Неизвестная история

Часть I: Предыстория

Глава I: Реальность

В каждой увлекательной истории есть свои особые черты. Так сказать, специфические свойства. Одни славятся своей неповторимостью и уникальностью, но которые хочется пережить повторно. О других же не хочется вспоминать и вовсе. Я не очень хочу распространяться об этой истории. По сути, я ей ни с кем никогда и не делился. Тем не менее, меня тяготит тяжесть и груз тех минувших дней.

Наша жизнь подобна некой невидимой цепочке, где каждое звено — новый и неповторимый шаг. Каждое звено порождает новое, в то время как новое звено — следующее. Если попытаться представить каждое из них, как некую фотокарточку из памяти, то можно рассмотреть множество приятных и не очень воспоминаний. Но, как и во всякой цепочке есть своё начало, так есть и свой конец. Я не думаю, что мой конец настал… сейчас. Но, я не могу и сказать, что новое звено цепочки куётся где-то в середине — скорее, это что-то около двух частей из трёх от её длинны. Ну или может, чуточку меньше.

Я бы не назвал себя стариком, но сложно назвать меня и наивным юнцом. Хотя та история, которая имело место быть некоторое время назад, даёт о себе знать и сейчас. Я очень редко её вспоминаю. Очень… Но наша память подобна некоторому сосуду — периодически он наполняется определённой субстанцией. И хоть эту субстанцию из него и выливают, некая часть вещества остаётся в виде осадков и капель, если, конечно, данный сосуд не промывают. То же, что произошло со мною, законсервировало это явление в моей памяти. Навсегда.

Мы очень редко задумываемся о простых вещах. Простые житейские радости. Ещё реже мы пытаемся их понять и осознать. Но некоторые вещи при всём желании нашего сознания, понять невозможно… Конечно, можно совершить несколько попыток, и даже не одну, но наше сознание не безгранично. Так мне казалось. Тогда. Сейчас же вещи стали несколько иными.

То, что происходит за гранью нашего рассудка, за гранью сознания — какова природа этого? Какие мысли способны подчинить нашу волю и разум, увлечь нашу душу на долгие годы странствий и бесконечных поисков? Ответ, пожалуй, неясен и до сих пор, если и будет когда-либо ясен роду человеческому…

Сейчас, сидя вечером в уютном кресле напротив камина, держа небольшой стакан шотландского торфяного, нередко ловишь себя на мысли: что же это — конец? Или только начало? Кто-то, может, скажет, что я сошёл с ума. Может, так тому и быть. Но всё ли постигается гранью разумного, или же наш разум всё же безграничен? Какие вселенские масштабы могут его объять? Те воспоминания говорят о многом. Может, кто-то скажет, что я спившийся сумасшедший, сидящий со стаканом наперевес и пытающийся узреть непонятное. Но нет, к алкоголю я никогда практически не притрагивался. А если подобное и происходило, как например, сейчас, то это были единичные случаи. Единичные, но трезвые. Выпить сейчас, наверное, не помешало бы, но я к нему так и не посмел притронуться губами. Пить в одиночку — алкоголизм, хотя, может, мне бы это и не помешало, в свете всех этих событий. Потеря сознания, есть, пожалуй, самое страшное, что может пережить человеческий разум. Но те события… сейчас я думаю, что было бы гораздо проще напиться до безумия, чем вспоминать их. Но если бы, если бы…

Те истории, от которых у людей кровь стынет в жилах, могут быть в жизни любого из нас. Кто это? Может, Ваш сосед или друг? Напарник по бизнесу, или же взбредевший проходимец на безлюдной улице — тот самый, что бормочет непонятные фразы и брызжет слюной? А что, если это тот, на кого Вы подумаете меньше всего. Может быть, это есть… Вы? Вы сами?

Что Вы знаете о себе? О своём сознании, о своём рассудке, в конце концов, о себе? Не думаю, что Вы задавались подобными вопросами. И я… и я. До поры до времени.

Человеческая жизнь подобна муравью — мы бегаем все в работе, строим некий «муравейник», наше маленькое человеческое гнёздышко. Но рано или поздно на вас может наступить чья-то нога. Случайность? Может быть. Вполне вероятно. Но что если нет? Так же тогда думал я. Случайность, пустяки, стечение обстоятельств. Всё рано или поздно вернётся на круги своя. Ох, как же я тогда ошибался…

Поздний осенний дождливый вечер даёт о себе знать. Капли дождя стучат по окнам, вдали слышны раскаты грома… Размашистые вспышки, идущие от молнии, заставляют отражаться в окне различные силуэты из тьмы. А камин всё горит и греет. Его яркие тёплые тона согревают небольшую комнатку. Но моя душа холодна. Равно как и мой рассудок. Я надеюсь.

Дело было несколько лет назад, в небольшом городишке на севере Англии. Я тогда был молодым человеком, которого тяготила вся эта человеческая суета и рутина. Постоянная беготня и толкотня, грызня и волокита, где каждый выживал так, как мог. Времена такие? Нет, такие люди. Может, я бежал от всего этого. Не знаю. Может, я искал покоя и уединения. Возможно. Может, я искал нового и неизведанного? Жалею я сейчас об этом или нет, но я это нашёл.

Хоть тогда я и был юнцом, но мне удалось объездить этот свет — множество стран и городов лежали за моей спиной. Я искал покой. Я искал тишину. Приезжая на новое место, я устраивался на небольшую подработку. Как правило, это были либо местные газеты, которым требовался разносчик, либо некие курьерские службы. Как и в первом, так и во втором случаях, мне придавала бодрости моя страсть к путешествиям. Я не желал задерживаться на одном месте. Столько мест я хотел посетить, столько стран я хотел посмотреть…

Тогда мне казалось, что весь мир перед моими ногами. Я волен идти куда хочу. Я могу идти свободно. Сейчас же, я понимаю, каким наивным слепцом я был. Можно обойти хоть всю планету, но не найти искомого. Думать, что посетил весь мир, а побывать лишь в его малой части. Песчинке. Маленькой крупинке.

Работать мне приходилось рано, на рассвете. С первыми лучами солнца я брал желанную посылку или кипу газет, и доставлял их. Работа была непыльная, но и платили не много. Но меня никогда и не привлекали деньги. От денег идёт некая стабильность, устойчивость. Был ли я стабилен тогда? Финансово — нет. Но я был стабилен только в одном — в своей тяге к приключениям. К страсти неизведанного.

Что мы знаем о нашей планете, о Земле? На карте полно стран. Но что такое страна? Кусочек социума на суше. Ну, иногда, и с включением воды. Мы думаем, что знаем всю сушу. Равно, как и все воды. Ох, какие мы наивные дураки! Человечество всерьёз полагает, что знает всю планету! Ох, сколько же закоулков хранят свои тайны… свои секреты.

Хоть я особо и не привыкал к странам и к их традициям, культуре, мне легко давалась их словесность. Может быть, это генетика, ведь мой далёкий прапрадед был лингвистом. Вполне вероятно. Ему приходилось работать с древними текстами, написанными, в основном, на латыни. Может быть, это моя работа — разговаривать периодически приходилось, но ещё больше приходилось слушать.

Человеческий слух подобен губке — он впитывает каждый звук, каждое слово.

В одной стране мне волею судьбы попались соотечественники — они держали маленькую газету, выпуская новости для нашей диаспоры. Придя поработать курьером, я взял на себя смелость взять роль журналиста. Нет, не того самого, который ходит и достает всех неугодными вопросами, нет. Мне предложили писать мелкие заметки для новостной газеты.

Буквы. Умение складывать буквы в слова. Красивые слова. Умение составлять из красивых слов предложения. Разумные предложения. Умение распределять предложения так, чтобы получать мудрые тексты. Это мастерство ценилось во все времена. Был ли я талантливым писателем? Пожалуй, другие скажут что да. Я же не знаю. Честно. Я бы хотел ответить на этот вопрос, чтобы покончить со всем этим, но, то ли мне не хватает силы взглянуть правде в лицо, то ли наоборот, я боюсь спешить с выводами. Но, поверим им — людям.

Верить людям — пожалуй, самое опасное, что можно делать в наше время. Жизнь такова? Нет — таковы люди. Ох, сколько бед на этом свете происходит по вине людей…

Но тогда я не был ни писателем, ни автором — я был обычным «журналистом». Условно говоря. Почему я остался? Почему я согласился? Набил оскомину? Да нет. Обошёл ли я все? Да нет. Много мест оставалось, куда можно было пойти. Но можно ли обойти всю Землю, оставаясь только на суше? Нет. Есть ещё и острова — там тоже суша. И это не самое ужасное — есть ещё и сама вода, скрывающая свои тайны…

«…Вчера в Проливе далеко от берега пропало рыболовное судно. Команда никак не выходила на связь и не подавала никаких признаков бедствия. Поговаривают, корабль ушёл в последний рейд и не вернулся. Конечно, погода была не самая лучшая, но капитан настоял на выходе в море. Говорят, фирма „Дулье и сыновья“ переживает сейчас не самые лучшие времена — каждый день аренды судов приносит колоссальные убытки. Сейчас не самый удачный рыболовный сезон. Будем надеяться, что судно просто сбилось с курса и скоро вернётся на берег…».

Человеческие массы любят придумывать себе различные оправдания и сказки. Про страшных дьяволов во плоти и нечеловеческие силы. И что самое интересное — охотно верят в них на всём серьезе. Эх, Викторианская эпоха, сколько историй ты породила…

Наш разум создаёт себе иллюзию, придумывает различные формы реальности. Но реальность ли определяет разум, или разум — реальность?

Конечно, эта новость, которую я опубликовал тогда по просьбе владельца газеты, меня никак не всколыхнула. Но в простом люде ходят странные байки — говорят, мол, это не первое, и даже не второе пропавшее рыболовное судно. Да. Третье. И всё это за этот квартал. Меня это особо и не волновало, учитывая даже то, что я копил средства для того, чтобы потом самому отправиться на Остров. Наверное, мне следовало быть осмотрительнее…

Юношеский максимализм… ох, как много в этой фразе! И эмоции, и настрой! Сколько жизней он погубил?

Время шло. Газета, как ни странно, со временем становилась всё популярнее. Моя ли это заслуга? Да нет. Возможно, сказался рост миграции в эту республиканскую страну. Наивный люд, оказывается, способен на многое. Как, например, и здесь — оказалось, что моряки не особо то и рвутся плыть. Погода туманная, порой дождливая. Шторма нет, но море неспокойно. Мне не пришлось тратить деньги на транспорт, нет, но я даже смог заработать на этом. Конечно же, я нанялся юнгой на бриг, идущий на Остров. Если я ничего не путаю, он, как раз, занимался экспортом этого самого напитка.

Нет, я не пью. Стакан уже давно стоит на газетном столике, мой же взор обращён на камин. Огонь… и вода. Две стихии. Совершенно разные, но такие близкие и похожие. Одно без другого существовать не может.

И вот, я уже забираюсь на корабль. Какие мысли у меня тогда были? Я не знаю. Волновало, заботило меня что-либо? Сомневаюсь. Были ли у меня некоторые сомнения? Нет. Плохое предчувствие, страх? Нет уж, увольте. Я просто шёл. Шёл туда, куда должен был идти.

Тяга к неизведанному, непознанному, новому… эх, сколько странностей мы можем обнаружить в поведении обычного человека. Казалось бы, всё есть, всё понятно, всё изучено, зачем ворошить глубины неизведанного мрака? Но нет, человеческий разум пытлив, и он не терпит неизвестности, хотя у многих и пребывает в состоянии неопределённости. К чему стремиться, куда идти? Идти надо вперед! Ни шагу назад!

Поднявшись на корабль, пожалуй, единственное, что хоть как-то приковало мой пытливый ум, так это — то особое состояние, атмосфера, царившая на нём. Дождь всё усиливался, но надо было отплывать. Впереди меня ждало новое и неизведанное…

Человек пытлив, человек упрям. Он будет биться в закрытую дверь, пытаться проникнуть за её оковы, хотя там может быть то, что изменит его жизнь навсегда. Кто-то не решается на такое — не позволяет его неопределённость. Кто-то же, наоборот, даже и не осознаёт того, что творит. Ему интересен процесс. Ему важен результат.

Где был я? К чему ближе я был? К неопределённости и отрешённости, или же к упёртости и конкретике? Бог судья, я не могу ответить на это. Не потому, что не хочу, но только лишь потому, что сам не знаю. Разум человека есть такая загадка, которую невозможно осознать, не уходя в себя. Полный и исчерпывающий ответ, пожалуй, требует полного ухода…

Движение корабля по Проливу можно было сравнить с полётом вольной птицы в небе. Ты волен плыть куда хочешь, в любую сторону. Где-то, пожалуй, можно и приземлиться. Но стоит ли? Стоит ли этого того?

Не все наши поступки приводят к той реакции, которую от них ожидаешь. Не все наши слова ведут к тому восприятию, которого от них ждёшь. Не все наши шаги приводят нас к искомому месту. Но я, кажется, нашёл своё.

Корабль шёл по морю как горячий клинок по свежему маслу. Дорога была на удивление спокойной и не предвещающей беды. Это умиротворяло. Но мог ли я тогда подумать, хоть на секунду, усомниться в этом?! Что было впереди, куда я шёл?! Эх, если бы я тогда знал, если бы я знал…

Может, зная сейчас, я бы тогда и прыгнул бы с корабля и поплыл бы назад. Доплыл бы — нет проблем. Сгинул бы в бездне морской — так и вовсе.

Наше сознание, его восприятие действительности, оно явно тяготит груз нашего бытия. Сколько сейчас наивных глупцов пребывают в состоянии неизведанности, состоянии блаженства? Отрешённость и блаженство. Они прожигают свою жизнь бесследно, ничего не делая и не создавая. Напрасно! Но, они — счастливы. Искренне счастливы. Чем больше понимаешь и осознаёшь, тем более несчастным ты делаешься, ведь ты узнаёшь Правду. А Правда, как мы знаем, не всегда радостна. Или быть слепцом в розовых очках, или мудрецом, видящим всё как есть — вот тяжёлый выбор, который делает каждый из нас. Все страдания безмерны, все пути бесконечны…

Корабль всё плыл и плыл, а я всё думал и думал. Простые работы на бриге хоть и забирали все мои силы, разум же мой был силён как никогда. Мысли. Рассуждения. Переживания. Надежды? Желания? Устремления?

Темнело. Наступала кромешная ночь. Подобно могущественному императору, луна взошла на небо, как на престол. Полнолуние… сколько эпитетов и характеристик даны этому явлению. Кто-то говорит про оборотней и вампиров, что довольно уныло и тривиально, кто-то же верит в некие, так называемые «сверхъестественные силы». Глупцы. Они на самом деле думают, что они «сверхъестественны». Дураки. В этом мире нет ничего, что не поддавалось бы простому анализу!

Моя импульсивность в рассуждениях тогда напоминает мне о моей молодости. Юношеский максимализм… скольким же упёртым людям ты запудрил голову?!

Сейчас, наблюдая за ливнем через окно, за маленькими и не очень каплями, сползающими по стеклу, я понимаю, каким же глупым я был тогда. Но поумнел ли я сейчас? Стал ли хоть на чуточку просветлённее? Не мне меня судить, не мне меня учить…

И всё же, меня несколько забавляют эти слова. Сверхъестественные силы, сверхъестественное… и самое забавное, что слепцы даже и не догадываются о том, что всё это умело встроено в картину мира. Что это не сверхъестественное, а некая тяжело объяснимая, но хорошо скрываемая действительность. Нет никакого сверхъестественного — это всё объективная данность. Реальность.

Реальность определяет разум, или же разум определяет реальность? Его необозримые просторы поражают, и способны увлечь пытливого мыслителя. Порою, теряется грань между реальным и безумным. В буквальном смысле. В те дни, что мне пришлось пережить, эта грань не просто потерялась — она растворилась. Для всех ли, иль да меня? Неизвестно. Боюсь, что только для меня. И эта грань не найдена до сих пор…

Время подобно неким крупинкам, которые расчётливо просачиваются сквозь невидимый сосуд. Не зря придумали песчаные часы — они отчётливо демонстрируют этот принцип. Но время, равномерно ли оно или нет? Есть ли в нём изъяны? Что, если взять одну или несколько крупинок и убрать их из этих невидимых вселенских часов? Подобная манипуляция с обычными часами приведёт к рассинхронизации времени — за минуту просыплется песчинок, скажем, на пятьдесят девять секунд. Мелочь? Да. А если эти часы использовать достаточно долго, сколько времени потеряется? Много. Очень много…

Мы каждый день теряем время. Суматоха и бытовая рутина, бессмысленные и никому ненужные занятия. Пустая трата времени. Но как же законы сохранения? Раз где-то что-то теряется, значит, где-то что-то прирастает, верно? Ох, и эти археологи рассказывают нам, что первые цивилизации появились лишь несколько тысячелетий до нашей эры. Профаны! Тысячелетия, в сравнении с миллиардами лет, подобны тем самым ничтожным песчинкам, коими и являются…

Светлело. Морской рассвет скромно пробивался сквозь тёмные тучи. Спал ли я эту ночь? Порой, я начинаю замечать, что сон — это лишь фикция. Что происходит с нами во сне? Иногда мы лежим, словно брёвна, ничего не ведая. Иногда же, с нами происходят поистине уникальные вещи…

Путешествие за грань сознания. Бесконечный полёт, открывающий потаённые уголки нашего разума. Что только нам не взбредится и не приснится…

Я люблю сны. Они наполняют мозг пищей для размышлений. Нося посылки и попутно наблюдая за городской суетой, я очень часто любил поразмышлять над приснившимся. Это давало мне сил. И отвлекало от людской, мирской суеты.

Я всегда хорошо запоминал сны. Я помню все самые интересные моменты сновидений. И я помню одно — в ту ночь я действительно спал. Но спал я лишь условно — был сон. То, что мне снилось, пожалуй, я не буду рассказывать, дабы не травмировать психику моего мысленного собеседника. Это был настоящий кошмар.

У всех людей есть свои страхи. Одни боятся высоты, одни пауков. Третьи, и вовсе, всего подряд. Но что же такое страх? Защитная реакция? Предупреждение? Предупреждение, выраженное в форме защитной реакции? Некие шарлатаны придумали даже интересное слово, чтобы описать это — «фобии». Фобии, видите ли — боязни, навязчивые и, якобы, неестественные проявления страха. Часто мы можем видеть, как кто-то кричит, что он боится, например, крыс. Крыса — живой организм, естественное мирское явление. Высота? Аналогично. И внутренняя реакция на них может быть довольно разной. Но это естественно. Все мы говорим про страхи. Но то ли это, что мы называем страхом?

Я помню, чем был этот сон — неограниченным, абсолютным страхом. Паника и суета здесь и близко не стояли. Но я не боялся. Почему? Вспоминая сейчас, я понимаю, что со мною творится что-то весьма печальное.

Нет никакого желания вспоминать, нет никакого желания обсуждать… но то, что я видел, оно за гранью нашего сознания. Расскажи бы его кому-нибудь тогда, да и в принципе сейчас, я бы точно оказался в клинике для умалишённых.

Я видел образы. Я видел свет. Свет из Бездны. Я видел древние цивилизации, неизведанные и невиданные ранее образы. Я видел Это. Это звало меня. Это жаждало меня. Это поглощало меня. Пожалуй, Это нашло меня…

Nec adhuc oculis absistit imago…лат. Этот образ до сих пор стоит перед глазами…

Нет, ни слова больше! Этот сон должен остаться тайной! Никто не должен знать его! Никто!

Даже я. Но я… знаю его?! Почему? Откуда? Сейчас я понимаю весь ужас сложившейся ситуации. Но понимал ли я это тогда? Будь я тогда хоть чуточку дальновиднее, пошёл бы и лёг в клинику сам — так было бы легче.

Сознание вышло за рамки реальности. Реальность в прежнем виде исчезла. Навсегда.

Глава II: Безумие

Человечество суетится. Хаотичны движения людей — очень часто они наполнены простым бытовым смыслом. Иногда, довольно часто, они и вовсе лишены смысла. Не найти сейчас тех, кто бы сидел на одном месте. Как и в фигуральном, так и прямом смысле. Ритм жизни задаёт окружение. Человеческое окружение…

Но пока идёт всё это движение, этот хаос и суматоха, всё ли не стоит на месте? Если движение — это хаос, то порядок есть покой? Люди наивно полагают, что всё, что движется — живёт. А раз так, то, полагается, что всё, что не движется — мертво. Очередная логическая ошибка? И да, и нет. Многие люди так и думают, мысля полярной логикой. Но из первого не следует второе…

Говорят, древние цивилизации умерли навсегда… От Карфагена осталось лишь несколько колоне да арок, пирамиды символизируют Египет… Но разве это древние цивилизации?! Ох, это такие же юнцы, каким был я в ту свою молодость. Те же амбициозность, максимализм и страдания, что их собственно и погубили. Мудрые цивилизации не умирают — они лишь временно растворяется в небытие…

Иногда мы думаем, что живём. Находимся в сознании, действуем. Иногда, это кажется забавным. А иногда изматывает. Тогда, получается, кто не мыслит, тот не живёт? Но коллективный разум никто не отменял, ведь так? Пока одни ходят в суете и мирских делах не думая, другие спят и строят новые амбициозные планы на будущее…

Спящий пробудился. Нет, я не про Это. Это всё ещё ждёт своего часа, своего времени…

Когда я проснулся, меня не особо удручал тот сон, хотя он отложил некий отпечаток на мою память. Я его запомнил. Хоть и не придал ему особого значения. Корабль уже заходил в порт. Мы успешно пересекли Пролив. Успешно, но не для меня…

Скитания. Страдания. Поиски. Каждый день мы что-то делаем и что-то ищем. Надежда? Советь? Бегство? Сложно сказать. Всё довольно индивидуально. Но одно я знаю точно — невозможно ни скитаться, ни искать, ни даже и страдать в пустоте.

Пустота. Она обволакивает нас и пожирает изнутри. Каждого. Каждого? Хуже пустоты в тебе может быть только то, когда ты сам — пустота.

Сойдя на берег, я долго бродил по этим землям, местным городам и сёлам. Суета не смолкала и здесь. Может, она даже была и в разы больше. Шли дни, шли месяца. Я остепенился…

Нет, меня не тянуло больше бродить как одинокий странник по миру. Я понял. Я осознал. Нельзя обойти всё, ограничиваясь лишь кучками скопления людей. Но суета продолжала тяготить меня. Надо действовать. Надо что-то менять.

Возможно, я стал мудрее. Повзрослел. Возможно и наоборот, поглупел. Постарел. Я этого вам не могу сказать. Никто не может сказать…

Но факт остаётся фактом — я понял, что такими темпами это ничего не даст. Меня отпустило. Я остановился. За моими плечами ни один год странствий. Остановился я в одном интересном городишке на туманном Альбионе. Нет, это не тот город, где всё началось, и где всё закончилось… нет. Это был шумный и знойный городок, где я решил осесть. Опять же, повезло, что подвернулись соотечественники — ох, где только нет наших людей! Они, словно кровь по венам, разошлись по всему миру. Людскому миру…

Что такое наша история? Цикличность, цикличность, цикличность и ещё раз — цикличность! Ничего не меняется — всё остаётся. История имеет свойство повторяться. И некоторые глупцы утверждают, что история не терпит сослагательного наклонения! Ох, сколько же в этом мире глупцов! Глупцы! Они поджидают нас на каждом шагу…

Моя история, похоже, начала повторяться. Снова соотечественники, снова работа в прессе. Но на этот раз, так сказать, с косметическими изменениями — газета была вполне «королевская», местная, но меня туда порекомендовали земляки. Мои странствия по миру пригодились мне — я писал про них и про то, что я видел — как жили люди, как они суетились…

Суета человека подобна хаотично летающему атому — никто не может предсказать, куда он побежит или полетит через секунду. Ну, или почти никто…

Время, движение, хаос — всё это то, что рождает Порядок. Да, Порядок вещей. Как всё устроено на самом деле. Пока одни предпочитают суетиться и бегать по бытовым делам, другие выжидают своего часа… Они неподвижны. Нет. Они не бегают сломя голову. Нет. Они ждут… Ждут своего времени, ждут своего часа. И они — те, кто породят Новый Порядок. Он придет скоро… Я чувствую это, я жду его…

Реальность человеческая… есть ли она та абсолютная реальность, которая есть на самом деле? Или же человеческая специфика откладывает на неё свои отпечатки и, тем самым, отвлекает и уводит сознание и разум от истины? Пожалуй, так оно и есть…

Это не в рамках человеческой реальности… Это не есть хаос… Это не суетится и не бегает… Это ждёт. Ждёт своего часа — часа, чтобы изменить всё. Вернуть потерянное, построить новое…

Это ждёт своего часа. Хаос и суета снова возвращаются, но Это продолжает ждать своего времени, своего Прихода…

Часть II: История начинается

Глава III: Суета

Шли года, шли месяца. То, от чего я бежал всю свою молодость, стало моим пристанищем в зрелости. Да, пожалуй, я повзрослел. После того, как я перебрался на Альбион и осел в шумном городишке, моя жизнь изменилась. Меня больше не тянуло что-то искать — я полностью погряз в людской суете.

Кто-то скажет, что моя прошлая жизнь — молодецкое желание всё увидеть, всё посмотреть. Кто-то назовёт это бегством от реальности, эскапизмом. Но, мне кажется, ошибутся и первые, и вторые. Хотя, сейчас, может, вторые и будут правы. Да, мне действительно хотелось обойти весь мир, всё увидеть. Но, когда я занимался этим, я о многом задумывался. О разных вещах. О мире. О времени. О движении. И меня тяготила та мысль, что всё не обойти. Нет, не в плане, что это невозможно — но элементарно, на это не хватит ни жизни мирской, ни средств. Да, я обошёл за десяток стран на своих двоих, плавание же было впервые. Может, мне просто повезло, что удалось устроиться на то судно — не думаю, что подобная возможность мне подвернулась бы сейчас. Или, всё-таки, это не везение, а злой рок судьбы…

Я стал более избирательным. То, что я видел — то, как живут мирской жизнью люди, она — везде одинакова. Не то, чтобы это слизано под копирку, есть, конечно, свои национальные и культурные особенности. Но по факту — это всё одно и то же. По возможности я старался изучать историю тех мест, где мне приходилось задерживаться. Но это была лишь малая песчинка с тем, что я искал…

Когда охотник идёт на охоту, он не стреляет в первого попавшегося оленя — он внимательно и тщательно присматривается к стаду, выбирая наиболее подходящего. Не стреляет он и всех подряд — остальные либо разбегутся, либо элементарно на них не хватит ни пороха, ни стрел. Кремнёвое охотничье ружьё долго перезаряжается, да и точность оставляет желать лучшего. Уверен, может найтись энтузиаст-максималист, который смело заявит, что перестреляет подчистую всё стадо. Он будет кропотливо идти к этому, упорно и долго тренироваться. Но потом всё равно поймет, что это бесполезно.

Тоже случилось и со мною — я понял, что все страны не обойти. Нужно подходить более избирательно.

Также кремнёвые охотничьи ружья, нынче распространённые, имеют и проблемы с дальностью. Стоя на отшибе и наблюдая оленя можно хорошо его рассмотреть. Но если подойти поближе он может оказаться не таким красивым и здоровым, как казалось на первый взгляд. Также издалека его и не подстрелишь — нужно подкрасться поближе, при этом не спугнув его.

Снова всё та же картина и со мною — я понял, что мельком рассматривать страны и мир издалека бесполезно. Вроде и страна интересная, и история у неё богатая, но приедешь посмотреть её воочию, поговоришь с местными жителями и понимаешь — нет того былого величия. Оно кануло — кануло в пучине веков и смутных времён…

Как и с оленем — издалека он горд и силён, подойдёшь же к нему поближе — он окажется израненным и забитым. Такой олень хорошему охотнику не нужен. Такая страна мне не нужна.

Скажете жадность, высокомерие, надменность? Ах, ему такой олень не нужен, вот же он привереда! Нет — простой холодный расчёт. Изрезанную и изорванную шкуру задорого не продашь, а мясо больного и старого животного на вкус явно уступает плоти здорового молодца.

Со странами, как ни странно, картина и такова, но в то же время и отлична — чем богаче история страны, тем она интереснее и привлекательнее. Гораздо приятнее смотреть на старый полуразрушенный храм древней цивилизации, чем на новенькое, на ходу состряпанное здание. Здесь важна не помпезность — здесь важна история…

В чем двоякость, спросите Вы? Двоякость в дистанции…

Что с дистанцией? Почерк тот же. По книгам или зарисовкам историю не изучишь — надо ехать на место, разбираться во всём самому. Только так можно прочувствовать и понять тот особый дух величественных творений минувших дней.

Посему я решил завязать с необдуманной ходьбой и осесть. Временно? Я не знаю. Бросить всё — всё то, во что я верил? Я не думаю. Сделать паузу, отдых? Возможно. С новым всплеском и активностью начать всё по-другому? Я полагаю. Или полностью поглотиться суетой? Я надеюсь — эх, как же я надеюсь, что нет…

Как я уже говорил, я обосновался в чудном и шумном английском городишке. Пришлось заниматься тем, что я умел — писать. Писать, писать и ещё раз — писать. Больше особо не приходилось ходить, правда, за исключением выездов на места, чтобы поговорить с очевидцами или важными людьми, взять интервью. Так сказать, de visu et audituлат. Глазами очевидца и слухом собеседника. Беспокоили по большему счёту всякой разной рутиной и несуразицей, одним словом, суетой — то например жалобы на лавочника-торговца, который вечно обвешивает покупателей, то на раззяву-почтальона, потерявшего корреспонденцию. Таких дел было большинство. С ними я в основном и возился. Остальное время я сидел в офисе и сопоставлял различные факты. В общем — рутина и суета. Смертная тоска.

Но были и довольно интересные случаи, которые встречаются весьма редко. Такие дела пробуждали у меня чувство заинтересованности и, порой, полностью поглощали меня с головой. Ими я и жил. Ими я и отдыхал. Может, отдыхал не физически, поскольку довольно часто приходилось таскаться по всему городу, а то и вовсе, ехать в другой город — иногда даже и в другие страны. Но отдыхал интеллектуально — эта постоянная тяга к неизведанному всегда была моей стихией. Я не мог долго сидеть на одном месте и заниматься рутинными, пусть и достаточно простыми делами. Довольно интереснее было брать уникальные, пусть и довольно сложные, запутанные дела. Это меня бодрило. А ходить… я к этому привык. Скорее, это хороший повод изучить обстановку на местах, узнать что-то новое. Хоть маленькую частичку. Хоть что-то…

Шли года, шли месяца… Рутины и суеты было довольно много, интересное попадалось весьма редко. Я уже начал забывать, когда попадалось нечто эдакое. Если моя память мне не изменяет (а она мне никогда не изменяет), это было около года назад. Мне пришлось ехать на Север, на землю пиктов. Нужно было сделать репортаж о довольно интересном месте, исторической достопримечательности. Если быть точнее — о недавно обнаруженном здании, по предположению местных историков — бывшем римском храме. Или, по другой версии, местной администрации римлян. Меня слегка удивила такая постановка вопроса, когда я увидел отрывок из местной оркнейской газеты, где рассказывалось про находку. Насколько я знаю историю, территория пиктов никогда не входила в состав Римской Империи. Ещё перед отъездом меня это слегка озадачило и сбило с толку. Выступал местный историк, как сейчас помню, преподаватель старого университета. Что это? Оговорка или опечатка в газете по недоработке её составителей, явный ляп, или даже глупость самого историка, или же мы имеем дело с интересными историческими фактами, которые до нас не дошли? Меня это заинтриговало. Я поехал разбираться.

Прежде чем отправиться в дорогу, я решил немного подготовиться, чтобы не огорошиться перед людьми, изучить несколько книг. В городке особо читающей публики не было, поэтому запасы местной библиотеки мне мало чем помогли. Конечно, древних фолиантов с хронологической точностью я не требовал, но за время поисков мне не удалось найти никаких упоминаний об этом месте. Единственное, что мне удалось найти — так это некую карту с изображением исторических границ Римской Империи того времени. Карта, конечно, была плохого качества, но неточностей я не заметил. Галлия, Триполитания, Киренаика, Египет, Пальмира, Армения, Фракия, а также целый ряд других важных земель — всё это было на месте. Та часть Англии, которая входила в состав Империи, тоже была на месте. Конечно, при детальном рассмотрении карты сложно понять, насколько точно нанесена демаркационная линия, ведь, как я уже сказал, карта была не лучшего качества, а вероятность точного совпадения изображённых границ с границами историческими, хотя бы в силу того, что шанс на то, что они могли дойти до нас в полной точности, равняется практически нулю. Но с другой стороны эти острова, где сообщили о находке, находятся на самом севере Шотландии — явно не напротив границы спорного региона. Это придало мне уверенности в том, что здесь что-то явно не так. Надо ехать разбираться.

Цивилизации приходят и уходят — одни сменяют другие. Меняются границы, меняются формы государственности. Но одно остается неизменным — человеческая суета…

С чем же всё-таки мы имеем дело? Неужели окажется, что весь Альбион вплоть до севера Шотландии был римским? Или же здесь что-то не так? Эта мысль тяготила мой рассудок. Что весьма интересно так это то, что кому я не говорил про эту странность (хотя в силу специфики обстоятельств я мало с кем успел поделиться этой новостью), никого ничего не насторожило. Мне в своё время удалось получить хорошее образование. Нет, университетов я, конечно, не кончал — тогда, да и в принципе сейчас мало что даст университет — формальную зубрёжку поверхностных фактов, не более того. Факты можно изучить самостоятельно, просто элементарно поставив перед собой проблематику и начав её анализировать, находя интересующие труды. Мыслить они также не учат — они учат лишь зазубривать, но не понимать. С таким подходом можно воспитать послушного исполнителя, инструмент. Воспитать же человека с большой буквы, личность, руководителя и мыслителя, самостоятельного и самодостаточного деятеля можно только лишь самому. Никто — никакой, пусть даже самый заинтересованный и замечательный преподаватель этого за тебя не сделает. Это факт. Университеты, людская суета… нет, это не для меня.

Тогда мне приходилось брать очередное рутинное интервью у студентов на тему качества изучаемых дисциплин. Не скрою — дисциплины были формальными, и даже сами студенты, даже самые инициативные из них этого не скрывали. Промолвился в том числе один знакомый ранее мне по работе преподаватель, профессор, но на условии анонимности. Мне пришлось поинтересоваться у всех них этим вопросом о границах Римской Империи чисто ради интереса. Из студентов никто не смог ничего сказать по этому вопросу. Некоторые даже усомнились в том, что и Англия была в составе Римской Империи. Вот оно, вот оно хвалённое университетское образование! Почти что выпускники-историки, а заявляют такое! Куда катится мир…

Преподаватели меня удивили ещё больше — все как один, словно под копирку говорили что да, вполне так и есть, может проблема в исторических границах. Разговор был больше похож не на ответ на поставленный вопрос, сколько на ярую, однонаправленную и завуалированную полемику, которую вёл каждый по отдельности в мой адрес в форме высокопарного нравоучительного монолога. Я не доказывал, я не спорил — мне это было незачем.

Слова. Как много можно передать с помощью них. Но с помощью них можно узнать не только про то, что рассказывает собеседник, но и про то, что это за собеседник…

Аргументы были довольно интересны — одни апеллировали к новым историческим открытиям, к ревизионизму и к переосмыслению истории и исторического прошлого, другие говорили про мощь и могучие Рима, что он мог вполне подчинить и пиктов, но потом, потеряв земли при нашествии варваров, тщательно скрыл и уничтожил все документы. Якобы это была фальсификация истории, а мы, гордые английские учёные, раскроем эту фальсификацию! Вот каковы они, типичные современные историки — то расскажут про переосмысление прошлого, подвергнув сомнению очевидные факты, порою, извратив их до неузнаваемости и перекрасив, выдав чёрное за белое, а белое — за красное. Им это ничего не стоит. Если бы они были математиками, они с пеной у рта доказывали бы то, что дважды два равно пяти, и это не бред сивой кобылы. Это, видите ли, новый инновационный подход, переосмысление старых догм арабских математиков. Они могут. Они так и делают.

То они заговорят про фальсификации — что все документы фальсифицированы, что это было сделано специально и так далее. Мне кажется порой, что скоро до этого и дойдёт (если уже не дошло, в чём я более чем уверен), что будут говорить, что дважды два четыре — это фальсификация математиков античности. На самом деле это пять. Вот это истина! Современная наука доказала! И современное образование вдолбило это в головы юнцам. Самое интересное, что при желании и конъюнктурности это может быть и не пять, а шесть и семь, и хоть сто сорок семь. Просто глупцы и дураки? Может. А может, это делается специально, потому что так выгоднее…

Вот, поэтому, я и не кончал университетов. У меня есть одна интересная особенность — я не терплю лжи. Сколько мне приходилось странствовать, везде я оставался честным. Даже если это мне было это не всегда выгодно. Юношеский максимализм? Да нет, я и сейчас придерживаюсь этого разумного принципа. По крайней мере, стараюсь. Ложь контрпродуктивна. Грамотный оратор может сказать истину так, что при этом получит нужный от публики результат. И нет смысла во лжи. Но этому, пожалуй, не учат в университетах, это не практикуют преподаватели…

Отчаявшись услышать хоть что-то новое, я направлялся к выходу из университета, но рука знакомого преподавателя, очутившись у меня на плече, остановила меня. Это был тот самый знакомый профессор, который ранее анонимно ответил на интервью.

— Вы, я так понимаю, — хриплым, но инициативным голосом начал он, — не из праздного интереса расспрашиваете всех об этом храме. Меня этот факт тоже насторожил. Сколько лет на моем веку преподаю историю, ни разу не сталкивался с подобным, скорее всего это какая-то ошибка.

Рассказав ему о ситуации и обрисовав детали дела, я услышал некоторые интересные подробности:

— Не спешите расспрашивать об этом всех налево и направо — у стен есть уши.

Его голос немного изменил интонацию, что было едва заметно:

— Лучше идите домой, отдохните. Тут Вы ничего интересного не найдёте — зря потратите время.

Уходя, я задумался. Мне приходилось довольно долго слушать людей — что и как они говорят. Порою то, как говорит человек может сказать гораздо больше, чем то, что говорит человек. Что это было? Просто случайность речи или завуалированное послание? Что лучше всё-таки съездить, мало ли что. А сказано так, чтобы, опять же, мало ли кто не услышал, ведь у стен и правда есть уши… Направляясь домой и идя по дороге я долго думал над этим. Шёл дождь. Благо, зонт был с собой. Я чувствовал, что сегодня будет дождь. Вчера был спокойный знойный день и ничего не предвещало такой погоды. Раскаты грома постепенно набирали обороты. Судя по звуку, молния была не так уж и далеко — что-то порядка мили. Резкое изменение, ничего не скажешь! Темнело. Ливень, мрак, гром и молния. Вода…

Мои рассуждения вновь углублялись. С одной стороны, это Альбион и здесь такая погода не редкость. Но а что если это некое такое предостережение, или даже — предупреждение? Некий знак свыше? Или даже небеса плачут от ужаса того, в какое непросвещённое время мы живем…

Наконец, добравшись до дома, я смог спокойно сесть и обдумать всё. Что мы имеем? С одной стороны — явное несоответствие фактов в газете, с другой — полная и безоговорочная поддержка других преподавателей. И не похоже, что это простая профессиональная солидарность. Ещё и это странное высказывание знакомого профессора… Но то что я видел своими глазами на карте есть явное тому подтверждение, что здесь определённо что-то не так. Мысль, что специально хотят обмануть читателей? Не утверждаю, но возможно, так как мало кто в наше время интересуется античной историей тех лет, тем более — границами античных государств. Потратив несколько часов на сопоставление фактов, я всё же решил ехать — даже если это и окажется элементарной ошибкой составителя, что я вполне допускаю, это, как-никак, возможность вырваться из этой суеты, изучить новое. Да и древнее здание, не важно — римское оно или нет, интересно посмотреть.

Уже был поздний вечер. Дождь никак не умолкал. Он становился всё сильнее и сильнее. Он поглощал этот город. Не удивлюсь если завтра, зайдя сообщить о своём решении ехать, меня заставят написать небольшую заметку про минувший шторм. Наконец, потратив остаток времени на бытовую суету, мне пришлось идти спать.

Сон. Ещё одна встреча с потаёнными отголосками сознания… Что же будет на этот раз?

Глава IV: Приготовления