Непослушные стихи

Толстяк и пиджак

Жил на свете толстячок,

с самым толстым животом.

И живот прикрыть пытался

самым толстым пиджаком.

Очень толстым был пиджак, —

втрое толще был толстяк.

И живот под пиджаком —

толстяку не скрыть никак!

Представил я…

Представил я —

передо мной

течет прозрачная река.

В нее я бодро окунулся.

И вот, от холода очнулся.

Представил я,

едва едва

сойду с кровати на пол —

под солнцем я ступлю на луг.

Но дождь на землю капал…

Представил я,

что я король,

и сделал жест великий —

ко мне тот час же принесли

варенье из клубники.

И вот уже пол-банки съев —

пролил я вдруг варенье…

Не успел доесть всего.

Проснулся с сожалением.

Представил я —

теперь всегда

учиться буду допоздна.

Вот так это Диво!

И ведь самое правдивое!

Мой Верный Друг

Когда со школы прихожу

и дверь квартиры открываю —

ко мне бежит он громко лая,

мой верный пес, мой верный друг.

Когда с зарею просыпаясь

на улицу веду гулять —

быстрей меня, хвостом виляя

бежит резвиться и играть.

Когда с ведерком по грибы

иду в лесной обитель —

за мной по листьям топает

мой друг-телохранитель.

Когда на лето уезжаю

на дачу, к бабушке родной —

как главного задиру я

всегда беру его с собой.

Когда с друзьями мы идем

на речку порыбачить —

то он за нами вслед идет —

на речке по дурачить.

И вот, закинув удочки

мы клева тихо ждем…

Пес в воду рядом прыгнет

вдруг,

как на голову гром!

И рыба вся распугана.

Пропал весь клев — увы.

«Забава друга такова» —

и с ним смеемся мы.

Он жизнерадостен, как жизнь.

Игрив — словно игра.

Он весел, смел и очень добр.

Вся сущность такова.

Но в дни моей болезни он

всегда возле меня.

Не ест, не спит, лежит ковром

как верный мой слуга.

А в дни моего выздоровления

идем на улицу опять.

Вперед меня, хвостом виляя

бежит опять, бежит играть.

Опять с ведерком по грибы

идем в лесной обитель.

Опять за мною топает

лихой телохранитель.

Опять на лето уезжаю

к бабушке своей на дачу.

Как главного задиру, я

опять беру его в придачу.

На речку снова мы идем

с друзьями порыбачить.

И он за нами вслед идет,

на речке по дурачить.

Опять закинув удочки,

мы клева вместе ждем.

Опять в реку бултыхнется —

пугает рыбу он.

И рассмеюсь громко я,

и вытеру глаза от слез —

нет лучше друга у меня

чем преданный, мой верный пес!

Однажды шел по морю я…

Однажды шел по морю я

босыми ногами.

И видел корабли

с пребольшими парусами.

Как плавают дельфины,

медузы и киты…

И как ветра толкают

большие корабли!

Кино в грозу

За окном столкнулись тучи.

Ливнем дождик бьет в окно.

Не найти погодки лучше.

Я с Хомой смотрю кино.

В бой — бандиты и злодеи.

Смех пиратов. Страшно нам.

Мой Хома — хомяк не смелый.

Быстро шмыгнул под диван!

Я трясусь под одеялом —

только страшно мне и там.

Под диван я не залезу,

так уж спрячусь ЗА диван!

Слышу — вдруг затихли крики.

Но смотрю — ползет сюда

кто-то страшный и лохматый…

Это ж мой храбрец Хома!