Нет у Бога слёз для нас

Нет у Бога слёз для нас

Нет для нас у Бога слёз,

ни подарков, ни расплаты,

каждый груз свой тяжкий нёс

за предел, где мусор злато.

Каждый страхом наполнял

крик с вопросами в пространство,

Бог, конечно, не вникал,

не раздаривал нам шансы.

Отряхни с одежды пыль

грязь с сапог.. дыши всей грудью..

люди не имеют крыл,

переполненные мутью…

Ты прости ошибки их,

безрассудные поступки,

тебя тянет это вниз

и становишься ты хрупким.

Не ищи пощады в них,

милосердья, состраданья…

заглуши душевный крик.

это жизнь — не наказанье.

Не бывает вечный рай

там, где плоть воюет с духом,

и у всех свой тяжкий пай..

ты прости людей, братуха…

Тихо тлею…

Отделяю я зёрна от плевел…

зёрен мало.. и много трухи…

я не помню времён, когда верил..

я всё чаще в плену у тоски.

на заросших и диких тропинках,

не ищу колдовства и чудес..

и не строю на звездах-крупинках

замки-радуги выше небес.

тихо тлею, иду без ошибок,

каждый шаг выверяю сто раз,

и молчу, словно мудрая рыба,

и молюсь, будто древний монах..

проплывают какие-то мимо

эпизоды с названием — жизнь,

в них присутствую чем-то незримым,

чем-то тонким и очень чужим…

не хочу!..не хочу много красок

я боюсь, что не выдержу бой..

нависают галактики басом..

и вселенский разносится вой…

я раздавлен.. спаси меня боже..

я песчинка могучих пустынь..

я всё меньше.. безмолвней, без кожи..

наваждение чёрное — сгинь!

я бездушен, без духа.. я нищий!

с одиночеством верным в ладу,

я читаю ненужные книжки

и топлю ими печку в аду.

Пресыщение слёз и улыбок

давит смертно.. крести, не крести…

и любовь, как могильная глыба

с эпитафией в слово — Прости.

Бог в тебе…

Умереть.. — это право для всех, кто живёт,

кто себя отдавал, не жалея живот,

и для тех, кто боялся рукИ замарать,

и для тех, кто не Верил.. и Верил опять…

этот Бог так жесток, что заставил самих

выбирать главный Путь из хороших-плохих,

из залитых слезами и болью дорог,

из не слишком весёлых и скользких как мох..

без спасательных шлюпок в лихие шторма..

Бог смеялся… — ему не расти хоть трава..

и в пустыне зачахни без влаги и сил,

даже если ты помощь у Бога просил…

но бывает, Он милостив, вдруг, ни с чего,

улыбнётся, поддержит тебя и его,

и меня.. иногда.. но не слишком уж щедр,

и на завтра вокруг снова стая из стерв.

снова пошлость хватается цепко за руль,

совесть, правда и честь продаются за рубль,

снова карта идёт бескозырной чредой…

и не терпится в мир за последней чертой.

но ты Бога в далеких краях не ищи..

Бог в тебе — там от ада и рая ключи..

не сдавайся, не множь бесконечный порок,

и ты станешь всесильным.. как истинный Бог.

Я в клетке зверь

..стоптано сердце.. душа обветшала..

холод по венам шипами колючими

и кислорода.. так мало.. так мало…

стать бы уже бестелесною сущностью

в липких ресницах стоят миражами

яркие краски оазисов вечности,

лямки у ноши, впиваясь ножами,

разум отчаяньем бездны калечат

я не дойду… без надежды и веры..

тупо считаю секунды к бессмертию,

Бог продолжает вонзать в меня стрелы,

я покажу и Святому Климентию,

Деве Марие, всем Папам, Исусу,

Ангелу главному и Тридцать третьему,

даже умершему йогу-индусу.. —

вдоль-поперек боевые отметины,

кажется мне, что уже я за гранью,

и невозможно тащить необъятное,

саван, манящий изысканной тканью,

станет последним земным восприятием…

перемешаться я жажду упрямо

в космосе диком с полями жестокими,

знаю, простишь мне предательство, мама

я возвращаюсь в начало истоками…

к чёрной дыре.. ускоряясь.. всё ближе..

рвусь на частицы я силой неведомой,

стану квазаром — и в следущей жизни

буду гордиться своими победами.

воздух комками — и выпиты слёзы —

в адской пустыне я бьюсь до последнего —

мне бы сейчас на поляну к берёзам

вне скоростей, вне пространства, вне времени…

Я метеором по небу…

Не разрушайте мой мир, что для вас скудострочный,

не разжигайте стихами каминные топки…

может быть где-то я сам и с грехом, и порочный,

но не бросайте каменья.. — прошу очень робко…

может кажусь саркастичным, никчёмным и крейзи..

и до икотки вас скрутрит моё стихоплётство,

не выносите меня на помойку поэзий —

камень в песок через год или два перетрётся…

не оглушайте меня бесконечным забвеньем,

подлым шакалом не рвите кощунственно душу,

перед невзгодами я лишь стараюсь быть кремнем,

только внутри всё сгорело и дикая пустошь…

смерти в лицо прокричу — я готов — только сразу!

только не ждать, утираясь слезами паскудно..

я уходить собираюсь не долгим рассказом,

а метеором, что чиркнет по небу секундно.

Я — зачем? Ты — зачем?

В Начале было Слово, а потом лишь —

Большие взрывы, космос, ты и я…

Наш Бог из мыслеформенных котомок

Вытаскивал Слова для Бытия…

И всё же не кончаются вопросы…

Неистово звучит — Зачем? Зачем?

Зачем мы ищем смыслов перекосы,

Ошибочность фундаментальных схем?

*

В древесной чурке многовариантность —

Там роза, Буратино и кувшин…

В древесной чурке многолика данность,

Желание творца, его почин.

Давай с тобой, как в песне у Синатры,

Отбросим «Завтра» и оценим Миг,

Сверкающий иллюзией каратов

И обрамлённый в мой несмелый стих.

Из диких Слов творю свою реальность —

Галактики, планеты и дворы…

И назначаю в этом мире странность —

Я есть — тогда и есть, конечно, вы…

Я вас леплю из маленьких кусочков

картин, энергий, звуков и тепла,

И укрепляю мир наш очень прочно

Критерием — Любовь всегда права!

Ходит война за мною…

Стих из окопа строчкой

листиком полумятым

без запятых и точек

карандашом.. невнятно…

запах страха и привкус

мелкой землистой пыли —

ты поливай мой фикус..

время вернём — где были..

наш командир Алёха,

не одобряет нюни,

но понимает — плохо

мне без стихов.. и плюнул,

просто махнул рукою —

пишешь?.. ну ладно, что же,

мы же не ходим строем..

и не поможет Боже.

с пулей шальной поспорю..

снайпер не спит, хоть затишь..

я не хочу вам горя..

и поминальных трапез..

мама, вернусь.. отмоешь

и кирзачи, и форму..

грех со свечой отмолишь..

я ведь глаза запомнил —

в небо глядят стеклянно —

там был ответ последний..

к членам божьего клана

поп проводил.. посредник..

*

Сердце моё и душу

черви глодают.. черви!

крики и стоны в уши

лезут уж год не первый!

ходит война за мною..

будто старуха в чёрном,

только глаза закрою,

пули жужжат как пчёлы…

нету такой молитвы!

бог не оплатит жертву!

я теперь в вечной битве..

освобожусь лишь смертью.

Не раб, а сын

Бог любви нам не обещал,

даровал лишь свободный выбор

и возможность учиться дал..

кто-то дальше пошёл, кто-то выбыл..

Бог любви нам не обещал,

но любить научил и верить…

кто-то эти подарки взял..

а другой всё ломился в двери…

у порога подачек ждал…

чтобы рай на земле и кущи..

не используя Божий дар,

возмущался пуще и пуще…

и остался вечным рабом

своих страхов и притязаний,

расшибаясь бараньим лбом,

приумножил себе страданий.

А другой.. через боль, без сил,

в гору шёл и трудился много,

осознав, что не раб, а сын,

а поэтому, станет богом.

Раздаём по кусочку душу

Раздаём по кусочку душу

другу, недругу, просто так…

это правило не нарушить —

жизнь устроена как-то так…

Рвём на части душу с успехом,

и латаем прорехи вскорь,

сам себе и палач, и лекарь,

сам на рану — и бинт, и соль.

Забери же её хоть кто-то

целиком, а не по куску,

непосильная это работа

через душу гонять тоску.

Быть бездушным куда как проще —

воля вольная через край,

слёзы бога — всего лишь дождик,

и неведом ни ад, ни рай.

Не почувствуешь боль чужую…

красоту не уловит глаз…

и не грустно, когда умру я..

не реви.. это не про нас…

Заколдуй

Ворожи ворожи колдунья..

тонкокистно и черноглазо…

за тобою вослед иду я,

бормоча заговора фразы…

заколдуй очаруй и в рабство

замани добровольной жертвой,

я в твоём сарафаньем царстве

стал послушным слугой, не первым.

закружи утопи в забвенье,

напои чем-то терпко-нежным,

с колыбельно-пьянящим пеньем

я усну… а проснусь безбрежным..

Пресыщенность

Ничья любовь мне не нужна…

и ненависть — всё в ту же топку…

хожу один.. и ты одна…

и сочиняем песни робко…

Я всё прошёл.. и ты прошла..

пресыщенность сдавила горло,

ничья амурная стрела

не возродит мою покорность…

Ничья медовость не прельстит,

я в стороне от войн и стрессов..

с моих мемориальных плит

стираю пыль без интереса…

Подмети меня…

Смешно.. я не сдаю врагов,

оберегая жизнь друзей,

и сколько замкнутых кругов

пройти могу не через дверь?

Ушли кумиры.. это факт,

короны — в мусоропровод.

я за короной.. — артефакт!

да поздно.. крыса его жрёт.

Короны нет, кумиров нет,

без идеалов и без вер

ищу в себе одном ответ..

и Вы.. посторонитесь, Сэр..

Да.. был здесь замок из песка…

и малая совсем волна,

играючи его снесла,

а в замке жили..он..она…

Кто знал, что замок изо лжи,

и ваше слово в нём не бог,

и о молву, что там в чести,

в незнанье разбиваешь лоб.

Кто знал, кто знал.. — плевать уже…

ушёл в песок иллюзий прах,

рассыпались твои клише

в угоду сатанинских прав.

Смешно?.. смешно.. лечебный смех..

или истерика зимы…

конец исканий и утех..

А не иллюзия ли мы?…

Шут

Смеётся шут над королями,

Смеётся и язвит,

Он не прославился делами,

Проклятый езуит*.

Он не шагал с войсками чинно,

Преследуя врагов,

В хозяевах (что даже стыдно)

Не видит он богов.

Смеётся, но не безоружен —

Уколы и пинки —

Слова, как пики ему служат —

Больней, чем кулаки.

Смеётся шут, мудрец народный —

В руках как будто власть —

Для лицемеров неугодный —

Играет ими всласть.

И побеждает шут сквозь хохот

Трусливого врага,

А тот, кому от смеха плохо,

Низвержен был всегда.

Привкус драмы

Не смею звать и плакать впредь..

Глотает письма ненасытно пламя…

Сумею ли о прошлом не жалеть,

Не научившись твёрдости у камня…

Остановлю.. и мысли и слова..

Бегущие, зовущие, больные…

Что нет меня с тобою — ты права..

Мы в сердце у тебя давно чужие.

Уничтожаем письма и мосты,

И корабли.. и не на чем вернуться..

Реальность новая без «я плюс ты»…

Не жить тобой — великое искусство.

Ты опустела — будто без листвы

Осенние дрожащие деревья,

И принимаешь серость в наши дни,

Простуженная холодом неверья…

Меняя быль на небыль чередой,

Не зная как разрушить невозможность,

Хватаю память… и кричу — постой!

Мне без твоей любви на свете сложно…

И всё же.. мы сжигаем корабли..

Не станут общими судьба и планы..

Не удержали вечность.. не смогли…

В душе остался привкус нежной драмы…

Война

Не умирай.. ведь это всё игра..

И наши кони сдохли понарошку…

Вчерашний друг под маскою врага..

И в чашке яд.. но потерпи.. немножко..

Сегодня нас по правилам убьют,

И разбросают кости по дорогам,

И прогремит в честь этого салют,

Но потерпи.. ты потерпи немного…

Ведь завтра будет избран королём,

Другой из нас, из них.. и сменят маски,

И дифирамбы сотрясут наш дом..

И раны заживут как в детской сказке.

Ну а сейчас терпи.. ты мёртв.. и я..

И кровь спеклась, как на войне реальной,

И больно, будто это не игра…

И нож в спине по правилам банальным.

Сегодня так…. пока… наоборот..

Сегодня подлецы под маской чести..

В игре, конечно, будет поворот..

И не игрушечной они напьются мести.

Трусость

Да.. трусость страхом рождена,

она в лицо не может.. в спину

швыряет комья из дерьма,

по ней иссохся кол осины.

Трус на коленях, беглый взгляд,

без идеалов он, без кредо,

трус не боец и не солдат,

без воли трус и без победы!

Идя на подлость — ослеплён,

кромсает правых и неправых,

плевал на честь и совесть он,

пугливо угождая главам.

И, не чураясь клеветы,

наветов, наговоров, сплетен,

меня предаст.. а там и ты..

очередным пойдёшь на пепел.

На лицах трусов до поры

пристойно вылизаны маски,

не угадаешь ты игры,

не распознаешь труса в массе.

Да.. трусость с подлостью — семья..

у них животное начало,

смогу ль простить такое я?

им с этим жить — итак немало…

Да что ты знаешь…

…да что ты знаешь о предательстве,

когда дорога в Храм без сил,

ты с Верой шёл туда.. не пятился…

и вдруг, нога уходит в ил…

Гребёшь на твердь, там сук от дерева,

схвати его, а он гнилой,

и не услышишь крика зверева —

трясина поглощает вой!

Хлебнёшь по полной, кто-то вытащит,

на берег бросит и ползи

ужом, мокрицей, слизнем высохшим…

смеются с неба — это жизнь…

Пошлёшь и ангела, и дьявола

ко всем чертям и матеря,

срываешь крест с груди и заново

сминаешь веру под себя.

Повадки хищника безжалостны,

взгляд волчий не кричит — Спаси!

и шкурой собственною знаешь ты —

Не Верь, Не Бойся, Не Проси!!!

Клятва

А знаешь.. подлость… это… нет..

не муха в супе и не гвоздь в ботинке,

и даже не в шкафу скелет,

она пронзает как стилет.. как финка…

без лезвия кромсает на куски,

закроет кислородное дыханье,

прерывисто стучат виски,

рот онемел, и даже брани

не в силах ты произнести…

И знаешь… подлость.. в горле ком..

не проглотить… не выплюнуть на землю,

живёшь растёртым порошком..

нет.. существуешь параллельно…

тебе такой расклад знаком?

Не ждёшь иуду.. почему?!…

не прячешься и доверяешь…

а он заранее войну

тебе готовил.. представляешь?!

И подлость скалит за спиной

кривые рожи в упоенье…

твой человеческий фантом

уже прозрачней легче тени.

…и что, ты думаешь, потом?…

Потом… ничто… там пустота…

потом не боязно.. не страшно…

а подлость.. знаешь.. подлость та

она вернётся им стократно!

Случайно было… или… так…

но гадко в спину.. не понятно…

и вот, еще один не враг

исчез из жизни моей — Клятва!

Хохороны вторник

Я безнадежно опоздал

на похороны вашей чести..

поблёскивал зазывно крестик

интимно прячась за овал.

Я ненасытный бывший раб

коленопреклонённый слепо,

храню ладони вашей слепок,

по меньшей мере я — дурак.

Мундштук, перо и запах твой

в записке нервной с опечаткой..

остатки прошлой жизни сладкой,

фальшиво конченой игрой.

Вы безнадежны, как и я,

высокомерно-равнодушны,

и лицемерно вам на ушко

шепну любезного вранья.

Трагичен траур по любви —

в остатке — мелкий грубый пафос

и кич, сорвавший маску напрочь..

и месть — землёй сырых могил…

Е равно эМЦэ квадрат

(шутки про E=mc²)

За Е, что эМ на Цэ квадрат

порву на ленты дьявола!

За это Е шёл брат на брат,

как Каины на Авеля.

И самый быстрый в мире яд

поставит точки тленные,

а Е — как бог — эМЦэ квадрат,

рождающий вселенные.

Играю с Е, играю с эМ

на скорости сверхсвЕтовой,

и разрываю без проблем

бозон между дуплетами.

Не может Е без эМ никак,

и эМ без Е не строится,

их раздели — наступит крах

божественного творчества.

Кто покушается на Е

и эМ, и Цэ в сомнениях —

того в бозоновой дыре

порвёт в одно мгновение.

эМЦэ квадрат ласкает слух

инь-яньского сознания.

Наш Е — святой грааль наук

и Фишка Мироздания!

Мозгодушье…

Мозг и душа во мне воюют, бьются…

Секут жестоко, ранят Плетью бога

До слышимого костяного хруста,

И до безумного смертельного итога!

Не до исканий, не до простодушья!

Рвут изнутри — кусочки на кусочки!

И я не понимаю сколькодушье

Во мне размножилось, не собираясь в точку!

И чем я провинился? Боже — чем я?!

Ты не меняешь выбранную схему!

Извилины кипят до помраченья,

Холодным душем заливаю я систему!

Мозг и душа — врагами и друзьями —

Одновременно царствуют и делят…

Лишь доктор-смерть остудит битвы пламень —

Я буду изнутри закончен и расстрелян.

Азиатско-европейская смесь

(из прошлого)

Вновь парад Побед и гудит земля,

Содрогается враг в смятении..

О войне забыть я хочу! — нельзя!

Только смерть уступит забвению.

Проскочить песчинкою жернова —

Жернова российской истории,

По оставшимся — бить в колокола,

И молиться пуще и более!

Азиаты мы в западный замес,

Беспощадно рвём узы кровные,

Дураков страна и страна чудес,

мы рабы в душе непокорные…

Нам российский путь не понять умом,

Будто нем народ распинаемый,

Будто я в аду или в сне дурном

Потерявшийся, нераскаянный…

Экстремальна жизнь и абсурд в чести,

Но в системе лжи и насилия

Дух земля родит — в мире не найти —

Благороднее и красивее…

Бойтесь данайцев…

Бойтесь данайцев дары приносящих

В приторно-лживой фальшивой раскраске,

Бойтесь неискренне в сердце стучащих,

Бойтесь померкнуть в их сладости вязкой.

Льстивые песни, что сети расставят,

Не принимайте ни в голод, ни в холод,

Если туманом притворным отравят —

Пусть ненадолго, как искра и всполох.

Бойся пробравшихся с тыла данайцев,

Пятой колонной страшнее тирана,

И на руках не хватает мне пальцев,

Чтоб посчитать их коварные планы.

Бойтесь данайцев из царствия нищих

Светлые мысли крадущих в корысти,

Им не давайте из рук своих пищи,

В горе они как бегущие крысы.

Не приближай подхалима на метры,

Вирус живучий и вязкий у лести,

Многих унесший пылинкой по ветру,

Не отдавай на погибель им чести.

Вернись к себе

Хожу, то около.. а то — поодаль…

нет.. Вы всё та же, что и год назад, и два..

я не поверю в Вашу жёсткость сроду…

Вас закалили клевета, враньё, война…

Скворец вернётся, чёрным опереньем

сверкнёт и на черешне ягоду вкусит,

его птенцы несмелым робким пеньем

напомнят о рожденье молодой весны.

Прощать врага и с недругом прощаться

великодушно и достойно — Вы сильны!

не нужно возвращать и возвращаться..

любовью, светом и добром — Вы ВСЕМ полны!

Звезда-слеза, звезда-полынь не сходит,

но взор-печаль направьте на Звезду-Рассвет,

не только злом полна людей природа,

вернись к себе, мой друг, сильнее ты всех бед!

Творение…

(ирония)

Творение вселенной — не шуточный процесс —

рвануло так что стены дрожали у небес.

Творец, заткнувши уши, молился, чтобы всё

пошло как Он задумал (другим творцам назло)…

Куски антиматерий пространство опалив,

почти были готовы к зачатию светил,

к рождению галактик, квазаров, чёрных дыр..

восторженно ликуя, Творец себя хвалил.

И вот в пространстве нашем цивильно потекло

движение и время, добро, а так же зло,

из темных из материй, из белых, что видны,

рождались элементы.. ну.. и конечно.. мы..

Несовершенный разум попал в режим — аврал,

и сам себя доделать пытался, да украл

бюджет на совершенство…

Создатель загрустил — примат не станет богом… —

и Руки опустил…

Уже без…

От стенки к стенке исхожу все наши комнаты..

закрыть глаза, стереть из прошлого мне хочется

те дни, что горькой несуразицей искомканы,

где я истерзанно томлюсь от одиночества…

Ношусь я с памятью как с писаною торбою,

ключи утеряны от пониманья общего,

и отреченья друг от друга низкопробные

всплывают чёрными бесформенными клочьями…

Тобой и мной давно развеяны сомнения,

я не хочу вернуть уже невозвратимое,

не упаду в немом бессилье на колени я

и не взмолюсь последним криком — возроди меня!

Осталась мутным негативом плёнка времени,

соединявшая два диких одиночества,

не возвращайся в круг порочного томления,

мы две скалы — уже без нежности и прочего…

Очищение

Усиливая жизни драму,

и зная, что она есть блеф,

давай поплачем в стЕнах Храма,

скорбями омывая грех…

Закроем пошлую страницу,

где ложный идеал жесток,

и где прозрачную криницу

мы превратили в мутный сток…

Не всё очистится слезами,

и не вернётся Вера.. пусть..

мы поломали это сами,

не замечая стон и хруст,

Но облаками и травою,

и самой яркою звездой

тебя я вытесню из строя,

где люди в драке меж собой.

Давай оплатим счёт по полной,

неся предложенный нам Крест,

и впереди в тумане Омут

уже не нам от Бога месть.

Не верю

Я разбиваюсь о души людские

сущностью хрупкой на них не похожей,

будто бы в шторм и о камни мирские

режу и рву беззащитную кожу…

Стану ли в вечности этой сильнее?

бурь нетерпенье приму ли смиренно?

или смятенье без устали сея

я разметаюсь забвенно и тленно?…

Кладом не найденным, светом погасшим,

сердцем ослепшим без божеской искры

путь продолжаю, не взяв и не давши,

без сожалений и к пропасти близко…

Мне бы лететь без забот и в покое

где-то в таинственно-вечном пространстве…

мерно качаясь в нейтриновом поле

не вспоминать о живущих в коварстве…

Мне бы дождаться без боя итога

и не заметить вокруг лицемерий…

будет экзамен на высшую пробу

страшным судом для людей.. — но не верю!…

Смерти нет…

Смерти нет, а я сгусток космической пыли,

осознавший себя на свою же беду,

беззаботность слепой неосознанной были

в новом теле исчезла.. бреду как в бреду..

ты болей-не болей, депрессируй страдая,

всё равно не свернёшь, проклиная стезю,

только можешь мечтать — всё закончится в мае,

и утонет твой взгляд в молодую листву…

и красивый священник, читая молитву,

обратится последним посредником в Высь..

он расскажет, что с жизнью ты выиграл битву

и не двигала к раю тебя лишь корысть…

он попросит что б там.. куда все мы уходим..

больше не было боли.. людской суеты…

чтобы я.. да и ты.. был бы Богу угоден..

чтобы здесь, на Земле, не остались долги…

смерти нет.. перейду в измеренье другое..

квантом прежним вольюсь во вселенскую взвесь…

там единое всё.. нет сознания горя..

но плесни мне в бокал пока мы ещё здесь…

Правда — она одна

У тебя другая правда,

у меня она своя..

у тебя на небе солнце,

я же прячусь от дождя…

покоряешь горы, скалы,

я лишь скромно — на холме,

набираешь плюсы, баллы..

в минус я — иду в пике…

у тебя рассвет смеётся,

мой — кроваво нелюдим,

и гребём мы в разных лодках..

но на Высший Суд — Один.

вот и силы оставляют —

я на дно, а ты греби,

я уже пред Богом каюсь.. —

(ну хоть в этом впереди)

Бог простил меня за слабость,

и гуляю я в раю,

ты ж.. терпи земную «радость»,

ложь срубая на корню.

моя правда в райских кущах,

ты — в бою и на коне.

мною шанс давно упущен —

моя правда — прах в земле.

Тем, кого я не предал…

Я приползу к тебе.. —

без просьбы и упрёка,

в тоскливом ноябре —

нашла меня печаль,

наверно я устал —

от низменного трёпа,

от глупых чуваков —

и аморальных краль.

С трудом держал удар —

бессмысленность поклёпа,

безвыходность свою —

послал в немую даль,

я вроде не стрелок —

но пусть боится кто-то,

еще я не мертвец —

и не растоптан в шваль.

Немного отдохну —

но пушка наготове,

хоть спит матёрый волк —

да лучше не тревожь,

я не хочу их слёз.. —

ни их паршивой крови..

забывшись в ноябре —

сотку узор из грёз —

видения мои —

без сахара, без соли,

и запахом они —

как утренний покос,

и нет страданий там —

о нашей тяжкой доле,

и люди к небесам —

не шлют с мольбой вопрос!

Я вновь иду к тебе —

замёрзший и побитый…

покусанный слегка —

и рана на боку…

мой неприглядный вид —

и профиль мой небритый

тебя не устрашит.. —

он страшен лишь врагу…

закончилась война —

и будто шито-крыто…

в ноябрьской тишине —

спокойствие краду..

и будто не болит.. —

и будто всё забыто…

и будто я с собой —

и с совестью в ладу…

Моросит и моросит…

Чай налью.. высокий сорт.. не ниже..

и придвину в центр стола пирог,

и всего-всего к тебе.. поближе…

чтобы, как всегда, отведать мог..

надымим в уютной тёплой кухне,

до полнОчи.. или до утра..

не заметим, что глаза опухли,

и чугунной стала голова..

главное, что ты всегда приходишь,

когда радуюсь, когда разбит…

не забыли наших детских прозвищ..

ты и я — по жизни — монолит.

что-то грусть-тоска… и длится осень..

солнца нет.. природа моросит..

раньше времени нас смерть уносит —

за ошибки и за риски мстит…

вспомним их.. кто жизни не отведал

и сорвался.. не суди их, бог…

не дождавшихся своей победы,

не вписавших проигрыш в итог…

я грущу.. ты кормишь мою кошку..

на столе бардак.. да и в душе…

посиди ещё… ещё немножко…

я пришёл.. пришёл в себя уже..

Откровение другу…

Друг.. скажи.. а как с тобою мы

Оказались втянуты в гнилое,

Мелкое, ничтожное.. увы…

Не война.. ни одного героя…

Месиво из беспринципных шлюх

Стоны, вопли, творческая бледность..

Неужели я теряю нюх

На добро, на совесть, и на честность?

Как сказал Хайям — да лучше быть

Одному, голодным и не в шлюпке..

Лучше волком безответно выть,

Чем помои по-свинячьи хлюпать.

С нами.. посмотри.. лишь раз, два, три…