Бесплатный фрагмент - Несколько слов

ПИСЬМО

мысленно разговор с тобой начинаю со слов «не знаю…»

песни твои до сих пор напеваю

в этой смеси вранья и гитар фанерных

ты была ученицей из самых первых

нет, разумеется, не моей ученицей

у меня твой блокнот листая его страницы

я мечтал при этом совсем о других бабах

но духи покупал вспоминая про этот запах

не понимаю зачем выяснять заочно

то чего не было ни днём ни ночью

мы и за руки-то держались на этом свете

один раз на углу ильинской и кароя лигети

ты мне сказала твои запылились туфли

щёткой бархоткой ли рукавом куртки

сможешь стереть то что проникло в поры

то есть весь этот азиатский город

это вера твоя это твоя порода

ты навечно в вельветовых джинсах риорда

и теперь когда свет другой за окном маячит

я надеюсь раньше сыграю в ящик

ЧАСЫ

стихотворение это такая бесполезная вещь

вроде наручных часов

оно тикает на запястье

оно светится в темноте

иногда оно показывает

насколько быстро ты бежишь

а иногда —

чего вообще ты стоишь

но оценка нужна часам

только если вы их продаёте

вы продавали что-нибудь на авито?

каждый скажет

что ваши котлы дешёвка

уж лучше их подарить

ВИНО И ДУХИ

почему так похожи

флаконы духов и бухла

почему так притёрты их пробки

и от взглядов досужих

их скрыты тела

красотою картонной коробки?

потому что они умножают стократ

незаметный быть может другим аромат

твоих слов и вечернего платья

потому их упрятать хотят взаперти

продают с неохотою до десяти

предают их публично проклятью

ЭДЕЛЬВЕЙС

Дочь Шмуэля Вейса красотка Эдель

Служить поступила в Цахал

Глядел на неё сквозь винтовочный цейс

Какой-то еврейский нахал

Она неприступней Голанских высот

И жарче пустыни Негев

Но всё же еврей на Голанах живёт

И мне нипочём её гнев

Пускай меня вынесет с поля шинбет

Пускай проклянёт раввин

Не нужен еврейской мне родины свет

Без этих холмов и равнин

КЕДЫ

и ответил мудрец:

верю в чёрный вигвам,

но при этом

наступает пиздец

самым лучшим проверенным кедам

даже самым крутым

со звездою

самым отважным

этой осени дым

не вдыхать, к сожалению, дважды

запах горькой хвои

вообще никогда им неведом

только лето любви

самым лучшим резиновым кедам

ВЕСНА

Весна за ставнями и дверками.

Вдруг в середине февраля

Обнажена и исковеркана

Ветрами мокрыми земля,

Вороньим карканьем пронизаны

Глухие скользкие разъезды,

И на ворота дач нанизаны

Комочки манны поднебесной.

Здесь люди шалые, нелепые,

Порой жестокие в беспечности…

Ты хочешь, чтобы мы уехали.

Но где найдём своё отечество?

ПОХМЕЛЬЕ

Как славно тёплым одеялом

Укутаться средь бела дня!

Вчера вселенной было мало,

Сейчас — не трогайте меня.

Я только что пришел из ванной,

Я в чистых шерстяных носках,

Пусть голова моя туманна,

И тукает в моих висках,

Я всех ничтожней, виноватей,

На мне висит грехов мешок,

Я б так и помер на кровати.

Но, Боже мой, как хорошо!

ТРАГЕДИЯ

Я шёл по улице Успенского,

Навстречу мне бежала псина

И с непосредственностью детской

Меня схватила за штанину.

Тут я сказал всё, что я думаю

по поводу поступка дерзкого.

И глядя на беду мою

Смеялась улица Успенского

МОРСКАЯ ИСТОРИЯ

В клифту не по сезону каботажем

Я на шаланде в бухте промышлял,

Слезою контрабандный спирт бодяжил,

Чтоб косную гортань не обжигал

Напитком густопсовых мудрецов

Я удобрял слова. В конце концов

Нашлась одна безумная рыбачка,

Которая откинула засов.

В полуденный кабак, скрипя ногами,

Вошли друзья, их семеро — вполне

Достаточно для сказки, между нами,

Но, зуб даю, мы были там одне:

Ты и я. Кольцо за девять ойро.

Как Том и Бекки, Бенцион и Двойра.

Скрипя ремнём читал над нами лойер.

Я был моряк. Поплачьте обо мне.

НОЧЬ МУЗЕЕВ

Ночь музеев прошла,