duality

Один создавал изнутри меня пропасть,

Другой отпустил в нее стан мотыльков.

В словах отражается  ложная совесть

И правду таит в себе звездный покров.

Один перелетною черною птицей

Свет солнца крылом колдовским закрывал,

Стирая пространство, меняя границы,

И в созданной тьме  луч рассвета искал.

Другой вольным ветром стремится навстречу

Своей непокорной навеки судьбе.

Ему на свободе становится легче,

Отличный от многих и верен себе.

Два любящих сердца, две равных стихии,

В глубокой безмолвной ночной тишине,

Шутя и играя страстями людскими,

Судьбой управляют и спорят во мне.

С пометкой For***

Necropsy

Я ножом твоё тело на части делил,

Вырезая на коже сложнейший узор.

Вечность в поле забвенья тебе подарил,

Чтобы смыть твоей кровью смертельный позор.

Вынимая чуть теплое, в нежной крови,

Твоё сердце, что бьется в холодной руке,

Я тебя вспоминаю, и эхо любви

Черной тенью скользит на моём потолке.

Под мелодию боли, отрекшись от сна,

Я с ума понемногу от счастья схожу.

В мыслях вечный покой и шальная луна —

Темный мир, куда снова тебя приглашу…

Callisto

Победившая. Побежденная.

Отомстившая. Отмщенная.

Жадным ртом хватаешь воздух,

Ловишь искры на снегу.

Для тебя убить так просто —

Я так в жизни не смогу.

Боль и разочарованье —

Все слилось в тугой узор,

Нет потери, нет прощанья,

Есть  лишь пепел и костер.

Не спасет меня молитва

От огня в твоей руке,

И проигранная битва

Только тень на волоске.

Ты сама себе богиня,

Ты закон и страшный грех.

То что злом  зовут отныне —

Вызывает только смех.

21. 03. 2014

Вельд

Твои касанья как ожоги, а поцелуи как занозы.

К тебе меня ведет дорога в цветах каирской алой розы.

В далекой выжженной пустыне ищу источники прохлады

И кроме губ твоих отныне мне ничего уже не надо.

Горячий воздух на бархане портрет твой ветром нарисует,

И в слез небесном океане меня навеки зачарует.

Томима жаждой и тоскою, своей судьбой опять рискую,

Но сил напьюсь порой ночною с тобой в священном поцелуе.

Пятая муза

Скажешь слово — тебя даже пальцем не трону,

Буду тихо молчать и ласкать, словно ветер.

Сколько муз мне примерно, а быть может и ровно

Было послано в жизни на этой планете?

Дай сигнал, чтобы я до конца дописала

Все, что можно сказать и возможно услышать.

Каждый новый этап начиная сначала —

Это словно иглой рифму в памяти вышить.

С каждым порванным швом начинать все же легче,

Жаль, теперь я уже не смогу по-другому.

Дай мне знак, что в итоге меня искалечит,

А потом уходи, растворяясь фантомом.

С пометкой For ***

Seven Wonders

Это было давно в незнакомом краю —

Ты ладонь целовал на прощанье мою.

Я тебя провожала в далекую даль,

И из глаз моих нежных струилась печаль.

Я тебя провожала в назначенный час,

И не знала, что солнце проснется для нас,

Стоит мне совершить семь великих чудес

И достигнуть на радуге света небес.

Я тебе доверяю все тайны свои —

От кромешного ада до спящей земли.

Чтобы ты от священного слова воскрес —

Я хочу стать свидетелем новых чудес!

Проклятый цыган

Прекрасный цыган, пламенея душою,

Сверкая улыбкой своей золотою,

Играет волшебную музыку ночи

И делает с ритмами всё, что захочет.

Играет цыган одинокий в дороге,

И звери ложатся покорно под ноги,

Внимая чарующим ласковым звукам,

И ловко резвятся, играя друг с другом.

Его инструмент — благородная скрипка,

И звуки на ней так пронзительно зыбки,

Она как живая ложится на плечи,

Теплом наполняя таинственный вечер.

И странником бродит цыган по планете,

Горяч как огонь, вездесущий как ветер,

И в сумерках ищет родное объятье,

Что снимет навек родовое проклятье.

Не успела

Ты провожал меня  на поезд,

Я села в прицепной вагон.

Ты говорил слова  на совесть,

Так, словно был в меня влюблен.

Я уезжала  ненадолго,

Ты провожал как навсегда.

Я рассыпалась на осколки —

Какая, право, ерунда.

Терпеть не в силах расставанье,

На  ближней станции сойду.

Сбив учащенное  дыханье,

Твой дом среди других найду.

Я подойду к твоим воротам,

Открою дверь как в первый  раз…

Внезапно изменилось что-то,