Неукротимая Лея

Adjuvare proteggere…

Посвящается моей любимой внучке

Лиан Аврамиан.

Все имена и события выдуманы,

любые совпадения случайны.

Насильник

Оставив машину на стоянке управления полиции округа и города Хайфа, Лея уверенно вошла внутрь здания. На проходной молоденькая служащая в форме c погонами сержанта подсказала ей нужный этаж и номер кабинета, куда она, отправившись к лестнице, поднялась пешком. Пару минут спустя Лея уже была у нужной ей двери под номером 312, в которую легонько постучала и, после разрешения войти, шагнула внутрь.

— Госпожа А-ва? — среднего роста моложавый подтянутый мужчина в цивильном костюме встал из-за стола навстречу ей.

— Так точно, — чётко ответила Лея, подходя.

— Капитан Ицхак Барнур, — представился он, пожимая ей руку, — прошу садиться.

Хозяин кабинета располагался за столом, в центре которого находился большой компьютерный монитор, рядом стояли пара стационарных телефонов и лежали целых три мобильных.

— Кофе? — спросил он несколькими секундами позже, после того как разглядел свою гостью повнимательнее.

— Можно, — ответила она, осматриваясь по сторонам.

Кабинет Ицхака был небольшим, но, кроме стандартной мебели — стола, кресла хозяина, четырех стульев для посетителей, большого шкафа с многочисленными папками дел и обязательного сейфа, вмещал в себя множество цветов. В основном это были кактусы самых разных форм и расцветок, которые стояли в кадках у стены и на подоконнике. Еще здесь имелся небольшой аквариум с золотыми рыбками, а у окна пристроился маленький кофейный столик.

— В наличии у меня имеется «боц»«Боц» — так называемый «грязный» кофе, когда «эспрессо» готовят не в машине, а прямо в стакане.. Или, если хотите, «капучино» из автомата? Он у нас тут стоит в коридоре рядом, так я сбегаю?..

— Просто растворимого с молоком, если он у вас есть, будет достаточно, — улыбнулась она.

Дверь едва слышно скрипнула, и в комнату вошёл еще один мужчина, завидев которого, Ицхак вскочил со своего места.

— Добрый день! — поздоровался вновь пришедший мужчина лет сорока пяти, одетый в гражданское, направляясь к столу и попутно внимательно оглядывая Лею; затем представился: — майор Ави Тамам, отдел специальных операций.

— Лея А-ов, — кивнула ему гостья.

Мужчины обменялись быстрыми взглядами.

— По телефону мы вас немного ввели в курс дела, — с ходу начал разговор Ави, присаживаясь на свободный стул, — так что, если вы не против, мы могли бы выехать на место в самое ближайшее время для ознакомления, так сказать.

— Нет проблем, — сказала Лея, принимая из рук Ицхака картонный стаканчик с кофе. — Можно прямо сейчас.

— Как я вам уже сказал, правда, по телефону, работа эта опасная, так что вы еще раз хорошенько обо всём подумайте.

— Я приняла решение и готова действовать.

— Окей, замечательно! — потёр ладони Ицхак.

Спустя минут десять, сидя в быстро двигавшемся большом белом служебном авто «шевроле», они продолжили разговор.

— В нашем городе, кто бы мог подумать, действует серийный насильник, — говорил сидевший за рулём Ицхак, уверенно вписываясь в узкие участки дороги. — И действует нагло, чуть ли не в открытую, а мы пока ничего не можем с этим поделать.

— За девять месяцев семь изнасилований. Это те случаи, после которых пострадавшие обратились в полицию… После третьего случая мы установили вокруг несколько дополнительных камер, но толку от этого почти не было. Есть с десяток фото, в которые попал наш подопечный под разными ракурсами, но он всё время ходит в куртке с капюшоном, даже в жаркое время. А еще пару раз в дни происшествий была туманная погода, тут ведь до моря всего несколько сотен метров, так что часть фото вышли нечеткими.

— Есть ли какая-то периодичность во всех этих случаях? Ну, фазы Луны там или что-то в этом роде, — спросила Лея, сидевшая рядом с водителем и с интересом разглядывавшая разворачивающуюся перед ней панораму центральной части города Хайфа, в котором она не была вот уже несколько лет. И отметила для себя, что многое изменилось за это время, появилось много новых дорог, развилок, стоянок, построек.

— Нет, наши аналитики не нашли в этом закономерности, — ответил Ицхак.

— Предпочтения насильника? — задала новый вопрос Лея. — Пострадавшие женщины молодые или же среднего роста, полные или худенькие, с полными ногами или, может быть, с большой грудью?

Мужчины переглянулись.

— Пожалуй, насчёт груди… четыре из них таки да, имеют довольно большую грудь, — сказал майор Тамам, слегка запнувшись при ответе. — В остальном же нет совпадений. Кстати, мы надеемся, что «наш» насильник, получивший кодовое имя «Петр», даст о себе знать в ближайшие дни, потому что со дня последнего случая прошло три недели.

— Доподлинно установлено, что он русскоязычный? — спросила Лея, услышав русское имя.

— Да, пострадавшие женщины в один голос утверждают, что несмотря на достаточно хорошее знание иврита, преступник говорит с акцентом, а одна из них, русская по происхождению, просто уверена в этом.

— Венерические заболевания, извращения имели место быть? — задала новый вопрос Лея. — Их, пострадавших женщин, в смысле, ведь проверяли после этого?

— Болезней никаких не выявлено, а вот насчет извращений… в одном, всего в одном из случаев, в предпоследнем, кажется, наш подопечный, атакуя женщину сзади, имел с ней половой акт в задний проход.

— В спешке и при активном сопротивлении потерпевшей он мог и не разобраться куда и что, — спокойно резюмировала Лея. — А может, он решил таким способом наказать её за сопротивление. Но это лишь моё предположение, — уточнила она, заметив что её спутники словно по команде задумчиво нахмурили брови.

Оба полицейских молчаливо покивали.

Спустя некоторое время их автомобиль приблизился к месту событий и сбавил скорость.

— Это каньонКаньон в Израиле — это комплекс торговых предприятий самого разного назначения, а само слово происходит от ивритского слова кния — продажа., — сообщил Ицхак, хотя Лея и так уже узнала об этом из огромных рекламных щитов, и просто при виде трех огромных зданий, по виду явно торговых..

— Вот тут, на этих переходах, все эти изнасилования и происходили, практически на одном и том же месте, — вновь заговорил Ицхак, притормаживая и уменьшая ход машины до минимума, а затем и вовсе остановившись. — После второго случая мы выставили полицейскую охрану — парами, в гражданском, однако, как вы сами понимаете, мы не можем здесь держать людей подолгу, потому что, если преступник внимательный и осторожный, то сразу вычислит тех, что слоняются тут без дела долгое время, и это его может отпугнуть. Тем более, что после десяти вечера тут почти прекращается движение, то есть каждого видно. Он же обычно дожидался момента, когда жертва оставалась одна в пределах видимости и нападал…

— Вот этот металлический мостик с довольно узкой лестницей, ведущий к одному из боковых входов в каньон, на которой произошло пять из семи случаев, — продолжил Ави. — Получается, что на ней удобно, догнав человека, ограничить его в движении, схватив сзади. Мы мостик этот хотели было совсем перекрыть, построив другой — пошире, но где гарантия, что наш преступник не найдёт другое подходящее ему место для нападений. Мы очень надеемся на вас, Лея, иначе ирияИрия — мэрия. с нас не слезет, и тогда надо будет ставить дополнительные камеры, а также подключить к поиску патрули, включая автомобильные, а всё это может спугнуть нашего клиента, не говоря уже о том, что будут потрачены уйма времени и куча денег.

— Ну хорошо, будем надеяться, что я по всем параметрам подойду нашему насильнику, — сказала Лея невесело улыбнувшись. — Мне потребуется специальный лиф — пластиковый, который кроме большего размера бюста даст и дополнительную защиту, трусы-бандаж, которые невозможно снять с человека. Насколько я знаю, у вас всё необходимое есть. Ну, и всё. Когда вы хотите начать?

— Да, хорошо бы прямо сегодня! — воскликнули мужчины одновременно.

— Но я вас прошу, Лея, вы всё же еще раз хорошенько всё обдумайте, — уже снизив тон, сказал Ави Тамам. — Как-то страшно посылать вас туда, в руки этого маньяка. Вы мне как дочь… С другой стороны, если не мы, профессионалы, сделаем это, тогда кто? Итак, если вы окончательно решили помочь нам, мы с вами должны составить договор, а также заполнить страховой полис, затем получить и примерить на вас всё, что с этим связано. Еще у вас будет короткая беседа с нашим социальным работником, после чего вы получите чек на всевозможные, включая непредвиденные, расходы. Номер в гостинице для вас уже снят. Так что удачи!

Оба офицера с чувством пожали ей руки.

Еще около двух часов заняла у неё работа со специалистами техотдела, после чего она с помощью приятной женщины по имени Нили примерила и надела на себя пластиковый лиф и трусы-бандаж.

— Смотри, — напутствовала её Нили, — человеку не под силу без инструмента снять с тебя эти вещи; разве что зная наверняка как они устроены и закреплены. Кстати, девочка моя, эти мужланы сказали тебе, что наш насильник физически весьма силён, или же не стали тебя пугать, пожалели? — В её голосе звучал лёгкий сарказм.

— Видишь ли, Нили, понятное дело, что он физически не слаб, вероятно, как любой средний мужчина его возраста и комплекции, которому под силу справиться с обыкновенной женщиной, да ведь и я не совсем простая… Другое дело, что он предельно нагл, и слёзы его жертв не пугают его, а возможно, даже возбуждают. Наши пострадавшие дамочки, скорее всего, не помнят всех деталей нападения на них, так как, я читала, 70% женщин при изнасиловании впадают в шоковое состояние. Но, — прервала Лея сама себя, повторившись, — я ведь не совсем простая женщина…

— Это-то меня хоть немного да успокаивает, — сказала Нили, окончательно подгоняя амуницию, после чего установила и закрепила в волосах Леи за ухом микрофон не более чем в сантиметр величиной.

— За тобой будет вестись постоянный контроль — аудио и видео. Я настояла, чтобы кто-нибудь вёл тебя также напрямую, под постоянным визуальным контактом. Это будут опытные офицеры, находящиеся в автомобиле сопровождения. Чем подставлять тебя под удар, по мне было бы спокойнее, чтобы государство выделило на это дело еще пару-тройку миллионов шекелей, понимаешь, но чтобы всё прошло гладко.

— На твоём пелефонемобильный телефон. будет постоянно открыто одно из окошек в режиме записи. Сейчас наши специалисты в соседней комнате подгоняют его для этой цели. Вот тебе флакончик с газом, он, как ты видишь, размером не больше тюбика помады. Газ сильный, при прямом попадании в лицо шокирует минут на десять, человек всё это время ничего не видит и практически не может функционировать. Держи его всегда под рукой.

— Принято, спасибо, — с излишней весёлостью в голосе сказала Лея.

Спустя еще некоторое время она въехала на стоянку гостиницы, быстро отметилась у стойки портье и пешком поднялась в свой номер на третьем этаже. Номер оказался даже лучше, чем она надеялась, эдакий полу-люкс. Накануне Лея легко перекусила в первом подвернувшемся кафе салатом и стаканом сока, решив что наедаться не следует, особенно если ей предстоит схватка с насильником. Улегшись на диван со всем этим защитным оборудованием на теле, она поняла, что ей в нём неудобно — жмёт в некоторых местах и кое-где мешает движениям, — но делать было нечего.

«Завтра надену эту сбрую как можно позднее, накануне выхода, — подумала она, заставляя себя закрыть глаза в надежде часок подремать. — А может, как знать, никакого завтра уже и не будет, и всё произойдёт еще сегодня». Так или иначе, она решила никакой конкретной стратегии поведения не придерживаться, понадеявшись на то, что при необходимости её мозг и чувства подскажут, как себя вести.

Вечерело, когда Лея вышла на свою «охоту», оставив машину на бесплатной стоянке в «кармашке» у дороги. Оказавшись на заранее обговоренном месте, она внимательно огляделась по сторонам. Вид на город, тянувшийся всеми своими зданиями вверх, по холмам, был великолепен, а набережная Хайфы, начинавшаяся в двух сотнях метров отсюда, с подсвеченными пальмами, растущими вдоль дорог, смотрелась очень даже симпатично.

Стоял конец сентября. Погода была чудесной: многочисленные яркие звезды всех существующих цветов грудились перемигиваясь на небе; летняя жара, которая держалась в Израиле от начала июня до середины сентября, всего несколько дней назад стала уступать место осенней прохладе; в России такой период назвали бы бабьим летом. С моря дул легкий бодрящий бриз. Здесь, вблизи каньона, в этот час было уже совсем малолюдно. Редкие бегуны рысцой проскакивали мимо, почти у всех на руках были прикреплены мобильные устройства, из ушей торчали провода, у некоторых же на головах имелись крупные чаши наушников.

Медленно поднявшись по ступеням на уровень zero — нулевой этаж, она исподволь внимательно огляделась по сторонам, но не заметила ни одного подозрительного или даже просто одиноко стоявшего мужчины. Обследовав оказавшийся к ней ближе всего местный «Нью-фарм», из которого Лея вышла с небольшим пакетом с покупками, девушка отправилась в супермаркет, где в течение примерно получаса честно изучала ассортимент магазина, складывая покупки в корзинку, заметив что в торговых предприятиях города Хайфы все товары на 10—20% дешевле, чем в её родном городе Кфар-Саба. Рассчитавшись в кассе, в обратный путь она пустилась уже с двумя увесистыми пакетами в руках.

— Лея, — вдруг прозвучало у неё прямо в ухе, — это Йони, старший офицер группы сопровождения. Всё идет как обычно, подозреваемого пока не наблюдаем, но у нас всё под контролем. Не волнуйтесь, если что, минута, самое большее две и мы, если потребуется, конечно, окажемся с вами рядом.

Лея не отвечая улыбнулась, давая понять, что и у неё всё в порядке.

Перемещаясь с сумками наперевес, она честно тратила время, исследуя все магазинчики поблизости, затем исходила все лесенки и переходы, находившиеся с этой стороны каньона, после чего, глянув на часы, отправилась к стоянке своего автомобиля. Она шла тяжеловатой походкой утомившегося за день человека, но не слишком демонстрируя усталость, ведь возможно и то, что насильник не лишен чувства прекрасного и не заинтересуется измученной женщиной, лишённой хоть частички шарма. Стараясь не глядеть по сторонам, словно погруженная в собственные думы и заботы, она нарочито медленно спустилась вниз, к своему автомобилю, но на её честь так никто и не покусился.

Уложив пакеты и заведя двигатель, Лея тронулась с места, а спустя пару минут связалась по мобильному с офицером, руководившим засадой.

— Ну что, Йони, мой «клиент» на ваших камерах не засветился?

— Очевидно, у него сегодня выходной, — со вздохом ответил старший группы капитан Йонатан. — Нили уже по дороге к тебе, в гостиницу.

— Спасибо, до завтра. Будем на связи.

***

Нили дожидалась её у входа в номер.

— Прости, что приходится отрывать тебя от семьи, — сказала Лея, открывая дверь и впуская гостью.

— Да ничего, дело привычное. Да и «шаот носафот»«Шаот носафот» — сверхурочные часы работы. не помешают, денег больше заплатят.

— Выпьешь со мной кофе или чаю? — спросила Лея, раскладывая принесённые покупки на кухонном столике. — Надеюсь, мне не придется всё это съесть здесь, в гостинице, иначе это дело возьмёт у нас целую неделю.

— Ага, закупилась ты основательно, — усмехнулась Нили, бросая взгляд на продукты. — Давай я тебя вначале освобожу от твоих доспехов, а то ведь, как я понимаю, в них и вздохнуть толком невозможно.

Женщины, закончив дела с переодеванием, перекусили бутербродами с сыром и печеньем, выпив кофе, а затем и чаю, и спустя примерно час тепло расстались.

— Завтра я буду у тебя не раньше 19.30, — сказала Нили на прощанье.

— Ты извинись за меня перед супругом и детками за позднюю работу, — сказала Лея с улыбкой, провожая женщину к дверце кабинки лифта.

— Окей, всё будет хорошо, — отозвалась Нили.

Вернувшись в номер, Лея около получаса болтала со своим супругом Алексом, частично посвятила его в свои дела, не раскрывая самой сути задания, а попрощавшись с ним, стала готовиться ко сну.

Следующее утро Лея начала с пробежки, удовольствие от которой трудно было переоценить, так как Хайфа носит неофициальный титул самого красивого города страны. Начав бег с нижней точки горы Кармель, она взбежала на самый верх, откуда ей открылся потрясающий вид на каскадные Бахайские сады. Отсюда сверху были также видны пляжная линия и променад с многочисленными кафешками и ресторанами.

«Ужасно, когда в таком красивом городе заводится мразь вроде этого насильника», — подумала Лея; подспудно где-то в душе было даже приятно, что именно ей поручено попытаться его поймать, избавив город от хотя бы одного из позорных пятен, его портящих.

В этом прекрасном городе было еще много чего интересного: пещера Ильи-пророка, кармелитский монастырь Стелла-Марис, и многие-многие прочие места, которые Лея планировала посетить если не в этот приезд, то в самом ближайшем будущем.

Спуск вниз оказался гораздо легче подъема, всего же её тренировка заняла около двух часов. Усталость после неё была основательной, но приятной, а после контрастного душа и вовсе отступила.

Позавтракав в гостиничном ресторане, она посвятила оставшееся время до обеда осмотру всяких разных достопримечательностей, расположенных поблизости, а пообедать Лея решила в одном из рыбных ресторанов побережья. Вздремнув с 16 до 18 часов, Лея выбралась из постели, чувствуя себя вполне бодрой и готовой для выполнения задания.

Нили пришла вовремя, как вчера и обещала, и они вместе, не спеша, учитывая вчерашние огрехи в надевании амуниции, повторили всю процедуру.

— Как ты теперь себя чувствуешь? — спросила её Нили, оглядывая Лею и охлопывая в девятый или десятый раз.

— Вполне сносно, — ответила Лея, после чего женщины обнялись, а спустя некоторое время расстались. Чуть позднее, взглянув на часы, она включила телевизор, собираясь посмотреть новости.

Наступил вечер. Когда Лея, оставив свою машину на самой дальней стоянке от каньона, направилась к торговому комплексу, у неё в ухе пикнуло подтверждение того, что всё идет по плану и она находится под контролем. Сегодняшнее небо было не столь девственно чистым, как вчерашнее, по нему в этот час со стороны моря лениво плыли тяжёлые тёмные тучи и потому звёзд почти не было видно. Любой европеец или американец решил бы, что вот-вот хлынет дождь и, скорее всего, не ошибся бы, но что касается Израиля, тут такое грозное небо часто бывает обманчивым и беременные тучи, едва удерживающие в своём нутре многотонные запасы воды, уносили её прочь, вглубь материка, где благополучно разрешались от бремени где-нибудь в пустыне.

Лее этим вечером пришлось практически повторить вчерашний экскурс по магазинам, только сегодня она решила никаких продуктов не закупать, ограничившись всякой хозяйственной мелочёвкой. Ранее, когда Лея жила вместе с родителями, она почти не обращала внимания на подобные вещи, теперь же, когда она, выйдя замуж, зажила своим отдельным домом, этим приходилось заниматься самой. Она заходила в магазинчики, советовалась с продавцами или опытными покупательницами, и по их совету приобретала хозяйственные товары для дома. Папа Толя всегда повторял ей старую русскую поговорку: «Язык до Киева доведёт», что означало, что люди всегда помогут добрым советом, и теперь выяснялось, что он был, как всегда, прав. Доброжелательные в своём большинстве израильтяне с терпением и душевным теплом охотно делились своими знаниями и опытом с молодой хозяйкой, за что она их сердечно благодарила.

Взглянув на часы и решив что на сегодня достаточно шоппинговать, Лея направилась к своей машине, для чего ступила на ту самую лесенку, облюбованную насильником, только теперь она шла по ней вниз. В какое-то мгновение ей показалось, что она слышит чьё-то дыхание позади себя, но она сдержалась и не оглянулась назад, а спустя еще несколько секунд дыхание приблизилось и чьи-то грубые руки схватили её сзади за спину.

— Лё лазуз, вэ лё ийе лах байотНе двигайся, и тогда у тебя не будет проблем (иврит)., — услышала она произнесённое на иврите предложение ей в самое ухо грубым мужским голосом. При этом акцент говорившего действительно, как и заявляли пострадавшие, был русским. В следующее мгновение нападавший схватил сзади обе её руки, из которых Лея выронила на лестницу свои сумки, и рывком завернул их за спину, после чего толкнул её на поручни лестницы, одновременно наклоняя вперед. Тут она почувствовала, что нападавший насильник, а это, понятное дело, был он, был попросту чудовищно сильным, и это открытие её не порадовало. А нападавший тем временем, держа её сведённые вместе руки за спиной одной рукой, другой с размаху налепил ей на лицо в области носа и рта какой-то дурно пахнущий скотч.

«Эге, да так он, пожалуй, и вправду до меня доберётся», — подумала Лея, расслабив руки и тем самым давая понять нападавшему, что она смирилась с его действиями. В этот момент она не могла воспользоваться ни мобильником, так как рот её был заклеен лентой, ни чем-либо другим для своей защиты. А насильник тем временем задрал на ней юбку и его рука скользнула в бельё. Обнаружив на теле женщины вместо тоненького белья какую-то странную пластиковую конструкцию, насильник на несколько мгновений замешкался, и как раз в это время Лея, расслабив, а затем мгновенно напружинив до предела все свои мышцы, сумела вырваться из его объятий. Она успела также повернуться к насильнику лицом, когда он вновь попытался её схватить.

Попытку свою он сопроводил фразой «Е* твою мать!», после чего явно вознамерился ударить её кулаком в грудь. («Как же это так, сексуальный объект хочет ускользнуть из его рук!»). Прогнувшись назад так, чтобы он не сумел её достать, Лея нанесла ему два удара ногами: одна врезалась ему в грудь, другая — в подбородок. Это отбросило его на перила спиной, но в горячке схватки насильник эти удары почти не почувствовал. Тогда, пантерой метнувшись к нему, Лея почти в прыжке ребром ладони саданула его по шее сбоку, под ухом, отчего он, зашатавшись, опал на металлический поручень мостика. Затем, сделав ещё шаг, она воткнула ему локоть руки в подбородок, после чего насильник сполз на ступени, замерев в неудобной позе. А уже в следующее мгновение она увидела спешащих к ней на помощь полицейских — одновременно сверху и снизу по лестнице, первым из которых был Йони, державший в руке пистолет.

— Не стреляй, он нейтрализован! — крикнула ему Лея, пытаясь восстановить своё прерывистое дыхание.

Получасом позже она сидела в отделении полиции, в кабинете Ицхака, где также находился и Ави, и с удовольствием пила двойной горячий «эспрессо» без сахара и молока.

— Девочка ты наша родимая, надо же, умничка какая, ты прекрасно справилась, да еще сама, без посторонней помощи! — восторженно восклицал Ицхак.

— Вы знаете, ребята, — Лея отставила пустой стаканчик из-под кофе в сторону, — к сожалению, я вынуждена заявить, что случись это в другое время и в другом месте, где я бы не ожидала нападения, да еще и без средств этой вашей защиты, я не знаю… Боюсь, он сумел бы добиться своего, тем более, что физически наш «клиент» уж очень силён.

— Да, тут выяснилось, — махнул какими-то листками Ицхак, которые он держал в руке, — что он там, в СССР, был спортсменом, мастером спорта по тяжелой атлетике. Конечно, теперь, когда ему сорок два и он не тренируется, уровень подготовки уже не тот, но все-таки… А самое главное, что в этом, именно твоём случае он использовал клейкую ленту, что является новым в его поведении и характеризует как хладнокровного насильника с трезвой головой, идущего на преступление, используя для этого разные новшества.

— Теперь, думаю, это поможет нам в суде против него, так как адвокаты не смогут заявить, что он действовал в горячке, шоке, во время всплеска тестостерона, полнолуния, или по какой-то там еще причине.

— Такие вещи надо бы предусматривать, если не хочешь, чтобы случилось что-либо неожиданное, — сказала Лея. — Это я не вам, себе в упрек говорю, ведь я-то свои силы знаю, а противника всегда лучше переоценить, чем недооценить.

В полдень следующего дня она в здании мэрии в торжественной обстановке получила из рук самого мэра памятный подарок, а также чек на энную сумму. Подарок она позднее аккуратно уложила в багажник своего автомобиля, а чек с приличной суммой, указанной в нём, переадресовала в фонд помощи больным деткам.

К вечеру того же дня Лея вернулась домой, где обняла своего супруга Александра, а позднее они уже вместе отправились домой к родителям Леи. А спустя всего неделю после этой истории, сверив все исходные данные, Лея поняла, что беременна.

Турецкий променад

— А почему эта девка у тебя в наручниках? — спросил «покупатель» по имени Каракюрт у Серкана, старшего охранника, указав на высокую хорошо сложенную брюнетку в ободранной одежде, стоявшую первой в группе испуганных девушек, жавшихся к стене трюма; кисти её рук спереди были густо перехвачены клейкой лентой.

Тот глубокомысленно улыбнулся, собираясь промолчать, но охранник Тургай, работник новый и еще не умеющий сдерживать свои эмоции, прыснул от смеха.

— А он хотел её отвести в душевую комнату и там с ней поразвлечься, так она врезала ему ногой по челюсти. После чего ему это самое сразу расхотелось. Хи-хи-хи.

— Ногой по челюсти, говоришь? — спросил Каракюрт, хватая Серкана пальцами за подбородок, на котором действительно имелся свежий кровоподтёк. — А ведь она могла ударить ниже пояса и всё «хозяйство» тебе повредить.

— Да оставь, я просто воспитать её хотел, чтобы коллектив не мутила, — сказал тот, сморщившись от боли.

— Да, девка видная, — сказал Каракюрт, еще раз взглянув на девушку. — Я бы, её, пожалуй, в гостевой двор свёл, в наш VIP-клуб, всё лучше, чем отдавать этим мясникам, жаль только, что это пятно у неё на лице всё портит.

Последние слова он проговорил еле слышно, как бы про себя.

— Вроде как родимое пятно, — сказал Серкан. — Вся щека до самого глаза мясом заросла.

— А ты всё уже успел рассмотреть? — пробурчал Каракюрт.

— Работа у меня такая, товар оценивать, — не растерялся Серкан. — Зато вашему бизнесу такое пятно не помеха.

Каракюрт согласно кивнул.

Часом позже, с наступлением темноты, его команда переправила девиц, числом около сорока, из трюма стоявшего на приколе корабля, где они находились прежде, прямиком в специальный автобус, в котором в Турции обычно возят рабочих. А перед этим им дали двадцать минут на туалет. Автобус, в который их погрузили, был не простой, окна в нём были толстые, армированные, а еще затонированы так, что снаружи сквозь них ничего не было видно. Да и изнутри видимость была так себе, словно сквозь туман. Кабина водителя была отгорожена от салона толстым пластиком так, что доступа к нему не было. Сам водитель находился внутри. Второй водитель раздал девушкам пакеты с лепешками, наполненными чем-то, напоминающим гороховую кашу, и по бутылке воды, строго-настрого предупредив, чтобы те не пачкали и не сорили. Этот же парень, лицом злой и неулыбчивый, подойдя к девушке, о которой мы говорили выше, ножом разрезал путы на её кистях. После чего автобус тронулся. У каждой двери, спереди и сзади, сидело по охраннику с толстой дубинкой в руках.

Как только автобус тронулся, Лея, а девушка с родимым пятном, как вы уже догадались, была именно она, стала исподволь разглядывать своих попутчиц. Девицы разных национальностей, в основном тёмных оттенков кожи, были совсем молоденькими, от 15 до 25 лет. Кроме неё и еще двух девушек из Украины, непонятно как сюда попавших и сейчас сидевших вместе, сцепив руки, словно неразлучные близняшки, все остальные были африканками. Они, голодные, испуганные, негромко переговаривались между собой на разных языках и наречиях. Пёстрые одежды, в которых они прозябали бессменно, кто несколько дней, а кто уже неделю, давно потеряли вид и свежесть, отчего запах в автобусе стоял тот еще. Лея понимала состояние девушек и сопереживала им: оторванные от своих семей, близких, привычного образа жизни, при отсутствии элементарных санитарных условий, полуголодные, они все поголовно были без преувеличения на грани умопомешательства.

Все они были из того неуправляемого потока беженцев, направлявшегося из Африки и стран Ближнего Востока, преимущественно из Сирии, к обещанной им новой жизни в Европу, сытую, мирную, размеренную и богатую. Но, как известно, добирались до турецкого берега не все. Часть перегруженных, зачастую ветхих корабликов, снующих от одного материка до другого, так и не достигала цели; они переворачивались и нередко тонули, случалось — что совсем недалеко от берега, к которому беженцы так стремились. И вот тут люди Серкана не дремали: они, имея в своём распоряжении мощные и быстроходные катера, подбирали болтающихся в воде, по сути тонущих несчастных девушек, зачастую «не замечая» мужчин, а также стариков и раненых. Им нужны были именно беженки, молодые и здоровые, пережившие крушение, растерявшие членов своих семей, то есть не знавшие, жив ли кто из родственников, их попутчиков, или погиб. Такой вот проводился отбор. И только благодаря своему возрасту — молодому, а кое у кого и юному, когда люди имеют свойство быстро приспосабливаться к любым жизненным передрягам, а также условиям и обстоятельствам, девушки еще как-то держались. Беда была в том, что никто из них не знал, куда и для чего их сейчас везут. А знала только Лея, и знала, увы, слишком хорошо. Их везли даже не в публичные дома, чего девушки, скорее всего, опасались. Нет, их везли в неофициальный блок большого больничного комплекса в глубине страны, где им предстояло стать не по собственной воле, конечно, донорами для обеспеченных граждан Европы или арабских государств. И донорами не крови, увы. У кого-то из этих несчастных изымут сердце или часть печени, а то и всю целиком, или же почку, а у кого-то, вполне вероятно, сразу обе… После тщательных медицинских проверок, которые им вскорости предстоят, окажется, что какому-то реципиенту-миллионеру подойдет сердце или печень той или иной из девушек, и тогда…

А вообще у человека, если он, конечно, молод и здоров, можно изъять множество органов: сердце, печень, обе почки, лёгкие, поджелудочную железу. Весь такой комплект на чёрном рынке тянул уже на миллион евро… А тело несчастного донора потом будет или сожжено или захоронено втайне где-нибудь в песках…

Под кожей руки Леи, справа под мышкой был вживлён миниатюрный передатчик, который, когда на него подавался запрос извне, сообщал свои координаты. Эти данные поступали на компьютер к серьезным людям из Интерпола, а те знали, что и как дальше с этой информацией делать. Конечно, это была не бог весть какая подстраховка лично для Леи, так как в создавшейся обстановке с ней в любую минуту могло произойти что угодно, а помощь ведь могла и запоздать…

Заданием для Леи, — а в настоящий момент она была агентом Интерпола, — было обнаружить этот самый неофициальный, или подпольный медицинский блок, расположенный, как подозревали, в каком-то больничном комплексе в качестве отдельного частного подразделения. А что делать далее, решал уже сам Интерпол, по требованию которого в дело вступала готовая сотрудничать полиция Турции.

***

Неделю тому назад миниатюрная подводная лодка благополучно доставила Лею из Израиля через акваторию третьих стран на место массовой отправки беженцев в Африку, в компании с которыми девушка без труда попала на корабль, следующий в Турцию, заплатив довольно крупную сумму капитану судёнышка. Надежда отправивших её людей была на то, что даже благополучно достигнув турецкого берега, девушка найдёт способ попасть в лапы этих самых серканов, торгующих людьми на органы. И она, конечно же, сумела. Как именно? — это тема для отдельного рассказа.

Переезд автобусом на новое место занял около трех часов, большую часть пути он ехал без остановок вначале по побережью, затем виляя по извилистым гористым дорогам, после чего, прибыв к месту назначения, он заехал в какой-то подземный бокс, из которого девушек там же, не выводя наружу, препроводили в новое для них место, по сути в тюрьму. Впрочем, условия тут были вполне приемлемыми, особенно по сравнению с трюмом корабля: в огромном помещении, очень похожем на бомбоубежище, разделённом на отсеки с помощью передвижных ширм, было множество топчанов, составленных по три, и уставшие девушки, обессилевшие за эти последние часы, попросту повалились на них и почти все сразу уснули. Лея тоже заставила себя вздремнуть, силы надо было экономить, однако её всё это время, очевидно из-за просмотренных ранее, пару лет назад, исторических художественных фильмов, не оставляло ощущение, будто они находятся в каком-то гареме.

Желая сменить направление своих мыслей, она вспомнила недавно прочитанную ею газетную статью, называвшуюся «Италия расследует смерть 26 нигерийских женщин».

«Итальянские следственные органы начали расследование смерти 26 нигерийских женщин, в основном подростков, чьи тела были обнаружены в Средиземном море. Предположительно, погибшие женщины могли быть изнасилованы и убиты при попытке пересечь море и добраться до Европы. В портовой городе Салерно по этому делу уже задержаны пять мигрантов. Большинство погибших женщин находились на надувной лодке, на которой было еще 64 человека. Как сообщают итальянские СМИ, тела женщин содержатся в морозильной камере корабля. Большинству из них было от 14 до 18 лет».

Несмотря на весь ужас, который пробирает любого нормального человека при прочтении или даже рассказе об этом или другом подобном случае, Лея заставила себя расслабиться и вздремнуть.

Разбудил её часом позже какой-то шум: двое охранников в гражданском, вооруженных лишь дубинками, но очень грозных на вид, пришли и забрали каждый по две девушки и куда-то увели. Вначале девушки сопротивлялись, не желая подчиняться, но потом один из охранников, видимо, полиглот, сразу на трех языках объяснил девушкам, что их ведут всего-навсего на анализы, после чего сразу же вернут на место. И действительно, спустя пару часов все, включая и Лею, прошли эту процедуру, затем девушкам было устроено вполне приличное купание в душевых кабинках, после которого их впервые за всё время сытно покормили.

— Надо же, откармливают перед забоем, — невесело пошутила про себя Лея, тем не менее заставляя себя съесть всё принесённое.

Наступила ночь. Освещение было на минимуме. В помещении было довольно спокойно, лишь изредка кое-кто из девушек вскрикивал во сне, а после полуночи охранники куда-то увели двух девушек-украинок. Лея, всполошившись было, заставила себя успокоиться, расслабиться, и вскоре вновь задремала, так как действовать именно сейчас было преждевременно, а изменить что-либо практически невозможно. И вдруг, уже во втором часу ночи, она резко проснулась, так как перед ней возник… Серкан.

— Ну что, куколка моя, ты готова принять меня этой ночью, — пробормотал он, хватая её за руку. Мужчина, как Лея поняла, был подшофе, то есть пьян.

Не понимая слов, лишь улавливая их смысл, Лея кивнула головой, словно соглашаясь с ним, затем встала со своего топчана и, продолжая движение, резко ударила мужчину пяткой снизу в челюсть.

Серкан со стоном повалился на пол, а спустя минуту его подхватили под руки и увели куда-то охранники, а Лее вновь связали руки, только теперь уже пластиковым жгутом. «Если бы я согласилась пойти с ним куда-либо, он по дороге мог ведь брызнуть мне в лицо какой-нибудь гадостью, чтобы я отключилась, и тогда всё моё дело пошло бы насмарку, не говоря уж о надругательстве над телом», — подумала она, оправдывая свои действия. Когда суматоха вокруг неё утихла и девушки, отдыхавшие по-соседству, ворча и пожимая плечами, то есть не вполне понимая её поведение, вновь улеглись на свои топчаны, Лея отправилась в туалет, где, сев на крышку унитаза, поднесла руки к лицу и пальцем одной руки развернула перстень обычного дешевого металла, на который не позарились даже жадные охранники, розочкой внутрь. Затем не без труда провернула камешек по часовой стрелке и из розочки возникло узкое голубоватое пламя длиной в сантиметр. Легко перерезав огнем толстый армированный пластик, сковывающий её руки, она обратным поворотом камешка выключила лазерную горелку. Потом, нащупав у себя подмышкой едва заметную выпуклость, Лея сильно сжала её двумя пальцами левой руки, тем самым подавая сигнал, что она находится на месте, в самом медицинском центре.

Охранник у двери весьма удивился тому, что связанная по рукам беженка, ударившая накануне его начальника ногой в голову, сама пришла позвать его, то и дело повторяя: «Серкан, Серкан». «Странно, — подумал он, бесцеремонно разглядывая бесстрашную девицу, уродливое родимое пятно которой так портило столь хорошенькое на его взгляд, личико, — вначале дерётся, а после сама же приходит прощения просить». Однако он должен позвать своего непосредственного начальника, чтобы тот, не дай Аллах, не рассердился на него. Он стукнул в дверь пяткой ботинка два раза, как было у них с напарником условлено, и тяжелая металлическая дверь, какие обыкновенно бывают во всякого рода бомбоубежищах, отворилась.

— Чего колотишь? — едва успел спросить его напарник, которого звали Огюз, как из-за двери ему навстречу шагнула девица с каким-то странным родимым пятном на щеке, казавшимся в неверном свете подземелья каким-то неестественно пугающим. Но охранник не успел отвести свой взгляд от этого уродства, так как девица нанесла ему удар ногой в солнечное сплетение, от чего Огюз беззвучно опустился на пол. Вытащив у него из кобуры пистолет и передёрнув затвор, Лея еще раз глянула на лежавшего неподвижно за дверью внутри помещения первого охранника, затем выбралась в коридор. Свет тут был скудный, лишь дежурные лампы, расположенные одна от другой на довольно большом расстоянии, освещали длинный коридор. Увидев через три десятка шагов от себя дверцу светящегося лифта, Лея подошла, открыла её нажатием кнопки и вошла внутрь. Кабинка засветилась изнутри ярким светом, однако вместо цифр на маленьком экране загорелись какие-то буквы в трех уровнях. Нажав наугад на нижний из них, она почувствовала движение, а спустя секунд двадцать лифт остановился. Выйдя наружу, она увидела поблизости слева от себя освещённые двери и осторожно, крадучись, отправилась в ту сторону. Направо же был коридор, уходящий в темноту. Заглянув в прозрачный круг, имеющийся в центре двери, она поняла, что попала именно куда хотела — в медицинское учреждение: перед ней, судя по всему, была приёмная, вслед за которой, вероятно, следовала операционная.

«Над же, преступники тут работают по нахалке, в открытую, без „боюсь“», — подумала Лея, мысленно составляя план действий. Ей было предписано после подачи сигнала находиться в каком-либо безопасном месте или помещении и ждать, когда свою часть работы выполнит турецкая полиция, направляемая специалистами из Интерпола, однако бездействие для неё было хуже пытки. Она боялась, что полицейские, прибыв на место действия через какое-то время, могут упустить с места событий врачей — главных действующих лиц в этой клинике, занимающихся преступным бизнесом.

Лея дернула ручку двери на себя, затем поискала какую-либо кнопку на стене, но дверь была заперта и она не видела способа её открыть.

Тогда Лея решила действовать по обстоятельствам, на свой страх и риск. Направив на замок двери дуло пистолета, она несколько раз выстрелила. Звуки выстрелов, сопровождаемые эхом, были весьма громкими, зато казавшаяся непреодолимой дверь после сильного удара ногой растворилась настежь. Лея осторожно заглянула внутрь помещения, оттуда ей навстречу уже бежал охранник, на ходу достававший из кобуры пистолет. Когда он, не сбавляя скорости, показался в срезе двери, Лея поняла, что перед ней пожилой человек, поэтому просто шагнула ему навстречу и в два-три движения, используя инерцию и силу самого охранника, отобрав у него оружие, уложила лицом в пол. Держа в каждой руке по пистолету, она стала пробираться далее по помещению осторожными шажками. Перед ней маячили шкафы и полки с каким-то оборудованием, ей не очень понятным. Конечно, она бы предпочла сейчас иметь на себе наряд ниндзя со всем набором хорошо знакомого ей вооружения, но выбора не было, а пистолет, как-никак, тоже вещь серьезная, особенно для боя внутри помещений.