Бесплатный фрагмент - Наталия Варская

Интернациональный Союз Писателей

Международный (Интернациональный) Союз писателей, поэтов, авторов-драматургов и журналистов является крупнейшей в мире организацией профессиональных писателей. Союз был основан в 1954 году. До недавнего времени штаб-квартира организации находилась в Париже, в данный момент основное подразделение расположено в Москве.

В конце 2018 года правление ИСП избрало нового президента организации. Им стал американский писатель-фантаст, лауреат литературных премий Хьюго, «Небьюла», Всемирной премии фэнтези и других — Майкл Суэнвик.

https://t.me/inwriter

https://vk.com/inwriter

http://inwriter.ru

https://web.facebook.com/groups/soyuz.pisateley

Библиотека группы «Стихи. Проза. Интернациональный Союз Писателей» в «Контакте» представляет…

Наталия Варская

О возрасте говорить не хочу. Но легко догадаться по детям: старшему 33, а в то время рожали рано.

Родилась и выросла в Москве. По образованию — психолог. На протяжении многих лет сотрудничаю со СМИ, участвовала в различных передачах на ТВ в качестве эксперта. Постоянно даю комментарии в газеты, в основном это Комсомольская правда и Вечерняя Москва. Часто принимаю участие в радио эфирах многих радиостанций. В 90-ых 2 года вела еженедельную рубрику в журнале «Человек и закон».

Писать стихи начала в 9 лет, были публикации в детских журналах. Прозу начала писать лет двадцать назад доя своих клиентов с психотерапевтической целью. Иронические рассказы, написанные по мотивам историй реальных людей, помогали людям взглянуть на свои проблемы под другим углом.

2,5 года назад освоила социальные сети и мои клиенты попросили выкладывать то, что пишу в интернете, так как это может заинтересовать многих. Читательница-журналистка отправила некоторые мои рассказы в редакцию и вышел сборник «Реалистическая комедия».

Замужем, трое взрослых детей, внук и внучка.

Писательство для меня является как частью основной профессии, так и хорошим отдыхом, хобби.

Квартирник

Сегодня Артём обещал взять меня с собой в общество. Не подумайте, я не дикарь какой-нибудь. И образование высшее имею, и по клубам хожу, и на спорт. Но есть такие «квартирники», где собираются особые люди, не такие как все, продвинутые.

И вот мы у двери заветной квартиры в центре Москвы. Входим — большая прихожая (размером с мою комнату), горы обуви и верхней одежды гостей. Далее следовала огромная комната, совмещенная с кухней. Ясно: квартира-студия. Туда-сюда сновали люди разных возрастов. Вот этому, лысому, явно лет под 40. Он на ходу протянул мне руку и представился:

— Вова.

— Саша, — ответил я.

Подбежала молоденькая брюнетка, с прямой, ровной, очень короткой чёлкой:

— Друга привел? Проходите, знакомьтесь там со всеми.

— Это хозяйка квартиры, Светка, — шепнул мне Артём.

Когда я немного освоился, понял, что Свету вряд ли опознаю среди большого количества девушек с одинаковыми стрижками каре. Похожие носили поэтессы Серебряного века. И недаром такая ассоциация пришла мне в голову: все девушки оказались поэтессами, кроме трёх певиц. А-ля Ахматовы эдакие. Среди мужской части гостей было пару а-ля Биланов, несколько а-ля Есениных и даже один а-ля Зверев. Лица у всех казались грустными и надменными. И конечно, здесь был рояль, но не в кустах, а посреди комнаты. Артём пояснил:

— Раньше в разных арт-кафе тусовались, стихи читали, а теперь курить везде запретили и Светка предложила у неё собираться. Ну я попал! Стихи! Честно говоря, для меня это пытка. Не то чтобы я вообще глух к поэзии, но моё твердое убеждение, что лучшее уже написано. Зачем мне эта самодеятельность с чужими самовыражениями? Ладно. Придётся потерпеть.

Поэты и поэтессы по очереди выходили к роялю и читали свои шедевры. По правде говоря, шедевров я не услышал. Стихи были какие-то бессюжетные, тоскливые, без начала и конца. Такое впечатление, что музы были пьяны и неадекватны. Девушки и молодые люди смотрели друг на друга безо всякого интереса. Один только лысый Вова скользил по фигурам поэтесс масляными глазками. Артём сообщил, что этот Вова — крутой бизнесмен, но личность творческая, тоже поэт, а иногда меценат. Женат, трое детей, но любит молодёжь и даже иногда собирает квартирники у себя, в особняке на Новой Риге.

Ко мне подошла одна девушка и спросила:

— А ты чего не читаешь?

Сказано это было таким тоном, как у Булгакова:

— А вы что, без шпаги пришли?

Я ответил:

— Не поэт, извини. Я — юрист.

Девушка надула губки и отошла в сторону. Я собрался уходить, но Артём меня остановил:

— Тогда и приходить не стоило. Самое интересное ещё не начиналось. Подожди, вот скоро лишние разойдутся, тогда и начнется веселье.

Пришлось слушать самовыражения. Одна из поэтесс буквально завыла:

Разрываясь своими печалями,

Заложив свои уши тампонами,

Я взываю душой измочаленной

Заглушить эту схватку тромбонами…

На вид девушке было лет 19. И где она успела так измочалиться и надорваться? По взгляду мецената Вовы было ясно, что он горит желанием заглушить тоску юной поэтессы поцелуями, приласкать, обогреть, а возможно и проспонсировать издание сборника шедевров этого дарования.

Часа через три гости стали расходиться. Осталось семь девиц, Арём, я, четыре поэта и Вова. На столе появились коньяк, фрукты, бутерброды с икрой и конфеты. Артём пояснил, что Вова всегда поляну накрывает и остаются избранные.

Под воздействием спиртного я расслабился, да и все повеселели. Вова уже обнимал поэтессу с тампоном в ушах. Один из поэтов молниеносно напился и заснул под роялем. А вот и та девица, которая меня про шпагу, нет, про стихи спросила. Ничего, симпатичная.

— Тебя как зовут? — обратился я к ней.

— Лиза.

— А меня Александр.

— Не оригинально! — ответила она.

Неужели я ей совершенно не интересен, раз стихов не пишу и не меценат? Да и другие девушки меня игнорировали. Артём с Ольгой, подругой хозяйки квартиры, куда-то исчезли, а я чувствовал себя изгоем.

Все говорили о поэзии, снова читали стихи, а я вдруг решил не сдаваться. Понятно, что на их поле мне не выиграть. Мы пойдем другим путём!

Я подошел к Лизе и сказал:

— Ну и дурацкая у вас чёлка, мадам.

Она посмотрела на меня уже не с безразличием, а с интересом и ответила:

— Не нравится — не смотри!

А я стал нагло трепать рукой её чёлку:

— Вот так гораздо лучше.

Лиза смотрела на меня во все свои большие зеленые глаза и было видно, что моя наглость ей нравится. Мало того, все молодые поэты смотрели на меня с завистью и с восторгом. Я обнял Лизу за талию, как бы показывая этим грустным паренькам:

— Учитесь, салаги! Это вам не стишки писать!

Лиза спросила:

— А тебе мои стихи понравились?

Честно говоря, я не помнил ее стихов. Но стихи Есенина я помнил и вместо ответа прочел:

— Пой же, пой на проклятой гитаре… От коньяка во мне даже актерские способности проснулись. Представил себя эдаким хулиганом, любимцем женщин и вошёл в роль.

Домой мы с Лизой ушли вместе и поехали ко мне. Всё-таки, когда у нас в универе курс психологии преподавали, я этой дисциплиной заинтересовался и дополнительно много литературы перелопатил. Иначе сидел бы сейчас с тонко организованными поэтами, а то и стишки бы начал пописывать о том, как мне одиноко и грустно.

Нет, не зря я сходил в общество!

Обналичка или простое счастье

Как-то раз, оплачивая телефон, ошиблась я на одну цифру и перевела на чужой счет 400 рублей. Позвонила оператору. Молоденькая и, судя по всему, наивная девушка посоветовала позвонить на номер абонента, которому деньги ушли и попросить перевести их на мой номер. Звоню:

— Извините, я случайно на ваш номер деньги перевела, не могли бы вы мне их обратно переслать?

— Не мог бы, — ответил голос, который многие барышни сочли бы брутальным.

У нас часто мужественность с наглостью и хамством путают. Этим «мачо» не ограничился и перезвонил мне, чтобы сказать:

— Ещё денег присылай, дура!

Голос его был радостный, видимо неожиданно свалившееся на него богатство в виде 400 рублей вскружило голову.

Я представила, как он лежал грустный, уставившись в старенький телевизор, на продавленном диване, в комнате с мебелью, оставшейся от бабушки. И тут — бац, на телефон 400 рублей падает. Он вскочил в своих вытянутых на коленках трениках и в белой майке, ставшей серо-жёлтой от времени. Вскочил, закурил сигарету за 25 рублей пачка и тут я звоню:

— Не могли бы вы… Конечно не мог бы! Нашла дурака! Это ж 2 бутылки водки! Только вот как их в наличные перевести? И счастливчик бросился к соседу, какому-нибудь Толяну или Коляну. Сосед знает кому звонить, судорожно набирает номер знакомого и говорит:

— Тут такое дело — наличка нужна. Давай мы тебе 400 на телефон кидаем, а ты нам наликом их даешь. Знакомый отвечает:

— Ну уж нет! Нал всегда дороже безнала. Так что вы мне 400, а я вам 300 чистоганом.

— Да где это ты такие расценки грабительские взял?, — взбрыкивает было Толян-Колян, но тут же понимает, что выхода нет, так как ни у кого из приятелей перед зарплатой ни копейки. Приходится соглашаться. Покупается бутылка водки, а на остальные — пиво. Настроение радостное. Колян-Толян разливает водку по захватанным, липким рюмкам:

— Ну, за удачу!

Через несколько рюмок, сопровождаемых пивом он, совсем расчувствовавшись, вспоминает о Боге:

— Это тебе, Леха, Бог послал 400 рублей на радость!

Было бы справедливо закончить мои фантазии отравлением палёной водкой, но я не кровожадная. Такая удача на людей свалилась! Пусть и они будут хотя бы раз в жизни счастливы.

Анти этикет

Степан ненавидел правила хорошего тона.

— Лицемерие! Враньё! Маскировка! — говорил Степан, когда видел дежурные улыбки, слышал в ответ на свой телефонный звонок:

— Рад тебя слышать, но, прости, сейчас не могу говорить.

Степан будто ждал, чтобы ему сказали:

— Да не лезь ты со своим общением! Достал! Иди ты…

— Я правду люблю! — говорил Степан и всегда высказывался прямо и нелицеприятно:

— Что-то ты, мать, располнела, жрать надо меньше! Что-то ты, братишка, совсем под каблук залез к своей грымзе. Самому-то не тошно?

Из-за этого окружающие считали Степана человеком неприятным и по возможности избегали с ним общения. Избегать старались мирно, без объяснений.

Тогда Степан чуть не подкарауливал бывших друзей и спрашивал в лоб:

— Что это ты меня избегаешь, нос воротишь? Нет, ты объясни, я жду!

Добившись, наконец, грубости в свой адрес, Степан вздыхал с облегчением и говорил сам себе:

— Так я и думал! Нет в мире настоящей дружбы!

Бывало, разговорится Степан с новым знакомым за пивком с рыбкой:

— Весь этот этикет враги народа придумали, ещё при царе. Не для того революция была, чтобы эти пережитки в новую жизнь тащить. Не хочешь общаться — так прямо и скажи, не уворачивайся. А то в лицо улыбаются, а сами видеть не хотят. Я вот если кого видеть не желаю, так и говорю, что б шёл по известному адресу. Или вот в гостях смотреть тошно: я же знаю, что Лёшка дома почти всё руками ест, а тут у Петровых сидит с ножом и вилкой, как порядочный, культурного из себя изображает. Я так ему прямо за столом и сказал, что нечего из себя строить незнамо что. Так он с тех пор со мной не разговаривает. Или вот в интернете виртуальные друзья. Одному пишу:

— А что это ты на мои комментарии не реагируешь? Западло, что ли?

А он отвечает:

— Простите, времени нет, но вас уважаю.

Я:

— Нет, не ври, не уважаешь ты меня. Так напиши, за что?

А этот малохольный просто от меня отписался и всё.

Что за люди! Надо в школах уроки по анти этикету ввести, чтобы детей учили правду в лицо людям говорить. А то растим поколение лицемеров и трусов.

Собутыльник слушал Степана молча, поддакивал и думал:

— Пожалуй, больше с ним пить не буду, уж очень озлобленный мужик, неприятный. И на другой день, встретив Степана во дворе, этот вчерашний приятель сказывался занятым и быстро проходил мимо.

— Вот, ещё один! — думал Степан, а иногда бежал за таким знакомым и требовал:

— Нет, ты правду скажи! Неприятен я тебе? А почему? Ты обоснуй!

Таким вот принципиальным и честным человеком был Степан, а правда нынче не в чести.

Лёха-рыбак

Юрка и Рита заглянули вечером к приятелю Олегу, который недавно расстался со своей девушкой и находился в состоянии радости от свалившейся на него свободы и тоски по живой душе рядом. То есть находился он в полном раздрае. Выражался этот раздрай в неестественно приподнятом настроении с примесью нервозности.

— Ребята, у вас ведь скоро отпуск! А давайте на недельку махнем в Астраханскую область на Волгу, на рыбалку!

— Что это вдруг? Мы, вообще-то, в Таиланд собрались.

— Одно другому не мешает. В Тай вы все равно на 2 недели летите, вполне можете на недельку со мной на Волгу поехать.

Рита спросила:

— А какие там отели, всё включено?

— Все выключено! На острове будем жить, в палатках.

— Ой, это страшно! Никогда в палатках не жила. А мыться где?

— В Волге! Ну разве вам не интересно резко всё поменять, окунуться с головой в природу, отдохнуть от цивилизации? Это же для всех нас что-то новое!

— Так мы же ничего не умеем. И ты в том числе.

— А я не с бухты-барахты предлагаю. Знакомый у меня есть, Лёха-рыбак. Он на этот остров по 2 раза в году уже 10 лет ездит. Специалист! Так вот он давно зовет меня присоединиться, и если кто из моих друзей захочет, будет рад. Только надо закупить всё по списку: палатки, спальники, удочки и прочий инвентарь. Поехали — не пожалеете! Лёха говорит, что это место необычное, там всякие чудеса с людьми происходят.

Это Риту заинтриговало, так как она увлекалась эзотерикой.

— А что, Юр, давай и правда махнём на недельку.

Юрка всегда шёл на поводу у своей невесты и, конечно же, спорить не стал.

Неделя прошла в подготовке и поездках по туристическим и рыболовным магазинам. Выдвинулись на джипе Олега втроём. Сам Лёха давно уже находился на месте и должен был их встречать на большой земле в прибрежном посёлке.

Дорога прошла без приключений, за рулем ехали попеременно, то Олег, то Юрка, поэтому 1500 км прошли почти не останавливаясь.

Выйдя из машины, Рита ощутила запах полыни и речной воды. С Лёхой договорились встретиться у местного магазинчика. Рита представляла себе этого рыбака мужиком лет 50, в высоких резиновых сапогах, в тельняшке и засаленной кепке. Из магазина вышел статный парень лет 35 в камуфляже. Олег бросился к нему:

— Лёха, ну вот мы и прибыли. Это Юра и Рита. Всё купили строго по списку. Руководи!

Все вещи были погружены в большую лодку, машина оставлена в одном из дворов у Лёхиных знакомых, взревел мотор и минут через 30 лодка причалила к берегу небольшого островка, где стояла Лёхина палатка.

Олег с Юркой выглядели беспомощно и жалко. Если бы не Лёха, палатки они ставили бы до глубокой ночи и то неизвестно, увенчалось ли бы это успехом. Затем выяснилось, что даже костра горе-туристы развести не могли.

На другое утро вся компания отправилась на лодке ловить рыбу. Юрка и Олег не поймали ни одной, а Лёха наловил пару щук, сазана и в довершение — сома размером с четверть лодки. Юрка с Олегом даже не смогли ему толком помочь, беспорядочно метались по лодке, хватали не те предметы, бестолково суетились. Лёха на них покрикивал и говорил, что руки у них растут из одного извесного места.

Рита невольно любовалась складным, мужественным Лёхой, а его простецкое лицо казалось ей даже красивым.

Всю неделю Олег с Юркой носились по поручениям Лёхи то за водой, то за хворостом, то картошку чистить, то рыбу солить и очень напоминали армейских салаг. Лёха раздавал команды, как заправский старшина или прапор, был строг, суров и немногословен. Зато вечерами у костра за бутылкой водки он рассказывал разные рыбацкие байки, повествовал о своей службе в армии, пел под гитару шансон. Говорить он никому не давал, а вот слушать — это хоть до утра. Утром он просыпался первым и будил остальную публику ни свет-ни заря. По Юрке и Олегу было видно, что они ждут-не дождутся окончания этого вояжа, а вот Рита с удовольствием научилась чистить рыбу, варить уху и даже один раз поймала довольно крупного леща, за что Лёха её даже похвалил:

— Молодец, баба! Учитесь, салаги!

К концу недели Рита поняла, что влюбилась в Лёху, как говорится, без задних ног. На бесполезного и бестолкового Юрку она смотреть уже не могла.

Так вот каков этот волшебный остров! За неделю вся жизнь с ног на голову! Ехать с Юркой в Таиланд уже совершенно не хотелось.

В Москву возвращались вчетвером, на двух машинах и Рита попросилась ехать с Лёхой, де, у его тачки ход более мягкий, чем у джипа. Всю дорогу Лёха сосредоточенно рулил, они почти не разговаривали, так как на полную громкость звучала то группа «Ленинград», то «Сектор Газа», то Розенбаум. Лёха высадил Риту у её подъезда и они обменялись номерами телефонов.

Да поездки в Таиланд оставалась ещё неделя. Юрка, не смотря на странное состояние Риты, от этого намерения не отказывался и вообще делал вид, что ничего не происходит.

Рита ждала звонка Лёхи, но на третий день не выдержала и позвонила ему сама. Они договорились встретиться в одном кафе.

Рита пришла на встречу раньше и с замиранием сердца ждала появления предмета своих грёз.

Лёха появился в непривычном для Риты облике: в костюме, рубашке и галстуке. Над галстуком возвышалось обветренное и загорелое лицо рыбака. В костюме Лёха смотрелся комично и был похож на охранника ночного клуба в каком-нибудь уездном городке. Чувствовалось, что в кафе Лёхе не уютно. Он нарочито демонстрировал уверенность в себе, перебарщивал, хамил официанту и смотрелся как слон в посудной лавке. Рите казалось, что все на них оборачиваются и недоумевают, что она делает в компании этого варвара.

Чувство внеземной любви покинуло Риту и улетучилось, как дымок сигареты, разлетелось, как одуванчик. Она удивлялась, как это её вообще угораздило.

Через несколько дней Рита уже летела с Юркой в Таиланд.

Недетские забавы

Аня писала стихи о любви, пусть не шедевры, но складные и искренние, и выкладывала их на своей страничке и в поэтической группе «Слёзы любви». Её стихи нравились девушкам и женщинам. Читателей-мужчин были считанные единицы, а возможно они Анины стихи читали, но виду не показывали.

И кто бы мог подумать, что найдутся у Ани недоброжелатели. А ведь нашлись! Некая дама с ником Апраксия и, что особенно удивительно, мужчина с ником Карлсон Иванов. Этот Иванов Карлсон, видимо не был в курсе, что Карлсон — это фамилия. На аватарке Апраксии красовалась девушка с утиными губами, а Карлсон, особо не утруждаясь, на аватарке был мультяшным Карлсоном. Появись эти двое на личной странице, можно было бы немедленно их заблокировать, но в группе приветствовались любые комменты, главное, чтобы нецензурщины не было. Апраксия и Карлсон бранных слов себе не позволяли, но писали зло и обидно.

— Что это за беспомощные стишки!? Как можно позволять себе глагольные рифмы?! — писала Апраксия.

— Кому нужны эти ваши излияния «Без него нет жизни мне, словно без Земли Луне»? — вторил Апраксии злобный Карлсон.

— Не судите строго, я пишу от души, — пробовала объясниться Аня.

— Что значит — не судите?! Вы же в группе публикуетесь!? Надо читателей уважать и не подсовывать им своё жалкое графоманство! — отвечала Апраксия.

— Вы бы лучше на курсы домохозяек пошли, а то все, видите ли, поэтессы, а готовить никто не умеет, — писал Карлсон.

— При чём тут умение готовить? Это не ваше дело! — отвечала Аня.

— Нет — наше! — припечатывал Карлсон и Ане слышался голос артиста Папанова из фильма «Берегись автомобиля».

Апраксия тут же вмешалась:

— Согласна с предыдущим комментатором. Часики-то тикают, надо о замужестве думать, а не о стишках!

Аня чуть не задохнулась от негодования. Что эти люди забыли в группе Слёзы любви? Дело в том, что Аня была далеко не юной девушкой, а дамой 38 лет. На её аватарке была нейтральная картинка: тетрадь и перо.

Да, конечно, часики тикают давно, но какое право имеют посторонние люди вмешиваться в её личную жизнь!?

— Мне не двадцать лет, чтобы меня жизни учить, — написала Аня в комменте.

— А, понятно! Всё стишки писала, а замуж не вышла! — тут же отреагировал Карлсон.

— Я так и знала, по стихам видно, что автору далеко за тридцать, а понимания жизни нет, — вставила Апраксия.

Аня решила заглянуть на страницы этих двух жутких людей. У Карлсона в друзьях было 17 человек, вялые посты про политику, под которыми не было ни лайков, ни комментов.

У Апраксии друзей было около двухсот, выкладывала она мудрые мысли великих людей, комменты никто не писал, но по три-четыре лайка под каждым постом присутствовало. И ни у Карлсона, ни у Апраксии о поэзии ни слова. Что же эти ценители стихов прицепились к ней именно в поэтической группе?

А в это время между Карлсоном и Апрексией в комментах завязалась переписка:

— Вы заметили, что этой возрастной дамочке сказать больше нечего? Замолчала! — обращалась Апраксия к Карлсону.

— Наверное, рыдать побежала или новый бред сочиняет, — блестнул юмором Карлсон.

Аня заглянула в другие знакомые ей поэтические группы и обнаружила там в комментариях те же лица. Апраксия и Карлсон высказывались везде, и их комменты разнообразием не отличались. И вместо того, чтобы написать этой парочке нечто язвительное, Ане вдруг стало жалко этих неприкаянных, явно немолодых и одиноких людей. Понятно, что не от хорошей жизни они в группах злобятся, а поэтические выбрали, наверное, потому, что в них публика интеллигентная. В какой-нибудь группе юмора их бы быстро матом обложили.

Аня перестала обращать на комментарии внимание и они сошли на нет. Апраксия и Карлсон заскучали.

А Аня подумала, что зря они время тратят, созвонились бы лучше, в кино или в кафе сходили. Глядишь и создалась бы новая ячейка общества.

Братья по духу

Павел Афанасьевич, чиновник на пенсии, жил в своём особняке со взрослой дочерью и мечтал удачно выдать её замуж.

И не потому, что был он беден. За время своей службы чиновник заработал столько, что многим и не снилось. Но бедного жениха Павел Афанасьевич не принял бы ни за что. Собственно поэтому дочь Софья в свои 37 лет замуж так и не вышла. Женихов вокруг неё крутилось много, да все зарились на богатое приданое,

а Павел Афанасьевич видел всех насквозь.

Софье нравились военные, но не больших чинов. Большие-то чины были слишком взрослые и девушка говорила о них:

— Геморрои-любовники и побитые молью женихи. Тягу дочери к военным Павел Афанасьевич объяснял её патриотизмом, но разрешения на брак не давал, а ослушаться Софья не смела, так как отец мог лишить её наследства. Тем более, что вдовец-чиновник был резв не по годам и вполне мог жениться на какой-нибудь молодухе, да всё ей отписать. Павел Афанасьевич любил застолья, гостей и всегда, выпив, рассказывал о своём монашеском поведении, а сам с прислугой Лизой заигрывал.

Софья постоянно сидела на сайтах знакомств и высматривала там женихов.

Отец и сам для дочери женихов подыскивал. Вот, например, сын его друга, чем не жених? Дело было почти слажено, но Софья познакомилась в интернете с каким-то прощелыгой, влюбилась и дала отставку протеже отца.

И вот однажды сидел Павел Афанасьевич в гостинной на диване и вдруг увидел в кресле напротив представительного мужчину.

— Как вы тут оказались?! — воскликнул Павел Афанасьевич.

— Затрудняюсь ответить. Разрешите представиться — Павел Афанасьевич Фамусов.

— Тёзка, стало быть. Только фамилии у нас разные. Я — Усов.

— Знаете что, голубчик, я сам удивлён не менее вашего, но почему-то чувствую себя у вас, как дома: будто бы знакомо всё.

— А мне кажется, что я вас давно знаю.

И Павел Афанасьевич, сам не понимая почему, рассказал гостю о своей печали — о дочери. Фамусов кивал с пониманием, а затем изрёк: — Ну точь в точь как у меня с дочерью! И даже имена у них одинаковые. А всё книги виноваты! Собрать бы все книги да и сжечь!

— Книгами моя дочь мало интересуется, она всё в сетях сидит, на сайтах знакомств.

Гость явно не понимал, о чём речь и Павел Афанасьевич вкратце ему всё объяснил.

— А! Ну хрен редьки не слаще! Тоже сжечь!

— Полностью с вами согласен! Все беды от лишней информации да ещё от новой Москвы. Ведь как изменилось всё!

— И не говорите, не то, что прежде было. Портят современные нравы наших детей, ох как портят!

Павел Афанасьевич достал бокалы, коньяк, и раздосадованные отцы принялись пить, закусывая шоколадом, а затем одновременно воскликнули:

— Что станет говорить княгиня Мария Алексеевна!

И тут Павел Афанасьевич проснулся. Он долго пытался вспомнить, кто же такая эта Мария Алексеевна: то ли жена мэра, то ли супруга олигарха Лабаковича, но так и не вспомнив, принялся за коньяк. И приснится же такое! А жаль, что этот приятный господин Фамусов всего лишь сон! Вот с кем приятно было бы коротать вечера и говорить по душам! Такого взаимопонимания Павел Афанасьевич не встречал за всю свою жизнь.

Исполнители желаний

Жили-были исполнители желаний, ИЖи. Летали они бесшумно среди людей, желания подслушивали и исполняли. На первый взгляд — дело благородное, но ИЖи страдали.

— Вот в прошлом году услышал я желание одной девушки, чтобы парень Витя на ней женился. Исполнил я всё, а через полгода узнал, что Витя этот алкоголик и супругу поколачивет. Ну как на такое спокойно смотреть!? А девушка молчит, желание развестись почему-то не загадывает, — делился с товарищами один из ИЖей.

— А я недавно мечту Павла Сергеевича исполнил, он машину очень хотел хорошую. Выиграл он моими стараниями в лотерею джип, а теперь весь в тревоге, ночами не спит: машина стоит во дворе, то фару разобьёт кто-то, то лобовое стекло вдребезги. Весь в переживаниях мужик, за сердце хватается.

— Это ещё что! — вступил в беседу третий ИЖ, — Солидный мужчина в возрасте мечтал со старой женой развестись без скандала и жениться на молоденькой. Всё исполнилось, а мужчина вскоре умер, то ли от радости, то ли энергии на молодуху не хватило.

— Да, печально. Помню женщина одна о детях мечтала, родила двоих сыновей, а когда они выросли, мать с дом престарелых сбагрили.

ИЖи наперебой делились своими горестями: то кто-то за границу хотел уехать, уехал и работает там таксистом, а здесь врачом был, уважаемым человеком. То женщина похудеть мечтала, похудела, а муж её бросил, сказал, что худая она злая стала и вообще ему пышки нравятся. То мужчина мечтал в бизнесе преуспеть, преуспел, да почему-то всегда в тревожном настроении и в депрессии.

И тут один ИЖ воскликнул: «Я понял в чём дело! Мы тут ни при чём, это люди мечтают неправильно. Подробнее надо мечтать, например, хочешь ты машину, так сразу мечтай о том, где она стоять будет, чтобы не повредили и не угнали, где её оставлять будешь, когда в магазин, например, на ней приедешь или в гости.»

Все ИЖи согласились, что мечтают люди очень поверхностно, без подробностей, но сообщить об этом мечтателям они не могли, так-как их речь людям была не слышна. И осталось всё, как было. А что тут поделаешь?

Как люди деградируют

Николай точно знал, как сделать жизнь людей лучше: всё отнять и поделить. Нет, не так, как было в 17-ом, без жертв, без перегибов и не до нитки разорить богатеев, а по справедливости. Оставить по одной квартире, по одному загородному дому, по 1—2 автомобилю. Ведь сколько таких, у кого домов несколько, квартир несколько, машин с десяток, а то и больше!

Николай был уверен, что честно заработать на все эти блага невозможно. Многие его приятели, и он в том числе, всю сознательную жизнь, получив образование, честно вкалывали, а даже одну квартиру купить себе не могли. Когда Николай делился своими соображениями с окружающими, те целиком и полностью были с ним согласны. Дело оставалось за малым — притворить разумные планы в жизнь, но как это сделать, Николай не знал. Ему приходила в голову только одна мысль: воззвать к совести зажиточной части населения. Всё должно быть добровольно.

Однажды Николай встретил своего бывшего одноклассника Мишку Дегтярёва. В школе Мишка учился на слабую троечку, зато в спорте блистал на весь район.

Николай собирался перейти улицу на «зебре», и хотя светофор горел зелёным огоньком, раздался скрип тормозов и в метре от Николая остановился шикарный автомобиль. Из машины выскочил дюжий молодец и набросился было на пешехода с кулаками, но тут из салона показался господин в шикарном костюме и крикнул: «Отставить!»

Господином в костюме оказался Мишка Дегтярёв.

Николай знал по рассказам друзей, что в 90-ые Мишка круто поднялся, а теперь вообще являлся владельцем «заводов, газет, пароходов». Мишка почему-то Николаю обрадовался, хотя обычно люди, вырвавшиеся из «грязи в князи» прежних знакомых не жалуют. Наверное помнил Дегтярёв, как отличник и гордость школы, Николай, помогал ему хоть как-то вытянуть учёбу на тройки.

Мишка предложил:

— Извини, Колян, зашиваюсь, времени ни на что не хватает, давай в машине со мной проедешься, поболтаем за жизнь, ехать около 2-х часов, а обратно тебя водитель доставит.

Мишка вкратце рассказал о себе, но больше Николая расспрашивал, как он, где он, чем занят. Узнав о том, что Николай трудится в каком-то КБ за копейки, Дегтярёв предложил:

— Моей компании свои толковые люди нужны. Я же помню какой-ты гений в науках. Давай ко мне. Вот моя визитка, позвони завтра.

И тут Николая дёрнуло изложить свою идею о справедливом разделе имущества. Ему казалось, что Мишка, такой свой, открытый, добродушный, всё поймёт и поддержит. Дегтярёв как-то странно посмотрел, ничего не сказал, а тут и до места доехали.

На другой день Николай позвонил Мишке, но дозвониться не смог. Не дозвонился он ни на другой день, ни через неделю, ни через месяц.

А Дегтярёв, в день встречи с Николаем, рассказывал вечером жене, морща свой узкий лоб:

— Одноклассника встретил. Что время с людьми делает! Школу с красным дипломом окончил, а превратился в Шарикова. Хотел было на работу его пристроить, да понял, что он весь интеллект растерял. Аж противно, как люди деградируют.

Волшебные зеркала

Сказочка

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Скучно было царю: не сеял, не пахал, только ел да спал. Балы давно развлекать перестали. И учредил царь министерство экспериментов над населением, сокращенно МЭНН. Министра назначил толкового. И вот что министр придумал: в каждом доме, в каждой избе установили волшебные зеркала, в которых люди не отражались, а различные сюжеты отображались. Народ даже не пришлось царским указом в зеркала смотреть принуждать. Сами как прилипли, так и оторваться не могли, до того всё было увлекательно и заманчиво, гораздо интереснее, чем в избе да на дворе.

И придумал министр потеху: в сюжетах девиц только худых да костлявых показывали, каких испокон веков убогими считали. Они там принцесс изображали и мужики в зеркалах были от них без ума. Смотрел народ, смотрел, да и привык. Только о таких параметрах все стали грезить. Мужики баб в теле за людей считать перестали, а бабы голодом себя морят и худеют до изнеможения.

А министр уже других баб в зеркала всунул — здоровенных, высоких, плечистых, на мужиков похожих. Ясное дело, только на таких спрос и пошёл.

Царь с министром пьют по вечерам чай и потешаются.

Проходит время, а в зеркалах других баб нет, как только до 25 лет. Мужики со старыми жёнами развелись и молодыми обзавелись. А министр ещё листовки выпустил, где черным по белому сказано, что мужик — оплодотворитель, а для этого баба чем моложе, тем лучше. Царь говорит:

— Ну этого эталона ничему не перебить! Ан — нет! Появились в зеркалах бабы за 40, а в листовках сказано, что это и есть вершина совершенства, а родят-не родят, дело десятое, в царстве и так перенаселение. Мужики на молодых не глядят, за зрелыми бабами носятся.

25-летние грим накладывают, чтобы постарше выглядеть.

Царь веселится, скучать некогда.

А министр новое придумал — бабок 70-летних в зеркала напихал, а в листовках написано, что кто такой красоты не понимает, тот не мужик. И всяких принцев, министров и султанов с бабками в обнимку показывают. Мужики давай за бабками ухлёстывать, да на них жениться.

Много чего ещё министр попридумывал: лапти на платформе из чугунных утюгов внедрил — носят, мужиков в юбках в зеркале показал — мужики тут же юбки нацепили, бабам косы отрезать в моду ввёл — отрезали, а он тут же в зеркалах длинноволосых показывает, так бабы лошадиные хвосты стали к своим коротким космам клеить.

Ждал царь, что какое-нибудь новшество не приживется, да только всё, что министр придумывал народ тут же подхватывал. Видать великая сила в волшебных зеркалах заключена была!

Истоки цивилизации

Наш дачный посёлок дружно строился, повсюду кипела работа. На соседнем участке орудовала бригада из Калмыкии, напротив хозяйничали армяне и почти везде — таджики с узбеками. Вечерами горели костры, жарились шашлыки, варился плов, распивались спиртные напитки. Я перезнакомился со всеми строителями и они приглашали меня к своим кострам. У прораба калмыцкой бригады был день рождения. Мы сидели вокруг костра, ели, пили и говорили. Чем больше пили, тем интересней шёл разговор. Я узнал много нового из истории. Оказывается, русские цари брали в свою охрану калмыцких воинов. Глядя на говорившего это трудно было представить: маленький, худой, с испитым лицом, он никак не был похож на гренадёра. Товарищи его поддержали и сообщили о том, что слава о калмыцких богатырях гремела по всей земле. Постепенно оказалось, что калмыки — потомки Чингиз-хана и их кровь течёт в жилах большинства гениев от, естественно, Ленина, до, извините, Пушкина. Только враги калмыцкого народа эту правду тщательно скрывают. К концу вечера оказалось, что вся цивилизация от калмыков пошла.

Уж не знаю, как с цивилизацией и Пушкиным, но гаишники в Калмыкии действительно мощные. Бывало едешь по трассе в Астрахань и проезжая Калмыкию диву даёшься: кругом степь, ни кустика и вдруг прямо будто из-под земли вырастает пост ГАИ, три человека, с круглыми, откормлеными лицами, эдакие крепыши. И дёшево от них не отделаешься! Они безжалостны и свирепы. Для меня до сих пор загадка — откуда они появляются в голой степи? Не иначе как прячутся в засаде в ямах, специально для этого вырытых. Действительно — отчего было не брать таких смекалистых бравых молодцов в царскую охрану?..

Размышляя над парадоксами истории, я шёл к дому и был перехвачен бригадой из Армении. Компания была уже навеселе и я узнал ещё кое-что из истории. Оказалось, что цивилизация зародилась на горе Арарат. Именно туда пристал Ной со своим ковчегом. Естественно, что все великие люди имели и имеют армянские корни. А грузины вечно к славе армян примазывались. Вот Шота Руставели на самом деле Ашот Руставелян, а грузины его переименовали из гордости и амбиций. Да, с аргументом про Ноя и Арарат не поспоришь.

Я снова сделал попытку дойти до дома, но меня позвали на плов. От таджиков я узнал, что цивилизация зародилась в Иране, а Иран был исконной территорией таджиков. Все языки Востока произошли от великого таджикского языка. Узбеки имели на то свои возражения и у котелка с пловом чуть не завязалась потасовка.

А я наконец-то оказался дома. У меня тоже шла стройка и работала сборная бригада из украинцев, молдован и белорусов. Хорошо, что они уже спали, иначе мне наверняка пришлось бы узнать ещё много нового о происхождении цивилизации на земле.

Бедный Павел

Я познакомился с ним в Туапсе. Павел был роста ниже среднего, но гордости неимоверной. Выглядел Павел комично: форма казака, но собранная, будто из костюмерных Мосфильма и разных театров, по принципу: что где списали, то и урвал. Мы с друзьями отдыхали в Туапсе в ведомственном санатории и перед самым отъездом увидели это чудо на бульваре. Миниатюрный лубочный казак пел под гитару песни о России, о казаках и пел, надо сказать, очень неплохо.

Мы познакомились, разговорились. Оказалось, что Павел пишет песни сам, что он бомж, преследуемый спец службами за правду, что он потомственный казак, имеет какие-то ордена и офицерский чин. Павлу было лет 35, но если бы не усы и борода, выглядел бы он лет на десять моложе.