НАСТРОЕНИЕ ОСЕНЬ
Она вошла в дом, сняла пальто, сапоги, бросила на пол сумку и ворох ярких осенних листьев, которые собрала так… для настроения.
Она заварила свежий чай, прошла к гардеробу. Переоделась в элегантное черное платье с тонкими бретельками на изящных плечах, поправила ниточку бус и подошла к зеркалу. Поярче накрасила глаза черной подводкой, а губы — красной помадой. Ну и что, что сегодня одна? Ну и что, что никто сегодня не увидит? Жизнь — тоже бесценный подарок, не только любовь. И праздновать ее нужно каждый день, каждое утро, ночь и вечер. Ведь у нее не будет другого такого октября. И другого такого же вечера в октябре не будет. Будет завтра, но завтра будет другой вечер, может, как и две капли воды похожий на этот, но именно этого не будет.
Она разлила свежий чай на две чашки — себе и коту. Кот, конечно же, чай не будет, это так… для настроения. В такой вечер хорошо, наверно, укрывшись теплым пледом, смотреть хорошее кино. Но она не стала включать кино. Лучшее кино — это жизнь, а жизнь и вправду похожа на кино. Есть в ней моменты, которые хочется поставить на паузу и проживать на медленном режиме, чтобы увидеть вблизи каждую черту лица, каждую морщинку, почувствовать каждый вздох, запомнить каждое прикосновение… Потом к этим моментам люди будут перематывать кино жизни и в своей памяти просматривать их десятки, а то и сотни раз.
Вот они заходят в ресторан. Он помогает ей снять пальто. Официант проводит их к столику, и они остаются одни. Среди множества людей, разговоров, шума, и все-таки одни. Вот он говорит ей что-то, и она смеется, чуть закинув голову.
Его близость… его поцелуи… вкус его губ на ее губах…
Одно воспоминание сменяет другое, и вот они стоят на остановке, а мимо пролетает поток автомобилей, и падают крупные хлопья снега. Ее ресницы на его щеке, и он говорит ей что-то. Их голоса и образы улетают, растворяются в потоке машин, в потоке времени, в бесконечности Вселенной.
А бывают моменты… долгие месяцы, периоды ожидания, безвременья, когда кажется, что жизнь замерла, которые хочется перемотать, и они так и останутся в памяти фильма жизни — долгие месяцы, как один перемотанный миг.
Но даже и в этой осени есть свое очарование. Это осень — тоже подарок, как и этот вечер, как и голубое с облаками небо, как и яркая листва на деревьях и горсть листьев на полу, собранная так… для настроения. Ведь другой такой осени, и другого такого октября, и этого вечера не будет; другие будут, а таких же нет…
Хотя, может быть, эта осенняя хандра пройдет, как сезонная простуда; и все еще будет хорошо, и жизнь заиграет другими красками и зазвучит другими мелодиями, а пока что яркие листья лежат на полу в коридоре, собранные так… для настроения…
12 октября 2020
Ведьма из московского предместья
— Почему температура не снижается?
— А те лекарства, которые Вы прописали в прошлый раз, нужно ли их продолжать принимать?
— Ну, скажите, она поправится? Или возможны какие-то осложнения?
Вопросы задавали все и сразу: и молодая мать, то и дело переводившая тревожный взгляд с лежащей на кровати девочки на врача, и отец, высокопоставленный чиновник с суровым надменным взглядом, и старая недоверчивая бабушка, придирающаяся к каждому слову. И только няня, стоявшая чуть в стороне, хранила молчание.
Доктор вздохнул, окинул взглядом всех присутствующих и попытался еще раз объяснить:
— Нет никаких причин для беспокойства. Такое часто бывает у детей. При правильном лечении все проходит, не оставляя никаких осложнений. Сейчас продолжайте прописанное лечение, а послезавтра нужно будет приехать ко мне на прием, еще раз сдать анализ крови, и тогда мы определимся с дальнейшими действиями. Недели через две она будет уже абсолютно здорова. Надо будет только еще немного понаблюдаться.
Он подошел к кровати, где лежал больной ребенок. Девочка в смешной пижаме с розовыми ленточками, прижав к себе плюшевого медвежонка, смотрела на него своими доверчивыми кроткими глазами.
— Ты обязательно поправишься, — сказал ей доктор и протянул руку. Девочка пожала руку и искренне улыбнулась.
Он любил детей. Они были благодарными пациентами. Быстро поправлялись, доверяли, не задавали глупых вопросов, на все в мире смотрели своими глазами, и общаться с ними было как-то легко. Гораздо тяжелее было общаться с их родителями, которые порой, имея на все собственное предвзятое мнение, спорили, доказывая услышанное по телевизору или прочитанное в интернете, и донести что-то до них было крайне сложно. Конечно, все люди разные, но попадались и такие.
Доктору пришлось еще несколько раз объяснить одни и те же вещи прежде, чем ему удалось покинуть этот дом и его домочадцев.
Когда он, наконец, покинул дом чиновника и вышел на улицу, он погрузился в промозглый сумрак дождливого вечера. Дождь лил как из ведра, и, несмотря на то, что его серебристый фольксваген был припаркован всего в нескольких шагах от подъезда, его пальто было уже совсем мокрым, когда он садился в автомобиль.
На часах было уже без четверти восемь. Ну и день же выдался сегодня! С утра он заехал на телестудию сдать материалы, которые он готовил для популярных передач по медицине. Передача выходила по будним дням. Женя был одним из тех врачей, кто готовил материалы, посвященные определенным проблемам со здоровьем. Сам он не появлялся в кадре.
Далее Женя поехал в клинику. В тот день записалось много пациентов. Весь рабочий день не было буквально свободный минуты, чтобы хоть немного отдохнуть и отвлечься. После работы у него были назначены два частных вызова на дому. Среди пациентов часто попадались люди с тяжелыми характерами, с которыми работать было нелегко. Они на все имели свою точку зрения, хотя они и не были врачами, постоянно его перебивали, не слушали, ставили в пример других врачей. В-общем, день выдался тяжелым и насыщенным. Он планировал также пересмотреть свою диссертацию и отредактировать третью часть, но времени на это уже не хватило. И вот теперь время на часах приближалось к восьми, а ему еще предстояло пробираться сквозь пятничные пробки на другой конец Москвы.
По пути Женя остановился у одного цветочного магазина, купил букет красных роз для Софи, которые она так любила, положил их на заднее сиденье.
На одном из светофоров зазвонил мобильник.
— Женя, привет, — услышал он, сняв трубку.
— Да.
— Привет, это Миша. Не узнаешь меня?
— А, Мишка, привет! Столько лет тебя не слышал! Как твои дела?
Миша был его бывшим одноклассником и лучшим другом детства. В последние годы, правда, они почти и не виделись: у каждого была работа, семья, дела. Пересекались разве что на общих встречах выпускников.
— Да все нормально, Жень. Все так же. Летом с Олей и детьми выбрались отдохнуть. Я тебе что, собственно, звоню? У нас планируется встреча выпускников 11 ноября в ресторане «Далекий берег» Все собираются, звоню тебя позвать.
Вначале Женя хотел отказаться. Сейчас столько дел навалилось, когда ему ходить по вечеринкам? Но потом он подумал о Софи, она так любила встречи, мероприятия, выходить куда-то в ресторанчики и кафе, а ему так редко удавалось найти время для нее, что Женя согласился прийти на эту встречу с ней. «Хоть развеется немного, — подумал он. — В конце концов, один день на работе можно и отпроситься пораньше, хотя впереди еще 16 ноября, — с ужасом подумал он. — Но ладно, что-нибудь придумаю». Мысли о 16 ноября приводили его в полное отчаяние, поэтому он отгонял их прочь, стараясь не думать об этом. Пока. А потом, даст Бог, все обойдется.
На следующем светофоре он достал ежедневник и сделал в нем соответствующую запись про встречу выпускников на 11 число. И снова его взгляд упал на цифру 16, которая была отмечена красным цветом и тремя восклицательными знаками, хотя мог бы и не отмечать так сильно этот день, уж его-то он точно не забудет.
Если бы было возможно, он хотел бы чтобы этот день никогда не наступил, чтобы его просто не было, отменить, перенести его. Но он точно знал, что этот день настанет. «Ладно, ничего, — успокаивал он себя. — Я отпрошусь на работе, уйду пораньше, отменю все вызовы и дела, и все будет хорошо, непременно хорошо».
Дом Жени находился в ближайшем предместье Москвы. Этот дом достался ему от родителей, но только, когда они поженились с Софи, она решила, что они будут жить в нем, а не в городской квартире. Конечно, ему приходилось больше тратить времени на дорогу, но ему нравился этот дом, и особенно нравилось то, что он нравился Софи. К тому же, она все так уютно обустроила в нем. Теперь в доме были преимущественно светлые цвета — занавески, скатерти, новый ковер. Появились новые детали — вазы, посуда, картины, живые цветы, букеты из сухих осенних листьев. Вроде бы тот же дом, но как он по-другому зазвучал с ней, наполнился новыми красками.
Вообще с появлением Софи все в его жизни изменилось. До этого он всю свою жизнь посвящал учебе, работе, образованию. Его дело было самым важным для него на свете. Он не верил в любовь, считая ее вымыслом романтических историй, уделом сентиментальных людей, и, соответственно, не искал ее. Конечно, он думал, что придет день, он встретит хорошую девушку, женится, заведет семью. Его женой станет подходящая девушка, которая захочет родить от него детей, разделить с ним тяготы семейной жизни. Придет день. Придет пора. Но в любовь он не верил, считая, что все это глупости, придуманные для сентиментальных характеров, о которых показывают в фильмах; а в жизни ничего подобного не существует. В этом он был убежден и с осуждением смотрел на те неприятные пары, которые позволяли себе целоваться и проявлять чувства на людях.
Однако все изменилось в один летний день, когда волею случая он оказался на Воробьевых горах, и там к нему подошла одна заблудившаяся, испуганная, отставшая от группы французская туристка. Так все и началось. Так он встретил Софи.
Она была очаровательна со своей непосредственной открытой улыбкой, легкими живыми манерами. Она родилась в Париже и провела всю жизнь во Франции, однако ее прабабушка была русской эмигранткой, и Софи необъяснимо влекла страна ее предков, эта культура, этот народ. С детских лет она мечтала побывать в этой стране, читала книги о России, даже пробовала начать изучать русский язык. И вот однажды ее мечта сбылась: вместе с туристической группой она отправилась в столицу этой северной страны. Гуляя по Москве, она делала много фотографий, с интересом все рассматривала, и на одной из смотровых площадок она потерялась, отстав от группы. Все вещи — и телефон, и деньги — были забыты в рюкзаке в туристическом автобусе. Карту Москвы она едва ли представляла и понятия не имела, как добраться до гостиницы. Растерянная и потерявшаяся, она подходила к людям, пытаясь рассказать им о своей ситуации, но люди только качали головами. Ее знания русского языка, ограничивающиеся лишь отдельными словами и выражениями, не могли помочь ей объясниться, а на английском люди не понимали. Чуть не плача, она обратилась на английском к одному молодому человеку, и он ответил ей. От уверенности, исходившей от него, и его открытости и дружелюбия Софи сразу стало спокойно на душе. Так она встретила Женю.
Их роман начался стремительно, бурно, буквально с первого взгляда. Она все изменила в его жизни, изменила его самого. Ему нравилось смотреть, как она улыбается, слегка приподнимает брови, когда удивляется. Нравилось проводить с ней время, наблюдать за ней, за ее живыми, почти детскими, непосредственными реакциями. Он любил ее смех, ее тонкое кокетство, изящество, легкую непринужденную манеру общения с миром. Он любил, когда она веселилась и была серьезной. Любил линию ее шеи, изгиб плеча, тонкий шрам на спине, оставшийся от детской царапины. Он любил, как она вставала по утрам, с нерасчесанными волосами, без макияжа, еще сонная хлопотала на кухне.
Все так быстро завертелось, что уже через полгода он принял точное решение, что женится на ней. Нет, он не стал верить в любовь, просто он хотел видеть ее каждый день, хотел, чтобы она жила в его доме, хотел просыпаться с ней, спешить домой, зная, что там ждет она. Просто с нею он почувствовал то, чего никогда больше не чувствовал ни с кем раньше. Он был счастлив.
По правде говоря, никто из его знакомых не одобрил его решения. «Может, стоит повременить», — советовали одни люди. «Брак слишком серьезная вещь, чтобы принимать решение сразу, — твердили другие. — Сколько Вы знаете друг друга? Полгода? Да, это же просто смешно. Влюбленность проходит быстро, а чтобы создать семью, нужно много времени, чтобы узнать друг друга». «Она же француженка! — подхватывали третьи. — У вас разный менталитет. Люди с разными ментальностями редко уживаются вместе. Поживите вместе полгода, и, я уверен, вы сами поймете, что не подходите друг другу».
Но Женя не хотел ничего слышать. Он все уже решил. Он любил эту женщину и хотел быть только с ней.
Прошло уже более года с момента их свадьбы, которая все-таки состоялась, однако чувства Жени к молодой супруге не утихли, как пророчили многие. Напротив он все также был очарован ею. С ее появлением его жизнь приобрела другой, более глубокий смысл. Теперь помимо работы, любимого дела, которое по-прежнему занимало центральное место в его жизни, у него была еще любимая женщина, муза, вдохновительница, о которой он думал, к которой спешил вернуться после трудового дня, которую хотел радовать и делать счастливой.
Софи же после свадьбы и окончательного переезда в Россию немного потерялась на новом месте. Конечно, она была счастлива, она безумно любила Женю, но та жизнь, о которой она мечтала, на деле оказалась несколько другой. Она думала, что переехав в Россию, найдет для себя какое-нибудь дело, у нее появится много новых друзей. Но с ее знанием языка она просто понятия не имела, чем бы она могла заняться в новой стране. Дважды в неделю она брала уроки русского, но этот невообразимо трудный язык со столькими разнообразными правилами, исключениями, суффиксами, префиксами, всевозможными предлогами давался ей тяжело. Она выучивала слова, выражения, правила построения предложений, могла произнести фразы, пересказать тексты, но когда она пробовала заговорить с русскими людьми, самым сложным для нее оказалось понять то, о чем говорили они.
Женя почти все время пропадал на работе и в делах. Бывали целые недели, когда она видела его только поздними вечерами, когда он возвращался с работы. Иногда они отправлялись вместе погулять в парк или по центру города или посидеть где-нибудь в уютном ресторанчике, еще реже выходили куда-нибудь в гости, встречались с родственниками или друзьями Жени, и это были счастливые чудесные мгновения. И Софи вроде бы уже и привыкла к его работе, делам, к его постоянному отсутствию. Но она чувствовала себя одинокой. Почти все время, не считая тех редких часов, что Женя был дома, Софи преимущественно была одна. Она ходила подолгу гулять к озеру, которое находилось в поселке недалеко от их дома, занималась готовкой, уютом в доме, учила русский, читала. Дважды в неделю к ним приходила помощница по хозяйству. Дело себе Софи так и не нашла, друзей тоже. Гуляя по поселку, она думала подружиться с соседями, но в этой странной стране все жили за высокими заборами каждый в своем мирке, все только вежливо здоровались, проезжая мимо на своих автомобилях, а на нее смотрели с улыбкой, как на диковинную чудачку-иностранку, приехавшую за мечтами в эту суровую страну. Иногда Софи становилось так грустно и одиноко, что она с ностальгией вспоминала Францию, родной Париж, свою молодость, бесконечные встречи с подружками, семейные праздники, прогулки, и ей хотелось бросить все, уехать, но любовь к мужу, желание провести свою жизнь с этим мужчиной крепко связали ее с этой страной.
Когда Женя вернулся и вошел в дом, он сразу почувствовал вкусный запах индейки с прованскими травами и какой-то сладкой выпечки. В прихожей на вешалке висело темно-голубое пальто Софи, на полу стояли высокие сапожки на тонком каблуке. А рядом с зеркалом сидел огромный черный кот с глазами лунного цвета. Заслышав шаги мужа, Софи поспешила ему навстречу. Она была удивительно красива в тот вечер в тонком коричневом платье с золотой цепочкой на тонкой шее. Длинные шелковистые волосы были аккуратно заколоты на затылке. Она ласково улыбнулась и обняла мужа.
— Вот ты и пришел! Все пальто мокрое! Неужели такой дождь на улице? — она стала смахивать капли дождя с его пальто.
Увидев ее, он почувствовал, как будто все тяжести и тревоги этого дня остались где-то за дверью. Рядом с ней, в ее присутствии всегда становилось как-то теплее, радостнее, словно она сама была источником этого тепла и радости, причем это распространялось не только на него, но и на других людей, с которыми она соприкасалась. Это Женя заметил еще давно, наверное, от того он и полюбил ее так сильно.
— Да, дождь сильный сегодня. А это тебе, — он протянул ей букет роз.
На лице Софи отразилась довольная улыбка. Она улыбнулась и поцеловала его.
Огромный черный кот с лунными глазами, жмурясь, наблюдал за ними.
— Вот спасибо. Я обожаю розы, — ласково проворковала Софи, поднеся букет к лицу. — Ты, наверное, устал и голоден? Проходи в столовую. А я только пройду поставлю цветы в вазу и подойду, — быстро легкой походкой она скрылась за дверью.
Женя прошел в аккуратно прибранную ванную комнату, помыл руки, прошел на кухню. Большой кот с лунными глазами лениво жмурился в мягком кресле.
Пришла Софи, поставила вазу с розами. Сели ужинать. Стол был аккуратно накрыт: блюдо с индейкой и картофелем в центре, салат, свежие овощи, яблочные пироги, вино.
— Как прошел твой день? Много пациентов?
— Да, ты не представляешь! Иногда бывают дни вроде бы все ничего, но сегодня прям все навалилось. С утра успел заехать на телевидение отдать материалы для новых программ. В клинике заболел один доктор, многие пациенты записались ко мне. Потом на два вызова. И знаешь, такие сложные люди бывают…
— Да. Открой вино, пожалуйста.
Он открыл вино, разлил по бокалам.
— За что будем пить?
— Сегодня — за твою благородную работу и нашу счастливую жизнь, — Софи кокетливо улыбнулась.
Они выпили вина.
— А знаешь, у меня для тебя есть сюрприз, — сказал Женя.
— Да? — Софи посмотрела на него любопытным взглядом. — Я люблю сюрпризы.
— Мне позвонил один мой бывший одноклассник, пригласил на встречу выпускников в ресторан. Мы можем пойти, познакомишься с людьми, с которыми я учился когда-то. Ты хочешь пойти?
— Конечно, да, — она улыбнулась. Впрочем, другого он от нее и не ожидал.
На следующий день он хотел подойти к главному врачу договориться о шестнадцатом числе, но снова было слишком много клиентов; потом звонили с телевидения, сказали, что что-то необходимо исправить, пришлось снова повозиться, чтобы еще раз переделеть информацию; хорошо еще, что у него с собой была нужная флешка. В-общем, когда он освободился, главного врача на месте не оказалось. Правда, ему сказали, что тот должен был вернуться, но ждать он тоже не мог. Он обещал Софи пораньше вернуться и погулять с ней в парке. «Ладно, — подумал Женя. — Это может подождать и до завтра».
Но на следующий день, как назло, обстоятельства сложились так, что он снова не смог увидеться с главным врачом. Также как и на следующий день.
Одиннадцатого числа он специально пришел на работу пораньше, подошел к кабинету главного врача, но медсестра сказала:
— Вячеслав Леонидович сегодня на конференции, его не будет весь день, разве Вы не знали? Но если у Вас что-то совсем срочное, он обещал заехать вечером после конференции.
Но вечером Женя тоже не мог его ждать, ведь в тот день была встреча выпускников, куда они собирались пойти вместе с Софи.
«Завтра! — твердо сказал себе Женя. — Завтра я непременно все улажу!»
Когда Женя пришел домой, Софи уже собиралась.
В доме витал ароматный запах лукового супа и запеченной баранины с овощами. Софи на мгновение вышла в холл в чулках, в коротком золотистом халатике, подчеркивающем ее красивую фигуру, и с мокрыми волосами, быстро чмокнула мужа, сказала:
— Привет, дорогой! Я уже собираюсь. На кухне тебя ждет ужин. Поешь без меня, а я пойду собираться.
И Софи скрылась в комнате.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.